Не брат (джен)

Регулус Блэк собирался на визит в «Клуб слизней». Не прошло и суток после возвращения учеников с зимних каникул, а профессор Слизнорт уже созвал всех под лицемерным предлогом дружбы и ностальгии. Регулус знал истинную причину: стареющий профессор нуждался не в общении, а в информации, желая оценить, кто из его протеже сумел добиться наибольших успехов в стремлении к власти и влиянию.

На губах Блэка заиграла самодовольная усмешка. Зимние каникулы стали для него триумфом, возвысив над серой массой учеников Хогвартса. Он исполнил долг перед предками, засвидетельствовал верность чистой крови, доказал, что достоин нести бремя величия. Отныне он — Пожиратель Смерти, избранный слуга Тёмного Лорда.

Уже давно Регулус представлял перед сном, как наденет маску Пожирателя Смерти — особенную, из чёрного металла, с выгравированным фамильным гербом Блэков и переплетающимися змеями, символизирующими его преданность своим предкам.

Тёмный Лорд в тот день был великолепен. Про него давно шептались, что он не просто волшебник, а сама магия во плоти. И Регулус, впервые тогда почувствовавший, что перед кем-то робеет, убедился в этом. Само Его присутствие заставляло воздух замереть, тени сгуститься в благоговейном трепете.

Чёрный мраморный пол холодил колени. Регулус стоял на них, склонив голову, ожидая. Вокруг мерцали факелы, отбрасывая причудливые тени на лица Пожирателей Смерти, образовавших круг. Он чувствовал их взгляды, тяжёлые, изучающие, полные ожидания. В воздухе висел запах серы и чего-то сладковато-гнилостного, от которого тошнило, но Регулус старался не обращать внимания. Он делал это ради семьи. После этого никто не посмеет сказать слова плохого о роде Блэк.

— Регулус Блэк, — прошептал Тёмный Лорд. Голос был глубоким, бархатным, но в то же время леденящим душу. Блэк почувствовал, как по спине пробегает холодок.

Тёмный Лорд подошёл ближе. Регулус видел только край его чёрной мантии и костяную белизну руки, протянутой к нему. Страх попытался сковать его, но Регулус усилием воли подавил его. Он должен быть сильным. Он должен быть достойным.

Холодная палочка коснулась его левого предплечья. В тот же миг Регулус почувствовал острую, невыносимую боль. Она пронзила его насквозь, словно раскалённое железо впилось в его плоть. Он стиснул зубы, лишь бы доказать свою преданность.

— В тебе есть огонь, Регулус Блэк, — сказал Он. — Я помогу ему стать Адским.

Регулус ощущал что-то между ужасом и восторгом. Когда боль начала отступать, он перевёл взгляд на предплечье. Там, на его коже, чернела метка — змея, выползающая из черепа, символ, который навсегда изменит его жизнь. Блэк коснулся её пальцами, чувствуя покалывание и лёгкое жжение.

Регулус поднялся с колен, ощущая слабость во всём теле и головокружение, но смотрел прямо перед собой, скрывая слабость. Тёмный Лорд одобрительно кивнул, и этот жест стоил всех мук. Он оглядел собравшихся, стараясь не выдать ни страха, ни сомнения. Он — Блэк, и должен соответствовать.

После церемонии, к нему подбежала кузина Белла.

— Я горжусь тобой, кузен, — сказала она, нежно улыбаясь. — После этого, никто не посмеет вспоминать твоего ничтожного братца.

Регулус поморщился. В памяти всплыла картинка: они маленькие, лет по пять-шесть, сидят в кресле у камина и слушают сказки, которые читает матушка. Сириус всегда был смелым и дерзким, а он — тихим и послушным. Матушка рассказывала о подвигах их предков, о чистоте крови, о величии рода Блэков. Сириус морщил нос и шептал ему на ухо что-то смешное, заставляя Регулуса давиться от смеха. Но чаще Сириус всё портил.

Помнится, Регулусу на седьмой день рождения подарили игрушечный Хогвартс-экспресс. Братья уселись на полу в гостиной, окружённые россыпью деталей. Сириус, с растрёпанными волосами и искрящимися азартом глазами, хаотично перебирал вагончики, пытаясь соединить их вместе. Регулус, нахмурившись, склонился над инструкцией, изучая сложную схему.

— Сириус, ты неправильно крепишь колёса! — одёрнул его Регулус, ткнув пальцем в инструкцию. — Видишь, здесь нужно вставить вот эту маленькую деталь, иначе вагон сойдёт с рельс.

— Да ладно, Рег, кому это вообще интересно! — Сириус закатил глаза, отмахиваясь от инструкции. — Главное, чтобы поезд ехал, верно?

Не дожидаясь ответа, он с силой надавил на колесо, и оно с хрустом отлетело в сторону, сломав часть крепления.

Регулус сжал губы, стараясь скрыть раздражение. Он хотел, чтобы всё было идеально, чтобы каждый вагончик стоял на своём месте, чтобы поезд был точной копией настоящего Хогвартс-экспресса. Сириусу же было на это наплевать. Главное — веселье.

