Пятнадцать вырванных дней (джен)

«Мы не знаем, что жизнь приготовит нам завтра

Возможно, прекрасный дворец превратится в развалины

Мы идём от окраины к центру, чтобы вдохнуть красоты

И уйти на другие окраины»

— Александр Васильев, солист группы «Сплин»

Сегодня, 24 сентября 2017 года, я официально заявляю, что мне всё надоело. Понял я это сразу, как только проснулся: холодный осенний воздух пробирался в квартиру через незакрытое на ночь окно. Кое-как добрел по холодному полу до окна и закрыл его. После вчерашнего «отдыха» очень сильно хотелось пить, но коммунальные службы решили иначе и вырубили воду во всём доме. На кухне споткнулся об лежащую на полу бутылку. Слава богу, не упал, иначе лежал бы мой бездыханный труп здесь до самого Нового года.

После всех утренних процедур (покурить на балконе) я направился прямиком к своему лучшему другу — компьютеру. Сев на потрёпанный офисный стул, который мне подогнал коллега с прошлой работы, я начал своё невообразимое в своей однообразности приключение на анонимных форумах, в которое входило: помощь загадочному путнику с выбором игр на вечер, дуэль на оскорблениях с «настоящим» поклонником группы Radiohead и, конечно же, трёхчасовая серия боевых столкновений в Call of Duty.

Время уже перевалило за полночь, когда доблестные коммунальщики проиграли сражение за электричество ливню.

— Не было печали.

И правда. Это были только цветочки.

Единственным источником света в моей берлоге остались три коричневые свечи. Пришлось искать спички, чтобы их зажечь, ибо, находясь в тоскливом течении бытия, я забыл заправить зажигалку. Десять минут поиска спичек — и вот я уже сижу за кухонным столом в тусклом свете трёх свечек. Голова болела так сильно, будто ей всю ночь кололи орехи.

— «Потому что надо хотя бы иногда отвлекаться от компьютера и смотреть на вещи вокруг себя. Тебя продуло, придурок!»

—Опять ты.

-«Я тебя никогда не брошу. Ты моя самая любимая игрушка».

—Ничего другого от тебя не ожидал услышать.

Он всегда приходит, когда я остаюсь один в темноте. Раньше я его боялся, но сейчас мы, на удивление, даже хорошо ладим. Он никогда не говорил, кто он и почему пришёл. Он не пытался свести меня с ума, не пытался вывести на неверный путь. Он просто был. Говорил со мной, шутил, насмехался. Иногда он поднимал из глубин моей памяти детские воспоминания. Он знал обо мне всё.

— «Больше чем всё».

—Я никогда не любил, когда ты вклиниваешься в мои размышления.

-«Ты хотел сказать — в наши размышления».

—Когда-нибудь я выгоню тебя из головы навсегда.

-«Очень хочу на это посмотреть».

 

— «Знаешь, иногда мне правда становится тебя жаль».

—С чего бы? Я думал, ты — язвительный голос совести, не знающий ничего, кроме постоянных подколов и шуток.

-«Ха-ха, как смешно. Мне жаль, что мой… сожитель такой ничтожный таракан без интересов и личной жизни, вот и всё».

—…

-«Я, может, экшена хочу. А где тут у тебя в однушке экшен возьмётся? Ты когда в последний раз в парке был? Когда на развод мостов ходил? Когда ты просто гулял, в конце концов?»

—Я живу так, как мне хочется.

-«Неееет, ты живёшь так, как тебе легче. Это факт. Ни друзей, ни близких, ни девушки. Завёл бы рыбок, раз уж с девушкой не выходит».

—Спасибо за очень ценный совет! Жду не дождусь, когда выпадет шанс воспользоваться им.

-«Очень смешно. Я, воображаемый голос в твоей голове, делаю для тебя больше, чем ты сам».

—Если ты такой умный, тогда сам по…

Договорить я не успел.

 

Электричество дали довольно быстро, но что-то было не так. Холодильник работает, экран компьютера горит, а света нет. Лампочки. Какой раз уже я собираюсь их купить? Пятый? Шестой?

— Ну, хотя бы свежим воздухом подышу. Как ты и хотел.

-«…»

 

На улице примерно 0 градусов. Ничего необычного, осень же. Так получилось, что я не представился. Меня зовут Семён. Семён Санатин. Да, вот прям Санатин. Родился и вырос в Культурной Столице России — городе Санкт-Петербурге. На данный момент мне 25. Родители у меня очень хорошие люди, жаль только, друг для друга они такими не были. Когда мне было 7, мать ушла от нас. Отец очень злился и говорил, что она разрушила семью своими идиотскими идеями. Несмотря ни на что, отец пытался дать мне всё, чего в детстве не было у него. Ещё до того как пойти в школу, я хорошо читал и умел решать простые математические примеры. Период обучения в младшей школе я помню плохо, но хорошо помню свою старшую школу. Я очень старался завести новых друзей и знакомых, но ничего не получалось. Именно тогда я, к несчастью для себя же, решил, что, кроме родственников, мне никто не нужен. С такой философией я спокойно доучился до восьмого класса. И тут появилась она. Даша. Эта девочка сразу мне понравилась. Она была умной, красивой, доброй и милой. Со всеми находила общий язык и всегда могла поддержать разговор. А ещё она любила музыку. Ради неё я год ходил на гитару. Хотел на выпускном сыграть её любимую песню. Но всё пошло не по плану… На школьную дискотеку она не пришла, подруги сказали, что уехала с парнем. На следующей день её нашёл сторож. Мёртвой. Смерть насильственная. Предположительно, её изнасиловали и задушили. Виновным оказался второгодник из параллельного класса. На допросе сказал, что она сразу ему понравилась, но после отказа он не выдержал. Сейчас он всё ещё в тюрьме. После этого момента я ещё больше ушёл в себя и оборвал все связи со школьными знакомыми. На встречу выпускников пришёл только единожды. После школы пошёл в Питерский политический колледж. Учёба оказалась для меня настоящей пыткой. Я всё бросил и пошёл работать в магазин консультантом. Через год, не без помощи отца, накопил на компьютер. Очень сильно увлёкся компьютерами и начал потихоньку самообразовываться в этой теме. Пара курсов, несколько уроков у специалистов — и вот перед вами компьютерный гений. По крайней мере, так думают мои немногие знакомые. Я начал помогать людям разобраться с «шайтан-машинами» за деньги и копить на квартиру. Потом умерла мама. Я до сих пор не могу в это поверить. На оживлённой трассе она влетела в грузовик. Скончалась на месте. Полицейский сказал, что собирали буквально по частям. На похоронах были только я и отец. Все её многочисленные друзья и знакомые не пришли провожать подругу в последний путь. После похорон, сидя в машине, отец сказал мне фразу, которую я буду вспоминать всю жизнь: «Твоя мать была хорошей, но глупой женщиной. Она хотела прожить жизнь как никто другой. Ярко, бодро, красиво. В итоге она её прожила так, как хотела. Жаль, что недолго. Запомни одно, сынок: жизнь у тебя одна, ты должен беречь её. Будь умнее матери — и ты проживёшь свою жизнь счастливо. Надеюсь, ты меня понял. Не хочу хоронить единственного сына в закрытом гробу». Всё наследство мать оставила мне. Пусть у неё и не было виллы на Багамах, но пару тысяч долларов у неё осталось. На все деньги я купил себе квартиру почти в самом сердце Петербурга с видом на мосты. Мама очень их любила. Дальше рассказывать нет смысла, вы и так всё знаете.

 

Закончив с покупками, я направился домой. Пусть магазин был далеко, но только тут продавалась моя любимая копчёная рыба. Я не сильно люблю рыбу, но эта — прям моя любовь. Вокруг ни души, тишина и покой. Осень, в целом, не так уж и плоха. Зиме и лету она, конечно, проигрывает по всем фронтам, но с весной потягаться сможет. Жаль только, эта осень бы весне точно проиграла. Всю неделю льют дожди, и на улице очень холодно. Но что уж тут поделаешь. До дома осталось примерно двести метров, и я, воодушевлённый прогулкой, ускорил шаг. И только сейчас, почти перед самым подъездом, я услышал чьи-то шаги. Быстрые, но шаркающие и неаккуратные, как будто кто-то бежит с простреленной ногой. Шаги неумолимо приближались. Я в панике начал искать ключи, но было уже поздно. Худой парень примерно моего возраста добежал до меня, закрыл рот ладонью и ударил. Ножом. Холодное лезвие вонзилось в спину. Раз. Два. Я чувствовал, как плоть раздвигается от этих яростных ударов. Три. Четыре. Пять. Я упал. Его рука быстро пробежалась по карманам и вытянула кошелёк. Последнее, что я услышал перед тем как потерять сознание: «Прости. Прости меня, пожалуйста. Я не мог по-другому. Мне очень нужно». Его слёзы обожгли мои щёки.

 

Я очнулся, или, точнее будет сказать, очутился, в тёмном пространстве, которое, казалось, было бесконечным.

— Ты пойдёшь со мной?

—Кто ты? И где я? — Хотелось понять хоть что-то перед тем как… А что «как»?

—Ты пойдёшь со мной?

—Куда я попал? Я умер?

—Ответь на мой вопрос, — голос стал немного раздражительнее. — Ты пойдёшь со мной?

—Куда?

—Ты узнаешь это место сразу, как только там окажешься. Ты пойдёшь со мной?

Я оглянулся. Вокруг меня была только непроглядная тьма и, как мне показалось, пара светлячков. Наверное, галлюцинация. Хотя, если быть честным, тут всё похоже на галлюцинацию.

