Рэй (гет)

Дождь монотонно барабанил по стёклам, размывая неоновые огни Детройта, точно тени уличной проститутки. Гэвин Рид сидел, откинувшись в кресле, ноги — на столе, телефон — в руках. Экран светился перепиской с девчонкой из клуба. Вчерашний вечер промелькнул в памяти обрывками: липкие от дешёвого виски губы, резкие движения в темноте, её театральные стоны. Без прелюдий. Без нежностей. Десять минут — и она уже натягивала юбку, торопясь исчезнуть в детройтских дворах.

Утром он написал ей. В ответ — сухие, односложные фразы. Пара непрочитанных сообщений при статусе «в сети». «Ну и хрен с тобой», — подумал Рид, стиснув зубы. Отношения на час — вот его стихия. Никаких обязательств, никаких душевных терзаний. Но в такие дни, когда дождь превращал город в безликий приют, а одиночество давило тяжелее бронежилета, даже его циничная натура давала сбой.

Гэвин резко оторвался от экрана, скользнул взглядом по залу — и наткнулся на неё. Детектив Джин МакРэй. Новенькая. Она сидела, сутуля плечи, макушкой почти упираясь в цифровой занавес экрана. Пальцы быстро стучали по голографической клавиатуре. Такой рабочей одержимости Рид не помнил с золотых времен опергруппы «Красный лёд».

МакРэй вдруг подняла глаза, будто почувствовала его взгляд. Обернулась. Гэвин тут же уткнулся в телефон, но было поздно.

— Что-то не так? — её голос, низкий и ровный, прорезал шум дождя.

Рид не успел сделать вид, что не пялился. Пришлось парировать. Почти честно:

— Нет, просто нравится смотреть, как другие работают.

— Ясно, — коротко бросила она и вернулась к отчёту.

В участке многие недолюбливали Рида. Но Джин не спешила делать выводы. У неё складывалось впечатление, что он больше прикидывается придурком, чем является им. Впрочем, время покажет.

* * *

Последний месяц департамент стоял на ушах. В городе орудовал серийник. Жертвы — женщины от двадцати до сорока. Дело изначально закрепили за Хэнком, чему Рид был только рад. Пусть старик со своим пластиковым навигатором копается в мокрых делах — Гэвину хватало своей работы. Но утром на планёрке грянул гром: Риду, новенькой и её андроиду-напарнику Грэгу велели быть на подхвате.

«Чёртово распоряжение», — мысленно выругался Гэвин. Во-первых, работать с Андерсоном — всё равно что добровольно лезть в мясорубку. Во-вторых, пахать на чужую раскрываемость — не в его стиле. Но было одно «но». А точнее — она. Джин МакРэй. Свежая кровь.

В обеденный перерыв Гэвин вышел подышать воздухом и заметил её на задних ступеньках чёрного хода — сидит, сгорбившись над стаканчиком растворимой лапши, будто студентка перед сессией. Он прислонился к перилам, щёлкнул зажигалкой — хотя не курил. Странно, учитывая его репутацию. Пагубная привычка осталась в учебке. Сейчас он только баловался под крепкий алкоголь или хороший секс.

Джин обернулась на звук.

— Приятного аппетита, МакРэй, — отвесил он, приподняв бровь.

Её лицо оставалось невозмутимым, почти отстранённым.

— Спасибо, — пробормотала она с набитым ртом.

— Не помешаю? — Рид не упускал момент.

Джин молча наклонила голову — «сиди, если хочешь» — и продолжила уничтожать свой дешёвый обед. Он спустился на пару ступенек и устроился рядом, развалившись с привычной небрежностью.

— Как тебе у нас работается?

Плечо Джин поднялось в сдержанном полупожимании.

— Нормально.

— Детройт уже показал себя во всей красе? — не отставал Гэвин.

Она допила остатки бульона, причмокнула и ответила, не глядя:

— Пока обстановка мало чем отличается от Мемфиса.

Рид кивнул. Он знал, из какой дыры она перебралась, — личное дело пролистал ещё в день её появления. Но ему нравилось вытягивать такие детали самому.

— То есть тебя ничем не удивить, а?

Джин встала, смяла стакан и наконец посмотрела на Гэвина. В её глазах мелькнуло что-то острое.

— Ну отчего же… Меня удивляет, как ты слоняешься на расслабоне, пока работа кипит.

Его губы дрогнули — то ли улыбка, то ли гримаса. «Она с характером», — пронеслось в голове, а вслух он бросил:

— Завидуешь, МакРэй?

Джин швырнула стакан в урну — точным движением, без лишнего усилия.

— Было бы чему, — отрезала она, даже не обернувшись.

Гэвин не стал её догонять. Не стал орать в спину: «Тебе бы рот с мылом промыть!». Не стал тратить на неё свои фирменные колкости, от которых новички краснели, а ветераны — скалили зубы. Она не стоила этого. «Слишком много из себя строит».

Он внезапно закурил на парковке, резко втягивая дым, будто хотел им подавиться. Какая-то Джин МакРэй. Обычная. Ничем не примечательная. Подтянутая — да, но не больше. Ни капли гламура, ни намёка на кокетство — просто женщина в форменной куртке и джинсах, которые явно видели лучшие дни. И главное — его ровесница. Четвёртый десяток, а до сих пор не замужем. И ещё корчит из себя неприступную. Рид фыркнул, швырнув окурок под колёса своего «Субару». Он чувствовал досаду. Не злость. Не раздражение. Досаду. Потому что она посмела его игнорировать.

Оставшиеся полдня Гэвин провёл в подворотне, где какой-то наркоман отправился в лучший из миров с дыркой в виске. Грязь, вонь, скука — обычный будничный день. Вернувшись в департамент, он увидел за стеклянными стенами кабинета Фаулера занятную картину: Андерсон, МакРэй и капитан о чём-то оживлённо беседовали. Неужели её уже втянули в дело о серийнике?

Но Риду было плевать. Вроде… Он свернул в столовую, где Тина Чен стояла за любимым столиком, лениво размешивая ложкой кофе.

— Скучаешь без меня? — подкатил Рид, остановившись напротив.

— А то, — Тина ухмыльнулась, и в её глазах промелькнуло что-то знакомое — что было между ними раньше.

Они давно выгорели, но иногда — в особенно скучные вечера — вспыхивали снова. Без обязательств, без лишних слов. Просто потому что оба были свободны, а город вокруг — холоден и безразличен.

— Как новая коллега? — спросила Чен, прихлёбывая напиток.

— Мемфисская моль, — буркнул Рид.

Тина прыснула:

— Что, птичка не даётся в руки?

— Да кто на неё позарится, — отмахнулся он, вроде как шутя, но голос предательски дрогнул.

Ситуация за обедом до сих пор сидела в нём, как заноза. Он терпеть не мог, когда на него смотрели свысока. А эта МакРэй…

* * *

Джин бралась за любое дело, которое ей подкидывало руководство. Не из рвения — из необходимости. Работа была не призванием, а побегом. От пустой квартиры, где на кухне вечно стояла кружка с недопитым чаем. От зеркала в прихожей, в котором она боялась поймать собственный взгляд. От тишины, что звенела в ушах, как алкогольный шум после пьянки. Она уехала не из Мемфиса. Она сбежала от себя. Но прошлое — как тень: чем ярче свет, тем чернее ложится за спиной.

Детройт её не разочаровал. Бездушный, жестокий, честный. Здесь не притворялись, что боль — это что-то исключительное. Здесь боль была фоном, как серый свет зимнего утра. Участок стал убежищем. Дела — наркотиком. Даже Рид с его ядовитыми шутками вписывался в этот пейзаж, как ржавая пожарная лестница на кирпичной стене. В нём было что-то знакомое. Но Джин не искала родственных душ. Ей не нужны были друзья.

МакРэй налила кофе в одноразовый стакан. Горячий, чёрный. Села за рабочий стол. На часах — восемь вечера. Она не заметила, как опустел участок. Помощь Андерсону с профайлом была формальностью. На самом деле Фаулер просто проверял её на прочность. Она открыла первое дело. Экран вспыхнул отпечатком смерти: белокурые волосы, раскиданные по асфальту. Глаза — открытые, остекленевшие. Слишком знакомые глаза…

Пальцы сами сжались вокруг стакана. Всего на секунду, но тело будто налилось свинцом.

— Думаешь, твоё рвение кто-то оценит, МакРэй?

Голос Рида прозвучал неожиданно близко. Джин медленно подняла взгляд. Он стоял в полуметре, застывший в позе вечного критика. Но его кривая улыбка вдруг сползла.

— Ты чего такая напряжённая?

Он шагнул ближе, обходя стол, вторгаясь в её пространство без спроса — как всегда. Взгляд скользнул по экрану.

— Смотрю, ты не готова к детройтским реалиям, — бросил он уже с привычной едкостью. — В Мемфисе насильники поделикатнее?

Джин глубоко вдохнула и резко свернула файл.

— Все звери одинаковые. А вот тебе бы поучиться манерам, — она откинулась в кресле, холодно глядя на него. — Не хочешь вернуться на своё место?

Рид не спешил идти в словесную атаку. Он рассматривал её невозмутимое лицо, неожиданно для себя прочувствовав эту тишину, повисшую в офисе, — густую, давящую. В любой другой ситуации он бы уже ответил: «Да тебе просто не по зубам такая работа!». Но сейчас... Стеклянные стены опенспейса отражали их — два силуэта в пустом зале. Где-то за окном гудел ночной Детройт, подмигивая фарами дальнего света.

— Ты права, — неожиданно сказал Гэвин, голос стал ниже. — Звери одинаковые.

Он наклонился, опёрся руками о её стол.

— Но я не из тех, кого можно спугнуть кислой миной.

Джин не отводила глаз. В них не было страха — только усталое раздражение.

— Поздравляю, — сухо ответила она. — Можешь добавить это к списку своих достижений.

Рид хмыкнул, выпрямился, достал из кармана жвачку.

— Ладно, Мемфис. Раз уж ты так горишь работой… — протянул он, разворачивая мятную пластинку. — Этот ублюдок оставляет на телах жертв следы укусов. В одних и тех же местах.

Джин нахмурилась.

— Откуда ты знаешь?

— Видимо, я не слоняюсь на расслабоне, — он ухмыльнулся, вернув её же колкость, — как считают некоторые…

Она изучающе смотрела на него.

— И?

— И, если хочешь, могу показать, где эта мразь будет охотиться в следующий раз.

Его тон был насмешливым, но в глазах промелькнула странная серьёзность. Джин резко поднялась, срывая спецовку со спинки кресла.

— Тогда поехали, — выпалила она.

Рид медленно свел брови, окидывая её взглядом с ног до головы. Его глаза — с острым прищуром — на секунду задержались на её руках. Пальцы вцепились в куртку так, что костяшки побелели.

— Остынь, МакРэй, — он нарочито зевнул, демонстративно потянулся. — Я же не про сейчас. Восемь вечера. Мне не заплатят за переработки.

Он сделал шаг вперёд, поравнявшись с Джин. Воздух шевельнулся, обдав едва уловимым запахом его парфюма, бензина и мятной жвачки.

— Я иду в клуб. Ты тоже пропусти кружку пива в пабе… или там посмотри сериальчик, — губы растянулись в ухмылке. — Расслабься, короче. Она уже мертва.

Короткий жест в сторону экрана, где минуту назад было фото.

— Торопиться некуда.

Джин вдруг помрачнела. Не просто нахмурилась — её лицо стало каменным.

— Можешь веселиться, пока какой-то ублюдок ищет себе новую жертву?

Рид дёрнулся, будто её слова ударили током. Лицо исказилось — сначала в недоумении, потом в ярости.

— Эй! — он резко двинулся к ней, ткнув пальцем в грудь. — Не надо делать из меня самого плохого парня в этом городе, детка.

Голос зазвенел металлическими нотами:

— Ты не единственная, кто тут работает, ясно?! Но я не собираюсь рвать жопу на пустом месте! Днём раньше, днём позже — это ничего не изменит.

Тело Джин натянулось, точно канат над пропастью, но она не отступила ни на шаг.

— Ясно. Ты только на словах такой дерзкий, — холодно отрезала МакРэй, швыряя куртку обратно на кресло. Пальцы её слегка дрожали, но голос был ровным, как струна. — Иди, развлекайся.

Она развернулась к столу, усаживаясь обратно, словно Гэвина уже не существовало. Лицо Рида вспыхнуло, будто она отвесила ему оплеуху.

— Ну ты и стерва! — сорвалось с губ.

Он рванул к выходу, намеренно отбивая каждый шаг. Джин ничего не ответила, даже не повернулась. Может, она и вправду увидела в нём то, чего не было. Придурок в кожанке, который на секунду показался человеком. И «показался» здесь ключевое слово.

Рид вылетел из участка. Ночь встретила его похмельным дыханием Детройта — прогорклое топливо, мокрый асфальт, гниль из мусорных баков.

— Вот, блядь...

Он пнул урну. Та с грохотом повалилась, рассыпая по тротуару окурки и банки. «Пусть теперь сама разбирается!» Но грудь жгло. Не ярость. Не обида. Стыд. Потому что она была права. Ключи от «Субару» впились в ладонь, оставляя на коже багровые отпечатки. Рид сделал шаг назад — к участку. Остановился. «Обойдётся».

Клубы в этот вечер не манили. Он пришёл к Тине. Без звонка. Без предупреждения. Впился в её губы ещё на пороге, прижимая к косяку.

— Эй, эй, мы вроде не планировали встречаться, — попыталась вырваться она, но руки Рида уже обхватили её талию.

— А когда у нас что-то было по плану? — прошептал он в губы Чен, обдавая горячим дыханием.

Она уступила. Секс был яростный, животный. Рид рвал её одежду, впивался зубами в плечо, придавливал к кровати с такой силой, что пружины жалобно скрипели. Будто хотел забыться. Выжечь из памяти её — эту стерву с ледяными глазами.

После страстной агонии полуголая Тина закурила, развалившись на подушках, рассматривая алеющие на запястьях следы.

