День перемен (джен)

Арчи стоял перед портретом волшебника в смешной желтой жилетке и внимательно его рассматривал. Буквально минуту назад, когда Арчи проходил мимо, этот нарисованный волшебник свалился со своего нарисованного стула и теперь спокойно храпел прямо на нарисованном ковре, носом уткнувшись в каминную кочергу. Арчи размышлял о том, как крепко спали изображенные люди и насколько это схоже со сном живого человека. Многие из нарисованных волшебников засыпали стоя и не падали, почему же этот упал? Видимо, это было у него в памяти. Арчи вытащил из сумки блокнот с карандашом и практически на ощупь накарябал себе напоминание разобраться с тем, на что еще способны портретные люди. Он еще раз посмотрел на спящего волшебника и шепотом окликнул его. Тот ответил громким всхрапом, и Арчи, пожав плечами, убрал блокнот обратно в сумку.

На верхних лестницах царили приятный полумрак и тишина. Он специально выбрался из гостиной в четыре утра, когда по замку никто не шастал. Ни еще, ни уже. Арчи огляделся по сторонам и улыбнулся. Это было его любимое время для хождения по Хогвартсу — легко было представить, что во всем замке он один, и даже возможную встречу с Филчем, гриффиндорцами и прочими привидениями можно было расценить как приключение. В конце концов, в этом году никто из них еще ни разу не обнаружил его — помогали заклинания невидимости и отвлечения внимания. Правда, в последнее время он практически перестал ими пользоваться — что за интерес соревноваться, будучи в заранее выигрышной позиции?

Сегодняшняя вылазка была уже пятой за последнюю неделю. Остальные не были удачными, но совсем пустыми он бы их не назвал: постоянно встречались какие-то странности. В прошлый раз, например, он угодил в ловушку — семикурсники пытались создать артефакт, действующий как боггарт, и испытывали его на припозднившихся учениках. Арчи едва не заорал, обнаружив перед собой самого себя с глупым выражением лица. Хорошо, что ребята в этот момент отвлеклись и ему удалось скрыться, а то смешков было бы не избежать.

Арчи направился было к лестнице, но внезапно споткнулся и чуть не упал. Он глянул под ноги и, заметив болтающиеся шнурки, присел их завязать. А потом поднялся и шагнул на лестницу. Но стоило ему это сделать, как снизу на этой же лестнице появилась какая-то фигура. Он раздраженно скривился: только вышел ведь! Все утро насмарку. Он замер. Фигура стояла наклонив голову, явно думая о чем-то своем. Арчи огляделся и посмотрел на нее внимательнее — ему на ум пришли три варианта действий, и все три были одинаково хороши. Он мог вернуться назад — в полумраке его наверняка было плохо видно. Он мог просто пройти мимо как ни в чем ни бывало, судя по всему, фигура мыслями была где-то далеко. И третье, самое притягательное, — он мог бы что-нибудь громко крикнуть. Она — а ему показалось, что это женская фигура — в ответ бы тоже заорала, сразу проснулись бы портреты, они бы тоже заорали, а там и до преподавателей недалеко. У него аж ладони зачесались от предвкушения: весь замок чествует его. И Филч тоже. Арчи нахмурился. И тогда он не выполнит свою задачу в ближайшее время. Да, он вышел не просто так, ему нужен был кабинет директора. Конечно, самого директора там не было, время не подходящее, но директор ему и не требовался. Ему нужна была Распределяющая шляпа. Когда-то давно она прилично его подставила — отправила на Гриффиндор. Его, потомственного рейвенкловца. Да у него даже метла синяя! А тут... Откровенно говоря, отчасти он был сам виноват в этом — поцапался с одним болваном в поезде и был на взводе, потом ему не удалось потрогать призрака, тот был почему-то против. В результате Шляпу он примерял в довольно боевом настроении. Та только коснулась его головы, как тут же, даже не дав поспорить, выкрикнула свой вердикт, отправив его к красным. Он был до такой степени ошарашен, что никак не отреагировал, молча сев за стол самых отвязных учеников этой школы. Он просидел весь приветственный пир опустив голову, чувствуя, как алеют уши. Громкий хохот его братьев, сидевших за столом синих, раздавался, казалось, на весь зал. Это был даже не позор, это была казнь. Что скажут родители, теперь было неважно — это был полный провал, его жизнь можно было считать законченной. Позже брат его выловил и, едва сдерживая смех, попытался обхитрить, сказав, что это такой квест — ему надо пробраться к храбрецам и сойти за своего. Арчи, конечно, для вида поддержал идею — не мог же он показать, что так огорчен. Что-то схохмил даже. Но на душе было гадко, хотелось взять маховик времени, вернуться назад и все исправить. Но кто бы дал ему этот маховик! Конечно, в итоге он неплохо устроился у красных, завел немало приятелей, но до конца так и не смирился, периодически думая о том, что было бы, попади он на свое место.

Четыре года он проучился на Гриффиндоре, четыре бесконечных года в этом сумасшедшем доме с красными стенами и буйными пациентами. И вот в начале сентября пятого года его обучения директор объявил о Дне перемен. Любой ученик с любого курса, кроме седьмого, мог попробовать примерить Шляпу еще раз и, если она так решит, перейти на другой факультет. Когда он услышал об этом, он почувствовал, будто сам Мерлин внял его мольбам. Он будет учиться с умными! Но спустя время он начал сомневаться — а вдруг за четыре года общения с гриффиндорцами он сам стал немного того — безрассудным любителем острых ощущений? Он думал над этим почти неделю и пришел к решению — надо примерить Шляпу заранее, в одиночку, пока никто не видит. Если она будет за синих, он перемеряет ее в День перемен, если нет — он останется в красных стенах, там хотя бы весело. А то отправит к слизням, там он вообще сдохнет со скуки с их бесконечными правилами приличия и соответствия.

Лестница дернулась и начала движение, за всеми раздумьями Арчи потерял драгоценное время, и теперь ему оставался лишь второй вариант. Он замер, не двигаясь и не дыша, а потом медленно, шаг за шагом, направился вниз, мимо загадочной фигуры. Это действительно оказалась девушка, ростом чуть ниже его, с сумкой наперевес. Кто это — было непонятно, она стояла повернувшись к проему лицом. Он уже прошел мимо, как она вдруг резко развернулась и потянулась рукой к его плечу:

— Стоять!

Он ринулся бежать, перепрыгивая через несколько ступеней за раз, но она не отставала. Еще одна лестница, вторая. Если она не отвяжется от него сейчас, то можно будет уже не бегать — остаться неузнанным на нижних этажах, где было гораздо светлее, у него бы точно не вышло.

— Я тебя сейчас обездвижу, и ты улетишь вниз. Стой!

Раскомандовалась. Он уже понял, что встретил старосту, и теперь готовил уши к лекции — всем известно, что Грейнджер хлебом не корми, дай кого-нибудь поучить жизни. Но от нее зависело, будет ли у него возможность прогуляться завтра. Поэтому он остановился, надел самую милую улыбку и повернулся к ней:

— Доброе утро, мисс Грейнджер.

Та опешила:

— Какое утро? Ночь еще! Ты что здесь делаешь?

— К директору иду, — он прикусил язык, она была такая удивленная, что он не удержался от того, чтобы подшутить над ней.

— Зачем? — глаза круглые, словно монеты.

— Ну как зачем? Ты что, не слышала про День перемен?