— У меня есть выбор?

—Конечно. Ты можешь пойти со мной, а можешь остаться.

Мда. Даже выбор между вилкой и глазом получше будет. Ну что же.

—Выходит, у меня нет выбора.

—Выбор есть всегда. Ну так что, ты пойдёшь со мной?

С одной стороны, мне не нравится перспектива остаться в тёмном небытии навсегда. Но с другой стороны, идти с какой-то непонятной фигурой в какое-то непонятное место — тоже так себе занятие. Ну ладно.

— Я пойду с тобой.

—Отлично. — Я почувствовал, как незнакомец (или незнакомка) улыбнулся.

Рука фигуры поднялась над головой.

— Там ты будешь помнить себя, но не будешь помнить меня и свою смерть. Я буду смотреть за тобой и, если что, приводить сюда.

Раздался щелчок.

Последним, что я увидел, был столб света, очертания женской фигуры и кошачьи (?!) ушки…

«Вне зоны доступа мы неопознаны

Вне зоны доступа мы дышим воздухом

Вне зоны доступа

Вполне осознанно вне зоны доступа мы…»

Светлана Назаренко, солистка группы «Город 312»

Мне снился кошмар.

Я лежал на кровати в своей квартире и умирал от сильной головной боли. За окном было темно, но не как ночью. На улице просто не было света. За окном простиралось бескрайнее ничто. Я встал с кровати и пошёл к открытой входной двери (видимо, меня из сна не очень заботила собственная безопасность). Как только я вышел за порог квартиры, меня сразу же затянуло это чёрное ничто. Я стал его частью.

Открыв глаза, я обнаружил себя лежащим на холодном полу. Головная боль и момент падения во сне сразу получили своё логическое объяснение. Крепко выругавшись, я поднялся на ноги и, осмотревшись… снова упал.

Да ну нет.

Ну не может быть.

Ну как.

Да даже чисто теоретически.

Я поднялся на ноги и осмотрелся ещё раз. Да, я всё правильно понял. Я стоял в салоне доисторического ЛиАЗа. Хотя «доисторический» в отношении этого артефакта прозвучит слишком оскорбительно. Салон идеально чистый, выглядит как новый. Сиденья без единой царапины. Рыжие стены без рисунков и наклеек блестели в лучах солнца…

Так, какой ещё ЛиАЗ? Или так и надо? Я решил вспомнить всё, что было до моего пробуждения в автобусе, и переосмыслить свой небольшой приступ паники.

— Так, ну я точно был в своей квартире. Потом вышел из неё и куда-то пошёл. А потом…

— «Что потом?»

—Не помню.

— «Может, ты просто сел на автобус и поехал в аптеку купить свои любимые таблетки от головы?»

—Даже в такой ситуации ты не можешь просто заткнуться или помочь.

Хотя в чём-то Голос всё-таки был прав. Зря я так паникую. Но всё-таки что-то не давало мне покоя. Какая-то нелогичность. Сами посудите: я просыпаюсь в пустом автобусе, я не знаю, где я, я не помню, что со мной произошло до пробуждения. Странно это всё. Так, всё. Хватит стоять и тупить. Нужно обойти автобус и осмотреться. Вдруг я просто уснул и доехал до депо.

Автобус был полностью пустой и стоял на открытом воздухе. Вариант с депо отпадает. Водителя на своём месте нет. Значит, и спросить, где я, не у кого. Все вещи с собой. Значит, ограбить не успели, следовательно, я тут был один. Ничего не понимаю.

— Чё за бред.

— «Ты так и будешь здесь стоять и головой крутить или выйдешь на улицу наконец? А, прости, я забыл, что ты у нас «интроверт». В таком случае предлагаю тебе соорудить оружие из подручных средств, развести огонь и ловить крыс, ибо доставки еды здесь явно нет.»

—Отвали.

На улице было солнечно и жарко. Наконец я снял свою куртку и остался в одной футболке с принтом группы «Pantera». Перед глазами предстало зрелище, достойное картины: стальные ворота с гравировкой «Пионерлагерь» и решёткой, поверх которой большими буквами было написано «Совенок».

Я снова упал.

 

Знаете, периодически мне надоедает сидеть в четырёх стенах перед компьютером, и я мечтаю уехать куда-нибудь. Один раз в детстве я ездил с родителями в Турцию. Там было очень красиво и интересно. Мы ходили на экскурсии, ели в ресторанах, жили в хорошем отеле… Но самое моё любимое воспоминание, связанное с тем отпуском, — море. Я обожал море. Тогда я даже не плавал, я просто стоял на берегу и смотрел вдаль. Каждый день я был на море. Каждый день я сам становился морем. Я сливался с ним в одно целое и чувствовал себя свободным, как никогда…

Так вот, лёжа там, на горячем от солнца асфальте, я снова почувствовал себя свободным. Но только пока не очнулся.

 

В этот раз я приземлился не так удачно. Моя и так больная голова начала болеть ещё сильнее, вследствие чего было принято решение отлежаться. Погода была отличная. Яркое летнее солнце в безоблачном небе, слабый ветерок, играющий в кронах деревьев…

Нет, это точно не сон. Что угодно, но не сон.

Только сейчас я понял всю серьёзность происходящего: я не знаю, где я, я не знаю, сколько я здесь (довольно много, судя по смене сезона), вокруг нет ни единой души. Стоп.

Руки обшарили карманы куртки, и я вытащил телефон.

— Есть.

50 процентов. Мало, но на некоторое время хватит. GPS. Нет сигнала.

—Ладно, план Б.

Телефон. Я набрал первый попавшийся номер в надежде дозвониться хоть до кого-то.

Нет сигнала.

—Ну всё, это конец.

Не знаю, может, от морального истощения или от банального отчаяния, но я просто закрыл глаза и заплакал.

— «Ты тряпка.»

—Я знаю, Голос, я знаю.

Минут через пять я успокоился. Не может быть всё настолько плохо. Я открыл глаза и ахнул.

Надо мной свисала молодая, красивая девушка лет семнадцати. Голубые глаза, аккуратное личико и светлая коса — прям ангел во плоти. Выражение её лица как будто спрашивало: «Бедненький, кто тебя обидел?». Мне стало противно от самого себя — так опозориться перед девушкой ещё надо постараться. Я поспешно вытер слёзы и встал с асфальта. Девушка одним быстрым движением руки вытащила откуда-то из-за пояса платок и протянула его мне.

— Ты в порядке? — спросила она, пока я приводил себя в порядок.

—Да, извини. Со мной редко такое бывает.

Она немного подозрительно взглянула на меня, но, улыбнувшись, быстро изменилась в лице.

—Ты только приехал?

Я осторожно кивнул.

—Здорово! Ой, я забыла представиться. Моё полное имя Славяна, но все зовут меня Славей. И ты тоже зови!

 

Началась экскурсия по местным владениям. Возле входа в лагерь располагались домики первых двух отрядов. По словам Слави, в каждом домике живёт по 6 человек. Славя сказала, что это сделано на пользу детям, так как: «Проживая в одном доме, дети учатся находить друг с другом общий язык, что способствует сплочению коллектива!». Явно заученная для гостей фраза, но для какого-нибудь гостя из правительства или любопытного журналиста подойдёт. Дальше пошли домики старших отрядов. С первого взгляда в глаза бросалась разница в условиях проживания: если у первых двух отрядов дома больше походили на армейские казармы, пусть и ухоженные, то у старших отрядов были настоящие хоромы. Несколько домиков с округлыми крышами, чем-то похожими на лежащие на боку бочки, стояли прямыми рядами, как солдаты на построении. Пусть с первого взгляда они все были одинаковыми, но, как говорил мой папа, дьявол кроется в деталях. Приглядевшись, я заметил интересную особенность некоторых домов: они постепенно увеличивались, начиная с первого и заканчивая последним. Возможно, будущее место проживания напрямую зависело от некого фактора, будь то успеваемость или поведение. Некоторые домики были украшены. На окне первого домика вместо шторы висел пиратский флаг. Видимо, моё предложение о зависимости жилья от поведения имело место быть.

Славя остановила меня у дома треугольной формы.

—Первая и самая важная наша остановка — дом Ольги Дмитриевны. Запомни, где он находится, чтобы в будущем не искать, а то когда я приехала сюда в первый раз…

Договорить она не успела. Из дома, как пушечный выстрел, вылетела девочка лет четырнадцати.

—И только попробуй ещё раз напугать Лену! Ты меня слышишь, Ульяна?! — послышалось из дома.

Но девочка-комета уже не слышала. Она бежала навстречу новым возможностям и развлечениям, пусть и не всегда безопасным.

—Ну, Ульяна… — Славя нахмурила брови, но, посмотрев на меня, улыбнулась. — Пусть бегает. Скоро её опять сюда кто-нибудь за шкирку приведёт.

Ульяна, значит. Запомню.

— «Понравилась?»

На это я даже сам себе отвечать не буду.

—Пошли, — сказала Славя, заводя меня в дом.

Изнутри дом напоминал дом сумасшедшего учёного: кровати не заправлены, на тумбах лежит разного рода мусор, а на столе возле окна разбросаны бумаги, судя по всему, документы.

И как среди этого бардака могло жить столь прекрасное создание? Девушка лет двадцати пяти сидела среди этого хаоса и спокойно заполняла листы бумаги. В каком-нибудь другом мире я, возможно, набрался бы смелости с ней заговорить, но Славя взяла инициативу в свои руки.

—Ольга Дмитриевна, вот, как вы и просили.

Дама повернулась к нам и изобразила самую лёгкую улыбку, которую я только смог себе представить.

