Между ангелом и демоном... (гет)

Медное солнце нехотя, но всё же скрывалось за древними, как сам мир, карпатскими горами, причудливо расчертив небосвод несколькими оттенками багрового. Его золотые лучи, казалось, застыли в скорбном поклоне, освещая в последний раз девушку, лежащую на погребальном костре. Они, прощаясь навеки, ласково скользили по её стройному телу, тёмно-синему длинному платью, расшитому золотой нитью, и иссиня-чёрным локонам, аккуратно обрамлявшим прекрасное бледное лицо.

Рядом с нею стояли двое: первый был совсем молодым монахом, скорее ещё послушником, второй же — высокий широкоплечий мужчина с длинными волнистыми волосами, одетый в чёрный дорожный плащ. Карл, так звали юного служителя церкви, печально склонив голову, читал из Библии молитвы об упокоении бессмертной души девушки, всё время борясь с подступающим к горлу комом и слезами. Едва сдерживал скупую мужскую слезу, готовую в любой момент скатиться по его небритой щеке, и охотник на нечисть Гэбриэл Ван Хельсинг, стоявший в паре шагов от своего друга и помощника. В руке он держал горящий факел и всё пытался собраться с духом, чтобы, наконец, поджечь деревянное ложе, на котором покоилась Анна, последняя из рода Валериус, отдавшая жизнь, пытаясь спасти друзей и избавить свой род от четырёхсотлетнего проклятия по имени Владислав Дракула.

— Стой! — вдруг закричал монах, едва успев перехватить руку своего товарища, и прислушиваясь к окружающим их звукам. — Ты слышал? — спросил он.

— Что именно? — ничего не понимая, переспросил Ван Хельсинг, так и застыв с вытянутой рукой, в которой держал факел.

— Стон, — благоговейным шёпотом произнёс Карл, с лёгкой опаской поглядывая на лежащую перед ними девушку.

— Ты о чём? — удивлённо бросил Гэбриэл, потому что, кроме тихого плеска волн огромного горного озера, на берегу которого они находились, и редкого крика пролетающих мимо одиноких птиц, он ничего не слышал. Даже ветер, казалось, затих, перестав шуршать пожухлой листвой и сухими ветками многовековых деревьев, покрывавших отроги величественных Карпат, чтобы не нарушать скорбную тишину, царившую сейчас вокруг них.

— Анна! Она, кажется, жива, — пробормотал мужчина, подходя вплотную к так и не разожжённому погребальному костру.

— Карл, я понимаю, что трудно смириться с… — он замолчал, так и не закончив фразу, ибо отчётливо услышал тихий вздох, сорвавшийся с губ Анны.

Буквально впихнув факел своему растерянному другу, Ван Хельсинг метнулся к девушке и, склонив голову практически к самому её лицу, застыл в ожидании, молясь про себя, чтобы призрачная надежда переросла в нечто большее, явив им настоящее чудо.

* * *

После непродолжительного полёта сквозь яркий свет, Анна, наконец-то, почувствовала под ногами твёрдую поверхность. Встав на землю, девушка стала осматриваться по сторонам, но вокруг, насколько хватало взгляда, не было ничего, только абсолютная пустота и медленно плывущий туман, стелющийся призрачным покрывалом.

— Где я? — тихо спросила Анна, впрочем, не особо надеясь на ответ.

Но, к её удивлению, минуту спустя она услышала голоса, приближающиеся к ней. Всмотревшись вдаль, она заметила идущих навстречу двух мужчин и женщину. Не веря своим глазам, Анна расплакалась, даже не пытаясь сдержать слёзы радости и облегчения.

— Мама, отец, Вэлкан, как же я по вам скучала, — произнесла она, обнимая своих близких.

— Мы тоже, Анна, мы тоже, — произнёс Борис, целуя дочь в макушку и крепко прижимая к широкой груди.

— Но ты же понимаешь, что это значит? — спросила Катарина, также обнимая свою девочку.

— Я знаю, что умерла, — кивнула Анна, нежно обнимая брата. — Этот монстр наконец-то мёртв, и теперь мы можем спокойно вздохнуть.

Стоило ей произнести последние слова, как вдруг, откуда ни возьмись, налетел сильный ветер и оторвал Анну от её родных, подхватил в вихрь и стал утаскивать девушку куда-то вниз. Как ни сопротивлялась Анна, но вырваться не могла: неведомая сила, окутав её своими незримыми объятиями, несла её бессмертную душу в одном ей известном направлении. Анна видела Вэлкана, который бросился следом, что-то крича ей, но его слова растворились в монотонном шуме, окружавшем Анну со всех сторон. Слёзы, теперь уже отчаяния и боли, снова заструились по щекам Анны. Она совершенно не понимала, что с ней происходит, и почему Господь был так жесток с ней. Ведь она сделала всё, чтобы очистить доброе имя своих близких и навеки отправить осквернившее их род чудовище в недра Преисподней. Но, несмотря на это, Анна стремительно летела вниз, и никто уже не мог остановить крик её души…

Девушка не знала, сколько времени длилось её падение в бездонную бездну, но в какой-то миг Анна просто зависла в воздухе.

— Она посмела явиться в Чистилище и хвалиться тем, что освободила свой род от проклятия, выполнив условия сделки, заключённой её пращуром, надеясь попасть в Рай и обрести вечный покой, — услышала она тихий голос, казалось, раздававшийся у неё в голове.

— Я не… — попыталась вставить принцесса, но её никто не собирался слушать: её слова тут же канули в Лету.

— Но я не могу забрать её в Ад, — ответил другой голос, от которого у девушки поползли мурашки по всему телу, настолько вкрадчивыми были его интонации.

Она не видела говоривших, но отчего-то была уверена, что знает, кто в данный момент решал её судьбу. Потом снова наступила звенящая тишина, и она почувствовала очередной рывок вниз.

— Нет! Пожалуйста! — закричала Анна и резко села, открыв глаза.

* * *

От неожиданности Ван Хельсинг, неуклюже взмахнув руками, слетел с помоста, на котором стоял, и упал на землю, довольно ощутимо при этом ударившись спиной. Карл, едва не выпустив чадящий факел, стал ещё усерднее бормотать молитвы и буквально после каждого слова осенять себя крестным знамением. Ни один, ни другой не могли поверить в то, что видели. Конечно, они допускали, что могли ошибиться, но всё-таки каждый из них прекрасно понимал, что подобных чудес не бывает. С того света вот так просто не возвращаются, или же, всё-таки…

Анна, всё ещё плача и смотря в уже практически почерневшие небеса ничего не видящим взглядом, совершенно не представляла, что с ней случилось и почему она оказалась вновь на земле, живая и невредимая.

— Анна, — робко позвал её Карл, слегка приблизившись к так и не разожжённому погребальному костру. — С тобой всё в порядке? Ты вообще как себя чувствуешь?

Несколько минут прошли в тягостном молчании, Анна пыталась осознать происходящее. Затем девушка перевела заплаканные глаза на двух мужчин, которые взирали на неё с не меньшим удивлением, чем она на них.

— Как такое возможно? — почти шёпотом спросила Анна, пытаясь встать на ноги и покинуть деревянное ложе, едва не ставшее местом её упокоения. — Я совершенно ничего не понимаю, — казалось, что она разговаривает сама с собой, а не с мужчинами, застывшими в нерешительности подобно мраморным статуям в паре шагов от неё. — Только я встретилась с родными, как меня что-то подхватило и снова вернуло сюда, — сдерживая слёзы, произнесла Анна и наконец-то обратила полный вселенской грусти взор на своих друзей.

Вот теперь на них обрушилась абсолютная тишина, не нарушаемая даже лёгким дуновением ветра. Создавалось впечатление, что кто-то незримой рукой просто выключил все звуки вокруг потрясённых людей, которые никак не могли поверить в то, что только что с ними произошло.

— Как ты себя чувствуешь? — несколько бесконечных минут спустя тихо поинтересовался Гэбриэл. Он медленно приблизился к Анне и взял её за руку, но тут же отдёрнул свою ладонь и с удивлением воззрился на девушку. — Ты холодна, как лёд, — выдохнул он.

— Я замёрзла, — ответила Анна, искренне недоумевая, чему так удивляется её друг.

— Нет, ты не понимаешь, — попытался было объяснить Ван Хельсинг, но замолчал, не закончив мысль отчасти потому, что не хотел волновать Анну, только что вернувшуюся с того света, а ещё потому, что просто боялся высказать своё предположение вслух, тем самым подписывая Анне приговор, с которым та вряд ли смирится.

Гэбриэл и сам никак не мог понять, как подобное возможно, но с каждой минутой его сомнения всё крепли, пуская несмелые ростки и укореняясь всё глубже в его сознании, приводя в состояние лёгкого шока. Будучи Левой рукой Господа, Гэбриэл слышал рассказ о Проклятых. Только вот явление это было настолько редкое, что даже небожители считали этот факт скорее обычной легендой, нежели правдой.

Именно это сейчас так беспокоило охотника на нечисть, шестым чувством ощущающего, что рядом с ним стоит уже не человек, а существо из потустороннего мира, созданное самим Богом и ниспосланное на землю, чтобы… Вот тут-то и была главная загвоздка: Ван Хельсинг совершенно не представлял, зачем Всевышнему понадобилась подобная метаморфоза. К тому же он искренне недоумевал, почему выбор пал именно на Анну. Неужели она, как и весь её род, почти четыре сотни лет прождавший спасения в Чистилище, не заслужила право на прощение и покой? За что на долю такого юного создания, полностью посвятившего свою недолгую жизнь борьбе со злом, выпала подобная участь?

— Гэбриэл? — окликнул мужчину Карл, слегка дотронувшись до его руки, потому что Ван Хельсинг настолько погрузился в тяжкие размышления, что не видел и не слышал ничего вокруг.

— Что? — сбросив гнетущие его разум думы, ответил мужчина, пристально всматриваясь Анне в глаза и пытаясь найти в их изумрудной зелени подтверждение своим догадкам.

— Давайте вернёмся в замок, — промолвил послушник, кутаясь в продуваемую всеми ветрами рясу. — Ночь на улице и… хоть Дракула и умер, но ведь могут быть и другие вампиры, да и вообще нечисть всякая, — совсем сник мужчина, крепко прижимая к груди Библию.

— И правда, нечего здесь стоять, — зябко поежившись, поддержала друга Анна и, развернувшись, пошла в сторону деревни.

Мужчины тут же последовали за ней. Ван Хельсинг на ходу снял свой тяжёлый дорожный плащ и закутал в него девушку, на что последняя благодарно кивнула и слегка улыбнулась проявившему заботу мужчине.

— Анна, что ты сейчас чувствуешь? — спросил как бы между прочим Гэбриэл, желая расставить точки над «i», хотя он совершенно не представлял, что будет делать, если его подозрения подтвердятся. Убить девушку он не сможет, просто рука не поднимется, а оставлять её в живых… — Да что же это такое? — с досадой выдохнул охотник и мотнул головой, пытаясь избавиться от раздирающих его сознание мыслей.

— А с тобой что? — вернула вопрос Анна, заметив странное поведение Ван Хельсинга и гадая, чем оно вызвано. Конечно, она осознавала, что случившееся всего каких-то полчаса назад кого хочешь выбьет из колеи, но в Гэбриэле что-то изменилось, и она никак не могла понять, что именно. — Я не знаю, — медленно проговорила девушка, потупив взгляд и рассматривая прелые листья, устилавшие землю грязным покрывалом, и так и не дождавшись ответа на свой вопрос. — Это трудно объяснить, но у меня ничего не болит, только вот… — она на мгновение задумалась, — мои чувства, кажется, слегка обострились.

— Этого я и опасался, — прикрывая глаза, едва не простонал Гэбриэл.

— Что ты имеешь в виду? — озвучил вопрос Анны Карл, всё время шедший на полшага позади.

— Давайте вернёмся в замок, а там уже и поговорим, — с досадой в голосе бросил Ван Хельсинг, ещё крепче прижимая к себе Анну, которая, казалось, совершенно ослабла от пережитого шока, потому что с каждым новым шагом она ступала всё неуверенней и медленней, тяжело опираясь на руку мужчины.

Обратная дорога до фамильного имения, принадлежавшего роду Валериус, заняла около часа. Радости уставших и околевших от сильного северного ветра путников не было предела, когда перед их взорами стали вырисовываться готические очертания древнего замка, чьи остроконечные башни уходили своими шпилями в самое небо, теряясь среди тяжёлых снежных туч, нависших над Трансильванией.

Проделав остаток пути в полном молчании, они наконец-то добрались до огромного особняка, уже не одно долгое столетие принадлежавшего роду Анны и, поднявшись на второй этаж, обосновались в каминном зале. Тут же в очаге весело затрещал поленьями огонь, распространяя тепло по комнате. Карл протянул к открытому пламени руки, пытаясь согреть замёрзшие конечности. Ван Хельсинг, одолеваемый мрачными мыслями, не дающими ему возможности расслабиться даже на минуту, занял старое кожаное кресло, стоявшее справа от внушительных размеров мраморного камина. Анна, замешкавшись на мгновение у входа в помещение и заглянув в старый книжный шкаф, отодвинула несколько книг на верхней полке и достала оттуда бутылку абсента. После чего подошла к друзьям и также устроилась перед камином, но во втором кресле, находившемся уже по левую сторону от весело пылающего очага.

— Отец всегда прятал тут бутылку-другую, — сказала она, передавая сосуд с изумрудной жидкостью Гэбриэлу.

— Как раз то, что нужно, — всё ещё выбивая зубами чечётку, обронил Карл.

Мужчина молча, всё ещё обдумывая свою теорию по поводу возвращения Анны, откупорил бутылку и передал её назад девушке. Та сделала небольшой глоток, но тут же закашлялась от опалившего горло спиртного. На глазах выступили слёзы, и она стала хватать ртом воздух в попытке перевести дыхание. Ван Хельсинг и Карл тут же бросились к ней, пытаясь помочь, но ничего не могли сделать. Какое-то время Анна ещё надрывно кашляла, а потом её вырвало выпитым. Она с недоумением смотрела на друзей, наконец-то совладав с дыханием.

— Ты что-то знаешь? — не выдержала она, сверля охотника внимательным взглядом. — Что со мной?

— О чём это ты, Анна? — не понимая, что произошло и о чём говорит девушка, переспросил Карл.

— Гэбриэл! — с нажимом произнесла Анна. — Я слышала странный разговор, там, — она слегка кивнула головой, указывая на небо.

Ван Хельсинг ещё какое-то время молча смотрел на сидящую рядом Анну и всё не решался озвучить свои невесёлые думы.

— Что происходит? Мне кто-то объяснит? — не выдержал Карл.

— Я не знаю, — всё-таки собравшись с духом, начал охотник на нечисть, — прав я или нет. Это всего лишь мои догадки, но… — он снова замолчал, подбирая слова, — мне кажется, что ты проклята, — выдохнул он.

— В смысле? — глаза девушки потемнели, приобретая насыщенный зелёный цвет.

— Анна, я толком сам не могу понять, что произошло, но всё очень похоже на легенду о Лиге Проклятых.

— И? — поторопила Анна незадачливого рассказчика.

— Ты чем-то прогневила Всевышнего, и он проклял тебя вот таким образом, — сказал Ван Хельсинг.

— Типа как Дракулу? — вставил молчавший до этого момента Карл.

— Ну, вроде, — кивнул Ван Хельсинг. — Хотя он — это отдельная история. Влад сам отрёкся от Бога, а уже только потом был проклят Создателем. После чего обратился к Дьяволу, предложив тому свою душу в обмен на вечность. Здесь же как раз всё наоборот, если можно так выразиться.

— То есть я — вампир, — вынесла себе приговор Анна, и её зелёные глаза на один короткий миг вдруг окрасились золотом. — Поэтому человеческая пища теперь для меня недоступна, — кивнув на абсент, заметила она. — И я стану пить кровь людей?! — с нескрываемым ужасом заключила Анна.

— Я не знаю точно, — устало потерев переносицу, ответил Гэбриэл. — Давайте поговорим обо всём утром, — и, поднявшись, стремительно покинул комнату, оставив ошарашенных друзей в недоумении переваривать обрывки полученной информации.

Сбежал Ван Хельсинг не потому, что не знал, что сказать, а потому, что получил ещё одно подтверждение своей теории, что, естественно, не добавляло ему оптимизма. Да, Анна была проклята Богом, но не просто. Создатель в этот раз решил проявить чувство юмора и причислил девушку к Лиге Проклятых — немногочисленной расе так называемых чистокровных вампиров, которые были не обращены кем-то из себе подобных, а именно перерождены с этим «даром». Они представляли собой небольшое закрытое сообщество, стоявшее на вершине иерархии вампиров и вообще всевозможной нечисти, являя собой в каком-то роде надзирателей над потусторонним миром. Их власть была поистине безгранична, но и плата за это была немалой. Им не было места ни среди людей, ни среди себе подобных. Но, насколько охотник владел информацией, они не рождались уже более нескольких тысяч лет. Так что же сейчас так разгневало Творца, что он вдруг решил отправить Анну на землю, «одарив» подобной ношей?

Внутри Ван Хельсинга всё клокотало от непонимания и злости. Сейчас он сильно жалел, что и сам попал в немилость к Всевышнему и не имел возможности хоть что-то выяснить. Левая рука Господа готов был рвать и метать, но прекрасно осознавал, что все его попытки что-то изменить будут априори обречены на провал. Поэтому ему нужно было собраться с мыслями и силами, чтобы помочь Анне хоть как-то адаптироваться к новой для неё жизни и найти выход из сложившейся ситуации. Одолеваемый такими мрачными размышлениями Гэбриэл отправился спать, рассудив, что утро вечера мудренее.

Анна и Карл ещё какое-то время просидели у камина в полном молчании. Тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев, не создавала сейчас уютную атмосферу, а, наоборот, давила на подсознание находящихся в комнате людей. Поэтому также решив, что все проблемы они будут решать по мере их возникновения, девушка и монах последовали примеру Ван Хельсинга и разошлись по своим комнатам.

АХТУНГ!!!

Вынуждена, наверное, поднять рейтинг этой главы до NC-17.

Путешествие в Ад у Влада удалось на славу, поэтому просьба ко всем людям с нежной нервной системой и особо религиозным читать с осторожностью... или вообще прочитать только окончание главы — после *

Мир вокруг казался странным сном. Неясные обрывки сражений мелькали в голове Дракулы, но он никак не мог остановить бег событий и ухватиться за одну единственную мысль, пульсирующую в сознании и объясняющую все, что с ним произошло. Нестройный хоровод воспоминаний кружил в замысловатом танце, совершенно не давая возможности Владу вынырнуть из кошмарного сна, где он раз за разом погибал от руки то высокого темноволосого человека, то огромного оборотня, вонзившего в его шею свои белоснежные клыки. И если бы не поистине собачий холод, от которого у Дракулы сводило судорогой все конечности, неизвестно, сколько бы он еще пребывал в забытьи. Владислав проснулся внезапно, словно от какого-то невидимого, но довольно ощутимого толчка. Сердце вампира билось в груди к его немалому удивлению, словно птица в клетке, а к горлу подступил ком, не дающий дышать и заставляющий хватать ртом леденящий душу морозный воздух. Пришел в себя Дракула среди огромного поля маков, окрас которых представлял собой практически всю цветовую палитру, известную человеку, стуча зубами и безуспешно пытаясь плотнее укутаться в разорванный и обожженный камзол. Ничего не понимая и пытаясь восстановить в памяти последние моменты жизни, он поднялся на ноги, внимательно осматриваясь по сторонам. Плотный вязкий туман вверху и просто бесконечное маковое угодье под ногами — все, что удалось разглядеть Владу.

— Ты еще долго будешь там топтаться? — послышался откуда-то скрипучий голос.

— Что? Где вы? — выбивая зубами чечетку, с трудом пробормотал Дракула, пытаясь высмотреть говорившего в белесом мареве.

— Какого цвета возле тебя маки? — снова раздался раздраженный глас из молочного морока.

— Какого черта здесь происходит? — выдохнул едва слышно Влад. Потом оглядев цветы вокруг, уже громче добавил: — Бледно-желтые, но я не…

— Иди туда, где они становятся сначала белыми, а потом и вовсе прозрачными, — послышалось вновь. — Если они станут красными, значит ты идешь не в ту сторону.

Проклиная про себя все и всех на свете, Владислав все же решил последовать советам неизвестного, но, казалось, смутно знакомого голоса. В любом случае стоять на месте он уже просто не мог. Каждая клеточка его организма насквозь продрогла и пустилась в лихорадочный пляс, а его темные пряди, собранные в небрежный хвост, уже покрылись кристалликами инея. Холод сковал не только его тело, но и сознание, не давая возможности сконцентрироваться и воспользоваться своими способностями, чтобы хоть как-то сориентироваться на местности. Как ни дико это было, но казалось, что Влад снова был самым обычным человеком. Сделав пару десятков шагов в непроглядном мареве, он заметил, что цветы стали алыми, словно кровь.

— Черт! — буркнул себе под нос Дракула и развернулся в обратную сторону.

Время в этом месте текло как-то странно, отчего Влад никак не мог понять, как долго он здесь находится. Погруженный в мрачные мысли, Влад брел, не видя ничего вокруг себя, ориентируясь исключительно по оттенкам маков, которые с каждым шагом становились все менее насыщенными.

— Осторожно, там пещера и… — послышался плеск воды, а затем витиеватые ругательства на нескольких языках, — река! — раздраженно произнес над его головой высокий старик, одетый в грязное одеяние, с впалыми щеками и неопрятной бородой. Он с помощью длиннющего весла управлял дырявой деревянной лодкой, которая, казалось, держалась только на честном слове.

— Харон! — едва совладав с голосом произнес Владислав, буквально примерзнув ко дну водоема, в котором стоял по колено в воде. — Какого черта здесь такой холод?

— Здесь всегда так. Ты бы еще пару часиков подремал во владениях Гипноса, так вообще бы помер, — оскалив в подобии улыбки беззубый рот, промолвил лодочник.

— Смешно! — зло бросил Влад, выбираясь из студеных вод Стикса на берег, усеянный бледно-холодными, почти прозрачными, маками. — Может разрешишь подняться на борт?

— Надеюсь тебе есть чем оплатить навлон?* — лихорадочно сверкая серо-голубыми большими глазами, поинтересовался Харон.

— Конечно, у меня полные карманы оболов и золотых ветвей, сорванных в роще Персефоны, — буквально выплюнул в ответ Дракула, еще сильнее стуча зубами и не переставая зябко кутаться непослушными пальцами в остатки камзола.

— Тогда ты сам понимаешь, что не можешь воспользоваться моими услугами, — сверля Влада свирепым взглядом, произнес старик. — Так что… — он многозначительно развел руками. — К тому же, на том берегу бродит Цербер, готовый, как ты знаешь, разорвать любого, кто попытается пересечь воды Стикса. И ему абсолютно все равно, что ты сын самого Дьявола. Для него здесь все едины, как и для меня, впрочем, — гаденько улыбнувшись, добавил дряхлый старикашка в лохмотьях, глядя на практически окоченевшего Дракулу.

— И что ты мне предлагаешь? Навеки остаться на этом берегу и…

Договорить Дракула не успел. Над его головой вдруг раздался гром и туман вмиг рассеялся, открывая взору противоположный берег реки, разделяющей два мира, сплошь укрытый блеклыми цветами асфоделов. Тут же чуткий слух уловил и стоны невесомых душ умерших, которые жаловались на свой безрадостный удел, хотя эти звуки больше напоминали мышиный писк, чем людскую речь. Попытавшись разобрать, что говорят усопшие, Влад сделал неосторожный шаг в сторону пещеры, из которой брала исток река и тут же полетел вниз в огромную воронку в земле, которая буквально разверзлась под его ногами.

Диаметр ямы, в которую провалился Дракула, был по меньшей мере метров тридцать. Но это не мешало тянущимся к нему со всех сторон костлявым рукам, с которых клочьями свисали остатки плоти, то и дело хватать Влада то за руки, то за ноги, то за одежду. Создавалось ощущение, что они просто хотели заполучить хоть частичку Дракулы. Каждая конечность хотела урвать как можно больше новой плоти себе и утащить в свой угол. Дракула отбивался от них, не желая становиться их безвольной добычей до тех пор, пока не почувствовал себя в свободном полете. Точнее, это было даже не падение как таковое, а ощущение растворения. Будто его тело распадалось на атомы, а душа сжималась в комок от панического ужаса. А он-то наивный думал, что давно утратил такую роскошь — душу, подарив ее Падшему Ангелу много веков тому назад. Падение в никуда закончилось так же внезапно, как и началось. Влад приземлился на что-то вязкое и теплое, с противным хлюпающим звуком, который эхом разнесся в кромешной тьме. Вокруг не было вообще ничего, кроме этого звука, его собственного сбившегося дыхания и давящей, абсолютной тишины. И тьма вокруг него была не просто отсутствием света — она была живой, она шептала, она пыталась проникнуть в сознание, посеять там семена безумия. Влад с ужасом осознал, что он не просто в темноте, он как бы внутри нее.

К счастью, в какой-то момент его глаза привыкли, или, вернее сказать, тьма позволила ему видеть... Оказалось он стоял на краю бездонной пропасти. Еще один шаг и Влад бы снова совершил полет в неизвестность… Вздохнув, не без облегчения, надо заметить, Влад вдруг увидел на противоположном краю силуэт. Это был человек, но его тело было искривлено и растянуто, как будто его плоть и кости были вылеплены из расплавленного воска. Его лицо было лишено черт, но Влад чувствовал, как он смотрит на него, как его пустые глазницы буравят его душу. Силуэт держал в руке странный предмет — нечто, похожее на кокон, окутанный светящейся, пульсирующей паутиной, которая казалась, питалась его плотью. Внутри этого кокона он увидел застывшее, искаженное от ужаса лицо — оно напоминало лицо одного из его старых врагов. Неужели это был один из тех, кто когда-то, очень давно, его предал? Эта картина на мгновение парализовала Влада, но затем он услышал смех. Холодный, сухой, похожий на шелест костей по песку.

