Выбравшие себя (гет)

Багровые отсветы заката играли в стеклах небоскребов Сеула, когда Даша стояла у панорамного окна своей квартиры в районе Амсадон. В отражении она видела не «다샤»⁽¹⁾, мировую звезду K-pop, победительницу шоу на выживание и икону стиля, а просто уставшую двадцатипятилетнюю девушку с золотыми волосами, растрепанными после долгого дня. Сегодня был день её рождения, и компания устроила грандиозный фан-митинг, где тысячи людей скандировали её имя. Но сейчас, в тишине пустого помещения, эхо этих скандирований замирало, оставляя после себя лишь звенящую пустоту.

Она провела пальцами по холодному стеклу. Пять лет в Корее. Пять лет бесконечных тренировок, промоушена, съемок и выступлений. Она добилась всего, о чем могла мечтать русская девочка из провинциального городка, когда в шестнадцать отчаянно проходила прослушивание на шоу. Но сейчас её слава, её образ «ледяной блондинки с горячим голосом», казались такой же хрупкой конструкцией, как и узоры на запотевшем стекле.

— Снова задумалась? — раздался спокойный голос за спиной.

Даша вздрогнула и обернулась. На пороге стояла её менеджер и лучшая подруга, София.

— Просто устала, Софи. Все эти улыбки, все эти «я вас люблю» в камеру... Иногда кажется, что я играю роль в бесконечном спектакле.

— Знаю, — София подошла ближе и положила руку ей на плечо. — Но без этого спектакля не было бы тебя на обложке Vogue, не было бы твоего нового альбома на вершине чартов. И, кстати, о новом альбоме. У нас появилась... интересная возможность.

Даша подняла бровь.

— Какая еще возможность? Ты же сказала, после промо-тура у меня отпуск!

— Отпуск будет. Но сначала — коллаборация. С самим Артхёнгуком.

У Даши перехватило дыхание. Артхёнгук. Лидер и вокалист легендарной группы «Ethereal». Человек-загадка, икона стиля и один из самых талантливых продюсеров в индустрии. Они пересекались на нескольких церемониях наград, обменивались вежливыми поклонами и ничего не значащими фразами. Он всегда казался ей холодным и недосягаемым, как вершина горы, окутанная туманом.

— Он сам предложил? — наконец выдохнула Даша.

— Его лейбл вышел на наш. Говорят, он слышал твой последний сингл «Glass Heart» и написал демо специально для дуэта. Это огромная честь, Даша. И огромный риск.

«Риск», — мысленно повторила Даша. Встреча двух таких разных вселенных всегда была рискованной. Их фандомы могли как восславить их, так и разорвать в клочья.

1) Дору

Вернуться к тексту

Студия звукозаписи была стерильно-чистой и прохладной. Даша нервничала, переминаясь с ноги на ногу, пока звукоинженер настраивал оборудование. Дверь открылась, и внутрь вошел Артхёнгук. Он был не один — с ним была его неизменная улыбающаяся команда, но он казался отделённым от них невидимым барьером. Он был в простой чёрной футболке и тренировочных штанах, его темные волосы были небрежно откинуты со лба. Взгляд его темных, почти черных глаз был тяжёлым и изучающим.

— Анёнхасеё, Даша-сси, — его голос был низким и бархатным, таким же, как в песнях, но без привычной музыкальной обработки.

— Анёнхасеё, Артхёнгук-сси, — ответила она, сделав вежливый поклон.

Первый час работы прошел натянуто и формально. Они обсуждали аранжировку, тесситуру, технические детали. Артхёнгук был профессионалом до кончиков пальцев — точен, корректен и абсолютно безэмоционален. Даша чувствовала себя скованно, ее собственное творческое начало будто заморозилось под этим холодным взглядом.

