Достучаться до небес (гет)

Никто никогда не знает, откуда приходит горе. 

Но потому, что нас окружает море, 

на горизонте горе заметней, чем голос в хоре.

«Медея» Еврипид

— Яд оказался сильно действующим…

— Мы сделали все, что смогли…

— Вам осталось…

— Мне жаль…

— Две недели…

— Три недели — это предел…

— Вы можете попробовать сделать зелье. Наши лаборанты предоставят вам список блокирующих…

— Очень жаль, но дальше на все воля Мерлина и Бога…

— Если хотите…

— Вы не сможете пользоваться палочкой…

— Простите, но чары показывают две недели…

— Возьмите успокоительное…

— Только магия поддерживает жизнь в вашем теле…

— Пожалуйста, положите флакон на стол…

— Колдомедицина продвинулась далеко вперед…

— Нам жаль…

Северус закрыл глаза. Хор голосов как наказание раздавался в голове в то время, пока он был один на один со своими мыслями. Или не своими? Сердце неприятно щемило от этих косых взглядов, которые на него бросал весь персонал Мунго. Он бы лично выколол глаза себе, чтобы не видеть их, или окружающим, чтобы они не видели его. Но вместо этого со скорбным лицом выслушав эти попытки успокоить себя.

— Уже собрали вещи, профессор?

Снейп обернулся. Грейнджер стояла на пороге, как ни в чем не бывало осматривая палату, в которой проводила последние дни. По началу ему до жути хотелось ее выгнать. Наорать и выгнать, чтобы она бежала по коридору, не видя ничего вокруг и давясь слезами. Но почему-то этого не сделал. Наверное потому, что в ее взгляде не было жалости.

— Увы, пришло время покинуть это прекрасное место, — отворачиваясь и продолжая собирать скудную сумку, пробормотал Снейп.

— Я разговаривала с врачом, — она тихо подобралась сзади, беря с тумбочки какую-то книгу и протягивая ему. — Жаль, что все сложилось именно так. Неужели нет никакого противоядия?

— Смерть — единственное противоядие от всех болезней. Включая эту.

— Как пессимистично…

Снейп хмыкнул и зажмурился.

Приступы всего настигали его в разное время, и с каждым разом были сильнее. Порой боль становилось невыносимой, а руки будто парализовывало, и единственное, что оставалось делать — ждать.

Ждать Северус не любил больше всего. Эта неопределенность растягивала жизнь, не давая ею насладиться. И сейчас ожидание смерти делало крохотный отрезок жизни, благодушно отведенный ему судьбой, отвратительным. Он бы хотел принять яд, исполосовать все свое тело в смертельных ранах, лежа у себя в холодной ванне в Паучьем тупике. Но почему-то картина, которая раз за разом возникала в его сознание, пробивала до дрожи. И это было страшнее, чем приступы и ожидание смерти вместе взятые.

— Северус, вы невыносимый человек, — сквозь боль он вслушивался в причитания Грейнджер, которая суетилась вокруг него, ища в его поношенной сумке флакончик с нужным зельем. — Почему так сложно просить о помощи?

Она не ждала никакого ответа, прекрасно зная, что он до ужаса упрямый, невыносимый и вредный. Гермиона достаточно успела узнать его за месяц коротких посещений и пару недель постоянного нахождения рядом, что Северус Снейп скорее свернет себе шею и переломает все кости, чем попросит подать чертов стакан воды. Поэтому и ни на какой ответ не рассчитывала и помощь лишний раз не предлагала, хотя в глубине души девушке очень бы хотелось ему помочь.

Содержимое флакончика было успешно залито в горло бывшему профессору, но гримаса боли не исчезала с его лица. О, как бы Северусу хотелось, чтобы это был конец. Но диагностика не врет, а значит приступ просто сильнее, чем обычно.

Просто…

Сквозь собственный крик, который он даже сам не сразу признал, Снейп услышал крик Гермионы, стук двери об стену и топот множества ног. Разговоры смешивались в шум, он чувствовал, как к его телу, застывшему от судорог, кто-то прикасается. А перед глазами медленно начала наступать темнота.

