Цена её выше жемчуго́в (джен)

Примечание автора:

Привет! Те, кто следит за "Отцом", не бойтесь: это не значит, что я забрасываю ту повесть. Однако сейчас мне сложно найти для неё вдохновение, а ещё меня сильно покусали белочки других сюжетов... Итак, теоретически, возможно, если я уделю немного внимания новым сюжетным белкам и отвлекусь, то к прежней книге смогу вернуться с обновлённым творческим потенциалом. "Отец" по-прежнему остаётся в приоритете, и я ничего не обещаю по поводу этой истории. Если я её допишу, она точно будет намного короче "Отца".

* * *

"Кто найдёт добродетельную жену? цена её выше жемчугов…"

Ветхий завет, Книга Притчей Соломоновых, 31:10, Синодальный перевод.⁽¹⁾

Спустя шесть лет после событий на Мустафаре⁽²⁾...

Пустыня сегодня была тише, чем обычно. А вот мужчина — нет. Вместо того, чтобы, как привык на протяжении вот уже шести лет, пережидать темноту в помещении, он, пристально вглядываясь в ночной пейзаж, мерил шагами скалистые утёсы снаружи.

Когда он только прибыл сюда, все ночи в пустыне казались невероятно тихими. Обживаться в дикой местности ему не впервой, но в этой пустыне недоставало свойственного местной живности шума... может быть, потому, что было её здесь не так уж и много. Основным источником звука обычно был ветер. Но сегодня не было и его. И, разумеется, ни облачка над головой... над этой самой бесплодной из пустынь облака не появляются почти никогда, но в этих редких случаях с неба могло сорваться несколько капель дождя. Над головой пронзительно блистала наполненная тысячами воспоминаний, бескрайняя россыпь звёзд, и мужчина подолгу не сводил глаз ни с них, ни с разбегавшихся лун. Но если в этот момент над ним властвовали воспоминания, то ночь выдалась на редкость тихой и безмятежной... ни движения, ни звука, ни какого-либо иного волнения.

И всё же мужчина никак не мог избавиться от преследовавшего его гнетущего страха. Он не впервые испытывал это чувство. Более того, подобные ощущения возникали у него не так уж и редко... даже после того, как он оказался в этой пустыне. Что совершенно не успокаивало, потому что подобная тревожность всегда имела под собой основания. Когда-нибудь позже он неизбежно узнает, какое чёрное событие его пробудило. Иногда беспокойство было довольно лёгким и быстро проходило, а на рассвете он находил тушку какого-нибудь несчастного местного животного. Но иногда — как сейчас — тревога была сильной, мощной, неодолимой. И в таких случаях новости приходили далеко не приятные. То он узнавал о нападении на близлежащий город, то о разрушенной ферме, то о крушении каботажного⁽³⁾ судёнышка в каньонах неподалёку.

Сегодня ночью ощущение тревоги стало самым острым за последние шесть лет. Слишком сильным, чтобы мужчина мог позволить себе бездействовать. В нервозности, не понимая, что делать, но побуждаемый инстинктом к действию, мужчина протаптывал тропинку в скале перед своим домом. И вновь, и вновь мысленно тянулся в ночь, раздвигая границы своих чувств и проецируя перед мысленным взором образ светловолосого мальчика, который должен был крепко спать, но при свете фонаря возился с детальками модели корабля.

Обычно подобные картины заставляли мужчину улыбаться и качать головой, и иногда, с уверенностью, что за своим занятием малыш его не услышит, шептать через пространство и время негромкие выговоры. Сегодня они давали лишь минутное успокоение, прежде чем опасения возвращались и побуждали его к новой проверке. Он уже несколько часов наблюдал за происходящим. Но не было ни намёка на несчастье, ни подтверждения ощущения необъяснимого страха, исходящих от мальчика.

Когда мужчина решил, в конце концов, прекратить бессмысленные переживания и вернуться в дом, в его сознание внезапно ворвался всплеск ужаса, причём абсолютно точно не его собственного. Полный тревоги, мужчина снова потянулся... мальчик скользнул за дверь, его дыхание участилось, а юные глаза широко распахнулись, он нерешительно двинулся вверх по лестнице. Чем был вызван этот внезапный испуг, мужчина понять не мог, но вдруг в его сознании возникла новая личность — одетая в местную домотканую одежду женщина с блестящими от страха глазами — она схватила малыша за руку.

Судорожно вздохнув, мужчина кинулся в дом, открыл стоявший у стены сундук и стал лихорадочно рыться в нём. Поспешно нащупав искомое, он схватил его, выскочил из дома, добежал до гаража и вскочил в спидер. Его охватили страх и отчаяние, когда двигатель зашипел, а потом взревел, плюясь искрами и языками пламени и дыма. Всё внутри скрутило тоской — как всегда! Времени на ремонт не оставалось — мужчина выбежал из задымлённого гаража на открытый воздух. Его одежда беспорядочно развевалась за спиной. Ему было совершенно не до остальных таящихся в пустыне многочисленных опасностей.

Гонка выдалась долгой и изнурительной, но мужчине было не до того. Он мчался по неровным камням, поднимался и спускался по коварным дюнам и за всю дорогу ни разу не сбавил темпа, даже не притормаживал, чтобы перевести дух, не обращая внимания на жжение в мышцах. Время размылось, оно бесконечно тянулось, так же бесконечно, как дюны в пустыне...

А потом он увидел впереди озаряющие ночное небо языки пламени, и воплощение его опасений подстегнуло его к ещё более стремительному движению. Первая стычка давно завершилась, когда он столкнулся с закутанными в традиционные одеяния, завывающими таскенскими рейдерами⁽⁴⁾ и их мычащими бантами⁽⁵⁾... Вторая, невзирая на усталость его тела, стала ещё короче. Через несколько промелькнувших гораздо быстрее, чем он добирался сюда минут, мужчина остался один, разглядывающий лежащие под роковыми, зловещими отблесками пылающего пожара трупы песчаных людей и бант.

В полном оцепенении мужчина погасил пламя и спустился к разрушенной ферме. Возле лестницы лежало насквозь пронзённое гадерффаем⁽⁶⁾ мужское тело с искажённым лицом и выпученными глазами. Опустившись на колени, испытывая мучительную боль от жуткой, медленной смерти, постигшей покойника, мужчина дрожащей рукой закрыл ему глаза.

Он продолжил спускаться, переступая через обломки того, что некогда было аккуратным и ухоженным домом. Пришлось потрудиться, но на кухне, за обломками разбитой двери и импровизированной баррикады, на которую та надеялась в качестве защиты, он нашёл женщину. Её глаза мужчина тоже осторожно закрыл.

Ещё... а вот следов маленького мальчика не было никаких. Ни возле тела женщины, ни где-либо ещё в доме или на пустыре возле влагоуловителей. Мужчина прикинул, а не оказался ли ребёнок в плену. Если так... если так, то осталась ещё крошечная надежда, что он успеет добраться до малыша... Осторожно, впервые после того, как он выбежал из дома, мужчина потянулся к ребёнку сознанием.

С ним тотчас соприкоснулось объятое тьмой и слезами перепуганное детское сознание, но мужчина лишь облегчённо вздохнул, поскольку не почувствовал никакой боли. Во всяком случае, ребёнок, вроде бы, невредим. Связь между ними не претерпела никаких изменений, не стала более размытой... нет, образы и эмоции, приходящие к нему, ощущались даже сильнее, чем обычно, и более чётко. Мальчик не двигался, его не поймали... должно быть, они успели спрятать его!

Пытаясь сосредоточиться на поиске и выкрикивая имя малыша, мужчина заметался по разгромленной кухне. Очень скоро он различил тихий, но отчаянный стук, доносившийся из-под тела женщины. Мужчина бросился к трупу, отодвинул его в сторону и приложил ладони к полу на том месте, где тот лежал. Он почувствовал стук кончиками пальцев и едва расслышал тихий голосок, отвечавший ему, но под ладонями были только плитки пола, мужчина не мог нащупать контуры люка и не видел никаких управляющих механизмов...

Неожиданно дёрнулся вверх большой, покрытый плиткой квадрат, но тщетно. Потайной люк. Мальчик пытается его поднять, а он давит на него своей массой, а до того люк был придавлен телом женщины. Мужчина отступил назад и подождал, пока люк снова не приподнялся. Тут же зацепив пальцами за край панели, он открыл потайной люк и успел отпустить его в тот момент, когда из подвала выскочил мальчик и бросился к своему спасителю...

Они сидели в сгоревшей кухне, мужчина крепко обнимал мальчика и пытался успокоить его дрожь и рыдания. Он укутал ребёнка своим коричневым плащом, стараясь не дать ему увидеть тело молодой женщины, но мальчику не нужно было видеть, чтобы понять, что произошло, пока он прятался в подвале.

Несколькими часами позже…

Над маленькой усадьбой снова поднимался дым, в унисон с первыми лучами солнца; на этот раз это был дым погребального костра, грубо сложенного из обломков усадьбы.

Вместе с первыми лучами солнц над развалинами фермы вновь поднялся дым. На сей раз дым погребального костра, наспех сооруженного из обломков. Чуть поодаль стоял мужчина, обнимавший за плечи маленького мальчика, который молча сидел, скукожившись под одеялом. Ребёнок уже практически выплакался. Что же касается мужчины, то его мысли унеслись в прошлое, сквозь годы и парсеки⁽⁷⁾, к другому погребальному костру, другому светловолосому голубоглазому мальчику... и другой молодой темноволосой женщине.

Особенно к той другой темноволосой женщине.

В какой-то момент мужчина крепче обнял своего юного друга и посмотрел на его заплаканное лицо.

— Пошли, малыш, — тихо сказал он. Мальчик поднял на него печальные голубые глаза, затем снова посмотрел на погребальный костёр и нерешительно, часто оглядываясь назад, последовал за мужчиной прочь от разрушенного дома, в долгий путь через пустыню.

Переводчику на кофеин: ЮMoney — 41001514857517

1) 1. Здесь и далее примечания переводчика. В оригинале цитата приведена по Holy bible, Proverbs 31:10, New International Version: "A wife of noble character who can find? She is worth far more than rubies."

Вернуться к тексту

2) 2. Мустафар (англ. Mustafar) — небольшая вулканическая планета в системе Мустафар, сектор Атравис, регион Внешнее Кольцо; расположена перед Рутаном, между Хайдианским путём и Девятым квадрантом. Последнее местопребывание совета Конфедерации Независимых Систем. Место, где состоялась дуэль между Дартом Вейдером (Энакином Скайуокером) и Оби-Ваном Кеноби (см. "Звёздные войны: Эпизод III — Месть ситхов).

Вернуться к тексту

3) 3. Каботаж (каботажное судоходство) — транспортировка грузов или пассажиров судами между портами в пределах одного государства. Термин происходит от французского слова cabotage, которое, в свою очередь, произошло от испанского cabo, означающего "мыс". Изначально каботажем называли плавание от одного мыса к другому, не удаляясь далеко от берега.

Вернуться к тексту

4) 4. Народ песков, чаще называемый таскенскими рейдерами или таскенами (англ. Sand People, Tusken Raiders, Tuskens) — наряду с джавами считается одной из коренных рас Татуина. Самоназвание (эндоэтноним) не известно. Начальный экзоэтноним "народ песков" получен из-за жизни в пустыне, впоследствии (после нападения племен на Форт-Таскен в 98-95 ДБЯ) раса получила название "таскенские рейдеры". Впрочем несмотря на то, что этот термин чаще всего использовался для обозначения всех представителей расы, по сути он относился только к участникам нападений на поселения. Не являются подвидом людей и биологически с людьми не совместимы. Крайне враждебные по отношению к остальным видам населения Татуина. Живут небольшими кланами по 20 — 40 индивидов. Ведут кочевой образ жизни. Распространены по всей планете, но по большей части сосредоточены в районе Юндленской пустоши. Поскольку практически (мирно) не контактируют с остальным населением Татуина практически вся информация о народе песков основана на слухах и неподтверждённых свидетельствах. Мать Энакина — Шми Скайуокер была похищена и запытана до смерти одним из таскенских кланов, который в результате был полностью вырезан будущим Дартом Вейдером (см. "Звёздные войны: Эпизод 2 — Атака клонов").

