Пьянка Йонко (джен)

Остров в облаках, казалось, висел в вечной, мёртвенно-серой пустоте. Не было ни солнца, ни луны, ни даже звёзд — лишь рассеянный, призрачный туман, что не имел теней. Здесь не было ни ветра, ни звука волн, лишь редкий, глухой рокот, словно эхо далёкой грозы. На потрескавшейся земле стоял покосившийся чугунный стол, заваленный пустыми бочками из-под саке и разбитыми бутылками, и кружками, которые чудесным образом наполнялись вновь, стоило лишь подумать об этом.

За этим столом сидели они. Три колосса, что когда-то сотрясали Новый Мир, а теперь лишь изливали свои горести в небытие.

Кайдо, с его рогами, что казались ещё массивнее в этом призрачном свете, опрокинул очередную бочку. Его глаза, обычно пылающие яростью, сейчас были мутными от алкоголя и невысказанного раздражения вперемешку с пьяной улыбкой.

— Чёрт бы побрал тебя, Ньюгейт! — взревел он, указывая на Белоуса своим массивным кулаком. — Где, спрашивается, справедливость?! Я, йонко зверей, искал великую смерть! Сотни раз! Был побеждён ребёнком! Говорю вам: он сам Джой Бой! Сброшен с острова, в лаву! А что получил? М-м? Какие-то сопляки меня свалили, а потом… потом, бл*ть, правительство хотело об этом умолчать! Какая мерзость!

Белоус, чей неизменный полумесяц усов казался ещё белее на фоне тусклого окружения, захохотал. Громкий, сотрясающий смех, способный заглушить эхо самой пустоты.

— ГУ-РА-РА-РА-РА! И вот жеж ты, Кайдо! Всё тебе не так! Ты сам, видать, дурак, раз такую смерть не нашёл! — он стукнул кулаком по столу, заставляя бочки подпрыгнуть. — А я что? Стоял! Стоял, как скала, хоть и в дырах, как решето! Со спины ни царапины! Весь мир видел! Всё потому, что семью защищал, а не дурил, как ты.

— Да заткнись ты, старый пердун! — взревел Кайдо, поднимаясь. — Тебе-то хорошо! Сын твой там, уснул, дрыхнет себе! — он кивнул куда-то в сторону, где в полумраке, чуть поодаль, на плаще Белоуса покоилась фигура с чёрными волосами, мирно посапывающая.

Лицо Белоуса тут же смягчилось, на мгновение его взгляд стал нежным и отеческим.

— Мой сын… — пробормотал он, а затем снова обернулся к Кайдо, и гримаса гнева исказила его черты. — Это всё Тич! И этот Акаину, пёс правительства! Если б не они… если б не их гадкие уловки… все мои сыновья ушли бы живыми...

Шарлотта Линлин, сидевшая напротив них, дулась. Её обычно пылающий взгляд сейчас был просто обиженным, а руки были скрещены на груди. Прометей с Зевсом дремали на её плечах, выглядя такими же вялыми.

— Вы оба дураки, — пробурчала она, тыкая пальцем в воздух между Кайдо и Белоусом. — Оба проиграли. А я? Я вообще упала в лаву! В лаву, понимаете?! Ужасно! Совершенно не подобает императрице!

— Ты всегда была дурой, Линлин, — неожиданно тихо пробормотал Кайдо, опрокидывая очередную бочку. В его глазах мелькнуло что-то, похожее на проблеск искренности, смешанный с пьяной меланхолией. — Но… я… я всегда тебя… любил, что ли. Ну, в своём роде. ВО-РО-РО-РО-РО! Глупости какие!

Линлин вздрогнула, её глаза расширились, а потом она покраснела и яростно отвела взгляд.

— Заткнись! Что за чушь ты несёшь, Кайдо! Пьяный болван! — заорала женщина.

Белоус вновь разразился раскатистым смехом.

— ГУ-РА-РА-РА-РА! Вот уж новости! Император зверей в любви признаётся! Да ещё и той, кого он сам же на куски разорвать собирался! Хотя ваши свидания на корабле Рокса я помню! Катакури случаем не от тебя, а, Кайдо?! И ведь всё это после того, как вас обоих один мальчишка с парой пиратов сковырнул! Какая жалость! Какая потеха!

Линлин вскочила, Прометей и Зевс мгновенно проснулись и зарычали.

— Ах ты, старый дурак! Мы бы его раздавили! Если бы не твои глупые разговоры о сыновьях! Если бы не… не… — она махнула рукой, не находя слов. — Всё это так несправедливо! И не упоминай этого человека при мне!

— Да, да, несправедливо, — хмыкнул Белоус, поправляя усы. — Но хоть его тут нет, нам точно не хватало ещё и его за компанию.

— И хорошо, что не хватает. Жив, падлюка значит. Где скрывался все эти годы? — буркнул Кайдо.

Кайдо, уже прилично опьяневший, кивнул Белоусу; его рога качались в такт движению головы, задевая баррикады из оставленных пустых бочек из-под саке.

— Согласен. Этого Рокса Ди Шебека… видеть тут не хочу. Никогда.

Линлин, хоть и продолжала дуться, но ближе подсела к Кайдо, поглядывая на того с женским интересом, а Прометей на её плече как будто сжался.

— Да. Он был… отвратителен. И несносен.— Белоус опустошил бочку и поднял её кверху. — За то, чтобы его здесь не было, хотя бы не с нами! И за нас, старых дураков!

Кайдо и Линлин, хоть и ворчали, но тоже подняли свои бочки.

— За… нас, — прохрипел Кайдо.

— За вас, идиотов, — добавила Линлин, но в её голосе уже не было прежней злости, лишь усталость и какая-то странная, мрачная солидарность.

Они чокнулись, и призрачный звон разнёсся по серой пустоте. Затем снова опустились за стол, и новые бочки материализовались перед ними. Ночь — или что там было вместо неё в этом странном мире — была ещё долгой. И у них было достаточно алкоголя, чтобы пережить её.