Монстр в глазах смотрящего (джен)

— Тайлер, — неожиданно мягкий и приятный голос позвал его. Тайлер вздрогнул, мотнул челкой, но не убрал головы с плотно сжатых коленей. Цепи шелохнулись, и неприятный звук скрежета металла пронзил уши.

— Тайлер, — позвал голос еще раз. Тембр казался знакомым, но не родным, женским, но не от доктора или Уэнздей. Два посетителя за день, подумал Тайлер, это уже как-то слишком. Он повернул голову и угрожающе оскалился.

— Перестань, — мягко сказала Мортиша Аддамс, стоявшая у стекла камеры. Правду сказать, Тайлер так опешил, что злобное выражение само соскочило с его лица, а на смену ему пришло удивление и глупо, даже как-то по-детски, открытый рот. Все же решив быть вежливым и удосужить гостью вниманием, Тайлер встал и, позвякивая сковывающими его цепями, вальяжно проковылял к двери своей клетки.

— Миссис Аддамс, — прошептал Тайлер, — совсем не ожидал вас увидеть. Простите, что не предлагаю чай, остался только зеленый, а он, боюсь, вам не подойдёт, вы явно пьете только черный.

— Давно ушла моя дочь? — миссис Аддамс даже не обратила внимание на колкость в ее адрес.

— Где-то с час назад. Но время не моя сильная сторона. Часов нет. Окон тоже. Только внутренние ощущения.

— Чудно, — миссис Аддамс неспешно прошла к двери камеры и медленно схватила руками прутья решетки. Тайлер скривился. Ему совсем не нравилось, что эта дама с ним играет.

— Вы без сопровождения, — Тайлер развернулся и раздраженно зашагал по своей камере. — Кто вас сюда пустил? И, ради бога, зачем?

— У Уэнздей проблема.

— Не сомневаюсь.

— Она умирает.

— Мне какое дело?

— Ты ее любишь и поэтому, полагаю, не хочешь, чтобы она умерла.

Тайлер одним движением оказался у решетки. Металлические прутья угрожающе прогнулись. Цепи, ударившись друг от друга, громко зазвенели. Миссис Аддамс даже не моргнула, хотя Тайлер надеялся, что она испугается.

— Я. Хочу, — он смаковал каждое слово, проговаривая их почти задыхаясь от злости и гнева. — Чтобы. Уэнздей. Аддамс. Корчилась. От. Боли.

— Не шуми, — миссис Аддамс прижала палец к губам, предлагая Тайлеру помолчать. — Или охрана заинтересуется, что не так с камерами.

— А что с ними не так? — сраженный неожиданной новостью, Тайлер смягчил выражение лица, непроизвольно убирая злобный оскал.

— Они зациклены. Охранники видят, как милый Тайлер сидит на полу и не шевелится минут этак десять. Правда, у милого Тайлера осталась минут этак семь.

— Что вы хотите от меня?

— Чтобы ты помог мне спасти жизнь моей дочери.

— Потому что люблю ее? — Тайлер вскинул бровь и издевательски улыбнулся. Он бы громко рассмеялся, если бы не надежда. Надежда на свободу, которую только что принесла ему миссис Аддамс, вместе с едким запахом гибискуса от ее духов.

— Да. Но, полагаю, ты еще и очень хочешь выбраться отсюда, — миссис Аддамс цокнула каблуками, отходя в угол комнаты. — Предлагаю сделку: я вытаскиваю тебя из твоей клетки, а ты помогаешь мне спасти дочь. Тебе подходит?

— Я могу разорвать вам горло.

— Тогда, полагаю, — миссис Аддамс непринужденно стала рассматривать свои ногти, показывая свое полное безразличие к Тайлеру, который все еще безуспешно пытался ее запугать, — электрошоковая терапия будет сильнее. Для буйных пациентов.

Тайлер отступил назад. Еще. Земля ушла из-под ног. Он стал задыхаться, тонуть. Тонуть в пучине собственного отчаяния и страха. «Только не снова, — пронеслось у Тайлера в голове. — Пожалуйста, только не снова туда». Парень упал на пол и начал отползать к стене. Сердце бешено колотилось, голова наполнилась свинцом, все тело покрыл холодный пот. Теперь им управлял только страх.

— Не надо, — Тайлер шептал эти слова в безумном порыве, почти неслышным шепотом, сливая все звуки воедино, не в силах усмирить свое собственное сбившееся дыхание. — Не надо, не надо, не надо, пожалуйста, не надо, не надо, нет, только не туда, не надо, не надо, пожалуйста, не в ту комнату, я не хочу.

Тайлер схватился за ошейник. Ненавистные оковы вызвали приступ тошноты, напоминая о свежих ударах электрическим разрядом. Ему было больно. Ему было страшно. Ему было жутко. Ему было невыносимо. Он поднял на миссис Аддамс полные слез и страха глаза. Она не должна видеть его таким, ему нельзя показывать свою слабость, но Тайлер ничего не может с собой поделать — страх сковал все тело. Миссис Аддамс удивленно вздохнула. Тайлер же обхватил колени, до боли сжимая их, лишь бы унять дрожь. Он вздрогнул, когда холодный металл его оков коснулся обнаженной кожи торса.

— Я помогу, помогу, — Тайлер выглядел как подросток. Обычный испуганный подросток, а вовсе не как серийный убийца, грозившийся перегрызть всем и вся горло. Миссис Аддамс было его даже жаль. Он ведь всего лишь мальчик. — Правда, помогу. Только не надо электрошока. Не надо больше его. Я помогу.

— Ну тише, тише, — миссис Аддамс попыталась сделать свой голос как можно мягче, хотя никого таким образом она еще никогда не успокаивала. Обычно с этим лучше справлялась гильотина. — Если перестанешь мне угрожать, я вытащу тебя.

— Вытащите? — глаза Тайлера округлились, он тихо, почти истерически засмеялся и замотал головой. Ну что за бред? — Как вы меня вытащите?

— Могу ключом, — миссис Аддамс встала и демонстративно показала Тайлеру ключ. Парень вскочил на ноги. Что за игру ведет Мортиша Аддамс?

Тайлер наблюдал за миссис Аддамс как хищник за добычей. Она же вела себя так, будто открывает с утра местный магазинчик на углу, а не тюремную камеру опасного преступника. Дверь клетки скрипнула и открылась. Миссис Аддамс вошла внутрь и остановилась в метре от Тайлера. Он наоборот отошел от нее, даже, скорее, отшатнулся. Миссис Аддамс приветливо улыбнулась. Если она сейчас начнет насвистывать песню, то ее и впрямь будет не отличить от типичной владелицы антикварной лавки на углу Брайтен Бич. Тайлер поднял руки и развернул кандалы замком вверх, нетерпеливо дернув ими.

— Терпение, Тайлер, залог успеха.

— Быстрая работа — залог безопасности.

— Так значит, я в безопасности? — миссис Аддамс положила руки на кандалы, с любопытством заглядывая мальчику в глаза. На каблуках она была одного роста с Тайлером. Он тоже заглянул в ее карие глаза. Ничего. Они не выражали абсолютно ничего.

— Смотря, что вы подразумеваете под словом «безопасность».

Кандалы заскрипели и с треском упали на пол. Сначала правый, потом левый. Освободившись, Тайлер энергично потер свои кисти, пытаясь избавиться от следов и боли, оставшихся от ненавистных оков. Его щеки коснулось теплое дыхание миссис Аддамс, копошащейся в замке на шее узника. Тайлер невольно вздрогнул — стоило ли подпускать ее так близко? Ошейник легко открылся и упал на пол. Парень закрыл глаза и глубоко вздохнул. Наконец спали цепи, удерживающие его в этой комнате как раба, как зверя, как чью-то псину. Теперь-то он покажет им, теперь-то он им всем покажет, что значит запирать его в клетке, сковывать ему запястья, оставлять его в темноте. Тайлер вспомнил Лорел Гейтс, темную сырую пещеру, шприц, наручники, оковы, страх, приторный женский голос. Новая камера ничем не отличалась — только кровать была. А так — тьма, холод, шприцы, наручники, оковы, страх, приторный женский голос, а вдобавок, как «приятный» бонус, электрошокер. Сейчас Тайлеру очень захотелось заплакать. Просто побыть подростком и разреветься. Он мог себе это позволить? В горле встал тяжелый ком, грудь вздымалась все чаще, закрытые глаза начали намокать. Тайлер не хотел быть в клетке. Боже, как же Тайлер не хотел быть в клетке. Хайд внутри грозно зарычал, приказывая подобрать сопли и прекратить эту слабость. Тайлер Галпин, или, по крайней мере, то, что осталось от этого маленького мальчика глубоко в душе, не выдержав, все же разрыдался. Тайлер открыл глаза. Миссис Аддамс стояла у приоткрытой двери из железных прутьев, учтиво приглашая узника выйти наружу, на свободу.

— Поторапливайся, — миссис Аддамс бросила взгляд на элегантный черные часики, украшавшие ее запястье. — У тебя осталось две минуты тридцать девять секунд, тридцать восемь, тридцать семь…

Тайлер не стал дальше слушать увлекательный счет до нуля и обратно. Не сводя глаз с миссис Аддамс, он вышел из клетки и размял плечи. Наручники не позволяли двигаться открыто, кровать была неудобной, пол еще хуже, так что Тайлер подумывал сходить к милой массажистке, как только выберется из лечебницы. Разминая затекшую шею, он бросил мимолетный взгляд вправо и чуть ли не отскочил в другой конец комнаты, когда увидел там человека, которого до этого в помещении не было.

— Срань господня, это кто еще так… — но не успел он до конца выругаться, как очередной незваный гость вышел из тени и окончательно лишил Тайлера какой-либо способности говорить. Там стоял Тайлер Галпин собственной персоной и с полусумасшедшей улыбкой протягивал одежду. Тайлер и раньше видел перевертышей и знал, на что они способны, но все равно был ошарашен абсолютным сходством с самим собой. Даже линии морщинок у глаз были такими же.

— Снимай свои штаны, — миссис Аддамс похлопала реального Тайлера по плечу, — и скорее переодевайся. Времени остается не так много, а мне еще нужно его приковать.

Тайлер посмотрел на миссис Аддамс как на безумную. Ее напарник-перевертыш явно был не в себе, раз согласился занять место заключенного в психиатрической больнице, но миссис Аддамс до этого момента подавала признаки адекватности. Спорить Тайлер не стал и, повиновавшись, снял штаны. Все еще не сильно понимая, что вообще происходит, он, будто в полубредовом сне, натягивал на себя куртку и наблюдал за тем, как миссис Аддамс заковывает в кандалы перевертыша. Закончив, она заперла клетку и посмотрела на стоявшего у выхода из помещения Тайлера. Окинув его оценивающим взглядом, миссис Аддамс поправила Тайлеру куртку и натянула на голову капюшон.

— Может, дашь пару советов — «Как вести себя, если ты сумасшедший серийный убийца Тайлер Галпин?».

Тайлер парень недовольно фыркнул, убирая руки миссис Аддамс от своего лица.

— Не разговаривай с докторами и охранниками. Притворяйся, что ты их всех глубоко ненавидишь и презираешь даже мысль взглянуть на них. Если что, просто скажи, что устал, разозлен или наподобие того, что на разговор не настроен и... — часы на руке миссис Аддамс пропищали, и она жестом велела Тайлеру замолчать.