— Кто это тебя так завёл? — провела пальцем по синякам.

— Ты вроде любишь пожёстче…

— Да… Но в этот раз ты превзошёл себя.

Рид дёрнул головой. Она права. Его будто сорвало с ручника. Что эта Мемфисская моль сделала с ним?! Возомнила себя святой. Будто она лучше всех!

— Сука… — процедил Гэвин сквозь зубы.

— Эй, это уже слишком! — Тина отстранилась.

Рид вздрогнул, будто очнулся.

— Я не о тебе. Извини…

— Если не обо мне, чего извиняешься? — она смягчила тон, но глаза оставались настороженными. — Новая коллега насолила?

Рид поморщился:

— Не будем о ней.

Но мысли не отпускали. Её взгляд. Её слова.

«Можешь веселиться, пока какой-то ублюдок ищет себе новую жертву?»

Утро встретило кислым кофе из забегаловки напротив и резкими новостями. На экране мелькали кадры: тело в чёрном мешке, берег реки, полицейские мигалки.

«Ещё одна жертва серийника…». Внутри всё опустилось.

— Чёрт… — процедил Рид.

Рука с силой сдавила стакан. Пластик треснул. Кофе разлился, обжигая кожу, оставляя тёмное пятно на столе, точно кровь…

Рид влетел в участок, сбивая плечом дежурного андроида, расталкивая кучкующихся в коридоре коллег. Опенспейс встретил его уже привычной картиной: в кабинете Фаулера маячили силуэты Андерсона и… её. Гэвин направился прямиком к столу Хэнка, на ходу крикнув:

— Эй, пластиковый!

Коннор оторвал немигающий взгляд от экрана и посмотрел в сторону Рида, будто тот окликнул его по имени.

— Доброе утро, детектив, — дала о себе знать программная учтивость, так и не покинувшая девиантный мозг андроида.

— Девчонка, которую выловили сегодня, — это дело вашего психопата? — голос Рида прозвучал хрипло, будто он всю дорогу кричал.

Диод на виске RK800 мигнул жёлтым:

— Я не могу распространяться о деталях.

— Ты охренел?! — Рид ударил ладонью по столу, заставив подпрыгнуть канцелярию. — Я в рабочей группе по этому делу!

Пауза. Цвет диода сменился на синий.

— Да, детектив. Прошу прощения, — голос андроида стал на полтона тише. — По полученным данным, это Эшли Уайт, 29 лет. Смерть наступила примерно пять дней назад.

Рид выдохнул — словно гиря с плеч. Не его вина. Вселенная дала ему шанс. Но стоило ли радоваться, что труп пролежал в воде дольше, чем он вчера тупил?

— Что ты здесь забыл, Рид? — раздался за спиной голос Андерсона, грубый, как наждак.

Гэвин обернулся, намеренно медленно.

— Болтали с твоим Три-Пи-О о погоде, — бросил он, отходя.

— Не хочешь заняться делом? — холодно поинтересовался Андерсон.

— Не хочешь пойти к чёрту? — передёрнул Рид.

Хэнк лишь флегматично покачал головой, плюхаясь в кресло. С Ридами не спорят — их пережидают.

Проходя мимо стола Джин, Гэвин мельком глянул на неё. И попал в капкан. Она уже смотрела в его сторону. Их взгляды столкнулись точно самолёты в небе. Он ждал упрёка. Яда. Триумфа. Но в её глазах была лишь пустота. Та самая, что тянет на дно.

МакРэй тут же вернула взор к монитору, будто Рид стал невидимкой. Он быстро миновал её, уловив лёгкий шлейф духов — что-то травяное, с терпкой ноткой — таких же незаметных, как она сама. И таких же въедливых. Сердце сжалось — резко, неприятно. Он рывком опустился в кресло и принялся лупить по клавиатуре, будто та была грушей в спортзале.

На экране — вчерашний отчёт. На душе — неприятный осадок.

* * *

К обеду что-то щёлкнуло в Риде. Не то чтобы прозрение — скорее усталость от собственного скотства. Или просто похмелье после вчерашнего адреналина. Он знал, где найти МакРэй. Задний двор участка, обшарпанная лестница — её любимое место.

Так и вышло. Джин сидела на верхней ступеньке, монотонно ковыряя вилкой в салате. Казалось, она разглядывала не еду, а собственное отражение в глянцевом дне биоразлагаемого контейнера. Рид остановился рядом, намеренно громко уперевшись локтем в перила. Она не шелохнулась.

— Если твой энтузиазм не пропал, — начал он, будто разговаривая сам с собой, — можем прокатиться до места, о котором я вчера рассказывал...

Джин подняла глаза. Лучи послеполуденного солнца заставили прищуриться.

— Уверен, что выдержишь общество стервы?

Её голос звучал ровно, без злости. Констатация факта.

Рид ухмыльнулся.

— Я не собираюсь извиняться, МакРэй, или брать свои слова назад, — он пожал плечами, делая вид, что рассматривает ногти. — Термин соответствовал ситуации.

Она сжала губы — на секунду уголки рта дрогнули.

— Ладно, — швырнула контейнер в урну, поднимаясь. — Только схожу за курткой.

Рид хмыкнул:

— Не, МакРэй, в мою машину ты в этом палевом обмундировании не сядешь, — он кивнул на значок, болтающийся у неё на шее. — Ещё бы на лбу себе штамп поставила — «полиция Детройта». Так что, если кроме куртки тебе не надо там пописать или припудрить носик — поехали.

Джин вздохнула, смирившись. Кивнула и покорно спустилась с лестницы, ожидая своего «проводника». Это удивило Гэвина больше, чем если бы она швырнула в него вилкой. Он сбежал следом и, не торопясь, пошёл к парковке, слыша её шаги за спиной.

Сев в машину, Джин пристегнула ремень, аккуратно поправив его на груди. Руки на автомате легли на колени, взгляд устремился вперёд, в туманную даль детройтских промзон. Рид наблюдал за ней краем глаза, его пальцы барабанили по рулю. В салоне повисло тяжёлое молчание, прерываемое только сигналом навигатора. «Чёрт, ну и атмосфера…» — мысленно выругался он.

— Я не кусаюсь, МакРэй.

Голос нарочито задиристый, но в нём фальшь — будто Гэвин сам не понимал, зачем заговорил. Она медленно повернула голову. Солнце, пробивающееся сквозь грязное стекло, разрезало её лицо резкими тенями.

— Ты не в клубе, Рид, — спокойно ответила она. — Оставь свой флирт для малолеток.

Он расхохотался — громко, неестественно, как будто играл роль самого себя.

— МакРэй, я не стану тебя клеить, даже если ты останешься последней женщиной на Земле, — провёл рукой по лицу. — Это не флирт, а попытка разрядить обстановку. Ты будто впервые наедине с мужчиной.

Её взгляд стал тяжёлым, непробиваемым. Она скрестила руки на груди, будто надела бронежилет, и отвернулась к окну:

— Выливать на окружающих дерьмо — твоя официальная подработка? Поехали уже.

Её не зацепили его слова. Не смутила напряжённая пауза, возникшая после. Она знала мужчин. Лучше, чем он думал. Знала, что стоит за фразой «я не кусаюсь». Но больше всего её тошнило от самой себя — от той наивной дуры, что когда-то верила в людей. Поэтому сейчас её всё устраивало. Никаких поклонников. Никаких друзей. Одиночество — самая надёжная крепость.

Рид фыркнул, повернул ключ в замке зажигания. Электронный голос размеренно объявил адрес, маршрутная линия засветилась на экране. Салон автомобиля погрузился в гнетущую тишину, нарушаемую лишь равномерным гулом двигателя. Рид уже пожалел о своем спонтанном порыве — от добра добра не ищут. Рабочие отношения с МакРей изначально не заладились, зачем он пытался реанимировать труп?

Казалось, она услышала его мысли и внезапно нарушила молчание:

— Спасибо, что делишься информацией… Чем быстрее мы возьмём этого психа, тем больше жизней спасём.

Её голос звучал сухо, будто она зачитывала инструкцию новобранцам. Рид коротко выдохнул, машинально скользнув взглядом по боковому зеркалу:

— Слушай… Мы с тобой, видимо, слишком разные, раз диалог у нас не клеится… Но давай без этого. Я тоже человек, и мне тоже не насрать, вопреки всеобщему мнению. У меня свои методы, но это не значит, что я ни хрена не делаю и не понимаю важности своей работы.

В горле запершило от внезапной искренности, вырывавшейся наружу, точно пар из перегретого котла. Видимо, опять это мерзкое чувство вины… Что опустил малознакомую женщину на ровном месте. Вообще, он был не таким. По крайней мере, надеялся, что не такой. В памяти всплыли сцены из детства: отец, орущий на мать, хлопающие двери, сдавленные всхлипы за стеной…

— Мы просто посмотрим, что я нарыл… И разойдёмся. Каждый — по своим делам, — закончил Рид лебединую песню.

Джин наблюдала, как за окном мелькают покосившиеся заборы и облупленные фасады. Они приближались к окраинам Детройта, где асфальт сменялся спрессованной грунтовкой, а ухоженные газоны — заросшими пустырями. МакРэй сложила ладони между колен — детский жест, будто пытаясь отгородиться от всего мира. Но голос Рида не давил, не вторгался — он просто звучал, и впервые ей хотелось его слушать.

— Договорились, — коротко согласилась она.

Мысленное рукопожатие. Напарники на час.

Гэвин резко затормозил на обочине, остановив машину в полутора километрах от главного входа в лесопарк — вливаться в поток снующих туда-сюда экскурсантов, школьников с рюкзаками и пенсионеров с фотоаппаратами не входило в его планы. Вместо этого они с МакРэй свернули на узкую, почти незаметную тропу, ведущую вглубь леса. Здесь парковая ухоженность резко обрывалась: деревья смыкались плотной стеной, корни путались под ногами, а редкие солнечные лучи пробивались сквозь листву, оставляя на земле дрожащие золотистые пятна.

Рид шёл первым, время от времени оглядываясь через плечо — не отстаёт ли Джин. Она держала темп, но её светлая блузка то и дело цеплялась за ветки. На тонкой ткани оставались растяжки. А воздух был пропитан осенней сыростью и… холодом. В голове вдруг наступило прозрение: «На фига я запретил ей надеть спецовку?». Это всё абсурдные принципы: не свети значком, слейся с толпой… Но толпы-то здесь не было. Только лес, промозглый ветер и Джин, упрямо шагающая следом, будто доказывая, что не нуждается в поблажках.

Не говоря ни слова, Гэвин небрежным движением сдёрнул с себя куртку и сунул ей в руки:

— Надень. Здесь не лето.

Она отрицательно покачала головой и ровно произнесла:

— Не надо. Всё нормально.

В её голове вдруг мелькнула абсурдная мысль: в каком-нибудь дешёвом ромкоме это мог быть заранее спланированный ход — он не даёт ей одеться теплее, чтобы потом героически спасти от непогоды… Но в реальности всё прозаичнее: просто Рид оказался не таким засранцем, каким его рисовали за глаза.

Гэвин не стал настаивать. Молча натянул куртку обратно, поправил воротник. «Нормально, так нормально». Эта поездка будто уравновесила чаши весов. Их грызня на ровном месте была претиркой двух коллег, задача которых не нравится друг другу, а уметь работать вместе, если того требуют обстоятельства. И порой, чтобы наладить контакт, достаточно не давить.

Заброшенный питомник словно вырос из чащи — серые дощатые стены, провалившаяся крыша, решётки вольеров, похожие на сломанные зубы. Воздух пах влагой и гниющими листьями. Рид бесшумно извлёк пистолет, пальцы привычно обхватили рукоять. Джин последовала его примеру.

Они приблизились к главному зданию. Гэвин дёрнул ручку — защёлка брякнула в гнезде с издевательской чёткостью. Заперто. Джин прильнула к запылённому окну, ладони сложились на стекле в форме бинокля. Внутри — лишь беспризорный хаос: опрокинутые стулья, раскиданные вещи, тени, пляшущие на грязном полу… Но в глубине она увидела дверь — чёрный ход.

— Эй, — тихо позвала МакРэй и махнула головой влево.

Рид кивнул. Они обогнули строение, ступая по битому стеклу и засохшим сорнякам. Дверь чёрного хода, такая же ветхая, как здание, оказалась открыта. Джин вошла первой, спиной к стене — ствол револьвера описывал плавную дугу. Гэвин прикрывал тыл. Комната, в которой они оказались, походила на помойку: пустые бутылки «Старый Милуоки», смятые пакеты из фастфуда, окурки с жёлтыми фильтрами. Но ничего, что бы подходило под их дело. Лишь горький запах плесени и заброшенности.

Внезапно пространство содрогнулось. Снаружи раздался звук — металлический, резкий, как удар по пустой бочке. Рид и МакРэй одновременно повернулись на грохот — шум шёл из вольеров, где раньше держали животных. Глаза Гэвина метнулись к Джин. Он молча ткнул в сторону окна, из которого виднелся сарай, и жестом показал: «Я обхожу с тыла. Ты — к главным воротам». Она моргнула, что поняла — едва заметное движение ресниц. Выскользнув наружу, МакРэй слилась с тенью здания, а Рид растворился в кустах, словно призрак.

Джин осторожно ступала по высокой увядшей траве, приближаясь к длинному павильону с вольерами. Оказавшись у центрального входа, она толкнула тяжёлую створку ворот. Ржавые петли натужно заскрипели, выпуская волну затхлого воздуха — смесь прелого сена, пыли и звериных экскрементов. МакРэй переступила порог, тут же провалившись в полумрак. Солнечные лучи скудно пробивались сквозь дырявый шифер, рисуя на стенах полосатые тени. Джин шла вдоль клеток, подошвы неприятно липли к полу. Фонарика с собой не было, приходилось щуриться, всматриваясь в тёмную геометрию загонов.

Очертания одного из них вдруг расщепились — в сторону метнулась тень, перемахнув через ограду вольера.