Перерыв был объявлен, когда Даша уже готова была взять паузу и выйти подышать. Команда рассеялась, потянувшись к кофейному аппарату. Даша осталась одна в студии, бесцельно нажимая клавиши на синтезаторе. Из ее пальцев невольно полилась мелодия — грустная, ноющая русская народная песня, которую ей пела бабушка в детстве. Она пела ее тихо, почти шепотом, на родном языке, забыв обо всем на свете.

Когда последняя нота замерла в воздухе, она услышала тихие аплодисменты. Резко обернувшись, она увидела Артхёнгука, стоящего в дверях.

В его глазах было нечто новое — не холодная оценка, а неподдельный интерес.

— Это было... прекрасно, — сказал он, и его голос впервые прозвучал тепло. — Что это за песня?

— Просто... что-то из детства, — смутилась Даша.

— Она полна тоски, — заметил он, подходя ближе. — «Одиночества», — перевел он, увидев, что она не поняла корейское слово.

С этого момента все изменилось. Лёд растаял. Они снова начали запись, но теперь в студии витала другая атмосфера — творческая, живая. Артхёнгук предлагал идеи, Даша парировала своими. Они спорили о мелочах, смеялись над неудачными дублями. Он показал ей черновые наброски текста, который написал для припева.

— «Разбитые часы снова начинают тикать...» — прочитала она вслух. — Это про вторую возможность?

— Это про то, что даже после бури можно найти свои ритм, — тихо ответил он, глядя на нее так, будто видел не звезду, а человека. — Я читал твое интервью для Elle. Ты говорила, что чувствуешь себя как остановившиеся часы иногда.

Даша онемела. Она не ожидала, что он вообще знает о ее существовании за пределами профессиональных границ.

Недели репетиций и записи пролетели как один миг. Их дуэт, получивший название «Lunar Echo», стал для них обоих откровением. Они обнаружили удивительную музыкальную химию — её мощный, эмоциональный вокал идеально сочетался с его глубоким, бархатным тембром.

Но настоящая магия начала происходить за пределами студии.

Однажды поздно вечером, после изматывающей сессии, он неожиданно спросил:

— Ты голодна? Я знаю одно место.

Это «место» оказалось крошечным, неприметным ресторанчиком на узкой улочке, принадлежащем семье его бывшего учителя вокала. Их никто не узнал в полумраке зала. Они ели хотдоги и говорили. Говорили часами. Он рассказал ей о давлении быть «лидером», о десяти годах в индустрии, о том, как сложно доверять людям. Она рассказала ему о тоске по дому, о трудностях жизни в чужой культуре, о страхе быть непонятой.

— Знаешь, — сказал он, задумчиво крутя в руках чашку с чаем, — когда мы впервые встретились, я думал, что ты именно такая — холодная и неприступная, как твой имидж.

— А я думала, что ты самодовольный и заносчивый, — рассмеялась Даша.

— И кто же мы на самом деле? — спросил он, глядя на нее через стол.

— Двое уставших людей, которые нашли общий язык в музыке, — ответила она, и их взгляды встретились в понимании.

Их тайные встречи стали регулярными. Они гуляли по ночному Сеулу, посещали закрытые выставки, смотрели старые фильмы в домашнем кинотеатре его студии. Мир за пределами их пузыря ничего не знал. Для всех они были просто коллегами, работающими над хитовым треком.

Однажды вечером, стоя на смотровой площадке Намсана, под огромной башней, он взял ее за руку. Это был простой, ни к чему не обязывающий жест, но для них обоих он значил больше, чем любое признание.

— Я никогда не чувствовал себя так спокойно ни с кем, — признался он, глядя на огни города.

— Я тоже, — прошептала Даша, и ее сердце забилось в унисон с миллионами огней внизу.

Релиз «Lunar Echo» стал сенсацией. Песня заняла первые строчки во всех чартах, а клип набрал миллионы просмотров за первые сутки. Но вместе со славой пришло и пристальное внимание. Папараци, жаждущие сенсации, начали охоту. В интернете закипели споры: что между ними? Профессионализм или нечто большее?