—Молодец, Славя, — она встала из-за стола и подошла к нам. — Семён, да?

Я неуверенно качнул головой. Не каждый день с тобой разговаривает такая красавица.

—Добро пожаловать в «Совенок», Семён. — Чарующая улыбка снова появилась на её лице. — К сожалению, ты пропустил первые дни смены, заселение и знакомство с лагерем, так что нам придётся идти на крайние меры.

«Крайние меры». Прозвучало так, будто из-за нехватки жилья меня определят охранником ворот лагеря. Работа не выходя из дома, получается.

—Свободных мест в домиках нет, так что ты будешь жить здесь.

Сказать, что я был удивлён, — ничего не сказать. Да и, по всей видимости, не только я. Славя всеми силами пыталась скрыть удивление улыбкой, но получалось так себе.

—Прям здесь? — спросил я, до сих пор не веря своим ушам. — Вы, конечно, извините, но я тут надолго оставаться не собираюсь. Мне домой надо.

Теперь удивлены были все (Славя вдвойне).

Пару секунд мы стояли в тишине, пока Ольга Дмитриевна не начала хихикать.

—Смешная шутка, пионер. В нашем лагере шутники в почёте. Жаль, конечно, что на КВН ты уже не попадёшь…

—Нет, вы не поняли. Мне как можно скорее нужно домой попасть.

Славя, видимо тоже приняв мои слова за шутку, начала хихикать.

—Нет, ну это уже не смешно! Оль, успокой её, пожалуйста. Невозможно вести серьёзные беседы в такой обстановке.

Славя замолкла, а Ольга Дмитриевна нахмурилась и произнесла:

—Это что такое?! Пионер должен уважительно относиться к старшим! Чтобы больше никаких «Оль»! Только Ольга Дмитриевна.

—Смешно. Теперь давайте серьёзно. Я с тобой одного возраста, не надо сейчас ломать ком...

Одним быстрым движением Ольга Дмитриевна развернула меня лицом к зеркалу. В отражении был… я, как ни странно. Но только этот «я» был лет на 8 младше меня настоящего.

—Я. Это. Как. Невозможно. ЭТО Я?!

И в очередной раз за день я получил страстный поцелуй от гравитации, а точнее — от паркетного пола.

 

На улице уже был полдень, когда я открыл глаза. Лежал я, на удивление, не на лакированном паркете, а на незаправленной кровати нашей вожатой. Сама вожатая со Славей сидели на другой кровати и внимательно смотрели на третью персону в комнате.

Врач. А точнее, медсестра.

В нос ударил едкий запах, и все болезни как рукой сняло. Клянусь, даже голова перестала болеть.

—Будет жить ваш страдалец. На солнце просто перегрелся, бывает, — сказала медсестра и повернулась ко мне. — Как самочувствие, пионер?

Очередная красотка. Она была примерно одного возраста с Ольгой Дмитриевной, может, чуть старше. В глаза бросались две особенности: красивые тёмно-синие волосы и гетерохромия. Признаю, я засмотрелся.

—Лучше не бывает, — подыграл я. — Благодарю.

Медсестра хищно улыбнулась.

—Виолетта Цернова. — Представилась она, протягивая мне свою руку. — Но ты можешь звать меня Виола.

Она подмигнула.

—Семён, — еле шевеля языком, ответил я.

— «Ну не лагерь, а рай для извращенца.»

То-то ты и рад.

—Спасибо, Виола, — поспешно вмешалась Ольга Дмитриевна. — А сейчас, как ты говорила, пионеру нужен покой? Тем более к тебе в медпункт Лена шла…

Виола театрально закатила глаза, но всё же послушалась и удалилась.

Что это сейчас было.

В домике повисла напрягающая тишина. Все чего-то ждут. Я решил сделать первый шаг.

—Ольга Дмитриевна, простите меня, пожалуйста. Я не знаю, что на меня нашло.

Вожатая тут же смягчилась.

—Я тебя не виню, но запомни — пионер уважает старших!

Славя, видимо поняв, что ситуация нормализовалась, улыбнулась.

—А сейчас, Семён, приступим к инструктажу. Обычно он проводится в начале смены, но ты у нас особый случай. Итак, начнём. Первым делом… — она протянула мне лист бумаги со списком имён, — …бегунок. Ты должен собрать все подписи, чтобы я понимала, что ты ознакомился с местностью. Обед ты пропустил, так что вот тебе перекус. — Она протянула мне два бутерброда. Один я тут же съел. — Ну и на последок. Твоя форма не соответствует требованиям лагеря, так что переодеться ты сможешь сегодня вечером. А пока, так уж и быть, ходи в своём. Так, вроде бы всё.

Славя, молчавшая всё это время, вдруг заговорила.

—Ольга Дмитриевна, карта!

—Точно! Спасибо, Славя. — Она подошла к столу и откуда-то из-под завалов документов вытащила свёрнутую карту. — Вот. Славя не сможет продолжить вашу экскурсию, так что сегодня ты сам себе гид. Красная точка на карте — наш домик. Теперь точно не заблудишься. Удачи, пионер!

 

На карте было отмечено несколько зданий: библиотека, медпункт и какое-то странное здание рядом с входом в лагерь.

Видимо, просто отсидеться в домике не вариант, придётся прогуляться.

Сначала я направился в библиотеку. Она представляла из себя аккуратное здание на окраине лагеря. Отделанные деревом стены бежевого цвета с большими окнами напоминали общественную баню в деревне у моей бабушки, царство ей небесное. Я подошёл к двери и осторожно постучал в надежде, что меня там уже ждут, — не хотелось бы ждать библиотекаршу ради одной подписи. Внутри было тихо — как и должно быть в библиотеке. Я осторожно открыл дверь и вошёл внутрь.

Обычная советская библиотека — ничего интересного. Карл Маркс, классические произведения типа «Горе от ума», детские сказки, газеты…

Закончив осматриваться и приглядевшись к столику у стены, я наконец-то понял, где сидит библиотекарша. Точнее, лежит.

На небольшом столике, подложив руки под голову, лежала темноволосая девушка. Рост примерно метр шестьдесят пять, брюнетка, носит очки. По всей видимости, спит она тут уже больше часа. Надо будить.

— «Ты самоубийца? Представь, если бы тебя разбудил какой-то шкет и начал тыкать бумажку в лицо с просьбой подпись поставить.»

—Мне срочно нужна эта подпись.

— «Дело твоё.»

Я аккуратно положил руку на плечо девушки и сказал:

—Девушка, проснитесь, пожалуйста.

Она только отмахнулась от руки и продолжила сопеть.

— «Ты серьёзно думал, что она проснётся?»

—Ладно, я пытался.

Я уже протянул руку к двери, как услышал у себя за спиной чей-то злой голос.

—Стоять.

Я остановился. Приказной тон сразу напомнил мне моего школьного физрука.

—Развернулся.

Я подчинился. Передо мной стояла маленькая, но очень раздражённая библиотекарша.

—Подпись?

Я кивнул. В такой ситуации лучше просто промолчать.

—Сюда давай.

Я протянул ей лист. Она выхватила его и, оперевшись на стол, пару раз чиркнула ручкой.

—Читательский билет заводим?

А почему бы и нет?

—Да, заводим. Семён Санатин.

Я рефлекторно, как при знакомстве, протянул руку, но был отвергнут без объяснения причин.

—Так бы сразу. — Она отдала мне листок. На нём красовалась неаккуратная подпись и имя. Евгения.

—Женя, значит…

Похоже,я сказал это вслух, и подозрительный взгляд Жени был тому подтверждением.

—Для тебя Евгения, пионер, — презрительно проговорила она. — Всё, подпись есть, теперь уходи. Давай, давай, чтобы глаза мои тебя не видели.

И я ушёл.

—Мерзкий характер у неё, конечно…

— «А мне она понравилась.»

Другого ответа я и не ожидал.

 

Дальше я пошёл в странное здание. Как оказалось, это было что-то типа дома культуры, но только называлось это здание «Кружки». Там какие-то парни подписали мне листок, и я поспешно ушёл, и так много времени в библиотеке потерял. Они все намекали мне, чтобы я присоединился к ним «во имя науки и робототехники», но я сразу дал понять им, что это не моё. Как? Я сам не знаю. Видимо, они не любят, когда их изобретения роняют.

Последнее место, отмеченное на карте, — медпункт.

— «О да…»

—Заткнись.

Дорога была довольно долгой, так что я решил поторопиться. Шёл я быстро и даже не заметил, как ко мне подошли.

—Привет! Куда идём? — спросил кто-то писклявым голосом.

Я повернул голову.

Только не она.

Возле меня шёл метеор, улыбаясь во все 32 зуба. Ульяна.

—Не твоё дело.

Она покачала головой.

—Фу, как грубо. Я к тебе так не обращалась. Я, может, подружиться хочу, не против?

—Нет, спасибо, обойдусь.

Она обиженно посмотрела на меня и свернула куда-то в кусты.

Вот я уже у медпункта. Здание чем-то походило на дом моей бабушки — крышей, наверное. Я осторожно постучал.

—Войдите.

Я замялся, но всё же зашёл.

Больничный аромат спирта и таблеток витал в воздухе. Даже открытое настежь окно не помогало его вывести.

—Присаживайся, пионер.

Её хищные глаза смотрели мне прямо в душу. Под таким взглядом сделаешь что угодно.

—Виолетта Цернова, со мной всё хорошо. Мне бы только подпись…

—Опять Оля пионеров гоняет.

Она взяла лист бумаги и аккуратно расписалась на нём.

—А сейчас — медосмотр.

