Король, который не хотел быть королем (джен)

Принц Леонард направил коня вдоль реки. Где-то за спиной затих лай собак и крики охотников.

Юноша хотел остаться один. Он не любил охоту. Его никогда не захватывал азарт погони, ему было жаль животных, обреченных на гибель.

Леонард или, как его называли близкие, Лео всегда старался потихоньку отстать от охотников, свернуть в сторону. Потом ему приходилось выслушивать поучения отца. Король говорил, что настоящий мужчина — прирожденный охотник, что он не должен чувствовать жалость и, тем более, страх. Леонард только вздыхал. Он то ли трус, то ли слабак. Он и сам об этом догадывался, без чьих-либо разъяснений. Но ничего не мог с собой поделать.

Серый в яблоках мерин шагал вдоль берега, Лео вдыхал воздух, напоенный запахом меда и трав, слушал, как жужжат пчелы, стрекочут кузнечики и тихо что-то бормочет река. Сейчас ему было хорошо и спокойно. Но юноша знал, что вот-вот этот покой будут нарушен. Его хватятся, его будут искать… У него есть лишь час-другой, чтобы побыть одному, среди лугов и перелесков, в тишине.

— Эй, паренек, у тебя не найдется чего-нибудь выпить? — вдруг громко окликнули его.

Лео огляделся: вокруг — ни души.

— Ну, чего рот разинул? — вновь послышался грубоватый голос. — Есть выпивка, я спрашиваю?!

На этот раз Лео сообразил, что голос доносится со стороны реки. Но на берегу тоже никого не было… Принц скользнул взглядом по водной глади и тотчас зажмурился, решив, что ему померещилось: из воды торчала зеленая голова с водорослями вместо волос.

— Здесь, я здесь, — подтвердила зеленая рожа.

Теперь появилась еще и рука, зеленое существо помахало принцу.

— Вы хотите пить? — осторожно поинтересовался юноша. — Но вы же в воде сидите!

— Не пить, а выпить, — уточнил водяной. — Чувствуешь разницу? Воды у меня и так в избытке, но я бы не отказался от кружки доброго пива…

— У меня есть только вино, — сказал Леонард, вспомнив о фляжке в седельной сумке. — Хотите?

— Что ж, на худой конец, сойдет и вино, — согласился водяной, подплыл поближе к берегу и протянул руку. — Давай!

Лео спешился, спустился по крутому склону к самой воде, так что волна лизнула его сапоги, наклонился и протянул водяному фляжку. И тут водяной ухватил юношу за руку.

— А что, если я утащу тебя под воду? — вытаращив и без того выпуклые глаза, прошипел он. — Возьму тебя с собой, на дно! То-то русалки рады будут, такого красавчика им притащу!

— Пустите! — Лео попытался вырваться, но водяной был сильнее и держал его крепко.

— Ничего у тебя не выйдет, — рассмеялось зеленое существо, — коли я так захочу.

— Я вам ничего плохого не сделал! — воскликнул юноша.

— Да пошутил я, пошутил, — миролюбиво ответил водяной, взяв фляжку и хорошенько к ней приложившись. — Должен же кто-то учить тебя уму-разуму. Наивный ты, парень, и глупый. Всякому готов помочь. А люди, да и нечисть тоже, разные попадаются. Кто-то твоего же вина выпьет да тобою же и закусит. Так-то, — и водяной вновь сделал несколько глотков.

— А вы не шутите так больше, дядюшка водяной! — услышал Лео у себя за спиной звонкий девичий голос.

— Да не утоплю я его, не бойся, — проворчал хозяин реки.

Лео обернулся и увидел рыжеволосую девушку в зеленом платье. Глаза у нее были такие же зеленые, под цвет ткани, голову украшал венок из ромашек.

— Если он — водяной, то ты, должно быть, фея, — предположил Лео.

— Нет, — рассмеялась девушка, — я всего лишь дочь мельника. Наша мельница там, выше по течению, — она махнула рукой в сторону. — А с водяным мы с отцом живем в дружбе и согласии. А как же иначе? Ведь это его река!

Леонард молча смотрел на девушку.