— Добро пожаловать домой, грешник.

Влад сделал шаг назад, и его нога скользнула по чему-то твердому. Он наклонился и с ужасом увидел, что земля под ним была сплошь усеяна костями, обтянутыми тонкой, высохшей кожей. Кости треснули под его весом, и в ту же секунду из земли вырвались костлявые руки, пытаясь схватить его. Он машинально отпрыгнул, и тут же перед ним возникла дорога… как он сначала подумал. Но присмотревшись, Влад понял, что это была не просто дорога, это была река из запекшейся крови и гноя, по которой плыли тела, медленно растворяясь и превращаясь в красную жижу. Из этого кровавого потока то и дело поднимались руки, похожие на обглоданные ветки, и они снова пытались схватить его, утащить на дно.

Не выдержав, Влад как мог быстро пошел прочь. Он брел, не разбирая дороги, подгоняемый ужасом и криками, что неслись из темноты. Дракула слышал, как за его спиной стонут души, скованные вечными муками. Он слышал, как смеются демоны, наблюдая за его отчаянной попыткой спастись от всего этого хаоса и кошмара наяву.

Путь Влада лежал через поле, усеянное телами, которые когда-то были людьми, а теперь представляли собой лишь бесформенную кучу гниющих останков. Некоторые из них ещё шевелились, их глаза, полные слепой, безмолвной боли, смотрели на него. Влад шел мимо, стараясь не смотреть по сторонам. И вдруг одно из тел, которое лежало лицом вниз, повернуло голову. Это было лицо, знакомое ему до боли, лицо его младшего брата. Оно было испещрено гниющими струпьями и язвами, изъедено червями, а изо рта вылезали личинки.

— Влад... ты бросил меня... — прохрипело тело.

Дракула замер на месте, он больше не мог дышать, его сердце стучало как молот, разбивая ему ребра. Влад не мог понять, было ли это правдой, или это просто игра, уловка демонов, чтобы сломить его дух. Неумолимая паника тут же гостеприимно распростерла перед Владом свои нежные, но крепкие объятия, с радостью приняв его и совершенно наплевав на всю выдержку и самоконтроль, что никогда не подводили Дракулу ранее. Несколько бесконечно долгих мгновений, показавшихся целой вечностью, как это ни банально, Дракула стоял как истукан с острова Пасхи и в немом ужасе взирал на тело, некогда бывшее его любимым младшим братом, с которым они когда-то, очень давно, вместе оказались в турецком плену. И где Влад действительно его оставил, пусть и не по своей воле. Чувство вины на миг затопило душу Дракулы, но разум, сбросив паутину наваждения, напомнил ему о том, что этот же брат пришел несколько лет спустя в родную Валахию, чтобы убить его и занять трон.

Переведя дыхание и решив, что сейчас не время и не место с этим разбираться, Влад, оторвав взгляд от истлевших останков, быстро пошел дальше. Где-то в душе снова шевельнулось желание вернуться и помочь брату, но… следующая мысль отрезвила его: «У каждого свой Ад»… Ему бы тут со своим справиться.

В следующее мгновение Дракула оказался на площади, где стояло огромное, черное сооружение, похожее на собор. Только вместо витражей в нем были окна из человеческой кожи, а вместо статуй — распятые, искаженные тела, которые корчились от боли и кричали, их крики превращались в оглушительный вой, который разносился по всей площади.

— И это только начало, — прошептал голос у него за спиной.

Влад резко обернулся. Перед ним стоял демон. Его тело было соткано словно из тлеющих углей, а из глазниц исходил красный, зловещий свет. Демон улыбнулся, и его улыбка была наполнена жуткой, абсолютной жестокостью. Он протянул руку, и в ней появилась горящая цепь.

— Давай поиграем, Влад... — прошипел он.

Влад закатил глаза и чертыхнулся про себя, понимая, во что влип. Это не просто игра... Это было испытание, которое он должен был пройти. Дракула чувствовал, как его душа, его воля, его вера в себя начинают таять, как снег на солнце. И он понимал, что, если не выдержит, то станет одним из тех, кто сейчас кричит и корчится на этой площади, одним из тех, кто будет страдать вечно. Уверенности в том, что Дьявол и в этот раз придет ему на выручку у Влада не было. Тем более, что Падший Ангел до сих пор никак не дал о себе знать. И ужас от этой мысли был намного сильнее, чем любой демон, которого Влад когда-либо встречал. Неужели Бог все-таки одержал победу и Влад теперь действительно по-настоящему мертв?..

Не успел Влад моргнуть и глазом, как оказался на громадной шахматной доске среди фигур. Но это была не обычная доска. Клетки были вымощены не камнем, а утрамбованной плотью, из которой сочилась кровь. Каждая вторая клетка медленно тлела, испуская зловонный дым и жар, который заставлял воздух дрожать. Фигуры были не из дерева или слоновой кости, а из живых, страдающих существ.

Белые фигуры, которыми судя по всему играл Влад, были призраками, окутанными бледным, болезненным светом. Они стонали и кричали, когда он перемещал их. Их лица были искажены вечной агонией, и, когда он брал их в руки, они издавали пронзительный, тонкий визг, что пронзал до костей. Пешками были маленькие, иссохшие души, ползающие по доске, оставляя за собой след из слез и слизи. Ладьи — высокие, сгорбленные силуэты с лицами, зашитыми проволокой, из кривых швов сочился гной. Кони — существа, похожие на скелеты лошадей, чьи копыта стучали по плоти доски, высекая фонтаны крови. Слонами были демонами, которые несли наказание. Они были в человеческом обличье, их руки были связаны, а изо ртов вытекала черная жидкость. Король и Королева — это были фигуры, которым не нужна была плоть, они были сделаны из боли, сожалений и страдания, что переливались через их прозрачные тела, окрашивая их в алый цвет.

Черные фигуры, которыми играл его противник, были сплошь демонами. Они были сотканы из чистого огня и тлеющих углей. Их глаза светились алым светом, а из пастей вырывалось пламя. Каждое их движение сопровождалось треском костей и воплями грешников, которые корчились от боли в огне под их ногами. Король Демонов был огромен, его черные, острые рога касались небес, а из его пасти стекало расплавленное золото. Королева — чистая ненависть, воплощенная в форму, которая пульсировала темной энергией.

Влад сделал первый ход. Он передвинул свою пешку — маленькую, несчастную душу — на два шага вперед. Пешка ползла по кровавой плоти, оставляя за собой след из свежих слез. В ответ, его противник передвинул своего демона-пешку. Та загромыхала, выпуская языки пламени из пасти. С каждым шагом она выжигала клетку, на которой стояла, оставляя за собой черную, обугленную пустоту.

— Ты думаешь, что твоя душа сможет выдержать это, Влад? — насмешливо прошептал демон, его голос был похож на шелест песка в гробу. — Эта игра — всего лишь отражение твоей жизни. Каждое твое решение, каждый твой грех, который ты совершил на земле.

Влад не отвечал... Он просто опустил взгляд и смотрел на доску, на эти фигуры, которые были воплощением его грехов и сожалений. Он передвигал их, чувствуя их боль, их страдания. Он чувствовал, как его душа разрывается от этого зрелища. Он понимал, что не может проиграть. Если он проиграет, то его душа будет навсегда прикована к этой доске, и он будет вынужден наблюдать за своими грехами, которые будут разыгрывать вечную игру.

— Твои пешки — это те, кто тебя предал, — прошипел демон, смеясь. — Твои Ладьи — те, кто бросил тебя на поле боя. Твои Кони — это те, кого ты убил. Твои Слоны — это те, кого ты пытал. Твой Король — это ты сам. Твоя Королева — это твоя душа.

Влад, мысленно пытаясь отрешиться от всего вокруг, сделал еще один ход. Он передвинул своего Коня, и тот заржал, его копыта высекли фонтан крови из плоти доски. В ответ, демон передвинул свою Королеву, которая ту же без сожалений сожгла трех пешек, оставив за собой лишь пепел и страшные, раздирающие душу крики. Влад посмотрел на пепел, и на мгновение ему показалось, что он видит лица тех, кого он когда-то казнил, чьи глаза были полны мольбы и отчаяния. Он почувствовал, как его сердце на короткий миг сжалось. Но Дракула не мог сдаться. Не сейчас. Он был Дракулой, был сыном самого Дьявола, и не Люцифера, а своего отца Влада II, носившего прозвище «Дьявола» почти всю жизнь… И именно этот Влад не мог проиграть!

Влад сделал еще один ход. Он передвинул своего Слона, который был воплощением его жестокости. Слон издал протяжный стон, и его руки, которые были связаны, развязались. Он пошел на Королеву Демонов, и, когда они столкнулись, произошло столкновение двух миров. Огонь столкнулся с болью, и они взорвались в вихре пламени и криков. Когда пламя улеглось, на доске не было ни Королевы Демонов, ни его Слона.

Демон, который сидел напротив, засмеялся. Его смех был похож на шелест листьев на ветру.

— Ты думаешь, что ты можешь победить меня, Влад? — прошипел он.

— Я не думаю. Я знаю, — ответил Влад, его голос был холодным словно мрамор в склепе, решительным.

И не дожидаясь реакции на свои слова, Влад сделал еще один ход. Он передвинул своего Короля, и тот двинулся на поле, где стоял Король Демонов. Они столкнулись, и мир вокруг вновь задрожал. Пламя и боль снова столкнулись, сошлись в ужасном смертельном поединке. Влад не мог видеть, что происходит, но он чувствовал, как его душа разрывается от этой борьбы.

И, наконец, битва закончилась. Дракула ощутил себя снова собой, словно его душа вернулась в его тело. Также Дракула увидел, что Король повержен. Впрочем, как и сам демон, бросивший ему вызов. Его мощное огненное тело рассыпалось в прах, из которого вылетели маленькие, светящиеся огоньки, что, покружив мгновение, полетели вниз, в землю.

Влад какое-то время молча стоял на доске, что была теперь пустой. И только его Король находился рядом. Одинок, как и он, но при этом он был победителем.

— Ничего не меняется, даже здесь, — невесело усмехнулся Дракула и, мотнув головой, двинулся дальше.

Пытаясь отогнать от себя мрачные мысли, Влад прикрыл глаза, хотя это мало чем помогало, потому что воображение услужливо дорисовывало то, чего не видели его черные очи. С каждой минутой его путешествия в недра земли, картины, открывающиеся перед ним, были все ужасней, и спрятаться от страшных видений, заставляющих волосы на голове вставать дыбом, не было никакой возможности. Вот прямо перед ним были грешники, которые шли двумя встречными потоками, бичуемые бесами, а справа стояли на раскаленных жаровнях лицемеры, облаченные в свинцовые мантии, и раз за разом сгорающие заживо.

— Ты стал слишком сентиментален! — раздалось позади Дракулы.

Он, дернувшись, словно от удара, резко повернулся и уставился прямо в улыбающееся лицо Дьявола, в кои-то веки принявшего человеческий облик.

— Зачем весь этот спектакль? — дрожа, словно осиновый лист на ветру, спросил Влад. Только вот трясло его уже далеко не от холода. — Нельзя было просто встретиться, как в прошлый раз?

— Ну, знаешь, тут не меня винить надо, — проходя по воде ледяного озера даже ее не касаясь, сказал Властелин Ада. — Ты сам виноват в этой экскурсии, явился к Харону без гроша в кармане.

— Мне как-то не до монет было, — попытался вставить Влад.

— Я итак вытащил тебя из Чистилища, куда ты угодил после того, как этот Ван Хельсинг убил тебя. Снова! — его черные, словно безлунная ночь, глаза при этих словах зло сверкнули, обращенные вверх.

Мозаика разрозненных фрагментов тут же сложилась в цельную картинку в сознании Влада, все расставив по своим местам. Дракула застонал, вспомнив схватку со своим извечным врагом, послужившим, пускай и не главной, но все же далеко не последней причиной его сделки с Дьяволом четыреста лет тому назад. И вот снова Гэбриэл одержал победу, отправив его к Создателю, умудрившись обнаружить лазейку к тайне его смерти, которую никто на протяжении многих веков не мог найти, хотя и была она все время у всех перед самым носом.

— Он ничего не помнил, когда пришел в замок, — мрачно заметил Влад. — И все мои попытки вернуть ему воспоминания успехом не увенчались. Он, словно осел, ничего не желал слушать, — также ступая по водной глади, из-под которой виднелись искаженные вечной мукой лица, сказал Дракула.

— Это не оправдывает тебя, — не оборачиваясь бросил идущий на несколько шагов впереди Падший Ангел. — Всевышний заставил испить Гэбриэла из Леты перед тем, как вернуть его на землю. Поэтому твой «друг», — он усмехнулся, — утратил свои воспоминания.

Слова, готовые сорваться с уст Влада, застряли, так и не обретя свободу, когда незримая преграда между водами Коцита и ногами Дракулы растворилась в воздухе, и он снова оказался по колено в ледяной воде.

— Черт! — выругался Дракула, бредя, склонив голову, следом за своим Творцом, то и дело отбиваясь от хватающих его за голенища сапог склизких от долгого пребывания в воде, покрытых язвами, рук.

Выбравшись, наконец, на твердую поверхность, Влад присел на торчавший у самой кромки озера корявый пень, оскаленный черными неровными краями, словно клыками какого-то древнего доисторического животного и, сняв сапоги, вылил из них зловонную холодную воду. После чего встал и молча, терзаемый недобрыми предчувствиями, пошел в сторону исполинских размеров железного трона, стоявшего на небольшом возвышении метрах в сорока от него, но сделав всего пару шагов замер подобно соляному столбу. Его внимание привлек невысокий плотный человек, чьи руки и лицо были сплошь покрыты проказой. Не без труда, надо заметить, но все же Влад узнал в нем одного из своих бояр, который был знатным лицемером и взяточником. Тот низко наклонив голову, на подгибающихся ногах молча брел в одном с ним направлении. Сделав еще шагов пять, грешник вдруг поднялся в воздух и со всей силы впечатался в ближайшую скалу, своими неровными острыми краями нависавшую над озером. Удар был такой силы, что его тучное туловище буквально вросло в камень, навеки став его пленником. Лишь голова и ноги остались торчать из горной породы и по ним тут же заструился медный обжигающий огонь, заставляя человека извиваться в страшных муках и вырывая из его горла ужасные звуки нескончаемой предсмертной агонии.

— А можно как-то обойтись без всего этого? — приближаясь к трону, сказал Влад.

— Вечность, знаешь ли, это слишком долго. Вот проживешь с мое, тогда и поговорим, — черные глаза говорившего сверкали всеми оттенками красного от отражающегося в них пламени. — Нужно же мне хоть как-то развлекаться.

— Да на здоровье, только… — начал было Влад, но закончить мысль так и не смог.

Дьявол расхохотался:

— Вижу твое воображение служит тебе дурную службу, рисуя весьма правдоподобные картины твоего пребывания здесь. Но можешь не волноваться, мой сын не разделит участь простых грешников, — отсмеявшись, сказал Властитель Преисподней.

— Конечно, для меня у тебя припасена отдельная камера с прекрасным видом, — не удержался Влад от сарказма. — Или вечные игрища на свежем воздухе, — едва слышно добавил Дракула. Мимо воли воскресив в памяти недавнюю шахматную партию с одним из демонов Ада.

— Итак, ты мне нужен на земле, — полностью проигнорировав выпад своего нерадивого подопечного, проговорил Дьявол, обретая свою истинную демоническую сущность. — Посему я отправлю тебя назад, вернув крылья и бессмертие. В мире должен быть баланс сил.

— Просто замечательно, но при чем...

— Я понимаю, что ты провел несколько часов к ряду на маковых полях Гипноса, а также общаясь с демонами, но не заставляй меня сомневаться в твоих умственных способностях, — пробасил Люцифер, буквально нависнув над Дракулой. — Бог в очередной раз решил поиграть в Бога и вернул Анну Валериус из Чистилища, низвергнув ее на грешную землю, — снова обратив черные очи к небу и не скрывая в голосе ненависти и злости, буквально выплюнул Дьявол. — Он проклял эту девчонку, изменив ее сущность и сделав девушку практически неуязвимой перед детьми ночи, бродящими по земле.

— А причем здесь я? — вопрос сорвался быстрее, чем Дракула успел прикусить свой язык.

— Притом, что ты — мой единственный сын и сейчас только в твоей власти лишить Высшие силы этого козыря в предстоящем сражении, — бросил Падший Ангел, возвращаясь на трон. — Эту битву должен выиграть именно ты! Мое тысячелетнее заключение в Аду подходит к концу, — уже более спокойно добавил Дьявол, — и я желаю в этот раз выбраться наверх. Ты смелый воин и грамотный стратег, поэтому я не могу позволить тебе прохлаждаться в недрах Преисподней. Ты хорошо знаешь условия нашей сделки, выбор, как и в прошлый раз остается за тобой. Но, уверен, ты захочешь взять реванш в этом извечном противостоянии.

* * *

Мир вокруг Владислава снова перевернулся, и он очутился в полуразрушенном замке, где практически каждый дюйм говорил о том, что совсем недавно здесь произошло. То тут, то там валялось перевернутое оборудование, с рухнувшего сводчатого потолка глядели почерневшие обуглившиеся балки, а по многочисленным разорванным проводам, опутывающим добрую половину когда-то величественного строения, еще змеились искорки. Факелы, горевшие в огромных каменных чашах, истлели, оставив после себя лишь горстки пепла, а стены покрылись толстым слоем зловонной гари от пролитых жидких субстанций, еще недавно весело бурливших в железных чанах. Нетронутыми оставались только массивные ворота, отделявшие черный готический замок от всего остального мира и давая тому возможность затеряться среди утопающих в вечном снегу верхушек Карпатских гор. Создавалось впечатление, что сражение закончилось всего несколько минут назад, но Влад-то знал, что прошло не менее суток с того знаменательного момента, когда Ван Хельсинг нанес ему сокрушительный удар, отправив прямиком в нежные объятия костлявой старухи с косой. Точнее, в ужасное путешествие по Преисподней, которое Дракула ни за что на свете не желал бы повторить. И если бы не благоволение к нему Дьявола, не видать бы ему сейчас света белого, как собственного отражения в зеркале.

Обведя мрачным взглядом таких же, как и у Люцифера черных проницательных глаз, свои владения, Дракула недовольно тряхнул головой и быстро направился на второй этаж, убедиться, что, хотя бы та часть замка, где были его апартаменты и библиотека уцелели в этой, как оказалось, ничего не значащей возне, под гордым названием: битва добра и зла. Буквально взлетев по разбитым во многих местах ступеням, Влад сразу решил проверить библиотеку, потому что именно там рассчитывал найти хоть какие-то ответы на свои вопросы, которые его Создатель не потрудился разъяснить. Хотя, все-таки кое-какую информацию Падший Ангел ему предоставил, во всяком случае, дал отправную точку для начала поисков.

— Черт побери! — поддавшись минутному приступу меланхолии и чувствуя себя цирковой лошадью, все время скачущей по кругу, бросил Дракула и со всей силы ударил кулаком по отполированной до блеска столешнице старинного письменного стола, стоявшего посреди огромной круглой комнаты, от пола до потолка уставленной стеллажами с книгами. — Снова все с начала!

Но тут же уже в который раз воскресив в памяти все прелести пребывания в Аду, Дракула быстро взял себя в руки, отбросив все гнетущие мысли и полностью сосредоточившись на предстоящем деле. Гнев и жажда мести тут же расправив крылья в его черной душе, заставили вампира полностью окунуться в решение, подкинутой Дьяволом, задачи. Будучи еще при жизни блестящим стратегом, ему не составляло большого труда разработать хитроумный, просчитанный на несколько ходов вперед план действий и воплотить его в жизнь, но он хотя бы должен знать, с чем именно ему предстоит столкнуться в ближайшем будущем. Поэтому князь, окинув разнообразие древних фолиантов, стоявших на бесчисленных полках в только одному ему понятном порядке, обошел кресло и протянул руку за довольно увесистым томом в черной кожаной обложке. На корешке, беспощадно истертом временем, не было названия, но оно и не нужно было Владу, который знал буквально каждую пылинку в своей библиотеке. Положив древнюю книгу на стол, он раскрыл ее приблизительно посередине и углубился в чтение. Переворачивая ветхие страницы, Дракула вспомнил слова Дьявола о том, что Анна была возвращена на землю прямо из Чистилища и его рука застыла на половине пути так и не перекинув последний лист.

— Этого не может быть, — прошептал он, словно боясь, что его слова, оказавшись произнесенными вслух, обретут силу и сбудутся. — Неужели подобное возможное?

Вопросы сыпались, будто из рога изобилия, а ответов на них у Дракулы, точно так же, как и у Ван Хельсинга, не было. Ни один, ни другой точно не представляли, с чем именно им предстоит столкнуться и чем это все грозит самой Анне.

Устало откинувшись на спинку удобного кожаного кресла, Владислав прикрыл глаза, пытаясь вспомнить все, что знал о Лиге Проклятых. Но в мозгу вновь мелькали лишь скудные и практически ничего не значащие обрывки информации. Буквально зарычав, Дракула резко встал и снова внимательным взглядом окинул свою сокровищницу, которую по крупицам веками собирал по всему миру, а убедившись, что искомого фолианта здесь нет, стремительно покинул комнату. Заглянув в свои покои, Влад взял кое-какие вещи, чтобы в конце концов переодеться, ибо путешествие в Преисподнюю вымотало его не меньше, чем сражение с Ван Хельсингом до этого. Наспех сменив грязную и порванную одежду, Влад рывком распахнул окно, всматриваясь в рассветное небо, на котором уже гасли звезды, и полная луна была готова в любой момент скрыться за величественными горами, уступив пока еще темный небосвод своему дневному брату, с которым они были вечно призваны ходить по кругу и никогда не встречаться.

— Должен успеть, — бросил в пустоту Дракула, и переступив через мраморный подоконник, взмыл в небо, расчертив его темно-лавандовую гладь своими огромными мощными крыльями.

Путь вампира лежал в Будапешт, где стоял в руинах еще один его замок. Летний дворец также не пережил встречи с Левой рукой Господа и его компаньонами, которые буквально разнесли по кирпичику древнее величественное строение, не один век украшавшее своей великолепной архитектурой улицы Пешта. Влад очень надеялся, что его подземные казематы все же уцелели, сохранив в своих недрах мрачные тайны и артефакты, которые он туда перевез накануне осеннего бала в честь Хэллоуина. Точнее, его интересовала в данный момент одна единственная книга — "Кодекс Гигас", поистине грандиозный труд, написанный монахом-бенедиктинцем за одну ночь под диктовку самого Дьявола. Именно там Влад и рассчитывал найти упоминание о Лиге Проклятых.

Темнота густая, словно смола, и проворная, как кошка, окутала своими объятиями всю комнату, не оставив даже дюйма освещенного пространства. Одинокая свеча практически догорела, залив восковыми слезами изящный настенный канделябр, закрепленный по левую сторону от огромного деревянного ложа. Ее неверный мерцающий свет отбрасывал золотистые блики на бледное лицо девушки, спящей сейчас на кровати беспокойным сном. Черные длинные локоны хозяйки комнаты в беспорядке рассыпались по подушке, а сама она то и дело металась по постели, беспрерывно что-то шепча и комкая шелковые простыни.

Резкий звук, внезапно разрезавший тишину раннего утра, заставил Анну буквально подпрыгнуть на кровати, в один миг вырвав ее из удушливых объятий Морфея. Ничего не понимая и все еще пребывая на границе между мирами, девушка села, пытаясь вынырнуть из сна и привести мысли хотя бы в относительный порядок. Но, как она ни старалась, у нее ничего не получалось. Осознать все, что с нею случилось, Анна была не в силах. Непрошеные слезы проложили несколько соленых дорожек, скатившись по щекам до самого подбородка. Девушка зло вытерла лицо и встала с кровати, все равно уснуть она больше не сможет. И так удивительно, что ей удалось хоть немного отдохнуть после всего, что произошло.

Приоткрыв тяжелую дубовую дверь, Анна выглянула в коридор, откуда доносились неясные, слегка приглушенные, звуки. Не заметив ничего, что могло бы послужить их источником, она выскользнула из комнаты и пошла по длинному переходу, стены которого были увешаны портретами ее предков. Бездумно скользя ничего невидящим взглядом по лицам дорогих ей людей, Анна вдруг резко замерла. Сделав пару шагов назад, она повернулась и уставилась на картину, висевшую возле входа в кабинет отца, на которой были изображены ее родители. Рядом с ней, справа, был портрет Вэлкана, а чуть дальше ее собственный. Сердце Анны тут же мучительно сжалось, она прислонилась к противоположной стене и съехала по ней, буквально упав на пол. Слезы градом лились из ее изумрудных глаз, она уже даже не пыталась их сдержать.

— Я ничего не понимаю. Что произошло и за что мне все это? — обращаясь то ли к родным, встреча с которыми была так мимолетна, то ли к Всевышнему, пытаясь получить у него ответ на свой вопрос, прошептала Анна.

Но ответом ей служила тишина. Угнетающая и давящая, даже какая-то потусторонняя, отчего у Анны мурашки побежали по телу. Сколько она так просидела, забыв обо всем на свете, девушка не знала. Очнулась она оттого, что кто-то тряс ее за плечо. Подняв мутные заплаканные глаза, она увидела стоящего перед ней на коленях Ван Хельсинга.

— Анна! Ну, слава Богу, с тобой все в порядке, — выдохнул он, заметив, что взгляд Анны стал осмысленным.

