Кассиопея Блэк и Философский камень (гет)

На чистом и лазурном небе, без единого облачка, ярко светило солнце, освещая крупные дома, стройные улицы, ухоженные парки и счастливых пешеходов. Длинные лучи солнца доходили и до тёмного, довольно таки скверного района, где почти всегда стояла ужасная погода, над небом висли тяжёлые тучи, жили в нищете люди низкого класса, совершались гнусные дела и находился печально известный приют Вула.

За крохотным окном радостно играли дети разного возраста: 9, 10, 15. Они радовались возможности выйти на улицу, дающую им надежду покинуть это место. Дети и не задумывались о своём будущем, просто текли по течению своей ничтожной жизни. Они знали, что завтрашний день будет похож на следующий и так далее. Большего им знать не дано. Но сейчас, в этот солнечный день, они забыли, что воюют друг с другом, забыли, что еды в приюте не всем хватает, забыли, что не всех отсюда забирают. Они просто играли, как дети, у которых есть семья: мама, папа, бабушка, дедушка. Все эти дети просто играли, кроме шестилетней Кассиопеи Блэк.

Она в данный момент спокойно сидела в своей унылой и мрачной комнате, ведь даже свет в таком крохотном окне не мог осветить её, а включать свет до вечера в приюте не разрешалось.

В отличии от них всех, Кассиопея предпочитала не строить иллюзий и твёрдо знала, что завтра яркое солнце скроется за тёмными тучами, и всё вернётся на круги своя. Кассиопея не видела смысла притворяться, что этого не будет, и хрупкий мир в приюте продолжится дольше чем на один день. Да, и вряд ли другие дети захотят играть с Кассиопеей. Они могут забыть про обиды друг на друга, о ещё вчерашних планах испортить жизнь другим, и сегодня вместе развлекаться в этот ясный день. Но почему-то ни воспитанники приюта, ни нянечки тог де самого места не могут не вспоминать о деяниях самой Кассиопеи.

Девочка была странным ребёнком, необычном, сама она предпочитала думать о себе как об «уникальной». Кассиопея могла творить, то что другие не просто не могут, им это не дано. Она силой мысли левитировала предметы, причём любого веса, материала или назначения. Правда более тяжёлые предметы полнились с большим трудом чем малые. По её желанию в любом месте могло появиться пламя, неоткуда, хоть на спичке или в камине(что особенно важно в холодное зимние дни в приюте), или на руке, сверкая как маяк. Огонь был необычным, притягательного зелёного цвета, такого же как глаза Кассиопеи, и горел он намного жарче обычного.

Кассиопея старалась вспомнить, когда именно в ней проснулась эта волшебная сила, но казалось она была в ней всю жизнь. Ещё в раннем-раннем детстве, когда Кассиопея только спала и ползала, нянечки, проведавшие её, жаловались на летающую кровать и сожжённые игрушки(коих кстати почти не было, а если и были, то из картона). Помнится, однажды Кассиопею как-то раз в церковь водили, но священник, глядя в такие искренние, невинные и даже добрые глаза маленькой девочки, сказал, что это вообще невозможно. Естественно, после такого «ангелом» Кассиопея не стала, но теперь её хотя бы прилюдно посланницей дьявола не называли, чему девочка уже была рада. С таким прозвищем её бы точно никто не захотел удочерить. Обычно в субботу и реже в воскресенье в приют заходили посетители примерно среднего класса и спрашивали о умных и красивых детях, которых можно взять под опеку. Несмотря на то, что оба критерия превосходно подходят к Кассиопеи, её к нежному возрасту шести лет ещё не удочерили. Девочка не могла точно решить, хочет ли она в новую семью, с одной стороны: возможность сбежать с этого удачного места под названием «приют», а с другой: в детском сердце всё ещё теплится надежда, что за ней придут.

Неожиданно дверь распахнулась и вошла мисс Смит. Кассиопея предстала перед ней, вальяжно развалившись в узкой кроватке и с книжкой в руках.

— Эй, Блэк, к тебе пришли, — громко произнесла мисс Смит.

