Между ангелом и демоном... (гет)

Медное солнце нехотя, но всё же скрывалось за древними, как сам мир, карпатскими горами, причудливо расчертив небосвод несколькими оттенками багрового. Его золотые лучи, казалось, застыли в скорбном поклоне, освещая в последний раз девушку, лежащую на погребальном костре. Они, прощаясь навеки, ласково скользили по её стройному телу, тёмно-синему длинному платью, расшитому золотой нитью, и иссиня-чёрным локонам, аккуратно обрамлявшим прекрасное бледное лицо.

Рядом с нею стояли двое: первый был совсем молодым монахом, скорее ещё послушником, второй же — высокий широкоплечий мужчина с длинными волнистыми волосами, одетый в чёрный дорожный плащ. Карл, так звали юного служителя церкви, печально склонив голову, читал из Библии молитвы об упокоении бессмертной души девушки, всё время борясь с подступающим к горлу комом и слезами. Едва сдерживал скупую мужскую слезу, готовую в любой момент скатиться по его небритой щеке, и охотник на нечисть Гэбриэл Ван Хельсинг, стоявший в паре шагов от своего друга и помощника. В руке он держал горящий факел и всё пытался собраться с духом, чтобы, наконец, поджечь деревянное ложе, на котором покоилась Анна, последняя из рода Валериус, отдавшая жизнь, пытаясь спасти друзей и избавить свой род от четырёхсотлетнего проклятия по имени Владислав Дракула.

— Стой! — вдруг закричал монах, едва успев перехватить руку своего товарища, и прислушиваясь к окружающим их звукам. — Ты слышал? — спросил он.

— Что именно? — ничего не понимая, переспросил Ван Хельсинг, так и застыв с вытянутой рукой, в которой держал факел.

— Стон, — благоговейным шёпотом произнёс Карл, с лёгкой опаской поглядывая на лежащую перед ними девушку.

— Ты о чём? — удивлённо бросил Гэбриэл, потому что, кроме тихого плеска волн огромного горного озера, на берегу которого они находились, и редкого крика пролетающих мимо одиноких птиц, он ничего не слышал. Даже ветер, казалось, затих, перестав шуршать пожухлой листвой и сухими ветками многовековых деревьев, покрывавших отроги величественных Карпат, чтобы не нарушать скорбную тишину, царившую сейчас вокруг них.

— Анна! Она, кажется, жива, — пробормотал мужчина, подходя вплотную к так и не разожжённому погребальному костру.

— Карл, я понимаю, что трудно смириться с… — он замолчал, так и не закончив фразу, ибо отчётливо услышал тихий вздох, сорвавшийся с губ Анны.

Буквально впихнув факел своему растерянному другу, Ван Хельсинг метнулся к девушке и, склонив голову практически к самому её лицу, застыл в ожидании, молясь про себя, чтобы призрачная надежда переросла в нечто большее, явив им настоящее чудо.

* * *

После непродолжительного полёта сквозь яркий свет, Анна, наконец-то, почувствовала под ногами твёрдую поверхность. Встав на землю, девушка стала осматриваться по сторонам, но вокруг, насколько хватало взгляда, не было ничего, только абсолютная пустота и медленно плывущий туман, стелющийся призрачным покрывалом.

— Где я? — тихо спросила Анна, впрочем, не особо надеясь на ответ.

Но, к её удивлению, минуту спустя она услышала голоса, приближающиеся к ней. Всмотревшись вдаль, она заметила идущих навстречу двух мужчин и женщину. Не веря своим глазам, Анна расплакалась, даже не пытаясь сдержать слёзы радости и облегчения.

— Мама, отец, Вэлкан, как же я по вам скучала, — произнесла она, обнимая своих близких.

— Мы тоже, Анна, мы тоже, — произнёс Борис, целуя дочь в макушку и крепко прижимая к широкой груди.

— Но ты же понимаешь, что это значит? — спросила Катарина, также обнимая свою девочку.

— Я знаю, что умерла, — кивнула Анна, нежно обнимая брата. — Этот монстр наконец-то мёртв, и теперь мы можем спокойно вздохнуть.

Стоило ей произнести последние слова, как вдруг, откуда ни возьмись, налетел сильный ветер и оторвал Анну от её родных, подхватил в вихрь и стал утаскивать девушку куда-то вниз. Как ни сопротивлялась Анна, но вырваться не могла: неведомая сила, окутав её своими незримыми объятиями, несла её бессмертную душу в одном ей известном направлении. Анна видела Вэлкана, который бросился следом, что-то крича ей, но его слова растворились в монотонном шуме, окружавшем Анну со всех сторон. Слёзы, теперь уже отчаяния и боли, снова заструились по щекам Анны. Она совершенно не понимала, что с ней происходит, и почему Господь был так жесток с ней. Ведь она сделала всё, чтобы очистить доброе имя своих близких и навеки отправить осквернившее их род чудовище в недра Преисподней. Но, несмотря на это, Анна стремительно летела вниз, и никто уже не мог остановить крик её души…

Девушка не знала, сколько времени длилось её падение в бездонную бездну, но в какой-то миг Анна просто зависла в воздухе.

