Не просто друзья (гет)

Святочный бал в Хогвартсе сиял, как гигантская ледяная сфера, подвешенная в зимнем небе. Кристаллы льда, превращённые в люстры профессором Флитвиком, переливали всеми цветами радуги, отражаясь в полированном паркете. Воздух был напоён ароматом сосновых ветвей, горячего пунша и дорогих духов. Гул голосов смешивался с волшебной музыкой, текущей из золотых инструментов. Гермиона Грейнджер стояла у края танцпола, чувствуя себя неловким лебедем в чудесном платье пастельно-голубого цвета, подаренном родителями на Рождество. Тонкий шифон струился мягкими волнами, открывая плечи и делая её неожиданно… элегантной. Она нервно перебирала складки юбки. *Зачем я вообще согласилась?* — мысленно корила себя. Идея прийти с Гарри возникла спонтанно, почти в отчаянии. Гарри, с его вечной неловкостью и неожиданным приглашением Парвати, тоже выглядел потерянным.

— Давай просто пойдём вместе, как друзья? — предложила она тогда, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

Гарри, с облегчением на лице, мгновенно согласился:

— Отличная идея, Гермиона. Честно говоря, я уже пожалел, что согласился с Парвати… всё как-то слишком… официально.

И вот они здесь. Гарри подошёл, неся два бокала сливочного пива. Он выглядел невероятно взрослым в строгих тёмно-синих мантиях. Его обычно растрёпанные волосы были слегка приглажены, очки блестели в свете люстр.

— Держи, — улыбнулся он, протягивая бокал. Его взгляд скользнул по её платью, и Гермионе показалось, что он задержался на секунду дольше обычного. В его зелёных глазах мелькнуло что-то новое — не привычная дружеская теплота, а лёгкое изумление, почти восхищение. — Ты… ты выглядишь потрясающе, Гермиона. Правда. Совсем… другая.

Тёплая волна разлилась по её щекам.

— Спасибо, Гарри, — прошептала она, опуская глаза. — Ты… тоже очень хорошо выглядишь. Очень. — Она поспешно отхлебнула пива, пытаясь скрыть смущение. "Это просто Гарри", — напоминала она себе. "Твой лучший друг. Тот, кто видел тебя с распухшим лицом после пчелиного укуса в третьем классе. Ничего особенного".

Музыка сменилась — зазвучал медленный, томный вальс. Пары начали скользить по паркету, сливаясь в едином ритме. Гермиона почувствовала, как сердце колотится сильнее. Гарри кашлянул, отставив почти пустой бокал. Он выглядел решительным, но крайне неуверенным, как перед важным матчем по квиддичу.

— Гм… Может… может, попробуем? — спросил он, избегая её взгляда. — Я не очень умею, предупреждаю сразу. Падма терпела, но пару раз взвизгнула.

Его искренняя неуклюжесть развеяла её тревогу. Она улыбнулась, настоящей, тёплой улыбкой.

— Я тоже не эксперт, Гарри. Помнишь наши уроки с Макгонагалл? Мы тогда оба чуть не плакали от отчаяния. — Она сделала шаг навстречу. — Давай просто… попробуем не раздавить друг другу ноги?

Он протянул руку. Она приняла её. Его пальцы были тёплыми и чуть шершавыми от тренировок на метле, но прикосновение было осторожным, почти благоговейным. Его другая рука легла на её талию — лёгкий, почти невесомый контакт через тонкую ткань платья. Её собственная рука поднялась, коснувшись его плеча. Расстояние между ними сократилось до нескольких сантиметров. Первые шаги были действительно неловкими. Гарри наступил ей на ногу, пробормотав смущённое:

— Ой! Извини! Я же предупреждал!

Она засмеялась, и напряжение растаяло, как снежинка на тёплой ладони.

— Ничего страшного. Просто дыши и слушай музыку. Раз-два-три… Раз-два-три…

Они нашли ритм — медленный, осторожный, но "их" ритм. Мир вокруг начал терять чёткие очертания. Блестящие люстры, пёстрые мантии других учеников, даже гул голосов — всё слилось в фоновый шум. Существовали только музыка, мерцающий свет, тёплое прикосновение его руки на её спине… и Гарри. Она подняла глаза и встретила его взгляд. Зелёные глаза, обычно полные беспокойства или решимости, сейчас были спокойными, глубокими, как лесное озеро в лунную ночь. В них отражались блики кристаллов и… она? Он не отводил взгляда.

Его рука на её талии чуть усилила давление, притягивая её чуть ближе, но не навязчиво, а естественно, как будто так и должно было быть. Её дыхание перехватило. Она почувствовала лёгкую дрожь в его руке, держащей её ладонь. Или это дрожала она сама?

— Знаешь, — его голос был тихим, почти шёпотом, едва слышным под музыку, но каждое слово отпечатывалось в её сознании. — Я очень рад, что мы пришли именно так. Вместе. Без всей этой… суеты. Ты… ты единственный человек здесь, с кем мне по-настоящему комфортно, Гермиона.

— Я тоже, Гарри, — прошептала она в ответ, и её голос звучал чуть хрипло от нахлынувших чувств. Сердце бешено колотилось, но это уже была не тревога. Это было что-то новое, сладкое и пугающее одновременно, будто крылья расправляются впервые. Она заметила, как его взгляд скользнул вниз, к её губам, на долю секунды, прежде чем снова встретиться с её глазами. Жар разлился по её лицу и шее. "Он что…?"