— Он тут ни при чем, даже, скорее, наоборот, — посмотрев на мужчину в упор, ответила она. — Наверное, теперь я отчасти понимаю Дракулу, который…

— Не говори чепуху, — перебил девушку Ван Хельсинг. — Все встанет на свои места и все будет…

— Гэбриэл, ты сам себя слышишь?! — вспылила Анна, вмиг вскакивая на ноги. — Что может уже измениться? Что будет хорошо? — девушка практически кричала. — Все, что можно, уже изменилось и далеко не в лучшую сторону, — заключила она.

— Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, — пытаясь приобнять Анну, чтобы немного ее приободрить и показать, что он на ее стороне, что бы ни случилось, произнес Ван Хельсинг. — Но со временем ты привыкнешь, — чуть ли не шепотом сказал он.

— К этому нельзя привыкнуть, — положив голову на плечо охотнику, ответила девушка. — Я всю жизнь безоглядно верила в Бога и добро, борясь со злом, а теперь… теперь я сама это зло. И я не понимаю почему?

— Не все деяния Господа можно объяснить, — обнимая Анну, проговорил Гэбриэл ей в макушку. — Порой он посылает нам испытания, которые мы должны преодолеть, чтобы стать сильнее.

— Но тебе не кажется, что это уже слишком?

— Он не посылает больше, чем человек может выдержать, — немного грустно промолвил мужчина и, подняв глаза вверх: — "Во всяком случае, хочется в это верить", — мысленно добавил он.

— Боюсь, что все-таки не справлюсь с этой ношей, — тихо, словно разговаривая сама с собой, произнесла Анна.

Душа Гэбриэла разрывалась от переполнявших его эмоций. Он не знал, что именно испытывал: не мог выделить конкретное ощущение, но чувствовал, что готов просто взорваться от всего этого. Столько всего случилось в последнее время, что просто в голове не укладывалось. Еще его несколько сбивало с толку внезапное влечение, возникшее к Анне. Нет, конечно, в этом с одной стороны не было ничего удивительного, она ему нравилась, даже более того, но с другой — все было как-то странно. Притяжение было чисто физическим, его воображение неустанно рисовало перед его мысленным взором такие откровенные сцены с ее участием, что ему трудно было держать себя в руках и не наброситься на девушку прямо в коридоре. Понятное дело, сказывалось длительное одиночество, но чтобы так… Гэбриэл пребывал в растерянности. Пытаясь скрыть так некстати нахлынувшее на него возбуждение, Ван Хельсинг слегка отстранил Анну от себя и отвернулся, сделав вид, что разглядывает многочисленные картины, висящие на стенах.

— Куда ты шла? — спросил он, стараясь взять себя в руки и отвлечь Анну от ее далеко не радужных мыслей.

— Сама не знаю. Просто проснулась и что-то услышала, вот и решила проверить, а потом увидела родителей и Вэлкана… — она замолчала, борясь с подступившим к горлу комом.

Ван Хельсинг дал себе мысленный подзатыльник: «Отвлек, называется!» Он снова подошел к девушке и обнял ее, крепко прижав к своей груди. Ему так хотелось защитить ее от всего, укрыть где-то, подальше от всех горестей и напастей, которые выпали на ее долю… но он совершенно не представлял себе, как это сделать. Он многое знал и мог, но, как оказалось, только не это. Здесь, сейчас, перед этой проблемой охотник на нечисть был бессилен, словно младенец. И это явно не добавляло ему хорошего настроения.

— Так что ты там говорил о Лиге Проклятых? — выдергивая его из размышлений, спросила девушка. — Чего мне ждать?

— Пойдем в библиотеку, может Карл что-то нашел, — сказал он, ненавязчиво подталкивая Анну. — Я, правда, немного знаю о вампирах, которые были перерождены. И это, скорее просто легенды, нежели какие-то факты. Думаю, нам предстоит выяснять все на практике, к сожалению, — добавил он, смотря в ярко-изумрудные глаза Анны и понимая, что утопает в этой зелени. Анна тоже заметила, что с ним что-то творится, потому что с нескрываемым интересом в упор глядела в его карие очи.

Мгновение спустя они буквально накинулись друг на друга, полностью отдаваясь во власть пожирающей их страсти. Поцелуи были жадными и ненасытными, казалось, их невозможно прекратить. Было совсем не страшно задохнуться от нехватки воздуха, вдохнуть который не было ни малейшей возможности, потому что ни один из них не желал лишиться прикосновений этих желанных губ, казалось, что гораздо страшней отпустить эти самые губы. Они были готовы выпить друг друга до последней капли. Возбуждение, волнами накатывавшее на них, сводило с ума, вовлекая в сумасшедший пляс их разгоряченные тела. Одежда почему-то внезапно стала тесной и жутко мешала, поэтому, не долго думая, Ван Хельсинг, сорвал с Анны жакет и резко потянул вниз корсет, отчего тугая шнуровка не выдержала и слегка разошлась, освобождая упругую грудь девушки. Тонкий шелк расшитой сорочки уже не скрывала ее возбуждение, и мужчина даже через ткань чувствовал ее тело, изнывающее от желания в его сильных руках. На секунду отстранившись от Анны, он рванул края уже своей рубашки в стороны, при этом с корнем вырывая пуговицы, но в порыве страсти даже не обращая на это внимания. Оставшись в одних брюках, Гэбриэл снова прильнул к Анне, еще сильнее сжимая ее в объятиях.

— Простите, — в дверях с книгой в руке стоял пунцовый Карл, готовый скорее провалиться в Ад, чем пошевелиться. Казалось, монах просто прирос к полу. Он не знал, куда деть глаза, но никак не мог заставить себя сдвинуться с места.

Тяжело дыша, Ван Хельсинг с трудом отстранился от девушки и, наклонившись поднял с пола свою рубашку. После чего набросил ее на Анну, которая так же, как и Карл, желала в этот момент провалиться в Преисподнюю. Девушка, горя от стыда, обрушившегося на нее так же внезапно, как и немногим ранее страсть, быстро развернулась и побежала в свою комнату. Гэбриэл, закрыв глаза, привалился к стене. Сердце было готово выскочить из груди, а разум совершенно не желал понимать произошедшее. Всеми силами пытаясь унять возбуждение, мужчина, застонав, ударил кулаком о стену, буквально размозжив себе костяшки пальцев.

— Гэбриэл, — наконец-то обретя дар речи, проговорил послушник, — с тобой все в порядке?

— А ты сам не видишь? — немного зло бросил тот. Резкая боль слегка отрезвила, дав возможность осознать то, что случилось пару минут назад. — Черт! — и он бросился вслед за девушкой.

Буквально влетев в ее покои, Ван Хельсинг схватил Анну за плечи и развернул к себе лицом.

— Прости! Я совершенно ничего не понимаю, — выдохнул он ей в губы. — Такого со мной никогда еще не было.

Анна застыла в объятиях охотника, словно птица, пойманная в клетку. Ее одолевали противоречивые чувства, она никак не могла понять, что случилось в коридоре, откуда в ней подобная всепоглощающая страсть. Бесспорно, Ван Хельсинг был ей симпатичен, но о подобном развитии их отношений девушка даже не смела и мечтать. А тут, вдруг, она сама на него накинулась, готовая на все, лишь бы насладиться близостью с ним. Подобное чувство было для нее в новинку, оно до ужаса пугало. Но больше всего ее страшило то, что она не могла себя контролировать в этот момент, казалось, что все происходит не с ней, а с кем-то другим.

— Не нужно, пожалуйста, — едва не плача, сказала она, опустив голову.

Гэбриэл хотел что-то сказать, но Анна вдруг сделала знак ему замолчать и указала взглядом на дверь. Мгновение спустя они услышали громкий шум и какую-то возню за стеной. Быстро выскочив из комнаты и бросившись в коридор, но не сделав и десятка шагов, Анна и Гэбриэл остановились, как громом пораженные.

— Карл, что с тобой? Ты меня слышишь? — Анна упала на колени возле лежащего в луже крови, монаха. Книга по-прежнему была крепко зажата в его руке, а серые, словно грозовые облака, глаза мужчины, застывшие в недоумении, смотрели вверх.

* * *

Сегодняшний день явно собирался побаловать жителей Будапешта теплой солнечной погодой. Первые лучи уже вовсю резвились на небосводе, разгоняя предрассветные сумерки своим золотистым светом. Дракула пролетев круг над развалинами своего Летнего дворца, оценил все масштабы его разрушения.

— Правду говорят: сила есть, ума не надо, — зло выплюнул он, приземляясь у самих дверей и переступая порог когда-то поражающего своей красотой замка.

Сейчас же от величественного строения осталось чуть больше половины. Основная часть здания устояла, в то время как башни были почти полностью разрушены. Крыша рухнула, снеся вместе с собой почти весь второй этаж, окна лишились стекол, отчего те зияли темными провалами, обижено взирая на мир. Единственное, что сейчас радовало вампира так это то, что первый этаж и все подземные помещения дворца были в целости. Быстро пройдя по длинному коридору и миновав бальный зал, Влад спустился по винтовой лестнице вниз. После чего открыл массивные железные двери и зажег несколько свечей, стоявших в тяжелом медном канделябре у самого входа.

Окинув проницательным взглядом огромное помещение, являвшее собой хранилище всевозможных артефактов, Дракула стремительным шагом двинулся вдоль многочисленных стеллажей, полки которых были завалены древними фолиантами, гримуарами, манускриптами и другими сокровищами, когда-либо написанными рукой человека. История каждого из них была уникальна, вампир потратил не одно столетие, выискивая эти раритеты по всему свету.

Наконец-то Влад прошел вглубь сокровищницы и, передвинув небольшую этажерку, на которой стояли различные склянки с зельями, открыл створки прикрытого настенным гобеленом шкафа. Тут же его взору предстал фолиант, ради которого он и проделал весь этот путь. С легкостью подняв семидесяти пятикилограммовую книгу, вампир переместился к старинному письменному столу, искусно вырезанному из эбенового дерева. Положив «Кодекс», который он когда-то чудом умыкнул прямо из-под носа у императора Священной Римской империи Рудольфа II, из его дворца в Богемии, на отполированную столешницу, он стал бережно перелистывать огромные, почти в метр длиной страницы в поисках нужной информации. Кодекс был написан на латыни и содержал сумму знаний монахов Бенедиктинского ордена на начало XIII века: полный текст Ветхого и Нового Заветов, «Этимологии» Исидора Севильского — все двадцать книг, «Иудейские древности» и «Иудейскую войну» Иосифа Флавия, «Чешскую хронику» Козьмы Пражского, несколько трактатов разнообразной тематики, список насельников бенедиктинского монастыря, «Зерцало грешника» (сборник, содержащий назидательные рассказы-exemplia для проповедников), заговоры, календарь с синодиком и некоторые другие записи, написанные под диктовку самим Дьяволом. Вот именно эти «другие записи» сейчас так были необходимы Дракуле. Добравшись до пятьсот пятьдесят седьмой страницы, вампир усмехнулся изображению Дьявола:

— Ну что, прольем немного света на нашу проблему? — и, перевернув еще несколько, сделанных из ослиных шкур, страниц углубился в чтение.

* * *

Анна продолжала плакать над телом Карла, который широко раскрытыми глазами безразлично взирал на нее. Гэбриэл же, снова услышав тот самый шум, бросился из коридора на лестницу, пытаясь выяснить, что же, собственно, произошло. Выскочив из-за угла, он увидел невысокого мужчину с топором в руке и большим кожаным мешком, который тот еле тащил.

— Стой! — крикнул Ван Хельсинг, вмиг преодолевая расстояние, разделявшее его с крестьянином, забредшим в замок, чтобы поживиться.

— Чего ты ко мне привязался? — завопил тот. — Последняя из этого проклятого рода Валериус умерла и здесь все равно все пропадет. Так почему я не должен воспользоваться таким подарком судьбы? — зло сказал мужичок, таща награбленное к двери.

— Это ты убил моего друга? — Ван Хельсинг едва сдерживался, чтобы не наброситься на наглеца.

— А что он стал нотации мне читать? Мне семью кормить надо, — буркнул он, уже почти открыв дверь.

Не успел Ван Хельсинг сказать и слово, чтобы осадить грабителя, как появилась Анна.

— Так вот, что я слышала. По дому целое утро бродит вор, — она, словно разъяренная фурия, возникла посреди холла и преградила тому путь.

Анна сверлила незадачливого мужичка свирепым взглядом зеленых, но с каждой секундой все больше отливающих золотом, глаз. Сделав пару шагов назад и все время осеняя себя крестным знамением, тот замер, упираясь спиной в стену. Отступать дальше было некуда. Бросив мешок и топор, он резко повернулся и, двумя руками вцепившись в ручку, попытался выбраться на улицу, но не тут-то было. Анна, словно голодный зверь, набросилась на него, впиваясь в шею клыками. Гэбриэл с ужасом смотрел на девушку, которая, насытившись, отбросила мертвое тело в сторону и спокойно вытирала рот рукой, стирая из уголков губ алые пятна.

— Анна! Что ты делаешь? — послышалось откуда-то сверху.

Ван Хельсинг и Анна, как по команде, подняли взгляды да так и застыли, не в силах вымолвить и слова. На них из-под потолка с таким же ужасом взирал… Карл или что-то, очень напоминающее Карла. Некая серая полупрозрачная субстанция, обретая с каждым мгновением все более четкую и узнаваемую форму, медленно плыла к растерянным людям.

— Что происходит? — не выдержала девушка, практически теряя самообладание и переходя чуть ли не на визг.

— Понятия не имею, — ответило Нечто, все также приближаясь к своим друзьям. — Я вроде бы как умер, но…

— Но у кого-то просто отличное чувство юмора в последнее время, — немного приходя в себя, пробубнил Гэбриэл.

Анна переводила взгляд с охотника на призрака и обратно, пытаясь хоть как-то осознать то, что сейчас происходило. Потом ее взор скользнул в сторону и, заметив распростертое на полу тело, девушка прошептала:

— Это я сделала?

— Ты, — кивнул Гэбриэл, едва успевая подхватить Анну, теряющую сознание. — Черт! — выругался он. — "Может, пока хватит стрессов?" — мысленно добавил он, обращаясь к Создателю.

Мужчина легко подхватил хрупкое тело девушки на руки и быстро поднялся на второй этаж. Уложив Анну на кровать, он опять спустился в холл и вытащил труп крестьянина на улицу. Укрыв его от посторонних глаз в амбаре, он снова вернулся в дом. Буквально взлетев наверх, охотник чуть не упал, споткнувшись о тело бывшего монаха, пройдя через его потустороннюю сущность.

— Черт, Карл! — снова буркнул он. — Не делай так больше, — зябко поежившись, сказал Гэбриэл.

— Хорошо, не буду, — тихим голосом ответил тот и поплыл в комнату Анны.

Войдя в покои Анны следом за призраком, который прошел внутрь сквозь стену, охотник застал удручающую картину: девушку сотрясали рыдания и судороги. Она в который раз с отчаянием в ясных зеленых глазах смотрела на него, пытаясь найти успокоение и ответы на свои вопросы, а он ничего не мог ей сказать, потому что практически ничего не понимал сам. Гэбриэл знал, что она проклята, что стала вампиром. Знал, что ей необходима кровь для того, чтобы жить, но понятия не имел, что с ней творилось в общем. Анна, словно подброшенная пружиной, вскочила с кровати и вылетела из комнаты. Мужчины бросились следом. Услышав тихие рыдания, они быстро прошли по длинному коридору, сплошь увешанному портретами предков, в самый его дальний угол, где у большого распахнутого окна стояла Анна. На подоконнике алели свежие пятна крови.

— Это еще что за напасть? — плача, спросила девушка. — Получается, что я вампир, который не может пить кровь людей.

— Получается, — выдохнул растерянный охотник, совершенно сбитый с толку подобным положением дел.

— И что мне делать? — вопрошала Анна. — Я не могу принимать нормальную пищу, не могу пить кровь… И я убила человека! Понимаешь, убила... и мне все равно... Я ничего не чувствую!

— Нам нужна помощь, — устало констатировал Гэбриэл.

— И где нам ее взять? Отправимся к Всевышнему в гости? — с издевкой проговорила девушка, тело которой снова начало сводить судорогой.

— Нам нужен Дракула, — едва слышно обронил Карл, нависая над Анной и указывая на портрет, точную копию которого он видел в Ватикане.

— Ты с ума сошел? — бросила Анна.

— Я умер, — немного отстраненно произнес он.

— Как и он, — подал голос Гэбриэл. — Или ты забыл, что я убил его?

— Я не забыл, — немного обижено ответил бывший монах. — Как я уже сказал, я умер, а здесь все немного по-другому. Я знаю то, чего не знаете вы. Дракула жив. Дьявол вернул его на Землю…

— Нет, это просто сумасшедший дом какой-то, — простонала Анна. — Получается, все было напрасно. И моя смерть… Вот почему меня прокляли, я не выполнила свое предназначение, не спасла семью и теперь мои предки навсегда останутся в Чистилище, а я буду веками бродить по земле, скитаясь в поисках неизвестно чего, — она не выдержала и снова разрыдалась.

— Ну, судя по тому, что ты не можешь питаться, то с веками ты явно переборщила, — печально заметил охотник, с жалостью глядя на Анну.

На какое-то время в коридоре повисло молчание. Каждый задумался о своем, пытаясь как-то справиться с тем, во что превратились их жизни.

— Ну и где же нам его искать? — кивнув на портрет Влада, некоторое время спустя спросила Анна. — Ты знаешь, где он?

— Это же загробный мир, а не справочная книга, — ответил Карл, приобретая более четкие очертания и почти материализовавшись.

— Ух ты, — удивленно проговорила девушка, — а ты стал почти нормальным.

— Да, спасибо, — кивнул призрак. — Кажется, нужно просто потренироваться и набраться сил.

— Кстати, — вклиниваясь в их диалог, сказал охотник, — не мешало бы похоронить твое тело, не находишь? Или ты желаешь лежать в коридоре, изображая коврик?

— Конечно, нет, — ответил Карл. — Меня нужно похоронить. Да и того крестьянина тоже.

— Да уж, — подытожил Гэбриэл. — Придется примерить на себя роль могильщика.

* * *

Влад полностью потерял счет времени, погрузившись в чтение «Кодекса». Хотя сведений о самой Лиге Проклятых там было не так много, как хотелось бы, но все, что он узнал стоило потраченных часов. Откинувшись на спинку резного стула, составлявшего комплект столу, и вырезанному из того же сорта цейлонского эбенового дерева, Дракула сосредоточился и послал мысленный зов нескольким вампирам, бывшим, как он знал, всегда на подхвате. Учитывая то, что он лишился невест и слуг, а помощь ему все-таки требовалась, то ему не оставалось ничего другого, как призвать местную нечисть.

Собрав необходимые ему книги и упаковав их, вампир поднялся из хранилища. В бальном зале его уже ожидали трое вампиров. Учтиво склонившись перед своим повелителем те поинтересовались, чем могут помочь грозному князю ночи.

— Во-первых, нужно перевезти некоторые артефакты ко мне в Трансильванию, в замок Франкенштейна. Во-вторых, необходимо отстроить как этот дворец, так и мою румынскую резиденцию, — бросил на ходу Дракула застывшим в поклоне вампирам.

— Как угодно будет хозяину, — в унисон ответили те. — Кто из нас отправится с вами?

— Вы двое, — сказал Владислав, указав на невысокого худого брюнета и Сандалфа, высокого вампира с каштановыми волосами, туго собранными в конский хвост. — Кстати, я очень хочу знать, где Кроу и Вермандо. Почему они не явились на мой зов?

— Простите, хозяин, Вермандо исчез после осеннего бала и его больше никто не видел, — ответил Белиал, выходя немного вперед. — А Кроу, говорят, отправился в Новый Орлеан.

— Прекрасно, — зло сверкнув глазами, сказал вампир, — стоило только отвернуться и все тут же разбежались, как крысы с корабля. Адро, — он сделал жест рукой, чтобы тот приблизился, — я даю тебе месяц на дорогу в Америку и поиски, и чтобы вы в назначенный срок оба были в Трансильвании. Иначе я найду вас сам, — сжав плечо слуги так, что тот завизжал, проговорил Влад.

— Будет исполнено, хозяин, — выдохнул он, ощутив свободу от стальной хватки Дракулы. — Я могу идти.

— Можешь, — кивнул вампир. — А вы за мной!

Спустившись снова в подземную сокровищницу, Дракула указал на несколько довольно внушительных размеров деревянных ящиков и приказал перевести их в замок Франкенштейна.

— А почему не к вам? — занимаясь погрузкой, поинтересовался Сандалф.

— Потому что от моей румынской резиденции осталось еще меньше, чем от этого Летнего дворца, а в фамильном замке обосновался Ван Хельсинг со своим прихвостнем Карлом и последней представительницей моего рода Анной, — буквально выплюнул Влад в ответ.

— А… — попытался задать вопрос тощий, словно щепка, Белиал, но заметив рубиновые отблески в обычно черных глазах Влада, тут же замолчал, решив не искушать судьбу в лице грозного хозяина, о крутом нраве которого знал не понаслышке.

Отдав последние распоряжения, Дракула взглянул в распахнутое окно, где на темно-синем небосводе уже зажигались первые звезды и, кивнув своим подручным, взмыл в ночное небо, быстро растворившись во тьме надвигающейся ночи.

* * *

Дорога в Трансильванию отняла у Дракулы немного больше времени, чем он рассчитывал. Силы еще полностью не восстановились и ему пришлось посетить пару деревенек, чтобы подкрепиться.

Наконец-то добравшись до своего селения, Влад решил осмотреться и пролетел над родовым имением. Тут же его внимание привлек Ван Хельсинг, что-то тащивший в сторону деревенского погоста. Спустившись чуть ниже и укрывшись за кроной старого дуба, он посмотрел вниз. Охотник стоял возле неглубокой могилы, что-то шепча про себя. Затем он быстро сбросил в нее тело, укутанное в черную тряпку, и кожаный мешок, в котором что-то позвякивало.

— Подумают, что он что-то не поделил с другими грабителями, — прошептал Ван Хельсинг и бросил несколько горстей земли в яму.

Потом он, резко развернувшись, стремительным шагом направился в противоположную часть старого кладбища, где между перекошенными крестами зияла черной пустотой еще одна свежевырытая могила. Не успел Влад рассмотреть, чьим последним пристанищем станет этот наспех сколоченный гроб, как услышал позади себя легкое покашливание и смутно знакомый голос:

— Простите, я могу с вами поговорить?

Вампир молниеносно повернулся да так и замер, перед ним на высоте в несколько метров над землей парил Карл, точнее его призрак. На какое-то мгновение Дракула потерял дар речи, но тут же придя в себя, рассмеялся:

— Поистине, у Всевышнего есть чувство юмора.

От неожиданности Ван Хельсинг едва не свалился в яму сам. Подняв голову, он стал вертеть ею во все стороны, силясь в темноте рассмотреть, что происходит.

— Ну, и что тут у вас творится? — спускаясь на землю, поинтересовался вампир, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех.

— Это, между прочим, совсем не смешно, — зло бросил Гэбриэл, увидев вампира и плывущего за ним следом Карла.

— Позволь с тобой не согласиться, — немного успокоившись, сказал Влад. — Проклятая, призрак и охотник на нечисть — великолепная компания, ничего не скажешь.

— Откуда ты знаешь про Анну? — взглянув на Карла, отрицательно качающего головой, спросил Ван Хельсинг, крепче сжимая в руке древко лопаты.

— Слухами Преисподняя полнится, — бросил вампир в ответ и, приняв свой демонический вид, скрылся за медленно плывущими по темному небу снежными тучами.

Замок Франкенштейна встретил Дракулу звенящей тишиной и запущенностью. Лишь лунный свет проникал сквозь пыльные окна, озаряя сиянием старого серебра огромные помещения построенного по моде тех лет, в мрачном готическом стиле, сооружения. Это место и раньше особо не пользовалось популярностью, но теперь народ его и вовсе сторонился, предпочитая обходить десятой дорогой, даже через кладбище. Над древним строением ныне витали жуткие суеверия, а крестьянские предания и байки наделили их всеми ужасами, на какие только способна людская фантазия. В деревне считали, что замок стал прибежищем для духов умерших, да одинокого ворона, который по ночам заводил свою заунывную песню смерти. Каждый, кто проходил мимо, вздрагивал и крестился, когда видел эту заброшенность.

Хотя сегодня мало что напоминало о тех леденящих душу событиях, которые произошли здесь чуть более года назад. Лишь полуразрушенная лаборатория, в которой впервые увидело свет чудовище Франкенштейна, и разбросанные части динамо-машины, сплошь покрытые копотью и паутиной, с помощью которой Виктор и оживил свое творение. Вместо бурлящей вовсю работы, ныне по многочисленным комнатам свободно гулял ветер, заставляющий кровь стыть в жилах своим унылым завыванием. Не удивительно, что замок так быстро оброс всевозможными слухами среди местного населения.

Но вампира, стоящего перед исполинских размеров камином и рассматривающего огромный фамильный герб рода Франкенштейн, мало волновала вся эта чертовщина. Более того, подобная репутация замка, стены которого медленно осыпались, играла ему на руку, отгоняя даже воров, всегда готовых поживиться за чужой счет. Влад окинул внимательным взглядом помещение и, убедившись, что замок вполне подойдет для временного пребывания, вылетел в широко распахнутое окно навстречу мириадам звезд, хаотично рассыпанным по темной небесной глади.

Он вдруг осознал, что раньше просто не замечал всей красоты ночи, но сейчас, побывав в Аду, Дракула просто наслаждался свободой полета и тишиной, которые способна подарить только такая ночь, как эта. Ночь, когда луна бросает сквозь черные тучи лишь слабый отблеск света, порой появляясь во всем великолепии из-за своей завесы, и лишь на миг открывая перед властелином тьмы всю красоту величественных Карпат, заснеженные хребты которых уходили, казалось, в самое небо.