Эта была не очень красивая женщина, примерно лет тридцати с орлиным носом, который очень раздражал Кассиопею и вечно уставшими глазами.

Но в этот раз, от наблюдательного взора Кассиопеи не укрылись монотонность в голове мисс Смит и какая-то странная беспечность на её лице.

Кассиопея быстро встала с кровати и как раз вовремя: вслед за мисс Смит в комнату зашла представительного вида женщина. Одетая в странное, не похожее на здешние и явно дорогое чёрное платье, с тёмными волосами в которых не было и намёка на седину, надменным взглядом и гордой осанкой. На её пальцах сверкали драгоценные камни колец, а в ушах россыпью сияли бриллианты. Вообщем весь вид женщины так громко кричал о богатстве и поистине «голубой крови», что рядом с ней Кассиопея ощутила себя кухонной замарашкой, особенно в этом сером шитом-перешитом платье.

Пока Кассиопея во все глаза рассматривала стоящую перед ней даму и роскошное колье на ней, которое наверняка стоило около 320 тысяч фунтов, женщина оглядывала унылую, бедную комнату, в которой посчастливилось жить Кассиопеи. Она смотрела на потрескавшиеся стены, узенькую кроватку, маленький шкаф рядом с ней, в котором хранилось четыре тусклых платьишка и две явно не белые блузки с потёртыми юбками. В комнате так же было крохотное окошко, низенький деревянный стол, какие-то письменные принадлежности на нём и детский стул. Вот и все вещи Кассиопеи Блэк. Если сравнивать с другими детьми, Кассиопеи относительно повезло — мало кому выпадает возможность жить отдельно.

— Выйди из комнаты, — командным голосом приказала женщина мисс Смит, даже не смотря на неё. Нянечка поспешила уйти с той же самой беспечностью на лице. И наверно только тут кроме роскошного одеяния Кассиопея заметила холодную маску, твёрдо приклеенную на лице. — Bonjour!, Кассиопея, — богатая гостья в ожидании посмотрела на девочку.

— Здравствуйте, миссис?

— Вальпурга Блэк,- представилась гостя, брови Кассиопеи взлетели вверх. — Не предложишь присесть? — девочка рассеянно кивнула. — Как ты могла заметить, фамилия у нас одинаковая, — усмехнулась женщина. — Я прихожусь тебе бабушкой со стороны отца. — И так уж получилось, долгое время я не знала о твоём местонахождении, я искала тебя 6 лет, должна признать, что уже почти совсем отчаялась.

У Кассиопеи не было слов. Ведь как много бессонных ночей она проводила в наивных мечтах о том, как какой-нибудь родственник наконец за ней придёт. И вот это случилось.

И хотя радость от столь внезапно появившейся бабушки был силён, блеск от сапфир на перстнях и бриллиантов в ушах слегка заглушал эти чистые ощущения чем-то более лицемерным.

— А потом, — продолжила Вальпурга. — один мой слуг…, я имела ввиду хороший знакомый, из Министерства нашептал мне о том, что им удалось зафиксировать магию, при чём весьма сильную, где-то около этого района.

— Магия? — шёпотом повторила Кассиопея. Вальпурга внимательно и с хитрым блеском в глазах на неё посмотрела.

— Ты ведь наверняка заметила, что обладаешь особенными способностями. Другие дети, люди в этом…ужасном, грязном магловском приюте не способны на то, что можешь ты. Расскажи, мне о своём волшебстве, — Кассиопея тут же едва заметно воодушевилась.

— Я могу левитировать предметы, — для пущей убедительности Кассиопея взмахом руки подняла свой канцелярский пенал на столе. — Могу зажигать огонь, — красивое, завораживающее зелёное пламя горело на детской ладошке. — Я разговариваю со змеями, они сами приползают и делятся секретами со мной. Я могу сделать человеку больно, если захочу, и как захочу.

— Похвально для твоего возраста, — с одобрением высказалась Вальпурга. — Но ты чистокровная ведьма двух могущественных и древних родов, тебе предначертано быть сильней других.

— Чистокровная? — переспросила Кассиопея, и Вальпурга постаралась сдержать вздох.

