Лишь обычное волшебство (гет)

Гермиона подошла к входной двери и невольно бросила взгляд в висевшее справа зеркало. Если к одежде — ни одна, даже самая коварная, складка или ворсинка не оскверняла жемчужно-серую ткань делового костюма и белой блузки — у Грейнджер не было претензий, то веснушки просто обескураживали. Хвала Мерлину, это были лишь остатки от той ужасной россыпи, что украшала её лицо пару дней назад.

«Нужно будет нанести ещё мазь, и всё пройдёт», — мысленно успокоила себя девушка, поправила ремешок сумочки и, потянув за ручку свой чемодан на колëсиках, покинула квартиру.

Она быстро спустилась по лестнице. У подъезда уже ждало такси, которое должно было отвезти её на вокзал. Гермиона едва успела захлопнуть дверцу машины, как открылся рот водителя и не закрывался до тех пор, пока они не достигли пункта назначения. Практически не слушая и односложно отвечая таксисту, который явно хотел поделиться своим мнением обо всём на свете, Грейнджер не без тревоги наблюдала за тем, как небо стремительно затягивалось тучами, торопливо гонимыми ветром.

«Надеюсь, я успею оказаться под крышей вокзала до дождя, а лучше в купе поезда, — нервно теребя ремешок сумки, подумала девушка. — На худой конец, у меня в сумочке есть зонт».

Её надежды пошли прахом: в ту же секунду, как она покинула тёплый, пахнущий застарелым запахом табака и дешёвым фруктовым освежителем салон, с неба упали первые тяжёлые капли. Гермиона отошла на пару шагов от края тротуара и открыла сумочку. Хоть полость сумки практически — кто бы из женщин, особенно колдунья, устоял перед возможностью увеличить вместительность любимого клатча — не подверглась магическим изменениям, в отличие от той, с которой Грейнджер вместе с друзьями восемь лет назад отправилась на поиски крестражей, и всё же найти в ней что-то сразу было делом нелёгким. Наверное, это негласное правило любой уважающей себя женской сумочки. Тем временем дождь, как и обычно бывает летом, из стадии робкой разведки перешёл в стремительную атаку, и над девушкой нависла угроза промокнуть до нитки, прежде чем она найдёт треклятый зонтик. Внутренний голос советовал ей бросить безрезультатные поиски и бежать со всех ног в здание вокзала, пока ливень не разошёлся в полную силу. Гермиона решила к нему прислушаться и захлопнула сумочку. Только щёлкнула застёжка, и дождевые капли перестали падать на девушку. Грейнджер подняла голову вверх и увидела большой чёрный купол зонта, затем её взгляд скользнул на его хозяина. От участи промокнуть и подхватить простуду её спас не какой-то незнакомец, а старый друг, по обществу которого она соскучилась. Пряча невольную улыбку, она как можно равнодушнее, даже холодно произнесла:

— Здравствуй…

— Всё ещё дуешься, Гермиона, — опустив приветствие, флегматично заметил её спаситель.

Его неподдельное спокойствие обескураживало девушку.

— А ты чего ожидал, Тео? — бросив на него колкий взгляд, недовольно произнесла она.

— А чего ты ожидала, когда просила проверить свой труд со всей строгостью? — ответил вопросом на вопрос Нотт, напомнив о причине их последней ссоры.

Перед глазами Гермионы предстали страницы её чернового варианта «Пособия для домовых эльфов: как жить с людьми без раболепства», которые покрывали красные пометки и комментарии, написанные идеальным каллиграфическим почерком. Их жалящий как оса, характер по уязвимым — а Тео нашëл их немало — местам сильно задел гордость Грейнджер, и вот, несмотря на все доводы рассудка, обиженная девушка не общалась с другом почти три недели: первую неделю она дулась из-за сделанных им замечаний, а остальные две — из-за того, что он не делает первые шаги к их примирению. Осознание своей неправоты совершенно не мешало ей поступать иррационально.

— А ты, конечно, рад был стараться, — проворчала Гермиона.

— Теперь буду знать, что тебе нужна лесть, — пожав плечами, ответил Нотт.

— Вот уж лесть мне точно не нужна! — тут же возразила девушка.

— А что тогда тебе нужно, Гермиона? — прямо спросил Теодор.

Грейнджер слегка растерялась: то ли от его вопроса, то ли от пристального взгляда, которым друг посмотрел на неë. Пока она собиралась с мыслями, он молча ждал, а дождь яростно стучал по зонту. Тихий звон, доносящийся из нутра сумочки — это звенел старенький механический будильник — напомнил Гермионе, что скоро отправление поезда и нужно поторопиться.

— Мне нужен твой зонт, — требовательно сказала Грейнджер, хлопнув ладонью по боку сумки, чтобы отключить часы.