Одного движения её рук хватило, чтобы я оказался на кушетке. Холодный стетоскоп прислонился к моей груди…

В дверь постучали.

—Виолетта Цернова, можно немного угля активированного? Мне очень надо.

На пороге стояла ещё незнакомая мне девушка. Рыжие волосы, заплетённые в хвосты в виде молний, зелёные глаза и интересно использованная форма пионера, подчёркивающая то, что должна скрывать.

—Конечно, Алиса. А вы, пионер, свободны. — Она протянула мне листок со своей врачебной подписью. — До скорой встречи.

Я попрощался и чуть ли не бегом выбежал из этого сумасшедшего дома. Отойдя на безопасное расстояние, я уже собирался уходить, как вдруг меня схватили за плечо.

—Слышь, пионер, а ты чего маленьких обижаешь?

 

Знаете, я ведь никогда не был жертвой буллинга. Да-да, я серьёзно, никогда. Многие из моего окружения иногда получали от популярных ребят, но меня почему-то не трогали. И вот сейчас, стоя перед рыжей бандиткой, я понял, что этот опыт сейчас очень бы пригодился.

—Чего молчишь? Или ты только хамить детям умеешь? — она явно была намерена задавить меня морально. — Ауу, не спим. Отвечай.

—Ты всё не так поняла, я никогда бы не стал… — все отговорки, как на зло, исчезли из головы.

—Не стал бы он. Почему мне тогда Ульянка жалуется? Она бы врать не стала!

За спиной нападающей стояла мелкая бесовка. Подружиться она хотела, конечно.

—Сюда смотри! Так и будешь молчать или извинишься уже?

—Алиса, а Алиса, — подала голос мелкая, — а давай Ольге Дмитриевне всё расскажем? Не может себя так вести настоящий пионер.

Была б моя воля, придушил бы.

—А давай! Будет знать, как с Ульяной общаться! Ну так что, пионер, всё решили?

—Нет, только не рассказывайте Ольге Дмитриевне! — чего-чего, но лишаться крыши над головой точно не хотелось. — Прости меня, Ульяна, дурака. Ты дружить хотела? Не вопрос. Меня Семён зовут, а тебя…

Что я несу.

Алисе мой прокол понравился, было видно по появившейся улыбке. Ульяна тоже улыбнулась, но как-то хитрее, что ли.

—Так бы сразу, — сказала она своим детским голосом. — Мы тут самые влиятельные и опасные, не стой у нас на пути.

Я чуть не заржал в голосину. Услышать такое от четырнадцатилетнего гнома было как минимум неожиданно.

Алиса уловила мои мысли и поспешила исправить ситуацию.

—Не слушай её, мы обычные пионеры. Предлагаю прогуляться до домика вожатой, если ты не против.

Моё мнение, конечно, никто ни во что не ставил, так что, схватив меня под локоток, Алиса повела меня вперёд.

Начался допрос.

—Хорошее тут место, не находишь? — начала Алиса. — Воздух свежий, природа… Как у меня на родине.

—Да, воздух здесь правда свежий, — аккуратно продолжил я.

Видимо, не дождавшись ответа, она решила спросить прямо.

—Ты откуда родом, пионер?

—Санкт-… э-э-э, Ленинград, да.

Это было близко.

—Так ты у нас почти столичный, получается?

—Получается так.

—Ну и как живётся в Ленинграде?

—Да как везде. Жаль, денег не на всё хватает.

—А что так плохо? В Ленинграде зарплаты маленькие?

—Не жалуемся.

—Ладно…

Видимо, больше она ничем не интересовалась.

—Пионер, или Семён, неважно, я вот что думаю, — начала она вдруг. — Раз мы в одном отряде, то должны помогать друг другу, не так ли?

Только этого мне не хватало. Стать рабом рыжей хулиганки из-за маленькой оплошности.

— «Звучит перспективно.»

—Я так не думаю.

— «Я буквально часть тебя. Если я сказал это, значит, думаешь.»

—Допустим.

—Я, так уж и быть, забуду про твой прокол, но только при одном условии. Ты будешь должен мне услугу. Любую, вне зависимости от условия, ты будешь обязан помочь.

—А если я откажусь?

—Тогда, в добавок к хамству, может прилететь ещё что-нибудь посерьёзнее. Домогательства, например.

Это уже ни в какие ворота.

—Я похож на ручную обезьянку? Мне кажется, нет, так что увы и ах.

—Как знаешь.

Мы как раз дошли до домика вожатой.

—Завтра поговорим, — сказала Алиса и ушла в сторону домиков.

— Услуга, — прошептала Ульяна и двинулась вслед за Алисой.

Отличное завершение дня.

 

Когда я зашёл в домик, Ольга Дмитриевна сидела за письменным столом и работала. За окном уже было темно, пора ложиться спать. Я протянул листок бумаги вожатой, и она, даже не посмотрев, положила его в стопку таких же листов.

— «И что это было?»

Ольга Дмитриевна, видимо заметив моё недоумение, сказала:

— Поздно уже, завтра посмотрю.

И выключила свет.

Я, в полной темноте, переоделся и лёг в кровать.

Пора подытожить всё, что со мной произошло.

1. Попал в пионерлагерь.

2. Закадрил медсестру.

3. Опозорился перед Славей.

4. Задолжал рыжим бестиям.

И наконец, 5: Так и не узнал, где я.

Браво, Семён, брависимо. Ты только что сам себе доказал, что даже в стрессовых ситуациях ты полный ноль.

— «Это только цветочки, скоро ягодки пойдут.»

-Спасибо за поддержку, мудак.

— Семён, ты спишь?

Ольге Дмитриевне не спится, сейчас будет очередной допрос.

— Нет, а что?

-Просто хочу сказать, что тебе здесь понравится. Я вижу, что ты не доверяешь нам, но, пожалуйста, попробуй просто отдохнуть.

Подозрительно, но ладно. Хоть что-то позитивное за сегодня.

— «А медсестра?»

-Иди ты.

Может, мне и вправду стоит просто отдохнуть? Завтра решу.

Завтра будет другой день.

Поправив подушку и укутавшись в одеяло, я уснул.

«I'm a melancholy man

That's what I am

All the world surrounds me and my feet are on the ground»

The Moody Blues'

Первое мое утро в этом лагере началось с звонка в ушах. Звенел красный советский будильник нашей вожатой, будь он неладен. Сама вожатая на момент моего пробуждения уже стояла возле зеркала и поправляла пионерский галстук. Завязав красную ленту вокруг шеи, она повернулась ко мне.

— Проснись и пой, пионер! Сегодня твой первый день в лагере, и я надеюсь, что он тебе запомнится.

— Не сомневаюсь, Ольга Дмитриевна, не сомневаюсь, — съязвил я.

Ранние подъемы никогда не сказывались на моем настроении хорошо. Иногда я специально выключал будильники ради нескольких минут сна, а потом, после выговора начальства, жалел, что вообще вышел на смену.

— Аэ… — начал было я, но меня перебили.

— Твоя одежда в прачечной, в шкафу на плечиках висит твоя новая форма, — сказала вожатая. — Если захочешь заняться спортом — попроси у кого-нибудь из пионеров сходить с тобой на склад.

То есть, пока я спал, она успела порыться в моих вещах, отнести все в прачечную, убрать содержимое карманов. Про личное пространство здесь, видимо, не слышали.

— Семён, сегодня очень важный день для тебя, — сказала Ольга Дмитриевна, пока я застёгивал пуговицы. — Сегодня ты познакомишься со своим отрядом и станешь полноценной его частью! Но перед этим нас ждёт построение на площади. Сразу после ты пулей летишь сюда. Не хочется других задерживать.

После этих слов она встала с кровати и серьезно обратилась ко мне.

— У тебя есть десять минут на утренние процедуры. Опаздывать никак нельзя! Жду тебя на площади, Семён!

Она улыбнулась и вышла из дома.

ДЕСЯТЬ МИНУТ?!

Я с не присущей мне скоростью натянул шорты и кое-как завязал галстук вокруг шеи.

— Кроссовки. Где мои кроссовки? В прачечной…

У двери стоит пара ботинок, скорее всего, мои. Времени на раздумья не остаётся, надо одеваться и бежать!

По моим расчетам, прошло минут пять от данного мне времени, а мне ещё надо было привести себя в порядок!

Хотя стоп, когда меня это заботило?

Я немного успокоился, но не до конца. Потом умоюсь, сейчас — построение.

 

Через две минуты я был на площади. Немытый, заспанный, но зато пришел вовремя. Семь минут на неполный сбор — рекорд!

На площади уже собрались пионеры. Первые два отряда справа, вторые два — слева. Знакомство с отрядом будет после линейки, значит, пока что я могу выбрать себе место. Поискав взглядом знакомых, я отметил для себя два варианта — либо, как порядочный пионер, встать в первый ряд к Славе, либо на край ряда к банде рыжих.

— По-моему, выбор очевиден.

Я бы так не сказал.

Думать долго не пришлось, я пошел к Славе. Сейчас к бандитам подходить опасно — если вспомнят про «услугу», то они от меня до конца дня не отстанут. Тем более Славя сама по себе хорошая девушка, с ней проводить время будет просто приятно.

— Доброе утро! — поздоровался я.

— Доброе утро, Семён! Ты почему зарядку пропустил?

— Проспал.

Она серьезно посмотрела на меня.

— Зарядка — это важная часть распорядка дня пионера, ее нельзя пропускать!

— Учту.

Пионеров на площади становилось все больше и больше. Несколько мальчиков из первых отрядов играли в догонялки вокруг площади и громко кричали.