— Дядя водяной любит шутить, — продолжала она, — но на самом деле он добрый. Он утопил в своей жизни всего двух человек и то только потому, что они схватили русалку и попытались вытащить на сушу. Иногда он даже спасает людей.

— Иногда, — отозвался водяной. — Изредка. Вообще-то я стараюсь не вмешиваться в естественный ход событий, ведь не зря же говорится: кому повешенным быть, тот не утонет…

— Но все же зря ты ему подал фляжку. Лучше бы просто бросил с берега. Так, на всякий случай.

— В следующий раз будет умнее, — хмыкнул водяной.

— Как тебя зовут? — спросил девушку принц.

— Лия.

— Лия, ты так похожа на фею…

— Конечно, — поддакнул водяной, опять приложившись к фляге, — она добрая фея. Как будто дочь мельника не может быть феей! Феей может быть кто угодно, лишь бы совершал добрые дела…

— А водяным тоже может стать любой? — поинтересовался Леонард.

— Нет, — отрезал хозяин реки, — водяным надо родиться! А не то будешь не водяным, а просто утопленником.

— Я все-таки не фея. Хотя, — девушка лукаво улыбнулась, — я с ними знакома. По ночам они танцуют на лугу, долго, до изнеможения, и после них остается примятая трава. Круги на лугу… Ведьмины круги.

— А ты танцевала когда-нибудь с ними?

— Да. Иногда…

— Должно быть, ты живешь очень счастливо, — вздохнул Леонард.

Ему вдруг тоже захотелось жить у реки, дружить с водяным и пить с ним по вечерам пиво и танцевать с феями на лугу.

— Сюда скачут всадники! — вдруг воскликнула девушка.

Лео и водяной из-за высокого берега реки их видеть еще не могли.

— У них быстрые кони и чепраки с гербами, — продолжала она.

— Это за мной, — обреченно вздохнул принц.

Сейчас егеря и слуги будут здесь, и ему придется проститься со своими случайными знакомыми, которые так не похожи на хитрых и льстивых придворных.

— А можно, я к вам еще приеду? — спросил он. — Потом… Когда смогу…

— Какой ты смешной! — воскликнула девушка. — Разве кто-то тебе запрещает?

— Ты только захвати настоящее пиво, а не эту бурду, — напутствовал его водяной. Очевидно, в тонких винах он не разбирался.

— Непременно, — кивнул Леонард, выбрался на высокий берег и вскочил в седло.

* * *

Когда Леонард и сопровождавшие его пажи и егеря въехали во двор королевского замка, уже стемнело. Двор освещали факелы. Еще не зная, в чем дело, принц почувствовал: что-то произошло. Что-то было не так. Голоса людей звучали приглушенно. На лицах отражался испуг, словно все вокруг находились в тревожном ожидании. Неожиданно юноше показалось, что у света факелов кровавый оттенок.

— Ваше величество, — произнес юный паж, принимая у Леонарда повод.

— Ты ошибся, — раздраженно бросил Лео. Он не любил, когда к нему пытались подольститься.

Но это была не лесть. Уже не лесть! Только принц об этом еще не знал.

Леонард вошел в большой зал. От тысяч свечей здесь было светло, как днем. Леонард отметил, что здесь было неожиданно много народа. Наверно, почти все придворные сейчас были здесь. Конечно, с наступлением вечера жизнь во дворце только начиналась, но эти люди явно собрались не на бал. Тем более, сегодня не должно быть никакого бала. И отчего так много траурного цвета в одежде?..

Леонард сделал несколько шагов вперед. Толпа расступилась перед ним, пропуская.

То, что он увидел, заставило Леонарда оцепенеть. Посреди зала, на затянутом черной материей помосте, стоял гроб.

Король!.. Король умер!

Королева-мать, высокая, строгая, уже облачившаяся в траур, положила руку на плечо сына.

Леонард не знал, что теперь делать. Он не сообразил даже заплакать. Слез не было, только растерянность и удивление. У него больше нет отца. Что теперь?..

У королевы на глазах тоже не было ни слезинки. Она умела держать себя в руках.