— Полиция! Не с места! — громкий окрик МакРэй взлетел под самую крышу.

Но человек уже нёсся к дальнему выходу. Джин рванула за ним, подняв револьвер. Два выстрела — оглушительные, бесполезные. Пули прошли мимо, разбивая в щепки фрагменты деревянных перегородок.

Задняя дверь с грохотом распахнулась. В потоке света чётко вырисовался Рид, прицелившийся в беглеца.

— Руки за г…! — не успел договорить он.

Незнакомец на бегу схватил торчащие из загона вилы и швырнул их в Гэвина. Тот прыгнул вправо, падая на колено. Ржавые зубцы просвистели в дюйме от плеча, вонзившись в мягкую почву за спиной. Человек вырвался наружу. Рид вскочил, спотыкаясь о спутанную траву. Джин нагоняла.

Беглец летел как олень — длинными прыжками, не оглядываясь. Рид — следом, маневрируя между густыми зарослями. Вынырнув на очередном пригорке, Гэвин поднял пистолет. Глаз поймал цель, палец лёг на спусковой крючок… И тут среди артефактов увядающей природы показалась женщина, чуть дальше у пруда — старик со старомодной зеркалкой. Силуэты зевак на фоне осеннего золота — потенциальные жертвы шальной пули.

— Чёрт! — выдохнул Рид, опуская ствол.

Джин догнала его, оперлась о колени, ловя ртом воздух. Грудь горела огнём.

— Ушёл, — констатировал Гэвин, глядя на раскачивающиеся стволы деревьев.

В его голосе не было злости — лишь профессиональная усталость копа, знающего цену ошибкам.

* * *

— Вот же сука… — голос Рида прозвучал хрипло, как скрежет гравия под колесами.

Они возвращались к машине — уставшие и без намёка на результат. Мысль о пересмешниках в участке только подливала масла в огонь: «Рид упустил бомжа средь бела дня!» — идеальная закуска к утреннему кофе. Надо было срочно найти одноразовые перчатки в бардачке и вызвать криминалистов — хоть какие-то улики должны были остаться в пыли вольеров.

Тропа сузилась, заставив Джин сократить дистанцию. Её взгляд скользнул по руке Гэвина — и замер. На потертой коже куртки, чуть ниже плечевого шва, расплывалось алое пятно. Она машинально протянула руку, коснувшись Рида. Тот резко остановился, будто наткнулся на преграду. Сначала посмотрел на её ладонь, прижавшуюся к его плечу, затем — на лицо. В глазах МакРэй плавало незнакомое выражение: не отстранённость, а… тревога?

— Ты чего? Змею увидела? — голос прозвучал резко, но без издёвки.

— Тебя зацепило, — тихо проговорила она.

Её пальцы осторожно раздвинули порванные края ткани. Под ней зияла рваная царапина — неглубокая, но кровоточащая.

Рид закатил глаза, с досадой проворчав:

— Ну ё-моё… Любимая куртка.

Уголки губ дрогнули. Джин выдохнула усмешку — короткую, едва уловимую, сорвавшуюся вопреки воле. Как солнечный зайчик на бетонной стене — мимолетный, непреднамеренный. Она даже не успела осознать, но Рид поймал этот момент: морщинки у внешних уголков глаз, складки-полумесяцы по краям губ. «Завораживающе…» — странное слово всплыло в сознании само собой. Он впился в неё взглядом, но маска уже вернулась — гладкая, профессиональная, будто ничего не случилось.

— Больно? — спросила она, отводя руку.

Слово как щелчок предохранителя вернуло реальность. Он фыркнул, демонстративно вращая плечом:

— Шутишь? Царапина, — резко развернулся к тропе. — Пойдём, пока голуби не растащили вещественные доказательства вместе с нашими карьерами.

Он зашагал вперёд, но теперь темп стал чуть медленнее. Рука горела. Не от раны — от призрачного тепла прикосновения. А перед глазами мерцала искра спонтанности — хрупкая, неуловимая, опасная…

Машина стояла на обочине, распахнув двери навстречу безжалостному ветру. В ожидании подкрепления, Рид наконец уступил, протянув раненое плечо Джин. Она методично разложила на капоте аптечку: антисептик, вата, бинт.

— Если не обработать, сепсис обеспечен, — её голос звучал монотонно, как запись автоответчика. — Потом некроз тканей, ампутация…

Рид настороженно слушал эту лекцию по медицине — такая себе перспектива. Он вздрогнул всем телом, когда жидкость из матовой бутылки хлынула на рану:

— Чёрт, МакРэй! Мы же вроде объявили перемирие… За что ты так?! Адски щиплет!

— Это же перекись, — её тон не изменился. — Просто реакция окисления.

Движения Джин были выверенными, будто она не раз обрабатывала раны. Гэвин, стиснув зубы, рассматривал единственное, что было перед глазами — её лицо. Выражение — одинаково бесстрастное, точно у статуи. «Ей бы в библиотеке работать, а не в полиции. Сидела бы в читальном зале, шепча: «Тише!» — тем, кто чавкает над книгами», — рассуждал про себя Рид. Она будто принимала транквилизаторы. А может, так и было? Хотя нет… Джин не отключалась от мира, а отгораживалась — едва уловимая разница, которую заметит лишь тот, кто сам так делает.

Гэвин вдруг осознал, что его так бесило — этот эмоциональный вакуум, не свойственный женщинам. Представительницы прекрасного пола в его обществе вели себя по-разному: краснели, бледнели, кривились, смеялись, злились… Но никогда не проявляли безразличия. А МакРэй делала это с профессиональной точностью. Но сейчас внутренняя тишина Джин так естественно вписывалась в окружающий мир, что Риду было на удивление комфортно.

— Всё, — коротко произнесла МакРэй, кидая окровавленную марлю в пакет из-под чипсов.

Рид посмотрел на забинтованное плечо. «Недурно», — подумал он то ли с усмешкой, то ли с уважением. Куртка болталась на зеркале, ветер пробирал до костей, но рана горела слабее, чем память о внезапной улыбке Джин.

* * *

Бригада криминалистов работала под чутким руководством Андерсона. Он расхаживал туда-сюда, полы его пальто распахивались в такт шагов, обнажая неуместный принт гавайской рубахи — ананасы и коктейльные зонтики. Хэнк не возражал против присутствия Рида и МакРэй, но для надёжности оставил с ними Коннора — вдруг Гэвин решит сплюнуть на улики.

В одной из секций павильона обнаружили следы временного пребывания: помятый спальный мешок, запасы еды, рассчитанные на долгий срок, — банки консервов с потускневшими этикетками, мутные соленья в стекле, чёрствые сухари в полиэтиленовом пакете. Глиняная бутыль с остатками воды. Ведро с едким запахом, видимо, замена туалету. Но ни одной зацепки, связывающей этого человека с убийствами. На первый взгляд — обычный бродяга.

Но стал бы бездомный бросаться на полицейских с вилами? Да ещё с такой яростью, с такой неестественной скоростью?

Андерсон резко поднял руку, жестом подозвав Рида.

— Объясни, откуда у тебя наводка на это место.

— А кто убил Кеннеди — не хочешь узнать? — Гэвин оскалился, но в его голосе сквозило раздражение.

— Чтобы до восемнадцати ноль-ноль отчёт был у меня на почте, — отрезал Андерсон.

— У меня своих дел по горло, — лениво протянул Рид, демонстративно засовывая руки в карманы.

— Или отчёт, или...

— Или что, король шантажа? — усмехнулся Гэвин.

— Или я попрошу Фаулера перевести тебя в мои помощники. На постоянной основе.

Улыбка мгновенно исчезла, будто её сдуло порывом ветра.

— Отчёт, говоришь? — Рид резко изменил тон, выражая почти деловую живость. — Будет тебе в лучшем виде. Я свободен?

— Да, кто тебя держит… — Андерсон равнодушно махнул рукой в сторону припаркованной машины.

Рид резко развернулся на каблуках, грациозно, будто кот, и зашагал к дороге. Проходя мимо Джин, он бросил через плечо:

— МакРэй, едешь?

— Нет, — её ответ прозвучал сухо, без интонаций. — Остаюсь с группой.

— Как знаешь, — сказал он, не оборачиваясь.

Но его снова настиг её голос — ровный, чёткий:

— Рид... Спасибо.

Он слегка кивнул, уголок рта дрогнул в короткой ухмылке — вопреки всему, этот день оказался не так уж плох.

* * *

Рид набросал отчёт, не особо напрягаясь, лишь бы Андерсон отстал. Бумажная волокита всегда вызывала у него лёгкое отвращение, как необходимость разгребать чужой мусор, но сегодня он справился почти на автомате. Потом затянулся сигаретой в курилке, наблюдая, как дым клубится, поднимаясь к вытяжке. Очередное исключение, которое обернётся старой привычкой. Кофе с Тиной прошёл в стандартном ритме: пара плоских шуток и обмен новостями, которые никого не интересовали.

Рабочий день незаметно подошёл к концу, и Рид уже собирался уходить. Домой? Не факт. Всё зависело от того, куда занесёт вечер. На выходе из участка он столкнулся с группой Хэнка. МакРэй как раз поднималась по ступеням, её шаг был лёгким, лицо — усталым.

— Ну как, раскопали ещё что-нибудь? — поинтересовался Рид, когда они поравнялись.

Джин задержалась на мгновенье, отрицательно покачав головой, и вдруг спросила:

— Как рука?

Рид мельком глянул на перевязанный бицепс. Повязка уже слегка поизносилась.

— Пока на месте.

— Хорошо, — её голос прозвучал глухо, будто она говорила из-за толстого стекла. — Покажись врачу. Мало ли…

— Лучше вискаря бахну. Так надёжнее.

Уголки её губ дрогнули. Рид на мгновение подумал, что лесной эпизод повторится, но она тут же опустила голову, резко бросив:

— Дело твоё…

Он проводил её взглядом. Она больше не вызывала в нём ни того любопытства, что в первые недели, ни раздражения, которое копилось последние дни. Но что-то цепляло. «Мемфисская моль», — мысленно повторил он старую кличку. Но она уже не монтировалась с МакРэй. По крайней мере, в его голове.

Джин засиделась допоздна. Часы показывали десять, когда она наконец откинулась в кресле, разминая затекшую шею. Отчёт по лесной вылазке с Ридом был готов, профиль подозреваемого Андерсон одобрил, а Коннор уже направил запрос в федеральные базы. Завтра у них будет конкретика — список подозреваемых вместо туманных догадок.

Она потянулась, чувствуя приятную усталость в мышцах. Та самая редкая удовлетворенность, когда понимаешь — день прошёл не зря. Но было в этом состоянии что-то ещё — странное тепло в груди, как после бокала глинтвейна. Может, перестал давить дурацкий конфликт с Ридом. А может… Её не отпускала та сцена, когда Гэвин так по-детски разозлился из-за порванной куртки. Просто был собой и позволил ей это увидеть.

Губы сами расплылись в улыбке. Пустой офис эхом вернул ей тихий смешок. «Хватит этих книжных историй», — внезапно одёрнула она себя. Романтизация повседневных моментов давно стала для неё черной меткой. Жизнь — это не сказка, это зал ожидания неотвратимого конца.

МакРэй накинула спецовку и пошла домой.

Рид замер на пороге столовой, не веря своим глазам: в дальнем конце — Джин, а вместо привычной спецовки и джинсов на ней — чёрный брючный костюм. Блузка слегка выбивалась из-под пояса, пиджак свободно облегал плечи — трендовый оверсайз даже такую моль, как она, превращал в секретного агента из голливудских блокбастеров. А Гэвин-то думал, МакРэй фанатеет от куртки с надписью «Полиция Детройта», в которой щеголяла всё это время.

Пристроившись к столику Джин — за которым, разумеется, не было ни души, ведь новенькую в коллективе пока обходили стороной — он театрально осмотрел её с ног до головы:

— Господи, МакРэй, надеюсь, ты не потеряла свою спецовку? Её стоимость вычтут из твоей зарплаты.

Медленно помешивая кофе пластиковой палочкой, она подняла глаза на Гэвина и совершенно спокойно ответила:

— Оставила дома. Ты прав: светить, что ты коп, на каждом углу — только распугивать подозреваемых.

«Ты прав». Слова зависли у него в голове, яркие, как неоновая вывеска. Второй сюрприз за сегодня. МакРэй явно в ударе. И отчего-то Рид вдруг загордился собой, как мальчишка, которого похвалили за первую пойманную рыбу.

Она заметила это странное выражение на его лице.

— Ты такой… довольный, — произнесла Джин, чуть склонив голову.

Её низкий, ровный голос резко вернул его на землю.

— Ну, я же не ты, Мемфис. Моя жизнь насыщенна и полна прекрасных моментов.

— Хм, — она снова отстранилась, взгляд стал отрешенным. — Наверное.

Гэвин почувствовал, что опять ляпнул что-то не то — и без того тусклый свет в её глазах окончательно погас. Но давать заднюю было поздно: она уже направилась к опенспейсу, оставив его с недопитым кофе и горьким послевкусием. «Да что с ней не так?» — с досадой подумал Рид, глядя вслед.

* * *

Угрюмый ноябрь пришёл на смену дождливому октябрю, а маньяк все ещё разгуливал на свободе. Каждое новое тело он оставлял словно издеваясь — аккуратно, почти с любовью, будто художник, подписывающий свои работы. Джин присела на корточки перед очередной жертвой. Женщина лет тридцати семи — её ровесница. Офисный работник из местного банка, ничем не примечательная: среднего телосложения, волосы мышиного цвета, аккуратно подстриженные ногти с прозрачным лаком. В ушах — скромные серёжки с искусственными аметистами. МакРэй всматривалась в её остекленевшие глаза, будто в собственное отражение. Её рука машинально касалась спутанных волос жертвы, пока монотонный голос описывал каждую деталь на диктофон: синяки, ссадины, следы удушения.