— Так ведь он только через две недели!

Арчи вздохнул: действительно, времени катастрофически мало. Грейнджер подняла палочку, и он дернулся — на родном факультете было не принято махать палками без нужды раскрасить кому-нибудь волосы или наколдовать собачий нос. Она удивленно на него посмотрела:

— Ты чего? Я хотела Люмос сотворить — здесь не особо светло .

— Точно, Филчу будет плохо видно нас без Люмоса. Давай.

Грейнджер на миг засомневалась, а потом заявила:

— Я вообще-то староста.

— А что староста делает в такое время на этом этаже? Это же не твоя территория. Поверь мне, я прекрасно знаю, кто и когда здесь дежурит, — Арчи с любопытством смотрел на Грейнджер.

— Много ты знаешь, Иттерей. Старосты иногда меняются этажами.

— С кем ты поменялась?

Грейнджер замялась:

— Я просто по другому пути прошла. И вообще, кто тут правила нарушает? У нас и так баллов мало!

— Нарушаем правила оба. Ты находишься за пределами своих этажей, я время посещения кабинета директора перепутал. С себя тоже баллы снимешь?

Грейнджер только открыла рот, чтобы прочитать гневную тираду, как лестница остановилась. Арчи тут же потянул ее на площадку:

— Уйдем отсюда. Я понимаю, ты любишь публичные выступления, но я предпочитаю разговаривать наедине.

Она сошла с лестницы, остановилась и направила на него палочку:

— Так, еще раз. Что ты делаешь ночью за пределами гостиной?

Арчи вздохнул: у нее опять включился режим зануды. Она прищурилась:

— Давай, давай. А то вместе пойдем к Филчу. Или к профессору Макгонагалл.

— Ты серьезно готова разбудить среди ночи любимого профессора только потому, что не можешь сама довести ученика до гостиной?

Она скептически на него посмотрела, но палочку опустила:

— Ладно, пошли в гостиную.

Арчи огляделся, они были уже не так далеко от кабинета директора. Уходить совсем не хотелось, цель маячила ярким прожектором. Он посмотрел на Грейнджер еще раз: а ведь она могла стать неплохим сообщником.

— Гермиона, а тебе ведь Шляпа предлагала Рейвенкло?

Спрашивать об альтернативах основному факультету было не принято — о Хаффлпаффе никто не говорил, боясь прослыть простачком, о Слизерине — боясь мести за отказ от такого распрекрасного змеюшника. От факультета, на котором учился сам директор, отказываться прилюдно было бы недальновидно. Ну а от Рейвенкло отказаться могли лишь полные болваны, и признаваться в таком, конечно, никто не хотел. Так и получилось, что сообщать товарищам о том, что Шляпа якобы что-то им предлагала, никто не спешил. Задавая такой вопрос, Арчи рассчитывал на эффект неожиданности в почти экстремальной обстановке. Хитрость сработала: Грейнджер, удивленно поморгав, сказала:

— Да, предлагала, а что?

Арчи внезапно стало грустно:

— Почему не пошла?

— Тебе какая разница?

— Понимаешь, мне она предлагала Гриффиндор, а я отказался. Думаю, дай поспрашиваю, как там у других.

Гермиона кивнула, а потом усмехнулась:

— Плохо ты умеешь договариваться, Иттерей. А мое мнение она учла.

— Она не приняла отказ.

— Понятно, — она внимательно посмотрела на него. — Так ты хочешь попробовать еще раз?

Арчи вздохнул: глупая Шляпа предложила Грейнджер место, которое должно было принадлежать ему. Он кивнул и потянул ее в сторону кабинета директора.

— Куда ты меня тащишь?

— К директору. Хочу подать на тебя жалобу.

Она резко затормозила:

— Стой, какая жалоба? Я ничего не нарушаю. И вообще, директора нет еще в кабинете. Ночь ведь, Иттерей.

— Он нам и не нужен. Зайдем, подадим и уйдем. Так можно, я узнавал, — продолжил тянуть ее вперед по коридору Арчи.

Гермиона выдернула руку и недовольно спросила:

— Ты спятил? Как ты пройдешь? Там же закрыто!

— Пароль угадаем. Уверен, там что-то забавное. Или глупое. Или вкусное, — улыбнулся он.

— Так ты всю ночь будешь гадать.

— А что делать остается? Жалоба ждать не будет.

Она на мгновение отвернулась, пытаясь сдержать смешок, а потом заявила:

— Арчи Иттерей, стой, я поняла, твой истинный факультет — сумасшедший дом. Там тебе и место.

— Так Шляпа меня туда и отправила. Говорит, красные стены помогут мне поддерживать уровень безумия.

Гермиона вскинулась:

— У нас хороший факультет, Арчи! Там учился сам директор. И профессор Макгонагалл. Ты хочешь сказать, что они сумасшедшие?

— Ты это вслух сказала? — он демонстративно прикрыл глаза ладонью и опять протянул ей руку.

В этот момент послышался какой-то звук, и Арчи повернулся в ту сторону и достал палочку:

— Тихо.

Цокот когтей по каменному полу в абсолютной тишине прозвучал настолько неожиданно, что Гермиона подняла палочку и замерла, машинально попытавшись задвинуть себе за спину Иттерея. Он тут же вышел вперед и с недоумением посмотрел на нее:

— Ты действительно хочешь встать между мной и этим чудищем?

Гермиона фыркнула:

— Отойди, Иттерей. Я старше тебя, к тому же староста. Это мои обязанности защищать тех, кто младше.

— Это даже мило. С сегодняшнего дня буду приглашать тебя исследовать заброшенные коридоры Хогвартса, там столько чудищ, что тебе и не снилось. А это, — он махнул рукой в ту сторону, откуда доносились звуки, — оставь мне. Отойди!

Видя, что она не отступает, Арчи пожал плечами и пошел на звук. Гермиона его догнала, схватила за плечо и прошипела:

— Ты свихнулся? Там может быть кто угодно!

— Да брось, Гермиона, всем известно, что в Хогвартсе нет ничего опасного. Может, у кого-то цербер сбежал или смеркут вырвался из клетки. Обычное дело, ничем не отличимо от блуждающих по замку гриффиндорцев.

Цокот когтей становился все громче, вскоре к нему добавилось тяжелое сопение. Гермиона почувствовала, как у нее холодок пробежал по спине. Она сжала палочку покрепче и стала напряженно всматриваться в конец коридора — там уже виднелась колышущаяся тень. Она замерла, а Иттерей, напротив, ускорил шаг в ту сторону. В какой-то момент стали видны очертания большой собаки, и Гермиона направила на нее палочку. Та двигалась настолько хаотично, что у Гермионы не получалось даже нормально прицелиться. Собака подбежала к Иттерею и попыталась запрыгнуть ему на плечи, тот не удержался и упал прямо на пол. Гермиона кинула парализующее заклинание в их сторону, но Арчи как-то извернулся и отбил его. Она уже начала произносить следующее, как он крикнул:

— Стой, Гермиона, это мой питомец.

Она опустила палочку и недоверчиво на него посмотрела:

— Какой питомец? С собаками в Хогвартс нельзя! Это каждый год говорят. Тебе бы никто не разрешил взять с собой собаку.

Арчи уселся поудобнее, притянул своего питомца к себе и улыбнулся:

— Ты что, плохо видишь? Где здесь собака?