— Это ужасно… — произнесла мать. — Твой отец… Я всегда говорила: чрезмерное увлечение турнирами и охотой не доведет его до добра. Он упал с лошади, ударился виском о камень… Говорят, смерть наступила мгновенно… По крайней мере, он не страдал…

Леонард нашел в себе силы снова взглянуть на тело отца. Он сделал вперед шаг, другой… Медленно к нему стало приходить осознание происшедшего. Отец умер! Король умер… Значит, он теперь король.

Принц, нет, теперь уже король Леонард обвел взглядом толпу придворных. Все они тоже смотрели на него. Он пытался хоть в ком-то найти сочувствие и поддержку, но встречал лишь настороженные или заискивающие взгляды... Все они тоже смотрели на него. Люди ждали. «Нужно что-то сказать», — понял Леонард.

— Верноподданные! — произнес он, и его голос сорвался, как у мальчишки. Вышло нелепо, даже смешно. — Мы надеемся, что вы так же верно будете служить нам, как и нашему отцу.

— Король умер! — провозгласил кто-то.

— Да здравствует король! — ответила толпа.

Леонард молча стоял посреди зала: одинокий растерянный подросток — новый король великой страны.

* * *

Все последующие события сплелись для Леонарда в одну нескончаемую череду сменяющих друг друга картинок: похороны, коронация, присяга должностных лиц… Он не вполне сознавал, что происходит. Говорил какие-то речи, что-то обещал, кому-то благосклонно кивал…

Прошло недели три, прежде чем он смог наконец уединиться и подумать. Леонард спрятался в библиотеке — длинном помещении с двумя выходами на противоположных концах, с заполненными книгами шкафами. Замковая библиотека была его любимым местом с тех пор, как он выучился читать. Лишь в обществе книг он чувствовал себя уверенно и спокойно.

Леонард устроился в большом кресле, положил на колени книгу, ту, что оставил недочитанной еще до злополучной охоты, открыл на заложенной закладкой странице и понял, что не может прочитать ни строчки. Он не мог сосредоточиться на содержании. Только сейчас он начал осознавать, что произошло и почувствовал себя ужасно одиноким… Как же он обрадовался, когда хлопнула дверь и в комнату вошел его друг — молодой рыцарь Родерик.

— Вот ты где! — воскликнул юноша. — Я так и думал!

Леонард только вопросительно посмотрел на приятеля. Он боялся, что сейчас, когда он стал королем, Родерик, его единственный друг, так же, как все, изменит свое отношение к нему, тоже станет отстраненным или подобострастным, но с радостью увидел, что ошибся. Родерик остался прежним, грубоватым, ничуть не утратившим покровительственного тона.

— Здорово, что ты стал королем! — объявил он и плюхнулся в соседнее кресло. — Я, признаться, думал, что это произойдет лет через двадцать, когда мы с тобой станем старыми, толстыми и лысыми, и нам с тобой станет на все наплевать, даже на красивых девушек!

— Я еще не ощутил себя настоящим королем, — признался Леонард.

— Все равно здорово быть другом короля, а не принца!

Леонард только вздохнул. Он всегда немного завидовал Родерику, широкоплечему мускулистому красавцу с роскошной гривой каштановых кудрей. Сам-то Леонард рос хилым и тщедушным мальчиком. А Родерик подковы гнул.

Правда, Леонард понимал, что Родерик нагл и самоуверен, но и эти качества друга вызывали у него скорее восхищение, чем осуждение. Леонард никогда не умел постоять за себя. Юному принцу случалось даже получать тычки и затрещины от какого-нибудь юного герцога или маркиза. А Родерик его защищал.

— Теперь, дружище, сделай меня коннетаблем! — объявил он.

— Родерик, ты спятил? — Леонард даже открыл рот от удивления.

— С чего бы? — ухмыльнулся молодой рыцарь. — Я просто хочу воспользоваться открывающимися возможностями.

— Но, Родерик, я не могу исполнить твою просьбу!

— Почему? Разве мы с тобой не друзья?

— Потому что королем становятся по праву рождения, а главнокомандующим — за заслуги.

— Дурацкая традиция, — хмыкнул Родерик.

— Но, Родерик, ты еще слишком молод! Тебе всего лишь девятнадцать!