Официально Джин по-прежнему не имела отношения к этому делу, но, как и Рид, постоянно оказывалась на подхвате. Он как раз подъехал и сейчас неспешно пробирался между полицейскими лентами, умудряясь перекинуться парой слов с каждым встречным — подмигнуть девчонке из патруля, отпустить пару пошлых шуток в адрес судмедэкспертов. Подойдя к Джин, Гэвин остановился за её спиной, наблюдая, как она методично надиктовывает нюансы, словно читает лекцию по анатомии. В этот момент МакРэй почти не отличалась от лежащего перед ней тела — такая же безжизненная, с каменным выражением лица.

— Ну что, Мемфис, сегодня снова работаем вместе, — сказал он, ожидая её фирменной реакции, а точнее, её отсутствия.

Джин прервала запись, нажав паузу, и медленно повернула голову. Он возвышался, как скала, отбрасывая чёрную тень на её лицо. Внезапное ощущение дискомфорта заставило её подняться.

— Ты не можешь просто появиться, не получив всеобщих оваций, да? Ты же видишь — я веду запись…

— Извини, МакРэй, что прервал твой радиоспектакль, — он ухмыльнулся. — Просто хотел сообщить, что твое профессиональное одиночество закончилось.

Джин явно не оценила сарказм.

— Можешь заняться опросом свидетелей, — бросила она, снова включая диктофон.

Рид вскинул бровь:

— Спасибо за разрешение, но раздавать задания — пока не в твоей компетенции…

Она лишь пожала плечом — «делай что хочешь». Он заметил этот жест, скользнул взглядом по её темно-русым волосам, собранным в тугой хвост. Три месяца в детройтском департаменте, а она всё такая же — замкнутая, отстраненная. Раньше он думал — это просто маска новичка, но теперь понимал — это её естественное состояние. Да и фиг с ним. Так даже спокойнее. Гэвин почти привык, порой ему даже нравилось находиться в её обществе. Он будто отдыхал от вечной суматохи Детройта.

День тянулся мучительно долго. Тело увезли только к пяти, когда солнце уже клонилось к горизонту, погружая мир в сумрак. Опрос свидетелей, осмотр места преступления, перепалка с туповатым патрульным — Рид чувствовал себя выжатым как лимон. Лучше гоняться за бандитами по подворотням, чем смотреть, как в чёрный мешок засовывают очередную жертву — обычную женщину, оказавшуюся не в том месте и не в то время.

Наконец-то можно было ехать домой.

— Ты на машине, МакРэй? — бросил он из-за плеча, направляясь к своему «Субару».

— Нет. Меня Грэг подкинул, — ответила она, запахивая пальто.

Ноябрьский воздух щипал кожу. Гэвин окинул её оценивающим взглядом и лениво предложил:

— Подбросить?

Она на секунду задумалась. Взгляд скользнул по опустевшей поляне за парковкой, где всего пол часа назад лежало тело, затем вернулся к Риду:

— Если тебе не сложно...

Он приподнял брови — странная оговорка. Будто он из тех, кто предлагает помощь из вежливости. Впрочем, хватит уже придираться к МакРэй — она такая, какая есть… Мысленно отругав себя за раздражительность, Рид кивнул в сторону машины.

Джин устроилась на пассажирском сиденье с привычной скованностью: ремень пристегнут, руки аккуратно сложены на коленях, спина прямая. В первый раз Гэвин подумал, что ей просто неловко, они ведь друг друга почти не знали. Но теперь это выглядело смешно — будто маньяк разгуливал не где-то снаружи, а сидел рядом с ней, прямо в этой машине.

— МакРэй, тебе некомфортно со мной? — не выдержал Рид.

Она повернула к нему лицо и ровно ответила:

— Нет.

— Тогда чего ты вечно так напрягаешься, будто я какой-то психопат?

Она замерла, словно подбирая слова. Потом просто покачала головой:

— Тебе кажется.

«Ну конечно», — пронеслось в голове. Озвучив скептическое — «угу», Рид вставил ключ в зажигание. Двигатель заурчал. Машина плавно покатила по пустынной парковке. Глядя в зеркало заднего вида, Гэвин неосторожно бросил:

— Тебя будто саму отымели без спросу…

Слова сорвались с языка прежде, чем мозг успел их отфильтровать. Просто грубая шутка, ничего более. Но в салоне раздался резкий щелчок — Джин отстегнула ремень и уже тянулась к ручке двери. На ходу.

— Ты чего творишь?! — Рид резко ударил по тормозам.

— Я вызову такси, — ледяным тоном произнесла она, выходя из машины.

«Чёрт...» — Рид стиснул зубы, на секунду растерявшись. Джин неотвратимо удалялась от автомобиля. Опомнившись, Гэвин выскочил следом. Опустив руки на крышу, он крикнул ей в след:

— Да, ладно, МакРэй, я же пошутил! Ты чего такая нервная?

Она даже не обернулась. Просто шагала по пустой парковке, копаясь на ходу в смартфоне.

— Блин... — Рид хлопнул дверью и пошёл за ней.

Но поздно. Новенькая модель такси с андроидом за рулём уже подъезжала к остановке. Машина любезно распахнула перед Джин дверь, и она скрылась в салоне авто.

Рид шумно выдохнул. «Почему с ней вечно так?!» Всё же они слишком разные — этот факт вертелся в голове, пока Гэвин медленно брёл обратно к «Субару». Но в глубине души тлело навязчивое чувство вины, которое он не хотел признавать даже перед самим собой.

* * *

На следующий день МакРэй мастерски пресекала попытки Рида установить с ней зрительный контакт. Текущая смена проходила в обычном режиме — без трупов и маньяков — бумажная рутина. Джин почти всё время проводила в компании своего пластикового напарника Грэга. С андроидами у МакРэй клеилось лучше, чем с людьми.

Рид всё пытался подловить её — в столовой, когда она брала кофе, во дворе во время обеденного перерыва, у дверей конференц-зала. Но Джин ускользала с виртуозностью Розовой пантеры. Пришлось задержаться допоздна, дожидаясь, пока опенспейс окончательно опустеет. МакРэй, как обычно, впахивала сверхурочно — казалось, у неё вовсе нет дома.

Когда последние трудоголики наконец разошлись, Гэвин подошёл к её столу:

— Слушай, МакРэй, насчет вчерашнего...

— Я работаю, Рид, — резко перебила она, даже не поднимая глаз от экрана.

Он раздражённо выдохнул и рывком выдернул кабель из разъёма. Голографический дисплей с клавиатурой мгновенно погасли, оставив в воздухе лёгкое мерцание пикселей.

— Эй! — она резко вскинула голову, и в её глазах впервые за всё это время мелькнуло настоящее возмущение.

— Эй, — парировал он, намеренно копируя её интонацию.

— Чего ты докопался до меня, Рид? — внезапно выпалила она, поднимаясь с места. — Как женщина я тебя не интересую, подсидеть тебя не пытаюсь, в дела твои не лезу. Так какого хрена тебе надо?!

Он сделал шаг назад, будто получил толчок в грудь. Её лицо было искажено такой смесью гнева и боли, что он не мог понять — сейчас она ударит его или расплачется. Джин сжала кулаки, сделала несколько глубоких вдохов, постепенно успокаивая дыхание. Пальцы расслабились, черты лица снова стали гладкими, как зеркальная поверхность озера. Она опустилась в кресло и потянулась к выдернутому кабелю, но Гэвин опередил её, быстро присев на корточки и вставив шнур в разъем. Техника ожила, голографический экран снова материализовался в воздухе.

Рид поднялся, сглотнув ком в горле — странное ощущение, будто он снова стал мальчишкой, пойманным на шалости.

— Извини… — прошептал он неожиданно искренне.

Она уже вводила пароль, прикусив нижнюю губу, полностью игнорируя его присутствие. Он кивнул — скорее самому себе — развернулся и пошёл к своему столу за смартфоном. На выходе из участка Рид задержался на секунду, оглядывая опустевший опенспейс. Давненько он не чувствовал себя так паршиво.

Действительно, чего он к ней привязался? МакРэй была не из тех, с кем можно расслабиться между выездами или перекинуться парой пошлых шуток. Он это знал. Но его всё равно тянуло к ней. Может, как к своей противоположности. А может, наоборот — как к тому, кто способен понять, какая чернота скрывается за показной улыбкой.

В этот раз Рид перегнул палку. Пора завязывать с этими играми. Пусть всё остается как есть: Джин — в своём замкнутом мире, он — со своими тараканами и дурной репутацией.

* * *

Ноябрь подходил к концу. Дело серийника зашло в тупик. Девушка на парковке оказалась последней жертвой. Может, маньяк насытился до следующего обострения своего психоза. А может, споткнулся где-нибудь в переулке и сдох, как бродячая псина. Хотя с ублюдками такое случается редко — чаще «везёт» обычным людям, тем, кто просто шёл мимо.

Рид, как полагается, боролся с преступностью — организованной и не очень, заводил мимолётные романы и время от времени тискал Тину в подсобке. Сегодня был как раз такой день. Он прижал её к стене рядом со стеллажом, заваленным бытовой химией и картриджами для принтеров. Одна рука сжимала её шею, другая скользила под футболкой, ощупывая тёплый живот, цепляясь за края бюстгальтера. Она привычно упиралась ладонями в его плечи, прижимаясь к напряжённому паху…

И тут дверь распахнулась. На пороге — МакРэй. Она замерла — дольше, чем нужно, чтобы просто извиниться и уйти. Её взгляд скользнул по их сплетённым телам, зацепился за лишние детали. В памяти всплыл эпизод из прошлого — ком подкатил к горлу, вслед за волной тошноты. Лицо её исказилось — она сделала шаг назад, резко хлопнув дверью.

— Да твою ж мать! — Рид выдернул руку из-под футболки Чен, будто обжёгся.

Конечно, из всего участка именно Джин должна была наткнуться на них. Он стоял, чертыхаясь, совсем забыв, что не один.

— Боже, успокойся, — фыркнула Тина, поправляя одежду. — Ничего страшного не случилось.

— Как же… Представляю, что она сейчас думает, — сквозь зубы процедил он.

— Да какая разница? С каких пор тебя волнует чужое мнение?

Чен заправила футболку в брюки, затем подняла глаза на Гэвина. Перед ней стоял взволнованный, растерянный мужчина — совсем не тот Рид, с которым она привыкла кувыркаться под настроение.

— А-а, ну всё понятно, — протянула она.

Он стрельнул глазами:

— Что тебе там понятно?

— Запал на моль? — спросила Тина, уже зная ответ.

Рид неестественно рассмеялся:

— Не неси чушь…

Она высоко подняла брови, обошла его и направилась к двери:

— Ладно, я поговорю с ней, чтобы ты спал спокойно.

— Чего?! — вспыхнул он, но дверь уже захлопнулась перед его лицом.

Тина нашла МакРэй в архивной комнате. Джин стояла у многофункционального устройства, монотонно отправляя документы в сканер. Движения были отточены, взгляд сконцентрирован — будто она пыталась сосредоточиться исключительно на этом занятии.

Чен неспешно приблизилась, прислонилась к краю аппарата и, понизив голос, сказала:

— Джин, насчёт того, что ты увидела…

— Я ничего не видела, Тина, — ровным голосом ответила МакРэй, не отрываясь от работы.

Её пальцы аккуратно разгладили очередной пожелтевший лист перед отправкой в лоток автоматической подачи. Тина слегка прищурилась. Что это было? Женская солидарность? Деловая этика?

— Ладно… — неуверенно произнесла Чен, ощущая странную неловкость. — Спасибо.

— Нет проблем, — ответила Джин, так и не оторвав взгляда от документов.

Тина развернулась к выходу — патруль ждать не будет. В коридоре она наткнулась на Рида, который кружил неподалёку. Проходя мимо, она бросила:

— Всё в ажуре, Ромео.

Гэвин нахмурился, но Чен уже исчезала за стеклянной дверью, не оставив объяснений. Что она там наговорила МакРэй? Чёртовы женские игры! Теперь Джин наверняка считает его не только похотливым козлом, но и полным идиотом.

Он замер на месте, словно поражённый этой мыслью: действительно, с каких пор его волнует, что о нём думает эта мемфисская затворница?! Но её образ — сжатые губы, чуть дрогнувшие веки при неожиданной встрече в подсобке — никак не выходил из головы.

— Чёрт! — рявкнул он вслух, заставив пару коллег удивлённо поднять брови.

Резко развернувшись, Рид направился к выходу. Морозный преддекабрьский воздух — вот что ему сейчас нужно. Может, хотя бы холод вернёт ясность мысли.

* * *

Прошло уже минут десять, как Тина покинула архивную, но тяжелый аромат её духов все ещё висел в воздухе — маслянистый, с горьковатыми нотками пачули. К нему примешивался едва уловимый шлейф Рида — кожа, мята и устойчивый парфюм. Эти запахи, будто невидимые нити, потянули за собой воспоминание, от которого МакРэй резко сжала веки.

— Стив, мы же при исполнении. А если нас застукают, — шептала Джин, уткнувшись в шею любимого.

Она чувствовала, как его горячее дыхание обжигает кожу. Он усмехнулся, чуть хрипло:

— Ну… напишу в объяснительной, что чувства взяли верх.

И тут же сдавил ладонью её горло, резко вжав затылком в шершавую стену… Дыхание перехватило. Но вместе с болью по низу живота разлилось тепло, пульсирующее в такт учащенному сердцебиению. Стив обожал эти игры — жестокие, без правил. Она же, всегда такая сдержанная, рядом с ним теряла себя, становилась податливой, точно воск. Готова была терпеть любые странности, лишь бы видеть особенный блеск в его глазах.

Он просунул руку в её белье, даже не расстегнув молнию на брюках. Края одежды впились в кожу. Каждое движение было грубым, властным. Боль странным образом усиливала удовольствие, пока не переходила ту грань, за которой оставалось только страдание.