Вернуться к тексту

5) 5. Банта (англ. Bantha) — крупное травоядное млекопитающие, широко используемое по всей галактике в качестве вьючных/тягловых животных, а так же источника шерсти и мяса. Под словом "банта", как правило, подразумевали самый распространённый подвид — банта обыкновенная (англ. common bantha), или банта-майорус (англ. Bantha majorus), в то время как иные подвиды встречаются крайне редко.

Вернуться к тексту

6) 6. Гадерффай (англ. Gaderffii), также известный как посох гаффи (англ. gaffi stick) — традиционное холодное древковое оружие народа песков Татуина. Гадерффай представлял собой простую конструкцию из полой дюрастальной трубы с обоюдоострым режущим наконечником, и тяжеловесным яблоком или вторым клинком на втоке. Заточенные как бритва обоюдоострые лезвия способны одним ударом разрезать надвое бластер или живое существо. Основной клинок часто заканчивается штыком, используемым для колющих атак. Посохи гадерффай, оснащённые вторым клинком, позволяют таскенам наносить множество режущих или колющих ударов один за другим, тогда как посохи с яблоком на втоке могут использоваться для лишения жертвы сознания или для вывода из строя и разрушения дроидов, спидеров и вапараторов.

Вернуться к тексту

7) 7. Парсек (русское обозначение: пк; международное: pc) — внесистемная единица измерения расстояний в астрономии. Название образовано из сокращений слов "параллакс" и "секунда". 1 парсек равен: 3,26 световых лет; около 30,9 триллиона километров.

Вернуться к тексту

За много световых лет оттуда...

К закрытой двери адъютант подходил весьма неохотно. Генерал был крайне мрачен — то есть мрачнее, чем обычно, — и не желал никаких перерывов. И адъютант отлично понимал, почему. Когда руководители формирующихся повстанческих движений решились собраться вместе и попытаться заключить некое взаимное соглашение, они хотят разделаться с этим как можно быстрее, и чем чаще им приходится прерываться, тем больше они рискуют привлечь к себе внимание Империи.

Но адъютант был абсолютно уверен, что это сообщение относится к разряду особо важных. Оно предназначалось одному из главных лидеров повстанцев и уже было признано достаточно значимым, чтобы повстанческая организация этого лидера переслала его по назначению. Если дело настолько срочное, чтобы идти на подобный риск, леди⁽¹⁾ наверняка пожелает об этом знать. Поэтому, набравшись храбрости, адъютант решительно нажал на кнопку звонка и, едва дверь открылась, не медля, шагнул внутрь.

— Миледи, — сказал он, прежде чем генерал успел начать браниться, — Вам переслали сообщение из дома.

По другую сторону от переговорного стола мягко поднялась стройная брюнетка, во взгляде которой промелькнула тень беспокойства.

— Прошу прощения, Бейл⁽²⁾, я на минуту, — обратилась она к сидящему во главе стола мужчине. Тихо прошелестев по полу подолом лёгкого серого платья, плавным, как бы текучим, движением она обошла стол и оказалась возле адъютанта.

Адъютант, радуясь тому, что избежал выговора от генерала, и испытывая неподдельное восхищение следовавшей за ним дамой, едва не свернул себе шею, пока сопровождал её к комнате связи.

— Вам нужно только ввести свой пароль, миледи, — почтительно сказал он, а затем, с некоторой неохотой, удалился, оставив её читать пришедшее сообщение.

* * *

Женщина приветливо улыбнулась уходящему адъютанту, но, едва дверь закрылась, как её улыбка моментально исчезла. Она тяжело опустилась в кресло и на мгновение замерла в тишине. Затем, глубоко вздохнув, она открыла глаза и решительно ввела в коммуникатор пароль. Включился проектор, и она буквально выдохнула команду на остановку воспроизведения. Её сердце защемило от внезапной, невыносимой боли. Хороших новостей она не ждала... но это...

Нет... о, пожалуйста, нет…

Прошло несколько мучительных минут, прежде чем она смогла собраться с силами и продолжить просмотр. Ей всё-таки удалось найти в себе некую внутреннюю силу — силу, к которой она слишком часто уже обращалась, но, возможно, её ещё хватит... хотя бы на этот раз...

В трёхмерном изображении перед ней предстал мужчина... слишком хорошо ей знакомый мужчина. Он сдержанно поклонился и чуть улыбнулся.

— Позвольте развеять Ваши опасения, — сказал он голосом, звучавшим немного старше, чем она помнила, — с ним всё в порядке.

Женщина снова пришлось приостановить воспроизведение, чтобы отдышаться, сморгнуть слёзы и унять нервы. Ей потребовалось некоторое время, чтобы отбросить страх и пережить облегчение, настолько сильны оказались обе эмоции. Вновь взяв себя в руки, она продолжила воспроизведение записи.

Улыбка быстро сошла с лица мужчины.

— Боюсь, что это место более не подходит, — продолжил он, — произошло нападение туземцев. Простите...

Мужчина запнулся, моргнул и на мгновение отвернулся.

— Я не успел спасти Ваших сродственников⁽³⁾.

Женщина закрыла ладонью рот, на глаза навернулись слёзы.

— Они успели его спрятать, и он не пострадал, — продолжал мужчина, явно сдерживая эмоции, — сейчас он со мной. Я сделал всё, что мог, но он до сих пор в шоке. Думаю, будет лучше, если Вы как можно скорее приедете сюда, конечно же не рискуя безопасностью. Мы будем ждать.

— Я с нетерпением жду нашей встречи, — мужчина заставил себя улыбнуться в последний раз, — и уверен, что он тоже.

Прожужав, проектор выключился. Женщина медленно откинулась на спинку кресла, силясь разобраться в мешанине чувств облегчения, печали, возбуждения и восторга. Прошло несколько минут, прежде чем она полностью оправилась и смогла встать и вернуться в конференц-зал. Не обращая внимания на взгляды других собравшихся лидеров, она быстро подошла к сидевшему во главе стола широкоплечему смуглому мужчине и жестом пригласила его отойти в сторону.

— Это с Татуина⁽⁴⁾, Бейл — тихо прошептала она ему. Он вздрогнул.

— Неужели всё…

— Всё будет хорошо, но мне нужно уехать, — сказала она, — прости, но несколько дней тебе придётся продержаться без меня.

— Не извиняйся, — решительно возразил он, — тебе, как никому другому, не за что извиняться. Я тебя прикрою. Может, ещё что-нибудь нужно?

— Нет, судно готово. Спасибо, Бейл.

Он взял её за руку и серьёзно посмотрел ей в глаза.

— Спасибо тебе, — кивнув, сказал он. Она изо всех сил пожала ему руку, кивнула остальным сидящим за столом и практически побежала к ангару, где её ждала изящная серая яхта. Спустя несколько минут, с лёгкостью, которой ей не хватало шесть лет назад, она вывела небольшое судёнышко в гиперпространство.

Полёт до системы Тату тянулся долго — мучительно, невыносимо долго. По сути, он казался практически бесконечным. Она уже очень давно смирилась с тем, что никогда более не вернётся в эту систему, и теперь ей казалось невероятным, что это произойдёт.

На протяжении всего пути её нещадно терзали эмоции. Она никак не могла разобраться в своих чувствах по поводу возвращения на Татуин и даже не верила, что действительно туда возвращается. В надежде, что разговор успокоит её, она ненадолго включила дроидов, но это не помогло, и она их отключила. В последние минуты путешествия она нервно сидела в кокпите⁽⁵⁾, вертя в пальцах кулон на простой серебряной цепочке, который не снимала уже девять лет, и одержимо следила за хронометром, отсчитывающим секунды оставшиеся...

Наконец раздался сигнал, и дрожащей рукой женщина вывела яхту из гиперпространства. Перед ней возник Татуин. Её странно поразило, что после всех событий, произошедших с момента её последнего посещения, планета ничуть не изменилась. Она должна была измениться. Все это яркое золотое великолепие должно было превратиться в чёрный, мрачный песок. Почему из всех существующих миров именно этому удалось избежать тьмы...

По-прежнему не веря, что она и в самом деле добралась до Татуина, женщина отмахнулась от своих мыслей и решительно повернулась к навигационному компьютеру. Она прекрасно знала координаты и ни мгновения не колеблясь ввела желаемый пункт назначения. Переключив судно на автопилот, она с нарастающим волнением и тревогой наблюдала, как планета становится всё больше в иллюминаторе, наконец, заполнив его... а затем, яхта стала очень медленно снижаться сквозь атмосферу, пока женщина не смогла рассмотреть раскинувшиеся внизу песчаные равнины и каменистые плато. Завыли тормозные системы, двигатели сбавили обороты, и судно помчалось над поверхностью навстречу заходящей звезде⁽⁶⁾. И вот, наконец, полностью остановившиеся двигатели уступили место репульсорам, и яхта опустилась на поверхность Татуина. Снаружи уже садился Младший Брат, и сгущались сумерки.

Глубоко вздохнув, женщина вышла из пилотской кабины, но, пока она надевала плащ и шла к рампе⁽⁷⁾, её пальцы всё равно дрожали. У неё настолько сильно кружилась голова от волнения, что она сама себе удивилась, когда спустилась на поверхность ровным и уверенным шагом. Однако, едва её ноги коснулись поверхности, пересохший грунт как будто впитал в себя часть её нервной энергии, и она почувствовала себя спокойнее. Отойдя от яхты подальше, она обернулась и всмотрелась в горизонт.

Там, в нескольких сотнях метров, она разглядела невзрачное здание, построенное из пористого камня⁽⁸⁾ — излюбленного строительного материала на Татуине. В сгущающейся темноте мелькнул проблеск света. Женщина обернулась, чтобы закрыть судно, и поспешила к зданию. Не успела она пройти и половину пути, как дверь открылась, и навстречу ей ещё более стремительно направилась фигура с закрытым капюшоном лицом.

Не дойдя несколько футов⁽⁹⁾ до неё, фигура опустила капюшон, и женщина, рассмеявшись, бросилась к нему в объятия. Подобная несдержанность была совершенно несвойственна ей, но спустя столько времени и столько волнений, она просто не смогла сдержаться.

— Оби-Ван!

Он кивнул ей и улыбнулся.

— Я так понимаю, Вы получили моё сообщение, — сказал он, — я уже начал беспокоиться. Вы прекрасно выглядите.

Он поравнялся с ней, и они направились к дому.

Её бешено колотившееся сердце замерло, когда впереди, в свете дверного проёма, появилась маленькая фигурка.

— Бен? — встревоженно прозвучал высокий детский голос, — Бен, кто это?

Оби-Ван ободряюще улыбнулся и подал ей руку, чтобы она могла опереться.

— Все хорошо, Люк, — крикнул он вперёд. — У нас гостья. Подожди внутри.

Она смогла вздохнуть с облегчением, когда маленькая тень скрылась за дверью... но её тело внезапно наполнилось предвкушением, и её нерешительность рассеялась. Она ускорила шаг, так что практически тащила Оби-Вана за собой, как ребёнка. Но джедай двигался быстрее и смог её опередить, чтобы открыть дверь.

— Добро пожаловать в нашу скромную хижину, — галантно пригласил он её войти. В последний раз глубоко вдохнув, женщина вошла.

Там был он.