Такого никогда не было. Темнота поглощала все: звуки, свет, ощущение от прикосновений. Но не саму себя. Единственное, что чувствовал Северус, стук своего сердца. Медленный, еле слышный. И еле ощущаемый в собственном теле.

Он никогда не боялся смерти и был готов к ней с юношества. Но сейчас было страшно. И жутко. Хотелось увидеть свет, хотя бы через это грязное больничное окно. И кого-нибудь из людей. Пусть хотя бы Грейнджер. И почувствовать, как кто-нибудь держит его за руку. И чтобы у этого человека руки были не мертвецко-холодными, как у него, а теплыми. Чтобы в них можно было согреться и попросить не отпускать до тех пор, пока дрожь не перестанет бить его худое поношенное тело.

Темнота поглотила его.

* * *

— Отойдите, ну же отойдите. Девушка… Мисс Грейнджер!

Северус медленно открыл глаза. Все было будто в пелене. И только ужасная копна нерасчесанных и спутанных каштановых волос была видна четко.

Он несколько раз моргнул. Не особо вслушиваясь в то, что говорил врач, Снейп глубоко вздохнул и закрыл глаза.

Еще жив.

Пока жив.

Пока еще жив.

— Состоянию ничего не угрожает…Простите, я не…

— Пойдите прочь, — проворчала Гермиона. — Выпишете зелья сильнее, и сегодня же его здесь не будет.

— Сожалею. В больнице все еще много раненных, кому мы еще можем помочь пожить дольше… недели… Мы не можем оставить его здесь. Мест нет и…

— Только вчера речь шла о двух неделях! — вскипела Грейнджер, и Северус снова открыл глаза. Он чувствовал жар ее рук на своих холодных неподвижных ладонях. Она была как спичка, которая разгоралась от малейшей искры.

— Сожалею, приступы осложняют ситуацию и делают процесс необратимым…

— Убирайтесь!

— Он мог бы попробовать сам сварить себе зелье, но в таком состоянии…

— Убирайтесь вон!

В палате поднялся ветер, а дверь открылась, с грохотом ударяясь о стену.

— Флаконы будут у мистера Брика. До свидания.

Дверь захлопнулась секундой позже, когда врач успел переступить порог.

— Я не маленький львенок, чтобы вы так орали… — прохрипел Северус, обращая на себя внимание.

— Ради всего святого, помолчите хотя бы вы, — Гермиона села на край его больничной койки и закрыла лицо руками. — Вы так вчера меня напугали. Я думала, вы умрете прямо на моих руках.

— Прошу прощения за столь опрометчивый поступок, не было времени искать другие руки.

Она не сильно стукнула его по ноге, но усмехнулась. И от этого звука, который Снейп не слышал уже очень давно, на душе стало чуть теплее.

— Было очень больно?

Северус сглотнул.

— Да, — он прокашлялся. — Было так заметно?

Девушка молчала, продолжая тихо сидеть на его койке.

— Мисс Грейнджер..?

Она сгорбилась еще сильнее, становясь совсем крохотной и беззащитной в этой серой палате с до ужаса высокими потолками.

— Гермиона..?

— Вы кричали, — прошептала она. — Прибежали врачи с нижнего этажа. Даже им было слышно.

Северус перевел взгляд на потолок:

— Прошу прощения. Я, к сожалению, перестал контролировать себя в тот момент, когда… — из легких будто исчез весь воздух, и он замолчал.

Гермиона могла бы стукнуть его чем-нибудь тяжелым или приложить каким-нибудь безобидным, но противным заклинанием, если бы только он не говорил серьезно.

— Никогда не смейте извиняться за боль и ее проявление. Вы в этом не виноваты, — на секунду в ее глазах снова вспыхнул огонь, как спичка вспыхивает от искры. И тут же потух. — Пообещайте.

— Обещаю, — тихо, едва шевеля губами и сглатывая слезы, прошептал Снейп. Он собирался сдержать это небольшое обещание. Осталось не так уж и много. Неделю он точно продержится, оставаясь верным этому маленькому слову.

