Волк (джен)

Ещё в институтские годы, когда она была юна, наивна и не столь цинична, один из профессоров по истории древних цивилизаций сказал фразу, запавшую ей в душу и определившую всю её дальнейшую судьбу на долгие годы вперёд.

Сначала делаем, потом думаем.

Возможно, её преподаватель подразумевал несколько иное, когда произносил эту сокровенную фразу, но… Она её услышала и сделала свои выводы.

Лив не может сказать, что этот девиз мешал ей жить или же подвергал её жизнь чрезмерной опасности — проблема тут явно не в девизе, даже она это понимает, просто… Иногда ей безумно хотелось, чтобы был кто-нибудь, кто при очередной её «гениальной» идее схватил её за плечи, хорошенько встряхнул и задал ей вопрос: «Блядь! Ты серьёзно?»

Лив очень не хватает такого человека. Бога. Альва. Цверга. Валькирии. Да хоть кого-нибудь! Но нет. Все в их бравой компашке очень быстро забыли, что в первую очередь она является подельницей и любовницей Локи (по всей видимости, передавшего ей половым путём пофигизм к происходящему и исследовательский интерес к нему же), а уже потом — валькирией и избранной Одином. Клятву верности которому, кстати говоря, она так и не принесла.

Лив не хватает её друзей, пусть и встреченные ей в этих мирах личности каким-то поистине божественным (ха-ха) способом умудрились прочно занять немалое место в её сердечке, всё же… Ей немного не хватает тех, кто знал её человеком-археологом. Ведь они, в отличие от её новых друзей, могли отвесить ей подзатыльник и рявкнуть что-то вроде: «Блядь! Лив!»

Ей бы сейчас не помешало это. Подзатыльник и крик. Жаль, сама себе отвесить не может, это будет уже совсем не то. Крикнуть «Блядь!» она и сама может. Ведь ничего, кроме этого ей в голову и не приходит.

Огромный закованный в рунные цепи волк пошевелился. Вообще Лив гордилась своей способностью быстро адаптироваться к стрессовым ситуациям — без этого в её профессии не выжить. Однако… как адаптироваться к ЭТОМУ, она понятия не имела.

Сначала делаем, потом думаем

— Тебе… тоже сказку рассказать? — Язык, отключённый от паникующего мозга, взял всё в свои руки.

Волк с недоумением на неё воззрился.

— Сказку?

— Ты же… Фенрир, да?

Волк насмешливо фыркнул и улёгся, положив морду на лапы, чтобы лучше её видеть.

— Предположим, — миролюбиво согласился он.

Лив незаметно перевела дух. Жрать её не собирались, а значит, можно ещё немного поболтать, невзирая на подкашивающиеся ноги и трясущиеся поджилки.

— Ну так, твой братец при встрече потребовал сказку… Вот я и подумала, что ты тоже захочешь.

— Встречалась с Ёрмунгандом? И осталась жива?

Лив пожала плечами.

— Его Локи заболтал.

— Папка может, — с непонятной интонацией согласился Фенрир.

И вновь повисла тишина. Волк смотрел на неё, она рассматривала его цепи, стараясь не пересекаться с ним взглядом.

— Зачем пришла?

— Да-а-а… — Лив почесала в затылке, — заблудилась, а тут странные звуки откуда-то снизу, явно недоброжелательного происхождения. Ну я и пошла посмотреть.

— Посмотрела?

— Ага…

— Ну и иди, куда шла.

Лив уже собралась было последовать совету, как…

Сначала делаем, потом думаем

— А можно тебя погладить?

— Что?

«ЧТО?!»

Но язык уже было не остановить.

— Никогда не гладила огромных волков. Можно?

— Не боишься, что я тебя сожру?

«Боюсь…»

— Локи говорил, ты добрый. Испуганный, правда, но ласковый.

— Ему-то откуда знать? — Проворчал Фенрир.

— Онжеотец, — фыркнула Лив. — Так можно?

— Ну погладь.

Девушка покосилась на внезапно ставшего слишком миролюбивым волка. Но не найдя подвоха, решительно взялась за дело. Однако практически сразу перед ней встала явная проблема — Лив даже не доставала до его носа.

— И на каких стероидах тебя кормили? — Проворчала себе под нос девушка. Потом, сделав пару шагов назад, чтобы волк её видел, ткнула в него пальцем и приказала, — не шевелись!

Обошла морду, приблизилась к исполинской лапе и ухватившись за шерсть, начала восхождение. Фенрир слегка дёрнулся, когда влезла ему на холку, из-за чего девушка чуть не полетела вниз.

— Я же сказала, не шевелись! — Обиженно завопила она, чудом удержавшись.

— Щекотно.

Посверлив для приличия его взглядом, она продолжила. Добравшись до макушки, она аккуратно держась за шерсть, съехала по переносице (по крайней мере Лив придумала, что это была переносица. Как эта часть головы называется на самом деле, она понятия не имеет) и затормозила аккурат на носу. Развернувшись лицом к его морде, принялась наглаживать всё, до чего смогла дотянуться.

— Ты же понимаешь, я почти ничего не чувствую? — Аккуратно приподнимая пасть, чтобы она не свалилась, поинтересовался Фенрир, сведя глаза к переносице, чтобы лучше её видеть.

Лив покивала. Она ж не совсем дура, соотносит их размеры. Будь она чуть больше, а волк чуть меньше, она бы его затискала — настолько он хорошенький. И жуткий…. Жутко хорошенький! И шкурка у него на удивление шелковистая и нежная. Не то, чтобы Лив была специалистом по волчьей шерсти, у неё и собак-то никогда не было — у мамы была жуткая аллергия на шерсть, и вообще она была кошатницей. Лив тоже больше любит кошек, но к Фенриру сложно относиться как к животному. Он разговаривает и… он же сын Локи!

Уже потом, попрощавшись и напросившись ещё раз в гости, сидя на пиру в честь Тора, Лив подумала, что из всех детей Локи ей осталось познакомиться лишь с Хель.

А глядя на распростёртое тело Бальдра на полу, она поняла, что это будет очень и очень скоро.

Зато… с Фенрира снимут цепи.