— Она посмела явиться в Чистилище и хвалиться тем, что освободила свой род от проклятия, выполнив условия сделки, заключённой её пращуром, надеясь попасть в Рай и обрести вечный покой, — услышала она тихий голос, казалось, раздававшийся у неё в голове.

— Я не… — попыталась вставить принцесса, но её никто не собирался слушать: её слова тут же канули в Лету.

— Но я не могу забрать её в Ад, — ответил другой голос, от которого у девушки поползли мурашки по всему телу, настолько вкрадчивыми были его интонации.

Она не видела говоривших, но отчего-то была уверена, что знает, кто в данный момент решал её судьбу. Потом снова наступила звенящая тишина, и она почувствовала очередной рывок вниз.

— Нет! Пожалуйста! — закричала Анна и резко села, открыв глаза.

* * *

От неожиданности Ван Хельсинг, неуклюже взмахнув руками, слетел с помоста, на котором стоял, и упал на землю, довольно ощутимо при этом ударившись спиной. Карл, едва не выпустив чадящий факел, стал ещё усерднее бормотать молитвы и буквально после каждого слова осенять себя крестным знамением. Ни один, ни другой не могли поверить в то, что видели. Конечно, они допускали, что могли ошибиться, но всё-таки каждый из них прекрасно понимал, что подобных чудес не бывает. С того света вот так просто не возвращаются, или же, всё-таки…

Анна, всё ещё плача и смотря в уже практически почерневшие небеса ничего не видящим взглядом, совершенно не представляла, что с ней случилось и почему она оказалась вновь на земле, живая и невредимая.

— Анна, — робко позвал её Карл, слегка приблизившись к так и не разожжённому погребальному костру. — С тобой всё в порядке? Ты вообще как себя чувствуешь?

Несколько минут прошли в тягостном молчании, Анна пыталась осознать происходящее. Затем девушка перевела заплаканные глаза на двух мужчин, которые взирали на неё с не меньшим удивлением, чем она на них.

— Как такое возможно? — почти шёпотом спросила Анна, пытаясь встать на ноги и покинуть деревянное ложе, едва не ставшее местом её упокоения. — Я совершенно ничего не понимаю, — казалось, что она разговаривает сама с собой, а не с мужчинами, застывшими в нерешительности подобно мраморным статуям в паре шагов от неё. — Только я встретилась с родными, как меня что-то подхватило и снова вернуло сюда, — сдерживая слёзы, произнесла Анна и наконец-то обратила полный вселенской грусти взор на своих друзей.

Вот теперь на них обрушилась абсолютная тишина, не нарушаемая даже лёгким дуновением ветра. Создавалось впечатление, что кто-то незримой рукой просто выключил все звуки вокруг потрясённых людей, которые никак не могли поверить в то, что только что с ними произошло.

— Как ты себя чувствуешь? — несколько бесконечных минут спустя тихо поинтересовался Гэбриэл. Он медленно приблизился к Анне и взял её за руку, но тут же отдёрнул свою ладонь и с удивлением воззрился на девушку. — Ты холодна, как лёд, — выдохнул он.

— Я замёрзла, — ответила Анна, искренне недоумевая, чему так удивляется её друг.

— Нет, ты не понимаешь, — попытался было объяснить Ван Хельсинг, но замолчал, не закончив мысль отчасти потому, что не хотел волновать Анну, только что вернувшуюся с того света, а ещё потому, что просто боялся высказать своё предположение вслух, тем самым подписывая Анне приговор, с которым та вряд ли смирится.

Гэбриэл и сам никак не мог понять, как подобное возможно, но с каждой минутой его сомнения всё крепли, пуская несмелые ростки и укореняясь всё глубже в его сознании, приводя в состояние лёгкого шока. Будучи Левой рукой Господа, Гэбриэл слышал рассказ о Проклятых. Только вот явление это было настолько редкое, что даже небожители считали этот факт скорее обычной легендой, нежели правдой.