— Если я тебе его отдам, то промокну. Тебе не кажется, что это слегка эгоистично?

— Возможно, и эгоистично, но обстоятельства заставляют.

— И какие это обстоятельства?

— Мне нельзя опоздать на поезд до Хогсмида. А трансгрессировать или лететь на метле я туда не хочу.

Тео посмотрел сначала на собеседницу, затем на скрытое за занавесом дождя здание вокзала и, чуть нахмурив лоб, сказал:

— Признаюсь честно, Гермиона, мокнуть под дождём мне совершенно не хочется. Давай я лучше провожу тебя до вокзала.

— Хорошо, — согласилась она и добавила: — Надеюсь, что сейчас тебя никто не ждёт.

— Забавно, ты переживаешь о тех людях, кто теоретически может ждать меня, и в то же время не против того, чтобы я промок. Ты совершенно меня не любишь, Гермиона.

— Ни капли, а ты меня, Нотт? — с широкой улыбкой произнесла Грейнджер.

— Взаимно, Грейнджер, — ответил тот и добавил: — Пойдëм быстрее, — жестом предложив свой локоть подруге, — а то мы опоздаем на поезд.

Гермиона положила руку на сгиб локтя Теодора, и они, защищенные от летнего ливня одним зонтом, поспешили в сторону вокзала.

* * *

Сев поудобнее, Гермиона достала из сумочки книгу, которую планировала прочесть по дороге в Хогсмид. Девушка успела открыть её на первой странице, как дверь в купе плавно скользнула в сторону, и в проëме появился Тео, с которым она попрощалась максимум минут десять тому назад. Теодор прошёл внутрь и занял сиденье напротив неë.

— Я тоже был удивлён, когда узнал, что ты сегодня едешь в Хогсмид, — поймав её озадаченный взгляд, ответил Нотт.

— И ты молчал? — обвиняюще сказала Грейнджер.

— Решил сделать сюрприз, — улыбнулся он.

— Вот зря мы помирились, — сердито бросила девушка и демонстративно уткнулась в книгу.

Теодор решил не дать ей ускользнуть от него в мир, созданный чужим воображением, так просто — за те три недели, что они провели порознь, он соскучился по её голосу — и сказал:

— Последнее время ты только сердишься на меня, чтобы я не сделал. Боюсь, что из-за меня ты постареешь раньше времени, Гермиона.

— С чего бы?! — поинтересовалась та, не отрывая взгляда от книжных страниц.

— Ты так усиленно хмуришь лоб, когда злишься. Так что морщины на нём тебе обеспечены, — сделав короткую паузу, сам нахмурился и серьёзным тоном продолжил: — Кажется, одна уже наметилась, — он наклонился к ней и, протянув руку к её лицу, коснулся пальцем лба. — Вот тут.

— Не говори глупостей, Тео! — звонко хлопнув его по руке, сердито воскликнула девушка. — И будь добр, больше не мешай мне читать.

— Опять книга важнее меня, — произнëс Нотт, копируя Рона, который постоянно упрекал Гермиону в библиофилии.

Его пародия вызвала у девушки улыбку, в которой проскальзывала горькая грусть. Она заметила, что от друга не скрылась еë печаль, и он уже собирался задать вопрос, на который ей сейчас не хотелось отвечать, и опередила его, сказав:

— Очень похоже вышло, поэтому отвечу, как и Рону: конечно, важнее. Так что будь хорошим мальчиком и займи себя, пока я читаю.

— Ты совершенно меня не любишь, Гермиона.

— Ни капли, а ты меня, Нотт?

— Взаимно, Грейнджер.

Это была их своеобразная игра с заученными фразами. Уже более семи лет они вели еë. И более семи лет слова Тео расходились с тем, что на самом деле было у него на сердце…

Теодор достал из внутреннего кармана записную книжку и остро заточенный карандаш и принялся что-то в ней писать. Но это было лишь прикрытием: Нотт украдкой поглядывал на свою попутчицу, словно на экзотическую бабочку, которую может спугнуть даже слишком громкий вздох. Тео заметил, что веснушки опять украсили её переносицу и скулы и то, как она пару раз неуверенно касалась кончиками пальцев того самого места, где, по его словам, у неë намечается морщинка.

«Всё-таки купилась!» — пряча улыбку, подумал он.

