Принцесса грез (гет)

Мери Поттер никогда не находила в своей внешности каких-либо изъянов, на что были причины: девочка регулярно совершала пробежку и делала зарядку, что помогало ей всегда сохранять форму. Присев на кровати, она вытянула вперед длинные стройные ножки и заглянула в ручное зеркало, которое приобрела совсем недавно. С прозрачного стекла на нее внимательно смотрела тонкая зеленоглазая девочка. Мэри, кроме того, знала, что при волнении или сильной радости ее глаза меняли цвет, становясь абсолютно синими, практически лазурными. Длинные черные кудри плавно струились по плечам, спускаясь чуть ниже лопаток, что придавало изящества.

— Мэри! Подъем! — в дверь постучали. Девочка знала, что это ни кто иная, как ее тетка — Петуния Дурсль. Мэри не нужно было повторять дважды: тетя никогда не дала бы лишний раз понежиться в постели, особенно сегодня, кроме того Мэри не видела смысла лишний раз устраивать конфликт. Осмотревшись, девочка прыснула: ее комната находилась не где-нибудь, а в чулане под лестницей, однако, не желая жить год за годом, день за днем, в пыли и беспорядке, Мэри давно навела здесь чистоту.

— Сегодня день рождения Дадли и всё должно быть идеально, — скомандовала Петуния.

Девочка вздохнула. Когда ее родители погибли в автомобильной катастрофе Петуния с мужем Верноном и сыном оказались единственными родственниками Мэри. Родного ребенка, Дадли, Дурсли практически облизывали: выполняли каждую его просьбу, даже самую глупейшую, тратили множество денег на подарки, даже не разбираясь, будет ли сын действительно заниматься ими, никогда не выговаривали за проступки, вследствие чего Дадли вырос весьма глупым и изнеженным толстяком. С племянницей дело обстояло иначе: Мэри постоянно находилась работа по дому, она никогда не получала тридцать семь подарков, но, с другой стороны, то, как Дурсли нежничали с Дадликом выглядело весьма противно: не мальчишка, а настоящий Нюня, так что альтернатива ничуть не лучше.

Кое-что, однако, действительно серьезно напрягало девочку: странный шрам на лбу — маленькая молния. Тетя Петуния говорила, что Мэри ударилась, сидя в машине во время аварии, но что-то не верилось. Это же просто напросто глупо! Множество людей попадает в автокатастрофы, неужели они все ходят со шрамами в виде молнии? Чушь чушью… Родственники явно что-то скрывали, но девочка не приставала к ним с вопросами, понимая, что вряд ли добьется правды.

Придя на кухню, Мэри быстро принялась готовить омлет и осмотрелась, понимая, что успела попасть на очередной домашний цирк в исполнении Нюни. Толстый блондин Дадли, щуря голубые маленькие глазки, искренне возмущался:

— Только тридцать шесть подарков?! — вскрикнул он, глядя на огромные коробки, которые практически всю кухню заполнили. — А в прошлом году их было тридцать семь!

— Не волнуйся, сыночек, скоро мы поедем в зоопарк и купим тебе еще два новых подарка, — нежно проговорила его мать, а отец, пухлый Вернон Дурсль, улыбнулся в пышные усы.

— Знаешь, мне тоже исполняется одиннадцать и я, в отличие от тебя, ни единого подарка не получила, так что тебе еще сильно повезло, — ехидно улыбнувшись, протянула Мери. Не мешало бы хоть иногда да возвращать Дадли с небес на землю: вот ведь проблему-то нашел: тридцать шесть подарков вместо тридцати семи! Да в любой другой семье ему давно бы напомнили, что наглость имеет пределы и девочка никак не могла понять, почему в этой никак не произойдет то, что происходило бы у всех других в такой ситуации.

— Вот-вот, милый, твоя кузина абсолютно права, — проворковала Петуния. — Посмотри, как много у тебя всего, мы постарались не повторяться в сравнении с прошлым годом. Кроме того, как только поедем в город, обязательно купим тебе еще два новых подарка.

В город отправились практически сразу после завтрака, точнее в зоопарк. Мери подавила глубокий вздох под строгим взглядом Вернона. Это же надо: семья носится с Дадли, как с королевской персоной, мало того, что тридцать шесть подарков, так еще и зоопарк. Мери уже привыкла к жизни у Дурслей, но не переставала удивляться их постоянному максимализму: племянница так практически служанка, сына наоборот избаловали сильнее некуда.

Дадли постоянно показывал на обитателей зоопарка пальцем и смеялся, ведя себя по меньшей мере неприлично и забавно. Не вполне сдержав улыбку, Мери решила заглянуть в террариум.

Темно-серая кобра смерила девочку пристальным взглядом и Мери даже на секунду показалось, что эта змея несколько понимает ее. Не успела девочка подивиться странности своего решения, как кобра кивнула ей.

— А ты правда индийская кобра?

Змея снова кивнула. Мери удивленно хлопнула длинными пушистыми ресницами. Она всегда любила наблюдать за змеями, находя этих существ загадочными и прекрасными, неужели они еще и понимают человеческую речь? Это волшебство, настоящее волшебство! Поттер была уверена, что происходящее — реальность, а не мечта или галлюцинация, все же второй раз такое не покажется.

— Как тебя зовут?

Кобра грустно покачала головой.

— Понимаю, — вздохнула в ответ Мери. У этой змеи нет имени… Она абсолютно одинока в этом мире, она никому не нужна, отрезана от семьи и вынуждена сидеть здесь, в клетке, не имея никакой свободы. Как и она — у нее не было ни единого сведения о матери с отцом, за что же Петуния и Вернон так их ненавидят, что даже не могут сказать правду не то, что об их гибели, даже о том, какими людьми они были при жизни? Любой вопрос о сестре и ее муже Петуния резко отвергала, требуя Мэри «не приставать с глупостями». По возможности девочка копалась в каких-либо шкафах взрослых — ни единого упоминания о погибшей сестре практически во всем доме, ни единого… — Мне бы хотелось дать тебе свободу.

— Ведьма! Всегда знал, что ты ведьма, — насмешливо проворчал Дадли и резко оттолкнул кузину. Мэри скривилась, почувствовав боль — пролетев по асфальту, она поранила локоть до крови. — Мама, папа! — продолжал шуметь Дурсль, стуча в стекло. — Скорее идите сюда! Вы не поверите! Вам стоит увидеть, что умеет эта змея!

«Спешите видеть — Нюня стал начинающим оратором», — с усмешкой подумала Мери. В который раз поведение кузена вызывало улыбку и раздражение: неужели в одиннадцать лет нельзя понять, что так кричать в общественных местах неприлично? Хотя когда это родители объясняли ему правила поведения?

Не успели тетя Петуния и дядя Вернон прибежать на зов любимого сына, как кобра неожиданно выбралась из заключения, а стекло исчезло.

— Спасибо, — прошипела змея, смерив Мери мудрым взглядом темных глаз.

Девочка едва кивнула. Неужели ее слова о том, что этой бедной кобре не помешала бы свобода, оказались пророческими? Мери давно замечала за собой странности: во время прыжков в длину она не просто подпрыгнула, а практически пролетела до максимальной величины. И ребята, и учительница не могли поверить своим глазам, но так или иначе пятерку нельзя было не поставить. Кроме того, любой увядший цветок в ее руках тут же наполнялся жизнью. А теперь еще и кобра!

— Змея! ЗМЕЯ! — слышались со всех сторон испуганные крики.

А стекло тем временем вернулось на место. Видя метания Дадли там, где раньше сидела кобра, Мери лукаво улыбнулась, но тут же посерьезнела, встретившись с разъяренным взглядом дяди Вернона.

* * *

Дадли был настолько напуган произошедшим, что нес жуткую чушь. Мери точно видела, что змея только притворилась, что хотела схватить его за ногу, но когда они ехали домой, Дадли хныкал, как девчонка, говоря, что змея чуть не откусила ему эту самую ногу и едва не задушила.

— А Мэри с ней разговаривала, — закончил в итоге Дадли.

— В чулан… — быстро объявил Вернон, едва только вошли в дом. Он был настолько разозлен, что слова давались ему с трудом.

— Сиди там… никакой еды! — приказал дядя, от чего Мэри нелегко удалось сдержать смех. Неужели они все настолько глупы, что и тут поверили во все то, что сочинял Дадли? Ведь любому ребенку говорят, что волшебства не существует. По крайней мере сейчас было выгодно именно в этом убеждать родственников.

— Простите, но я в самом деле не понимаю, что произошло, — с самым невинным видом призналась Мери. — Не могла же я заставить ту змею покинуть террариум, каким образом я бы сделала это? Просто Дадли слишком перепугался, вот и сочиняет. От страха.

— Неправда! — выкрикнул решительно этот самый Дадли. Вот какой черт его дернул за язык? — Поттер врет! Эта змея чуть меня не укусила!

— Конечно, сынок, мы верим тебе, — нежно протянула Петуния, мягко проведя рукой по голове мальчишки. В ее глазах читались забота и волнение.

— Но это правда! Мало ли что! Может, недостаточно крепкие стекла или что еще… Да и какой дурак будет разговаривать со змеей, она ведь все равно не поймет тебя и не ответит!

— Ты не оправдывайся, — Вернон, казалось, будто не слышал ее, но Мери не сдавалась. Она вовсе не собиралась отправляться под арест и голодовку ни за что и ни про что.

— Но поймите, я никак не могла быть причиной всего этого! — Мери искренне надеялась, что ее разговор с коброй не был услышан. В конце концов вокруг было множество людей и среди стольких криков услышать тихий короткий диалог было невозможно. — Получается, это из-за моих слов стекло разбилось?

— Повежливее!

— Извините, — смиренно опустила девочка голову. — Просто мне тоже хотелось бы разобраться в этой странной ситуации, я не знаю, почему так произошло! — хлопнула ресницами. Если честно, она и вправду не до конца понимала, что конкретно случилось, откуда у нее все эти способности. — Да и Дадли разговаривал со змеей!

— Ты на Дадли не наговаривай, — ледяным тоном посоветовала Петуния.

Вернон недоверчиво хмыкнул, но Мери уже не обращала на него никакого внимания, они обязательно задумаются над ее словами. Взрослые люди, должны понимать, что это просто чепуха, если, конечно, не считать как вариант магию, но Дурсли отвергали малейшие фантазии — как в их понимании ребенок мог убрать стекло и выпустить на свободу этого змея? Заклинанием, что ли? Смешно.

День шел за днем и наступило лето. За это время Дадли успел сломать новую видеокамеру, велосипед и напугать до смерти соседку этим самым велосипедом — сбил старушку с ног, так что она даже потеряла сознание. Все это давало Мэри повод для ехидных комментариев в адрес кузена. Вот ведь несносное создание: родители столько денег на него тратят, так балуют, а сынишке и горя нет. Не успел подарок получить как уже разломал его!

В школе Мэри изо всех сил старалась стать лучшей ученицей. Всегда приятно продемонстрировать знания. Казаться глупой девочка считала постыдным: куда приятнее предстать образованным и умным человеком. Литература, рисование, язык удавались Мэри отлично. Ребята неоднократно просили ее помочь с сочинениями, а учителя хвалили мисс Поттер за смекалку и способности. Математика, однако, оказалась серьезной проблемой: что бы Мэри не делала, как бы не старалась, ее уровень в этом предмете не выше среднего.

Хорошая учеба не могла избавить от нападок противного кузена. Дадли с дружками каждый день заявлялись к нему домой и их любимым развлечением была охота на Мэри с целью оскорблять и высмеивать ее. Не желая тратить на них время, Мэри старалась проводить как можно больше времени на улице. Неужели им самим не противно от подобного образа жизни? Что им мешает одуматься? Они ведь сами управляют своей жизнью, сами стремятся показаться глупыми клоунами… Неужели это может нравиться?

В сентябре Мэри должна был пойти в среднюю школу и наконец-то расстаться с Дадли. Взрослые тоже понимали, что детей лучше не сводить вместе лишний раз во избежание проблем. Дадли отправили в частную школу, а Мэри в обычную. Дадли, возомнивший, казалось, себя, королем сего мира, хоть и некоронованный, часто выдавал довольно глупые шуточки:

— В твоей школе старшеклассники новичков в туалет засовывают в первый день. Берегись, предупреждаю!

Насколько же он был наивен… Надеялся, что заденет этим…

— А тех, кто лезет не в свое дело, обливают ледяной водой. Боюсь, как бы это тебя не коснулось, — ехидничала в ответ Мэри.

— Молчи, — устало махнул рукой Вернон. — Принесла бы лучше почту.

Девочка протянула Вернону счет, открытку и вышла из кухни, взяв свое письмо. Она была искренне удивлена. Кто может ей написать? Зачем?

Не хотелось вскрывать конверт при Дадли, этот олух наверняка мог пристать с криками вроде:

— Смотрите! Мэри тоже получила письмо!

После этого он попытался бы его вырвать, заголосил, а там и до родителей бы дошло… Зачем лишние проблемы? С этими мыслями Мэри взглянула на конверт:

«Мисс М. Поттер, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей». На обратной стороне конверт был запечатан, а печать была украшена гербом из льва, орла, змеи и барсука, а в центре — большая буква «X».

