Гарри Поттер. Лес Затмения (джен)

— Я всё-таки не понимаю, почему именно мы, — пробормотал Рон, запихивая в рюкзак бутерброд и с подозрением глядя на тёмную стену деревьев. — В конце концов, есть же целый отряд авроров! Пусть они и идут в этот ужасный лес!

— Потому что мы — лучшие, — сухо ответила Гермиона, затягивая на плечах ремни походного мешка. — И потому что авроры не умеют различать магические и естественные поля. К тому же, профессор Макгонагалл сказала, что это задание не требует сражений, а только наблюдения.

Рон скривился.

— Да, “только наблюдения”... А потом окажется, что этот лес живой и питается туристами.

Гарри, стоявший рядом с картой, улыбнулся.

— Ну, по крайней мере, у нас есть Гермиона. Она умеет спорить даже с самим лесом, если понадобится.

Гермиона смерила его взглядом, но уголки её губ дрогнули.

Лес Затмения начинался всего в нескольких милях от Хогвартса, но казалось, будто они пересекли невидимую границу миров. Воздух стал густым, как туманное молоко. Свет солнца, пробивавшийся сквозь ветви, терялся в висящих клубах серого марева.

Гермиона сверилась с картой.

— По легендам, где-то в глубине этого леса скрыт амулет Мерлина. Но... — она нахмурилась. — Эти легенды очень противоречивы. Никто не возвращался с точными сведениями.

Рон вздохнул:

— То есть, другими словами, никто не возвращался. Отличное начало.

— Хватит ныть, — сказал Гарри, направив палочку вперёд. — Lumos.

Свет едва мерцнул — слабее, чем обычно. Гарри нахмурился.

— Странно…

Гермиона что-то записала в блокнот.

— Здесь нестабильное магическое поле. Возможно, мы приближаемся к зоне тишины.

— Зона чего? — переспросил Рон.

— Тишины. Места, где магия глохнет, — объяснила она. — Как будто сама земля поглощает чары.

Рон замер.

— И ты решила не предупредить нас раньше?

— Я думала, это будет полезный опыт, — ответила Гермиона невинно.

К полудню небо стало странно серым, будто солнце заволокло толстым слоем стекла. Птицы стихли. Лес словно задержал дыхание. Гарри поднял голову и заметил, что солнце превращается в тусклый медный круг.

— Это затмение, — прошептала Гермиона. — Но... по календарю его не должно быть!

Тень легла мгновенно, будто кто-то опустил занавес. Палочки разом погасли. Воздух стал ледяным.

Гарри попытался снова:

— Lumos maxima!

Ничего.

Рон судорожно тряхнул палочку.

— Nox! Lumos! Alohomora! Anything!

Палочка оставалась мёртвой.

Тишина была оглушающей. Где-то далеко глухо крякнула ворона — и снова наступила тьма.

— Магия… не работает, — выдохнула Гермиона.

Рон растерянно опустился на корягу.

— Значит, всё? Мы застряли. Навсегда. В волшебной темноте. Прекрасно.

Гермиона глубоко вдохнула, закрыла глаза. Когда заговорила, голос её звучал уверенно:

— Мы не застряли. Мы просто должны вспомнить кое-что другое.

Ночь опустилась быстро. Холод пробирал до костей. Гермиона вытащила из рюкзака небольшой металлический коробок.

— Что это? — насторожился Рон. — Какой-то магловский артефакт?

— Почти, — улыбнулась Гермиона. — Это спички.

Она зажгла одну. Маленькое пламя дрогнуло в темноте — живое, настоящее. Гарри и Рон заворожённо наблюдали, как Гермиона подложила сухие ветки, сложила их «колодцем» и подожгла. Через несколько минут между ними уже плясал настоящий костёр.

— Ты хочешь сказать… это просто огонь? Без чар? — Рон не верил собственным глазам.

— Да, — спокойно ответила Гермиона. — И он работает всегда. Даже когда магия — нет.