Именно это сейчас так беспокоило охотника на нечисть, шестым чувством ощущающего, что рядом с ним стоит уже не человек, а существо из потустороннего мира, созданное самим Богом и ниспосланное на землю, чтобы… Вот тут-то и была главная загвоздка: Ван Хельсинг совершенно не представлял, зачем Всевышнему понадобилась подобная метаморфоза. К тому же он искренне недоумевал, почему выбор пал именно на Анну. Неужели она, как и весь её род, почти четыре сотни лет прождавший спасения в Чистилище, не заслужила право на прощение и покой? За что на долю такого юного создания, полностью посвятившего свою недолгую жизнь борьбе со злом, выпала подобная участь?

— Гэбриэл? — окликнул мужчину Карл, слегка дотронувшись до его руки, потому что Ван Хельсинг настолько погрузился в тяжкие размышления, что не видел и не слышал ничего вокруг.

— Что? — сбросив гнетущие его разум думы, ответил мужчина, пристально всматриваясь Анне в глаза и пытаясь найти в их изумрудной зелени подтверждение своим догадкам.

— Давайте вернёмся в замок, — промолвил послушник, кутаясь в продуваемую всеми ветрами рясу. — Ночь на улице и… хоть Дракула и умер, но ведь могут быть и другие вампиры, да и вообще нечисть всякая, — совсем сник мужчина, крепко прижимая к груди Библию.

— И правда, нечего здесь стоять, — зябко поежившись, поддержала друга Анна и, развернувшись, пошла в сторону деревни.

Мужчины тут же последовали за ней. Ван Хельсинг на ходу снял свой тяжёлый дорожный плащ и закутал в него девушку, на что последняя благодарно кивнула и слегка улыбнулась проявившему заботу мужчине.

— Анна, что ты сейчас чувствуешь? — спросил как бы между прочим Гэбриэл, желая расставить точки над «i», хотя он совершенно не представлял, что будет делать, если его подозрения подтвердятся. Убить девушку он не сможет, просто рука не поднимется, а оставлять её в живых… — Да что же это такое? — с досадой выдохнул охотник и мотнул головой, пытаясь избавиться от раздирающих его сознание мыслей.

— А с тобой что? — вернула вопрос Анна, заметив странное поведение Ван Хельсинга и гадая, чем оно вызвано. Конечно, она осознавала, что случившееся всего каких-то полчаса назад кого хочешь выбьет из колеи, но в Гэбриэле что-то изменилось, и она никак не могла понять, что именно. — Я не знаю, — медленно проговорила девушка, потупив взгляд и рассматривая прелые листья, устилавшие землю грязным покрывалом, и так и не дождавшись ответа на свой вопрос. — Это трудно объяснить, но у меня ничего не болит, только вот… — она на мгновение задумалась, — мои чувства, кажется, слегка обострились.

— Этого я и опасался, — прикрывая глаза, едва не простонал Гэбриэл.

— Что ты имеешь в виду? — озвучил вопрос Анны Карл, всё время шедший на полшага позади.

— Давайте вернёмся в замок, а там уже и поговорим, — с досадой в голосе бросил Ван Хельсинг, ещё крепче прижимая к себе Анну, которая, казалось, совершенно ослабла от пережитого шока, потому что с каждым новым шагом она ступала всё неуверенней и медленней, тяжело опираясь на руку мужчины.

Обратная дорога до фамильного имения, принадлежавшего роду Валериус, заняла около часа. Радости уставших и околевших от сильного северного ветра путников не было предела, когда перед их взорами стали вырисовываться готические очертания древнего замка, чьи остроконечные башни уходили своими шпилями в самое небо, теряясь среди тяжёлых снежных туч, нависших над Трансильванией.

Проделав остаток пути в полном молчании, они наконец-то добрались до огромного особняка, уже не одно долгое столетие принадлежавшего роду Анны и, поднявшись на второй этаж, обосновались в каминном зале. Тут же в очаге весело затрещал поленьями огонь, распространяя тепло по комнате. Карл протянул к открытому пламени руки, пытаясь согреть замёрзшие конечности. Ван Хельсинг, одолеваемый мрачными мыслями, не дающими ему возможности расслабиться даже на минуту, занял старое кожаное кресло, стоявшее справа от внушительных размеров мраморного камина. Анна, замешкавшись на мгновение у входа в помещение и заглянув в старый книжный шкаф, отодвинула несколько книг на верхней полке и достала оттуда бутылку абсента. После чего подошла к друзьям и также устроилась перед камином, но во втором кресле, находившемся уже по левую сторону от весело пылающего очага.

— Отец всегда прятал тут бутылку-другую, — сказала она, передавая сосуд с изумрудной жидкостью Гэбриэлу.

— Как раз то, что нужно, — всё ещё выбивая зубами чечётку, обронил Карл.

