Тени Забытого Заклятия (джен)

Дождь лил, как из ведра, будто сама магия пыталась смыть с камней перрона старую пыль легенд. Поезд «Хогвартс-экспресс» с грохотом тормозил, пар выплёвывался из-под колёс, закрывая платформу девять и три четверти молочным облаком.

Эйрин Роук стояла у окна, прижимая к груди потрёпанный чемодан, на котором всё ещё держалась серебряная эмблема: Skole for Magisk Lære — Норвежская школа магии. Она перевелась сюда по настоянию матери — магозоолога, временно перебравшейся в Британию. Но Эйрин чувствовала: её путь в Хогвартс — не просто семейная перестановка. Что-то тянуло её сюда, будто голос, шепчущий в снежных снах.

В Главном зале её встретил профессор Макгонагалл — всё та же прямая осанка, цепкий взгляд и та строгость, которая пахла не наказанием, а доверием.

— Добро пожаловать в Хогвартс, мисс Роук, — сказала она. — Думаю, вы быстро вольётесь в поток… хотя, предупреждаю: этот год обещает быть необычным.

На следующий день Эйрин проснулась от странного ощущения: будто воздух вибрировал. Что-то было не так.

В библиотеке, куда она пошла после уроков — а она любила запах старых страниц — она заметила: книги с тёмными обложками исчезли. Не выданы, не списаны — исчезли. Ни одна из библиотечных карточек не была заполнена.

— Ты тоже это заметила, — раздался голос за спиной.

Парень с тёмными волосами и усталым лицом стоял между рядами. Его звали Тобиас Грейв, ученик шестого курса, факультет — Слизерин.

— Что именно? — спросила Эйрин, не поворачиваясь.

— Книги по запретной магии. Старые тома исчезают с полок. А стены... — он провёл рукой по каменной кладке. — Стены шепчут по ночам.

Он показался ей странным. Не по поведению, а по… энергии. Вокруг него чувствовалось нечто тяжёлое. Остаточная магия. И он понял, что она это чувствует.

— Ты ведь видишь её? — тихо спросил он. — Магию, что осталась в воздухе? Следы, которые другие не замечают?

Эйрин кивнула. С детства она видела отблески: когда кто-то колдовал — оставался шлейф, почти как след кометы. Только ей одной они были видны.

— Тогда ты должна кое-что увидеть, — сказал он. — Сегодня ночью. Запретный коридор у седьмой башни. Приходи одна.

— Почему?

— Потому что Хогвартс что-то прячет. И это «что-то» уже начало просыпаться.

Позже, лёжа в своей спальне в Равенкло, Эйрин долго не могла уснуть. Факелы гасли один за другим, но за окнами, в лесной тени, она видела, как звёзды будто бы искажались, пульсировали. Магия Хогвартса словно становилась плотнее, древнее, старше самого замка.

Она знала: ночь изменит всё.

Хогвартс спал.

Но не стены.

Эйрин кралась по коридору, держа в руках зажжённый фонарик. Заклинание Lumos было бы заметно, а тьма, кажется, сама следила за ней, сливаясь с углами и проёмами. На часах — без пятнадцати полночь. В груди стучало, как барабан на драконьих гонках.

Седьмая башня.

Запретный коридор.

Пахло пылью, холодом и чем-то ещё… как старый металл и высохшая кровь.

Тобиас ждал, прислонившись к стене. Он выглядел напряжённо, но не испуганно. Рядом с ним — потускневший гобелен с изображением леса, в котором танцевали фигуры в масках.

— За этим гобеленом... — тихо сказал он. — Я нашёл дверь. Она обычно закрыта. Но сегодня...

Он провёл пальцем по символу, вырезанному в камне. Эйрин заметила, что он пульсирует.

— Это старый знак... магии крови.

— Ты... — начала она. — Ты из семьи тёмных волшебников?

Тобиас кивнул.

— Мои родители были Пожирателями. Они мертвы. Я никому не нужен здесь. Только профессор Крейн...

Эйрин нахмурилась.

— Новая учительница Защиты от Тёмных искусств? Что она имеет к этому?

Тобиас не ответил — только провёл ладонью по знаку. Камень загудел, и дверь медленно отворилась внутрь, открывая узкий проход, ведущий вниз, под стены Хогвартса.

— Ты ведь не обязана идти, — тихо сказал он.

— Я уже здесь, — ответила Эйрин.

Спустившись в тоннель, они оказались в древнем зале. Воздух был густой, как в пещере, и холодный. По кругу стояли постаменты, на каждом — кристалл. И все они треснули, словно от удара изнутри.

Эйрин вдруг замерла. Её глаза засияли — магия здесь кричала. Остаточные следы были свежи и сильны.