Хотел бы я оказаться на их месте.

— Славя, — решил спросить я, — а ты не знаешь, в каком я отряде? Просто не очень хочется потеряться в первый же день.

— Ты спрашивал у Ольги Дмитриевны?

— Она сказала, что знакомство с отрядом будет после линейки.

Славя задумалась, но не прошло и минуты, как ответила:

— Ольга Дмитриевна вроде бы говорила что-то про третий отряд, но я не уверена…

— Спасибо большое! — Я уже развернулся, чтобы уйти, но остановился. — А где он?

— Прямо тут. Получается, ты теперь в одном отряде со мной. — Она мило улыбнулась и поправила свою косу.

— Можно ещё один вопрос?

— Потом, — сказала как отрезала.

На это были свои причины — в центре уже стояла Ольга Дмитриевна и призывала отряды к тишине.

— Доброе утро, товарищи пионеры! — начала свою речь Ольга Дмитриевна. — Сегодня, в этот прекрасный день, я хочу поблагодарить вас за ваши чудесные рисунки и картины. В течение следующих пятнадцати дней ваши работы по очереди будут вывешивать на стену в здании кружков, где все желающие смогут полюбоваться ими! А сейчас почётная возможность поднять флаг достается финалистам конкурса «Юный музыкант»! Прошу подойти к флагштоку Хацунэ Мику, Тихонову Елену и Петренко Светлану! Аплодисменты!

Площадь накрыла волна хлопков. Видимо, здесь чужие достижения не воспринимают как собственную неудачу, а за человека, достигшего чего-то, гордятся также, как за себя.

К флагштоку подошли три девочки: две из моего отряда, одна из параллельного. Из моего отряда вышла Хацунэ Мику, настоящая. Девушка как две капли воды была похожа на так запомнившийся мне образ вокалоида. Понятно, почему она среди победителей — такое родство сыграло свою роль. Ещё из отряда, буквально из-за меня, вышла сиреневолосая девушка на полголовы ниже меня. Скорее всего, Светлана.

Девочки подняли флаг и разошлись по своим отрядам. Ольга Дмитриевна сказала ещё пару слов насчёт дисциплины и дала команду разойтись. Пока отряд расходился, я подошёл к сиреневолосой.

— Поздравляю, — сказал я. — Меня Семён зовут, а тебя?

Девушка покраснела так, будто до этого о мужчинах читала только в книжках.

— Спасибо, — робко ответила она, развернулась и быстро скрылась среди пионеров.

— Это было смело, не ожидал. Только в следующий раз попытайся хотя бы не пугать собеседника, ладно?

Точно, я ее напугал. При встрече надо будет извиниться.

Пока нормальные пионеры шли на завтрак, я с взглядом забитой дворняги шел к домику вожатой. Надеюсь, знакомство с отрядом не затянется надолго.

 

Я постучал в дверь домика и зашёл внутрь.

— Заходи, Семён, все ждут только тебя, — сказала Ольга Дмитриевна.

Внутри было, по меньшей мере, семь человек. Из знакомых были только Славя, Ольга Дмитриевна и бандитки. А, ну и два парня из кружков, только имён их я не знал.

Девушка с длинными голубыми хвостиками улыбнулась и помахала мне.

— Привет, новенький! Меня Мику зовут. А тебя Семён, да? Так хочется познакомиться поближе! Может, ко мне в кружок запишешься? Там весело, правда! Алиса сказала, что ты будешь не против…

— Мику, хватит, — угомонила девочку-скороговорку Ольга Дмитриевна. — Сейчас я вас познакомлю. Семён, это Мику. Она глава музыкального кружка и, по совместительству, лучшая певица в лагере.

Девушка снова помахала мне. На первый взгляд она казалась моей полной противоположностью: энергичная, весёлая, красивая девушка с запоминающейся внешностью. Надо будет с ней поговорить.

Тем временем вожатая переключилась на сиреневоволосую девушку с площади. Теперь понятно, куда она так спешила.

— Это Лена, наша художница. Она рисует для стенгазеты и проводит уроки рисования у младших отрядов, — было видно, что Ольга Дмитриевна гордится такой деятельной пионеркой.

— Приятно познакомиться, — сказала Лена, покраснела и поспешила скрыться за другими пионерами.

В целом, приятная девушка. Немного стеснительная, но в этом даже что-то есть. Возможно, даже подружимся.

— Это Женя, наша библиотекарша, — вожатая подвинула меня ближе к угрожающе выглядевшей девушке.

— Привет, Женя, — максимально добродушным голосом сказал я.

— Знакомы, — презрительно ответила она.

Ну, а чего ещё я ожидал? Хотелось бы видеться с ней поменьше, но читательский билет уже оформлен, так что не судьба.

— И напоследок, наши изобретатели: Шурик и Электроник! Они заведуют кружком робототехники, — сказала вожатая.

Что, прям Электроник? Прям настоящий?

— Здравствуй, Семён. Приятно познакомиться, — сказал, по всей видимости, Шурик. Он и правда был похож на персонажа советского фильма.

— Ждём тебя у нас в кружке! Как раз нужны новые люди, — Электроник пожал мне руку. Странно, холодного прикосновения железа не чувствую. Жаль, интересно было бы посмотреть на советского трансформера, превращающегося в «Запорожец».

— С остальными ты, скорее всего, уже знаком, — Ольга Дмитриевна встала с кровати и встала в центр комнаты. — Надеюсь, вы подружитесь и наш коллектив станет ещё сплочённее! Так, а сейчас к заданиям на день. Лена, мне нужны рисунки на стенгазету для конкурса.

— Будут к вечеру, Ольга Дмитриевна! — сказала девочка и быстро удалилась.

— Мику, разбери склад в музыкальном кружке. Надо освободить место под новые инструменты.

— Будет сделано, Ольга Дмитриевна! — Она отдала честь и тоже ушла.

— Все остальные пока что отдыхайте. Если что-то понадобится, я вас позову. Всё, все свободны.

Раз уж я свободен, можно заняться по-настоящему важными делами.

Я вышел из домика и направился к выходу из лагеря. Если существует способ сбежать из лагеря, я должен его найти.

 

Около ворот в лагерь было пусто. Ни новых пионеров, ни автобуса, ни, на худой конец, сломанных машин.

— Ладно, на остановке точно должно быть расписание.

Нет, ничего. Вместо расписания на остановке висел плакат со счастливым пионером.

Так, ну пешком идти точно не вариант, тем более сейчас. Нужно обойти лагерь, вдруг найду что-нибудь полезное.

Но для начала надо обдумать план действий и узнать о лагере поподробнее. Лучшим информатором казалась Славя — она ближе всего к вожатой, а значит, знает больше других. С этими мыслями я вышел на площадь, забитую пионерами. В основном это были дети из первых отрядов, но были и исключения. Как раз эти исключения и были виновниками образования толпы. Алиса, на пару с Ульяной, стояла у памятника и держала за ноги какого-то мальчика помладше Ульяны.

— Я тебя в последний раз спрашиваю: где мои карты?! — кричала на пионера Ульяна. Не знал, что такие малявки могут так орать.

Пионер, пряча в ладонях заплаканное лицо, повторял:

— Я не знаю! Я их не трогал! Отпустите меня, пожалуйста!

Надо что-то делать, надо подойти. Хотя, если я подойду, они и на меня переключатся могут. Мне это надо?

«Какой же ты, все-таки, урод. Даже ребенку помочь не можешь.»

Ну не могу, и что? Пусть сам себе помогает.

«Подойди к ним поближе, я тебе покажу, как надо.»

Не совсем тебя понял. Может, я просто уйду, а если в следующий раз такое повторится…

Резко в глазах потемнело. Я не могу описать это чувство, это слишком странно и необъяснимо. Я как будто бы сел на пассажирское сиденье в своей голове — я видел все происходящее, я чувствовал все, что чувствует мое тело, но я не мог им управлять.

— Э, вышибалы хреновы, пацана отпустите! — сказал… я.

— А то что? Вожатой пожалуешься? — Алиса явно не видела во мне достойного противника. — Попробуй, только она нам ничего не сделает. Время только зря потратишь.

— Слышь, рыжая, я тут с тобой не шутки шучу. Пацана отпусти.

Это было грубо, но подействовало отменно. Алиса покраснела от злости, посадила мальчика на постамент, а сама направилась в мою сторону.

— Рыжая, значит?! Ну я тебе сейчас покажу, родная мать не узнает…

«Нам сейчас влетит.» — сказал я.

Смотри и учись, салага.

Я, а точнее мое тело, вместо того чтобы рефлекторно защищаться или бежать, сделало грамотную подсечку. Алиса явно не ожидала такого, так что защититься не успела. За секунду до ее приземления мое тело поймало ее и закинуло на плечо.

— Эй, отпусти меня, придурок! Ты не имеешь права меня трогать! — Она изо всех сил колотила мою спину, но тело даже не дрогнуло.

— А если не отпущу, то что? Пойдешь вожатой жаловаться? Ну попробуй. — Тело рассмеялось.

Тело быстрыми шагами дошло до ближайшего дерева и закинуло хулиганку на одну из веток.

— Вот так.

— Стой, ты так и хочешь меня здесь оставить?! Спускай меня, сейчас же!

— Я подумаю.

Дети, до этого смотревшие на все происходящее с ужасом, видимо, поняли всю весёлость происходящего, потому что площадь накрыла волна детского смеха. Ульяна, видимо, поняла, что сейчас спорить и ругаться не стоит, она просто убежала. Тело подошло к постаменту и одним движением руки вернуло мальчика на землю. Когда мальчик перестал плакать, контроль над телом вернулся ко мне.

