Стать частью этого (джен)

Лес замер в густой, почти осязаемой тишине. Воздух был сладок от удушливого аромата мёда. Он даже казался вязким и тягучим. Но то был не тот мёд, что хранится в сотах или стеклянных банках. Казалось, этот аромат оплетает невидимой паутиной деревья, листья, даже землю под ногами и тёплой, почти горячей, густой жижей проникает в рот, а затем и в лёгкие. Однако парочку друзей эти странности не остановили. Лиза очень хотела проверить слухи, что ходят не первый год в их селе, а Саша... Саша хотел, чтобы Лиза увидела в нём не просто друга. Он был готов пойти на любую авантюру, лишь бы девушка разглядела в нём нечто большее.

Улей возвышался над землёй. Огромный, пульсирующий. Живой. Его стены из воска таинственно переливались, как опаловая кожа гигантского пришельца. Он будто дышал, расширяясь и сужаясь в странном неравномерном ритме.

— Всё, как и говорили! С ума сойти!

Девушка в восторге разве что не подпрыгивала, не отрывая взгляда от улья. Саша же почти не слышал её слов. Он подошёл к необычному то ли объекту, то ли существу, притянутый его неземной красотой. Удержаться он не смог и лизнул медленно стекающую крупную каплю. Вкус был знакомым и вместе с тем необычным. Парень и не заметил, как увлёкся дегустацией. Как не заметил и того, что его ноги начали утопать в мягкой, пропитанной мёдом земле.

Золотистый, густой, он сочился из улья, точно кровь из глубокой раны. Саша знал, что сюда лучше не лезть, но это он понимал умом. Однако никакая логика не могла устоять перед мягким голосом в голове, который возник из ниоткуда:

— Подойди ближе. Подойди. Просто прикоснись.

— Не надо, Саша! — голос Лизы был едва слышен. В нём дрожала тревога.

Но на внезапную смену настроения подруги парень внимания уже не обратил. Это было неважно. Всё было неважным и таким поверхностным, когда перед самым носом красуется нечто столь неординарное, столь волшебное. Саша не послушал подругу. Его рука легла на восковую стену, и улей вздрогнул, словно от прикосновения к открытой ране. Мгновение спустя воздух, тот самый, тягучий, сладкий, наполнился жужжанием, низким, как гул двигателя.

Пчёлы. Они летели со всех сторон, будто у улья множество выходов. Очень быстро они сгрудились вокруг парня. Они не были похожи на простых насекомых — они вели себя как живая чёрная масса, как единый организм.

— Саша, уходи оттуда! — взмолилась перепуганная девушка, но голос её потонул в жужжании.

Но даже если бы он её услышал, парень уже не мог пошевелиться. Его ноги завязли в земле, а руки прилипли к стене улья. Мёд вытекал из обычных с виду сот, обволакивая, как тёплая сладкая лава. В испуге Саша попытался вырваться, но каждый его рывок лишь глубже затягивал в липкую ловушку. Пчёлы кружили, не жаля, не атакуя — они просто наблюдали.

— Лиза, стой! — сдержал порыв подруги Саши. — Беги! Убегай отсюда!

Воск начал стремительно обволакивать его тело. Но девушке показалось, что время, наоборот, замедлилось. Улей будто решил тоже попробовать на вкус, поглотить, принять в себя любопытного незнакомца. Лиза оцепенела.

Саша почувствовал, как его сознание начинает плыть, смешиваясь с этим огромным организмом, который оказался гораздо больше, чем виделось вначале. А сладость во рту становится плотной, сковывающей.

— Лиза, — с трудом прошептал парень, прежде чем мёд полностью заполнил его рот и начал затапливать нутро.

Девушка так и стояла, как вкопанная в стороне, не веря своим глазам. Она видела, как улей поглощает последние частички её друга, и не могла заставить себя пошевелиться. Лиза знала, что должна хоть что-то сделать: помочь ему, сбежать... Хоть что-то! Но тело предательски не слушалось. И вдруг голос, одновременно знакомый, родной и совершенно чужой, тихо произнёс:

— Он теперь часть этого... И ты можешь тоже ею стать...

Лиза сделала шаг вперёд.

Зомбирующие пчёлы

Исключительная в своём роде разновидность пчёл. Их ульи, интегрированные в структуру деревьев и ландшафта, не просто скопление сот, а сложный биоархитектурный комплекс, пульсирующий жизнью и организованный по до конца не изученным принципам. Самым поразительным аспектом жизни этих пчёл является их способность заманивать в свой улей живых существ, в том числе и людей. Механизм этого явления напрямую связан с феромонами, содержащимися в вырабатываемом пчёлами мёде, и, возможно, с гипнотическим воздействием звуковых волн, генерируемых миллионами рабочих пчёл. Что и снижает уровень критического мышления и повышает внушаемость.

Попав внутрь улья, человек постепенно становится частью колонии. Этот процесс воспринимается жертвой как погружение в состояние абсолютного умиротворения. Нервная система и сознание постепенно перестраиваются, подчиняясь коллективному разуму.

Удивительный факт: Интегрированные в улей люди продолжают жить и поддерживать жизнедеятельность колонии. Их тела, покрытые воском необычного химического состава, становятся органичной частью структуры улья. А их жизненная энергия питает рост и развитие колонии. При этом личность стирается, появляется ощущение принадлежности к чему-то бо́льшему.