За дверью послышался нервный возглас и неприличные слова. Упал стул, запищала дверь, и в нее ввалился запыхавшийся охранник. Тайлеру он никогда не нравился, как, в общем-то, и все обитатели этого места, так что он даже не удосужился запоминать имя охранника. Тем более под слово «охранник» этот подходил едва ли — тучный мужчина, который должен сниматься в комедиях и есть пончики, а не следить за особо опасными пациентами психиатрической больницы для сверхъестественного. В случае чего, этот охранник даже убежать вряд ли сможет.

— Вы как сюда, черт возьми, попали? — на лице охранника отражалась абсолютная растерянность и непонимание.

— Через дверь, — удивленно похлопала глазами миссис Аддамс, указывая рукой на дверь, очевидно, ведущую в палату.

Охранник смотрел на незваных гостей как на чокнутых, что, в общем-то, было не так далеко от правды. В комнату вбежала запыхавшаяся доктор Фэйрберн, которую, вероятно, в срочном порядке вызвали сюда, и буквально влетела в пятившегося к выходу Тайлера. Доктор инстинктивно обхватила его руками, чтобы удержаться и не упасть, осознала, что произошло, извинилась, отошла от Тайлера, затем поняла, что перед ней кто-то, кого вообще тут быть не должно, окинула всех присутствующих изучающим взглядом, убедилась, что «Тайлер» все еще заперт в клетке, поправила куртку и строго посмотрела на миссис Аддамс.

— А я все думала, куда же вы неожиданно пропали вместе со своим племянником, Мортиша.

— О, извините нас. Я просто хотела навестить Тайлера, а охраны не было, вот я и подумала, что ничего страшного не произойдет, если я зайду на минуточку.

— Я все это время был здесь! — удивление и раздражение смешались в голосе охранника. Его рука уже потянулась к дубинке, чтобы усмирить незваных гостей, но доктор остановила его.

— Нужно разрешение, чтобы заходить к таким пациентам, Мортиша.

— Ох, простите, я не знала. Всего лишь хотела навестить парня своей дочери. Но он был не слишком рад, да, Тайлер?

— Пошла к черту отсюда! — перевертыш рванулся к решетке, отчего кандалы угрожающе затряслись, как и стена, к которой он был прикован. Доктор, охранник и Тайлер нервно вздрогнули, миссис Аддамс же осталась совершенно спокойной, даже не моргнула.

— Милый мальчик, — улыбнулась миссис Аддамс. — Ну, пойдемте?

Доктор Фэйрберн еще раз окинула двух гостей изучающим взглядом, но, видимо, не обнаружив ничего подозрительного, указала на дверь. Выходя, Тайлер обернулся назад, на свою бывшую клетку — хотелось еще раз взглянуть на это место. Там было темно и неуютно, отвратительно и удручающе. Охранник медленно закрывал тяжелую дверь, будто бы давая узнику проститься со своей обителью.

* * *

— Знаете, нам с племянником все же не понравился ваш славный домик, — миссис Аддамс элегантно, будто дикая кошечка, шла впереди вместе с доктором, а Тайлер плелся позади рядом с двумя охранниками, смотревшими на него так, будто они уже знали, что он сбежавший из клиники пациент. Но, на удивление, абсолютно никто не останавливался. Их маленькая процессия приближалась все ближе и ближе к выходу, проходя цветастые коридоры больницы. Тайлер посильнее натянул капюшон, засунул руку в карманы куртки и сгорбился, стараясь сделать вид, что он обычный гадкий подросток, которого тетя привела в неприятное ему место, пребывание в котором он вынужден терпеть по причине родства.

— Это психиатрическая больница.

— Да, знаете, доктор, Блик много общался с братом моего мужа, а тот просто обожает подобные места. Я ведь права? — миссис Аддамс обернулась и посмотрела на Тайлера, явно ожидая от того ответа. Тайлер скривился, надеясь, что выглядит сейчас чуть лучше, чем звучит его новое имя. В том, что тут замешана какая-то магия, он даже не сомневался, иначе бы даже за пределы комнаты не вышел.

— Да, тетя. Я их до жути люблю, — самым писклявым голосом из тех, на которые был способен, произнес Тайлер. Ему показалось, что этот звук будет самым подходящим для ненормальной семейки Аддамс. Должный эффект это возымело — доктор поморщилась, с выражением то ли жалости, то ли грусти на лице. — А еще я оладьи люблю.

— О да, он их просто обожает. Особенно со сколопендрами. У вас они есть?

— Боюсь, — доктор явно пыталась подавить приступ тошноты, при этом держась вежливо и выдавливая из себя улыбку для миссис Аддамс, — у нас нет ни того, ни другого.

— Ну, тетя! — захныкал Тайлер. Он вошел во вкус этого маскарада. Признаться, это было даже весело. — Я не хочу тут оставаться! Это какая-то плохая больница! У них даже сколопендрий нет! Пошли отсюда, тетя!

— Конечно, конечно, мальчик, — миссис Аддам приобняла Тайлера за плечи и ободряюще похлопала по спине. — Мы найдем тебе место получше, с парой-тройкой хороших гильотин.

— Ты такая хорошая, тетя Мортиша! — Тайлер крепко, с чувством, обнял свою новую «тетю». Из-за ее темных волос, ореолом лежащих на плечах, он видел доктора, переговаривающуюся с санитарами и явно недобро, а может и просто с отвращением посматривающую на обнимающуюся парочку.

— Хорошо играешь, — прошептала миссис Аддамс на ухо Тайлеру и выпустила его из объятий.

— Мортиша, я бы хотела поговорить с вами насчет Уэнздей, — произнесла доктор.

— А что с ней? — поинтересовалась миссис Аддамс.

— Она сегодня тоже приходила к Тайлеру и спрашивала, не знает ли он, кто мог желать смерти его отцу. Известно или нет что-то Тайлеру на самом деле, я не знаю, но ей он ничего не рассказал. Они взаимно оскорбили друг друга, и Уэнздей ушла. Может, это и не мое дело, но мне кажется, ваша дочь ввязалась в очередную крайне опасную игру.

— Думаю, вы правы, мисс Фейнберн, — миссис Аддамс покачала головой. — Вы знаете, Уэнздей всегда была любопытной девочкой. Она любит тайны и опасности. Спасибо, что рассказали об этом инциденте. Я поговорю с ней. Всего доброго.

— До свидания, Мортиша. Пока, Блик. Может, у нас когда-нибудь появятся оладьи.

— Надеюсь, — с сожалением произнес Тайлер и весело помахал рукой доктору.

Тайлер расплылся в приятной и сладкой улыбке, надежно скрытой под капюшоном. На душе стало тепло и приятно. Никогда в жизни он больше не вернется в это злополучное место. Никогда. Лучше уж он умрет.

* * *

— Полагаю, я должен сказать вам спасибо, — Тайлер глубоко вдохнул. Три чертовых месяца он был лишен свежего воздуха, и теперь ароматы природы ощущались особенно приятно. Как свобода. Как жизнь. — Вы вытащили меня из сумасшедшего дома.

— Не просто так.

— О да, вы хотите, чтобы я вам подчинялся. Как я мог забыть!

— Я хочу, чтобы ты оказал мне услугу, — миссис Аддамс открыла дверь их семейного автомобиля и жестом пригласила Тайлера внутрь. — По-дружески. Я не твоя хозяйка, мальчик. Ты волен делать всё, что угодно, конечно, учитывая обстоятельства твоего положения. И никаких убийств.

— Какие-то у вас скучные правила, миссис Аддамс, — Тайлер учтиво подал ей руку, помогая сесть в машину, а затем забрался туда сам, захлопнув дверь. Машина тронулась. Деревья за окном тихо колыхались от порывов ветра, проносясь мимо. Никогда Тайлер не думал, что будет радоваться подобным вещам, вещам, которые раньше считал обыденными. Но когда живешь в полной изоляции от внешнего мира, этот самый внешний мир становится совершенно новым, чудесным местом. «Как гадко», — подумал Тайлер, почувствовав, как от радости сжимается сердце.

— Думаю, мои правила понравятся тебе больше, чем те, что были в психбольнице, — миссис Аддамс вновь расплылась в улыбке.

* * *

Больше всего в Неверморе Тайлера удивляло полное отсутствие какой-либо охраны. Не то чтобы изгои были теми, кто не сможет дать отпор, но неужели в эту школу может беспрепятственно входить и выходить кто угодно? Это было как-то неправильно. По крайней мере, по меркам нормалов. Неуверенность Тайлера в отсутствии охраны подтвердил и тот факт, что Мортиша Аддамс спокойно смогла провести его, на минуточку, серийного убийцу (или маньяка — Тайлер еще до конца не решил, к какому типу себя относить), в школу с людьми, которым хайд был бы совсем не прочь вскрыть брюхо. Водитель просто припарковался у ворот, Тайлер и миссис Аддамс просто вошли на территорию, прогулялись там чуть-чуть и попали в какой-то домик, напомнивший обитель злодея — в особенности черный и мрачный антураж внутри. Прям ложись и помирай, вон на этот черно-красный диван в гостиной. Миссис Аддамс повела Тайлера через весь дом, пока они не остановились у самой обычной стены. Женщина наклонилась, спокойно достала ключ и отперла стену. Тайлер, конечно, слышал о тайных, скрытых комнатах (а «Коралина в стране кошмаров» вообще была его любимым мультиком), но никогда их не видел, а тем более настолько хорошо спрятанных. Когда стена-дверь отодвинулась, за ней оказалась довольно просторная комната с коричневыми обоями, кроватью, кофейным столиком и шкафом. Миссис Аддамс прошла внутрь, приглашая за собой Тайлера. Он же не обратил на нее никакого внимания, потому что был заинтересован не столько открывшейся тайной комнатой, а чертовой замочной скважиной, которая совершенно не была видна. Справа, слева, снизу, сверху — ни под каким углом скважина не появлялась. Тайлер скользнул пальцами по предполагаемому месту нахождения отверстия и о чудо — оно было там, ощущалось под кончиками его пальцев. Вот только ни замочной скважины, ни своих пальцев Тайлер не видел — все еще голая, ровная стена и обрубленные фаланги, касающиеся темных обоев. Он резко отдернул руку — замочной скважине все не бывать, зато пальцы хоть на месте. Тайлер посмотрел на миссис Аддамс, которая посмеивалась, прикрыв рот рукой, наблюдая за попытками парня раскрыть секрет механизма. Тайлер насупился — наверное, в ее глазах он выглядел как маленький ребенок, играющий со взрослой игрушкой, принцип работы которой не понимал. Тайлеру это совсем не понравилось.

— Почему никто меня не узнал, когда мы выходили? — Тайлер оперся на косяк стены — дверью назвать это было сложно. Внимательно наблюдая, как миссис Аддамс бросила ключи от комнаты на стол и грациозно села на кровать, Тайлер пытался найти в ее движениях ответы на мучающие его вопросы, но разгадка была зарыта где-то глубоко под ее густыми ресницами.

— Капюшон заколдован. Когда он надет, все видят не симпотяжку Тайлера Галпина, а худого черноволосого юнца с крупными карими глазами. Не красавец, но для маскировки самое оно.