— Ну и что? — пожал плечами молодой рыцарь. — Почему ты в шестнадцать лет можешь быть королем, а в девятнадцать не могу быть коннетаблем?

— Потому что ты никогда не командовал не только войском, но даже ротой, даже десятком! Ты ничего не понимаешь в военном деле, ты умеешь только мечом махать!

— Ну и что? — снова повторил Родерик.

— Как это — что? Прости, но… но ты не достоин этого звания!

— А ты что, думаешь, все те, кто занимает государственные должности, этого достойны? Оглянись вокруг! Много ты видишь достойных?! Кругом глупцы, лжецы и интриганы! Слава богу, я не такой! Назначив меня, Леонард, ты не прогадаешь! По крайней мере, я буду верен тебе.

— Нет, Родерик, — покачал головой Лео. — Я не могу… Хоть ты мне и друг, но я этого не сделаю.

— Почему? Сотни людей получили свои должности по знакомству. Я тоже так хочу! Тем более, что мой друг — сам король!

— Все должно быть по-другому…

— Э, брось! На свете много чего должно быть, только так никогда не будет. Так что пиши указ!

— Нет, Родерик, так нельзя…

— Нельзя отталкивать своих друзей! У тебя их и так-то немного, а ты еще ими разбрасываешься! Если ты не дорожишь моей дружбой, то так и знай, я уйду! И останешься ты один, справедливый король!

С этими словами Родерик действительно поднялся направился к выходу.

Леонард испугался, что сейчас из-за своей несговорчивости потеряет единственного друга.

— Родерик, нет! Постой, не уходи! Я передумал!..

И король бросился за своим приятелем.

— Родерик, вернись!

— Не беспокойся, он вернется, — произнес рядом чей-то тихий, вкрадчивый голос.

* * *

— Он вернется, — эти слова произнес первый министр Ксавье. — Остановитесь, ваше величество. Королю не пристало бегать за своими подданными. Ваш приятель вернется. Он не получил желаемого, значит, вернется. Пока что он просто хочет сыграть на ваших чувствах.

— Вы подслушивали! — Леонард резко повернулся к вошедшему. Юный король покраснел, у него даже уши вспыхнули, когда он представил себе, как выглядел со стороны, бросившись за Родериком.

— Случайно и недолго, — пожал плечами первый министр — невысокий седенький старичок. Костюм его был полностью черным, за исключением белого воротника и манжет. Подмышкой старичок держал папку с бумагами. Выглядел он как самый обыкновенный клерк. — Я шел к вам с докладом. У меня срочное дело, ваше величество.

— С докладом… А вошли сюда без доклада! — со старым министром, как ни странно, Лео чувствовал себя увереннее, чем с Родериком.

— Ваш отец позволял мне входить без стука.

— Но у меня вы еще не просили позволения!

— Прошу прощения, государь.

Лео покраснел еще гуще, сознавая, что злится на старика только потому, что тот заметил его слабость. Но не мог остановиться:

— Вы тоже хотели у меня что-нибудь попросить?! Поместья, ордена, награды?!

— Я уже получил все, что мог, ваше величество, — по тонким бледным губам министра скользнула улыбка. — Будет вполне достаточно, если я сохраню то, что имею. Но, сказать по правде, я не надеюсь и на это.

— Я не звал вас! — Леонард все еще сердился.

— Каждый день в три часа пополудни я являлся к покойному королю с докладом, — как будто не заметив восклицания Леонарда, продолжал министр. — Так было в течение всех двадцати лет его царствования. Хотите ли вы сохранить эту традицию, государь?

— Д-да, — кивнул Леонард, уже немного поостыв. — Хорошо…

Ему стало неловко от того, что он только что накричал на пожилого человека. И стыдно.

— Я слушаю вас, — произнес король, стараясь скрыть смущение.

Ксавье положил на стол лист бумаги.

— Это приговор бунтовщику и заговорщику, государь.

Лео пробежал глазами документ.

— Казнить через отсечение головы?.. — растерянно пробормотал он. — Чем заслужил этот несчастный смерть на эшафоте?..

— Он собирался убить короля, вашего отца.