«Запомнил? Учись, пока я жив.»

Что только что произошло?

«Я взял контроль над телом. Честно говоря, я и до этого пытался, но получаться стало только вчера. Хватит вопросов, пацану помоги.»

Ладно, потом поговорим.

— Мальчик, — сказал я, — всё хорошо? Тебе не больно?

— Нет, всё хорошо…

— А как тебя зовут?

Пионер немного замялся, видимо вспомнив, что нельзя разговаривать с незнакомцами, но всё-таки заговорил:

— Матвей.

— Приятно познакомиться, Матвей. Давай мы сейчас отойдем отсюда, и ты расскажешь мне, что произошло, хорошо?

— Хорошо, только вожатой не рассказывайте.

 

Шли мы достаточно долго — Матвею не нравились места, которые я предлагал. В итоге он согласился поговорить только возле моего домика. Мы разлеглись на шезлонгах возле входа, и я наконец-то начал его расспрашивать:

— Ну давай, рассказывай, что случилось на площади?

Мальчик замялся, но на вопрос ответил:

— Алиса с Ульянкой хотели меня наказать за то, что я карты украл. Но я их не трогал! Ульяна сама их сначала кинет куда-то, а потом ищет по всему лагерю.

— То есть ты их не трогал.

— Нет! Я даже не знаю, как они выглядят! Ульянка всё хвасталась новыми картами в столовой, а после того как потеряла, решила, что я их украл из зависти.

— Ладно, ты знаешь, кто их украл?

Он немного подумал и ответил:

— У меня есть только догадки: либо это кто-то из ребят, сидевших в тот момент с ней за столом, либо же это была Алиса. Ульяна ещё с утра ко мне приставала с этими картами, говорила, что у меня «рожа бандитская». Потом меня Алиса поймала и устроила допрос. Я сказал, что ничего не трогал. Ну а дальше ты всё сам видел.

— Хорошо, с картами разберёмся потом. Не мог бы ты оказать мне небольшую услугу?

— Какую?

— Ооо, ничего сложного! Просто расскажи немного про лагерь. Про родительские дни, например.

Прозвучало так, будто я планирую захват лагеря.

— Ну, вчера, например, был завоз провизии. Следующий будет через неделю. Вчера был конкурс рисунков. Что ещё… А, точно! Через несколько дней все отряды пойдут в поход на ближайшую поляну. В последний раз мы оставались там на ночь. Ещё скоро будет футбольный матч, водный день, экскурсия…

— Экскурсия? Мы куда-то поедем?

Появился реальный шанс сбежать отсюда. Надо цепляться всеми силами, чтобы не упустить его…

— Нет, едут только младшие отряды. У старших будет субботник.

Облом.

— Ладно, ты мне очень помог. Спасибо, Матвей.

— Вам тоже спасибо! — он на секунду задумался. — А можно перейти на «ты»?

— Конечно! Всё, беги. Тебя, наверное, уже все потеряли.

Он встал с шезлонга и направился в сторону площади. Я окликнул его:

— Матвей, если Алиса с Ульяной опять приставать будут — приходи ко мне, я разберусь!

Он просто улыбнулся и убежал.

Довольно умён для своих лет, не находишь?

«Подозрительный он какой-то. Мне кажется, что он что-то понял.»

Бред. Ничего он не мог понять, он же пионер. Он верит только в коммунизм и силу дружбы.

«Всё равно он подозрительный.»

Так, теперь хорошо бы полежать в кровати и всё обдумать…

Но я не успел и шага сделать.

— Семён, вот ты где. Я тебя по всему лагерю ищу! — Ольга Дмитриевна выглядела запыхавшейся. — Пойдём со мной, дело есть.

 

Я даже ничего сказать не успел — меня просто взяли в охапку и потащили в неизвестном направлении. Хотя, почему в неизвестном? В очень даже известном. Мы шли в домик вожатой быстрым шагом, почти бегом. Ничего хорошего это не обещало.

Вожатая затащила меня в дом и надёжно закрыла дверь. Ну всё, мне точно конец. А всё из-за тебя и твоих выходок.

«Ты ещё не знаешь, что будет дальше.»

И знать не хочу.

Ольга Дмитриевна закрыла все окна и ещё раз проверила надёжность закрытой двери. Разговор, судя по всему, должен остаться в тайне, а значит, тема будет серьёзная.

— Семён, — вожатая сказала это так резко, что я аж вздрогнул. — Для тебя есть очень важное задание.

— Я уже понял...

— Не перебивай, — сказала как отрезала. — Слушай внимательно: сегодня вечером наш отряд должен поздравить Мику с днём рождения. Я замоталась с твоим приездом и не успела разрешить некоторые вопросы по поводу организации праздника. Раз ты сегодня свободен, я думаю, будет справедливо, если ты мне поможешь. Отказ не принимается, ты же не хочешь расстраивать именинницу?

Я кивнул. Ну а что ещё можно сделать в такой ситуации?

— Что от меня требуется?

Ольга Дмитриевна вздохнула с облегчением.

— Всего ничего: просто немного отвлеки её. Задержи в музыкальном кружке хотя бы на пару часов, а там посмотрим. Но перед этим сходи в столовую и попроси не добавлять в торт малину. Заранее спасибо, пионер!

Ольга Дмитриевна открыла дверь, но на пороге остановила меня.

— И ещё кое-что — все должны думать, что всё идёт по плану. А, ну и придумай какой-нибудь подарок.

— Теперь всё? — раздражённо спросил я.

— Теперь всё. Удачи, Семён.

Меня наконец-то отпустили.

 

До обеда оставалось примерно полчаса, так что столовая была пуста. Странно было видеть обычно заполненное людьми помещение абсолютно пустым. На кухне трудились лучшие работники общепита, готовые пожертвовать всем ради счастья сытых детей.

Я подошёл к первой попавшейся на глаза поварихе и поздоровался.

— Здравствуйте.

— Чего тебе? — не слишком вежливо, но их можно понять. В конце концов, работа на кухне очень нервозатратна, я это точно знаю.

— Ольга Дмитриевна просила передать, что в торте не должно быть малины. Наверное, у Мику аллергия.

— В каком торте? Не трать моё время, пионер!

А вот это плохо. Скорее всего, Ольга Дмитриевна и про торт забыла, забегалась. Что же, берём дело в свои руки.

— У девочки из моего отряда сегодня день рождения. Ольга Дмитриевна должна была попросить вас приготовить торт, но, скорее всего, она забыла.

— И что с того? Всё равно времени не хватит даже на приготовление коржей. Раньше надо было просить, пионер. — она противно ухмыльнулась.

— Тогда приготовьте пирог. Нам нужно хоть что-то для праздника.

— Слушай, вот я сейчас приготовлю этот пирог, ты его заберёшь, а потом сам же и съешь. Вожатую зови, не верю я тебе.

Ладно, по-хорошему не получается. Придётся как обычно.

— Ладно, можете не готовить. Но потом сами будете объясняться перед Ольгой Дмитриевной за свою плохую память. А Ольга Дмитриевна это так просто не оставит. Может, даже жалобу наверх отправит, вы же не знаете. А всё из-за одного пирога.

Повариха явно не ожидала такой говорливости от простого пионера. Она вздохнула:

— Малину не надо, говоришь? Через четыре часа приходи, заберёшь.

Вот так бы сразу, а то «времени нет».

Я улыбнулся:

— Хорошо, спасибо.

Я вышел из столовой и пошёл к площади. На территории лагеря я ещё не до конца ориентировался, так что будет лучше, если в музыкальный кружок меня кто-нибудь проводит. Славя, например.

 

Народу на площади было много, так что найти кого-то конкретно не представлялось возможным. Повсюду бегали, по всей видимости от вожатых, кричащие дети.

Никого из знакомых я не увидел, что логично — нарушать приказ нашей «начальницы» здесь, видимо, неприемлемо.

Пробежавшись глазами по рядам скамеек, я приметил одну девушку. На вид она чуть младше меня, длинные чёрные волосы и... Чёрная помада? Гот в пионерлагере? Что-то новенькое.

Лагерь как-то странно на меня действует. Если бы я в реальной жизни увидел сидящую на скамейке в парке готку, я бы не то что не заговорил с ней, я бы даже не подошёл. Здесь же я без доли сомнения иду с ней знакомиться. Скорее всего, мой мозг ещё не осознал реальность всего происходящего.

Я подошёл к ней и, на своё удивление, встал как вкопанный. Вся смелость резко испарилась, а вместе с ней и желание знакомиться с девушкой.

— Чего тебе? — раздражённо спросила готка. — Спрашивай, чего стоять над душой.

— Привет, мне нужна твоя помощь. Я здесь новенький, так что...

— Говори быстрее, чего тебе надо?

— Ты знаешь, где музыкальный кружок находится? Можешь меня туда проводить?

— Ты не похож на музыканта... — Она явно была удивлена. — Или ты к Мику свататься?

Я покраснел, но ответил:

— Нет, мне по делу.

— А, ну ладно тогда, пошли.

Она нехотя встала со скамейки и пошла в сторону домиков.

— Ты так и будешь стоять?

Я подорвался с места и подбежал к ней.

— Извини.

Она усмехнулась.

— Тебя как зовут-то, или к тебе можно на «слышь, ты» обращаться?

— Меня Семён зовут, а тебя как?

— Семён, значит... Ты из параллельного отряда, да? Приятно познакомиться, Семён. Меня Катя зовут.

— Приятно познакомиться, Катя.

Две минуты мы шли молча. Я решил прервать тишину очень интересующим меня вопросом:

— У тебя такой стиль интересный... Готика, да? Разве в лагере разрешена чёрная помада?