— Стив, полегче…

Но его язык проникал в рот всё глубже, заглушая протест. Ладонь на горле сжималась сильнее. Воздух вырывался через нос прерывистыми толчками, в ушах звенело…

Джин резко хлопнула крышкой сканера. Тело неприятно оцепенело. Она быстро подошла к кулеру. Набрала стакан — выпила, за ним второй, третий… Она не хотела думать об этом ублюдке, но он будто выкупил место в её сознании, внезапно возвращаясь туда, как непрошенный гость.

Рид вернулся с задержания ближе к семи. Нужно было набросать отчёт. Хотя бы в двух словах, чтобы не забыть детали: например, как он продолжил лупить подозреваемого уже после того, как тот сдался. Хотя это можно упустить — за последний месяц выговоров у него накопилось больше, чем раскрытых дел.

Опенспейс к этому времени опустел, если не считать Джин. Он прошёл мимо её стола, нарочито замедлив шаг, бросая взгляды в её сторону. Но она была увлечена чтением, методично прокручивая какой-то файл. Не притворялась — действительно ушла в работу с головой, не замечая ничего вокруг.

Гэвин упал в кресло, монитор проснулся от движения. Рид лениво набрал полстраницы текста и решил — хватит. Закинул ноги на стол, достал смартфон и стал пролистывать чаты с девицами, номера которых у него появились не так давно: очередная девчонка из клуба, официантка из забегаловки на Кросс-авеню, массажистка… Но глаза периодически соскальзывали с дисплея, устремляясь к затылку МакРэй. Ему отчего-то жадно хотелось её внимания: перекинуться парой слов, обменяться взглядами, поймать эту редкую улыбку…

Но после утреннего инцидента он вообще не знал, как к ней подступиться. Наконец Рид громко произнёс:

— Эй, МакРэй, не одолжишь зарядку?

Она обернулась, слегка приподняв бровь:

— Терминалы же работают.

«Вот же чёрт…», — мелькнуло в голове, — «ты и правда дебил, Рид. Детектив с пятнадцатилетним стажем, и лучший повод, который ты придумал — попросить зарядку в офисе, напичканном беспроводными терминалами?!»

— Точно… — пробормотал он. — Вылетело из головы…

Джин проводила Гэвина взглядом, пока тот шёл к ближайшему боксу:

— Бывает.

Рид швырнул телефон в секцию так, будто тот был больше не нужен. Сунул руки в карманы, начал переминаться с ноги на ногу. МакРэй молча наблюдала за этим спектаклем. Гэвин вёл себя странно… Будто нервничал. Но из-за чего? Вряд ли из-за сцены в подсобке — с его-то репутацией он скорее гордится такими эпизодами, чем стесняется. Или дело в том, что за любовными похождениями его застукала именно она?

Джин вернулась к документу. Рид ещё минут пять делал вид, что ждёт, пока зарядится телефон, потом зашагал к выходу, резко свернул к столовой, затем обратно к рабочему месту…

— Может, кофе? — выпалил вдруг.

Джин вздохнула. Видимо, пока он не прояснит ситуацию, не успокоится и не оставит в покое её. Она сдалась. Только в этот раз.

— Можно…

— Отлично! — слишком рьяно откликнулся Гэвин и почти побежал к кофемашине.

Через пять минут на столе МакРэй стоял дымящийся стакан с чёрной жидкостью.

— Спасибо, — коротко поблагодарила она.

Убрав руки от клавиатуры, Джин мягко отклонилась на спинку кресла и сделала глоток. Потом отставила чашку, чуть крутанулась на стуле и посмотрела на Рида. Их взгляды встретились — этот миг длился дольше, чем он мог надеяться, дольше, чем она планировала. Но, как ни странно, первым капитулировал Гэвин: он отвернулся в сторону, будто заметил кого-то в пустом участке. И туда же бросил:

— Не зашиваешься без Грэга?

Она прищурилась — с каких пор его интересует её рутина?

— Вроде справляюсь.

— И спрашивается, зачем вообще нужны эти манекены? — буркнул он, не упуская случая лягнуть ненавистных роботов «Киберлайф».

В этот момент Рид глянул на МакРэй и поймал её фирменный взгляд, которым она будто отчитывала его. Гэвин тяжело вздохнул, снова засунул руки в карманы и, не сводя с неё глаз, произнёс:

— Слушай, Джин…

Пауза. Она действительно слушала. Впервые он назвал её по имени. Это прозвучало неожиданно и... непривычно. Он же лихорадочно перебирал варианты продолжения. «Прости, что постоянно хамлю» — слишком пафосно. «То, что ты увидела в подсобке — не то, о чём ты подумала» — а о чём она вообще подумала?! В итоге он выбрал самый оптимальный вариант:

— Я не такой придурок, каким кажусь.

Она ожидала другого, учитывая, как долго он тянул. Но посыл уловила. Кивнула, будто получила важную служебную информацию:

— Я запомню.

Рид кивнул в ответ, сам не зная зачем. Ещё минуту сидел рядом, вертя телефон пальцами. Наконец поднялся:

— Ладно, не буду мешать.

— До завтра, — ровно ответила МакРэй.

Этот разговор оказался одновременно неуместным и необходимым. Рид уходил из участка в противоречивых чувствах. А Джин поняла — сегодня продолжить работу она уже не сможет.

Первые декабрьские снежинки принесли в Детройт не только зимнюю стужу, но и делегацию из Мемфиса — группу офицеров по программе обмена опытом. Когда новоприбывшие заполнили опенспейс, кто-то громко крикнул:

— Эй, Джин, твои земляки приехали!

Она медленно оторвалась от монитора, бросив рассеянный взгляд в сторону шумной группы. Потом резко поднялась, пальцы непроизвольно сжали край стола. Рид, искоса наблюдавший за ней, сразу заметил эту внезапную активность. МакРэй явно кого-то узнала. Но радости на её лице не было. Скорее, напротив. Оно стало бледнее, чем обычно.

«Может, в этом причина её переезда?» — задумался Гэвин. Служебный конфликт? Но у кого их не бывает... Мысль прервал раздражённый оклик:

— Рид, если берёшь мои вещи, будь добр класть на место!

Офицер Гришем схватил ручку с его стола. Гэвин лишь лениво поднял брови:

— Да ты и без меня справился, Джо.

Гришем ответил уничижительным взглядом и удалился — видимо, писать любовные письма. Зачем ещё нужна шариковая ручка в цифровую эпоху?

Когда Рид снова посмотрел на МакРэй, она уже сидела за компьютером, сгорбившись, будто стараясь стать меньше. Та вспышка эмоций растворилась без следа, будто её и не было. Но интерес Рида никуда не делся — он теперь с удвоенным вниманием наблюдал за мемфисскими гостями, пытаясь понять, кто из них мог так встряхнуть обычно невозмутимую МакРэй.

Рид вывалился из кабинета Фаулера с привычным набором — выговор, угрозы увольнения и лёгкая головная боль от крика капитана. Было чуть за полдень, Гэвина уже ждали на Медисон-авеню — перестрелка, ничего особенного. Он шёл по коридору, на ходу поправляя кобуру, когда краем глаза заметил странную сцену у туалетов.

Незнакомый мужчина — судя по надписи на куртке, из мемфисской делегации — блокировал путь Джин. Она делала шаг в сторону — он зеркально повторял движение. Пыталась обойти с другой стороны — он снова преграждал дорогу. В её обычно бесстрастных глазах читалось что-то новое — тревожное, живое.

Рид медленно пошёл в их сторону. До него донеслось:

— Как тебе тут, Рэй, хорошо устроилась? — голос с хрипловатой мемфисской тягучестью, слишком сладкий для простого вопроса.

— Не жалуюсь, — её ответы ровные, холодные.

Но не такие, как всегда. Она нервничала.

— Мы давно не виделись. Я скучал… Давай выпьем кофе, поболтаем…

— Я на работе, Стив.

— Когда это нам мешало?

Разговор мало походил на беседу двух коллег. Их связывало что-то большее — выдавали фамильярное «Рэй», сокращенное до мужского имени, двусмысленные интонации… Возможно, когда-то Джин даже нравилось общество этого парня. Но сейчас каждый жест — наклон к уху, рука на стене рядом с её головой — вызывал неприязнь. Или так казалось…

Рид не мог знать наверняка, поэтому решил вмешаться по-своему — без лишнего пафоса. Помочь — как коп копу.

— Эй, МакРэй! — рявкнул он на весь коридор. — Сколько можно ждать? Мы должны были выехать полчаса назад! Шевелись!

Джин резко подняла голову. Мужчина — Стив — обернулся. Их взгляды с Ридом встретились на мгновение — взаимный кивок, как у спортсменов перед матчем. Сухо, без эмоций.

— Мне пора, — бросила Джин, быстро направляясь к Риду.

— Увидимся, Рэй, — проводил её Стив.

Она не оглянулась. Просто шла, уставившись перед собой. Рид дождался, пока МакРэй поравняется с ним, и двинулся к выходу. Она держалась рядом, не задавая вопросов, не смотря на него. Но Гэвин успел заметить в её глазах больше, чем хотел — не просто отвращение или злость, а настоящую животную затравленность. Ту самую, что проскальзывала, когда она садилась в его машину.

Они молча вышли на парковку, где декабрьский ветер гнал по асфальту колючий снег. Подойдя к машине Рида, Джин резко рванула дверцу и буквально вросла в сиденье, моментально пристегнувшись — показывая: спектакль нужно продолжать. Пальцы судорожно сжали ремень безопасности, взгляд метнулся к главному входу. Там, на крыльце, небрежно прислонившись к колонне, стоял Стив. Руки в карманах, подбородок слегка приподнят — уверенный взгляд направлен прямо на них. Джин резко отвернулась к лобовому стеклу, будто перед ней материализовалось что-то ужасное.

Рид видел, как её скрутило: плечи поднялись, спина выгнулась, словно она пыталась стать частью салона. Гэвин мог выдать что-то из своего словесного арсенала, но вместо этого просто повернул ключ зажигания. Двигатель ожил с низким рычанием, машина тронулась с места, быстро набирая скорость. Джин не сводила глаз с бокового зеркала, где фигура Стива постепенно уменьшалась, растворяясь в перспективе. Как далекая звезда, свет которой достигает тебя в любой точке мира — назойливый и неотвратимый.

Машина уже двадцать минут плыла по заснеженным улицам, дворники монотонно счищали с лобового стекла пушистые хлопья декабрьского снега. Внезапно в салоне раздался голос Джин — остывший, точно воздух за окном:

— Спасибо.

Рид перевёл взгляд с дороги на её профиль, но промолчал. Он терпеть не мог эти дежурные слова благодарности — всё и так понятно без них. Снова уставившись в лобовое стекло, он погрузился в размышления о том, что могло выбить из колеи обычно невозмутимую МакРэй.

Машина остановилась у переулка, перегороженного полицейскими лентами. Жёлтые полосы трепетали на холодном ветру. Как ни странно, у Гэвина действительно было дело — рыцарский порыв не освобождал от работы. Он снова взглянул на Джин. В спешке она выскочила из участка без верхней одежды — только пиджак поверх тонкой кофты. Рид молча вылез из машины и направился к багажнику. Там, среди всякого хлама, валялась полицейская куртка — пыльная, пропахшая бензином и прошлогодними дождями. Он встряхнул её на морозном воздухе, сбивая снежинки, и подошёл к пассажирской двери.

— Раз уж решила прокатиться со мной, пошли — поможешь, — бросил он по-будничному, сунув ей куртку в руки.

Джин вышла, движимая каким-то автоматическим послушанием. Накинула спецовку, которая, конечно, была велика, но выполняла главную функцию — грела. И молча последовала за Ридом.

— Детектив Рид, детектив МакРэй, — отбарабанил он андроиду из патруля.

— Диспетчер сказал, что на выезде будете только Вы, детектив Рид, — заметил робот ровным голосом.

— А мне сказали, что Элвис жив. Проблемы, робокоп?

— Никаких, детектив. Вношу изменения в базу.

— Просто чудесно, — скривился Рид.

Он приподнял чёрно-жёлтую ленту, пропуская Джин вперёд, будто в дорогом ресторане. Та молча нырнула под оцепление. Гэвин последовал за ней. Лента с лёгким шуршанием опустилась за их спинами, отделяя от остального мира.

Несмотря на ультиматум, Рид работал один. У него был свой стиль и свои методы, которые он не собирался ни с кем обсуждать. МакРэй стояла, прислонившись к стене, и наблюдала, как Гэвин по-хозяйски расхаживает на огороженном пятачке. Он быстро осмотрел оба трупа, виртуозно расставив пронумерованные таблички для фотографа. Затем опросил несколько человек. Уточнил волновавшие детали у судмедэкспертов и на этом закончил.

Под вечной маской разгильдяя скрывался профессионал. Джин почувствовала лёгкий укол стыда за свои слова о нём — что Рид вечно слоняется без дела. Занятость и результативность — немного разные понятия. Наблюдая за работой Гэвина, она почти забыла о неприятном эпизоде в участке, о тени прошлого, накрывшей её с головой…

— Кофе-брейк, — внезапно раздался голос Рида, потирающего замёрзшие ладони.

Они устроились в забегаловке через дорогу — дешёвый пластиковый интерьер, кофе с прогорклым послевкусием, липкие пончики на бумажной тарелке. Рид громко отхлебнул из одноразового стакана, оставив на поверхности коричневые усы.

— МакРэй, скажи хоть слово, а то я решу, что ты потеряла дар речи от моего обаяния, — заметил он.

Она водила пальцем по краю стаканчика, заставляя дым легко кружиться над кофейной пеной. Чуть слышно хмыкнула. Подняла глаза:

— Ты действительно знаешь своё дело.

Рид присвистнул:

— Похвала от МакРэй… Ты мою машину что ли поцарапала?

На её лице появилась улыбка Джоконды, которая то ли есть, то ли нет.

— Это не похвала. Констатация факта.

Рид скользнул взглядом по собственной руке, лежащей на спинке сиденья, затем уставился в окно. За стеклом — серые детройтские улицы, такие же безрадостные, как этот декабрьский день. Он тихо кивнул сам себе, скосил на Джин глаза:

— Ты в порядке?