— Вы наверняка слышали, врач сказал, что… — духа повторить ужасные слова врача Гермионе не хватало.

— Слышал.

— Мне жаль…

Северус кивнул. Ему тоже было жаль. По-настоящему было жаль, что жизни он по сути даже и не видел.

В груди снова разразилась огромная черная дыра, с болью разрывая душу. Так не хотелось умирать. Оставили бы ему хотя бы год. Да пусть даже полгода. Он успел бы оформить записи, закончить все свои немногочисленные дела, хоть чему-то научить нового профессора…

Он осекся. И сильно-сильно зажмурился.

Это совсем не похоже на жизнь.

— Северус, что я могу для вас сделать? — Гермиона подсела чуть ближе и с печалью в глазах посмотрела на него.

— Вы сделали уже достаточно, — уголки его губ слегка приподнялись.

— Я серьезно, Северус. Быть может, у вас есть какая-то мечта или… — Грейнджер немного помолчала и тихо продолжила. — Когда умирал дедушка, он очень хотел щенка. Он всегда мечтал о собаке, но ему так и не получилось ее завести. Это было его большой последней мечтой. Быть может, у вас есть что-то подобное…

— Я не очень люблю собак…

— Дело вовсе не в этом…

Северус кивнул и замолчал. Конечно не в этом. Но его никто никогда не спрашивал, чего он хочет. По крайней мере, не спрашивали очень давно. Только если в другой жизни.

— Вы знали, что на небе только и разговоры, что о море и о закате? — Снейп тяжело сглотнул и продолжил, тяжело и медленно выговаривая каждое слово сухими потрескавшимися губами. — Там говорят о том, как чертовски здорово наблюдать за огромным огненным шаром. Как он тает в волнах. И еле видимый свет, словно от свечи, горит где-то в глубине…

Северус ненадолго закрыл глаза, а затем посмотрел на Грейнджер, которая теперь сидела совсем близко. По ее лицу стекали слезы. И это выглядело неправильно красиво, что Снейп ничего не мог с собой поделать.

— Я никогда не видел море…

— Оно очень красивое, — Гермиона всхлипнула, неловко вытирая слезы, которым не было конца. — Совсем-совсем никогда не видели?

Северус с сожалением помотал головой. Это никогда не было его сокровенным желанием, и единственное море, которое он мог бы увидеть в своей жизни, были черные воды вокруг Азкабана. Это было совсем не то, что описывали в романах путешественники.

Но сейчас, в эту самую секунду, Северусу почему-то захотелось увидеть море. Бушующее, непокорное и непременно синее. Чтобы морская пена была белой, как снег на вершинах самых высоких в мире гор, а воды — синие, как летнее небо над Хогварстом. Да, ему отчаянно захотелось увидеть самое синее и непокорное море в своей жизни. Ему просто жизненно необходимо было увидеть море до того, как его душа навсегда покинет этот мир. Он хочет увидеть море.

— Я хочу увидеть море, Гермиона, — он взял ее за руку. У нее была теплая ладонь и отпускать ее совсем не хотелось. Она могла бы согреть его вечно холодное тело и не менее холодную душу, но только если бы эти руки сами того захотели. — Я очень хочу увидеть море.

Девушка кивнула, в ответ сжимая его мертвецко-ледяную ладонь:

— Собирайте вещи, Северус. Я заберу зелья и проконсультируюсь с врачом. Постараюсь, чтобы вы обязательно увидели море.

* * *

Грейнджер не было в коридоре, куда он вышел из своей самой дальней палаты на этаже. Ее не было и в соседних кабинетах врачей. И даже не было на первом этаже, куда он с трудом смог спуститься, тяжело опираясь на перила и еле-еле держа в руках не такую уж и тяжелую сумку с немногочисленными вещами, которые, по большому счету, ему и вовсе были не нужны.

Гермиона стояла прямо перед Мунго, облокотившись на какую-то старую потертую машину, которая могла бы вполне себе быть ровесницей покойного Дамблдора.

— Я думал, вы сбежали, — буркнул Снейп, подходя ближе и осматривая транспорт. — Что это?