— Он совершил покушение?

— Нет. Не успел. Тайная служба вашего величества не дремлет. Заговор был раскрыт.

— Значит, он ничего не сделал и осужден только за намерение?

— В таких случаях, государь, лучше, если намерение никогда не перейдет в действие.

— И я должен поставить свою подпись под смертным приговором?!

— Да, ваше величество!

— Но… если король все равно мертв… Не лучше ли будет начать новое царствование с акта милосердия?.. Я бы хотел помиловать этого человека!

— Такого рода преступления не следует прощать, — покачал головой первый министр. — Этот человек был готов поднять руку на своего государя. Он должен умереть в назидание всем, у кого возникают подобные мысли.

Леонард еще раз просмотрел документ. В конце уже стояла королевская печать. Министр ничуть не сомневался, что король подпишет приговор! Неужели он должен отправить совершенно незнакомого ему человека на смерть?!

Ксавье заметил его сомнения.

— Если вы будете миловать всех и каждого, люди сочтут вас слабым королем. Несомненно, мудрый правитель должен проявлять милосердие. Иногда. Но любые попытки покушения на королевскую власть нужно подавлять железной рукой.

Леонард нерешительно обмакнул перо в чернильницу.

— Может быть, хотя бы… немного подождать?..

Перо зависло над листом бумаги. Рука короля дрогнула, и на строчках расплылась жирная клякса.

— Я все испортил! — выдохнул Лео, скорее с радостью, чем с огорчением.

— Ничего страшного, ваше величество. К завтрашнему дню я прикажу переписать бумагу.

Чувствовалось, что старый министр недоволен неожиданной проволочкой.

— Позвольте, я подумаю до завтра, — сказал Леонард.

Сказал и тотчас же мысленно одернул себя. Король не должен ни у кого ничего просить, тем более, просить позволения. Король должен повелевать и приказывать.

— Я приму решение завтра, — поправился он. — Вы можете быть свободны, министр. Я пришлю за вами, когда вы мне понадобитесь.

Старик низко поклонился.

«Так уже лучше, — сказал себе Леонард. — Кажется, я не совсем провалил дело. Или все-таки провалил?.. Завтра мне все равно придется принять решение. А я не знаю, что делать! Господи, неужели же только клякса помешала мне подписать смертный приговор?!»

* * *

Нет, это был еще не конец. Шурша шелком траурного платья, в библиотеку вошла королева.

Она была бледна, правда, скорее от белил, чем от горя. Высокая, стройная, даже худая, королева-мать в свои тридцать пять все еще оставалась красавицей, но это была холодная, отстраненная красота, красота мраморной статуи.

— Как вы можете общаться с этим человеком! — сходу заявила она.

— С кем? — растерянно спросил Леонард, не вполне понимая, кого королева имеет в виду: первого министра или Родерика.

— С Ксавье, с кем же еще!

— Но мы обсуждали государственные дела, матушка.

— Он ничтожество, выскочка, мелкий дворянчик из захудалого рода!

— Ну и что? — удивился Леонард.

— Ну и что?! Общение с ним ложится пятном на весь наш род! Не место ему у королевского трона!

Пока был жив отец, королева не смела так отзываться о первом министре, отметил про себя Леонард. Во всяком случае, раньше он не слышал от нее ничего подобного.

— Почему вы так о нем думаете?

— Разве ты не знаешь, что Ксавье — отец Марианны? Красавицы Марианны! — слово «красавица» королева произнесла с нескрываемо издевкой.

— Знаю. Ну и что? — опять повторил Леонард.

— Как это — что? Эта с-с-с… эта распутная женщина десять лет стояла между мной и мужем!

За дочерью первого министра, высокой, статной, пышнотелой блондинкой увивались все придворные кавалеры. И король бы не исключением. Марианна приняла любовь короля. Это даже не было тайной.

— Только благодаря своей дочери он оказался на этом высоком посту! — продолжала королева. — Пришла пора воздать ему по заслугам! Удалите его от двора!