На единственном в комнате стуле, съёжившись и обхватив колени руками, сидел шестилетний белокурый мальчик. Его ярко-голубые глаза с затаённой настороженностью человека, у которого ещё слишком свежи воспоминания о перенесённых страданиях, следили за тем, как она входит. Боль, которую она увидела в его глазах, остро отозвалась в её душе. Она не могла пошевелиться, не могла отвести взгляд от мальчика.

Её застывший взгляд не помог успокоить ребёнка.

— Бен, кто это? — спросил мальчик. Вроде бы он доверял Оби-Вану, но в его голосе всё равно слышалась лёгкая нотка опаски.

Оби-Ван закрыл дверь и опустился на колено возле стула ребенка.

— Она — мой очень близкий друг, — начал он.

— Я ее не знаю.

— На самом деле, ты с ней знаком, — продолжил Оби-Ван, — но вы не виделись с тех пор, как ты был совсем крохой.

Маленький мальчик комично нахмурился в недоумении.

— Помнишь письма, что я приносил тебе каждый год на день рождения? — спросил Оби-Ван, — те, что от твоей мамы?

Внезапно малыш широко распахнул глаза и пронзительно посмотрел на женщину.

— Мама? — шёпотом спросил он Оби-Вана.

Оби-Ван погладил мальчика по голове.

— Да, твоя мама, — подтвердил он, и кивнул женщине. А она, снимая плащ с капюшоном, почувствовала, как у неё защемило сердце.

— Здравствуй, Люк, — прошептала Падме Амидала Наберри-Скайуокер.

Переводчику на кофеин: ЮMoney — 41001514857517

1) 8. Леди (англ. lady, от староанглийского hlǣfdige — "та, кто месит хлеб", аналогично лорд — "хранитель хлеба") — английское слово (понятно откуда попавшее в ДДГ;) ) со значением "госпожа", "хозяйка". В настоящее время употребляется в двух значениях: 1) в Великобритании — жена лорда или баронета, а также замужняя женщина привилегированного (дворянского) сословия; 2) как вежливо-почтительное обращение к замужней женщине, как правило из привилегированного (дворянского) сословия, но возможны и варианты. Соответственно "миледи" (от англ. my lady) — производное от "леди" вежливое обращение: "моя леди", "моя госпожа".

Вернуться к тексту

2) 9. Бейл Престор Органа (англ. Bail Prestor Organa) — человек, мужчина, альдераанец. Приёмный отец принцессы Леи Органы. Глава Дома Органа, заключив политический брак стал мужем королевы Альдераана Брехи Антиллес-Органа и, в следствие этого, — принцем-консортом, главой Королевского дома и правителем Альдераана, одновременно заняв должность сенатора от Альдераана в Галактическом Сенате (сменил на этом посту Бейла Антиллеса). Официальное обращение: "Его Высочество, принц Бейл Органа, Верховный глава и вице-король Альдераана". Ярый защитник Старой Республики в её последние дни. Один из основателей Альянса за восстановление Республики (Альянс повстанцев), образованного после реорганизации Галактической республики в Первую Галактическую империю и принятием Верховным канцлером Палпатином титула Императора. Считается погибшим в результате разрушения Альдераана "Звездой Смерти".

Вернуться к тексту

3) 10. В оригинале "your in-laws", по русски это "сродственники" — (устар.) родственники мужа или жены. Например, брат жены (шурин) — сродственник мужу и его кровным родичам.

Вернуться к тексту

4) 11. Татуин (англ. Tatooine) — пустынная, практически безводная планета в системе Тату, сектор Арканис, регион Внешнее Кольцо. Далёкий от внимания галактического центра (хоть республики, хоть империи), Татуин стал пристанищем для различного рода авантюристов контрабандистов, наёмников, охотников за головами. Практическое воплощение смысла словосочетания "жопа мира" эта планета, как ни странно, находится на пересечении многих гиперпространственных маршрутов, а потому многие торговцы используют космопорт самого крупного на планете поселения — Мос-Эйсли в качестве пересадочного пункта. В остальном, по бесплодной поверхности планеты разбросано несколько небольших поселений (таких, как Анкорхед и Бестин) и ферм. Хозяевами же прочих территорий остаются туземные народы — джавы и песчаные люди (таскены), а также странные формы жизни, обитающие в отдалённых областях.

Вернуться к тексту

5) 12. Кокпит (англ. cockpit) или кабина лётного экипажа — помещение (отсек) воздушного судна (ВС), где располагаются члены лётного экипажа, органы управления и оборудование, используемые для управления полётом ВС. Общее прототипическое значение — место для пилота (рулевого, гребца) на небольшом транспортном средстве.

Вернуться к тексту

6) 13. Тату (англ. Tatoo) — двойная звезда, состоявшая из компонент Тату I (англ. Tatoo I) и Тату II (англ. Tatoo II), центр системы Тату в секторе Арканис во Внешнем Кольце. Местные жители звёзды-компонеты Тату называли Братьями — Старший и Младший Брат, соответственно. Двойная звезда Тату впервые была показана в фильме "Звёздные войны. Эпизод IV: Новая надежда".

Вернуться к тексту

7) 14. Рампа (франц. rampe, от ramper — подниматься отлого, быть покатым) — створка люка грузовой кабины летательного аппарат, совмещённая с трапом. Обычно применяется на транспортных самолётах и вертолётах. Габариты Р. зависят от размеров и грузоподъёмности летательного аппарата. Р. обеспечивает герметичность грузовой кабины, обтекаемость фюзеляжа, погрузку-выгрузку колёсной и гусеничной техники и грузов, парашютное десантирование техники, грузов и людей. На флоте аналогичная конструкция называется аппарель.

Вернуться к тексту

8) 15. Наливной бетон (англ. Pourstone) — строительный материал песочного цвета, использовавшийся на планете Татуин.

Вернуться к тексту

9) 16. В оригинале: "A few feet..." — именно в нескольких футах. Фут (русское обозначение: фут; международное: ft, а также ′(штрих); от англ. foot — ступня) — единица измерения длины в английской системе мер. Фут — внесистемная единица и не входит в Международную систему единиц (СИ). В 1958 году на конференции англоговорящих стран страны-участницы унифицировали свои единицы длины и массы. Полученный "международный" фут стал равняться в точности 0,3048 м. Он чаще всего и подразумевается под "футом" в настоящее время.

Вернуться к тексту

Примечание автора:

В очередной раз благодарю всех, кто оставил свой отзыв! Вы мне очень дороги, так же как и все остальные читатели. Предлагаю вашему вниманию новую главу... Надеюсь, вам понравится! Сообщите мне, что думаете об этой части.

* * *

Не поменяв своей защитной позы, Люк уставился на неё, словно не веря, что его мама может здесь появиться. Это было понятно. Она сама никак не могла в это поверить. Молчание между ними затягивалось.

— Ты моя мама? — наконец с сомнением спросил Люк.

Заставив себя не сглотнуть и не облизнуть нервно губы, она кивнула.

— Да, — ответила она и так тихо, что сама была не уверена, что он её услышал, добавила, — я очень сильно скучала по тебе.

Если он и услышал, то никак этого не показал.

— Она очень красивая, — театрально прошептал он Оби-Вану. Джедай усмехнулся.

— Да, твоя мама прекрасна, — согласился он, — не будешь возражать, если она обнимет тебя?

Он подмигнул Люку, словно говоря, что столь солидные мужчины, как они, понимают, как важно проявлять снисхождение к женским эмоциям. Падме очень хотелось высказать свою просьбу, но она видела, что Люк и так сильно взволнован. Оби-Ван лучше неё понимает, как правильно вести себя с сыном в этот момент.

Люк бросил на неё встревоженный взгляд, но потом неохотно кивнул Оби-Вану.

— Только не очень сильно, — буркнул он.

— Конечно же, нет, — согласился Оби-Ван, — Падме?

Она заставила себя спокойно подойти и улыбнуться Люку. Опустившись на колени, она гораздо легче, чем хотела, одной рукой обняла своего мальчика... но её выдержки уже не хватило, чтобы сдержать слёзы радости.

— Почему ты плачешь?

Падме тихо рассмеялась сквозь слёзы.

— Потому, что я счастлива снова видеть тебя, — тихо сказала она ему, — ты так вырос!

Люк неловко заёрзал. Падме отпустила его, стараясь не слишком давить. За последние дни её мальчику пришлось слишком многое пережить, и, учитывая это и её необъяснимое отсутствие в его жизни, пройдёт немало времени, прежде чем она сможет обрести его доверие. "И ты это заслужила", — безжалостно выговаривала она себе, — "что за мать отсылает своих новорождённых детей?"

Оби-Ван нахмурился, и она поняла, что джедай каким-то образом уловил эту бурю мыслей.

— Люк, пойди поищи чего-нибудь перекусить, — предложил он, — а когда вернёшься, я вам с мамой расскажу одну историю.

Глаза Люка чуть-чуть заблестели. Она не поняла, то ли потому, что у него появилась возможность выйти из комнаты, то ли потому, что он с нетерпением ждал рассказа. Наверное, и то, и другое. Во всяком случае он, не теряя времени, соскочил со стула и помчался прочь, похоже, в сторону кухни.

— Падме, — сказал Оби-Ван, едва Люк ушёл, — не вините себя. Мы сделали так, как было лучше для Люка. И Вы это знаете. Вы были не в том состоянии, чтобы заботиться о ребёнке, и Вас искал Император. Подобный риск был неприемлем.

В каком-то ступоре Падме осела на стул, оставленный Люком.

— Никак не могу отделаться от мысли, что могла что-то сделать, — прошептала она, — Оби-Ван, оставив его Оуэну и Беру, я словно сама их убила!

— Таскены напали бы вне зависимости от того, был там Люк или нет, — тихо возразил Оби-Ван, — это я не смог их защитить, Падме... не Вы.

Услышав в его голосе горечь, она повернулась и тихо спросила:

— Что случилось?

Оби-Ван тяжело вздохнул.

— Я чуял, что что-то не так, — медленно начал он, — но я не видел угрозы для Люка. Я наблюдал за ним отсюда, но не ощущал никакой конкретной опасности для Ларсов, покуда не напали таскены. Едва осознав это, я бросился к спидеру.

— Это смахивало на дурную голодраму, — джедай прервался и горько усмехнулся, — двигатель отказал, причём довольно эффектно. Я как можно быстрее помчался пешком, но опоздал. Беру спрятала Люка в подвале. Я подоспел вовремя, чтобы помешать тускенам найти его.

Внезапно Падме накрыло волной страха.

— Оби-Ван... Вы же не применили световой меч⁽¹⁾...

— Не беспокойтесь, — рассеянно ответил он, — мы сожгли все тела, даже бант. Никаких улик не осталось.

Она облегчённо вздохнула и подумала, что слишком часто облегчённо вздыхала за последние несколько дней, чтобы оставаться в порядке.

— Как он? — тихо спросила она.

Оби-Ван снова вздохнул.

— С ним всё в порядке, насколько это возможно после столь травмирующего инцидента, — ответил джедай, — его мучают кошмары, и он боится ложиться спать. Мы ложимся очень поздно и просыпаемся совсем рано, но я думаю, что сейчас не подходящий момент, чтобы вводить обязательное время отхода ко сну.

Падме с горечью согласно кивнула. Темы ночных кошмаров вполне хватало, чтобы вызвать кошмары у неё самой. Но Люку хотя бы снилось уже случившееся, а не жуткие образы возможного будущего...

— И что нам делать теперь? — спросила она.

— Я не уверен, Падме, — медленно покачав головой, сказал Оби-Ван, — но, как мне кажется, с этим разговором придётся подождать.

Падме нахмурилась, но, услышав звук приближающихся шагов, всё поняла. Сердце застучало снова, когда в поле зрения застенчиво появился Люк с какой-то знакомой коробкой в одной руке и моделью звездолёта в другой. Он недовольно посмотрел на стул, занятый Падме в его отсутствие. Она начала было подниматься, но Оби-Ван жестом остановил её.