Спустя пятнадцать минут, полных ворчания и тихих проклятий, поезд был собран. Сириус тут же схватил горсть игрушечных фигурок волшебников и начал рассовывать их по вагончикам.

— Я буду машинистом! — заявил он, срывая с кресла отцовскую шляпу и нахлобучивая её себе на голову. — Поехали!

Регулус хотел было возразить, сказать, что сначала нужно придумать историю для каждого пассажира, объяснить, кто куда едет. Он представил себе первокурсницу, дрожащую от страха перед распределением, старого профессора, везущего в Хогвартс редкий артефакт, загадочного незнакомца, скрывающего своё лицо под капюшоном... Но Сириус уже вовсю носился по комнате, толкая поезд по полу и издавая громкие звуки гудка.

— Бип-бип! Отправление из Кингс-Кросса! Следующая остановка — Хогвартс! Все на борт! — кричал он.

В одном из поворотов Сириус не рассчитал скорости, поезд сошёл с рельсов и врезался в ножку стола, развалившись на части.

— Ой, — Сириус замолчал, глядя на обломки. На его лице промелькнула тень вины, но тут же исчезла. — Ну и ладно! Зато было весе…

— Ты всё испортил! — закричал Регулус, вскакивая на ноги и быстрым шагом выходя из комнаты.

Регулус тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и критически посмотрел на своё отражение в зеркале. На любое мероприятие он одевался очень опрятно, и «Клуб Слизней» не был исключением. Новая тёмно-зеленая парадная мантия, сшитая на заказ, идеально струилась по фигуре. Под ней был белый накрахмаленный воротник и тёмный галстук, в цветах Слизерина.

Для Регулуса Слизерин был не просто факультетом, а воплощением правильного пути, единственной выбором для истинного Блэка. Он искренне не понимал, как Сириус мог предать вековые традиции семьи, отвергнуть чистокровных ради дружбы со всяким сбродом. Ладно ещё чистокровный Поттер, хотя его беготня с грязнокровками всё равно вызывала отвращение. Но вечно больной Люпин и Петтигрю! Регулус наблюдал за этим убожеством, с вечной подхалимкой улыбкой на лице и не понимал, как Сириус мог терпеть это общество. Неужели он действительно отказался от какой-либо гордости? Это было плевком в лицо всем Блэкам. Раньше Регулус наивно полагал, что Сириуса испортили именно в Гриффиндоре, совратили его лживыми идеалами о равенстве и справедливости.

Но теперь, после посвящения, истина открылась ему: Сириус всегда был таким. Эгоистичным, избалованным вниманием и всепрощением, уверенным в своей непогрешимости. Его слишком любили, слишком баловали, и вот, закономерный результат — он решил, что ему всё дозволено, что он выше традиций, выше семьи. Гриффиндор просто добавил спелости гнилому плоду, позволив ему раскрыться во всей своей мерзости.

— Ты думаешь, что делаешь?! — прозвучал в воспоминаниях голос матери, полный яда.

Регулус вздрогнул, едва не выронив из рук потрёпанный томик «Договор с кошмаром». Что, пикси возьми, происходит? В доме наконец воцарилась тишина после возвращения Сириуса, и он уже было начал расслабляться, погружаясь в чтение, забыв о вечной войне между братом и родителями.

«Только бы Сириус не натворил чего-то уже на второй день каникул. Неужели ему так сложно хоть немного побыть в мире с ними?» — с раздражением и нарастающей тревогой подумал Регулус, поднимаясь с кресла и осторожно приоткрывая дверь в гостиную.

— Ты — Блэк! — прогремел голос отца, полный ярости и разочарования. — Ты должен гордиться своим наследием!

— Гордиться чем? — с вызовом воскликнул Сириус. — Вашим родом, полным лицемерия, жестокости и одержимости чистой кровью? Мне стыдно быть частью этого!

Регулус, нахмурившись, словно что-то предчувствовал, вошёл в гостиную. Родители стояли друг напротив друга, словно собирались начать дуэль. Сириус с горящими от гнева глазами смотрел на них с презрением.

— Почему «вашим»? — не понимая, зачем влезает, спросил Регулус, чувствуя, как нарастает напряжение. — Он же и твой тоже.

Сириус повернулся к нему. В его взгляде не было ни капли тепла или родства. Только лёд и отчуждение. Он смотрел на Регулуса так, как смотрел на любого слизеринца в Хогвартсе: с презрением и отвращением.

— Нет, Рег, не мой, — ровно сказал Сириус, словно произнося смертный приговор. — Я ухожу. И больше не вернусь.

Оставшееся лето Регулус провёл, тщетно утешая мать, которая отчаянно пыталась скрыть своё состояние, но безутешное горе сквозило в каждом её движении, в каждом взгляде. Стоило Ориону узнать, что Сириус нашёл приют у Поттеров, не проходило и дня, чтобы Вальбурга не проклинала их семью, шепча тёмные заговоры словно молитвы. Она часами просиживала в кресле у фамильного гобелена, высматривая на выцветшей ткани лик сбежавшего сына, и всё чаще прибегала к табаку, некогда презираемой ею привычке, что для леди Блэк считалось верхом неприличия. «Я столько от него ждала! Так надеялась, что он одумается!» — с горечью говорила она мужу, думая, что Регулус не слышит. В её голосе звучало скорее отчаяние, чем надежда.