Она смотрела, как Иттерей, сидя на полу, обнимал собаку, как чесал ей за ухом, как собака громко мурлыкала при этом, и хмурилась. В какой-то момент Гермиона подняла брови: мурлыкала?

— Ты ходишь на дополнительные занятия по трансфигурации? Нам профессор Макгонагалл рассказывала, что есть специальные заклинания для трансфигурации животных. Но, Арчи, нам же нельзя их применять! Только семикурсники могут, да и то к окончанию курса.

— Хожу, но это не трансфигурация. Это защитный амулет. Мне брат подарил. Если кот сильно испугается, то становится таким забавным, — засмеялся Арчи. — Минут через десять придет в норму.

— Так это кот? — улыбнулась Гермиона.

Арчи молча кивнул.

— Ни разу не видела у нас в гостиной второго кота.

— Так они же территории делят. Твой в гостиной, мой в комнате и на этаже. У меня, кстати, тоже рыжий.

Она подошла ближе, собака подняла голову и лбом боднула ей ногу. Гермиона улыбнулась:

— Будь это настоящая собака, она бы уже зарычала — от меня наверняка пахнет котом, Живоглот весь вечер не слезал с колен.

— Погладь его, Гермиона, он очень ласковый.

Гермиона присела на корточки и потрепала животное по холке:

— А почему именно собака? Не тигр? Не лев? Было бы сложнее отличить — повадки похожи.

— А еще староста! Ты даже собаки испугалась, а тут тигр. После такого меня бы быстро отправили домой, — он смотрел на Гермиону, поэтому пропустил момент, когда собака боднула его в подбородок, едва не опрокинув на пол.

Гермиона резко встала и произнесла:

— Я не испугалась! Просто неожиданно было. Но ты прав, тигры нам тут ни к чему. И вообще, — она поправила мантию, отряхнула рукава, — нам пора. Большая удача, что нас не заметил Филч. Как, кстати, твой кот относится к миссис Норрис?

Арчи хихикнул:

— Он пытается за ней ухаживать, но та нос воротит. Знаешь, сколько котов еще в замке? Конкуренция дикая!

Гермиона засмеялась:

— Уверена, они думают, что это их замок, а мы так, для обслуги.

— Так и есть. — Арчи еще немного посидел со своим питомцем, пока тот не принял естественный для него вид — крупного рыжего кота, а потом встал и отряхнулся. Кот тут же побежал по своим делам.

— Пошли все-таки дойдем до кабинета директора. Хочу посмотреть, есть ли там кто.

Гермиона нахмурилась:

— Рассказывай давай, что тебе там надо. Может, смогу помочь.

Он пожал плечами и пошел в сторону кабинета, Гермиона последовала за ним.

— Дело в Шляпе. Хочу примерить ее без свидетелей.

— Тебе не нравится на Гриффиндоре?

— Гриффиндор не для меня, Гермиона. Мое место на Рейвенкло. Не знаю, почему Шляпа отправила меня не туда. Думаю, она просто ошиблась.

Чем ближе они подходили к кабинету директора, тем светлее становилось, и теперь она видела каждую черточку лица Арчи — брови слегка нахмурены, взгляд рассеяно скользит по полу. Она задумалась: ей показалось, что именно он подходил для их факультета, как никто другой. Всегда веселый, готовый на любую авантюру — он тратил баллы за свои проделки едва ли не быстрее, чем зарабатывал. А ведь если бы не его поведение, он давно бы выбрался в лидеры по учебе. Так что он, наверное, и действительно умный. Гермиона вздохнула. Она никогда не задумывалась о том, что чувствовали некоторые ребята, будучи отправленными не на тот факультет, на который хотели. Гарри удалось уговорить Шляпу на Гриффиндор, ей тоже. Почему к мнению Иттерея Шляпа не прислушалась?

— Слушай, Арчи. Может, Шляпа просто видит больше? Или дальше?

Тот фыркнул:

— У нее нет глаз, Гермиона. И мозгов, судя по всему, тоже.

— Зря ты так. Наденешь ее в следующий раз, она отправит тебя в помощники Филчу. Вдруг она обидчивая?

Арчи остановился и посмотрел на Гермиону:

— Это древний артефакт, ей не положено быть обидчивой. А, кстати, что ты делала так далеко от гостиной в такое время?

— Это мое дело, — замялась Гермиона и тут же начала особо тщательно поправлять свою сумку.

— Ну я же рассказал о себе. Давай рассказывай! — лицо Арчи светилось любопытством.

— Ты хочешь, чтобы я тебе помогла? Или рассказала о своих скучных делах? Что-то одно, Иттерей.

Арчи едва не взвыл: поначалу он не рассчитывал ни на то, ни на другое, а теперь ему не хотелось упускать обе возможности. Наконец он сдался:

— Хорошо, можешь пока не говорить о своих таинственных делах на первых этажах Хогвартса.

— Что за глупые намеки? — возмутилась Гермиона. — Лучше расскажи подробней, что конкретно ты хочешь сделать и что ты уже сделал.

Арчи схватил ее за руку и потянул вперед по коридору, попутно рассказывая о своей задумке и прошлых вылазках. Наконец вдалеке показалась знакомая горгулья, и они остановились. Какое-то время Гермиона размышляла, издалека рассматривая двери, ведущие к директорскому кабинету. Они остановились недалеко от большого окна — ближе к кабинету Гермиона подходить отказалась: возможно, эта горгулья может подслушивать, о чем говорят поблизости, и передавать это директору. Арчи подошел к каменному подоконнику, облокотился на него и стал всматриваться в начинающее светлеть небо.

— Арчи, а почему ты выбрал именно это время?

Он обернулся и посмотрел на нее:

— К утру обходят реже, и никто из преподавателей еще не проснулся. Логично же.

Она помотала головой:

— Ты не прав. На ночь кабинет закрывается. Как думаешь, какие чары сильнее, те, что директор ставит на ночь, или те, что он ставит, когда выходит в учительскую или в зал на обед?

Арчи направил палочку в сторону кабинета, подождал немного, потом кивнул и ответил:

— Я думал об этом. Но ночь все равно предпочтительнее, как я тебе днем подойду? Здесь же не протолкнуться от толп.

— Тебе просто надо, чтобы никто тебя не видел. И чтобы директор был занят. Сколько времени тебе надо на разговор со Шляпой?

— Пару минут, не больше. В первый раз она справилась за десять секунд. В этот раз я не дам ей возможности так просто от меня отделаться.

Гермиона посмотрела на него и подумала, что с таким настроем он просто повторит свое первое распределение. Она осторожно произнесла:

— Арчи, а что ты будешь делать, если Шляпа отправит тебя обратно?

— Реветь не буду, не переживай, — он нахмурился и сложил руки на груди.

— А если куда-нибудь еще?

— С этим сложнее. Но ты же одолжишь мне свой платок?

Гермиона задумчиво посмотрела на него и ответила:

— Тебе может не хватить одного. А я не магазин платков.

Они помолчали и повернулись к горгулье — настоящее чудовище, охраняющее сокровища.

— Давай сейчас обратно в гостиную. Я подумаю пару дней над этим, потом встретимся — определимся.

— Сначала подойду ближе, посмотрю на двери, вдруг директор забыл их закрыть.

Гермиона улыбнулась:

— Ты говоришь о директоре Дамблдоре. Сомневаюсь, что он в принципе может что-то забыть.

* * *

— Арчи! Ты почему в таком виде?