Даша снова почувствовала себя в ловушке. Их с Артхёнгуком отношения, такие хрупкие и новые, оказались под угрозой. Давление лейблов, ожидания фандомов, спекуляции в СМИ — все это грозило раздавить их зарождающееся чувство.

Они стали реже видеться, их разговоры стали короче и натянутее. Однажды ночью, после особенно тяжелого дня, заполненного бессмысленными интервью, где их заставляли отрицать любые отношения друг с другом «рабочего» характера, Даша сидела на полу своей гостиной и плакала. Она понимала, что любит его. Но она также понимала, что эта любовь может стоить им обоим карьеры.

Внезапно в дверь постучали. На пороге стоял он. Без свиты, без предупреждения. Его волосы были мокрыми от дождя, а в глазах стояла решимость.

— Я не могу больше так, — сказал он, переступая порог. — Все эти игры, все эти уловки. Я устал прятаться.

— Но что мы можем сделать? — голос Даши дрожал. — Наши контракты, наши карьеры...

— Мы можем выбрать себя, — перебил он он, беря её руки в свои. — Я прошел через ад тренировок, бессонные ночи и бесконечный труд не для того, чтобы в итоге отказаться от единственного человека, который заставляет меня чувствовать себя живым. Я люблю тебя, Дария.

Это было первое признание. Оно повисло в воздухе между ними, хрупкое и могущественное одновременно.

— Я тоже тебя люблю, — выдохнула она, и это прозвучало как клятва.

В ту же ночь он опубликовал черно-белое фото в Instagram. На снимке были видны только их сплетенные руки. Подпись была лаконичной: «Нашел свой лунный свет в темноте. Моя D».

Интернет взорвался. Одни ликовали, другие осуждали. Но их это больше не волновало. Они выбрали друг друга.

Прошел год. Год открытой любви, поддержки фанатов, которые приняли их отношения, и невероятного профессионального взлета. Их дуэт получил все возможные награды, но самой большой наградой для них было просыпаться рядом друг с другом.

Они были в Париже, в том самом ресторане, где когда-то в шутку говорили о своем «идеальном свадебном путешествии». Шел лёгкий снег, за окном мерцали огни Эйфелевой башни. Они ужинали, смеялись, вспоминая свои первые неловкие встречи в студии.

— Помнишь, как ты пела ту русскую песню? — спросил Артхёнгук, его глаза сияли в свете свечей.

— Конечно, помню. Это был переломный момент.

— Она всегда напоминала мне о тебе. О той настоящей тебе, которую я увидел в тот день. — Он замолчал, задумчиво глядя на бокал с вином. Потом встал и опустился на одно колено перед ее креслом.

В его руке была маленькая бархатная коробочка. У Даши перехватило дыхание.

— Дария, — его голос был тихим, но твердым. — Ты — лунное эхо моего сердца. Ты — мелодия, которую я искал всю жизнь. Ты — дом, которого у меня никогда не было. Согласна ли ты стать моей женой? Стать моей семьей?

Он открыл коробочку. Внутри лежало изящное кольцо с бриллиантом, окруженным сапфирами цвета ее глаз.

Слезы текли по её щекам, но это были слезы абсолютного, безоговорочного счастья. Весь ресторан замер в ожидании.

— Да, — прошептала она, и это одно слово значило для нее больше, чем любые скандирования толпы. — Тысячу раз да.

Он надел кольцо на ее палец, его руки дрожали. Когда он поднялся, чтобы обнять ее, вокруг них раздались аплодисменты других посетителей и персонала.

Они обнялись, глядя на падающий за окном снег. Две одинокие звезды, две разные мелодии, нашедшие свою гармонию. Их дуэт только начинался. И это была обещание вечной любви, песня, которая будет звучать в их сердцах всю оставшуюся жизнь.