Абсолютно точно выдуманные истории. (джен)

«Природа происходящих событий всегда может быть обусловлена природой тех, кто эти события создаёт» из книги «Драма и общая человеческая психология» Зломысляка Обстоятельного.

Бредя по улицам ночного города, залитого тусклым светом газовых фонарей, девушка то и дело пыталась сглатывать слюну, которой давно уже не было. Она делала это машинально, по привычке, надеясь, что хотя бы незначительная часть влаги попадёт в её высохшее горло. Пусть девушка и не питала особых надежд относительно своего положения, но всё же не сдавалась в своих поисках, предпочитая думать, что в этом городе ещё осталась хотя бы одна добрая душа. И желательно, чтобы эта душа ещё не спала, а то было бы неловко её будить.

Так, проходя один дом за другим и всматриваясь в окна, девушка искала хоть малейший намёк на чьё-нибудь присутствие, и, к счастью, кажется, ей повезло. Поворачивая на очередной улице, взору девушки предстало одно окно, освещаемое свечой, расположенное на первом этаже второго дома по левую руку от неё. Тусклый, колеблющийся огонёк того окна манил девушку, наполняя её ожиданием живительной влаги, которую она могла бы получить у обитателей этого дома.

Собрав всю свою решимость, девушка поспешила как можно быстрее добраться к двери дома. Пусть скорость, с которой она шла, могла бы показаться медленной, но для кого-то, кто был так же истощен, как она, это была вполне приличная скорость, ну, или, по крайней мере, она предпочитала так думать. Девушке даже пришлось отдышаться, когда она, наконец, дошла до столь желанной двери, настолько было напряжено её изношенное тело в этом отчаянном броске.

Встав у двери и уже даже занеся руку для того, чтобы в неё постучать, девушка вдруг опомнилась и принялась себя осматривать. Ей было неловко появляться перед незнакомыми людьми в таком измотанном образе, потому она потратила несколько секунд на то, чтобы попытаться придать своему виду хотя бы намёк на что-то сносное. Впрочем, очень быстро девушка пришла к пониманию того, что её попытке попросту не суждено было стать успешной, нельзя было превратить то, чем она сейчас являлась, во что-то сносное, по крайней мере, за пару секунд, а раз уж она решила быть откровенной с собой, то, скорее, речь шла о часах. Девушка подняла свой взгляд на дверь, собрала остатки своей решимости в кулак и постучала.

Пару секунд ничего не происходило, и девушка даже подумала, что постучала слишком тихо, но, подождав для приличия ещё немного времени, она смогла уловить за дверью робкие шаги.

— Кто там? — раздался мужской голос из-за двери, наполненный смущением и лёгкой растерянностью.

— О, да, прошу прощения за то, что тревожу Вас в столь неподходящее время, но, по правде, Вы, как мне представляется, можете быть моей последней надеждой, — хриплым от сухости в горле голосом едва выдавила из себя девушка.

— Последней надеждой, последней надеждой на что? — ещё более растерянным голосом ответил мужчина.

— Видите ли, добрый сэр, в данный момент, прибывая в весьма непростой ситуации, я ощущаю, что нахожусь на грани жизни и смерти от серьёзного истощения, и лишь ваша доброта может спасти мне жизнь, — ответила девушка, стараясь говорить как можно более чётко, что удавалось ей с большим трудом. — Дабы отсрочить миг своей безвременной кончины, я прошу вас о милости.

После последней фразы, произнесённой девушкой, за дверью всё затихло на некоторое время. Не было слышно звуков шагов, которые могли бы говорить о том, что владелец дома решил отказать ей в её нескромной просьбе, потому она решила предположить, что мужчина прибывает в раздумьях относительно сложившейся ситуации.

— Да, хорошо, подождите, я сейчас открою, — донеслись до ушей девушки заветные слова.

С многочисленными щелчками каких-то запирающих механизмов дверь открылась, и перед девушкой предстал высокий, крепко сложенный мужчина с масляной лампой в правой руке, на лице которого красовались пышные усы и ещё более пышная борода.

Мужчина быстро обвёл взглядом улицу, после чего медленно осмотрел девушку с ног до головы. Было видно, что мужчина что-то прикидывает в уме, но догадаться по его абсолютно заросшему лицу не представлялось возможным. Впрочем, девушка знала, как она сейчас выглядит, а потому ей и не надо было догадываться о том, какая картина предстала перед хозяином дома.

— Хорошо, проходи, — проговорил мужчина, подкрепляя свои слова приглашающим жестом, после того как закончил её оценивать.

— Большое Вам спасибо, добрый сэр, я обязательно отплачу Вам за вашу доброту, — измученно улыбаясь, ответила девушка.

Войдя внутрь помещения, взору девушки предстал весьма уютно обставленный дом. Убранство было без излишеств, но чувствовался вкус, который явно показывал, что владелец очень любит своё жилище.