Сделав большой круг над деревней, Дракула заметил мчащихся во весь опор своих норовистых скакунов, чьи угольно-черные гривы развивались на ветру, ноздри раздувались от быстрого бега, а глаза горели даже в полной темноте, придавая благородным животным поистине демонический вид. Они буквально летели по ухабистым горным тропам но, казалось, совершенно этого не замечали. Их копыта практически не касались земли, создавая тем самым полную иллюзию полета. За ними неслись два огромных груженных экипажа, которые чудом еще не развалились, постоянно подпрыгивая на кочках и едва не переворачиваясь на каждом повороте. Спустившись и присев на козлы рядом с Сандалфом, Владислав направил коней к разводному мосту, а затем к огромным подвалам старого замка.

— Нужно как можно скорее разгрузить багаж, — бросил Влад, спрыгивая на землю.

— Как прикажете, хозяин, — кивнул Белиал, открывая дверцу черной, как сама Преисподняя, кареты и вытаскивая оттуда огромный деревянный сундук, сплошь покрытый замысловатой резьбой и охранными рунами.

— Его поднимите в восточную башню, остальное можно пока оставить в подземельях, — скомандовал Дракула и скрылся в замке.

* * *

Тихая, почти безлунная ночь, укрывшая легким туманом высокие сосны, над которыми будто горная вершина, возвышался замок Бран, терзала бессонницей Анну уже не первый час, не давая девушке хоть немного расслабиться и отвлечься от мрачных мыслей. И если для Дракулы это время суток было родной стихией, когда вампир ощущал прилив сил и энергии, то для несчастной девушки оно стало сущим наказанием. Анна никак не могла осознать всего, что произошло минувшим днем. Голова раскалывалась от пульсирующей боли, перед глазами плыли разноцветные пятна. К тому же Анна с каждой минутой все сильнее ощущала голод. Точнее, это чувство ее просто поглощало, она не могла уже и думать ни о чем другом. Все, что ее сейчас волновало — это как утолить свою непреодолимую жажду, буквально сводившую ее с ума. Но и это еще было не все, Анна вдруг почувствовала довольно ощутимую боль во всем теле и, взглянув на свои руки, едва не закричала. Ее кожа стала высыхать, медленно, но верно превращая юную девушку в подобие мумии.

— Это еще что такое? — с трудом выдавила Анна.

Она с ужасом понимала, что нужно что-то делать и причем срочно. Но что она могла? Она ничего не знала о том, что с ней случилось и о том, как с этим бороться. Спрашивать Ван Хельсинга девушка не хотела, только не после всего, что между ними сегодня произошло. Прийти к нему посреди ночи — нет, это было выше ее сил. Ее до жути пугало то влечение, которое они испытывали друг к другу и которое не могли объяснить и контролировать. Вспомнив последний разговор с Гэбриэлом, Анна снова залилась краской. Оставалось только одно.

— Карл! — негромко в пустоту произнесла Анна, впрочем, не очень рассчитывая получить ответ.

— Что такое? Ты звала меня? — услышала она несколько минут спустя.

Она с трудом сдерживала слезы, хотя уже сомневалась, что они у нее остались. Казалось, что влага вообще покинула ее тело, высушивая его, словно беспощадное солнце землю.

— Что со мной?

Карл, просочившись сквозь стену, подплыл ближе к сидящей на кровати девушке и внимательно посмотрел на нее. Увиденное повергло призрака в шок. Черные волосы Анны разметались по подушкам, мертвенная бледность ее лица сливалась с белизной ночной сорочки, глаза ввалились, и вокруг них залегли темные круги. Лицо осунулось, и на нем еще сильнее выступили скулы. Одним словом Карл видел перед собой живой труп. Он с трудом сдерживался, чтобы не взвыть от бессилия и боли. Немного отстранившись от кровати, он застыл перед распахнутым окном. В это время луна выглянула из-за туч и ее неяркий свет пробрался в комнату Анны, освещая все вокруг своим неярким светом. Карл при этом замерцал, точно опал с разноцветными вкраплениями. Анна невольно залюбовалась игрой света, не в силах отвести взгляд от бывшего монаха.

— Ты двое суток не принимала пищу, — медленно сказал призрак, разрушая своими словами мистическую атмосферу. — Думаю, все дело в этом. Тебе нужно найти то, что ты сможешь есть.

— И как я должна, по-твоему, это сделать? Буду бегать по деревне и кусать всех подряд, пока не найду того, кем смогу поживиться? — в отчаянии бросила Анна.

— Я не знаю, — очень тихо ответил Карл, что-то обдумывая. — В книге, которую я читал перед смертью, было очень мало информации о Проклятых. Говорилось лишь, что они стоят на самой верхушке иерархии всей нежити и являются, как бы, надсмотрщиками над ними. Но что все это значит я еще не разобрался до конца. В этом должна крыться какая-то подсказка, но я пока…

— Может, мне тогда нужна кровь этих тварей? — медленно проговорила девушка, смотря на призрака, который слегка раскачивался от дуновений ветра, проникающего в раскрытое окно.

— Возможно, — кивнул призрак. — Но вот вопрос: где ее взять, чтобы попробовать?

— А Дракула зачем?

— Ты серьезно? — удивленно воскликнул Карл. — Как ты себе это представляешь? Ты просто заявишься к этому чудовищу и скажешь, что хочешь попробовать его кровь?

— Понимаю, что звучит это не очень, но…

— Но, — перебил девушку призрак, — в лучшем случае он просто тебя прогонит. О том, что он может запросто тебя убить ты не подумала?

— Подумала, — кивнула Анна. — Но ты же сам сказал, что Проклятые являются главными, значит, я могу иметь власть и над ним.

— Не все так просто, как кажется на первый взгляд, — печально вставил мужчина. — Что касается Дракулы, то тут все вообще очень запутано. Он, по сути, хоть и является вампиром, но он же сын самого Дьявола.

— Я не понимаю, о чем ты.

— О том, что сущности у вас с ним одинаковые. Вы оба перерожденные вампиры, не обращенные. Только вот творцы у вас разные.

— Господи! Но этот чертов вампир спокойно пьет людскую кровь, — выдохнула Анна. — Так что же мне делать?

— Нам нужна его помощь, это однозначно, — вынес свой вердикт Карл.

— Ну это легче сказать, чем сделать, — мрачно заключила девушка. — Я что-то очень сомневаюсь, что он кинется мне помогать, — добавила она и облизала пересохшие губы.

— Согласен, он отказался сегодня с нами разговаривать.

— Вы его видели? Он здесь?

— Да, он был на кладбище, когда Гэбриэл хоронил меня и того вора.

— Слушай, а почему ты остался здесь? — немного невпопад спросила Анна, снова любуясь потусторонним сиянием призрачного тела Карла, которое в серебристо-белом свете луны переливалось, словно бриллиант на солнце.

— В каком смысле? — не понял тот, выныривая из своих размышлений.

— Ну, меня прокляли, а ты же вроде бы… просто умер.

— Начнем с того, что меня убили, — совершенно спокойно проговорил Карл. — А это всегда создает особый прецедент, потому что жизнь прерывается внезапно и остаются незавершенные дела.

— Ясно, а ты видел что-то по ту сторону? — поинтересовалась девушка.

— Нет, — отрицательно качнув головой, ответил призрак. — Ничего. Только свет, а потом меня просто выбросило обратно.

— Жаль, я вот встретила своих родных там, — смахнув одну единственную слезинку, которая быстро скатилась по сухой коже щеки, сказала Анна. — У тебя, наверное, ведь тоже есть близкие?

— Нет, во всяком случае я ничего о них не знаю. Я вырос в приюте Ватикана, где и прожил всю жизнь.

Разговор как-то сам собой оборвался и в комнате повисло молчание.

— Тебе нужно немного отдохнуть, — нарушая тишину, сказал Карл. — Скоро уже рассвет, а ты слишком слаба.

Попрощавшись, призрак покинул покои девушки уже привычным для него способом, а Анна повалилась на кровать. Полностью абстрагировавшись от всего, девушка попыталась провалиться в сон, но Морфей был неумолим, упорно не желая дарить Анне свои объятия. Провалявшись несколько часов к ряду, она не выдержала и решила спуститься вниз.

* * *

В это время Карл спешил в замок Франкенштейна, рассудив, что именно там и обосновался граф. О чем он будет говорить с вампиром, бывший монах совершенно не представлял. Он знал лишь то, что Анну нужно было срочно спасать, пока та не пересекла воды Стикса и не осталась на другом берегу навеки.

— Что-нибудь придумаю, — бормотал он, подлетая к погруженному в вязкий, непроглядный мрак, замку.

Облетев старый особняк вокруг и пытаясь понять, где искать Дракулу, Карл заметил двух человек впопыхах разгружающих огромные черные экипажи. Они таскали какие-то ящики и о чем-то тихо переговаривались между собой. Как ни старался он, но так и не смог разобрать ни слова. Возможно, потому, что говорили вампиры на незнакомом ему языке. Оставив бесполезные попытки вникнуть в их разговор, Карл направился дальше. Поднявшись еще немного вверх, призрак стал заглядывать в окна, в надежде все-таки отыскать Дракулу.

— И что ты здесь забыл? — прозвучало у него за спиной.

Резко развернувшись, Карл уперся взглядом в надменное лицо властителя тьмы, на котором маской застыло сардоническое выражение. Дракула стоял на подоконнике позади него, прислонившись спиной к оконной раме со крещенными на груди руками.

— Как я уже говорил, я хотел бы с вами поговорить, — то, что бывший монах был мертв, в какой-то степени придавало ему силы, он уже не боялся вампира так, как раньше. — У нас проблема: Анна умирает.

— А мне какое до этого дело?

Вот тут Карл растерялся, он пытался найти слова, с помощью которых хотел достучаться до Влада, но раз за разом терпел полное фиаско. Мысли толкались в его голове, натыкаясь одна на другую, но никак не желали помогать своему хозяину. Призрак отчаянно соображал, чем может заинтересовать Влада, но ни один довод не казался ему веским. Он видел, что терпение вампира заканчивается и сейчас тот попросту вышвырнет его, если так можно выразиться по отношению к бестелесной субстанции, которой был Карл, но все равно никак не мог подобрать нужные слова.

— Почему ты думаешь, что я могу тебе чем-то помочь? — властный голос проник в разум призрака, вырывая того из мрачных дум.

— Я не в силах этого объяснить, но я уверен, что именно вы знаете, что делать, — пробормотал Карл, мысленно давая себе подзатыльник за подобный лепет.

И снова между ними повисла тишина. Карл с замиранием сердца ждал решения Влада, а тот явно что-то лихорадочно обдумывал.

— Ладно, — кивнул Дракула целую вечность спустя.

Как ни крути, а эта чертова девчонка ему нужна. Выругавшись про себя, Влад четко осознал, что ему придется наступить на свою гордость и прийти на помощь той, которая всеми фибрами своей души его ненавидит и желает смерти. Правда, желание это было, чего уж скрывать, абсолютно взаимным. Но пока подобную роскошь вампир не мог себе позволить, посему скрипя сердцем, он вернулся на мгновение в комнату и бросил в карман камзола небольшую склянку с алой жидкостью, после чего вылетел в распахнутое окно вслед за призраком.

* * *

Спустившись в каминный зал, Анна застала там Ван Хельсинга, сидящего в кресле с какой-то книгой в руках. Мужчина, почувствовав, что на него кто-то пристально смотрит, резко обернулся и едва не выпустил древний фолиант.

— Анна, — ошарашенно произнес он. — Как ты?

— Думаю, вопросы излишни, — ответила она, садясь в кресло напротив. — Ты и сам все видишь.

Гэбриэл не мог поверить своим глазам. Еще недавно Анна была энергичной цветущей девушкой, полной сил и энергии, сейчас же перед ним сидел, казалось, покойник с неподвижным восковым лицом, но живыми глазами, сиявшими от какого-то странного возбуждения. Он не мог отвести от нее свои карие очи, а его сердце и душа были готовы разорваться от боли, только от одного взгляда на последнюю представительницу рода Валериус.

— Карл говорит это от того, что я не могу ничего съесть. В смысле…

— Я понял. Тебе нужна кровь, — сказал охотник, все еще не веря собственным глазам и проклиная про себя всех на свете за подобную несправедливость. — По поводу того, что было вчера, — он замолчал, ясно ощутив то самое неконтролируемое влечение, которое уже испытал ранее. Удивленно подняв взор, он уставился в ярко-изумрудные глаза девушки, единственное, что осталось в ней неизменным.

— Гэбриэл, — буквально прохрипела Анна, не сводя пристального взгляда с голубой венки на шее своего собеседника. Ее взор стал понемногу меняться, приобретая золотистый оттенок.

Казалось, что Анна больше не видела ничего вокруг, для нее весь мир сузился до одной заветной жилки, пульсирующей в нескольких дюймах от нее. Скорость кровотока сводила с ума, напрочь лишая несчастную девушку всех других чувств, кроме неутолимой жажды. В данный момент ее не волновало абсолютно ничего, только алая кровь с бешеной скоростью несущаяся по телу Гэбриэла. Не понимая, что она делает, Анна невольно гипнотизировала мужчину, словно удав кролика. Она медленно поднялась и подошла к нему. Сопротивляться Гэбриэл даже если бы и хотел, уже не мог. Он был полностью во власти прекрасной Анны, которая сулила ему райское наслаждение. Глаза Анны уже вовсю полыхали золотом, которое, казалось, даже поглощало в себя медные блики огня, бушевавшего в разожженном камине.

Анна села на колени Ван Хельсинга и с наслаждением припала к его полураскрытым от удивления губам. Он хотел что-то сказать, но слова так и повисли в воздухе, оставшись лишь мыслями. Гэбриэл крепко обнял Анну, наслаждаясь ее ласками и отвечая на них со всей страстью, на которую был только способен. Девушка, тем временем, начала спускаться к шее и ключице, покрывая каждый миллиметр кожи своего любовника жадными и горячими поцелуями. Затем проложила дорожку к его груди, расстегнув несколько верхних пуговиц на его рубашке. После чего снова вернулась к заветной голубой жилке и, поцеловав ее, резко вонзила клыки в шею охотника, с диким восторгом упиваясь такой желанной и живительной кровью. Она буквально чувствовала, как та растекается уже по ее венам и артериям, утоляя, наконец-то, терзающий Анну все это время непреодолимый голод.

— Смотрю, я здесь лишний, — удивленно приподняв брови, заметил Владислав, войдя в комнату следом за Карлом. Его голос просто-таки сочился ядом. — Твоя подопечная разобралась явно без нас со своей проблемой.

— Анна! — призрак как мог вклинился между девушкой и Ван Хельсингом, пытаясь прервать этот кровавый поцелуй. — Анна! Отпусти его! Ты убьешь Гэбриэла! — бывший монах уже кричал, заметив, что глаза охотника закатились, а кожа стала бледной, словно мел.

Не став дожидаться окончания спектакля, Дракула резко развернулся и покинул замок. Выйдя на улицу, вампир тут же взмыл в небо, в ту же секунду теряясь в белесом мареве, полностью укутавшем темное небо и заснеженные верхушки гор. Солнце сегодня так и не озарило своим светом этот мистический край, полностью отдав его во власть тумана и тяжелых снежных туч. Монотонное мелькание темных силуэтов деревьев внизу на фоне еще более темной гряды Карпатских гор успокаивало. А холодный воздух слегка остудил разгоряченный гневом разум властителя ночи.

То, что Анна самостоятельно нашла выход из сложившейся ситуации, путало князю все карты. Она должна была оказаться в полной его власти, иначе его план грозил так и остаться планом. А подобный расклад совершенно не устраивал вампира. Конечно, как и всегда, у него были запасные варианты, но они требовали немало времени, а тут все было ясно и просто, но…

— Ничего, подождем, — резко оборвав поток собственных мыслей, негромко проговорил вампир, обращаясь к невидимому собеседнику. — Ее совесть не позволит использовать охотника, и она сама прибежит за помощью, — усмехнувшись, Влад приземлился возле небольшой деревеньки у самой кромки черного леса, высмотрев в тумане парочку крестьян, неосмотрительно вышедших на узкую тропинку между старыми соснами.

Анна, наконец-то, оторвалась от вожделенной влаги и с ужасом уставилась на деяние рук своих. Осознание накрыло ее с головой пару минут спустя. Девушка стала мысленно проваливаться в огромную, казалось, совершенно бездонную пропасть, разверзшуюся у нее под ногами.

— Господи! Что я натворила? — с трудом сдерживая слезы, проговорила она. — Гэбриэл, прости меня. Как ты?

— Нормально, — выдохнул охотник, пытаясь встать. — Ничего страшного, я все понимаю.

На большее его не хватило, Ван Хельсинг просто отключился. Сидя по-прежнему в кресле, мужчина заснул крепким сном, пытаясь восстановить силы, потому как Анна явно несколько перестаралась с дегустацией.

Девушка на негнущихся ногах отошла от Гэбриэла, продолжая беззвучно плакать. Тело ее одеревенело и совершенно не желало слушать свою хозяйку, но ее кожа снова приобрела нормальный оттенок, круги под глаза исчезли, многочисленные морщины разгладились, вроде бы их никогда и не было.

— Ты понимаешь, что сейчас произошло? — подплыв почти вплотную, спросил Карл.

— Я чуть не убила Гэбриэла, — выдавила она наконец. — Что же я за монстр такой? Ради капли крови я готова причинить вред даже другу.

— Анна, не стоит так убиваться, — успокаивающе проговорил Карл. — Я понимаю, что звучит это жутко, но отныне ты…

— Чудовище, — кивнула девушка, упав на диван и закрывая руками лицо.

— Нет, просто сейчас ты еще слаба и не можешь себя контролировать. Уверен, что со временем ты научишься владеть собой и все будет нормально.

— Но сколько людей я убью, пока все встанет на свои места? — Анна на мгновение замолчала. — Подожди, получается, что я могу пить кровь Ван Хельсинга?!

— Да, ты можешь пить кровь тех, кто не совсем принадлежит к миру живых, так сказать, — подтвердил догадку Анны бывший послушник. — Это твое предназначение. Ну, что-то типа этого. Как я уже говорил, Проклятые стоят на самой вершине иерархии всей нежити, и только они могут пить кровь себе подобных, контролируя тем самым численность того или иного вида.

— То есть они могут убить любого? — повторила свой вопрос, который уже задавала Карлу, Анна.

— В принципе, да, — кивнул Карл, поглядывая на охотника, который что-то зашептал во сне.

— А откуда ты все это знаешь? — удивилась Анна. — Еще ночью ты не был так уверен в этом.

— Эти сведения подтвердил и Дракула, — потупив взор, ответил призрак. — Я был у него, попросил помощи и он…

— Так это был он? Дракула приходил сюда, чтобы мне помочь? — почти выкрикнула Анна, не веря в то, что слышала. — С чего бы это ему понадобилось мне помогать?

— Не знаю, правда. Сначала он не хотел, а потом почему-то передумал, — развел руками Карл. — В любом случае, нам без него не обойтись.

— Ну это мы еще посмотрим, — сверкнув изумрудными глазами, Анна встала и решительно направилась к выходу. — Если я, и правда, могу убить любого то, думаю, настал черед этого чертова вампира оплатить свои счета.

* * *

Проигнорировав все слова Карла, Анна, убедившись, что с Гэбриэлом все в порядке, отправилась в замок Франкенштейна. Ощутив прилив сил после нескольких дней ужасной слабости, она не хотела больше прятаться. Сейчас в ее разуме пульсировала одна единственная мысль. Мысль о мести тому, кто стал причиной всех ее бед.

— Наконец-то я могу поквитаться с тобой за все то зло, которое ты причинил семье! — буквально ворвавшись в древнее строение, произнесла Анна, пытаясь в лабиринте комнат и коридоров отыскать логово вампира.

Подумав, что Влад мог отправиться отдыхать, хотя последний луч медного солнца, показавшегося из-за туч всего на несколько коротких мгновений, уже исчез за отрогами Карпат, она решила воспользоваться представившейся ей возможностью и застать своего врага врасплох. Обшарив практически весь замок, хотя в некоторые комнаты она так и не смогла попасть, и не найдя Влада, Анна вернулась в спальню на втором этаже, которую, как она поняла, как раз и занимал вампир. Девушка села в кресло перед камином и приготовилась ждать, предварительно положив на колени меч. Услышав приглушенный звук за окном, Анна встала со своего места и приоткрыла тяжелые рамы. Никого, только лунный свет, разогнавший белый морок, по-хозяйски разлился по комнате. Девушка уже было собралась уйти из покоев вампира, как заметила кружащиеся в причудливом танце пылинки. Сначала они лениво вальсировали в луче потустороннего сияния, но с каждым мгновением их пляс становился все быстрее, а движения замысловатей. Затем они стали соединяться друг с другом, образовывая какую-то фигуру. От этого бешеного мельтешения у Анны закружилась голова, и она прикрыла глаза. Когда она снова их открыла, перед ней в луче света стоял Дракула.

— Что привело тебя сюда, да еще и с мечом в руке? — скучающим тоном поинтересовался он, проходя вглубь комнаты и усаживаясь в кресло, в котором до этого сидела Анна.

— А ты не догадываешься? — вспылила Анна. — Я пришла тебя убить!

— В самом деле? — брови в наигранном удивлении поползли вверх. — И что же я сделал?

— Издеваешься? — Анна вплотную подошла к сидящему вампиру и приставила меч к его груди, готовая в любую секунду пронзить каменное сердце монстра.

— Ты действительно еще не поняла, что не можешь меня…

— Теперь я такая же нежить, как и ты, — перебив Дракулу, проговорила Анна. — Более того, я…

— Ты проклята, — выплюнул Влад, также перебив свою собеседницу. В его черных глазах вспыхнул опасный огонь. — Но это не дает тебе ровным счетом ничего, кроме головной боли, как ты уже могла убедиться. На меня вся эта чепуха не распространяется.

— Правда? Ты так уверен в своей неуязвимости или просто не веришь, что я способна на убийство? — и с этими словами Анна вонзила меч в грудь Дракулы, проткнув его насквозь.

На какое-то время все вокруг замерло. Даже время, казалось, остановило свой бег, перестав отсчитывать песчинки их вечных жизней. Влад очень медленно поднял бледную руку и вытащил острое лезвие из своего давно остывшего сердца. Затем просто отбросил оружие, как какой-то мусор. После чего встал и сделал пару шагов к застывшей в немом изумлении Анне.

— Ты, как дитя малое, которое не верит на слово, а норовит все попробовать на личном опыте, — в его холодном, словно мрамор в склепе, голосе звучал неприкрытый сарказм, от которого девушка просто не знала, куда себя деть. — Надеюсь ты выяснила все, что хотела? Теперь можешь оставить меня в покое, — он повернулся и, подойдя к массивной дубовой двери, рывком открыл ее и указал взглядом на коридор.

Слегка опешив от подобной наглости вампира, Анна продолжала неподвижно стоять посреди комнаты. Ее мысли лихорадочно метались в сознании, не давая сосредоточиться и выудить нужные ей думы. Она не могла поверить, что Влад оказался, и правда, совершенно неуязвим перед нею. Хотя… Ее глаза в один миг приобрели золотистый оттенок, а взгляд томность, и она поманила вампира к себе. Черные омуты Дракулы на долю секунды заволокло дымкой, отчего они стали темно-серыми, как грозовое небо, и он послушно направился в объятия Анны.

Девушка, словно зачарованная, наблюдала за медленными величественными движениями Влада, который подобно голодному хищнику приближался к ней. Каждый шаг таил в себе угрозу, но в то же время обещал ей наслаждение. Она чувствовала это и была готова, казалось, на все, лишь бы приблизить момент удовольствия. Оказавшись в сильных руках вампира, Анна на миг подумала, что из охотника превратилась в добычу, которая по своей наивности сама пришла в свою же ловушку. Девушка ощущала себя куском воска, тающем в горниле пожара. Но стоило вампиру припасть к ее губам, как все эти мысли тут же улетучились из ее сознания, уступив место всепоглощающей страсти. Поцелуи и ласки Дракулы разительно отличались от тех, которые дарил ей Гэбриэл. Если с Ван Хельсингом Анна пребывала в райском саду наслаждений, то Влад просто вынимал из нее душу, практически выворачивая наизнанку.

Она даже не заметила, как одежда оказалась на полу подле кровати, а она на огромном ложе с черными шелковыми простынями и придавленная сверху мощным телом Дракулы. Его руки блуждали по ее телу, словно змеи, бесстыдно изучая все его изгибы и разжигая в нем неистовую страсть. Через некоторое время Анна снова ощутила ни с чем не сравнимую жажду. Девушка тут же решила взять инициативу в свои руки. Заставив Влада перекатиться на спину, она села на него сверху. Предвкушая такую желанную победу Анна склонилась над лицом вампира и стала покрывать его поцелуями, очень медленно спускаясь к шее. Слегка прикусив кожу над веной, девушка уже готова была вонзить клыки, как оказалась сброшенной на кровать.

— А вот дальше продолжать не стоит, если хочешь сохранить свою жизнь, — отталкивая Анну, процедил Дракула, глаза которого сейчас полыхали каким-то маниакальным гневом. — Я уже говорил, и теперь повторяю в последний раз: на меня это не действует! Я тебе не Ван Хельсинг.

— И ты не мог меня раньше остановить? — тишину разрезал звук пощечины. Слова Влада подействовали на Анну, словно ушат ледяной воды. Казалось, что все это время она была в темной комнате и лишь сейчас там зажгли свечу, рассеивая кромешный мрак. Как же ей хотелось придушить этого самовлюбленного павлина. Разорвать на мелкие кусочки и испепелить их, а потом развеять его прах, чтобы он больше никогда не мог воскреснуть в этом мире. Но вместо этого, девушка быстро накинула на себя одежду, пряча изумрудные глаза от пристального взгляда черных агатов.