Гарри подбросил ветку в пламя и усмехнулся:

— Знаешь, Гермиона, кажется, ты только что спасла нас магией без магии.

Она улыбнулась, глядя, как искры взлетают вверх.

— Иногда простое — самое надёжное.

Они сидели у костра, обняв колени, и слушали, как трещит огонь. Тьма вокруг казалась бесконечной, но свет маленького пламени отвоёвывал своё место.

Гарри задумчиво сказал:

— Знаешь, я всегда думал, что магия — это всё, что у нас есть.

— Нет, — ответила Гермиона тихо. — У нас есть ум. И дружба.

Она посмотрела на огонь, словно на живое существо. — А это… уже само по себе чудо.

Огонь угасал медленно, оставляя за собой лёгкий запах дыма и спокойствия. Гарри проснулся первым — серое утро висело над лагерем, как мокрое одеяло. Гермиона уже сидела на поваленном стволе и что-то писала в свой блокнот.

— Что-то вроде дневника? — спросил Гарри, потягиваясь.

— Отчёт для Макгонагалл, — ответила она. — И схема местности. Если мы не сможем колдовать, придётся рассчитывать на наблюдения.

Рон, укутанный в плащ, ворочался у костра:

— Если бы ты знала, как скучно слушать слово «наблюдения» в шесть утра…

Гермиона бросила на него взгляд поверх блокнота.

— Зато ты будешь рад, если именно мои «наблюдения» выведут нас отсюда живыми.

Рон вздохнул.

— Ну, в этом что-то есть. Только обещай, что не заставишь меня снова читать лекции про “магловскую ориентацию по звёздам”.

Гермиона улыбнулась загадочно:

— Поздно. Сегодня — практическое занятие.

Через час они уже шли по лесу. Туман отступил, но воздух оставался густым, пропитанным влажностью.

Гермиона шагала впереди, в руках у неё был старый магловский компас.

— Север там, — уверенно сказала она. — А значит, если двигаться под углом сорок пять градусов к направлению течения ручья, мы выйдем к склону.

Рон посмотрел на стрелку, вращающуюся в разные стороны.

— Это устройство не колдует. Оно просто… трясётся.

— Оно реагирует на магнитное поле Земли, — терпеливо объяснила Гермиона. — В магловском мире так определяют стороны света.

Рон фыркнул.

— А в волшебном мире для этого есть заклинание Point Me, которое, между прочим, не ломается, если ты чихнёшь.

— Оно не ломается, — спокойно ответила она, — пока ты не в Зоне Тишины. А теперь — выбирай: идти наугад или довериться “трясущемуся устройству”?

Рон посмотрел на Гарри.

— Твоя очередь решать, капитан.

Гарри улыбнулся.

— Я за устройство. Оно хотя бы не спорит с Гермионой.

Лес казался бесконечным. Ветки хрустели под ногами, где-то далеко ухал филин.

Через пару часов путь стал труднее: почва стала вязкой, деревья — выше и темнее.

— Нам бы заклинание Herbivicus, — пробормотал Рон, пробиваясь сквозь заросли. — Или хотя бы Revelio, чтобы знать, куда идти.

— Можно просто смотреть под ноги, — отозвалась Гермиона. — Иногда это полезнее.

Рон что-то пробурчал в ответ, но стал внимательнее.

Гарри остановился, вслушиваясь. Ему послышалось, будто кто-то идёт рядом, в нескольких шагах, повторяя их движения. Но когда он повернулся — только туман и дрожащие тени.

— Кажется, мы не одни, — тихо сказал он.

Гермиона насторожилась.

— Лес отражает звуки. Он будто живёт сам по себе. Не поддавайся.

Рон быстро огляделся.

— Отлично, теперь у нас ещё и “живой лес”. Гермиона, может, у тебя найдётся магловское средство от этого?

— Называется “спокойствие”, — ответила она. — Попробуй применить.

Когда солнце начало клониться к западу, они заметили, что идут уже второй раз мимо одного и того же валуна с трещиной в форме молнии.

