Демоноборцы средней школы (гет)

...Сдерживая слёзы гнева, готовые вот-вот вырваться наружу, Рэй Небесова сжала свои худенькие руки в кулаки и уставилась невидящим взглядом в колени.

—Ну и отлично, милая! Мы тогда пойдём, увидимся через полчаса! Но, может, и поскорее, — игриво улыбнувшись и помахав рукой произнесла Есения Игоревна Шилова, скрываясь из виду за бухгалтерскую будку.

—Пока, мам, — сквозь силу выдавила Рэй. Что за чушь! Какая она ей мама... Уже три года девочка по имени Рэй Небесова жила в семье Шиловых и была вынуждена называть Есению и её супруга Виталия "мамочка" и "папочка". Так-то оно так, но их дочерью она не являлась. Её единственным настоящим родственником был её брат Кристофер, да и он пропал семь лет назад...

Рэй моргнула и посмотрела в сторону двери с табличкой с надписью "Екатерина Васильевна. Детский психолог". Табличка была новая-новая, видно, эта тётка совсем недавно начала работать. М-да, может, с ней и будет легче. А может нет, как знать.

Дело в том, что Рэй всего лишь первые два года своей жизни провела с настоящей семьёй — родителями, братом, и, возможно, другими родственниками. Но потом что-то произошло... Рэй внезапно осталась одна-одинёшенька, в шесть лет на улице. Её забрали в приют. Потом, из приюта, в десять лет — забрала её на этот раз семья Шиловых.

Рэй до сих пор помнит этот момент...

"Вот она, с затуманненым гневом и печалью разумом (как всегда было в приюте) сидит, прижавшись спиной в угол комнаты на кровати и смотрит в никуда. Её маленькие, худенькие ручонки нервно сжимают и теребят молочно-белую с коричневыми грязными вкраплениями сорочку. Босые ноги зарылись в одеяло — на дворе стоял март, в этот месяц в приюте было очень холодно.

Кто-то постучал в дверь...

—Вика, это опять ты? Если хочешь ещё поиздеваться надо мной — валяй. Всё равно сил сопротивляться нет.

Тишина в ответ. Если бы это был кто-то из приютских девочек, она тотчас распахнула бы дверь и начала бы кричать на Рэй, что у неё, мол, заколка потерялась, а не она ли её прикарманила, потом схватила бы за волосы вяло отбивавшуюся Небесову и начала бы таскать по всей комнате до тех пор, пока не уймётся, не устанет и не уйдёт обратно к себе с угрозой "Тебе это просто так с рук не сойдёт!". В этой огромной бетонной коробке, именовавшейся детским приютом, большинство ребят ненавидели друг друга. Но всех объединяло одно — отвращение, презрение и ненависть к этой странной, вечно одинокой Рэй Небесовой.

Трудно сказать, из-за чего именно её ненавидели. Многие просто завидовали — ведь она одна из всех детей помнила лица своих родителей, лицо своего брата, и вроде бы — даже собаки по кличке Ветерок. И плевать, что смутно — она помнила. Её память была её самым сокровенным сокровищем.

И ещё у Рэй была фамилия — среди приютских тоже редкость...

Не любить её могли банально за характер — нелюдимая одиночка, если и говорившая, то странные фразы и дебильные анекдоты... Или абстракные суждения по типу "Когда-нибудь нас всё равно заберут отсюда... Даже если это будет небо". Многим была не по душе её замкнутость и закрытость — когда кто-либо пытался с ней заговорить, она не отвечала. Вообще.

И так случилось, что четыре года организованной травли Рэй не выдержала. Сломалась. Закрылась в себе окончательно, почти перестала говорить. От неё осталась одна тень, слишком часто её замечали всю в слезах или с кровоподтёками на запястьях. Рэй больше не видела смысла жить, но не могла и умереть. Десятилетний ребёнок не вынес непонимания и жестокости со стороны ровесников...

Дверь открылась. На пороге стояла директор приюта, а рядом — молодая пара. У женщины были светлые, так и лезущие во все стороны кудряшки — ну просто взрыв на макаронной фабрике! — и весёлые, слегка косые светло-серые глаза с ну очень легкомысленным выражением. Она была одета о-о-очень длинное платье до пола и сверху заячий полушубок.

Мужчина выглядел иначе — на нём был официальный костюм цвета кофе, тёмно-бордовый галстук и узкие, прямые брюки. На носу — изящное пенсне. Волосы угольно-чёрного цвета аккуратно приглажены и убраны за уши, глаза выглядели строго. В общем, дотошно скучный.

—Рэй Небесова, эти люди пришли, чтобы тебя посмотреть. Они говорят, им нужен ребёнок в семью, но не младенец, а постарше, примерно как ты. Покажешь себя, да?

—Да, нам нужен хороший ребёнок. Умный ребёнок, — кивнул мужчина.

Рэй не ответила, по щекам внезапно покатились слёзы. Она прижалась в угол ещё сильнее, и отчаянно замотала головой.

"Не хочу, не хочу, не хочу! Это не моя семья!"

—Что такое, малышка?