— Люди делятся на два типа: маглы, не обладающие магией и маги, то есть волшебники. Дом Блэк является самым древним и благородным из всех родов Англии, — тут послышались громкие нотки гордости. — На протяжении веков мы сохраняли чистоту крови, то есть не женились или выходили замуж за маглов. Мы объединялись с Малфоями, Лестрейнджами, Розье, Мраксами и другими. Главное, чтобы дом был чистокровен и благороден.

— А что будет, если волшебник вступит в брак с маглом? — поинтересовалась Кассиопея. Вальпурга посмотрела на неё с таким ужасом и лёгким оттенка безумия, что девочка невольно пожалела о своём вопросе.

— Зачем ты это спрашиваешь?! — воскликнула Вальпурга, но она тут же смутилась и попыталась успокоиться. — Если чистокровный волшебник заключит брак с маглом, их дети будут ужасными полукровками, — высказала она с презрением. — А сам маг и его дом навечно опозорены и приговорены к титулу «предатель крови». Но настоящий волшебник и хранитель чистокровных традиций своего дома никогда не пойдёт на связь с противными маглами! Этими животными и лишь подобием на человека!

Кассиопея быстро сообразила, что чистокровные волшебники наподобие магловских средневековых герцогев и всяких дворян, считающих себя выше всех остальных и презирающих даже мысль о какой-нибудь связи с ними.

— У таких родов, — с брезгливостью продолжила Вальпурга. — связавшихся с маглами или маглорождёнными, — видя, что Кассиопея хочет задать вопрос, она, возражая, подняла руку. — рождаются сквибы, то есть дети без магии. Так называемый эффект «Nexus cum Indignis». А так магия передаётся по наследству. И да, Кассиопея, я вижу, что ты хочешь задать вопрос. И вот ответ: маглорождённые волшебники или грязнокровки рождаются у маглов, и ничем от них не отличаются. В следующий раз, ты подождёшь, когда я закончу предложение и спросишь меня, подождав три секунды, — не видя никакой реакции, женщина продолжила. — А теперь, ты согласишься и вежливо произнесёшь: «Да, мадам», на элегантный французский манер. — Кассиопея хотела было возмутиться и уже открыла рот, но взгляд Вальпургы грозно метал молнии.

— Да, мадам, — сквозь зубы сказала Кассиопея и постаралась улыбнуться пресловутой улыбкой, как в фильмах.

— Убери сейчас же эту дурацкую улыбку, — приказала Вальпурга. — Мне нужно будет срочно нанять тебе гувернантку, — прошептала она скорее себе, чем девочке.

И тут взгляд женщины явственно метнулся в окно, где все ещё играли дети приюта и на небе светило солнце. Казалось, за эти пять с небольшим минут ничего не изменилось, но Кассиопеи казалось, что весь её мир перевернулся с ног до головы.

— Ох, великий Салазар! Я не могу больше находиться в этом дурацком месте, кишащем маглами! — вскрикнула Вальпурга. — Кассиопея, будь добра, возьми меня за руку!

Девочка протянула руку, и в следующий миг в глазах у Кассиопеи потемнело, её сдавило со всех сторон сразу, она не могла вздохнуть — грудь как будто стиснули железные обручи, глаза словно вдавило внутрь черепа, барабанные перепонки прогибались, и вдруг... Всё закончилось и она смогла вздохнуть грудью воздух. После трёх таких вздохов она вернулась в своё привычное состояние.

Оглядевшись, Кассиопея заметила перед собой дом с грязными стенами и закопчёнными окнами. Вход в здание оформлен крыльцом с истёртыми каменными ступенями. Видавшая виды дверь выкрашена в чёрный цвет, краска со временем потрескалась и местами осыпалась. Кассиопея нахмурилась, всё это никак не связывалось с дорогой одеждой бабушки и драгоценными камнями на ней.

— Тебе стоит лучше скрывать эмоции, я читаю тебя словно раскрытую книгу, — девочка хмыкнула от этих слов. — В этом ты слегка напоминаешь мне племянницу Беллу.