Удивительно… Откуда они узнали, где она спала? Это розыгрыш или… Мэри ничего не могла понять, но прочесть странное послание стоило — возможно, там и вправду что-то важное.

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС».

Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Президент Международной конфедерации магов).

Уважаемая мисс Поттер! Мы рады проинформировать Вас о том, что Вы зачислены в Школу чародейства и волшебства «Хогвартс». Просьба ознакомиться с приложенным к данному письму списком необходимых учебников и принадлежностей.

Уроки начинаются 1 сентября. Ожидаем сову не позже 31 июля.

Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора!

Мэри глубоко вздохнула. Как и думала — какая-то глупая шутка для наивных простаков, до сих пор верящих в сказки. Возможно, Дадли с друзьями решили подшутить. Кто, кроме несносного кузена, мог знать, что она спит в чулане под лестницей? Одна эта строчка мигом говорила о лживости письма. Мэри еще сильнее убедилась в этом, когда прочитала некий список необходимых для учебы в Хогвартсе принадлежностей: мантии, котел для зелий, волшебная палочка…

Неужели автор рассчитывал, что она поверит в эти глупости?

Усмехнувшись, Мэри выбросила письмо в мусорку. Бред, бред и бред…

* * *

Ночь приходит незаметно. Кажется, совсем недавно было утро, а уже пора спать. Перед тем как погрузиться в сладкую дрёму Мэри размышляла о жизни, прикрыв глаза.

Сегодняшний день был днём ее рождения, но она абсолютно не чувствовала праздника. Никто из семейства Дурслей не подарил ей даже паршивой зубочистки, никто не сказал пару искренних слов. Она всегда была здесь чужой, всегда была лишней.

Мэри вздохнула. Сначала она так обрадовалась, увидев письмо. Вдруг это друг? Вдруг этот человек хочет с ней сблизиться? Каким же разочарованием было узнать, что письмо лишь глупый розыгрыш Дадли… Неужели у нее никогда не будет друзей? Чем она так уж плоха?

В книгах у главных героев были люди, которым они могли довериться. Люди, с которыми всегда интересно. Люди, которые не подведут тебя. Друзья. Почему же она, Мэри, до сих пор лишена такого подарка судьбы? Она бы променяла за возможность дружбы любые богатства и ценности.

БУМ! Мэри вздрогнула от неожиданности и села на кровати. Что это?!

— Кто?! — раздался громкий голос Вернона. Мэри тоже было бы весьма интересно узнать ответ на этот вопрос: что за человек бродит по ночам, да ещё настолько громко шумит, что вся семья проснулась? Подозрительный незнакомец молчал. Зачем же разговаривать если можно окончательно снести дверь с петель…

Мэри хлопнула длинными пушистыми ресницами. Она не верила своим глазам. Странным посетителем оказался… настоящий великан! Его лицо скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие, как черные жуки. Он с легкостью поставил упавшую дверь на место.

— Вы кто? — едва преодолев шок, спросила девочка. — Что вам нужно? Зачем вы выломали дверь?

— Успокойся, Мэри, — мягко улыбнулся великан.

— Откуда вы меня знаете? — насторожилась девочка. Ох и странный же гость… Сначала дверь ломает, пугает всю семью, а потом «Успокойся», словно ничего не случилось!

— Последний раз, когда я тебя видел, Мэри, ты была совсем крошкой. У меня для тебя кое-что есть. Боюсь, я немного на нем посидел, но вкус не изменился, — с этими словами он вытащил из кармана куртки помятую коробку. Внутри был липкий шоколадный торт, на котором было написано зелеными буквами: «С днем рождения, Мэри!»

— Благодарю, но все же кто вы?

— Рубеус Хагрид, — представился собеседник, мягко кивнув. — Смотритель и хранитель ключей Хогвартса.

Лесник, значит… Видимо, его профессия ему нравилась, вон как расписывает.

Мэри не сдержала лёгкую усмешку. Хогвартс… Опять этот Хогвартс!

Выходит, это вправду школа волшебства, а не просто чей-то розыгрыш? Она существует? Реально существует?

Но что особенного произошло, что ее считают волшебницей? Неужели тот самый… разговор со змеями! Ведь кобра понимала ее и оказалась на свободе благодаря, опять же, Мэри! Это в самом деле, получается, магия… Это не выдумки! Она существует!

— Ты знаешь что-то о Хогвартсе? — спросил Хагрид.

— Это школа волшебства, где преподает великий маг Альбус Дамблдор, имеющий множество заслуг. Учащиеся должны изучить некие магические дисциплины, так?

Густые брови Хагрида поползли вверх.

Мэри мягко улыбнулась. Конечно, знает она на данный момент очень мало, и сейчас лишь вспомнила то, что написано в письме.

— Похвально, похвально, — довольно протянул великан.

— Она не поедет, так и знайте! — Вернон не дал и рта раскрыть практически! Интересно, что его так раздражает? В конце концов отличный шанс избавиться на время от нелюбимого ребенка… Мэри показалось, что родственник почему-то боится магии и боится довольно сильно.

— Да? Почему же это? Моя поездка даст вам шанс избавиться от необходимости меня воспитывать, — насмешливо парировала Мэри. — Так скажите же, что тут дурного? Только одно хорошее.

— Замолчи сейчас же! Когда мы взяли тебя, то поклялись, что сможем вырастить настоящего человека, а не копию родителей!

— А чем именно они плохи? Хотелось бы знать побольше о собственных родителях, — холодно отозвалась Мэри.

Интересно, чем семейству Дурслей так не угодили Джеймс Поттер и Лили? Впрочем, Дурсли казались весьма глупыми и ограниченными: может, они не могли принять людей умнее себя? Подобное мировоззрение вызывало у Мэри лёгкое презрение: чем стонать и жаловаться на жизнь не лучше ли приложить максимум усилий для того, чтобы превзойти всех подряд?

— Естественно, — с неожиданной надменностью фыркнула Петуния, скрестив руки на груди. — Лили Поттер, моя сестра, была такой же! Мама и папа так гордились тем днём, когда она получила такое письмо."У нас в семье настоящая волшебница! Разве это не чудесно?» Только я видела ее насквозь, только я могла разглядеть её сущность! Потом она встретила этого… Поттера, а потом на свет появилась ты! Я сразу поняла, что ты вырастешь таким же странным человеком, как и твоя семья. Затем ее уничтожили, а ты осталась у нас.

Вот, значит, как. В Петунии Дурсль говорила зависть — внимание родителей было обращено скорее на Лили, чем на нее! У Лили был магический дар, а у Петунии не было. Лили всегда была выше, всегда лучше и успешнее… Однако, это не повод так ненавидеть ее, к тому же столько лет зависти… Мэри не могла этого понять: неужели миссис Дурсль настолько терпеть не могла свою сестру, что спустя долгие годы так и не простила ей, что та оказалась волшебницей? Самое интересное, что Лили ни в чем не провинилась — откуда она могла знать, что родится с магией? Все преступление этой женщины состояло в появлении на свет… Бред какой-то. Сторону Петунии Мэри однозначно не поддерживала. Лили убили… Но кто? Как? На каких основаниях? Нужно было выяснить подробности во что бы то ни было.

— Вы говорили, что мои родители погибли в автокатастрофе. Мне казалось, что это неправда. Не появляется ведь такой шрам от аварии, не так ли?

— Автокатастрофе? — в басе Хагрида слышалось искреннее удивление. Даже изумление! И возмущение. — Лили и Джеймс Поттеры погибли в аварии?! Это ложь и чепуха!

— Мы же должны были что-нибудь сказать, — повела Петуния плечами.

— Возмутительно! Скандал!

Было видно, что эти самые Лили с Джеймсом дорогие ему люди.

— Дело в том, что…ты волшебница, Мэри, — добавил Хагрид.

— Я знаю, — с лёгкой улыбкой отозвалась собеседница. Теперь она ни на секунду не сомневалась, что школа чародейства и волшебства действительно существует.

— Она не поедет! — снова выкрикнул Вернон, на что Мэри сокрушенно подняла глаза. Вот завел пластинку то! И что упрямится?

— И великий маггл, то есть ты, остановишь ее? — с насмешкой уточнил Хагрид.

— Маггл?

— Обычный человек, — с готовностью пояснил великан. — Дурсль, девочка внесена в списки уже с рождения. Она поедет учиться в самую лучшую школу чародейства и волшебства. Она будет под опекой лучшего директора со дня основания Хогвартса — Альбуса Дамблдора.

— Я не буду платить за то, чтобы свихнувшийся старикан обучал Мэри волшебным трюкам!

Поттер не особо верила в это мнение. Для Дурслей любое, что хоть как-то необычно, сразу отрицалось, так что слова Вернона можно в расчет не брать.

— Никогда не оскорбляй Альбуса Дамблдора в моём присутствии, — с этими словами Хагрид угрожающе завертел над головой своим огромным зонтом, а его голос загрохотал, словно гром.

Зонтик опустился, указав острием на Дадли, после чего раздался звук, напоминающий взрыв, а в следующую секунду — пронзительный крик. Увидев причину визга, Мэри звонко рассмеялась. Это была невероятно забавная сцена — Дадли, обхватив обеими руками свой жирный зад, затанцевал на месте, вереща от боли, на штанах появилась дырка, а сквозь нее торчал поросячий хвост! Вот умора! Вот театр!

— Не говори об этом в Хогвартсе, мне нельзя колдовать. Нам лучше поторопиться, — заметил Хагрид.

— Да, конечно.

Мэри вышла вместе с великаном, снова осмотрев его с ног до головы. Хагрид хорошо к ней относится, это не подлежало никаким сомнениям, но в то же время злить его не стоило, а это сделать было довольно легко, к тому же и колдовать ему не разрешалось… С чего бы? Он явно за что-то наказан.

Хагрид мог бы вежливо поговорить с хозяевами и расположить к себе, а не выламывать дверь — это пугает и отвергает.

Он мог бы толково объяснить про Хогвартс: откуда, в конце концов, подробная информация должна быть известна ребенку, выросшему среди простых людей? Хагрид должен был это сообразить.

Мэри крепко позабавила месть Дадли, но и заставила задуматься.

Во-первых, великан явно не задумывается о последствиях и ставит тайну магического мира под угрозу: что подумают люди, видя человека с таким хвостом? Если Хагрида так легко разозлить, какова вероятность, что и Мэри не окажется на месте Дурсля? Когда-нибудь.

Мэри быстро принялась донимать лесника вопросами и начала, разумеется, с родителей.

— Лили Эванс и Джеймс Поттер… — начал Хагрид. Мэри заметила неприятную привычку лесника постоянно делать неоправданные паузы, но рассказ не прерывала, все же информация важнее.

— Сразу скажу, — продолжал Хагрид. — Люди это были отличные, отличные. Не понимаю возмущения твоей тетки насчет Лили. Она была такая…приятная, да, добрая, очень моральная. Отличницей была, да… Уверенная, яркая и очень…светлая, вот как! А твой отец, Джеймс…мы с ним хорошо общались, он часто в мою хижину заглядывал. Лидер и шутник, веселый был паренек!

Значит, ее родители действительно были порядочными людьми. Мэри не удержалась от гордой улыбки. Но за что же, однако, маму так ненавидит ее родная сестра? Неужели можно отречься от близкого человека за то, в чем он нисколько не виноват? Мэри всегда изумляло, до какой степени может дойти зависть.

— Ты не мог бы сказать, почему их…убили и кто это сделал?

— Не сейчас, — отозвался собеседник. Мэри нахмурилась. Об этом человеке, получается, нельзя говорить в людных местах? Он влиятелен? Чем же этому человеку, кем бы он ни был, не угодили ее родители? Почему на смерть отправил?

Хагрид тем временем передал Мэри письмо со списком необходимых для учебы принадлежностей.

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «Хогвартс»

Форма

Студентам-первокурсникам требуется:

Три простых рабочих мантии (черных).

Одна простая остроконечная шляпа (черная) на каждый день.

Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала).

Один зимний плащ (черный, застежки серебряные).

Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента.

Книги

Каждому студенту полагается иметь следующие книги:

«Курсическая книга заговоров и заклинаний» (первый курс).

Миранда Гуссокл «История магии».

Батильда Бэгшот «Теория магии».

Адальберт Уоффлинг «Пособие по трансфигурации для начинающих».

Эмерик Свитч «Тысяча магических растений и грибов».

Филли-да Спора «Магические отвары и зелья».

Жиг Мышъякофф «Фантастические звери: места обитания».

Ньют Саламандер «Темные силы: пособие по самозащите».

Квентин Тримбл

Также полагается иметь:

1 волшебную палочку,

1 котел (оловянный, стандартный размер №2),

1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов,

1 телескоп,

1 медные весы.

Студенты также могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу.

НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ.

— Всё это можно купить в Лондоне? — воскликнула девочка. Тонкие брови быстро поползли вверх.

— Естественно, — с готовностью отозвался великан. — Если знаешь, куда идти.

Хагрид и Мэри проходили мимо магазинов, кинотеатров и столовых, но места, где можно было бы купить, например, волшебную палочку, не наблюдалось. Это была самая обыкновенная улица. Мэри понимала, что вряд ли волшебные места у всех на виду, это должно быть что-то, чего не могли бы видеть простые люди, что-то…загадочное.

