In capulus veritas (джен)

Всё произошло в мгновение ока — Изуку, позёвывая, выключает свет в коридоре, а потом резко отшатнувшись и упав, пытается отползти от жуткого силуэта, хрипя от безысходного ужаса.

Тусклый свет с кухни выхватывает из темноты зловещую ухмылку; и Изуку, заверещав, переворачивается и устремляется вперёд, громко матеря напарника, самозабвенно храпящего за стеной.

Чёрт бы побрал этого Каччана!

Тот подошёл к выбору квартиры ответственно: дотошно осмотрел каждую, в итоге остановившись на этой — поразительно дешёвой. А на робкие доводы Изуку в пользу других заявил: все они одинаково убогие. А если нет разницы — зачем платить больше?..

Сейчас эта самая разница надвигалась на прижавшегося к ножке стола Изуку, отвратительно хрустя конечностями.

Когда существо подползло достаточно близко, Изуку прерывисто вздохнул и попытался подняться — он встретит смерть достойно, а потом, может, даже составит компанию этому чудовищу, и они будут вместе кошмарить одного крепко спящего скупердяя.

Однако вместо стола, Изуку схватился за скатерть, стащив её вниз и обдав чудище остатками недопитого кофе. Это возымело странный эффект: существо вмиг растеряло свои плотные очертания. Бледной тенью скользнув за стол, оно положило призрачные руки перед собой и угрюмо уставилось на Изуку.

— Чашечку кофе? — брякнул Изуку и, получив в ответ милостивый кивок, поднялся и трясущими руками начал готовить спасительный напиток. — Тяжёлый денёк? — он нервно засмеялся и вздохнул: — Понимаю... У меня вот вечер не удался...

С распитием, однако, возникли проблемы: пальцам не дано было ухватиться за чашку. Бедняга так горестно вздохнул, что Изуку не удержался от попытки сочувствующе похлопать по призрачному плечу.

— Ну-ну... Я здесь, так что всё будет хорошо! — подмигнул Изуку, пролил немного кофе сквозь удивлённо распахнутый рот и стал ждать реакции.

— И ты называешь это кофе? Отвратительно. Ещё лей.

Когда дело было сделано, призрак улыбнулся, на мгновение вернув Изуку ощущение уюта и безопасности. А потом как рявкнул:

— Ты ещё здесь?! Марш спать!

Изуку не рискнул противиться властному потустороннему голосу и убежал, сверкая пятками.

Пальцы подрагивают от предвкушения — жажда сомкнуть их на неподатливой поверхности, поднести ко рту вожделённый сосуд и одним резким движением поглотить содержимое кажется просто нестерпимой. Тёмно-коричневая жидкость, опорочившая вполне приличную на вид чашку, призывно манит исстрадавшуюся душу, обещая невыносимо сладкое, почти болезненное наслаждение.

Быстрорастворимый кофе, это ж надо... Можно ли было пасть так низко? Оно помнило прошлое лишь бессвязными урывками, но что-то подсказывало, что для тех, кто знал его при жизни, это была бы та ещё новость.

Нужно спешить. Кто знает, сколько продлится этот момент осознанного существования? Бесконечный поток осточертевших перепуганных лиц, наконец, прервался, но даже если его вновь захватит небытие, Оно постарается сохранить воспоминание о том живительном даре и ответной улыбке глупого, бесполезного мальчишки... Ладно, не такого уж бесполезного, но ему стоит хорошенько подумать в следующий раз, стоит ли потчевать других подобной бурдой. Если он, конечно, хочет пожить ещё немного...

Внезапно полупрозрачное тело сотрясает судорогой, и все излишние мысли тут же вытесняются жгучим желанием успеть. Увы — пальцы теряют плотность, и чашка, так и не донесённая до рта, летит вниз, обречённая стать лишь грязными осколками разбитой мечты. Будь проклято его решение посмаковать приобретённые возможности!

— Что случилось? — донеслось сзади, и Оно неспешно повернулось к обладателю встревоженного голоса.

Этот глупец, видимо, напрочь отказался внимать доводам разума, раз решил, что оказаться единственным свидетелем его жалкого бессилия полезно для здоровья...