— Мне было любопытно, насколько далеко ты готова зайти в этой игре, — спокойно проговорил Влад, полностью проигнорировав выпад девушки и продолжая медленно застегивать черную с рваной дырой в области сердца рубашку.

Анна никак не могла понять, что с ней происходит. Несмотря на все новоприобретенные навыки, она по-прежнему была не в состоянии ничего противопоставить Дракуле. Более того, она чувствовала себя глиной в руках умелого мастера, способного вылепить из нее все, что ему заблагорассудится. А пристальный взор вампира действовал на нее сродни морскому прибою: черные глаза то каким-то непостижимым образом притягивали ее, то таким же непонятным способом отталкивали. Мысли в сознании снова устроили полный кавардак, а примешивающееся к этому всему чувство стыда, лишь усугубляло и так далеко не радужное положение. Анна впервые воспользовалась своими новыми навыками осознанно, желая унизить Дракулу, отомстив тому хотя бы так за все, что он сделал, но в итоге оказалась посрамленной сама. Дракула просто поддался ей, развлечения ради. Он словно пробовал ее на вкус, оценивал, пытаясь решить для себя, чего она стоит и насколько ему интересна. От этого на душе скребли кошки и хотелось выть волком на всю Трансильванию. Пытаясь провести грозного властелина ночи, Анна сама оказалась обманутой, и эта мысль ее просто убивала. Но также она прекрасно понимала, что второй раз она сюда не заявится даже под страхом смерти, поэтому ей нужно было получить от Влада хоть крохи такой важной для нее информации.

Сделав над собой титаническое усилие, Анна села в кресло у камина и, пристально посмотрев в глаза Владу, произнесла:

— Что ты знаешь о таких, как я? Карл говорил, ты можешь мне помочь.

«Вот оно! Девчонка все-таки проглотила наживку!» — усмехнулся про себя Влад и в его глазах цвета безлунной ночи на один короткий миг полыхнуло рубиновое пламя победы. Но внешне вампир оставался спокоен, словно море в штиль.

С наступлением сумерек сумрачными стали и мысли Анны. Медленно кружившие в сознании, они словно сливались в унисон с природой, все сильнее погружая девушку в далеко не радужные размышления относительно ее дальнейшей судьбы. Анна с огромным трудом удерживала на прекрасном бледном лице маску безразличия. Только ярко-изумрудные глаза выдавали состояние своей хозяйки, то и дело отливая золотом, да и поза была несколько напряжена. Как ни старалась Анна скрыть свое состояние, но все никак не могла совладать с эмоциями, которые время от времени отражались в ее взгляде, внимательно следившим за Дракулой. В этот момент Анна совершенно не представляла, чего ожидать от собеседника, а поскольку снова попасть впросак ей совершенно не хотелось, она и не отрывала пристального взора от статной фигуры, стоявшей возле массивных дверей.

Какое-то время в комнате была звенящая тишина, а напряжение, повисшее между Анной и Владом, казалось, при желании можно даже потрогать. Дракула мастерски играл на нервах девушки, наслаждаясь очередной победой. Он прекрасно видел, что творилось с Анной. Для этого вампиру даже не требовалось читать мысли своей гостьи, все ее внутренние метания были четко написаны у нее на лице. Дракула видел смущение, которое Анна всеми силами пыталась скрыть от его пристального взора, хотя все ее попытки раз за разом с треском проваливались; чувствовал ненависть, волнами расходившуюся от Анны и готовую затопить ее с головой в любой момент, лишив тем самым девушку остатков самообладания. Также властелин ночи отчетливо ощущал борьбу, что Анна вела в своем подсознании. Девушка яростно сражалась со своей гордостью, наступая той на горло всякий раз, когда та желала расправить крылья, прекрасно понимая, что в данный момент, как ни дико это звучит, Дракула единственный на всем свете, кто мог ей помочь.

Сполна насладившись ситуацией и выдержав паузу, достойную лучших театральных подмостков, Влад наконец-то снизошел до разговора.

— Если представительница древнего рода Валериус желает продолжить нашу беседу, предлагаю спуститься вниз и немного перекусить, — едва заметная улыбка тронула губы Дракулы и он слегка кивнул головой в издевательском поклоне. — Пока ты снова на меня не накинулась, — добавил он, с хитринкой смотря на растерянную гостью.

— Не смешно! — обиженно выпалила Анна, заливаясь краской от тут же нахлынувших воспоминаний. Но в следующий миг в ее зеленых глазах зажглась ярость, когда она поняла, что Влад откровенно насмехается над ней и специально поддразнивает. — Хорошо смеется тот, кто смеется последним, — бросила в сердцах девушка. — Я еще найду на тебя управу, вот тогда и посмотрим.

Полностью проигнорировав слова и гнев Анны, Дракула сделал ей знак следовать за ним. Они вышли в полутемный коридор и, преодолев несколько узких переходов, дважды повернули направо, после чего оказались в огромной комнате, напоминавшей скорее бальный зал, нежели столовую. В центре помещения стоял длинный дубовый стол, накрытый кроваво-красной скатертью. Приборы на нем были из настоящего золота, а бокалы из искусно обработанного хрусталя, тончайшее стекло которых на своих гранях отражало тысячи мелких огоньков. Комната ярко освещалась массивным серебряным канделябром, где горело никак не меньше сотни свечей.

Дракула нарочито медленно помог сесть своей гостье, а затем, пройдя к противоположному краю стола, остановился возле старинного кресла с высокой спинкой и парчовым сиденьем, искусно расшитым золотыми нитями. Кивнув, он дал молчаливый приказ подавать на стол двум слугам, которые, застыв в почтительном поклоне, ожидали распоряжений хозяина, и сел, тонкими пальцами сжав резные подлокотники. Сейчас своей позой Влад напоминал Анне короля на троне. Высокий, надменный, аристократ до кончиков пальцев.

Словно завороженная, Анна неотрывно смотрела в его черные глаза и видела, как в их глубине зажглись красные огоньки, будто внезапно темное небо осветило яркое пламя пожара, когда высокий шатен с низко опущенной головой наливал в бокал Дракулы алую жидкость, заполнившую хрустальный сосуд почти до краев. Перед ней же в это время на столе появилась тарелка, на которой, соблазняя восхитительным ароматом, лежал внушительных размеров стейк. Девушка с легким недоумением уставилась на тощего вампира, принесшего угощение, а затем довольно громко произнесла, обращаясь к нынешнему владельцу замка Франкенштейна:

— Ты же знаешь, что я не могу ничего есть.

— Это сможешь, — с нажимом произнес Влад, а уголки его губ снова тронула едва уловимая усмешка.

— А что это? — все также недоверчиво рассматривая кусок мяса, не унималась Анна.

Слегка поморщившись от звонкого голоса собеседницы, который эхом разносился по залу, отражаясь от обшарпанных стен и осыпающихся потолков, так резко контрастировавших с роскошной сервировкой стола, Дракула очень тихо ответил:

— Лучше тебе не знать. Просто поверь мне…

— Поверить? — Анна едва не выронила золотую вилку, которую только что взяла. — Я не знаю, что должно произойти, чтобы я могла тебе доверять!

— У тебя нет выбора, — почти шепотом проговорил вампир, отпивая из бокала, но тем не менее Анна его прекрасно слышала. — Хочешь жить, тогда обуздай свою гордость и делай то, что говорят. В противном случае, я тебя не держу — где выход ты знаешь.

Природное упрямство говорило Анне, что она сможет сама во всем разобраться, ведь у нее есть Ван Хельсинг и Карл, всегда готовые прийти на помощь, но вот умом она понимала: как ни горько это признавать, вампир все же был прав. Деваться ей некуда и довериться этому исчадию Ада ей все же придется, если она не хочет навредить близким ей людям. Она не может себе позволить все время пить кровь Гэбриэла, причиняя тому не только физическую боль, но и душевную. Конечно, Анна была уверена больше, чем на сто процентов, что охотник ей никогда не откажет, но загвоздка была именно в том, что девушка не доверяла себе. Анна боялась, что когда-то просто не сможет остановиться вовремя и в один "прекрасный" день убьет своего друга. К тому же их взаимное притяжение ни на минуту не давало ей покоя, она все время искала причины этому, но так и не могла придумать достойного объяснения. Размышляя над этим, Анна старалась разобраться в себе, прислушаться к тому, что ей говорило сердце. К ее удивлению, оно оставалось совершенно безучастным к ее душевным мукам. Поэтому вывод напрашивался сам собой — она испытывала к мужчине лишь страсть, граничащую с обычной похотью, но никак не настоящие чувства. В то время как охотник явно неровно к ней дышал. И от этого у нее на душе было еще горше, ибо ответить взаимностью и искренностью она была не в силах. Про Карла и говорить нечего, призрак из кожи вон лез, чтобы ей помочь, но что он мог сделать? Поэтому у нее, и правда, оставался лишь один выход из этой ситуации, во всяком случае, пока она не узнает, как жить в ее новом состоянии и как ей отыскать свет во мраке ночи. А до тех пор — светом ей будет мгла…

Влад с легкой улыбкой и в то же время пристально следил за Анной, читая ее душу и лихорадочно скачущие мысли, словно открытую книгу. Он наблюдал за Анной, как за редким зверьком, которого собрался приручить, а для этого ему нужно было, как можно точнее изучить все его повадки, найти рычаги давления и правильный подход.

— С чего это вдруг такая забота обо мне? — вырывая Дракулу из размышлений задала вопрос Анна, все же отрезая небольшой кусочек мяса и отправляя его в рот.

— Спиши это на мою прихоть, — небрежно бросил Влад, впрочем не надеясь, что подобный ответ удовлетворит любопытство Анны. И, конечно же, оказался прав.

— Странно все это, — осторожно пережевывая угощение и прислушиваясь к реакции организма, сказала девушка. — Как-то не верится, что ты способен просто так мне помочь. Что тебе нужно на самом деле? — не унималась Анна.

— Должен же я знать потенциального врага, — делая пару больших глотков, спокойно произнес вампир, в упор смотря на собеседницу, которая убедившись, что еда ей подходит, уже с удовольствием продолжила трапезу, потому как только в этот момент осознала, что все еще сильно голодна. — Ты представляешь реальную угрозу для нежити, и я хочу знать, как тебя держать подальше от детей ночи.

Дракула старательно подбирал слова, стараясь дать как можно более пространный ответ и, в то же время, чтобы он звучал относительно правдоподобно, потому как раскрывать истинную причину своего поведения, Влад не собирался. Еще не время выкладывать на стол карты.

— Допустим, — кивнула девушка, также отпивая из своего бокала. — Но я все же хочу знать, что меня ждет? Раз ты так сведущ в этом вопросе, тогда расскажи мне все.

— Что именно тебя интересует? — откидываясь на спинку кресла спросил Влад.

— Почему я не могу пить кровь… — она запнулась на последнем слове, — людей?

— А тебе так этого хочется? — в голосе Дракулы снова звучала насмешка.

— Нет, конечно, — резко бросила Анна, отодвигая тарелку и немного меняя позу, чтобы лучше видеть собеседника.

— Нет в мире справедливости, — философски заметил Влад, разводя руками.

— Я серьезно! — вставая из-за стола и приближаясь к Дракуле, сказала Анна. — Если будешь ехидничать, то я…

— Что ты сделаешь? — все с той же насмешкой поинтересовался Дракула. Он смотрел на девушку с доброжелательным интересом ученого орнитолога, обнаружившего вдруг редчайший экземпляр древесного гриба. Вроде бы и не по специальности находка, а все равно любопытно. — И кому от этого будет хуже? Я-то ничего не теряю, ты все равно прибежишь ко мне за помощью. Рано или поздно, но вернешься, — вынес вердикт Влад. — Мне спешить некуда, у меня вечность в запасе. А вот ты долго не продержишься, если будешь вести себя подобным образом. Или забыла уже, что было не далее, как сегодня утром?

Анна уже в который раз за эту ночь была готова наброситься на Дракулу, но теперь ею двигала не сводящая с ума жажда, сейчас она всеми фибрами своей души желала просто разорвать самодовольного вампира на мелкие лоскутки и разбросать их как можно дальше друг от друга. Каждое слово, сказанное Владом, кинжалом вонзалось в измученное сердце несчастной, полностью осознающей его правоту Анны. Господь действительно ее проклял. И не только вернув на землю и сделав нежитью, он обрек ее на более изощренные муки, отпустив в свободное плавание и бросив на милость Дракулы. Даже в самом страшном сне Анна никогда не могла представить, что будет зависеть от этого трижды проклятого монстра, причем во всех смыслах этого слова.

— Это все потому, что ты принадлежишь к Лиге, а не являешься обычным вампиром, — наконец-то пояснил Дракула. — Эта, так называемая, организация была создана Богом в противовес детям ночи, порожденным Дьяволом. Поэтому те, кто проклят, могут питаться исключительно нежитью, чтобы сохранить баланс сил в случае необходимости.

— Но в чем смысл всего этого, если я не могу убить тебя? — Анна сверлила Дракулу тяжелым взглядом.

— А чем именно я тебе не угодил? Ты думаешь, что все зло в этом мире сводится только ко мне? Вынужден тебя разочаровать, Анна, — даже несмотря на то, что Влад сидел, он все равно смотрел на оппонентку сверху вниз, в то время, как девушка просто не представляла, куда себя деть.

— Но все-таки я не понимаю… — протянула задумчиво Анна.

— А что здесь понимать? Все до ужаса банально, — не дав собеседнице закончить мысль, произнес Влад. — У всего есть две стороны: черное и белое, инь и янь. Без зла не будет добра, как и наоборот.

— Но мне-то что делать? — не выдержала Анна, почти срываясь на крик.

— А вот этот вопрос явно не ко мне, — допив одним большим глотком кровь, плескавшуюся на дне хрустального бокала, который он все время держал в руке, бросил Влад. — Приспосабливайся, как все мы. Живи. Ведь для чего-то же Господу понадобилось тебя возвращать на землю, — Дракула возвел черные очи к небу.

— И как же я должна выжить, если ничего не могу есть и почти ничего о себе теперешней не знаю? — продолжала негодовать Анна, намереваясь вытянуть из Влада максимум сведений.

— Анна, что ты желаешь от меня услышать? Я знаю, зачем здесь я, но мне неизвестно для каких целей вернулась в этот мир ты, — хождение по кругу начинало надоедать Владу. Более того, они снова подошли к тому, о чем князь ночи не хотел говорить. Посвящать Анну в тонкости ее богоугодной миссии сейчас было рано, так как она могла сорваться с крючка, на котором в данный момент прочно повисла, опутанная тонкой паутиной недомолвок, исходящих от вампира. Конечно, он отлично знал, какую именно цель преследовал Бог, отправляя Анну на землю, но это не значило, что он должен был посвящать в это ее. Чем дольше девушка будет оставаться в полном неведении, тем лучше. — Твои собратья являют собой небольшую общину, живущую очень уединенно в горах на севере и их давно уже никто не видел. Многие даже забыли об их существовании, — уводя разговор немного в сторону, добавил Дракула.

— Я в курсе, Ван Хельсинг говорил об этом, — а про себя девушка отметила, что Дракула, как ни странно, говорит ей правду. Как это было ни удивительно, но факт оставался фактом.

— Тогда отправляйся к ним в гости и узнаешь то, что тебя так интересует. У них есть Летопись, в которой записано все, что когда-либо происходило, происходит сейчас и должно произойти в будущем. Думаю, там найдутся ответы на твои многочисленные вопросы, — заключил Влад.

— Неужели все так просто? И нет никакого подвоха?

— Я вообще удивляюсь, как до сих пор никто из них не явился за тобой. Обычно, насколько мне известно, как только появляется новый Проклятый, они уже тут, как тут.

— И что может означать их молчание?

— Я же не они, откуда мне знать?!

Анна ненадолго задумалась, осмысливая сказанное Владом. Как ни посмотри, а ей, и правда, придется совершить путешествие на север и связаться с Лигой. Может, хоть в этом случае что-то прояснится. Но пока она решила немного сменить тему и выяснить еще некоторые моменты, которые ей совершенно не давали покоя.

— Но ты можешь мне сказать, что со мной происходит, когда… ну, когда я голодна, — с трудом подобрав слова, спросила Анна.

Дракула не без интереса наблюдал за мучениями Анны, за тем, как девушка постоянно краснела, пытаясь задать волнующий ее вопрос. Еще вампир с удовольствием отметил про себя, что зерно, брошенное им больше для того, чтобы Анна отстала с вопросами, на которые он не желал отвечать, попало на благодатную почву и уже пускало первые несмелые ростки.

— В первую очередь тебе стоит научиться контролировать себя, — встав с кресла и взяв Анну под локоть, Дракула увлек девушку за собой, совершенно ничем не выдавая мимолетной радости, отразившейся в его глазах, от еще одной маленькой победы.

Сейчас Владислав был уверен, что Анна захочет отправиться на поиски ответов на свои вопросы, но куда точно ей идти она не знает, как не знают этого Ван Хельсинг и Карл. Где находится легендарная Обитель Проклятых был в курсе только он один, ну, конечно, если не считать Бога и Дьявола. Но в том, что кто-то из них пожелает вмешаться в ход событий именно сейчас, Влад сильно сомневался. Поэтому без Дракулы Анна снова обойтись не могла, а значит, он приближался к своей цели еще на шаг. И самое главное, не он будет инициатором, поэтому ему не придется придумывать поводы, оправдывающие его, надо заметить, немалый интерес к данному предприятию.

Оказавшись снова в полутемном коридоре, Влад повел Анну в противоположную сторону той, откуда они пришли. Спустя пару мгновений и поворотов они вышли на довольно большой балкон, нависавший над верхушками старых сосен, словно утес над пропастью. С него открывался просто фантастический вид на горы, сплошь укрытые снежными шапками, макушки которых терялись где-то высоко в небесах, плотно укутанных в темно-серые шубы тяжелых снежных туч. Сейчас на низком, почти черном небе не было видно ни единой звезды, лишь серповидный месяц все время пытался пробиться сквозь плотную пелену и пролить свой тусклый свет на землю.

— Это легче сказать, чем сделать, — тихо промолвила Анна, возобновляя прерванную беседу и задумчиво разглядывая темный лес, неровная кромка которого проходила почти под балконом, где они сейчас стояли. — Кажется, это выше меня. Я не в силах удержать рвущуюся из недр моего подсознания жажду, которая подобно голодному зверю раздирает меня изнутри. Я совершенно не отдаю себе отчета в том, что делаю в тот момент. Все происходит, словно во сне.

— Это проблема всех новичков, — также устремив взор куда-то вдаль, сказал Дракула. — Со временем ты научишься сдерживаться и контролировать себя. В каждом из нас живет внутренний монстр, время от времени пытающийся вырваться на свободу и подчинить нас себе, но ты не должна позволить ему завладеть своим разумом, иначе рискуешь встать на очень скользкую дорожку, ведущую прямиком в Ад.

— Просто превосходно, — выдохнула Анна, — я уже в Аду. И что мне делать, пока я не научусь? Я же могу навредить кому-то?

— Под «кому-то» ты подразумеваешь Ван Хельсинга? — черные бездонные глаза встретились с изумрудными.

Анна снова густо покраснела, вспомнив, что Влад стал свидетелем того, как она набросилась на Гэбриэла, пытаясь утолить неимоверный голод и восстановить силы.

— У тебя с ним особая связь. Он первый, кто встретил тебя после превращения, — все также смотря в изумрудные глаза девушки, серьезно ответил Дракула. — И ты от этого никуда не денешься, как бы тебе не хотелось. Так уж повелось в нашей среде, что связь между новообращенным и его проводником в этом мире очень сильна и нерушима. Опять же, только контроль поможет как тебе, так и ему решить вашу проблему.

— А до этого я буду кидаться на все, что движется? — потупив взгляд, едва слышно пробормотала Анна.

— Всегда можно найти выход, — произнес Дракула, будто бы обращаясь не к собеседнице, а к самому себе.

Услышав слова вампира, Анна резко подняла голову и агатовые глаза Влада снова повергли Анну в замешательство. Она вдруг утратила контроль над своим разумом, ненадолго, правда. Всего на какое-то мгновение. Как пламя свечи: качнулось от ветра и вновь выпрямилось. А в ее сознании прочно засела мысль: «Я должна остаться здесь». Впрочем, Анна не была полностью уверена, что это была именно ее мысль. Но в то же время, она понимала, что резон в этом есть. Тут она могла не волноваться, что причинит кому-то вред, не сумев остановиться, пока не станет совсем поздно. Рядом с Дракулой она ощущала себя… прежней Анной. Мудрый и предусмотрительный, Владислав напоминал девушке опытного хищника, обучающего несмышленого детеныша жизни. Это открытие повергло Анну в настоящий шок. Если бы кто-то ей сказал, что она найдет в проклятии своего рода поддержку, она бы просто рассмеялась этому человеку в лицо. Но парадокс действительно состоял в том, что этот чертов вампир стал для нее спасительным маяком, на который она могла ориентироваться в трудную минуту и где могла получить помощь, не утратив при этом свое лицо, кидаясь на близких людей, словно полоумная. Тут же девушка вспомнила свои ощущения в момент близости с вампиром — он одним лишь усилием воли погасил ее жажду, которую она не могла обуздать никакими силами. Как это у него получалось Анна не знала, да и не хотела, собственно, знать. Дракула, вроде бы, ничего и не делал, вел себя как обычно, но странное ощущение, поселившееся внутри души девушки, уже не хотело оттуда уходить. Она хваталась за своего заклятого врага, как утопающий хватается за соломинку, понимая, что это его последний, хоть и довольно призрачный шанс на спасение.

— Но чувства Гэбриэла настоящие, — попыталась возразить Анна.

— Только слепой не видит, что наш доблестный охотник души в тебе не чает буквально с момента вашего знакомства. Естественно, это также сказывается на том, что происходит между вами и добавляет проблем, — сказал Владислав. — Немудрено, что он даже шею подставил… почти добровольно, — с довольной улыбкой добавил он.

— Тебе, вижу, доставляют истинное удовольствие издевательства надо мной?! — гневно сверкнув изумрудными глазами, обрамленными золотой канвой, бросила в лицо Владу Анна. — Я утратила все жизненные ориентиры, принципы, сам смысл жизни, а тебе просто смешно, — с горечью в голосе произнесла девушка, отворачиваясь и снова устремляя взгляд в темноту ночи, осознавая, что для Дракулы она лишь очередная кукла. Марионетка, которой он управляет по своему усмотрению. Было больно, но Анна знала, что если хочет выяснить, для чего она вернулась на землю вместо того, чтобы остаться рядом со своими близкими в Чистилище, о Рае она уже и не мечтала, то она должна извлечь максимум пользы от общения с Дракулой.

Внезапный порыв северного ветра, налетевшего с гор, разогнал тяжелые снежные тучи и неяркий серп ущербной луны буквально засиял на темном небосводе, радуясь неожиданной свободе и проливая на стоящих на балконе людей свой потусторонний свет. Казалось, месяц желал поделиться с ними какой-то своей сокровенной тайной, но так и не решившись на это, в последний момент, видимо, передумав, вновь скрылся за темно-серой бесформенной массой, медленно плывущей по небесной глади.

— Анна, ты потеряла саму жизнь, — очень тихо произнес Влад. — Хоть ты и вернулась на землю, но ты уже не человек в привычном смысле этого слова. Ты кардинально изменилась, и ты это понимаешь… умом, но твое сердце еще пытается сопротивляться этому, оставаясь еще слишком привязанным к чувствам. Это пройдет.

— Я не хочу, чтобы это проходило! Я сейчас ела мясо, понимаешь? И при этом почувствовала лишь удовлетворение от утоления голода. И никакого сожаления, никаких мук совести. Ничего! Так не должно быть, это неправильно! Ведь это «мясо» раньше было кем-то… живым… — она замолчала не в силах продолжить дальше. Она оторвалась от созерцания карпатского леса, могучие деревья которого подобно доблестным стражам стояли на отрогах величественных гор, охраняя их вечный сон, и внимательно посмотрела в глаза Дракуле. — Я хочу даже в этой темноте сохранить толику света, я не могу перестать чувствовать. Не могу!

— Тебе придется, — глядя в никуда, сказал Влад, — иначе ты просто не выдержишь. Именно эти речи говорят о том, что ты еще переполнена человеческими эмоциями. Твоя совесть съедает тебя заживо.

— А может это и к лучшему, — закрыв лицо руками, прошептала Анна. — Я уже ничего не знаю и не понимаю, — она снова поддалась меланхолии и позволила той захлестнуть себя с головой.

Дракула привалился к стене, из-под полуопущенных ресниц внимательно наблюдая за девушкой. Возможно, если бы вампир мог чувствовать, то ощутил бы сейчас сострадание к ее мечущейся в кромешной темноте душе, в беспрестанных и бесплодных попытках отыскать во мгле хотя бы крохотный лучик света, но сердце в его груди давно остыло, покрывшись многовековым прочным льдом, и всем в его жизни уже не одно столетие руководил исключительно холодный расчет.

— Я хочу попросить тебя об одной услуге, — все также тихо сказала Анна, немного совладав с душевными терзаниями, которые никак не желали покидать ее несчастное сердце. Она не планировала здесь задерживаться надолго, но ей необходимо было отдышаться, так сказать. И сделать это она могла только тут, вдали от дорогих ее сердцу людей. Восприняв молчание собеседника как знак согласия, девушка продолжила: — Могу я остаться в этом замке?

— Если пообещаешь не бросаться на моих слуг, — в глубине агатовых глаз заплясали чертики.

— Ты просто невозможен!