Девочку тянуло как можно быстрее погрузиться в мир магии. Неужели ее детские мечты оказались правдой? Она несомненно наберёт как можно больше знаний и со временем станет мудрой, могущественной волшебницей. Если постараться то это вполне возможно, а усердия и амбиции Мэри Поттер не занимать.

— Пришли, — неожиданно объявил Хагрид. — «Дырявый котел». Известное место.

Мэри пристально оглядела невзрачный бар. Не заметь его Хагрид, мисс Поттер и не обратила бы на этот «Дырявый котел» никакого внимания. Хотя, с другой стороны это логично — не все замечают это место и не все его посещают. Только…избранные. Мэри в очередной раз почувствовала наслаждение: волшебница, она волшебница! У нее есть дар, о котором миллионы людей могут лишь мечтать.

Проходящие мимо люди на бар не смотрели. Их взгляды скользили с большого книжного магазина на магазин компакт-дисков, а крохотный бар они будто не замечали. Возможно, простые люди и не видели «Дырявый котел». Это было логично и очевидно, так что задавать лишних вопросов Хагриду Мэри не стала.

Бар был темным и обшарпанным, наверняка старым и никак не тянул на известное местечко. В углу сидели несколько пожилых женщин. Маленький человечек в цилиндре разговаривал со старым лысым барменом, но когда вошли они с Хагридом все разговоры сразу прекратились. Видимо, Хагрид здесь был всем знаком, ему посылали улыбки и махали руками, но это было понятно — вероятно, многие помнили лесника еще со школьной скамьи.

— Привет, Хагрид, — добродушно улыбнулся великану бармен. — Тебе как обычно?

— Нет, спасибо, Том, — махнул собеседник рукой. — Я по официальным делам Хогвартса. Помогаю Мэри Поттер покупать школьные принадлежности, — бросил он взгляд на спутницу. Седые брови бармена поползли вверх. Он будто увидел самого Бога, а не простую девочку.

— Благословенная моя душа, — пробормотал изумлённо мужчина. — Надо же, сама Мэри Поттер!

— Это же Мэри Поттер!

— С возвращением, мисс Поттер.

— С возвращением.

По помещению раздались голоса. Мэри не могла скрыть искреннее изумление. Она практически глазам своим не верила. Почему эти люди так ценят ее? На каких основаниях такое восхищение? Откуда столь крепкая известность у человека, только-только вступившего в магический мир? Почему все так рады, только услышав имя? Выходит, в ее, Мэри Поттер, истории было что-то необычное, но что? Нужно было непременно выяснить это у Хагрида и, желательно, выяснить поскорее…

— Дорис Крокфорд. Поверить не могу, что наконец-то вас встретила! — кудрявая пожилая женщина пожала ему руку и даже потрясла. Мэри старалась сменить изумлённое выражение лица на мягкую улыбку, но шок не отходил. Девочка продолжала пожимать руки одному за другим, а Дорис подошла уже три раза.

— Мэри Поттер. Не могу описать, как я рад вас видеть, — заикаясь, признался бледный молодой человек. Он был так взволнован, что дергалось одно веко.

«Явно не в себе», — подумала Мэри. С ним явно нужно держаться настороже.

— Приветствую, профессор. Я вас не заметил, — усмехнулся добродушно Хагрид. — Мэри, профессор Квиррелл, один из преподавателей Хогвартса!

— Защита от Темных Искусств, — добавил Квиррелл. — Крайне ув-увлекательный предмет, н-но это тебе и не особо н-нужно, д-да, Поттер?

— Почему сразу не нужно? — фыркнула Мэри. — Не волнуйтесь так, я всего лишь ученица.

— Ээ, — протянул рассеянно Хагрид, не зная, как свернуть разговор. — Нам пора идти. Куча покупок.

— О, понимаю, — слегка улыбнулся странный собеседник. — Готовитесь к шк-школе? А я в-вот ищу н-новую к-книгу о вампирах.

Мэри прыснула. Странный тип, ох и странный… Этот человек либо абсолютно растерялся от встречи, либо что-то скрывал, но не слишком хорошо умел притворяться — возможно, он и ищет книгу про вампиров, но казалось, что его пугает одна только мысль об этих существах.

— Он всегда такой нервный? — уточнила Мэри у Хагрида, когда они вышли на улицу.

gazprombank.ru

— Да, — в голосе Рубеуса слышалось искреннее сочувствие. — Бедняга… Отличный волшебник, очень талантливый! Поговаривают, что он как-то ведьму встретил и там…э-э…в общем, после истории с ведьмой совсем другим стал. Учеников боится, своего предмета… Так, где же мой зонт?

Ответ Мэри не удовлетворил. Встретил человек ведьму, и? Из-за этого бояться собственного предмета и ни в чем не повинных студентов? Странно… И что же это за ведьма была? Как именно происходила встреча? И не врёт ли Хагрид?

Спрашивать его смысла не было, слишком быстро ушел от темы… Но всё-же интересно! Ведьмы… Вампиры… Мэри хотелось разузнать о них гораздо больше, как и обо всем магическом мире! Что касается Квиррелла — туманная личность. Явно есть, что скрывать от общества. Следует по возможности держаться от него подальше, но и вывести на чистую воду очень хотелось. Очень…

Хагрид тем временем считал кирпичи в стене над мусорной урной. Не успела Мэри удивиться столь странному времяпровождению, как кирпичи раздвинулись и появилась большая арка, за которой начиналась улица.

— Косой переулок!

Мэри не сумела сдержать крик изумления. Мир превратился в сказку! Сказку, которая никогда не исчезнет! Сказку, в которой ты можешь играть главную роль. Девочка тут же пожалела, что на спине глаз не существует. Сколько интересного на этой улице! Не налюбоваться прямо!

Чего стоила пухлая старушка, стоящая около витрины магазина, и проворчавшая:

— Печень дракона по семнадцать за унцию— да они чокнулись…

— Смотри, — донеслось до Мэри, — новая модель «Нимбус-2000», самая быстрая.

Из темного здания под названием «Торговый центр ‚Совы‘ раздавалось уханье.

Витрины по всей улице были забиты бочками с селезенками летучих мышей и глазами угрей, магическими эликсирами… Мэри улыбнулась, взглянув на книжный магазин — книги занимали все пространство помещения от пола до потолка, не оставалось ни одной свободной полки, если приглядеться в окно. Как хотелось бы заглянуть туда, прочитать как можно больше информации о волшебном мире!

Да и само место завораживало — оживленная магистраль, наполненная магией и жизнью. Насколько отличалось это место от привычной скучной жизни у Дурслей!

— ‚Гринготтс‘, — неожиданно объявил Хагрид.

Это оказалось величественное белое здание, а у бронзовых дверей к удивлению Мэри стоял…

— Гоблины, — шепнул великан — Лучше не портить с ними отношения, если не хочешь иметь проблем с финансами.

«Входи, незнакомец, но не забудь,

Что у жадности грешная суть,

Кто не любит работать, но любит брать,

Дорого платит — и это надо знать.

Если пришел за чужим ты сюда,

Отсюда тебе не уйти никогда» — эта надпись была выгравирована на вторых дверях, стеклянных.

Вполне логично…

Обсудив необходимые вещи с гоблином, великан и Мэри заняли тележку вслед за ним. Правда, пока они ехали, Хагриду чуть не поплохело из-за высокой скорости движения, зато Мэри наоборот весьма понравилось. Как интересно, как весело! Как захватывающе! Волшебное метро практически!

Внутри сейфа Поттеров были горы золотых, серебряных и бронзовых монет. Мэри удивленно хлопнула ресницами. Неужели она…настолько богата?

— Золотые — это галлеоны, — пояснил ей Хагрид. — Один галлеон — это семнадцать серебряных сиклей, а один сикль — двадцать девять кнатов, это просто, да? Хорошо, тебе будет достаточно, — Он повернулся к Крюкохвату. —А сейчас нам нужен сейф семьсот тринадцать… и… можно, э-э… можно, пожалуйста, помедленнее?

Наверно, это не было скромно, но Мэри все же набрала себе столько, сколько хотела, не слушая Хагрида. Не ему распоряжаться, в конце концов, она и сама уже взрослая.

Открыв одну из шкатулок, девочка обнаружила брошь в виде змеи и подумал, что она могла бы ей принадлежать и казалась достаточно красивой. В богато украшенной коробке оказались женские украшения. Тут были и различные бусы, и серьги с изумрудами, и золотые кольца… Так же они не выглядели постаревшими. Значит, были приобретены не так уж давно. Только хозяйка больше никогда не сможет их надеть.

Проведя рукой по жемчужным бусам, которые могла носить из праздника в праздник Лили Поттер, в девичестве Эванс, ее родная мать, девочка неожиданно почувствовал свое одиночество. Да, у нее есть Хагрид, но он даже колдовать не умеет толком и разговаривать как положено — четко, обстоятельно, ясно. Какая же он опора?

Мэри неожиданно почувствовала обиду за родителей и за себя. Что о себе возомнил преступник? Почему некоторые решили, что могут диктовать другим, как им жить и с какого перепугу из-за них страдают и умирают другие люди?

— Мэри! — послышался громовой голос Хагрида. Делать нечего, пора идти…

В новом сейфе не было замка и дверь открылась с помощью прикосновения к ней Крюкохвата — точнее, она просто растворилась.

Видимо, там действительно что-то важное, если даже волшебник не смог бы открыть этот сейф. В нем не оказалось ничего, кроме маленького свертка из бумаги, но, возможно, предмет в нем очень важный и секретный. Мэри понимала, что подробности выяснять не стоило, но все-же было бы интересно узнать, что это за вещица.

* * *

После посещения банка Хагрид отошел выпить, а Мэри отправилась в магазин одежды.

— О, ты тоже в Хогвартс? — мягко улыбнулась девочке продавщица, улыбчивая женщина в розовой мантии. Она казалась приятной и довольно милой.

— Да, мэм, — согласно кивнула собеседница.

— Отлично! У меня как раз твой ровесник сейчас, — указала она кивком в сторону.

Там уже примерял форму высокий стройный мальчик. Мэри с интересом осмотрела второго посетителя. Сочетание бирюзовых глаз и светлых, практически белых, прямых волос придавали его облику нечто трогательное и нежное вкупе с тонкими чертами лица.

— Привет! — у него был высокий мелодичный голос. — Ты тоже в школу?

— Да, — быстро отозвалась Мэри. Незнакомец располагал к себе и казался довольно неплохим человеком, в нем было что-то…светлое.

Почему бы и не попробовать найти общий язык? Дружба никогда не помешает: вот она, например, еще и не приехала в школу, а уже успела познакомиться с новым человеком, почему бы и нет? У Мэри практически не было друзей, но тем, с кем удалось сблизиться, она была бы невероятно предана и пошла бы ради близких на любые испытания. В этом Поттер была твердо убеждена. За счастье чувствовать себя другом достойного человека она была бы готова пойти на любые жертвы.

— Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, — сообщил незнакомец, растягивая слова. Мэри незаметно усмехнулась. Это выглядело так забавно… Вероятно, мальчик подражал взрослым, специально замедляя речь. —А потом поведу их смотреть гоночные метлы. Знаешь, я никак не пойму, почему их нельзя иметь первокурсникам. Мы что, хуже других? Думаю, я смогу убедить отца купить мне такую, разберусь с доставкой в школу, — махнул он рукой. Мэри почувствовала, что хотела бы подружиться с этим хрупким на вид голубоглазым блондином. Общаться с ним было очень легко.

— Просто есть волшебники, происходящие из семьи маглов. Так они тоже не мастера полетов, им нужно освоиться, к тому же неравенство приведет к ссорам, — рассудила Мэри. Она и сама не особо понимала, почему новичкам запрещается приносить свои метлы, но вполне возможно, что дело в маглорожденных.

— Но мы-то тут причем? Наше мнение в расчет берется или как? — вскинул брови собеседник, разведя руками. В светлых глазах мелькнул огонек. Казалось, что он готов сражаться с несправедливостью. — А у тебя есть своя собственная метла? — на тонком лице отразился искренний интерес.

— Есть, — с гордым видом ответила Мэри.

Почему бы не похвастаться? Что с того, что соврала? Зато это явно добавит уважения. Было видно, что незнакомцу нравилось обсуждать метлы и все, что с ними связано.

— Какая? — быстро поинтересовался блондин. Что же, если врать, то складно и до конца.

— Комета 77, — выдала в ответ Мэри.

Семь было ее любимым числом, а в сказках ведьмы летали на метлах со скоростью кометы.

— А в квиддич играешь?

— Нет, — в этом пришлось признаться ибо Мэри даже не подозревала, что это такое — квиддич. Уточнять не стоило. Незнакомец мог счесть ее за маглорожденную, а то, что он таких не особо уважал, Мэри заметила сразу.

— А я играю. Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу: я с ним согласен. Ты уже знаешь, на каком будешь факультете?

— Нет, — во второй раз произнесла Мэри, чувствуя себя полной дурой, с которой не о чем поговорить, но необходимо было выкрутиться и это удалось. — Потому что… Думаю, никто не знает этого до поступления. Это там решат, куда меня отправить.

— Это точно, — протянул задумчиво блондин. — Ты права, но я уверен на все сто, что попаду в Слизерин, там училась вся моя семья. Представляешь, если меня определят в Пуффендуй, тогда я сразу уйду из школы, а ты?

