Художник и эко-активистка (гет)

В зале Лувра был ажиотаж в честь скандально известного художника Лоуренса фон Генри, он не аристократ из-за вставки «фон», а лишь сделал это, дабы привлечь внимание публики, иначе лишь после смерти как Ван Гог можно стать популярным, чего Лоуренс фон Генри не желал… только при жизни.

И вот Лоуренс снял занавес со своей новой работы, демонстративно достал серую краску и кисть и сделал последний «штрих» к картине.

Холст был огромным, как средний баскетболист, и тяжелым, как бетонная стена, на котором было все окрашено серым и коричневыми тонами, наложенные так, будто сама планета медленно застывала под слоями пыли.

— Дорогие дамы, дорогие господа, дорогие прочие полы и гендеры, нелюди и блогер Макс Смит!

Блогер Макс Смит, его главный хейтер, показал ему средний палец.

— Спасибо, Макс, я тебя тоже люблю, — улыбнулся Лоуренс.

Кроме блогера среди толпы были критики, меценаты, коллекционеры, политики, журналисты, шизофреники и прочие зеваки.

Художник продолжил:

— Представляю вам мою новую работу — «Плач Земли»!

Одна из галеристок ахнула в экстазе:

— Вы — гениальный гений! Такие краски, такая боль, воплощенная в материи!

— В этом есть смысл! — сказал политик. — Так и хочу на следующие выборы использовать вашу работу, месье фон Генри, если вы не против!

Лоуренс лишь подавил смех, ведь он знал, что дело в не в холсте, за всем стояла история.

— В качестве красок, — сказал он, — я взял специально загрязненную землю со свалки пепел вырубленных лесов, и смешал я их собственными… слезами…

На деле лишь, «слезы» были обычной водой смешанной с поваренной солью, пепел — от приготовления барбекю, а земля и его собственного особняка. Неплохие материалы для нового шедевра, а публика любила эпичные легенды.

И тут министр культуры Франции лично пожал ему руку.

Казалось, что тут могло пойти не так?

— Я знаю, что в последнее время увеличилось количество вандализма по отношению к картинам, — сказал художник. — Поэтому я публично заявляю, что «Плач Земли» застрахована на один миллион евро. Любой, кто повредит мою работу, заплатит мне это сполна. Мой страховой агент подтверждает это, да?

— Да, подтверждаю! — ответил его страховой агент, сглотнув слюну от напряжения.

Но чего он и его клиент ждали? Судьбы? Или шоу?

А вот и оно! Зеленоволосая девушка в плаще болотного цвета с надписью на спине «Eco-Save», прорвалась через охрану, прошла мимо толпы и выплеснула на «Плач Земли» черную краску.

— Это символ вашей жадности! Да здравствует экология!!! Спасите планету!

Толпа вскрикнула от ужаса, журналисты снимали сенсацию, а Макс Смит показал «палец вверх». Краска зашипела и продырявила холст.

Крики. Камеры. Охрана. Арест девушки.

Лоуренс смотрел на испорченное полотно, а его страхового агента приводили в чувство после обморока, ведь только что его компания теряла миллион из-за инцидента.

Художника осенило — это гениально!

* * *

Спустя уже несколько часов все новости по телевидению и интернету пестрели заголовками, что Лоуренсу фон Генри испортили картину.

Пока на фоне слышался очередной выпуск новостей, страховой агент в своем кабинете оформлял все документы, художник терпеливо ждал.

Компания уже готова была выплатить, осталось лишь подписать документы.

Лоуренс смотрел на цифру в один миллион евро, и подумал для себя — искусство важнее. Пальцы замерли над строкой, где он должен был подписаться, но потом… улыбнулся.

— Давайте так! Я просто подпишу здесь, но вы мне ничего не выплатите.

— Что? — удивился агент.

— Вы ничего не потеряете, я ничего не потерял, а девушку я возьму под свою личную ответственность.

И оставил вместо своей «закорючки» слово — «Не подлежит выплате. Искусство не возмещают!».

* * *

Зеленоволосая девушка сидела, обняв колени в своей одиночной белой камере и ждала неизвестности. Никто ее не навестил, ее друзья из эко-тусовки бросили ее. Никто ее не спасал, а когда ей сообщили, что ей придется выплатить миллион за испорченную картину, то впала в некий анабиоз.

И тут двери открылись и в камеру вошел Лоуренс фон Генри собственной персоной, он присел на стул напротив и смотрел на девушку. В ответ лишь полное игнорирование.

Художник слегка кашлянул, та не обращала внимания.

— Мадмуазель, — заговорил он, заключенная посмотрела на него и так испугалась, что вскочила с койки.

— Зачем вы пришли, месье?

— Навестить своего соавтора, — спокойно ответил Лоуренс.

— Вы меня разорили, мне всю жизнь вам придется выплатить и теперь пришли еще посмеяться надо мной?!

— Ни в коем случае, мадмуазель. Я пришел сюда вас отблагодарить. Как вас зовут?

— Эмили… — ответила она.

— Эмили, красивое имя у вас.

Девушка подняла глаза. В них — усталость и злость.

— Я разоблачила ваше лицемерие, вы торговали страданием планеты!

— И куда вас, Эмили, привело в итоге? Любой другой плюнул бы на вас… но не я. Я пришел помочь вам!

— Зачем вам помогать после того, как меня посадили, а потом я всю жизнь буду платить вам этот миллион.

— Это был просто холст, но вы, Эмили, превратили его в историю… легенду, а публика любит легенды. Это мой жизненный девиз!

Она усмехнулась:

— Вы хотите сделать из меня часть вашего маркетинга?

— Нет, полноценное сотрудничество. Вы уйдете к себе домой, но прежде чем испортить следующую картину, предлагаю вам сотрудничать в моей новой выставке: «Плачь Земли. Фаза 2».

— Мы подадим нашу историю под другим соусом.

Лоуренс поднялся и, как только он подошел к двери, сказал напоследок:

— Кстати, Эмили, вы мне ничего не должны. Считайте, что он уже выплачен!

И ушел, засмеявшись.

Эмилия впервые улыбнулась с момента своего ареста: ей дали второй шанс.

* * *

Через месяц в Лувре открылась новая выставка Лоуренса фон Генри, вместе с ним была его верная помощница, Эмили. Они представили свою работу: «Плач Земли. Фаза 2».

В центре стояла та самая испорченная Эмили серо-коричневая картина с дыркой в холсте и рядом — документ на страховку с с подписью «Не подлежит выплате. Искусство не возмещают!» и красная надпись от агента с печатью: «От выплаты отказался».

Среди толпы были критики, меценаты, коллекционеры, политики, журналисты, шизофреники, прочие зеваки и главный хейтер, Макс Смит, которые снимал и показывал «палец вниз».

Та самая галеристка ахнула:

— Вы превратили трагедию в мета-искусство и пост-иронию!

Другой меценат поддержал ее:

— Он создал произведение, которое само себя уничтожило!

Лоуренс и Эмили стояли и смотрели, как все снимали их перформанс.

— Видите, мадмуазель, они любят легенды, наша отличная вышла, согласна?

— Согласна, месье! Мы сломали систему!

— Я знаю один ресторан с видом на Эйфелеву башню, как насчет после выставки сходить и отметить?

— Я всеми конечностями за! — ответила Эмили.