— Я никуда не уйду, пока не покажу вам море, Северус, — она вздернула свой упрямый носик, и это был первый раз, когда Снейп обрадовался упертости, которая бушевала в крови этой смелой и отверженной девушки.

Из глубин остатков души поднималась язвительность, но мужчина просто кивнул в знак благодарности:

— Так что за машина?

— Честно — не знаю. Я приложила владельца Конфундусом и взяла ключи. И еще оставила сотню фунтов в знак компенсации за неудобство и аренду автомобиля, — последние слова Грейнджер прошептала, виновато опуская взгляд в землю.

Снейп лишь помотал головой, тихо посмеиваясь. Это была самая абсурдная ситуация в его жизни, которая только могла произойти. Но по неведомой причине — ему все нравилось.

— А мы успеем доехать до моря?

— Туда ехать целый день, учитывая мой скудный опыт в вождении, — Гермиона достала какой-то блокнот. — Но у меня есть к вам одно предложение…

Северус кивнул, закидывая сумку на заднее сидение и садясь на пассажирское кресло:

— Расскажете по дороге. Наверное, не стоит терять времени.

— Зелье, если что, в бардачке.

* * *

Когда Мунго осталось далеко позади, а Гермиона свыклась с рулем старой машины, она наконец-то начала рассказывать свой план, протягивая Снейпу блокнот:

— Напишите здесь все ваши желания и мечты, которые вы хотели бы осуществить. У нас есть неделя, и я думаю, мы многое успеем сделать.

— Мы?

— Вы прекрасно поняли, о чем я, — вздохнула Грейнджер, не сводя пристального взгляда с дороги. — По пути есть отличный отель, мы можем остановиться там и обдумать более полный план путешествия…

— Хорошо, но главное, мы должны увидеть море, — Северус открыл блокнот, отцепил от него ручку и принялся записываться все, что приходило в голову.

Иногда он хмурился, а порой тихо посмеивался, с каким-то детским восторгом что-то записывая. Грейнджер еле сдерживалась от любопытства, чтобы не выхватить эту маленькую книжечку из его рук и не прочитать то, что там написано.

— Как можно ограничиться одним морем, если вы уже час что-то регулярно записываете в блокнот? — не выдержала она.

— Это все ничего не значит. Практически…

— Может, поделитесь.

— Не знаю. Некоторые я записал шутки ради.

— Тем не менее…

Северус закрыл блокнот и достал одно зелье из бардачка.

— Зачем вы со мной возитесь, Гермиона? Никому это не надо, даже Поттеру, а вам почему-то есть до этого дело…

— Вы не заслужили такой смерти. Да и много не заслужили из того, что с вами произошло.

— Откуда же вам знать…

— Просто чувствую, — с легкостью и непринуждением девушка пожала плечами. — Я не понимала, когда была младше, что вы сделали для нас. Я не только о нас троих, а о Хогвартсе, о магическом мире в целом. Но сейчас понимаю. Может быть, это не равноценно, но хотелось хотя бы так отблагодарить вас.

Он кивнул и опрокинул в себя зелье. Оно было безвкусным, вязким, но таким необходимым, чтобы увидеть море. Северус прислонился виском к холодному стеклу автомобиля и закрыл глаза:

— Только прошу вас, не попадите ни в какую аварию.

— Нам надо доехать до моря, я помню.

Снейп хмыкнул и выдохнул. Хотелось немного поспать.

* * *

— Переночуем в отеле, а завтра двинемся дальше. Быть может, вы придумаете что-то еще, — Гермиона разбудила Северуса, когда машина со скрипом затормозила у какого-то отеля с яркой вывеской.

Здание выглядело слишком… слишком хорошо для них.

— Боюсь, я не могу позволить себе это место даже на одну ночь, — Снейп поморщился, забирая блокнот, пару флаконов с зельем и сумку из машины.

— Конфундус, — с легкостью сообщила Грейнджер и бодро направилась в отель.

Без лишних вопросов и благодаря паре взмахов волшебной палочкой им выдали два соседних номера. Самых лучших номера, которые только были в этом отеле.

