Приветственный выстрел (джен)

Впервые я встретил Марконе при обстоятельствах, мягко говоря, не идеальных: работал на Ника, и дело внезапно свернуло в тёмную сверхъестественную колею. Не то чтобы я впервые искал пропавшего ребёнка и находил его в лапах потустороннего монстра, но вот быть обстрелянным за то, что прогнал бугимена из города, — это было в новинку.

Пуля прошла в дюйме от меня, и я отреагировал потоком таких слов, которые точно не стоит употреблять при девятилетних девочках, особенно перепуганных до полусмерти, с ещё свежими царапинами от когтей бугимена на руках. Девочка была напугана, но не глупа: проигнорировав меня, она юркнула за припаркованную машину, уходя с линии огня. А мне пришлось разбираться с каким-то перепуганным, потеющим, лысеющим громилой-мафиози.

— Что… что за чёрт… — заикаясь, выдавил он, трясущимися руками сжимая пистолет. Отлично. Похоже, меня сейчас случайно пристрелят.

— Бугимен, — спокойно пояснил я. — Уже ушёл, так что, может, разойдёмся по-хорошему? — Я мог бы, наверное, поставить щит, но моему браслету ещё не доводилось проверяться на прочность против пуль. И уж точно я не хотел, чтобы пуля отрикошетила в только-только спасённого ребёнка.

— Чёртовы… когти и… зубы! — Похоже, стрелок воспринял всё из рук вон плохо. Он видел, как я колдовал, так что моё присутствие его явно не успокаивало. — Чёртов урод, что за хрень… — Он выпрямил руку, прицеливаясь точнее, и тут подоспела кавалерия.

Она примчалась на мотоцикле, с рёвом пролетев по тёмной пустой улице и резко затормозив прямо передо мной. Водитель был в обтягивающих джинсах и кожаной куртке, которая ни капельки скрывала мощь его плеч. Шлема на нём не было — впрочем, от заикающегося стрелка это бы его не спасло. Но мотоциклист, похоже, не боялся. Судя по всему, что я мог разглядеть со спины, он просто сверлил стрелка взглядом, всем своим видом говоря: не впечатлён.

— Ты… ты Марконе, да? Из ребят Майка, — пробормотал стрелок.

— А ты Сэмюэл Делано, идиот, который вот-вот начнёт шмалять прямо на улице без всякой причины, — отозвался тот с холодным презрением, какого не ждёшь от уличного бандита.

— У меня есть причина! — завопил Делано, голос дрожал от страха. Он ткнул в мою сторону свободной рукой. — Он ненормальный, он…

— А девочка за машиной? Она тоже ненормальная?

Надо же. У Марконе глаз-алмаз, разглядел перепуганного ребёнка с мчащегося мотоцикла.

— Она… там был монстр, он её держал…

— Правда? И где этот монстр сейчас?

— Я… нет… этот урод чуть не поджарил его. Он сбежал.

Марконе даже не взглянул на меня, не отрывая глаз от парня с пистолетом.

— Ясно. Ну что ж, Сэмми, как насчёт того, чтобы тоже сбежать?

Делано моргнул, пробормотал что-то невнятное и рванул прочь, оставляя за собой жалобные всхлипы.

— Чёртов придурок, в этом городе вообще у кого-нибудь мозги есть? — пробормотал мой рыцарь в протёртых джинсах. Он обернулся и одарил меня улыбкой, его ярко-зелёные глаза наконец рассмотрели меня, и я чуть не утонул в них, но в последнюю секунду успел отвести взгляд. Глупо. Обычно я так не спотыкаюсь. — А ты как? Гулять по таким местам ночью — не самая умная затея. Кто эта девочка?

Вопросов было больше, чем я ожидал, и мой краткий порыв благодарности наткнулся на его самоуверенный тон, будто он мог заставить меня выложить всё за одну улыбку и лёгкое запугивание мафиози.