Она разглядывала потёртую столешницу перед собой:

— Не знаю...

Так они и коротали затянувшийся перерыв — каждый в своих мыслях, пока кофе не остыл окончательно, а стрелки часов не напомнили, что пора возвращаться к реальности.

Рид и МакРэй прибыли в участок, когда зимние сумерки уже плотно окутали Детройт. К семи вечера большинство сотрудников разошлось по домам, исчезла и мемфисская делегация. Джин нерешительно замерла у входа, пропуская Рида вперёд — словно щит. Он почувствовал это не только по её поведению — глаза выдавали. Когда они вошли в опустевший опенспейс и МакРэй убедилась, что Стива нет, её плечи едва заметно опустились. Она быстро собрала вещи, торопливо застегнув сумку.

— Сегодня без сверхурочных, Мемфис? — заметил Рид, сделав вид, что крайне удивлен.

— Пока, — бросила она, оставив вопрос без ответа. — И... ещё раз спасибо.

Рид понимал: она спешит не домой, а прочь — подальше от места, где мог появиться Стив. Вроде бы, Гэвина это не касалось. Он сделал всё, что мог. Но душу продолжало царапать ощущение предательства. Будто он бросал её на произвол судьбы. Рид резко встряхнул головой, не понимая, откуда взялась эта внезапная сентиментальность.

— К чёрту… — пробормотал Гэвин, окинув взглядом свой пустой стол, и побрёл обратно к парковке.

Он вообще не знал, зачем вернулся в участок — разве что подвезти МакРэй. Или убедиться, что ей ничего не угрожает... И снова эти благородные позывы. Он закатил глаза. Ещё немного — и его можно будет канонизировать.

Машина успела выстыть за время стоянки. Рид поймал собственное дыхание в кулаки, сжал озябшими пальцами руль и уставился в лобовое стекло. За ним — пустынная парковка, утопающая в фосфоресцентной подсветке. Взгляд сам скользнул на пассажирское сиденье... Похоже, Тина была права. Может, он и не запал на моль, но она определённо поселилась в шкафу его сознания. И что самое странное — кажется, ему это нравилось.

* * *

Короткое расстояние от такси до дверей парадной Джин пролетела как в тумане. Ноги сами несли её на третий этаж, пальцы судорожно перебирали связку ключей. Она ворвалась в квартиру, тут же захлопнув за собой дверь — щёлкнули все три замка, включая электронный, зазвенела цепочка. Джин кинулась на кухню, схватила первый попавшийся стул и с размаху втиснула его под ручку. Потом прислонилась к стене, вытирая тыльной стороной вспотевший лоб. Ноги подкосились, и она медленно сползла на пол. Сбившееся дыхание вырывалось из груди толчками. Она обхватила руками колени и уткнулась в них лбом. Зажмурившись. Пытаясь не думать о дне, когда жизнь раскололась надвое.

Прикрыв за собой дверь в кабинет начальника, Джин вдруг почувствовала железную хватку на локте. Стив грубо втолкнул её в пустой конференц-зал.

— Ты чего? — вырвалось у неё.

За время их отношений она видела Стива в разных настроениях, но таким — впервые.

— Какого чёрта ты написала в отчёте, что парень был не вооружён?!

Джин сразу поняла, о чём речь. Вчерашний выезд. Студент-наркодилер пытался уйти через дворы. Стив нагнал его, тот поднял руки, но отпустил какую-то глупую шутку — и прозвучал выстрел в упор. Парня еле откачали. Стив утверждал, что видел оружие. Но пистолета на месте не нашли — якобы судмеды упустили улику. По неписаному кодексу Джин должна была прикрыть напарника. Любовника. Но студенту грозил реальный срок. И она написала правду: «Не могу подтвердить наличие оружия у подозреваемого. Прибыла на место после того, как офицер Чейз провёл задержание». Этой фразы хватило, чтобы запустить внутреннее расследование.

— Я не могла иначе, Стив. Разница между сбытом наркотиков и покушением на полицейского — как между...

— А то, что меня могут упрятать за решётку, тебя не колышет?! — он перебил её, вплотную приблизившись.

— Брось, даже без оружия он сопротивлялся, убегал... Правда на нашей стороне.

— Может, объяснишь это федералам, которые уже прибыли по мою душу?!

— Они просто возьмут показания. Всё обойдётся.

— Обойдётся?! — он рявкнул и со всей силы ударил кулаком в стену рядом с её головой. — Безмозглая сука, ничего уже не обойдётся!

Осколки штукатурки посыпались на плечо. Джин замерла — не столько от удара, сколько от ненависти в его голосе. Слова застряли комом в горле. Она не могла пошевелиться, не то что ответить. Взгляд Чейза прожигал её насквозь — впервые за четыре года она по-настоящему испугалась его.

В этот момент дверь скрипнула. В проёме возник детектив Колман. Его взгляд скользнул от Стива к Джин, оценивая их позу. Конечно, весь участок был в курсе, что они встречаются, но обжиматься в рабочее время им это не позволяло.

— Не помешал? — резко бросил Колман.

Голос коллеги словно разорвал плотную тишину. Джин вздрогнула. Чейз развернулся к двери, выдавив сквозь зубы:

— Нет, сэр.

— Отлично. МакРэй, оставь нас.

Джин выскользнула из-под тени Стива, на негнущихся ногах добрела до двери и вышла в коридор. Её всю трясло. Она точно знала — сегодня домой не вернётся. Не ляжет в одну постель с человеком, которого, кажется, никогда по-настоящему не знала.

— Хватит, — вслух произнесла Джин, обрывая поток воспоминаний.

Она оторвала лоб от колен, посмотрела на дверь, подпертую стулом, и сжала губы.

— Ведёшь себя как параноик, — продолжала она отчитывать саму себя, поднимаясь с холодного паркета.

Скинув сапоги, МакРэй побрела в ванну. В зеркале мелькнуло отражение. Взгляд скользнул вниз — на чужую спецовку, которую она так и не переодела. Джин стянула куртку, зажала пальцами плечики и повертела в руках. Ткань была почти новая — Рид надевал её от силы пару раз. Большую часть времени спецовка провалялась в багажнике — об этом говорили следы въевшейся пыли.

— Надо бы постирать, — пробормотала она.

Руки сами потянули ткань к лицу. Привычным движением МакРэй уткнулась носом в воротник, проверяя, насколько одежда пропиталась её духами. Но сквозь затхлый дух залежалой вещи, бензина и аромат собственного парфюма она почувствовала Его запах. Еле уловимый. Но уже такой знакомый...

Джин отстранилась, разглядывая синюю форменную ткань с неожиданным интересом — будто на ней были вышиты узоры. Потом снова поднесла куртку к лицу. Осознанно. Глубоко втягивая носом этот призрачный шлейф. В груди неожиданно потеплело, точно от углей потухшего костра.

Стирку она отложила до завтра, аккуратно повесив спецовку на крючок в ванной. Оставляя иллюзию чужого присутствия. Чтобы хоть на один вечер избавиться от болезненного одиночества.

* * *

На следующий день Джин взяла отгул, сославшись на простуду. Гэвин знал истинную причину её недуга, она целый день маячила неподалёку от её стола: выжидая, надеясь... Пару раз Рид порывался набрать МакРей, спросить — как дела? Но тут же скидывал её имя с экрана телефона. Они же не соседи по парте...

Впрочем, у него появился шанс прояснить кое-что. Во время обеденного перерыва Рид заглянул в курилку: перекинулся парой шуток с патрульными, подмигнул симпатичной юристке и как бы случайно пристроился к компании мемфисских гостей.

— Стрельну сигарету? — небрежно спросил он у Стива, заметив пачку в его руке.

Тот без лишних слов протянул коробку — мужское братство превыше всего. Рид кивнул в знак благодарности, ловко поймав зубами фильтр.

— Без напарницы сегодня? — Стив сделал первую затяжку, выпуская дым в сторону.

— Вчера болталась на ветру в одном пиджаке. Теперь температурит, — Рид сделал равнодушное лицо. — А вы, вроде, знакомы?

— Знакомы? — фыркнул один из мемфисских копов. — Мы планировали на их свадьбе оторваться...

Стив резко повернулся к болтуну, взгляд говорил яснее слов. Потом медленно перевёл глаза на запотевшее окно:

— Да... Не сложилось.

Рид присвистнул, не меняя выражения лица, будто ему одновременно забавно и пофиг. Но сердце от чего-то сжалось... «Значит, это была не просто интрижка...».

— Кризис первого года? — подколол Гэвин, играя с пеплом. — Она носки по всей квартире разбрасывала?

— Года?! — снова встрял мемфисский коп. — Четыре с половиной, если точно...

Стив повернулся к сослуживцу, сохраняя рабочую улыбку, но голос зазвучал раздражённо, точно перетянутая струна:

— Ты решил всё обо мне выложить?

Коллега моментально смолк, внезапно поперхнувшись от дыма. Стив перевёл взгляд на Рида:

— Просто... перегорели.

Рид кивнул с видом понимающего человека:

— Я неделю с одной женщиной еле выдерживаю... Ладно, парни, мне пора. Детройт ждёт.

Он раздавил окурок о подошву и вышел, оставив за спиной клубы дыма и невысказанные вопросы.

* * *

— Офицер, я же Вам говорю, этот робот копошился в мусорном баке! Наверняка прятал оружие! — полноватый мужчина лет пятидесяти уже добрых десять минут ездил Риду по ушам своей «ценной» информацией.

Гэвин ненавидел опрашивать свидетелей — 90% того, что они несли, можно было смело вычёркивать из протокола.

— Детектив, — на автомате поправил Рид, особо не вникая в суть беседы.

— Детектив-офицер, да Вы послушайте! Эти проклятые железки — они повсюду! — мужчина размахивал руками, брызгая слюной. — Вчера тоже стреляли! Марта со второго этажа выглянула — а там этот светящийся урод гуляет с собакой, а на самом деле...

Рид запрокинул голову, наблюдая, как крупные снежинки медленно появляются из пелены неба. «Четыре года...», — пронеслось в голове. «Четыре года с одним человеком — почти вечность. Теперь понятно, почему МакРэй ходит как в воду опущенная. Болезненное расставание. Взаимные претензии... А может, она до сих пор любит его?». В груди неожиданно заныло. Что это — ревность?

— Бред, — сердито бросил Гэвин в адрес свинцовых туч.

— Вот именно, детектив-офицер! Я так ему и сказал — полный бред! Зачем тебе собака, если ты уволился от мистера Фримена? Зачем андроиду животное? Только прикрываться им, вот зачем!..

Гэвин устало посмотрел на болтуна, пытаясь вспомнить, как его зовут.

— Так, мистер Томпсон, — перебил он, — всё это очень интересно, но только не мне. Если Вы не видели пистолет, остальные догадки можете изложить патрульным. Хорошего дня...

Развернувшись, Рид направился к оцеплению. Свидетель поплёлся следом, продолжая нести чушь. Спасаясь от этого словесного потопа, Гэвин ловко нырнул под полицейскую ленту — и вдруг вспомнил, как вчера точно так же пропускал вперёд Джин.

«Да что с тобой, Рид?!» — мысленно пнул самого себя и резко достал телефон. Большими пальцами Гэвин набрал: «Тина, свободна вечером?» — будто это сообщение могло стереть из головы образ другой женщины. Как выяснилось — чужой.

* * *

МакРэй появилась в участке на следующий день, будто и не брала отгул. Они столкнулись нос к носу в узком коридоре под холодным светом люминесцентных ламп.

— Мемфис, как самочувствие? — бросил Рид, вроде как из вежливости.

Она остановилась, едва задержав на нём взгляд:

— Нормально. Спасибо.

«Уже отлегло?» — мелькнуло у него в голове. Видимо, смирилась с присутствием бывшего — всего три дня потерпеть.

— Славно, — отозвался Гэвин, минуя Джин так быстро, будто сбегая от собственной учтивости.

Учтивости, которая была ему не свойственна. Он слишком зациклился на этой женщине, непонятно с чего. Может, цепляла её пришибленность? Рид машинально провел рукой по волосам, пальцы провалились в уложенные гелем пряди. Почему его так и подмывало швырнуть в неё колкость? Хотя он со всеми так — разве нет?

— Да, бля, — сорвалось вслух, резко и зло.

Он круто свернул в столовую, будто его гнали пинками. Только чёрный кофе, горький и обжигающий, мог сейчас залить эту дурную рефлексию.

Джин весь день была точно на иголках. Каждый раз, когда в опенспейсе мелькали мемфисские полицейские, её пальцы непроизвольно сжимались. Она то и дело бросала взгляды на прозрачный дисплей, надеясь увидеть сообщение о вызове — любой предлог сбежать. Но экран упорно пустовал, словно издеваясь над ней.

После обеда, когда МакРэй корпела над очередным отчётом, пришло уведомление о совещании — Фаулер ждал у себя. В шаге от его кабинета ноги вдруг стали ватными — через полупрозрачную дверь Джин увидела Стива. Она замерла, озираясь по сторонам. В надежде, что кто-то окликнет её и избавит от необходимости заходить в одно помещение с Чейзом. Но коллеги будто сами были в стеклянных капсулах, будто не замечали, что в офисе Фаулера стоит монстр.

Ногти впились в ладони. Глубокий вдох. «Просто рабочий вопрос. Пять минут. Не смотри на него...» — пронеслось в голове. Она разжала кулаки и вошла внутрь.

— Вы хотели меня видеть, сэр?

— Да, МакРэй, мне нужен человек, который покажет офицеру Чейзу принцип работы с нашей интерактивной системой. Покатайтесь с ним сегодня по выездам — доступ к общей базе тебе предоставят.

Сердце придержало удар. Время замедлилось. Она ощущала, как воздух медленно выходит из легких — тёплый углекислый газ. Взгляд скользнул к Стиву — он будто покадрово появлялся в поле её зрения: самодовольная ухмылка, хищный блеск в глазах…

— Нет, сэр.

Кабинет на долю секунды сковал вакуум.

