Близкие незнакомцы (гет)

Они появились друг перед другом внезапно, будто сама реальность дала трещину и из нее хлынуло прошлое. Не подготовленные, не защищенные двумя годами молчания, они стояли на улице. Звуки города будто притихли, остался только ветер, ядовито-нежный, чуть треплющий им волосы.

Он попытался двинуться, но ноги вросли в асфальт. Рука сама потянулась было к ней, но не для рукопожатия, а по старой, предательской памяти, чтобы коснуться. Но жест замер, он сглотнул и лишь движение скул выдали сожаление.

И она ответила ему зеркально. Ее губы дрогнули в улыбке. Шаг навстречу, который она едва не сделала, отозвался в мышцах судорогой желания бежать или обнять. Она замерла.

И в этой тишине, в щели между двумя застывшими сердцами, хлынул не поток воспоминаний, а одно единственное и сокрушительное осознание.

Она смотрела в его глаза — серые, с каплей темноты, — и они были ее домом. Не были, а были. В них она пряталась от всего мира. В их глубине было тише, чем в самой тихой комнате, и безопаснее, чем за самой крепкой стеной. Она могла потерять все, но, глядя в них, знала, что она дома. Теперь этот дом был заперт, а на пороге стоял чужой человек.

А он видел ее улыбку — ту самую, что сейчас была искажена сожалением, — и она была его причалом. После бурь, после падений, после всего, именно эта улыбка была тем местом, где можно было бросить якорь и обрести покой. Она была его тихой гаванью. Теперь этот причал был сожжен, и он остался в открытом море, один на один с незнакомой стихией.

Их воспоминания о прошлом были сундуком с сокровищами. А сейчас сундук распахнулся и ослепительный свет былого счастья ударил в глаза, причиняя невыносимую физическую боль. Каждая улыбка, каждое прикосновение, каждое «я тебя люблю», сказанное шепотом в темноте, все это было живым, настоящим, спрятанным в самых потаенных уголках души. И сегодня эти сокровища ожили, чтобы показать, что потеряно. Навсегда.

Мир с резким, предательским щелчком рванулся вперед. Звуки, голоса — все обрушилось на них. Цепляться за тени прошлого стало невозможно.

Они почти одновременно отвели взгляды, словно пойманные на чем-то запретном. Сделали вдох, будто все это время забывали дышать. И, не сказав ни слова, прошли мимо. Их плечи почти коснулись, и это мимолетное чувство касания стало самым болезненным прощанием.

Они не обернулись. Слишком боялись увидеть в глазах друг друга немой вопрос, который разрывал изнутри: «Я все еще там в твоем сердце?»

Ответ был очевиден. Или нет?

А новые лица все приходили навстречу и уходили, безразличные к тому, что по пути только что разминулись две вселенные.