— Дверь тоже заколдована? — миссис Аддамс кивнула. Тайлер до боли прикусил нижнюю губу. Вопросы копошились в его голове, как назойливые черви, выискивая ответы. — Кого вы там оставили вместо меня?

— Полоумный перевертыш — друг Фестера. Хорошо играет роли, почти не отличишь от оригинала, просто обожает замкнутые пространства и электрошок. Мне его даже уговаривать не пришлось, сам согласился.

— Интересно, — Тайлер хохотнул, — и как скоро обман раскроют?

— Зависит от того, как наша подмена будет играть свою роль. Для тебя же лучше, если это продлится подольше, если ты, конечно, не хочешь обратно в камеру, — Тайлер со злостью сжал челюсти. Куда-куда, а в камеру обратно он уж точно не хотелось. — Чудно. Тогда будь хорошим мальчиком и не нашкоди.

— Тогда, может, обсудим условия нашего взаимовыгодного сотрудничества? Вам же зачем-то нужен хайд, миссис Аддамс.

— Прошу, зови меня Мортиша. К чему эти условности, — она похлопала по кровати, приглашая Тайлера присесть рядом. Парень остался стоять неподвижно. Мортиша глубоко и разочарованно вздохнула — ключ к сердцу этих холодных мужских голубых глаз предстоит еще долго искать. — Скорее мне нужен сын шерифа, который знает много об этом городе, о его тайнах, умеет проникать в разные места и любит разгадывать загадки. Мне нужен верный человек, который будет помогать мне и, скажем так, работать на меня.

— С чего вы взяли, что я буду верен вам?

— С того, булочка, что я могу тебя сдать обратно в психиатрическую больницу, а тебе там, как я поняла, не очень понравилось.

— Я могу убить вас и сбежать.

— Да, конечно, можешь, — Мортиша встала с кровати и подошла к Тайлеру почти вплотную. Заглянула ему в глаза — все тот же отрешенный взгляд. Она улыбнулась и поправила парню курточку. Тайлер подумал, что Мортиша позволяет себе слишком много. За кого она его держит, за своего сыночка? — Но разве станешь? Вот ты убьешь меня, сбежишь. Может, убьешь еще кого-нибудь. А потом что? Будешь прятаться до конца жизни в подвалах и дешевых кабаках, канализациях и пещерах, убивать всех и вся, или на тебя натравят стаю оборотней или кого-нибудь еще, и ты вновь окажешься в палате, прикованный к стене наручниками. Какой из этих вариантов устраивает тебя больше?

— Знаете, — прошипел ей на ухо Тайлер, — я бы послушал ваш вариант.

— Молодец, — Мортиша одобряюще похлопала его по груди, — быстро учишься. Мой вариант состоит в том, что ты пока останешься жить здесь. Тайная комната, о которой никто, кроме меня и тебя, не знает, и в которой тебя точно никто искать не будет. Живи и делай что хочешь, но без убийств. Хоть по городу гуляй — пока на тебе этот капюшон, Тайлера Галпина в тебе никто не узнает, конечно, если ты не дашь повод подозревать уже и свою новую личность. Я же прошу от тебя помочь мне разгадать некоторые тайны, связанные с этим городом и с Уэнздей. Как тебе?

— Ну хорошо, — Тайлер вздохнул, отстраняясь назад и хоть немного отодвигаясь от Мортишы — ее прикосновения напрягали. — Допустим, я согласен. Зачем вам помощь?

— Я не могу быть во всех местах одновременно — мне нужны лишние глаза. К тому же меня многие знают, и я не умею быть скрытной.

— Вам нужен верный пес, который будет приносить к вашим ногам информацию?

— Мне нужен друг, — Тайлер зло усмехнулся. — Друг, который будет помогать мне за оказанную ему услугу на взаимовыгодных условиях.

— Забавно.

— К тому же глупо отрицать, что тебе нравится Уэнздей. А значит, ты хочешь ей помочь.

— Я хочу разорвать ее.

— А я о чем! Ты просто идеально вписываешься в нашу семью, — Тайлер засмеялся.

Ладно, почему бы и нет. Слова Мортиши звучали разумно, а помогать ей всяко лучше, чем сидеть и тухнуть в камере. Этот город был полон загадок и грязных секретов, которые Тайлер был и сам не прочь разгадать.

— И в какое же новое необычайно приключение вляпалась наша звездочка Уэнздей Аддамс на сей раз?

Тайлер лежал на кровати, закрыв глаза, и обдумывая последствия прошедших дней. Он уже некоторое время прибывал в своей новой комнате в домике Мортиши и всё никак не мог привыкнуть, что может свободно перемещаться по дому и улице. Несколько месяцев, проведенных в замкнутой камере под прицелом камер, сделали Тайлера слишком сентиментальным. Хотя любой человек на его месте не мог бы поверить, что просто взял и вышел из места своего заключения. Но новая комната Тайлера не сказать чтобы сильно отличалась от камеры — скудный интерьер, отсутствие окон. Хоть решетки на двери не было, и на том спасибо. Мортиша предложила наклеить на стены постеры, чтобы разнообразить пространство, и это была даже очень неплохая идея.

Мортиша Аддамс. Да. Тайлер перевернулся на другой бок и тяжело вздохнул. Это была поистине странная женщина. Освободила маньяка (или серийного убийцу) только для того, чтобы вместе с ним поиграть в «Нэнси Дрю» или «Шерлока Холмса». Может, всё-таки стоило перегрызть Мортише горло, а там будь что будет. Но сегодня с утра что-то не захотелось, поэтому Тайлер пошел за Мортишей в столовую, когда та постучалась в его комнату и пригласила разделить с ней завтрак.

— Мы тут вдвоем? — Тайлер с интересом рассматривал блюда на столе. Рядом с обычным омлетом, скрученным в рулетики, стояли черные печенья, все покрытые паутиной, неподалеку стояла тарелка с жаренными сороконожками, нарезанные персики, турка, из которой шел приятный аромат кофе, тосты с маслом и ветчиной и сожжённая в уголь тарелка чего-то похожего на панкейки. Да, а в психиатрическую больницу поместили Тайлера.

— Гомес вместе с Ларчем сегодня ушли по делам, Паксли с Уэнсдей на учебе — они практически сюда и не заходят, а Бьянка помогает с организацией какого-то мероприятия. Больше тут некому появится, так что мы тут абсолютно одни. Я даже шторы задернула от непрошенных глаз.

— Бьянка? — Тайлер удивленно поднял бровь, внимательно накладывая себе омлет и проверяя его на наличие неожиданных сюрпризов в виде жуков, паутины или бог весть чего еще.

— Я состою в благотворительном комитете школы, поэтому теперь живу в этом доме. Бьянка является представителем от учеников школы, которая помогает мне всё организовывать. Милая девчушка.

— Славная сука, я бы сказал, — Тайлер внимательно болтал кофе в турке, ожидая, что на него прямо оттуда выскочит таракан. — Она сирена, которая может манипулировать людьми и наверняка подослана к тебе, чтобы шпионить.

— О да, я знаю, — Мортиша так аппетитно откусила сороконожку, что Тайлеру срочно захотелось отойти в туалет и скинуть туда всё, что просилось наружу. — Новый директор подослал Бьянку, чтобы убедить меня позвонить мама́ и заставить вложить средства в школу. Мама́ довольно богатая и состоятельная женщина, так что данному заведению явно не помешают ее деньги. Бьянка использовала песню сирены, но к ее несчастью у меня есть кольцо из Коринтианского коралла, — Мортиша протянула вперед руку, демонстрируя колечко с маленьким камушком. — Но мне интересно, как далеко Бьянка с новым директором готовы зайти, поэтому я притворяюсь, что попала под их влияние. Даже позвонила мама́.

— Из любопытства, и всего лишь? Почему бы просто не послать их?

— Моя нынешняя роль позволяет мне оставаться в школе и приглядывать за Уэнсдей, что сейчас является для меня первостепенной задачей. У нее проблемы. Такие проблемы, которые могут ее убить, а она как будто этого и хочет.

— Ты так и не рассказала, что с ней случилось, только в общих чертах. Всё так плохо?

— Еще хуже, — Мортиша положила перед Тайлером раскрытый блокнот. Там был разворот, полностью исписанный неровными, будто кричащими словами — буквы были черные, вытянутыми, с острыми углами. На каждой из страничек красовался портрет жуткой визжащей женщины, из глаз которой обильно вытекали кровавые слезы.

— Это она нарисовала? На удивление талантливо, — Тайлер отхлебнул кофе. Там не оказалось ни жучков, ни паучков, а вкус был даже очень приятным. После первого глотка за мертво он не упал, так что решил сделать и второй.

— Нет, — покачала головой Мортиша. Выглядела она грустной и крайне измученной. Вся эта ситуация явно сказывалась на ней плачевно. — Это моя сестра, Офелия. С ней происходило то же самое. Ее дар поглотил ее, захватил, начал управлять и в итоге свел с ума. Первыми признаками этого были кровавые слезы из глаз, — Мортиша похлопала длинным ногтем по странице. — Знакомо?

Тайлер ничего не ответил, лишь ядовито посмотрев на Мортишу. Конечно, ему было это знакомо. Не слезы, нет, а дар, сводящий с ума, неуправляемый и безумный. По мимо того, что Тайлера захватила и держала в плену невменяемая Лорел Гейтс, так она еще и выпустила наружу хайда, который теперь рвет и мечет, жаждя убивать. И этого монстра почти невозможно контролировать. Тайлер запутался. Сильно запутался. Он не знал, кто он такой — монстр, обычный подросток или уже кто-то совершенно иной. Как ни печально, но Мортиша была права — хайд, этот «дар», управлял Тайлером. По крайней мере раньше он не ощущал в себе необузданную силу убивать. Хайд заставлял говорить по-другому, чувствовать по-другому, делать по-другому. Тайлер знал, что изменился — стал черствым, ядовитым, безэмоциональным. Что это — хайд, его отец, Уэнсдей, Лорел Гейтс или Тайлер просто всегда был скрытым маньяком, о котором и не подозревал? Он глубоко вздохнул.

— Не видел у нее такого раньше. И вообще никогда ничего подобного не видел.

— Ясно, — ясно Мортише было только то, что Тайлер о себе и своих проблемах говорить не был настроен. — Уэнсдей оттачивала, как она это называла, свой дар, пользуясь книгой заклинаний Гудди, и явно перешла черту. Я забрала книгу, но моя тыковка злится и, вероятнее всего, ненавидит меня. Она совсем не печется о собственной жизни, ей лишь бы разгадать все загадки мира.

— Раз ты отобрала книгу, разве Уэнсдей не в безопасности? — Тайлер про себя отметил, что омлет здесь очень даже вкусный. Он уже накладывал себе четвертую порцию. К жукам притронуться не решался.

— Неизвестно. Пока она не может пользоваться даром и в безопасности, но если силы вернутся, то Уэнсдей, конечно, продолжит ими пользоваться, призывать видения и в конечном счете нарвется на неприятности. Я хочу выяснить, что значат эти слезы, как от них избавиться и к чему они приведут, — Мортиша нервно хлебнула кофе. Тайлер заметил, что ее руки трясутся.

— Так спросите у сестры, раз с ней было то же самое.