— Возможно, — пожала плечами Мэри.

Зря она не расспросила Хагрида про школу поподробнее, очень зря… разговор мог бы идти куда увлекательнее!

— Ну и ну, ты только посмотри на этого! — внезапно воскликнул мальчик, кивком показывая на окно.

За окном стоял Хагрид, улыбаясь Мэри, и показывая на два огромных мороженых. Откуда все же в нем такая привязанность к практически незнакомой девочке? Ведь они только сейчас нашли общий язык, но великан вел себя, словно лучший друг…

Мэри стало немного совестно: она сама еще не считала Рубеуса таким уж другом. Скорее…приятелем, разве что…

— Это Хагрид, — пояснила девочка. — Работает в Хогвартсе.

— А-а-а, — протянул мальчик. — Я о нем слышал. Он там что-то вроде прислуги, да?

— Не совсем… Лесник.

—Да, точно. Я слышал, он настоящий дикарь. Живет в хижине на территории школы и время от времени напивается и пытается творить чудеса, а все кончается тем, что вспыхивает его собственная постель!

Мэри не знала, стоило ли принимать эти слова как непреложную истину, но такие слухи не могли появиться из ниоткуда. Хагрида было довольно легко вывести из себя, ему легко напугать людей чуть ли не до срыва и заколдовать ни в чем не повинного Дадли — не то, чтобы Мэри было жалко кузена. Напротив, колдовство великана ее очень повеселило, наконец-то кто-то вернул Дурсля с небес на землю! Но в то же время этот Дурсль не сделал Хагриду ничего плохого и получил практически ни за что, да и колдовать запретили явно не просто так… Он казался добродушным простаком, но, видимо, общество так не считало. Даже колдовать нельзя. Значит, он сотворил нечто опасное… Но что? Слова мальчика показывали дурную сторону Хагрида: глупости и алкоголизм.

— А почему он с тобой? Где твои родители?

— Они умерли, — коротко ответила Мэри.

— О, мне очень жаль, — произнес незнакомец, хотя по его голосу нельзя было сказать, что он о чем-либо сожалеет, но понять было можно — он ведь даже не знал, с кем говорит и кто эти самые родители.

— Но они были из наших или нет?

— Они были волшебники, если ты об этом.

— Если честно, я не понимаю, почему в школу принимают не только таких, как мы, но и детей из магловских семей. Они ведь по-другому жили и росли, даже ничего не знают о нас и нашем мире. Представляешь, многие даже слышать не слышали о Хогвартсе до того дня, как получили письмо. Мне кажется, в Хогвартсе должны учиться только дети волшебников. Интересно, а какая у тебя фамилия?

Мэри еле удержалась от того, чтобы не фыркнуть.

— Я тоже практически ничего не знала о школе «Хогвартс» до появления Хагрида, это повод отказывать мне в образовании? Мне тоже пришли письма. Конечно, тем, кто с рождения живёт в мире волшебников, легче, но и мы можем приспособиться, не так ли? Как тебя зовут? Я Мэри Поттер.

— Мэри Поттер? — довольно улыбнулся мальчик, протягивая собеседнице тонкую бледную руку. — Рад приветствовать. Драко Малфой. Давай дружить?

— Давай, — приветливо кивнула Мэри. Неужели наконец нашелся человек, с которым всегда найдется тема для разговора? Неужели нашелся человек, который ценит ее такой, какая она есть? Неужели небеса услышали ее просьбы?

— Я хотел бы предупредить тебя. В нашем мире есть несколько династий волшебников, которые куда круче всех остальных. Тебе необходимо держаться ближе к достойным людям.

— И ты меня с ними познакомишь? — задорно улыбнулась Мэри. Изумрудные глаза сияли от радости.

— Несомненно. Будь внимательнее и держись подальше от типов вроде Хагрида. От таких всего можно ожидать.

— Все готово, — неожиданно раздался голос мадам Малкин. Мэри едва не вздохнула с досады: продавщица прервала их с Драко беседу на самом интересном месте.

— Ладно, увидимся в школе, — после этих слов светловолосый мальчик удалился. Мэри мягко улыбнулась, чувствуя, что постарается сохранить их дружбу на веки вечные.

Про квиддич Поттер поняла, что это игра, связанная с полетами на метлах, но хотелось бы узнать об этом поподробнее. Однако спрашивать Хагрида девочка не хотела: едва ли великан особо интересовался. Сказал бы, что в воздухе играют, вот и все объяснение… Но вот про факультеты он должен бы знать!

— Что такое Слизерин и Пуффендуй?

— Школьные факультеты. Всего их четыре. Говорят, что Пуффендуй — дураки из дураков, но лучше туда, чем в Слизерин, — голос Рубеуса стал мрачным. Было видно, что он испытывал неприязнь к этому факультету.

— Все те, кто…кто стал плохим, они Слизеринцы все, да…

— Но это же не значит, что все они одинаковые! — изумленно возразила Мэри. Девочка все больше удивлялась своему спутнику — получается, он судит целый факультет только по отдельным людям? Мэри вспомнила того голубоглазого блондина, Драко, своего первого друга — если бы он попал на Слизерин, Хагрид тоже считал бы его плохим и так далее? Только за то, что Слизеринец… Это казалось Мэри просто несправедливым! Она и не заметила, как сорвалась и рассказала Рубеусу о знакомстве с Драко.

— Малфои… Смутная семейка, ох и смутная. Держись от них подальше. Оно…э-э-э… Не стоит Малфой твоей дружбы.

— Это мне решать, — с холодком ответила Мэри. — Драко вроде вежливый и умный человек. Так чем плох Слизерин?

— Больше всего темных магов вышло из этого факультета, год за годом, — покачал Хагрид головой. Мэри нахмурилась. Рубеус будто хотел убедить ее в том, что Слизерин — это плохо, но зачем Хагриду это нужно?

— Возможно, что из того колледжа действительно выходили преступники, но это не значит, что и остальные ученики пойдут по этому пути.

— Я… Я не хочу об этом говорить.

Мэри подавила разочарованный вздох. Обвинять, значит, он хочет, а разобраться в ситуации, всё обдумать — нет?

* * *

Магазин волшебных палочек оказался довольно маленьким и пустым, исключая стул, на который и уселся Хагрид.

Начинающая волшебница слегка улыбнулась уголками губ. Она чувствовала, будто находится в музее или библиотеке. Такая странная тишина…

— Здравствуйте! — неожиданно раздался хриплый голос, вследствие чего девочка резко обернулась. Хозяином магазина оказался невысокий мужчина средних лет с серыми, похожими на металл, глазами.

Собеседница кивнула.

— Мэри Поттер, — протянул старик. — Казалось бы только вчера ваши родители приобретали у меня волшебные палочки! Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для юной красавицы, а вот отец твой выбрал палочку из красного дерева, но на самом деле не маг выбирает оружие, а оружие выбирает мага! Но вернемся к вам. Какой рукой вы предпочитаете держать какой-либо предмет?

— Я…Я правша, — догадалась девочка.

— Так-так… Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Весьма удобная, плюс к тому же красивая. Возьмите ее и взмахните.

Ничего не произошло.

— Хм… Может, береза и перо Феникса? Она говорит о мягкости и доброте своих обладателей…

Ваза, одиноко стоящая у окна, резко раскололась на несколько мелких частиц.

— Опять нет? — всплеснул продавец руками.

Еще несколько волшебных палочек отвергли нового хозяина. Мэри никак не могла понять, чего добивается мистер Олливандер. Прошел час, но она так и не получила элементарной вещи — волшебной, черт возьми, палочки!

— Грецкий орех и волос вейлы.

Взмахнув, Мэри Поттер почувствовала приятное тепло по всему телу.

— Да-а, — протянул Олливандер, глядя на посетительницу. — Должен заметить, что когда ореховая палочка встречает своего хозяина — это, по моему опыту, интеллектуальный и мужественный человек, способный выдержать даже самые тяжелые испытания. Хозяин такой палочки — невероятно преданный и бескорыстный друг. Это оружие будет исполнять любое Ваше желание, абсолютно любое. Она может стать спасением или смертоносным оружием. Волос вейлы свидетельствует о глубине и мягкости натуры. Вы искренны и обаятельны, добродушны и ранимы, любите командовать. Уверен, что Вы, мисс Поттер, станете необыкновенной волшебницей. Я подозревал другую палочку. Ещё одну…

— Какую же?

— Так вышло, что феникс, чьё хвостовое перо находится в палочке, которую я предполагал, дал ещё одно перо. Всего лишь одно. И странно то, что одна палочка…единственная родня той, которая наградила вас этим шрамом.

— А кто владелец той палочки?

— Мы не произносим его имя, — послужило ответом. Видимо, тот человек был опасен…

— Палочка выбирала волшебника, мисс Поттер. Не всегда нам понятен её выбор. Но я думаю, ясно нам лишь одно — мы ещё можем ожидать от того человека великих свершений… Ужасных, да… Но великих!

Хагрид, видимо, никак не мог избавиться от алкоголизма и снова заглянул в «Дырявый котел», что, однако, давало возможность его расспросить.

— Хагрид, — серьезно начала Мэри, смерив собеседника внимательным взглядом. — Это очень важно. Расскажи все, что знаешь, о том, кто убил моих родителей. По какой причине он сделал это и оставил мне шрам в виде молнии, как его зовут и что это за человек.

— Короче, был там один волшебник, который… который стал плохим. Таким плохим, каким только можно стать. Даже хуже. Даже еще хуже, чем просто хуже. Звали его…

— Что это значит? — вскинула брови Мэри. — Не бывает же хороших и плохих людей.

Хагрид чуть не задохнулся от волнения, но все же продолжил.

— Погоди, я…я сейчас расскажу. Он это…много чего дурного сотворил, да. Его зовут Волдеморт. И больше не проси меня, ни за что не повторю это имя.

— А что в этом такого? — до сих пор недоумевала Мэри.

— Никто не произносит. Все боятся. Мы называем его «Ты-Знаешь-Кто».

— Прости, но на мой взгляд это глупо. Почему бы не относиться к сопернику серьезно? Люди ведь в курсе, как его зовут, не так ли? Кроме того, это абсолютно бессмысленно. Не могут же все эти приметы в самом деле влиять на его планы.

— Это помогает…эм… верить в благополучный исход. Этот волшебник лет так… э-э. двадцать назад начал себе приспешников искать. И нашел ведь. Одни пошли за ним, потому что испугались, другие подумали, что он властью с ними поделится. А власть у него была ого-го, и чем дальше, тем больше ее становилось.

Рассказ Хагрида нравился Мэри все меньше и меньше. Он словно сказку какую-то сочинял, а не реальность описывал. Что это за человек, чего добивался, чем опасен — Мерлин знает! Видимо в магической Британии шла война.

— Темные были дни, да, — продолжал Хагрид. — Никому нельзя было верить. Жуткие вещи творились. Побеждал он, понимаешь. Нет, с ним, конечно, боролись, а он противников убивал.

Ужасной смертью они умирали.

Мэри нахмурилась. Этот человек, получается, развязал войну. Он явно могущественный маг, влиятелен и умен, раз люди столько времени не могли его одолеть.

— Даже мест безопасных почти не осталось… разве что Хогвартс, да! Я так думаю, что Дамблдор был единственный, кого Ты-Знаешь-Кто боялся. По-тому и на школу напасть не решился… э-э… тогда, по крайней мере.

Мэри пожала плечами. Возможно, дело было куда проще — отсутствие мотивации. Какая ему, правда, выгода от нападения на школу, беззащитных детей? Чем она так уж мешает? Ну школа и школа…

— А твои мама и папа — они были лучшими волшебниками, которых я в своей жизни знал. Лучшими учениками школы были, первыми в выпуске. Не пойму, правда, чего Ты-Знаешь-Кто их раньше не попытался на свою сторону перетянуть… Знал, наверное, что они близки с Дамблдором, потому на Темную сторону не пойдут. А потом подумал: может, что их убедит… А может, хотел их… э-э… с дороги убрать, чтоб не мешали. В общем, никто не знает.

Мэри глубоко вздохнула. Не рассказ, а ужас. Речь на уровне трехлетнего ребенка. «Возможно» да «возможно», неужели нет конкретных сведений? Она-то уж точно должна знать о том человеке как можно больше. Зачем он так взялся за ее семью, почему она жива, что означает молния? Переспрашивать девочка не стала: от Хагрида толковой информации, видимо, не добиться.

— Знают только, что десять лет назад, в Хэллоуин, он появился в том городке, где вы жили. Тебе всего год был, а он пришел в ваш дом и… и…

Хагрид внезапно вытащил откуда-то грязный, покрытый пятнами носовой платок и высморкался громко, как завывшая сирена.

— Ты меня извини… плохой я рассказчик, Мэри, — виновато произнес Хагрид.

— Значит, нужно совершенствовать речь, — вздохнула девочка. — Работа над ошибками никогда не повредит.

— Ты как Лили, — покачал головой Хагрид. — Она тоже всегда дожидалась от меня…хм… грамотной речи. Я ж твоих маму с папой знал, такие люди хорошие, лучше не найти, а тут… В общем, Ты-Знаешь-Кто их убил. А потом — вот этого вообще никто понять не может— он и тебя попытался убить. Хотел, чтобы следов не осталось, а может, ему просто нравилось людей убивать.