— Ну зачем вы так, попросили бы меня... А как вы это сделали? — грустные глаза мальчишки загорелись живым интересом. — Сами заварили? Можно посмотреть ваши пальцы? Ага, прозрачные, но ведь в прошлый раз... — совершенно неверно интерпретировав его разъярённый вой, мальчишка выпалил: — Конечно-конечно, вопросы потом, сначала кофе! Лучший кофе!

Метнувшись к кухонному шкафу, тот схватил какие-то пакетики, и быстро заварив кофе, высыпал в чашку всего понемногу.

— Угощайтесь!

Выплеснутый напиток оказался сродни раскалённой лаве и к его полнейшему восторгу беспощадно бурлил внутри, прожигая давно не существующие органы...

— Нравится?

— Терпимо.

Изуку зачарованно следил, как приготовленный им в порыве вдохновения кофейный кошмар струился по призрачному телу, ритмично пульсируя тёмно-красными вспышками. Внезапно весь поток устремился к рукам; скрючившиеся пальцы обрели плотность и поползли по столу в сторону Изуку, задев чашку. Наверное, хочет ещё кофе?

— Позаимствую-ка я твои наглые глазёнки...

Изуку вздохнул и с силой отвёл взгляд.

— Простите. Вы абсолютно правы, невежливо вот так пялиться.

Скорбно простонав, призрак прикрыл рукой пустые глазницы и протянул:

— Свалился на мою голову... Чего ты вообще тут шлялся?

— Хотел, как обычно, выпить кофе перед сном, — пожал плечами Изуку, но услышав презрительный смешок, тут же ощетинился. — Нормальный кофе! Чего придираетесь?

— Это скучное недоразумение недостойно тебя. На моей памяти это первое такое вопиющее несоответствие вкусовых предпочтений... Вроде как, — призрак задумался, а потом вкрадчиво произнёс: — Тебя бы следовало наказать, но сейчас у меня хорошее настроение. Найди чашку побольше и тащи сюда всё, что найдёшь. Особенно меня интересует содержимое во-о-он того шкафчика.

Кацуки за стенкой протестующе всхрапнул, и Изуку сглотнул. Что там находилось, он не знал, но тот недвусмысленно дал понять, что прикончит любого, кто посмеет сунуть туда нос. Изуку отрицательно помотал головой, и призрак угрожающе хохотнул.

— Отказываешься, значит. Ты хорошо подумал? Ну что ж...

— Л-ладно, давайте! Каччан всё поймёт, он же добрый! Иногда.

— Вот так бы сразу, — довольно прогудел призрак, и следующие полчаса Изуку под его руководством добавлял к кофейному порошку разнообразные ингредиенты: туда полетели даже мармеладки из злополучного шкафчика — лимитированные, в форме Всемогущего, и нет — Изуку вовсе не завидовал и не злился на Кацуки!

Залив полученную смесь кипятком, призрак пристально посмотрел на Изуку, вспыхнул, и в чашку опустилась красно-зелёная искра.

— Для того, кто готов поставить жизнь на кон. Угощайся.

Чуть помедлив, Изуку сделал первый глоток. И, удивлённо вскинув брови, допил остальное под горделивый смешок призрака.

Напиток мягко обволакивал бодрящим теплом и ощущался... как заслуженная награда. Как достигнутая вопреки всему мечта.

Изуку, довольно прищурившись, смотрел на призрака: их единение было полнейшим. Приятное молчание, однако, долго не продлилось: раздался хлопок, и в любимом кресле Кацуки обнаружился скелет, облачённый в клубившийся балахон. Черепушка немного просвечивала; в одной руке скелет держал призрачную чашку, а костяшками другой постукивал по подлокотнику.

— Хорошо сидите.

Недовольный женский голос не был знаком Изуку, так что он тихо обратился к застывшему напротив призраку.

— Это, наверное, к вам?

— Тебе показалось, — ещё тише ответил призрак. — Я ничего не слышал. Наверное, это ветер шумит.

— Ах ты пьянь кофейная! — призрачная фурия мгновенно оказалась рядом и принялась дубасить того чашкой. — Сидишь тут, точишь лясы с каким-то жалким смертным!

С каждым её гневным словом голова призрака опускалась всё ниже, но когда поток ругани иссяк, Изуку прочистил горло и, улыбнувшись, произнёс:

— Меня зовут Изуку, очень приятно с вами познакомиться!