Гермиона выловила Арчи недалеко от входа в Большой зал через день после их похождений. Всклокоченные волосы, исцарапанное лицо, потрепанная мантия и шальная улыбка — если его такого увидит кто-нибудь из преподавателей, их факультет лишится как минимум двадцати баллов. Ни сказав ни слова, он подхватил ее за руку и потянул в сторону каменной статуи, изображающей причудливую смесь лошади и огромного змея. За статуей оказалась просторная ниша, где они укрылись от бегающих по коридору учеников. Гермиона недовольно поморщилась: при свете дня было хорошо видно, что здесь давно не прибирались — все было в паутине.

— Я расскажу тебе только в том случае, если ты сейчас просто Гермиона. Если ты староста Грейнджер, я буду молчать как рыба.

Гермиона приподняла брови:

— Тебе сложно будет понять, но я умею одновременно сочетать обе роли.

Он закатил глаза:

— Да ладно тебе, Гермиона. Неужели ты не хочешь узнать о самом главном состязании, которое проходит сейчас среди гриффиндорцев?

— Ты о чем? — Гермиона не слышала ни о каких состязаниях, кроме тех, в которых участвовали учебники, перья и кипы пергаментов для написания всяких работ — шестой курс для многих ее однокурсников был достаточно сложным, о чем они не раз говорили в гостиной.

Арчи широко улыбнулся:

— Смогу доверить тебе эту тайну, только если пообещаешь, что никому не расскажешь. И не примешь мер. Решайся, тебе точно понравится.

Гермиона нахмурилась: если она узнает, что ребята нарушают правила, она должна будет рассказать об этом профессору Макгонагалл и наказать всех — это были ее прямые обязанности как старосты. Но он же ничего не скажет, если поймет это. Обманывать его тоже не хотелось. Но если ребята — скорее всего, младшие — во что-то влезли, она должна за ними присмотреть и помочь им в случае чего.

— Говори, я никому не скажу, — никто не мешал ей закрыть аттракцион тайно, если что-то пойдет не так.

— Недалеко от замка растет большая ива. Если к ней подойти, она начинает бить ветками каждого, кто осмелился на это. Почти все наши уже прошли ее и побывали на следующем уровне — в хижине, которая пахнет как лежбище великанов. Следующий уровень после этого — его мало кто еще прошел — остаться там на ночь одному. Угадай, кто сегодня ночевал в этом прекрасном месте?

Гермиона вздохнула и посмотрела в сторону. Арчи понял ее взгляд по-своему:

— Вот это да! Неужели староста Грейнджер уже полетала на этих ветках? И как тебе? Я четыре раза летал, это даже круче, чем на метле. Я бы еще полетал, но там уже очередь скопилась, и я прошел на следующий уровень. Ну скажи, что это здорово! — Арчи просто фонтанировал радостью.

— Тебе помочь почиститься, любитель летать?

Арчи посмотрел на свои руки:

— Я в таком виде зашел в замок?

— У тебя просто мозги отшибло, так бывает, когда стукнешься об дерево головой, — Гермиона произнесла пару заклинаний, и Арчи поежился — словно щеткой с пеной прошлись по лицу и рукам.

— Да брось, неужели тебе не интересно? А я хотел еще кое-что рассказать, — Арчи высунулся из ниши и тут же вернулся. — Так, давай еще немного постоим здесь.

Гермиона непонимающе посмотрела на него, и он пояснил:

— Там этот твой громила ходит, если он сейчас нас здесь увидит, тебе придется оправдываться, — он ухмыльнулся, — а мне бегать.

— Рон не громила! И он не станет задавать глупых вопросов, мы с ним просто друзья, — Гермиона покраснела, но осталась стоять в нише.

— Это хорошо. Но если он проболтается об этом, это дойдет до Айли. Это такая с синими волосами, с Рейвенкло. Мы встречаемся. Она будет недовольна.

Гермиона улыбнулась:

— У тебя даже девушка с Рейвенкло?

— Что значит даже? — нахмурился Арчи.

— Сумка синяя, ботинки... — она показала на его ноги, — синие. Готова поспорить, что твоя комната дома тоже в синих тонах. А девушка... Ты что, и волосы ей покрасил в синий?

Арчи смутился:

— Ну покрасил, и что? Она сама попросила оставить, ей понравилось.

Гермиона отвернулась и очень внимательно стала рассматривать статую, за которой они стояли:

— Выглядит так, как будто кто-то зациклился.

— А вот и нет! — Арчи с оскорбленным видом сложил руки на груди.

— Какого цвета стены в твоей комнате дома?

— Да какая разница?

Она обернулась и выразительно посмотрела на Арчи.

— Ну синие, и что? Нравится мне этот цвет. Ты просто придираешься. Лучше скажи, как там наше дело? Появились идеи? Времени совсем мало осталось.

Гермиона осторожно спросила:

— Арчи, а почему ты вообще полез к этой иве? Тебе не кажется, что это типичный...

Он перебил:

— Нет, это не гриффиндорский поступок. Типичный рейвенкловский. У меня есть целый список местных достопримечательностей, я их постепенно осваиваю. Например, про эту иву я узнал не как про аттракцион, а как про место, рядом с которым пару лет назад старшекурсники нашли шерсть оборотня. Ее используют в некоторых зельях, ты наверняка знаешь. Еще одну интересную вещь нашли не так давно, но там все настолько невообразимо ужасно, что я лучше промолчу.

Гермиона почувствовала, что у нее похолодели руки. И ноги. Арчи продолжил:

— Если не веришь, можем сходить сегодня ночью в одно место из моего списка. Когда ты заканчиваешь дежурство?

— Я не пойду никуда ночью, Арчи. Я вообще-то староста, я не буду нарушать правила. И тебе не советую. Вот перейдешь на Рейвенкло — вперед, а пока не надо, у моего факультета каждый балл на счету.

— Как хочешь, схожу один, — он фыркнул и отвернулся.

— Арчи, что же ты такой упрямый! Ну хочешь, давай сходим днем, только ненадолго. Знаешь, сколько всего нам сейчас задают?

Арчи посмотрел на нее и улыбнулся:

— Гермиона, кажется, я записал тебя в свой список как пример для подражания. Давай я сделаю за тебя домашку, а ты сходишь со мной?

— Ты на пятом курсе. Что ты сможешь сделать?

Он поднял подбородок и прищурился:

— Это вызов?

— Это здравый смысл, — Гермиона отряхнула паутину с рукава мантии и повернулась к выходу.

— Как знаешь, пошли тогда сразу сходим, а то в час ночи слишком много народа шастает по интересным местам, — он схватил ее за руку и потянул в коридор.

* * *

Они стояли в безлюдном, тускло освещенном коридоре и смотрели на пустую стену. Арчи сосредоточенно, а Гермиона скептически.

— Арчи, не хочу тебя расстраивать, но я знаю это место, и достаточно давно.

Арчи бросил на нее хитрый взгляд:

— Спорим, ты удивишься? Что обычно просят те, кто сюда приходит? Комнату со столом и учебниками? Спортивный зал? Копию своей комнаты, чтобы поплакать? О чем просят парочки, я даже говорить не буду — банальность.

Гермиона пожала плечами:

— Представляю, что попросишь ты. Небанальный цирк? Небанальные американские горки? Небанальную комнату с синими стенами?

— Это было обидно.

— Прости, — она обернулась к нему. — Ты сам порой обижаешь людей, не замечал?