Мэри подавила сокрушннный вздох. Ну где конкретика? Неужели Хагрид сам не понимает, что весь его рассказ звучал весьма глупо?

— Вот и тебя хотел, а не вышло, да! Ты не спрашивала никогда, откуда у тебя этот шрам на лбу? Это не порез никакой. Такое бывает, когда злой и очень сильный волшебник на тебя проклятие насылает. Так вот, родителей твоих он убил, даже дом разрушил, а тебя убить не смог. Поэтому ты и знаменита, Мэри. Он если кого хотел убить, так тот уже не жилец был, да! А с тобой вот не получилось. Он таких сильных волшебников убил — МакКиннонов, Боунсов, Пруэттов, а ты ребенком была, а выжила.

Хагрид замолчал, а Мэри вдруг ощутила резкую головную боль. Перед ее глазами отчетливо возникла ослепительная вспышка зеленого света. Кроме того, Мэри вспомнила, чего никогда не припоминала раньше: громкий ледяной смех.

— Я тебя вот этими руками из развалин вынес, Дамблдор меня туда послал. А потом я привез тебя к Дурслям, — объяснил Хагрид.

Мэри вздохнула. Дурсли… Неужели не было никакого другого варианта? Раз уж она так знаменита в мире волшебников неужели не нашлось никого, кто приютил бы ее? Она всегда была нелюбимым ребенком в семье Дурслей, всегда была чужой, лишней…

— Одолела ты его, Мэри. Исчез он. В ту самую ночь, когда тебя пытался убить. Говорят, что умер, но я не верю. Только люди могут умирать, а это чудовище, не человек… Силы копит, ждёт своего часа…

Мэри медленно кивнула. Если неудачная попытка убийства лишила его былых сил он может вновь попытать удачу… Ради мести… Что она, девочка одиннадцати лет, сможет поделать? Почему она, вправду, выжила, как? Взрослые волшебники не смогли, а у нее, ребёнка, получилось!

* * *

Время шло, учеба не за горами. Мэри волочила за собой чемодан, в очередной раз удивляясь Хагриду. Недавно он передал ей билет на поезд: платформа, видите ли, девять и три четверти. Разве такая существует? Как ее отыскать? Не успела девочка задать вопросы, как лесник испарился. Исчез! Словно и вовсе не приходил. Мэри покачала головой. Спрашивать окружающих было глупо: вдруг попадется не волшебник, а магл? Совсем, подумает, сбрендила девчонка…

Удача улыбнулась Мэри весьма быстро: среди многочисленных прохожих девочка разглядела знакомого хрупкого блондина. Драко Малфой!

— Здравствуйте! — поздоровалась Мэри, подойдя к семье. Друг пришел с родителями. Отец — высокий солидный мужчина, очень похожий на сына. Тот же острый подбородок, та же бледность, пронзительные серые глаза и светлые волосы. Взгляд мистера Малфоя будто говорил «Я знаю о вас все, включая то, что вы сами не хотите о себе знать».

Миссис Малфой оказалась миловидной высокой женщиной. Длинные белокурые волосы плавно струились по плечам. Сочетание с кобальтовыми глазами придавали ее облику нечто трогательное и возвышенное. Нежные черты лица и стройная фигура показывали, что женщина явно старалась держать форму.

— Привет, — радостно улыбнулся Драко. Он явно был счастлив увидеть столь приятную собеседницу.

gazprombank.ru

— Рада тебя видеть, — приветливо улыбнулась девочка. — Вы не могли бы подсказать, где находится платформа? Я Мэри Поттер.

— Люциус Малфой, — равнодушно бросил мужчина, смерив собеседницу внимательным взглядом.

— Нарцисса, — кивнула леди. — Ребята, прошу сосредоточиться. В вашей жизни наступает ответственный момент: вы отправляетесь получать образование и приспосабливаться к самостоятельной жизни. Вы должны верить в себя и благополучный исход: учеба в Хогвартсе ждет каждого юного мага. Для того, чтобы попасть к нужному поезду, нужно проскочить через барьер между девятой и десятой платформами.

Барьер, барьер… Девочка смерила мистера Малфоя внимательным взглядом: лицо строгое, серьезное, значит явно не врут. Что же, попытка не пытка. Девочка уверенно двинулась вперед, на всякий случай зажмурив глаза.

Мгновение спустя она их открыла и расплылась в восторженной улыбке. Вокруг толпились дети и родители в трепетном ожидании предстоящей поездки. Красный паровоз пыхтел, будто приглашая как можно быстрее занять места в купе. Скоро, совсем скоро!

— Драко, будь умницей, — наставительно проговорила миссис Малфой. — Учись как можно лучше и следи за компанией. Пусть это будут приличные люди.

— Разве я когда-то давал повод сомневаться в своем вкусе? — задорно улыбнулся сын.

— Мы уверены, что никогда не дашь, — кивнул отец. — У тебя все получится. Помни, ты — Малфой.

Попрощавшись с родителями Драко, Мэри мигом вскочила в поезд вслед за другом. Впервые в жизни они с Дадли Дурслем наконец-то расставались на долгое время. Впервые в жизни ей придется жить в окружении абсолютно чужих, незнакомых людей, с которыми есть шанс подружиться. В стенах Хогвартса крылось немыслимое количество тайн и Мэри уверенно поклялась себе, что ее учеба пройдет как можно интереснее.

«Это несомненно», — прошептала сама себе Поттер, глядя, как серое, покрытое дымкой, небо затягивают перистые облака.

* * *

Волоча за собой чемодан, неприятно бивший по ногам, Мэри Поттер и Драко Малфой шли по узкому коридору поезда.

— Занято, — это слышалось уже из пятого купе в Хогвартс-экспрессе! Мэри едва удерживалась от того, чтобы взвыть от досады, когда удача наконец ей подвернулась.

— Можно? — в очередной раз бросила она, открывая дверь.

— Разумеется, — приветливо отозвался высокий стройный брюнет. — Драко! Какие люди!

— Рад видеть, — важно протянул Малфой. — Теодор Нотт. А это Мэри Поттер.

— Можно просто Тео, — махнул рукой собеседник. Это был стройный и даже хрупкий мальчик. Он явно не силен в спорте, как подумала Мэри. Кудрявые черные волосы чуть оттеняли бледную кожу. Во всем его облике было что-то, напоминающее ночь. Пронзительные синие глаза резко контрастировали с темными волосами, но добавляли что-то трогательное и хрупкое.

Мэри была слегка удивлена. Незнакомец, услышав ее имя, не проявил ни малейшего интереса. После массовых восторгов в «Дырявом котле» девочке было непривычно видеть откровенное равнодушие.

— Как лето прошло? — спросил Нотт друга. Синие глаза, казалось, сияли от радости.

— Высший балл, — с гордым видом прокомментировал Драко. — Ты прочитал мою книгу про рыцарей Круглого стола?

— Ещё бы, — весело подтвердил Тео. — Меня очень удивила история Ланселота.

— Ланселота? — переспросила Мэри. Она чувствовала себя слегка неудобно: все из компании знают, о чем речь в книге, а она нет.

— Именно, — охотно подтвердил Тео. — Ланселот Озерный был самым могучим и преданным рыцарем Круглого стола. А потом случайно изменил королю Артуру, из-за чего тот погиб.

— Предатель! — презрительно фыркнула Мэри.

— Не совсем, — спокойно поправил собеседницу Тео. — Они с королевой Джиневрой влюбились друг в друга и бежали, а Артур остался без Ланселота и проиграл войну.

— Сердцу, конечно, не прикажешь, — кивнула Мэри. — Но раз уж ты служишь государству нужно думать не только о себе, но и о долге перед Родиной. Сначала нужно разобраться с войной, а потом разбираться в любовных делах.

Пухлая женщина как раз привезла тележку с многочисленными сладостями, и Мэри закупила шоколадных бобов для себя и попутчиков, деваться было некуда — общие сладости придают любому спору приятельский характер, особенно, когда едешь в школу первый раз. Мэри даже улыбнулась, глядя, как покачивается ее черный чемодан: сама себе она казалась сейчас самостоятельной и взрослой. Тем более, что они с ребятами обсуждают не примитивную чепуху, а интересных исторических личностей, внесших вклад в историю страны.

— Не исключаю, что и нам скоро придется об этом думать, — с усмешкой бросил Тео. — Ситуация нестабильная, как говорят взрослые.

— Ты про Лорда? — догадался Драко, быстро освобождая шоколадный батончик от обертки. — Мои родители тоже часто это обсуждают. Говорят, что Дамблдор очень недоволен.

— Считается, что Дамблдор защитник грязнокровок, — пригладил челку Нотт. — Но где хоть одно его слово насчет той самой защиты? Что Дамблдор для них сделал — то?

В школу стал брать?

— Так их и раньше брали, — поддержал его друг. — Невелико обновление. Более того — мы никого не призываем в наш мир силой. Не нравится — до свидания, а раз приходите — имейте уважение. Разве не так?

— Вы не могли бы рассказать о Лорде… подробнее? — попросила Мэри. Наконец то шанс узнать толковую информацию! Как же приятно, что удача так легко подвернулась! — Хагрид расписывал, будто это какой-то дурак, который только и делает, что людей убивает. Я не поверила: что же люди тогда так трепещут перед ним, если это бездарный клоун? Ситуация куда сложнее, правда?

— Разумеется, — тихо проговорил Тео, бросив взгляд на собеседницу. Невозможно было лгать этому человеку, встречаясь с синими глазами: он, казалось, обладал сказочным умением читать чужие мысли. — Прости, но я не думаю, что в те годы только Поттеры погибли. Мой отец, к примеру, чудом выжил после рейда.

— Он сражался с Лордом?

— Нет, — пожал плечами Нотт. — Он был на его стороне. Отец редко говорит об этом, но, мне кажется, сам факт достаточно показателен. Нашла кого слушать — Хагрида, — ехидно ввернул Нотт.

Мэри, вдумавшись, кивнула. Хагрид вправду представил ей некую сказку, весьма примитивную. Она сразу поняла, что все не настолько просто. В каждом есть достоинства и недостатки, в том числе и в том человеке. Получается, родителей к смерти привела война? Но что такого особенного случилось, что он собственноручно взялся за всю семью?

Неожиданно дверь отворилась и вновь вошли посетители, довольно крепкие ребята. Вид у них был довольно неприятный. Два пухлых толстяка с тонкими, как спичка, губами.

— Привет, — равнодушно бросил Драко. На этот раз в его голосе не слышалось никакой радости, скорее некое пренебрежение. Мэри также бросила на вошедших скептический взгляд. Толстяки, в отличие от Нотта и Малфоя, отнюдь не внушали доверия.

— Винсент Крэбб, — проворчал один толстяк.

— Грегори Гойл, — представился другой.

Мэри прыснула. Даже не удосужились еду проглотить, прежде чем разговаривать.

Не испытывая к вошедшим ни малейшего интереса, Мэри перевела взгляд к окну. Ближе к северу небо снова стало темным. Пошел обложной ливень, закрывавший мокрой пеленой видневшиеся вдали вершины гор. Мэри смутно различала, что горные склоны кое-где заросли темными елями. Драко тем временем погрузился в сладостную дремоту, уткнувшись лицом в окно. Мэри подумала, что лучше его сейчас не будить: надо хорошенько обдумать разговор.

* * *

Поезд подъехал к Хогсмиду, когда за окном сгустилась тьма. Мэри Поттер уверенно вышла на платформу и осмотрелась по сторонам. Высокая и стройная зеленоглазая девчонка, чьи золотистые кудряшки были закреплены синим бантом, что-то тараторила своей черноволосой, чуть полноватой, подруге. Интересно, что они обсуждали? Мэри никогда не отказалась бы от дружбы и хотела подойти к девчонкам чтобы познакомиться, но они уже отошли далеко и не обращали ни на кого внимания.

В конце платформы стоял громадный человек с длинной бородой. Хагрид, о чем Мэри быстро догадалась.

— Первогодки, ко мне! Первогодки! — громовым голосом позвал он. В руках у великана был огромный фонарь с белой свечой, которым он отчаянно махал во все стороны. Мэри не сдержала улыбки: Хагрид не замечал, насколько забавным казался со стороны. Зачем же махать во все стороны, зачем шуметь?

Вокруг него быстро собралась толпа детей. На платформе было шумно, то и дело туда и сюда сновали будущие ученики. Постепенно возле Хагрида собралась группа из продрогших от холода сорока мальчиков и девочек.

— Привет. Все собрались? Тогда вперед! — махнул рукой великан.

Мэри уселась вместе с Драко и Тео. Как только в лодку сел последний из учеников, флотилия дружно двинулась от берега. Холодный ветер усиливался, и девочки, несмотря на болтовню, стали кутаться сильнее от дождя. Мэри усмехнулась. Вернон иногда брал их с Дадли на рыбалку, и поездка по ледяному озеру не была для нее новинкой. Девочке показалось, что она видела сквозь толщу мутной воды огромное щупальце кальмара, но, возможно, это была лишь игра воображения.