* * *

Карл уже который час задумчиво парил между многочисленными стеллажами библиотеки замка Анны, выискивая крупицы информации, которая могла бы пролить хоть чуточку света на все происходящее, и помочь Анне. Увлекшись чтением, а также усовершенствованием собственной материализации, призрак не расслышал, как его покой и уединение были нарушены.

— Утро доброе, — донеслось до него.

— Гэбриэл?! Ты испугал меня! — выдохнул Карл, протискиваясь между полками и подплывая к другу.

— Не думал, что привидения чего-то боятся, — усмехнулся Ван Хельсинг.

— Ну, не то, чтобы я боялся, просто… не по себе как-то стало, — произнес призрак. — Очень сложно свыкнуться со всем тем, что произошло. Мне все время кажется, что я и не умирал вовсе, настолько случившееся не вписывается в мои представления о загробной жизни.

— Да уж, — согласно кивнул Гэбриэл, — в это действительно довольно непросто поверить. Я тоже до сих пор не могу все осмыслить и принять. События развиваются слишком стремительно… — он замолчал, прокручивая в голове прошедший день. — Что я пропустил? Где Анна? Она еще не вставала?

Карл немного помедлил с ответом, понимая, что его слова не понравятся Гэбриэлу, но все же собравшись с духом, выпалил:

— Она и не ложилась. Анна отправилась к Дракуле.

Ван Хельсинг сначала подумал, что ослышался, но по мере того, как смысл сказанного доходил до еще сонного сознания, он сначала удивился, затем изумление перешло в раздражение, а потом ему на смену пришло полное непонимание произошедшего.

— Что она там забыла? Влад же может причинить ей вред.

— Ну, в принципе, сейчас Анне не так легко можно причинить вред, за себя она может постоять. Все-таки Анна уже не совсем человек…

— Точнее, совсем не человек, — уточнил охотник, перебив друга.

— Да, — кивнул тот, соглашаясь. — Она была совершенно раздавлена тем, что с тобой сделала…

— И решила выпустить пар в компании заклятого врага? — вновь вклиниваясь в монолог призрака, произнес Ван Хельсинг. — Ничего глупее она придумать не могла, — негодовал мужчина.

— Пойми, ей очень тяжело. Она всю жизнь сражалась против нечисти, а теперь сама в нее превратилась. Мой мир полностью перевернулся, а я всего лишь стал призраком, — теряя очертания, заметил Карл. — Представить, что чувствует Анна, я не в силах. Я бы тоже с ума сходил, если бы мне довелось стать Проклятым.

Гэбриэл подошел к резному столу из красного дерева, который был почти полностью завален книгами и манускриптами, и стал бездумно перебирать рукописи.

— Понимаю, Карл, я все прекрасно понимаю, — на миг прикрыв глаза, ответил Ван Хельсинг. — Я прошел в своей жизни через многое. Но я беспокоюсь о ней, она совершенно не готова воспринимать действительность, а уж тем более общаться с этим монстром.

— Но, боюсь, сейчас только он и может ей чем-то помочь, — печально произнес Карл, достав очередной толстый фолиант в бежевой кожаной обложке и начал его бегло просматривать.

— Возможно, ты и прав. От меня-то уж точно пользы никакой. Я даже не могу совладать с собственными эмоциями и телом, что уж говорить о помощи кому-то, — с досадой в голосе заключил Гэбриэл. — Нашел что-нибудь стоящее? — перевел он тему разговора на более насущную, указывая взглядом на гору старых гримуаров.

— Только общие сведения, которые нам и так были известны с твоих слов, больше ничего. Все-таки Дракула остается нашей единственной надеждой прояснить сложившуюся ситуацию, — подытожил призрак. — А ты как себя чувствуешь? Ты все еще слишком бледен, — спросил Карл, приближаясь к собеседнику и осматривая его шею.

— Нормально, — отмахнулся Ван Хельсинг. — Немного еще ощущаю слабость, но это не страшно. Пройдет.

— Тебе нужно еще отдохнуть. Может, подремлешь? — заботливо поинтересовался призрак.

— Нет, думаю, пора и нам навестить Дракулу, — отложив пергамент, сплошь исписанный мелким убористым почерком, так и не разобрав на нем ни слова, сказал Гэбриэл.

* * *

— Я так понимаю, грядет великое переселение?! — прокомментировал Влад появление в дверях замка Ван Хельсинга и Карла, которых дальше не пропускал Сандалф, преградив непрошеным гостям дорогу. — С чем пожаловали?

Гэбриэл с нескрываемой неприязнью смотрел на темноволосого высокого вампира, стоящего в шаге от них с Карлом, и был в любой момент готов пустить в ход арбалет, заряженный освященными святой водой серебряными стрелами. Дракуле, конечно, подобное оружие не причинит ни малейшего вреда, а вот его подопечный, без сомнения, рисковал отправиться на тот свет.

— Может разрешишь войти? — недовольно бросил Ван Хельсинг, сверля Дракулу тяжелым взглядом. — Или отпусти Анну! — с вызовом добавил он.

— Делать вам тут абсолютно нечего. Мало того, что я не могу остановиться ни в одном из собственных домов, так вы решили достать меня и здесь, устроив тут проходной двор! — грозно сверкнув черными глазами, на дне которых разгоралось недоброе алое пламя, произнес князь ночи. — Что же до Анны, так я ее не держу. Она в замке по собственной воле и может покинуть его в любой момент.

Анна, стоя всего в нескольких шагах от тяжелой железной двери, разделяющей ее с Ван Хельсингом и Карлом, прекрасно слышала каждое слово перепалки между бывшими друзьями и очень удивлялась тому, как они еще не набросились друг на друга, а сохраняли видимость нормального общения.

— Я хочу услышать это от нее лично, — не унимался Ван Хельсинг, так и не опустив арбалет и не сдвинувшись ни на дюйм.

Карл пытался немного остудить пыл своего друга, понимая, чем это может для них всех закончиться, но его усилия рассыпались прахом. Гэбриэл ни за что не желал опускать оружие и все время, как будто специально, провоцировал вампиров, демонстрируя тем свой арсенал приспособлений для борьбы с нечистью.

Дракула сначала также поддавшийся гневу теперь понял, что к чему и, расслабившись, стал не без интереса наблюдать за своим незваным гостем. Тот же вел себя, словно не в меру пылкий влюбленный юнец под балконом своей возлюбленной, только что серенады не пел. Владислав уже с трудом сдерживал смех, видя, что страсть, обуявшая Ван Хельсинга сводит того с ума, превращая в шута. Хоть чуть-чуть обуздать эти порывы охотник был не в силах, всецело отдаваясь эмоциям, которые как ни старался, а все же контролировать не мог, и потому они полностью поработили его разум, напрочь лишив воли. «Они друг друга стоят, — подумал про себя вампир. — И за что они свалились на мою голову? Как ни крути, а придется этих двоих учить сдерживаться, а то все планы могут отправиться к праотцам». Не иначе, как Дьявол решил испытать своего сына на прочность, подкинув тому очередную головоломку.

Анна знала, что должна выйти и успокоить Ван Хельсинга, в конце концов это все происходило по ее вине, но девушка боялась собственной реакции. Она испытывала сейчас не меньший спектр ощущений, чем ее воздыхатель, и потому стояла в коридоре, не двигаясь с места. Анна слышала, как Карл молил Господа помочь ему и вернуть все на куги своя, но Всевышний был по каким-то ему одному ведомым причинам глух к отчаянным просьбам бывшего служителя церкви, оставляя их в который раз без ответа. А еще она снова мечтала придушить нагло улыбающегося Влада, получавшего, казалось, огромное удовольствие от спектакля, который сейчас разыгрывался на пороге его замка.

— Гэбриэл, все в порядке, — девушка все же отважилась и сделала несколько шагов к Ван Хельсингу, уже бросившемуся на Сандалфа и готового нажать на курок, чтобы иметь возможность прорваться внутрь. — Я действительно пришла сюда по собственной воле и…

— И мы сейчас же отсюда уходим! — перебив девушку, громко сказал Ван Хельсинг, испытывая облегчение от того, что душившая его ревность стала понемногу отступать.

— Так, повеселились и будет. Пора этот балаган заканчивать, — подытожил Дракула. — Уводи отсюда этого паяца, если он хочет уйти на своих ногах, — обратился Влад к Карлу, парящему возле охотника. — А ты вспомни о том, что я тебе говорил, — обернулся он к застывшей в дверях Анне.

Анна подобно сомнамбуле стояла и ничего не выражающим взглядом смотрела на Ван Хельсинга, который, наконец-то, стал приходить в себя. Охотник опустил арбалет и сделал несколько шагов назад, отходя как можно дальше от Сандалфа. Стряхнув с себя пелену поработивших его эмоций, Гэбриэл прикрыл глаза и перевел дыхание, возвращая контроль над телом и чувствами.

— Что это было? — уже совершенно спокойно поинтересовался он, в упор глядя на Влада.

— Последствия твоей связи с Анной. Ты встретил ее после обращения и стал для нее проводником, — нехотя ответил вампир.

— Но ведь там был еще и Карл, почему с ним не происходит то же самое?

При этих словах призрак с таким ужасом воззрился на Гэбриэла, что Дракула все-таки не удержался и рассмеялся.

— Видимо потому, что именно тебя Анна увидела первым после пробуждения. К тому же, твои чувства к ней также дают о себе знать. Я, конечно, повидал много на своем веку, но подобная связь на моей памяти впервые. Вам придется сильно постараться, чтобы научиться находиться в одной комнате и не бросаться друг на друга. А также на моих людей, — Дракула на мгновение растворился в предрассветной мгле, которая с каждой секундой таяла, прогоняемая выплывающем из-за гор дневным светилом, и возник перед Анной, преградив ей дорогу. — Я же предупреждал, — он кивнул Сандалфу и того, как ветром сдуло. — Анна!

Оцепенение спало, и глаза девушки приобрели снова насыщенный зеленый цвет. Она резко мотнула головой, прогоняя остатки наваждения, и обведя троих мужчин потерянным взглядом, быстро скрылась в замке, растворившись в мрачном, едва освещенном затухающими факелами коридоре.

— Думаю, ты получил ответ на свой вопрос, — сказал Дракула. — Не волнуйся, я ее не съем, скорее, наоборот, — он усмехнулся, воскресив в памяти момент, когда девушка попыталась его соблазнить.

— Получил, — рассеянно кивнул Гэбриэл и, увлекаемый Карлом, нехотя поплелся назад в замок Анны.

Ван Хельсинг был сам не свой после посещения замка Франкенштейна, он все никак не мог избавиться от послевкусия мимолетной встречи с Анной. Сейчас, по прошествии нескольких часов, он с ужасом вспоминал свое поведение и страсть, сковавшую его разум прочными цепями безволия. Тот момент, когда все это началось, напрочь выпал из его памяти. Ван Хельсинг не знал и не понимал, что делает. Как Гэбриэл ни пытался уловить миг помутнения рассудка, но все никак не мог это сделать — в голове царила пустота. Ощущение было сродни потере памяти, что угнетало его на протяжении всех лет служения Ордену, но тогда у него оставалась слабая надежда, что когда-то все встанет на свои места, сейчас же он хотел верить в то, что когда-нибудь обуздает свое влечение к Анне, но его чаяния таяли с каждой новой встречей с девушкой, словно снежинки на солнце. Он просто не представлял, что должен сделать, чтобы исправить ситуацию, в которой оказался. Гэбриэл вспомнил слова Влада о том, что стал для Анны своего рода проводником в этом мире, но вот куда он мог ее привести, для него оставалось полной загадкой. Ведь он не имел ни малейшей возможности даже нормально с ней поговорить, не то, что помочь и поддержать девушку в трудную минуту. Совершенно не удивительно, что та нашла все это в гостях у вампира. Конечно, он прекрасно понимал, зачем так поступала Анна, она старалась оградить его от себя, от своего влияния, но… от осознания правды Ван Хельсингу становилось не легче. Душу рвали на части демоны, терзая и выворачивая наизнанку. Гэбриэл как ни пытался, но все никак не мог постичь тайного замысла Всевышнего и роли в этой пьесе абсурда как Анны, так и своей собственной.

— К чему все это? — в который раз вопрошал охотник на нечисть своего бывшего работодателя, возведя карие очи к небу. — Что ты от нас хочешь?

Как и к молитвам Карла, так и к стенаниям Ван Хельсинга Господь оставался равнодушен, видимо, полагая, что его подопечные все поймут сами и сделают, как нужно. Ведь от судьбы не уйдешь. Рано или поздно, но жизнь все расставит на свои места. Вот только осталось дождаться, пока этот час "икс" настанет и при этом, желательно, не потерять рассудок окончательно, по уши увязнув в бесконечных проблемах, валившихся на их ни в чем не повинные головы будто бы из рога изобилия.

Дипломатично кашлянув, чтобы привлечь к себе внимание, в комнату сквозь стену просочился призрак. Он приблизился к креслу, в котором сидел Ван Хельсинг и завис рядом, слегка раскачиваясь от порывов ветра, который бессовестно проникал в помещение сквозь щель в рассохшейся оконной раме.

— Ты бы лучше отдохнул, — тихо проговорил Карл с осуждением смотря на друга, откупорившего уже вторую бутылку цуйки.*

Гэбриэл не без труда сфокусировал мутный взгляд на говорившем, а затем отсалютовав призраку наполненным до половины стаканом, залпом выпил его содержимое.

— Я отдыхаю, — прикрыв глаза и откинувшись на спинку, мрачно заметил Гэбриэл. — Разве ты не видишь?

— Я вижу, что ты пьешь уже который час и изводишь себя, — материализовавшись, Карл переставил недавно открытую бутылку подальше, после чего присел в соседнее кресло с наслаждением вытянув ноги. — Такое странное ощущение, как будто я все еще жив, — пробормотал он себе под нос.

Ван Хельсинг сидел нахохлившись, словно умудренный опытом, но уставший ворон.

— Ты хоть представляешь, что я чувствую? — выдохнул он минуту спустя.

— Честно сказать: нет, — ответил призрак. — Но все-таки думаю, что вместо того, чтобы просто напиваться, можно попробовать поискать выход из ситуации.

— Можно, конечно, — кивнул Гэбриэл. — Я как раз его и ищу.

— Вижу ты достиг успеха в этом деле, — указав взглядом на пустую бутылку, валявшуюся рядом с креслом, сказал Карл. — И какие идеи тебя посетили после общения с зеленым змеем?

Ван Хельсинг с нескрываемым удивлением посмотрел на друга:

— Ты после смерти стал жутко язвительным, — бросил он.

— Возможно. Просто сейчас я как никогда четко осознал насколько мимолетна наша земная жизнь. И так бездарно ей распоряжаться просто глупо…

— Я бессмертен, если ты забыл, — перебил призрака Ван Хельсинг.

— Да, но в любом случае подобное поведение не сулит тебе ничего хорошего, — заключил Карл.

— Знаю, — ощущая неприятную пульсацию в висках, которая, конечно же, не заставила себя долго ждать, произнес Ван Хельсинг. — Я хочу расслабиться, но не могу. Я хочу хоть на миг забыть весь этот кошмар… но с каждой минутой погружаюсь в него все глубже. Это просто невыносимо, — он поморщился и прикрыл глаза. Ноющая боль нарастала, добавляя физических мучений к душевным мытарствам мужчины.

— Я все понимаю. Вы с Анной оказались в ужасном положении, но все равно не стоит опускать руки. Стоит хотя бы попробовать разобраться в происходящем.

— Не спорю, но я действительно не представляю, что для этого нужно сделать. Ни одной стоящей мысли по этому поводу. Я совершенно не понимаю, что происходит и, главное, зачем?!

— Думаю, грядет что-то серьезное. Ведь не просто же так Бог вернул Анну на землю, да еще и наделив подобным даром, — размышлял вслух призрак. — Просто мы еще не до конца вникли в ситуацию.

— Ты единственный, кто сохранил здравый рассудок, — опять потянувшись к бутылке, от которой пахло сливами, проговорил Гэбриэл. — Я ужасно себя чувствую. Как же я жалею, что не могу поговорить с Анной. Она сейчас совсем одна в логове этого монстра, а я тут черти чем занимаюсь вместо того, чтобы ей помочь.

— Не волнуйся, я поговорю с ней, — тихо сказал Карл. — А ты попробуй все же немного отдохнуть, на тебе лица нет. Откуда тут взяться силам, если ты едва на ногах держишься. Самое лучшее для тебя — это хорошенько выспаться.

И с этими словами призрак удалился, снова пройдя сквозь стену и оставив Гэбриэла наедине с его мрачными мыслями, в которых тот мужественно пытался разобраться, но все никак не мог усмирить тот хаос, который царил в них последние дни. Раз за разом прокручивая все, что случилось с момента воскрешения Анны, Левая рука Господа искал ответы на свои вопросы, но каждый раз понимал то, что ничего не понимал. Гениальный план Всевышнего все также оставался для него тайной за семью печатями.

* * *

Уже несколько часов к ряду Анна бесцельно бродила по бесконечным и запутанным лабиринтам замка Франкенштейна. Девушка также была сама не своя и не находила места после того, что произошло. Она то и дело мысленно возвращалась в тот момент, когда все вышло из-под контроля, постоянно пытаясь его проанализировать, но чувство вины, затопившее ее с головой, не давало ей сосредоточиться на главном. Анна погрузилась в океан бесконечных душевных терзаний, которые накинулись на нее, будто стая голодных стервятников. Девушка корила себя за слабость, за то, что не смогла вовремя вмешаться и помочь Гэбриэлу справиться с наваждением. Конечно, отчасти Анна знала причину такого своего поведения, но все равно сейчас ругала себя за подобное малодушие.

— Как же я устала от всего этого! — в сердцах бросила она в темноту коридора.

Каким-то неведомым ей чудом переборов приступ ярости, который тут же откликнулся в ее сознании неконтролируемой жаждой крови, Анна заметила узкую винтовую лестницу, наполовину скрытую стенным гобеленом, где был изображен герб рода Франкенштейн. Сейчас девушке до ужаса хотелось оторвать кому-то голову и, желательно, чтобы этим кем-то был один хорошо знакомый ей вампир, но не имея возможности выплеснуть свое раздражение на Дракулу, тот словно испарился, Анна попыталась немного отвлечься и, из последних сил собрав волю в кулак и затолкав чувство всепоглощающего голода куда подальше, открыла массивную дубовую дверь. Сделав пару шагов внутрь помещения, Анна с удивлением отметила про себя, что терзающая ее жажда немного отступила и уже не туманила ее разум, как прежде.

До того как Анна оказалась в только что обнаруженных апартаментах, она полагала, что исследовала буквально каждый уголок старого замка от подвалов до полуразрушенного чердака, но войдя в небольшую комнатку, сплошь уставленную стеллажами с книгами, она поняла, насколько ошибалась. Вообще эта часть восточной башни выглядела более обжитой, чем многие другие помещения, в которых она побывала до этого. Здесь было относительно чисто, на стенах висели портреты древнего семейства, которому на протяжении многих веков принадлежало это строение, да и мебель была хоть и не новой, но довольно дорогой. Это как-то не вязалось с общей запущенной обстановкой замка и Анна, заинтересовавшись таким несоответствием, решила посмотреть, что и к чему.

В комнате царил мрак, едва нарушаемый тусклым светом ущербной луны, с трудом проникающим сквозь узкие стрельчатые окна, да одинокой свечой, золотистый огонек которой трепетал на сквозняке, всеми силами пытаясь разогнать кромешную темноту, но ее старания не приносили должного результата. От этого она заливала черную отполированную поверхность стола из эбенового дерева своими восковыми слезами и быстро таяла с одного бока. Девушка внимательно огляделась по сторонам в поисках других, более надежных источников света, но обнаружила лишь несколько лучин, стоявших в медном канделябре на подоконнике. Анна направилась к ним, чтобы разжечь но, сделав пару шагов, споткнулась о какой-то ящик и чуть не оказалась на каменном полу в последний момент чудом удержавшись на ногах. Зашипев от резкой боли, девушка с укором воззрилась на деревянный сундук, крышка которого была покрыта витиеватой резьбой, а поднеся к нему свечу Анна разглядела в самом центре еще и несколько древних рун.

— Что за черт? — Анна с интересом первооткрывателя стала осматривать свою находку.

Несколько следующих минут ушли на поиски какой-либо защелки, с помощью которой можно было бы открыть ящик, но они так и не увенчались успехом, оставив Анну ни с чем. Никаких замков, явных или тайных, Анна к своему немалому огорчению так и не обнаружила. Это ставило девушку в тупик. Забыв разом все свои горести, она полностью погрузилась в увлекательную головоломку. Сомнений не было — ларец имел внутренние запоры, но как до них добраться она не представляла.

— Если ты так запечатан, значит, твое содержимое очень важно для твоего владельца, — рассуждала она вслух, в который раз обходя сундук. — А раз так, то я во что бы то ни стало должна выяснить, что за секреты ты хранишь в своих недрах.

Потратив еще около получаса и не добившись ровным счетом ничего, Анна со злостью ударила по крышке рукой и тут же вскрикнула, оцарапав ладонь о слегка шероховатый элемент резного узора. Прижав руку к губам, она и не заметила, как несколько капель упали на сундук. Услышав резкий неприятный щелчок, бесцеремонно нарушивший тишину, она вновь обратила взгляд на ящик — крышка была приоткрыта, а от крови на рунах не осталось и следа. И теперь она, наконец-то, могла увидеть содержимое заветного ларца.

С благоговейным трепетом Анна взялась за искусно обработанное дерево и подняла крышку. Тут же ее изумленному взору в неверном свете свечей предстала огромная книга, занимающая собой почти весь сундук. Она попыталась вынуть ее, но создавалось впечатление, что древний фолиант что-то крепко держало. Повозившись еще какое-то время с книгой и убедившись, что здесь фокус с кровью не сработал, девушка попыталась открыть книгу, не вынимая. На удивление обложка легко подалась и метровые страницы стали сами собой перелистываться, пока не замерли где-то на середине гримуара, явив растерянной Анне свои тайные письмена. Мимолетная радость тут же сменилась огорчением, потому что книга была написана на латыни, в которой Анна была, к сожалению, не сильна. Но несмотря на это ей все же удалось кое-что разобрать:

— Et Achaici de impiarum animarum. ** Так вот оно что, — прошептала Анна.

— Любопытство — не порок, но… все же может быть опасно для жизни! — как гром среди ясного неба, раздался голос Влада, разнесшийся по всему замку. Мгновение спустя вампир появился в центре комнаты, будто возрождаясь из легкой дымки и бешено вращающегося вихря светящихся частичек. И если в прошлый раз их неспешный вальсирующий темп завораживал девушку, то сейчас в этой сумасшедшей пляске Анна отчетливо ощутила угрозу.

Девушка инстинктивно попятилась назад, заметив отблески гнева в черных глазах вампира. В полутемной комнате взгляд Дракулы пылал рубиновым светом, а человеческие черты то и дело искажались, являя Анне образ чудовищного демона, которым, по сути, и был Влад.

— И когда ты собирался мне рассказать о том, что у тебя есть эта книга? — решив, что лучший способ защиты — это нападение, Анна пошла в наступление.

— А с чего ты решила, что я вообще буду тебя посвящать в то, что мне известно? — обуздав первый порыв гнева, почти спокойно поинтересовался Владислав.

Анна на миг утратила способность говорить, услышав ответ вампира. Его высокомерие и надменность жутко выводили ее из себя, но она прекрасно понимала, что совершенно ничего не может с этим поделать. И это злило ее еще больше. Дракула оставался Дракулой и ожидать от него бескорыстной помощи или сочувствия было так же бесполезно, как ждать от козла молока. К тому же испытывать судьбу второй раз, применяя свои новообретенные возможности, девушка не решалась, она знала, что это также не возымеет на князя ночи абсолютно никакого эффекта, а если и возымеет, то противоположный тому, которого она добивалась. Влад вообще как-то странно на нее действовал: он только одним своим присутствием подавлял ее, заставляя чувствовать неуверенность и какой-то животный страх перед ним. Даже сейчас, будучи Проклятой, она не могла побороть вампира не то, что физически, но даже ментальную схватку Анна выиграть была не в силах.

— Потому что это касается меня, моей жизни, — потупив взор почти прошептала Анна.

— И что? — с напускным удивлением переспросил Влад. — Ты знаешь то, что тебе необходимо знать в данный момент, чтобы выжить. Остальное тебя не касается. Во всяком случае, пока, — отчеканил он.

— Как это не касается?! — девушка едва начав успокаиваться, снова сорвалась на крик, теряя контроль над собой. — Ты нагло врешь мне в глаза, умалчиваешь о важной информации, самолично решая, что я должна знать, а что нет! — глаза Анны почти в полной темноте полыхали золотом, выдавая хозяйку с головой. Она была готова в любой миг наброситься на своего собеседника, но что-то удерживало ее от этого, словно между нею и Дракулой была незримая стена.

— Каждый из нас что-то скрывает или недоговаривает. Будь то маленькая ложь или большая, но тайны сопровождают людей на протяжении всей их жизни, — слегка прищурив глаза заметил Владислав, делая шаг вперед и заставляя Анну отступить. — И даже за ее гранью мы ведем себя подобным образом.

— Но это неправильно! — задыхаясь от возмущения проговорила девушка, пытаясь вернуть себе самообладание.

— Все мы носим маски, Анна, постоянно. И если ты еще это не поняла, то мне тебя жаль, — слова Влада были пропитаны изрядной порцией цинизма.

— Но все тайное всегда становится явным, — попыталась возразить Анна. — Я ведь все равно все узнаю!

— Узнаешь, не спорю, но только тогда, когда это сочту нужным я! — холодный, словно мрамор в склепе, голос заставил Анну сделать еще несколько шагов назад. Она отступала до тех пор пока не почувствовала за спиной шероховатый камень, из которого здесь были выложены стены. Сейчас девушка желала сделаться невидимой или на худой конец провалиться сквозь землю, лишь бы не находиться в этой комнате наедине с разъяренным зверем. Анна видела как уже полностью потухшее алое пламя разгорается в глубине глаз цвета безлунной ночи с новой силой. Она чувствовала опасность, исходившую от вампира, но упорно продолжала лететь на свет, словно мотылек к огню.

