День Бродяги (джен)

Сириус Блэк открыл глаза и понял, что умер. Было очень светло, именно так, как и описывали небытие некоторые философы. Вот только о голосах и шуме никто почему-то не предупреждал, а именно это Сириус и услышал спустя какие-то мгновения. В стороне от него было окно, за которым светило солнце и слышались сигналы машин, а с другой стороны была дверь, из-за которой доносились голоса и шаги.

— Что за… — кое-как выдавил он из себя и вдруг понял — это не небытие, это обычная больничная палата.

«Но как?.. Почему я здесь?» — мысленно спросил себя Сириус, потому как голос ему всё ещё плохо подчинялся, и напряг голову. Последними в памяти остались лишь какие-то обрывки… Отдел Тайн… схватка с Беллатрисой… алый свет заклинания, летящего навстречу и… холод, бесконечный холод, словно он провалился в ледяную воду. На этом было всё. Всё, что удалось вспомнить, прежде чем голову пронзила боль. Он пошевелился, инстинктивно желая приложить ладонь к голове, и этим самым движением что-то смахнул с прикроватной тумбочки.

Дверь в тот же миг открылась.

— Добрый день, мистер Блэк! — бодро прозвучал женский голос, но образ его обладательницы расплылся и Сириус провалился в темноту, так и не успев ничего ответить.

Во второй раз он почти проснулся, по крайней мере, сумел открыть глаза и понять, что люди в лимонных мантиях его окружили. Но спросить их, в чём дело, он не сумел: милая женщина — не иначе, ангел! — с приятным лицом, обрамлённым светлыми волосами, попросила его выпить какой-то эликсир, и последним он запомнил её глаза. Невероятно красивые голубые глаза, в которых можно было раствориться.

Впросонках он снова слышал чьи-то голоса, и многие из них почему-то упоминали Гарри Поттера. «А с Гарри-то что? Неужели он тоже в Мунго?» — смог лишь с беспокойством подумать Сириус и опять провалился в сон.

— Вы уверены? Это точно? — перед новым пробуждением слышался ему знакомый голос.

— Да, сэр, можете не беспокоиться, — заверил его другой, послышались шаги и то, как закрылась дверь.

— М-м… ну и чудеса, — пробормотал Сириус, опять открыв глаза и рассмотрев светлый потолок.

— Это точно, — заставил его вздрогнуть знакомый голос, прозвучавший в палате. — Но эти чудеса мне нравятся.

Сириус медленно повернул голову и увидел кресло между койкой и окном. Это кресло занимал его крестник Гарри. Вот только выглядел он… несколько иначе, чем в их последнюю встречу в Отделе Тайн. В кресле сидел не измождённый, вечно напряжённый мальчик с взъерошенными волосами, а крепкий мужчина, одетый в брюки, рубашку и форменную мантию, его волосы топорщились совсем немного, у самого лба, как будто шрам был теперь не только достоянием, но и оружием против других; глаза из-под стёкол очков излучали само спокойствие, а губы изгибались в улыбке.

— Вот это… меня торкнуло, — пробормотал удивлённый Сириус, опять решив, что умер. — Где я? Это загробный мир? Ты… уже жизнь прожил, да? Или ты всего лишь оболочка моего…

— Боюсь тебя расстраивать, Сириус, но ты в реальности, — сказал ему Гарри. — И да, пока ты спал, мы уж всех победили: и Волан-де-Морта, и его прихвостней.

— Да ты гонишь, — невольно возразил Сириус, потому что даже его богатая фантазия отказывалась помогать воображению в подобном.

— Уверен? — уточнил Гарри и показал ему кулак. Разумеется, не из вредности, а только чтобы продемонстрировать оставшийся на коже шрам: «Я не должен лгать». — И да, не жди, что за тобой кто-то вдруг явится, чтобы отправить в Азкабан. Мы с Гермионой давно подали прошение в Визенгамот, чтобы заново рассмотреть твоё дело в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, и тебя признали невиновным. Об этом уже и в газетах неоднократно писали, думаю, претензий к тебе больше быть не должно.

— Нет, всякого я от себя, конечно, ожидал… — заговорил сам с собой Сириус, отведя глаза в сторону, — но чтобы меня та-а-ак накрыло… Вот это Белла меня приложила… куда это я провалился-то, интересно? В другой мир?

— Ты провалился в Арку смерти, — поправил его Гарри, — мы думали, ты умер… а потом ты вывалился из неё спустя неделю, и поднялась шумиха… Посадить тебя не могли, так как ты был без сознания, привести в сознание тоже не могли, потому что не представляли как. Вот ты и спал… до последнего времени в Мунго, пока Гермиона не нашла взаимосвязь между теми душами, чьи голоса можно слышать из Арки, смертью тех, кто в неё угодил, и тобой.

