Я переродилась нелюбимой дочерью герцога в... а где, собственно? (гет)

Я открыла глаза. Моргнула. Голова трещала, тело налилось таким свинцом, будто меня только-только из анестезии вывели. В горле было сухо, во рту застыл мерзкий привкус кошачьей блевотины. Веки были тяжёлыми.

Я застонала. Чёрт возьми, что со мной произошло? Я помнила, как под ночь шла домой с работы, переходила дорогу, а потом меня ослепил свет фар и… О, меня сбила машина? Так я в больнице? Но почему тогда тут не пахнет как в больнице? Где запах санитайзера? Где шум других пациентов из коридора? Где крики футбольных фанатов из соседней палаты? Где, я спрашиваю?!

— Госпожа! Вы очнулись! — раздался рядом девичий вскрик, и я с трудом повернула голову. Чего? Это горничная? Мне в палате решили устроить костюмированную вечеринку? Интересно, а вечеринка со стриптизом или без? Судя по слишком цивильному наряду, без. А жаль.

Стоп. Какая нахрен госпожа?

— Ты… кто? — спросила я. Голос был таким, будто наждачкой водили по камню. Девушка рядом задрожала.

— Вы не помните меня, госпожа? — спросила она. В голубых глазах застыли капельки слёз, а руки были прижаты ко рту. Она смотрела на меня так, будто я перерезала всю семью у неё на глазах, а потом и ей воткнула нож в спину.

Я проигнорировала её испуганный вид и осмотрела комнату. Это точно была не больница, слишком уж по-домашнему и по-богатому тут всё обустроено.

Я прикрыла глаза, осмысливая ситуацию. Я в кровати в неизвестном месте, а рядом рыдающая горничная. Очевидно, я переродилась! Все те тонны манхв и манг про попаданок в герцогских и графских дочек не прошли даром! Я стала одной из них! Уи-и-и-и!

С губ сорвался смешок. Да я тут, походу, джекпот выиграла. Никакой работы, куча бабла с неба и главный герой-красавчик! М-м-м, сказка!

Но тут я вспомнила, что зачастую главные героини перерождались в телах нелюбимых дочерей. Более того, светское общество их презирало и называло злодейками из-за какого-то бреда по типу пролитого на балу вина. Надо было срочно узнать, что досталось мне.

— Какая у меня репутация? — с трудом спросила я.

— Чего? — совсем неуважительным тоном удивилась горничная, от шока аж переставая трястись. А, ну... Судя по её взгляду, я стала очередной злодейкой. Девушка подтвердила мои слова: — Ну… Вас очень уважают, госпожа. Но предпочитают… Эм-м-м… не столь тесное общение, — нашлась она.

Я хмыкнула себе под нос. Понятно, точно злодейка. Ладно, похер. Сейчас важнее понять, что со мной.

Этот вопрос я задала вслух.

— Вас отравили, госпожа. У вас началась горячка, и врач боялся, что вы не переживёте эту ночь. Но боги оказались милостивы.

Ага, конечно. Боги. Ваша госпожа умерла, и теперь на её место пришла я. Отличная работа, Грузовик-кун! Не знала, что ты работаешь за пределами Японии, Кореи и Китая. Или ты теперь и в славянских странах решил открыть филиал? Во всяком случае, премного благодарна, бро!

— Моё имя? — спросила я, мысленно надеясь, что оно будет более-менее нормальным. А то любят в манхвах называть героев так, что хер выговоришь и запомнишь. А у меня и без того память на имена хуёвая.

— Ох, госпожа! — вновь воскликнула служанка. Я бросила на неё суровый (надеюсь, что суровый) взгляд. Та опустила глаза и послушно выдала: — Вас зовут Лианора Вердейн.

Я задумалась. Лианора Вердейн. Где я встречала такое имя? Хм-м-м… Похоже, что нигде. Ну, или всё же встречала, но уже так много тайтлов назад, что сейчас уже хрен упомнишь. А, ладно, потом разберусь. Может, по внешности вспомню.

— Мой отец? Навещал меня?

— Он… Он уехал с госпожой в виллу на остров, когда вас отравили. Госпоже стало не очень хорошо, — промямлила горничная.

Я вздохнула. Холодный воздух поцарапал горло. Так, ну хотя бы батя не император, иначе имела бы я это перерождение в рот. Быть императрицей как-то фу, слишком много ответственности.

Но судя по тому, что новый батя уплыл хрен знает куда и не навестил меня ни разу… О, только не говорите, что я переродилось нелюбимой герцогской дочкой! Или батя меня любит, но он из того типажа, у которого словесный и эмоциональный запор, и я сама должна в этой стене холода рассмотреть нежные отцовские чувства! Если да, то пошёл бы он нахер.

— Мне плохо, — вместо всей этой тирады выдала я. — Почему?

— Яд ещё не до конца вышел из вашего организма, — тихо проблеяла служанка.

— Супер. — Сарказм в моём голосе был настолько откровенным, что даже Шелдон Купер смог бы его распознать. К сожалению, служанка была ещё более запущенным случаем, а потому округлила глаза, но смолчала. Видимо, уже решила, что я сама себя траванула. А хотя… Хер бы знал.

— Тебя как зовут? — ради приличия поинтересовалась я.

— Анна. — Ну, то есть типичное имя типичной служанки в типичной романтической новелле про перерожденок. Спасибо, что не Мари или не Марианна.

— Позови врача.

Служанка низко поклонилась и выскочила за дверь. Боже, и откуда в ней столько энергии? А, точно, она ж меня до усрачки боится, вот и спешит свалить куда подальше. Ну и ладно.

Пока врач шёл ко мне, я успела немного попялиться в потолок и мысленно взвесить все плюсы и минусы моего перерождения. Из плюсов: больше никакой работы до поздней ночи, никаких забот о деньгах, новый дивный мир и главный герой-красавчик, который влюбится в меня. Из минусов: я хер знает в какой новелле, мне хуёво, меня пытались травануть, и я, походу, та ещё злодейка. Последние пункты сводились к тому, что скоро у меня начнётся типичный квест типичной попаданки: заставить окружающих поверить в то, что я стала другим человеком, улучшить свою репутацию и бла-бла-бла.

Тут зашёл врач — мужик в очках. Ну, то есть, типичный врач в таких историях. Он меня осмотрел, пульс мне потрогал, что-то побормотал под нос и заявил:

— Вам надо отдыхать. Ещё неделю как минимум постельного режима.

Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Нихуя себе ты врач от бога. Померил пульс для вида — и выдал базу, подходящую к любой болезни.

— А вставать когда?

— Когда станет лучше и почувствуете, что можете стоять на ногах. — Ему осталось добавить что-то вроде «с вас три тыщи за консультацию». К счастью, платила ему не я, а мой новоиспечённый батя, так что похуй.

Потом врач что-то написал на листочке, отдал Анне и ушёл, пожелав мне скорейшего выздоровления.

Я закрыла глаза. Пока горничная суетилась где-то на заднем фоне, я позволила себе провалиться в сон. Мне нужно было восстановиться. Разбираться с перерождением я буду позже.

Спустя три дня я смогла подняться на ноги и пройтись по комнате под ручку с Анной. Общались мы с ней мало, поскольку она до усрачки меня боялась. В основном она убиралась у меня в комнате и кормила меня какими-то донельзя жидкими супами и кашами. Я послушно ела, а сама думала о том, что было бы забавно, окажись в них яд. Ну, забавно ровно до тех пор, пока я не откинулась бы. Тогда это была бы самая тупая новелла про попаданку.

Итак, я смогла пройтись по комнате и наконец-то увидела, как теперь выгляжу. У меня были длинные чуть волнистые красные волосы и такие же красные глаза. Такой набор отличительных внешних данных я не могла припомнить ни в одной манхве. Красные волосы в тайтлах вообще были редкостью, присущей исключительно героиням-«злодейкам» (да-да, в кавычках), а красные глаза в дополнение к ним — днём с огнём не сыщешь. Значит, это какая-то новелла или манхва, которую я не читала. Заебись.

Во всём остальном я, как и подобает, была красавицей: бледная алебастровая кожа (которая немного посерела после отравления), женственное привлекательное телосложение, пушистые ресницы, тонкие брови и тонкие губы. Только размер бюста смущал — уж слишком большой. Такой обычно в порнушных новеллах встречался. Надеюсь, у моей название не что-то по типу «Я переродилась нелюбимой герцогской дочерью в романе для взрослых».

В тот же день я помылась в большой ванне при помощи незнакомой мне горничной — не, ну а что, в манхвах этот эпизод всегда был прикольным, грех не повторить. Правда, помощь от горничной была такой, что я её чуть не выгнала: руки слишком дрожали, движения были прерывистыми и неаккуратными. В итоге я просто плюнула, сказала ей прекратить и, полежав какое-то время в тёплой воде, вылезла наружу. Меня тут же закутали в тёплый халат и проводили до кровати. Там Анна уже поменяла постельное бельё.

— Молодец, — коротко похвалила я. Анна тут же поклонилась и поспешила уйти.

Ещё когда я проснулась во второй раз, то решила, что буду вести себя как можно более нейтрально. Я не буду одной из тех героинь, которые, переродившись в теле злодейки, тут же начинают ООСить и вести себя так, будто у них мозги отшибло наглухо. Мне это не нужно — ещё прослыву душевнобольной. Вот только репутацию всё равно лучше как-нибудь поправить, а то задолбали шугаться. Моя предшественница что, их всех порола нещадно? Или избивала до полусмерти за малейший промах?

В общем, хер бы знал. «Хер бы знал» — это, если что, мой топ слоган за последние несколько дней. Я хер бы знал всё, что происходило в этом мире. К счастью, мне пока и не требовалось ничего особенного знать: я валялась бревном, то просыпаясь, то засыпая, то общаясь исключительно с Анной и второй горничной, которая меня сегодня мыла.

Но вот я смогла немного ходить, даже сама поела, что я считала большим достижением. Правда, меня эти простые действия настолько измотали, что я вскоре снова отрубилась.

И в таком темпе прошло ещё четыре дня. Я ела, мылась и спала. Когда стало ещё легче, я потребовала принести мне книгу. Мне притащили какой-то любовный талмут. Язык на первый взгляд был мне незнаком, но, к счастью, я его откуда-то знала, а потому за чтение принялась сразу. Книга оказалась любовным романом и даже интересным. К сожалению, это не был любовный роман обо мне или тот, в котором фигурировала бы Лианора Вердейн. Ещё один сюжетный троп подобных историй оказался мною отброшен.

Книга, на удивление, поглотила меня. Я зачитывалась ею и её продолжением все те дни, пока выздоравливала. Когда же книга закончилась, а я смогла более-менее самостоятельно стоять на ногах и даже ходить, то тут же принялась обыскивать комнату в поисках какого-нибудь дневника или чего-нибудь, что могло бы рассказать мне про прошлую владелицу тела.

Мне повезло, и в столе я нашла личный дневник. И немного охуела.

Итак. Моя предшественница оказалась удочерена. Она — обычная простолюдинка-нищенка в небольшой островной стране под названием София. В детстве она жила с матерью, отец умер, когда девочке было два или три года — его насмерть забил розгами какой-то дворянин. Спустя несколько лет и мать умерла, но уже от сепсиса или чёрт знает чего. Лианора осталась одна и выживала как могла. Никому не было дела до бедняжки, пока однажды её чуть не сбила карета герцогини Вердейн. Та, увидев чумазую девчонку, закричала, что её дочка жива, и забрала её с собой в имение. Уже в имении оказалось, что у герцогской четы было два ребёнка: сын и дочь. Однажды дочь похитили ради выкупа, но та умудрилась сбежать и пропала. Шло время, а девочку так и не нашли. Скорее всего, её где-то убили и похоронили на дне морском. Но вот спустя пару лет герцогиня наткнулась на Лианору, у которой были такие же алые волосы, как и у потерянной дочери. Даже возраст подходил — Лианора была всего на год старше, и женщине было плевать, что цвет глаз отличается. Герцог подумал-подумал, и принял Лианору в дом для душевного успокоения жены. Сам он девочку невзлюбил — презирал её за грязную кровь. Его сын, судя по всему, тоже не особо обрадовался новой сестре: девушка называла его странным.

Закончив чтение, я убрала дневник обратно в стол.

Лианоре одновременно и повезло, и нет. С одной стороны, её буквально вытащили из грязи, разодели в дорогие платья и дали шанс на нормальную жизнь. С другой, она была вынуждена притворяться другим человеком, выслуживаться перед душевнобольной герцогиней, терпеть презрение со стороны герцога, пытаться хоть как-то поставить себя в высокомерном высшем обществе и стараться маневрировать в отношениях с братом.

Ну, зато я теперь знаю сюжетный троп, в который попала. А ещё знала его продолжение: настоящая дочь герцога вернётся, и меня выгонят отсюда нахрен. Ну или я каким-то образом успею всех вокруг очаровать (что с моим характером более чем сомнительно), и меня оставят. В любом случае, мне нужен был путь отступления. И деньги.

Я задумалась. Деньги и побег. Побег и деньги.

Надо обнести эту семейку и свалить куда-нибудь. Вот только куда? Географию я не знала, а покупать и изучать карты будет подозрительно. И как добыть денег? Обычно главные героини в таких ситуациях мутили пиздец какой успешный бизнес и рубили бабло. У меня, в отличие от них, не было и намёка на предпринимательскую жилку. Да и у тех героинь, если честно, тоже этих жилок не было, но там по дефолту у всех НПС айкью был на уровне табуретки. Может, мне тоже так повезёт с окружением? Оно окажется очень тупым, а я на их фоне буду гением бизнеса? Да таким, что блоггеры снимали бы про меня рилсы или тик токи — если бы в этом мире существовали рилсы и тик токи.

Я уже представляла разодетую в бренды девушку в ленте Ютуб шортсов, которая на фоне какой-нибудь высотки в Дубае вещала бы что-то по типу «А вы знаете, как именно герцогиня Лианора Вердейн создала самый успешный бизнес столетия?»

Меня пробрало на хихиканье. Ага. А этот успешный бизнес с нами сейчас в одной комнате?

Ладно, что-нибудь придумаем. Хотела бы я сказать, что и не из такого говна выползали, но тогда я совру. В таком говне я ещё не оказывалась. Но, эй, я же в романтической новелле про перерожденку! А значит, всё будет заебато.

Осталось только как-то прийти к этому самому «заебато».

В один из дней, когда я уже практически полностью пришла в себя, в дверь раздался тихий стук. Я дала разрешение войти. На пороге оказалась белая как мел Анна.

— Господин Леонар желает встретиться с вами, — произнесла она. Я поджала губы. Ага. Вот и старший братец.

— Помоги мне переодеться в какое-нибудь красивое домашнее платье.

Анна мгновенно просеменила в комнату, открыла двери гардеробной и вытащила наружу какое-то тёмно-зелёное платье. Я молча стояла и ждала, пока горничная меня переоденет, расчешет и заплетёт волосы в косичку. Приготовления заняли минут пятнадцать, и вот я была готова идти на встречу с новообретённым братом.

Лианора особо не писала про Леонара (да, у наших родителей было хуёвое воображение). Иногда проскальзывали строчки о том, что тот её пугает или странно себя ведёт, но на этом, пожалуй, всё. Я решила для себя, что это просто очередной старший брат главной героини, который до усрачки ненавидит её и мечтает о том, чтобы настоящая дочь герцога вернулась. А это значило, что меня звали не просто так, а чтобы раздать пиздюлей и унизить.

Поправив невидимые складки на юбке платья, я приказала Анне отвести меня к брату.

Путь наш оказался слишком короток: брат жил буквально через три комнаты от меня. Герцог настолько поскупился, что не выдал своему наследнику отдельный этаж? Или же он решил, что Леонар должен следить за мной?

Анна постучала в дверь. С той стороны раздался мягкий бархатный голос, и я даже обомлела. А ничо так звучит, мне даже нравится!

Я вошла внутрь. Передо мной предстала комната, очень похожая на мою, с той лишь разницей, что на стене висела парочка мечей, а посреди стоял стол с чашками и сладостями.

Я присела в кривом реверансе, приветствуя брата. Тот махнул рукой, прогоняя Анну. Мы остались только вдвоём, и я наконец-то смогла изучить внешность человека передо мной.

Леонар был красив. У него были такие же алые волосы, как у меня, но вот глаза — чёрные, словно сама ночь. На вид он был очень мужественным и накаченным — сразу видно, что много фехтованием занимался. Пожалуй, не будь он моим сводным братом, я бы зачислила его в возможные любовные интересы.

— Садись, Лиа, — мягким и чрезмерно доброжелательным тоном сказал брат. Я даже немного опешила: а где, ну, ненависть? Презрение? Пиздюли?

Решив, что всему своё время, я села. Леонар пододвинул ко мне чашку с дымящимся чаем. Я приняла и отпила. Было вкусно, чувствовался бергамот.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Лучше, — смиренно отозвалась я, пряча взгляд. И как с ним общаться-то, блин? Я пришла сюда, готовая к пизделовке, а не к… не к вот этому вот.

— Я слышал, что ты потеряла часть воспоминаний, — произнёс брат, а в его голосе проскользнула горечь. Я кивнула, соглашаясь со сказанным.

— Я что-то помню, а что-то — нет. Некоторые лица знакомые, а вот имён никак вспомнить не могу. Одни элементарные вещи помню, другие — нет. — Я решила идти по пути наименьшего сопротивления и отбрехаться частичной потерей памяти. — Я помню, как попала в особняк, но совсем забыла лицо герцога.

