Роза и ветер (джен)

— Твою мать!..

Эвр Холмс нечасто позволяла себе подобные выражения, но сегодня был совершенно особый случай. Впив взгляд своих пронзительных голубых глаз в монитор компьютера, на котором воспроизводилась запись камер видеонаблюдения Лондонского океанариума, послушно предоставленная управляющим, она последними словами кляла свою природную холмсовскую увлеченность.

Точнее, масгрейвскую, раз уж на то пошло.

Жалкая дряхлая букашка, рожа которой напоминала полусгнившую грушу, выстрелила из пистолета прямо в ее любимого старшего брата, и целую секунду Эвр владел неописуемый ужас… пока Мэри Ватсон, жена теперешнего Виктора Тревора, не бросилась наперерез пуле, принимая удар на себя.

«Твою ж мать», — повторила Эвр уже про себя.

Из-за совершенно идиотского расположения камер она смотрела на происходящее сбоку, но поскольку их было несколько, картинка сложилась более-менее адекватно. Все остальное заняло меньше пяти минут. Тщетно глотая воздух, Мэри Ватсон умерла на руках у своего мужа, и Шерлок, этот преданный друг, попытался было его утешить, только вот добрый доктор от такого поворота пришел в ярость. Если бы этот гребаный инцидент не поставил под удар тщательно спланированную Эвр игру, она бы потратила много времени, изучая все проявленные доктором Ватсоном в тот момент эмоции, но сейчас ей было не до этого. Конечно, ее преданного — впрочем, скорее уж проданного — брата Шерлока отвергли, и такие упрямые тупицы, как Ватсон, способны изменить подобное решение лишь при исключительных обстоятельствах.

Проклятый человеческий фактор. Даже гениальный ум Эвр Холмс был не в состоянии учесть всех отклонений, которые он мог породить.

— Готовьте мой вертолет, — коротко бросила Эвр управляющему и, не оборачиваясь, покинула его кабинет. Нужно было отдать дополнительные распоряжения, на тот случай, если Майкрофт решит сунуть свой длинный нос в ее угрюмую темницу, и отправляться на большую землю, разгребать устроенный ничтожной бабой завал.

Эвр, к слову, тоже была хороша. Слишком увлеклась милой переписочкой с доктором и позволила себе выпустить из рук остальные нити. Она ведь знала, что скрывали бюсты Маргарет Тэтчер, и предсказала неминуемую гибель Айджея — такие, как он, долго и счастливо не живут, тем более когда в игру вступает Шерлок Холмс… Но вот дальше все пошло к чертям собачьим. Эвр планировала посеять раздор между доктором и его супругой и таким образом вывести Мэри из игры. После этого она бы осуществила какую-нибудь невинную диверсию, привлекла бы таким образом внимание Шерлока и Майкрофта, и они бы непременно отправились в «Шерринфорд», прихватив с собой и верного — по крайней мере, когда дело касалось дружбы — доктора Ватсона (он ведь всегда был падок до опасности). Тут капкан бы захлопнулся, и Эвр начала бы свою игру. Только вот теперь этот план никогда не осуществится, и все из-за ничтожной таракашки по имени Вивиан Норбери. Какое гадство!

Поудобнее устроившись в вертолете, Эвр погрузилась в размышления. Мэри Ватсон — точнее, член группы «АГРА» по имени Розамунд, принявшая под конец жизни этот псевдоним — никогда ее особо не интересовала. Она была одним из друзей Шерлока, без сомнения, но никогда не стояла под первым номером в данном списке — эта честь была зарезервирована исключительно за Виктором Тревором (то есть, конечно, за доктором Ватсоном). Эвр даже не стала просить, чтобы ей собрали на Мэри подробное досье, хотя в общих чертах ознакомилась с деятельностью группы «АГРА». Плохие ребята, очень плохие. Джим наверняка был бы от них в восторге. Скорее всего, он даже пользовался их услугами раз или два… вот ведь потеха. Доктор Ватсон от такого поворота бы точно не оправился, а вот Шерлок счел бы это… закономерным. Мэри ему нравилась, это очевидно, пусть и без всякого сексуального подтекста. Хотя, если бы она прошлась перед ним голой, как та Адлер…

Эвр поморщилась — сейчас все это было совсем неважно. Мэри погибла, защищая Шерлока, и не нужно было быть Холмсом, чтобы предсказать дальнейшее развитие событий. Джон Ватсон взбесится и перестанет с ним разговаривать, но Шерлок с этим не смирится — он ведь так не любит расставаться со своими питомцами. Эвр презрительно скривилась. Искушение было велико, но поддаться она не могла — доктор Ватсон нужен был ей живым, иначе игра не состоится. А значит, необходимо сделать так, чтобы они с Шерлоком помирились. Иначе эмоциональный эффект будет совсем не таким, как ей требуется.