Позволив девушке пройти внутрь дома, мужчина ещё раз осмотрел ночную улицу, после чего поспешно закрыл дверь на несколько замков.

— Позвольте проводить Вас на кухню, — сказал мужчина, жестом показывая девушке следовать за ним.

— Да, спасибо, — спешно ответила девушка, после чего пошла вслед за мужчиной.

— Позвольте полюбопытствовать, как так получилось, что столь юная девушка бродила ночью по улицам, да и ещё совсем одна? — задал мужчина вопрос, открывая дверь на кухню.

— По правде, это длинная и не очень приятная история, видите ли, так вышло, что из-за группы весьма агрессивно настроенных людей мне пришлось спешно покинуть свой дом, — принялась отвечать девушка, слабо улыбнувшись мужчине. — После чего я некоторое время скиталась в надежде уйти от них как можно дальше, но они то и дело меня находят. Ума не приложу, как это у них получается.

— А Вы что-то им сделали, или это какие-то разбойники, у которых есть на Вас какие-то планы? — продолжил задавать вопросы мужчина, проходя на кухню и доставая с полки крынку с молоком. — Вот, вода будет только утром, а это сегодняшнее, оставил тут, думал сделать сыр, но уверяю вас, оно ещё вполне свежее.

— О, спасибо большое, — ответила девушка, принимая крынку с молоком.

Девушка не очень любила молоко, потому как всегда считала его заменителем, но, находясь в том состоянии, в котором она была сейчас, выбирать ей не приходилось. Она посмотрела на крынку несколько мгновений, после чего поднесла к её лицу, чтобы понюхать, пахло вполне прилично, потому, отбросив лишние мысли, девушка принялась пить. Жадно глотая живительную влагу, девушка чувствовала, как жизнь потихоньку вливается в её измотанное тело. С каждым новым глотком силы постепенно возвращались к ней, а слабость отступала всё дальше.

Когда девушка опустошила полную крынку молока и вернула пустой сосуд мужчине, он заметил, что она как-то изменилась. Да, в ней ещё прослеживалась некоторая болезненность, но было видно, что она больше не та истощенная девушка, которую он встретил на пороге своего дома.

— Знаете, я не помню, чтобы делала этим людям что-то плохое, по крайней мере, тем из них, которых я видела, — немного подумав над ранее заданным мужчиной вопросом, принялась отвечать девушка. — Бандиты ли они? Ну, я бы так не сказала, они, насколько я знаю, никого не грабили и не занимались подобного рода деятельностью. Они скорее, очень мотивированные фанатики, которые считают, что должны убить всех, кто им не нравится. Так уж получилось, что меня они внесли в список тех, кто им не нравится.

— А почему Вы им не нравитесь? — с озадаченным видом спросил мужчина.

— Ну, полагаю, всё дело в том, что им не нравятся все, кто не является человеком, — с некоторым раздражением в голосе ответила девушка. — Что за времена такие, ещё какие-то двести лет назад о таком отношении ко мне и помыслить было нельзя, а теперь вот посмотрите на меня.

— Эммм… — Замялся мужчина.

Было видно, что после последних слов, произнесённых стоящей перед ним девушкой, хозяин дома прибывает в некоторой растерянности. Его глаза метались от крынки молока к девушке, а растерянный разум силился образовать какую-то связь, чтобы хотя бы приблизительно понять, что именно происходит.

— Ха, а вы шутница, — произнёс мужчина, подумав о единственной логичной причине, по которой девушка могла бы сказать то, что она сейчас сказала. — Вы, наверное, какая-то актриса, которая отстала от своего театра, да?

— Актриса, да, когда-то я была актрисой, но это было очень давно, — с видом человека, погрузившегося в воспоминания, ответила девушка.

После последних сказанных слов на кухне на несколько минут повисла полная тишина. Мужчина с хмурым видом пытался понять, о чём вообще говорит его собеседница, и не стоит ли ему озаботиться вызовом для неё врача. Тем временем девушка просто стояла с видом человека, погружённого в какие-то далёкие давно прошедшие времена.

— Аааа… ну так, э… Я могу ещё чем-то Вам помочь? — Задал вопрос мужчина, чувствуя, что пауза как-то затянулась.

— Простите, что? — Растерянно спросила девушка, мысли которой неохотно покидали давно ушедшие времена.

— Помочь, могу ли я ещё чем-нибудь Вам помочь? — Повторил свой вопрос мужчина.

— Да, думаю, что Вы могли бы помочь мне ещё кое в чём, — как будто бы с грустью в голосе едва слышно произнесла девушка. — Спасибо, если бы не Вы, мне пришлось бы очень не просто.

— Эм, пожалуйста, — неуверенно ответил мужчина.