— Люк, садись со мной, — сказал он.

Устроившись между Оби-Ваном и стулом, Люк расслабился и занялся перекусом. Оби-Ван тоже достал из коробки горсть чего-то хрустящего.

— Падме, не хотите бантовых чипсов? — спросил он её.

Падме оцепенело взяла у Оби-Вана несколько штук. Вот почему коробка ей показалась знакомой. Энакин их обожал. И его сын, кажется, тоже, судя по тому, с какой скоростью он их поглощает. Как Энакин когда-то... и как уже никогда больше...

— Вы, помнится, обещали рассказать какую-то историю, — поспешно сказала она. Хоть что-нибудь, что сможет отвлечь её от этих болезненных воспоминаний.

Люк заинтересованно посмотрел на Оби-Вана.

— И правда, — кивнул Оби-Ван, — как раз перед Вашим приездом я собирался рассказать юному Люку одну историю.

Обеспокоенный взгляд Люка переместился на неё.

— Вообще-то, — продолжил Оби-Ван, — это рассказ о Вас, Падме.

— Так тебя зовут? — спросил её Люк.

— Да, — ответила она, — Падме Скайуокер.

Показалось, что Люк смотрит на неё уже не так напряжённо.

— А меня зовут Люк.

— Да. Люк Энакин Скайуокер, — светло улыбнулась она ему.

Люк тихонько кивнул. Она заметила, что его настороженность понемногу слабеет.

— Я начну? — вмешался Оби-Ван.

Люк снова кивнул, переключив внимание с Падме на модель звездолёта и заставив игрушку слегка покрутиться в воздухе.

Джедай рассказывал о Геонозисе⁽²⁾. Большую часть времени ей было больно думать о Геонозисе... но в пересказе Оби-Вана старые воспоминания почему-то становились менее болезненными. Во-первых, Оби-Ван оказался на удивление хорошим рассказчиком. Она искренне поражалась тому, как непринуждённо он сумел закрутить сюжет и увлечь шестилетнего мальчика. Совершенно неожиданно для мастера-джедая...

Во-вторых, Люк слушал вместе с ней. В этой истории для него не было ничего болезненного, лишь приключения. Она не ожидала, что её шестилетний сын окажется настолько внимательным слушателем. Его горящие глаза были устремлены на Оби-Вана, по мере того, как повествование переходило от пленения Оби-Вана к неудачной попытке его спасения Падме и Энакином, и дальше — к встрече с лидерами сепаратистов⁽³⁾.

— Но твоя мама очень храбрая и отказалась сделать то, что требовал главарь неймодианцев⁽⁴⁾, — рассказывал Оби-Ван, — Ганрей⁽⁵⁾ пришел в ярость. "Отв'едите 'их на ар'ену!" — рявкнул он.

Падме не смогла удержаться и прыснула от выразительной имитации джедаем неймодианского акцента.

— Солдаты-насекомые выволокли нас на огромную арену и приковали к столбам, — драматично продолжил Оби-Ван, — неожиданно солдаты открыли ворота и выпустили трёх свирепых чудовищ!

Люк восхищённо ахнул.

— Там были аклай⁽⁶⁾ с шестью огромными лапами с клешнями, — уточнил Оби-Ван, обеими руками имитируя колющие движения чудовища, — нексу⁽⁷⁾ с когтями длиной в твою руку и огромный рик⁽⁸⁾ размером с трёх бант!

Падме улыбнулась взволнованному Люку.

— И что ты сделал?

— Я поднял взгляд, — нагнетая напряжение, продолжал Оби-Ван, — и увидел бегущего прямо на меня аклая! Я увернулся от его клешней, но чудовище разъярилось пуще прежнего. Я думал, что он проглотит меня, словно чипсину из банты!

— Но ты же сбежал от него! — Люк с усмешкой отправил в рот очередную горсть чипсов.

— Да... твой папа вскочил на рика, помог мне взобраться, и мы поскакали прочь от аклая так быстро, как только могли заставить рика бежать.

— А что делала она? — с любопытством спросил Люк и посмотрел на Падме.

— Так вот, твоя мама очень храбрая и умная, — продолжил рассказ Оби-Ван, — с помощью маленькой заколки она освободилась от наручников и вскарабкалась на вершину высокой колонны. Рыча и клацая огромными зубами, нексу прыгнул за ней! Но твоя мама оказалась такой отважной, что просто спихнула нексу обратно на землю. А потом твой папа прискакал на рике, сбил нексу, и мама прыгнула к нам.

— Ты правда это сделала? — с нескрываемым восхищением глядя на неё, спросил Люк.

— Да, — улыбнувшись, кивнула она.

— Видел бы ты шрам, который у неё остался от нексу, — драматично добавил Оби-Ван, — но даже это не остановило твою маму.

К концу рассказа отношение к ней Люка стало заметно менее настороженным. Наконец всё закончилось, и Оби-Ван мягко объявил, что пора спать. Тихо протестуя, Люк с испуганными глазами тут же прижался к своему опекуну-джедаю. Ей было больно видеть, что её сын явно боится спать.

— Нет, Люк, — сказал Оби-Ван, — сегодня был очень насыщенный день. Тебе надо отдохнуть.

Люк зарылся лицом в рукав Оби-Вана и недовольно захныкал. Падме была настолько расстроена, что хотела попросить об отсрочке, но Оби-Ван встал и, вручив мальчику модель звездолёта, поднял его на руки. Наступила странная пауза — несколько секунд Оби-Ван просто стоял, нежно поглаживая Люка по голове.

— Пожелаешь маме спокойной ночи? — спросил Оби-Ван спустя несколько секунд тишины.

— Спокойной ночи, — пробормотал Люк. Он уже сонно моргал и перестал противиться.

— Спокойной ночи, Люк, — ответила она ему. "Сладких снов, милый."

Переводчику на кофеин: ЮMoney — 41001514857517

1) 17. Световой меч (англ. Lightsaber, так же используются кальки: лайтсейбер, сейбер и т.п.) — особенное боевое и церемониальное оружие, образ которого неразрывно связан джедаями и ситхами. Чисто энергетический (точнее, плазменный) клинок испускался из рукояти, чаще всего созданной самим владельцем оружия исходя из его нужд, требований и стиля. Из-за характерного баланса меча — сосредоточенности всей его массы в рукояти — управляться с ним без специальной подготовки крайне сложно. В руках владеющих Силой мастеров световой меч внушал огромное уважение и даже страх. Умение владеть световым мечом означало наличие невероятного навыка и сосредоточенности, мастерскую ловкость и, как правило, гармонию с Силой. Любопытно, что конструкция светового меча, которую мы видим в фильмах, согда ситхами и лишь в последствии перенята джедаями, как более эффективная в реальном бою. Если совсем строго, то saber [ˊseɪbə] переводится как сабля или шашка (отсюда и "светосабля" со "светошашкой"), собственно меч (как и прочий длинномерный холодняк) — это sword [sɔ:d].

Вернуться к тексту

2) 18. Геонозис (другой вариант прочтения — Джеонозис, англ. Geonosis) — планета в системе Геонозис, сектор Арканис, регион Внешнее Кольцо. Населена (как это ни странно) геонозийцами — разумными роевыми инсектоидами. Первая столица Конфедерации независимых систем. Один из основных центров производства дроидов.

Вернуться к тексту

3) 19. Речь идёт о событиях, показанных в фильме "Звёздные войны: Эпизод II — Атака клонов".

Вернуться к тексту

4) 20. Неймодианцы (англ. Neimoidian) — разумная раса рептилоидного происхождения, имеющая отдаленную генетическую связь с дуросами, но, в отличие от последних, неймодианцы — живородящие. Известны своей жадностью и трусостью. Способны видеть в инфракрасном спектре.

Вернуться к тексту

5) 21. Нут Ганрей (англ. Nute Gunray) — неймодианец. С 44 ДБЯ (после Гиперпространственной войны Старка) вице-король Торговой федерации. Занимал этот пост вплоть до окончания Войны клонов. Лично принимал участие в оккупации Набу, и был инициатором многочисленных покушений на Падме Амидалу. Под его руководством Торговая Федерация стала одним из основных поставщиков боевых дроидов в армию Конфедерации независимых систем. Убит Дартом Вейдером вместе с остальными членами Совета сепаратистов на Мустафаре в 19 ДБЯ.

Вернуться к тексту

6) 22. Аклай (англ. Acklay) — неразумное земноводное ракообразное, обитающее, в основном, под водой и обладающее некоторыми чертами рептилий: наполненными острыми зубами мощными челюстями, жёстким кожистым покровом, чей цвет варьировался от зелёного до коричневого и т.п. Аклаи — одни из самых ужасных хищников Вендаксы — планеты, известной буйным плодородием и чуть ли не самым разнообразным животным и растительным миром в Галактике.

Вернуться к тексту

7) 23. Нексу (англ. Nexu) — крупные хищники семейства кошачьих, происходящие из холодных лесов континента Индона планеты Чолганна. Нексу вооружены когтями, способными разрезать человека пополам, шипами вдоль спины и длинным раздвоенным хвостом, который в природе позволял им перескакивать с ветки на ветку. Кроме того у лесных нексу (о которых идет речь) имелась дополнительная пара глаз, позволяющая видеть в инфракрасном спектре.

Вернуться к тексту

8) 24. Рик (англ. reek) — крупная рогатая рептилия, обитавшая на планете Илезия.

Вернуться к тексту

Примечание автора:

Прошу извинить за длительное ожидание, как в отношении этой повести, так и в части "Отца"... да, да, я понимаю, простите. Но попав между немилостью муз и великим культурным явлением, что именуется "экзаменами", я столкнулся с некоторыми затруднениями. Однако не за горами весенние каникулы! Так что потерпите, если возможно, и, надеюсь, в ближайшее время появится больше информации об "Отце" для тех, кто следит за ним. Что же касается этой истории... вот ещё небольшая глава прямо сейчас! Обязательно поделитесь своим мнением. Не стесняйтесь ругать :P

* * *

Ночь здесь была очень тихой.

В небольшом доме имелась лишь одна кровать, и из-за частых кошмаров Люка Оби-Ван делил её с ним. Поэтому Падме, отмахнувшись от попыток джедая проявить благородство, расстелила себе несколько одеял на полу в гостиной. Не самая удобная постель, но её разум и сердце были слишком заняты, чтобы обращать на это внимание. Стояла тишина, которую нарушали лишь её собственное дыхание и редкие порывы ветра, доносившиеся снаружи. Несмотря на тишину — а может, и благодаря ей, — она не могла уснуть. Вместо этого она лежала неподвижно, вытянувшись на спине, и следила за пересечением лучей лунного света за окном. Отсюда ей была видна только одна из трёх лун.

Её тело было неподвижно, но переполненное реакциями, эмоциями и воспоминаниями сознание летало. Столько всего произошло за столь короткое время, и ещё больше предстоит пережить после восхода. Она молча лежала, пытаясь переварить водоворот впечатлений, нахлынувших за несколько последних часов.

Встревоженное, неуверенное детское лицо Люка произвело на неё очень сильное впечатление. Долгое время ей не за что было держаться, кроме собственных фантазий о том, как может выглядеть её сын. И теперь она с удивительной осторожностью сравнивала эти прежние образы с встреченным сегодня ребёнком. Люк действительно до боли напоминал отца, но не так, как она себе это представляла. Черты его маленького лица были в основном собственные, но с отцовскими светлыми волосами и поразительными голубыми глазами. Она представляла себе энергичного, счастливого ребёнка, а встретила травмированного и испуганного. Может быть, всего лишь неделю-другую назад он был тем самым жизнерадостным мальчиком... а может быть, сходство с Энакином было лишь внешним, и Люк по натуре — тихий ребёнок.