— Вау, да ты у нас просвещённый. Иногда мне, конечно, прилетает за внешний вид, но меня это не очень заботит. Пусть говорят что хотят, главное чтобы мне нравилось. А ты откуда про готов знаешь? У тебя родители тоже за границей работают?

— Скажем так — я просто много знаю.

Было видно, что Катя заинтересовалась разговором и намерена его продолжить.

— Ты не похож на музыканта, — как будто приговор вынесла. — Точно не свататься идёшь?

— Говорю же — по делу. И вообще, тебе какая разница? И с чего вдруг ты решила, что я не музыкант?

— Потому что ты не музыкант, вот и всё.

— Я неплохо на гитаре играю, даже песни свои писал.

— Ой, ну всё. Беру свои слова обратно, Бетховен, — она рассмеялась. — На гитаре и я играть умею, а песню тебе и первоклассник сочинит, дай только возможность.

— Думай как хочешь, короче.

— Какой ты скучный, точно не музыкант... Всё, пришли.

Мы подошли к небольшому домику возле леса. Единственной деталью, бросавшейся в глаза, было огромное панорамное окно во всю стену.

Мы подошли к входу.

— Спасибо, что довела до кружка, пока.

— Что значит «пока», Семён? — почти обиженно спросила она. — Я, может быть, с вами посидеть хочу. Да и приглядеть надо за тобой. Пошли уже.

Она отодвинула меня и вошла в здание.

От безысходности я взмолился к богу.

— Господи, за что мне это всё?!

«Мы в советском союзе, тут бога нет.»

Вздохнув, я направился следом.

 

Внутреннее убранство кружка поражало. Солнечный свет, пробивающийся сквозь тюль, ярко освещал просторную комнату. На стенах, будто иконы, висели портреты великих композиторов. Золотой паркет отражал каждый попадающий на него луч солнца. Напротив окна, ровным рядом стояли всевозможные инструменты: Струнные, ударные, духовые... Но главной жемчужной безусловно было чёрное лакированное фортепиано. Его поверхность была отполированна настолько, что можно было использовать его как полноценное зеркало.

Пока я любовался этим райским местом, Катя уже сидела за барабанной установкой, равномерно настукивая ритм в бас-бочку.

Так, хватит любоваться, Я здесь по делу.

Мику нигде не было видно, что не могло не настораживать. При нашем коротком знакомстве она произвела на меня впечатление очень активного, неугомонного и исполнительного человека. Вряд-ли бы такой человек как она прогуливал...

Крик и грохот где-то за стеной прервал мои размышления. Катя вздохнула и совершенно спокойно подошла и открыла дверь в подсобку.

Все вопросы мигом пропали когда я увидел лежащую в груде коробок пионерку.

— Мику, мы же договаривались. Ты сказала что не будешь делать все в одиночку и дождешься меня. — Катя явно была разочарована.

— Ой, Катенька, приветик, — Мику потихоньку вставала из-под завалов и приводила себя в порядок. — Тебя долго не было, вот я и решила... — увидев меня она запнулась.

— Привет Мику! Меня Ольга Дмитриевна отправила к тебе знакомиться.

Мику тут же пришла в себя и засияла.

— Правда? Ой как здорово! Жаль только что у меня дела важные, отложить никак нельзя.

— Так давай мы поможем! — Я взял инициативу в свои руки.

— Мы? — Кате идея не понравилась.

— Мы. — утвердил Я.

— Кать, ну не вредничай. Сейчас мы втроём все быстренько уберем, и можно будет знакомиться!

Катя лишь вздохнула.

Через десять минут ненужные и сломанные инструменты лежали в двух коробках.

— Фух, вроде закончили. — Мику ничуть не устала, даже наоборот — работа как будто добавила ей энергии. — Осталось только вынести коробки. Сенечка, поможешь?

— Только если загрузите меня.

Мику уже кинулась к коробкам, но не успела. Катя уже поднимала груз с пола.

— Я сама. Отдыхай.

Она положила одну коробку на другую, которую я держал в руках, и прошептала мне:

— А говорил что не свататься идёшь...

Дальше я не расслышал, но могу сказать что это явно было оскорбление.

Я вынес коробки на крыльцо домика и наконец-то разогнул спину.

— «Окружение меняется, а проблемы остаются теми же.»

Я ещё немного размялся и вернулся назад.

Катя снова села за барабаны, а Мику что-то включала в розетку. Этим чем-то оказался гитарный усилитель.

Мику повернулась.

— Молодец, Сеня. Пока тебя не было мне Катя рассказала немного про тебя. — она улыбнулась. — Она сказала что ты на гитаре играть умеешь. Не хочешь показать свои умения?

— Да у меня наверное не получится. Я не играл давно, да и от гитары отвык...

— «Че ты ломаешься как девка красная? Покажи себя, сыграй что-нибудь!»

А что играть то?

— «Ты ритм не слышишь? Давай, играй классику!»

Ладно.

— Хотя, давай попробую.

— Ура ура! — Мику аж запрыгала от радости.- Что играть будешь?

— Сейчас узнаешь. Кать, можешь снова тот ритм начать отстукивать на басу?

Катя немного удивилась, но моментально взяла себя в руки и начала стучать.

— Этот?

— Помедленнее немного.

Она за

медлилась.

— Во, идеально.

И раз, и раз, и раз, два, три...

— Ай эм Айрон Мэн...

Я играл песню "Iron Man" группы "Black Sabbath". Не всю, только первую минуту. Звук гитары был слишком... не знаю, классическим? Не хватало того искажения из оригинала. Но если смотреть сугубо на технику — я сыграл хорошо. Зачем только вступление озвучил...

Я последний раз ударил по струнам и закончил играть.

— Этого хватит?

Катя молчала — видимо, не так уж я её и впечатлил. А вот Мику вся светилась — ей моё выступление точно понравилось.

— Сенечка, это было чудесно! Где ты так играть научился?

— Я с детства играю.

«Ладно, это было неплохо.»

— Сень, а ты не хочешь записаться к нам в кружок? Нам такие таланты нужны.

— Я подумаю.

Зачем мне эти кружки? Если захочу попрактиковаться — просто приду сюда как гость. Кто кто, а Мику всегда рада гостям.

— Пф, ничего необычного, — Катя подала голос. — Я тоже так смогу. Мне бы только песню найти подходящую...

— Ну-ну, жду не дождусь твоего выступления.

Мои слова задели Катю, и она грозно ударила по тарелкам.

Мику попыталась вмешаться:

— Ну вы чего, хватит ругаться. Музыканты должны держаться вместе!

— Не музыкант он, нутром чую, — Катя потихоньку выходила из себя.

— Я тебя услышал. Слишком много слов для человека, чьё выступление я ещё не видел.

Я начал смеяться, но быстро успокоился. Точнее, меня успокоили. Катя со всей дури швырнула барабанную палочку в меня и, к несчастью, попала.

— Ай, больно вообще-то!

Катя хихикнула:

— Больно и бьют.

Я уже хотел было вернуть палочку отправителю, но остановился. Катя тоже замолчала. Нас отвлёк звук открывающейся двери.

— Мику, привет. Я тут сегодня на гитаре играла и пару струн порвала. У тебя не найдётся немного нов... ТЫ?!

Меня заметили. Двачевская смотрела на меня как бык на тореадора — она хотела убить меня, не меньше.

Мику в недоумении оглядела нас и тихо сказала:

— Ребят, давайте мы сейчас успокоимся и просто спокойно...

Я не расслышал её последние слова, так как со всех ног убегал от разъярённой рыжей девушки.

 

Это была самая долгая пробежка во всей моей жизни. Алиса бежала за мной, по меньшей мере, двадцать минут. Два круга по лагерю — нормально вообще?! И даже не отставала! Вот же мышь быстроногая...

Оторваться от неё получилось только на втором круге — я умудрился запутать её, просто оббежав столовую два раза.

Кстати, насчёт столовой — пришло время забирать пирог. Немного отдохнув на крыльце, я зашёл внутрь.

Внутри вкусно пахло ягодами и корицей. Столы были чистыми, как будто столовую только что открыли для посещения. На кухне никого не было — перерыв, наверное.

Надо дождаться повариху, а то вдруг подумает, что я правда её обманул.

Я снял ближайший стул со стола и принялся ждать.

Минут десять спустя мне стало скучно. Ну не могу же я тут весь день сидеть.

Я встал из-за стола, аккуратно поставил стул на место и пошёл искать пирог.

Я осмотрел несколько накрытых полотенцами подносов в надежде найти желаемое. Есть!

— Бинго! — шёпотом произнёс я.

Я взял поднос и направился к выходу.

Не успел я дойти до выхода, как дверь запасного выхода открылась.

— Чёрт, — подумал я.

«А всё, Семён, уже поздно сдаваться! Теперь ты вор. Это клеймо на всю жизнь.»

И что мне делать?

«Как что? Бежать, естественно!»

Вместо этого я спрятался под столом.

«Ты дурак?!»

Подожди секунду.

Вошедший человек не был похож на повара — как минимум, по росту.

Ульяна.

Рыжие волосы выдали преступницу.

«И что, что Ульяна? Беги отсюда!»

Подожди ты, мне интересно, что она тут забыла.

Бандитка подкралась к шкафчику, стоящему у полок с вещами, открыла его и вытащила оттуда какой-то пакетик.

Грабёж, преступление, уголовщина!

Тем временем она развязала пакет и вытащила из него маленький свёрток.

Конфеты ворует. Понятно-понятно.

