Проклятие утопленницы (гет)

Воздух в старом корпусе Университета Святого Игнатия всегда пахнет пылью веков, дешевым кофе из автомата и легкой плесенью. Особенно остро это чувствуется в подвале, где университетский архив соседствовал с комнатой заброшенного кружка нумизматики. Именно там, за столом, заваленным папками с выцветшими этикетками «Инциденты. 2010-2019 гг.», сидела Лия Морозова. Свет настольной лампы выхватывал из полумрака ее сосредоточенное лицо и тонкие пальцы, осторожно перелистывавшие пожелтевшие страницы газетной вырезки. Заголовок кричал жирным шрифтом: «ТРАГЕДИЯ В ИГНАТИУСЕ: ПЯТЕРКА СТУДЕНТОВ НАЙДЕНА МЕРТВОЙ ПОСЛЕ НОЧНОЙ ВЫЛАЗКИ». Дата: 1 марта 2016 года. Рядом лежала распечатка университетской внутренней рассылки за тот же период — сухой, казенный язык, полный эвфемизмов: «несчастный случай», «групповое происшествие с фатальным исходом», «глубокие соболезнования семьям».

-"Опять копаешься в этом хламе?" — раздался голос из дверного проема. Максим Воронов, широкоплечий, с вечно насмешливым прищуром, опирался о косяк. На нем была потрепанная кожаная куртка поверх университетского свитера — его фирменный стиль бунтаря с налетом формальности. -"Пора уже отпустить эти страшилки. Прошло почти десять лет. Кампус не сгорел, лекции идут, студенты пьют и спят на парах как ни в чем не бывало."

Лия не подняла головы, продолжая водить пальцем по тексту.

-"Десять лет — это ничто для такого места, Макс. И для этой истории. Пятеро. В одну ночь. После того, как пошли на Мост Плакучей Ивы проверять байку про ступеньку. И нашли их... не просто мертвыми. Искалеченными. В разных концах кампуса. Как будто их... разбросало." Она наконец посмотрела на него. В ее серых глазах горел не страх, а навязчивое любопытство исследователя, столкнувшегося с неразрешимой загадкой. — "И ты говоришь «страшилки»? Весь Игнатиус до сих пор ходит вокруг да около. Никакого официального заключения, кроме «несчастный случай». Никаких имен подозреваемых. Ничего."

Макс вошел, шаркая кроссовками по бетонному полу. -"Потому что это был несчастный случай, Лия! Пьяные студенты, ночь, старый мост, обледенелые ступени — что еще нужно для трагедии? А мистику придумали потом, чтобы было интереснее. Особенно, — он ухмыльнулся, — "с ихней «Храбрая Душа»."

"Храбрая Душа" — ежегодное неофициальное испытание на смелость для первокурсников Игнатиуса. Традиция, пережившая войны, смены ректоров и даже ту самую трагедию 2016 года. Место менялось, но суть оставалась: сделать что-то пугающее, нелепое, граничащее с противозаконным, и принести неоспоримое доказательство. В этом году Совет Старшекурсников, с подачи харизматичного и слегка садистичного председателя Дмитрия «Димыча» Петрова, выбрал место: Мост Плакучей Ивы. И дату: 29 февраля. Високосный день. Ровно как в 2016-м.

"Вот именно «Храбрая Душа» и не дает этой истории умереть!" — парировала Лия. — "Каждый год кто-то вспоминает. А в этом году... Димыч просто гений. Он знал, на что идет."

-"Димыч хочет зрелищ, рейтингов в паблике и чтобы первокурки обосрались от страха. Легенда про ступеньку — идеальный фон." Макс подошел к столу, взглянул на зловещую вырезку. — "Тринадцатая ступень, которая появляется только в полночь 29 февраля. Наступишь на нее — и встретишь Призрак Плакучей Ивы, бедолагу Аннушку, которая утопилась там сто лет назад от несчастной любви. Она покажет тебе твое будущее... или утащит с собой. Классика жанра дешевого ужастика."

-"Пять трупов, Макс," — напомнила Лия холодно. -"Не так уж и дешево."

Шум шагов и громкий спор прервали их. В комнату ввалились двое.

-"Я тебе говорю, Бен, это чисто психосоматика!" — горячился Артем «Чиж» Чижиков, щуплый паренек с взъерошенными рыжими волосами и очками в толстой оправе. Он нервно жестикулировал планшетом. -"Страх активирует участки мозга, ответственные за обработку необычных сенсорных сигналов! Видения, голоса, ощущение холода — все это можно объяснить выбросом кортизола и адреналина!"

-"Охренеть объяснение, профессор," — фыркнул его собеседник, Бен Лазарев. Высокий, атлетичный, с коротко стриженными темными волосами и умным, но сейчас скептически приподнятым лицом. Он нес коробку с каким-то электронным хламом — проводами, камерами, блоками питания. -"А как твой «кортизол» объяснит, что у всех пяти в 2016-м были переломаны кости таким образом, будто их скрутил великан? И разбросаны по кампусу, как куклы? И у одного в кармане нашли фотоаппарат с единственным снимком — размытым пятном света на мосту, похожим на... девушку?"