— Человек, который получил должность по знакомству, совершенно не обязательно будет плохо справляться со своими обязанностями. Во всяком случае, у меня нет никаких нареканий на господина Ксавье, — сказал Леонард и тотчас же вспомнил о том, как его принуждали подписать смертный приговор. Нет, кажется, уже есть…

— Зато у меня есть! — словно в ответ на его мысли воскликнула королева. — Он всюду пытается протащить своих клевретов! Он назначает на выгодные должности своих родственников! Эти худородные дворянчики заполонили весь двор!

— А вы, матушка, не поступали бы точно так же, будь у вас такая возможность? — возразил Леонард.

Помнится, отметил Леонард, брата королевы, который вздумал было претендовать на власть, отец отправил в ссылку, управлять дальней провинцией. И до сих пор ему никто возвратиться не разрешил.

— Вы должны принять отставку Ксавье! — потребовала королева.

— Но, матушка, он не просил меня об отставке!

— Ну так сделайте так, чтобы попросил! Вы король, в конце концов! А если и не попросит — какая разница! Его место в тюрьме!

— Если я король, — тихо произнес Лео, — значит, я могу выбирать, кого мне назначать министрами.

— Так-то вы откликаетесь на просьбы матери, неблагодарный сын! — королева прижала к глазам черный кружевной платочек. — Я думала, когда вы станете королем, я наконец обрету защитника и опору…

Королева всхлипнула, но платочка от глаз не отняла. Удалось ли ей пролить хоть одну слезинку?.. Но юного короля было легко провести.

— Матушка, подождите, не плачьте! — испугался Леонард. — Я… я подумаю до завтра… Можно?

— Можно, — величественно кивнула королева. — Но помните, сын мой, я жду!

Леонард вздохнул. Ему не хотелось прогонять Ксавье. Он не знал, кем его заменить. А еще он невольно подумал, что, пожалуй, понимает своего отца, который красивой, но холодной и черствой королеве, предпочел веселую блондинку. От такой мегеры кто хочешь сбежит.

* * *

Окно было открыто, шторы слегка шевелил ветер. В спальню Леонарда заглядывала луна, огромная, желтая, со слегка обрезанным краешком. Скоро она станет совсем круглой. Самое волчье время. Наверно, где-то сейчас на луну воют волки.

Леонарду хотелось завыть, но он старался даже не всхлипнуть. Никто не должен услышать, как плачет король. Иначе завтра это будет известно всему дворцу. В соседней комнатке дремлет паж, готовый в любую минуту исполнить приказания короля. В коридорах, опираясь на алебарды, дремлют стражники. Королевский замок спит, но даже во сне все видит и слышит. Никто не должен видеть, как слезы бегут по щекам юного короля. Только луна видит.

Завтра он подпишет три указа: о назначении Родерика коннетаблем, если он этого не сделает, он потеряет единственного друга, о лишении первого министра Ксавье всех званий, иначе мать на него рассердится, и смертный приговор заговорщику, иначе его все будут считать слабым королем. Уже считают. Вчера вечером Леонард случайно услышал, как перешептываются придворные.

«Слабый король», — говорили они.

Слабый король… Никудышный король… Совсем не король…

А ведь его учили управлять государством! С ним занимались лучшие учителя. Они вдолбили ему в голову все параграфы светского и церковного права.

В последние два года отец стал брать его на заседания государственного совета. Леонард присутствовал на приеме иностранных послов, стоя справа от королевского трона. Преемник, наследник, надежда…

Принц слушал в пол-уха или витал в облаках. Иногда, правда, ему приходило в голову: вот станет он королем, всегда будет поступать по справедливости, исправит все ошибки отца, и его подданные будут счастливы… Теперь он понимал, что все это иллюзия. Со стороны кажется: если сам будешь ты на троне, то все сделаешь хорошо и правильно, лучше, чем тот, кто сейчас у власти, а доведись до дела, и выходит, что все совсем не так, мир словно переворачивается с ног на голову, и ничего-то ты не можешь и не знаешь… С высоты трона вид открывается совсем другой, чем от подножия ведущей к престолу лестницы.

— Я отрекусь, — прошептал Леонард, вытирая стекающие по щекам слезы. — Брошу все! К чертям!..

«И кому ты отдашь трон? — вкрадчиво спросил внутренний голос. — В пользу кого ты отречешься от престола?»

