appetizer//закуска (гет)

Белла

Раньше я не думала всерьез о смерти, хотя за последние месяцы поводов было предостаточно. Даже когда подобные мысли приходили в голову, я и представить не могла, что все случится именно так.

Затаив дыхание, я смотрела через большой зал прямо в счастливые глаза ищейки.

Отдать свою жизнь за другого человека, а тем более любимого, вне всякого сомнения, стоит. Это даже благородно!

Я понимала, что именно приездом в Форкс подвергла свою жизнь опасности, но не жалела об этом, несмотря на леденящий душу страх.

Когда сбываются самые заветные мечты, следует ожидать, что рано или поздно судьба предъявит тебе счет.

Ищейка ласково улыбнулся и медленно подошел ко мне.

Мне было пятнадцать, когда я впервые, по-настоящему, столкнулась с этим. Буллинг среди подростков — дело обыденное, грязное и, к сожалению, допустимое. Мать моего друга Карла тогда заботилась обо мне, как никто другой в этом городе; и несмотря на то, что жили они достаточно бедно, были рады каждому моему приезду в Финикс, чему Рене не без зазрения совести завидовала, потому что хотела такого же отношения ко мне со стороны ее мужа Фила, однако у него было свое мнение.

Я не думаю, что я была помехой в сожительстве этих двух совершенно разных по темпераменту и выбору времяпровождения людей, но точно знала, что вдвоем им будет гораздо лучше. Фил был и есть хороший человек, муж, но не семьянин; его жизнерадостный настрой в купе со всецелой искренней открытости миру, зацепили тогда мою недалекую, но такую ранимую душой и телом, маму, после чего у них начался очень бурный роман, невзирая на то, что Рене была старше Фила на целых три года. Казалось, разница в возрасте их не заботила; они много путешествовали, играли в бейсбол, работали и просто наслаждались жизнью. Согласна, я немного утрировала, когда сказала, что мама старше своего возлюбленного, ведь цифра между ними небольшая, но я настолько сильно хотела передать эту любовь, что несомненно зациклилась на не столько важном, как неприятном, осознав которое мама как и всегда, попыталась бы подшутить на подобную тему, но я же знала, что все это не с проста. Мама на самом деле не была такой жизнерадостной и веселой как Фил; в отличие от него она умела хандрить, что искусно скрывала под личиной беспокойства за мной. Но я это видела и понимала, что с каждым годом ей все труднее и труднее быть самой собой, одним словом она боялась превратиться в пессимистичную и озлобленную на весь мир особу, а если быть точнее в бабушку, и именно факт того, что Рене, имея детскую наивность и оставаясь маленьким причудливым ребенком, справлялась со своими достаточно взрослыми проблемами сама, придавало ей сил, двигаться дальше и не копить обиду годами, как делала это когда-то бабушка. Но я думаю это очевидно — Мари и мама — никогда не были похожи, и вряд ли станут в ближайшем будущем.

А что касается Карла и его матери, то здесь все банально просто. С ним я была знакома с первого класса, и мы даже какое-то время жили рядом по соседству: один дом через дорогу и вот мы считайте друг друга видим. В детстве очень много проводили время вместе, так как наши мамы состояли в одном и том же вязальном клубе и часто устраивали вечерние посиделки у друг друга. А когда мне исполнилось девять, мы переехали в другой район и наше общение сошло на нет.

В школе мы редко виделись и вне дома он был неразговорчив и очень замкнутым ребенком, поэтому ближе мы смогли познакомится лишь по окончанию средней школы, когда на выпускном вечере он неожиданно для всех появился в компании симпатичной незнакомки в красивом нежно-персиковом костюме с черным галстуком — бабочкой и в таких же цветом туфлях. С момента переезда и нашей последней встречи прошло полгода, поэтому увидев его на балу, на душе стало спокойнее, я была рада, что у него все хорошо.