Сбежав из дома, Сириус оставил Регулуса одного. Одного разбираться с последствиями, пытаться соответствовать, чтобы не опозорить имя семьи.

В тот момент Регулус понял: что бы он ни делал, Сириус всегда будет лучше. Сириуса больше любили. Он мог обклеить свою комнату фотографиями развратных маггловских девиц, мог кататься по дому на метле, но родители всегда ему это прощали. Регулус сомневался, что ему бы такое сошло с рук. Сириус всегда получал прощение за то, за что Регулуса бы наказали.

— Он вернётся, — как-то сказал Орион за ужином, глядя не на жену, а в пустоту, словно пытаясь убедить не только её, но и самого себя. — Поттеры не смогут дать ему и сотой доли того, что можем дать мы. Он быстро поймёт, что совершил ошибку.

Регулус понимал, что отец отчаянно пытается найти хоть какую-то причину для оптимизма, параллельно убеждая в этом и себя. И его охватывала злость на брата, за то, во что он превратил их сильных и непоколебимых родителей.

Вальбурга рассеянно посмотрела на мужа, не видя его, а затем перевела взгляд на сына.

— Ты моя единственная надежда, Регулус, — тихо сказала она.

Регулус хорошо запомнил эти слова матери. Он и раньше стремился соответствовать величию фамилии Блэк, но теперь, когда он стал единственным наследником, тяжесть ответственности давила на плечи с небывалой силой. Он в последний раз поправил безупречно лежащую серебряную цепочку на лацкане мантии и невольно бросил взгляд на семейную колдографию, стоявшую на тумбочке. На ней, запечатлённой в вечном движении, застыли в надменных улыбках родители, гордые и неприступные, словно статуи, а юный Сириус, ещё не предавший их, корчил рожицы, пытаясь нарушить чопорную атмосферу.

«Надо заменить эту колдографию. Сириус больше не член семьи», — с внезапной злостью подумал Регулус, ощущая, как его переполняет горечь и обида. Резким движением он схватил колдографию и, не глядя, затолкнул её подальше в ящик. Теперь на тумбочке не будет места прошлому, только будущему — величию Блэков, которое он должен обеспечить.

Не оборачиваясь, словно стирая последние следы сомнений, он вышел из комнаты и направился к девичьей спальне, чтобы забрать Эвадну Селвин, которую он пригласил на сегодняшнюю вечеринку. Их дружба, зародившаяся ещё на первом курсе, в последнее время начала приобретать черты чего-то большего, перерастая в нежные чувства.

Эвадна была воплощением всего, что он ценил в женщине: умна, начитанна, обладала безупречными манерами, превыше всего ценила свою честь и, что самое главное, принадлежала к одному из старейших и уважаемых чистокровных родов. Она была полная противоположность вульгарным девицам, с которыми водился Сириус, больше похожим на падших женщин, разрисованных маггловскими красками и лишённых всякого приличия.

Регулус облегчённо выдохнул, увидев Эвадну. На фоне остальных девушек она казалась эталоном элегантности и вкуса.

— Эвадна, для меня большая честь сопровождать тебя на этом вечере, — с искренним теплом в голосе поприветствовал он её, беря её руку и нежно целуя костяшки пальцев. — Чудесно выглядишь.

— Благодарю за приглашение, Регулус, — ответила Эвадна, одарив его сдержанной, но тёплой улыбкой и поправив безупречно лежавшие золотые волосы, обрамлявшие её лицо. — Я с нетерпением ждала этого вечера.

Под руку они направились в кабинет профессора Слизнорта. Регулус не мог не признать, что тот явно постарался произвести впечатление. Вместо люстр, заливающих всё ярким светом, здесь мерцали сотни маленьких свечей, установленные в серебряных канделябрах, расставленных на полках и столах. Столы ломились от деликатесов, явно привезённых из разных уголков мира: канапе с чёрной икрой, устрицы в мерцающих раковинах и тончайшие ломтики копчёного лосося, свёрнутые в изящные розочки, которые Регулус уже присмотрел, мысленно оценивая их вкус. Эвадна же, затаив дыхание, с нескрываемым восторгом осматривала лианы с крупными, кожистыми листьями, свисающие из подвесных корзинок, словно диковинные украшения. Регулус с лёгким раздражением отметил, что она уделяет им слишком много внимания, словно забыв о его присутствии.

— Мистер Блэк, мисс Селвин! — к ним подбежал профессор Слизнорт. — Бесконечно рад вас видеть! Мистер Блэк, я слышал вашего дядю повысили в должности?

Регулус вежливо кивал и отвечал на любезности профессора, изредка обводя взглядом собравшихся. Вон застенчивая староста Хаффлпаффа Софи Фортескью, вон надменный Адриан Мюллер, а вон и Барти Крауч, единственный человек из другого факультета, которого Регулус был готов терпеть.