Волшебница к своему удивлению почти не почувствовала злости, за этот день её уже столько раз критиковали, что в пору привыкать.

— Никудышный вид этого маглавского дома скрывает наше родовое гнёздышко. Раньше, у нас был роскошный особняк во Франции, но он заброшен. Площадь Гриммо, — командным голосом произнесла она.

Два огромных Черных дома разъехались и на их месте появился ещё один, только этот дом был чище и выглядел намного приличней.

— Проходи, — приказала Вальпурга.

Кассиопея поднялась на крыльцо по ступенькам и заметила черную дверь. Её внимание привлёк серебряный дверной молоток, который был сделан в виде извивающейся змеи. Ни замочной скважины, ни ящика для писем не было. Вальпурга один раз взмахнула перед дверью волшебной палочкой. Кассиопея услышала много громких металлических щелчков и звяканье цепочки. Дверь, скрипя, отворилась.

Кассиопея переступила порог и оказалась в прихожей. Она представляла собой небольшой узкий коридор, навешанный портретами и гобеленами. И вдруг, из ниоткуда появилось незнакомое Кассиопее существо. Оно было очень небольшого роста, с серой кожей и лысое, с огромными ушами, напоминающими крылья летучих мышей. Однако, как оказалось Вальпурга знала его.

— Кричер рад приветствовать госпожу Блэк, — почтительно поклонился он. — А также найденную наследницу дома Блэк.

— Что это за существо? — высокомерно поинтересовалась новоиспечённая наследница дома Блэк у бабушки.

— Это домовой эльф, его зовут Кричер, он служит нашей семье столетиями, — надменно ответила колдунья, выделяя слово «служит».

— Домовой эльф?- насмешливо поинтересовалась Кассиопея, подняв брови вверх.

— Кричер проведёт тебе небольшую экскурсию по дому и покажет твои апартаменты.

— А вы?

— Юная леди, попрошу воздержаться от подобных вопросов! И что я говорила по поводу вежливости?!

— Да, мадам. Кричер с удовольствием проведёт мне экскурсию.

Домовой эльф прошёл через узкий, ранее уже описанный коридор, волшебнице пришлось следовать за ним, напоследок сказав: «спокойной ночи, мадам» Вальпурге. Пока они шли, Кассиопея восторженно осматривала всё вокруг: ковёр на полу, люстру на потолке, по форме сильно напоминающую кобру. Кикимер дошёл до чёрной двери и щелчком пальцев отворил её. Кассиопея с удивление посмотрела на него, нахмурив бровки. «Наверное, эльфы тоже обладают магией», — догадалась она.

Дверь отворилась и взору слизеринки открылась столовая, по крайней мере она была похожа на столовую. Посередине стоял длинный стоял из черного дерева, изящные стулья со змеями на подлокотниках, и роскошный трон(а иначе и не назовёшь) во главе стола. Пол был выполнен из чёрного мрамора. А на стенах висел родовой герб, как Кассиопеи объяснил Кикимер. На самом деле он напоминал девочке чем-то эмблемы магловских династий. Щит, шлем, лента, только вместо короны череп. На верхней половине щита, на красном фоне была изображена то ли шпага в руке у волшебника, то ли палочка, девочка никак не могла понять, а спрашивать у домового эльфа не хотелось. На другой половине отображались три ворона на белом фоне, а снизу в оформлении ленты надпись: «Toujours pur», содержание которой Кассиопея совершенно не знала. Но смутное понятие, что это на французском посетила её голову.

На втором этаже расположены просторная гостиная с удобными чёрными диванами, бальный зал с высоким потолком, и весь украшенный серебром, а также огромная библиотека, сборище книг в одном шкафчике в приюте ей и в подмётке не годится. Кассиопея, любившая читать, уже представляла, как будет брать откуда книги. Неподалёку от библиотеки находился дуэльный зал: большая комната с открытым пространством и мягким, воздушным ковром на полу. А также картины на стенах, изображающие поединки волшебников. Для девочки дуэли были в новинку, поэтому нельзя сказать, что она внимательно слушала Кикимера, называвшего тех самых колдунов.