Наконец, лодки причалили к берегу. Перед изумленными детьми открылся большой высокий замок с многочисленными башенками. Дети поднялись по заросшему травой пригорку и подошли ко входу. Тяжелым движением руки великан открыл ворота и продрогшие от холода дети вошли в огромный вестибюль. Мраморная лестница со множеством горевших на перилах фонарей сразу привлекла внимание Мэри. Надо же какая красота! Какое богатство, какая роскошь! Потрясающе!

Мэри казалось, что никогда еще она не видела столь прекрасного места и какое же счастье, что именно здесь, в Хогвартсе, ей предстоит учиться! Не успела она осмотреться, как к детям подошла высокая брюнетка средних лет в изумрудного цвета мантии. Эта женщина выглядела очень строгой, хоть и улыбалась ученикам.

— Это первокурсники, профессор МакГонагалл, — гордо пояснил великан.

— Спасибо, Хагрид, — сухо кивнула собеседница. — Следуйте за мной.

Ее явно не стоило злить или ослушаться, как заметила Мэри, некая МакГонагалл казалась человеком жестким и весьма уверенным в себе.

Будущие ученики пошли по мраморной лестнице. Мэри, как и многие другие, восхищенно смотрела по сторонам, глядя на висевшие по стенам движущиеся картины и бесконечное море летающих свечей. Ближе ко второму этажу стали мелькать призраки, приветствуя новичков. Вдоль каменных стен помещения горели факелы. Наконец, дети остановились в небольшой комнатке, стены которой были украшены разноцветными гобеленами.

Профессор МакГонагалл выдержала паузу, чтобы произнести приветственную речь.

— Добро пожаловать в Хогвартс, — начала она. — Скоро начнется пир в честь начала учебного года. Однако перед этим вам предстоит пройти церемонию распределения. Как вам известно, в нашей школе есть четыре факультета: Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин.

Мэри задумчиво посмотрела на гобелен, изображавшего невысокого волшебника на коне. Сейчас он весело шумел, показывая посох своим спутникам. Девочка задумалась над тем, почему в любом списке Гриффиндор всегда первый, а Слизерин — последний. Интересно, куда попадет она сама? Когда она читала учебники, где давалось описание факультетов, то, разумеется, попасть хотела бы в Слизерин — там обучались находчивые и неординарные, амбициозные и творческие, люди, с которыми можно интересно провести время. Нельзя не признать, что это соответствовало ее характеру. Мэри никогда не строила из себя ангела и не пасовала перед трудностями. Ставила себе цели и старалась достигать их.

Не ввязывалась в конфликты, но посмеивалась над неудачниками, а на домашнее задание могла потратить даже ночь, лишь бы выполнить лучше всех остальных. У нее есть все качества, предназначенные для этого факультета. Кроме того, весьма вероятно, что и Малфой с Ноттом именно туда отправятся.

— Каждый колледж имеет свою древнюю историю и выпустил достойных волшебников, — продолжала тем временем профессор. — После распределения один из колледжей станет для вас второй семьей. Я глава Дома Гриффиндор, но это ничего не значит по отношению к другим колледжам. Идемте.

В огромном зале стояли четыре стола, накрытые новыми скатертями красного, желтого, синего и зеленого цветов. На них стояла золотая посуда, а напротив сидели учителя с директором Альбусом Дамблдором в яркой мантии. Самым необычным был потолок — на нем открывалось небо, озаренное звездами.

Профессор МакГонагалл тем временем поставила перед учениками табурет, а на него — старую остроконечную шляпу, которая начала петь о факультетах Хогвартса и по каким чертам характера определяют, в какой из них попадет ребенок.

Может быть, я некрасива на вид,

Но строго меня не судите.

Ведь шляпы умнее меня не найти,

Что вы там ни говорите.

Шапки, цилиндры и котелки

Красивей меня, спору нет.

Но будь они умнее меня,

Я бы съела себя на обед.

Все помыслы ваши я вижу насквозь,

Не скрыть от меня ничего.

Наденьте меня, и я вам сообщу,

С кем учиться вам суждено.

Быть может, вас ждет

Гриффиндор, славный тем,

Что учатся там храбрецы.

Сердца их отваги и силы полны,

К тому ж благородны они.

А может быть, Пуффендуй ваша судьба,

Там, где никто не боится труда,

Где преданны все, и верны,

И терпенья с упорством полны.

А если с мозгами в порядке у вас,

Вас к знаниям тянет давно,

Есть юмор и силы гранит грызть наук,

То путь ваш — за стол Когтевран.

Быть может, что в Слизерине вам суждено

Найти своих лучших друзей.

Там хитрецы к своей цели идут,

Никаких не стесняясь путей.

Не бойтесь меня, надевайте смелей,

И вашу судьбу предскажу я верней,

Чем сделает это другой.

В надежные руки попали вы,

Пусть и безрука я, увы,

Но я горжусь собой.

Мэри волновалась. Она, конечно, обладала всеми качествами, необходимыми для поступления на Слизерин, но ещё неизвестно, как пройдет распределение. Мало ли, что придумает Шляпа… В любом случае она, Мэри, обязательно ее уговорит. Слизерин и точка, никак иначе! Ей решать, ей, а не шляпе. Разве шляпа, в конце концов, учится?

Распределение шло своим чередом. Профессор МакГонагалл сухо читала список, и радостные ученики тотчас бежали к своему столу. Краем глаза Мэри успела заметить, что у каждого ребенка по пути от шляпы до стола сам собой появлялся значок колледжа и галстук соответствующей расцветки.

— Аббот, Ханна!

Невысокая блондинка покраснела от смущения. Она шла, постоянно спотыкаясь и озираясь по сторонам. Шляпу это странное создание нацепило, стараясь прикрыть лицо как можно лучше. Явно не гриффиндорка и слизеринка, как подумала Мэри, тем не занимать уверенности. Да и на Когтевран не годится: умный человек не будет так себя вести в общественных местах.

— Пуффендуй! — быстро выкрикнула шляпа, подтверждая мысли Мэри.

Время шло, ученики плавно сменяли друг друга.

— Грейнджер, Гермиона!

Вышла высокая стройная девочка с большими карими глазами. Они, казалось, говорили: «Я твой друг. Ты можешь доверять мне». Пышные кудрявые волосы привлекали внимание в первую очередь: с одной стороны, можно было бы и получше расчесаться, но с другой — это вовсе не главное. Кроме того, распущенные волосы придавали образу Гермионы нечто трогательное и милое.

— Гриффиндор!

Девочка грациозно развернулась и, аккуратно положив шляпу, двинулась к однокурсникам.

От охватившего зал шума Мэри захотелось заткнуть уши. Какой же гриффиндорцы все-таки шумный народ!

— Гринграсс, Дафна!

Та зеленоглазая красавица, которую Мэри видела на платформе. Хрупкая фигурка Дафны, несмотря на ее высокий рост, вызывала крепкое желание защитить девочку от любой неприятности. Она шла изящно и неторопливо, даже не шла, а будто плыла, несла себя по воздуху. Дафна казалась настолько нежной, что даже неосторожное прикосновение могло бы вызвать синяк. Тонкие изогнутые брови придавали ее облику нечто трогательное. Всё привлекало: стройная фигура, длинные пушистые ресницы, милое сочетание кудрявых густых волос цвета расплавленного золота, доходящих до талии, и сине-зеленых глаз, которым очень шло нежно-мечтательное выражение. Было в этой девочке что-то такое, что выделяло из остальных, притягивало взгляды — не вила ли? Легкая добродушная улыбка делала ее еще красивее.

— СЛИЗЕРИН!

— Лонгботтом, Невилл!

Из шеренги вышел пухлый брюнет с водянистыми глазами и тонкими чертами лица. Он постоянно озирался по сторонам, словно ожидая какой-то опасности. Странный мальчишка умудрился споткнуться и упасть, даже не дойдя до табурета. Мэри не сдержала улыбки: он почему-то напомнил ей Дадли. Такой же глупый и трусливый.

— Гриффиндор! — Невилл узнал свой факультет спустя несколько минут. Он настолько обрадовался долгожданному результату, что побежал к столу, забыв снять шляпу. Мэри, как и многие ребята, не сдержала звонкий смех: с таким олухом явно не будет скучно. Вот ведь насколько рассеянное создание, слов прямо нет!

Драко Малфой и Теодор Нотт попали в Слизерин, что было ожидаемо. В их характере, как казалось Мэри.

— Поттер, Мэри!

Пока девочка шла, ученики обменивались изумленными возгласами.

— Она сказала Поттер?

— Та самая Мэри Поттер?

Мэри прыснула. Это всё-таки даже забавно. Сами, вероятно, не знают и толики правды, но как счастливы одному твоему имени. Как ни крути, а это не могло не льстить и не удивлять.

Тем не менее, Поттер помнила о разговоре в поезде. Слава построена на войне. Слава построена на мрачной и смутной истории, которую ей только предстоит разгадать. Мэри улыбнулась — разгадает! Даже если на это потребуются годы.

— Хм, — задумчиво пробормотала шляпа, когда пристроилась на голове Мэри. — Интересный случай. Ты честолюбивый и смелый человек: горой как за друзей, так и за собственные убеждения. Никогда не пасуешь перед опасностью. Прекрасное чувство юмора. Ты, однако, далеко не ангел: презираешь слабость и умеешь высмеять. Хватает таланта, ума и, конечно, не занимать находчивости. СЛИЗЕРИН!

Счастливая волшебница, оставив шляпу, бросилась к будущим друзьям. Ребята радостно аплодировали, приветствуя новую ученицу. Мэри не сдержала гордой улыбки. Она верила, она надеялась, ни секунды не сомневалась и результат совсем не обманул ее ожиданий.

— Как ты сюда попала, Поттер? — недовольно бросила Пэнси Паркинсон.

— На метле прилетела, — ехидно бросила Мери. Интересно даже, что должен чувствовать человек, которому выпало родиться таким толстым, перед полетом на метле? На ворчание Мэри и не подумала обижаться: слишком оно закономерно.

— И как метла, выдержала?

— Я — не сомневаюсь, — с легкой улыбкой отозвалась Мери. — Не советую, честно, злить меня в первый же день учебы.

Слизеринцы, включая белокурую Дафну Гринграсс, рассмеялись.

— Паркинсон, проснись и радуйся, — махнул рукой Тео. — Рад тебя видеть, кстати, — приветливо кивнул он Мери.

— Нотт, а с каких пор ты поддерживаешь гриффиндорскую дочурку? — не унималась Паркинсон. Бог мой, да это же даже смешно. В конце концов, как подумалось Мэри, можно Паркинсон и пожалеть. Ну чем, в самом деле, заняться толстой и неповоротливой корове? Разве что мычать? Корове… Корове?

— Послушай, Паркинсон, зачем портить настроение перед чудесным праздником? — намеренно спокойно спросила Мэри. — Не зли меня, а то я превращу тебя в буренку. Думаю, коровы очень любят, как ты сама, молоко.

Дафна Гринграсс рассмеялась, Пэнси покраснела, но ничего не ответила. Мэри махнула рукой: после вечной возни с Дурслями, не привыкать.

Гостиная Слизерина, в свою очередь, удивила Мэри Поттер холодным великолепием.

Длинная комната в подземелье была освещена тусклым зеленоватым свечением, которое создавало ощущение вечернего болота. В центре в салатовым сумраке стоял тускло светящийся камин в белой оправе. Возле него лежал ковер с зеленым и черным орнаментом. По бокам были развешены вымпелы с эмблемами черных змей.

Но больше всего девочку удивили окна: присмотревшись, она поняла, что они выходят прямо в дно Черного озера. Единственным неудобством был, пожалуй, сильный холод. Но в целом Мэри чувствовала непонятную ей самой тягу к этому месту — словно какой-то голос внутри шептал ей, что, наконец, она сделала правильный выбор.

Это облегчение она почувствовала, даже тогда, когда заняла первую у входа кровать с зеленым балахоном и эмблемой черной змеи.

— А вот в будущем мне хотелось бы стать старостой школы, — проговорила златокудрая Дафна Гринграсс, заняв место возле «водного окна». Эта девочка казалась Мэри симпатичной. Длинные, можно сказать, солнечного оттенка, волосы отлично сочетались с изумрудно-зелеными глазами, делая образ хозяйки, можно сказать, загадочным.

А выдерживать взгляд Дафны, однако, не всегда было удобно. Пронзительный взор будто проникал прямо в душу собеседника и говорил: «Я знаю о вас все и в том числе то, чего вы сами не хотите о себе знать».

Стройная фигура и нежные черты лица показывали, что Дафна старалась — причем, успешно — заботиться о своей внешности и поддерживать форму.

— Достойное желание, — одобрительно кивнула Мэри. — Но не забывай, что для этого придется сдавать все предметы как можно лучше. Если ты начальница, то должна превосходить окружающих, иначе почему они должны слушаться?

— А это просто и даже очевидно, — пожала плечами Дафна. — Это, думаю, не слишком сложно. Разве среди нас собрались гении? Мудрецы? Кроме того, мы приехали сюда не только ради новых знакомств, но и для учебы.

Жизнь с Дурслями давно приучила Мэри, что правила хорошего тона нужны и даже необходимы. То ли к счастью, а то ли к несчастью, спасибо, Дурсли, Мэри отлично усвоила этот урок. Кому, в конце концов, приятно общаться с грубиянами и дураками, от которых нельзя дождаться ни одной толковой, даже более — менее толковой, мысли? Кто станет рассчитывать на такого человека, а тем более, когда придется от него зависеть? Да уж, многое бы Мэри бы отдала за самостоятельность, если бы имела такую возможность. И похоже, что долгожданный шанс наконец-то озарил ее существование.

