Слухи. Слухи. Слухи. (гет)

Завтрак в Большом зале проходил как обычно: гомон голосов, суета и аппетитный запах жареного бекона. Гарри потянулся за тостом и поймал на себе любопытный взгляд гриффиндорской первокурсницы. Девочка тут же перевела взгляд на Гермиону, покраснела, прошептала что-то подружке, и они обе, хихикая, уткнулись в тарелки.

«Странно», — подумал Гарри, но, будучи знакомым с пристальным вниманием с первого курса, быстро забыл об этом.

— Ты заметил, что на нас сегодня как-то странно смотрят? — спросила Гермиона, откладывая в сторону свежий выпуск «Ежедневного пророка» и намазывая хлеб маслом.

Вообще-то вопрос был задан Гарри, но на него почему-то решил ответить Рон, чьи щеки были набиты сосисками, а потому он сначала промычал что-то невнятное и лишь пожал плечами.

— На Гарри всегда смотрят странно, — наконец выдохнул он, проглотив пищу.

— Нет, здесь что-то другое… — покачала головой Гермиона.

Подтверждение её словам пришло почти мгновенно. К их столу подошли запоздавшие Анджелина Джонсон и Алисия Спиннет.

— Ну, вы даёте! — начала Анджелина, подмигнув Гарри. — Мог бы и сказать сокомандникам. А то узнаём от каких-то непонятных когтевранцев, и то случайно… Я просто опасаюсь, что это помешает твоей концентрации на предстоящей игре.

— Э-э… ты о чём? — не понял Гарри.

— Ой, да ладно тебе! — подхватила Алисия. — Уже всему замку известно, что вы с Гермионой наконец-то вместе. Поздравляю, ребята, долго же вы друг к другу шли! — Она повернулась к ничего не понимающей Гермионе. — Я всё понимаю, но, пожалуйста, постарайся всё же давать ему возможность нормально тренироваться. Нам очень нужна эта победа над Слизерином!

И прежде чем Гермиона успела хоть что-нибудь ответить, они удалились, оставив за собой гробовую тишину. Гарри, Гермиона и Рон переглядывались с абсолютно одинаковыми выражениями полного недоумения на лицах.

— Вместе? — первым нарушил молчание Рон. — Что это вообще значит? Вместе… куда? Или… что?

— Я полагаю, они имеют в виду романтические отношения, Рон, — сухо ответила Гермиона, но кончики её ушей порозовели.

Рон фыркнул, чуть не подавившись тыквенным соком.

— Это абсурд! Вы же просто друзья! Или я чего-то не знаю?

Гарри и Гермиона переглянулись. Может, это какой-то розыгрыш, который скоро всем надоест?

Слухи, однако, оказались невероятно живучими. К вечеру о «тайном романе» Гарри Поттера и Гермионы Грейнджер знали все, кроме их самих.

На следующее утро профессор МакГонагалл на трансфигурации, возвращая Гарри работу с оценкой «Выше ожидаемого», сухо заметила:

— Поттер, в следующий раз постарайтесь быть более внимательным. Я понимаю — любовь и всё такое, — но это не повод забывать про учёбу! — Она бросила на них с Гермионой быстрый, внимательный взгляд, и ко всеобщему удивлению, вдруг улыбнулась. — А вообще, я рада за вас двоих.

Гарри открыл рот, чтобы что-то ответить, но профессор уже отошла, оставив его в ступоре. Гермиона, рядом с ним, была в таком же шоке.

Даже пуффендуйцы, до которых обычно все новости доходили с громадным опозданием, проходя мимо по коридору, начинали смотреть на Гарри и Гермиону с умилением и вздыхать, шепча что-то вроде:

— А почему они не держатся за руки?

— Наверное, пока стесняются…

— Ой, это так мило!..

— Знаешь, — сказал Гарри вечером, когда они втроём делали домашнее задание по зельеварению в углу общей гостиной. — Я уже начинаю привыкать к этим слухам. Сегодня шестикурсница из Когтеврана спросила у меня, правда ли мы с тобой целовались в Запретном лесу под покровом мантии-невидимки.

— И что ты ответил? — подняла бровь Гермиона.

— Что это не правда… Когтевранка кивнула и сказала: «Я так и знала, что это враньё… Конечно же, вы целовались в лесу без всякой мантии!»

Гермиона покачала головой.

— А у меня сегодня Лаванда и Парвати весь день пытались выяснить, правда ли, что мы собираемся провести летние каникулы вместе…

Гарри нервно хмыкнул, но вдруг подумал, что идея-то не такая уж плохая…

Прошла неделя. Слухи не утихали, но приобрели фоновый характер. Гарри и Гермиона перестали возмущаться и просто принимали их как данность.

И вот в это время начались странности.

Гарри ловил себя на том, что в споре о методах защиты от Темных искусств он не просто спорил с Гермионой, а любовался тем, как её глаза вспыхивают азартом, и как она откидывает свои пушистые волосы назад. Он начал думать, что её смех — это самый приятный звук в общей гостиной.

Гермиона, в свою очередь, стала замечать, что как-то автоматически ищет в толпе именно его взгляд, чтобы поделиться шуткой, и что её почему-то бесит, когда на него слишком долго смотрят другие девушки.

Переломный момент наступил в библиотеке. Они вдвоём (что в последнее время было довольно часто) искали материал для эссе по истории магии. Наклонившись одновременно за одной и той же книгой, их головы столкнулись.

— Ой! — тихо вскрикнула Гермиона, потирая лоб.

— Прости! — автоматически сказал Гарри.

Он посмотрел на неё и вдруг всё понял.

— Гермиона… — начал он. — Ты… невероятная.

— Кажется, ты ударился головой гораздо сильнее, чем я думала... — Она перестала тереть лоб и посмотрела на него. И увидела в глазах Гарри что-то новое. Что-то, чего там раньше не было.

Тишина повисла между ними, густая и значимая. Мадам Пинс где-то шаркала между стеллажами, но они её не слышали.

— Эти слухи… — проговорил Гарри, не отрывая от неё взгляда.

—Да?

— Они ведь… не совсем лишены смысла, да?

Гермиона ответила не сразу. Она посмотрела на его взъерошенные волосы, на шрам на лбу, на его самые зелёные в мире глаза, которые смотрели на неё с такой надеждой и неуверенностью, что у неё защемило сердце.

— Пожалуй… Совсем не… лишены.

Она сделала маленький шаг вперёд. Он последовал её примеру.

— К тому же, — он ухмыльнулся, — почти все в школе уверены, что мы с тобой пара, а мы ведь не хотим их всех растраивать.

— Было бы крайне невежливо с нашей стороны обманывать ожидания всего замка, — со всей доступной ей сейчас серьёзностью, согласилась Гермиона.

И когда их губы наконец встретились, где-то далеко, в коридоре, прозвучал торжествующий крик Колина Криви, который завопил во всё горло, бросившись по коридорам замка:

— Я же говорил! Десять сиклей с каждого, кто мне не верил! Они целовались! В БИБЛИОТЕКЕ!

Но Гарри и Гермиона его уже не слышали…