Удобная девочка (гет)

Джаспер потянулся к тумбочке, его движения были тягучими и лишёнными энергии. За ночь усталость впиталась в кости, оставив после себя лишь горький привкус пресыщения. Рядом, прижавшись к нему всем телом, спала девушка. Её нога бесцеремонно лежала у него на животе, а голова покоилась на груди — поза, претендующая на обладание, которое он ей никогда не давал. Очередное безликое тело, очередной размытый образ. Ничего нового.

Сегодня всё должно было закончиться. Ему нужно было встретиться с Агнес и всё прояснить. Он с жуткой ясностью представлял себе финал этого разговора, каждую её слезу, каждую дрожащую ноту в голосе. А она... она даже не подозревала, что её наивный мир рухнет через несколько часов. Он включил телефон. Слепящий свет экрана высветил в темноте его отстранённое лицо. Большим пальцем он напечатал сообщение, каждое слово давалось с трудом.

Джаспер Рид:

Детка, сегодня нам надо встретиться.

Во сколько тебе удобно?

За маской якобы влюблённого мальчика скрывался самый настоящий манипулятор. Ему было плевать на всё. Ему было плевать на чувства той, что ждала его сообщения по ту сторону экрана, и на ту, что лежала рядом. Они были всего лишь разменными монетами в его утомительной игре.

— Ты ей написал? — сонно прошептала девушка, приподнимая голову и ослепительно ему улыбаясь. — Ты выжал из меня все силы этой ночью. Не знаю даже, как мне сегодня идти с подружками по магазинам, — она водила кончиком ногтя по его груди, вырисовывая непонятные узоры. — Я бы лучше ещё понежилась с тобой в постели, — приподнявшись на локтях, шепнула ему на ухо и прикусила мочку.

— Да, написал, — его голос прозвучал хрипло и отрешённо. Он прикрыл глаза, делая вид, что наслаждается её ласками, которые вызывали у него лишь тошнотворное раздражение. Спугнуть её сейчас было нельзя. Её роль в его спектакле ещё не была сыграна до конца. — Но она пока не ответила.

— Я так рада, что это скоро всё закончится. Мне уже не терпится, когда мы сможем нормально ходить...

Джаспер не слушал. Её болтовня была фоном, надоедливым жужжанием мухи. Его мысли были там, за пределами этой комнаты, где он наконец-то станет свободным. Один. Без этих вечно чего-то ждущих взглядов, без притворных нежностей, без скуки.

Всё сильно затянулось. Ещё один день в роли «идеального парня» для Агнес, и он сойдёт с ума.

Барбара, или Британи, — он уже точно не помнил, как её зовут, — в общем, девушка, с которой он провел сегодняшнюю ночь, не унималась. Её словно понесло в другой мир, где она может поделиться своим неинтересным мнением. Последнее, что ему хотелось слышать из её уст.

— Я всё не могу понять, как ты вообще с ней встречался! Она же такая скучна-а-ая, — протянула она, падая головой на подушку. — Не хотелось бы мне встречаться с таким парнем. Она же, наверное, даже и сексом никогда не занималась до тебя...

В этом она была права. Не то что сексом, Агнес никогда даже не целовалась. Эта мысль по-прежнему вызывала в нём странное смятение — смесь брезгливого превосходства и какого-то осколочного чувства вины, которое он тут же давил. Она была другой. Чистой. И он жаждал именно эту чистоту запачкать, разбить, доказав тем самым самому себе, что ничего настоящего не существует.

— Что там с видео и фотками? Они готовы? — Джаспер грубо прервал её. Он подавлял в себе желание достать из ящика кляп и надеть его Барбаре на рот, лишь бы она поскорее замолчала.

Барбара возмущённо вскинула руки к груди и обиженно надула губы, осознав, что он вообще её не слушал. Ну и ладно, зато он скоро станет только её. И никакая зануда-отличница больше не помешает.

— Шейли мне больше ничего не писала. Сказала, что сама всё скинет, когда будет готово, — заверила она, облизывая губы. — Но что мы всё о ней да о ней, давай...

— Напиши ей, — он вновь перебил её, не дав закончить предложение. — Мне нужно знать точное время отправки. Иначе всё пойдёт коту под хвост. Наших отношений это тоже касается, — знал, чем надавить на неё, чтобы та не поленилась достать телефон и написать своей подруге.

Он то и дело бросал взгляд на почерневший экран, боясь пропустить ответ. Каждая проходящая секунда отзывалась в нем тихим, но навязчивым раздражением. Если она не увидит сообщение, всё пойдет насмарку. А он не вынесет ещё одного, даже не дня — часа этой притворной нежности с её стороны.