Вокруг нее стоял невообразимый шум — гудели лопасти вертолета, снаружи немилосердно выл ветер — но Эвр этого не слышала. Задумчиво покусывая губы, она сосредоточилась, погружаясь в чертоги разума. К приезду в Лондон ей нужно было составить новый план.

Пусть она и вышла замуж за этого неверного тупицу, Розамунд была не дура. Как и Шерлок, она умела мыслить на пару шагов вперед — не слишком впечатляющее достижение, но для обычного человека уже что-то. А значит, когда Айджей вышел на сцену, она продумала самый худший сценарий. Что бы она сделала, если бы знала, что ее ждет смерть? Что бы она предприняла?..

Эвр закрыла глаза и перенеслась в прошлое.

Это случилось несколько недель назад. Шерлока еще не потревожил ни один бюст Тэтчер, и они с его питомцем продолжали свою заурядную практику на Бейкер-стрит, в то время как Розамунд постигала азы материнства. Тогда Эвр все еще размышляла над тем, в каком качестве стоит включить ее в игру, и решила понаблюдать ее вблизи. В конце концов, если она намеревалась завести интрижку с ее мужем, было бы полезно узнать, на какие болевые точки ей лучше надавить.

Ради такого случая Эвр выбрала банальную, но действенную маскировку. Она надела русый прямой парик, завязав волосы в небрежную косу, большие квадратные очки с мягкими углами, черные приталенные брючки и невзрачную футболку с потертым изображением Губки Боба. В таком обличье она намеревалась изображать студентку колледжа искусств. Ей было любопытно, заподозрит ли Розамунд неладное (в конце концов, о профессиональных навыках членов группы «АГРА» ходили легенды), и как она вообще поведет себя при разговоре. Эмоции обычных людей все еще представляли для Эвр определенный интерес — тем более, если это были люди из окружения Шерлока.

Эвр знала, что каждый день после обеда, пока доктор Ватсон принимал пациентов (или коротал время, преданной собачонкой бегая за Шерлоком Холмсом), Розамунд вместе с новорожденной дочкой выходила на прогулку в парк, расположенный в паре кварталов от их дома. Это был идеальный вариант: Эвр могла сделать вид, что рисует окрестности, и ненароком завести с Розамунд какую-нибудь глупую беседу.

Она появилась в парке, прижимая к себе скетчбук и то и дело поправляя старенькую вязаную сумку, перекинутую через плечо (эту сентиментальную вещицу купил ей Джим — почему-то она напоминала Эвр о Масгрейве, и, в отличие от многих других, это было приятное воспоминание). Розамунд уже заняла свободную скамейку. По старой привычке тайного агента (называть ее убийцей Эвр не хотелось — пришлось бы выйти из образа), она чередовала скамейки, ни одной из них не отдавая предпочтения, и сегодня выбрала ту, что стояла неподалеку от детской площадки. Эвр это вполне устраивало: она легко сможет сделать вид, что рисует резвящихся ребятишек, и какая-нибудь незначительная ремарка положит начало их беседе.

Эвр расположилась на соседней скамейке, раскрыла скетчбук и со стереотипным задумчивым видом покусала карандаш. К ее легкой досаде, в данный момент резвиться на площадке было особо некому — только худосочная девчонка лет шести с кислым выражением лица нехотя качалась на качелях, да годовалый малыш неуклюже ковылял по песку, вцепившись в материнскую ладонь.

Вздохнув, Эвр перевела взгляд на деревья и с отсутствующим видом принялась водить карандашом по бумаге. Это действие напомнило ей Масгрейв, и она ощутила неприятный дискомфорт. В отличие от сумки, карандаши вызвали плохие воспоминания. Эвр снова ощутила прежнюю обиду и выместила свою злость на бумаге, слегка надорвав ее грифелем. Ну ничего, скоро она со всеми поквитается. И наконец-то заставит Шерлока с ней поиграть.