— Тебе и не стоит его помнить, — отмахнулся Леонар. Я прифигела. Чо он вообще несёт? Эй, пацан, это же твой батёк! И мой тоже, пусть и приёмный.

Виду я, конечно, не подала, вместо этого отпила ещё чая и спросила:

— Человека, который отравил меня, нашли?

Взгляд брата потемнел. От него повеяло чем-то таким угрожающим, что меня аж пробрало. И я вновь охренела. В прошлом все эти «до костей пробрало» и «атмосфера сгустилась» были просто красивыми эпитетами из книг, которые никогда в жизни не испытаешь. А тут вот прям реально пробрало. Это что ещё за мир такой, ёлы-палы? Или так работают законы манхвы, и в этот момент на каком-то фрейме моя героиня корчит рожу, а вокруг ползают фиолетовые загогулины?

— Нашли, — мрачно произнёс брат. — Не бойся, с ним скоро будет покончено. — Затем он взял со стола колокольчик и позвонил в него. Дверь отворилась. На пороге оказалось несколько рыцарей, тащащих под руки трёх слуг.

Я непонимающе посмотрела на эту группку, потом на брата, после — опять на группку. Люди, которых тащили рыцари, были бледными, с синяками под глазами, разбитыми лицами и в рваной одежде.

Это что за нахуй???

У меня не было слов.

Слуг поставили на колени рядом с диванами, на которых мы сидели. Леонар встал на ноги и подошёл к первой женщине, поднимая её голову за спутанные каштановые волосы и заставляя её смотреть прямо на меня.

— Это горничная, которая принесла тебе тот отравленный чай, — начал братец. После он отпустил её и перешёл к следующему. Он так же поднял его голову за волосы, показывая мне совсем молодое лицо. — Это посыльный, который купил тот самый чай по приказу повара. — Затем он перешёл к последнему мужчине — пухлому мужичку за сорок. — А это повар, который и приказал купить чай.

— Брат? Что происходит? — дрожащим голосом спросила я. Что-то у меня прям хуёвое такое предчувствие.

— Зови меня Лео, — мягко попросил он. А после более грубым тоном пояснил: — Они виноваты в том, что ты слегла.

— Но вряд ли они подозревали, что чай отравлен! И вряд ли именно они его и отравили! — завозмущалась я. Максимум тут могла быть виновата горничная, которая дрожала от страха и слёз, но никак не мальчишка-посыльный и повар!

— Но они это допустили. Они посмели быть недостаточно внимательными к тому, что ест и пьёт моя милая сестра. — «Милая сестра» было произнесено таким тоном, что меня аж передёрнуло.

Блять, это что за пиздец? Этот пацан, что, одержим мною? Вернее, бывшей хозяйкой этого тела??? Твою ма-а-а-ать.

Я во все глаза посмотрела на Леонара. Его взгляд был настолько ледяным, настолько полным презрения, что мне аж поплохело. Я даже порадовалась, что он относится ко мне лучше, чем я думала: не хотелось бы опиздюляться от него.

Леонар достал меч из ножен какого-то рыцаря и приложил клинок к шее горничной. Та затряслась так, будто у неё приступ эпилепсии случился.

— Никто не смеет заставлять мою сестру страдать, — сурово произнёс брат.

— Нет! — закричала я, вскакивая на ноги. Но было поздно. Брызнула кровь, и в следующий миг голова женщины полетела на пол. У меня подкосились ноги, и я рухнула обратно на диван.

Леонар разделался с мальчиком и поваром.

— Вывесите их тела остальным в назидание, — приказал он, убирая окровавленный меч обратно в ножны. Рыцари поклонились и унесли тела с головами. С моих губ сорвался нервный смешок. Кажется, теперь я знаю, почему на самом деле Анна и другие слуги меня боялись. И дело было совсем не в злодейской натуре бывшей хозяйки тела. Дело было в её одержимом сводном брате.

Трупы унесли. Ковёр был залит кровью.

— Ты до сих пор жалеешь подобную чернь, — медленно произнёс Леонар, садясь на диван напротив меня и беря в руки чашку с чаем.

Ну уж, блять, извини, что я человек, который не очень-то и привык, что с людьми вот так разделываются на раз-два у него на глазах! Тем более с теми, кто заведомо невиновен!

Конечно, ничего подобного я вслух не сказала.

— Я ведь тоже… — заикнулась я. И мгновенно заткнулась. Атмосфера тут же начала давить, температура в комнате, казалось, понизилась, и меня пробрало дрожью. Да бля, что это за мир такой, в котором книжные эпитеты — это реальные ощущения?

— Ты — моя сестра. Ты была официально удочерена герцогской четой. Твоя кровь уже от одного этого факта чище, чем их, — стальным тоном произнёс брат. Я вновь охуела. Братан, если б всё так и работало…

— Да, ты прав, — тихо выдохнула я. Конечно же, он был неправ, но я что, дура, говорить ему такое в лицо? А вдруг он сменит милость на гнев и решил устранить и меня? Он, блять, одержимый. От него чего угодно можно ожидать. Знаю я таких яндере. Сейчас улыбаются, а только ты выскажешь им своё «фи» или, что ещё хуже, желание сбежать, как он тебя в лучшем случае на цепь посадит, а в худшем — прибьёт, ибо правило «так не доставайся же ты никому» у них вообще кредо по жизни.

Я вновь посмотрела на сладости на столе. После увиденного кусок в горло не лез. Я даже чай нормально пить не могла. Не, надо нахер валить отсюда!

Леонар улыбнулся самой обворожительной улыбкой, и если бы я не знала, что он маньяк, то, наверное, даже растаяла бы от неё. Но моё очко теперь было напряжено, меня так просто не провести милым личиком! Я знаю твою сумасшедшую натуру!

Я отпила чая. Было пиздецки неловко. Мне б поорать в подушку после всего случившегося, да поссать сходить, потому что страху я тут натерпелась, да только этот тип никак меня не отпускал.

— Я переписывался с отцом, — начал братец, и я подняла на него взгляд. — Он хочет, чтобы ты пошла на праздник в честь возвращения герцога Морвена с фронта.

— Но я ещё не восстановилась, — попыталась отбрехаться я.

— Знаю. Но там будет Его Высочество наследный принц. — Брат стиснул руки в кулаки. — Отец всё ещё хочет выдать тебя замуж за этого подонка.

Так, а вот это уже интересно. Я уже успела немного отойти от кровавого представления ранее, и мой мозг наконец-то начал думать логически. Отец хочет выдать меня замуж за наследника престола? И мой братец-психопат не может этому помешать? Заебись! Я готова даже королевой или императрицей стать, лишь бы свалить от него подальше. Где там этот принц? Тащите сюда! Я даже согласна на то, что он будет страшным и горбатым! Мне уже похер! Я хочу жить! И не в псевдо-инцесте!

— Мы не можем противиться словам отца, — заговорила я, пытаясь скрыть ликование и удержать расползающиеся в улыбке губы. — Хотя бы в этот раз придётся его послушаться.

Брат нахмурился, меня вновь шибануло холодом и злобой, идущими от него, и я чуть не задохнулась.

— Лео, — слабо позвала я. Все негативные ощущения вмиг пропали, а выражение лица моего родственничка так быстро стало нежным и мягким, что я глазам своим не поверила. — Просто давай в этот раз потерпим?

Брат прикрыл глаза и кивнул. Я мысленно возликовала.

— Я подготовлю для тебя платье, — смиренно сказал он. — И буду тебя сопровождать.

Я согласилась — всё равно выбора у меня толком и не было.

Мы допили чай. Брат проводил меня до моих покоев, нежно погладил по щеке на прощание и отпустил. Я зашла в комнату и тут же поспешила в уборную. Там меня рвало утренней кашей и выпитым чаем. Слёзы, текущие по лицу, смывали пугающие прикосновения Леонара.

С трудом отблевавшись и прополоснув рот, я, дрожа как осенний лист на ветру, вернулась в комнату и упала на кровать. В голове до сих пор не укладывалось произошедшее. Что за пиздец. Просто что за пиздец? В какую, нахуй, новеллу меня занесло? Кто автор этого дерьма?

Я закричала в подушку, и та поглотила все звуки. Мне было плохо, но яд больше не был никак к этому причастен.

Из-за пережитого сегодня всю ночь мне снились какие-то неясные кошмары. То ли это были обрывки воспоминаний Лианоры, то ли мой разум со мной играл, но на утро я проснулась уставшей и разбитой, отчего весь день провела в кровати. Мне прислуживала Анна, и теперь я прекрасно понимала причину её дрожи: да я б сама до усрачки боялась находиться рядом с герцогской дочкой, от неверного прикосновения к которой можно навсегда распрощаться с жизнью.

К счастью, у меня был план. И этот план — кронпринц.

К встрече с ним я решила подготовиться и расспросила о нём Анну. И охуела. К слову, «Я охуела» — это мой новый слоган, потеснивший «Хер бы знал».

Кронпринца звали Кариан Дельфор. С имени я покекала и решила называть его Кориандром.

А после я уже не кекала. Потому что кронпринц оказался тираном. И не вот этим вот типичным манхванским тираном, который на словах Лев Толстой, а на деле хуй простой. Кориандр и на словах был сумасшедшим еблушей, и на деле таким же оказался. Из дворца каждую неделю по трупу выносили, а иногда, когда у принца было совсем плохое настроение, — по нескольку. Как там слуги такими темпами не перевелись — вопрос хороший, ответа на который у меня не было. Видимо, их силком нанимали.

А ещё был простой народ, который был не в восторге от принца и его выходок. Он мог просто ехать по улице, увидеть красивую барышню, захотеть её — и всё. Барышню потом находили мёртвой и изнасилованной в каком-нибудь овраге. Или ехал он по столице Софии в карете, не понравилось ему здание, вставшее на пути — и его сносили нахер. И так далее и тому подобное.

И вот за этого человека отец хотел выдать меня замуж. Ха-ха. Батя тут явно не «моя дорогая дочь, я тебя люблю, но у меня словесный запор и морда кирпичом», а «слышь ты, мразь ебаная, хули ты вылупилась, лучше иди и помри за честь семьи, чтоб от тебя хоть какая-то польза была».

Честно говоря, я уже не знала, что хуже: одержимый брат или принц-тиран. Шо то говно, шо это. А я в нём бултыхаюсь.

Моё настроение, признаться честно, совсем скатилось в низину. Я даже отчаялась, что из этого дерьма мне не выплыть, как Анна меня обрадовала: оказывается, помолвка была только на стадии обсуждения. Это значило, что её могло вовсе и не быть. Более того, Анна рассказала, что герцог Морвен — нормальный тип. И не просто нормальный, а герцог севера!

Тут я вновь воспрянула духом. Вот он, мой сто, нет, тысячапроцентный план побега! Я ж всё ещё в романтической новелле! И тут есть герцог севера! Моя судьба предрешена!

Время для клише. Брачный контракт, жди меня!

Платье на бал мне подогнали красивое. Тёмно-зелёное, контрастирующее с моими красными волосами, расшитое какими-то узорами. Оно было многослойным и неудобным, но ради такой красоты я была готова потерпеть. На ноги мне выдали туфли похожего оттенка на низком каблучке. В качестве украшений были белые перчатки, серьги с жемчугом и такое же жемчужное колье. Мои волосы Анна убрала в высокую причёску, оставляя открытой шею.

Я была готова блистать. Цель вечера — поразить герцога севера в самое сердце.

На выходе из комнаты меня ждал Леонар, одетый в камзол того же зелёного оттенка, что и моё платье. Наши наряды перекликались. Более того, они были парными. Чёрт возьми, да они буквально кричали о нашей псевдосвязи! Я почитала пару книжек про этикет, пока валялась после отравления, и тут в кругах высшей знати такие наряды носили только парочки!

Я едва сдержалась, чтобы не закричать «блять» на весь коридор, но лишь нервно улыбнулась и взяла брата под руку. Ну что ж, вот мы и раскрыли тайну, почему в обществе у меня была скверная репутация и меня все сторонились. Я для них инцестница обоссанная. Заебись.

Утерев скупую мужскую слезу, я села в карету. Леонар расположился напротив. Родителей с нами не было: в день, когда меня отравили, отец взял ничего не подозревающую мать и уплыл с ней отдыхать на какой-то остров, чтобы та не травмировалась ещё больше от мысли, что с трудом найденная дочь помирает в муках, и пока не спешил возвращаться. Ну прям отец года!

Итак, мы ехали во дворец. Дорога была недлинной, но пролегала через город. Сперва я смотрела на виды за окном, а потом мне поплохело, и я задёрнула шторы. Какого чёрта столица напоминала жалкие трущобы? Что это за звиздец? Нет, если эти королевские ребята с Кориандром во главе так и продолжат, то однажды сюда придёт свой дедушка Ленин с красным флагом и томиком про коммунизм. Главное, мне к тому моменту свалить подальше. Ну, вернее, к герцогу севера.

Кстати о птичках. От Анны я выведала про герцога севера всё, что только можно было. Звали его Вальтерис Морвен. Я звала его Валтор. Не, ну а хули? Валтор так-то секси мужик, пусть под конец третьего сезона его и превратили в тупое бревно.

Так вот, Валтор вроде был адекватным челом. Вероятно, у него были свои скелеты в шкафу, но я сомневалась, что они будут страшнее, чем одержимость моего брата или припизднутость моего жениха. Валтор был не особо в ладах с местной властью — уж очень его не любили за праведный характер и сочувствие к обычному люду — а потому и посылали на всякие смертельные вылазки. Как, например, пиздиться с какими-то разбойниками и революционно настроенными беженцами, обитающими в горах на родном для герцога севере. Вот как раз с одной из таких вылазок, длящейся года два, он сейчас и вернулся. С кем он там дрался и почему так долго, я не в курсе, но мне же лучше.

Кароче, от мужика пахло адекватным главным героем сёдзё новеллы. А учитывая его тёрки с королевской семьёй, он мог бы стать для меня каким-никаким щитом от принца-тирана.

За такими размышлениями и прошёл весь мой путь до дворца. Братец вышел из кареты первым и помог мне спуститься. На нас начали оглядываться и перешёптываться. Я поджала губы. Сами бы пожили на моём месте, сплетники херовы!

Мы прошли во дворец. На входе в бальный зал нас объявил глашатай. И лучше бы он этого не делал! Все вновь заткнулись и вперились в нас своими мерзкими сканирующими взглядами. Мне было неприятно и хотелось сбежать. Брат же шёл гордо выпятив грудь, мол, смотрите, это моя сестра. Грёбаный инцестник.

Мы прошли вглубь зала. Объявили ещё кого-то — я не обратила внимания. Потом — ещё и ещё, пока, наконец, не прозвучало имя Вальтериса Морвена. Я его даже не сразу признала — настолько привыкла называть Валтором.

Валтор был ну типичным герцогом севера: высоким, черноволосым, черноглазым, отлично сложенным. Самый настоящий красавец. Упакуйте мне его.

Брат сам повёл нас к нему — этикет обязывал двух герцогов (одного действующего и другого будущего) проявить друг к другу любезность. Мужчины обменялись рукопожатиями, я присела в реверансе, а потом подняла на Валтора страшный взгляд, выпучив глаза и одними губами шепча «помогите». Тот перформанса не понял.

— Мисс, вы в порядке? — услужливо спросил он. Леонар удивлённо обернулся ко мне. Я улыбнулась, сдерживая гнев.

— Признаться честно, не до конца восстановилась после недавней болезни, — прощебетала я как ни в чём ни бывало.

Валтор кивнул. Я захотела вмазать ему по его охуенно красивой роже.

Тут глашатай объявил о приходе королевской семьи. Брат мгновенно нахмурился и посмотрел в сторону входа. Туда же уставились и мы с Валтором.

Что ж, королевская семья тоже ничо так. Король — седой мужик с бородой. Королева — дама моложе его лет на двадцать. Их сын — лютый красавчик, весь в мать пошёл. Я б залипла на него, не знай, что он такой мудак.

— Лиа, не подходи пока к нему, — шепнул брат. — Я сейчас вернусь.

— Как скажешь, — тихо ответила я. Наш короткий разговор не остался без внимания Валтора.

Леонар отошёл от нас, направляясь к королевской семье. Валтор хотел было последовать за ним, но тут я схватила его за рукав.

— Пожалуйста, — быстро зашептала я, кидая панические взгляды в спину брата и надеясь, что его не насторожит промедление второго герцога. — Мне очень нужна ваша помощь! Пожалуйста, давайте быстро поговорим где-нибудь после первого танца! Умоляю!

Валтор растерялся. А потом, нахмурившись, всё же кивнул — видимо, мой вид был настолько жалким:

— Хорошо. Тогда в третьей комнате для отдыха.

У меня отлегло от сердца. Я отпустила рукав герцога и сделала максимально непринуждённый вид.

Валтор ушёл, и я осталась одна. Ко мне никто не подходил — не осмеливался. Я тоже ни к кому не шла — не хотела.

Вскоре вернулся мрачный и злобный брат. Рядом шёл Кориандр. Он пробежался по мне взглядом, будто оценивал товар на рынке, и довольно хмыкнул. Меня передёрнуло, но я заставила себя услужливо присесть в реверансе.

— Приветствую вас, Ваше Высочество.

— Ну здравствуй. Ты ничего. — А голос у него был чертовски приятным, под стать внешности. Жаль только, что как человек он говно ебаное.

Объявили первый открывающий танец. Его танцевали король и королева. Мне не пришлось кружиться в вальсе с Кориандром: наша помолвка только обсуждалась, так что я не была обязана отплясывать с ним. Да и брат не разрешил бы — уж больно ревностно он сжимал руку на моей талии.