— Сказала, что отправит буквально через пять минут, — голос Барбары прозвучал приторно-сладко, одновременно отвечая подмигивающим эмодзи. — Видео, говорит, долго грузится.

— Отлично, — кивнул в ответ на её слова. Осталось самое малое. — Мобильник при тебе?

— Да.

— Помнишь, что тебе нужно сделать?

— Ну конечно, помню! Я хоть и не твоя отличница, но мозги-то имею, — пробормотала в ответ.

Ничего не ответив, он нервно бросил беглый взгляд на экран, где увидел долгожданный отклик.

Агнес Эрнандес:

Что-то случилось?

Мне нужно доделать работу к завтрашнему дню. Давай через час?

Её фамилия... Это нечто. Ему казалось, что она совсем не сочеталась с её именем. Отец — испанец, мать — американка. При первой встрече он едва сдержал усмешку. Она была полной противоположностью всех, кто был до неё: нелепая, слишком правильная, с тетрадками по экономике и смешной, по его мнению, фамилией.

Джаспер закатил глаза от её «что-то случилось». Его всегда бесила эта её привычка — сразу предполагать проблему, проявлять ненужную, удушливую заботу. Он стиснул зубы, чувствуя, как на висках застучала кровь. Но сейчас это было не только раздражение. К нему примешивалась лихорадочная тревога: а вдруг не успеют? Всё должно было сработать идеально. Обязано.

Джаспер Рид:

Встречаемся около того самого парка. Не опаздывай.

— Она ответила, — проинформировал Барбару, которая, прикусив нижнюю губу, о чём-то переписывалась в чате с подругами. Оторвав глаза от экрана, она повернулась к нему. Всё было понятно без слов.

— Сколько?

— У нас есть на всё про всё час.

— Не успеем?

— Не знаю, — прошипел сквозь зубы. — Почему твоя Шарли всё так долго делает?

— Шейли, — поправила его. Господи, их имена начинали сводить его с ума. Судя по тому, как быстро меняется у него настроение, лучше бы она этого не делала. Себе же хуже.

— Мне похуй, — рявкнул он. Когда его взгляд упал на неё, она увидела то, что всегда боялась увидеть.

Самая настоящая ярость, самая настоящая злость, о которой так хорошо слышала из школьных слухов. Они были правы. Задержишь хоть на секунду взгляд — лучше забудь, что ты когда-то была жива. Страшное зрелище. Потому, чтобы не провоцировать его сильнее, она снова вернулась к переписке с подругами, еле нажимая на кнопки клавиатуры. Её сердцебиение участилось, как и дыхание. Она боялась находиться сейчас рядом с ним.

— Шейли сказала, что осталось два процента до загрузки, — пропищала она. Как бы та не старалась, но голос ей был неподвластен. Выдала её с потрохами.

— Приступай, — кивнул он и, откидывая от себя покрывало, обнажил нижнюю часть тела. — У нас есть ещё пятнадцать минут, прежде чем мы перейдём к самому главному. Скоро она увидит свой подарочек от нас.

Барбара перелезла через его ноги, выставив задницу вперёд и вставая на локти. «Сделай так, как он велит», — правило, которого Барбара старалась придерживаться.

Тем временем Агнес сидела за своим аккуратным письменным столом. Кончик карандаша был искусан — верный признак сосредоточенности. Она то и дело переводила взгляд на часы, мысленно рассчитывая время: дописать проект, переодеться, успеть в парк. Специалистом по опозданиям в их паре был всегда Джаспер, но сегодня она почему-то особенно надеялась, что всё будет иначе. Однако она рассчитывала, что сегодня ей не придётся снова ждать его.

Когда время подходило к двум, она убрала все принадлежности в ящик и начала бегать по комнате, собираясь. Время было без десяти, когда она вышла из дома и крикнула родителям, что пошла прогуляться. Они не должны были знать, что их дочь с кем-то встречается. Так будет лучше для всех.

Пришло оповещение, на которое она никак не обратила внимание, лишь сама себе махнула рукой и сказала:

— Посмотрю, когда приду на место...

Агнес уже стояла на тротуарной дорожке, месте их встречи, и держала в руках небольшой смартфон, на который она копила слишком долго и много денег. Она не слышала ни шума проезжающих машин, ни звонков велосипедистов, адресованных ей. Она не обращала внимания ни на что, кроме фотографий в своей галерее, которые она получила после того, как парень ей написал и сообщил о встрече. Улыбка на её губах не спадала, пока не появилось уведомление на главном экране, которое она считала «не особо важным».