— Хочешь сказать, меня даже Арка не приняла и выплюнула? Я типа покаяться ещё в чём-то должен, поэтому и очутился здесь? — спросил Сириус, продолжая смотреть в сторону.

— Нет, хочу сказать, что твоё время не пришло: в Арке погибают только те, кто добровольно в неё входит, желая обрести покой, а ты… угодил туда не по своей воле. Не зря из-за этого действия Беллатриса так ослабла с годами, что проиграла в схватке даже миссис Уизли. И да, раз ты не веришь мне, то у меня есть для тебя кое-кто поубедительней… Кикимер!

Раздался хлопок, и не прошло даже четверти минуты, как Сириус услышал ругань.

— Не-е-ет! Кикимер не согласен! Кикимер не будет служить выродку, предавшему род Блэков! Кикимер лучше умрёт! Хозяин, не приказывайте Кикимеру снова служить выродку! Кикимер этого не перенесёт! Кикимер...

— Кикимер, помолчи, пожалуйста, — попросил Гарри и домовик действительно замолчал. — Ты уж прости, Сириус, но из-за этих дурацких законов я всё ещё его владелец… это, конечно, легко исправить, если ты захочешь.

Сириус пару раз моргнул и снова посмотрел на Гарри. Всякого он от загробного мира ожидал, но уж точно не того, чтобы там мог очутиться даже такой дрянной домовик как Кикимер! А ведь ему, Сириусу, с рождения говорили, что домовики низшие существа и умирают как насекомые, тихо и бесследно. А значит… значит…

— Подожди, так это… не загробный мир? — на всякий случай уточнил Сириус.

— Интересно, что мне нужно сделать, чтобы тебе это доказать? — уточнил Гарри. — Рассказать что-то личное? Такое, что знали только члены вашей семьи и Кикимер? Или что-то показать? Целители, правда, наказывали сильно тебя не волновать, но, думаю, ещё немного информации тебе не повредит. И кстати, спасибо, что пощадил мои чувства и не стал рассказывать, что Снейп был когда-то маминым другом.

— Да какой он, к Мордреду, ей друг! — возмутился было Сириус. — Он же пре… Подожди, а ты откуда знаешь? Лунатик сболтнул?

— Нет, сам Снейп сказал, вернее, показал. Помирать стал и воспоминаниями поделился… раньше ведь не мог, а в последний момент вспомнил о долге и еле успел, шпион недоделанный.

— Ого как.

Сириус, конечно, неоднократно желал Снейпу плохого и, чего уж таить, даже смерти, но сейчас почему-то радости от этого не испытал. Как бы ему не нравился школьный неприятель, но говорить — это одно, а поспособствовать или же лично приложить к чужой смерти руку — другое. Однажды он и впрямь неприятеля чуть не угробил, заманив под Дракучую иву, но ведь этим он чуть не подставил Римуса, а Джеймс тогда чуть не прибил его, Сириуса, за такую жестокую шутку. Это событие не смогло пройти бесследно.

— Да, много всего произошло, — помолчав, сказал Гарри. — Не переживай, я…

Его голос заглушил скрип открывшейся двери.

— Невероятно! Он очнулся! Джозеф, снимай! Джозеф, сними это скорее! — радостно воскликнула какая-то девица.

Сириус лишь повернул голову, как девица, которую он не успел даже рассмотреть, тут же исчезла и дверь закрылась. За ней послышались чьи-то голоса и крики.

— Ох уж эти журналисты… — вздохнув, сказал Гарри, — никакого покоя от них нет.

Дверь снова открылась, но на этот раз в палате показалась голова крепкого мужика, чьё лицо почему-то имело очень виноватое выражение.

— Прошу прощения, сэр, обнаглевшие журналюги додумались целителями обрядиться, мы не сразу это поняли, — произнёс он.

— Теперь порядок? — спросил у него Гарри.

— Да, сэр. И это… ваша жена спрашивает, можно ли ей пройти в палату.

— Моя жена спрашивает?

— Ну да.

— Да гони ты эту самозванку в шею.

Дверь закрылась, за ней снова послышались какие-то возгласы и шум.

— Чтобы моя жена и чего-то спрашивала… — покачав головой, сказал Гарри. — Вот что бывает, когда её плохо знаешь.

Из-за этой суеты и сделанных ранее наблюдений Сириуса постигла не очень хорошая догадка.