Когда первый танец закончился, начался второй. И тут мне пришлось танцевать. Положив руки брату на плечи, я неловко зашагала под музыку. На удивление, тело само помнило все шаги и па, а потому я отдалась рефлексам на полную. Когда же музыка оборвалась, я сделала вид, что мне очень плохо.

— Брат, я бы хотела немного передохнуть, — слабым голосом произнесла я. — Мне не очень хорошо.

Леонар окинул меня напряжённым взглядом, а потом кивнул. Он лично проводил меня в комнату отдыха, указал на диван и приказал сидеть тихо и ждать, а после ушёл — ему ещё надо было пообщаться с парой людей, и только тогда мы могли бы ехать домой.

Только шаги брата затихли, как я выскользнула в коридор, отыскала третью комнату для отдыха и вошла внутрь. Там меня уже ждал Валтор с каким-то рыцарем в полумаске позади. Рыцарь, к слову, был практически весь закутан в плащ, у него только светлые волнистые волосы, да нос с подбородком торчали. И больше ни грамма обнажённой кожи.

— Итак. Что же хотела от меня сама Лианора Вердейн? — спросил герцог.

— Пожалуйста, давайте заключим брачный контракт! — тут же выпалила я. И впервые за две недели в этом мире охуела не я.

Валтор посмотрел на меня, на рыцаря в полумаске позади, потом снова на меня и нахмурил брови.

— Позвольте узнать, почему вы это предложили, — как можно более дипломатичным тоном спросил он. Я на секунду задумалась. Что ему сказать, правду или ложь?

Ну, попробую спиздеть.

— Я влюбилась в вас с первого взгляда, — задушевным тоном начала я, кладя руку на сердце. Вот когда я сидела дома и читала подобные моменты в книгах и манхвах, мне было стыдно за героинь. А теперь я их прекрасно понимала. Хочешь жить — и не такое навернёшь.

Валтор мне, однако, не поверил.

— Прошу прощения, но вы совершенно не выглядите и не говорите, как глубоко влюблённый человек.

— Это просто у меня лицо такое, — нашлась я. — На самом деле мои чувства к вам так же глубоки, как Марианская впадина! — И плевать, что он не знал, что такое Марианская впадина. — Когда я вижу ваш светлый лик, день кажется прожитым не зря, а жизнь обретает смысл! Прошу, примите же мои чувства и давайте заключим брачный контракт! Но я понимаю, что вы меня не любите, а потому мы сможем спокойно разойтись через годик-другой. Обещаю, что не буду держать вас.

Рыцарь сзади не сдержал смешок, за что получил от меня косой взгляд. Валтор выглядел крайне удивлённым.

— Кхем, — кашлянул он, не зная, что и сказать. Я убедилась: на мою тираду он не повёлся. — Когда вы попросили помощи в зале, я подумал, будет что-то серьёзное. Вы выглядели напуганной. Однако если это действительно всё, что вы хотели, то боюсь вас разочаровать. Мне это неинтересно.

Я стиснула зубы. Ах ты гад вонючий. Красивый, конечно, но гад вонючий.

— Ладно, — сдалась я. — Я это предложила, потому что хочу как можно скорее сбежать из дома. — Валтор приподнял бровь, мол, продолжай. — Отец собирается выдать меня за наследного принца. А вы и сами знаете его… скажем так, нрав.

Ага, нрав. Его припизднутость и отбитость.

Впрочем, герцог кивнул на мои слова, мол, понимаю, согласен.

— И всё? — выдал он, ставя меня в тупик. Чел, ты же только что согласился, что Кориандр еблуша. Я понимаю, тебе меня не жаль, но совесть-то надо иметь, пока она не поимела тебя! — Думаю, молодой господин Леонар вас защитит. Я слышал о вашей… кхм, крепкой связи.

Я скорчила такое лицо, что Валтор тут же захлопнул варежку. Сплетник хуев, чё ты там слышал? С хера ли ты вообще уши развесил? И, главное, когда успел? Тебя два года в столице не было. Или что, вы там между сражениями сидели и пиздели всей ротой?

— Наша, как вы выразились, «связь», — я сделала большие кавычки в воздухе, — воспринимается окружающими не совсем верно. Мой многоуважаемый брат мне просто брат, не более. Да и, боюсь, даже он не может пойти против воли герцога.

— Но я, по-вашему, могу?

— Вы — ещё один герцог. Конечно, можете, — кивнула я. — Тем более, что помолвка только на стадии обсуждения, ничего ещё не решено. Мы просто можем заявить, что очень сильно влюбились на сегодняшнем приёме, и тогда ни королевская семья, ни мой отец не смогут ничего сделать. Никакую невесту, по факту, вы не уводили, а статус и заслуги для женитьбы на герцогской дочери у вас подходящие. Ну так что?

Валтор задумчиво постучал пальцами по коленке. Я смотрела на него во все глаза и пыталась телепатически настроить его на согласие. Реально, парень, харе сиськи мять, тут вопрос жизни и смерти. Пожалей меня уже, ну! Или через годик-другой будешь носить цветочки на мою могилку — при условии, конечно, что братец не будет держать мой труп в хрустальном гробу у себя в спальне. Но даже так я явлюсь к тебе бестелесным злобным духом и буду мучить по ночам, и уж тогда-то ты узнаешь, что бывает, когда совесть тебя имеет. Ты в такую коленно-локтевую у меня встанешь, что никаким индусам в Камасутре и не снилось!

А герцог всё думал и думал. Он так долго думал, что я буквально чувствовала, как драгоценное время, на которое брат меня оставил, утекало сквозь пальцы.

— Ладно, — не выдержала я. — Что вы хотите? Я дам что угодно. Деньги? Они есть. Земли? Сделаю так, что часть герцогства перейдёт к вам. Люди? Перейдут вместе с землёй. Наследник? Окей, рожу. Просто что вы хотите взамен?

Конечно, я пиздела и не краснела. Какие деньги, какие земли, какие люди, какой наследник? Я может и герцогская дочка, но доступа к богатствам у меня нихуя. Собственно, как и желания рожать кого-либо. Но Валтору это знать необязательно, пусть живёт фантазиями о маленьких Валторятах, покоряющих Магикс.

Наконец, собеседник посмотрел прямо на меня. Эх, красив, чертяга! Жаль только, что нерешительный какой-то. Но спасибо, что не психопат. Хотя…

Я с сомнением оглядела мужчину передо мной. Ай, ладно. Психопат или нет — сейчас пофиг. Мне главное сбежать от двух других еблуш, а с этим уж по факту разбираться буду. Может я вообще сумею накопить деньжат (главное придумать, как) и сбегу из страны.

— Я согласен заключить контракт, но с рядом условий, — сказал Валтор, а я аж почувствовала, как у меня от сердца отлегло и ноги чуть от облегчения не подкосились.

— Вся во внимании, — услужливо пропела я.

— Я хочу, чтобы вы передали мне всю информацию о делах герцогства Вердейн. Также перед свадьбой вы обяжетесь передать мне десять миллионов белли и дьявольский фрукт, который ваш брат недавно приобрёл на чёрном рынке.

Чего, блять?

У меня отвисла челюсть. В голове возникла ошибка 404.

Повторюсь: чего, блять?

Во-первых, как я ему инфу достану. Во-вторых, какие нахер миллионы, я тут голодранка! Ну а в-третьих, БЕЛЛИ? ДЬЯВОЛЬСКИЙ ФРУКТ??? Чё тут забыли предметы из «Ван Писа»? Эй, только не говорите, что славянский филиал Грузовика-куна оказался палью и вместо прекрасной сёдзё новеллы про герцогскую дочь-злодейку меня закинуло в чёртов «Ван Пис».

Я моргнула, схватилась за голову и в шоке осела на пол — коленки всё же подогнулись.

— Мисс Лианора? — подскочил на ноги герцог. Рядом тут же материализовался его рыцарь, севший на одно колено и пытающийся помочь мне подняться. Я вылупилась на рыцаря. Вернее, на его маску, закрывающую только верхнюю часть лица и оставляющую нос, рот и подбородок открытыми. С левой стороны виднелась часть старого шрама.

— Какой нахуй дьявольский фрукт? — только и спросила я у него.

Мне помогли подняться на ноги, но те меня едва держали. Мне уже не было никакого дела ни до герцога, ни до его рыцаря, ни до братца, ни до принца-тирана. Я хотела кричать, рвать и метать. Какого хуя моя история о перерождении в злодейку, которую обязательно ждёт любовь всей жизни и хэппи энд, превратилась вот в это. Не, я люблю «Ван Пис», базару ноль. Но! Я тут рассчитывала на романтичную историю любви, а не на пизделовку с пиратами и дозором! Да я ж тут первая сдохну! Если батя с принцем не пришибут, то первые попавшиеся пираты — так точно!

Просто.

Какого.

Хуя.

— Мисс? — спросил рыцарь, и я впервые услышала его почему-то смутно знакомый голос. В этом мире что, все мужики обладают охуенными голосами? А, бля, это ж «Ван Пис», точно.

Я сфокусировала взгляд на рыцаре. Сквозь маску виднелись два чёрных глаза. Ну, зато теперь я поняла, почему у всех мужиков в этом мире были чёрные глаза. Спасибо, дура.

Затем я посмотрела на его предплечье, которое до сих пор стискивала с какой-то неведомой для самой себя силой. И заорала: моя рука стала чёрной! Да она теперь как Хагги Вагги из мема! Она сгорела! Почернела!

— Мисс! Мисс! — тут же подлетел ко мне и герцог, стараясь одновременно и успокоить, и выхватить предплечье подчинённого из моей цепкой хватки. А вот хрен ему! Я настолько распаниковалась, что мыслить здраво у меня не получалось.

— Что за нахуй?! Что это, блять? Я не готова умирать! — верещала я, тряся и своей, и рыцарской рукой.

И тут где-то в глубине сознания выстроилась логическая цепочка. Я была в мире «Ван Писа». Тут существует суперсила, называется Воля (и даже не тот, который Павел Снежок). Воля делится на три вида, один из которых — Воля Вооружения. При ней части тела и оружие становятся чёрными. Моя рука почернела. Следовательно, я не умираю, это всё Воля Вооружения.

Стоило мне это понять, как паника отступила, и я мгновенно успокоилась, тут же перестав верещать и дрыгаться. Я даже отпустила руку несчастного рыцаря.

— Ладно, всё вроде окей, пока не помираю, — спокойным тоном произнесла я, оглядывая чёрную ладонь. Мужики, не ожидавшие такого сюжетного поворота, застыли истуканами. Ну да, им, вестимо, впервые видеть, как человек сперва с ума сходит, а потом резко успокаивается. — Ладно, герцог, чё там надо?

— Э-э-э… — многозначительно выдал он. — Информация, десять миллионов белли и дьявольский фрукт.

— Окей. Поняла. — Я кое-как поднялась на ноги, десять раз по пути зацепившись за подол платья. Затем поправила уже заметные складки на юбке и прокашлялась. Режим деловой колбасы: on. — Как связь держать будем?

— Ден Ден Муши, — предложил герцог. — Я дам один из своих номеров. Звонить лучше вечером, часов в семь.

— Не, — тут же перебила его я. — Не прокатит. У меня нет Ден Ден Муши, а если и появится, то Леонар будет отслеживать все звонки. Тайно держать улитку тоже не выйдет: слуги следят за мной и обо всём тут же докладывают братцу.

Валтор удивлённо уставился на меня. Чё, не ожидал, да? Думал, я тут в роскоши купаюсь и делаю всё, что мне захочется? Да как бы не так! У меня шаг вправо, шаг влево — расстрел. Скажи спасибо, что Леонар меня сюда не в ошейнике и на поводке привёл.

Я зацепилась за последнюю мысль. Чёрт, а теперь я даже была рада, что оказалась в мире «Ван Писа»: будь это новелла для взрослых, он бы сто процентов так поступил!

Я скривилась. Я такие кинки только в фанфиках читаю, а в жизни не хочу испытывать, спасибо-пожалуйста.

— Я могу быть посыльным, — предложил рыцарь.

— Вы… Ты уверен? — осторожным тоном спросил Валтор. У-у-у, у этих двоих, походу, какой-то секретик, раз он чуть не начал уважительно выкать своему подчинённому.

— Да, — кивнул рыцарь.

— А если Леонар заметит? Или прислуга? — подала голос я.

— Я умею быть скрытным, — обворожительно улыбнулся собеседник. Ух ты, какие мы тут самоуверенные.

— Если тебя поймают, то я не виновата. Если тебя ещё и запытают и убьют — тем более, — мрачно произнесла я, и в голосе моём, к сожалению, не было ни намёка на шутку. Я до сих пор во снах видела тот вечер у братца в комнате. — Леонар не щадит никого. Малейших промах — и ты труп. А я, возможно, вслед за тобой.

— Ну, тогда мне придётся выбраться из темницы, выкрасть тебя и сбежать вместе.

Я разинула рот. Эй, парень, ты чо несёшь? Это не твоя реплика! Это реплика Валтора! Это он тут главный мужской персонаж — ледяной герцог севера, который за время фальшивого брачного контракта должен влюбиться в меня по самые уши.

Или стопэ… Ты чо, скрытый любовный интерес? Истинный главный герой, прячущийся за маской обычного рыцаря?

А потом я снова вспомнила, что оказалась в мире «Ван Писа», и никаких главных героев, помимо Луффи, мне тут не видать. И вообще, это не сёдзё, чтобы тут были хоть какие-нибудь любовные интересы.

Я снова приуныла. Жизнь моя жестянка. А живу я реально как поганка, но не в болоте, а в громадной луже дерьма.

— Ладно, тогда будем действовать так, — согласилась я, тяжело вздыхая. — Карты, деньги, два ствола — всё будет ваше.

— Нет, нам нужны деньги, информация и дьявольский фрукт, — поправил меня герцог. Я закатила глаза.

— Чел, расслабься. Это выражение такое, окей? Знаешь Гая Ричи? Так это Гай Ричи. Погугли, пока меня не будет.

Герцог посмотрел на меня так, будто я лишилась последних мозгов и теперь втирала ему какую-то дичь. Справедливости ради, так оно и было: я уже просто лопатила всё, что только придёт в голову, и насрать, что меня никто не понимал. Во-первых, это было весело. Во-вторых, нехер было мне такие адские условия выставлять — тогда бы я и вела себя нормально. В-третьих, мне можно, у меня тут мир перевернулся с ног на голову и встал обратно.

— Ладно, пацаны, мне пора, иначе братец будет очень зол. Была рада познакомиться. — И, махнув рукой, выпорхнула прочь из комнаты.

В ответ мне раздалась тишина. Кажется, этим двоим предстоит тяжёлый путь принятия того факта, что изысканная и утончённая герцогская дочка иногда выражалась так, будто практически всю жизнь тусила в криминальном районе. Ах, да, так оно и было.

После вечеринки в честь Валтора моё настроение сильно улучшилось. Я уже не ходила мрачной тучей и даже немного шутила. Естественно, сама с собой и заперевшись в комнате — не хватало ещё, чтобы обо всём через Анну прознал Леонар. Для него я вообще должна быть в печали из-за возможной свадьбы с наследным принцем.

Но в печали я не была. У меня наконец-то проблеск на горизонте появился, хули грустить? А главное, он совершенно не похож на свет в конце туннеля.

Правда, у меня до сих пор оставались обязанности перед Валтором: карты, деньги, два ствола. Вернее, инфа про герцогство, деньги и дьявольский фрукт. Признаться честно, я не знала, как мне заполучить хоть что-то из этого. Интересно, в какой момент Валтор поймёт, что я его наебала и он может ждать от меня только кукиш без масла? Судя по тому, что его рыцарь уже захаживал разок и даже передал письмо, которое я после прочтения торжественно сожгла, ещё нескоро. Ну, либо понял, но действительно пожалел меня.

Во всяком случае, мне надо хотя бы сделать вид, что я пытаюсь сдержать данное слово и постараться добыть инфу. Что мне за это будет — даже думать страшно. Хотя если брат так мной одержим… Ну, надеюсь, он просто посадит меня на цепь, а не прибьёт на месте. Нервное «ха-ха».

Ладно, мне надо было действовать. И действовать я начала с братца. Он психопат, но и я не лыком шита. Самое время взять яйца в кулак (свои, не его, хотя, думаю, он был бы не против, возьми я его) и начать с ним сближаться. Как друзья, как семья, но не как инцестники ебаные. У меня даже повод был.

— Кронпринц прислал мне письмо, — безжизненным голосом выдала я, стоя на пороге комнаты Леонара и сжимая в руках злополучный конверт. Там было письмо от Кориандра, в котором тот требовал, чтобы я приехала во дворец.

Брат пустил меня в комнату, забрал из рук письмо, открыл и прочёл. А после в приступе злости бросил его на стол.

Ха, я гляжу, в этой комнате два актёра. Я притворяюсь напуганной (хотя где-то внутри реально ссыковала, это ж всё же официальный приказ), он — делал вид, что видит письмо впервые.

— Ты хочешь туда поехать? — спросил Леонар. Меня вновь пробрало похолодевшей атмосферой. Теперь я знала: это не книжные эпитеты воплощаются в жизнь, это братан юзает что-то. Возможно, Королевскую Волю. Возможно, ещё что.

— Нет, — тихо ответила я, опуская голову. — Кронпринц пугает меня. Он… Все те слухи…

Я замолчала, давая брату самому додумать за меня.

И тут я почувствовала его руки на плечах. Леонар обнял меня, прижимая к своей груди. Всё внутри меня похолодело. Эй, чел, давай-ка без прелюдий. Или лучше с прелюдией, чтоб я сумела смекнуть, что дело пахнет говнецом и вовремя свалить из комнаты.