Из её глаз текли слезы, капая на дисплей. Руки дрожали, а ноги подкашивались. Не такое начало свидания она ожидала. В её руках было то, что доказывало предательство самого любимого, самого родного человека, который когда-либо у неё был. И ей было трудно в это поверить.

На дворе осень, её самое любимое время года, которое она с нетерпением ждала, чтобы провести время и оставить прекрасные моменты с Джаспером в памяти. Листья валялись на дороге, неглубокие лужи находились метрах в трёх друг от друга. Уже холодало, но это никак не отвлекало Агнес, укутанную в чёрное тёплое недорогое пальто, а шею её обрамлял мягкий шарф, руки были в теплых перчатках из-за очень чувствительной кожи, а на голове — осенняя шапка с помпоном. Полноценный комплект из трёх вещей белого цвета. Под пальто находился самый простой серый свитер, сочетавшийся с классическими джинсами и черными ботинками на небольшой платформе.

Она бы сейчас задорно смеялась, дожидаясь нужного человека. Но всё было по-другому. Прохожие косо глядели на одинокую девушку со смартфоном в руках, которая периодически вытирала рукавами слёзы. Никто не отважился подойти к ней и поинтересоваться, что же произошло. Всем уже далеко плевать на других людей и на их проблемы.

Ярко-голубые глаза Агнес резко двигались по экрану, а она сжимая со всей силы предмет, который в то же время хотела то выкинуть, то спрятать в укромное местечко. Но не делала это только по одной причине: слишком долго копила на него, чтобы так просто расстаться с ним. Без него она будет как без руки. Сейчас главное — дождаться парня.

Кинула расстроенный взгляд на время в углу экрана и тяжело выдохнула. Зарылась носом в шерстяной шарфик, будто ей хотелось скрыться подальше от этого гнилого мира. Он опять опаздывал, уже какой раз только за эту неделю. На что она только рассчитывала? С чем связана эта их особо важная встреча?

Если раньше не было никаких сомнений в этих опозданиях, то сейчас она отчётливо понимала причины. Он был с другой, целовал её и наслаждался, а бедную влюблённую по уши девочку водил за нос. Но для чего это всё было? Для чего?

У Джаспера была своя репутация в их школе из-за множества проделок. И эта самая сомнительная слава в своём роде создавала определённые проблемы. Однако это не отменяло того факта, что парень был очень симпатичным. Многие девчонки из школы за ним ухлёстывали. Поэтому вовсе неудивительно, что эти мысли первыми пришли ей на ум. Много завистниц, которые не понимали того, как Рид обратил внимание на Агнес.

В голове кружились десятки вопросов, ответы на которые она всё никак не могла найти. Она сегодня не уйдёт ни с чем. Она должна знать. Ногти на левой руке впились посильнее в нежную кожу, а в правой она сжала телефон с такой силой, что если он раньше не сломался, то сейчас это готов произойти прямо на глазах. Голова была опущена книзу, а на лице блестела совсем нерадостная улыбка.

— Не верю... Он бы никогда так со мной не поступил, кто-то просто решил нас рассорить... — она вздрагивала от каждого шороха.

Чему же ты не веришь, маленькая Агнес? Все доказательства прямо перед тобой. Не стоит сомневаться в их подлинности, потому что абсолютно всё, что ты там видишь, — чистейшая правда, о которой все умалчивали. Ты настолько наивна, что не замечаешь элементарного? Поверила в глупые сказки про любовь, что «жили они потом долго и счастливо»?

Конечно, ведь для всех людей они были как хорошая девочка и плохиш. Кто поверит в какую-то любовь между такими разными людьми? Она верила. И она верит, что у них всё будет хорошо, когда они поговорят. Она верила, что не так всё поняла и что её Джаспер никогда не предавал.

— Я просто всё не так поняла, — кивнула она своим мыслям, которые случайно произнесла вслух.

— Я просто всё не так поняла, — кивнула своим мыслями, которые случайно произнесла вслух.

Сзади неё послышались глухие, но знакомые шаги. Кто-то тихо присвистывал себе под нос и лениво ступал по улице. Он никогда не торопился на их встречу, потому что знал, что дорогая, милая Агнес будет всегда его ждать, пока сам принц не явится. Ему это было только на пользу.

— Почему ты снова опоздал? — она приподняла голову с радостным видом — специально, чтобы не показывать настоящие эмоции, — встряхнула плечами, но не повернулась к нему лицом, наоборот, разжав пальцы. Облизнула потрескавшиеся губы, на которые забыла нанести перед выходом из дома гигиеническую помаду.

Не стоит делать поспешных выводов, ведь так?