— Не могу. Моя мама́ положила мою сестру в психиатрическую больницу «Уиллоу Хилл». Когда я послала человека, чтобы проверить Офелию, ее там уже не было. И после этого о ней больше ничего не слышно уже много лет.

— Может, она просто сбежала? — а вот теперь стало интересно. Если у Тайлера был шанс подкопать под чертову больницу и чертову докторшу — он не упустит этот шанс.

— Нет. Во-первых, не смогла бы, да и я бы знала об этом — Офелия всегда мне доверяла, а во-вторых, я слышала, что из этой больницы пропадал не один и не два изгоя, только вот не знаю, насколько это правда. Поможешь выяснить?

— Если это заставит страдать доктора Рейчел Фейрберн и закроет их чертов ненормальный дом, то я в деле.

— Вот и отлично. Я уеду на несколько дней в лагерь вместе со школой. Тут никого не будет, так что сильно не шали и следи за домом. Пока меня не будет, наведайся в библиотеку и собери информацию обо всех пропавших изгоях, которые лежали в больнице. Может, между ними есть какая-то связь, а может, и вообще никто не пропал, и это лишь слухи.

— Вы не моя хозяйка, чтобы мне приказывать, — огрызнулся Тайлер.

— А тебе нужна хозяйка? — Мортиша подвинула к Тайлеру какой-то предмет. Им оказалась библиотечная карточка. С нее смотрел уродливого вида тощий парень с червями в волосах, отвратительными кривыми зубами и впалыми глазами. Тайлер скривился — ну и создает же природа уродов. Рядом было подписано имя — Блик Аддамс.

— Это вот так я выгляжу под магией капюшона? — Мортиша кивнула. Теперь Тайлеру хотелось еще больше пойти и опрокинуть в туалет весь свой нынешний завтрак. — Какой ужас!

— Предпочитаешь выглядеть как серийный маньяк или хайд? — Мортиша вопросительно подняла бровь. Тайлер одарил ее осуждающим взглядом. — Приму за нет. Так что? Будешь дальше играть роль озлобленного мальчика или пойдешь и выяснишь информацию?

— Почему сами не можете?

— Я слишком заметная.

— А то я-то нет! — Тайлер поднял карточку на уровень лица и продемонстрировал Мортише сравнения себя с изображением. — Такого урода черт кто забудет!

— Зато такой урод не Мортиша Аддамс, а обычный изгой из школы.

— Допустим.

— Так что — злой подросток или парень, выясняющий, какие тайны хранит в себе этот город?

— Это могло произойти и со мной? — Тайлер нервно постучал пальцами по столу. — Я тоже мог пропасть в этой чертовой психушке?

— Да. А может быть, остался бы там навсегда, под строгим взором доктора Фейберн или еще кого-нибудь.

— А вы умеете убеждать, Мортиша.

* * *

Тайлер не горел желанием помогать семейке Аддамс. Но, и хотя бы для себя он не стал этого отрицать, ему было чертовски интересно узнать, что происходит в этой ненормальной психиатрической больнице и столь же ненормальном городке. Он никому не говорил, но с детства Тайлер Галпин мечтал пойти по стопам отца и стать полицейским. Ему нравилось расследовать дела, находить преступников, помогать людям. А потом умерла мама, отношения с отцом испортились, и появилась Лорел Гейтс. Мальчик, мечтавший помогать людям, мечтавший творить добро и быть блюстителем закона, взял и стал преступником. Теперь внутри него появился монстр, который каждый чертов день, каждый чертов час, каждую чертову минуту скрежетал когтями по душе, прося крови, мяса и бог весть чего еще. А Тайлеру что, а ему понравилось — понравилось чувствовать вкус крови на губах, понравилось рвать когтями плоть, оставляя глубокие канавки ран, понравилось слышать стоны жертв и мольбы о помощи. Ему понравилось обладать властью.

А потом появилась Мортиша Аддамс, и хайд взревел. Он ненавидел ее, ведь она не боялась зверя, не смотрела страшными испуганными глазами, с ее губ не срывались мольбы и душераздирающие крики. Она улыбалась. Она шутила, терпела колкости Тайлера, делилась историями из своей жизни и слушала его пустой треп, не прося, как доктор, «копать поглубже». Мортиша давала Тайлеру все необходимые вещи, деньги, кормила завтраками, обедами и ужинами за большим столом, а не принося на подносе, как заключенному, или в миске, как собаке. В общем, относилась к Тайлеру как к человеку. Не как к опасному зверю, которого стоит привязать и травить лекарствами, бить электрошокером, лишь бы он стал послушным. Не как к безумному психопату, убивающему людей направо и налево, а как к подростку. Хайд ненавидел Мортишу ещё и за то, что она разбудила маленького мальчика, маленького Тайлера, милого и безобидного, подающего кофе, которого хайд похоронил в земле заживо, вырвав с корнями сердце. Тайлер был слаб, в отличие от хайда. А ещё Тайлер был человеком, а не безжалостным монстром. И Мортиша решила, нет, она знала, что этот человек все еще жив, он где-то там, глубоко.

На самом деле Тайлер был ей благодарен. Ему не хотелось быть безжалостным убийцей. Сердце сжималось и болело, когда он думал о том, сколько боли причинил — все это был тот, прошлый Тайлер, тот парень, верящий в добро. А есть ли это добро? Или есть только неуправляемый зверь, нераскрытая сила внутри? Тайлер не хотел, чтобы к нему относились как к зверю, не хотел вновь оказаться запертым в клетке, в наручниках, в темноте. Он хотел, чтобы теплая рука еще раз потрепала его по голове и позвала пить чай с кислым привкусом апельсина, как когда-то делала его мама.

Тайлер мотнул головой. Хватит этих сантиментов. К нему относятся так, как он этого заслужил. Убил людей, получил удовольствие — вот и твой новый статус серийного убийцы. Да и хотел ли он быть человеком вновь или хайд внутри все же сильнее притягивал к себе?

Тайлер остановился у библиотеки. Он посмотрел на здание, поплотнее завернулся в куртку и прошел мимо. Нужно было заняться делом, да, вот только для начала нужно было разобраться с собственными проблемами. Сначала Тайлер не хотел идти в то место, а потом в памяти всплыло лицо. Лицо его отца, по которому текли слезы, и в глазах которого стояли боль и разочарование. Тайлера в цепях волокли в полицейскую машину, и все, о чем он думал тогда, это как бы вырваться и разорвать горло Уэнсдей Аддамс, Энид Синклер и еще кому-нибудь. А его отец стоял там, в далеке от всех, и плакал. Он любил своего сына, наверное, до сих пор не мог поверить, что он монстр, маньяк, который только и жаждет что убивать. Кто угодно, но не его мальчик. Увидев тогда это лицо, Тайлер замер как вкопанный. Все было, будто в кино. Вокруг воют полицейские машины, всюду снуют люди, ночь окрасилась синими и красными цветами, а там, у горизонта, вдали от всей этой суматохи, стоит человек, который по-настоящему любит Тайлера — один, разочарованный, несчастный, потерянный. Он совсем не вписывался в эту картину. Папа другой, папа из другого мира. Из мира, где было счастье, смех, любовь, семья. Тайлер хотел вырваться из сковывающих его цепей, подбежать к папе, обнять и никогда-никогда больше не отпускать. «Прости меня, пап», — шепчет Тайлер одними губами, зная, что не заслуживает прощения, что не заслуживает любви и сострадания. Тайлер Галпин умер, а этот зверь в цепях убил его.

Калитка кладбища еле скрипнула, когда Тайлер открыл ее. Небо было чистым, голубым, без единого облачка. Деревья на кладбище тихо покачивались, шурша своими зелеными кронами. Ветерок легонько щекотал траву, где-то совсем низкую и скошенную, а где-то высокую и пугающую, так и кричащую о том, что эти могилы и эти люди давно заброшены и забыты. Полупьяный сторож мистер Войсбер, который явно не собирался тут не за чем следить, даже не взглянул на Тайлера, когда тот прошел мимо. Стояло спросить, где лежит бывший шериф, иначе будешь плутать здесь до бесконечности. Но Тайлер не плутал, ведь свежо вырытые могилы всегда видно издалека. Он обошел гранитный памятник и посмотрел на кучку земли перед собой. Недавно был дождь, и грунт, в отличие от асфальта, еще не успел высохнуть и впитал в себя всю влагу. Пахло свежестью, которая бывает только после проливного осеннего дождя. Тайлер осмотрел могилу. Нет ни цветочка, ни ленточки, только голая сырая земля — еще один никому не нужный и всеми забытый человек. На гранитном памятнике были высечены совершенно обычные и знакомые слова, одна из тех сухих фраз, которые пишут всем — «Донован Галпер. Любимый муж, отец и шериф». Интересно, кто придумал этот бред? А что бы написал Тайлер? «Был угрюмым, закрытым, нелюдимым»? «Худший шериф, чей сын оказался серийным убийцей»? «Отец года по версии журнала «Ненавижу всех»»? Тайлер хмыкнул. Папа бы явно разозлился и сказал что-то об остроумие и отсутствии чувства юмора у своего сына. Нет, Тайлер Галпин бы написал — «Для меня ты был всем миром».

— Прости, пап, — его губы еле двигаются, он не произносит этот звук, он хрипло вырывается из его горла вместе с рыданиями. Слёзы стекают по щекам, мягкая улыбка от приятных воспоминаний об отце исчезает, на её место приходит искривлённый рот, который пытается сдержать крики, вырывающиеся из груди. — Прости меня, папочка.

Ноги больше не держали. Да и разве могут они держать? Зачем ему ноги? Чтобы ходить по земле, которую он отравил? По этому городу, в котором покоится его отец? По этой могиле, в которую Тайлер уложил родного ему человека? Парень падает на землю. Мокрая земля сминается под его коленями, синие джинсы пачкаются, но на это как-то наплевать. Тайлер не может сдерживать рыдания. Чёлка и капюшон лезут в лицо, слёзы застилают глаза, и он видит перед собой лишь размытые образы. Размытую каменную плиту с глупой надписью. Он знает, никто не пришёл на похороны. Только доктор, которую Тайлер сам попросил об этом, и, может быть, кто-то из полицейского участка, проигравший в «кто лишний», «камень, ножницы, бумага», «прятки» или похожую ерунду. Потому что в этом городе все люди злые, все ненавидят друг друга и считают себя лучше других, хотя в душе знают, что прогнили насквозь. Не мудрено, что такое место породило такого убийцу. Тайлер сгибается пополам. Одной рукой он держит свой живот, сотрясающийся от рыданий, а другой пытается закрыть рот, чтобы стоны боли не вырывались наружу так громко.

— Прости меня, прости меня, пап, — у него истерика. Он не может успокоиться, он не хочет успокаиваться. «Глупыми слезами делу не поможешь, Тайлер, он уже мёртв», — ядовито шипит хайд. Но Тайлер стоит на коленях перед могилой отца, плача навзрыд, со всей силой вдавливая руку себе в челюсть, чтобы его оглушительные крики отчаяния не смогли услышать. Если кто-то увидит его, то сразу поймёт, кто этот парень, надрывающийся от горя на могиле шерифа. Нет, не какой-то очередной родственник Аддамс, ему нечего рыдать, да и плачут ли Аддамсы. Разве они не просто угрюмо стоят над могилой, выдавая очередную колкость или чёрную шутку?