— Это как понимать?! — гаркнул капитан.

— Я сегодня работаю с Ридом — наблюдение за наркопритоном. Сейчас как раз выезжаем.

— Это что за самодеятельность?! У меня нет такой информации, — басом отрезал Фаулер.

— Гэвин должен был внести задачу в программу. Видимо, забыл. Это же Рид…

Последнюю фразу она произнесла с натянутой улыбкой — слишком широкой, слишком фальшивой. Лицо Фаулера по-прежнему выражало недовольство, но наспех выдуманная байка, похоже, сработала:

— Ладно, МакРэй, можешь идти.

Она уже открывала дверь, когда Стив обратился к капитану:

— Может, я просто присоединюсь к ним?

Фаулер раздраженно вздохнул:

— Договаривайся с Ридом сам. Возьмёт — езжай. Нет — отправляйся со своими на тренировочный полигон.

Джин выскочила из офиса капитана и рванула к своему столу. Схватила телефон и пальто, на ходу натягивая его поверх пиджака. Позади раздался окрик:

— Рэй, подожди!

Она сделала вид, что не услышала, лишь прибавила шаг и практически выбежала на парковку. Густой пар вырывался из её рта, пока она бегло осматривала стоянку в поисках спасения. И тут — удача: в четвёртом ряду машина Рида, со своим хозяином внутри. Джин сорвалась с места, слыша за спиной шорох приближающихся шагов.

Рид уткнулся в экран смартфона, листая посты в устаревшем приложении. Его недавняя пассия — официантка из кафе на Кросс-авеню — любила выкладывать откровенные фото: то в кружевном белье на фоне заката, то в купальнике, который был ей мал. Рид довольно ухмылялся, как Чеширский Кот, перелистывал снимок за снимком.

Внезапно на дисплее выскочило сообщение от Тины: «Извини. Сегодня не получится. У меня свидание с Россом».

— С Россом?! — вырвалось вслух. — Он же ботан…

Пальцы сами набрали ответ: «Приятного чаепития. P.S.: Ты знаешь, что теряешь ;)». Гэвин смахнул чат и снова погрузился в созерцание соблазнительных изгибов официантки. Тут дверь со стороны пассажирского сиденья распахнулась. Внутрь влетела МакРэй.

— Поехали! — выпалила она, запыхавшись.

Рид едва удержал подпрыгнувший в руках смартфон.

— Эй, МакРэй, это тебе не такси!

Она проигнорировала замечание, уставившись в окно — в сторону полицейского участка.

— Поехали, Рид! Пожалуйста… — в её голосе прозвучала непривычная нота отчаяния.

Гэвин наклонился вперёд, пытаясь понять, на что она смотрит. К машине уверенно шагал Стив. Рид закатил глаза — ему уже осточертел этот бразильский сериал, в котором приходилось исполнять роль шофёра.

— Если ты не можешь разобраться со своим приятелем, давай это сделаю я, — резко предложил Гэвин, потянувшись к ручке двери.

Джин внезапно схватила его за запястье. Пальцы были холодными, губы плотно сжаты. Она колебалась всего секунду и тут же почти обреченно сказала:

— Ладно, забудь...

Отвернувшись, МакРэй открыла свою дверь, собираясь на выход.

Рид цокнул языком.

— Эй... стой...

Она не отреагировала, тогда он резко перегнулся через её колени и захлопнул дверь.

— Да погоди ты! — вырвалось у него. — Покатаю тебя, так уж и быть... Пристегнись.

Он мельком глянул на Джин, всё еще нависая над её ногами. Слишком близко, слишком тепло… Она не выносила, когда кто-то вторгался в её личное пространство. Но сейчас, выбирая между двух зол, МакРэй лишь молча кивнула и потянула ремень безопасности.

Двигатель рыкнул. Рид резко вырулил с парковки, заставив Стива отпрыгнуть в сторону. Сквозь закрытые окна донесся его возмущённый крик, но слова растворились в рёве мотора. Машина нырнула в поток городского движения, унося их прочь.

— Куда едем? — спросил Рид, сбрасывая скорость на повороте.

Уже десять минут они петляли по городу в гнетущем молчании. За окнами медленно кружил снег, тая на лобовом стекле. Джин не ответила. Вцепившись пальцами в подлокотник, она не сводила глаз с зеркала заднего вида.

— Понятно… — выдохнул Рид.

Поскольку его штурман был не в форме, Гэвин сам выбрал маршрут. Без указаний навигатора он свернул в знакомый двор. Когда двигатель заглох, оставив в салоне лишь мерный шёпот чужого дыхания, Джин будто очнулась от транса:

— Где мы? — голос звучал сипло после долгого молчания.

— Под окнами моей квартиры, — ответил Рид, отстёгивая ремень. — Зайдёшь?

Джин наблюдала, как он привычным движением собирает разбросанные по салону бумажные стаканчики, смахивает крошки с приборной панели, поправляет смещённое зеркало. Такая обыденная, такая успокаивающая рутина — будто ничего не произошло, будто она не ворвалась в его день, сбив все планы.

— А как же работа? — машинально спросила она.

— Взял полдня за свой счет.

— Хм... — звук вырвался из груди.

Гэвин вышел из машины и, нагнувшись к открытой двери, повторил:

— Ты идёшь? Или будешь тачку мою сторожить?

Джин молча отстегнула ремень и последовала за Ридом.

Электронный замок мигнул, пропуская внутрь. Гэвин вошёл в прихожую, щёлкнув выключателем. Следом порог переступила Джин. Рид одним движением скинул куртку, бросил ключи на тумбу у входа и двинулся по коридору, на ходу подтягивая рукава свитера к локтям. У дверей ванной он крикнул:

— Извини, МакРэй, я гостей не ждал, поэтому тут не убрано. В остальном, чувствуй себя как дома.

Рид скрылся за дверью, а Джин повесила пальто и стала медленно продвигаться вглубь квартиры. Это была евродвушка: гостиная, совмещенная с кухней, и спальня. Осматривая обжитой хаос, МакРэй подметила, что Рид лукавил. Помимо комков пыли, которые выскакивают из-под дивана и у самых педантичных хозяев, здесь был порядок. Даже вещи, которые лежали не на своих местах, смотрелись органично.

Она остановилась у кухонного острова. Вскоре появился Рид: его волосы были чуть мокрыми у корней, на висках блестели капли воды.

— Не мнись на месте, МакРэй, присаживайся, — он кивнул на барные стулья.

Джин осторожно забралась на один из них, устроившись как птица на жерди — сохраняя контроль, держа спину прямой.

— Кофе, пиво, виски?.. — перечислил Рид, будто бармен за стойкой.

Она лишь отрицательно покачала головой.

— Как хочешь, — пожал плечами Гэвин, открыв холодильник. — У меня шаром покати… Пиццу будешь?

Челюсти Джин непроизвольно сжались. Осознав, что молчит слишком долго, она наконец выдавила:

— Не беспокойся… Я не голодна.

— Это пока, МакРэй, ещё не вечер, — его голос донёсся из-за дверцы. — Значит, закажем двойную с пепперони… И, может, что-то классическое… Маргариту?

Рид выглянул, ожидая подтверждения. Джин лишь рассеянно покачала головой.

— Чёрт, МакРэй, ты совсем не помогаешь, — проворчал он, закрыв холодильник.

Запрыгнув на подоконник, Гэвин стал набирать заказ в приложении. Джин сидела, опустив глаза на свои руки — бледные, чуть дрожащие пальцы покоились на чёрной столешнице, как перчатки. Она пошевелила ими, пытаясь разогнать кровь.

— Готово, — объявил Рид, откладывая телефон в сторону. — Так чем обязан, МакРэй?

Его проницательный взгляд устремился в её сторону. Она вздохнула, будто несла на своих плечах неподъемный груз:

— Прости за это… Мне просто нужно было уехать из участка.

Гэвин прищурился:

— Из участка или от бывшего?

От последнего слова мышца на её лице дёрнулась, искривив ровную линию губ. Рид это заметил.

— Можешь не отвечать. Ты не обязана изливать тут душу только потому, что я оказал тебе услугу. Да и в целом, мне насрать, — вырвалось грубее, чем он хотел.

Гэвин ругнулся про себя — попытка создать непринуждённую атмосферу снова потерпела крах. Джин взяла полы пиджака и запахнулась, будто ей стало холодно:

— Мне нужно где-то переждать до конца рабочего дня… Но, если у тебя планы, я могу пойти в ближайшую кофейню.

Её голос был пустым, как и глаза…

— Да сиди уже… Какие теперь планы, — протянул Рид, собирая разбросанные по дивану вещи.

Гэвин быстро раскидал повседневный бардак, пока МакРэй терзала себя глубокими думами. Наконец он вернулся к кухонному острову, облокотился о столешницу, хотел что-то сказать… Тут громкий стук заставил Джин вздрогнуть, будто от выстрела.

— Рэй, открой! — голос Стива, гортанный и жёсткий, разорвал тишину лестничной клетки.

Кулаки били в дверь с такой силой, что дребезжали замки. Джин стояла в прихожей своей старой квартиры — съёмщик съехал две недели назад, неосознанно подарив ей островок безопасности. Но Стив быстро вычислил её укрытие. Нашёл, словно волк, идущий по следу.

Она прижималась к стене, глядя на тёмный прямоугольник. За ним — человек, с которым она делила постель, мечты, четыре года жизни. Такой близкий и вдруг такой незнакомый.

Стук прекратился. Повисла обманчивая тишина. И снова раздался его голос — тихий, вкрадчивый, почти прежний:

— Рэй, прости… Я вышел из себя. Дело серьёзное. Я просто разозлился. Но это не твоя вина… Это мой косяк… Мне просто так плохо, Рэй… Пожалуйста, давай поговорим.

Сердце сжалось от чувства вины — ведь Стив не просто коп, который совершил ошибку. Он её напарник, её любовник, её мужчина. Наверное, у него нервный срыв. Он бы не причинил ей вреда… Она верила в это. Хотела верить… Неуверенно шагнув к двери, Джин повернула ручку замка, отодвинула засов. Потянулась к цепочке, но пальцы дрогнули. Она оставила её. На всякий случай…

Джин приоткрыла створку всего на пару дюймов. Через щель блеснули глаза Стива — мутные, с расширенными зрачками. Осознание запоздало на долю секунды, но этого хватило. Мощным толчком Чейз высадил дверь, сорвав цепочку. Джин отлетела назад, ударившись затылком о стену.

— Недотрогу из себя строишь, стерва?! — он вцепился ей в волосы, дёрнув к себе.

— Стив, что ты делаешь?! — шёпотом выдавила она, парализованная от ужаса.

Он не слушал, уже волоча её в комнату. Джин упиралась, хваталась за стены, скользя ногтями, пока один не зацепился за наличник, оторвавшись с корнем. Она вскрикнула от боли. Он втолкнул её в сумрак пустующего помещения с запахом пыльного полиэтилена от зачехлённой мебели.

Ударив её тыльной стороной ладони, Стив рявкнул:

— Закрой рот!

Она рухнула на пол, прижимая руку к горящей щеке.

Её пальцы дрожали, тело стало ватным, тяжёлым. Она попыталась отползти, но Чейз тут же навалился сверху, стиснул горло, прижал к паркету. Коленом он опёрся о её живот, больно придавив к позвоночнику. Она схватила его за руку, пытаясь спихнуть, глотая слова:

— Сти.., ост..н..вис..?!

Он снова ударил. Но это была не пощёчина. Он врезал ей кулаком, как в уличной драке, с первой попытки сломав нос. Она подавилась собственной кровью. Металлический вкус во рту будто активировал инстинкт самосохранения. Тело включилось. Джин согнула ногу в колене и ударила Чейза в пах. Тот застонал — хватка на мгновенье ослабла. Она толкнула его в грудь и кое-как поднявшись, ринулась в прихожую. Но ноги не слушались, тормозя, сбивая темп, а Стив был полон сил и ненависти…

Джин успела выбраться в коридор, когда почувствовала, как волосы снова натянулись, а потом резкий удар головой о стену. В ушах зазвенело, перед глазами поплыло. Когда зрение сфокусировалось, она увидела потолок комнаты, из которой выскочила секунда назад. Стив уже стягивал с неё джинсы.

— Хватит! — не своим голосом закричала она, пытаясь отпихнуть его.

Снова удар. По лицу, в живот. Она отключалась на доли секунды, а когда приходила в себя — снова отчаянно боролась за свою жизнь. Но боль становилась сильнее, а сопротивление сходило на нет, превращаясь в вой. Стив запихнул ей в рот комок ткани. Ладонь точно намордник накрыла её губы. Слёзы текли по вискам в волосы. Внутри раздавался крик, который уже никто не услышит.

Когда всё закончилось, Чейз наклонился к её уху. Кожу обдало горячим рваным дыханием:

— Запомнишь, как стучать на своих, тупая шлюха.

Джин лежала неподвижно, точно труп в подворотне. Но сердце в груди продолжало биться. «Лучше бы умерла…» — отрешённо угасла мысль под звук удаляющихся шагов.

Стук повторился. Гэвин направился в прихожую, но его остановила твёрдая хватка. Джин вцепилась в его предплечье пальцами — холодными, напряжёнными.

— Не открывай! — шёпотом.

Рид приподнял бровь, ловя на её лице внезапный испуг:

— Расслабься, МакРэй, это просто курьер.

Она будто опомнилась. Рука разжалась, соскользнув вниз, и тут же дёрнулась к волосам — поправить причёску, которая в этом не нуждалась. «Ладно…» — подумал Гэвин, наблюдая, как она отводит взгляд в сторону. Молча.

Стук повторился.

— Сейчас! — крикнул Рид в направлении входной двери.

И снова глянул на Джин, пытаясь переварить этот странный эпизод. Желая убедиться — она не станет в панике сигать в окно. Но МакРэй сидела неподвижно, точно зависшая операционная система. Гэвин подождал ещё пару мгновений и вышел в коридор.