Это он, её Джаспер. Сейчас он ей всё точно объяснит и скажет, что это ложь; что некоторые люди им завидуют и не хотят, чтобы они были вместе. Как обычно, всё, как и всегда. Они продолжат встречаться и забудут об этом, словно о страшном сне.

— До этого ты никогда меня об этом не спрашивала, — негромко пробурчал. И не потому, что он боялся её, а потому что было попросту лень.

— Агнес, — Джаспер кинул холодный взгляд на обеденный стол, за которым сидела единственная девушка, чьи плечи хрупко вздрагивали, и мотнул головой в знак приветствия.

Она коротко на него посмотрела, боясь задерживать взор. Ей следовало бы извиниться за своё поведение, но она боялась, что сделает только хуже. То, что она стояла рядом с мальчиком из класса, оскорбило Джаспера, который, не сдерживая своего характера, отвёл Агнес в туалет и захлопнул двери, чтобы им никто не посмел мешать. Она винила себя за то, что расстроила Джаспера, который не раз её предупреждал о ревности. Она ослушалась, за что понесёт наказание.

— Маленьким сучкам надо слушаться, Агнес. Ты меня сегодня сильно разочаровала, — тихо, грозно прошептал на ухо, положив руку прямо над её головой.

Он сдерживал в себе желание положить свою руку ей на шею и сжать со всей силы, наблюдая, как девушка будет цепляться за него и умолять, чтобы он прекратил. Вот только тогда он её потеряет, чему не может позволить. Ещё рано.

— На колени, детка, — он нажал на её плечи, когда девушка смотрела по сторонам, дабы убедиться, что кроме них никого в уборной больше не было. Она встала в своих капроновых колготках на холодную плитку. Послышался звук расстегивающейся пряжки ремня. Пуговица и замок пошли следом. Приспустил штаны до колен и поймал нерешительный взгляд. — Сделай своему любимому парня приятно. Отсоси, чтобы я подумал о твоём прощении.

Она подняла на него взгляд, и её щёки залил румянец. Перед ней стоял её Джаспер. Весь в чёрном, с чуть сгорбленной спиной и руками в карманах. Его губы были искривлены той самой ухмылкой, которую она научилась читать как маску лёгкого волнения. Она знала его, казалось, наизусть. Скривил губы — значит, нервничает. А он нервничал крайне редко.

— Я тут кое-что узнала, Джаспер, — сделала неуверенный шаг навстречу ему. Ей хотелось обо всём забыть и крепко обнять его что есть сил. Услышать из его уст, что всё хорошо, и посмеяться над такой небылицей.

— И что же ты узнала? — На лице не было никаких эмоций. Он смотрел на девушку, но казалось, как будто взгляд проходил через неё. Она всегда верила, что глаза, — зеркало души. И как только их взгляды встретятся, она всё поймёт. Джаспер не позволит веселью закончиться настолько рано, толком-то не успевшее начаться.

— Детка, повернись лицом к стенке и положила перед собой ручки, — ласково прохрипел Джаспер на ухо Агнес.

Отличница, умница и красавица Агнес, которая никогда не пропускала школу и всегда слушалась своих родителей, сейчас находилась дома у парня во время уроков. Ему вдруг стало скучно, потому он и предложил ей сбежать с уроком, чтобы провести время вместе.

С ним она сильно изменилась, это было видно невооружённым глазом. И за прогулы ей сильно достанется, если кто-нибудь проболтается, ведь денег на дальнейшее обучение нет; её сможет спасти только стипендия, если хорошо сдаст экзамены.

— Ты же хочешь получить удовольствие? — он отбросил её волосы в сторону, оставляя короткий поцелуй на шее, пока левая рука приподнимала короткую школьную юбку. — Ты стала носить слишком короткую одежду. Мне не нравится, что кто-то другой, кроме меня, может смотреть на твои прелести. — Она выдохнула, когда почувствовала несильный шлепок на своей заднице.

Она прикрыла глаза, прикусывая губу, когда он поцеловал её за ухом. Его прикосновения кружили голову, лишая воли. Это должен был быть их первый раз. Нечто большее, чем робкие поцелуи и объятия.

— Тебе будет хорошо. Приподними ножку, — он провел пальцами по внутренней стороне бедра. Агнес закинула голову назад, восторженно выдыхая. Чувства блаженства его прикосновений к её телу вскружили голову.

Джаспер знал, что это будет её первый раз, но разве это должно было его волновать? Мало прелюдий, крайне неудобная поза для первого секса и невероятная боль от резких толчков, которая потом может сильно отразиться на здоровье девушки. Ему было важно, чтобы поскорее трахнул её, ведь после она будет слепо верить ему во всём; будет считать, что они теперь вместе до самой смерти. Станет намного легче жить, потому что на её глазах будет надеты розовые очки, а в ушах — оды о бесконечной любви.