— Я виноват, я так виноват, — Тайлер уже лежит на земле, вся его одежда запачкана свежей землёй. — Пожалуйста, прости, я так подвёл тебя. Я не хотел, правда не хотел, чтобы ты умер. Ведь ты единственный на всём белом свете, кто любил меня, пап. Я не хотел, чтобы ты умер, я не хотел тебя подводить.

Слышал ли Тайлер собственные слова за рыданиями? А были ли это слова? Или набор невнятных всхлипов и вздохов? Он слышал, как бешено колотится его сердце, слышал, как боль с глухим звуком нарастает по всему телу и сдавливает лёгкие. Сердце так неистово болело, что Тайлер схватился за грудь. Может, лучше вырвать его? Он смял куртку и толстовку под ней, противную ткань, отделяющие от сжатого в один комок остатка сердца. Изо рта вырвался крик, полный боли и отчаяния, и Тайлер, не в силах больше сдерживаться, упал головой на край вырытой ямки, в которой покоился теперь его отец. Тайлер больше никогда не увидит его. Никогда. Слёзы вновь покатились из глаз. Он теперь не кричал — не мог говорить, только беззвучно открывать рот. Ком стоял во рту, в груди, в животе, в ногах, в руках, сжимая всё до миллиметра, сужая весь мир до одной могилы посреди огромного городского кладбища. Одной могилы без цветов, абсолютно пустой и серой. И всё это из-за него.

Тайлер поднял глаза — отросшие волосы и пелена от слёз мешали чётко видеть, но с противоположного конца кладбища приближался какой-то силуэт. Сторож. Пришлось вставать. Тайлер даже не стал отряхиваться. Ноги еле держали, сжатая грудь не позволяла сделать столь необходимый вдох, но сейчас, несмотря ни на что, нужно бежать. Нужно убегать, иначе всё по новой — больница, камера, электрошок, лекарство, томные и бессмысленные разговоры, сводящие с ума. Местному сторожу никто не поверит — он же полусумасшедший, но вот если ещё кто-то придёт — будут проблемы. Тайлер наспех стёр слёзы, в последний раз посмотрел на сухой, безжизненный могильный камень, буквы, бегущие по нему, бугорок земли и, развернувшись, быстрым шагом направился к выходу. Надо будет попросить Мортишу принести сюда цветы. Белые тюльпаны. Отец любил их больше всего.

* * *

Библиотека представляла собой большое трехэтажное здание из красного кирпича с кучей маленьких окон. Поднимаясь по белым ступенькам, Тайлер неуклюже пытался стереть с себя остатки земли, но выходило как-то не очень. Оставив попытки выглядеть опрятно, он дернул за массивную металлическую ручку, но не менее огромная деревянная дверь не сдвинулась ни на йоту. Тайлер дернул еще раз в безуспешной попытке отворить дверь, отошел, чтобы осмотреться, и заметил на рядом стоящей доске объявлений большую надпись, сделанную красным маркером: «Дергайте сильнее, дверь заедает!».

— Да уж, заедает, — выругался себе под нос Тайлер. — Она там намертво стоит.

Все же решив предпринять еще одну попытку по открытию двери, Тайлер дернул ее со всей силой, на которую был способен среднестатистический мальчик-подросток, и, слава всем святым, дверь открылась, чуть не заехав Тайлеру по лицу. Глубоко и измученно вздохнув, он вошел внутрь. Ничего примечательного в библиотеке не было — обычные столы для чтения, обычные стеллажи с книгами, обычные допотопные компьютеры и все такая же мисс Ротвер, отделенная специальной стойкой от всего помещения. В целом не удивительно, что ее отгородили, ведь библиотекарша была самым необычным экспонатом, который требовал особого внимания посетителей — ей было лет за шестьдесят, у нее были ярко-фиолетовые жиденькие волосы, которые то ли вились, то ли валялись на плечах. Одежда мисс Ротвер постоянно была несочетающейся друг с другом, а один элемент обязательно шерстяной, даже если на улице +86 — сейчас, к примеру, она была одета в травяного цвета вязанный кардиган, розовую футболку и обтягивающие леопардовые лосины. На лице мисс Ротвер неизбежно носила презрение и огромные очки ультраформы «кошачий глаз» в черно-белой оправе на веревочке. Не удивительно, что она так и не вышла замуж, с таким-то гардеробом. Тайлер в целом не понимал, как мисс Ротвер взяли на должность библиотекарши — с памятью у этой чудо-женщины было ничуть не лучше, чем с внешним видом. Как-то Тайлер ходил к ней на протяжении двух недель каждый день, а мисс Ротвер постоянно спрашивала, первый ли раз он здесь. О том, что библиотекарша звонила насчет возвращения книг, когда ей заблагорассудится, вообще лучше не говорить — она названивала чуть ли не каждый час, когда до срока оставалась еще неделя, и кричала, что книга уже просрочена на месяц, а даже если ты сдашь злосчастную книгу, то это не гарантирует прекращение звонков. Да, жизнь в Джерико всегда была захватывающе интересной.

— Добрый день, — Тайлер подошел к стойке и излишне вежливо расплылся в улыбке, все так же парадируя писклявый голос Блика, который ему придумал. Мисс Ротвер окинула новопришедшего презрительным взглядом. — Мне бы за компьютер.

— Вы у нас бывали раньше?

— О да, однажды. Люблю этот чудесный город и прекрасную библиотеку, — теперь взгляд библиотекарши сменился на отвращение.

— С какой целью хотите взять компьютер? — мисс Ротвер села за свой фирменный скрипящий стул на колесиках и начала что-то пренебрежительно набирать на клавиатуре. Печатала она медленно, глубоко прожимая кнопки, которые отвечали громким клацаньем. У Тайлера задергался глаз.

— Для школьного проекта, — Тайлер помнил, что у мисс Ротвер есть привычка совать нос в чужие дела и проверять компьютеры после их использования. А на этих доисторических махинах невозможно было стереть историю поиска. Так что говорить нужно правду, а то она еще расскажет кому-нибудь о подозрительно скрытном юноше, который не захотел сообщать библиотекарше истинную цель своего визита. Но всю правду говорить, конечно же, не обязательно. — Я из «Невермора», изучаю дела о пропавших без вести изгоях. Может, их кто-то расчленил! Было бы так клево! — Тайлер старался одновременно изображать безумство семейки Аддамс и одержимость друга Уэнсдей пчелами.

Мисс Ротвер смерила парня еще одним отвратительным взглядом и протянула вперед руку. Тайлер тут же вложил в нее свой пропуск. Секунду посмотрев на удостоверение и убедившись, что фотография совпадает с реальностью, библиотекарша опять продолжила что-то печатать в компьютере. Тайлер облегченно выдохнул. Капюшон и правда работал. Мисс Ротвер вернула карточку и, не отрываясь от экрана, произнесла: «Третий!»

Нумерации на компьютерах, конечно, никакой не было, поэтому Тайлеру пришлось отсчитывать места, понадеявшись, что считать надо слева направо. Он нажал на кнопку включения компьютера, затем монитора и измученно вздохнул, вспомнив, сколько же это всё обычно загружается. День будет долгим. С другой стороны, а чем еще заниматься? Лежать и плевать в потолок на кровати своей новой комнаты? Обклеивать ее же постерами, чтобы не было так пусто? Сделать нормальную еду в доме Мортиши? Вновь сходить на могилу отца? От последней мысли по телу Тайлера пробежали мурашки, и он резко подскочил на стуле, привлекая внимание мисс Ротвер и получив от нее громкое и презрительное шиканье.

Спустя некоторое время компьютер наконец загрузился, и экран зажегся голубым светом. Тайлер нагнулся поближе к клавиатуре, положил руку на противно клацающую мышку и нажал на нужное ему приложение — «Архивы новостных газет». Данная программа никак не сочеталась со всем остальным антуражем библиотеки — она выглядела довольно современной, а ее интерфейс был удобным и понятным. Тайлер ввел ключевые слова — «пропал» и «изгой» — и запустил поиск. Программа вела поиск среди всех оцифрованных газет, последняя из которых датировалась 1960 годом. Когда долгий и утомительный поиск закончился, у Тайлера чуть не отвисла челюсть — за шестьдесят лет нашлось четыреста одиннадцать статей о пропавших изгоях. Для такого маленького городка цифра казалась огромной. Изгои — это явно не те, кого так уж легко похитить или увести, только если ты тоже не обладаешь каким-то даром.

Тайлер размял шею и приступил к работе. Пробегаясь глазами по каждому из объявлений, он делал небольшие заметки на рядом лежащие листы — имя, дата пропажи, необычные обстоятельства. После нескольких часов сортировки было выявлено, что пропало всего двести восемь изгоев, а все остальные статьи были повтором уже существующих. Теперь предстоял еще один этап сортировки, включавший в себя вычеркивание из списка тех, кто нашелся. Таких оказалось свыше восьмидесяти, большинство из которых просто решили сбежать из школы и нашлись дома, а некоторые и вовсе были шутливыми невидимками. Итого за шестьдесят лет без вести пропали сто двадцать семь изгоев, и еще один оборотень, который вернулся домой, но после этого был нервным, дерганым и не разговаривал ни с кем. Теперь Тайлеру остался еще один веселый этап — оставшиеся три часа до закрытия библиотеки искать отсортированные им файлы и запускать их в печать. Ограничения на использования принтера не было, но мисс Ротвер вполне могла высказать пару ласковых слов за использование почти что ста тридцати листов. Лишние проблемы Тайлеру сейчас были не нужны, так что придется оставить пару баксов как плату за использованные ресурсы библиотеки.

Пока принтер с глухим гулом выплевывал из себя все новые и новые страницы, Тайлер просматривал напечатанные статьи. Всем пропавшим изгоям было не больше двадцати восьми лет, и чаще всего пропадали именно подростки — что было не слишком удивительно, учитывая школу для изгоев, находившуюся в этом городе. Больше всего Тайлера насторожило то, что порядка половины пропавших изгоев были не из школы, а из местной психиатрической больницы. Такие статьи обычно содержали следующую надпись: «Последний раз видели в больнице «Уиллоу-Хилл». Предположительно, бежала». С этим заведением явно было что-то не в порядке, и Тайлер искренне был благодарен Мортише, что та вытащила его оттуда, ведь кто занят, ведь следующей колонкой в газете мог стать пропавший хайд.

За окном уже потемнело, и Тайлер устало зевнул. Печать наконец закончилась, и последняя страничка вылезла из принтера. Часы на стене тихо тикали, минутная стрелка почти приблизилась к двенадцати, в то время как часовая застыла на отметке девять. Еще минут четырнадцать до закрытия. Собрав все свои бумаги и выключив компьютер, Тайлер обернулся и встретился со злым взглядом мисс Ротвер, который означал, что убраться нужно было еще часа полтора назад. Тайлер лучезарно улыбнулся, положил на стойку перед библиотекаршой пятьдесят долларов и быстрым шагом вышел на улицу.