Некоторые время спустя Нотт отвел взгляд от объекта своих наблюдений на проплывающий пейзаж. Он казался таким знакомым — что неудивительно, ведь Теодор столько раз видел его из окна Хогвартс-Экспресса, — и в то же время выглядел несколько иначе. Возможно, дело здесь крылось в игре света на только что умытых дождём поверхностях окружающего мира или в том, что Тео сам изменился за минувшие годы и смотрел на всё уже другими глазами. Стоило ему подумать о последней поездке на Хогвартс-Экспрессе, память тут же проиграла одно из его любимых воспоминаний.

~~~

Тео сидел в купе в полном одиночестве. Из-за страха отца за жизнь и безопасность своего единственного наследника Нотт отправился после шестого курса не в Хогвартс, а к дальним родственникам матери, живущим Норвегии. Через месяц после окончания Второй магической войны Теодор вернулся из добровольной ссылки домой и в сентябре отправился в Хогвартс. Впервые он ехал в школу один: его прежняя компания выпустилась в прошлом учебном году, а младшекурсники и тем более ученики других факультетов сторонились его. Поездка без попутчиков даже радовала Нотта: он мог спокойно почитать или подумать, не отвлекаясь на участие в каком-нибудь споре или диалоге. Где-то на середине пути дверь в купе плавно отодвинулась, и прежде чем он успел повернуться в сторону входа, Теодор услышал голос нежданного визитера:

— Мерлин, как у тебя здесь тихо! — воскликнула Гермиона. В голосе её звучала зависть.

— Да, — несколько растерянно отозвался Нотт.

— Можно остаться у тебя? — спросила Грейнджер. — Обещаю, недолго, — и, вынув из складок школьной мантии, в которую девушка уже переоделась, пухлый, с потрёпанными уголками томик, добавила: — Мне только дочитать главу.

— Оставайся, — бросив взгляд на название книги в её руке, спокойно ответил Теодор.

Она впорхнула в купе, закрыла за собой дверь и заняла сиденье напротив. Прежде чем открыть старенький том, сказала:

— Спасибо.

— Да не за что, — пожав плечами, ответил Тео и пояснил: — Ты между прочим могла и не спрашивать моего разрешения. Всё-таки в Хогвартс-Экспрессе нет личных купе.

— Представляю, как это огорчало Малфоя.

— Точно, Драко каждый год на это жаловался, — не уловив сарказма в её словах, серьёзным тоном согласился Нотт.

Гермиона не удержалась и засмеялась, но, поймав его озадаченный взгляд, прикрыла рот ладонью, затем сквозь подавленный смех добавила:

— Прости, Нотт, я просто слишком чётко представила эту картину, — она улыбнулась и добавила, открывая томик на заложенном закладкой месте: — Всё, больше не буду тебе мешать, — и уткнулась в книгу.

Нотт старательно смотрел в лежащий на коленях справочник по алхимии или ускользающий пейзаж за окном, лишь бы не на свою попутчицу. И всё же украдкой бросал косой взгляд в её сторону. Когда Теодор согласился на то, чтобы Гермиона осталась, он и предположить не мог, как сильно взволнует его присутствие девушки. Ему хотелось вновь услышать её голос и смех, даже коснуться руки, но удерживал свои порывы при себе. Хотя, даже будь у него маховик времени и он смог бы вернуться в прошлое, Нотт снова согласился бы, потому что с третьего курса испытывал к Грейнджер нежный интерес.

«До чего же длинная глава», — с лёгким раздражением подумал Тео и прямо посмотрел на Гермиону.

К своему удивлению, он обнаружил, что девушка…

~~~

— Чему ты улыбаешься? — спросила Гермиона, возвращая его из путешествия по памяти.

— Вспомнил, как ты уснула, когда мы впервые вместе ехали в Хогвартс, — ответил Нотт и, поддразнивая подругу, добавил: — Напросилась почитать, а на самом деле просто хотела поспать.

— Вовсе нет, меня просто убаюкал стук колëс… — начала оправдываться Грейнджер.

— …и глава была такой нудной, — закончил за неë Тео.

— Так и было, — кивнула девушка, затем прикрыла книгу и спросила: — Ты так и не сказал, по каким делам ты едешь в Хогсмид?

— А ты и не спрашивала, — резонно заметил Теодор.

— Вот сейчас спрашиваю. Так ты расскажешь или цель поездки — великая тайна?

— Ты же знаешь, что все великие тайны ушли из моей жизни, когда я покинул Отдел тайн, решив заняться изучением истории магии…

— Но от привычки напускать туман на свои дела ты так и не избавился, — фыркнула она. — Уверена, что в истории магии великих тайн хватает.

— Хватает, но теперь я их раскрываю, а не скрываю.

— И чьи же тайны ты едешь открывать в Хогсмиде?

— Хогвартса, — несмотря на то, что его ответ прозвучал равнодушно, глаза Нотта вспыхнули от предвкушения. — Меня наконец-то допустят в его закрытые архивы.

— Ты же мечтал попасть в них, ещё когда мы учились в Хогвартсе, — восторженно произнесла Гермиона. — Я даже немного завидую тебе.

— Может, станешь моей ассистенткой, пока не поздно? — шутливо предложил Тео.