— Можете заказывать все, что захотите из меню. Если что-то понадобится, зовите.

Северус кивнул, закрывая дверь и оставаясь один на один с собой.

Здесь было замечательно: огромная мягкая кровать, пару кресел и большой телевизор. А в соседней комнатушке стояла огромная ванна. Видит Мерлин, он не лежал в ванне тысячу лет. Открыв кран, Снейп с наслаждением вернулся в комнату и лег на кровать, блаженно закрывая глаза.

Но удовольствие не длилось и пары минут. Как только он осознал, что находится в этой огромной комнате совершенно один, из каждой тени в каждом углу к нему стал подкрадываться страх. Если с ним что-нибудь случится, ему никто не поможет. И даже не услышит. Он даже не сможет никак связаться с Грейнджер, чтобы она влила в него зелье в нужный момент.

Северус подскочил с кровати и бросился к соседнему номеру, что есть силы барабаня в дверь и проклиная все на свете за эту сцену и слабость.

Гермиона открыла дверь практически моментально. На ней не было уже одежды, в которой она приехала сюда, только белоснежный махровый халат.

— Что случилось? — встревоженно спросила она, вглядываясь в лицо Северуса.

Он несколько раз моргнул, пытаясь собрать мысли в кучу и вспомнить, зачем вообще потревожил девушку в такое позднее время.

— Ничего… — он прокашлялся, опуская взгляд в пол. — Ничего такого, из-за чего следовало бы нарушать ваш покой. Простите.

— Нет, все в порядке. Просто…. Я думала, что вам плохо.

— Да. То есть нет. То есть… — Снейп устало провел ладонью по лицу. — Я побоялся, что мне станет плохо, и что…

— Я поняла. Мерлин, какая же я дура. Извините, Северус…

— Нелепая ситуация, — он усмехнулся, переминаясь с ноги на ногу и все еще не находя в себе достаточно храбрости вновь поднять взгляд на ее лицо. — Я… я хотел сначала принять ванну, а после… раз палочка есть только у вас. Мы могли бы вместе поужинать?

— Отличная идея, — Гермиона улыбнулась, заправляя прядь за ухо. — Я переоденусь и приду к вам через двадцать минут, хорошо?

— Можете прийти так. В смысле… Так, наверное, удобнее, чем в…

— Хорошо, — Гермиона улыбнулась, прикрывая дверь. — Через двадцать минут буду у вас.

— А что вам заказать? — тихо прошептал мужчина, наклоняясь чуть ближе и вглядываясь в ее лицо.

— На ваше усмотрение, Северус.

* * *

— Честное слово, это лучший день в моей жизни, — Северус отпил шампанское прямо из горла бутылки и передал Гермионе. Они лежали в пушистых махровых халатах на его огромной мягкой кровати и уже час разговаривали обо всем на свете.

— Сомнительное утверждение, — девушка хихикнула и тоже сделала глоток. — Хотя, наверное, я могла бы сказать тоже самое.

— Ой, только не надо сказок, — Снейп повернулся к ней и ухмыльнулся, слегка тряхнув мокрыми волосами. — Это, должно быть, самый отвратительный день в вашей жизни. И единственное, что делает его чуть более сносным, эта вторая бутылка дорогого шампанского.

— А вот и нет, — Гермиона села на колени. — Вы знаете, как тяжело все контролировать? Как хочется порой бросить все, стукнуть какого-нибудь старикашку Конфундусом, забрать его машину и свалить к морю?

Северус запрокинул голову назад и громко рассмеялся:

— Грейнджер, вы понимаете, кому вы это говорите…

Он не успел договорить то, что хотел. Дыхание стало прерывистым, а тело затряслось. Из горло вырывались хрипы, которые мешали ему как следует вздохнуть.

— Боже, Северус, — Гермиона подскочила с кровати и кинулась к его вещам, судорожно пытаясь найти среди них флакон с нужным зельем. Найдя наконец-то то, что она искала, девушка подбежала к нему и, приподняв голову, вылила содержимое флакона в его горло. Судороги медленно сошли на нет. Его тело обмякло, дыхание стало тихим, а глаза закрылись. Пульс был слабым.