Снаружи было хорошо. Холодный ветер приятно освежил лицо, особенно после нескольких часов, проведенных в душном помещении, свежий воздух наполнил легкие, слегка покалывая внутри, а ночная темнота скользила по каждому сантиметру Джерико, создавая в городе какую-то особую атмосферу спокойствия, приходящей только с наступлением вечера. Прикинув расписание хозяйственного магазина, Тайлер успел забежать туда, точнее, врезаться в стекло, забыв притормозить, напугав продавщицу. Милая бабушка за стойкой согласилась обслужить его, хоть и оставалось всего несколько минут до закрытия, и Тайлер, постаравшись действовать расторопнее, схватил клей, скотч, кнопки, ножницы и доску для бумаг, расплатился на пару долларов больше, чем было нужно, и поспешно вышел из магазина, направившись обратно в школу. Раз уж играть в детектива, то играть надо в соответствующем антураже.

* * *

— Как отдохнули? — Тайлер поднял голову от увлекательного вырезания очередной статьи о пропавшем изгои на вошедшую в его комнату Мортишу. У нее был второй ключ и привычка крайне редко стучаться.

— Отвратительно, если честно, — ей вполне верилось, так как выглядела Мортиша измученной, уставшей и совсем не веселой. Не обращая внимания на увлекательное занятие Тайлера, она с тяжелым вздохом присела на кровати. — К нам в лагерь пришли нормалы, все, конечно же, поссорились, устроили детское соревнование, в котором моя девочка, безусловно, выиграла.

— Это разве не хорошо? — Тайлер даже отложил статьи, чтобы послушать сей увлекательный рассказ. Хайд внутри зарычал, требуя остановить этот пустой треп. Зверю не нравились разговоры, ему вообще не нравилось, что они сидят тут и ничего не делают. Он хотел рвать глотки. А вот Тайлер хотел остаться. Он не видел надобности отсюда уходить, и, как бы ни старался, так и не смог найти причину, по которой стоит ненавидеть Мортишу. Объективно, женщина не сделала ничего плохого, напротив, она помогла Тайлеру сбежать из проклятого места, дала ему дом, кормит его, снабжает деньгами, помогает раскрыть тайну этого города, которая, сколько бы парень ни отрицал, и вправду интересна ему. А еще Мортиша была любящей матерью — такой, которой не хватало Тайлеру. Может, хайду и нужна хозяйка, но обычный подросток в ней не нуждался. Он не хотел возвращаться к Лорел Гейтс, но хотел остаться здесь, с Мортишей, потому что она не приказывала, а просила. Тайлер сжал кулаки так сильно, как только мог. Хайд рвался наружу. Но нет, нельзя, ни в коем случаи нельзя дать зверю взять верх, нельзя дать ему причинить боль снова. Тайлер должен научиться контролировать свой дар, и он научится. В сжатом кулаке стало тепло, и струйка крови потекла вниз по руке. Хайд отступил. Тайлер смог, боже, он смог!

— Это-то было хорошо, я так ей гордилась! — Мортиша протянула Тайлеру конфетку в серебристой обертке с надписью: «Лагерь Джерико». Он отказался, незаметно пытаясь вытереть кровь каким-то полотенцем, валявшимся сзади. Мортиша пожала плечами и закинула шоколадку себе в рот. — А потом, как обычно, начался крах. Уэнсдей пришла ко мне с просьбой отдать ей книгу Гудди, на что я, конечно же, ответила отказом. Безусловно, там есть ответ на вопрос, как вернуть силу ясновидения, но вот только неизвестно, какие последствия потом придется разгребать. Мы решили устроить фирменную дуэль семьи Аддамс — если выиграю я, то сожгу книгу, если Уэнсдей, то получит книгу назад. Меня так расстроило, что моя дочь вообще решила предложить что-то подобное. Я надеялась, до этого не дойдет. Уэнсдей будто даже не пытается понять, что я хочу не навредить ей, а спасти. Не буду вдаваться в подробности, но бой я выиграла. Вот только потом на меня напал зомби, которого воскресил Паксли и который перед этим успел убить двух человек. Паксли даже дал имя зомби — «Хлюп». Представить не могу, как можно случайно воскресить труп! Но его забрали, вероятнее всего, увезли в психиатрическую клинику.

— Паксли? — вскинул бровь Тайлер.

— Нет, что ты, Хлюпа!

— Интересные у тебя были деньки.

— Не то слово. Скажи, что ты нашел что-то интересное, мне нужно отвлечься.

— От убийств — похищениями?

— Конечно, это самый эффективный способ! — Мортиша подвинулась к Тайлеру и заглянула ему через плечо. — Что это такое?

— Все без вести пропавшие изгои за последние шестьдесят лет, плюс один найденный, но не явно травмированный. Уверен, это еще не все исчезнувшие, так как информации о твоей сестре я не нашел.

— Сколько бедных людей! — покачала головой Мортиша. — Нашел какие-то совпадения?

— Да! Шестьдесят два изгоя, включая найденного, были пропавшими изгоями из психиатрической больницы «Уиллоу-Хилл». То ли у них всё так плохо с охраной, то ли все изгои — изворотливые ниндзя, или, что более вероятно, с этой больницей не всё так чисто. Вряд ли кто-то может заинтересоваться этими исчезновениями, ведь если посмотреть на даты, в год из «Уиллоу-Хилл» «сбегали» не больше трех человек, что в целом не является каким-то нонсенсом, но, право, выглядит крайне подозрительно.

— И это еще нет информации о тех изгоях, которые были признаны мертвыми. С ними ведь тоже могло что-то случиться? — Мортиша встала и подошла к доске, которую сооружал Тайлер. Пока там было мало информации, только намечены общие группы, а основной материал лежал на столике рядом.

— Ты права. Но остальные шестьдесят шесть изгоев пропали в городе. Вот что мне показалось странным, — Тайлер поднялся, предварительно кинув испачканное в крови полотенце за кровать и подойдя к столу, указал на одну из стопок бумаг. — Все эти люди учились в «Неверморе», но пропадали за его пределами, то в городе, то в лесу. Всегда есть свидетель, который видел жертву за территорией школы, но ни один не говорит, что похищенные куда-то собирались бежать. Скорее было похоже, что они просто гуляют или что-то в этом роде. Это наводит на мысль, что это не просто пропажи, а серийные похищения, с одним и тем же почерком. На это также указывает, что после совершенных преступлений не было никаких следов — то есть вообще. Ни порванного клочка одежды, зацепившегося за дерево, ни случайной заколки, упавшей с головы, ни брошенного телефона или сумки. Там, где последний раз видели жертв, да и по всему городу, не находили ни следов крови, ни следов борьбы. Предполагаемые места преступления были абсолютно чистыми. Весь город был чист. Это особо отмечено даже в колонках о пропавших. Будто никого никогда и не похищали.

— Ты прав, это странно. Изгоев в целом похитить тяжело — отбиваться они умеют хорошо. Все «неверморцы» проходят курс боевой подготовки и могут за себя постоять. Проще было бы караулить их у школы, так как охраны тут и в помине нет, а по вечерам свидетелей и того меньше, чем в городе.

— Больше меня смущает тот факт, что на месте не остается даже следов борьбы. Или жертвы каким-то чудом не сопротивляются, или кто-то заметает следы. Похититель следит за каждой деталью, даже самой мелкой.

— Он работает чисто и осторожно. Думаешь, один?

— Возможно, но тогда только совершая преступления. Этих изгоев же потом надо куда-то девать, а здесь одному уже будет тяжело.

— Для чего может понадобиться столько людей?

— Понятия не имею!

— Думаешь, похищения в больнице и в городе связаны?

— Думаю, это первое, что нам надо выяснить. Придется наведаться в полицейский участок и больницу, сравнить данные.

— Я что-нибудь придумаю.

— Не сомневаюсь.

— Тайлер, — Мортиша повернулась к нему лицом и мягко улыбнулась.

— Мортиша? — Тайлер недоуменно уставился на нее в ответ.

— Получается, я вытащила тебя из больницы как раз вовремя, пока ты сам не, так сказать, «сбежал»? — она показала пальцами кавычки. Оба они прекрасно понимали, что речь идет не о побеге.

— Получается, что да, — Тайлер отвернулся и скучающе посмотрел на доску. Вот только легкую улыбку на губах скрыть он был не в силах. От нее уж тем более.

— Я знаю, как нам достать нужные материалы!

Было ранее утро, и Тайлер только-только встал с кровати и сладко потягивался, когда дверь с треском распахнулась, и в нее влетела Мортиша.

— Господи боже мой! — выругался он. — Ну не с самого же утра!

— Мы можем достать все, что нам нужно, с помощью песни сирены! — Мортиша абсолютно проигнорировала недовольный возглас в ее сторону и присела на край кровати, заставляя Тайлера подтянуть ноги.

— И где мы возьмем сирену? Она что, припрятана у тебя в кар… — Тайлер осёкся. На его лице заиграла удовлетворенная улыбка. — Бьянка.

— Именно она.

— Но вряд ли она поможет добровольно.

— Ни за что на свете Бьянка просто так никому не поможет. В этой девушке есть что-то демоническое. А с демонами просто так не бывает — они всегда берут что-то взамен. Но если у директора получилось усмирить Бьянку и заставить ее работать с ним, то и у меня получится.

— И как ты собираешь это сделать?

Сейчас Тайлер был очень рад, что он спит в одежде, ведь неугомонная Мортиша, восседающая на кровати, почти полностью стянула с парня одеяло.

— Я случайно увидела кое-что интересное. Недавно я была в городе, ходила в милую пекарню на углу Солнем стрит, где пекут ну уж очень вкусные кленовые пеканы, я просто без ума от них, — Тайлер поморщился, вспоминая вкус этих булочек. Они были настолько отвратительные, что даже дворовая собака не стала их есть и зло оскалилась от одного только запаха. Но к странным вкусовым предпочтениям семейки Аддамс Тайлер уже начинал привыкать. — И тогда я заметила Бьянку, заходящую в местный отель и подозрительно оглядывающуюся по сторонам. Я была далеко от нее и скрылась за углом здания, так что она меня не заметила.

— Уверена, что не заметила?

— Если бы Бьянка меня заметила, то не зашла бы в отель. Иначе зачем пытаться незаметно пройти куда-то, постоянно оглядываться, проверяя, не смотрит ли кто на тебя, если нечего скрывать?

— Может, это очередная ее ловушка? — Тайлер пытался одновременно сопоставить все мысли, которые то и дело возникали в его голове, относительно странного поведения сирены.

— Может, — Мортиша пожала плечами. — А может, Бьянка и вправду что-то там прячет. Или кого-то. Чем бы это ни было, Бьянка точно не хочет, чтобы кто-то об этом узнал.

— Так что надо узнать, — Тайлер хохотнул.

— Именно. Одевайся, — Мортиша встала с кровати, расправила платье и направилась к выходу. — Гомес здесь, так что завтрак я сегодня принесу тебе в комнату. Поешь и выходи через заднюю дверь. Узнаем, что за секреты хранит наша маленькая мисс сирена.

* * *

Отель, хотя для него это было слишком громкое название, в Джерико был всего один. Туристов в городе было немного, да и те предпочитали снимать квартиры у жителей, потому что об отеле в интернете ходили не самые приятные слухи. Говорили, что там водятся призраки, по ночам бьется посуда, а ровно в полночь в ванне начинает истошно вопить женщина. Прямо какой-то фильм «Сияние», только близняшки играть не зовут, в чем Тайлер, конечно, не совсем был уверен — наверняка в каких-нибудь тематических форумах и такое встретишь. Несмотря на то, что в Джерико уже приезжали многие любители паранормального и опровергали слухи о «странностях» отеля, а местные жители абсолютно отрицали всяких призраков и приведений, большой популярности этот ночлег так и не сыскал. И это вызывало только больше вопросов — зачем студентке «Невермора» понадобилось ходить в какую-то богом забытую гостиницу?