Арчи еще раз прошелся вдоль стены и повернулся к ней:

— Замечал. Но от тебя не ожидал — ты же вроде добрая. Ладно, не отвлекай, я сосредотачиваюсь.

В стене начала медленно проявляться дверь, и они одновременно протянули руки к ней. Арчи тут же отодвинулся, пропуская Гермиону вперед. Зайдя внутрь, она замерла: огромный зал с высоченными, причудливо расписанными потолками, расходящиеся в стороны этажи красных кресел и сцена, манящая ярким светом.

Арчи обошел Гермиону и внезапно крикнул в сторону сцены:

— А!

Со всех сторон к ним полетел ответный звук.

— Я же не это просил! Море! Я просил кусок моря. И чтобы высокие скалы со всех сторон, — демонстративно вздохнул Арчи.

— Как красиво, — Гермиона внимательно оглядывалась по сторонам.

— А почему шепотом? — тихо спросил Арчи.

Она посмотрела на него и улыбнулась:

— Масштабно очень, я даже немного растерялась.

Он прошел между кресел в сторону сцены и обернулся:

— Смелее, Гермиона! Сегодня вся эта опера для тебя.

Арчи пробежался вперед и запрыгнул на сцену. Походил по сцене, крутанул колесо, а затем, как заправский конферансье, встал посреди сцены и поднял вверх руки:

— И сегодня на эту сцену приглашается Гермиона Грейнджер! Девушка, которая заработала тридцать четыре балла своему факультету на этой неделе!

— Арчи, прекрати! — Гермиона, подняв голову, рассматривала верхние этажи.

— Я похож на?.. — Арчи посмотрел вверх. — Кто там обычно на сцене оперы выступает? Я был всего пару раз, но запомнил на всю жизнь.

Гермиона ходила по залу и разглядывала все, что попадалось ей на пути.

— Гермиона, ты там весь день проходишь, а мы еще на верха не забирались!

— Арчи, не мешай, мне же интересно, — она потрогала бархатистую ткань кресла, не спеша прошлась к сцене и поднялась к нему.

Со сцены зал выглядел совсем по-другому. На мгновение она представила, что зал полон, на креслах сидят люди и смотрят на сцену, на нее. Гермиона вдруг почувствовала, как у нее внутри все замерло, а по спине побежали мурашки. Она выпрямила спину и устремила взгляд вперед, чуть выше кресел. Губы немедленно растянулись в улыбке. Это было прекрасно.

— Хорошо смотришься на сцене.

— Арчи! — она обернулась и гневно на него посмотрела.

Он спрыгнул со сцены и бухнулся в ближайшее кресло:

— Кстати, Гермиона, как думаешь, выручай-комната может создавать запахи?

Она задумалась:

— Никогда не замечала. Хотя я и не просила.

— Точно, можно попросить ее воссоздать парфюмерный магазин или выставку цветов. И проверить, получится ли у нее, — Арчи достал из сумки блокнот и начал поспешно записывать что-то карандашом.

Гермиона улыбнулась: сейчас он демонстрировал типичные рейвенкловские замашки. Арчи забросил блокнот обратно, запрыгнул на сцену и направился дальше:

— Пошли посмотрим, создала ли комната что-нибудь за кулисами.

Она еще раз осмотрела зал со сцены и пошла за ним. Он стоял у каменной стены и разочарованно кривился:

— Она создала только то, что я запомнил. Как жаль, всегда хотел посмотреть, что там внутри.

— Любишь оперу?

— Нет.

Она недоверчиво посмотрела на него.

— Немного. Только не говори никому, иначе будешь ходить с синими волосами. Поверь мне, мое заклинание еще никто не смог отменить, все-таки я создавал его почти год.

— Это так ненадежно, Арчи, — заявила Гермиона. — Волосы же всегда можно перекрасить.

Арчи отошел от нее и спрыгнул со сцены:

— Всю жизнь ходить с крашеными волосами, зная, что это твое наказание за болтовню, — сомневаюсь, что ты так хочешь.

Гермиона закатила глаза:

— Какой ты предусмотрительный! Не скажу я никому, не бойся, я не из тех, кто болтает лишнее.

Он кивнул и добавил:

— В детстве я мечтал поиграть здесь в догонялки, но в детстве у меня не было выручай-комнаты. Иногда мечты сбываются слишком поздно.

Гермиона посмотрела на часы:

— Кажется, сейчас ты сможешь исполнить детскую мечту — мы опаздываем на обед. Если я не приду, меня потеряют и будут задавать вопросы.

Арчи прошел вдоль кресел и обернулся:

— Скажешь, что была в Королевской Опере. Побежали, выход там, — он показал рукой в противоположный конец зала.

Через несколько минут оттуда раздался возмущенный крик Гермионы:

— Арчи Иттерей! Ну что за ребячество?

— Да ты же сама хотела побегать. Хочешь, пошли помедленней. Я думал, ты догадаешься, что выход там же, где и вход. Это же очевидно.

Выйдя в коридор, Гермиона остановилась и с улыбкой посмотрела на Арчи:

— Кстати, эта комната была с красными стенами.

— Совпадение, — мотнул головой Арчи. — Пошли, а то сюда много желающих ходит. Кстати, если одна пойдешь, будь осторожнее. Один слизеринец пробирается сюда с приятелями, которых обращает в девчонок. Уж не знаю, что они здесь делают, в плюй-камни играют или травологию изучают, но лучше тебе с ними не сталкиваться.

* * *

В коридорах было совершенно тихо и безлюдно, но Гермиона знала: не пройдет и часа, как множество сонных ребят вынырнут из своих гостиных и потянутся в Большой зал на завтрак. А пока она спокойно могла заняться своими делами. Они с Арчи договорились встретиться в коридоре рядом с библиотекой — учеников в это время там не бывало, а ближайший портрет находился за пределами видимости.

Арчи сидел на подоконнике и увлеченно читал учебник по трансфигурации для седьмого курса. Гермиона подошла ближе, взглянула на страницы, сплошь исписанные формулами, и сказала:

— Сначала пятый с шестым пройди, потом за этот берись, а то запутаешься.

Арчи поднял голову и посмотрел на нее:

— Пятый я уже вдоль и поперек изучил, шестой тоже. Это я у брата взял, еле выпросил — он боится, что я попытаюсь превратить Хогвартс в Азкабан, учителей в дементоров, а учеников... Ну ты поняла.

— Не рекомендую, замерзнешь в камере с непривычки, — нахмурилась Гермиона.

Арчи улыбнулся, захлопнул учебник и сунул его в сумку:

— Как продвигаются наши дела? Времени совсем не осталось. Если ничего на ум не приходит, я просто продолжу свои ночные вылазки. Не бойся за баллы, ты первая, кто поймал меня, а ведь я хожу почти каждую ночь.

— Ну что тут думать, вариантов совсем немного. Смотри, я возьму мантию-невидимку...

Он перебил:

— У тебя есть такая мантия?

— У меня нет, я одолжу ее.

— Я не буду пользоваться чужими артефактами, — Арчи спрыгнул с подоконника и встал рядом, сложив руки на груди.

— Но, Арчи, я же не без спроса возьму.

— Нет, Гермиона. Если бы это была твоя вещь, я бы еще подумал. Но чужие артефакты я не беру. Считай, что у меня такой принцип.