На третьем этаже расположены три жилые комнаты, как выразился Кикимер: «Для гостей и родственников главы рода», с прилагающими ванными комнатами. А также кабинеты для занятий. В одном кабинете три парты для учеников и одна побольше для учителя. Во второй комнате, а это именно комната, несмотря на то что эльф считает это кабинетом, находилось «Фамильное древо Блэков» представляет собой огромный выцветший гобелен с портретами всех членов семейства Блэков, их супругов и потомков. Полотно занимало полностью целую стену, и половины соседних. На самом верху большими и достаточно яркими буквами выведено:

БЛАГОРОДНЕЙШЕЕ И ДРЕВНЕЙШЕЕ СЕМЕЙСТВО БЛЭК

Чистота крови навек

На фоне зелёных листьев изображено стилизованное дерево, на ветвях которого расположены портреты членов семьи, под которыми расположены белые ленты с именами и датами жизни, с золотыми нитями, тянущимися от родителей к детям. «Подумать только, все эти люди мои предки, родственники». Но при этом, девочка заметила, что некоторые изображение колдунов и их имена были выжжены с древа.

— Почему кто-то из Блэков были выжжены с древа? — спросила Кассиопея у эльфа, тот едва заметно вздрогнул, казалось бы на такой невинный вопрос.

— Они вели себя недостойно чистокровным волшебникам.

На третьем этаже находилась огромная ванна, кою маглы бы просто окрестили бы бассейн. Ванну по площади примерно 400 квадратных метров, поддерживают серебряные змеи, а краны представляют собой раскрытые змеиные пасти. «Вау!» — по-магловски подумала волшебница.

— Гостиная номер два, апартаменты главы рода, его жены и их детей. Рабочие кабинеты…, — дальше Кикимера девочка уже не слушала, её внимание привлекла черная дверь с надписью, явно нанесённой магловским баллончиком: «Гриффиндор!».

— А что такое Гриффиндор?

— Факультет в Хогвартсе для недостойных, мадемуазель Блэк, — вздохнул эльф.

— Хогвартс — это что? Магический университет?

— Госпожа Блэк вам всё расскажет потом, — уклонился от ответа Кикимер.

— Почему же ты не можешь? — возмущенно сказала Кассиопея.

— Госпожа Блэк вам всё расскажет позже, — повторил свой ответ домовой эльф.

— Кому принадлежит эта комната? — более спокойным и мягким тоном произнесла девочка.

— Сириусу Блэку, вашему дяде. Он проявил себя неподобающе члену дома Блэк, поступив на Гриффиндор, а потом ещё примкнул к Ордену Феникса. Сейчас мистер Блэк пребывает в Азкабане — это такая магическая тюрьма, — пояснил он.

— Он преступник? За что он сидит?

— Формально — за массовое убийство маглов и Питера Петтиигрю.

Кикимер остановился перед чёрной дверью и серебряной змеёй на ней. Ручка двери отображала голову кобры.

— Ваша комната, мадемуазель Блэк, —почтительно сказал Кикимер и исчез.

Девочка сразу же открыла дверь и зашла в свою комнату, не прождав и секунды. От увиденного глаза волшебница распахнулись. Посреди комнаты огромной по размеру стояла большая кровать с зелёным балдахином. Кассиопея сразу же бросилась на неё и раскинувшись легла. Девочка полежала так минуты три, а потом с улыбкой принялась разглядывать свою новую комнату. Бархатные шторы, туалетный столик, мягкий ковёр, удобные кресла — и всё зелёное, изумрудное, даже стены с потолком. «Мой любимый цвет», — подумала она. За исключением пожалуй, картин и полочек с книгами, а также большого зеркала во весь рост. Кассиопея заглянула в окно: «Подумать только! Уже ночь, а я совсем растерялась во времени». С этими мыслями девочка закрыла глаза и незаметно для себя уснула на своей большой и зелёной кровати.

На следующее утро

Кассиопея сладко спала на огромной кровати, переодически перекатываясь и тихо сопя. Ей снилось просторное небо и порхание свободной птицы.

— Доброе утро, мадемуазель Блэк! — рядом послышался писклявый голос.