— Ты можешь не ехать, — произнёс брат, зарываясь носом мне в волосы и вдыхая запах моего шампуня. Блять, как разорвать эти объятия? Как?

— Но отец… — выдала я первое, что пришло в голову, а сама лихорадочно соображала. Оттолкнуть? Нет, может обидеться. Прижать в ответ? Уж точно нет, может накинуться. Стоять истуканом и терпеть? Единственное, что остаётся.

Атмосфера вокруг брата ещё больше похолодела. Он сильнее сжал меня в объятиях.

— Не переживай, я что-нибудь придумаю к его приезду. — И что-то мне подсказывало, что это «что-нибудь» будет пиздец каким нехорошим. Блять, хоть бы я ошибалась! Хоть бы я ошиба-а-ала-а-ась!

Внезапно брат отпустил меня, но не до конца. Он всё ещё держал меня за плечи на расстоянии вытянутых рук. И смотрел таким глубоким, проникновенным и нежным взглядом, что всё внутри меня сперва всколыхнулось, а потом захотело вырваться наружу струёй блевотины.

Пацан, отвали! Инцест — не мой кинк! Харе уже!

Но Леонар не слышал моих стенаний. Он сказал:

— Я сам напишу Его Высочеству ответ. Скажу, что ты ещё не восстановилась после болезни.

— Спасибо. — В моём голосе была искренность, и брат это почувствовал. На его лице расцвела мальчишеская улыбка, и не будь он таким ебланом, я бы тут же пала к его ногам.

Тут в голову прокрались иные мысли. Мне надо было сдержать обещание, данное Валтору. Деньги мне пока не светят, но, может, я хоть инфы немного раздобуду? Братец же мог вести хоть какие-то дела в своей комнате?

— Могу я… — Я сделала вид, что замялась, а после неловко опустила голову. — Могу я побыть немного с тобой? Я не буду мешать, просто тихонечко посижу рядом. Не хочу быть одна. Когда одна, думаю о кронпринце и об отце…

Я не видела, но чувствовала, как расцвёл Леонар. Вот уж точно фанат инцеста.

— Прикажу принести тебе чай, а пока располагайся где тебе удобно, — сказал он, беря в руки колокольчик и звоня в него. Тут же на пороге объявился дворецкий. — Мэйсон, сегодня я работаю в комнате. Принеси документы из кабинета сюда, а также чай для Лиа.

Я всё ещё не поднимала взгляд, стоя из себя смущённую сестрёнку, но краем глаза заметила, как поклонился дворецкий. После он вышел, а брат проводил меня к дивану. Я уселась. Брат расположился напротив. Мы неловко молчали. Я старательно изучала комнату взглядом, пока Леонар прожигал во мне дыру.

Принесли чай, чашки, закуски и бумаги. Я взяла сладости, брат — документы. Просматривал он их прямо на столе, и мне пришлось заставить себя не смотреть. Я должна отыгрывать наивную и немного глупую девушку, которая ничего не смыслит в делах герцогства и которой все эти бумажки по барабану. Нельзя, чтобы Леонар ощутил мой интерес.

Какое-то время я просто пила чай. Потом мне стало скучно, и я, набравшись смелости, поднялась с дивана и прошла к книжным полкам. Взгляд брата буравил мне спину. Я делала вид, что не замечаю. Мне надо было чем-то поразвлекать себя, как-то усыпить бдительность Леонара, и выходом оказалась книга про какого-то старого чела, жившего сто лет назад. На чела мне было плевать, но хоть так.

Я вернулась на диван и принялась за чтение, с удивлением обнаруживая, что книжка-то была о моём приёмном прадеде. Он оказался крутым челом. Ну, это если верить писанине. Зная мою семейку, я ещё в первой главе поставила все свои несуществующие деньги на то, что он тоже был по-своему ёбнутым. И на пятой главе я сорвала джекпот: многоуважаемый прадедушка настолько любил охоту, что когда в лесу на личном острове (там сейчас, кстати, батя с маман тусят) перевелась вся живность, он стал вместо животных запускать туда рабов. А потом вместе с друзьями отстреливал их.

Пока я читала всё это, меня терзали смутные сомнения. В этой стране уже несколько десятков лет творится какая-то поебень, а Революционная Армия, спрашивается, где?

И тут я вспомнила того рыцаря, который с Валтором тусовался. Светлые волнистые волосы, смутно знакомый голос, который я где-то слышала, лицо, закрытое полумаской, и кусочек шрама под ней с левой стороны.

Да ну нахуй. Я что, чуть не оттяпала руку самому Сабо? Выносите меня ногами вперёд.

Сука ли я? Однозначно. Буду ли я этим пользоваться? Ха, конечно да! Интересно, о каких таких десяти миллионах белли запоёт Валтор, когда я намекну, что знаю его грязный секретик. С кем там он два года воевал? С разбойниками и революционно настроенными беженцами? Или же он там совсем не воевал, а под ручку с Революционной Армией переворот подготавливал? Тогда понятно, зачем ему знать внутренние дела герцогства Вердейн: мальчик хочет уничтожить мою семью, которая находится на стороне кронпринца и в случае мятежа поддержит его.

О-хо-хо, и что же мне делать? Рассказать обо всём братцу? Шантажировать Валтора? Ах, как много идей, как много мыслей!

Ладно, поупивалась своим превосходством — и хватит. Я ещё в адеквате, да и мыслить критически пока не разучилась. Сдавать Валтора кронприцу и Леонару? Нахер надо. Работать на Валтора и Революционную Армию? Уже лучше. Работать с Сабо и помогать ему? Вообще заебато.

Я не была дурой и прекрасно понимала: то состояние, в котором сейчас пребывала страна, где классовое расслоение было сильно как никогда, а богатые по собственной приходи отнимали у бедных не только материальные блага, но и жизни, — это пиздец. Ничем хорошим это не закончится. Рано или поздно страна тупо схлопнется. А раз уж ей заинтересовались революционеры, то и вид схлопывания был очевиден. Короля свергнут и повесят на дворцовой стене. С ним пристроится и его семья с высшей знатью, среди которой я быть не хотела бы. Я тут, как бы, от смерти спасаюсь.

Так что план действий был очевиден: строю из себя белую овечку и всячески помогаю Сабо и его команде Вольтрона. Осталось только стать для них максимально полезной.

Впрочем, с этим заданием я потихоньку справлялась, всё чаще зависая с братом. Поначалу он то ли проверял меня, то ли не до конца верил в собственное счастье, но всегда находился рядом и никогда не оставлял одну. При мне он ни о чём важном с дворецким или слугами не переговаривался, никакими тайными посланиями не обменивался. Но я не сдавалась, продолжала неделю за неделей изображать из себя предмет мебели. И это дало свои плоды. Леонар начал расслабляться в моём присутствии. Мы даже переехали в кабинет, где было больше крутой информации. Я стала слышать обрывки важных разговоров и даже узнала о делах герцогства и королевской семьи.

— Устанавливать Ден Ден Муши в его комнате опасно, — в один из таких дней тихим шёпотом сказала я, сидя на кровати и смотря на стоящего у открытого окна Сабо. Тот скрестил руки на груди и слушал мой мини-отчёт. Говорить громче было нельзя: мало ли Анна или стража по ту сторону дверей подслушивают. — Если он их заметит, то сразу поймёт, что это моих рук дело.

К слову, в моей комнате никаких Ден Ден Муши Наблюдения не было: Сабо всё проверил в первый же день. Брат ещё не достиг такого уровня сталкерства. Оставалось не подавать ему такую идею, и всё будет заебись.

— А ты можешь подобраться к документам? — спросил Сабо. Он, к слову, до сих пор был в этой своей маске. Шифровался, Штирлиц. Но я, как гений контрразведки и человек, читавший «Ван Пис», его уже раскрыла.

— Брат скоро уедет на пару дней, так что, думаю, да. Заодно попробую и в кабинет герцога пробраться.

— Отлично. Я пойду с тобой.

Я подняла брови. Это чо, мы будем мистером и миссис Смит, но не в виде убийц, а в виде грозных шпионов? Ни слова больше! Я согласна. Эй, скрытый протагонист моей неудавшейся сёздзё новеллы, давай устроим ночное рандеву на скучные бумаги!

Я раньше не упоминала, но Сабо был одним из моих самых любимых персонажей в «Ван Писе». Наряду с Бон Куреем и Робин. Для меня помочь любимке — это святое. Особенно когда этот любимка пообещал спасти мою жопу в случае провала. И, если честно, я немножко так множко надеялась на этот провал, потому что тогда меня просто вытащат с острова и мне не будет не страшен ни брат, ни батя, ни принц, ни серый волк.

— Леонар уедет в обед во вторник. Это через, — я задумалась, считая дни. Так, сегодня суббота, — через три дня.

— Понял. Приду к тебе часам к одиннадцати. Выясни, во сколько сменяется караул и где хранятся ключи от кабинета.

— У Леонара в комнате. Но, думаю, на время отъезда он отдаст их дворецкому. Он живёт на первом этаже. Слева от главной лестницы, пятая комната.

Сабо тихо присвистнул. Я гордо выпятила грудь.

— Неплохо, — похвалил он.

— Я тут, между прочим, хернёй не страдаю. Съебенить мне ну очень хочется.

— Какие некрасивые слова для герцогской дочки, — посмеялся парень. Вот за что он мне нравился, так это за то, что его не особо волновали мои совсем неженственные, а порой даже грубые выражения. Я наконец-то могла перестать отыгрывать роль дворянки и побыть собой. Снова стать быдловатой стервой.

— Ну, я думаю, что твой… начальник, — я чуть замялась, забыв реальное имя Валтора. Пришлось выкручиваться, — уже провёл некое исследование-расследование и обнаружил, что в семь лет единственная дочь герцога была похищена и пропала. А потом чудесным образом нашлась спустя два года. Вот только внешне она была не совсем похожа на ту самую герцогскую дочку, если не считать цвета волос, да и всю жизнь провела в трущобах.

Сабо улыбнулся. Значит, я была права.

Информация о том, что дочь герцога была похищена, а потом пропала и чудесным образом нашлась спустя два года, была строго засекречена. Практически все, кто знал об этом, были мертвы, и умерли они очень неестественной смертью. Для всего дворянского сообщества малышка Лианора просто заболела и отправилась лечиться на семейный остров, а небольшие изменения во внешности и цвете глаз скинули на взросление и меняющийся организм ребёнка.

Никто из знати так и не заподозрил подвоха: близких друзей, способных распознать подделку, у Лианоры не было. Сама девочка старательно обучалась этикету, танцам, дипломатии, базой точных наук и всему такому, что должна знать образованная леди, которая в будущем будет сосватана за кронпринца королевства. Собственно, именно поэтому все считали, что Лианора, в тело которой я попала, настоящая дочь герцога. И именно поэтому на неё и Леонара каждый раз, когда они появлялись где-то вместе и демонстрировали свою «связь», падали такие неприязненные взгляды.

Я отмахнулась от всех этих мыслей и вновь посмотрела на Сабо. Да уж, на часах двенадцать вечера, а он всё ещё тут тусит.

— Ладно, пиздуй обратно к Валтору. Тебе ещё, небось, рано вставать.

— Валтору? — удивился парень, но в его голосе сквозило веселье. Я состроила мину, типа, упси-дупси, и развела руками.

— Ну, к герцогу.

— Его зовут Вальтерис Морвен, — напомнил революционер. В его тоне не было ни капли осуждения. Видимо, он и сам с трудом запомнил имя нашего товарища по злобным планам.

— Я так и сказала, — клятвенно заверила я. — Кстати, а тебя как величать, Такседо Маск ты наш?

— Сабо, — ответил он. Я подняла брови. Вот, значит, как? Настоящее имя не скрываем? А чего это ты так? Правительство на тебя, что ли, не охотится? Оно пока о тебе не знает? Или это просто ты решил мне довериться? Если последнее, то уву как мило.

— Ладно, Сабо, пиздуй давай. Ты тут не один, кому было бы неплохо выспаться этой ночью, знаешь ли.

Сабо улыбнулся на прощание и ушёл, растворяясь в ночи.

Я стояла на пороге дома и сжимала в руках юбку платья. Мой старший брат переговаривался со стражником — одним из рыцарей герцогства, которому предстояло охранять меня ближайшие три дня. Мне такая слежка нахрен не сдалась, но как будто моё мнение хоть кого-то волновало.

Наконец, Леонар отлип от стражника и прилип ко мне, тут же стискивая в объятиях. Я херакнулась головой о стальной нагрудник его доспехов. И нахрена ты тащишься куда-то в доспехах? Лучше сними их и дай стреле благородного воителя угандошить тебя раз и навсегда! Обещаю, я даже сделаю вид, что плачу над твоей могилкой.

Правда, вместо всей этой тирады я лишь чуть приобняла брата в ответ и похлопала его по спине. А тот приклеился ко мне, будто его «Моментом» облили.

Не знаю, сколько ему понадобилось времени, чтобы отстать от меня, но слуги на нас не косились — ссыковали. Вместо этого они уткнулись глазами в землю, изучая охренительно интересные песчинки. Честно, я б тоже их поизучала, а не вот это вот инцестное всё.

— Дашь мне что-нибудь с собой? — попросил брат, смотря сверху-вниз с таким выражением лица, что меня аж передёрнуло. Не, любовь — это круто, но уж лучше бы он меня ненавидел.

— У меня ничего с собой нет, — честно ответила я. Ничего я не собираюсь ему давать, пусть валит отсюда!

— А платок?

А не пойти бы тебе нахер? Чо, дрочить в него собрался? Хотя чего я спрашиваю, это ж очевидно. Ещё как собрался.

У знати без выебонов не бывает. Тут если девушка дарит мужчине платок, то она как бы подкатывает к нему и намекает, мол, май диар, ай лав ю соу мач. Но я своего брата не лав и не соу мач.

Я развела руками, мол, платка нет. Леонар расстроился и состроил грустное выражение лица. Ага, иди кому другому глазки построй. А лучше вали уже отсюда, я хочу хоть чуть-чуть побыть в тишине и покое. И вообще, мне надо подготовиться к вечерней вылазке.

Брат наконец сел на коня, махнул мне рукой на прощание и свинтил в закат. И было у меня какое-то нехорошее предчувствие по этому поводу…

Я вздохнула и обернулась к стражнику, с которым до этого мой братец базарил.

— Как вас зовут? — спросила я. Стражник чуть приподнял голову, но всё также не смел смотреть мне в лицо.

— Сэр Тариан, мисс. — Ага, будет Торином. К счастью, не Дубощитом.

— Вы отвечаете за мою сохранность в эти дни?

— Верно, мисс.

— Отлично. Как много стражи будет патрулировать коридоры? И когда вы сменяетесь? — продолжила я. Торин удивился.

— Но зачем вам, мисс?

Я состроила крайне злое выражение лица и поджала губы.

— Потому что мой брат, единственный человек, который по-настоящему может защитить меня, уехал из поместья. Я хочу знать, насколько хорошо обеспечена моя защита и в какие часы мне стоит проявлять осторожность и быть на чеку. Очень жаль, что вы, сэр, занимая столь высокую должность, не смогли сами до этого додуматься!

— Прошу прощения, мисс, но вам совершенно нечего бояться. Мои люди…

— Скажи это кронпринцу! — закричала я. — Неужели непонятно, что в отсутствие Лео кронпринц может просто воспользоваться вашей перестановкой и тайно проникнуть в поместье? Скажи. Мне. Количество. Людей. И. Время. Смены. Караула, — последнее я буквально выплёвывала по слову.

— Шестьдесят четыре рыцаря, мисс, — мгновенно отозвался рыцарь, вставая передо мной на одно колено и опуская голову. — По двое у каждого входа. Ещё двое у вашей двери. Четверо патрулируют первый этаж, шестеро — второй, и ещё четверо — третий. Пересменка каждые шесть часов, начиная с полночи. В одной смене тридцать два рыцаря.

— Отлично. Сразу бы так.

Не говоря больше ни слова, я ушла. Итак, суммарно меня охраняет более шестидесяти стражников. Это ж пиздец какой-то. Хотя, учитывая нрав кронпринца и мятежников, с которыми типа пиздился Валтор, то ничего удивительного.

Я поднялась к себе в комнату, сказала Анне не беспокоить меня по поводу обеда, но принести ужин. Желательно — двойную порцию бутербродов, которые я собиралась схомячить вместе с Сабо, пока мы будем ждать полуночной пересменки.

В своей комнате я просидела до позднего вечера, листая книгу и думая о всяком. Горничная выполнила мой приказ, после чего я выпроводила её и сказала до утра не беспокоить. А сама переоделась в удобные штаны и футболку, поверх которой натянула домашнее платье — мало ли.

Ровно в назначенный час на пороге комнаты объявился Сабо. Как всегда, он носил полумаску, прячущую верхнюю часть лица. Я тут же шёпотом поделилась с ним всем, что разузнала и про караул, и про стражу, и про всё на свете. Тот покивал, похвалил меня и завалился на диван ждать часа икс. Я тут же пододвинула ему двойную порцию бутербродов, на которые тот с радостью накинулся, кажется, даже забывая жевать.

Мы молчали. Разговаривать было опасно — мало ли стража нас услышит. Вместо этого обменивались записками. Это было даже забавно и как-то… аутентично, что ли. Совсем как в тех моих любимых романтических новеллах с псевдосредневековьем. Я даже всплакнула от очередного осознания того, что вместо сёдзё мне подсунули свинью в виде сёнена и революции. Зато дедушка Ленин ставит лайк, ага.