Она покачала головой и спросила:

— Хорошо. Заклинание невидимости знаешь?

Арчи кивнул. Гермиона довольно улыбнулась: она привыкла, что на подобные вопросы большинство отвечает отрицательно.

— Хорошо. Попробуем пойти завтра с утра. Директор будет на завтраке. Он там обычно не меньше получаса. У тебя будет пятнадцать минут на общение со Шляпой. Не думаю, что там будут сигнализирующие чары — по утрам многие ходят к директору.

— Ты что, со мной пойдешь? — Арчи удивленно посмотрел на Гермиону.

— Конечно, вдруг ты застрянешь? Знаешь, сколько там всего интересного? Множество артефактов, и что они делают — непонятно. И книги, много-много книг, — мечтательно протянула она.

— Не переживай, — Арчи помотал головой и улыбнулся. — Не имею привычки трогать вещи без разрешения их владельца, как бы интересны они ни были. Шляпа — это общедоступный артефакт, который я только позаимствую на несколько минут. Уверен, это никому не навредит.

— Какой ты правильный, никогда бы не подумала, — Гермиона достала из сумки свое расписание и посмотрела.

Он фыркнул:

— На себя посмотри! Сколько баллов ты потратила на свои увлечения за прошлый год?

— Немного, — она посмотрела на Арчи и убрала свое расписание обратно. — Хотя если считать увлечением поднятие руки на занятиях некоторых преподавателей, то баллов двадцать наберется. Уверена, до тебя мне далеко.

— Ну вот.

* * *

Зайти в кабинет им удалось на удивление беспрепятственно: пароль, который Арчи где-то раздобыл, оказался правильным, двери открылись сразу. Они зашли и тут же остановились, осматриваясь по сторонам. Внимание Арчи привлекло множество полок, забитых книгами. Многие книги были с такими ветхими обложками, что у него аж руки зачесались посмотреть, что в них. Повсюду были расставлены загадочные артефакты, некоторые из них светились и тихонечко дребезжали. Арчи вдруг понял, что непременно будет претендовать на должность директора, когда выучится, только для того, чтобы узнать, что они делают. Портреты, висящие на стенах, пока не замечали их, но Арчи нахмурился: он совсем не подумал про них. Он огляделся в поисках Шляпы, но нигде ее не увидел. Арчи хотел спросить у Гермионы, но говорить, даже шепотом, было бы недальновидно. Судя по ее молчанию, она думала также. Он еще раз огляделся, поводил рукой в воздухе, думая взять Гермиону за руку и тянуть ее к выходу — они даже не подумали, как будут переговариваться в самом кабинете. Стоило уйти, чтобы пересмотреть план и предпринять новую вылазку, например завтра. Но едва Арчи нашел руку Гермионы, как сзади раздался голос:

— Я думаю, ближайшие полгода Зал наград будет блестеть.

Они чуть не подпрыгнули от неожиданности и тут же переглянулись: от невидимости не осталось и следа. Арчи моментально сориентировался:

— Доброе утро, профессор Дамблдор. Возможно, я слишком рано, но я пришел задать вопрос. Гермиона просто проводила меня до кабинета.

Директор поправил очки и кивнул:

— Не хотелось бы отнимать у мисс Грейнджер время, которое она может потратить на учебу. Вы же не откажетесь взять на себя ее наказание?

— Разумеется, сэр.

Судя по всему, директор был настроен достаточно благодушно, и у Арчи мелькнула мысль просто сказать ему правду.

Дамблдор прошел к столу, переложил туда кипу пергаментов с ближайшей полки и уселся в кресло. Гермиона потупилась, ей стало неловко от того, что они отнимают у директора время, которого ему, очевидно, не хватало.

— Ну так в чем ваш вопрос, мистер Иттерей?

— Я бы хотел пройти распределение заранее, профессор Дамблдор.

Тот удивленно посмотрел на него:

— Чем вас не устраивает следующая пятница? Все, кто хочет сменить факультет, будут проходить перераспределение в День перемен. Зачем вам нужен отдельный день?

Арчи глянул на него и замешкался, подбирая правильные слова.

— А, вы не хотите афишировать неудачный результат? Я правильно понимаю? Да, поступок явно не гриффиндорский.

Арчи покраснел: с этой стороны на свои действия он не посмотрел. Он тут же выпрямился и поднял голову:

— Я не трус! Сэр.

Дамблдор внимательно посмотрел на него:

— Уверены? Тогда чем вас не устраивает ваш факультет? И назначенная дата?

Арчи оглянулся на Гермиону, та с покрасневшими щеками стояла и смотрела на свои ботинки. Он подумал о том, что ситуация была на редкость неудобной: как он будет критиковать Гриффиндор в присутствии двух самых ярых его последователей? Придется выкручиваться.

— Я всегда хотел учиться с братьями.

— Не Гриффиндор, да... — удрученно покачал головой Дамблдор.

Арчи вскинулся:

— Мое место на Рейвенкло. Туда должна была отправить меня Шляпа. Она просто ошиблась.

— Просто безмерная наглость! — раздалось от одного из портретов. — Альбус, на вашем месте я бы отправил этих учеников...

Дамблдор жестом показал портрету молчать и, глядя на Арчи, произнес:

— Я вас понял. Приходите в следующую пятницу в Большой зал. Там будет проводиться церемония. Попробуете еще раз. Договорились? Если у вас все, я бы хотел поработать, раз уж спокойно позавтракать мне не дали. Свои наказания вы оба получите чуть позже.

— Профессор, но Гермиона...

Дамблдор сложил руки домиком и положил на них подбородок. Он уже не выглядел добрым всепрощающим волшебником, скорее строгим учителем, отчитывающим злостного прогульщика.

— Мистер Иттерей, вы зашли в кабинет, зная, что здесь никого нет?

Арчи поежился под строгим взглядом и кивнул:

— Но она не знала...

— Я знала, — негромко произнесла Гермиона.

— Я сказал ей, что так можно. Сэр.

— Мистер Иттерей, обязанности старосты предполагают не только порядочное поведение, но и пресекание нарушений у своих подопечных. И знание правил, разумеется. Так, мисс Грейнджер?

Гермиона подняла голову:

— Да, профессор Дамблдор. Я приму то наказание, что вы назначите.

Арчи беспомощно переводил взгляд с одного на другого:

— Но... Вы же сказали, что я смогу взять на себя ее наказание!

Дамблдор хмыкнул:

— Сможете ли вы взять на себя угрызения совести за некрасивый поступок? Сможете ли вы взять на себя снятие полномочий старосты? Баллы и так снимутся с вас. Дни отработки также назначатся персонально вам.

Он немного помолчал и добавил:

— Мистер Иттерей, зачем вам другой факультет? Сейчас вы подводите старосту Гриффиндора. Там вы будете подводить старосту Рейвенкло?

Арчи почувствовал, как у него холодеют руки. Он не думал, что она как-то пострадает от этого. Что он наделал? Тяжелое молчание повисло в кабинете. Даже часы, еще минуту назад хаотично тикающие на весь кабинет, и те замолчали. Внезапно раздался скрипящий звук из угла. Арчи обернулся: Шляпа?

— Это я-то ошиблась? Директор, давайте поставим его вместо меня на распределение, пусть покажет, как надо! Почти две недели вокруг меня ходит, у меня аж поля чесаться начали. Надоел уже.