— Мы ходим по кругу! — воскликнул Рон. — Я же говорил, этот компас врёт!

Гермиона нахмурилась.

— Компас не врёт. Просто пространство меняется.

— То есть? — спросил Гарри.

— Лес искажает восприятие. Он создаёт иллюзии, чтобы нас запутать. Но иллюзия не может подделать физические следы. Если мы будем оставлять отметки, найдём выход.

Рон оживился:

— Отлично! Зарубки! Наконец-то что-то простое.

Он достал нож и сделал глубокий надрез на ближайшем дереве.

— Вот! Теперь хоть одно полезное дело без чар.

Гермиона одобрительно кивнула.

— Молодец, Рон. Это — классический магловский способ навигации.

Рон фыркнул, но, кажется, был доволен.

К вечеру небо снова затянуло облаками. Они сделали привал у сухого ручья.

Рон был раздражён — мокрый, усталый и голодный. Гермиона всё чертила на карте линии и углы, а Гарри разжигал очередной костёр.

— Слушай, Гермиона, — вдруг сказал Рон, — а может, хватит делать вид, что ты всё знаешь? Мы бродим весь день, а выхода нет!

Гермиона подняла глаза, и в них впервые мелькнула усталость.

— Я не всё знаю, Рон. Но я хотя бы пытаюсь думать.

Наступила тишина. Только потрескивал огонь.

Гарри медленно сказал:

— Она права. Без неё нас бы уже съели какие-нибудь корни или туман.

Рон посмотрел на Гермиону, потом отвёл взгляд.

— Ладно, извини. Просто… я не привык чувствовать себя беспомощным без палочки.

— Никто не привык, — мягко ответила Гермиона. — Но, может, в этом и смысл — понять, кто ты без магии.

На следующее утро солнце взошло ярче, чем прежде. Лес будто стал прозрачнее, менее враждебным.

Гермиона взглянула на карту и улыбнулась впервые за всё путешествие:

— Мы продвинулись. Видите? Поток воды идёт вниз, значит, где-то поблизости должна быть долина.

Рон прищурился.

— То есть… выход?

— Возможно, — ответила она. — Если будем идти с рассвета до заката — успеем.

Гарри поднял рюкзак и сказал:

— Тогда не будем терять времени. У нас есть компас, карта и упорство. Что может пойти не так?

Рон усмехнулся:

— Всё. Но, по крайней мере, без магии мы уже не такие беспомощные.

Они пошли вперёд, и солнце, отражаясь на каплях росы, освещало их путь.

Лес будто отступал, признавая их стойкость.

С первыми лучами рассвета Лес Затмения изменился. Тени отступили, туман стал прозрачнее, и даже воздух казался менее тяжёлым.

Гермиона шла впереди — сосредоточенная, уверенная, с картой, исписанной мелкими заметками. Гарри шагал рядом, вглядываясь в тропу. Рон шёл позади, насвистывая что-то невнятное, стараясь казаться бодрым.

— Если честно, — сказал он после долгой паузы, — я начинаю скучать по магии. Даже по твоим занудным лекциям, Гермиона.

Она обернулась и улыбнулась.

— Значит, есть надежда, что ты чему-то научился.

Рон хмыкнул.

— Только одному: не спорить с теми, кто знает, где север.

Гарри усмехнулся.

— А я научился не ждать, что всё решится одним заклинанием. Иногда приходится идти ногами.

К полудню они вышли к болотистой равнине. Из земли поднимался густой белый туман, скрывая всё вокруг.

Гермиона остановилась.

— Осторожно. Здесь легко потерять направление. Нужно связаться верёвкой.

— Это ещё зачем? — удивился Рон.

— Магловский метод, — объяснила она. — Если кто-то из нас оступится или потеряется в тумане, другие смогут его вытащить.

Рон покрутил глаза, но подчинился.

— Прекрасно. Теперь мы связаны не только дружбой, но и верёвкой.