-"Повреждения могли быть получены при падении с высоты или в результате давки!" — не сдавался Чиж. — "А фото — блик, брак пленки! А разбросало их... ну, допустим, они разбежались в панике после того, что-то увидели или услышали, и получили травмы по отдельности!"

-"В разных концах кампуса? Одновременно?" — Бен поставил коробку на стол рядом с архивными папками. -"Чиж, ты гений, но иногда твой рационализм слеп как крот."

-"Спасибо, что принесли оборудование, Бен," — кивнула Лия. -"Готово?"

-"Готово-не готово," — вздохнул Бен, доставая компактную камеру ночного видения. — "Но если я, как единственный здесь технарь с руками не из жопы, говорю, что ставить камеры с ИК-подсветкой на этом проклятом мосту — идея так себе, особенно в такую погоду, меня надо слушать. Влажность зашкаливает, температура падает. Глюки обеспечены."

-"Но ты же поставишь?" — улыбнулась Лия.

-"Конечно, поставлю. Потому что кто-то должен фиксировать, как вы все обделаетесь от страха или упадете в реку." Бен достал еще одну камеру, поменьше. -"Плюс, у меня есть GoPro для первого лица. На голову Чижу. Для науки."

-"Эй!" — возмутился Чиж. — "Почему на меня?!"

-"Потому что у тебя самая удобная для крепления голова. И выражение лица «о, боже, что происходит» будет то, что надо."

Макс засмеялся. — "Ладно, команда призраколовов в сборе? Лия — наш Шерлок Холмс от паранормального, Бен — технарь-зануда, Чиж — живая мишень и ходячая энциклопедия, я — мускулы и трезвый взгляд. Кого не хватает?"

Как по заказу, в дверях появилась Соня. Соня Белова была ходячим арт-проектом: розовые с синим пряди в черных волосах, косуха поверх цветастого платья, тяжелые ботинки. В руках она несла увесистую сумку.

"Привет, монстры! Не опоздала?" — ее голос был звонким и жизнерадостным. -"Я принесла провиант для духов и подношение Аннушке!"

Она вытащила из сумки бутылку дешевого вина, пачку печенья «Юбилейное» и... плюшевого медвежонка в миниатюрном вязаном свитере.

"Соня... это что?" — Макс смотрел на медвежонка с неподдельным изумлением.

"Это Тедди! — Соня торжественно поставила игрушку на стол рядом с архивом трагедии. — Он будет нашим проводником в мир иной. Или просто милым акцентом. Аннушка была девушкой, ей, наверное, одиноко. Может, Тедди ее утешит? А вино и печенье — это для нас. Для храбрости. И настроения."

Бен потер переносицу. — "Соня, мы идем не на пикник с феями. Мы идем на место, где пять человек закончили очень плохо."

— "Именно поэтому нужно создать позитивный настрой!" — парировала Соня, уже раскладывая печенье по бумажным салфеткам. -"Негативная энергия притягивает негатив. Мы должны излучать свет и добро! И вино."

— "Свет и добро с инфракрасными камерами и датчиками движения," — пробормотал Бен, но взял предложенное печенье. -"Ладно, подношение Аннушке — это... оригинально."

— "Вот и славно!" — Соня выглядела довольной. — "Так, что по плану? Мы идем на мост до полуночи, пока там еще могут быть другие «Храбрые души», расставляем оборудование Бена, потом отходим в укрытие — Димыч сказал, что в старом домике сторожа, там напротив, крыша еще цела? — и наблюдаем. А в полночь... ну, если появится ступенька, и если кто-то из первокурков будет совсем уж храбрым/идиотским..."

— "...то мы станем свидетелями либо исторического разоблачения мифа," — подхватил Чиж, настраивая свой планшет на прием сигнала с камер, — "либо получим бесценные данные о коллективной психопатии."

— "Либо встретим призрак," — тихо добавила Лия, снова глядя на вырезку 2016 года.

— "Либо встретим призрак." — согласился Макс, но в его голосе слышалась только ирония. — "И тогда Тедди его утешит. Соня, ты гений. Идемте, команда. Покажем Аннушке, что Игнатиус не забыл ее... или научим первокурков, что верить в сказки опасно."

Путь к Мосту Плакучей Ивы лежал через старый парк кампуса. Деревья, оголенные февральским холодом, тянули к темному небу черные, скрюченные ветви, похожие на руки молящих о пощаде. Фонари освещали дорожки неровными островками света, между которыми лежали глубокие лужи мрака. Воздух был сырым и холодным, пробирающим до костей. От реки Игнатки, над которой и был перекинут мост, тянуло ледяным, илистым запахом.

-"Настроение подходящее," — пробормотал Бен, поправляя рюкзак с оборудованием. — "Прямо декорации к 'Блэр Ведьме'. Только без камеры."

— "Ты несешь камеры, Бен," — напомнила Соня, крепче кутаясь в шарф. Тедди торчал у нее из кармана косухи, наблюдая за миром одним стеклянным глазом.

— "Я про ту, что снимала. Здесь все само по себе атмосферно." — Бен посмотрел вверх. — "И облака низкие. Как будто давят."