Однако до этого момента было еще далеко, а сейчас рядом с ней раздался детский плач.

— Ну и что у нас случилось? — покачала головой Розамунд. Судя по выражению ее лица, это был уже не первый раз за сегодняшний день, когда маленькая дочка доктора решила во весь голос о себе заявить. — Опять у нас животик болит, да? Или мы просто захотели пореветь?

Она встала и взяла дочь на руки. Эвр едва сдержалась, чтобы не поморщиться. Она ожидала от нее большего. Разве тайным агентам не пристало быть менее сентиментальными?

— Вам кажется, что я слишком с ней вожусь, да?

Эвр удивленно подняла голову. Розамунд с каким-то неуместным виноватым видом смотрела на нее, укачивая голосящую дочь.

— Я не… — растерявшись, пробормотала она. Черт, да это никуда не годится! Она слишком глубоко погрузилась в образ, нужно быть внимательнее.

— Не стоит, это был риторический вопрос, — Розамунд переложила дочь на другую руку и принялась ходить туда-сюда. — Точнее, даже не вопрос, а так, попытка напроситься на комплименты. Последняя надежда безнадежной мамаши.

Эвр к тому моменту успела прийти в себя и ответила полностью в соответствии со своей маскировкой:

— Ой, простите, я не хотела вас обидеть… — она захлопнула скетчбук и села прямее. — Мне всего лишь вспомнился мой дядюшка. Он был жуткий болван — постоянно твердил, что детей нужно держать в ежовых рукавицах. Никогда не дарил нам с братом сладостей и при каждом удобном случае громко орал, жалуясь на то, какие мы шумные. Конечно, своих детей у него никогда не было.

Розамунд закатила глаза.

— Такие типы мне знакомы. Сочувствую вам — должно быть, это было кошмарно. Он жил с вами?

— Что вы, нет! — округлив глаза в притворном испуге, замахала руками Эвр. — Но регулярно приезжал на Рождество и Пасху. Это сделало меня атеисткой.

— Неужели? — засмеялась Розамунд. — Вижу, у вас отличное чувство юмора. Вы художница? — она кивнула головой на скетчбук Эвр.

— Что вы — пока я всего лишь студентка. Нужно сделать зарисовки с натуры, а я никак не могу себя заставить. Я Элси, кстати, — она протянула руку.

— Мэри, — Розамунд ответила на рукопожатие. — А этот вопящий комочек зовут Рози.

— Какое красивое имя! — восхитилась Эвр.

— Да, мне оно тоже очень нравится, — Розамунд улыбнулась, глядя на заливающуюся плачем дочь. — Эй, ты не надумала прекратить? Твоя мама очень хочет поверить в то, что ты ее все-таки не ненавидишь.

— Никакая дочь не станет ненавидеть такую мать, как вы! — пылко заявила Эвр.

На лице Розамунд промелькнуло облачко, и ее улыбка медленно погасла.

— Хочется верить, Элси, — проговорила она. — Хочется верить.

Рози продолжала голосить, и мало-помалу ее рев начал действовать Эвр на нервы. В таких условиях ей было труднее следовать своему плану — кошмарный ор не давал сосредоточиться и снова неприятно напомнил о Масгрейве. Был в жизни Эвр один плачущий ребенок, который все никак не хотел угомониться. Она, правда, думала, что он смеялся, но мама и папа ее разубедили.

— Чем-то она у вас недовольна, — Эвр поднялась на ноги и строго посмотрела на покрасневшую от бесконечного воя Рози. — Или у нее просто настроение плохое?

К ее замешательству и к немалому удивлению Розамунд, девочка, увидев Эвр, как будто растерялась и даже позабыла голосить. Несколько секунд она с возрастающим интересом на нее смотрела, а затем что-то пролопотала на младенческом языке, будто вынесла свой вердикт, и затихла.

— Ну ничего себе! — восхищенно воскликнула Розамунд. — Как это у вас получилось?

— Понятия не имею, — пробормотала Эвр. Ей еще не доводилось иметь дела с вопящими младенцами, и хотя она никогда не сомневалась в собственной гениальности, она и не подозревала, что ее интеллектуальные способности так далеко простираются.

