Разговор о "Неисправном Трио" (джен)

кружки с остывшим чаем, и в воздухе витает то самое ощущение: "ну вот опять..."

Ильсор влетает в кабинет, держа листок с красной печатью:

— Кау! Угадай, кого сегодня утром не досчитались в тюрьме?

Кау-рук, не отрываясь от бумаг, устало:

— Опять крысы?

— Хуже, — Ильсор нахмурился. — Тин Арг, Тих Цер и Гван-ло. Сбежали ночью. Оставили записку: «Мы уволились. Идём строить новую империю счастья».

Кау-рук закрывает глаза, делает глубокий вдох.

— Они хотя бы не взорвали ничего на прощание?

— Вроде нет, — пожимает плечами Ильсор. — Хотя охранник говорит, что из камеры до сих пор пахнет фасолью и... лимонадом.

— Значит, планировали тщательно, — мрачно заключает Кау-рук. — Что они делают сейчас?

Ильсор раскрывает другой лист:

— По последним данным — устроили на площади ярмарку. Продают «официальный напиток радости», проверяют документы у прохожих и принимают клятвы верности «во имя радости и порядка».

— Прекрасно, — сухо произносит Кау-рук. — Они снова правят. Только теперь — под лозунгом веселья.

Молчание.

Ильсор медленно наливает себе чай.

— Может, их просто... отпустить? Пусть живут своей жизнью.

— Мы уже пытались, — отвечает Кау-рук. — Они живут всеобщей жизнью. Чем бы ни занялись — через неделю это становится государственной проблемой.

— Зато народ доволен, — замечает Ильсор. — Смеются, поют, никто не жалуется.

— Пока, — поправляет Кау-рук. — Пока их зелья не начнут светиться ночью.

Он тяжело вздыхает и смотрит в окно, где вдали виден флаг с надписью:

«Главное управление по радости, порядку и гениальности»

— Знаешь, Ильсор, — тихо говорит он, — если когда-нибудь всё снова рухнет, я уверен, эти трое будут где-то рядом. И радостно хлопать в ладоши.

— А потом скажут, что “это был эксперимент”, — усмехается Ильсор.

— И откроют музей собственного героизма, — добавляет Кау-рук.