Арчи удивленно поднял брови, а директор хмыкнул. Шляпа ворчливо продолжила:

— Не буду ждать еще неделю. Такого наглого я готова отправить на Гриффиндор прямо сейчас. Отсюда вижу, что там ему и место.

— Нет! — Арчи занервничал.

Гермиона нахмурилась: все шло именно так, как она предполагала.

— Давай, давай. Нечего идти на попятную, раз уж пришел!

Арчи бросил вопросительный взгляд на директора, тот пожал плечами:

— Ну если уж сама Шляпа настаивает, то вперед, — Дамблдор подошел к Шляпе, снял ее с полки и положил на небольшой столик в углу кабинета. — А пока вы определяетесь, я все-таки позанимаюсь своими делами.

Гермиона посмотрела на уткнувшегося в пергаменты директора, подошла ближе к Арчи и чуть слышно прошептала:

— Вспомни о самой сложной задаче, которую ты решал недавно.

Увидев, что Арчи смотрит на нее с недоумением, она закатила глаза и продолжила:

— В кого превратишься, если в оборотное зелье добавишь волос анимага?

— Зависит от того, в какой момент сняли волос. Я, например, обратился в человека, — шепотом ответил Арчи.

Гермиона округлила глаза:

— Что?!

Он прикусил губу и замолчал. Они одновременно посмотрели на директора, но тот увлеченно перебирал пухлые конверты с письмами и, казалось, совсем не замечал ребят. Шляпа зашевелилась:

— А знаешь...

Арчи бросил на нее умоляющий взгляд, и она замолчала. Директор громко прокашлялся, взял в руки перо и придвинул к себе лист пергамента.

Гермиона прошептала:

— Просто посчитай, сколько будет семь в пятой степени.

Арчи немного подумал и кивнул.

— А теперь подумай, можно ли одним заклинанием притянуть книгу так, чтобы она прилетела к тебе открытой на нужной странице.

— Я понял, спасибо, Гермиона.

Арчи улыбнулся и смело протянул руки к Шляпе — наконец-то он получит возможность все изменить! В этот момент директор поднял голову и произнес:

— Уже определились? Хорошо. Правда, есть небольшая загвоздка, мистер Иттерей. Нужна определенная смелость, чтобы рискнуть тем, чего вы уже достигли. Отринуть все прежнее и протянуть руку к неизвестному. Да, без смелости никак... Но наша замечательная Шляпа может воспринять это по-своему. Она может оценить вашу смелость.

Арчи отдернул руки и посмотрел на директора. Тот был очень серьезен, и Арчи засомневался. Директор продолжил:

— Сомнения же — признак факультета Рейвенкло, несомненно. Профессор Флитвик это бы подтвердил.

Арчи запустил руку в волосы и прикусил губу. Какой странный выбор: проявишь смелость претендовать на факультет умников — пойдешь на Гриффиндор, засомневаешься — останешься на прежнем месте. Что за ерунда?

— Но это же путь в никуда, профессор! Что бы я ни выбрал, я в любом случае вернусь на Гриффиндор?

— Ну почему же? Вы можете придумать какую-нибудь хитрость, и тогда Шляпа отправит вас на Слизерин.

— В этой задаче даже думать нельзя? — скривился Арчи.

Директор пожал плечами:

— А еще вы можете вступиться за мисс Грейнджер, чтобы ее не наказали за участие в ваших авантюрах, и тогда Шляпа может задуматься о Хаффлпаффе.

Арчи занервничал и спрятал руки в карманы:

— Но она действительно ни при чем... — он прикусил губу и посмотрел на Шляпу.

Директор встал со своего кресла, подошел к Шляпе и приподнял ее выше. Та пошевелилась, но не произнесла ни слова. Он внимательно рассмотрел ее и положил обратно на стол.

— Понимаете, мистер Иттерей, мы не зря распределяем учеников именно в возрасте одиннадцати лет. Способности уже проявились, характер сформировался, но еще не так сильно скован социальными нормами. Самое точное распределение. День перемен — это своеобразный эксперимент, нужный только нам, преподавателям.

Арчи нахмурился, глянул на Гермиону и повернулся обратно к директору:

— То есть мне не надо перераспределяться? Я и есть этот... — он замолчал, пытаясь подобрать наиболее вежливое определение людей, которые не любят думать, но любят оголтело бросаться в бой. Но оно все не находилось, и в кабинете повисла тишина. Гермиона протянула руку Арчи, но директор качнул головой, показав ей не вмешиваться, и она сложила руки на груди. Внезапно Арчи встрепенулся:

— Стойте, так вы же тоже там учились. Но вы не похожи на... — он нахмурился. — Кажется, я совсем запутался.

Дамблдор с легкой улыбкой смотрел на него, но не торопил. Арчи подошел ближе к Шляпе и посмотрел на нее:

— Какая-то ерунда, простите, профессор. Почему Шляпа должна это решать? Я же знаю, что я умный. Я люблю все эти вопросы, загадки, люблю искать ответы и открывать новое. Я люблю учиться. Мне это хорошо дается. Я знаю, где я должен быть. Почему она вообще может отправить меня не туда? Я могу?.. — он вопросительно посмотрел на директора.

Тот пожал плечами:

— Вы можете сделать, что угодно. Кроме Зала наград у нас еще есть библиотека со старыми неразобранными картотеками, — он вернулся за свой стол и взял перо. — Хотя это не ваш вариант, забудьте.

Арчи развернулся к Гермионе, направил на нее палочку и произнес:

— Финита.

Она с непонимающим видом на него посмотрела. Директор приподнял брови.

— Я ее заставил прийти со мной. Она была под моим заклятием, директор. Ее наказывать не за что.

— Иттерей! — Гермиона явно хотела его отругать, но под взглядом директора не решилась на это и сейчас просто стояла и нервно кусала губы.

Дамблдор задумчиво покрутил свою палочку в руках, а потом произнес:

— Действительно, мисс Грейнджер, вы можете идти. Вашей вины в этом нет. Никакого наказания вы не получите.

— Я не могу уйти, я же его староста, — Гермиона разрывалась на две части: с одной стороны, слова директора, с другой стороны, обязанности старосты, наложенные опять же директором.

Дамблдор улыбнулся:

— Сейчас мистер Иттерей сделает свой выбор и, вероятно, уже не будет вашим подопечным. Вам не стоит переживать за него, мисс Грейнджер.

Гермиона нахмурилась и сжала руки:

— Я бы хотела дождаться его, профессор Дамблдор. Если это возможно.

— Это вам решать.

Они посмотрели на Арчи: тот с задумчивым видом ходил вдоль стола туда-сюда и нервно сжимал свою палочку. Наконец он остановился, убрал палочку и протянул руки к Шляпе.

— Уже определились? — директор поправил очки. — Кстати, за спасение мисс Грейнджер я, будь я на месте Шляпы, колебался бы между Хаффлпаффом и Слизерином.

Арчи отдернул руки и гневно посмотрел на него.

— А этот взгляд наводит меня на мысли о Гриффиндоре. У Шляпы огромный выбор, мистер Иттерей.

Арчи опять отошел и задумался, а потом оглянулся на Гермиону:

— Может, ты тоже попробуешь?

Та бросила осторожный взгляд на Дамблдора и ответила:

— Меня устраивает мой факультет, Арчи.

Он вздохнул и посмотрел на директора:

— А вы пробовали надевать ее еще раз, профессор Дамблдор?

— Конечно.