Пробила полночь. Мы переглянулись. Сабо указал на окно. Я покрутила пальцем у виска и начала раздеваться. Пацан охуел. Потом выхуел, когда понял, что под платьем у меня была нормальная одежда. А уши-то как загорелись! Смутился, да? Думал, я тебя щас повалю и трахну по-быстрому, пока стражники отошли?

Ну, может и трахну, но не сейчас. Хитрое «хо-хо».

Ладно, кого я обманываю. Никого я тут не трахну. Скорее это меня верёвкой на шее трахнут — и это в лучшем случае. В худшем — меня трахнет сводный брат.

Теперь я была готова и подошла к окну. Мда. Жила я на втором этаже. Сабо сюда забраться — как два пальца обоссать. А мне вот стрёмно. В итоге пацан просто подхватил меня на руки, и пока я вцепилась в него, как в пиво по акции, он сиганул вниз.

Наш план-капкан был прост: Сабо обчищает дворецкого на предмет Золотого Ключика Буратино, потом приходит ко мне, и во время пересменки стражи мы сваливаем через окно. Затем забираемся в окно над моей комнатой на третьем этаже и выходим в коридор и в кабинет брата. Валим по той же схеме, только наоборот. План был великолепен, ведь его составителем была я.

Всё прошло как по маслу. Меньше пары минут — и мы уже вломились в кабинет Леонара. Без лишних прелюдий мы прошли к его столу и принялись с помощью каких-то супер-пупер крутых Ден Ден Муши сканировать каждую бумажку, какую только находили. Мы перерыли весь стол, и это заняло не меньше нескольких часов.

— Тут сейф, — шепнул Сабо, отодвигая картину с изображением нашей семейки Аддамс в сторону. — Нужен пароль.

— Сколько цифр?

— Шесть.

Я задумалась. Пароль из шести цифр. Что мог туда поставить мой дорогой братец? Я предложила год его рождения. Мимо. Тогда год рождения Лианоры (той, которая настоящая сестра, потому что дата рождения моей предшественницы была неизвестна). Тоже мимо. Остался последний вариант. Я сжала руки в кулаки.

— Девяносто шесть, пятьдесят четыре, девяносто три. — И кто бы, сука, сомневался, что подойдёт.

— Что это значит? — спросил Сабо. О, бедный наивный Сабо!

Поджав губы, я хмуро ответила:

— Мои параметры.

Тот покраснел, заткнулся и отвернулся. Поздравляю, пацан, теперь ты знаешь обо мне практически всё.

Каждую ночь мы с Сабо выбирались на шпионские происки, ловко орудуя нашими сканерами в лице заёбанных жизнью Ден Ден Муши. Те за прошедшие три дня повидали столько бумажек, что после этого они обязаны подать коллективную жалобу лично Драгону. Ну или хотя бы насрать Сабо в тапки в знак протеста.

Помимо кабинета брата, мы также обчистили его комнату и кабинет герцога. В последнем бумажек было в разы меньше — видимо, Леонар перетащил всё к себе. Зато там я нашла чековую книжку и гордо вручила её Сабо, заранее оторвав себе несколько чеков. Пункт про баблишко в договоре с Валтором был выполнен. В том, что по чекам удастся снять больше обещанных десяти лямов, я и не сомневалась — умудрился же братец прикупить дьявольский фруктик, который стоит как два крыла самолёта.

Все три дня мы действовали по стандартной схеме: Сабо тырит ключи, идёт ко мне, объедает меня, потом во время пересменки в полночь мы пробираемся в кабинеты и сканируем там всё аж до посинения. После во время пересменки в шесть утра революционер доставляет меня обратно в комнату и откланивается. После этого я переодеваюсь в ночнушку и ложусь спать до тех пор, пока не придёт Анна и не разбудит меня.

Отсутствие ночного сна я компенсировала дневным. Никто особо не удивился — я и так на улицу носа особо не высовывала. А если даже и удивился, то сказать ничего не смел. Для Анны я отговорилась тем, что в отсутствие отца или брата безопаснее всего чувствую себя в своей комнате.

И всё шло просто идеально, без сучка и задоринки, пока не наступил последний день отъезда Леонара.

Мы с Сабо как ни в чём не бывало вернулись с нашей сверхсекретной миссии и уже почти прощались, как с улицы раздался шум. Я чуть отодвинула штору и выглянула в окно. Приехал мой брат. Я тут же закрыла штору и обернулась на революционера.

— Там Леонар, — шепнула я.

Парень тут же всё понял. Пока братец с его рыцарями рассекали по утреннему двору, Сабо было не сбежать. Ему придётся подождать в моей комнате. В принципе, особой проблемой это не было — он и так каждый вечер наших вылазок по часу тусил на моём диване, а до этого пару раз в неделю на протяжении какого-то времени терпеливо ждал, пока я не напишу ответ Валтору.

Собственно, никто из нас особой трагедии из происходящего не делал.

Я попросила Сабо либо отвернуться, либо отойти в ванную, чтобы я могла переодеться в ночнушку. Тот застенчиво послушался. Я аж умилилась. Вы посмотрите на этого молодого человечка, небось и девушки у него никогда не было.

Переодевшись, я позвала Сабо обратно, совершенно не стесняясь. В высшем обществе предстать в одной ночнушке перед мужчиной, который не был твоим мужем, считалось постыдным. Пусть мы с Сабо и были в каком-то роде высшим обществом, но ни я, ни он не стыдились. Потому что глубоко внутри мы не знать. Нас воспитала улица, и мы живём по понятиям: уважаем авторитеты, заботимся о пацанах и наказываем за косяки. Короче, мы гангста, йоу.

И всё было хорошо, пока в какой-то момент развалившийся на диване Сабо не подскочил на ноги. Я тут же вся подобралась и села в кровати.

— Леонар идёт сюда, — шепнул он. Я глупо моргнула. И как он это понял? А потом до меня дошло: Воля Наблюдения. В какой-то момент мне самой показалось, что я ощущаю ледяное присутствие братца. Он приближался.

Я запаниковала. Мой взгляд лихорадочно заметался по помещению. Леонар шёл сюда, к моей комнате, и это крайне хуёво. Надо было спрятать Сабо, но где? Ванная? Нет, брат может открыть дверь и увидеть нежеланного гостя. Гардеробная? Та же история. Шкаф? Места не хватит.

И тут мой взгляд зацепился за кровать. Простыни свисали достаточно низко, чтобы скрыть обзор на то, что находилось под ней. Да и Анна мыла полы раз в неделю по пятницам, а значит, даже если Сабо не успеет свинтить до её прихода, она его всё равно не обнаружит.

— Лезь! Живо! — зашипела я, хватая революционера за руку и толкая его к кровати. Тот сначала потупил секунды три, чем чуть не заставил мой пукан взорваться, а после послушно лёг на пол и колбаской закатился под матрац. Стоило ему скрыться из вида, как я тут же плюхнулась на кровать, накрылась одеялом и закрыла глаза, делая вид, что сплю.

Через полминуты дверь в мою комнату открылась. Потом закрылась. Раздались тяжёлые шаги по полу. Я интуитивно чувствовала, что это был Леонар. За прошедшее время я досконально изучила звук и темп его шагов, и каждый раз он меня пугал.

Я старалась дышать как можно ровнее. Когда чужая рука коснулась моей щеки, очко поджалось от страха, но я не подала виду.

— Лиа, — прошептал брат таким тоном, будто в глубокой любви до гроба признавался. — Моя дорогая Лиа.

И тут случилось страшное. Матрац рядом со мной прогнулся. Я аж охуела и чуть не спалила контору.

Леонар лёг рядом, повернулся на бок и вновь коснулся моей щеки, но уже не кончиками пальцев, а целой ладонью. От него пахло пылью, потом и чем-то ещё.

Тут я не выдержала. Открыв глаза, будто только-только проснулась, потревоженная чужим присутствием, я уставилась на расположившегося ко мне чертовски близко братца.

— Лео? — хрипло спросила я. Брат решил, что это от сна, а я поняла, что из-за того, что пересралась от страха.

— Спи, моя милая Лиа, — прошептал он, заводя прядь моих волос за ухо.

— Ты вернулся, — не послушалась я. Какой, блять, спи, когда ты тут тусуешься? Вот уйди — и я отлично посплю! Да так посплю, что меня хрен разбудишь из пушечного выстрела!

— Больше я тебя не покину. Никогда, — пообещал мне брат. Нет уж, ты лучше покинь меня, желательно навсегда.

— Лео… Что ты делаешь? — спросила я, стараясь хоть как-то вразумить его. Ага, хуй там плавал. Этот додик вперился своими глазами в мои, а потом довольным тоном заявил:

— Я пришёл забрать тебя. Больше ни отец, ни мать, ни кто-либо ещё не посмеет отнять тебя у меня. — Я сначала подумала, что этот тип опять плавает в своих извращённых мечтах, а потом мой взгляд скользнул ниже, с его лица на одежду. Та была покрыта кровью.

Я побледнела. Он сказал, что отец и мать больше не посмеют отнять меня у него. Это значило только одно.

— Ты убил их, — не своим голосом прошептала я.

— Именно, — довольно улыбнулся Леонар. А в следующий момент он схватил меня за подбородок, поднял мою голову и накрыл губы своими. Я вскрикнула.

Бля. Сабо, девушки у тебя никогда не было, да? Боюсь, твой первый опыт будет в виде 3Д инцест порно. Наслаждайся, спасибо-пожалуйста.

К счастью, на этом братец пока успокоился. И меня очень пугало это «пока».

— Спи, — вновь приказал он, чмокая меня в лоб и крепче прижимая к себе. Вскоре его тело расслабилось, а сам он погрузился в сон. Я же спать совершенно не могла, просто тупо лежала с распахнутыми глазами и пыталась осознать произошедшее.

В какой-то момент под кроватью раздалось шуршание, и Сабо вылез наружу. Я посмотрела на него. Он — на меня. Искра, буря, сочувствие.

Тут революционер склонился к моему уху и прошептал, опаляя раковину горячим дыханием, отчего аж мурашки пробежали:

— Я вернусь сегодня. — А потом бесшумно вышел в окно. Я осталась наедине с сумасшедшим братом.

Что ж. Герцог умер, да здравствует герцог.

Когда Сабо пообещал, что вернётся сегодня, я думала, что ждать его надо будет к ночи. Однако мальчик решил меня удивить и прикатил вместе с Валтором прямо к обеду.

Узнала я об их приходе, когда сидела в комнате и пялилась в одну точку, пытаясь осознать своё по-новому дерьмовое положение.

Анна ворвалась ко мне в комнату и принялась лихорадочно подбирать красивый наряд, после чего усадила меня за туалетный столик и начала делать быстрый макияж и плести аккуратную косичку. Затем она натянула на меня жёлтое домашнее приталенное платье и вместе с Торином (опять же, не Дубощитом) проводила в приёмную на первом этаже.

Заходит как-то попаданка в комнату, а там сидят два герцога и революционер. И говорит попаданка:

— Добрый день.

Ей отвечают:

— Добрый.

А потом её сажают рядом с первым герцогом, который брат, и спустя пару минут соболезнований о почивших родителях второй герцог, который северный, выдаёт:

— В связи с ситуацией я бы хотел предложить заключить между нашими семьями брак. Выдайте за меня мисс Лианору.

Чо, как вам анекдот? Круче, чем про американца, немца и русского в баре? Вот и я о том же.

Леонар от неожиданности даже не вдуплил, что происходит. А я вдуплила и захотела прописать себе ладонью по лбу. С одной стороны, Валтор молодец, решил выполнить свою часть сделки и спасти меня. С другой, надо было действовать раньше или хотя бы мягче — вон, у братца такое лицо, будто сейчас в этой комнате чудесным образом образуются два новых трупа.

— Боюсь, это невозможно, — как можно дипломатичнее произнёс мой брат: портить отношения с другим герцогом ему не хотелось. Во всяком случае, не сейчас, когда он только-только принимает новый чин.

— Отчего же? Насколько я слышал, вы против брака мисс Лианоры с кронпринцем. Если вы не хотите, чтобы она и дальше ходила в девках, её следует выдать замуж. Я — самый подходящий для этого вариант. Вам не придётся связываться с семьёй, ниже по происхождению, а мы таким образом сможем объединить наши силы и подписать новый договор сотрудничества.

Судя по взгляду Леонара, Валтор этим договором мог себе жопу подтереть.

— Моя сестра слишком юна для брака.

— Ей восемнадцать! Она уже год как совершеннолетняя! — горячо возразил Валтор. На самом деле оригинальной Лианоре было девятнадцать. — Обычно девушки заключают помолвку в десять лет.

— Я очень ценю тот факт, что вы искренне переживаете за мою сестру, — выделил брат, — но мы вынуждены отказаться.

Северному герцогу такой расклад не понравился. Он нахмурился. Им явно двигал долг и наша договорённость, тем более, что свою часть я практически выполнила: вся инфа у него содержится в бедных Ден Ден Муши, а пачку пустых банковских чеков, куда он мог написать любую сумму, ему передал Сабо.

Я взмолилась. Валтор, только не скажи херню! Только не скажи херню!

— Я влюбился в мисс Лианору с первого взгляда на том балу и хочу, чтобы она стала моей герцогиней! Она тоже любит меня! Наши чувства взаимны! Прошу, отдайте её мне!

…

Он сказал херню.

Итак, ситуация: герцог севера хочет взять меня в жёны, а я хочу взять его за яйца и спросить, какого хера он несёт. Понимаю, при нашей первой встрече я была на взводе и наговорила всякого, лишь бы уломать его. Но он-то сам понял, чё щас спизданул? И нахуя он меня сюда приплёл? Хочет, чтоб братец меня убил или на цепь посадил?

Мой пукан горел жёстко. Я хотела сорваться с места и прямо сейчас придушить Валтора. От силы этого желания аж правая рука, которую я оперативно спрятала за спиной, почернела. Он — не моё спасение! Он — моя прямая дорога на тот свет!

Я посмотрела на Сабо. Тот, судя по тому, как у него приоткрылась челюсть, тоже не оценил подобного перформанса. Хоть кто-то шарит за то, что мне после такого точно пизда.

Прежде, чем брат отошёл от шока, я подала голос, делая его как можно более удивлённым и возмущённым одновременно:

— Герцог! Вы что вообще говорите? — спросила я. — Я вас даже не знаю! Я видела вас лишь однажды!

Валтор уставился на меня как баран на новые ворота. Я взглядом показала ему, какой он долбоящер. Знаете, вот не зря его Винкс в конце третьего сезона размотали. Заслужил, мудак.

— Вон из моего дома, — прошипел Леонар. Его глаза чуть ли не молнии метали, а температура в комнате опустилась на десяток градусов уж точно. Наши собеседники это почувствовали: Валтор сбледнул, а Сабо… Хрен знает, там под маской не видно, но, думаю, он как минимум нахмурился. Ну да, не каждый день у твоего противника неведомая сила активируется.

— Господин Леонар, я серьёзен, — продолжил копать нам могилу этот герцог-недоумок.

— Я тоже. Сэр Тариан, проводите наших гостей. Каэль, — обратился он к дворецкому, — проследи, чтобы герцог Морвен больше не появлялся даже на пороге моего поместья.

Брат вскочил на ноги, схватил меня за предплечье и поволок прочь из приёмной. Я посеменила вслед за ним, оборачиваясь лишь на пару мгновений, чтобы кинуть на Валтора убийственный взгляд.

Леонар дотащил меня до моей комнаты, а потом втолкнул внутрь.

— Что это было? — спросил он.

— Я не знаю, — испуганным голосом ответила я. — Я видела его лишь однажды. Ты был рядом во время той встречи. Я не знаю, что на него нашло. Клянусь.

Брат молча пилил меня взглядом. А потом развернулся на пятках и вышел из комнаты, захлопывая дверь.

— Увеличьте количество стражи, — услышала я его голос. — И не выпускайте Лиа из комнаты.

Иначе говоря, я была под домашним арестом. Заебись.

Моё заключение под домашним арестом было терпимым и не особо отличалось от того, как я жила до этого. Единственное отличие — это отсутствие возможности выйти на прогулку в сад или на обед в столовую. Ела я теперь исключительно у себя, и это было даже круто. А ещё каждый приём пищи компанию мне составлял брат, что было уже не круто.

Количество стражи тоже увеличили. Ну, этому я не удивилась — паранойя моего братца разгонялась, словно скоростной поезд в Токио. Мне от этой стражи было ни горячо, ни холодно. Страдал Сабо, который стал чаще пробираться ко мне после отбоя, чтобы передать новое письмо с извинениями от Валтора или просто набить пузо бутербродами: они настолько ему понравились, что я теперь каждый вечер просила Анну принести мне их на ночь.

Короче говоря, без компании я не осталась. Утром приходила служанка, днём — Леонар, вечером — Сабо. И, пожалуй, именно последний был самым желанным гостем. Вместе с ним приходил и какой-то дух свободы, позволяющий мне на пару часов забыть о реальности и погрузиться в мечты, в которых у меня не было никакого сумасшедшего братца.

Мы практически не разговаривали — опасно это было. Но мы молча сидели рядом, занимаясь своими делами, иногда обменивались записками и даже научились понимать друг друга по малейшим движениям. Например, когда я вращала рукой, это значило, что я хочу переодеться и революционеру было бы неплохо хотя бы отвернуться. Когда он ставил локти на стол и перебирал пальцами — хотел общения и самое время доставать бумагу с ручкой.