— Привет, Белла! — поздоровавшись этим же вечером, он представил свою спутницу и рассказал о том, какие скучные соседи заселились в наш, некогда уютный и любимый дом, отравляя ему жизнь своими "старческими" ритуалами и соблюдаемым режимом. Позже он признается, что эти старики на самом деле не так плохи, как кажутся. Они часто угощают его своим вареньем, яблочными пирогами и английским кофе, а он в свою очередь делает музыку потише, когда в полдень они ложатся спать и следит за тем, чтобы его собака не гадила на чужой газон. Признается и в том, что пришел на выпускной с двоюродной сестрой по отцовской линии, приехавшей погостить на лето из Аризоны, а я буду только слушать его и благодарить за то, что скрасил вечер, а в дальнейшем, что не отвернулся от меня после несостоявшейся вечеринки Рейчел. Возможно потому что он не был приглашен на нее, либо Карл был действительно настоящим другом, в чью искренность я хочу верить до сих пор. А его одинокая, но такая взбалмошная и неунывающая во всем, мама всегда тепло встречала, хоть и казалось, что меня она совсем не помнит, но сыну этого не скажет.

Но что-то я слишком сильно отошла от темы. Воспоминания о матери и Карле напрочь свели меня с протоптанной истории, речь об которой пойдет дальше. И поверьте, это будет куда более интереснее, чем характеристика об одном из моих родителей и друзей.

Буллинг, да. С это все и началось.

В старших классах у меня не было друзей или других старых приятелей, я старалась учится хорошо и вела себя почти также одинаково, как и сейчас, но люди, окружающие меня тогда совсем этого не видели. Им было легче пройти мимо, как бы невзначай толкнуть или обозвать обидным прозвищем"стукачка" (ссылаюсь на фильм с участием Кристен Стюарт "Говори (Speak)", поэтому кто не смотрел его — осторожно, спойлеры!), что успело приклеиться ко мне с момента вступления в другую школу. Но я привыкла к подобным заявлениям и почти не замечала этого, как и осуждающие взгляды одноклассников, внезапно вспомнивших, что наше обучение продлиться еще на пару лет. На каких-то восемь месяцев прежде, чем я смогу уговорить маму перевезти меня обратно в Форкс и остаться жить на попечении отца, обрадованного тем, что мое "лето" затянется надолго.

— Хей, Белла, твой папаша ведь тоже мент? — спросит меня однажды Джейден Ларкин, прекрасно зная ответ на свой вопрос, и в который раз подчеркнет, что именно по моей вине месяц назад сорвалась одна из лучших вечеринок, устроенной моей некогда лучшей подругой Рейчел. И с того самого дня, слово "стукачка" стало моим вторым именем. Но никому так и не стало ясно, почему я решилась пойти на это и вызвать полицию, ведь многие в тот день были в сильном алкогольном опьянении, они смеялись и глупо шутили, не замечая громкой музыки. Никто никого не видел или просто не хотел замечать, выпивая третью бутылку текилы, небольшая компания искала соль, в то время как другие отрываясь, в чем были прыгали в открытый дворовой бассейн, а в комнату на третьем этаже, предназначенную для малышки Беллы Свон, с отвратительными намерениями проник Энди Эванс, запирая дверь на ключ...

Белла

У крыльца дома Чарли стояла высокая морщинистая брюнетка в ослепительно белом костюме из-под пиджака которого торчал одинокий край замшевой рубашки того же цвета, что и небесно-голубой шарф, облегающий ее смуглую длинную шею. Оперевшись об дверной косяк и не взирая на возраст, она выпрямилась и верхняя часть соломенной шляпы с большими полями, что была тогда на ней, коснулась висящих рядом колокольчиков, которые переливаясь между собой, отозвались мягкой красивой мелодией. От неожиданности и инстинктивно повернувшись назад, женщина, как будто не понимая чем была вызвана эта звонкая и неторопливая гармония, заметила меня, стоящую возле своего старенького пикапа, подаренного когда-то Чарли и по ее выражению лица я поняла, что вернулась из магазина вовремя. Два увестистых пакета продуктов и прочей бытовой мелочи неприятно натирали ладони, но не теряя ни минуты времени, я с явным любопытством и недоверием, подошла поближе к дому и жаждущей моего внимания незнакомке, вежливо поздоровалась, и впервые за долгое время увидела на пороге Сью Клируотер, видимо до этого беседующую и удивленную.