«У моей матери есть брат. Сейчас он управляет далекой провинцией. На самом деле, он просто в ссылке. Он с радостью вернется. Он смелый, сильный… Он будет хорошим королем».

«А все ли признают твое отречение? Что, если нет? Будет война. Ты ввергнешь свою страну в хаос раздора. А сам как был игрушкой в чужих руках, так и останешься».

Леонард сжал ладонями виски. Он сходит с ума. Он спорит сам собой. Но что же ему делать?! И что возразить внутреннему голосу?

«Тогда… тогда я просто исчезну!..»

«Из окна выбросишься? — ехидно поинтересовался внутренний голос. — Ну-ну, давай. Тут невысоко. Ноги себе переломаешь и людей насмешишь. А хочешь убиться — тогда уж лучше поднимись на колокольню собора и сигай оттуда».

«Нет!» — Леонард резко вскочил и подбежал к распахнутому окну. Прохладный ночной воздух остудил его голову.

— Нет, — вслух произнес он. — Не выброшусь из окна. Не прыгну с колокольни. И не повешусь. Но все равно исчезну.

Леонард так же порывисто дернул шнур колокольчика, чтобы вызвать слугу.

На пороге спальни тотчас возник юный паж.

— Мне нужна одежда. Такая же, как у тебя, — сказал король. — Принеси мне ее. Немедленно!

Паж замялся.

— Ну же! — торопил его Леонард. — Тебе король приказывает!

Паж побежал исполнять приказание.

Леонард даже улыбнулся. Иногда его все же слушаются!

У Леонарда дрожали руки, когда он застегивал пуговицы. Паж хотел ему помочь, но Леонард оттолкнул его. Отныне он все должен делать сам. Больше у него не будет слуг.

Одевшись, юный король оглядел себя в зеркало. Теперь он ничем не отличался от пажа, который ему прислуживал. Мало ли таких мальчишек во дворце!..

А что же делать с настоящим пажом? Он же всем разболтает, что король исчез. Другой бы сейчас попросту стукнул парнишку по башке чем-нибудь тяжелым. Или связал, заткнул кляпом рот и запер в королевской спальне. До утра его никто бы не хватился. Паж бы даже сопротивляться не стал. Но Леонард знал, что не может так поступить. Никогда он не сможет причинить вред другому человеку.

Решение пришло мгновенно. Он возьмет пажа с собой, а потом отправит назад с каким-нибудь поручением.

— Дело государственной важности! — прошептал Леонард. — Мы сейчас уезжаем. Только ты и я. Лишь тебе я могу доверить тайну!

— Тайну? — мальчишка широко распахнул глаза.

— Да! Я расскажу тебе все чуть попозже. Следуй за мной!

Никто ничего не заподозрил. Просто два пажа покинули замок. Никто не обратил на них внимания, слуга по первому же требованию оседлал для них лошадей, стража беспрепятственно распахнула ворота. Мало ли придворных темной ночью отправляется на свидание или на поиски приключений!

Только когда копыта лошадей застучали по городской мостовой, Леонард перевел дух. Кажется, у него все получилось. Король сбежал.

* * *

Утром следующего дня Леонард подъезжал к тому месту, где впервые повстречался с Лией и водяным. Пажа он отослал прочь с первого же постоялого двора, где беглецы остановились отдохнуть. Мальчишка не осмелился возражать. Но прежде чем проститься со своим спутником, Леонард спросил у трактирщика, как проехать в Сен-Жан, небольшой городок ниже по течению реки. Юный король не сомневался, что паж тотчас помчится во дворец и там все расскажет. Пусть его ищут в Сен-Жане.

Леонард же сменил уставшего коня на свежего. Хозяин постоялого двора был очень рад, что взамен гнедого коня ему оставили скакуна из королевской конюшни.

После этого Леонард пересек реку по мосту и повернул назад, только по другому берегу.

Он ехал всю ночь вдоль реки. Вокруг было пусто и тихо. Лишь изредка раздавался крик ночной птицы или плеск воды: то ли рыба, то ли русалки…

Солнце уже высоко поднялось над горизонтом, когда он добрался до мельницы, которая стояла у места впадения в широкую реку маленькой речки. Эта речка и вращала мельничное колесо.