Однажды я написала на бумажке, что он может расслабиться и снять маску. Я думала, из этого ничего не выгорит. Однако Сабо, чуть подумав, так и поступил. Я аж рот от удивления открыла.

А потом показала всю свою гениальность, когда, увидев шрам, который в жизни выглядел хуже, чем в аниме, не придумала ничего лучше, чем спросить, не больно ли ему. К счастью, Сабо в ответ лишь беззвучно рассмеялся и помотал головой. Ну, у мальчика это не больная тема, и на том спасибо, а то не хотелось бы срочно переквалифицироваться в психолога и объяснять, почему во всех ментальных травмах виноваты родители. Я ведь и сама этого не знаю, а тупо повторяю за интернетом. А в интернете, как известно, херни не скажут.

В таком темпе мы чиллили примерно две недели. Брат готовился принять титул, Сабо периодически тусил у меня, Валтор захлёбывался своим и моим говном, кронпринц кронпринцкал, революция революцкалась, кадило крутилось, лавеха мутилась. Идеально.

Под конец первой недели мне стало настолько скучно, что я выпросила у Леонара доступ к внешнему миру хотя бы в виде газеты. Он подумал денёк, да согласился. Наверное, наивно решил, что меня запугают ежедневные разговоры о пиратах и я обосрусь от перспективы выйти в большой мир. Ха, наивный!

Новости я поглощала с завидным интересом. Они стали моим вторым глотком свободы после Сабо.

Вот, например, очередная дочь Большой Мамочки сыграла свадьбу с каким-то чиновником. А вот пират Шанкс отмудохал какого-то новичка. О, а вот и о Белоусе статейка нашлась.

Помимо пиратов, там говорили и на остальные темы: вот некая Улита каждые три дня рассказывала, как правильно ухаживать за цветами, а её коллега Вин Сон — о том, где самые лучшие рестораны на Гранд Лайне. Также была отдельная колонка про мировой фондовый рынок и про экономики отдельных стран. Под конец газеты всегда пихали какие-нибудь сканворды, судоку и комиксы про мужика по имени Сора, который постоянно пиздился с Джермой 66.

Моё увлечение газетами не осталось незамеченным: Анна аккуратно складывала их у прикроватного столика каждое утро, Леонар подсказывал ответы в сканвордах, а Сабо всегда интересовался, что нового случилось в мире. Обычно я ему кратко проходилась по новостям, типа «Вегапанк смастерил очередную хернюшку, от которой страдать нам, честным людям», «Весь Маринфорд тусил на днюхе Аокидзи. Представь, каково им было работать с похмелья» и «Шлюшки Крокодайла мутят мутки в Алабасте». Сабо с моих формулировок откровенно ржал, а я гордо вскидывала подбородок.

В один из дней я настолько привыкла и расслабилась, что без задней мысли написала «Белоус опять отпочковал себе нового сына. Этот пытался его убить, как пишут, раз сто. Как думаешь, Белоус мазохист?», а потом показала Сабо листовку с улыбающейся рожей Эйса и наградой, в тридцать раз превышающей сумму, которую у меня затребовал Валтор.

Сабо вылупился на фото. Потом как-то странно дёрнулся, вырвал у меня из рук розыскную листовку и вскочил на ноги. Я сначала хотела сказать, что он охуел так себя вести, а потом заметила, как хреново ему стало: из глаз полились слёзы, а сам он начал хрипеть и задыхаться. Я запаниковала. Мало того, что он тут помирать собрался, так ещё и звуки всякие издавал!

И тут я всё поняла. Я настолько привыкла видеть в аниме и манге Сабо, который уже помнит о том, что Луффи и Эйс его братья, что забыла напрочь о его реакции на них.

Словно в подтверждение моим мыслям глаза Сабо закатились. Я едва успела вскочить на ноги и, перегнувшись через стол, кое-как поймать его на себя. Мои ноги тут же чуть не подогнулись. Тяжёлый, зараза, ещё и поза до пизды неудобная.

С трудом опустив Сабо животом на стол как можно тише, при этом мысленно похоронив свои колени, которые знатно так охуели от подобной нагрузки, я начала думать, что мне делать с телом. Куда его деть? Оставить тут? Ну, если мне не дорога ни его, ни своя жизни, то конечно. Спрятать? Вестимо. Но куда?

Что ж, ответ на этот конкретный вопрос я нашла ещё недели две назад.

Взяв с кровати подушки, я кинула их возле столика, а потом принялась спихивать туда Сабо. Когда парень упал на них лицом, по пути, кажется, ударившись носом об угол стола, я выдохнула, обогнула стол, взяла революционера за руки и враскорячку потащила его к своей кровати. А вот там уже уровень сложности поднялся: мне предстояло победить главного босса и запихнуть Сабо под кровать.

Встав на колени, я принялась пихать бессознательную тушку руками, но скорее сама больно скользила по ворсу ковра голой кожей: от физических упражнений рубашка задралась по самые бёдра. Я так корячилась до тех пор, пока не выдохлась. Слышь, Сабо, гордись собой. Из-за тебя одна девушка натёрла коленки. Можешь похвастаться пацанам с района, но только подробности не раскрывай, а то зачмырят.

— Чем тебя там Драгон, едрить его за ногу, кормит, что ты такой тяжёлый? — пробурчала я себе под нос. Хотя, справедливости ради, это не Сабо был таким тяжёлым, а я такой хилой.

И тут в мою гениальную голову пришла идея, за которую мне должны дать и Нобелевку, и Оскар, и Грэмми до кучи.

Развернувшись на полу на сто восемьдесят градусов, я просто принялась планомерно запинывать Сабо под кровать. Тот успешно запинывался. Для пущего эффекта я постаралась вспомнить свои ощущения, при которых у меня активировалась Воля Вооружения, и искусственно воспроизвести их. Получилось далеко не с пятой и даже не с десятой попытки, но всё же получилось. И вот мой пинок уже имел вес, а бессознательное тело лежало у меня под кроватью. Ну… Что могу сказать? Ему не привыкать. В этот раз даже обещаю не сосаться с братом.

Я скривилась от последней мысли. Фу, блять.

Бывало ли у вас такое, что ваша горничная убирается у вас в комнате, а вы думаете только о мужчине у себя под кроватью?

Бывало ли у вас такое, что ваш старший брат приходит к вам в комнату, чтобы отобедать, а вы думаете только о мужчине у себя под кроватью?

Бывало ли у вас такое, что перед дверью у вас сменяется караул, а вы думаете только о мужчине у себя под кроватью?

А у меня бывало. Каждый день по десять раз бывало.

Сабо, зараза такая, уже два дня лежал бревном и не шевелился. Вообще признаков жизни не подавал. Если б я периодически не лезла проверять, дышит он там или нет, то давно уже похоронила бы его. Спасибо, что он хотя бы не храпел как Луффи или Эйс, а то пизда рулю.

Чем дольше Сабо там валялся, тем больше я начинала переживать. Во-первых, он может прийти в себя в самый неподходящий момент. Во-вторых, день мытья полов приближался, и тогда Анна обнаружит мой большой секретик. В-третьих, просто тупо ссыкотно. Вот очнётся наш мистер крутой революционер, я с него ещё как спрошу за все преждевременные седые волосы на своей голове.

Вообще, я прекрасно понимала, что в сложившейся ситуации была и моя доля вины: я забыла, не предусмотрела, отдалась моменту. Мысленно я её признавала. Перед кем-то другим — боже упаси! Я собираюсь своими обвинениями заабьюзить Сабо до такой степени, что ему ни один психолог не поможет. Чтобы он потом сидел в этих ваших интернетах и писал на форумах, что женщины тираны и газлайтеры не хуже мужчин, потом днём делился в рилсах своей историей, а по вечерам тусовался в клубе анонимных жертв абьюза.

На третий день напряжение окончательно возросло, и даже брат его заметил. Пришлось ссылаться на месячные. Брат задумался. Только не говорите, что он настолько одержимый извращенец, что даже знает мой цикл?

Блять, настолько. Пришлось пиздеть, что из-за понижения физической активности и стресса на фоне домашнего ареста цикл сбился. Я даже поставила себе мысленную пометку поцарапать чем-нибудь руку и запачкать простынь кровью, чтоб точно поверил.

Ближе к вечеру я настолько отчаялась, что решила воспользоваться самыми действенными (нет) методами инфоцыган. Сперва я попыталась подышать маткой, но так как это невозможно, то махнула рукой. Затем я написала на листочке, что хочу, чтобы Сабо очнулся, и прилепила его на стену, тем самым создав самую убогую в мире карту желаний. Тоже не сработало. Потом я села в позу лотоса и принялась за аффирмации, повторяя «Сабо сейчас очнётся, Сабо сейчас очнётся». Мимо. Следующими были попытки открыть чакру, но так как я не Наруто и не аватар Аанг, чакры послали меня нахуй. Последней надеждой стало отправление правильных запросов во Вселенную. И Вселенная ответила.

И лучше бы, блять, она не отвечала!

Сабо очнулся и, не разобравшись в ситуации, попытался сесть, из-за чего со всей дури ёбнулся башкой об кровать и застонал от боли. Стражники по ту сторону тут же засуетились:

— Госпожа! — О, да, они теперь звали меня «госпожой», а не «мисс», и я совершенно не хотела думать о причинах смены обращения. — Вы в порядке?

— Да. Просто о ножку стола ударилась. Всё хорошо, не волнуйтесь, — крикнула я, а сама грохнулась на колени, подняла свисающую простынь и зашипела разозлённой змеёй: — Вылезай давай, только осторожно.

— Что? — во весь голос спросил Сабо, всё ещё не понимая, где находится. — Лиа?

— Госпожа? — тут же вновь раздалось с той стороны. Блять! Блять, блять, блять!

— Всё хорошо, — снова крикнула я. Нихуя не хорошо! За дверью начались подозрительные шебуршания. Двери что-то коснулось. Я закричала: — Я полуголая! Не смейте входить, если не хотите лишиться своей жизни!

Стражники начали переговариваться между собой, но больше дверь не трогали. Я схватила Сабо за руку и начала тянуть его на себя, пытаясь достать из-под кровати. Тот послушно вылез. И только он открыл рот, чтобы что-то сказать, как я мгновенно накрыла его рукой. Мои глаза метали такие молнии, что Зевс нервно курил в сторонке.

— Заткнись и слушай меня, — сбивчиво зашептала я. — Ты три дня провалялся без сознания. Стража переполошилась, так что съёбывай отсюда, пока не пришёл Леонар. И только посмей издать хоть звук. Я со всем сама разберусь, понял? — Сабо закивал. Ути какая послушная булочка. По глазам вижу — он щас в глубоком афиге и не вдупляет происходящее, но Драгон его настолько выдрессировал, что он не смеет и слова против сказать. Приказ превыше всего, все дела.

И тут дверь открылась. Я замерла в испуге. На пороге оказался Леонар собственной персоной.

Я прекрасно видела со стороны, какая картина перед ним предстала: любимая сестра в одной ночнушке и со вздыбленными волосами стоит на коленях вплотную к такому же растрёпанному незнакомому парню и зажимает ему рот рукой.

Бля, да у нас тут такой вид, будто мы тут пытались потрахаться.

Нам пиздец, Люда. Нам очень лютый пиздец.

Брат ворвался в комнату. Воздух сразу стал каким-то морозным. Моя кожа покрылась мурашками, а сама я задрожала — то ли от холода, то ли от страха.

Я мгновенно оттолкнула от себя Сабо и вскочила на ноги, преграждая брату путь. Блять, что я творю? Какого хера я делаю и не думаю?

— Я всё могу объяснить! — сказала я. Да нихуя я не могла объяснить!

— С тобой я поговорю потом, — ледяным тоном припечатал Леонар и рукой оттолкнул меня на кровать. Матрац смягчил падение. Брат продолжил надвигаться на Сабо, который быстро сориентировался и, воспользовавшись форой, которую я ему устроила, отскочил к окну. — Ты ведь тот рыцарь, что постоянно с Морвеном таскается.

Сабо ему не ответил. Братец ответа и не ждал. Он взмахнул рукой, и с его ладони сорвался ураган снежинок. Я вылупилась на него во все глаза. Когда он успел дьявольский фрукт сожрать?

Революционер атаки избежал, а потом выпрыгнул в окно, драпая куда подальше. Молодец, послушный мальчик.

Впрочем, моя радость за Сабо оборвалась в тот же момент, когда Леонар обернулся ко мне. Ой-ёй, мне пизда. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.

Я сжалась на кровати в комок. Брат медленно прошёл мимо, накинув на меня одеяло. Стоило ему выйти, как в комнату ворвалась стража в лице семи рыцарей. Они молчали. Я тоже.

Спустя пару минут брат вернулся. В руках у него был ошейник и огромные цепи. Всё внутри меня похолодело. Когда я говорила о том, что он меня посадит на цепь, я не имела ввиду, что хочу этого! Эй, Вселенная, хуёво ты запросы распознаёшь!

Ошейник он застегнул у меня на шее. Ещё одни кандалы — на левой щиколотке. Обе цепи вели к кровати, намертво приковывая к ней. Я даже не сопротивлялась: в этом попросту не было смысла. Брат сильнее меня физически. К тому же, у него, оказывается, ещё и сила фрукта в загашнике была.

— Жди меня, — сухо приказал он. Любовь в его глазах сменилась угрозой, и я не смела ослушаться.

Леонар ушёл. Вслед за ним ушли и остальные стражники, вставая обратно на посты у моей двери. Я осталась одна.

С моих губ сорвался нервный смешок, который перерос в неконтролируемую истерику.

Ко мне никого не пускали. Брат меня тоже не навещал.

Я просидела в одиночестве и тишине пару дней. Я хотела есть и пить. Ссать мне не хотелось — под кроватью стоял ночной горшок, которым я не побрезговала воспользоваться. В комнате теперь немного пахло, конечно, но я к запаху привыкла практически сразу же и уже не замечала его — всяко в общественных туалетах зачастую воняло в разы хуже.

Предоставленная сама себе, целиком отрезанная от мира и других людей, я зарывалась в мысли. Я успела уже раз десять переосмыслить свою жизнь, как прошлую, так и текущую. В один момент я корила себя за то, что доверилась Валтору и Сабо. Через пару часов я уже успокаивала себя тем, что ничего не знала и не виновата. Ещё через пару — гордо заявляла, что сделала всё правильное. А потом меня начинали терзать смутные сомнения, и вот я снова была в исходной точке говна и начинала ненавидеть саму себя.

Помимо мыслей о своей горе-судьбинушке, я думала о Сабо и о том, как поменяется канон. Парень намного раньше, чем в оригинале, вспомнил, что у него есть братья. Будет ли он искать Эйса? Приедет ли на остров Рассвета, чтобы встретиться с ещё не вышедшим в море Луффи? Удастся ли в новом сюжетном витке избежать смерти старшего из трио?

Будет ли он хоть иногда вспоминать обо мне?

Последнюю мысль, такую слабую и предательскую, я отгоняла от себя всеми силами, чтоб окончательно не впасть в хандру.

К вечеру второго дня пришёл Леонар. Злой, уставший, с воспалёнными глазами и хмурым выражением лица.

— Что между тобой и этим ублюдком? — спросил он. Ни здрасьте, ни до свидания.

— Герцогом или посыльным? — уточнила я.

— Обоими.

— После предложения руки и сердца в тот день герцог пару раз присылал ко мне этого посыльного с извинениями за своё поведение. — И ведь даже не соврала.

— Почему он не отправил обычное письмо? Зачем эта секретность? — продолжал брат.

— Не знаю. Может, думал, что ты мне не расскажешь о письме. Или хотел сделать это тайно. Он не объяснял.

— Почему ты не сказала мне?

— Знала, что ты разозлишься, — призналась я. Глаза герцога сверкнули сталью, в комнате стало холоднее. Я же сказала, что он разозлится. Как в воду глядела.

— Никогда не смей ничего от меня утаивать, — зашипел Леонар, приближая своё лицо к моему. Я кивнула, мол, поняла.

Какое-то время брат что-то выискивал на моём лице. Может, тень лжи, а может, раскаяние. Ни того, ни другого там и в помине не было. Я ему ни словом не соврала. Умалчивала, недоговаривала, но лжи, как таковой, не было.

Потом парень отодвинулся от меня и тяжело вздохнул, проводя рукой по лицу.

— Слишком много крыс заинтересовано в тебе, — начал он. Я чуть глаза не закатила. Ты, между прочим, одна из этих крыс. — Так не годится.

Ага, ага. «Твои слова — водица, так не годится», как нам завещала Олечка Бузова. И что ты тут придумал, мистер одержимый? Только не говори, что собираешься жениться на мне, чтоб я никому другому не досталась.

— Придётся ускорить церемонию принятия титула и объединить её с церемонией нашей свадьбы.

Блять. Я же сказала не говорить этого!

Честно, я даже не была удивлена. В том, что этот чёрт мутит что-то подобное, я и не сомневалась: не просто же так он грохнул маман с батей. И не просто же так он все предыдущие года отговаривал отца от того, чтобы сосватать меня хоть за кого-нибудь. Между прочим, это именно из-за него меня считали не только инцестницой несчастной, но и старой девой, которая в свои невиданные официальные восемнадцать (а на деле девятнадцать) всё никак из девок не выйдет.

— Я твоя сестра. Я не могу стать твоей женой, — сказала я.

— Можешь. Король дал своё согласие. — А вот тут я опешила. Уже и к королю успел наведаться? Ну охуеть ты Флэш местного разлива.

Парировать было нечем.

Леонар приблизился ко мне, оставляя на щеке сухой поцелуй. Я чуть не скривилась.

— Завтра проведём церемонию. Выспись хорошенько.