— Не твоё дело, — отрезал я и пошёл проверять свою подопечную. Она всё ещё жалась к машине, отстраняясь от меня. Я инстинктивно отступил на шаг — я высокий, ну, реально до чёртиков высокий, и это иногда пугает детей. — Эй, Сюзи, верно? Меня зовут Гарри. Я из агентства «Рваный ангел», мы ищем потерявшихся детей. — Я говорил тихо, успокаивающе, не особо задумываясь о словах. Испуганные дети реагируют на тон не меньше, чем на смысл. — Твоя мама Люси просила нас тебя найти. Она по тебе скучает. И Берти тоже. Это твой мишка, да? — Я присел, чтобы быть ближе к её уровню глаз. — И твой кролик. Скри… Свиггенс?

— Скричченс, — прошептала Сюзи.

— Ой, прости, придётся сказать ему, что я ошибся. Мы с ним виделись мельком. Так я тебя и нашёл.

— Скричченс тебе сказал? — нахмурилась она.

— Не. Но в его клетке застрял твой волос. Вот его я использовал. И магию. — Я театрально пошевелил пальцами. Сюзи перестала вжиматься в машину.

— Ты использовал магию против монстра, — сказала она. — Ты остановил его. Он меня щипал, царапал, а мне никто не верил. Я говорила, что он утащит меня, если не проверять шкаф, а они сказали, что я вру! — Она уже кричала, и я почувствовал странный прилив гордости. Гнев — это лучше, чем страх.

— Он больше не тронет тебя, Сюзи, обещаю. Если позволишь отвести тебя домой, я так зачарую твой шкаф, что ни один бугимен в мире не подойдёт к нему и на пять миль. Клянусь. — Я торжественно перекрестил сердце, и Сюзи встала.

— Хорошо, — серьёзно кивнула она и схватила меня за руку. Миссия выполнена.

Я повернулся — и Зеленоглазка всё ещё был там, сидя на мотоцикле и разглядывая меня с явным любопытством.

— Гарри Дрезден… — задумчиво протянул он. — Знаешь, человек, который колдует, сражается с монстрами и спасает девочек, — это больше, чем я ожидал сегодня.

— Да плевать, — буркнул я, а потом, поскольку он, возможно, спас мне задницу и мне стоило подать хороший пример травмированному ребёнку, чью руку я держал, выдавил неохотное: — Спасибо. — В награду я получил острую, как бритва, улыбку.

— Пожалуйста. Так я задел твоё эго, Гарри?

— Дрезден, — поправил я, отходя.

Марконе слез с мотоцикла, приставил его к бордюру, вытащил ключи и потрусил за нами.

— Конечно, — легко согласился он, всё ещё полный любопытства и ни капли не смущённый моим холодным тоном. На вид он был на пару лет старше меня, двадцать два, может, двадцать три; у него точно были дела поважнее, чем таскаться за мной по злачным местам в пятничный вечер.

— Ну, Марконе, советую вернуться к своему байку, пока какой-нибудь законопослушный житель этого прекрасного района его не умыкнул.

— Умыкнул? Кто, чёрт возьми, так говорит?

— Усталые волшебники, — отрезал я. — Чего ты за нами привязался?

— Район опасный, — сказал он, будто это всё объясняло.

— Ага. И ты что, местный дружелюбный мститель? В свободное время с преступностью борешься?

Он расхохотался.

— Нет. Это… знаешь, ты вообще не мог ошибиться сильнее, Дрезден.

Я резко остановился, осознав, что это значит, в связке с тем, как стрелок его узнал. Я задвинул Сюзи за спину и повернулся к Марконе.

— Вали. Сейчас же. Или я тебя заставлю.

Он склонил голову, окидывая мою долговязую фигуру взглядом.

— Хотел бы я это увидеть, Дрезден, — сказал он с дикой улыбкой, и это не было мачо-агрессией, а искренним приглашением, жгучим желанием узнать, на что я способен. Я смерил его ледяным взглядом.

— Не повезло. Ей и без того досталось зла на сегодня, не буду добавлять к этому избиение уголовника. Уходи, или я веду нас к ближайшему таксофону и звоню копам.

— Угу. И что им скажешь? Очень смелый молодой человек на мотоцикле только что отпугнул от тебя мафиози?

Мафиози. Значит, не просто уголовник. Мафия Чикаго. Прекрасно.

— Что ты задумал? — без обиняков спросил я.

— Как я сказал, район опасный. Сегодня тут… дела. Напорешься на неправильных людей — они могут занервничать. А в такие ночи случаются несчастные случаи. — Марконе пожал плечами.