Первым Леонард увидел толстого румяного мельника в белом от муки переднике.

— Простите, — смущаясь, обратился к нему Леонард, — я хотел бы увидеть Лию…

— Эй, дочь! — басом заорал мельник. — Иди сюда, тебя какой-то кавалер спрашивает! Который по счету?..

— Тебе, парень, чего надо-то? — обратился он уже к Леонарду. — Свататься, что ли, приехал?

— Я.. я в гости…

— А тебя звали?..

— Я звала, — сказала подошедшая Лия.

— А… вам работник случайно не нужен? — покраснев до корней волос, поинтересовался Леонард.

— Ты хочешь у нас работать?

¬- Д-да…

— Вот, значит, как! Не свататься, а работать… — хмыкнул мельник и придирчиво оглядел юного короля. — Хлипок больно. Тебе и мешок не поднять…

— Я буду стараться…

— А что ты умеешь? — поинтересовался мельник.

— Не знаю… Я…

Лео хотел сказать, что его учили управлять государством, но вовремя спохватился, ведь даже это у него не получилось.

— Значит, ничего, — заключил толстяк. — Шел бы ты своей дорогой, парень, и не мешал простым труженикам…

Король пристыженно опустил голову…

Мельник повернулся было к юноше спиной (он же не знал, кто перед ним!), но Лия схватила отца за рукав. Леонард, испугавшись, что его сейчас прогонят, воскликнул:

— Постойте! Я умею читать и писать!

— И считать?

— Конечно!

— И счета вести сможешь? — заинтересовался мельник.

— Д-да… Думаю, да.

— Позволь ему остаться, папа! — вступилась за юношу фея. — Ему некуда больше идти. Он будет стараться и всему научится, я уверена!

— Ладно, — махнул рукой отец Лии. — Посмотрим, на что он способен.

— Только, — вдруг опомнился юный король, — меня, наверно, будут искать. Вы не говорите, что я здесь!

— Ты что-то натворил, сынок, и удрал?

— Нет-нет! — поспешно возразил Лео. — Просто уехал…

— А ты, парень, вообще-то кто и чей будешь? И звать тебя как?

— Я… я король, — пробормотал Леонард, вновь краснея. — Король Леонард Первый… Божьей милость самодержец…

Мельник громко расхохотался, схватившись за бока.

Но Лия не рассмеялась.

— Я верю, ты говоришь правду, — серьезно сказала она. — Есть в тебе что-то такое, королевское…

Не рассмеялся и еще один свидетель этой сцены, который до поры до времени молча слушал.

— Он на самом деле король, — подал голос из реки водяной. — Я ведь какая-никакая, но нечисть, и чувствую, когда врут, а когда говорят правду. Он король, да. Только уже бывший.

— И возвращаться на трон я не хочу, — добавил Леонард.

— Тебя, значит, будут искать, — заключил мельник. — Только этого мне не хватало!

— Если мы ему поможем, его не найдут, — сказала Лия.

— А если найдут? С нас шкуру спустят!

— Знаю я, что тебе надо сделать! — вдруг послышался голос со стороны реки. — Раздевайся!

— Зачем?..

— Раздевайся, говорю! — повторил водяной. — Оставь свою одежду на берегу. Люди подумают, что ты утонул, и не станут тебя искать.

— Верно, — согласилась Лия. — Но, если ты передумаешь, у тебя не будет дороги назад. Если ты вернешься, тебя объявят самозванцем, Лео.

— Может, тебя и в самом деле утопить? — хохотнул водяной. — Поищут-поищут и перестанут.

— Дядюшка водяной шутит, — вмешалась Лия. — Он добрый. Он утопил всего двоих…

— Слышал я уже эту историю, — отмахнулся водяной. — На самом деле и тех двоих я тоже не утопил, только несколько раз окунул в воду. Откачали их. С той поры к реке не подходят.

— Я принесу тебе другую одежду, — сказала Лия. — И коня отпусти…

Леонард вздохнул и подчинился. Он больше не был королем.