— Мисс Селвин, я вижу, Вам очень нравится моя флора? — хитро усмехнулся профессор. — Тогда оцените мою Ядовитую Тентакулу…

Воспользовавшись ситуацией, Регулус легонько подтолкнул Эвадну.

— Профессор, — вежливо вставил он. — Я не хотел бы монополизировать ваше время, особенно когда Эвадна так явно очарована вашей коллекцией. Я оставлю вас двоих обсуждать тонкости волшебной ботаники. Я видел Барти Крауча через комнату и хотел перекинуться парой слов, — Блэк одарил Эвадну небольшой извиняющейся улыбкой.

— Конечно, Регулус, конечно! — прогремел Слизнорт, его внимание уже вернулось к Эвадне и Ядовитой Тентакуле. — Не смею вас задерживать. Мистер Крауч — будущая звезда в Министерстве.

Регулус поправил безупречно сидящую мантию и целенаправленно двинулся к Барти Краучу, лавируя между студентами и высокопоставленными гостями. Крауч, заметив его приближение, одарил короткой, чуть насмешливой ухмылкой, словно заранее зная, что он хочет услышать. После обмена формальными любезностями, Барти сразу перешёл к делу, явно наслаждаясь произведённым эффектом.

— Твой брат вместе с Поттером раздули голову Обри. Теперь он лежит в больничном крыле, голова как тыква.

— Кому раздули голову? — не сразу сообразил Регулус, испытывая неприятное чувство вины за связь с Сириусом. Затем, нахмурившись, добавил, стараясь придать голосу равнодушие: — И он мне больше не брат.

— Бертраму Обри. Рейвенкловец, седьмой курс, — пояснил Крауч, не обращая внимания на его слова. — Говорил что-то о величии Тёмного Лорда. Не повезло парню, нарвался на гриффиндорское правосудие.

Регулус, стиснув зубы, быстро бросил взгляд на свою левую руку, спрятанную в рукаве мантии, и почувствовал лёгкое жжение, исходящее от Тёмной Метки. Как Сириус смеет нападать на тех, кто служит Тёмному Лорду, кто отдал долг своим предкам?! Кто, в отличие от него, понимает всю важность чистоты волшебной крови?!

— Кстати, тебя ещё Мальсибер искал, — лениво добавил Барти, смерив его изучающим взглядом и кивнув в сторону, где над толпой студентов возвышалась массивная фигура Маркуса Мальсибера.

Регулус тоже просмотрел туда. Они с Маркусом встретились взглядами, и Регулус медленно подошёл.

— Регулус, — начал Мальсибер, крутя бокал в руке. Его низкий голос никогда не нравился Блэку. — Сегодня вечером, до девяти часов, ты должен прийти в «Три Метлы». Там собрание.

— Собрание? — переспросил Регулус, почувствовал прилив волнения.

— Не задавай вопросов, — Маркус мотнул головой. — Инструкцию получишь не месте. И не опаздывай. Тёмный Лорд не любит ждать.

Только Регулус хотел ответить, как неожиданно в него врезалась какая-то девчонка. Он с досадой поморщился. Куда все так несутся?

— Смотрите, куда прётесь! — прошипел Блэк, резко разворачиваясь, готовый выплеснуть на виновника свою злость и раздражение.

Он застыл, увидев виновницу. Лили Эванс. Мисс Грязнокровная Староста. Та самая Лили Эванс, за которой вечно бегал лучший друг его брата, Поттер. Эта рыжая выскочка всегда вызывала у него только презрение. Пустышка, возомнившая, что достойна проводить своё время с чистокровными волшебниками. Регулус с отвращением представил, как она, словно домашняя зверушка, сидит в гриффиндорской гостиной и болтает с Сириусом, оскверняя его своим присутствием.

— Простите, — пробурчала она, даже не взглянув на него, и уже было собралась идти.

— Никогда не понимал слабости Слизнорта к грязнокровкам, — громко, чтобы она услышала, сказал Мальсибер, осклабившись. — Тем более, к таким наглым.

— Видимо, у него общий вкус с немытым Снейпом, — с холодной улыбкой включился в игру Регулус, намеренно посмотрев Лили прямо в глаза. Он видел, как в них вспыхнул гнев, но это только усилило его презрение. — Почему ты молчишь? Болтаешь с моим братом, так и со мной поговори.

Эванс, уже было развернувшись, тяжело задышала, её плечи напряглись. Регулус видел, как она борется с собой. В её глазах вспыхнуло желание ответить ему, но она, пересилив себя, неожиданно кивнула самой себе, приняв какое-то решение, и, не говоря ни слова, быстро пошла прочь, демонстрируя поразительное самообладание.

— Стой, староста! Оштрафуй нас! За нарушение общественного порядка! — прокричал ей вдогонку Маркус, и, недолго думая, плеснул остатки сока из бокала в сторону убегающей девушки. К сожалению, в её спину попало лишь несколько капель.