— И ты, что ли, против несчастных случаев? Но не против дел в целом?

— Пожалуй. Такой уж я.

Марконе настоял, чтобы проводить нас до цивилизации, сделав пару крюков, несмотря на мои возражения. Похоже, он и правда держал нас подальше от бед. Неважно.

В конце концов мы вышли на оживлённую дорогу, и он остановился.

— Целы и невредимы, Гарри. Ещё увидимся.

— Не надейся! — крикнул я ему вслед, пока он растворялся в темноте.

* * *

Второй раз, когда я встретил Марконе, я спас ему задницу.

Не люблю быть кому-то должен — побочный эффект воспитания с крёстной феей. Так что, когда я завернул за угол и увидел, как Марконе избивают четверо громил, я не то чтобы обрадовался, но где-то в глубине души мелькнула капля удовлетворения от возможности свести счёты.

— Эй! — заорал я. — Дебилы! — Они на миг замерли. Вместо ожидаемых стонов боли Марконе издал рычание, как раненый зверь, готовый вцепиться в кого-нибудь зубами. Он уже оставил свой след: у четверых пинающих было трое дружков, и все они валялись без сознания, раскинувшись на асфальте под неестественными углами. Ничего себе. Браво, командос⁽¹⁾ Марконе.

Он не долго оставался на земле. Как только Самый Высокий Ублюдок повернулся ко мне, Марконе двинулся, нанеся жестокий удар по колену парня и откатившись от нападавших. Он поднялся, утёр кровь с рассечённой губы и улыбнулся.

— Ну что ж, господа, похоже, произошло недоразумение.

— Я тебе щас по яйца загоню, пидор, — прорычал Высокий и, похоже, Гомофобный Ублюдок, хватаясь за колено.

— Ты не в моём вкусе, — парировал Марконе, не теряя улыбки. — Я могу уйти, и мы забудем об этом. Но если попытаетесь меня остановить, я перестану сдерживаться.

Тут один из них вытащил пистолет, и мне пришлось испытать свой щитовой браслет.

Мы закончили вечер в баре, потому что Марконе только что увидел настоящую магию и у него были вопросы. А я только что видел, как пуля отскочила от моего воображаемого кевлара прямо перед носом, и это требовало пива.

— Врождённое? Нельзя научиться? — Марконе, любопытный гад, даже не притронулся к своему стакану: ему гораздо интереснее оказалось загнать меня за угловой столик и засыпать вопросами.

К его счастью, я не против благодарной публики.

— Ага, врождённое. Прочитай сколько угодно книг, болтай со всеми волшебниками мира — магии не обретёшь. Ну, кроме самой базы. Можно поставить круг воли, создать порог…

— Правда? — зеленущие глаза Марконе восторженно блеснули, заставив меня смутиться. В отличие от местных копов и потенциальных клиентов Ника, он не считал меня психом. Он воспринимал меня всерьёз, и, звёзды, это было немного лестно. Он был весь из расслабленной мачо-агрессии, но считал меня крутым.

Пятничные вечера стали вечерами пива с Марконе.

Это стало для меня ритуалом: ждать выходных, сидеть в баре, полном немагических людей, которые занимаются немагическими делами — играют в бильярд, пьют слишком много пива, толкаются и обмениваются незаслуженными оскорблениями. Ну, знаете нормальные людские дела. Мне это нравилось, и Марконе, похоже, тоже, потому что он всегда был там, полный вопросов о свежей ссадине на моих костяшках или дымящемся здании у озера.

Но однажды, пару лет спустя, Марконе не пришёл. Вместо него к нашему столику подгромыхал рыжий громила.

— Дрезден? — пророкотал он.

— А кто спрашивает? — ответил я, слегка отодвигая стул. Некоторые из «друзей» Марконе были не то чтобы дружелюбны, и в последнее время дела шли всё хуже. Я пытался мягко намекнуть Марконе, что он, возможно, выбрал не ту профессию; люди, которым он был верен, не заслуживали такой преданности. Но он каждый раз меня обрывал, его зелёные глаза с каждой встречей становились всё холоднее. Так что я не сразу обрадовался громиле.