Наблюдая, как девушка делает шаг в его сторону, хозяин дома рефлекторно попятился, пока не наткнулся на кухонный шкаф. Какой-то непривычный озноб прокатился вдоль его спины, заставляя волосы на теле встать дыбом. В затылке мужчины что-то неприятно засвербело, всего на мгновение, после чего мир резко закрутился и исчез.

Поблагодарив хозяина дома за его гостеприимство, девушка, уставшая бороться со своей жаждой, шагнула в сторону мужчины. Она видела, как он попятился, видимо что-то почувствовав, но почти сразу же уперся в кухонный шкаф. Одним резким движением она с хрустом и чавканьем начисто оторвала ему голову, после чего ловко подхватила содрогнувшееся тело. Голова мужчины с хлюпающим звуком упала на пол, но девушка не обратила на неё никакого внимания. Из шеи мужчины толчками вырывалась кровь, которую всё ещё бьющееся сердце продолжало выталкивать. Девушка прильнула к источнику, извергающему столь желанную для нее кровь, и принялась жадно её пить.

Чем больше крови выпивала девушка, тем быстрее к ней возвращалась жизнь. С каждым новым глотком та болезненность, что совсем недавно заставляла её выглядеть жалко — отступала, открывая дорогу здоровой красоте. Всего какой-то минуты девушке хватило, чтобы полностью осушить тело хозяина дома. С ярко выраженным блаженством на лице она откинула от себя тело мужчины, после чего с облегчением вздохнула.

— Фуф, ну вот, как обычно вся испачкалась, — с небольшим раздражением в голосе произнесла девушка, ощупывая своё лицо, полностью покрытое кровью. — Надеюсь, у тебя есть чем всё это смыть, а не то придётся нелегко, — продолжила она, обращаясь к голове хозяина дома, лежащей на полу.

— Папа, я услышала какой-то шум, и теперь не могу уснуть, — произнесла маленькая девочка лет шести, входя на кухню, потирая маленьким кулачком сонливые глаза.

Моргнув пару раз, девочка увидела ужаснувшую её картину. Вся кухня была в крови, на полу лежало тело её отца, а рядом его оторванная голова. Но не это больше всего напугало девочку, а сидящее рядом существо, выглядящее как девушка лет двадцати. Она была не просто красива, её красота была неземной, чарующей и манящей, и даже то, что она вся с головы до ног была залита кровью, не сильно портило её вид. Но то, как эта незнакомая девушка на неё смотрела, холодило кровь в жилах маленькой девочки. Красные, голодные глаза, пропитанные какой-то детской радостью, и широкая улыбка, полная острых как иглы зубов.

— Ооо, я так тебе благодарна, — произнесла девушка, радостно хватая голову хозяина дома. — Ты и о десерте позаботился, — добавила она, встав и направившись в сторону маленькой девочки, застывшей в кухонном дверном проёме.

«Так как жизнь — понятие всеобъемлющее и изменчивое, то я бы сказал, что абсолютно бесполезно пытаться оценивать что бы то ни было с точки зрения полезности для жизни. Потому как актуальность итогов таких измышлений весьма непостоянна» из книги «Драма и общая человеческая психология» Зломысляка Обстоятельного.

Ветвистая молния слетела с руки волшебника, отскочила от стены и ударила прямо в грудь парня, прожигая его насквозь. Раскаты грома сотрясли здание, да так сильно, что волшебник и его сопровождающий чуть не лишились слуха.

— Мне кажется, что молнии не могут так скакать по поверхностям, — проговорил сопровождающий, обращаясь к волшебнику.

— Это магическая молния, она вовсе не должна вести себя так же, как обычная, — протирая уши, ответил волшебник.

— А чем это магическая молния так отличается от обычной, что она, как вы говорите, не должна вести себя как обычная? — с сарказмом в голосе спросил сопровождающий.

— Ну, она магическая, чего тут не понятно-то? Она сильнее обычной, и ну, магия там делает её, эээ… Ну вот скажите, Вы когда-нибудь видели, чтобы обычная молния могла прожечь человека насквозь, а?

— По правде, я, если быть честным, никогда не видел, чтобы в человека попадала обычная молния. А Вы, Вы видели такое?

— Э, нет, не доводилось, — растерялся волшебник.

— Вот, а Вы говорите. Может и обычная молния в людях дырки жечь умеет. А Вы просто по незнанию думаете, что только магия на такое способна.

— Знаете что?

— Что? (Нет, но если судить по Вашему тону, то скоро узнаю.)

В доме раздался ещё один раскат грома. Волшебник покинул здание один и, недовольно ворча, побрёл своей дорогой.

«Неожиданные вопросы, получаемые в неожиданные моменты, могут быть ответами на неожиданные мысли» из книги «Драма и общая человеческая психология» Зломысляка Обстоятельного.