Попробовав свою добычу, она быстрым движением руки взяла горсть конфет и засыпала куда-то. То ли в сумку, то ли в карман...

Когда она ушла, я вылез из-под стола.

Поздравляю, Семён! Ты стал свидетелем преступления!

«Надеюсь, в будущем это тебе поможет.»

Так, с воровкой потом разберёмся. Сейчас — пирог.

Я вышел из столовой и, максимально скрытно, направился к домику вожатой.

 

До домика вожатой я дошёл без проблем, если не считать пару любопытных пионеров из младшего отряда, которые очень хотели узнать, что я несу.

За дверью слышались какие-то голоса — может, праздновать начали без меня? Нет, не может быть.

Я постучал. Голоса тут же стихли — точно без меня начали, предатели!

Дверь открыла Ольга Дмитриевна, улыбаясь так широко, что если бы её улыбка была мостом, он бы соединил Францию и Бразилию между собой.

— А, это ты, Семён, — улыбки как след простыл. — Ну заходи.

Маленький домик преобразился до неузнаваемости. Повсюду висели разноцветные флажки, под потолком летали воздушные шарики, а посередине комнаты стоял непойми откуда взявшийся стол. Тут же был почти весь наш отряд (Мику — понятно почему, а Алиса, похоже, так и бегает по лесам за мной) — все нарядные, красивые. Ну, кроме Ульяны. Даже в такой праздничный момент она была одета в свою любимую футболку.

— Семён, мы все тебя ждём! — Ольга Дмитриевна была как на иголках. Видимо, она впервые переложила такую большую ответственность на плечи пионера. — Где торт?

— Ольга Дмитриевна, а торта нет.

Глаза вожатой в один момент потускнели.

— Что значит «нет»?

— То и значит. Я всё сделал, как вы просили: сначала задержал Мику, потом пошёл в столовую. Спрашиваю про торт, а повариха мне говорит: «Нет никакого торта! Ольга Дмитриевна ничего не говорила!», представляете! — Во время моего рассказа всё больше улыбок сменялись хмурыми взглядами в сторону вожатой. — Ну я и говорю: «Что значит "нет"? Меня послали торт забрать, а его нет. Что я имениннице скажу?!». Мы ещё немного поспорили, но в итоге пришли к соглашению. Короче, вместо торта сегодня пирог.

Ольга Дмитриевна с облегчением вздохнула:

— Тьфу ты, напугал. Давай пирог сюда.

Вожатая взяла пирог в руки и, наконец, пропустила меня в домик. Только сейчас я смог подробнее разглядеть содержимое стола. Всё по классике: пара салатов, сырная и мясная тарелка, немного бутербродов и банка с компотом.

«Ну прям пир на весь мир. Не хватает только чего-нибудь покрепче.»

Моё внимание привлекла стопка коробок возле тумбочки. Подарки. Твою мать...

— Ольга Дмитриевна, а что Мику больше всего нравится?

Вожатая немного задумалась и ответила:

— Музыка и сладости, больше ничего не знаю.

— Спасибо. Я отойду ненадолго.

— Хорошо, но...

Я пулей выскочил из домика и побежал в неизвестном направлении.

Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт, чёрт.

«Успокойся.»

Какое тут спокойствие?! Я про подарок забыл!

 

Что я там хотел сделать поскорее? Сбежать из лагеря?

Мда уж, второй день в лагере уже подходит к концу, а я даже не попытался сбежать. Более того — я даже не думал о побеге!

«А может, ну его этот побег? Посмотри, как хорошо вокруг! Даже мне тут понравилось.»

Нет, нет и ещё раз нет! Я должен сбежать! Вдруг это всё симуляция? И вот пока я здесь сижу, какой-нибудь правительственный учёный мои мозги вилкой тыкает. Нет, не надо мне такого! Обойдусь!

«Подарок ищи, конспиролог хренов. Сначала бегал по всему лагерю, типа помощник, а теперь у тебя мозг включился! Ты посмотри на себя! Ты теперь пионер! Ты два дня тут пробыл! Два! И при этом готов уже вожатой ноги вылизывать за "молодец, Семён!". Может, ты здесь вообще навсегда! Нет отсюда выхода! НЕТ ВЫХОДА, ТЫ ПОНИМАЕШЬ?!»

Нужно хотя бы попробовать.

 

Только у площади я остановился. Слишком долгая пробежка, надо передохнуть.

Проблема с подарком сама собой не решится, надо что-то придумать.

На площади было тихо. Младших, скорее всего, отвели спать, а старшие предпочитают более уединённые места.

Я сел на ближайшую скамейку и задумался. Подарком ведь что угодно может быть, да?

Голоса.

— Кать, правда не стоит меня провожать, я же знаю дорогу до своего домика...

Мику.

— Мы не к тебе в домик. Тебя вожатая у себя ждёт.

Катя.

А вот это плохо. Не очень хочется дарить подарок последним, да и упаковывать подарок перед именинницей как-то... Странно, что ли.

Я вскочил со скамейки и спрятался за её спинкой. Надо что-то срочно выдумать такое... Что любят девушки? Да много чего: сладости, платья, цветы...

Точно, цветы!

«У статуи клумба есть, оттуда бери!»

Наконец-то полезный совет.

Я проскользнул за спинками скамеек словно тень и подбежал к клумбе. В потёмках я сорвал семь более-менее похожих друг на друга цветов и собрал из них что-то наподобие букета.

Надо его украсить или что-то типа того...

«Некогда уже, беги давай.»

Хорошо.

Девочки уже прошли мимо площади, значит можно не опасаться.

И я побежал. Чтобы не встретиться с Мику, мне пришлось оббежать дорожку через кусты. Ветки больно били по лицу, но я, несмотря ни на что, бежал вперёд.

Вот он, домик вожатой!

Я не останавливаясь забежал в приоткрытую дверь, чуть не сбив с ног Женю. Реакция не заставила себя долго ждать:

— Смотри, куда прёшь, придурок...

Я, полностью проигнорировав Женю, обратился к вожатой:

— Успел?

— Успел, только... — она осмотрела меня. — Что с твоей формой?

— Бегал.

Вопросы у всех отпали.

Раздался долгожданный стук в дверь.

Ульяна вскочила с моей кровати.

— Мику пришла!

— Скорее, гасите свет! — Славя даже тут команды раздаёт.

Стук раздался снова.

— Свечи, скорее! — вожатая достала коробок спичек.

Комната полностью погрузилась во мрак — единственным источником света были две маленькие свечки на пироге.

— Тихо всем! — Ольга Дмитриевна подошла к двери. — Входите!

Мику осторожно открыла дверь.

— Ольга Дмитриевна, мне сказали, что вы ждёте меня... Это по поводу флейты? Я нечаянно её сломала, честно...

Комната залилась криком:

— С днём рождения, Мику!

Лицо Мику тут же преобразилось обратно в счастливое.

— Вы не забыли? Я думала, меня никто не поздравит... Идите сюда, я вас обниму!

Все бросились к Мику в объятья, кроме меня и Алисы, стоящей на пороге.

 

Праздник прошёл хорошо. Весь вечер наш отряд болтал, шутил, смеялся и просто наслаждался моментом. После того как еда на тарелках закончилась, пришла пора дарить подарки. В нашем домике Мику открыла только пару небольших коробок. Первым был подарок Ульяны. Внутри небольшой коробки лежал самодельный браслет из разных лесных даров. Мику поблагодарила Ульяну и погладила её по голове.

Дальше был подарок от Лены. В бумагу была завернута книга «Унесённые ветром». Мику очень обрадовалась подарку, видимо, очень давно хотела прочитать.

Последняя открытая коробка была от Алисы. Внутри лежали... браслеты. Чем-то похожие на Ульянин.

— Их должно было быть четыре, но один я потеряла, прости.

— Всё хорошо, мне и так нравится. Спасибо большое.

Напоследок я вручил Мику букет, как оказалось, синих цветов.

— Ой, Сенечка, спасибо! — сказала она и поцеловала меня в щеку.

Торжество постепенно подходило к концу, все начали расходиться по домикам. Мику ещё раз всех поблагодарила и ушла, прихватив с собой оставшиеся подарки и бутерброд.

Я спокойно доедал салат, когда заметил яростный взгляд Алисы, прикованный ко мне.

— Ольга Дмитриевна, — сказала она, не отрываясь от меня. — Можно, я с Семёном отойду ненадолго?

— Только ненадолго. Нам ещё посуду убирать.

Алиса встала и буквально силой вытащила меня из дома.

— Ты чё творишь вообще?! Ты понимаешь, что я твою выходку так не оставлю?! Я знаешь, что могу сделать?! Завтра тебя тут не будет!

Надо немного успокоить рыжий шквал.

— Как хочешь. Только вот зря ты на того пионера наехала. Он ничего не крал, просто Ульянка без доказательств решила его обвинить.

Она немного удивилась, но продолжила:

— И что с того?! Это не значит, что тебе можно так поступать!

— Подожди, забыл ещё кое-что: это Ульяна у тебя браслет украла. Она его, кстати, ещё и подарила в итоге.

Теперь точно всё. Рыжуля была ошарашена выходками подруги и немного сбавила напор:

— Ладно, живи пока... Но не думай, что я всё забуду!

И она просто ушла.

Я вернулся в домик, где Ольга Дмитриевна уже почти всё убрала.

— О, Семён. Что-то ты долго. Пока тебя не было, я всё убрала, так что можешь просто лечь спать.

— Спасибо, Ольга Дмитриевна.

Сил на размышления не было.

Я ещё раз про себя поздравил Мику с днём рождения и провалился в глубокий сон.