Спаситель империи. Невошедшее (джен)

Десятилетний Владик с растрепанными русыми волосами и глазами, отражающими свет незнакомого мира, замер на пороге огромной комнаты, наполненной запахом старого дерева, воска и едва уловимым цветочным ароматом. Он был сиротой из 21 века, потерявшимся во времени, и оказался в Зимнем дворце Петербурга начала двадцатого века.

Его усыновил сам император Николай II. Это произошло внезапно и так неожиданно, что Владик до сих пор не мог прийти в себя. Он помнил только вспышку света, головокружение — и вот он уже здесь, в роскошных одеждах, которые показались ему слишком тяжелыми и неудобными.

Перед ним стояли четверо детей: Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия. Великие княжны смотрели на него с любопытством, но в их взглядах читалась легкая настороженность. Чуть позади них стоял мальчик со светлыми волосами и глазами, полными хрупкой нежности. Это был Алексей.

— Владик, познакомься с моими детьми, — произнес Император, его голос звучал мягко, но властно, — Это твои новые брат и сестры.

Владик почувствовал, как его щеки заливает румянец. Он был сиротой, у которого никогда не было братьев или сестер. И вдруг у него появились не просто братья и сестры, а дети самого Императора.

Великие княжны вежливо поклонились. В их взглядах читалась учтивость, но также и сдержанность. Они выросли в строгих правилах, и для них появление нового члена семьи, особенно такого необычного, было событием.

Но Алексей… Он шагнул ближе. Его взгляд был открытым, без тени той формальности, которую Владик заметил в глазах его сестер. Алексей протянул руку.

— Привет, Владик, — сказал он, его голос был тихим, но уверенным. — Я Алексей.

Владик, слегка растерявшись, пожал руку Алексею. Его ладонь была маленькой, но сильной. В этот момент что-то внутри Владика ёкнуло. Это было не просто знакомство, а нечто большее.

Первые дни были странными. Владик, привыкший к гаджетам и играм, чувствовал себя чужим среди балов, уроков и строгих правил. Он не знал, как себя вести, что говорить. Великие княжны были добры, но их мир казался ему далёким.

Но Алексей был другим. Он будто понимал Владика без слов. Не задавал вопросов о его прошлом, о том, откуда он взялся. Просто принимал его таким, какой он есть.

Они стали проводить время вместе. Несмотря на болезнь, Алексей был любопытным и жизнерадостным. Он любил слушать истории Владика о далёкой стране, о летающих машинах и светящихся экранах. А Владик, в свою очередь, удивлялся, насколько Алексей начитан, умён и проницателен.

В саду они играли. Алексей споткнулся и упал, лицо исказилось от боли. Владик, не раздумывая, бросился к нему. Помощь была его инстинктом. Он осторожно помог брату подняться, чувствуя, как сердце сжимается от тревоги.

— Ты в порядке? — спросил Владик, голос дрожал.

Алексей кивнул, в глазах блестели слезы, но на губах появилась слабая улыбка.

— Да, Владик, спасибо.

В этот момент между ними возникла невидимая связь. Это была не просто дружба. Это было что-то большее, рожденное из общего опыта и взаимной поддержки.

Они стали неразлучны. Владик учил Алексея современным играм, которые он мог играть, несмотря на свою болезнь. Алексей же, в свою очередь, открывал Владику мир русской истории, культуры, показывал ему красоту дворца и его окрестностей.

Они сидели у окна, наблюдая за мягким снегопадом. Алексей вдруг сказал:

— Знаешь, Владик, я всегда чувствовал себя одиноким. Мои сестры меня любят, но они… они совсем другие. А ты… ты понимаешь меня лучше всех.

Владик посмотрел на друга. В глазах Алексея он увидел отражение своей тоски и одиночества. И понял. Он нашел здесь, в прошлом, то, что искал так долго. Нашел семью. Нашел брата.

— Ты тоже, Алексей, — тихо ответил Владик. Его голос звучал искренне. — Ты тоже мой брат.

И в этот момент, под мерцающим светом дворцовых люстр, среди шелеста снега за окном, зарождалось братство. Алексей, сдерживая слезы, улыбнулся. Эти слова стали для него настоящим утешением. С тех пор они стали неразлучными. Владик научил Алексея играть в современные игры, а Алексей, в свою очередь, показал ему, как ловко кататься на лошади и стрелять из лука.

Братство, которое не знало границ времени, братство, которое было сильнее любых преград. Братство Алексея и Владика, двух мальчиков, которые нашли друг друга в самом неожиданном месте и в самое неожиданное время. И Владик знал, что, несмотря на все трудности, он больше никогда не будет одинок. Он обрел семью, и это было самым ценным сокровищем, которое он мог себе представить.С каждым днем их братство крепло. Владик чувствовал себя нужным и любимым, а Алексей обрел друга, который понимал его как никто другой. Они делили радости и печали, смеялись и плакали вместе.