— Не слишком ли много ты на себя берешь? — отчаянная попытка бросить Дракуле вызов с треском провалилась.

В следующее мгновение Влад навис над несчастной Анной подобно черной туче. Он упер руки в стену по обе стороны от лица Анны, преграждая той возможные пути к отступлению. Дракула был готов буквально наброситься на дерзкую девчонку, посмевшую перечить ему, а еще своим любопытством едва не спутавшую ему все карты. Куда делось его хваленное хладнокровие, он и понятия не имел. «Неужели я все-таки переоценил свои силы?» — мелькнуло в голове вампира. В этот самый момент он не знал, чего его проклятая душа жаждет больше всего: просто вырвать из груди Анны сердце голыми руками или же сорвать с нее одежду и наброситься на это юное тело, сулящее немалое наслаждение, со всей страстью голодного хищника. Анна стояла вжатая в холодную стену, ни жива ни мертва и с ужасом следила за метаморфозами, происходящими с вампиром. Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что не сможет оказать сопротивление, даже если пустит в ход свои чары. Боясь усугубить ситуацию девушка застыла, словно мраморная статуя. Сначала она увидела, как агатовые глаза князя ночи зажглись безумным гневом, лишившим Влада тех жалких крох самоконтроля, которые у него еще оставались, а потом на смену ярости пришло вожделение, а следом и похоть. Рука вампира сама потянулась к корсету, тонкие бледные пальцы прошлись по замысловатой шнуровке, но в последний миг замерли, так и не завершив начатое.бирайся отсюда! — с трудом собрав остатки разума, порабощенного зверем, и вернув себе часть контроля, выдохнул он, отступая на пару шагов и тем самым давая перепуганной девушке отлипнуть, наконец-то, от стены и покинуть комнату.

— Что?..

— Вон!!!

Просить еще раз Владу не пришлось. Ощутив свободу, Анна пулей вылетела из злосчастной комнаты и со всех ног помчалась вниз по крутой лестнице. «Куда угодно, лишь бы подальше отсюда!»

* * *

Солнце так отчаянно утром искавшее путь на небосвод, так и осталось скрыто за тяжелыми снежными тучами, нависшими над верхушками древних, как сам мир, гор, не пролив на землю Трансильвании ни единого лучика. Весь день небо оставалось темно-серым, а к вечеру и вовсе сделалось черным, без единой звезды, оно погрузило в свой беспросветный мрак этот мистический край, добавляя тем самым еще парочку штрихов к его и так довольно таинственной и зловещей репутации.

Анна едва заметной тенью скользила вдоль кромки леса по узкой тропе, то и дело петлявшей среди высоких сосен. Она и не заметила, погруженная в тягостные думы, как ноги сами привели ее на старый деревенский погост. Очнувшись от своих невеселых размышлений, Анна с легким испугом оглянулась по сторонам, а услышав волчий вой, она резко развернулась и тут же столкнулась с Карлом, точнее его призраком, который возник посреди дороги из ниоткуда. Сейчас бывший послушник Ватикана парил над землей, зависнув над еще совсем свежей могилой со слегка покосившимся крестом, видимо, из-за просевшей земли.

— Господи, как ты меня напугал, — с трудом удержавшись от того, чтобы не осенить себя крестным знамением, проговорила Анна. — Что ты здесь делаешь?

— Я шел к тебе, но меня словно магнитом стало притягивать сюда и я не сумел воспротивиться зову, — немного озадаченно ответил Карл. — Это моя могила.

Анна посмотрела на небольшой холм и ее сердце сдавило спазмом, а по щекам потекли слезы. Наверное, только в этот момент девушка осознала, что не одна лишилась жизни в последние дни. И что уже ничего не будет таким, как прежде.

— Да за что же это нам? — пытаясь справиться с рыданиями, которые рвались наружу прямо из глубин ее измученной души, прошептала Анна. — Господи, за что? — но и в третий раз Бог не пожелал отвечать на мольбы своих подопечных, оставив их разбираться во всем самостоятельно.

Карл обрел плотность и едва не осел на землю, не без помощи Анны удержавшись на ногах.

— Что происходит? — испуганно спросила Анна. — Не смей покидать нас, слышишь!

— Не знаю, какое-то странное ощущение, — четкие очертания фигуры призрака немного исказились и стали более размытыми. — Как будто меня что-то держит и не дает сделать даже шаг.

Густые вечерние сумерки на мгновение рассеялись, и с неба пролился мертвенно-бледный свет. Вычертив на земле причудливый узор, он скользнул лучом по Карлу, а потом по земле на его могиле. Анна и Карл с удивлением заметили сияние, исходившее от места его погребения, оно переливалось голубыми и розовыми цветами, искрясь в потустороннем свете луны. Призрак инстинктивно потянулся к нему рукой и, зачерпнув словно воду, испытал мощный приток силы.

— Это удивительно, — прикрыв глаза в приступе блаженного наслаждения, прошептал Карл, пропуская через себя разноцветные потоки, тянувшиеся к нему тонкими ниточками.

Анна, утратив дар речи, во все глаза наблюдала за этим таинством, до конца не понимая, что, собственно, происходит. Полупрозрачное тело призрака было почти полностью оплетено разноцветными лучиками, пронизывающими его насквозь. Зрелище это было, надо заметить, завораживающее.

— С тобой все в порядке? — с беспокойством спросила Анна.

— Не то слово, — ответил призрак, снова обретая четкость и плотность фигуры и теперь уже абсолютно ничем не отличаясь от живого человека. — Мне не хватало этой силы. Отныне я знаю, что должен время от времени подзаряжаться, так сказать. Эта земля меня поддерживает, дает необходимую энергию. Я что-то читал об этом, но никак не думал испытать это на собственной шкуре.

— Но получается, что ты привязан к этому месту. Интересно, ты сможешь на какое-то время его покинуть? — поинтересовалась Анна, имея в виду их назревающее путешествие.

— Точно не знаю, но попробовать стоит, — ответил призрак.

— А если…

— Если что-то пойдет не так, я всегда смогу вернуться сюда, ну а если мне суждено покинуть этот мир, что же… так тому и быть, — печально произнес Карл. — Но я вас не оставлю и сделаю все, что в моих силах, чтобы тебе помочь разобраться во всем.

Слова благодарности, готовые сорваться с уст Анны так и остались невысказанными, вместо них по бледных щекам девушки покатились жемчужинки слез. В груди заныло и Анна крепко обняла Карла, уткнувшись ему в плечо.

— Ну, все-все, — успокаивающе погладив девушку по спине, сказал призрак. — Не стоит терзать душу. Кстати, — решив перевести разговор на другую тему произнес Карл, потому что мысль: «Что будет, если...» также и ему не давала покоя, — я шел к тебе, чтобы поговорить. Ван Хельсинг в ужасном состоянии и нам нужно что-то придумать, чтобы вы могли нормально общаться.

— Я тоже думаю об этом все время, — смахнув слезы и отпустив призрака, уже более-менее спокойно проговорила девушка. — Дракула говорил, что мне нужно научиться сдерживаться и обуздать зверя внутри себя, но ему легко рассуждать, я же не могу вообще ничего сделать, все происходит слишком быстро. Я не успеваю даже уловить момент, когда все выходит из-под моего контроля.

— Хм, задачка не из легких, — согласился Карл. — Гэбриэл рассказывал о подобных ощущениях. Он говорил, что чувствует лишь непреодолимое влечение и желание подчиниться твоей воле, которому не в силах противиться.

— И что мы будем со всем этим делать?

— Будем думать, как выйти из этой ситуации, — философски заметил Карл, неспешно направляясь к замку Франкенштейна. — Я тебя провожу. Насколько я понимаю, ты еще не готова вернуться домой.

— Нет, я не могу, — опустив взгляд, ответила девушка. — Я не могу смотреть в глаза Гэбриэлу после всего, что сделала.

— Анна, он все понимает и также не находит себе места после сегодняшнего спектакля.

— Ему не в чем себя винить, это все только моя…

— В этом нет ничьей вины! — остановившись и повернувшись лицом к Анне, сказал Карл. — Никто из вас не владеет собой и поэтому перестаньте изводить и мучить себя. Вместо этого давайте искать выход, — он с надеждой посмотрел в изумрудные глаза своей собеседницы. — Ты можешь мне рассказать, что чувствуешь, когда находишься рядом с Гэбриэлом и с Дракулой? Я заметил, что Влад имеет влияние на тебя или я не прав?

— Еще как прав, — выдохнула девушка, в который раз вспомнив свою неудавшуюся попытку соблазнения вампира.

— Тогда давай попробуем разобраться в природе твоих ощущений.

Ночь снова раскинула свой черный палантин над землей, укрывая ее темным шелком и погружая во мрак. Только мимолетные медные отблески вечерней зари, предвещавшей ветреный день, на несколько мгновений окрасили небо, расчертив его причудливым рисунком, и тут же скрылись за низкими снежными тучами. Вокруг было царство тишины, лишь редкий волчий вой нарушал величественное молчание карпатских гор. Анна и Карл все еще медленно шли через кладбище, которому, казалось, конца-края не видно.

— Но в том-то и дело, что я не могу разобраться, — тихо, словно не решаясь нарушить покой мертвецов, спящих вечным сном, сказала Анна. — Все мои мысли постоянно крутятся вокруг них двоих, я стараюсь понять, что и как но, увы, пока все безрезультатно.

— Ты можешь рассказать более конкретно, — задумчиво произнес Карл.

Анна тяжело вздохнула, собираясь с мыслями.

— Когда рядом Гэбриэл, я хочу его… физически и это желание тесно переплетается с чувством голода. Эти ощущения, кажется, неразрывно связаны друг с другом, — проговорила девушка, немного смутившись. — Я боюсь, что могу не удержаться и причинить ему непоправимый вред. Влад же успокаивает меня, с ним легко. С ним я безмятежна, словно море в штиль. Все чувства, бушующие в моем сознании, разом угасают, я не ощущаю жажды, которая при приближении к Ван Хельсингу тут же вспыхивает с новой силой. Я не могу это объяснить, видимо, и правда, наша связь с Гэбриэлом очень сильна и в одиночку преодолеть ее я не в состоянии. Дракула же для меня сродни путеводной звезде, которая указывает правильный путь.

— Весьма любопытно, — внимательно слушая Анну, произнес призрак.

— То, что я чувствую к Ван Хельсингу — это не любовь, скорее похоть. В то же время Дракула подавляет меня своей силой, и мой разум снова возвращается ко мне. Мне не хватает этого чертова вампира. Хоть он и говорит, что я должна распрощаться со своей человечностью, чтобы выжить, но именно рядом с ним, как это ни парадоксально, во мне снова просыпается человек. Потому меня и тянет к нему, мне снова хочется почувствовать себя настоящую, — выговорившись, Анна замолчала, пытаясь осознать все сказанное. Еще ни разу ей не удавалось так разложить по полочкам свои мысли и ощущения.

— Да, есть над чем поломать голову, — вырывая девушку из размышлений, сказал Карл. — Сейчас могу сказать только одно: я согласен с Дракулой. Сам не верю, что говорю подобное, но тебе стоит к нему прислушаться. Пойми, ты уже не человек, ты Проклята и для того, чтобы выжить и во всем разобраться тебе нужны силы. И силы немалые, а поэтому ты должна питаться, закрыв глаза на все. Не хочешь причинять боль Ван Хельсингу — твое право, хоть он все прекрасно понимает и не осуждает тебя, наоборот, он сильно переживает, что из-за этой вашей связи не может тебе чем-то помочь, поддержать тебя. Я же подумаю, чем вам можно помочь. Может, зелье есть какое или еще что-то в этом духе.

За всеми этими переживаниями и разговорами Анна чуть не забыла о своем открытии, которое сделала в замке Франкенштейна. Они уже дошли до откидного моста, доски которого местами стали подгнивать из-за того, что его давно не поднимали. Старые цепи совсем заржавели и едва ли сейчас можно было использовать эту конструкцию по ее прямому назначению даже в случае крайней необходимости.

— Я кое-что узнала, — сказала Анна, остановившись в шаге от небольшой дыры в мосту. — В восточной башне я случайно наткнулась на сундук, сплошь покрытый какими-то древними рунами, а в нем была огромная книга. Кажется ей не один век, но название я рассмотреть не смогла. В ней была закладка, открыв книгу на нужной странице, я увидела упоминание о Лиге Проклятых, но написана она на латыни, а я в ней, увы, не сильна, поэтому разобрать весь текст не смогла. Но в любом случае, думаю, нам все же стоит отправиться на север на поиски Обители Проклятых и наконец-то все выяснить. Возможно, тогда же прояснится и Божий замысел.

— Хорошо, — кивнул Карл. — Когда ты сможешь вернуться домой, мы все и обсудим. Ты выяснила, что-то еще?

— Нет! — глаза Анны в темноте полыхнули золотом. — Влад мне помешал, — Анна решила умолчать о ссоре с Дракулой. — Но мы ведь можем заставить его показать нам путь. Он-то его точно знает, я уверена в этом. Или вообще украдем у него книгу и все выясним сами.

— Боюсь, что эту книгу мы уже не увидим, — проговорил призрак. — Раз он знает, что ты ее видела и если там и правда есть какая-то важная информация, то он ее перепрячет. Тратить силы и время на поиски нет смысла, мы ее вряд ли сможет отыскать, а вот учитывая, что Дракула проявил интерес ко всему этому, мы можем попытаться с ним договориться. И по поводу книги тоже. Возможно, нам все же удастся найти с ним как-то общий язык, — почти шепотом добавил призрак.

— Заключить сделку с Дьяволом? — слегка усмехнувшись, спросила Анна.

— С его сыном, — машинально уточнил Карл и кивнул. — В данный момент это самый разумный выход из ситуации. Против него мы бессильны. Даже если Ван Хельсинг снова одержит над ним победу, мы все равно ничего не выиграем, Люциферу Дракула явно нужен на земле, поэтому это будет просто бесполезная трата времени, он все равно вернется и все начнется сначала.

— Но мы же не знаем, чего он добивается и зачем вообще во все это ввязался. Не исключено, что он преследует свои цели и кто его знает, чем это выльется для нас.

— Не исключено. И скорее всего так и есть, — снова согласно кивнул Карл, — но не стоит так сразу отметать этот вариант. Пока это наш единственный шанс связаться с Лигой. Мы знаем, что нужно ехать на север, а вот куда именно никто из нас троих понятия не имеет. Мне самому не нравится сотрудничество с Дракулой, но без него ты могла погибнуть или… — он замолчал так и не закончив фразу, заметив боль во взгляде Анны.

— Хорошо, будь по-твоему, — кивнула Анна. — Ты скажешь Гэбриэлу, что я сожалею о том, что все так вышло. Не знаю и знать не хочу, чем Дракула меня кормит и поит, но я больше не буду пить кровь Ван Хельсинга. Лучше уж смерть, — попрощавшись с Карлом, Анна быстрым шагом направилась к замку, который возвышался на фоне темного ночного неба бесформенной глыбой.

* Цуйка — фруктовая водка у румын и молдаван, сливовый дистиллят. Лучшая и самая дорогая цуйка — сливовая, хотя она может быть изготовлена из груш или яблок.

** Et Achaici de impiarum animarum — (лат.) Лига Проклятых

Конец главы опять имеет рейтинг NC-17, но в этот раз из-за сцены между Владом и Анной...

Тяжелые снежные тучи стали совсем черными, как, впрочем, и сама небесная твердь. Ни одна звезда не смела засиять на ночном небосводе, боясь, казалось, разгневать своим ярким сиянием властелина ночи, пребывающего сейчас в весьма скверном расположении духа. Только тощий серп ущербной луны время от времени выглядывал из-за гор, пытаясь пролить на землю хоть толику своего потустороннего света, но тут же снова прятался так и не отваживаясь нарушить кромешный мрак, заключивший в свои крепкие объятия таинственную Трансильванию.

Дракула молча стоял посреди комнаты и пытался понять, какого черта здесь сейчас произошло. Сколько уже он изображал собой одно из творений Родена, он не имел ни малейшего понятия. Все вокруг замерло, даже его внутренние часы, по которым вампир не одно столетие безошибочно ориентировался, сейчас затихли, перестав отсчитывать минуты его вечности. Из ступора князя ночи вывела погаснувшая свеча, внезапно погрузившая небольшую библиотеку в абсолютную темноту. Тряхнув головой, Влад наконец-то сбросил с себя оцепенение и, собрав воедино мысли, хаотично метавшиеся в сознании, снова зажег свечи. После чего достал из сундука «Кодекс Гигас» и положил его на резной стол, который вместе с книгами и прочим скарбом перевез сюда из своей сокровищницы в Будапеште. Свет дрожащего пламени немного рассеял мрак, царивший в комнате, а вместе с отступившей тьмой прояснился и разум вампира. Открыв древний фолиант на заложенной странице, Дракула пробежал глазами несколько абзацев, радуясь, что Анна, по всей вероятности, ничего толком не поняла, выхватив из всего написанного лишь какие-то отдельные слова. Владей Анна латынью в достаточной мере, не отделался бы властелин ночи лишь гневными нападками на свою персону со стороны своей подопечной, потому что узнала бы девушка как избавить мир от его присутствия, лишив бессмертия, а затем и самой жизни. Конечно, реализовать написанное было не так-то просто, но шанс на это все равно был и, надо заметить, весьма неплохой. А, учитывая, что неподалеку находился Ван Хельсинг, бывший в свое время Левой рукой Господа, то этот самый шанс вырастал до вполне реального. Радовало только одно: никто из этой троицы даже не подозревал насколько близки они были к осуществлению заветной цели. То пророчество с оборотнем было только одним из вариантов избавления от вампира и то временным, поскольку Дьявол тут же возвращал его обратно, а способ, упомянутый в "Кодексе", мог бы поставить жирную точку на существовании Дракулы на земле на веки вечные, низвергнув Влада в ледяные угодья Люцифера и запечатав там подобно его же Творцу. Устало откинувшись на спинку стула, Владислав снова на какое-то мгновение выпал из действительности, уносясь мыслями в адские просторы, ожидавшие его уже которое столетие. Прикрыв глаза он ощутил даже порывы пронизывающего северного ветра, господствующего во владениях Дьявола, а затем:

— Бог решил все-таки ответить на стенания своих подопечных, — громкий голос вклинился в размышления вампира, возвращая того из мира грез.

Влад открыл глаза и обнаружил себя стоящим посреди огромной Ледяной пустыни, которой, казалось, не было пределов. Пробирающие до костей холодные вихри хаотично носились во всех направлениях, буквально сбивая с ног. Он плотнее укутался в плащ и сделал несколько шагов вперед, ориентируясь исключительно на голос, так как рассмотреть что-то в этом бесконечном мельтешении было почти невозможно. Враз ураган утих, а перед ним оказался сам Падший Ангел, появившись будто бы из ниоткуда.

— Это единственное, чем могу помочь тебе я, — и он протянул своему сыну двухцветный кинжал, одна половина которого была светлой, подобно Небесам, а другая — темная, словно сама Преисподняя. Рукоятка его была изготовлена из искусно обработанного чистейшего золота настоящим мастером своего дела, а навершие венчал довольно внушительный изумруд, бывший последним сохранившимся осколком короны Люцифера, что разбилась на мелкие кусочки при его свержении с Небес. Дракула знал, что Камень, подаренный самим Богом своему некогда любимому архангелу исчез во мраке, и только один из его обломков достиг тогда земли. Впоследствии из него был сделан Святой Грааль, но вампир даже не подозревал, что у Падшего Ангела была припасена еще одна часть Великого Камня. — Этим оружием можно убить Проклятого. Оно тебе очень скоро понадобится, — и с этими словами Дьявол исчез, растворившись в ледяных порывах ветра, а Дракула вернулся обратно в замок Франкенштейна.

— И на том спасибо, — бросил князь в темноту, все еще содрогаясь от холода, за считанные секунды пробравшего его насквозь.

Затем закрыв книгу и вернув ее в сундук, Владислав положил сверху и клинок, который дал ему Падший Ангел, после чего запечатал деревянный ларец кровью, правда, на это раз активировав еще две охранные руны. Второй раз попасть впросак ему не хотелось. Дракула как-то упустил из виду, что Анна, как ни крути, но имеет с ним родственную связь. Поэтому, собственно, и защита крови дала брешь в охране своего сокровища. Рассудив, что дважды искать в одном и том же месте книгу вряд ли будут, он задвинул ящик в самый дальний угол и, погасив свечи, стремительным шагом покинул помещение. При этом, правда, не забыв запечатать и входную дверь в библиотеку с помощью темной магии, которой овладел в совершенстве еще несколько веков назад.

Оказавшись в широком коридоре, одна стена которого состояла почти полностью из огромных стрельчатых окон, он рывком распахнул створку слегка покосившейся деревянной рамы, едва не сорвав ее с петель окончательно, и вылетел на улицу, с удовольствием подставляя лицо одиноким снежинкам, кружащим свой первый и последний в жизни танец, и вдыхая свежий морозный воздух, который, казалось, проникал в самые дальние уголки его сознания, расставляя там все по своим местам, но при этом совершенно не ощущая холода.

— Чем дальше, тем интересней, — почти прошептал вампир, делая большой круг над еще сонной деревней, расположившейся у самого подножия южного отрога Карпат.

Влад знал, что в селении встают рано, буквально с первыми лучами солнца, поэтому и отправился именно туда, поближе к домам зажиточных крестьян, хозяйство которых требовало их постоянного и пристального внимания. Приземлившись, он размеренным шагом пошел вдоль улицы, пересекавшей по диагонали всю деревушку, прислушиваясь в поисках бьющегося сердца. Дойдя почти до середины, он краем глаза уловил движение в одном из дворов, что был по левую руку от него, а затем услышал и мерный шум кровотока, несущего живительную алую жидкость по венам и артериям человека. Уже в следующее мгновение вампир притаился возле большого амбара, где скрылась высокая темноволосая девушка, напомнившая ему одну особу, мозолившую своим присутствием глаза все последние дни. Недолго думая, Влад бесшумно скользнул в приоткрытую дверь и тут же пленив в свои стальные объятия ничего не понимающую крестьянку, впился в ее шею острыми, как бритва, клыками, смакуя каждый глоток крови и представляя на ее месте Анну.

* * *

Как ни хотелось Анне возвращаться в замок Франкенштейна, откуда она несколько часов назад сбежала, но она прекрасно понимала, что сейчас там ей самое место. Даже несмотря на гнев Владислава Анна знала, что только рядом с ним она будет в безопасности. Воистину судьба-злодейка сыграла с ней довольно злую шутку. Как так получилось, что девушка ощущала себя человеком лишь находясь в непосредственной близости от вампира, она искренне недоумевала, но поспорить с этим не могла: факт оставался фактом.

Разговор с Карлом все еще крутился в ее сознании, когда Анна, уже почти дойдя до дворовых построек древней крепости, услышала какую-то возню за углом и приглушенные рыдания. Решив проверить, что же там случилось, Анна не задумываясь направилась к источнику шума. Картина, представшая перед ней, заставила Анну вмиг растерять все остатки человечности и вспомнить о своем призвании. Ощутив наравне с гневом ни с чем не сравнимую и практически сводящую с ума жажду крови, девушка бесшумно приблизилась к вампиру, увлеченно терзающему свою жертву.

Высокий и худой, словно щепка, Белиал притаился в самом темном углу, укрывшись от посторонних глаз за небольшим деревянным сараем, и готов был уже запустить свои желтые кривые клыки в нежную девичью шею, как был остановлен Анной, оказавшейся за его спиной.

— Уйдите, Анна, подобру-поздорову, — пробасил он, даже не повернувшись к девушке.

— Отпусти ее! — почти на самое ухо вампиру произнесла Анна. — Или я покараю тебя!

— Не сможете, — гадко усмехнувшись в ответ, бросил Белиал, наконец-то обратив внимание на девушку, на миг оторвавшись от своей жертвы, которую крепко удерживал в цепких ручонках.

— Интересно почему ты в этом так уверен? — не скрывая удивления спросила Анна.

— Хозяин велел не трогать нас! — довольно ответил тот, снова концентрируясь на бледной, словно смерть, юной крестьянке, которая дрожала в его руках, как осиновый лист на ветру.

Если бы Анну попросили рассказать, как все произошло, она вряд ли смогла бы дать адекватный ответ. За своими же действиями Анна наблюдала словно со стороны: вот она гневно сверкнув глазами одним быстрым движением разворачивает наглого вампира к себе лицом, вот он отлетает от нее и трясущейся девушки на довольно приличное расстояние, а в следующее мгновение… Анна с жадностью голодного зверя впивается в его шею своими клыками.

— Браво! Аплодирую стоя. Анна Валериус на тропе войны! — донесся до Анны знакомый, полный сарказма голос. Нехотя оторвавшись от такой желанной жидкости, которая струилась из разорванной шеи Белиала, девушка медленно повернулась и увидела, как к ней приближается Дракула. — Я же просил не трогать моих слуг!

— А не ты ли буквально пару часов назад предлагал забыть обо всем и оставить совесть и принципы за дверью? Вот я и воспользовалась твоим советом, — парировала Анна, без сожаления взглянув на дело рук своих. — Неужели я что-то неверно истолковала? — переступив через иссохшееся буквально за пару минут тело Белиала, напоминающего сейчас древнеегипетскую мумию, пролежавшую в своей усыпальнице по меньшей мере пару тысяч лет, и наивно хлопая длинными пушистыми ресницами поинтересовалась девушка, не сводя взгляда изумрудных, заключенных в золотые оковы, глаз со стоящего в нескольких шагах от нее Влада.