— Это ненадолго, — наконец, подал голос призрак, получив очередной подзатыльник.

— Поговори мне тут ещё. Брал бы пример с этого воспитанного молодого человека! Уж с полвека прошло с последней встречи, а ты что? Ни стыда, ни совести, ни кофе... — пригорюнившись, она села за стол и молча уставилась на свою чашку с чем-то серебряным внутри.

Изуку полюбопытствовал:

— Это вы приготовили?

— Друг. Хотели этому малохольному помочь. Но я слишком долго добиралась, — она со вздохом развеяла чашку. Призрак кинул в её сторону странный взгляд, и Изуку тут же подорвался с места.

— Давайте я вас угощу!

— Ты очень добрый, — призрачная дама внимательно посмотрела на мельтешащего Изуку, и её голос потеплел. — Напоминаешь моего друга. Он тоже стал пристанищем для иного. Всего один, правда, но такой муд... — спохватившись, она умолкла, но Изуку мгновенно преисполнился сочувствием.

— Он не такой хороший?

— Это тысячелетнее хамло? Да ни в коем разе!

Поставив на стол две дымящиеся чашки, Изуку тактично хотел удалиться, но призрак пригвоздил его к месту угрожающе-умоляющим взглядом.

За окном бушевал дождь, но эмоциональная буря на кухне успешно стихала.

Чашки с наспех приготовленным Изуку кофе быстро опустели, а его призрачные гости, относительно мирно повспоминав своё прошлое, как-то одновременно затихли и со значением уставились на радушного хозяина.

— Нет, — в неуверенном голосе призрака сквозила жалость. — Давай, не будем?

— Тебе не остановить меня, и ты это знаешь! — а вот призрачная дама прямо-таки лучилась энтузиазмом; пустые глазницы горели неведомым огнём и не отрывались от Изуку. — Он достоин нашего дара, а я так давно не практиковалась...

— Прости, парень, — вздохнул призрак. — Не сопротивляйся, и тогда всё закончится быстро.

— Может, лучше не надо? — Изуку с опаской наблюдал за действиями призрачной дамы, сгорая от любопытства: та, закинув в чашку немного кофейного порошка, совершала над ней какие-то пасы.

— Может, — согласился призрак и попытался остановить энтузиастку: — Бросай, с растворимым не выйдет же.

Та лишь снисходительно фыркнула, щёлкнула костяшками, и в чашке что-то забурлило. Не успел Изуку оглянуться, как перед ним поставили блюдце, а на него чашку с кофе — на вид вполне обычным.

— Ну же, Изуку! Пей, переворачивай, и мы приоткроем тебе завесу будущего!

Изуку послушно выполнил её указания и с нетерпением стал ждать вердикта.

— Мальчик мой, — голос призрачной дамы задрожал от волнения, — знаки, что читаю... Скоро ты потрясёшь кого-то до глубины души! Я абсолютно точно вижу искру, бурю, безумие! И пожар... Пожар эмоций!

— Дай сюда, трепло ты романтичное, каждый раз одно и то же... — призрак выхватил чашку из костяшек обиженно надувшейся предсказательницы и практически тут же сообщил: — Смерть.

— С-смерть?

— Да, когда-нибудь. А ты что, собрался жить вечно? — добродушный смех призрака оборвался подзатыльником.

— Не пугай ребёнка, смотри нормально!

— Ладно-ладно, — тот вгляделся внимательнее и выдал: — Невыполненное обязательство. Финансовые хлопоты... Неужто на турку раскошелишься? — он засмеялся, откинув чашку, но Изуку его не поддержал.

— Какое вчера было число? — упавшим голосом спросил Изуку, с ужасом вглядевшись в логотип банка, расползшийся по чашке, и до притихших призраков донеслось едва слышимое: — Я забыл заплатить за квартиру...

— Каччан меня убьёт...

Вышеупомянутый разомкнул веки и, нашарив телефон, уставился на вспыхнувший дисплей. И мысленно согласился с Изуку — 2:54 — обязательно убьёт, сразу поутру, а пока... Кацуки зевнул и рухнул на подушку, искренне надеясь, что ему не придётся больше слышать, как...

— Мальчик мой, не переживай!