Загадка характера сына грызла её, пронзая сознание чувством вины. К этому времени она должна была знать Люка настолько хорошо, чтобы ответы на эти вопросы навсегда укоренились в её подсознании. Однако она совсем ничего не знает.

Она пыталась утешить ноющее чувство вины обещанием будущего. Приняв судьбоносное решение, что Люк останется с ней, они с Оби-Ваном не спали ещё несколько часов. Согласно их плану, в надежде, что Люк хотя бы немного привыкнет к присутствию Падме, они ещё на сутки останутся на Татуине втроём. После чего, забрав из дома Оби-Вана немногочисленные пожитки, они переберутся на её яхту и покинут систему. Они оба согласились, что в интересах мальчика будет, если Оби-Ван на время останется с матерью и сыном, чтобы Люк смог в собственном темпе приспособиться к жизни с ней. А через несколько месяцев Оби-Ван отправится к магистру Йоде, и она с Люком станут жить сами.

Первые шесть лет она пропустила, но уже с завтрашнего дня она сможет начать навёрстывать...

Ночную тишину разорвал жалобный крик, и Падме испуганно поднялась. Второй сдавленный крик донесся до её ушей, когда она с трудом выпуталась из одеяла. В соседней комнате зажёгся свет. Она неловко встала на ноги и отбросила одеяло. Послышался прерывистый и приглушённый третий всхлип. Задыхаясь, она добралась до двери.

Свернувшийся калачиком Люк уткнулся лицом в рубашку Оби-Вана. Джедай сидел, откинув одеяла, и одной рукой обнимал дрожащие плечи мальчика. Другой рукой он ритмично, успокаивающе поглаживал спину сына. Услышав её шаги, мужчина поднял голову.

— Кошмар? — с мукой в голосе прошептала она.

Оби-Ван кивнул.

— Он успокоится, — мягко сказал он, — скоро он снова заснёт.

Падме искренне пожалела беднягу, которому пришлось успокаивать не только Люка, но и его смятенную мать...

— Тогда не буду вам мешать, — сказала она и заставила себя снова лечь на полу в гостиной. Спустя некоторое время всхлипывания Люка утихли. Ещё через несколько минут погас свет, и вернулась прежняя тишина. Но в эту ночь Падме не удалось поспать и пяти минут. Так что, когда темноту стал разгонять свет Старшего Брата, она совсем отказалась от этой идеи и, решив сделать хоть что-то полезное, принялась готовить завтрак.

Она как можно тише обшарила кухню. Искать было в общем-то негде — только в простом буфете⁽¹⁾ с несколькими полками. Из того, что там было она опознала только пустую упаковку из-под бантовых чипсов Люка. Одну за другой она перебирала другие коробки, пытаясь по надписям на их обратной стороне угадать, что считается правильным завтраком на Татуине...

Вдруг кто-то коснулся ее плеча... она испуганно взвизгнула, и выронила коробку из рук. Обернувшись, она увидела растрёпанного Люка, который боязливо попятился.

— Ох, Люк, прости, — поспешно сказала она, — я не услышала, как ты вошёл.

Наверно, она немного его успокоила, потому что он перестал отступать. Вновь повисла тишина, и она заметила, что Люк опять притащил модель звездолёта, которую она видела прошлой ночью, держа её за крыло.

— Ты очень рано встал, — наконец сказала она.

— И ты тоже, — смущённо подвинувшись, заметил Люк.

Падме улыбнулась и наклонилась, чтобы поднять упавшую коробку.

— Я ещё не привыкла к местному времени, — объяснила она, — и не смогла уснуть.

Взглянув на коробку в её руках, Люк нахмурился и спросил:

— Ты это хочешь на завтрак?

Падме посмотрела на этикетку и покачала головой. Зачем ей вяленая бантятина? Иронично усмехнувшись, она поставила коробку обратно на полку.

— Я просто смотрела, что есть в буфете, — сказала она, — хочешь завтракать?

— Я хотел достать бантовы чипсы, — кивнул Люк.

Падме взяла с полки чипсы и протянула ему. С минуту Люк смотрел на неё, затем, наконец, подошёл и взял упаковку, пробормотав нечто похожее на "спасибо". Она с недоумением наблюдала, как Люк просто уселся на пол на кухне, прислонился спиной к кухонному гарнитуру, и принялся есть прямо из коробки.

— Может, тебе налить чего-нибудь? — спросила она, чтобы прервать тягостное молчание.

Люк, словно защищаясь, покрепче прижал к себе коробку и покачал головой.

— Уверен? — чуть нахмурилась Падме. Разве ему не надо чем-то запивать? Или здесь это не принято? Она пыталась припомнить те несколько ужасных дней, которые они с Энакином провели в усадьбе Ларсов, но сейчас они казались такими давними, и у неё никак не получалось их вспомнить.

Падме в растерянности стояла у открытого буфета, не понимая, что теперь делать, и наблюдала за Люком. Он не обращал на неё внимания, разве что между укусами украдкой поглядывал на неё. Наконец что-то в ней не выдержало неловкости, и дипломатическая выучка заработала в полную силу. Она решительно закрыла буфет и села на пол рядом с Люком.

— Можно я попробую? — спросила она.

Явно обескураженный столь неожиданным шагом Люк на мгновение уставился на неё. В течение этих нескольких секунд она боялась, что спугнула его. Но мальчик лишь подвинулся в сторону, чтобы увеличить расстояние между ними, и протянул ей коробку... неохотно, но протянул. Она скрестила под собой ноги, высыпала на ладонь горсть чипсов и принялась с удовольствием ими хрустеть.

— Это твои любимые чипсы? — спросила Падме в надежде завязать разговор.

Но Люк был готов к контакту с новым человеком лишь до определённого момента. Он кивнул и сразу же переключил всё своё внимание на модель корабля. Падме не собиралась сдаваться, поэтому переключилась вместе с ним.

— A как называется этот корабль? — спросила она у него.

— Пока никак, — Люк поднял глаза и застенчиво покачал головой.

— Ещё не придумал название?

Он снова кивнул.

— Что это за корабль? — она и правда не знала.

— Это Т-16 "Скайхоппер"⁽²⁾, — ответил он более живо, — я хочу настоящий, когда подрасту.

Внешне выразив заинтересованность, но застонав в душе, Падме вскинула бровь. Несомненно, Люк унаследовал от отца любовь ко всему скоростному и летающему... кажется это станет основным интересом в подростковый период...

Внезапно, совсем в духе Энакина, мимолётное оживление Люка сменилось угрюмостью. Она не могла понять, почему. Он окинул её расстроенным взглядом и, сосредоточившись на модели скайхоппера, отодвинулся на несколько сантиметров, оставив Падме гадать, чем она его обидела. Вздохнув, она посмотрела в окно кухни. Оттуда вовсю светил Старший Брат и его лучи играли на светло-русых волосах Люка.

— Доброе утро, — раздался голос Оби-Вана, разрушив атмосферу очарования и разочарования. Падме подняла голову и увидела, что, застегивая на ходу пояс, на кухню вошёл босой джедай.

— Похоже, вы оба опередили меня с завтраком, — заметил он, открывая буфет. Вдруг он перевел прищуренный взгляд на Люка, которого явно охватило чувство вины, — я смотрю, он уговорил Вас не поить его молоком.

Падме посмотрела на него в ответ.

— Он... сказал, что не хочет ничего пить.

— Ну, я, конечно, знаю, что он не хочет пить, — фыркнул Оби-Ван. Нажав кнопку, он открыл холодильник и достал прозрачный кувшин, наполненный голубоватой жидкостью, — но и он прекрасно знает, что ему нужно пить, особенно по утрам.

Он бросил на Люка ещё один укоризненный взгляд, налил в чашку голубую жидкость и протянул её мальчику. Люк взял её и с унылым выражением лица посмотрел на содержимое.

Падме попыталась незаметно рассмотреть чашку.

— А... что это?

— Голубое молоко, — ответил Оби-Ван, — молоко бант. Вполне подходящий и существенно более дешёвый заменитель воды в этих краях. Пей, Люк.

Признавая поражение, Люк опустил жалобно-умоляющий взгляд и нехотя сделал глоток из чашки. И тут же его личико скривилось в комичном выражении отвращения.

— Ненавижу голубое молоко, — пробормотал он.

Падме с трудом сдержала улыбку. Но, видимо, что-то проскользнуло в её выражении лица, потому что от Люка, снова пристально посмотревшего на неё, не укрылось её настроение.

— По-моему, тётя Беру не разрешала употреблять это слово, — мягко вмешался Оби-Ван, — и это невежливо — так смотреть на свою маму.

— Она смеётся надо мной! — раздражённо возразил Люк.

— Она не смеялась над тобой.

— Ну, она хотела, — упрямо скрестил руки мальчик.

— Но не сделала же, — напомнил ему Оби-Ван, — давай-ка сходи переоденься.

Обиженно надувшись, Люк направился в другую комнату. Падме проводила его взглядом.

— Мне очень жаль, что так вышло, — сказал Оби-Ван, наливая себе что-то в чашку, — он всегда был очень чувствителен, но после нападения его восприятие стало особенно острым.

Падме поднялась с кухонного пола и покачала головой.

— Единственное, что пострадало, — это моё самолюбие. Я думала, что лучше контролирую выражение лица, — она даже чуть-чуть посмеялась над собой.

— Нет, Вы тут ни при чём, — нахмурившись, поправил её Оби-Ван, — я говорю о его чувствительности к Силе.

— Я... забыла об этом, — улыбка исчезла с лица Падме.

— Ну, вряд ли это Ваша ошибка. Вы не имели достаточного опыта общения с чувствительными к Силе детьми.

Падме посмотрела на дверь, за которой скрылся Люк. Ещё одна веская причина оставить Оби-Вана с ними на какое-то время...

— Он очень талантлив? — прошептала она.

— У него примерно такой же потенциал, как у Энакина, — хмуро кивнул Оби-Ван, — пожалуй, даже немного больше, хотя сейчас это не скажешь наверняка.

Падме сдержанно выдохнула и стиснула пальцами столешницу.

— Насколько я помню, Энакина в Ордене считали очень сильным.

Оби-Ван как-то горько усмехнулся.

— Падме, у Энакина было самое большое количество мидихлориан⁽³⁾ среди всех разумных за всю историю джедаев, — последовал не слишком обнадёживающий ответ.

— Я даже не подозревала, что он такой... одарённый, — уставилась на джедая Падме. Её плечи поникли, и она перевела мрачный, затравленный взгляд обратно на дверь. Так вот значит, почему Палпатин⁽⁴⁾ положил глаз на её мужа, все эти годы назад... Она почти ничего не съела на завтрак, но внезапно почувствовала, что аппетита у неё нет.

— Вам надо чего-нибудь выпить, — заметил Оби-Ван в повисшей тишине, — голубого молока не желаете?

Его глаза блеснули... лишь малой толикой того дружелюбного огонька, который ей так понравился, когда она впервые увидела его на Набу⁽⁵⁾. Но это всё же существенно лучше, чем полное уныние, которое она только и могла наблюдать на Полис-Массе⁽⁶⁾.

Ей стало немного легче на душе от напоминания о том, что время может принести по крайней мере частичное исцеление.

— Насколько всё плохо? — негромко спросила Падме, взяв Люкову коробку с чипсами и обменяв её на стакан голубого молока, который налил Оби-Ван.

Когда она увидела, что Люк вернулся на кухню, у неё опять ёкнуло сердце. Сколько времени ей понадобится, чтобы привыкнуть к его присутствию?

Люк начал было что-то говорить Оби-Вану, но тут увидел стакан с голубым молоком, который она как раз собиралась выпить. Он остановился и с восторгом стал наблюдать. Падме слегка приподняла стакан в шуточном тосте и довольно беспечно отпила...