Солнечный луч, пробившись сквозь тяжелые бархатные шторы, ласково коснулся лица Владика. Он поморщился, но не открыл глаз. Еще несколько минут, всего несколько минут, чтобы насладиться этим теплом, этим ощущением покоя, которое он так долго искал. В его прошлой жизни, в его двадцать первом веке, утро всегда начиналось с суеты, с холода и с пустоты. Здесь же, в этой огромной, незнакомой, но такой уютной комнате, утро было другим. Оно было обещанием.

Сегодня был особенный день. Одиннадцать лет. Владик никогда не думал, что доживет до такого возраста. В детском доме, где он провел большую часть своей короткой жизни, дни рождения были скорее напоминанием о том, чего у него нет. Но теперь… Теперь у него был отец. И мать. И брат с сестрами.

Он наконец открыл глаза. Комната была залита светом, и на стенах висели гирлянды из бумажных цветов, которые он сам, с помощью добрых рук няни, мастерил вчера. На столике у кровати стоял небольшой букет полевых цветов, перевязанный лентой. Это был подарок от Алексея. Владик улыбнулся. Алексей, его брат, цесаревич, был таким… таким настоящим. Не таким, как те дети из его прошлого, которые смеялись над ним. Алексей слушал. Он верил.

Тихий стук в дверь. Владик замер. Это, наверное, Николай. Его отец. Так он называл Николая Александровича Романова, императора России. Это было так странно, так невероятно, но так правильно. Николай, который нашел его, потерянного и испуганного, в темном коридоре Царскосельского дворца, который не задавал лишних вопросов, а просто протянул руку и сказал: — Ты будешь жить с нами.

* * *

Дверь отворилась, и на пороге появился Николай II. Он был в домашнем халате, с мягкой улыбкой на лице. За ним, прижимая к груди что-то завернутое в шелк, стоял Алексей.

— С днем рождения, сынок! — произнес Государь, подходя к кровати. Он наклонился и поцеловал Владика в лоб. Этот жест, такой простой, но такой наполненный любовью, всегда заставлял сердце парнишки сжиматься от счастья.

— С днем рождения, Владик! — прошептал Алексей, протягивая свой подарок. Владик осторожно взял его. Это была деревянная лошадка, искусно вырезанная, с гривой из настоящих конских волос. Мальчик ахнул. Он любил лошадей, но никогда не мог себе позволить даже игрушечную.

— Это… это чудесно, Лёша! — пробормотал он, гладя гладкую древесину.

— Я сам просил мастера сделать, — с гордостью сказал Алексей, — Чтобы она была похожа на настоящую.

Николай сел на край кровати, — Сегодня у нас будет настоящий праздник, Владик. Мы пойдем в парк, там тебя ждут сюрпризы.

Владик почувствовал, как внутри него разливается тепло. Парк. Сюрпризы. Он никогда не знал, что такое "праздник". В его прошлом, дни рождения были просто еще одним днем. Но здесь, в этом времени, в этой семье, он узнавал, что такое быть любимым.

После завтрака, который был гораздо богаче, чем все, что Владик мог себе представить (блины с икрой, свежие ягоды, ароматный чай), они отправились в Царскосельский парк. Алексей, несмотря на свою болезнь, был полон энергии. Он бежал впереди, показывая Владику белок и рассказывая о каждом дереве. Государь шел рядом, с отеческой улыбкой наблюдая за ними.

В парке их ждала настоящая сказка. На небольшой поляне были накрыты столы, украшенные цветами. Повара приготовили множество угощений, а придворные музыканты играли веселую музыку. Но самым большим сюрпризом для Владика стал небольшой, но очень красивый пони, привязанный к столбу.

— Это твой, Владик, — сказал император, когда Владик замер, не веря своим глазам, — Мы подумали, что тебе нужен свой собственный друг.

Слезы навернулись на глаза мальчика. Он подошел к пони, осторожно погладил его по мягкой морде. Пони тихо фыркнул, словно приветствуя его.

— Спасибо, — прошептал именинник, обращаясь к царю, но глядя на пони, — Спасибо вам обоим.

Алексей подбежал и обнял его, — Теперь мы будем кататься вместе!

* * *

Весь день прошел как в волшебном сне. Владик катался на пони, играл с Алексеем, ел самые вкусные сладости, которые только мог себе представить. Он чувствовал себя не сиротой из другого времени, а настоящим принцем, любимым и желанным.

Вечером, когда солнце начало клониться к закату, они сидели на веранде. Николай держал Владика за руку, а Алексей прислонился к его плечу.

— Ты счастлив, Владик? — спросил Николай Александрович.

Владик посмотрел на него, на его добрые глаза, на его искреннюю заботу. Он посмотрел на Алексея, на его сияющее лицо. Он вспомнил свою прошлую жизнь, холод и одиночество. И он понял.

— Да, — сказал Владик, и его голос дрогнул от переполнявших его чувств, — Я очень счастлив.

Он не знал, как он попал сюда, в это прошлое, в эту семью. Он не знал, что ждет его впереди. Но в этот день, в свой одиннадцатый день рождения, Владик знал одно: он нашел свой дом. И это было самое главное.