— Я бы с удовольствием, но у меня самой командировка. Нужно проверить домовых эльфов Хогвартса, провести переговоры с русалками Чёрного озера и кентаврами Запретного леса и ознакомить их со списком возможных изменений в законах, — представив весь объем работы, она обречённо вздохнула и добавила: — Дел будет просто по горло.

— Остановишься в «Трёх метлах» или «Кабаньей голове»? — поинтересовался у неë Нотт.

— Нет, Невилл пригласил погостить у себя на время командировки. У него коттедж на краю Хогсмида.

Услышав о приглашении Долгопупса, Теодор почувствовал, как кровь в его жилах наполнилась жгучим ядом ревности. Так же змеëй в душу вполз страх: а вдруг этому любителю магической флоры удастся заинтересовать, а затем покорить Гермиону (которая наконец-то окончательно порвала с треклятым Уизли). Картины неприятного, даже мучительного будущего, в котором она вместе с другим мужчиной, завладели вниманием Тео, и он пропустил мимо ушей заданный ему вопрос.

«Может быть, подкормить какое-то опасное и плотоядное растение или зачаровать тяжëлые горшки в теплице профессора травологии…» — зрели в его голове кровожадные планы.

Чтобы вернуть друга из непонятной для неë задумчивости, Грейнджер хлопнула в ладоши. От звонкого хлопка Теодор быстро моргнул, возвращаясь в реальность, затем выдавлено улыбнулся и сказал:

— Извини, Гермиона, слегка замечтался.

— Наверное, представил, как нашёл утерянную рукопись одного из знаменитых директоров Хогвартса, — предположила Гермиона.

— Угадала, — приправив ложь улыбкой, ответил Нотт.

— Итак, раз я обратила твое внимание, ответить на мой вопрос.

— Повтори его, пожалуйста.

— А где ты остановишься? — повторила она.

— Ну, я тоже остановлюсь у школьного друга, — поймав её вопросительный взгляд, Тео добавил: — Точнее, у подруги.

Гермиона сразу же поняла, что он говорит о Пэнси Паркинсон, и внутренне содрогнулась от мысли о предстоящих — без всяких сомнений, неминуемых — встречах со школьной неприятельницей. Все старания Тео примирить между собой Грейнджер и Паркинсон увенчались лишь тем, что они могли терпеть общество друга несколько часов, обмениваясь при этом «любезными» колкостями. Гермионе очень не нравилась та лёгкость, с которой Пэнси общалась с Теодором. Была в этом какая-то интимность, раздражающая девушку. Переживая о том, что Тео окажется полностью в коварных лапах Паркинсон, живя с ней под одной крышей, она предложила:

— Давай будем встречаться каждый вечер в восемь в «Трëх метлах»?

— Хорошо, — про себя радуясь как щенок, степенно согласился Нотт. — Обещаю приносить с собой сплетни вековой давности.

— Мне вот… — начала Грейнджер.

Её прервал шорох от скользнувшей в сторону двери, и в купе заглянула миловидная, средних лет проводница. Она предупредила их о том, что поезд прибудет на станцию «Хогсмид». Они в один голос — что вызвало между ними обмен быстрыми улыбками — поблагодарили её, прежде чем та стремительно ушла. Гермиона убрала в сумочку книгу.

— Ты что-то хотела сказать, — убирая записную книжку во внутренний карман, напомнил Нотт.

— Да, хотела… —кивнула она и со смущенным смешком продолжила: — Но забыла, что именно.

— Бывает, — понимающе произнëс он, затем бросил взгляд за окно и сказал: — Хорошо, что дождь здесь закончился, и ты не потребуешь отдать тебе зонт.

— Не переживай за свою собственность, — с усмешкой успокоила она его. — Мы Хогсмиде: здесь можно свободно колдовать.

Поезд плавно остановился на станции. Они покинули купе, прошли по коридору к выходу. Тео помог Гермионе с чемоданом. Заметив, что на платформе, кроме них и сошедших с поезда пассажиров, больше никого нет, Нотт не без злорадства подметил:

— Что-то Долгопупс опаздывает.

— А Невилл и не должен был меня ждать, — ответила Грейнджер и, взяв чемодан за ручку, добавила: — Я знаю, где он живёт.

— Звучит как угроза, — весело заметил Теодор.

— Я знаю также и где ты живёшь, Тео, — в тон ему ответила девушка и бодро зашагала вперёд по блестящей от влаги и лучей садящегося солнца дороге.

— Не торопись так, — окликнул еë он, — я провожу тебя.

— Ты тоже знаешь, где живёт Невилл?

— Нет, — отрицательно помотав головой, ответил Тео и, подойдя к ней, забрал у неë ручку чемодана и добавил: — Но зато знаешь ты. Ты нас и поведешь, а я буду твоим попутчиком, Гермиона.