— А мне сестра рассказывала, что слизеринцам всегда приходится быть начеку, — раздался звонкий голосок Кэролайн Селвин. — Война с гриффиндорцами как шла с давних пор так и продолжается, так что придется ожидать пакостей. Дружить с подобными типами, разумеется, дурной тон, но и сносить их выходки было бы весьма неприятно.

Кэролайн казалась настолько нежной, что даже неосторожное прикосновение могло бы вызвать синяк. Тонкие изогнутые брови придавали ее облику нечто трогательное. Большие синие глаза хорошо сочетались с золотистыми кудрями. Густые вьющиеся волосы, доходящие до талии, буквально струились по плечам. Во всем образе было что-то, напоминавшее рассвет над морским заливом.

— А почему мы, собственно, должны их сносить? — дернула носиком Мэри. — Вот ещё новости! Мы вполне можем постоять за себя.

— Мне кажется, у нас достаточно тем для разговора, — тепло улыбнулась Дафна. — У нас с кошаками еще и совместных занятий не было, а мы уже ожидаем неприятностей. Больно много чести грифам, не находите? — нежно засмеялась она.

— Давайте спать, — предложила Мэри, пригладив белоснежное одеяло. — Завтра будет множество тем для обсуждения.

Признавая правоту однокурсницы, девочки переоделись в серо-зеленые пижамы и погрузились в сон. Иногда Мэри казалось, что глаза черной змеи на балахоне сияли красным светом, что вызывало легкую улыбку. Она давно уже любила наблюдать за этими удивительными существами. Недаром считается, что змея — самое мудрое и хитрое на свете животное. Да и в общем, Мэри чувствовала невероятную легкость, словно принцесса, которая наконец вкусила долгожданной свободы после долголетнего заключения и испытала всю сладость жизни.

* * *

— Вот она, смотри!

— Где?

— Ты видела ее лицо?

— Ты видела ее шрам?

Где бы Мэри не прошла, практически везде слышался восторженный шепот. Спасаясь от назойливого внимания множества поклонников, Мэри настигла Драко.

— Мы живем, веселимся, но ведь не так уж давно закончилась война, шедшая много лет! Поразительно, что обо всем этом никакого обсуждения, никакой информации в газетах кроме того, что Лорд погиб из-за того, что справиться со мной не мог! Бред же, правда?

— Меня это тоже волновало. Да и, признаюсь, раздражало: неизвестно, что там толком произошло, а твою фамилию уже расхваливают где только можно, — признался Драко. — Никакой информации в газетах об исчезновении Лорда, никакого расследования. У меня отец работает в Министерстве, он должен был бы что-то знать об этом. Не носовой ведь платок-то пропал.

— Может, кому-то выгодно, чтобы никто не разбирал этот случай? — предположила Мэри, поправив роскошные локоны. — Но кому?

— Отец говорил, что министр магии постоянно советуется с Дамблдором, — поморщился Драко. — Всегда ищет у него совета. Возможно, это Дамблдор воду мутит?

— Но зачем ему это? — вскинула брови Мэри. — Чтобы министерство пыталось выяснить у него информацию и просило защитить их от Лорда?

— Да как знать? — смерил ее внимательным взглядом Драко. — Про войну в принципе трудно найти что-то достоверное.

Школьный звонок, как ему и положено, прервал беседу в самый неподходящий момент. Мэри села с Дафной. Дафна немного напоминала куколку — ухоженная, с длинными ресницами, тонкими губами, искренней улыбкой. Девочки быстро поладили. Тем более, Дафна была веселой болтушкой и, казалось, никогда не унывала.

— Ты бы не особо общалась с выскочкой, — дернулась сварливая истеричная Паркинсон. — Поттер — дурная компания.

— Мне решать, с кем дружить, а с кем нет, — спокойно осадила не в меру заботливую подружку Дафна. — Ты хорошо сегодня выспалась, Пэнс?

— Тогда тем более незачем друг с другом цапаться, — ехидно добавила Мэри. — Мы должны быть едины, должны набирать союзников. Знаешь, я честно никак не пойму, откуда у меня такая слава, и что там вообще случилось.

— На такую тему может быть много сведений, если правильно искать, — неспешно бросил Тео. — Вопрос только в том, насколько они правдивые. Это ведь ничем не проверишь.

— Брось ты! — встревоженно замахала руками Гринграсс. — А если учителя узнают?

— Мистер Нотт, мисс Гринграсс, мисс Поттер, немедленно замолчите! — профессор Макгонагалл объявилась словно гром среди ясного неба.

Мэри понимала, что с профессором МакГонагалл лучше не шутить, чтобы не нарваться на проблемы.

— Albio subscalo и ваша игла должна превратиться в спичку. Начинайте, — скомандовала учительница, объясняя материал. После этих слов Магконагалл положила на каждую парту иголки.

Мэри осмотрелась по сторонам. Винсент Крэбб махал волшебной палочкой вверх и вниз, но не получал никакого результата.

— Неправильно, остолоп, — сокрушенно подняла глаза Мэри. — Albio subscalo! — она старалась точь в точь повторить движения, которые показывала профессор.

Игла в одно мгновение превратилась в спичку. Слизеринцы одобряюще улыбнулись. Мэри ощутила прилив небывалой радости: она всегда ценила похвалу за знания. Показываться дурочкой она считала унизительным: куда выгоднее и приятнее познавать интересную информацию, которая легко может понадобиться в жизни.

— Плюс десять баллов Слизерину, — объявила профессор МакГонагалл с легкой улыбкой на лице. — Вы явно знаете материал, мисс Поттер. Давайте посмотрим. Сможете ли Вы превратить коробку в черепаху?

Мэри даже удивилась, что профессор давала такие легкие задания. Коробка исчезла, превратившись в чайник, а затем в сердито смотрящую черепаху. Дети с изумлением смотрели на то, что делала Мэри, некоторые вскакивали с мест. Даже Тео посмотрел на Мэри с лёгким изумлением.

Мэри волновало, однако же, совсем другое. Девочке казалось, что профессор трансфигурации не рада ее успехам.

* * *

После уроков директор Альбус Дамблдор вызвал Северуса Снейпа на экстренное совещание. Тянуть время больше нельзя.

— Как успехи мисс Мэри Поттер? — спросил директор, как только мастер зелий заглянул в кабинет.

— Потрясающе! — с искренней радостью оценил Снейп. Карие глаза, которые настолько редко улыбались, казалось, сияли. — Ответила на все мои вопросы весьма четко и толково. Вежливая и добродушная девочка, абсолютно не воспринимает всерьез стародавнюю вражду Гриффиндора и Слизерина. Никакой заносчивости, никакого нахальства.

Северус Снейп помнил, что ожидал от дочери Джеймса чего угодно. Это могла быть изнеженная грубая нахалка, уверенная в собственном превосходстве над всем миром. На первом уроке его настигло приятное удивление: девочка росла точной копией покойной матери. Как Лили подарила ему, нелюдимому зельевару, свою дружбу, так и Мэри явно ладила с замкнутым и осторожным Тео. Северус не сдержал улыбки: это словно последний подарок очаровательной мисс Эванс, подарок с того света. Судьба будто бы дала ей шанс прожить вторую жизнь.

— Меня это волнует, Северус. Судя по словам преподавателей у нее на редкость прекрасные способности, — покачал головой Дамблдор.

— Но что в этом такого? — удивлённо поднял брови Северус. — Лили тоже отличница.

— Но у мисс Эванс не было настолько выдающихся способностей. Она скорее больше зубрила теорию, как мисс Грейнджер. Вы же знаете про тайну шрама Мэри, не так ли? Возможно, сходств куда больше, чем мы думаем, — от волнения пожилой волшебник принялся ходить по кабинету взад — вперёд.

— Что Вы предлагаете, Дамблдор? — устало вздохнул Снейп. Мэри это Мэри, самостоятельная личность.

— Постарайтесь привить девочке привычку к конфликтам и борьбе, — директор говорил тоном, не терпящим возражений. — В обратном случае мы можем не рассчитывать на Мэри в борьбе с убийцей женщины, которую вы любили всю свою жизнь. Его идеология близка Слизерину, но и близко не должна касаться избранной.

— Не все слизеринцы одинаковы, Дамблдор, — уверенно заявил Снейп. — Не стоит ставить предрассудки выше детской дружбы: эта война факультетов бесконечна и мы обязаны ее остановить.

— Мы обязаны пресечь любую возможность перехода Мэри на другую сторону, — холодно продолжал директор, не отрывая от собеседника пронзительного взгляда голубых глаз. — Кроме того, это хорошее лекарство от возможного зазнайства. Мне нужен символ, надежда общества, а не изнеженная барышня. Мэри предстоит пройти множество испытаний: вы должны это понимать. Кроме того, в глазах Волдеморта это может показать вас с хорошей стороны: Северус Снейп не изменил.

— Девочка очень похожа на Лили. Мы должны видеть в ней личность, а не новое воплощение Волдеморта, — не сдавался Северус. Мэри не игрушка, не кукла, а живой и самостоятельный человек.

— Если вы действительно любили Лили ваш дальнейший путь ясен, Северус. Вы должны исполнить свой долг, — отрезал Дамблдор.

Пожилой волшебник взглянул в окно. Улица, несмотря на начало самого красивого и яркого месяца, сентября, казалась холодной, неприветливой. Интуиция подсказывала директору, что приближаются ещё более нелегкие, тревожные времена. И виной этому Том Риддл, которого он учил много лет назад, человек-загадка, его педагогический провал. Альбус Дамблдор помнил, что из последних сил надеялся на исправление мальчишки, но этого не произошло.

Сейчас он представляет куда более серьезную угрозу и выход только один — уничтожить Волдеморта и сделать это хладнокровно.

Директор глубоко вздохнул: казалось бы совсем недавно враг волшебного сообщества был ребенком, затем юношей: учился, смеялся, влюблялся, стремился принести обществу пользу… Альбус Дамблдор с усмешкой вспомнил заинтересованный взгляд первокурсника Риддла на мраморную лестницу Хогвартса, богатое оформление. Он был искренне счастлив и восхищен, как счастлива сейчас Мэри Поттер… Знал ли Риддл на тот момент, кем станет? Конечно, нет…

«С началом учебного года, Том», — с горькой иронией подумал Дамблдор, отворачиваясь от окна.

* * *

Мэри Поттер знать не знала об этом разговоре: она дописывала последние строчки домашней работы по Защите от Темных Искусств. Предмет, конечно, очень интересный, но девочку постепенно захватывала лень. Однако нечего раскисать раньше времени, все-таки в школу приехала, и отличные уроки!

1) Почему гриндилоу опасны?

2) Как вы думаете, для чего они утаскивают людей под воду?

3) Какие еще заклинания можно использовать против гриндилоу? А как лучше всего бороться с ними?

На первый и третий вопросы Мэри ответила без труда, однако второй вызывал трудности. Кто их вообще знает, этих монстров, что у них в голове? Скучно им, что ли, раз людей утаскивают? Мэри задумчиво хмурила брови и листала учебник, пытаясь придумать хоть какой-то ответ, но не получалось. Но ничего, надо будет завтра утром, на свежую голову!

Последним пунктом оказалось сочинение на тему «Как я спасся от гриндилоу» не менее двенадцати предложений. Мэри быстро настрочила текст, в котором она купалась в озере, несмотря на прохладную воду. Наоборот хорошо — плаваешь, вся территория твоя! В сочинении она радовалась купанию, но на нее напал этот самый монстр! Она была изумлена и испугана, но быстро вспомнила, что это никто иной как гриндилоу. Звать на помощь было некого и пришлось спасаться самой. В это время к монстру прибавились другие гриндилоу, но юная волшебница не растерялась, отбиваясь и руками и ногами — ведь чтобы спастись от них, нужно переломать их пальцы!

— Мэри! — неожиданно раздался звонкий голос Тео. — Раз уж ты собралась в Запретную секцию…может, изучим школу?

— Ночью? — раздался холодный голос Дафны. — Но почему ночью?

— Ну как — почему? — улыбнулась Мэри. — Интересно ведь. Кроме того, ночью никто не будет контролировать, все будут спать. Загадочно. И главное — Запретная Секция явно будет открыта.

Их могли поймать, но, с другой стороны, кто? Разве что старый Филч, но ведь от него вполне можно убежать! К тому же неужели он никогда не спит? Наверняка ночью весь школьный персонал видит десятый сон, так что бояться было абсолютно нечего. Плюс к тому же очень интересно!

Мэри уже знала о существовании Запретной Секции со слов Драко Малфоя. Это была небольшая часть библиотечной комнаты, огороженная специальным дверями. Библиотекарь закрывала ее каждый вечер, но попробовать пройти туда ночью было можно. Едва ли эту комнату так уж хорошо охраняли от учеников.

Запретная секция представляла из себя темное, просторное помещение. Ребята тихо ступали по полу, слыша стук своих шагов и вдыхая запах ветхих фолииантов. В библиотеке было совершенно темно и жутко. Мэри поскорее зажгла белый ручной фонарь, чтобы видеть, куда идти вдоль книжных рядов.