— Ха, вы точь-в-точь один мой знакомый, — продолжала тем временем обрадованная Розамунд. — Он тоже имеет на Рози похожее воздействие. Иногда, когда он на нее смотрит, у меня складывается впечатление, что она откроет рот и заявит нечто невероятно умное.

— Неужели? — отозвалась Эвр. По спине у нее пробежал холодок. Это было глупо, но на один миг она представила, что Розамунд разоблачит ее, и тогда… «Вы точь-в-точь один мой знакомый», как же. Эвр знала, кого она имела в виду.

— Все дети рано или поздно вырастают и говорят очень умные вещи, — с вежливой улыбкой сказала она. Особенно такие дети, как Холмсы. — Рози просто решила сделать это как можно скорее.

— Наверное, все так и есть, — промолвила Розамунд, глядя на дочь. Эвр заметила, что она стала какой-то задумчивой, и ее нехорошее предчувствие усилилось. Розамунд недаром столько времени была успешным тайным убийцей — обман и недомолвки она за версту чуяла.

Или все-таки нет?..

— Что ж, Элси, не буду вас больше отвлекать — вам нужно закончить ваш эскиз, — Розамунд осторожно положила дочь в кроватку. — А мы лучше вернемся домой. Скоро обеденное время, а я опять рискую все пропустить…

— Конечно, — улыбнулась Эвр, возвращаясь к своему скетчбуку. На самом деле, решение Розамунд раздосадовало ее, но она не могла этого показать. Эвр планировала больше времени потратить на их разговор и подметить больше важных деталей, но поведение докторской дочки выбило ее из колеи.

Розамунд собрала вещи и, вежливым кивком попрощавшись с Эвр, направилась к ближайшему выходу из парка. Не успела она, однако, пройти и пару ярдов, как Рози снова закричала благим матом.

— Да что же это такое!.. — всплеснула руками миссис Ватсон. Она остановила коляску и склонилась к дочери. — Что, ты больше не хочешь быть самой умной на свете? Вот отвезу тебя на Бейкер-стрит, будешь там голосить. То-то Шерлок обрадуется…

— Может быть, я помогу? — Эвр в два шага оказалась рядом с Розамунд и, придав себе самое веселое выражение лица, на которое она была способна, посмотрела на Рози. — Ну и кто у нас тут расплакался?

Увидев Эвр, девочка хныкнула и, поплакав еще несколько секунд, затихла, не сводя с нее любопытного взгляда.

— Хм, — задумчиво промолвила Розамунд, глядя на Эвр. — Боюсь, Элси, вы не оставляете мне выбора. Я похищаю вас и делаю нашей прислужницей. Будете следить за нашей дочерью, пока она не научится говорить.

«Меня уже давным-давно похитил собственный дядя, и я стала прислужницей британского правительства, — пронеслось в голове у Эвр. — И, как показывает практика, мне лучше не доверять детей».

Вслух она сказала, пожав плечами:

— Что ж, такова, видимо, моя участь. Хотя, статус прислужницы я получила, как только перешагнула порог своего очаровательного учебного заведения, поэтому тут вы опоздали. Но я могу проводить вас до дома, чтобы Рози дала отдых собственным легким и вашим ушам.

— Спасибо, вы очень милы, — поблагодарила ее Розамунд не без облегчения. Она не стала предлагать Эвр остаться на чай или каким-то иным способом вознаградить ее за труды, и это было ожидаемо. Секретные агенты редко проникаются доверием к случайным знакомым.

— А все-таки это очень любопытно, — сказала Розамунд, когда они вместе пошли по парку. — Что такого есть в вас и в моем знакомом? У вас даже глаза разного цвета.

Эвр мысленно похвалила собственную осмотрительность — для сегодняшней вылазки она воспользовалась карими контактными линзами.

— Возможно, ей просто нравятся новые лица, — предположила она и тут же изобразила смущение, будто бы вызванное двусмысленностью сказанного. — То есть, конечно, я не имела в виду, что…

Розамунд усмехнулась.

— Заверяю вас, Элси: извинения будут лишними. Я никогда не планировала быть матерью, и меня не удивляет, что мое лицо так приелось моей дочери.