Тайлер остановился у двери и осмотрел здание. Отель как отель. Самый обычный и уж точно не пугающе-устрашающий. Парень толкнул стеклянные двери, и звук колокольчика оповестил о новом госте. Мужчина за стойкой встрепенулся.

— Добрый день. Вы бы хотели снять комнату? — пролепетал портье, явно с усилием пытаясь удержать на лице улыбку. По всей видимости, внешность-маска Блика Аддамса людей к себе не располагала.

— О да, — Тайлер широко улыбнулся в ответ, отчего портье нервно сглотнул. — Мне бы одну комнату. Желательно где-нибудь поближе к выходу. Не люблю при пожаре выбегать последним.

— Конечно, — протянул портье, пододвигая к Тайлеру журнал посетителей. Видимо, работник понял, что гость перед ним не совсем нормальный, и, смирившись с его странным поведением, не стал задавать вопросы про какой-то там пожар. — Шестьдесят долларов сутки. Запишитесь, пожалуйста, и оплатите счет.

Тайлер наклонился над журналом. Колонки имен, напротив которых написаны номера комнат, дата заселения, количество дней, проведенных в отеле, и наличие или отсутствие оплаты. Тайлер ощущал внимательный взгляд портье на себе, так что не стал дольше изучать тетрадь, чтобы не вызвать лишних вопросов, и быстро вписав «Блик Аддамс» самым корявым почерком, на который был способен, подвинул тетрадь обратно к портье. Запись получилась крайне неразборчивой — главное, не похоже на почерк Тайлера Галпина, а остальное пойдет. Портье забрал журнал, долго что-то разглядывал и в итоге попросил документы. Тайлер, сдержавшись от порыва разорвать работнику горло, протянул паспорт, все с теми же поддельными данными, сделанный Мортишой. И откуда только у этой женщины такие связи в криминальной среде? Портье ничего не сказал, сверил данные и отдал документ вместе с ключом от номера. На брелоке была указана цифра «13».

Поднявшись по деревянной лестнице, Тайлер сразу заметил свою комнату — первая дверь справа, почти рядом с лестницей. Открыв номер, он зашел внутрь и присел рядом с дверью, оставив маленькую щелочку — план состоял в том, чтобы следить за портье и ждать, пока тот не выйдет на перерыв — Тайлер заметил пачку сигарет, лежащую на стойке — тогда появится время обследовать журнал регистрации гостей. Вряд ли, конечно, Бьянка, имеющая силу сирены, стала бы записываться, но узнать имена постояльцев лишним не будет.

Ждать пришлось недолго — буквально через несколько минут портье взял сигарету и направился к выходу. Как только входная дверь закрылась, Тайлер сбежал вниз по лестнице и, перемахнув через стойку, схватил журнал регистраций. Никакой реакции не последовало — значит, никто данную авантюру не заметил. Журнал содержал информацию о гостях, заселившихся в отель с начала месяца — около двух недель. Имени Бьянки в нем не было. Постояльцев было всего семнадцать, и Тайлер, захвативший с собой ручку и блокнот, начал как можно быстрее переписывать всю информацию о них.

Ставя минус в наличии оплаты у последнего постояльца, Тайлер услышал звон колокольчика — в дверь вошли. Он осмотрелся по сторонам, пытаясь сообразить, куда же деться и что предпринять, чтобы не быть обнаруженным, когда мягкий голос старушки позвал портье.

— Сынок, ты не поможешь мне? — Тайлер бесшумно сдвинулся на другую сторону, услышав, как портье вздохнул справа от стойки. — У меня тут телевизор барахлит.

— Конечно, миссис Моррис. Давайте пойдем посмотрим.

Тайлер дождался, когда шаги стихнут и портье со старушкой закроют за собой номер, и в ту же секунду, как услышал хлопок закрывающейся двери, вернул на стойку журнал и взбежал по лестнице. Он открыл свои записи и теперь более внимательно изучил каждую. Всего в этом отеле было двадцать пять комнат, из которых занятыми были всего одиннадцать. Вламываться к постояльцам было не самой лучшей идеей — тут и полицию вызвать могли, а с данным органом власти Тайлер, как недавно сбежавший из психиатрической клиники маньяк, сталкиваться на данный момент своей жизни не горел желанием. Пролистав записи еще пару раз, он все же решил проверить хотя бы те комнаты, которые были не заняты. Но все из них оказались заперты.

Тайлер вернулся в свой номер, закрыл дверь и плюхнулся на кровать. Он мимолетно осмотрел комнату и отметил, что она выглядит вполне себе недурно — большая кровать, телевизор, отдельная ванная комната и даже маленький холодильник. За шестьдесят долларов это было даже дешево. Матрас слегка отпружинил наверх. Из всех кроватей, на которых спал Тайлер, особенно за последнее время, это была самой мягкой и удобной. Что ему теперь делать? Пробираться в заселенные номера Тайлер не может, в не занятые — тоже — портье, вероятно, заметит более десятка вскрытых дверей и таинственно пропавшего парнишку. Пытаться выследить Бьянку тоже бесполезно — она сирена, и если заметит Тайлера, что довольно вероятно, ведь он понятия не имеет, из какого угла она появится, если появится вообще, то применит свою песню и он тотчас же все забудет. А может, Бьянка сделает и что-то похуже.

Так что все, что оставалось Тайлеру — провести ночь в отеле, дабы произвести вид обычного постояльца, а на следующий день рассказать все, что узнал Мортише. Не один же он должен думать над загадками, особенно учитывая, что эта женщина и втянула Тайлера в это расследование. Парень сладко потянулся на кровати, накрылся одеялом и включил телевизор. Показывали какое-то кулинарное шоу с розовощекой ведущей.

* * *

За ночь не произошло абсолютно ничего удивительного, если не считать за таковое то, что Тайлер выспался. Когда он уходил из отеля, на часах было девять утра. Заспанный портье кивнул, провожая гостя. На стойке лежал раскрытый журнал постояльцев — Блик Аддамс все еще был последним в списке. Выйдя на улицу, Тайлер проверил, плотно ли натянут капюшон, и уже собирался идти обратно в сторону «Невермора», как заметил легкое движение шторы и быстрый силуэт, скрывшийся за ней. Это было на втором этаже, в восточном крыле — там, где не была снята ни одна комната. Тайлер хмыкнул, развернулся и пошел в противоположную от отеля сторону. Все же что-то интересное в этом месте нашлось.

* * *

— Прошу, скажи, что что-нибудь нашел, — воскликнула Мортиша. Неожиданному появлению Тайлера из неоткуда она никогда не удивлялась и уж тем более не пугалась. — Бьянка сегодня опять приходила, и меня уже начинает сводить с ума ее притворная вежливость и услужливость. Это в разы хуже колючего безразличия Уэнсдей.

— Я нашел кучу обычных постояльцев и очень мягкую кровать. Думаю купить себе такую. А еще там были очень симпатичные шторы, которые кто-то отодвинул, когда наблюдал за мной из пустого номера.

— Бьянка?

— Точно не она. Тогда бы я вряд ли помнил, что вообще кого-то видел. Возможно, это был тот, к кому ходит Бьянка. Все пустые комнаты были заперты, когда я их проверял, а после меня постояльцев в журнале отмечено не было, что значит то, что за мной наблюдал незваный гость этого отеля.

— Стоит наведаться в ту комнату. Если кто-то прячется в пустых комнатах — значит это неспроста.

— Не думаю, что это хорошая идея, — пожал плечами Тайлер.

— Не любишь вскрывать чужие комнаты?

— Предпочитаю глотки, — съязвил он. Тайлер опустил взгляд вниз и пробежался взглядом по деревянному полу, пытаясь подобрать подходящие слова, будто они находились где-то под ногами, прежде чем продолжить. — Не то чтобы Бьянка самый милый в мире человек, как по мне, то и вообще ужасный, но тебе не кажется, что это как-то… чересчур.

— Что ты имеешь в виду?

— В том месте явно кто-то важный для Бьянки. Шантажировать ее таким образом, чтобы заставить добыть для нас информацию незаконным способом, звучит как-то уж слишком гнусно.

— По-моему, Бьянка заслужила это в полной мере, — Мортиша недовольно застучала ногтями по столешнице. Ее губы скривились. — Заставлять меня делать то, что она хочет, для ее личного обогащения, звучит так же мерзко. Владеть волей людей — это в целом мерзко.

— Если ответишь ей той же монетой, заставишь Бьянку тебе подчиниться, будешь ничем не лучше нее. Владеть волей людей — это мерзко, Мортиша.

— Когда у тебя появилось сердце, Тайлер? Не так давно ты говорил о Бьянке совсем другие вещи.

— Я все еще считаю ее сукой. Но манипулировать кем-то через родных — это слишком низкий для тебя поступок. Ты не такая — не опускайся до уровня какой-то глупой сирены.

— Все и так считают меня глупой, — Мортиша отвернулась от Тайлера. — Почти никто не воспринимает меня всерьез. Я будто красивая картинка, поставленная во главу комитета всем на показ.

— Я воспринимаю тебя всерьез, — Тайлер покачал головой. — Ты единственная, кто не видит во мне монстра. Ты готова пойти буквально на все, чтобы спасти дочь. Тебе, в отличие от твоей мамы, небезразлична судьба сестры. Ты добрая, Мортиша. И ты очень, очень умная. Если Бьянка, директор и кто-то еще считает тебя глупой, то нужно обратить это против них. Подготовить почву, а потом неожиданно ударить, так, чтобы они никогда не забыли, какая ты на самом деле. Но не падать до их уровня. Ты же выше этого. Да и место плохого мальчика уже мое.

— Когда ты успел стать философом, Тайлер? — Мортиша легонько засмеялась, улыбнувшись и с благодарностью посмотрев на парня. Ей никогда подобного не говорили. На него никогда никто так не смотрел.

— Проведи три месяца взаперти с чокнутым психологом и тоже начнешь так говорить, — засмеялся Тайлер.

— Ты прав. Не будем вламываться в запертые двери и оставим Бьянку с ее проблемами. У меня только что появилась одна идея, которая будет куда лучше ненадежной сирены.

— Не сомневался, — Тайлер одобрительно кивнул.

— Все же в тебе есть что-то хорошее. Я бы даже сказала, много чего. Ты удивительный мальчик.

— Как бы я потом не выкинул чего-то удивительного, да?

Мортиша притворно закатила глаза и отвернулась, продолжая уборку, которую прервало появление Тайлера.