— Я воспитал монстра, — вынес вердикт князь и усмехнулся. — Но кто же знал, что ты схватываешь все на лету?

— Господи! Спаси нас и сохрани! — закричала перепуганная на смерть девушка, которая с нескрываемым ужасом следила за тем, что происходило. Уловив некоторые обрывки разговора между проклятием Трансильвании, коим являлся князь Владислав Дракула, и Анной Валериус, чья семья неустанно сражалась со злом, но не вникнув, естественно, в суть проблемы, суеверная крестьянка сделала свои собственные выводы. — Что же теперь с нами будет, если даже наша принцесса превратилась в вампира?!

— Не бойся меня… я же хотела всего лишь помочь… — Анна попыталась объяснить, что простым людям ее бояться не стоит, что она никого из них никогда не тронет, но ее слова растаяли во мраке ночи, так и не достигнув своей цели.

Юная крестьянка уже со всех ног бежала в деревню, чтобы поскорее поведать последние страшные новости. Девушка мчалась без оглядки, словно опасалась погони и, то и дело крестилась, бормоча все известные ей молитвы.

— Приятно, не правда ли? — глаза Владислава сверкали в темноте. — Теперь ты понимаешь, что чувствуют другие, когда их судят до того, как выслушают.

— Не сравнивай нас, мы абсолютно разные! — гордо вскинув подбородок, бросила в лицо Дракуле Анна.

— Неужели? — наигранно удивился князь. — И в чем же между нами такие кардинальные отличия?

— Во-первых, я никогда не уподоблюсь тебе и не убью невинного лишь для удовлетворения своих потребностей, а…

— Хватит и одного, — перебил Влад. — Позволь заметить, что я не убиваю ради забавы или развлечения. Кровь — это моя жизнь и мне приходится охотиться, чтобы выжить.

— Ты еще скажи, что не получаешь от этого удовольствия, — фыркнула в ответ девушка.

— Что же касается жертв, — полностью проигнорировав последние слова собеседницы, заметил Влад, — то сейчас ты как раз убила того, кто не причинил тебе никакого вреда. Так что по этому поводу могу также поспорить. И как же тот грабитель? — не дав возмущенной девушке вклиниться в его монолог, добавил князь, с легкой усмешкой наблюдая, как меняется в лице Анна. Он явно задел собеседницу за живое. — И главное, что его ты убила совершенно напрасно, потому что его кровь тебе была вовсе не нужна. Ты просто пошла на поводу у своего мимолетного желания.

— Но я же не знала… тогда, — попыталась она оправдаться.

— Незнание не освобождает от ответственности, — философски изрек князь.

— Да что ты понимаешь?! — не выдержала Анна, срываясь на крик. — К тому же он убил Карла!

— Это ты ничего не понимаешь, девчонка! — прошипел он ей в лицо. — Не искушай судьбу в моем обличье. Не ровен час пожалеешь… — резко развернувшись вампир удалился, вмиг скрывшись за сараем.

— Пугаешь? — в темноту бросила Анна, не надеясь, впрочем, на ответ, но к своему удивлению услышала тихий голос:

— Предупреждаю!

Владислав так и не повернулся, спокойно продолжив свой путь к замку, и девушка не была уверена, что это не очередная шутка ее разыгравшегося воображения. Взглянув еще раз на тело Белиала, валявшееся изломанной куклой у ее ног, Анна беззвучно, лишь одними губами, прошептав молитву об упокоении его грешной души, последовала за Владом.

Остановившись всего в нескольких шагах от Дракулы, который стоял у широко распахнутой двери со скрещенными на груди руками, Анна намеревалась сначала выплеснуть на него свой гнев, но в последнюю секунду заметила Сандалфа, выросшего, словно из-под земли, за спиной Влада и ее решение кардинально изменилось. Ей очень захотелось попробовать все же проучить самоуверенного вампира, дать ему прочувствовать всю свою горечь, все муки совести, терзавшие ее уже не первый день. Практически не отдавая себе отчета в том, что она делает, Анна воззрилась своими зелеными глазами, уже вовсю полыхающими золотом, на только что подошедшего вампира. Высокий шатен на мгновение застыл, подобно мраморному изваянию, так и не дойдя до своего Господина, а его глаза заволокло белесой дымкой. Что произошло потом, Анна и сама не поняла — в один момент Сандалф спокойно стоял, а в следующий, с ревом дикого зверя набросился на Дракулу, который чудом успел увернуться от нападавшего, ощутив опасность за спиной. Но первая неудача не ослабила прыть вампира, попавшего в полную зависимость от Анны, наоборот, Сандалф стал раз за разом все более отчаянно кидаться на властителя ночи, пытаясь отыскать способ приблизиться к заветной цели, найти в защите Дракулы слабое место и выполнить молчаливый приказ, набатом стучавший у него в голове.

Сейчас Анна напоминала разъяренную фурию: застыв на месте, девушка, не отрывая взора, внимательно следила за тем, что происходило, ее глаза практически горели, переливаясь в предрассветных сумерках, волосы развевались на ветру, вдруг налетевшему с карпатских гор, а на лице застыла сардоническая улыбка, исказившая привычные мягкие черты ее прекрасного лица. Она с азартом заядлого игрока в карты, пыл которого не уменьшает даже такая ставка, как собственная жизнь, наблюдала за схваткой двух вампиров.

Не ожидавший подобного поворота событий, Влад на один короткий миг замешкался, пытаясь осознать, что, собственно, происходит. Он скользнул взглядом по Анне, взиравшей на все каким-то слегка отрешенным, но в то же время цепким взором. «Словно ею кто-то управляет», — пронеслось в голове вампира. Конечно, князь знал, что с каждым днем Анна будет становиться сильнее и противостоять ей даже ему будет с каждым разом все труднее, но он не мог подумать, что эти изменения произойдут с девушкой так быстро. Не зря он постоянно твердил Анне о контроле над ее внутренним зверем, который, даже несмотря на ее божественное происхождение, оставался все же зверем и полностью порабощал сознание, не давая ни малейшей возможности остановить его до тех пор, пока он сам не сочтет это нужным. Но, видимо, его слова Анна пропустила мимо ушей, потому что сейчас она была полностью в чужой власти, совершенно не отдавая себе отчета в том, что делает. В этом Влад не сомневался, он чувствовал ее страх и видел непонимание, то и дело мелькавшее в ее глазах. Хотя в данный момент состояние Анны его волновало куда меньше собственного. «Девчонка доставляет слишком много хлопот, — подумал он. — Пора менять планы и избавляться от ее общества. Все равно она ничего не слушает, а нянчиться с ней у меня нет ни малейшего желания. Хотя… не мешало бы ее немного проучить напоследок».

Убивать Сандалфа Влад не хотел, вампир ему был нужен, но с каждой минутой князь все больше понимал, к чему ведет их далеко не шуточная потасовка. Для Дракулы стало неприятным открытием то, что он не мог пробиться в сознание слуги и переподчинить его своей воле, Анна держала разум вампира в ежовых рукавицах, напрочь лишив того способности мыслить самостоятельно. Провозившись еще какое-то время с Сандалфом, Владислав переключился на Анну, но и тут его ждала та же стена, через которую он как ни старался, но пробиться не мог. Отражать атаки обычно спокойного и покладистого вампира и одновременно ломать ментальную защиту Анны становилось все сложнее, потому что Сандалфу, казалось, кто-то давал четкие указания, что нужно делать, чтобы максимально навредить противнику. В том, что советы исходили от Анны Дракула сильно сомневался, а значит, к противостоянию подключился кто-то из Проклятых, пытаясь через девушку управлять Сандалфом. Не успев как следует обдумать последнюю мысль, посетившую его голову, Влад краем глаза заметил, как его слуга, обратившись волком, бесшумной тенью подбирается к нему сбоку. Выругавшись про себя, Дракула молниеносно трансформировавшись, одним быстрым движением пробил грудную клетку прыгнувшего на него животного, клыки которого клацнули в паре дюймов от его горла. Громко заскулив волк замертво рухнул к ногам вампира, все еще сжимавшего в левой руке давно остывшее сердце поверженного соплеменника.

Анна поняла, что выпустила джинна из бутылки слишком поздно. Она к с своему ужасу осознала, что дважды за одну ночь наступила на одни и те же грабли. И если в первый раз ей удалось выпутаться из неприятной ситуации, отделавшись лишь легким испугом, то во второй — она не была уверена в благосклонности к ней высших сил. К тому же, ее действия все еще были инстинктивными, она не могла, как ни пыталась, полностью управлять собой, в то время как Владислав отлично знал, что делает. И от этого девушке становилось по-настоящему страшно. Если бы ее сердце по-прежнему билось в груди, то сейчас бы оно выбивало такой ритм, что можно было бы танцевать чечетку, но оно молчало. В то время, как ее несчастная душа трепетала и металась в предчувствии ужасного, а потом и вовсе ушла в пятки.

Глаза Дракулы заволокло каким-то маниакальным гневом, его человеческие черты таяли на глазах, как снег под яркими лучами солнца, являя Анне князя ночи во всей его первозданной красе. Мгновение спустя перед Анной опять стояло огромное существо, абсолютно ничем не напоминающее человека, но теперь все его внимание было направлено исключительно на нее.

— Ты переступила черту, девочка! Снова! — едва различимый шепот, от которого у Анны вдоль позвоночника пробежал предательский холодок и затряслись поджилки, проник, казалось, в самые дальние уголки ее подсознания.

Анна отчаянно молилась, чтобы вампир просто убил ее как только что Сандалфа, разом покончив со всем этим кошмаром, в котором она оказалась. Девушка совершенно растерялась, ровным счетом ничего не понимая. Еще несколько минут назад Анна была уверена, что сможет противостоять вампиру, ощутив прилив сил и способность управлять ими, во всяком случае ей так казалось в тот момент. Чувство было непривычным но, несомненно, приятным. Анна всеми фибрами души желала отомстить вампиру, но опять все, выйдя из-под ее контроля, пошло не так, как она ожидала. Создавалось впечатление, что сама судьба издевается над нею, дав почувствовать силу, она тут же отбирала ее у Анны, ставя все с ног на голову и делая девушку заложницей ситуации. Что было не так, как ни старалась Анна понять, никак не могла это осмыслить, все также теряясь в бесплотных догадках.

Анна в душе очень надеялась, что Владислав потеряет контроль над собой после схватки с Сандалфом, и она сможет этим воспользоваться, чтобы еще раз попытаться уничтожить врага или хотя бы ослабить его, но Дракула преподнес ей очередной неприятный сюрприз, без особых усилий разрушив все ее планы. Он какое-то время просто наблюдал за ней, чувствуя все те изменения, что происходили с Анной, а потом явил перепуганной на смерть девушке свою истинную мощь. Анна даже не представляла насколько силен Влад, затевая свою авантюру. И сейчас речь шла не о физическом превосходстве вампира, а о его ментальной силе и способностях, о наличии которых девушка даже не подозревала. Оказалось, что все, что она видела и знала до этого самого момента не шло ни в какое сравнение с тем, что было на самом деле. Девушка всем своим естеством ощущала власть, исходившую от вампира. Она чувствовала себя пойманной в свою же ловушку… Анна с ужасом наблюдала как к ней приближается Дракула. Не сводя с застывшей девушки пристального взора черных глаз, которые сейчас показались Анне пустыми черными провалами, готовыми в любую минуту затянуть ее в свои бездонные дали, Дракула очень медленно подходил к Анне, заставляя ту неосознанно пятиться назад. Испытав странное чувство дежа вю, Анна прикрыла глаза, понимая, что ничем хорошим в этот раз дело не закончится. Взглянув на растерзанное тело Сандалфа, вампир спокойно переступил через него, бросив на землю подле него его же окаменевшее сердце, которое еще сжимал в руке и которое тут же рассыпалось в прах, едва коснулось скрюченных останков своего хозяина.

— Как это ни банально прозвучит, но за все в этой жизни нужно платить, — и с этими словами вампир, подхватив Анну, огромной тенью взмыл в предрассветное небо, расчертив мощными крыльями морозный воздух.

Сделав небольшой круг над замком, Влад приземлился на широкий подоконник и, поставив несчастную девушку на ноги, буквально втолкнул ее внутрь большого помещения, где та не так давно уже побывала. Воспоминания тут же заставили бледное лицо Анны залиться румянцем, напомнив ей о том, чем закончилась первая попытка обольщения вампира. Вернув себе человеческий облик Дракула медленно прошелся по комнате. Движения его были как всегда величественны и полны изящества. Анна на какое-то мгновение даже забыла, кто был перед ней и какую угрозу таили в себе эти грациозные жесты приготовившегося к охоте хищника. Все еще не проронив ни слова, Владислав легким движением руки задернул плотные тяжелые портьеры на окнах, после чего, повернувшись к высеченному из камня камину, разжег в нем огонь, тут же весело затрещавший сухими поленьями и наполнивший апартаменты вампира сосновым ароматом. Следом за очагом в изящном серебряном канделябре, свисавшем с потолка в центре комнаты, зажглись свечи, также повинуясь едва уловимому взмаху руки князя. Завороженная Анна одновременно с восхищением и каким-то первобытным страхом наблюдала за Дракулой, в который раз понимая, что снова окажется в проигравших. Бесстрастие, с которым он взирал на сжавшуюся в комочек девушку, убивало в Анне всякую надежду на благополучный исход дела.

Наконец Влад заговорил, хотя, было бы правильнее сказать, зашептал. Еще ни разу Анна не слышала подобных интонаций в голосе вампира и это ее пугало намного больше, чем если бы он просто накинулся на нее. Его губы вытянулись в тонкую злую нить, а глаза при этом все также ничего не выражали, добавляя ему сходства с бездушной мраморной статуей. Он был прекрасен как творения Бернини, но и так же бездушен, как холодный камень, из которого эти шедевры были изготовлены.

— И что мне с тобой делать? — вопрос был, скорее, риторическим, но Анна все-таки решила высказать мнение по поводу своей дальнейшей судьбы, хоть и подозревала, что ее слова князь оставит без внимания.

— Отпусти или убей, — произнесла она, пытаясь в черных, как ночь, глазах Владислава отыскать хоть намек на то, что он собирался делать дальше. Но натолкнувшись на абсолютную пустоту во взгляде, обращенном на нее, девушка поежилась и замолчала. Если бы она могла, то стала еще незаметней, но раствориться в воздухе Анна не могла, хоть и очень желала этого.

— Я говорил, что мы мало, чем отличаемся друг от друга. Гипноз, сила внушения, подавление воли подвластны и мне. Возможно, даже в большей степени, ведь все приходит с опытом, — харизма, окружавшая Дракулу, напрочь лишила Анну возможности сопротивляться. Девушка с нескрываемым обожанием сейчас смотрела в глаза князя ночи, и была готова на все, что он от нее не потребовал бы. Подобно огромному пауку Владислав плел свою паутину, обвивая Анну тонкими, но прочными нитями, без труда удерживающими ее сознание в своих крепких путах.

Где-то на задворках сознания Анна понимала, что происходит что-то не то, но противиться приказам, звучавшим в ее голове, она не могла, как ни пыталась. Дракула же, казалось, просто наслаждался спектаклем, который сам же и режиссировал. Он видел неприкрытый ужас в глазах своей марионетки, но не обращал на ее молчаливые стенания совершенно никакого внимания, поистине упиваясь произведенным эффектом. На какую-то долю секунды он засомневался, что сможет полностью подчинить Анну своей воле, отлично помня нападение Сандалфа, но проникнув в сознание дрожащей и перепуганной девушки увидел, что его опасения были напрасными. Анна всецело была лишь в его власти.

— Ты лишила меня слуг, а перед этим, вместе со своими друзьями, и невест, — так же тихо проговорил Дракула, смотря в никуда, будто бы сквозь девушку. — Поэтому, думаю, будет справедливо если ты займешь их место.

Услышав слова князя, Анна мысленно провалилась в огромную яму, которая в одночасье разверзлась у нее под ногами. Если до этого часа ей казалось, что все плохо, то сейчас она буквально потеряла способность мыслить, не то что говорить. Даже ее мертвое сердце готово было выскочить из груди, стоило Анне представить, на что обрекал ее этот монстр. А она еще, наивная, где-то в глубине души надеялась отыскать в нем крохи понимания и участие к своей судьбе… Видимо, девушка, и правда, запамятовала, с кем именно имела дело.

Тем временем читая Анну, как открытую книгу, Владислав расстегнул массивную серебряную фибулу в форме дракона, которая удерживала тяжелый дорожный плащ и, вернувшись к камину, небрежно бросил его на спинку стула, стоявшего слева от каменного очага. Затем он и сам уселся, удобно расположившись в глубоком кожаном кресле. Закинув ногу на ногу и сложив руки домиком, Влад воззрился на девушку, которая хоть и смотрела ему в глаза, пытаясь предугадать его желания, но, казалось, пребывала где-то очень далеко от этого места.

— Что ты стоишь, словно кол проглотила? — каждое слово было пропитано ядом.

Анна дернулась, как от пощечины, когда смысл сказанного достиг ее понимания. Ощущая себя куском глины в умелых руках Влада и не имея ни малейшего шанса на сопротивление, девушка приблизилась к вампиру, чувствуя, как все ее естество подобно морской волне устремилось к нему, совершенно не принимая во внимание ее желания. Повинуясь исключительно его воле, Анна и сама не заметила, как избавилась почти от всей одежды, оставшись лишь в легкой, расшитой алой нитью сорочке, едва прикрывающей ягодицы. Но к своему удивлению она абсолютно не ощущала стыда, сейчас она сгорала в горниле страсти, затопившей ее с головой. При этом Анна не чувствовала и жажды, все-таки вампир мастерски управлял ею, играя на ее ощущениях, словно на каком-то диковинном музыкальном инструменте.

Поднявшись с кресла, Влад властным движением притянул хрупкую девушку к себе и одной рукой обнял за талию, после чего второй развязал тесемки на сорочке, которая тут же упала к их ногам. Анна высвободилась из нее и откинула в сторону. Прохладный воздух обдувал её кожу, но она, казалось, не чувствовала этого, наоборот, девушка горела под прикосновениями Дракулы, руки которого бесстыдно блуждали, исследуя ее, не оставляя и дюйма стройного тела без своего пристального внимания. Избавившись от собственной одежды, Владислав, положив сильные руки на спину Анны, снова прижал девушку к себе, после чего впился в ее приоткрытые губы жадным поцелуем, практически сминая их своими и сплетая их языки в бешеном танце безудержной похоти. Какое-то мгновение спустя, Влад оторвался от губ Анны и опустился ниже, к ее нежной шее и, слегка потянув за длинные черные локоны, которые намотал на руку, заставил ее прогнуться и теперь его губы сомкнулись вокруг соска девушки. Анна опять оказалась в его полной власти. Не имея возможности даже пошевелиться, застыв в не совсем удобной для себя позе, она прикрыла изумрудные глаза, ощущая, как волна возбуждения пробегает по всему телу и останавливается внизу живота, ноя и прося продолжения сладостной пытки. Уловив настроение своей пленницы, Влад отпустил ее и указал взглядом на огромное ложе под темным бархатным балдахином, стоявшее всего в нескольких шагах от них. Снова подчинившись молчаливому приказу Анна послушно легла на кровать, готовая пройти до самого конца весь круг наслаждения. Буквально секунду спустя девушка ощутила такой долгожданный контакт их обнаженных тел и то, как упругая плоть вампира вошла в нее, не встретив на своем пути ни малейшего сопротивления. Сделав несколько неспешных движений, Дракула замер, словно он все еще тщательно изучал каждый дюйм тела Анны, пытаясь понять, что же в ней такого особенного, что она выводит его из себя одним своим присутствием, заставляя забывать о бесстрастной и одинокой вечности.

Скользнув по разгоряченному, дрожащему от неудовлетворенного желания телу Анны пристальным взглядом, Влад вдруг осознал, что эта игра ему наскучила. Подчинение — это, конечно, хорошо, но сейчас ему отчаянно хотелось чего-то другого. Хотелось отыграться на девушке, наказать ее, наконец-то выплеснуть гнев, который он уже с трудом удерживал внутри себя. Хотелось схватки льда, прочно сковавшего его душу, с пламенем, неистово бушующем в сердце Анны. Сейчас он желал ощутить под собой живую девушку, а не очередную послушную куклу. Несколько долгих часов назад ему удалось сдержаться, взять себя в руки и загнать своего демона в глубины подсознания, но теперь он давал ему полную свободу, намереваясь насладиться ситуацией.

— Ненавижу! Когда-нибудь я убью тебя! — выдохнула Анна, обнаружив, что к ней вернулась способность мыслить и двигаться. Девушка тут же попыталась освободиться от объятий Владислава, которые сковали ее тело подобно стальным цепям. Брыкаясь, она желала сбросить с себя мощное тело вампира, но все ее попытки по-прежнему были безрезультатны.

— Прежде, чем что-то говорить или делать стоит думать, и лишь потом бросаться в омут с головой, — с издевательской улыбкой проронил Владислав, прижимая руки своей пленницы к кровати и нависая над несчастной девушкой подобно огромной туче.

Тело Анны выгнулось дугой, а с губ слетел злой стон, когда Влад снова овладел ею. Бесстрастность покинула вампира, ее место заняло неистовое, безумное желание, которым горели глаза князя, и которое он уже не пытался скрыть в глубинах своего подсознания, когда раз за разом резко входил в лоно Анны до упора. К своему ужасу Анна вдруг осознала, что тело предало ее, действительно получая удовольствие от близости с вампиром. Оно, кажется, жило своей собственной жизнью, полностью подстроившись под движения и ритм, заданные Дракулой.

— Неужели Ван Хельсинг настолько плох, что ты готова прыгнуть в кровать даже злейшего врага лишь бы… — договорить Владислав не успел, так как изловчившись и высвободив одну руку, Анна дала ему пощечину, звук которой внезапно разрезал почти гробовую тишину, царившую в комнате.

— Ты пожалеешь об этом! — перехватив руку Анны Влад молниеносно вернул ее в прежнее положение, при этом еще сильнее сжав тонкие запястья, понимая, что причиняет Анне боль.

— Тогда убей меня! Чего ты ждешь? — злые слезы сами собой заструились из глаз девушки.

— Ты не отделаешься так легко, — усмехнулся в ответ вампир, продолжая удерживать девушку и стирая большим пальцем левой руки слезинки, градом катящиеся по ее бледным щекам. — Я не доставлю тебе подобного удовольствия. Ты испортила жизнь мне, изволь получить ответ.

— Ты сам себе ее испортил, — попыталась возразить Анна, но тут же замолчала, почувствовав легкую пульсацию в висках. При этом вампир еще сильнее прижав ее к кровати, полностью лишил Анну возможности двигаться. Девушка лишь смогла замотать головой в отчаянной и опять-таки бесплотной попытке освободиться. Но в который раз ощутив себя безвольной марионеткой, разум и тело которой жили отдельно и независимо друг от друга, она подумала о том, что никогда не сможет победить Влада, потому что рядом с ним забывала обо всем, чувствуя себя слабой и беспомощной. Подчиняясь его воле, Анна капитулировала перед ним, не пытаясь уже сопротивляться, так как даже обладая уникальными способностями, все равно была не в силах противостоять вампиру, действовавшему на нее подобно ушату ледяной воды. Только рядом с Дракулой Анна снова становилась обычным человеком… Божий замысел явно не оправдывал себя, либо же она просто не могла разгадать намерений Всевышнего, а посему не могла и выполнить свое предназначение.

Неизвестно сколько бы еще длилась эта экзекуция, но громкий шум, раздавшийся с улицы, привлек внимание вампира, и он ослабил хватку, чем тут же воспользовалась Анна. Девушка следом за Владом быстро вскочила с кровати и накинула на плечи тяжелый дорожный плащ вампира, который висел на спинке кресла.

— Что происходит? — дрожащим голосом поинтересовалась она, заметив, как плохо контролируемая ярость вновь поднимается из глубин подсознания вампира, заставляя его угольные глаза полыхать алым пламенем.

— Ты стала доставлять слишком много хлопот, — не поворачиваясь, бросил Владислав в ответ.

— Я не понимаю, — отчетливо слыша гневные крики с улицы пробормотала Анна, пытаясь плотнее укутаться в не по размеру большое одеяние вампира.

— Твоя спасенная крестьянка пришла высказать тебе благодарность и привела с собой группу поддержки, чтобы ее «спасибо» точно достигло цели! Одевайся! — добавил он, бросив растерянной Анне ее одежду, валявшуюся на полу почти у самого окна. — Боюсь, еще одного вторжения наших суеверных соотечественников и пожара этот замок уже не переживет, а посему стоит его покинуть до того, как нас поджарят здесь, словно куропаток, — говоря это Влад также быстро одевался сам.

— Но сейчас же день?! — удивилась Анна, наблюдая за вампиром, который уже переставлял в одному ему ведомом порядке с десяток книг, стоявших на небольшой полке справа от камина.

— Тебя что-то смущает? — зло бросил Влад, наконец-то подобрав правильную комбинацию. Тут же панель за очагом со скрипом подалась вперед, и князь, приоткрыв ее еще шире, сделал Анне знак следовать в тайный проход.

— Я не пойду! — попыталась возразить она, но тут же ощутила чужое и довольно бесцеремонное вторжение в свое сознание.

— Я же могу и по-плохому, — буквально прорычал вампир, стоя на верхней ступени узкой лестницы, круто уходящей вниз, и, потянув за собой все еще сопротивляющуюся девушку, стал стремительно спускаться, казалось, в саму Преисподнюю.

Упираться дальше не было ни сил, ни смысла. Поэтому Анне, скрипя сердцем, пришлось уже в который раз подчиниться приказам грозного властелина ночи. Втайне мечтая когда-нибудь отомстить тому за все, девушка последовала в темноту следом за Дракулой…