Девушка с весёлой улыбкой приблизилась к Рэй, взяла её за подбородок, повертела голову и пощупала лоб.

—Ты что, не хочешь уезжать из приюта? А-а, понимаю, у тебя здесь друзья, не так-ли? Какая ты преданная! Но не волнуйся, тебе у нас будет хорошо!

Рэй безвольно обмякла в руках женщины. Когда та отошла, она даже не стала прислушиваться к разговору. Девочкой внезапно овладела безмерная тоска, печаль и гнев от собственного бессилия, впрочем, такое случалось довольно часто.

—Вита-а-алий! Она очень добрая и преданная! Давай удочерим её!

Мужчина глубоко и тяжело вздохнул, а потом медленно и задумчиво, видимо, взвешивая

каждое слово, ответил:

—Да, мы берём её. Многоуважаемый директор приюта для детей-сирот номер 1, запишите её за нами.

—Хорошо."

Внезапно Рэй выдернуло из омута воспоминаний. У-у-у, совсем они её захватили. Хотя, впрочем, такое случалось довольно часто. Лампочка над кабинетом Екатерины Васильевны уже давно, наверное, мерцала ярко-салатовым цветом. Пора заходить.

Рэй медленно поднялась с холодного пластикового сиденья, поправила тёмно-синюю толстовку и трижды постучала в дверь. Дверь открылась.

—Заходите, пожалуйста, — с натяжкой приятно улыбнулась женщина лет сорока, сидящая за столом белого, абсолютно стерильного кабинета. Абсолютно белые стены. Белый пол. Белые жалюзи на окнах с белыми рамами. И наконец, в довершение всего, на женщине был надет идеально-белый костюм, состоящий из облегающей юбки и рубашки на пуговицах.

Рэй нервно сглотнула и молча села на обтянутый жёлтой искуссивенной кожей стул, стоящий довольно далеко от стола.

—Итак, добро пожаловать ко мне, Рэй Небесова.

Рэй опять сглотнула и взволнованно начала скручивать между собой пальцы.

—Просто Рэй... — очень тихо прошептала девочка, но Екатерина Васильевна её не услышала.

—Я Екатерина Васильевна, но для моих клиентов просто — Екатерина. Я детский психолог. Сегодня я выслушаю любые твои проблемы, жалобы, да что угодно. Мой труд будет направлен на выяснение твоих моральных слабостей и сильных сторон и помощь тебе. Я буду стараться, чтобы ты вышла из этого кабинета другим человеком — с чистым и свободным сердцем и радостью на душе.

Рэй промолчала. Довольно провокационная речь Екатерины оказала на неё мало влияния.

"Вы любите тратить слова впустую?"

—Итак, я слышала от твоих приёмных родителей, что ты росла в сиротском приюте и была довольно замкнутым человеком. Ты с трудом перенесла уход из приюта, где остались все твои ближайшие друзья детства, а потому долгое время была на домашнем обучении и перешла на открытую программу седьмого класса только в этом году. Расскажи, как относяться к тебе одноклассники?

Рэй проглотила слёзы. Когда она впервые узнала о том, что скоро у неё будет много новых знакомых, что она будет ходить в один класс, где помимо неё ещё 31 человек — она запаниковала. У неё случилась паническая атака, и она выбежала в ванную, закрылась изнутри и потом рыдала два часа подряд. "Родителям" пришлось выломать замок. Потом они вытащили упирающуюся и цепляющуюся руками за скользкую раковину Рэй, и долго объясняли ей, что это пойдёт ей на пользу, что она быстрее всему обучится, получит незабываемый жизненный опыт и найдёт новых друзей.

Первое сентября Рэй стояла на линейке под дождём среди толпы остальных ребят, незнакомых и чужих. Они смеялись и весело болтали друг с другом, совсем не замечая её. Иногда ей прилетало по плечу чьим-нибудь портфелем, но не более. Речь директора школы тем более пролетела мимо ушей. Рэй беспомощно озиралась по сторонам, ища взглядом кого-нибудь знакомого, но никого не было. "Мамочка" и "папочка" давно ушли, послав на прощание воздушный поцелуй. Остальные родители детей же стояли рядом, умилённо глядя на свои чада и делая фотографии и видео. Дети улыбались на камеру, строили забавные рожицы и жесты, и в принципе казались довольно милыми. Но когда Рэй привели в класс...

"Воцарилась мёртвая тишина. Взгляды всех ребят были направлены на Рэй Небесову, стоящую у меловой доски. Рэй плотно закуталась в толстовку, нервно покусывая обветренную губу и пряча руки в карманы. Она чувствовала крайний дискомфорт — как всегда, когда она оказывалась в центре внимания большого количества людей. В такие моменты хотелось сбежать прочь, раствориться, исчезнуть, ну или просто убежать и скомкаться под тёплым пледом, прижать голову к коленкам и не вылезать, пока не станет совершенно ясно, что эти люди ушли и что она снова в безопасности и одиночестве.

—Это ваша новая одноклассница, Рэй Небесова. Она некоторое время обучалась дома, поэтому у неё пока не очень большой опыт общения со сверстниками. Она очень умная и вежливая девочка, надеюсь, вы поладите!