— Кто-то… проводил ритуал, — прошептала она. — Здесь. Недавно. И это было… не человеческое.

— Небра, — произнёс Тобиас.

— Что?

Он указал на центральный алтарь. Там, в камне, были вырезаны слова на древнем, полузаброшенном диалекте магов:

"Кто коснётся крови — разбудит Небру.

Кто прольёт магию — откроет врата."

— Я не знаю, что это, — сказал он, — но профессор Крейн… она говорила это имя. Она исследует древние духи. Говорит, что мир магии потерял связь с корнями.

И тут раздался шёпот.

Сначала едва слышный, как ветер в траве. Потом — громче. Он доносился со стен, с пола, с потолка. Шёпот множился, будто кто-то (или что-то) смотрело на них из другого измерения.

Эйрин зажала уши — это было не просто звук. Это был голос магии, разрывающий сознание.

— Пора уходить! — крикнула она.

Но прежде чем они смогли выбраться, на алтаре вспыхнул свет — и в воздухе появилась тень. Высокая, нечеловеческая, с рогами, плавно растекающаяся, как чернила в воде.

Шёпот перешёл в слова:

"Моя печать сломана... я вижу..."

Тобиас вытащил палочку, но Эйрин дёрнула его за руку.

— Бежим.

Они выскочили из тоннеля, закрыв за собой дверь. Тень не последовала. Камень снова стал глухим, будто ничего не происходило.

— Это было оно, — выдохнул он. — Это и есть Небра.

Эйрин, тяжело дыша, посмотрела на него.

— Мы должны рассказать кому-то. Профессору Макгонагалл. Или...

Но из-за угла вышла фигура.

— Или мне, — сказала профессор Селина Крейн, выходя из тьмы. В её руке — светящаяся руна. Лицо было спокойным. Слишком спокойным.

— Я давно жду, когда вы найдёте его.

И улыбнулась.

Эйрин ощутила, как магия вокруг сгустилась — словно сама школа затаила дыхание.

Профессор Крейн стояла прямо, как статуя, руна в её руке мерцала синим огнём, выжигая воздух вокруг. Глаза — спокойные, но за этим спокойствием скрывался расчёт. Она не была удивлена. Не была напугана. Она ждала этого.

— Вы знали о портале? — выдохнула Эйрин.

— Я и создала его, — спокойно сказала Крейн. — Или точнее сказать: восстановила. Он существовал задолго до основания Хогвартса. Но лишь кровь Грейвов могла его открыть.

Тобиас отступил, словно удар был физическим.

— Почему я? Мои родители... они мертвы!

Крейн подошла ближе.

— Потому что твоя кровь — древняя. Она идёт от одной из забытых ветвей основателей. Семьи, чья магия была настолько опасна, что её изгнали ещё до основания школы. Они были Хранителями Тени. Твоё имя, Тобиас Грейв, — это искажённая форма Græva, старомагического слова, означающего «ключ».

Он побледнел.

— Я… не хочу быть частью этого.

— Уже поздно, — сказала Крейн. — Тень пробудилась. И только ты можешь завершить цикл. Или Хогвартс падёт.

Позже, в пустой астрономической башне, Эйрин и Тобиас сидели у окна, глядя на ночное небо. Звёзды были тусклее обычного.

— Думаешь, она злая? — спросил он. — Крейн.

— Не знаю, — ответила Эйрин. — Она не похожа на типичного тёмного волшебника. Больше — как учёный, который перешёл грань допустимого.

— И всё же… — он сжал кулак. — Моё имя — это ключ. Я даже не знал.

— Ты можешь выбрать, кем быть. Ключ — не только то, что открывает. Он ещё и закрывает.

В этот момент с башни взвился взрыв магии. Огонь в небе. Сигналы тревоги.

Они выбежали на балкон. Над Хогвартсом парила тень, огромная, как облако. И в ней — силуэт. Рога. Крылья. Глаза без зрачков.

Небра начал пробуждаться.

Из Запретного леса вырвались искажённые существа. Кентавры кричали. Призраки школы прятались в стены.

Эйрин увидела, как Крейн стоит у главных ворот и чертит в воздухе знаки. Она не управляла злом — она направляла его.

— Она не хочет разрушить Хогвартс, — поняла Эйрин. — Она хочет очистить его. От прошлого. От нас. От всех.

Тобиас сжал палочку.

— Тогда мы остановим её. Даже если она права.

Они направились в Запретный лес — туда, где впервые были изгнаны древние духи. Среди каменных кольев и мха, покрытого символами, они нашли старый обелиск, вокруг которого магия бурлила, как водоворот. На его вершине светился тот же символ, что был в тоннеле: печать Тени.