Чиж, шагавший рядом, уткнувшись в экран планшета, комментировал: -"Барометр падает. Возможны осадки. Температура +1°C, но с учетом влажности и ветра ощущается как -3°C. Идеальные условия для гипотермии и галлюцинаций."

— "Спасибо, синоптик," — буркнул Макс. -"Добавь позитива."

— "Я просто констатирую факты. Знание — сила."

— "Сила не замерзнуть насмерть?" — поинтересовался Макс.

— "Сила понять, что если тебе начнет мерещиться Аннушка, это, вероятнее всего, гипотермия, а не сверхъестественное явление."

— "Успокаивает," — фыркнул Бен.

Лия шла молча, вглядываясь в темноту. Ее пальцы нервно перебирали фонарик в кармане. Она знала каждую деталь легенды, каждую сплетню о той ночи. "Плакучая Ива" — старое название моста, давно вышедшее из официального употребления, но живущее в студенческом фольклоре. Говорили, что девушка, Анна (фамилия терялась во времени — то ли Петрова, то ли Сидорова, то ли просто Аннушка), бросилась с него в реку в ночь на 29 февраля, не то в 1916, не то в 1920 году. Не то из-за неразделенной любви, не то из-за позора. И с тех пор ее призрак бродит по мосту в свой день, раз в четыре года. А если в полночь сосчитать ступени и найти тринадцатую, которой в обычные дни нет... Она явится. И либо предскажет твою судьбу, либо сделает тебя частью своей вечной тоски.

Мост показался в просвете между деревьями. Небольшой, каменный, арочный, он действительно выглядел древним и немного зловещим. Фонари на его перилах светили тускло, отбрасывая длинные, пляшущие тени. Уже сейчас, за час до полуночи, у его основания толпились люди. Первокурсники, участники «Храброй Души», группами и поодиночке. Слышался нервный смех, приглушенные разговоры, шипение открываемых банок с энергетиком. Некоторые пытались выглядеть дерзко и бесстрашно, другие явно еле сдерживали дрожь.

"О, фанаты Аннушки уже собрались," — заметил Макс. "Димыч постарался. Смотри, даже 'группа поддержки' есть." Он кивнул на пару старшекурсников с бейджами «Оргкомитет ХД», которые что-то записывали в планшет и снисходительно наблюдали за молодежью.

"Отлично," — сказал Бен, осматривая мост. "Шум, толпа, куча людей с фонариками... Идеально для чистой записи паранормальных явлений. Ничего, что они все будут светить в объектив?"

"Работай с тем, что есть, технарь," — усмехнулся Макс. "Где твое укрытие?"

"Там," — Бен указал на небольшое, полуразрушенное кирпичное строение на берегу, метрах в пятидесяти от моста. Окна были заколочены, крыша местами провалилась, но стены стояли. "Старая насосная станция. Димыч сказал, ключ есть у одного из оргов. Там должно быть сухо и... относительно безопасно."

"Относительно," — повторила Лия, глядя на здание. Оно выглядело не менее жутко, чем мост.

Они пробирались сквозь толпу первокурсников. Слышались обрывки фраз:

"...а если она реально появится? Я слышал, в прошлый високосный тут собака сдохла через день после того, как гавкнула на мост..."

"...да ладно тебе! Это все туфта. Я ступеньку найду и сфотаю! Авось, в паблике лайков соберу..."

"...а вдруг будущее покажет? Типа когда умру? Не, я пас..."

"...Вась, держи фонарь, я на перила залезу, может сверху лучше видно будет..."

Бен качал головой: "И эти люди будут строить наше будущее. Страшно."

Найдя оргкомитет, они получили ключ от насосной. Внутри пахло сыростью, плесенью и машинным маслом. Пол был завален хламом — обломками кирпичей, ржавыми деталями, высохшими листьями. Но в дальнем углу, откуда открывался хороший вид на мост через выбитое окно, было относительно чисто.

"Лагерь базирования, готов!" — объявила Соня, ставя Тедди на относительно ровный выступ у окна. "Теперь, мистер Технарь, твой выход."

Бен принялся за дело с сосредоточенностью сапера. Он достал три камеры: одну с мощным зумом и ИК-подсветкой на штатив — для общего плана моста; вторую, поменьше, с широким углом — чтобы снимать непосредственно ступени сбоку, закрепив ее на перилах снизу; и GoPro для Чижа. Плюс датчик движения, который установил у основания моста, направленный на подходы.

"Камера на перилах — риск," — комментировал он, копаясь в проводах. "Кто-нибудь из этих храбрецов может ее задеть или взять на память о 'Храброй Душе'."

"Поставь повыше и прикрой тряпкой," — предложил Макс. "Или привяжи проволокой. Выглядеть будет как мусор, не тронут."

"Гениально и просто," — кивнул Бен. "Сделаю. Чиж, подержи вот этот кабель... Нет, не тот, зеленый! Соня, свети фонариком сюда, только не в глаза... Лия, можешь проверить связь на планшете?"

Работа закипела. Юмор еще витал в воздухе, подпитываемый абсурдностью ситуации и легкой нервозностью.