Она вся дрожала, когда снова включила свой телефон. Открыла галерею, нажала на нужную фотографию и показала её Джасперу, у которого растянулась довольная ухмылка.

— Это правда? — её голос повысился от переживаний. Пусть она и до этого надеялась, что всё это неправда, но по эмоциям Джаспера теперь казалось, что она сильно ошибалась.

— Что именно из?.. — Его губы растянулись в широчайшую улыбку. — Включи видео, детка. Я знаю, что оно у тебя тоже есть, — подбадривал он. Ему было плевать, что рядом с ними могут неожиданно появиться люди. Ему хотелось насладиться её болью, почувствовать, как каждая частичка её тела ломается друг за другом. Он гордился Барбарой, которая, по всей видимости, успела отправить файл вовремя. Он специально шагал медленно, чтобы дать ей время всё рассмотреть.

Девушка листнула влево. Только то самое видео, о котором ей говорил Джаспер, она ещё не смотрела. Нажав на кнопку воспроизведения, видео начало загружаться и проигрываться. В кадре появился Джаспер, который блаженно смотрел на девушку, снимающую всё от своего лица. Агнес понятия не имела, кто она, потому что ни голоса, ни самого лица не видела.

Джаспер был полностью раздет, когда девушка переводила прицел камеры то на себя, где были видны её женские гениталии, то на парня — или же не её, не Агнес? — который облизывался и водил рукой по члену. Послышался глубокий и громкий стон, из-за чего Агнес пришлось убавить звук, опасливо осматриваясь по сторонам и краснея.

Она не видела его лица в этот момент. Не видела, как его ухмылка стала ещё шире, как в глазах вспыхнуло ликование охотника, наконец-то добившего свою добычу. Ему не было ни капли жаль. Это был кульминационный момент, финальный аккорд его симфонии обмана. Он ждал этого — увидеть, как свет в её глазах гаснет, разбиваясь о ледяную правду его предательства.

— Джаспер, — сладко произнесла имя девушка на видео. Она растянула гласные и приблизилась ближе парня, перед этим установив камеру подальше от них, чтобы они оба появились на плане. — Напомни-ка, зачем мы всё это снимаем?

— Чтобы одна маленькая сучка поняла, что не может быть всё так радужно, — он водил пальцем по её полным губам. Ему хотелось засадить ей по самые гланды, а потом показать своей отличнице, как правильно нужно делать минет. Она была отвратительна во всём. Бревно в сексе, неумёха в минете. Но его радовало, что она никогда ничего не просила взамен, даже когда не получала оргазм. Просто терпела.

Он смотрел на тело девушки перед камерой, отмечая про себя каждую деталь — выцветшие растяжки на бёдрах, следы от старого пирсинга на пупке. Всё это казалось ему уместным здесь, в этой грязной интимности. У Агнес не было такого тела. Её фигура была хрупкой, почти мальчишеской, и он однажды бросил ей это в лицо с убийственной небрежностью. Тогда в её глазах что-то надломилось, и с тех пор она прятала своё тело под мешковатыми свитерами и джинсами на несколько размеров больше. Её обтягивающие платья ушли в самый дальний угол шкафа.

Он говорил ей, что её улыбка слишком широкая, «лошадиная» — и она стала прикрывать рот ладонью, смеясь. Он намекнул на «пару лишних килограммов» — и она села на жёсткую диету, доведя себя до болезненной худобы. Всё ради него. Ради того, чтобы ему не было стыдно за неё.

Это было всё из-за него, из-за Джаспера. Ради него и для него. Только бы ему не было стыдно находиться с ней рядом.

— Но что она такого сделала? — Они оба знали, что её не интересовал этот вопрос. Оба хотели одного: поскорее получить желаемое и покинуть на какое-то время компанию друг друга. И чтобы снова сделать больно Агнес, когда та посмотрит фрагмент.

— Ничего, просто это весело, когда ты лишаешь её девственности, а потом она узнаёт, что ей изменяли. Узнаёт, что кое-кто снял её голую на камеру и разослал по школе, — со стороны было видно, как он игриво подмигнул. Всё это было правдой. Его слова тому подтверждение. Всему. — Теперь приступим к главному. Я соскучился по твоей киске и по твоему ротику на моем члене.

Настолько отвратные и ужасные слова, что Агнес сдерживалась, как бы не вырвать себе уши. В этом видео было омерзительно всё.