Мальсибер громко захохотал, но Регулус уже не обращал на него внимания, лихорадочно сверяясь с часами. Понимая, что времени в обрез, он поспешил к Эвадне, на ходу придумывая подходящие оправдания. Проведя её до самой гостиной и произнеся несколько дежурных фраз, он попрощался со всеми присутствующими и, еле сдерживая нетерпение, помчался в сторону Хогсмида, мучительно размышляя о том, что ждёт его в «Трёх Мётлах».

В эту позднюю ночь замок казался особенно торжественным: тени от факелов плясали на стенах, словно живые, а тишину нарушали лишь тихие шорохи и скрипы старых половиц. Регулус, не замечая холода, ускорил шаг. Ему предстояло нечто важное. Его выбрали, его заметили... сам Тёмный Лорд решил, что он достоин задания!

Вдруг он резко замер, почувствовав, как сердце в пятки ушло, и невольно отпрянул. На него шёл брат, Сириус, лицо которого было искажено от злости и презрения. Регулус застыл, пытаясь взять себя в руки и натянуть маску безразличия.

— Сириус, — вырвалось у него, усмешка сама собой тронула губы.

И тут же резкая боль пронзила его лицо. Сириус ударил его, сильно и неожиданно, прямо в нос. Регулус отшатнулся, пошатнулся и сдавленно охнул, чувствуя, как по лицу течёт горячая кровь. Он инстинктивно схватился рукой за разбитый нос, ошеломлённо глядя на брата.

— Как ты смеешь?! — прорычал Регулус сквозь стиснутые зубы, с трудом сдерживая гнев.

— Это ты как смеешь?! — рявкнул Сириус так, что пошло эхо, и опять занёс руку для удара. — Ты, малолетний дебил, сучий выродок…

— Не смей оскорблять нашу мать, — Регулус попытался произнести это спокойно, хотя внутри всё кипело от гнева.

— Защищаешь её? — Сириус презрительно скривился. — Да ей плевать на тебя, Регулус. Что это за мать такая, которая хочет видеть своего сына убийцей! Убийцей, Рег! Монстром! — он встряхнул брата.

Регулус почувствовал, как гнев снова закипает в нём.

— Ты ничего не понимаешь! — выплюнул он, вытирая кровь с лица. — Я делаю это для семьи! Чтобы нас защитить!

— Защитить? — Сириус усмехнулся. — От кого? От грязнокровок? От тех, кто не родился с серебряной ложкой во рту? Ты думаешь, они представляют угрозу для нас? Нет, Регулус, угроза — это те, кто верит в превосходство крови, те, кто готов убивать ради своих убеждений!

— Замолчи! — взревел Регулус, бросаясь на брата. Но вместо удара он просто схватил Сириуса за плечи, тряся его в ярости. — Как ты можешь так говорить? Как ты можешь предать всё, во что мы верили?

— Я не предаю, Регулус, — тихо ответил Сириус, глядя ему прямо в глаза, и в его голосе вдруг послышалась неприкрытая грусть. — Я прозрел. И я пытаюсь спасти тебя, пока не стало слишком поздно, пока ты не превратился в одного из этих чудовищ.

Регулус быстро одёрнул рукав мантии, бросив на него короткий взгляд. В глазах Сириуса промелькнуло осознание, и он замер. Регулус быстро оттолкнул его, чтобы сбежать, но тот крепко вцепился в его рукав, пытаясь удержать.

— Отпусти! Мне больше не семь! — рявкнул Регулус, дёрнувшись.

Раздался треск ткани. Сириус, не рассчитав силы, случайно сорвал часть рукава мантии Регулуса, обнажив его левое предплечье. От рывка Регулус не удержался на ногах и упал. Повисла оглушительная тишина. Затем лицо Сириуса медленно исказила гримаса ужаса.

— Что это? — прошептал он, уставившись на Тёмную метку, змею, выползающую из черепа, выжженную на коже Регулуса.

— Не… не твоё дело, — неожиданно для себя замялся Регулус, почему-то ощущая страх.

Сириус отшатнулся, как от ожога, не отводя взгляда с Тёмной метки на руке Регулуса. На его лице, освещённым тусклым светом, сменялись отвращение и отчаяние.

— Ты… ты теперь из них, — прошептал он, и его слова отразились эхом.

Воспользовавшись моментом, Регулус, стараясь скрыть дрожь в коленях, рывком поднялся на ноги и сделал шаг вперёд.

— Не смей так говорить со мной, — прошипел он, стараясь, чтобы его голос звучал твёрдо, хотя внутри всё сжималось от неведомого страха. К своему удовлетворению, Регулус отметил ужас и растерянность в глазах Сириуса. — Я сделал то, что мы должны были сделать вместе. Твоими стараниями я буду отдуваться за двоих.

Вместо ответа, Сириус вдруг рассмеялся. Сначала тихо, а потом всё громче, пока смех не перерос в дикий, лающий хохот, который эхом разнёсся по улице. Это было так неожиданно, так выбивало из колеи, что Регулус, к своему неудовольствию, растерялся. Он не понимал, что происходит.