"Бен, а если призрак материализуется прямо перед камерой, ты уверен, что на твоем жестком диске хватит места?" — подкалывал Макс.

"Записывать буду в облако, Макс. Пусть Аннушка попробует хакнуть сервер Google."

"Чиж, твой датчик движения пищит, как сумасшедший, там просто ветка качается или уже Аннушка разминается?" — спросила Соня.

"Это... эээ... группа первокурков пробежала мимо. Ложное срабатывание. Надо чувствительность убавить. Или научить призраков ходить медленнее."

"Тедди готов к контакту?" — Лия улыбнулась, глядя на плюшевого медведя, безучастно взиравшего на хаос.

"Тедди излучает мир и принятие," — серьезно ответила Соня. "Он — наш дипломат в мире духов."

Но по мере приближения полуночи атмосфера сгущалась. На мосту стало чуть тише. Первокурсники сбились в кучки, фонарики выхватывали из темноты напряженные лица. Кто-то пытался считать ступени, но постоянно сбивался из-за толкотни. Организаторы перешли на шепот, сверяясь с часами. Ветер усилился, завывая в провалах крыши насосной и раскачивая голые ветви ив над рекой. Запах воды стал острее, холоднее.

"Минута!" — прошептал Чиж, глядя на таймер на планшете. На экранах уже работающих камер (общий план и GoPro на его голове) колыхалась темная масса людей на мосту и черная гладь реки под ним.

Тишина, натянутая как струна. Даже ветер на мгновение стих. Толпа на мосту замерла. Сотни глаз впились в ступени под ногами.

"Десять... девять..." — кто-то громко начал отсчет. К нему присоединились другие голоса, сначала неуверенно, потом громче, сливаясь в гул: "...восемь... семь... шесть... пять... четыре... три... два... ОДИН! ПОЛНОЧЬ!"

Ничего. Абсолютно ничего не произошло. Только ветер снова завыл, громче прежнего.

Разочарованный вздох пронесся по толпе. Послышались смешки, снявшие напряжение.

"Фух! Ну и что?"

"Я же говорил, туфта!"

"А ступеньки? Кто считал?"

"Да там все время тринадцать было! Я считал днем!"

"Не было! Двенадцать!"

"Спорьте дальше, а я пошел. Холодно!"

Люди начали расходиться, разочарованные, но явно облегченные. Кто-то еще потыкал фонариком в ступени, но без энтузиазма.

"Ну вот," — развел руками Макс в насосной. "Сенсации не случилось. Аннушка проспала. Или перебрала с вином Сони. Я же говорил." Он зевнул. "Можно идти спать? Или будем ждать, пока кто-нибудь упадет с моста для реализма?"

Бен копался в настройках камеры на планшете. "Странно... ИК-камера глючит. Картинка рябит."

"Влажность," — автоматически сказал Чиж, но сам прильнул к экрану общего плана. "Подожди... Бен, переключи на широкоугольную? Ту, что на перилах?"

Бен переключил вид. Камера на перилах показывала нижнюю часть моста и ступени сбоку, под острым углом. Люди уже уходили, их ноги мелькали на верхних ступенях. Нижние были в тени.

"Что там?" — спросила Лия, почувствовав напряжение в голосе Чижа.

"Не знаю... Кажется... Смотрите." Чиж увеличил масштаб на экране планшета.

На экране было видно: двенадцать каменных ступеней, уходящих вверх. И... еще одна. Тринадцатая. Она была чуть темнее остальных, как будто мокрой, и находилась не между двенадцатой и площадкой, а... как бы *под* последней видимой ступенью, там, где по логике конструкции должен быть фундамент или пустота. Она просто *была*. Бесшумно появившись в полночь, когда все смотрели вверх.

В насосной повисло тяжелое молчание, нарушаемое только шумом ветра и легким гудением оборудования. Бен сосредоточенно смотрел на экраны: общий план моста (пустой), вид сбоку на тринадцатую ступень (она все еще была там, мрачным пятном) и картинку с GoPro на голове Чижа, который теперь смотрел в окно, туда, где Соня и Макс шли по тропинке к мосту.

"Глупость," — пробормотал Бен. "Безумная, идиотская глупость."

"Но необходимая," — возразила Лия. Она тоже смотрела в окно, ее пальцы белели от напряжения, сжимая подоконник. "Кто-то должен был."

На экране с широкоугольной камеры что-то изменилось. На темной поверхности тринадцатой ступени появилось пятно. Сначала маленькое, как капля. Потом еще одна. И еще. Как будто на нее капала вода. Но дождя не было.

"Влажность конденсируется?" — неуверенно предположил Чиж, но его голос дрожал.

Пятна росли, сливаясь. Теперь это было мокрое пятно, почти лужица, на ступени. И оно... двигалось? Нет, не двигалось. Оно... пульсировало. Как будто дышало. И было темнее воды. Почти черным.

"Бен..." — позвал Чиж.

"Вижу," — сквозь зубы процедил Бен. Он переключил общий план на максимальное приближение к тому месту. Но сверху, под прямым углом, ступени выглядели обычными. Никакой лужи. Только на виде сбоку...