Речь учительницы, Татьяны Александровны, не произвела на класс большое впечатление. Маша Косякова с самым что ни на есть скучающим видом сидела, уткнувшись носом в свой Айфон 16 Pro Max и листала ленту в ТикТоке. Свет от экрана делал её и без того чересчур напудренное лицо мертвенно-бледным. В глазах отражались мерцающие картинки из шортсов.

Кристина Эммили с неприкрытым любопытством во взгляде начала смотреть на Рэй, потом повернулась назад и шепнула что-то на ухо Алёне, после чего обе принялись хихикать и перешёптываться, то и дело показывая на Рэй пальцами. Девочка нервно сглотнула — ей казалось, что их длиннющие, добротно накрашенные густо-розовым лаком и обклееные стразами ногти готовы проткнуть её насквозь.

Рэй слегка отступила назад, нервно теребя длинные края рукавов толстовки. Её испуганный, загнанный взгляд блуждал из угла в угол, словно бы ища безопасное место.

Максим, мальчик с взъерошенными волосами, одетый в вызывающую панк-одежду и с синяками на лице и шее, странно посмотрел на Рэй немигающим взглядом, потом повернулся к Татьяне Александровне и громко, чётко и ясно заявил:

—Мы уже шесть лет вместе, мы сплочённая команда! Зачем нам эти паршивые новенькие?

—С*ка... — тихо пробормотала Рэй, чувствуя скатывающуюся по своей щеке слезу. Она быстро выпрямилась, а потом резко вскочила на ноги, выкрикнула что-то непонятное и бессвязное, а потом пулей вылетела из кабинета и понеслась прочь по лестнице. Горечь обиды выжигала дыру в сердце девочки.

На полном ходу Рэй влетела в какую-то дверь, и не глядя, пнула её. Дверь распахнулась. Рэй, торопливо достала из карманы серебрянную и холодную отмычку для замков и через минуту заперлась в кабинете. Это оказался кабинет биологии. Рэй бессильно прижалась спиной к холодному дубовому шкафу с биологическими приборами и... Заплакала.

Слёзы катились по щекам без перерыва, на губах ощущался вкус соли. Рэй чувствовала, что словно ей стоит закрыть глаза, как она снова очутится на своей детской, узкой кровати в приюте, и что дверь скоро распахнётся и войдут Есения с Виталием. Но на этот раз она с ними не пойдёт...

После этого происшествия родителей Рэй вызвали к директору, а у Татьяны Александровны состоялся неприятный разговор с родителями одноклассников. С того момента родители начали регулярно таскать Рэй по психологам. А ребята в классе начали потихоньку над ней насмехаться...

И дело дошло до травли."

—Ну?

Рэй резко открыла глаза. Она что, задремала? Похоже на то... Или же просто слегка увлеклась, вспоминая неприятные моменты?

—Одноклассники... Они меня тра... А впрочем, это явно не ваше дело, Кать.

Екатерина Васильевна немного устало улыбнулась.

—Ты сейчас не в тюремной камере, Рэй Небесова... Ты можешь спокойно го...

—Просто — Рэй, — резко бросила девочка.

На лбу Екатерины выступили жилки, улыбка стала черсчур милой, но внешне она особо не выдавала своего раздражения. Напротив, она казалась довольно спокойной.

"Судя по всему, Екатерина злится... Может, она вышвырнет меня отсюда, и дело с концом?"

—Хорошо, Рэй. Ты можешь сказать мне, что угодно. Вся информация, полученная мной от тебя, строго конфиденциальна и под официальной защитой. Я встану каменным щитом между тобой и твоими проблемами.

—Жаль, что не железным. Спасибо вам, Кать.

Ноздри Екатерины Васильевной опасно вздулись.

—Итак. Тебя травят твои одноклассники. Ты попала в семью из приюта. Ты перенесла тяжёлые перемены. Ты живёшь с официальным диагнозом "Панические атаки". Тебе трудно жить?

—Да.

По щекам Рэй заструились горячие, солёные слёзы. Руки сжались в кулаки, плечи дрожали от рыданий. Рэй подошла к двери, открыла её, потом повернулась к Екатерине Васильевне и спросила:

—Спасибо, Кать. Ты довольна?

Екатерина Васильевна со слегка виноватым, но больше задумчивым взглядом уставилась на Рэй. Она немного помолчала, а потом ответила — не сразу, а минуты через три.

—Знаешь, Рэй Небесова, ты необычный клиент. И на редкость неудачный. Жаль, что мой 90-ый посетитель уходит в слезах...

—Вы тоже мой 90-ый психолог. Моя проблема под номером 90. До свидания, уважаемая Катя Васильевна. Спасибо за приём. Вот деньги.

Рэй выложила перед ошеломлённой Екатериной пять сторублёвых купюр, хотя приём оплатили приёмные родители, и вышла из кабинета.

Как только дверь закрылась, Рэй упала на пол, зажала лицо руками и зарыдала, не в силах больше сдерживать слёзы.