На экране Джаспер пропустил пальцы сквозь кудрявые волосы партнёрши и грубо притянул её голову к себе, сменив пальцы на головку своего члена. Глаза девушки широко распахнулись — не от удовольствия, а от неожиданной резкости, — когда она начала принимать его в себя.

У Агнес не осталось сил смотреть дальше. Её палец дрожащим движением ткнул в кнопку «стоп», затем она зашла в меню и стала яростно тыкать в иконку удаления, словно пытаясь стереть не только файл, но и саму память, саму боль, пронзившую её насквозь.

Она помнила тот самый день. Будний вечер после школы. Она пришла к нему домой, чтобы «позаниматься вместе». Всё время они провели в его комнате. Она даже представить не могла, что за ними кто-то наблюдает, что где-то притаилась камера.

Сначала она добросовестно делала уроки за его столом, а он полулёжа на кровати смотрел на неё. Потом он подошёл сзади, обнял, его губы коснулись её шеи. Всё перешло в робкие, несмелые поцелуи. Она даже не поняла, как оказалась на его кровати, сидя у него на коленях, доверчиво прижавшись к его груди. Она чувствовала себя любимой, единственной, особенной.

И всё это время — каждый её доверчивый вздох, каждое её смущённое прикосновение, каждый поцелуй — всё это снималось. Всё это было частью его грязного, отвратительного плана. Её наивная любовь, её чистота — всё это было лишь реквизитом для его жестокого спектакля.

— Джаспер, там что-то в углу мигает, — Агнес оторвалась от его губ, и между ними на мгновение повисла тонкая, блестящая нить. Ее взгляд снова выхватил из полумрака тусклый красный огонёк, предательски мерцающий в такт её собственному учащённому сердцебиению.

Они лежали на его кровати, и время, казалось, растянулось, наполненное жаром прикосновений и вкусом его поцелуев. Никто не торопился, но оба отчётливо знали, к чему ведёт эта тихая, пьянящая прелюдия. Их второй раз.

Как ты могла согласиться снова? — ёкнуло где-то внутри. После первого раза она едва могла ходить, а внутри ещё несколько дней тлела унизительная, разрывающая боль. Визит к гинекологу оказался приговором её наивности: «Недостаточно возбуждена, механические повреждения». Рассказав Джасперу о разговоре с врачом, она увидела лишь искреннее, как ей показалось, раскаяние. «Я забылся от желания, прости, я не хотел причинить тебе боль». Глупо? Безумно. Но она поверила. Потому что даже в страшном сне не могла допустить, что тот, кто смотрит на неё такими влюблёнными глазами, способен намеренно причинить зло.

— Забей, это просто от всяких проводов к компу, — так она и сделала, забила. Приблизилась ещё ближе к парню и снова поцеловала, снимая с себя школьную рубашку.

Вроде бы совсем неглупая девочка, но такая доверчивая, что даже не могла подумать, что это далеко не какие-то провода, а камера. Джаспер успел вспотеть, боясь, что его разоблачат. Но велико было его удивление, что Агнес не встала и не пошла проверить: правду ли сказал её парень.

Через неделю в сети вспыхнули её обнажённые фотографии. Странные, с неестественным фоном — Джаспер, нашёптывая ей в ухо слова любви, позаботился о том, чтобы сменить его в редакторе, снимая с себя подозрения. Она видела их на экране чужого телефона и не узнавала себя — не из-за наготы, а из-за того, что это выглядело как пошлый мем, глупая шутка. Пока не поняла, что шутка — это она.

Влюблённость ослепляет? Настолько сильно, что не замечаешь элементарного? Или это нечто другое, что нельзя назвать и близко влюблённостью?

Пришлось выслушивать насмешки в свою сторону по поводу фигуры и видеть непристойные жесты в свою сторону. Тогда и Джаспер от неё отвернулся, проговорив, что он не может с ней встречаться и разочарован в ней. Стыдливо смотрел и медленно качал головой, утверждая, что она ему изменяла. Делал всё, лишь бы медленно её добивать.

Но всё со временем стало забываться. На неё больше никто не показывал пальцем, фотографии исчезли из общего доступа, а Джаспер снова стал с ней общаться, прося прощения, что не поверил ей сразу. Она простила.

А что ей ещё оставалось?

Любовь ведь не слепая. Она — ослепляющая. Она выжигает всё вокруг, оставляя лишь образ возлюбленного, и ты теряешь ориентацию в пространстве, не в силах отличить правду от лжи.