Соня и Макс подошли к основанию моста. Они были видны на общем плане как две маленькие фигурки с фонариками. Соня подняла руку с телефоном, явно пытаясь найти ракурс, с которого видна ступенька. Макс светил ей, озираясь по сторонам.

"Сонин фонарик... он тускнеет?" — шепотом спросил Чиж.

Действительно, луч фонарика Сони, направленный в область ступеней, казался слабее, чем луч Макса, светившего вверх. Как будто свет всасывался в темноту под мостом.

"Батарейка?" — предположил Бен, но сам не верил.

На экране с камеры на перилах черное, пульсирующее пятно на ступени вдруг... вытянулось. Не как жидкость, а как тень. Длинная, тонкая, неопределенной формы тень потянулась от ступени вверх, по каменной кладке опоры моста. Она была едва различима даже в ИК, лишь чуть более черная, чем окружающая тьма. И холодный, металлический запах затхлой воды вдруг донесся до них в насосную, хотя окно было заколочено, а дверь закрыта.

Лия вздрогнула, прижав ладонь к носу. "Чувствуете? Запах... реки. Сильный."

Бен и Чиж переглянулись. Они чувствовали. Тяжелый, ледяной запах тины и гниющих водорослей наполнил сырое помещение. На экранах ничего не изменилось, кроме той странной тени, которая теперь колыхалась на каменной опоре, как пламя черного огня.

На общем плане Соня вдруг резко опустила телефон. Она что-то показывала Максу, указывая под мост. Макс направил свой фонарик туда, но луч, казалось, растворялся в темноте, не достигая цели. Он сказал что-то Соне, жестом предлагая отойти.

В этот момент Чиж вскрикнул. Негромко, но резко. "Движение! Датчик!"

На маленьком экранчике датчика, установленного у основания моста, мелькнуло что-то быстрое, нечеткое. Не человек. Что-то низкое, скользящее. Как тень от облака, но снизу. И тут же погас индикатор связи с широкоугольной камерой на перилах.

"Камера! Камера отвалилась!" — закричал Бен, яростно тыкая пальцами в планшет. "Нет сигнала! Черт!"

На общем плане Соня вдруг вскрикнула и отпрыгнула назад, роняя Тедди. Макс бросился к ней, заслонив ее собой, его фонарик метнулся дико по сторонам, выхватывая лишь пустые камни и черную воду.

"Что случилось?!" — Лия почти кричала в рацию, забыв про тишину. "Соня! Макс! Отвечайте!"

В ответ — только резкий, прерывистый звук помех. Потом голос Макса, сдавленный, неестественно высокий: "Что-то... СОНЯ! НЕТ!"

На общем плане они увидели, как Соня, вырвавшись из-за спины Макса, вдруг бросилась ВПЕРЕД, под мост. Не убегая, а... словно заглядывая в какую-то яму или притягиваемая невидимой силой. Ее фигура на секунду исчезла в глубокой тени под аркой.

"СОНЯ!" — рев Макса оглушил их через помехи.

И тут все камеры разом захлебнулись в белом шуме. Экран планшета погас на долю секунды, а когда изображение вернулось, мост был пуст. Ни Сони, ни Макса. Только плюшевый медвежонок Тедди лежал у самого края воды, одиноко белея в свете фонарей. А на том месте, где была тринадцатая ступень, на экране сбоку (сигнал почему-то восстановился), теперь плескалась черная, маслянистая лужа, занимающая всю ступень и медленно стекающая вниз, к реке. И в этой луже, на мгновение, показалось что-то белое. Как лицо. Или рука. Или просто блик. И тут же исчезло.

В насосной царила тишина могилы. Лия, Бен и Чиж, бледные как стены, не могли оторвать глаз от экранов. Пустой мост. Одинокий Тедди у черной воды. Исчезнувшая черная лужа на тринадцатой ступени. Где Соня?! Где Макс?!

Вдруг тишину разорвал дикий, сдавленный смех. Прямо из рации. Потом еще один голос, тоже смеющийся, сквозь слезы.

"Бен... Лия... Чижик..." — это был голос Макса, срывающийся от хохота. "Вы... вы видели СВОИ РОЖИ?! Ха-ха-ха!"

"Ох, я больше не могу!" — это Соня, тоже задыхаясь от смеха. "Ваши... ваши крики! И Чиж визжал как поросенок! А Лия... 'Где Соня?!' Ой, животик болит!"

Лия остолбенела. Бен замер с открытым ртом. Чиж уронил планшет.

"Вы... вы... ЖИВЫ?" — прохрипел Бен в рацию.

"Живы и здоровы, технарь!" — Макс все еще давился смехом. "Просто решили... пранкнуть вас знатно! Под мостом отличная ниша, темно, сыро — идеально для мистификации! Я дернул Соню за руку, она вскрикнула для правдоподобия, я орал... а потом мы просто прижались к опоре в тени, пока вы пялились на пустые экраны! Ха!"

"А черная лужа?" — Лия нашла голос, холодный и звенящий. "Ступень? Тени? Запах?"