* * *

Мортиша сидела на диване, держа в руках давно остывшую чашку кофе, и смотрела ровно перед собой, куда-то между камином и стеной. Она всегда пыталась быть спокойной и уравновешенной, решать проблемы разговорами, а не грубой силой. Но терпения у нее осталось совсем немного — как-то разом навалились все беды, высасывая каждая по чуть-чуть. Старая рана от потери Офелии вскрылась, Уэнсдей медленно убивала себя, Паксли воскресил зомби-убийцу, в этом городе происходят очень странные исчезновения изгоев, а Бьянка с директором манипулируют Мортишей, чтобы заставить ее мамá, разговор с которой сродни пытке, вложить свои деньги в школу. Стоило решить хоть какую-то из этих проблем побыстрее. Мортиша уже была на грани срыва — хотела вломиться в отель, вытащить того, кого прячет там Бьянка, угрозами и манипуляциями заставив сирену помочь украсть документы. Спасибо Тайлеру, что он вразумил Мортишу и не дал наделать глупостей. Ведь она не решает проблемы таким отвратительным способом.

Она поднесла к губам кофе и отпила. Остывшим он был не таким вкусным, но горечь помогала прийти в чувства. Наверное, одним из лучших решений за последние месяцы было вытащить Тайлера из больницы. Мортише было жалко этого мальчика — ему промыли мозги, завладели им и принудили убивать. Потом он оказался в психиатрической больнице, его отца убили, и Тайлер остался один в этом мире — без друзей, без семьи, только с психологом, которая пытается исправить в нем что-то, что уже нельзя исправить, а может и не нужно вовсе. Мортиша верила, что Тайлер просто оказался в сложных обстоятельствах, с которыми он сам должен справиться. И с каждым днем она все больше убеждалась, что это ему под силу.

В дверь постучали. Мортиша вздрогнула и оторвалась от лицезрения удивительной пустоты около камина. Она поставила чашку на стол, поправила платье и направилась к двери.

— Вещь, спасибо, что пришел! — открыв дверь, женщина пропустила вперед гостя. Вещь быстро пробежал в гостиную. — Присаживайся на диван. Хочешь чего-нибудь?

Мортиша долго не знала, как начать разговор, предлагая Вещи чуть ли не всё, что было у нее дома — чай, кофе, лимонад, текилу, печенья, мясо, картошку, оладьи и даже сахар. Но когда предлагать было уже нечего, а они сидели в гостиной на диване, держа каждый в руке по чашке горячего напитка, Мортише всё же пришлось заговорить:

— Вещь, я скажу тебе прямо. Мне нужен ты, чтобы достать некоторые дела из полицейского участка и психиатрической больницы «Уиллов-Хиллс». Это нужно, чтобы помочь Уэнсдей и понять, что происходит в этом городе.

Вещь с силой поставил чашку, так что часть содержимого выплеснулась, а по дому разнесся противный стук фарфора о дерево, и демонстративно развернулся, быстро побежав к выходу. Ему явно были даны указания не помогать Мортише. Она глубоко вздохнула:

— Уэнсдей умирает.

Вещь остановился и развернулся. Он несколько секунд смотрел на Мортишу, прежде чем вернуться назад и взобраться на диван.

— Она умирает, Вещь, это правда. Ее сила уничтожает ее, и неизвестно, что будет с Уэнсдей, если она продолжит пытаться вернуть способности. Единственный человек, который может помочь и прояснить ситуацию — это моя сестра Офелия, которую ведения, сопровождающиеся кровавыми слезами, свели с ума. Она пропала из «Уиллов-Хиллс» много лет назад, но сейчас я могу найти ее. Или хотя бы убедиться, что Офелия мертва. Я кое-что узнала, но мне нужно подтверждение. А для этого мне нужно, чтобы ты пробрался в полицию и больницу и сфотографировал дела этих людей, — Мортиша пододвинула к Вещи конверт, лежащий на столе. — Возможно, те же люди, что забрали этих изгоев, забрали и мою сестру. Пожалуйста, Вещь, помоги. Без тебя мне не справиться.

Вещь пододвинул к себе конверт и раскрыл его. Внутри было два листка — на одном написаны имена людей, чьи дела хранились в полиции, на другом — в «Уиллоу-Хиллс». Он несколько секунд смотрел на эти листки, прежде чем сложить их. Вещь постучал по столу, и Мортиша расплылась в улыбке — «Я всё сделаю. Дай мне два дня». Она с благодарностью пожала Вещи руку и проводила его до двери. Вернувшись в комнату, Мортиша облегченно вздохнула и присела на диван, залпом допив остаток кофе. Дело пошло.

* * *

Тайлер резко повернулся в сторону двери. Несколько недель жизни с Мортишей Аддамс давали о себе знать — она любила вламываться без приглашения, а Тайлер уже научился чувствовать Мортишу до того, как она войдет к нему в комнату. Так что сейчас он отбросил журнал, который читал, в сторону и сел на кровати, с явным недовольством смотря на дверь. Через секунду она распахнулась, и в комнату влетела Мортиша.

— Ты не занят, отлично! А я достала нужные нам дела! — Мортиша подала Тайлеру телефон, где была открыта галерея. Пролистав фотографии и убедившись, что это именно те бумаги по пропавшим без вести изгоям, Тайлер остановился на последнем изображении и несколько секунд внимательно изучал его.

— Не помню этого парня.

— Да, — Мортиша заглянула в телефон, — это давинчи из «Невермора», который пропал вчера.

— В этих документах есть что-то интересное?

— Нет. Они все одинаковые и не содержат почти никакой информации. Что в полицейских, что в больничных отчетах указано, что изгой пропал без вести, не взяв с собой почти никакие личные вещи. У каждого пропавшего есть ровно один свидетель, который видел его перед исчезновением, в «Уиллоу-Хилл» это чаще всего санитары, видевшие пациента в палате, из которой он таинственным образом скоро пропадал. Но больше ничего — полиция не находила никаких следов исчезнувших изгоев, того, куда они делись, и причин, почему они куда-то делись, если не считать, опять же, психиатрической больницы — там довольно очевидно желание побега. Разные версии рассматривались, в том числе и версии с похищениями, но никаких улик, указывающих на факт преступления, конечно, не было обнаружено.

— Конечно. Значит, мы убедились, что дела в больнице и пропажи в городе связаны. Скорее всего, за этим всем стоит один человек, — Тайлер вздохнул и еще раз взглянул на фотографию с делом о пропавшем давинчи. — Ушел из школы, потом без вести пропал, оставил все вещи, кроме рюкзака с тетрадями. Предположительно — сбежал. Об исчезновении сообщил сосед из школы. Интересно. Думаешь, он связан с другими похищениями изгоев? Новая жертва?

— Вероятнее всего. Я отправила Вещь, чтобы он добыл нужные документы, и Вещь сказал, что это новое дело лежало отдельно от остальных. Его завели буквально пару дней назад, и расследование еще идет. Думаю, полиция не хочет делать выводы заранее.

— Вещь? — удивился Тайлер. — Он так может?

— У Вещи большой опыт во взломе, проникновении и краже. Он постоянно работал с Фестером, а теперь и с Уэнсдей.

— Ладно, допустим, — вздохнул Тайлер. Просто еще одна странность семейки Аддамс, не более. Просто отрезанная рука профессионально занимается кражами. — Полиция хочет обставить все как побег. Там очень не любят нераскрытые дела. А еще больше не любят серийные нераскрытые дела. Но для нас сейчас самая лучшая возможность получить хоть какую-то зацепку по тому, кто крадет изгоев из этого города. Мы можем отправиться на свежее место преступления.

— Я завтра поговорю с директором и соседом пропавшего давинчи. Скажу, что как глава комитета школы и представитель от родителей очень обеспокоена столь внезапным исчезновением ученика и хочу убедиться, что школа предоставит всю необходимую помощь.

— Хорошо, — Тайлер кивнул. — А Офелия? Она пропала так же, как и остальные?

— Нет, — Мортиша отвела взгляд. — О ней нигде ничего нет. Вещь не нашел ни единого упоминания о моей сестре. Ее будто никогда и не было в «Уиллоу-Хиллс».

— Мне жаль, — Тайлер встал с кровати и протянул телефон обратно Мортише. — Я знаю то место, где видели давинчи перед пропажей. Это в лесу, почти на границе Джерико. Возможно, Офелия никак и не связана с остальными, но все эти изгои куда-то делись и нужно выяснить куда, потому что исчезновения не прекратились и это лишь вопрос времени, кто станет следующей жертвой.

— Ты прав. Офелию я найду, рано или поздно, — Мортиша закусила губу. — Тогда веди меня на место преступления.

* * *

Лес окружал Джерико со всех сторон — это был очень зеленый город. И опасный. Тайлеру казалось, что большинство преступлений происходят как раз-таки в подобных лесах — темные, густые, загадочные — в таких и орудуют маньяки, закапывая своих жертв где-то глубоко в земле. Что уж там говорить — сам Тайлер убил в этом месте не одного человека.

— Никогда здесь не бывала, — сказала Мортиша, схватившись за Тайлера, чтобы перелезть через коряги. Ларч высадил их на дороге недалеко от нужного им места. Машина не могла заехать в лес, поэтому дальше пришлось идти на своих двоих. — Даже во время учебы.

— Его видели где-то там, — Тайлер указал вперед, на небольшую опушку. — В отчетах место указано довольно расплывчато, но полицейские хорошо поработали — проверили весь лес. Никаких следов.

— Значит, с этой опушки и начнем.

Через несколько часов, когда уже начало темнеть, поиски улик пришлось свернуть. Как и следовало ожидать, начинающие детективы не нашли абсолютно ничего. Тайлер устало облокотился на дерево и со вздохом произнес:

— И так, резюмируя — в этом лесу никто не пропал. Здесь нет ни одной улики, указывающей на это. Ни потерянной вещи, ни клока волос, ни куска ткани, ни поломанной на каком-нибудь кусту ветки, ни бороздок от рук и ног на земле, если бы жертву тащили или она сопротивлялась. Был бы я полицейским, тоже бы сказал, что да Винчи сбежал сам. Да и, если честно, смотря на всё это, я сам больше склоняюсь к тому, что парнишка никуда не пропадал, а осознанно ушел из этого городка.

— Тебе не кажется странным, что здесь и вправду нет ни одной сломанной ветки? Ни на кусте, ни на земле.

— Да. Тут будто никто не ходил, — тихо произнес Тайлер.

— Да. Возможно, лес в Джерико не самое популярное место, но тут же должен был хоть кто-то хоть что-то сломать. Тут был и свидетель, и пропавший, но лес выглядит так, будто нога человека в него не ступала.

— И полиция, — на лице Тайлера появился испуг, перемешанный с осознанием чего-то важного.

— Что полиция?

— Мортиша, полиция была здесь! Они проверяли лес два дня назад. Но здесь нет ничего. Тут будто и полиции не было. А их обычно хотя бы пару человек выезжает на место преступления — точно бы задели или наступили на что-то.

— Я не видела ни одного погнутого или растоптанного растения… Я видела только, как ты наступил на лютики.

— Вот именно! — Тайлер отскочил от дерева и заломил руки за спину.

— И что это значит?

— То, что мы нашли улику. И то, что преступник знает, что мы заинтересовались его делом. Возможно, он знает, что мы изучаем все пропажи в Джерико, или думает, что мы взялись только за да Винчи. Тем не менее, в этом лесу явно кто-то был, кто-то, кто очистил место преступления еще раз. Специально для нас. И это зацепка.

— Значит, теперь мы в опасности?

— Кто же знает, — Тайлер поплотнее закутался в куртку. Начинало холодать. Или он так успокаивал себя, чтобы не признаваться себе, что боится. — Трудно понять, что у маньяков в голове.