Зайдя в кабинет, мужчина на трясущихся ногах добрёл до дивана, на который ему указывала девушка. — Присаживайтесь, — произнесла она нежным, но профессиональным тоном.

Мужчина сел, после чего, обливаясь потом, попробовал немного успокоиться. Уже некоторое время ему было очень неспокойно. Всё, буквально всё, что его окружало, вызывало тревогу, время от времени перерастающую в панику.

Потратив пару минут на то, чтобы привести свои расшатанные нервы в порядок, он добился некоторого успеха, после чего выдохнул с небольшим облегчением. Только сейчас он заметил, что девушки, которая завела его в кабинет, нигде нет, а напротив него, за столом, сидит психолог и что-то с задумчивым видом записывал.

— Добрый… Добрый день? — едва слышно, сбивающимся голосом произнёс мужчина.

— Да-да, минутку, — ответил психолог с задумчивым тоном в голосе.

Прошло ещё пару минут, прежде чем психолог, наконец, обратил внимание на своего посетителя. Он не спеша убрал записную книжку, после чего, прочистив горло, обратился к мужчине.

— Попробуйте представить себе такую картину. Однажды Вы сварили кастрюлю риса и по неизвестному даже для Вас стечению обстоятельств поставили ее на подоконник. Этот подоконник находится на солнечной стороне дома, а потому днем он сильно нагревается. На кастрюле очень плотная крышка, делающая ее почти что герметичной, что не дает запаху просачиваться из самой кастрюли. Так вот, оставив кастрюлю на подоконнике, вы на секунду отвлеклись на что-то постороннее, а когда вернулись на кухню, уже не могли вспомнить, чем вы занимались раньше, и, решив, что это было что-то несущественное, пошли дальше заниматься своими делами. Время шло, а кастрюля так и стояла нетронутой на подоконнике, по неизвестной причине ваш взгляд не цеплялся за нее, и она вам даже не требовалась для приготовления чего бы то ни было еще. Само собой, и о сваренном ранее рисе вы позабыли сразу же, как только кастрюля попала на этот самый солнечный подоконник. Так минул месяц, а то и два, и вот в один прекрасный день Вы замечаете кастрюлю на подоконнике, и некое волнение охватывает Вас. Вы еще не знаете причину этого волнения, но чем больше Вы смотрите на кастрюлю, тем беспокойнее Вы становитесь. Вы задаете себе вопросы: когда эта кастрюля была поставлена на подоконник и как долго она на нем стоит, есть ли в этой кастрюле что-нибудь или она просто стоит там вымытая. Вы начинаете медленно к ней подходить и, встав на расстоянии вытянутой руки, оказываетесь на пороге выбора: открыть или не открывать ее и пусть стоит себе дальше. По сути, Вы понимаете, что эти метания и неопределенность, что мучают вас в момент, когда Вы оказываетесь перед кастрюлей, являются вашей слабостью. Где-то глубоко внутри Вы понимаете, что ждет вас под крышкой кастрюли, но пока Вы ее не открыли и резкий запах не заполнил комнату, Вы еще можете представлять, что как будто бы все в порядке и ничего в кастрюле нет. Но Вы знаете, что это лишь отговорка, цель которой — защитить ваш ранимый ум от жестокой реальности, и также Вы знаете, что, отворачиваясь от кастрюли, Вы не решите проблему. Итак, с момента, когда человек замечает кастрюлю, у него появляется выбор: открыть ее и принять все меры по устранению непонятной субстанции, которая однажды была рисом, или не открывать и сделать вид, что ничего в ней нет. При выборе первого варианта обычно все заканчивается довольно быстро, и человек со спокойным сердцем, помыв кастрюли и проверив помещение, отправляется заниматься другими вещами, а вот при втором варианте все куда как сложнее. При выборе второго варианта человек каждый раз, входя в помещение с кастрюлей, будет обращать на нее внимание и мучиться вопросами, которые сам же и будет спешно изгонять из своей головы. Временами он снова перестанет замечать кастрюлю, но спустя какое-то время она вновь начнет давать о себе знать, и чем дальше будет заходить эта игра в игнорирование, тем хуже будут последствия. Время от времени человек даже может начать просыпаться посреди ночи, и мысли о кастрюле будут заполнять его голову. И что бы он ни делал, как бы ни игнорировал кастрюлю на подоконнике, раз за разом человек будет вставать перед выбором: открыть кастрюлю или нет. Все это будет продолжаться до тех пор, пока человек не примет решение открыть кастрюли, только в этом случае он сможет закрыть этот вопрос раз и навсегда, ну или до следующей забытой кастрюли. Но в случае еще одной такой кастрюли человек уже будет знать, что только открыв ее, он сможет увидеть текущее состояние риса.

— Ээээ… Простите, а Вы точно психолог?

— Нет…