Всё, что ей удалось сделать, — это не выплюнуть отвратительную субстанцию. Проглотить эту жидкость стало актом невероятного усилия воли, потребовавшего от неё слишком большой концентрации, чтобы она могла даже надеяться сдержать непроизвольное выражение отвращения на лице.

Люк моментально расплылся в широкой улыбке.

— Надо выпить всё, — ласково сказал он.

Переводчику на кофеин: ЮMoney — 41001514857517

1) 25. Буфет (фр. buffet) — предмет кухонной мебели для хранения посуды, столовых приборов, столового белья, некоторых продуктов питания и напитков. Типичный кухонный буфет состоит из соединённых вместе или установленных друг на друга нижнего стола-шкафа и менее глубокого верхнего шкафа, с нишей между ними. Нижний шкаф состоит из закрываемого дверцами большого отделения с полкой и одного-двух выдвижных ящиков для столовой посуды. Верхний шкаф также с полками и, как правило, застеклёнными дверцами. Такой вид буфета сформировался примерно в XVII веке.

Вернуться к тексту

2) 26. Т-16 "Скайхоппер" (англ. T-16 skyhopper) — аэроспидер производства корпорации "Инком", пользовавшийся большой популярностью. Ионный двигатель аэроспидера позволял достигать скорости 1200 километров в час, а полностью герметичная кабина — подниматься на высоту до 300 км. над уровнем поверхности ("очень низкая околоземная орбита" (ОНО) — орбита на высоте примерно от 100 до 450 км над поверхностью Земли — как раз на такой орбите летают современные пилотируемые космические аппараты). Именно на T-16 учился летать Люк Скайуокер подростковом возрасте, как и многие его друзья. Из-за схожести систем управления Т-16 прекрасно подходил для обучения молодых пилотов звёздных истребителей T-65 "Крестокрыл". С моделью скайхоппера Люк юный играет в фильме "Звёздные войны. Эпизод IV: Новая надежда". И да... hopper [ˊhɒpə] — в т.ч. 1) прыгун; 2) прыгающее насекомое (особ. блоха); 3) креветка Penaeus duorarum...

Вернуться к тексту

3) 27. Мидихлорианы (англ. Midi-chlorian) — микроскопические формы жизни, существовавшие в симбиозе (или паразитирующие) внутри клеток всех живых существ. Согласно одной из теорий, мидихлорианы — посредники между разумными существами и всеобъемлющей осязаемой энергией, называемой Сила. Количество мидихлориан на одну клетку является индикатором потенциала Силы в существе. В организме обычного человека насчитывается примерно 2500 мидихлориан на одну клетку, у чувствительных к Силе (джедаев, ситхов и т.п.) их содержание было намного выше.

Вернуться к тексту

4) 28. Палпатин (англ. Palpatine, Шив или Кос или Косинга — тут показания свидетелей расходятся), он же — Дарт Сидиус (англ. Darth Sidious), он же — Император (англ. the Emperor) — мужчина, человек, уроженец планеты Набу. Чувствителен к Силе, могущественный Тёмный Лорд (Владыка) ситхов, принадлежал к т.н. линии Бейна, придерживавшейся "правила двух" (Всегда двое их, не больше и не меньше: учитель и ученик. Один, воплощать идиотизм чтобы, и другой, что учителя превзойти в этом жаждет...). Благодаря собственной хитрости и интригам, сделал головокружительную политическую карьеру, став в конечном итоге последним Верховным канцлером Республики и первым Императором Первой Галактической Империи. Воплотил в жизнь Великий план ситхов и, в результате, уничтожил как Орден джедаев, так и Республику, став единоличным повелителем всей Галактики. Родился в 82 ДБЯ (47:8:11 от Великой синхронизации), погиб в 4 ПБЯ на "Звезде Смерти" № 2 во время битвы при Эндоре, как и полагается порядочному бейниту от рук (протезов) своего ученика — Дарта Вейдера. (Последующие "возрождения", ИМХО, — ересь и моветон, как, собственно, и любые камбеки.)

Вернуться к тексту

5) 29. Набу (англ. Naboo, [nə'bu]) — планета в системе Набу, сектор Чоммелль, регион Среднее Кольцо, практически на границе с Внешним кольцом. Населена двумя независимыми друг от друга видами разумных — гунганами, обитающими в подводных городах, и набуанцами — людьми, населяющими поверхность планеты. Родной мир Падме Амидалы Наберри, Джа-Джа Бинкса, а также сенатора и, впоследствии, Верховного канцлера Галактической республики, а затем Императора Первой Галактической империи Палпатина.

Вернуться к тексту

6) 30. Полис-Масса (англ. Polis Massa) — астероидный пояс в системе Полис-Масса, сектор Сабтеррел, регион Внешнее Кольцо. На одном из астероидов этого пояса располагался медицинский центр, в котором Падме Амидала родила близнецов Люка и Лею, скончавшись при этом якобы из-за нежелания жить дальше.

Вернуться к тексту

Примечание автора:

Ну-у, не думаю, что это была СЛИШКОМ длительная задержка... Еще раз извините за отсутствие прогресса в работе над "Отцом". Огромная благодарность всем, кто откликнулся на последнюю главу. Я пока не успел ответить на ваши комментарии, но я обязательно это сделаю, не переживайте! Ну а пока, не забудьте сообщить мне, понравилась ли вам новая глава... Она получилась довольно эмоциональной, и я опасаюсь, что она может показаться излишне натянутой или мелодраматичной — так что, пожалуйста, поделитесь со мной своим мнением и напишите, что сто́ит улучшить! Уверен, что здесь есть основания для критики... :P

* * *

Утром стало понятно, почему Оби-Ван настоял на том, чтобы Люк напился заранее. Небольшой домик был оборудован не самой эффективной системой климат-контроля, во всяком случае, в условиях нещадно палящих двух солнц. Даже внутри дома стояла жара, и к тому времени, когда хронометр показал полдень, все трое вспотели. Падме не помнила, чтобы в усадьбе Ларсов было так жарко... возможно, дело в том, что тот дом располагался под землёй, тогда как это здание стояло под прямыми лучами обоих светил.

После обеда Оби-Ван, оставив Люка и Падме в гостиной наедине, занялся упаковкой книг и прочих вещей у себя в спальне. Всё сложилось не так неловко, как прежде. Во-первых, Падме решительно, в несколько отчаянных глотков выпила весь стакан тошнотворного голубого молока, чем немедленно снискала восхищение сына. Во-вторых, Оби-Ван объявил Люку о планах завтра, после завтрака отправиться в путешествие, и шестилетний любитель кораблей пришёл в полный восторг от перспективы первого в его жизни настоящего космического полёта. Из-за сильной жары выйти на улицу ему не разрешили, но Падме показала свою яхту в одно из окон и, наслаждаясь восторгом сына, описала внутреннее устройство.

Но во время обеда Люк засы́пал Оби-Вана вопросами, отвечая на которые тот мягко объяснил, что отныне он будет жить с матерью и не вернётся на Татуин. Люк немного встревожился, но, услышав заверения Оби-Вана, что джедай не покинет его, притих.

При этом Люк больше не отстранялся. Падме предложила поиграть в игры, которые помнила из своего недолгого детства, и он застенчиво согласился. Она показала ему несколько вариантов игры в ладушки, которым когда-то давно её научила Сола⁽¹⁾. Люк очень быстро учился. За короткое время он стал ошибаться реже, чем она. Но когда они оба устали от игр, Люк снова погрузился в задумчивость и вскоре убежал за своей моделью корабля. Она проследила, как он, как и прошлой ночью обняв свой скайхоппер, свернулся калачиком в кресле. Почувствовав, что ему хочется побыть одному, Падме деликатно удалилась в спальню, где Оби-Ван продолжал попытки уложить вещи в чемодан.

— На яхте есть багажный отсек, если у Вас не получится уложить всё необходимое, — предложила она.

Оби-Ван безрадостно усмехнулся.

— Весьма любезно с Вашей стороны, но когда-нибудь мне придется всё это забрать, — он прервался и, задумчиво посмотрев на чемодан, пробормотал, — но ведь смог же я как-то это всё сюда притащить.

Так и не разгадав головоломку с укладкой вещей, он вновь принялся разгружать чемодан, чтобы попробовать уложить всё иначе.

— Я могу помочь? — спросила Падме.

— Вряд ли, — усмехнулся Оби-Ван, — просто надо как-то всё уместить, а я, честно говоря, сомневаюсь, что в этом чемодане найдётся место для пары комплектов оружия.

— Тогда, может быть, я соберу вещи Люка, — предложила она.

— Нечего собирать, — мрачно ответил джедай, — тускены сожгли дом. Я не смог раздобыть для него даже запасного комплекта одежды. У него осталась только та модель корабля.

Падме посмотрела на дверь и увидела, как свернувшийся калачиком в кресле Люк молча поглаживает крыло скайхоппера.

— Так вот почему он так привязан к нему, — пробормотала она, — а я-то думала...

Оби-Ван проследил за её взглядом, обращённым на самого младшего обитателя небольшого дома. На его лице появилось выражение серьёзной озабоченности.

— Это станет нелёгкой переменой, — пробормотал он.

Наконец с вещами было покончено, и Падме вызвалась приготовить ужин. Энакин всегда посмеивался над её скромными кулинарными способностями, но за последние шесть лет многое изменилось. Одним из немногих положительных изменений стало то, что теперь она научилась готовить съедобные блюда, и в последнее время это занятие даже стало её успокаивать. Однако сегодня Падме нервничала — это будет первая трапеза, которую сын разделит с ней. Задумавшись о количестве и вкусе, она по-новому оценила кулинарное мастерство своей матери. Не помогало и то, что большинство имеющихся под рукой продуктов — местные, о которых она раньше и не слышала...

Её волнение достигло предела, когда она вынесла в гостиную поднос с тарелками и расставила их на столе. Благодарно кивнув, Оби-Ван сразу же принялся за еду. Люк с явным сомнением подвинул тарелку к себе.

— Что это? — спросил он, неуверенно ткнув вилкой в порцию чего-то, что, наверное, показалось ему похожим на странную оранжевую кашицу.

— По-моему, это пюре из кумары по-альдераански⁽²⁾, — сказал ему Оби-Ван.

— По крайней мере, настолько похоже, насколько у меня это получилось, — с лёгкой улыбкой поправила Падме.

— Это очень вкусно, — добавил Оби-Ван, — ну, попробуй.

Затаив дыхание, Падме наблюдала, как, набравшись храбрости, Люк медленно отправляет в рот крошечную порцию пюре. Он тут же скривился, но, скорее, просто рефлекторно, потому что спустя несколько секунд он расслабился и продолжил распробовать новый для себя вкус.

— Нравится? — нетерпеливо спросила она, после того как мальчик проглотил.

Люк нахмурился.

— Это вкусно, — довольно неохотно признался он.

По ходу ужина опасения Падме по большей части утихли. Мальчику, конечно, понравилось не всё — её попытка зажарить банту вызвала самое убедительное выражение отвращения, — но большинство блюд он съел. Облегченно улыбнувшись, она достала десерт, который ей удалось отыскать в кладовке Оби-Вана.

— Похоже, ты стала настоящим шеф-поваром, — благодарно улыбнулся Оби-Ван, — кажется, ничего подобного я не пробовал со времени последней поездки на Альдераан.

Люк взял кусочек печенья и с любопытством стал его рассматривать.

— Что это?

— Печенье, — ответила она.

— Печенье, — медленно повторил Люк, вертя его в руках. Немного нервничая, Падме проследила, как он осторожно откусил от печенья...

Волноваться не стоило. Глаза Люка заблестели двумя яркими звёздочками. В мгновение ока он слопал три печеньки, и если бы не Оби-Ван, то попытался бы, наверное, съесть всё содержимое сухарницы⁽³⁾.