Я лишь криво улыбнулась и взглядом проследила за тем, как братец поднялся с кровати и ушёл.

Стоило ему покинуть комнату, как вошла дрожащая Анна с полотенцами. За ней шла какая-то другая служанка. В руках она несла тазик с водой.

Они молча подошли ко мне и обтёрли меня влажными полотенцами — разговаривать со мной им было запрещено. Меня переодели в другую ночнушку. Постель также перестелили. Затем Анна вынесла мой ночной горшок — до ванной мне не давала дойти длина цепи. После мне наконец-то принесли кашу, и я, голодная как каменщик, работающий три дня и без зарплаты, буквально смела её с тарелки. Во взглядах служанок, помимо страха, плескалась жалость. Хех, неудивительно.

Они ушли. Я вновь осталась одна. Но ненадолго.

Со стороны окна раздался тихий скрежет. Я резко обернулась, не веря своим глазам. Там стоял Сабо, который стеклорезом выпиливал себе проход. На мои глаза навернулись неконтролируемые слёзы. Он пришёл за мной. Тогда, на празднике в честь Валтора, он пообещал, что в случае неудачи придёт и выкрадет меня. И он сдержал своё обещание.

Стоило Сабо ступить на пол в моей комнате, как я не сдержалась и тихо заплакала. Меня спасут. Меня правда наконец-то спасут! Больше никакого контроля, никакого домашнего ареста, никаких напуганных лиц слуг и никакого брата!

Революционер подошёл ко мне. На его лице застыла маска сожаления, а я лишь помотала головой. Сабо, ну что ты такой глупый, ей богу! Я сама сказала тебе бежать. Сама вышла тебя защищать. Я была готова к примерным последствиям, так что не надо так на меня смотреть!

К сожалению, а может, и к счастью, из моего рта не вырвалось ни слова. Вся та тирада осталась только в моих мыслях и нигде больше. Я просто физически не могла говорить: понимала, что если открою рот, то разрыдаюсь в голос.

Революционер коснулся цепи, что удерживала меня, а после его пальцы пробежали вверх, к ошейнику. Я задрала голову, оголяя шею и позволяя ему просунуть два пальца под ошейник. Было бы очень интимно, окажись мы немного в другой ситуации, но мурашки у меня всё равно пробежали.

С щелчком ошейник оказался разорван — Сабо был невероятно силён. Скорее всего, использовал Волю.

Освободив шею, он помог избавиться от кандалов на ноге. Затем он достал из моего гардероба какое-то платье и дал мне. Я, молча глотая слёзы, переоделась и обулась.

Покидали комнату мы так же тихо. Сабо взял меня на руки и выскользнул в окно, приземляясь, словно кошка, и тут же пускаясь в бега. Я прижалась к нему, убрала голову куда-то в район предплечья и, закрыв глаза, пыталась осознать, что это всё не сон, что я наконец-то свободна.

Лишь спустя какое-то время, когда мы преодолели, кажется, уже половину острова, оставив поместье герцога далеко позади, а мои открытые руки обдало прохладным ветерком, я наконец-то пришла в себя. И прошептала:

— Спасибо.

И Сабо в ответ улыбнулся. Мягко и нежно. Моё сердце пропустило удар.

_________________

ТАКЖЕ! Небольшой подгон от Милики в виде арта с прекрасной Лиа к главе (и благодаря ему все мы понимаем, на что повелись Леонар и Сабо, хе-хе): https://ltdfoto.ru/image/nASees

Сабо притащил меня к дому Валтора. Там герцог выдал нам лошадь и велел скакать нахуй. Мы так и поступили. Оставаться у него мы не могли по очевидным причинам: Леонар мог решить, что меня выкрал именно герцог севера и пойти на него если не войной, то хотя бы тайным убийством. У нас же в мире часто так бывает, когда меч случайно вспарывает твоему врагу брюхо. Мои местные родители так же умерли: они случайно попали в снежный шторм, который каким-то странным образом был похож на способность фрукта моего братца, и пока боролись со стихией, точно так же случайно по очереди напоролись на один и тот же меч.

В общем, нам эти «случайности» были не нужны, так что на лошади мы отправились дальше на север — туда, где мой неудавшийся жених номер два пару лет бился с разбойниками и повстанцами. К слову, забавно так получилось: за полтора месяца я уже сумела сменить трёх женихов, а сбежала вообще с четвёртым мужиком. Вот это я шалава, конечно. Но, как говорится, а минусы будут?

Скакали мы хрен знает сколько. На улице во всю светила луна и мерцали звёзды. Я себе немного отбила жопу. К счастью, Лианора умела скакать на лошади, так что тело рефлекторно помнило, как сидеть в седле и как не угробить себя под копытами.

Скакали мы, скакали, и прискакали к горам. Потом скакали по горам, пока, наконец, не добрались до какого-то места, где Сабо остановил коня. Мы спешились.

— Мы теперь лесные жители? — пошутила я. — Надеюсь, это не тот лес, в котором живёт весёлый дятел Виталик, который любит долбить шишки и смеяться, и ленивая лиса Лариса, которая не любит ухаживать за своей норкой, из-за чего её норка заросла кустами.

Сабо отсылки на великую сказку для взрослых и детей не понял. Особого подтекста — тоже.

— Я тебе потом как-нибудь расскажу, — пообещала я. Сказку эту я помнила наизусть, но не потому, что у меня память хорошая, а потому, что я долбаёбка, которая запоминает только хуйню какую-то.

— Буду ждать, — кивнул мне революционер, а потом, сложив губы трубочкой, засвистел. Ух ты, Соловей-разбойник ты наш, у кого золото вымогать собираешься? У меня? Так я тут беднее всех.

Но это был сигнал. Стоило Сабо посвистеть, как часть горы с громким скрежетом отъехала в сторону. Охуела и я, и лошадь.

Навстречу к нам вышли двое: девушка с короткими каштановыми волосами и чувак в шапке в виде кенгуру.

— Сабо! Ну наконец-то! — воскликнула девушка, а после перевела взгляд на меня. — Ты та самая Лианора Вердейн? Мы много о тебе слышали! Ох, как ты себя чувствуешь? Выглядишь очень бледной! — засуетилась она. А потом хлопнула себя рукой по лбу. — Я Коала, а это Терри. Мы друзья Сабо из Революционной Армии. — Я кивнула. О том, что наш мальчик революционер, он мне рассказал уже очень давно, так что сейчас мне даже не пришлось корчить удивлённое лицо.

— Приятно познакомиться, — чуть улыбнулась я.

— Этот сумасшедший посадил её на цепь, — недовольным тоном произнёс Сабо и скрестил руки на груди. Уву. Он обо мне переживал! Ну что за прелесть! — Пойдёмте внутрь, опасно оставаться снаружи.

Я чуть не всплакнула: а ведь я только обрадовалась свежему ветерочку! А теперь опять сидеть в темнице. Фу.

Ладно, не в темнице. В какой-то пещере. Но от этого веселее не становилось.

Мы прошли внутрь. Скала (не тот, который Дуэйн Джонсон) за нами закрылась всё с тем же грохотом. А потом мы оказались в огромной пещере, которая разветвлялась на кучу коридоров. Здесь находилось огромное количество народа, и я даже присвистнула: и эти два года Валтор тусил именно тут? А он ничо так устроился. А потом говорят, что мужской депрессии не существует.

— Как вы умудрились всё это выкопать? Вы сюда что, всех гномов Мории согнали? — спросила я, оглядываясь по сторонам.

Своды пещеры настолько высоко уходили вверх, что попросту терялись в темноте. На стенах были подвешены многочисленные лампы и факелы, половина из которых сейчас не горела — видимо, из-за того, что ночь. В центре пещеры располагалось огромное пустое пространство, вероятно, служившие местом для собраний: судя по кладке, здесь иногда горел костёр. Чуть поодаль находились какие-то палатки и самодельные склады, а в дальних нишах — импровизированные кузницы и мастерские.

В общем, неплохо так тут ребята устроились.

— Нам помог один наш товарищ, это сила его фрукта, — ответила Коала. И тут она спохватилась: — К слову, это тайное место. О нём нельзя рассказывать посторонним.

— Ага, поняла. Первое правило Бойцовского клуба: не упоминать о Бойцовском клубе, — кивнула я.

Коала и Терри посмотрели на меня, типа, чо?

Хуй через плечо, вот чо.

А Сабо рядом стоял и ржал. За время нашего знакомства он уже успел научиться фильтровать мою речь и теперь просто обоссывался от смеха от реакции окружающих.

— Забей, — махнула я рукой.

— Сабо упоминал, что ты… на своей волне, — промычал Терри. Я прищурилась. Это ты меня сумасшедшей назвал, да?

— Вырасти в моей семейке. Посмотрю, каким особенным станешь ты, — огрызнулась я. А потом повела плечами. Чёрт. Я уставшая и голодная, а оттого злая как собака и срываюсь на левых людях. Хуёвенько. Они мне, так-то, жизнь спасают. — Ладно, извиняй. Я просто немного заебалась за последние дни.

Терри лишь посмеялся и хлопнул меня по плечу. Да так хлопнул, что я чуть не ёбнулась — успела схватиться за руку Сабо и повисла на ней (хорошая у него бицуха, скажу я вам).

Терри сам опешил.

— Ты… слабая, — удивлённым тоном заметил он. Капитан Очевидность, ваша наблюдательность как всегда поразительна. Я попала в хилое тело, меня отравили, потом я ещё полтора месяца практически безвылазно сидела в четырёх стенах, а в конце меня вообще на цепь посадили. Я посмотрю на то, каким будет твоё тело после такого.

Всё это я, конечно, произнесла мысленно, а вслух выдала таким тоном, будто мне этот мир уже абсолютно понятен:

— Вырасти в моей семейке, mi amigo, просто вырасти в моей семейке.

— Но меня зовут не амиго, а Терри… — не понял чувак.

— Это переводится как «мой друг», — пояснила я. Пацан вылупился на меня как баран на новые ворота. Я аж удивилась. А потом поняла: в этом мире существует только один язык, и пуляться фразочками на другом опасно для жизни. — Забей. Лучше скажите мне, братья мои меньшие, какой план? Революция, октябрь, коммунизм?

Терри вновь засмеялся, а я — признаюсь, с неким сожалением — отлипла от Сабо и отряхнула дорожную пыль с платья.

— Сначала давай провожу тебя в комнату. Ты будешь жить со мной, — посмеялась Коала, хватая меня за руку и утаскивая вперёд. Кажется, она решила игнорировать мои потоки бреда и мемов. Жаль. Такая публика потеряна!

__________

Вот сказка про лесных жителей, которую упоминала Лиа: https://www.youtube.com/watch?v=NsMDMJMaIN4

Мне выделили кроватку, подушку, одеяло и пижаму, после чего я успешно завалилась спать: стресс и усталость после дороги сделали своё дело. Снилось мне, как я весь день копала картошку в Беларуси, а потом меня заменили на крутой трактор с не менее крутой картофелекопалкой Бульба-1.

Утром меня разбудила Коала. Я с трудом разлепила глаза. Всё тело ныло так, будто этот самый трактор из сна не просто отнял у меня работу, но ещё и переехал моё бренное тело пару раз. Чёртов побег на лошадях.

Кое-как встав, я умылась водой из тазика, который также принесла заботливая Коала, и переоделась в выделенную с барского плеча одежду.

Что ж. После перерождения я носила исключительно длинные платья в пол, закрывающие щиколотки. Теперь мне вручали мини-юбку, под которой, слава богу, были шорты. Впервые за долгое время мои ножки были голенькими.

Правда, с голенькими ножками открывался вид и на голенькие коленки, которые до сих пор были немного красными после моих выебонов на ковре, когда я пыталась запихнуть тяжеленного Сабо под кровать.

Коала провела мне экскурсию по пещере. Та была настолько огромной, что гномы Мории поставили бы лайк, а Дурин I воскрес бы и пожал руку архитектору. А потом они нашли бы мифрил, а вслед за ним — Балрога. Началась бы битва, и гномы отсосали бы.

К счастью, у нас тут не кроссовер со Средиземьем. Ну, во всяком случае, я на это надеюсь. Не, Арагорн, конечно, секси, и я была бы не прочь встретить его, но во вселенной «Ван Писа» достаточно своих небритых мужиков за восемьдесят. Как и длинноволосых. Да, Леголас, это был камень в твой огород.

После занимательной экскурсии меня проводили в столовую. Здесь был поставлен отдельный прилавок, за которым тучная женщина (надеюсь, её звали тётя Глаша) раздавала порции каши и хлеба. Люди выстраивались в рядок, получали свою еду и шли за столы. Я аж всплакнула: это что за советский вайб? Революционная армия сделала невозможное и вернула 1960-е? Моя бабушка будет счастлива.

Мы с Коалой отстояли в очереди, получили свою порцию и направились за ближайший столик, где уже сидели Сабо и Терри с какими-то мужиками. Меня со всеми ними познакомили, я покивала и никаких имён не запомнила. У меня вообще с именами тут туговато.

— Ну, как тебе у нас? — поинтересовался Терри.

— Уютно, — ответила я. — Дедушка Ленин оценил бы.

Один из мужиков рассмеялся и сказал:

— Не думаю, что знать могла бы оценить наши условия. Для них они слишком грязные.

— Он был сыном крепостного, — отозвалась я, принимаясь за кашу. Мужики переглянулись, услышав незнакомое слово. Кто-то попытался вдаться в подробности, но я была настолько голодной, что вообще ни на кого внимания не обращала. Меня голодом два дня морили! Имею право!

Сабо был того же мнения и смёл еду с тарелки быстрее меня. В итоге мы вдвоём просто сидели и ждали, когда остальные закончат.

После завтрака меня ещё немного поводили по пещере. В этот раз экскурсоводом решил стать Сабо. Взяв меня под руку, он принялся с огромным энтузиазмом знакомить меня со всеми. Имён и лиц в какой-то момент стало так много, что я уже никого не запоминала. Я просто кивала, представлялась, иногда пожимала руку, желала хорошей работы и дальше шла за Сабо.

Вот только то, что я не запоминала людей, не значило, что они не запоминали меня.

У меня была очень яркая внешность с отличительной чертой рода Вердейн: красные вьющиеся волосы. Так как практически все люди здесь были беженцами из Софии, то они, естественно, знали, как выглядят представители самой высшей знати. На меня бросали такие взгляды, что я была уверена: к Коале меня поселили для того, чтобы избежать случайных падений ножа прямо на моё горло посреди ночи.

— Им надо привыкнуть, узнать тебя получше, — успокаивал меня Сабо очень виноватым голосом, когда мы шли от крайне недовольного моим присутствием кузнеца. Звали его, к сожалению, не Индржих. Он всё твердил, что брать меня сюда — это сущий бред. Ещё он сказал, что я подстилка сразу и кронпринца, и собственного брата. Сабо за такое ему чуть не врезал. Я же лишь пожала плечами и ответила:

— А твоя жена знает, о каком тройничке ты мечтаешь, когда по ночам в кулачок спускаешь?

Короче, нас за такое выгнали из кузницы. Но мы и сами были рады уйти.

Таких людей, как этот кузнец, было много. Я отнеслась к подобному философски: а что ещё можно ожидать от обычных людей, когда знать их десятилетиями чморила, убивала, насиловала и грабила? Тут действительно только действиями восстанавливать свою подмоченную репутацию. В чём я, к слову, была максимально заинтересована: не хотелось бы однажды лечь и не проснуться. Я от брата с кронпринцем съёбывала не для того, чтоб тут подохнуть.

Так мы с Сабо гуляли весь день. Под конец даже наружу вышли, но уже через другой, менее скрипучий тайный вход. И моим глазам предстало море.

В последний раз море я видела лет десять назад, когда ездила отдыхать с родителями. Тогда там была толпа туристов и пляж, полный гамаков и потных тел. Здесь же была тишина, нарушаемая лишь шумом волн. И никого, кроме нас.

Я вдохнула солёный воздух полной грудью. Затем сняла туфли и побежала прямо в воду. Волны ласкали щиколотки. Песок защекотал ступни, и я захихикала.

— Я думала, уже никогда не увижу море, — поделилась я, оборачиваясь к Сабо и широко улыбаясь. — Спасибо! Ты просто чудо!

Сабо в ответ заулыбался. Его выражение лица стало мягким, а в глазах поселилось тепло.

— Ты первая мне помогла, — сказал он таким тоном, что меня аж до мурашек пробрало. Чёрт, его голос — это оружие массового поражения, отвечаю. — Я возвращаю долг.

— Долг? То есть всё, что было между нами, — это ложь? Ах ты обманщик! — Я театрально схватилась за сердце, делая вид, что меня предали самым жестоким образом.

— Тебе не стоило верить мне. Я с самого начала лишь использовал тебя, — максимально серьёзным тоном ответил он.

Мы пару секунд смотрели друг на друга, выкручивая актёрское мастерство на максимум, да на такой, что даже Станиславский нам поверил бы. А потом одновременно не сдержались и рассмеялись, хватаясь за животы. У меня аж глаза заслезились, а в горле запершило.

Мы смеялись долго, очень долго. Только один из нас успокаивался, как смотрел на второго, и нас снова прорывало.

Лишь когда солнце начало клониться к закату, мы смогли прийти в себя и расселись на пляже.

— А если серьёзно, то ты действительно мне помогла. Считай, спасла.

— Как? — удивилась я, хотя ответ предвидела.

— Ты помогла мне вспомнить дорогих людей, которых я забыл много лет назад после одного инцидента. — Он указал на ожог на лице.

— Это когда ты у меня в обморок свалился? — уточнила я.