Мужчина молча, всё ещё обдумывая свою теорию по поводу возвращения Анны, откупорил бутылку и передал её назад девушке. Та сделала небольшой глоток, но тут же закашлялась от опалившего горло спиртного. На глазах выступили слёзы, и она стала хватать ртом воздух в попытке перевести дыхание. Ван Хельсинг и Карл тут же бросились к ней, пытаясь помочь, но ничего не могли сделать. Какое-то время Анна ещё надрывно кашляла, а потом её вырвало выпитым. Она с недоумением смотрела на друзей, наконец-то совладав с дыханием.

— Ты что-то знаешь? — не выдержала она, сверля охотника внимательным взглядом. — Что со мной?

— О чём это ты, Анна? — не понимая, что произошло и о чём говорит девушка, переспросил Карл.

— Гэбриэл! — с нажимом произнесла Анна. — Я слышала странный разговор, там, — она слегка кивнула головой, указывая на небо.

Ван Хельсинг ещё какое-то время молча смотрел на сидящую рядом Анну и всё не решался озвучить свои невесёлые думы.

— Что происходит? Мне кто-то объяснит? — не выдержал Карл.

— Я не знаю, — всё-таки собравшись с духом, начал охотник на нечисть, — прав я или нет. Это всего лишь мои догадки, но… — он снова замолчал, подбирая слова, — мне кажется, что ты проклята, — выдохнул он.

— В смысле? — глаза девушки потемнели, приобретая насыщенный зелёный цвет.

— Анна, я толком сам не могу понять, что произошло, но всё очень похоже на легенду о Лиге Проклятых.

— И? — поторопила Анна незадачливого рассказчика.

— Ты чем-то прогневила Всевышнего, и он проклял тебя вот таким образом, — сказал Ван Хельсинг.

— Типа как Дракулу? — вставил молчавший до этого момента Карл.

— Ну, вроде, — кивнул Ван Хельсинг. — Хотя он — это отдельная история. Влад сам отрёкся от Бога, а уже только потом был проклят Создателем. После чего обратился к Дьяволу, предложив тому свою душу в обмен на вечность. Здесь же как раз всё наоборот, если можно так выразиться.

— То есть я — вампир, — вынесла себе приговор Анна, и её зелёные глаза на один короткий миг вдруг окрасились золотом. — Поэтому человеческая пища теперь для меня недоступна, — кивнув на абсент, заметила она. — И я стану пить кровь людей?! — с нескрываемым ужасом заключила Анна.

— Я не знаю точно, — устало потерев переносицу, ответил Гэбриэл. — Давайте поговорим обо всём утром, — и, поднявшись, стремительно покинул комнату, оставив ошарашенных друзей в недоумении переваривать обрывки полученной информации.

Сбежал Ван Хельсинг не потому, что не знал, что сказать, а потому, что получил ещё одно подтверждение своей теории, что, естественно, не добавляло ему оптимизма. Да, Анна была проклята Богом, но не просто. Создатель в этот раз решил проявить чувство юмора и причислил девушку к Лиге Проклятых — немногочисленной расе так называемых чистокровных вампиров, которые были не обращены кем-то из себе подобных, а именно перерождены с этим «даром». Они представляли собой небольшое закрытое сообщество, стоявшее на вершине иерархии вампиров и вообще всевозможной нечисти, являя собой в каком-то роде надзирателей над потусторонним миром. Их власть была поистине безгранична, но и плата за это была немалой. Им не было места ни среди людей, ни среди себе подобных. Но, насколько охотник владел информацией, они не рождались уже более нескольких тысяч лет. Так что же сейчас так разгневало Творца, что он вдруг решил отправить Анну на землю, «одарив» подобной ношей?

Внутри Ван Хельсинга всё клокотало от непонимания и злости. Сейчас он сильно жалел, что и сам попал в немилость к Всевышнему и не имел возможности хоть что-то выяснить. Левая рука Господа готов был рвать и метать, но прекрасно осознавал, что все его попытки что-то изменить будут априори обречены на провал. Поэтому ему нужно было собраться с мыслями и силами, чтобы помочь Анне хоть как-то адаптироваться к новой для неё жизни и найти выход из сложившейся ситуации. Одолеваемый такими мрачными размышлениями Гэбриэл отправился спать, рассудив, что утро вечера мудренее.

Анна и Карл ещё какое-то время просидели у камина в полном молчании. Тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев, не создавала сейчас уютную атмосферу, а, наоборот, давила на подсознание находящихся в комнате людей. Поэтому также решив, что все проблемы они будут решать по мере их возникновения, девушка и монах последовали примеру Ван Хельсинга и разошлись по своим комнатам.