Его следующие слова доверия не прибавили:

— Твой друг сегодня не придёт. И, может, не появится какое-то время. Сказал, чтобы ты держал голову пониже.

Я не выдержал, встав.

— Что? Марконе в беде? — И что за беда? Полицейская или злые вооружённые гангстеры?

— Он свяжется. — Рыжий повернулся к выходу, и я пошёл за ним.

— Скажи, где он.

Рыжий остановился, посмотрел на меня, и я удержался от шага назад. Я дрался с троллем, справлюсь и с рыжим громилой, если придётся.

— Нет.

— Он ранен?

— Нет.

— Врёшь, — прорычал я, потому что ложь прямо-таки сыпалась из его рта, неуклюжая, неубедительная.

— Не физически, — поправился Рыжий, оглядев бар, будто выдавал государственные тайны.

— Залёг на дно? — настаивал я. — С ним всё будет в порядке?

Он замялся.

— Он… возможно. Ему нужно кое-что сделать.

Да уж. «Кое-что» — это мягко сказано, но как, что и почему я узнал позже. Потому что я идиот.

* * *

Когда Марконе вернулся, пятничные пивные вечера стали куда менее регулярными. Не всегда по пятницам, не всегда вечерами, и не всегда с пивом. И он не объяснил, куда пропадал.

— Что за шпионские игры? — раздражённо скривился я. — Уже нельзя просто позвонить и сказать, что хочешь потусить? — Улыбка Марконе была куда натянутее, чем раньше. Его веселье больше не расплёскивалось по лицу, дикое и свободное; он сдерживал его, как и всё остальное. Это начинало тревожить.

— Нет, нельзя, — отрезал Марконе.

— Опять твои дела?

— Дела, — он замялся. — Гарри… заметил, что в последнее время стало неспокойнее?

Ага, заметил. Жёсткие парни на улицах, стрельба, избиения, исчезновения. Я кивнул.

— Ну, скоро станет лучше, — сказал Марконе, посмотрев мне в глаза. Он давно этого не делал, и мне пришлось отвести взгляд. — С сегодняшнего дня. Будет порядок. — Он говорил так, будто достаточно верить, и всё сбудется. Но так работает магия, а не организованная преступность.

— Да? — сказал я. — Кто-то собирается выйти в лидеры этого бардака?

— Да, — ответил он. — Кто-то выйдет.

— Отлично. Хотя нет, не отлично. Никто не должен быть главным, Марконе. Ты и сам это знаешь. — Мы уже обсуждали это, но он отвернулся, будто я дал неправильный ответ.

— К сожалению, Гарри, жизнь так не работает.

— Не работает, если ты этого не хочешь. Так зачем ты мне это рассказываешь?

— Потому что я буду занят. Не хочу, чтобы ты волновался, если не услышишь обо мне часто. Или если… услышишь. Я не забываю друзей. — Марконе повернулся ко мне. — И если у тебя будут проблемы, дай мне знать. Не выпендривайся.

Я рассмеялся.

— Наши «проблемы» редко пересекаются, Марконе, расслабься.

— Нет. Но я не скрывал, что меня с тобой видят, Гарри. Я не думал, что придётся. Так что обещай, если что-то понадобится, позвонишь.

Я закатил глаза.

— Конечно. Не пропадай.

— Хорошо, — сказал Марконе и протянул руку, как-то по-деловому странно. Я пожал её, а потом, поскольку он выглядел таким напряжённым, притянул его в объятия, пользуясь своим ростом и длиннющими руками. Его возмущённые протесты заглушила моя куртка, и когда я его отпустил, в его глазах снова мелькнул старый зелёный свет, смеющийся надо мной. — Дрезден, ты придурок. Будь мужиком.

— Ой, будто тебе не понравилось обниматься, — ухмыльнулся я, потому что Марконе никогда не скрывал, как разглядывает меня. К моему удивлению, он тут же замкнулся, кивнув почти официально. — Береги себя, Гарри.

И ушёл.

* * *

Я не слышал о Марконе около месяца. Когда это начало меня тревожить, другие вещи волновали куда сильнее. Например, то, что я прятался за мусорным баком в переулке, а над головой свистели пули.

— Кто вы, звёзды возьми, такие? — заорал я. — И в чём ваша проблема? — В такие моменты я жалел, что не могу нырнуть в Небывальщину, не боясь быть сцапанным крёстной.