Вернувшись с двумя коробками, Рид небрежно опустил их на стол и направился к холодильнику за бутылкой пива. Его гостья сидела, будто проглотила кол. «Мда, «весёлый» вечерок намечается…».

— Ты там как? — поинтересовался он, открывая дверцу холодильного шкафа.

— Всё нормально. Извини за это… — голос Джин снова стал ровным, точно рельсы.

— Проехали, МакРэй… Может, тебе к психологу сходить? Проработать там всякие женские заскоки, — будто сам с собой болтал Рид, выбирая между тёмным «Будвайзером» и светлым «Миллером». — Ты такая дёрганная… Даже интересно, что этот Стив тебе сделал…

— Избил и изнасиловал.

Рука Рида замерла в дюйме от бутылки. Кожу на затылке неприятно закололо, точно от мороза. Грудь остановилась на выдохе. Он медленно обхватил пальцами стеклянное горлышко, потянув на себя. Два ёмких слова так и болтались в стенах его квартиры. Термины, которые он ежедневно слышит, как междометия, между прогнозом погоды и выговорами Фаулера. Гэвин ещё надеялся, что, вынырнув из холодильника, он застанет в глазах МакРэй тот редкий сарказм: «Купился, Рид?».

Захлопнув дверцу, он посмотрел на Джин. Она сидела, опустив глаза вниз и водя пальцами по глянцу столешницы. На лице ни тени улыбки. Только обезоруживающая искренность личной трагедии. Рид с трудом втянул воздух, который внезапно стал густым, точно сироп. Что делают в таких случаях? Тяжело вздыхают и сочувственно качают головой? Говорят слова поддержки и хлопают по плечу? Гэвин, который термин «деликатность» относил к области кулинарии, не собирался вгонять эту женщину в ещё большую апатию. Поэтому произнёс важное и очевидное для себя:

— И ты не заявила на него...

— Это ничего бы не изменило… — произнесла Джин отстранённо, будто патологоанатом на вскрытии. — Да и я была не в том положении.

Рид понимал, о чём она. Домашнее насилие на выездах — всегда спорный момент. Люди ссорятся, кидаются посудой — это нормально в современном обществе. Никто не арестует мужа, который в порыве эмоций залепил жене пощёчину. А Стив был не просто её парнем, он был копом, они работали вместе... Слишком много факторов не в пользу МакРэй. Рид это понимал... Вроде бы.

Он занял стул напротив, отхлебнул пива, пытаясь проглотить ком в горле, и по-деловому спросил:

— А теперь… что будешь делать?

— Возьму пару дней в счёт отпуска... В воскресенье они уедут, — произнесла Джин, будто это был вопрос ценой в пять долларов, которые она задолжала Стиву и не собиралась возвращать.

— Да я не об этом... — Гэвин провёл рукой по лицу. — Чёрт…

Джин пристально посмотрела на него.

— Я не нуждаюсь в сочувствии или советах, — твёрдо произнесла она. — Я поделилась своей бедой не за этим. Просто считаю — так правильно, после всего, что ты для меня сделал.

Рид коротко глянул на неё, затем на горлышко бутылки и снова на МакРэй — глаза в глаза. То, что сейчас было между ними, называлось «доверие». Это не про то, как оставлять соседу ключи, чтобы тот поливал твои цветы. Это как повернуться к разъярённому ротвейлеру спиной после слов хозяина — «он не кусается». Это такое доверие.

Гэвин кивнул:

— Я понял, Джин.

Ей внезапно полегчало, будто петля, которая второй год стягивала горло, ослабла. Просто от двух слов, которые она выплюнула, точно кости. Джин никому не рассказывала, что с ней произошло: ни матери, ни подругам, ни психотерапевту… Не хотела, чтобы её личная боль стала достоянием общественности. Ей думалось, так лучше, так надёжнее. Но на деле всё было с точностью да наоборот.

Странно, что из всех возможных слушателей она выбрала именно Рида — циничного копа, которому, казалось, плевать на всех, кроме себя. Хотя... Ей было не впервой ошибаться в людях.

Пауза в разговоре затянулась, тишина начала нагонять ненужную удручённость. МакРэй скользнула взглядом к картонным коробкам:

— Пицца остывает…

Рид выплыл из своих мыслей.

— Преступление с её стороны, — вроде пошутил он, но голос оставался серьёзным.

Поймав на себе взгляд МакРэй, он смягчил:

— Так что там по напиткам? Выпьешь чего-нибудь или будешь жевать всухомятку?

Неожиданно для себя Джин сказала:

— Если осталось пиво… Я не откажусь.

— Ммм, — удивленно потянул Рид. — Неплохо, Мемфис. Ещё пару часов в моей компании, и начнёшь опаздывать на работу.

Рид сходил за пивом, по пути захватив тарелки. Откупорил крышку, пододвинул бутылку к Джин:

— Может, стакан?

— Нет, я так… — отозвалась она, тут же отпив из горла.

Рид задержал на МакРэй взгляд, наблюдая, как она коснулась губами стекла и сделала небольшой глоток, слегка запрокинув голову, обнажая длинную тонкую шею… «Красиво…» — мелькнуло в голове без тени смущения. Эта женщина оказалась чертовски красивой. Не телом, сутью… Сильная и хрупкая — крышесносное сочетание. Гэвин сел на край стула, поднял крышку картонной коробки. Кухню заполнил запах пепперони. Не спрашивая, он оторвал кусок и положил на тарелку перед Джин.

— Спасибо, — сказала она.

Рид кивнул, став неестественно молчаливым. Взял второй кусок и отправил его прямо в рот, жуя с таким усердием, будто не ел три дня. Джин аккуратно откусила уголок пиццы и задумчиво обвела глазами пространство, будто только что пришла. Взгляд наткнулся на календарь футбольной тематики.

— Ты болельщик? — спросила она.

Рид глянул через плечо на объект её внимания.

— Нет. Смотрю под настроение, — сказал он, облизывая пальцы.

— А вообще… занимаешься спортом? Может, в школе играл?

Рид с грустью ухмыльнулся — слишком резкий переход от насилия к праздным разговорам.

— В школе играл в баскетбол. Сейчас в основном бегаю… от поручений Фаулера.

Заинтересованно окинув Джин взором, он добавил:

— А ты?

— Я стреляла из лука…

— Серьёзно?! — удивление было искренним.

— Да, — подтвердила она, улыбнувшись.

Как тогда, в парке. Светло. По-настоящему. «Завораживающе…» — снова пронеслось в голове. Рид сделал глоток. Пиво медленно растекалось по горлу, как тепло по душе, которая, как оказалось, у него есть.

За разговорами ни о чём время пролетело, точно летние месяцы. Ровно в шесть, когда рабочий день подошёл к концу, Джин вызвала такси. Рид предлагал подвезти, но она отказалась. Проводив взглядом автомобиль, в котором МакРэй покинула его двор, Гэвин прислонился к подоконнику и уставился на остатки импровизированного обеда.

Приятное чувство внутри вдруг поблекло. «Избил и изнасиловал». Слова всплыли в памяти как нефтяное пятно на чистой воде. Пальцы сами сжались в кулаки. Мысль, что этот ублюдок разгуливает на свободе как ни в чём не бывало, вызвала в Гэвине приступ ярости. Рид мог размазать эту мразь по асфальту, но… Это его не касалось. Это Её история. И она решила оставить всё как есть. Её право…

Впрочем, многим ли Гэвин отличался от Стива, постоянно отпуская в адрес Джин идиотские двусмысленные шутки? Конечно, он ничего не знал о ней. У всех есть скелеты в шкафу. Что же теперь, рот не открывать?! Но факт оставался фактом — Рид вёл себя как последний мудак.

Он шумно вздохнул. Собрал со стола мусор, кинул посуду в машинку, включил телек. Устроившись на диване, он машинально переключал каналы, всё ещё думая о МакРэй. Джин ясно дала понять, что ей не нужна помощь. Рид уважал её позицию. Но… У него тоже были принципы.

* * *

Воскресным днём мемфисская делегация толпилась у терминала, ожидая объявления посадки. Рид едва успел — ворвался в аэропорт, проскочил регистрацию, сунув удостоверение под нос андроиду-таможеннику. У выхода «А» его голос настиг Чейза:

— Эй, Стив! На пару слов…

Тот оторвался от разговора с коллегами, медленно обернулся.

— Рид? — брови поползли вверх. — Ты чего здесь забыл?

— Не успел попрощаться. Отойдём?

Стив провёл языком по клыку, издав щёлкающий звук.

— Не знал, что мы стали так близки... — окинул взглядом своих, затем снова Гэвина. — Ладно, пошли.

Они свернули за угол, в камерный служебный закуток, где пахло хлоркой и стояла брошенная уборочная тележка. Чейз лениво шагал следом, разглядывая потолок:

— Ну и что ты...

Фраза оборвалась. Живот накрыло резкой, тугой болью. Рид ударил в поддых с такой силой, что Чейз на секунду потерял способность дышать. Гэвин воспользовался этим — развернул его к стене и заломил руку так, что было слышно, как скрипят суставы.

— Какого хрена... — просипел Чейз сквозь стиснутые зубы.

— Скажу тебе честно, Стив, — начал Рид ледяным голосом, — ты мне не нравишься. Я не люблю грязных копов. Кроме себя, конечно. Если ты не хочешь, чтобы твои должностные проколы стали достоянием общественности, сделай себе одолжение — больше никогда не приезжай в этот город.

Он усилил давление, вжимая лицо Чейза в шершавую штукатурку.

— Ещё раз увижу тебя в Детройте — пристрелю, — рука Стива хрустнула под натиском. — Мы поняли друг друга?

— Да, мать твою. Да! Отпусти!

Рид выдержал паузу, давая словам осесть в сознании. Затем резко развернул Стива лицом к себе и поправил воротник его футболки с отвратительной аккуратностью парикмахера.

— Вот и славно. Счастливого пути.

Чейз потирал онемевшую руку, глядя, как Гэвин удаляется прочь.

— Сдался мне этот Детройт, — выплюнул он вместе со сгустком крови и поковылял на посадку.

Рид лёгкой трусцой выбежал из здания аэропорта. Давненько у него не было такого хорошего настроения. Пока МакРэй коротала дни вынужденного отпуска, Гэвин пробил её бывшего по своим каналам. Как оказалось, Чейз не только любил избивать и насиловать женщин. Он баловался красным льдом, крышевал проституток, сливал служебную информацию мафии... Прекрасный набор, чтобы загреметь пожизненно. Впрочем, судьба этого козла Рида не волновала. Главное в Детройте он больше не появится. Так лучше для Джин, даже если она об этом никогда не узнает.

После отъезда мемфисской делегации будни вернулись в привычное русло. Задержания, допросы, горький кофе из автомата, случайные связи в подсобке. Рид оставался верен себе и вроде был доволен жизнью. Но иногда, ловя на себе взгляд МакРэй — спокойный, методичный, простой, как её вечный хвост на резинке, — он впадал в меланхолию. Что-то сбивалось в будничной круговерти, вынося Гэвина с орбиты повседневной жизни на окраину Вселенной. Где ночь была темнее, но звёзды горели ярче.

В сочельник, по старой доброй традиции, в департаменте устроили сабантуй. Участок преобразился — гирлянды, наскоро наброшенные на мониторы, шарики, прилипшие к потолку. Когда половина коллег уже разбилась на шумные компании, уминая закуски и запивая их дешёвым шампанским, МакРэй подошла к Риду, развалившемуся на чьём-то столе, и сунула ему в руки свёрток:

— С Рождеством.

Рид покрутил в руках бесформенный предмет, перевязанный лентой:

— Не знал, что у нас тайный Санта, Мемфис, — удивлённо протянул он. — Я без презента, извини.

Она одарила Гэвина полуулыбкой, от которой он начал довольно ухмыляться, как болван, и сказала:

— Это не совсем подарок. Скорее… знак признательности.

Гэвин прищурился, пытаясь вернуть себе привычную маску равнодушия, но идиотская улыбка не сходила с лица. Тогда он принялся рвать бумагу с детской непосредственностью.

Сверху на сложенной ткани лежала упаковка.

— О-о, пластырь! — воскликнул он с театральным восторгом, будто держал в руках новейшую игровую консоль.

Джин рассмеялась, обнажив ровные зубы — так открыто, что Рид на секунду застыл.

— Мало ли, снова придётся вступить в бой с фермером.

Рид одобрительно покивал, оценив шутку — инцидент с вилами до сих пор не отпускал коллег во время перекуров. Затем он развернул ткань, на которой лежала коробка. Его брови приподнялись.

— Чёрт возьми, ты постирала мою куртку! — в этот раз удивление было искренним.

— Вдруг тебе будет нечего надеть...

— Надеть? Шутишь?! Её теперь только под стекло и в рамку. Такой чистой она даже после выдачи не была…

Гэвин аккуратно положил спецовку на колени и, встретившись с Джин взглядом, тихо добавил:

— Спасибо. Это... действительно круто.

Её улыбка стала шире. Казалось, она заново училась этому забытому искусству — улыбаться. И у неё чертовски хорошо получалось. По крайней мере, Рид так думал.

— И тебе спасибо, — выдохнула она.

Гэвин отложил подарок в сторону и кивнул на край стола:

— Присядешь?

Она пожала плечами, но устроилась рядом. Их руки почти соприкасались.

— Шампанского? — галантность из Рида так и пёрла.

— Давай, — легко ответила она, будто в беседе с давним приятелем.

Гэвин потянулся к стопке пластиковых стаканчиков. Наполнив два, один вручил МакРэй, второй поднял в воздух и провозгласил:

— За хорошего парня — Иисуса Христа!

Джин рассмеялась, звонко, как рождественский колокольчик:

— Аминь.

Сегодня они позволяли себе то, на что не решались в обычные дни: она — радоваться, он — чувствовать. Завтра всё может вернуться на круги своя: Рид ляпнет что-то неуместное, МакРэй захлопнется точно раковина. Но сегодня, охваченные атмосферой праздника, они просто наслаждались моментом. Таким, из которых складывается жизнь.