— Это центр всего, — сказала Эйрин. — Сердце магии, удерживающей Небру.

— И я должен его коснуться?

— Или уничтожить, — сказала она. — Но если разрушить — печать падёт. Дух выйдет. Если оставить — Крейн завершит ритуал.

Он посмотрел на неё.

— Ты бы что выбрала?

Эйрин не ответила.

Но в следующую секунду земля задрожала — и из-под обелиска вырвалась энергия. Небра был уже слишком близко.

— Тогда, — прошептал Тобиас, — я выбираю своё.

Он протянул руку к печати. Она вспыхнула кроваво-красным светом. Магия пронзила его, и из земли вырвался крик — не человеческий, не животный. Древний. Бессмертный.

Обелиск раскололся.

Но вместе с ним начала рушиться и печать.

Тени вырвались наружу.

Небо над Хогвартсом окрасилось в цвет запекшейся крови. Магические барьеры, наложенные веками, трещали и гасли, один за другим. Башни дрожали. Заклинания защитных чар испарялись, словно никто их никогда не произносил.

Из трещины в Запретном лесу поднялся Небра Мэллоу — не телом, а сущностью. Он не был тенью — он был отсутствием света, пустотой между мирами. Глаза — как дыры во времени. Его голос разносился без слов.

"Я вернулся. Печать нарушена. Кровь открыла путь."

Стая волшебных существ — гиппогрифы, фестралы, даже дракон со старых уроков Хагрида — взвилась в воздух, пытаясь остановить духа. Но Небра коснулся их тенью — и они рассыпались в прах.

Профессор Крейн стояла у главных ворот замка, её мантия развевалась. Она пела на древнем языке. Голос её звучал одновременно красиво и страшно.

— Она соединяется с ним, — прошептала Эйрин. — Она была связана с Неброй всё это время.

Тобиас стоял рядом, опираясь на колено — магия печати истощила его. Его вены светились рунной вязью. Он был жив, но частично стал частью ритуала.

— Я дал ему путь, — прохрипел он. — Но я ещё могу его закрыть. Если ты мне поможешь.

В зале Основателей, глубоко под школой, где впервые была вырезана Печать, лежал второй алтарь. Он был спрятан, замаскирован под статую Гельерта Гриффиндора. Только Эйрин могла его найти — её дар позволял видеть остаточную магию прошлого.

На алтаре — древняя чаша. Чаша Памяти.

— Крейн не знала об этом месте, — сказала Эйрин. — Если мы вложим в неё часть твоей крови… и моей магии, — голос дрогнул, — возможно, мы сможем перезапечатать Небру. Не уничтожить — запереть.

— Это убьёт нас?

Она посмотрела на него.

— Наверное.

— Хороший план.

Он слабо улыбнулся.

Снаружи битва достигла предела. Магия трещала в воздухе. Ауры столкнулись: дух Небры — против защитных чар замка. Ученики были эвакуированы. Призраки в отчаянии метались по залам.

Профессор Крейн шла навстречу тени — не сопротивляясь.

— Я — сосуд. Возьми меня, и мы станем едины.

Но в этот момент небо вспыхнуло.

Из зала Основателей поднялся столб света. Эйрин и Тобиас, руки в чаше, произносили древнюю клятву. Их кровь смешалась, и магия начала сжиматься, закручиваться, формируя новую Печать — не как узел, а как жертва.

Небра вскрикнул. Впервые — в страхе.

— Они повторяют цикл… НЕТ…

Он ринулся к башне, но новая печать уже разворачивалась. Вокруг него замкнулся круг из древних рун. С каждой секундой он терял форму. Крейн закричала, обратившись в пыль, слишком связанная с ним, чтобы выжить.

Эйрин чувствовала, как всё тело становится прозрачным. Магия уходила. Она умирала — но не жалела.

— Он больше не выйдет, — прошептала она.

— Пока кто-то снова не прольёт кровь, — тихо сказал Тобиас. — Но это уже будет не наша история.

Свет ослепил всё.

Прошёл месяц. Хогвартс восстановлен, как будто ничего не случилось. Но некоторые башни — немного кривее. Некоторые залы — немного тише.

Эйрин Роук исчезла. Официально — переведена обратно в Норвегию. На деле — её имя выбито на скрытой плите рядом с Четырьмя Основателями.

Пятая, временная, ученица. Та, что запечатала Тень.

Тобиас остался. Учится дальше. У него шрамы на руках, где текли руны. Он стал помощником профессора Защиты от Тёмных Искусств. И каждый вечер он стоит у окна, где однажды сидели они с Эйрин, и говорит:

— Печать держится.

Пока что.