— Реджи-Реджи... скотина ты этакая, — сквозь смех, уже задыхаясь, выговорил Сириус.

Затем, вытерев слёзы, он посмотрел Регулусу прямо в глаза.

— Пожиратель смерти...

Примечания:

Автор главы: Victoire au Lys

Усевшись на подоконнике, Сириус наблюдал, как Джеймс меряет шагами комнату. Вправо-влево, вправо-влево, как бладжер между двумя загонщиками.

— Нельзя было её пускать! — взорвался он.

Речь шла о Лили, которая вопреки всем уговорам отправилась на сборище Клуба Слизней, к заносчивым фанатикам чистокровного величия.

— Её же загрызут там эти подонки! — не унимался Джеймс. — Я думал, если мы упакуем Нюниуса в больничку, Лили перестанет туда ходить, а не попрётся одна!

— Сохатый, уймись. Она там сама всех раскидает. Твоя Эванс — не тепличный цветочек.

Джеймс вдруг развернулся к нему и набычился.

— Ты её ещё и подначивал! Чтоб она пошла туда и шпионила!

— Ну да, да, — Сириус развёл руками. — Вдруг она что-то важное там узнает? Это круто вообще-то, что у неё есть туда доступ.

— Ты сам звучишь, как слизеринец, когда говоришь так!

Сириус поморщился.

— Воу, братан, полегче, окей? Выбирай выражения. Можешь звать меня грязным троллем или псом блохастым, но не «слизеринцем».

Джеймс рассмеялся, но тут же снова стал серьёзным.

— Ну я правда за неё переживаю!

— Я заметил, Сохатый.

Он спрыгнул с подоконника и хлопнул Джеймса по плечу.

— Всё будет в порядке. Что они ей сделают? Обзовут пару раз? Это она легко переживёт. А проклинать её никто не рискнёт, не перед глазами Слизнорта. Они же трусы беззубые.

Джеймс потупил взгляд и обнял сам себя за локти. Несмотря на все аргументы, избавиться от беспокойства за возлюбленную он явно не мог.

Сириус испытывал смешанные эмоции по поводу отношений Джеймса с Эванс. Ревновал в каком-то смысле, ведь из-за девушки Джеймс проводил с ним меньше времени. По-белому завидовал, не представляя, как можно настолько влюбиться — будто в сказке. Собственные увлечения Сириуса всегда были быстротечными. Вспышка чувства, почти звериная одержимость, а потом пустота, безразличие, даже отвращение. Сравнивая с собой, он особенно уважал постоянство Джеймса. И отсюда рождалось главное в его отношении: он был счастлив за друга и восхищался той любовью, которая расцвела между ним и Эванс. В его глазах это был эталон истинной любви, и точка.

Как-то раз, когда Джеймс был на свидании, а Сириус не находил себе места от скуки, Хвост, хихикнув, сказал: «Не переживай, Бродяга. Да месяц-другой и они расстанутся. Сто пудов. Эванс ему даст, он добьётся чего хотел и вернётся к нам». Сириус ему тогда от души врезал. А Джеймсу они потом соврали, что автор фингала — Бертрам Обри.

В конечном счёте Сириус не мог игнорировать любовные страдания Джеймса.

— Ла-адно… — протянул он, смягчаясь. — Давай накинем твою мантию и тоже туда проникнем? Присмотрим за твоей ненаглядной.

Глаза Джеймса вспыхнули. Идея явно пришлась ему по душе.

Но не успели парни подготовиться, как дверь вдруг распахнулась, и в комнату рыжим вихрем влетела Эванс.

— Лили!

Джеймс бросился к ней с объятиями и принялся тревожно её оглядывать, будто ища раны.

— Я в порядке, милый.

Она смущённо чмокнула его в щёку и поймала его руки, чтобы он перестал её вертеть и ощупывать. Её взгляд устремился на Сириуса — острый, требовательный. Ему стало не по себе.

— Твой брат, — сказала она.

Сириус нахмурился.

— Что этот ушлепок сделал?

— Я подслушала разговор… Сегодня в девять в «Трёх мётлах» будет некое собрание, куда позвали Регулуса, и… там прозвучала фраза: «Тёмный Лорд не любит ждать».

Сириуса кольнуло в груди. «Рег, придурок, нет!» — мысленно заорал он.

— Я подумала, что должна рассказать тебе… — закончила Лили виновато.

— Конечно, должна, — ответил Сириус небрежно. Его мысли были уже не здесь.

Неужели Регулус готов зайти так далеко?! Неужели его змеюки-приятели промыли ему мозги настолько, что он поддался долбанутой пропаганде Волдеморта?!

Одно дело быть чистокровным маменькиным сынком. Переманить Рега с этого жалкого пути не удастся, это Сириус давно понял. Слишком уж много роскошеств и возможностей предоставлял их богатый, знатный род. Лишиться их действительно было трудно. Куда труднее, чем Сириус ожидал, сбегая из дома.