— Да. Прости за это.

Я помычала, а затем озорно подмигнула:

— Лучше перед моими коленями извинись — все в кровь из-за тебя стёрла. И даже не ради хорошего хоум видео, хотя казалось бы. — Сабо ничего не понял. Интересно, а в мире «Ван Писа» существует такая порнушка? Тут вообще есть видео-порнушка? Взглянув на закат, я перевела тему и спросила: — Что за люди? Семья?

Сабо расплыться в мягкой улыбке и принялся за рассказ.

____

Также в этой главе Лиа делает отсылки на игру Kingdom Come: Deliverance (кузнец Индржих).

Спустя неделю к нам на базу, аки принц на белом коне, прискакал Валтор.

Всю эту неделю я тусила с Сабо, Коалой, Терри и мужиками из Революционной Армии, имена которых так и не удосужилась запомнить. Чтоб не было неловко, я звала их просто «дружбанами» и «пацанами». Вроде работало, и никто, кроме Сабо, пробелов в моей памяти не заметил. Сам Сабо продолжал уссываться с того, как я импровизировала.

Также меня снарядили на работу. Тут на базе жили по понятиям: кто не работает — тот не ест, за базаром следим, своих не сдаём, пятки поднял — район потерял.

Так что я начала не батрачить, но работать. И работа моя заключалась в приготовлении еды. Это было самое логичное распределение из возможных: физически я умела целое ничего, силёнок на огородничество в горах и таскание всякого разного не хватало, а вот сварганить супчик или ещё что — за милую душу.

Сперва к моему назначению отнеслись со смешками: ну да, дворянка — и с половником в руках. Потом с опасениями: я взяла инициативу в свои руки и приготовила борщ, доселе незнакомый местным. Они все опасались моего варева, пока в столовую не нагрянул Сабо и не схомячил тройную порцию за раз. Революционер после такого не откинулся, и остальные как-то осмелели. Ну а потом началась магия борща. Вот ты ненавидишь тупую дворянку, которая в руках ничего тяжелее книги не держала. А вот ты пробуешь её борщ и понимаешь, что всю жизнь тебя обманывали: по земле бродят рептилоиды, миром управляют евреи, массоны прячут НЛО, а дворянка — рукастая крутая баба, которая готовит охуенный супчик из свеклы.

А когда на следующий день я приготовила им плов с киселём, меня чуть ли не на руках носили. Даже кузнец, который не Индржих (да, я всё ещё оплакивала этот утерянный потенциал), пришёл извиняться на коленях за свои фантазии о тройничке.

Правильно говорят: люди злые, потому что голодные. Вот король-уебан довёл народ до того, что им кушать нечего, так его и свергнут. А вот если бы он их борщом с пловом кормил, то ни о какой революции и речи бы не шло. Небось и Драгон тогда остался бы в Морском дозоре под бочком у бати.

В общем, я такая охуенная, всех накормила и напоила. Ещё и репутацию поправила: со мной даже начали здороваться и желать хорошего дня. Иногда что-то спрашивали про мою жизнь, а я туманно отвечала. Иногда обо мне расспрашивали Сабо, Терри и Коалу. Те тоже какой-то инфой раскидывались, подпитывая разрастающиеся слухи.

Вскоре всем стало известно, что дочка-то я приёмная. На самом деле я своя, уличная, это злые психованные дворяне украли меня и заставили притворяться одной из них, чтобы пустить всей знати пыль в глаза. И вообще, меня в герцогском доме третировали и обижали, даже убить ядом пытались. Сам уже бывший герцог пытался сделать из меня жертву на потеху кронпринцу, а брат надо мной измывался и лелеял грязные фантазии.

Короче, я стала чуть ли не великомученицей. Ещё немного — и меня при жизни в лик святых возведут.

Сабо с ситуации по традиции ржал. Коала, Терри и пацаны охуевали. Я закатывала глаза, но культ себя любимой развинчивать не спешила. Вот умру, вот придёт какой-нибудь Никита Сергеевич Хрущёв на моё место — вот пусть он этим и занимается.

А потом, как я уже сказала, прискакал Валтор. Он был злой и уставший: мой брат всю неделю третировал его лично и через короля. Герцогу севера (к слову, это всё обман! На севере не было снега!) пришлось несколько раз предоставлять свой дом для обысков, а потом он денно и нощно доказывал Леонару, что не знает, куда я делась. В итоге за восемь дней ебалы они пришли к выводу, что пропавший личный рыцарь Валтора (то есть Сабо, который им притворялся) запал на герцогскую дочку и украл её в ночь перед свадьбой.

— Наебенила трёх женихов и сбежала с четвёртым, получается, — подвела итог я, откидываясь на спинку стула. Мы сидели всей верхушкой в комнате для совещаний и шушукались о дальнейших планах-капканах.

Валтор посмотрел на меня хмурым взглядом. Кажется, его моя сеймейка уже в край заебала и он раз тысячу пожалел о том, что вообще решился помочь мне.

— К слову, мисс Вердейн, — начал он стальным тоном. Я тут же собралась. Ничего хорошего после «мисс Вердейн» обычно не происходит. — Прошу заметить, что я свою часть сделки выполнил. Вы же — нет.

— Я передала вам и деньги и информацию, — нахмурилась я. Чел, вот чо ты от меня хочешь? Всё, сделки, считай, больше нет. Ты меня в жёны не взял — так и катись колобком отсюда.

— Остался дьявольский фрукт.

Я моргнула. И чо? Как я тебе его высру? Убью брата на расстоянии и телепортирую фрукт сюда? Ну ты херню не неси, а.

— Он у Леонара в животе. Вот вспорите его — и будет вам фрукт. Ну, знаете, как в сказке про волка и семерых козлят, — ответила я, скрещивая руки на груди.

— Я пришёл сюда не шутки шутить. Вы допустили то, что фрукт был съеден вашим братом.

Ах вот как ты, ублюдок, запел.

— Я допустила? Я? Допустила?! — разозлилась я, подскакивая на ноги и с громким стуком опуская руки на деревянную поверхность стола. — Тогда прошу заметить, что ВЫ допустили, чтобы меня посадили на ёбаную цепь! Из-за вас и ваших выходок в приёмной меня заперли под домашним арестом! Из-за вас мой брат окончательно рехнулся и чуть не изнасиловал меня! — конечно, под конец я чуть напиздела для пущей драмы.

Валтор сбледнул.

— Хватит! — громким тоном, не терпящим возражений, прервал нас Сабо. Ещё и каплю Королевской Воли пустил, чтоб уж наверняка. Мы тут же заткнулись. Так вот, почему именно он стал заместителем Драгона. Тут не только своячничество. — Ваш договор расторжен. Лиа помогла нам в силу своих возможностей, и её помощь сильно продвинула наше общее дело. Больше от неё ничего не требуется, в том числе и дьявольский фрукт. Теперь мы навсегда закроем эту тему.

Я с превосходством посмотрела на Валтора. Выкуси, соплежуй! На моей стороне сила и авторитет старшего брата главного героя всея «Ван Писа». Я тут блатная, так что варежку на меня больше не разевай.

Герцог севера, к слову, хлеборезку прикрыл и сел на место. Я поступила так же.

Мы вернулись к обсуждению.

Оказывается, из всех этих документов, которыми мы с Сабо три ночи подряд насиловали Ден Ден Муши, удалось почерпнуть огромное количество информации. Там были секретики не только о положении герцогства, но и правящей семьи, которые братец явно использовал, чтобы «уговорить» короля на нашу с ним свадьбу. Фу, до сих пор мерзко вспоминать.

В тот день я узнала, что кронпринц так себе певец и не носит трусов, королевская семья болеет сифилисом из-за беспорядочных половых связей, первый представитель династии узурпировал трон у своего троюродного племянника, армия королевства находилась в лютом беспорядке, большинство рыцарей на службе у Вердейн — это наёмники, в случае переполохов в стране Мировая Знать не сможет оказать помощь сразу же из-за внутренних тёрок с королевством, а ещё в ту ночь меня отравили по приказу брата, потому что таким образом он хотел запугать бывшую владелицу тела, чтобы она не смела доверять никому, кроме него. Вот только подчинённые ошиблись с дозировкой, и оригинальная Лианора откинула коньки, а на её место пришла вся такая прекрасная я.

Дальше каждый из нас предлагал способ сподвигнуть жителей Софии, которые ещё не присоединились к революционному движению, сделать это. Пришли к выводу, что нужны агитационные листовки с простым и понятным посылом по типу «Земля крестьянам, фабрики рабочим, власть народу», «Долой буржуев», «Долой самодержавие» и «Бей по голоду». Дальше стали думать о том, как безопасно эти самые листовки распространить.

— А чо думать? — хмыкнула я. — Просто пиздите чаек у Морганса, подкладываете в утренний выпуск газеты листовочку и выпускаете их к народу.

Все задумались.

— Это гениально! — воскликнула Коала. Я закивала. Конечно гениально, придумала ведь я. — Королевская власть не сумеет вовремя среагировать на такой способ распространения листовок, и люди успеют с ними ознакомиться. Более того, мы подставим Морганса и его покровителей, что ухудшит отношения между Софией, Мариджоа, Моргансом и Дозором, и те во время революции ещё раз десять подумают о том, чтобы приходить на помощь!

Все вокруг важно закивали. Я усмехнулась: я-то от балды сказала, а Коала тут целый гениальный план увидела. Кажется, теперь у меня +100500 баллов социального рейтинга.

План с листовками был воплощён через пару дней и прошёл на ура. На одной стороне был агитационный плакат и лозунг. На второй — коротко и по пунктам пояснялось, почему король и знать сосут хуи.

Валтор ускакал обратно в своё герцогское поместье и уже там мотался между домом и дворцом, где его дрочили за плохо выполненную работу: он-то должен был уничтожить засевших на севере революционно настроенных беженцев, а те цвели и пахли, распространяли свою ересь и пропаганду. В общем, Валтора шманали туда-сюда, а я, слыша рассказы об этом, сидела довольная. Ибо нефиг на меня бочку гнать и на Магикс нападать.

Тайные агенты по всей Софии рекрутировали новобранцев, соблазняя их речами о свободе и совхозах. Те активно соблазнялись и приводили своих друзей. Наша революционная секта всё расширялась, опутывая своими сетями целое королевство. Тех, кого за подобное вылавливала обозлившаяся городская стража, по секретным путям переправляли к нам на базу, перед этим проводя тщательную проверку — а вдруг то был шпион?

Новеньким проводили инструктаж и показывали, чем и как мы живём. Им рассказывали про пещеру, устраивали в одной комнате с кучей других людей, давали работу и показывали местные достопримечательности, одной из которых стала я.

Итак, каким-то образом за суммарно две с половиной недели я успела превратиться из белоручки с голубой кровью в Великую и Неповторимую Лианору Вердейн. Во-первых, этому способствовала моя готовка, на которую люди подсаживались хуже, чем на наркотик. Во-вторых, моя грустная история, которую местные передавали из уст в уста и активно пиарили для новеньких, никого не могла оставить равнодушным. Мол, девочка угнеталась всю жизнь, но ради простого народа, рискуя жизнью, раздобыла секретную информацию и деньги на обеспечение общего дела. В-третьих, из-за того, что в моей истории были определённые пробелы, сама я тусовалась с верхушкой революционного движения и периодически из моих уст вылетали невиданные перлы и незнакомые фразы на непонятном языке, люди начали считать, что мне доступны скрытые знания, а моя фигура обросла мифами и легендами.

Однажды произошла такая ситуация: извинившийся передо мной кузнец (который не Индржих) собрал всех своих друзей (не из Серебряной Скалицы), и после плотного ужина они решили помочь нам, девочкам с кухни и вновь пришедшему скрасить мой вечер Сабо (он так, к слову, делал практически каждый день, за что ему респект и уважуха), с уборкой и мытьём тарелок и как бы невзначай начали пытаться узнать, что из моей биографии правда, а что — ложь. Отвечала я максимально туманно, потому что в каждой женщине должна быть загадка.

— А что же Ленин и коммунизм? Расскажите про них! — внезапно попросил либо Фрицек, либо Матей, либо Матуш — я ещё не решила, как именно обозвать конкретно этого друга нашего не Индржиха.

Ну, я и рассказала. В конце концов, не зря же я про них постоянно шуткую — а про них трудно не шутковать, когда тусуешься в сердце грядущей революции, так что меня можно понять. Конечно, я упустила некоторые детали, а потом для красного словца привязала Ленина к Пустому столетию и пояснила, что он — типа скрываемый Мировым Правительством первый революционер, который боролся за простой народ против всяких там буржуев. В общем, мешала реальность с выдумкой и приправляла всё тайнами.

Меня слушали, открыв рты. Сабо ржал — знал, что я пизжу.

— Эти великие знания должны быть обнародованы перед всем миром, — вдохновлённо прошептал в конце моей великолепной речи не Индржих. Я на это не обратила должного внимания и лишь махнула рукой. Ну, хуй ему в ладошку и в путь-дорожку, как говорится.

А спустя пару дней я узнала, НАСКОЛЬКО сильно ошиблась, когда решила не обращать должного внимания на заверения не Индржиха. Он распиздел мою сказочку всем в лагере. И люди вдохновились. Нет, не так. Люди ВДОХНОВИЛИСЬ.

Одни тут же записали меня в ряды наследников Охары, которые, как известно, были единственными, кто мог раскрыть секрет Пустого столетия. Другие решили, что для охарца я слишком молода, но мои знания объяснялись моей гениальностью и добытой из тайных катакомб герцогского имения (откуда им там взяться?) информацией. Третьи же услышали о том, что я должна была притащить на базу дьявольские фрукт, и почему-то решили, что не принесла я его только потому, что съела. А фрукт оказался не простым, а Мифическим зоаном, который раскрыл мне тайны великого вождя. Вы спросите, как? Всё просто. Это был его фрукт. Да, я абсолютно серьёзно. На базе были люди, которые утверждали, что я съела Хито Хито но Ми, модель: Ленин.

Услышав это в первый раз, я чуть на месте не упала от накрывшего меня приступа дикого ржача. Дедушка Ленин после такого в гробу не просто перевернулся, а сальтуху наебнул и тверк станцевал.

Сабо по традиции ржал и со мной, и надо мной. Весело ему, чушпану, а мне что прикажете делать?

Этот вопрос я задала вслух.

— Просто забей, — предложил он, откидываясь на кровати и закидывая одну ногу на другую. Эй, между прочим, кровать эта моя, я постельное бельё только-только поменяла. Спасибо, что хоть сапоги снял.

— Ты ж понимаешь, что я не могу? Если сейчас творится такая хрень, то что будет после революции? Они ж меня символом сделают, а потом я умру от кровоизлияния в мозг в результате нейроваскулярной формы сифилиса, который мне ещё надо будет где-нибудь подхватить. Моё тело не похоронят и не кремируют, а введут в вены формальдегид и забальзамируют. Потом они построят на главной площади мавзолей, куда в прозрачном саркофаге положат мой труп и будут пускать туристов каждый вторник, среду, четверг, субботу и воскресенье с десяти утра до часу дня.

— Обещаю тебя навещать, — простодушно отозвался Сабо, пожав плечами.

Я бросила на него хмурый взгляд. Уй ты сюка такая. Не будь ты таким милашкой, то после таких речей я б тебя добавила в свой список пидорасов, где уже друг за другом шли все мои бывшие — кронпринц, Валтор и братец.

Я скривилась и показала язык:

— Мог бы хоть приободрить и сказать, что такую великую личность, как я, ни одна болезнь не возьмёт.

— Так ты не цепляй сифилис, делов-то.

Это настолько же гениальная мысль, как успокаивать плачущего человека фразой «не плачь». Сабо, тебе за эту разработку такую премию дадут! А вот Нобелевскую или Дарвина — вопрос хороший.

— Ага. И как мне заранее узнать, что мой партнёр им не болеет? — с сарказмом протянула я. В этом мире до качественной медицины и определения вируса через сдачу крови по плановой ежегодной диспансеризации было как до луны пешком.

— Ну, я не болею, — пожал плечами парень и посмотрел мне прямо в глаза. И вот я снова возвращаюсь к своему родному слогану «Я охуела».

Я открыла рот. Потом закрыла. Потом снова открыла и выдала самую умную на свете фразу:

— Ебать ты прямой как рельсы.

— А минусы будут? — парировал он моей любимой фразой. Бог ты мой! Я не только совратила и, походу, приворожила хорошего мальчика, но и заразила своей отбитостью! Он теперь совсем как я! Драгон мне этого точно не простит…

Я в мгновение ока просчитала в своей голове всевозможные последствия и решила, что это того более чем стоит. Чёрт возьми, мы говорим про Сабо! Да я за ним теперь хоть в огонь, хоть в воду!

— Тогда требую роспись и штамп в паспорте, — прищурилась я.

— Без проблем, — согласился он. Я вновь прихуела. А потом поняла, что он не знает ни что такое паспорт, ни что такое брачная роспись. Ну, мне же лучше. Хитрожопое «хо-хо».

— Ты же понимаешь, что ты уже всё сказал? Отказы больше не принимаются, а твоё мнение на эту тему никого волновать не будет, — продолжила я рыть для Сабо яму, из которой он в жизни не выберется. Я в него такими клещами вцеплюсь, что он пожалеет, что в принципе свой рот раскрыл.

— Без проблем, — повторил он, широко улыбаясь. Я аж за сердце от этой улыбки схватилась. О, наивный ребёнок! Теперь ты только мой!

С визгом я бросилась к счастливому Сабо в объятия. Тот мгновенно поймал меня и прижал к себе.