— Вы слишком строги к себе, — промолвила Эвр. — Это… контрпродуктивно.

— Вы так считаете? — Розамунд слегка приподняла брови. Они вышли из парка и остановились на перекрестке, ожидая, когда загорится зеленый свет. — Наверное, вы правы. Мой знакомый сказал моему мужу и мне, что мы будем замечательными родителями, и он чаще прав, чем нет.

— Я уверена, что это как раз тот случай, — сказала Эвр. Светофор просигналил пешеходам, и они перешли улицу. Когда они оказались на другой стороне, она спросила:

— Ваш знакомый хорошо ладит с детьми?

— Нет, что вы, — Розамунд снова усмехнулась, но потом ее лицо стало задумчивым. — Хотя, надо признать, до рождения Рози я нечасто наблюдала его в их компании. Дело в том, что он интроверт, избегает людского общества, и я априори полагала, что он не ладит с детьми. Видимо, я ошибалась, — она помолчала, а затем добавила: — На самом деле, он не столь прост, как кажется. Пару месяцев назад, еще когда я была беременна, он пригласил нас с мужем встретить Рождество в доме его родителей. Я была немало удивлена — они показались такими обычными и коммуникабельными, в то время как наш знакомый и его брат, они, так сказать, штучные экземпляры, почти никого к себе не подпускают. Интересно, откуда это взялось — дети так не похожи на родителей. Я раньше об этом не задумывалась, а после того Рождества мне стало немного не по себе. Я подумала — а что будет, если Рози родится совсем не такой, как мой муж и я? Сможет ли она нас принять? Найдем ли мы взаимопонимание? Конечно, на эти вопросы я еще долго не получу ответа, но, видимо, именно они и привели меня к контрпродуктивным мыслям… Элси? Элси, с вами все в порядке?

Эвр сначала не поняла, к кому она обращается, и едва не выдала себя идиотским вопросом. К счастью, она вовремя вернулась в игру и изобразила виноватый вид.

— Ох, Мэри, простите — ваши слова снова заставили меня вспомнить моего дядю, и я отвлеклась. Он был такой болван — утверждал, будто дети изначально рождаются злыми или добрыми, и никакое воспитание не в силах их изменить. Согласитесь, это ведь полный бред.

— Дети рождаются невинными, — проговорила Розамунд. Эвр уловила в ее глазах печаль. Интересная эмоция. Неужели самокопание сделало ее фаталисткой? — Но зачастую им приходится нести на себе грехи своих родителей.

Эвр понимала, что сейчас должна была снова возразить, но слова не шли, а в горле у нее будто застрял ком. Впервые за долгое время она вспомнила о своих родителях. Что бы они сделали, если бы узнали, что она жива? Отругали бы Майкрофта, это очевидно — он никогда им не нравился, и вину за случившееся они охотно переложили бы на ее толстого старшего брата. Но приняли бы они ее после того, что она сделала с Рэтбердом? Доктор Ватсон простил Розамунд, несмотря на то, что она ему лгала. А мама и папа? Простят ли они Эвр?

А Шерлок? Что скажет он, когда узнает правду?

Восточный ветер становится слишком сентиментальным, да, малышка? Прозвучавший в голове голос Джима вызвал раздражение, и Эвр едва не махнула рукой, чтобы его отогнать. Неважно, что скажет Шерлок. Он должен разгадать загадку, вот и все. Иначе она утопит папочку маленькой Рози, и никто не посмеет ее за это осуждать. Она не виновата в том, что они такие нерасторопные.

Как и в том, что Шерлок никогда не выбирал ее.

— А ваш знакомый? — с беззаботным видом поинтересовалась Эвр. — Что бы он на это сказал?

Розамунд улыбнулась.

— Я думаю, он сказал бы, что дети не могут отвечать за проступки своих родителей. И в этом он прав, конечно. Хотя порой ему и не хватает понимания человеческой натуры, это не мешает ему приходить к правильным выводам. У него очень хорошо развита интуиция.

— Значит, вам стоит всегда на него полагаться, — заключила Эвр.

— Постараюсь, — с усмешкой пообещала Розамунд и остановилась. — Ну, вот мы и пришли. Спасибо, что проводили. Теперь Рози будет надоедать своим плачем исключительно нашим соседям.