Всхлипнув, Гермиона кое-как уложила его голову себе на колени и неспешно стала перебирать черные влажные волосы, смотря куда-то вперед.

Ей нравилось в этой поездке и в этом странном общении абсолютно все, кроме того, что Северус Снейп, человек, с которым ее ничего не объединяло до последних событий, был смертельно болен. Что ему оставалось всего неделя, а после сегодняшнего приступа и того меньше. Быть может, если бы у него было чуть больше времени, Грейнджер предложила ему еще какую-нибудь авантюру. Может даже, она уговорила бы его отправиться с ней в путешествие по Европе, только если его организм, смог бы выдержать порт-ключ. Они вместе бы могли посмотреть на столько морей…

Гермиона призвала палочку и тихо прошептала диагностические чары. Три дня. У них есть максимум три дня, чтобы добраться до моря и выполнить хотя бы еще несколько пунктов из его списка.

Северус зашевелился, что-то тихо бормоча и с трудом открывая глаза:

— Простите…

— Я не посмотрю, что вам осталось три дня, и ударю вас чем-нибудь тяжелым, — сонно проговорила Гермиона.

— Уже три?

— Приступы сильно вас изматывают. Сильнее, чем предполагали врачи, и быстрее, чем действуют зелья, — безжизненный голосом пробормотала она, а Северус закрыл глаза.

У нее были все такие же теплые руки, и ему еще никогда не было так приятно. Он бы мог всю жизнь лежать на ее коленях и наслаждаться тем, как Гермиона перебирает его волосы. Может быть, плевать на это море? Просто попросить ее остаться с ним здесь еще на три дня…

— Ты видела море? — тихо спросил Северус, перехватывая ее ладонь и сжимая в своей. Нужно собраться как можно скорее. А у нее все еще такие горячие и нежные руки.

— Да.

— Расскажи мне о море. Пожалуйста:

Гермиона сжала его ладонь в своей:

— Ты стоишь на берегу и чувствуешь соленый запахи ветра, что веет с моря. И веришь, что свободен ты, и жизнь лишь началась…

— Там красиво?

Девушка кивнул:

— Говорят, что если долго смотреть на море, то можно сойти с ума от его красоты и безумных вод, что раз за разом разбиваются о прибрежные камни и снова возвращаются туда, откуда пришли.

— Ты так красиво рассказываешь о море…

— Совсем скоро мы его увидим, Северус. Я обещаю.

* * *

— Мне нравится это платье, — Снейп стоял в примерочной, прислонившись плечом к стене, и внимательным взглядом смотрел на Гермиону. Ему показалось невежественным преодолеть такой путь и показаться морю в том рванье, в котором они уехали из Лондона. Северусу быстро подобрали серый костюм, и теперь очередь стояла за платьем для Гермионы.

— Значит возьму.

— А тебе самой нравится?

— Да, но… Оно слишком дорогое.

— О нет, Конфундус перестал работать?

— Точнее, начала работать моя совесть, — Гермиона грустно улыбнулась. — Может быть, все-таки что-то попроще?

—Тебе оно правда нравится? — Северус чуть склонил голову вбок.

— Да, очень.

— У меня есть деньги, так что мы просто купим его и твоя совесть будет спокойна.

Грейнджер прикусила губу и хитро посмотрела на Снейпа снизу вверх:

— Только с одним условием…

— Каким?

— Ты покажешь мне список желаний.

Поджав губы, Северус достал из внутреннего кармана пиджака блокнот и протянул его девушке:

— Половина из этого написана шутки ради, а может быть, даже больше половину. Так что…

Но Грейнджер его уже не слушала. Она открыла первую страницу и жадно стало пробегать взглядом по строчкам.

— Переспать сразу с двумя девушками? — в ее глазах плясали маленькие бесы. И их стало только больше, когда она увидела смущение Снейпа.

— Шутки ради, — постарался оправдаться он.

— В самом деле?

— Разумеется, — он кивнул со всей важностью. — Мне хватило бы и одной девушки. Боюсь, в таком состоянии две я бы не потянул в любом случае…

— Крайне занимательная информация.