Они кружились медленно, почти не двигаясь с места, полностью погружённые в свой крошечный мир, отгороженный от всеобщего веселья. Его дыхание касалось её лба. Она чувствовала тепло его тела, лёгкий запах мыла и чего-то неуловимо "его", знакомого и вдруг такого нового. Его большой палец невольно провёл лёгкую дугу по её ладони. Искра пробежала по её позвоночнику. В голове пронеслись тысячи воспоминаний: их первая встреча в поезде, драка с троллем, опасные приключения, бесконечные часы в библиотеке, его рука, крепко сжимающая её в моменты страха… Но никогда — никогда — она не чувствовала этой… электрической близости. Этого странного, всё нарастающего желания прижаться ещё ближе, зарыться лицом в его шею, ощутить, как бьётся его сердце под её рукой. Её пальцы непроизвольно сжали его плечо.

Музыка стихла, сменившись более быстрым ритмом. Пары вокруг них зашевелились, меняя партнёров или направляясь к столам. Но они замерли посреди танцпола, всё ещё держась за руки, всё ещё глядя друг другу в глаза. Мир вернулся с шумом и яркостью, но между ними повисло нечто хрупкое и новое — понимание, что что-то изменилось. Навсегда. Гул вокруг будто стих для них двоих. Гарри медленно, словно боясь спугнуть момент, опустил её руку, но не отпустил её ладонь сразу. Его пальцы ещё секунду сжимали её, передавая всё, что слова выразить не могли.

— Ещё… ещё пива? — спросил он наконец, голос слегка хриплый от напряжения.

Гермиона лишь кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Её щёки пылали, а мысли путались. Она смотрела, как он пробирается к столу с напитками, его тёмная голова выделялась в толпе. И впервые за все годы дружбы она увидела не просто Гарри Поттера, мальчика, который выжил, своего храброго, иногда безрассудного лучшего друга. Она увидела *его*. Юношу с серьёзными зелёными глазами, который только что держал её в объятиях и заставил её сердце биться как сумасшедшее. Осознание, внезапное и ошеломляющее, ударило её: *друг* — это было уже недостаточно. Возможно, никогда и не было.

Он вернулся с бокалами, лицо всё ещё напряжённое. Они отошли к арочному проёму, украшенному гирляндами из живых снежинок. Там было чуть тише. Гарри протянул ей бокал. Их пальцы снова коснулись. И тут она увидела это снова — тот самый взгляд, скользнувший к её губам, но теперь уже дольше, смелее. В его глазах читалась та же растерянность, то же щемящее чувство, что переполняло её. Воздух между ними сгустился, наполнился невысказанным ожиданием. Шум бала отступил. Гермиона перестала думать. Она видела только его глаза, его чуть приоткрытые губы, его руку, всё ещё лежащую на её руке. Она сделала крошечный шаг вперёд. Он ответил ей тем же. Расстояние исчезло.

Их губы встретились.

Сначала неуверенно, почти робко, как будто боялись разбить хрустальную грёзу. Его губы были мягче, чем она ожидала, и теплее. Он замер на мгновение, будто не веря происходящему, а затем ответил. Его рука отпустила бокал (благо, он был почти пуст) и скользнула к её щеке, ладонь тёплая и твёрдая. Её собственная рука инстинктивно обвила его шею, втягивая его ближе.

Первая неловкость мгновенно растаяла, сменившись волной тепла и сладкого головокружения, которое захлестнуло её с головой. Мир перестал существовать. Не было Хогвартса, не было бала, не было войны или пророчеств. Были только Гарри, его губы на её губах, его пальцы, осторожно вплетающиеся в её волосы у виска, его дыхание, смешавшееся с её дыханием. Это был не страстный поцелуй, а что-то нежное, исследующее, полное удивления и открытия. Поцелуй, который говорил: *"Ах, вот где ты был(а) всё это время"*. Он длился вечность и мгновение одновременно.

Когда они наконец оторвались друг от друга, дыхание у обоих сбилось. Гарри смотрел на неё широко раскрытыми глазами, полными изумления, счастья и немого вопроса. Щёки горели румянцем, очки слегка съехали на нос. Гермиона чувствовала, как дрожат её колени, а губы всё ещё хранят тепло его прикосновения. Она не отпускала его шею, а он не убирал руку с её щеки.

— Гарри… — прошептала она, не зная, что сказать, но это имя звучало теперь по-новому, наполненное смыслом.

— Гермиона… — его голос был хриплым, но в нём звучала тёплая улыбка. Он осторожно поправил её непослушную прядь волос, которую сам же и растрепал. — Я… я не планировал… То есть… я…

— Я знаю, — она прервала его, улыбаясь сквозь слёзы счастья, навернувшиеся на глаза. — Я тоже. Но… это было… это было правильно. Совершенно правильно.

Он кивнул, всё ещё не в силах оторвать от неё взгляд. Его большой палец осторожно провёл по её щеке.

— Значит… — он сделал глубокий вдох. — Значит, мы больше не «просто друзья», да?

Гермиона рассмеялась, лёгкий, счастливый смех, который вырвался из глубины души.

— Нет, Гарри Поттер, — сказала она твёрдо, глядя прямо в его зелёные глаза, сиявшие ярче любых волшебных огней. — Кажется, мы уже давно не «просто друзья». Просто… нам понадобился этот бал, чтобы это понять.

Он улыбнулся ей — той самой редкой, искренней улыбкой, которую она так любила. И наклонился снова, уже без тени сомнения, чтобы запечатать их новое начало ещё одним, более уверенным поцелуем, под мерцанием ледяных люстр Святочного бала. Волшебство вечера достигло своей кульминации не в танцах или украшениях, а в этом тихом, личном чуде, случившемся между ними.