— Белла? Вот это встреча, — начала была она, но заприметив мое подавленное и мрачное настроение, добавила, — Познакомься, это Клио Роджерс Бёрн — моя давняя приятельница, а теперь по совместительству еще и родственница. Её сын Калеф скоро женится на моей дочке Лии через пару месяцев, так что наша стая терпит пополнение, — с улыбкой и с самой искренней нежностью в голосе пролепетала Сью, представляя свою гостью. А у меня тем временем в душе заселилась всепоглощающая тревога: была ли эта сморщенная женщина частью квилетов или обращенной некогда вампиршей было непонятно, но ясно одно — человеком она не являлась. Об этом свидетельствовали темные глубокие шрамы на ее шеи, и даже атласная ткань, окутывающая кожу не могла этого скрыть, как и линзы, съехавшие на слизистой темно-коричневого оттенка, тем самым раскрывая ярко-жёлтые глаза хозяйки с вертикально вытянутым зрачком. От Клио чувствовалась угроза и я её ощущала. Проходя в гостинную, я осознала, что навязчивых вопросов мне не избежать, но старалась не показывать насколько тошно я чувствовала себя сейчас. Сью забрала у меня пакеты, но разбирать их пока не стала.

— Так ты та самая невестка Каленов? — с едва уловимой хрипотцой в голосе, и как мне тогда показалось, прошипела Клио, усаживаясь на диван напротив Сью и пристально смотря на меня.От ее колкого взгляда мне захотелось убежать и закрыться в своей спальне, лишь бы не отвечать на ее ехидные вопросы, но я понимала, что именно этого она от меня и ждала. Поэтому, расправив ссутуленные плечи и поправив сползающую набок майку, я со всей своей природной дерзостью посмотрела ей в глаза, давая понять, что дело имели и не с такими, поэтому пугать меня не было смысла.

— Да, все верно, мой муж Эдвард Каллен, я замужем за ним уже около трех лет.

— Всего лишь три года?! — с неподдельным удивлением, улыбнувшись, спросила Клио, принимая из рук Сью стакан воды, — Я думала, что времени прошло намного больше.

— Когда ты человек, время для тебя остается самым ценным в жизни, — улыбнувшись ей в ответ, заключила я, давая понять, что обращённой не была и тем самым новую тему для обсуждений. И не ошиблась, выдержав паузу она отпила воды, чтобы снова продолжить диалог, но я среагировала быстрее. Решив перевести неприятную для меня тему, спросила, — Вы ведь с Аризоны, скажите чем питается Ваша семья? — это был резонный и в то же время опасный вопрос, но настроение у меня было хуже некуда, поэтому я практически ничего не чувствовала.

Однако женщина решила продолжить начатую тему и пропустив мою речь мимо ушей задала не менее удобный для меня вопрос:

— Вот как...— её взгляд изменился, он стал более опечаленным и грустным, но не потерял былого блеска, — Значит твой муж решил обременить тебя на старость и болезни? Как это печально, Белла.

— Вовсе нет, это не так! Моя жизнь человека — это временное явление, не больше! — у моего возмущения не было предела, эта незнакомая женщина действовала мне на нервы, но я не могла найти нужных слов, потому что не смотря на грубость , она была права.

— Временно? Ты сама-то в это веришь? Если бы ты действительно была ему дорога, думаешь он оставил бы тебя смертной? — чертовски права, — Или бросил на съедение Виктории?

— Что? Откуда Вы... — я не понимающе взглянула на Сью, пытаясь найти в ней поддержку, но та отвела взгляд, смотря на обложку журнала, лежащего на стеклянном столике. По одному её виду стало ясно, что разговор у них был обо мне и проболтавшись, она не знала, что мне ответить. Как и я не знала, что сказать в защиту Эдварда перед незванной гостьей Сью.

— Это совершенно не Ваше дело, Клио. Вы не знаете на что пошел ради меня Эдвард, чтобы спасти меня, поэтому Вы не в праве так про него говорить. — Женщина на мои слова только хмыкнула, и в привычном для себя жесте показала Сью, что задерживаться здесь не будет. Клируотер пожав плечами, встала со своего места и похлопав меня по плечу покинула гостиную в сопровождении будущей сватьи, оставив меня наедине со своими мыслями. Я обессиленно поднялась с насиженного кресла и вытащив из продуктового пакета бутылку воды, отправилась наверх в свою комнату. Настроение было испорчено окончательно...