"Дымовая шашка маленькая, под мостом!" — пояснила Соня. "Спецэффект! А 'лужа' — просто тень и грязная вода. Запах? Ну, река же! Вы так напугались, что все показалось!"

"Вы ИДИОТЫ!" — взревел Бен, вскакивая. "Вы знаете, что вы натворили?! Мы думали, вас УБИЛИ! Как в 2016-м!"

"Расслабься, чувак!" — Макс уже успокоился. "Просто прикол! Самый эпичный прикол 'Храброй Души'! Теперь у нас есть реальная страшилка для первокурков! Идемте к мосту, покажемся, посмеемся!"

Но смеяться не хотелось. У Лии в глазах стояли слезы ярости и стыда за свой страх. Чиж дрожал мелкой дрожью. Бен был багровым от гнева.

"Идем," — сквозь зубы сказала Лия. "Быстро. Я лично придушу этих клоунов."

Они выбежали из насосной в ледяную ночь. У моста их ждали Макс и Соня, все еще хихикающие, с сияющими глазами. Тедди был в руках Сони, грязный, но целый.

"Ну что, напугались?" — ехидно спросил Макс.

Ответом Бена был крепкий удар кулаком в плечо. "Ты конченый придурок, Воронов! Никогда так не делай!"

"Ой, да ладно тебе!" — Соня попыталась обнять Лию, но та резко отшатнулась.

"Не трожь меня. Это было жестоко. И глупо. Вы играли с огнем на месте, где люди погибли." Голос Лии звучал как лед. "Идемте в общагу. Я вас видеть не могу."

Они шли молча. Веселье Макса и Сони быстро угасло под тяжелым взглядом остальных. Даже Тедди казался унылым. В общежитии они разошлись по комнатам без слов. Юмор умер. Остался только неприятный осадок и звенящая усталость.

На следующий день Лия не вышла на пары. Бен, встретив Чижа в коридоре, пожал плечами: "Наверное, отсыпается после вчерашнего цирка." Чиж кивнул рассеянно. Он весь день чувствовал себя странно — вялость, легкий озноб. Списал на стресс и холод.

Вечером тревогу забила соседка Лии по комнате. Лия не открывала дверь с утра. Когда вызванный комендант взломал замок, они нашли ее... в ванной комнате. Лия лежала лицом вниз в пустой ванне. Ее волосы и лицо были мокрыми, как будто она только вынырнула, но ванна была сухой. Вода не текла из кранов. Причины смерти установить сразу не смогли — никаких видимых повреждений, только выражение ужаса, застывшее на лице. И запах... запах речной тины и сырости витал в маленькой ванной.

Новость облетела общагу как пожар. "Лия Морозова? Та, что копалась в архивах про мост?" "Умерла? Как?" "Говорят, в ванне нашли... сухую, но мокрую!"

Макс и Соня сидели в комнате Сони, бледные, потрясенные. Их веселье испарилось без следа. "Это... совпадение?" — прошептала Соня, сжимая Тедди. "Не может же это быть из-за нашей дурацкой шутки?!"

"Не может," — резко сказал Макс, но в его глазах читался страх. "Просто... несчастный случай. Стресс. Что угодно."

Чиж узнал о смерти Лии поздно вечером, возвращаясь из лаборатории, где пытался анализировать вчерашние записи с камер (которые теперь казались жалкой подделкой). Он чувствовал себя все хуже — слабость нарастала, в ушах звенело, а по спине бегали ледяные мурашки. "Простуда," — убеждал он себя, заходя в душ на своем этаже.

Душ был пуст. Чиж включил воду, струи горячей воды должны были согреть. Он закрыл глаза, пытаясь отогнать мысли о Лии, о вчерашнем кошмаре, о той черной луже... И вдруг почувствовал, что вода... изменилась. Стала ледяной. И липкой. И пахла... рекой. Он открыл глаза.

Струи воды, падающие на него, были черными. Как мазут. Или как та лужа на ступени. Он попытался отпрянуть, поскользнулся на внезапно покрытом слизью кафеле и упал. Черная, вонючая вода заливала ему лицо, нос, рот. Он захлебывался, пытался кричать, но вместо воздуха в легкие врывалась ледяная, маслянистая жижа. Его тело билось в конвульсиях, ноги стучали по мокрому полу. В последнем мерцающем сознании он увидел сквозь черную пелену воды... бледное лицо с темными впадинами вместо глаз. Оно было очень близко.

На крики сбежавшихся соседей нашли его через десять минут. Чиж лежал на полу душевой в луже чистой воды. Краны были выключены. Его лицо было синим, глаза широко открыты от ужаса, рот забит... речным илом. Приборы в его кармане — планшет и датчики — были залиты соленой водой, хотя в душе была только пресная.

Два трупа. За одну ночь. Оба — участники вчерашнего "прикола" на мосту. Оба погибли от воды, в самых невероятных и жутких обстоятельствах. Как те пятеро в 2016-м.

В общежитии началась паника. Шептались о проклятии моста, о призраке Аннушки, которая мстит за кощунство. Макс и Соня сидели в комнате Сони, запертые на все замки. Свет горел ярко, но тени в углах казались гуще и зловещее. Тедди валялся на полу, брошенный.