Ему вспомнился тот скандал с родителями полгода назад. Он вернулся домой летом после шестого курса. Снова мрачные стены, зелёные гобелены со змеями, помпезный декор, провонявший древностью. И как в детстве ему могло нравиться в этом доме? Сейчас он здесь задыхался. Перспектива провести тут два с лишним месяца казалась приговором на пожизненное в Азкабане.

Он мечтал о том дне, когда он наконец окончит школу, станет полноправным волшебником и освободится от власти родителей. Сможет покинуть этот дом и начать собственную жизнь, больше никак к ним не привязанный. Их наследство? Да насрать! Он как-нибудь придумает, как жить без фамильных денег.

Словом, его терпение было на пределе, но он всё ещё ждал и не планировал сбегать раньше выпускных экзаменов. Последней каплей стал разговор о будущем, затеянный отцом.

— Присядь, сын мой, — велел тот невыносимо важным тоном.

Они находились в гостиной под семейным гобеленом. Холодный свет канделябров плясал на полотне, заставляя все портреты выглядеть демоническими масками. Взгляд Сириуса задержался на его собственном лице, вышитом шёлковыми нитями. Его выражение было невероятно надменным: губы цинично поджаты, брови слегка сведены. Сириус надеялся, что в реальности не часто выглядит так. Он преисполнился ненависти к портрету.

— Остался всего один год твоего обучения в Хогвартсе, Сириус. Пора подумать о взрослой жизни.

— Я всё уже обдумал. Я стану мракоборцем.

Верхняя губа Ориона Блэка слегка дёрнулась. Отцу плохо удалось скрыть пренебрежение.

— Это весьма достойная профессия, — изрёк он. — Однако оставь её другим волшебникам. Ты Блэк — и твоё дело править, а не сражаться.

Он повёл рукой, и на журнальном столике между ними с шелестом развернулся пергамент. Строгим и ровным почерком там был написан длинный список того, что ожидалось от Сириуса в будущем. Пост в министерстве, брак по расчёту… Стоило скользнуть взглядом по строкам, как внутри Сириуса начало закипать пламя.

— Это моя жизнь! — рявкнул он. — Я сам решу, кем быть!

Спор набирал обороты. Вскоре на подмогу к отцу пришла и мать. Сперва они давили на Сириуса аргументами про долг и честь семьи, но затем перешли к более грязным приёмам — стали исподволь угрожать его друзьям. Поттеры богаты благодаря магазинчику зелий на Косой аллее? Можно отправить туда множество инспекций с проверками. Мистер Люпин имеет особенности со здоровьем и учится в Хогвартсе на птичьих правах? Возможно, он не сумеет закончить седьмой курс.

Ненависть жглась болью внутри Сириуса, пронзала всё его существо насквозь. Да, родители могущественны, он это знал. Они всегда найдут аргумент, всегда найдут рычаг. Но жить по их указке было выше его сил. Он должен раз и навсегда порвать эту связь!

Он вскинул палочку на полотно гобелена.

— Инсендио!

— Нет! — завопила мама.

Черно-красные языки пламени уже вгрызались в портрет Сириуса. Шёлковые нити лопались в огне. Красивое надменное лицо кривилось и обугливалось. В считанные секунды от портрета ничего не осталось.

— Ты думаешь, что делаешь?! — голос матери сочился ядом.

О, да. Сириус прекрасно знал, что делал. С того момента он ни разу не пожалел о своём решении отречься и сбежать из дома. Каждое утро, просыпаясь, он думал с гордостью: «Я больше не Блэк! Я свободен!»

Но вот Регулус… другое дело. Тот всегда был привязан к родителям, смотрел им в рот. Он, наверное, счастлив остаться единственным сыном. Родители теперь пестуют его как последнюю надежду древнего рода, и Рег купается в их навязчивом обожании. Ладно, пусть хоть потрахаются, насрать.

Но совсем другое — если Рег решит примкнуть к психопатам-террористам, прислужникам Тёмного Лорда. Сириус опасался, что собрание в «Трёх мётлах» будет вербовкой. Он должен встретиться с Регом, прежде чем тот доберётся до кабака, и выбить из его малолетней башки эту дурь. Нельзя допустить, чтобы его брат стал Пожирателем Смерти!

Сириус глянул на часы. До девяти было всего-ничего. Не тратя времени на объяснения, он стремглав бросился из комнаты.

— Бродяга! — раздалось вслед. Крепкие пальцы Джеймса схватили его за локоть. — Бродяга, что ты задумал?! Мы должны действовать сообща!

— Нет… Не в этот раз. Прости, Сохатый. Но это… семейное дело. Я отрёкся, и всё же… Он мой брат, понимаешь? Мы должны решить этот вопрос tête-à-tête⁽¹⁾.

Французский ворвался в речь непрошенно, сам собой. Сириус предпочитал жаргон и мат, они позволяли отдалиться от семьи, отмежеваться от их великосветской элегантной речи, которой его учили всё детство. Но порой воспитание прорывалось.

Джеймс отпустил его локоть и медленно кивнул. Его взгляд был полон заботы.

— Будь осторожен. И не убей его там.

Сириус усмехнулся.