Арчи вопросительно посмотрел на него, но тот с увлеченным видом рассматривал очередной пергамент. Гермиона дернула Арчи за рукав и округлила глаза. Тот нахмурился и выпалил:

— И что она сказала?

— Боюсь, мой выбор был не так широк, как ваш, мистер Иттерей. Она сказала: "Директор". Мне пришлось подчиниться.

Гермиона хихикнула, а Арчи потер подбородок. Наконец он посмотрел на Дамблдора и твердо сказал:

— Я хочу пройти распределение, профессор.

Тот, не отрываясь от пергаментов, махнул рукой:

— Вперед.

Арчи вдохнул поглубже и холодеющими пальцами потянулся к Шляпе. Миг, и она уже на его голове. Он прикрыл глаза и расплылся в улыбке: долгожданный момент! А ведь директор прав: что это он так рассуетился вокруг этой Шляпы? Факультет не изменит его намерений, не изменит его учебных планов, не изменит его самого. Единственное, что могло произойти, так это то, что он какое-то время будет жить в другом месте, общаться с другими ребятами, брат, в конце концов, будет совсем рядом. Арчи приоткрыл глаза: об этом он не подумал, независимость от старших братьев была неоспоримым преимуществом его учебы на Гриффиндоре. Он покосился на Гермиону: ему понравилось с ней общаться, она оказалась интересной и совсем не занудной. С другой стороны, они могут общаться и вне факультетских гостиных. Он сможет приглашать ее к себе — некоторые так и делали, приглашали в свои гостиные друзей с других факультетов, и никто не смотрел косо. Шляпа продолжала молчать, и он задумался: ходили слухи, что у синих есть своя библиотека. Это плюс. И призрак, с которым Арчи так и не удалось наладить контакт, потому что тот признавал лишь своих. Арчи невольно улыбнулся: столько всего нового, неразгаданного.

— Ну что, выбрал? — скрипящий голос раздался неожиданно, и Арчи вздрогнул.

— Я?

— Ну не я же. Давай признавайся в своих слабостях. Любишь поесть — отправлю на Хаффлпафф, любишь кривиться в презрении — на Слизерин, любишь всем нервы трепать — вернешься обратно.

— Хочу носить синий галстук! На Рейвенкло хочу!

— Ну и зря. Сильным ты сможешь стать, только если научишься преодолевать трудности. А там ты зароешься в свои книжки, и сам не заметишь, как покроешься пылью и в конце концов помрешь.

Арчи покосился на директора: тот продолжал увлеченно что-то писать, судя по всему, разговора он не слышал.

— Я хочу быть умным, а не сильным!

— А, так ты недостаточно умен? Как же я тебя отправлю туда, куда ты не подходишь?

У Арчи похолодели ноги: что он наделал! Он же прямо ей сказал, что глуп, а она подтвердила. В животе поселился холодный комок, и Арчи нервно переступил с ноги на ногу.

— Слушай, а в одиннадцать ты был смелее.

— Я хочу на Рейвенкло.

— А я хочу, чтобы меня не тревожили лишний раз. Что делать будем? Сейчас отправлю тебя на Слизерин, они дальше всех от меня, и наступит покой.

Арчи задумался: ему захотелось посчитать, какая из факультетских гостиных ближе всех к кабинету директора. Чисто из любопытства. А ведь... Он улыбнулся:

— Я выбираю Рейвенкло.

— Точно?

— Да.

— Хорошо, — Шляпа прокашлялась, — Рейвенкло!

С видом победителя Арчи снял Шляпу. Гермиона улыбнулась, глядя на него. Директор отложил перо, убрал исписанный пергамент в стопку на край стола и встал с кресла:

— И стоило устраивать такой переполох? Шляпа всегда дает возможность выбрать.

— В первый раз она сразу отправила меня на Гриффиндор, профессор, я не успел даже слова сказать.

— И вы сняли Шляпу и побежали за стол, так? Никакого выбора, правда?

Арчи смущенно потер лоб и улыбнулся:

— Я мог попросить ее и после оглашения. Я же сам снял Шляпу, думая, что это все.

Дамблдор пожал плечами:

— Это и был ваш выбор. А теперь пойдемте, я провожу вас до горгульи, а не то опять заплутаете. До Дня перемен вам придется пожить в прежнем месте, переезд состоится уже после распределения.

Он открыл дверь, и Арчи с Гермионой принялись спускаться по крутой лестнице.

— Кстати, мистер Иттерей. Подкину вам немного пищи для размышлений. Как вы думаете, кто приходил ко мне насчет возможности вашего перевода на факультет Рейвенкло четыре года назад? Вполне официально, напрямую, без каких-либо хитростей.

Арчи обернулся и изумленно посмотрел на директора:

— Итан?

— Не только. Оба ваших брата пришли ко мне на следующий после вашего распределения день и просили перевести вас к ним, — директор тепло улыбнулся.

— Но ведь ничего не получилось — я так и остался учиться на Гриффиндоре. Вы отказали им, сэр?

— Я сказал им, что если вы сами выразите такое желание, то я рассмотрю этот вопрос. Сами, без подсказок с их стороны.

Арчи промолчал, устремив отрешенный взгляд на каменные ступеньки перед собой. Директор развернулся и пошел обратно в свой кабинет.

— Спасибо, профессор Дамблдор, — словно очнувшись, произнес Арчи ему вслед.

* * *

Арчи зашел в библиотеку и бросил сумку на стол. С громким вздохом бухнулся на стул и вытянул ноги. Синие оказались не умнее красных. Те же глупые вопросы, те же глупые шутки. Он уже пятерым раскрасил волосы в несмываемый красный цвет за их шуточки, в том числе одной девочке. Ему было неловко направлять на нее палочку, но такой дуры весь свет не видывал! К тому же красный ей шел: все подружки, увидев ее, тут же облепили его с просьбой покрасить и их. Так что можно считать, что он сделал ей одолжение. Арчи стало смешно — он пришел сюда показать свой ум, а на деле, если посчитать его баллы, заработанные и потерянные, показал только зубы. Счет за две недели был нулевым. Все заработанные учебой баллы он уже потратил.

Легкий гомон, доносившийся от соседних столов, запах старых книг, неяркий рассеянный свет — все это создавало такую уютную атмосферу, что Арчи прикрыл глаза. Внезапно на его стол приземлилась другая сумка, и послышался знакомый голос:

— Уже здесь? Почему не с новыми друзьями? — Гермиона села рядом и стала доставать из сумки учебники.

У Арчи вдруг промелькнула мысль, что, возможно, именно сейчас он с новым другом. Он улыбнулся:

— Как умный человек, я должен поддерживать связи со всеми факультетами, это пригодится мне в будущем.

— Какой расчетливый. Ну что, какая тема сегодня?

Арчи отодвинул сумку на самый край стола:

— Никакая. Я еще вчера все сделал. Хочу отдохнуть. Покажешь, что проходишь сейчас?

— Арчи, ты же ничего не поймешь. Это шестой курс, — улыбнулась Гермиона, а затем выбрала пару учебников из стопки перед собой и придвинула ему. Он открыл первую, полистал, прочитал пару страниц и поднял голову:

— Что непонятного-то? Все просто. Хочешь, сделаю за тебя домашку? И, кстати, я узнал, где находится знаменитая библиотека синих — даже и близко не в гостиной. Ни за что не догадаешься. Предлагаю наведаться туда завтра с утра пораньше.