Они двинулись вперёд, шаг за шагом. Туман был плотным, как молоко, и казалось, что лес снова пытается проглотить их.

Вдруг впереди послышался шёпот — тихий, но отчётливый:

— Гарри… иди сюда…

Гарри вздрогнул. Голос был знаком — родной.

— Это… Джинни, — прошептал он. — Она зовёт меня.

Гермиона резко схватила его за руку.

— Нет, Гарри. Это не она. Лес создаёт иллюзии. Помни — мы уже видели подобное.

— Но я слышу её! —

Он сделал шаг вперёд — и мгновенно туман будто сомкнулся вокруг него.

— Гарри! — закричала Гермиона.

Верёвка натянулась, она рванула её обратно. Из тумана показался Гарри, бледный, с растерянными глазами.

— Там… — он замолчал. — Там была копия меня. Она говорила, что знает путь домой.

— Иллюзия, — твёрдо сказала Гермиона. — И чем больше мы слушаем, тем сильнее теряем себя.

Они двинулись дальше. Теперь Гермиона шла первой, считая шаги вслух, чтобы не потеряться:

— Раз, два, три… двадцать… тридцать пять…

Рон вдруг остановился.

— Эй… а почему солнце у нас справа, если мы идём на север?

Гермиона замерла. Потом подняла голову — и побледнела.

Небо над ними было неестественно ясным, звёзды мерцали, хотя был день. И действительно — расположение их было неправильным.

— Это небо — тоже иллюзия, — прошептала она. — Лес пытается заставить нас повернуть не туда.

— Тогда куда идти? — спросил Гарри.

Гермиона прикрыла глаза, глубоко вдохнула и сказала:

— Не по тому, что видим. А по тому, что знаем.

Она достала компас — стрелка бешено крутилась, потом остановилась на северо-западе.

— Туда.

Рон посмотрел на неё с сомнением, но всё-таки кивнул.

— Ну, раз уж этот компас спас нас вчера от голодной смерти, пусть ведёт и теперь.

Они пошли вперёд — и чем дальше, тем слабее становился туман.

Через несколько минут они вышли на край леса. Перед ними открылся склон, покрытый золотой травой, а над головой снова сияло настоящее солнце.

Гермиона опустилась на землю и впервые позволила себе усталую улыбку.

— Мы сделали это, — прошептала она.

Гарри поднял палочку.

— Lumos.

Кончик палочки вспыхнул ярким светом. Рон радостно воскликнул:

— Работает! Магия вернулась!

Гарри сжал палочку, но не стал её гасить сразу. Смотрел на свет и тихо сказал:

— Знаешь, Гермиона… мне кажется, она вернулась не потому, что мы вышли. А потому что мы научились обходиться без неё.

Гермиона посмотрела на него тепло:

— Именно. Магия — это не только чары. Это ум, смелость и вера в себя.

Рон, разглядывая траву, сказал:

— И ещё компас. Не забудь про компас.

Все трое рассмеялись — впервые за долгое время легко и искренне.

Через несколько дней они вернулись в Хогвартс.

Профессор Макгонагалл слушала их отчёт, слегка приподняв бровь.

— Итак, — сказала она, — вы нашли артефакт Мерлина?

Гермиона достала из сумки старинный медальон, покрытый пылью.

На нём были выгравированы слова:

Sapientia est lux — Мудрость — это свет.

Макгонагалл кивнула, глаза её смягчились.

— Очень символично, не находите?

Рон усмехнулся:

— Ещё бы. Особенно после того, как Гермиона заставила нас спать на земле и есть ягоды “по учебнику”.

— Зато вы живы, — спокойно заметила Гермиона. — И, может быть, теперь вы знаете, что магия — не всегда решение.

Макгонагалл посмотрела на троицу с лёгкой улыбкой.

— Кажется, вы нашли не просто артефакт, а урок, который стоит дороже любого заклинания.

Гарри тихо добавил:

— Иногда, чтобы найти свет, нужно пройти через тьму. Даже без волшебной палочки.