...Всемогущий разговаривает замогильным женским голосом, опять этот идиотский сон?! Кацуки зарычал, но голоса стихли, и ему не пришлось переходить к исполнению первоочередного утреннего дела: Изуку, похоже, хватило ума убавить громкость на телевизоре.

— Ох, вы исчезаете!

Встревоженный голос будущего трупа прервал начинающуюся дрёму Кацуки, и тот от всей души пожелал создателям фильма наикрепчайшего здоровья: чёртов задрот настолько проникся происходящим на экране, что начал разговаривать с персонажами. Не в первый раз, впрочем...

— Конечно, я помогу!

Кацуки согласно заскрежетал зубами: ещё как поможет! Помогатор хренов...

— Тогда, будь добр, ещё одну чашечку.

Ну вот, теперь и персонажи отвечают Изуку. Стоп.

Кацуки рывком поднялся с постели и ринулся наружу. Только он толкнул дверь комнаты, как в нос ударил убийственный запах кофе, сопряжённый с тонким ароматом любимых специй.

— Готово. Теперь повторяй за мной, Изуку.

Кацуки ворвался на кухню и ошалел: Изуку стоял посреди горящей пентаграммы, а вокруг него кружились чьи-то призрачные силуэты. Внезапно один из них резко повернулся к Кацуки и вскинул руку. Активация причуды произошла мгновенно — прежде чем выматерившийся Кацуки успел осознать, что делает, но взрыв не прогремел. Вместо этого Кацуки очутился за столом, а это нечто поставило перед ним чашку кофе и осуждающе протянуло:

— Какая глупая, смертельная ошибка... Ты чуть не навредил Изуку. Остынь.

— Каччан, некогда объяснять, повторяй за мной! Дэус апробет! Инвокара коффеа!

Увы, неведомая сила не позволяла Кацуки шелохнуться. Он уже успел заприметить разорённые шкафы; кресло, залитое кофе... Праведного огня в его сердце хватило бы на спасительную миссию.

Мгновение, и призраки с хохотом исчезли. Изуку улыбнулся и произнес:

— Надеюсь, они спокойно доберутся... Каччан, ты куда?

— За бензином.

Ночь закончилась, а квартира осталась целой, что Изуку с чистой совестью посчитал особо важным достижением. Сначала Кацуки и слышать ничего не хотел, но потом резко передумал, когда Изуку устало согласился, что такую опасность действительно нельзя игнорировать, добавив, что для сохранности их жалких жизней им следует запереться в бункере.

С тех пор Кацуки решил превратить их жилище в обитель священника-параноика. Но призраки больше не появлялись. И одной тоскливой ночью Изуку с грустью подумал, а не привиделось ли ему всё это?

О том, что это случилось взаправду, напоминал лишь обновлённый дизайн квартиры да раскиданные повсюду брошюры вроде «Как защитить свой дом от Зла» и «Как выжить, если твой друг — доверчивый идиот».

Кацуки это затишье тоже не пошло на пользу: он бледной тенью сновал по квартире, прислушиваясь к каждому шороху и совершенно растеряв сон. И Изуку сдался, сам предложив поменять место жительства. Уговорить Кацуки удалось с трудом.

Наступила ночь, и Изуку направился на кухню, решив в последний раз предаться ностальгии. А зайдя, едва смог сдержать восторженный возглас, заприметив на столе мерцающую чашку. Изуку тут же взял её в руки и отпил глоток серебристой жидкости.

Изуку, мой мальчик! Мы добрались! раздавшийся в сознании голос окутал теплом и продолжил вещать: Когда этого балбеса обработают, мы сможем увидеться вновь. Сердца людей переменчивы, как и их жилища, но знай: что бы ты ни решил, мы на твоей стороне. И мы придём куда угодно, если ты захочешь нас вызвать. Теперь ты знаешь, как.

Изуку улыбнулся, смахнув слёзы: они всегда будут рядом, какое счастье!

— Ну-у-у... — донёсся сзади угрожающий голос, и Изуку повернулся, даже не попытавшись скрыть широкую улыбку. А через мгновение уже со счастливым хохотом улепётывал от Кацуки, грезя о прекрасном будущем.

Скоро Кацуки узнает их получше и всё поймёт. Он же добрый. Всего лишь иногда, но если уж это случается, то доброта его щедрого сердца не знает границ.