— Гарри, а сколько… я «спал»? — спросил он.

— О, а это, мне сказали, самый тяжёлый вопрос, — заметил было Гарри. — Мне велели подвести тебя к нему осторожно, чтобы не…

— Я ТЕБЕ СЕЙЧАС ПОКАЖУ «НЕ ЕГО ЖЕНА»! Я ТЕБЯ СЕЙЧАС САМА ВЫТУРЮ ВОН В ТО ОКНО!

В коридоре опять сделалось очень шумно, дверь в этот раз не только открылась, но и ударила о что-то крепкое. Как позже выяснилось, о того самого сотрудника, пытавшегося не пустить в палату ещё одну персону. Это была Гермиона Грейнджер, тоже заметно преобразившаяся и похорошевшая. Это уже была не девчонка, а очень привлекательная и довольно грозная женщина, из-за спины которой показался тот самый сомневающийся сотрудник со здоровенным синяком на лице.

— Сэр, она… — начал было он.

— А вот это моя жена, — перебил его Гарри. — Спасибо, Сэм, можешь выйти. Привет, любимая. Прости, что так вышло, но там кто-то опять обороткой баловался и под тебя косил…

— Да я так и поняла, — сердито ответила Гермиона, прикрыв дверь. — Привет! О, Сириус, я так рада тебя видеть, — прибавила она уже куда мягче. — Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь?

— Более чем, — ответил Сириус и, получше присмотревшись к ней, присвистнул. — А у тебя губа не дура, Сохатик. Так ты теперь тоже Поттер, да, Гермиона?

— Да, и не только я, — заметила она и посмотрела на мужа. — Так понимаю, вы уже определились, где он находится? Мне можно ничего не доказывать или?..

— Нет, всё хорошо, отложи лекции и всё прочее на другой раз, — ответил ей Гарри. — Кикимер, сходи, пожалуйста, домой и сделай то, о чём мы договаривались.

Кикимер, молча стоявший всё это время в стороне, кивнул и с хлопком исчез.

— Так вы женаты, и ты… и ты вроде как начальник мракоборцев? — поразмыслив, заметил Сириус. — Это сколько же я…

— Десять лет, Сириус, — ответил ему Гарри, и в палате ненадолго повисла тишина.

— Но главное, что ты очнулся, — нарушила её Гермиона, подойдя ближе. — Мы этому очень рады, правда, — прибавила она, переглянувшись с Гарри.

— И да, поскольку ты многое пропустил из моей жизни и наверняка опять будешь об этом сожалеть, — продолжил тот, поднявшись с кресла и двинувшись ближе к койке, — то у меня есть для тебя предложение, чтобы поменьше скучать дома и думать о всяком… Уверен, вы найдёте общий язык ещё раньше, чем у тебя закончится адаптация.

— Ты это о чём? — успел лишь спросить Сириус, как опять раздался хлопок.

В палате снова появился Кикимер, только в этот раз не один. Рядом с ним стоял невысокий темноволосый мальчик, держащий в руках тарелку с небольшим ярким тортиком, по центру которого стояла зажжённая свеча.

— Мы решили, что сможем пробудить тебя к твоему дню рождения и подготовиться, — пояснила Гермиона, — и да, я помню, что третье ноября было вчера, но вчера ты был ещё плох…

— Поэтому мы перенесли всё на завтра, то есть на сегодня, — продолжил пояснения Гарри и поманил мальчика к себе. — Сириус, познакомься: это наш сын — Джеймс Сириус Поттер. Сынок, познакомься: это твой… крёстный дедушка, Сириус Орион Блэк.

— Привет! — бодро сказал мальчик, подойдя к койке.

Вблизи Сириус смог рассмотреть его карие глаза, такие же, как у матери, хотя напомнившие ему совсем о другом человеке, о том, кого он считал братом и однажды потерял. Также он заметил, что на миниатюрном торте сверху нарисован мотоцикл, а по бокам — чёрные собаки.

— С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, БРОДЯГА! — дружно и громко произнесли Поттеры, и губы Сириуса медленно расползлись в улыбке.

Ещё много всего предстояло впереди — столько всего узнать, вспомнить, как нормально ходить, понять, как жить дальше и что делать — но сейчас, когда всё плохое как по волшебству оказалось позади, стало очень хорошо и спокойно. Он задул свечу и услышал хлоп ладоней. Впервые за долгие годы он снова находился в кругу близких людей, и ничто не могло с этим сравниться.

— Здравствуй… Джеймс, — тепло сказал он мальчику. — Я тебя очень… очень рад тебя видеть, мой друг.