"Это не совпадение," — прошептала Соня, обхватив голову руками. Ее трясло. "Это она. Мы разозлили ее. Нашей... шуткой."

"Не может быть!" — Макс тщетно пытался сохранить браваду, но его руки дрожали. "Это... это кто-то мстит! Или... или несчастные случаи!"

"С ИЛОМ ВО РТУ, МАКС?!" — закричала Соня. "Лия в СУХОЙ ванне! Чиж с илом! Это не люди! Это ОНА!"

Внезапно в комнате погас свет. Полная, давящая темнота. Сонин крик замер в горле. Они услышали... бульканье. Как будто где-то совсем рядом, под полом или в стене, течет вода. Потом — тихий, мокрый шлепок. Как шаг босой ноги по луже.

"Кто... кто здесь?" — дрожащим голосом позвал Макс, нащупывая телефон для фонарика.

В ответ — еще один шлепок. Ближе. И запах. Тот самый знакомый, леденящий душу запах речной гнили и тины, заполнивший комнату. Он был здесь. С ними.

Свет фонарика на телефоне Макса дрогнул, выхватив из темноты лишь часть комнаты. И этого было достаточно. На мокром полу, у самых ног Сони, отбрасывая длинную, искаженную тень на стену, стояла лужа. Черная, маслянистая. И из ее центра медленно, как из трясины, поднималась бледная, мокрая женская рука с длинными, грязными пальцами. Она тянулась прямо к Сониной ноге.

Началось. Аннушка не простила шутку. И она пришла за ними. Следующими.

Свет фонарика выхватил из мрака бледную, скрюченную руку. Она медленно, с противным мокрым звуком, тянулась из черной лужи к щиколотке Сони.

Сонин крик, наконец, вырвался наруху — беззвучный, разрывающий горло спазм. Она отпрянула, ударившись спиной о стену. Макс, движимый слепым животным ужасом, рванулся вперед, не для атаки, а чтобы оттащить ее.

— Не трогай ее! — его собственный голос прозвучал чужим и хриплым.

Его пальцы впились в рукав Сониной кофты, и он рванул ее на себя. В ту же секунду тонкие, ледяные пальцы призрака сомкнулись на пустом месте, где только что была ее нога. Воздух в том месте застыл, покрываясь ледяным инеем.

Лужа на полу заколебалась, будто в кипятке. Из ее глубины послышался тихий, булькающий вздох, полкий нечеловеческого разочарования. Вода начала прибывать, растекаясь по полу быстрее, наполняя комнату удушающим запахом гнилого озера.

— Дверь! — закричал Макс, толкая Соню к выходу.

Она, парализованная страхом, не двигалась, уставившись на лужу расширенными глазами. Макс ударил ее по щеке — не больно, но резко.

— Соня! ДВЕРЬ!

Это встряхнуло ее. Она повернулась и, спотыкаясь о мокрый пол, бросилась к выходу. Макс последовал за ней, отступая задом и светя фонариком на приближающуюся черную воду. Ему показалось, что в ее темной глади на мгновение отразилось лицо — искаженное, с пустыми глазницами и скрюченным в беззвучном крике ртом.

Он выскочил в коридор, захлопнув дверь. Вода тут же начала сочиться из-под порога, растекаясь темным пятном по коридору.

— Куда? — Соня, плача, вцепилась ему в руку.

— На улицу! Прочь отсюда! — Макс потянул ее за собой к лестнице.

Общежитие было погружено в панику. Крики, плач, хлопающие двери. Кто-то уже звонил в полицию и в службу безопасности кампуса. Никто не знал, что происходит, но все чувствовали — что-то невыразимо злое и древнее пробудилось в этих стенах.

Они выбежали на холодный ночной воздух. Но он не принес облегчения. Влажный, промозглый холод, пахнущий рекой, висел повсюду. Они бежали по пустынным аллеям, не зная куда, просто пытаясь увеличить дистанцию между собой и кошмаром в общежитии.

— Она везде! — рыдала Соня, спотыкаясь. — Вода... она везде!

— Заткнись! Беги! — Макс тянул ее за собой, но в душе знал, что она права.

Они добежали до здания факультета естественных наук. Дверь, к их удивлению, была открыта — кто-то из ночных дежурных или студентов, спасаясь, забыл ее закрыть. Ворвавшись внутрь, они заперлись в первой попавшейся лаборатории — кабинете химии.

Свет здесь горел ровно и ярко. Стеклянные колбы, пробирки, строгие ряды реактивов на полках. Здесь все пахло спиртом и наукой, а не тиной и смертью. Казалось, здесь, в царстве логики и формул, призраку не было места.

Они рухнули на пол, прислонившись к шкафу, пытаясь отдышаться. Слезы текли по лицу Сони, оставляя дорожки в пыли и грязи.

— Что нам делать? — прошептала она. — Мы умрем, как Лия, как Чиж...

— Нет, — Макс сжал кулаки. Его первоначальный страх начал медленно сменяться отчаянием, переходящим в злость. — Мы не будем сидеть и ждать. Мы... мы что-то придумаем.