Все-таки интересное место, загадочное… Добавляло азарта тот факт, что стояла глубокая ночь! Интересно, загадочно… Но надо было быть осторожным, потому что черт знает, кого из преподавателей сюда принесет шум — от Филча еще можно отделаться, а вот от строгой и бескомпромиссной МакГонагалл — это как повезет…

Большинство книг были на непонятном языке.

— Это, наверно, египетский, — шелестел Тео. — Говорят, при директоре Диппете даже был факультатив по изучению этого языка, но с тех пор, как этот пост занял Дамблдор, занятия отменили.

— Но почему? — удивилась Мери.

— Не знаю, — досадливо махнул рукой Нотт. — Вредно, видите ли… Хотя что такого ужасного в изучении языка?

Ей самой очень хотелось бы познать египетский. Разве плохо добиваться знаний, в конце концов? Не обязательно же их использовать именно во вред людям. Зато фолианты на английском языке были распределены строго по литерам.

— Смотрите! — воскликнул Драко Малфой. — Что тут делает книга о выдающихся волшебниках? Почему в Запретной секции? Тут ведь не было никаких упоминаний темной магии!

— Это то, что нужно! — радостно улыбнулась Мэри. — Видимо Дамблдор не хотел, чтобы мы знали о положительных чертах наших врагов, зачем-то старался держать информацию в тайне.

Поттер была счастлива, что успех настиг ее настолько быстро. Хотелось ознакомиться со столь важной информацией как можно скорее. Интересно, почему Дамблдор никогда не скажет обществу правды? История ее родителей — полнейший туман. Расследование? Нет, не было и не будет. Что за человек, чем опасен, чего добивается — Мерлин знает! Кроме того, зачем же называть его по имени, если это вообще имя? Мэри не могла понять мотивов Дамблдора, но понимала, что с этим человеком явно нужно держаться настороже. Драко говорил, что это личность мутная, а Драко знает: даром, что его отец в Министерстве магии работает.

В спальню ребята возвращаться пока не хотели: такую литературу лучше не показывать всем подряд: если пойдут сплетни, то едва ли они обойдут всемогущего директора. Почему бы не подняться…на Астрономическую башню?

* * *

В коридорах Хогвартса было темно — легкий отблеск факелов освещал дорогу. Мэри никогда не гуляла по школе ночью и заметила, что в это время замок становится совсем другим! Появляется что-то темное, загадочное, школа так и манила, казалось, идти вперед несмотря на темноту. Тот факт, что идти приходилось осторожно и их могли поймать, лишь добавлял какого-то азарта!

Сколько же, однако, ступенек на этой лестнице! Вот уже пятая, десятая, двенадцатая… Да сколько их вообще?! Мэри знала, что Астрономическая башня — самая высокая в Хогвартсе, но ноги уже уставали подниматься вперед.

— Они не могли сократить количество ступенек?! — ворчала Мэри.

— Самая высокая башня Хогвартса, — назидательно напомнил Тео, подняв тонкий пальчик. — Каковы претензии?

Мэри усмехнулась. Это правда, но пока поднимешься — успеешь сто раз устать! Однако нечего раскисать раньше времени, они ведь уже почти пришли!

* * *

Астрономическая башня не обманула ожиданий Мэри. Звезды рассыпались по небу — завораживающее и прекрасное зрелище. Будто небеса решили устроить праздник! Белые звездочки очень гармонично сочетались с темным фоном неба. Еще и полная луна, на которой даже с земли видны странные рисунки, созданные рельефом ее поверхности. Все это казалось Мэри прекрасным. В детстве она даже забиралась на крышу дома! Дурсли, разумеется, ругались, но это мало что меняло. На природе так увлекательно и приятно… Можно ощутить полную свободу и мечтать о чем-то важном для тебя, не волнуясь, что кто-то может нарушить атмосферу покоя.

— Невероятно… — прошептала она. — Прекрасное место, — отмечала Мэри, восторженно глядя вниз. — Тут и площадку для квиддича видно, и озеро, и даже Хогсмид! Удивительный вид! — она искренне улыбнулась. — Хочется закружиться и танцевать!

— Так начинай, кто тебе не дает? — с усмешкой бросил Тео. — Только у нас: великая танцовщица Мэри Поттер!

— Пожалуй, я не откажусь, — опустила девочка длинные ресницы, сделав забавный книксен.

— Не забывайте, что мы все же нарушаем правила, — звонко засмеялся Тео. — Нужно закончить наше дело и вернуться в гостиную. Я бы не хотел, чтобы нас наказали в первый же день учебы.

Данный текст публиковался в самом любимом издании чистокровного рода Блэков, о чем говорило предисловие, а рассказывалось в нем о выдающихся волшебниках.

Где-то в середине книжки перед девочкой предстало генеалогические древо самого Салазара Слизерина!

Золотая двойная линия соединяла Меропу Мракс с Томом Риддлом, а от этих имен шла одиночная к надписи «Том Марволо Риддл».

Родился тридцать первого декабря тысяча девятьсот двадцать шестого года. Полукровка. Магические силы огромные, если не колоссальные. Гениальный ум, редкие амбиции. В осквернении крови замечен не был.

— А что значит «осквернение крови»? — уточнила Мэри.

— Некоторые так называют тех, кто поддерживает против маглорожденных, — терпеливо ответил Драко. — Если волшебник вступает в брак с простым человеком, то его называют осквернителем крови. Не все, конечно, но некоторые снобы встречаются…

Мэри медленно кивнула. Значит, Лорд Волдеморт — в самом деле ни кто иной, как Том Риддл ибо ну не слышала она никогда на свете о великом маге с этим именем, выходит, он взял псевдоним! Мысленно переставив буквы в имени Том Марволо Риддл девочка получила Лорд Волдеморт…

— Но значит, — ахнула Мэри, подумав, кажется, о том же, о чем и однокурсники. — Он полукровка. Он учился в Хогвартсе, как все волшебники. Это не монстр… Это человек.

— Полукровка? — вскинул стрельчатые брови Тео. — Да за родство со Слизерином большинство достойных чистокровных волшебников отдаст и душу. Это же один из величайших магов мира!

— А известно, как наш факультет появился? — спросила Мэри.

— О, это отменная история, — звонко рассмеялся Драко. — Годрик Гриффиндор прижил множество бастардов сначала с Хельгой, а после и со всеми окрестными крестьянками, даже с магглами, и вознамерился всем им дать образование. Конечно, считают, Салазар не мог допустить, чтобы с детьми его благородных подданных учились абы кто. Вот так Годрик вместе с Хельгой ушел из школы, отыскал какой-то заброшенный замок, назвал его «Хогвартс», и населил своими бастардами, которых выдавал за учеников. Этого неугомонному Годрикц было мало: он похитил Ровену и сделал её своей наложницей. Салазар в качестве мести поселил в замке чудовище которое однажды отомстит обитателям. А после его смерти сии Основатели открыли факультет Слизерин, чтобы привлечь чистокровные семейства на свою сторону.

Мэри нахмурилась: Рон Уизли и Драко Малфой невзлюбили друг друга с первого взгляда и с тех пор, видимо, дня не пройдет без взаимных колких реплик.

— Знаете, а ведь мы можем это уточнить, даже больше! — неожиданно вставила Мэри. — Призраки. Призраки ведь живут дольше, чем мы, они вполне могли знать Риддла в школьные года!

— Разумная мысль, — подхватил Тео. — И как только не додумался? — Ведь они видели множество учеников. Кровавый барон вряд ли скажет, слишком глупый — только и может, что пугать, Почти безголовый Ник тем более — призрак Гриффиндора вряд ли вообще обращал внимание на слизеринцев, про призрака Пуффендуя и думать не следовало. Остается Серая Дама. Почему бы и нет? Тем более, Ровена, судя по книгам, всегда поддерживала Слизерина во всех спорах.

* * *

Ребята отыскали Серую Даму в одном из коридоров Хогвартса.

— Что-то случилось? — подняла она тонкую бровь.

— Здравствуйте. Мы хотели бы попросить вас, чтобы вы рассказали нам о Томе Риддле, — Мэри старалась сказать это как можно более вежливо, надеясь, что призрак не откажет им в рассказе. Только бы не отказала, только бы не отказала! — Это очень важно. Я Мэри Поттер, вы ведь наверняка знаете мою историю. Я должна знать о нем все, что только возможно.

Елена Когтевран минуту промолчала, казалось, она обдумывала услышанное.

— Ну что же… Он имел влияние: как никак староста, но настоящих друзей у Тома Риддла не было. В конце концов он прибыл из приюта, а вы и сами знаете, как многие слизеринцы называли маглорожденных студентов, особенно если такому «повезло» попасть на тот факультет. Были насмешки и ему приходилось превосходить однокурсников не на голову, а на три, но чем лучше он учился, тем сильнее его травили. Могло дойти и до дуэлей. В одной из них Том выпустил заклинание, из-за которого появилась змея. Я слышала из разговора ребят, что Риддл приказал этой змее напасть на Нортона Мальсибера.

Мэри задумалась. Парселтанг… Удивительно редкий дар, передающийся по наследству от самого Салазара Слизерина… Вполне естественно, что Том Риддл владел им в совершенстве — все-таки родственники. Этот человек жил в приюте… Что, если его травили — одинокого гениального мальчишку? Вряд ли он пользовался там особой популярностью, в приюте-то! Девочка знала о нравах в приютах тех лет, так как читала «Оливера Твиста» — главный герой рос как раз в приюте, средства которого крайне скудны. Голодающие сверстники заставляли его попросить добавки к обеду. За эту строптивость начальство отправило его в контору гробовщика, где Оливер подвергался издевательствам старшего подмастерья. Поттер хлопнула ресницами — даже лютому врагу, даже самому опасному преступнику она ни за что не пожелала бы жить в таком ужасном месте.

Тем временем Серая Дама продолжала:

— Однако со временем у Тома появилась компания и если бы одна девушка, Эмилия Гринграсс, не погибла бы во время войны с Гриндевальдом, может, и не было бы никаких войн и Лорда Волдеморта. Однако нельзя сказать, что Том держал однокурсников в ежовых рукавицах — это неправда. Всё-таки они хоть и общались с некоторыми — с Рэндальфом Лестрейнджем, например.

— Но Рэндальф Лестрейндж не пришел к Лорду как первый ученик, — перебил Тео. — Были Долохов, Мальсибер. Я об этом в справочнике читал.

— Мальсибер? — усмехнулась Серая Дама. — Этот мальчишка, Найджел, младший брат Нортона, бегал по поручениям старших и восхищался Риддлом, однако его другом он вовсе не был. Так вот, у Тома были друзья, но по социальной лестнице стояли выше, и понимали это, как и он. Однако в приюте было совсем наоборот.

В то время дети убивали полицейских, да и своих ровесников могли забить до смерти в драке. Что уж там говорить о, к примеру, кроликах, если дети погибают… Это был тихий, нет, не серая мышь, но держался в стороне и не нарывался на скандалы, умный ребенок, обладающий небольшим количеством друзей. Жаль, у него не было семьи, человека, который помог бы не заблудиться, и все, кому он действительно был близок, умирали — Миранда Литтлтон, милая и веселая девочка из моего факультета, лучший друг Риддла, из-за болезни, Эмилия Гринграсс — вила, популярная слизеринка, мечтающая покорить Тома— из-за нападения Гриндевальда на Хогвартс. Он мечтал остановить его и, возможно, именно поэтому принялся изучать Темную магию, а там и понеслось… Ведь все темные колдуны и колдуньи начинали с того, что просто хотели узнать…

Мэри задумалась. Великий темный маг, держащий в страхе множество людей, начавший войну и держащий Магическую Британию в своей власти много времени, когда-то был тихим мальчиком, видящим гибель самых дорогих людей. Это просто ужасно — ни родителей, ни настоящих друзей — все его близкие люди погибли… Мэри бы не удивилась, если бы Том после этого начал бояться смерти и любви, всё можно изменить и вернуть, только не человека, если его забрала смерть.

В детстве он мечтал остановить опасного преступника Геллерта Гриндевальда, хотя в будущем сам стал Темным магом. Но до этого он был самым обычным ребенком! Мэри так и думала — если уж общество столько лет не могло его одолеть, если уж так контролировал всю магическую Британию, то это явно далеко не глупый человек. Но и Темным Лордом, вопреки рассказу Хагрида, не родился— он родился Томом Риддлом, также учился в Хогвартсе, как она, также жил, учился и влюблялся… Значит, вот почему он погрузился в темную магию — хотел остановить Гриндевальда, войну!

Мэри покачала головой.

Наивный… Ну как, как он остановил бы Геллерта — величайшего темного мага тех времен, будучи мальчишкой? Идеалист… Если бы не этот Гриндевальд, Том Риддл был бы счастлив, жил бы со своей Эмилией душа в душу и не лез во тьму. Сейчас Том Риддл стал Темным Лордом, получил огромное могущество и власть, его уважают и боятся в обществе, но счастлив ли он, получив все это? Разумеется, нет. Не идут в Темную магию от счастливой жизни, да и может ли война подарить счастье?

Но один вопрос, напрямую связанный с жизнью Мэри, до сих пор остался без ответа: а причем здесь вообще семья Поттеров? Зачем?