— Одно из двух.

Он выскочил во двор Хогвартса, даже не сменив мантию на зимнюю. Январский мороз тут же впился в шею и плечи, но Сириус не удосужился набросить согревающие чары. Плевать.

Он бежал, то и дело сверяясь с картой Мародёров. Точка с надписью «Регулус Блэк» стремительно двигалась в направлении Хогсмита, но другая, подписанная «Сириус Блэк», уверенно сокращала дистанцию.

«Безнадёжный самонадеянный идиот! — мысленно ругался Сириус. — Думаешь, Тёмный Лорд погладит тебя по головке и даст шоколадную медаль? Думаешь, ему хотя бы нужны твои умения? Кретин малолетний! Фамилия, деньги — всё! Он сделает тебя рабом, Регулус! Жалкой марионеткой!»

Он так накрутил себя, что когда наконец увидел в темноте тощую фигурку брата, кулаки чесались ему вдарить вместо любых разговоров. Рука взлетела, нос Регулуса хрустнул под кулаком. Вид крови на миг отрезвил Сириуса, но надменный, полный вызова голос брата снова вывел из себя.

Вражда, накопленная годами, пульсировала между ними, вспыхивая выкриками и оскорблениями. В любой момент каждый из них был готов схватиться за палочку и превратить это больше чем в ссору — в настоящую дуэль.

И всё же за презрительной гримасой, слизеринской формой и едким высокомерием Сириус по-прежнему видел мальчишку, которым Рег был когда-то.

— Как ты можешь предать всё, во что мы верили?! — воскликнул Регулус, и Сириус потрясённо качнул головой.

«Это ты предал, Рег! — подумал он с горечью. — Забыл, как мы играли в детстве, не деля мир на чистых и грязных. Как дядя Альфард втайне от родителей подарил нам корзину магловских шоколадок, и мы уплетали их за обе щеки, а потом ты сохранил обёртки и сочинял истории про нарисованных там персонажей. Ох, Регулус…»

Сириус тяжело вздохнул, глядя брату в глаза.

— Я не предаю, Регулус. Я прозрел. И я пытаюсь спасти тебя, пока не стало слишком поздно, пока ты не превратился в одного из этих чудовищ.

Едва заметно вздрогнув, Регулус скосил взгляд на свою левую руку и одёрнул широкий рукав мантии. Ужас уколол Сириуса в самое сердце. Нет! Не может быть! Он не мог!..

Они столкнулись взглядами. Каждому стало ясно, что второй тоже всё понял. Регулус резко пихнул Сириуса в грудь и бросился прочь, но не тут-то было. Сириус крепко ухватил его за рукав, рванул на себя. Послышался треск ткани. Не удержавшись на ногах, Регулус упал в снег.

На его обнажившемся предплечье чернело клеймо. Обвитый змеями череп скалился, будто потешаясь над утраченной свободой и надеждой. Сириус едва мог вдохнуть, взаправду видя этот жуткий знак. Жар в его груди сменился кромешным холодом. Поздно. Он опоздал. Регулуса не спасти.

Морщась то ли от боли, то ли презрения, Регулус поднялся на ноги. Взгляда Сириуса он теперь избегал. Поганый трус!

«Как ты мог?! О чём ты думал?!» — хотел заорать Сириус. Вместо этого с его губ сорвалась только ошеломлённая констатация:

— Ты… ты теперь один из них.

Регулус надменно встряхнул волосами.

— Я сделал то, что мы должны были сделать вместе. Твоими стараниями мне придётся отдуваться за двоих.

Его голос сочился ядом, точно как у матери.

Ни с того ни с сего Сириусу вспомнилась колдография, лежавшая на дне ящика его тумбочки здесь, в Хогвартсе. Семейный портрет, от которого он оторвал верхнюю половину с чопорными физиономиями родителей и оставил только лица себя и Рега. Он нечасто доставал снимок, но порой натыкался, копаясь в тумбочке. Это всегда вызывало усмешку. На этом кадре ему удалось не только самому всё «испортить» дурашливой гримасой, но и Рега рассмешить. Они выглядели нормальными, весёлыми, дружными братьями.

А не как сейчас.

Не как… на самом деле.

«Выглядели» — да и только.

У Сириуса вырвался горький смешок. Следом за ним второй, третий — и лавину хохота стало не остановить. Он захлёбывался им, чувствуя, как внутри разверзается бездна. На глаза наворачивались слёзы. Регулус пялился на него с отвращением, как на безумца.

— Реджи-Реджи... — пробормотал Сириус, пытаясь вдохнуть.

Мучительный смех наконец отступил, оставляя его опустошённым и раздавленным, как сошедший с рельсов поезд.

Сириус сглотнул и посмотрел Регулусу в глаза. Его боль и одиночество выкристализовались в очень простую истину. Оставалось только озвучить её, и точки над «и» будут расставлены.

— Пожиратель смерти... мне не брат.

Примечания:

Автор главы: Vrenna

Канал: https://t.me/beyond_stories

1) фр. "один на один", "с глазу на глаз"

Вернуться к тексту