Стрельба на миг затихла. Я не был настолько глуп, чтобы высовываться из-за укрытия.

Один из стрелков ответил:

— Люди, которым не нравится, что Джентльмен Джонни пытается сделать с этим городом. Выходи, и мы возьмём тебя живым.

— Куда взять? Зачем? — я встряхнул щитовой браслет и вытащил жезл.

— В милое безопасное место, чтоб твой парень стал более сговорчивым.

Я моргнул.

— Так. Мой парень-джентльмен? Во-первых, не знаю я никаких джентльменов. Во-вторых, если бы знал, ни один из них не был бы моим парнем. Да и вообще я не по парням!

Это вызвало лёгкое замешательство среди мафиози, и я напряг слух, пытаясь понять, что, звёзды возьми, происходит.

— Чё, это не его парень?

— Думаешь, в городе есть ещё один семифутовый хрен в дебильном прикиде, косящий под волшебника?

— Может, Джентльмен про него вообще не в курсах и это слухи.

Слух не помогал. Я встал, направил жезл и аккуратно выфорзавовал свой путь оттуда.

Добравшись домой, я вспомнил обещание, данное Марконе. Я звонил ему пару раз, чтобы поболтать, но попадал на автоответчик, так что ещё одна попытка не повредит. Я снова оставил сообщение:

— Эй, это я. Сегодня по мне стреляли. Много. Какие-то парни думают, что я знаю какого-то Джентльмена Джонни. Есть идеи, кто это? И будет ли это повторяться?

Через двадцать минут в мою дверь постучали. Я открыл осторожно — и вот он, Марконе, с рыжим довеском на хвосте.

— С каких пор ты носишь костюмы? — озадаченно спросил я. Даже довесок был в костюме. Выглядел нелепо, но на Марконе… на нём он сидел как влитой. Не могу в это поверить.

— Недавнее нововведение, — сказал Марконе, входя в мой дом. — Опиши тех, кто по тебе стрелял.

— Привет, Гарри, рад тебя видеть, Гарри, прости, что не перезванивал, Гарри.

Марконе закатил глаза.

— Ты не мой "дружочек", Дрезден. Переживёшь без моего внимания пару недель.

Внимания? Я нахмурился. Не только его стиль одежды резко изменился, но и акцент стал странным. Будто из него вырвали весь Чикаго.

— Ладно, — медленно сказал я, — что за хрень творится? Ты знаешь этого «Джентльмена Джонни»? Почему люди думают, что я с ним встречаюсь?

Марконе поморщился.

— Это… прискорбно. Он человек, который вот-вот сосредоточит в своих руках много власти. Заинтересованные лица сейчас ищут его слабости. — Он замялся. — Мне пора. Я разберусь с этим.

— И всё? Хоть останься на колу. Я готов расщедриться и снова тебя обнять. — В его глазах мелькнула искра веселья.

— Думаю, это тебе нравятся эти обнимашки, Дрезден. Серьёзно, сходи, найди себе кого-нибудь.

— Ну, я бы сходил, но, похоже, рискую получить пулю. Девочкам дырявые парни не нравятся.

— Я разберусь, — пообещал Марконе, его глаза снова стали холодными и серьёзными. — Они тебя больше не побеспокоят.

— Эй! Стоп. Нет. Я сам разбираюсь со своими проблемами, Марконе.

— А я со своими, — и он ушёл не оборачиваясь. Похоже, это был один из его новых навыков.

* * *

Когда я наконец сложил два и два, то почувствовал себя полным идиотом. Я смотрел на газету в своих руках, на заголовок и фото на светской хронике. «Джентльмен Джонни на благотворительном балу», — гласило, прямо над снимком Марконе в смокинге.

Джентльмен Джонни. Джон Марконе. Человек, который захватил город.

Я чуть не побил мировой спринтерский рекорд, мчась к таксофону.

О чудо, он ответил. Я не дал ему зайти дальше «алло».

— Ты даже не джентльмен! — заорал я, представляя того зелёноглазого сорвиголову, которого впервые встретил в злачном районе.

— Гарри. Не думал, что ты читаешь светскую хронику.