— Что с тобой стало, Джаспер? — она была на грани. На грани того, чтобы либо простить его и забыть всё, либо разреветься прямо перед ним, впервые показав свою слабость и чувства. Он не любил таких девушек; тех, кто постоянно плачет и ноет. Она старалась измениться. И у неё это получилось. Она больше никогда не плакала при нём, выливая всю душу на свою любимую домашнюю подушку. Её комната — это место боли и страданий, где она вымещала всё наружу. Только там она могла быть самой собой.

Она читала много книг, где также присутствовали и измены, представленные с разных сторон. Первое описание — это когда изменщику было стыдно, и он сам признавался, или же правда выходила наружу от третьих лиц, и ему приходилось молить о прощении, а вторая половинка прощала его. Второе: когда изменщик врал, а возлюбленный так и не узнавал о предательстве, живя во лжи. Третье: об измене сообщал партнёр, с которым изменили, и либо просил прощения, либо приказывал не лезть в их новые отношения. Было много ситуаций, которые не описать.

Сейчас она склонялась ближе к первому варианту.

Глупая, глупая Агнес...

Тишина. Она повисла между ними, густая и тяжёлая, разбавленная лишь беспечным чириканьем птиц за окном, которое лишь подчёркивало напряжение. Никакого ответа.

— Я люблю тебя, — девушка прислонилась своим лбом ко лбу парня, пытаясь подавить появляющуюся улыбку.

— Слишком громкие слова детка. А теперь отойди от меня... от тебя воняет, — он брезгливо сморщился, хотя никакого запаха не чувствовал. Это была его привычная тактика — найти что-то, что заставит её съёжиться, почувствовать себя неловко и несовершенно. Он дёрнул плечом, всем видом показывая, чтобы она убралась подальше.

Агнес послушно отступила, машинально вытерла вспотевшие ладони о джинсы и засунула руки за спину. Давление в груди сжалось тугим узлом.

Они ведь были счастливы. В первые недели отношений Джаспер был другим — тем, о ком она мечтала: нежным, внимательным, смешным. Она тогда не могла понять, почему о нём ходили такие дурные слухи. Но потом он стал отдаляться. Теплота и искренность сменились холодностью и колкими фразами. Она цеплялась за веру, что это просто полоса, что скоро всё вернётся.

И сейчас, даже понимая всё это на каком-то подсознательном уровне, она была готова простить ему всё. Все его измены, постоянную ложь, унижения, даже эти фотографии — всё, потому что он был ей нужен, как воздух. Её личный наркотик, без которого мир терял краски.

Поэтому, приняв решение, она приблизилась к нему, положила ладонь на щеку и начала гладить. Смотрела на его губы, а Джаспер удивлённо уставился на девушку, потому что ему непонятен такой порыв чувств. Всё пошло так, как он точно не ожидал.

Какая-то маленькая частичка в ней верила, что это сейчас — огромная несмешная шутка, которую Джаспер придумал вместе со своими обдолбанными друзьями. Она не может его потерять, раз он так сильно нужен. Её первые отношения, её первая любовь. Без него она сломается.

— Ты больная на всю голову, — покачал головой из стороны в сторону, но не отошёл. А следовало бы.

— Я прощу тебе всё, Джаспер... Всё... — она встала на носочки из-за своего маленького роста, чтобы дотянуться до его лица. Прикоснулась губами к его губам, оставляя сначала небрежный поцелуй, чтобы посмотреть на его реакцию. Ничего не изменилось. Выражение лица всё такое же, но она не могла видеть, как парень сжал руки в кулаки в карманах. Ответной реакции не было.

Она потянулась снова, но не успела прикоснуться во второй раз, как почувствовала на лице обжигающий удар. Удивлённо отойдя на два шага назад, она притронулась рукой к щеке, чувствуя, как кожа пульсирует.

— Зачем?.. — Он ударил её. Впервые со дня их знакомства. К горлу подступил ком, ноги слегка ослабли, а глаза уже были на мокром месте.

Боже... Как же она могла так ошибаться. Словно этот удар сбил с её лица розовые очки, и они разбились о суровый асфальт реальности. Теперь она ясно видела в его глазах не просто равнодушие — чистую, неприкрытую ненависть. К ней. К той, с кем он делил постель, которой говорил слова любви, которая доверила ему всё.

Лучше бы их пути никогда не пересеклись. Лучше бы она никогда не согласилась прогуляться с ним после уроков.

— Я никогда не видел тебя в нашей школе, — они гуляли по парку, держа приличное расстояние. Джаспер кидал на Агнес восхищенные взгляды, временно натягивая на себя фальшивые улыбки.

«Какая удачная добыча», — подумал про себя Рид, задерживаясь на её лице.