Он подошел к одному из шкафов, за стеклом которого стояли бутыли с кислотами и реактивами.

— Огонь? Или кислота? — он смотрел на прозрачные жидкости с дикой надеждой. — Есть же способы!

— Это призрак, Макс! — Соня смотрела на него с жалостью. — Ты не можешь плеснуть в него серной кислотой!

Вдруг в дальнем углу лаборатории, где стояли раковины для мытья посуды, с шипением открылся кран. Из него хлынула струя темной, мутной воды. Она с грохотом ударила по металлическому дну, разбрызгивая черные капли.

Макс и Соня замерли.

Вода из раковины начала переливаться через край, образуя на полу ту самую, знакомую черную лужу. Она росла, медленно, но неотвратимо, ползя по кафельному полу к ним.

— Нет... — простонала Соня. — Нет...

Макс отступил назад, натыкаясь на стол. Его взгляд упал на огнетушитель, висящий на стене. С отчаянной решимостью он сорвал его, сорвал чеку и направил раструб на лужу. Белая пена с шипом вырвалась наружу, покрывая черную воду. На секунду им показалось, что лужа отступила.

Но потом из-под пены снова показалась чернота. И на этот раз из нее поднялась не рука, а... силуэт. Смутный, колеблющийся, как отражение в troubled water. Женская фигура, высокая, с длинными, слипшимися от воды волосами, скрывающими лицо. Она парила над лужей, не касаясь пола. Воздух вокруг нее застыл, покрывшись изморозью.

Аннушка была здесь.

Она медленно повернула в их сторону свою безликую голову. Из-под прядей мокрых волос на них уставилась пустота.

Соня закричала. Это был крик полного, абсолютного разума, сломанного ужасом. Она отшатнулась, опрокинув столик с колбами. Стекло со звоном разбилось, но его звук тонул в нарастающем гуле, который исходил от призрака. Это был звук подводного течения, стоны утопающих и ледяной ветер.

Макс бросил пустой огнетушитель и оттащил Соню к запасному выходу. Дверь была заперта на замок. Он стал бить по ней плечом, но та не поддавалась.

Он обернулся. Призрак уже был ближе. Он плыл по воздуху, а за ним по полу стелилась черная вода, затапливая лабораторию. По стенам ползла черная, живая плесень.

— Отойди! — зарычал Макс, хватая со стола первую попавшуюся под руку тяжелую мензурку.

Он швырнул ее в призрака. Стеклянный сосуд пролетел сквозь колеблющийся силуэт и разбился о стену. Аннушка даже не дрогнула. Она лишь протянула руку — длинную, бледную, с синеватыми ногтями — в сторону Сони.

Сонин крик оборвался. Она схватилась за горло, ее глаза вылезли из орбит. Она начала задыхаться, хотя вокруг было полно воздуха. Ее лицо стало синеть.

— ДЫШИ, СОНЯ! — закричал Макс, пытаясь подбежать к ней.

Но его ноги вдруг утонули по щиколотку в ледяной черной воде, которая уже заполнила половину лаборатории. Она была не просто холодной, она была живой. Она тянула его вниз, обвивала ноги липкими, невидимыми щупальцами.

Он видел, как Соня, уже не крича, беззвучно хрипит, падает на колени, потом лицом в черную воду. Ее тело дернулось несколько раз и затихло. Рядом с ней, на поверхности воды, всплыл и тут же пошел ко дну маленький, розовый с синим, комочек — заколка для волос.

— НЕТ! — рев Макса был полон такой ярости и отчаяния, что, казалось, мог разорвать реальность.

Он из последних сил рванулся вперед, к телу Сони, но вода уже была по пояс. Она сковывала движения, леденила кожу. И тогда он увидел ЕЕ. Аннушка стояла прямо перед ним. Так близко, что он мог разглядеть капли воды на ее бледной, разложившейся коже, почувствовать леденящее дыхание пустоты, скрытой под волосами.

Она медленно подняла голову.

И Макс, наконец, увидел ее лицо. То, что осталось от него. Пустые глазницы, полные черной воды, и вечно открытый в беззвучном крике рот, из которого струилась тина.

Он хотел крикнуть, но черная вода хлынула ему в рот, в горло, в легкие. Она заполняла его, выжигая холодом изнутри. Последнее, что он увидел, была бледная рука, тянущаяся к его лицу.

А потом — только мрак, холод и тихий, булькающий шепот реки, уносящий его сознание в никуда.

На следующее утро служба безопасности, обходя кампус, нашла залитую водой и пеной химическую лабораторию. Внутри, в луже грязной воды, лежали два тела — Макса Воронова и Сони Беловой. Утонувшие. В лаборатории, где не было ни одного открытого источника воды, способного их затопить.

Пять тел. Ровно как в 2016-м. Легенда о 13-й ступени и Призраке Плакучей Ивы снова стала самой жуткой и неоспоримой правдой Университета Святого Игнатия. А в старом архиве, в папке за 2016 год, кто-то оставил новую, свежую газетную вырезку. И в уголке, красной ручкой, была пририсована маленькая, плачущая ивовая ветвь.