— Сама спросила, — Снейп забрал блокнот и положил его во внутренний карман пиджака. Быть может, если бы у него было чуть больше времени, а Грейнджер испытывала к нему что-то помимо чувства долга… Мужчина тряхнул головой. — Так что, покупаем платье?

Гермиона кивнула с радостной улыбкой на лице.

* * *

Всю дорогу до моря Гермиона то и дело бросала взгляд на Снейпа. Поездка давалась ему тяжело: он много спал, практически ничего не ел и не пил, и изредка его тело пробивали короткие судороги. Каждую минуту она была готова выжать до конца тормоз, выхватить из кармана нового, самого лучшего платья в ее гардеробе, бутылочку с зельем, и влить в Северуса, только бы довести его до моря. Но он держался, не тратя ни на что силы. Только спал и лениво смотрел в окно, периодически беря девушку за руку и согреваясь ее теплом.

Вскоре, когда солнце начало спускаться к горизонту, машина съехала с основной дороги и медленно поехала по спуску к морю. Тут был дикий пляж, где не было никого, кроме них.

Северус тяжело вышел из машины и вдохнул морской воздух полной грудью:

— Пахнет солью, — он закрыл глаза и улыбнулся. — Это правда море?

— Самое настоящее из всех морей, — Гермиона подошла ближе и прижалась к его руке, смотря на горизонт и на то, как бушующие синие волны разбиваются о камни. — Нравится?

Он кивнул:

— Теперь мне будет о чем поговорить на небесах. Оно совсем не такое, каким я его представлял…

Северус сел на песок и потянул за собой Гермиону.

— А каким ты его себе представлял?

— Злым, непокорным, страшным. Я хотел увидеть бы его таким синим, какое оно сейчас, но почему-то все равно думал, что оно недружелюбное.

— Мне кажется, оно просто своенравное. Не всем может понравиться, но надо принять его таким, какое оно есть, и тогда все будет хорошо.

— А тебе оно нравится? — Северус внимательно посмотрел на Гермиону.

— Очень. Я люблю море, — она немного помолчала. — Что было еще в том списке?

— Помимо двух женщин? — Северус ухмыльнулся и снова посмотрел на волны. Казалось, что морские брызги долетали до них. Он мог бы вытянуть руку и почувствовать соль на своих пальцах. — Ничего особенного или такого, что можно было бы успеть за эти жалкие пару дней. Да даже недели было бы мало. И даже две.

Гермиона немного помолчала, а потом тихо спросила:

— Ты жалеешь о чем-нибудь?

— О многом, на самом деле, — Снейп поднял с песка какой-то камушек и кинул в море. Волны моментально проглотили его, забирая с собой в глубину.

— А о чем больше всего?

— О том, что никому никогда искренне не сказал, что люблю, — он вздохнул.

— Даже маме?

— Даже маме, — Северус повернулся к Гермионе и улыбнулся. В ее непослушных волосах играл морской ветер. — Спасибо тебе.

— За что? — с улыбкой спросила девушка, поднимая на него взгляд. За несколько дней, или часов, или минут до смерти он выглядел лучше, чем во все те моменты, в которые она знала его до этого.

— За это маленькое путешествие, — по его телу прошла легкая судорога. — Можно… можно тебя поцеловать?

Гермиона всхлипнула, видя боль в его глазах, и кивнула. Ей не хотелось, чтобы он подумал, что ей не хочется. Это было странное ощущение, но казалось, что так и должно быть.

Коротким, нежным поцелуем, Северус прижался к ее губам в тот момент, когда по телу прошла еще одна судорога.

По щекам Гермионы стекали слезы, а ее теплые руки крепко сжимали рубашку Северуса.

— Мне кажется, будто я целую море, — он улыбнулся. — Спасибо.

Все тело задрожало от еще одной судороги, и последнее, что увидела Гермиона, перед тем, как он медленно лег на теплый песок, — тлеющий уголек жизни, который видела в темных глазах Северуса впервые.

Слезы покрывали ее щеки, а непокорное, своенравное море продолжало разбиваться о прибрежные камни.