— Бен, можно мне пото́м ещё одну? — попросил он.

— Не сегодня, — твёрдо сказал Оби-Ван.

— Завтра? — с надеждой уточнил Люк.

— Я отложу оставшиеся для тебя на завтра, — пообещала Падме.

— На завтрак?

Она громко рассмеялась.

— Думаю, они отлично подойдут для перекуса, — рассудила Падме, — ты сможешь подкрепиться ими завтра на корабле.

Она ожидала, что упоминание о предстоящем завтра путешествии воодушевит Люка, как это происходило раньше. Но вместо этого на лице её сына появилось выражение печальной растерянности, и он тихонько свернулся калачиком на стуле.

— Что случилось, Люк? — мягко спросил его Оби-Ван.

Люк что-то пробормотал, теребя манжеты рубахи.

— Что? — терпеливо повторил джедай.

— Хочу домой, — прошептал Люк и ещё плотнее прижался к спинке стула.

Падме чувствовала, как её сердце разбивается вместе с его, и всё, что она смогла — это прошептать:

— Ох, милый...

Грустные голубые глаза Люка обратились к ней.

— Хочу домой, — повторил он.

Падме хотела протянуть руки и обнять сына, однако его защитная поза заставляла сохранять дистанцию.

— Я знаю, Люк, — сказал Оби-Ван. Он подвинулся к стулу, достаточно близко, чтобы погладить Люка по голове, как это так хотела сделать его мать, — твоя мама будет хорошо заботиться о тебе. Она очень любит тебя.

Люк всхлипнул.

— Я хочу к тёте Беру, — сквозь слёзы сказал он. Какие жестокие слова прозвучали для ушей его матери, какие нечаянно жестокие...

— Она ушла в Силу, — сказал Оби-Ван, — а Сила всегда будет с тобой, Люк.

Люк кивнул, и Падме поняла, что это уже не первый разговор.

— Но я всё равно скучаю по ней, — прохныкал ребёнок, — Бен, я не хочу уезжать, я хочу домой!

— Ты не можешь вернуться домой, — грустно улыбнувшись, тихо сказал Оби-Ван, — жизнь всегда меняется. Все мы должны научиться принимать перемены, неважно — хорошие они или плохие.

У Люка на глазах вновь проступили слёзы.

— Я хочу домой, — настойчиво прошептал он.

Повторяемые Люком слова внезапно заставили Падме взглянуть на них совершенно иначе, чем это до сих пор делали взрослые.

— Ты хочешь ещё раз вернуться домой и попрощаться? — тихо спросила она.

С какой-то невероятной надеждой Люк перевёл взгляд на неё и торопливо кивнул.

— Хорошо, — сказала Падме, — едем прямо сейчас.

— Вряд ли у нас есть время, чтобы отправиться туда сейчас, — нахмурившись сказал Оби-Ван, — осталось всего два часа до заката.

Он бросил на Падме многозначительный взгляд, и она поняла, что он тревожится из-за опасностей ночной пустыни... в частности, из-за таскенов.

— У меня на яхте есть небольшой спидербайк, — сказала она, — я... по-моему, на нём можно поместиться вдвоем. Вы же сможете поехать с Люком, верно?

Люк умоляюще посмотрел на Оби-Вана. Наконец, джедай неохотно кивнул.

— Да, — пробормотал он, — думаю, это приемлемо.

* * *

Казалось, что прошло несколько дней, пока она в одиночестве ждала в маленьком домике. Братья начали опускаться. Мысли то и дело возвращались к тому роковому закату, когда Энакин на похожем спидербайке отправился в похожую дорогу...

Уже не в первый раз ей пришла в голову мысль, что она начала терять мужа ещё до того, как он стал её мужем — с того момента, когда он уничтожил таскенских рейдеров, похитивших его мать. Но когда Оби-Ван задал вопрос, она изобразила на лице заученную улыбку и ответила, что потихоньку начинает становиться тревожной мамашей. Она не стала рассказывать джедаю об Энакине и таскенах. Он и так достаточно настрадался, чтобы она отравила ему память о последних годах, проведённых с лучшим другом. Эту боль она с ревнивым упорством сохранит при себе.

Когда в доме никого не осталось, а посуда была загружена в турбомойку, Падме обнаружила, что её стремительно настигают воспоминания об Энакине. Она отчаянно пыталась загнать их обратно, запереть чувства. Она намеренно переключила своё внимание на Люка и ближайшее будущее с сыном,.. но Энакин не унимался. Перед глазами мелькали образы, мучительные, обвиняющие, сдирающие с неё все защитные покровы, которые она создавала годами, срывающие с неё маски королевы, сенатора, повстанца, дочери, сестры, подруги и даже матери... пока не осталась лишь неумолимо одинокая Падме Скайуокер.

Пока вся боль не свелась к единственной простой истине: ей нужен Энакин, а его никогда больше рядом не будет.

Падме Скайуокер съежилась на стуле и зарыдала.

Она не знала, сколько так просидела, как долго и как сильно плакала. Некоторые вещи невозможно измерить. Но прошла вечность, и слёзы закончились наконец, страдания поутихли, а за ними пришёл знакомый холод бездонной пустоты, занявшей в ней место, некогда принадлежавшее Энакину. Смахнув последние слёзы, она вздохнула и приготовилась снова пережить зиму...

А потом открылась дверь, и в комнату вошёл Оби-Ван со спящим на руках Люком. Где-то в этой томительной пустоте зашевелилась надежда. Падме встала, пошатнувшись, подошла к Оби-Вану и сыну и в первый раз поцеловала Люка на ночь.

— Доброй ночи, — прошептала она.

— Падме, с Вами всё хорошо? — спросил Оби-Ван. Она встретилась с обеспокоенным взглядом его синих глаз.

— Пока нет, — прошептала она. Но, когда она ласково погладила Люка по голове, на её лице появилась улыбка.

— Вместе нам станет лучше, тебе и мне, — прошептала она своему малышу. Спящий Люк прижался к её руке.

Когда Падме снова легла на пол, укрывшись одеялом, в центре пустоты появилась маленькая, но отчетливая искорка света. Впервые за много лет она крепко заснула.

Переводчику на кофеин: ЮMoney — 41001514857517

1) 31. Сола Наберри (англ. Sola Naberrie) — человек, женщина, дочь Руви и Джобель Тулиа Наберри, старшая сестра Падме Амидалы, мать Риу и Пуджи Наберри, тётя по материнской линии Люка Скайуокера и Леи Органы.

Вернуться к тексту

2) 32. В оригинале "Alderaan sweet potatoes"... "Sweet potato" переводится и как "сладкий картофель" и как "батат". Батат (лат. Ipomoéa batátas), кумара, сладкий картофель — вид многолетних клубнеплодных растений рода Ипомея семейства Вьюнковые. В культуре батат выращивают как однолетнее овощное растение. Родина батата — тропические регионы Америки. Это единственный съедобный вид из вьюнковых, ценная пищевая и кормовая культура. Батат выращивают в основном из-за крахмалистых сладковатых клубней, которые содержат до 30% крахмала и 6% сахара. Батат в 1,5 раза калорийнее картофеля и превосходит его по содержанию углеводов, кальция и железа. В кулинарии используют клубни, а также молодые листья и побеги. Сорта батата с белой или бледно-жёлтой мякотью — менее сладкие, чем с красной, розовой или оранжевой. Несмотря на то, что батат называют "сладким картофелем", с настоящим картофелем (Solanum tuberosum) он состоит в очень отдалённом родстве — оба вида принадлежат к таксономическому порядку паслёноцветных (Solanales).

Вернуться к тексту

3) 33. Сухарница — предмет столовой посуды (блюдо или ваза), предназначенный для сервировки и подачи к столу сухарей, печенья и других хлебобулочных и кондитерских изделий. Популярная в основном в городском быту, ваза-сухарница обычно имеет вид широкого блюда на подставке, с загнутыми вверх краями. Часто имеет ручку. Как правило, изготавливается из металла, узор наносится с помощью гравировки или чеканки. Сухарницы могут также выполняться в форме плетёной корзиночки или её имитации из металла, фарфора, фаянса.

Вернуться к тексту

На следующее утро все трое проснулись не так рано, как в предыдущие день. Братья уже поднялись над горизонтом, когда Оби-Ван лёгким касанием в плечо разбудил Падме.

— Вы выспались? — спросил он, когда она медленно поднялась.

Она кивнула, зевнув, но мысль о Люке заставила её вздрогнуть от страха.

— У Люка снова кошмар? — спросила Падме.

— Вообще-то это была первая ночь, в которую он спал спокойно, — с улыбкой сообщил ей Оби-Ван, — мне кажется, Вы уже оказываете на него благотворное влияние.

Как по заказу, потирая сонные глаза и таща с собой модель корабля, в гостиную вошёл объект их интереса.

— Доброе утро, Люк, — снова зевнув, сказала Падме. Люк забрался на стул и, зевая, что-то пробормотал. Посмотрев на них обоих, Оби-Ван с грустью покачал головой и удалился на кухню. Несколько минут мать и сын сидели в тишине. Но, привыкшая вставать рано, Падме вскоре ощутила себя вполне пробудившейся.

Однако, казалось, что Люк больше похож на тётю Солу, чем на кого-то из родителей. Он устроился на стуле, положив голову на спинку, и сонно моргал, уставившись куда-то вдаль. Время от времени он широко зевал. Падме нашла, что малыш Люк выглядит даже забавнее, чем Сола, и не могла не улыбнуться, глядя на него.

— Какой же ты соня, — нежно поддразнила она его, складывая одеяло.

Люк попытался хмуро посмотреть на неё, но только снова зевнул.

* * *

— Это всё? — скрестив руки, Падме стояла посреди гостиной, критически оглядываясь по сторонам. И так весьма скромный дом выглядел сейчас ещё более непритязательно, чем когда она приехала.

Таща за собой чемодан с включёнными репульсорами, появился Оби-Ван в поношенном коричневом плаще, как в старые добрые времена.

— Думаю, да, — сказал он, — если кухонные шкафы пусты.

Падме утвердительно кивнула — запасы еды она уже перенесла на яхту.

Джедай отвёл взгляд.

— Люк, ты не забыл свой космолёт?

Подхватив со стула свою игрушку, Люк отпрянул от окна.

— Мы уезжаем? — спросил он со странно хмурым ожиданием.

— Уезжаем, — подтвердил Оби-Ван.

Падме ободряюще улыбнулась им обоим и шагнула... в пекло. В шоке она вдохнула, и приток в лёгкие раскалённого воздуха лишь усилил её изумление. С трудом она заставила себя подвинуться в сторону, чтобы выпустить остальных, и, пока Оби-Ван запирал дверь маленького домика, пыталась привыкнуть к испепеляющей жаре. Прищурившись, она увидела, как, не обращая внимания на нестерпимый зной, Люк гоняется за каким-то маленьким существом. Похоже, он радовался, что оказался снаружи, после того как просидел внутри почти весь вчерашний день...

— Оби-Ван, можно я возьму её с собой? — услышала Падме звонкий голос Люка. Она уже достаточно приспособилась с палящему свету, чтобы рассмотреть, что её сын поймал какую-то ящерку. Он держал её перед собой, обеими руками осторожно обхватив худое туловище. Удивительно, но ящерица не протестовала.

— Я ей нравлюсь! — рассудил Люк.

— Не сомневаюсь, что ты ей нравишься, — добродушно улыбнувшись, сказал Оби-Ван, — но на корабле ей очень скоро станет плохо.

Люку не очень понравился столь дипломатичный ответ.

— Почему? — спросил он.

— Она любит сидеть на солнцепёке, — сказал ему Оби-Ван, — а на корабле ей будет холодно, негде ползать и нечем питаться.

Люк с сожалением посмотрел на ящерицу.