— Как доказывает мой опыт, иногда соседи ничего другого и не заслуживают, — заговорщическим шепотом сообщила ей Эвр, и обе женщины рассмеялись.

— Удачи вам с вашими рисунками, Элси, — сказала Розамунд. — Надеюсь, в вашей жизни вам больше не встретятся такие люди, как ваш дядя.

— Обязательно встретятся, — отозвалась Эвр. — Но я постараюсь их игнорировать. И вам того желаю, Мэри. Вы станете классной мамой. И никто не сможет отнять этого у вас.

Розамунд кивнула головой в знак благодарности. Эвр знала, что она была не слишком в этом уверена и поэтому предпочла промолчать.

* * *

Когда Эвр вынырнула из чертогов разума, вертолет уже приземлился на посадочную площадку. До города ей предстояло добираться своим ходом. Эвр нравилось теряться в толпе — как было хорошо известно им с Шерлоком, искусство маскировки заключалось в умении оставаться незаметным у всех на виду. Джима это раздражало — он любил пафос и помпу. Хорошо, что к вылазке в Тауэр ей удалось его переубедить.

Теперь, заново пережив встречу с Розамунд, она почти испытывала угрызения совести. Конечно, здесь не было ничего личного — она затеяла интрижку с ее мужем в качестве эксперимента, а вовсе не потому, что хотела ей насолить. И все-таки после выстрела той поганой Норбери у Эвр на душе заскребли кошки. Теперь она понимала, почему Шерлока всегда так бесила присказка про «Свидание в Самарре». Если бы первым в океанариум отправился Ватсон… Впрочем, нет — в этом случае Эвр точно не смогла бы осуществить свою задумку. Она забарабанила пальцами по рулю арендованной машины. Если игра пройдет удачно, ей стоит упросить Майкрофта открутить мерзавке Норбери ее вшивую голову. А еще лучше — отправить ее в «Шерринфорд». В конце концов, как учил их дядя Руди, все грешники попадают в ад.

Когда Эвр в последний раз мысленно проанализировала разговор с Розамунд, вдали уже мигали огни Лондона. Этот вид вызвал неприятное ощущение, как с теми дурацкими карандашами в парке, только на сей раз к нему примешалось нечто щемящее… тоскливое. Розамунд боялась, что ее прошлое помешает ей стать хорошей матерью, хотя на самом деле эти опасения были беспочвенными, и Шерлок первым бы ей это подтвердил. Да, в своей жизни она совершила множество вещей, которые люди считают ужасными, но муж и его лучший друг все равно простили и приняли ее, как приняла бы Рози, если бы ей суждено было вырасти с матерью. Эвр Холмс никогда не думала о том, что может быть плохой дочерью или сестрой, и вот она оказалась в «Шерринфорде». Сможет ли хоть кто-то на этом свете принять ее? Майкрофт смертельно ее боялся, Мориарти она подчинила, как и всех остальных, с кем имела дело, а Шерлок… Шерлок ее забыл. И неизвестно, как он поступит, когда вспомнит.

Хотя порой ему и не хватает понимания человеческой натуры, это не мешает ему приходить к правильным выводам.

Эвр уже давно выключила двигатель, но продолжала сидеть в машине, которую она на автомате припарковала у многоэтажного дома, в котором в данный момент снимала квартиру. Перед глазами у нее все еще стояло злополучное видео из Лондонского океанариума, а в голове звучал голос Розамунд. Шерлок не имеет ни малейшего представления, как вернуть своего блудного питомца. Конечно, Розамунд это предвидела. Значит, она оставила для него инструкцию — на тот случай, если погибнет. Но что она ему сказала?..

Должен признать, малышка, этот доктор меня позабавил. Он выследил твоего братца и пришел к нему на помощь. Продырявил беднягу таксиста, словно тот был мишенью в тире. Что поделать — на войне ему не повезло, так он хотя бы тут побудет героем.

Вот оно. Покойные Мэри Ватсон и Джим Мориарти продолжали указывать путь, словно никуда и не уходили. Нужно сделать так, чтобы Джон Ватсон пришел Шерлоку Холмсу на помощь. А для этого…

Эвр криво усмехнулась и достала из бардачка телефон. Приманкой для героя суждено было стать Кальвертону Смиту.

Джима всегда раздражали серийные убийцы с плохими зубами.