Девочка с перепугу вздрогнула и тяжело разлепила сонливые глаза, не до конца вспоминая события вчерашнего дня.

Перед кроватью предстояло незнакомое и необычное существо, напоминавшее юной волшебнице Кричера.

И тут Кассиопея всё вспомнила! Вчера прекрасным летним днём, к ней зашла некая госпожа Блэк, по совместительству её бабушка, рассказала про магию, волшебным образом телепортировала её и показала дом. «Скорее особняк», — поправила себя девочка. Ещё вчера она жила, как обычная сиротка в грязном, переполненном приюте, имея всего лишь надежды и глупые мечты. А уже сегодня она, как выразился Кикимер: «юная наследница дома Блэк».

— Эльф Элли к вашим услугам, мадемуазель, — поклонилась эльфийка. — Госпожа Блэк просила вас разбудить, она хочет, чтобы вы были готовы к завтраку.

С лёгкой ленью Кассиопея встала с кровати, улыбнулась своему, надо сказать красивому, хотя и сносному отражению в зеркале и устремила вопросительный взгляд на Элли. Как бы спрашивая: «Что ты тут стоишь?»

— Вам нужна моя помощь, мадемуазель? — В чём? Помыться и причесаться? — язвительно заметила Кассиопея, а потом закатила глаза. — Я сама со всем справлюсь, можешь быть свободна.

Домовой эльф тут же исчез лёгким щелчком своих пальцев. «Интересная у них всё таки магия», — мимоходом подумала Кассиопея.

Спустя три минуты она уже была готова. Холодная вода избавила девочку от остатков сонливости, а новое серебрянное платье с зелёными змейками на юбке, улучшило настроение.

Кассиопеи пришлось пройти через три мраморных лестницы и тысячу поворотов, прежде чем она наконец нашла столовую комнату.

Вальпурга Блэк с холодной маской на лице и во главе длинного черного стола, уже ждала её.

— Доброе утро, мадам Блэк, — вежливо поздоровалась она.

— Здравствуй, Кассиопея. Надеюсь, ты хорошо спала?

— Да, конечно.

Как только девочка уселась за стол, по левую сторону от Вальпурги, на стенах зажглись факелы и перед семьёй Блэк появились аппетитные, вкусно пахнущие блюда. Вальпурга принялась есть, а Кассиопея повторила за ней, про себя гадая, какую вилку лучше выбрать. В голове у неё кружилось море вопросов, но девочка чувствовала, что сейчас не время их задавать.

— Во время приёма основной пищи маги молчат или ведут светские беседы, а за десертом или после они обсуждают важные вопросы, — Кассиопея кивнула. — Так что, лучше прекрати думать и сосредоточься на вкусе еды. Фолли сегодня на славу постарался, в честь твоего прибытия.

Как и было обещано, за десертом Вальпурга разрешила Кассиопеи задать все волнующие её вопросы.

— Что такое Хогвартс?

— Школа чародейства и волшебства, в неё поступают с одиннадцати лет, — ответила Вальпурга, спокойно поедая клубничные чизкейк. — Надеюсь, ты знаешь, что такое школа?

— Конечно, — усмехнулась Кассиопея. — И сколько там факультетов?

— Четыре. Факультет Слизерин — для чистокровных амбициозных волшебников, и остальные: Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй — для отбросов нашего общества. Столетиями наша семья училась на Слизерине, сохраняя традиции, пока твой дядя не поступил в Гриффиндор, — выплюнула она с презрением.

— В одиннадцать лет я обязательно поступлю на Слизерин, мадам, — дипломатично произнесла Кассиопея.

— Я уверена в этом, — сказала Вальпурга. — Я нашла тебе гувернантку, к сожалению, она будет готова вести занятия только с завтрашнего дня. Так что, сегодня первый урок этикета проведу тебе я. Будь готова в двенадцать.

— Конечно, мадам.

Так и началась полноценная жизнь чистокровной Кассиопеи из благороднейшего и древнейшего дома Блэк. Однако кошмары о голодных днях и прошлом в приюте ещё долго преследовали её по ночам…