Она была одета просто, но в этой простоте угадывался вкус. Мягкая хлопковая рубашка, уже изрядно помятая к концу дня, отутюженные брюки и потрёпанные кеды. Если бы не случайное столкновение в школьном коридоре, он бы никогда её не заметил. В их школе, с её строгим дресс-кодом, она бы просто растворилась в толпе идентичных силуэтов. Но здесь, за её стенами, она была... другой. И это была не лесть. В отличие от девушек из его круга, которые всеми правдами и неправдами укорачивали, закатывали и расстёгивали свою форму, пытаясь выразить индивидуальность, она в ней не нуждалась. У неё была своя.

— А я вот на тебя наслышана, — взмахнула волосами в сторону, нежно улыбаясь.

— Признаюсь честно, я польщён, — флиртовал, потому что в голове зарождался новый план.

— Чем я была хуже? Я всё делала для тебя, для нас... — Голос Агнес сорвался, превратившись в шёпот. Она больше не пыталась скрывать, как предательски дрожала её нижняя губа, как слёзы, вопреки всем усилиям, прорывались наружу, застилая глаза пеленой. Ей было трудно дышать, ещё труднее — стоять прямо.

Ему это уже порядком надоело. Всё прошло как нельзя лучше, но всё же присутствовали некоторые заминки, заставившие парня пожалеть о том, что всё это закрутил.

— Ты была слишком правильной девочкой... — Джаспер надвигался на неё, а Агнес неожиданно растерялась от его напора.

Её лицо покраснело, маленькие капли слёз падали на любимый свитер, создавая тёмные пятна. Она редко думала о том, как выглядит, но сейчас на секунду представила, что сия картина напугала бы до чёртиков, увидев в таком состоянии какую-то другую девушку.

— Слишком милой девочкой. Мне нравилось, как ты смотрела на меня. Меня это забавляло, а потом... Я устал от тебя. Ты не замечала, с какой ненавистью я смотрел на тебя, когда трахал, когда целовал. Ты мне была омерзительна, поэтому я не стал даже задумываться о том, как ты себя будешь чувствовать, когда узнаешь, что я нашёл себе новую подружку, — из него сочилась вся желчь, которую до сегодняшнего дня сдерживал. В его плане не было никакой мести. Ему просто нравилось уничтожать слишком жизнерадостных людей, которые были такие правильные, идеальные. Он был сумасшедшим, и кто знал, сколько ещё людей он сломает на своем пути. — Удобная девочка.

Удобная девочка для простого траха, удобная девочка для прикрытия, удобная девочка для манипуляций.

Вот кем Агнес была для него.

Он приблизился вплотную, и она замерла, парализованная страхом и болью. Холодные пальцы вцепились в её подбородок, заставляя поднять голову. Он с наслаждением изучал её лицо, впитывая каждый оттенок страдания.

— Знаешь, Агнес, — ему нравилось видеть, как в её ярко-голубых глазах исчезал огонёк. — Твоё имя идеально подходит тебе. Такая чистая, непорочная, но сломленная. Мною.

Его последние слова повисли в воздухе, прежде чем он оставил на её губах короткий, холодный, ничего не значащий поцелуй. Затем он развернулся и ушёл, насвистывая беззаботную мелодию. Спина у него была прямая, шаги — лёгкие.

Агнес медленно, как подкошенная, опустилась на колени. Мелкие камушки впивались в кожу даже сквозь джинсу, оставляя колющие следы. Всё её тело била крупная дрожь.

Она была слишком наивна. Искала любовь там, где царила лишь пустота. Почему она не увидела этого сразу? Потому что он был первым? Первым, кто обернулся, улыбнулся, засыпал комплиментами с самого первого дня?

Родители твердили: «Думай головой, а не сердцем». Она не послушала. И теперь расплачивалась за эту ошибку, и плата была сокрушительной.

Она сжала голову руками, пытаясь заглушить рой мыслей, разрывающих сознание. Мир рухнул, не оставив от прежней жизни и её самой ни камня на камне.

— Прости, прости меня, любимый... — слова, которые лучше бы она не произносила.

Ей хотелось завыть от боли, но вместо этого она что-то беззвучно бормотала себе под нос, пока редкие прохожие бросали на неё осуждающие или жалостливые взгляды. Слёзы, сопли и слюна смешивались воедино и падали на пыльный асфальт. Она была разбита. Совершенно и полностью. Всё именно так, как и задумал Джаспер Рид.

Ах, доверчивая Агнес, неужто всё так быстро закончилось? Ты была не первой и не последней. Ты была просто влюбленной девочкой.

Очередной удобной девочкой.