— Ну ладно, — пробормотал он. Падме внимательно наблюдала, как Люк послушно наклонился и, разжав руки, отпустил ящерицу. Несколько секунд её мальчик смотрел вслед своей добыче, но потом отвернулся и пошёл за ними на яхту.

Необъяснимым образом груз опасений, который она раньше не замечала, словно испарился из неё, оставив ощущение лёгкости и энергии, как в давно минувшие времена. Что-то произошло, что-то изменилось. Ей казалось, что когда-нибудь она поймёт, что именно, а пока она просто наслаждалась этим.

— Хочешь осмотреть корабль? — лукаво спросила она сына.

Из синих глаз Люка исчезли последние остатки сожаления, осталось только оживление. Напрочь забыв о ящерице, он побежал к серой яхте впереди всех. Сын нетерпеливо дожидался, пока Падме введёт код и опустит трап, в почти болезненном предвкушении он томился внизу, пока она не разрешила ему войти внутрь. С восторженным визгом Люк рванул по трапу, опережая мать и опекуна.

Оби-Ван шагнул было в сторону, чтобы Падме могла пройти вперед, но она заметила мигающий индикатор на пульте управления трапом и махнула ему рукой. Присмотревшись к индикатору, она недовольно проворчала: "Похоже, скоро сдохнет гидравлика опоры. Снова. А на ремонт наверняка придётся потратить не меньше трёх тысяч кредитов⁽¹⁾."

Если бы она не была дамой и дипломатом, то испытала бы непреодолимое искушение обругать посадочное устройство. Чего бы она только не отдала, чтобы иметь столь же превосходное знание техники, как у Энакина... И вдруг она встрепенулась при мысли о Люке. А может ли талант к механике быть наследственным признаком?

"Мой банковский счёт очень на это надеется," — язвительно покачала головой Падме и поднялась на борт судна.

* * *

Когда Падме появилась в кокпите, Оби-Ван с трудом пытался сдержать Люка. Явно терзаемый обилием таинственных кнопок, которые так и просились, чтобы их нажали, шестилетний малыш разве что не скакал по переборкам от возбуждения. В конце концов Оби-Вану удалось пристегнуть непоседу в кресле второго пилота, где он мог смотреть в обзорный экран, не касаясь чутких органов управления.

— Мы сейчас полетим? — спросил Люк, когда она пристегнулась.

— Точно, — сказала она, — держись!

Одной рукой Люк тут же вцепился в подлокотник, а в другой он по-прежнему держал модель космолёта. Пока Падме запускала двигатели и выводила старую яхту из атмосферы, она краем глаза наблюдала за сыном. Ей подумалось, что она никогда не забудет выражения благоговейного восторга на его лице. Весь полёт он, наклонившись вперёд с широко распахнутыми глазами и ртом, наблюдал, как голубое татуинское небо сменяется чёрным бархатом космического пространства.

— Красота какая, — наконец выдохнул он.

Уже давно забывшая как прекрасен космос, Падме, когда Люк указал ей на это, вдруг вновь ощутила эту красоту.

— Да,.. — прошептала она.

— Мы прыгнем в гиперпространство? — нетерпеливо спросил Люк.

— Через несколько минут. Сначала нам нужно выбраться из гравитационного колодца, — объяснила она.

— Что такое гра-ви-цон-ный колодец? — Люк нахмурился, пытаясь выговорить незнакомое слово.

— Планета всё притягивает к себе, — ответил, сидевший сзади, Кеноби, — именно поэтому ты не взлетаешь в небо, когда идёшь по пустыне. И для того чтобы корабль мог перейти в гиперпространство, нам нужно выбраться из зоны её притяжения.

— Ага, — сказал Люк. И Падме даже слегка удивилась, что он так легко понял эту идею.

Несколько минут в кокпите стояла тишина, а потом на панели управления гипердвигателем загорелся индикатор.

— Оби-Ван, передаю координаты Вам на компьютер, — объявила Падме, приступив к процедуре подготовки гипердвигателя.

— Курс установлен, — спустя несколько секунд ответил джедай с поста астронавигатора.

— Ну, Люк, поехали, — оживлённо сказала Падме, коснулась рычага гиперпривода... потянула его на себя...

И услышала, как от восторга у Люка перехватило дыхание, когда звёзды вдруг вытянулись, затем раздвинулись и, наконец, переплелись в радужном туннеле гиперпространства.

— Ух ты, — прошептал он.

Кеноби вскоре ушёл, а она почти целый час просидела с сыном в кокпите, просто наблюдая за великолепным световым зрелищем за иллюминатором. Первоначальный благоговейный восторг Люка вскоре сменился чем-то более спокойным. Он так и сидел в кресле второго пилота в обнимку со своей моделью скайхоппера. Казалось, мальчик смотрел только на звёзды. А Падме смотрела только на сына, сиявшего ярче всех звёзд вместе взятых.

— Куда мы летим? — спросил он после самого длительного молчания, которое Падме когда-либо видела у находящегося в сознании шестилетнего ребёнка.

На мгновение задумавшись, Падме включила на проекторе панели управления карту Галактики и увеличила сектор Тесме:

— Вот на эту планету⁽²⁾.

Люк развернул кресло, наклонился ближе и, снова нахмурив брови, попытался прочесть название:

— Ту... те... тес-ми?

— Похоже, — сказала она, вновь удивившись, что в столь юном возрасте он так хорошо умеет читать, — Тесме.

— Почему мы летим туда?

— У там живёт моя давняя подруга, — улыбнулась Падме, — которая разрешает оставаться у неё, когда я не в разъездах.

— Как её зовут?

— Силья Шессон⁽³⁾.

Люк ничего не сказал, но на его лице ясно читалось: "Забавное имя".

— Думаю, она тебе понравится, — продолжила Падме, — мы раньше работали вместе.

— Где?

Любопытен, в точности как отец...

— В Сенате, ещё до Империи, — ответила она, изо всех сил стараясь сохранить нейтральный тон. У неё почти не было времени, чтобы определиться со стратегией воспитания, но она точно знала, что шестилетнего ребёнка не стоит грузить галактической политикой и связанными с ней проблемами.

Увы, но Люк чувствителен к Силе. Падме понятия не имела, насколько осознанно он использует Силу в данный момент, но на каком-то уровне он точно почувствовал ее глубинные эмоции. Мальчик нахмурился и наклонил голову набок.

— Разве Империя плохая? — без обиняков спросил он.

Она жёстко обуздала эмоции и заставила себя полностью контролировать свои слова.

— Почти во всём есть хорошие и плохие стороны, Люк, — осторожно сказала она, надеясь выгадать время, чтобы придумать что-то, что отвлечёт его внимание от столь щекотливой темы.

Но по-прежнему страдающее сердце Люка восприняло это высказывание в совершенно ином ракурсе.

— Что хорошего в смерти дяди Оуэна и тёти Беру? — тихо спросил он.

Беспокойство Падме мгновенно сменило вектор, и все остальные переживания отступили перед её чувством сострадания.

— Иногда должно́ пройти много времени, чтобы понять, — также тихо ответила она.

Люк съёжился в кресле в знакомой оборонительной позе, опустил голову и сосредоточил всё внимание на игрушечном космолёте.

— Пока я могу назвать только одну хорошую вещь, — наконец рискнула она, — я снова увидела тебя.

Люк поднял глаза, и она затаила дыхание в ожидании его ответа.

Прошло несколько секунд.

В конце концов, ей пришлось перевести дыхание.

И опять.

Ответа так и не последовало. Мальчик лишь грустно смотрел на неё. Падме решила отнестись к этому с оптимизмом. По крайней мере, это значит, что негативной реакции не последовало, верно?

Молчание тянулось, пока не прозвучал вопрос, который она должна была ожидать, но не осмеливалась предвосхитить.

— Папа на Тесме?

В голосе Люка звучала какая-то невероятная надежда, которая едва не разбила ей сердце... настолько сейчас для неё непривычно ассоциировать надежду и Энакина.

— Нет, солнышко, — с трудом выдавила она, — нет.

После мучительной паузы он снова спросил:

— Он правда умер?

Ошеломленная пугающей мыслью о том, что Люк в Силе может почувствовать ужасную правду, Падме отвернулась.

— Он... он пропал незадолго до твоего рождения, — наконец сказала она ему, — однажды он улетел на своём звездолёте и больше не вернулся домой.

— Что с ним случилось? — с мольбой в голосе спросил Люк.

"Солнышко, если бы я только могла понять."

— Я не знаю, Люк.

— Он хотел вернуться домой? — Люк снова уставился в иллюминатор.

— Твой папа никогда бы не хотел нас потерять, — сказала Падме, тщательно подбирая слова, — он тебя очень любил.

По-прежнему сосредоточенно глядя в иллюминатор, Люк молча кивнул.

— Думаю, он просто заблудился во тьме, — уверенно сказал он.

Мальчик явно думал о тьме космоса, и даже представить не мог, насколько он прав. Падме едва не подавилась своим "Да", вспомнив старое мамино изречение о мудрости младенца.

— Как по-твоему, он когда-нибудь вернётся домой? — спросил Люк. Сейчас он смотрел на неё.

— Я каждый день об этом молюсь, — улыбнулась она сквозь проступившие слёзы.

Глядя на неё, Люк неловко заёрзал.

— Ты скучаешь по папе, — прошептал он наконец.

— Да, — вздохнула она. — Очень сильно.

— И я скучаю по дяде Оуэну и тёте Беру.

Она снова кивнула. Повисло молчание, и в ней, пока она ожидала следующих слов Люка, понемногу крепла надежда. Падме почти чувствовала это — он так близок к тому, чтобы принять её...

Момент разрушил громкий сигнал интеркома. Они оба подскочили от неожиданности.

— Обед готов, — объявил Оби-Ван, — кто любит тушёные рёбрышки с приправами?

С радостным визгом Люк скрылся за дверью. Падме с минуту поколебалась между тягостным разочарованием и светлым воодушевлением и, в конце концов, последовала за Люком обратно в обычную жизнь.

Переводчику на кофеин: ЮMoney — 41001514857517

1) 34. Галактический стандартный кредит (англ. Galactic Credit Standard) — основная валюта Галактики со времен Галактической Республики. Галактический стандартный кредит также называли "кредит" (англ. credit) или кратко "кред" (англ. cred); кроме того, эта валюта известна как "республиканский датарий" (англ. Republic Dataries) и "имперский кредит" (англ. Imperial Credit). Одна десятая часть кредита называется децикред. Изначально кредит опирался на богатство планеты Муунилинст и эмитировался базировавшимся там Межгалактическим банковским кланом. В ходе Войны клонов, клан субсидировал валюты как Республики, так и сепаратистов. Таким же образом клан действовал и несколько десятилетий спустя для Новой республики и Галактической Империи.

Вернуться к тексту

2) 35. Тесме — планета в системе Тесме, сектор Тесме, регион Внешнее Кольцо.

Вернуться к тексту

3) 36. Силья Шессон (англ. Silya Shessaun) — человек, женщина, уроженка Тесме. 51 ДБЯ — 4 ПБЯ. Несмотря на происхождение (Шессон родилась в семье рабочих) достигла вершин политической карьеры, став сенатором от сектора Тесме в последние годы Галактической Республики. Последовательно отстаивала права малоимущих. Несмотря на разницу в возрасте, была близкой подругой Падме Амидалы Наберри. В начале сепаратистского кризиса в 22 ДБЯ, Шессон была вынуждена вернуться на родину. В 19 ДБЯ, когда при установлении "Нового порядка" Амидала погибла во время "восстания джедаев", Шессон начала расследование смерти подруги, но по повелению Императора Палпатина оно было закрыто. Позже, из-за её оппозиции к режиму Галактической Империи, от Шессон потребовали оставить пост сенатора. Первое время после отставки она жила на Альдераане, но затем вернулась на родную планету.

Вернуться к тексту