— Какого чёрта, Марконе? Ты что, проснулся утром и решил: о, сегодня я захвачу Чикаго? Кто так делает? Что с тобой не так?

— Это сложно.

— Не смей отмахиваться. По мне стреляли, потому что ты решил стать местным главгадом, подонок. Не мог предупредить?

— Я хотел. Однако моя сентиментальность по отношению к тебе порой мешает принимать своевременные решения.

— Хватит так говорить! — Так, хватит орать, а то он вообще меня всерьёз не воспримет. — Ладно. Надо выпить пива.

— Если хочешь. В семь? В «Варсити»?

Новое место, я о нём слышал.

— Ага.

* * *

Когда я добрался до «Варсити», оно было закрыто. Но у входа стояли два здоровенных охранника, которые пропустили меня. Внутри — пустота, только Джон посреди танцпола в элегантном шерстяном пальто. Реальность ударила меня в живот.

Это место принадлежало Марконе, охранялось его людьми по его приказу.

— Ты дон Чикаго, — выпалил я.

Он пожал плечами.

— Не люблю слово «дон», слишком уж оно устаревшее. Я же пытаюсь модернизировать дела.

— Ага. И как успехи?

— Было сопротивление. Но в основном всё улажено.

Да. Марконе выиграл город.

— Победителю — добыча, — пробормотал я, гадая, как мы до этого дошли. Как этот парень, с которым я пил пиво и болтал, стал таким. — Почему? Не понимаю. Я никогда не считал тебя охочим до власти.

— Это не власть ради власти, Гарри. Есть причина. Хорошая.

— Но ты не скажешь?

— Нет.

— Посмотри мне в глаза и скажи это, — потребовал я. Марконе пытался наверняка возразить, но я заглянул ему в душу, прежде чем он успел открыть рот.

Ощущение, что я потревожил хищника, не испугало меня; я ожидал чего-то такого в душе Марконе, после того как видел его в драке, гулял с ним ночами по самым злачным улицам Чикаго. Но напугало другое — стерильность, как будто цвет и свет высасывались из его души, утекая в какой-то запертый уголок. Я потянулся туда и чуть не вылетел из его головы за свою дерзость, холодное, иссушающее чувство захватило и меня.

— Полегче, Марконе, — пробормотал я и отстранился.

Он отшатнулся, глаза широко раскрыты, зелёные от изумления, но уж точно не от испуга.

— Что… это был ты, да? Я тебя видел.

— Моя душа. Да. Это разовая штука.

Марконе рухнул на стул.

— Каждый раз, когда думаю, что ты перестал меня удивлять, Дрезден... — Он покачал головой.

— Что это было? — спросил я, имея в виду тьму, сожаление, спрятанное. Объяснять не пришлось.

— Была девочка. Она приняла пулю за меня. После того как я начал действовать на нервы Марко Варгасси.

Звёзды. В его глазах была полная опустошённость и еле скрываемая ярость. Нормальный человек мог бы запить или полезть в драку, что-нибудь быстрое и саморазрушительное.

Но Марконе… Марконе никогда не был нормальным. Он пытался чинить то, что любой здравомыслящий знал — не починишь.

— Ты псих, — констатировал я, садясь к нему за стол. — Серьёзно. Совершенно чокнутый. Что ты собираешься делать с целым городом?

— Держать его в узде, — напряжённо сказал Марконе, будто сдерживая смех. — Защищать от самого себя и всех, кто придёт.

Я провёл руками по волосам, пытаясь понять, что с этим делать, нужно ли вообще что-то делать. Но я не мог просто уйти, не мог оставить Марконе, когда из его мира выцветали жизнь и краски.

— Пиво, — спокойно сказал я. Он поднял бровь. — Пиво всё исправит. Ты должен мне по пиву за каждую пятницу, что пропустил ради своего становления государем всея Чикаго.

— Это… будет много пива, Гарри.

Я знал. Потребуется много пива, чтобы понять, смогу ли я остаться другом мафиози, который управляет городом. Если не смогу… если не смогу, у нас всех будут проблемы. Я глубоко вдохнул и приготовился узнать Джентльмена Джонни.

---

1) Военный термин, обозначающий бойца войск специального назначения в вооружённых силах США.

Вернуться к тексту