Кровавое пиршество (гет)

Сумерки — самое опасное время. Именно в это время из своих нор выходит всякая нечисть и начинает творить свои злодеяния. Но в то же время это очень романтичное и красивое время, когда солнце заходит, давая очередь луне и звездам.

Балы-карнавалы для аристократов были привычным делом. Ты никогда не сможешь понять, кто находится за маской, потому что на нее наложены специальные заклинания. Можешь желать все, что душе угодно, но в рамках приличия, конечно же, и об этом никто не узнает. А на следующий день можно вместе с друзьями обсуждать того невоспитанного юношу или девушку.

На мне было зеленое платье в пол и средние каблуки. Тематика моего наряда — змеи. Хоть я их и побаиваюсь, но не могу не отметить, что они всегда были для меня загадкой. Одна маленькая змейка украшала мою маску, а другие две поместились на шпильках каблуков, обвивая их, словно добычу. Попивая какое-то дорогое вино, я оглядывала помещение. Никого знакомого, и это понятно, ведь никто не знает, кто есть кто, но это все равно не успокаивало меня. Я везде чувствовала опасность, но все равно решила пойти в это место, прекрасное для того, чтобы совершить преступление, ведь никто не узнает, кто его совершил.

Найдя самый темный угол в помещении, я без зазрения совести туда встала. Почему я вообще сюда пошла? Потому что заставили! Том Реддл сказал, что это хорошая возможность познакомиться со светским обществом поближе. Даже маску выдал, но я от нее отказалась! У меня было не очень хорошее предположение, что он хотел таким образом следить за мной, но я ведь не совсем дура.

Вдруг рядом со мной мелькнула тень. Я не успела дернуться, как меня прижали к стене. Замерев, я осторожно вглядывалась в внешность незнакомца. Черные волосы, ровные скулы и темные глаза мне кого-то напоминали, но правда постоянно куда-то ускользала. Ну конечно, чары!

— Привет, Коннор. Красивая маска, но, по-моему, я тебе не такую выдавал, — сказал насмешливо юноша в черном классическом костюме и с зеленым галстуком.

Пазл сложился, а страх сковал движения. Почему мне постоянно везет на него?

Тем временем он приблизился ко мне вплотную, закрывая последние пути для отступления.

— Плохая девочка, вообще не ценишь, что я для тебя делаю! Но ничего, я придумал прекрасный способ тебя наказать, — сказал он, прижимаясь носом к моей шее.

По спине пробежали мурашки, меня бросало то в жар, то в холод.

— Мне так нравится твой страх. Смотреть на то, как ты пытаешься выйти из-под моего контроля, так забавляет, что даже злиться не хочется.

— Но как…?

— Связи иногда творят настоящие чудеса, — ответил он.

Легкая щекотка сменилась ужасной болью. От боли затряслись коленки, а картина перед глазами поплыла. Я била его руками, пытаясь отодрать от себя, но ничего не получалось — юноша был очень сильным. На мои попытки освободиться он лишь обвил мою талию руками, прижал к себе еще ближе, хотя, куда уж ближе. Его губы, прижатые к моей шее, были холодными, как лед.

— Т-Том... отпусти... — проскулила я тихим голосом, но он потонул в громе оркестра, игравшего где-то в центре зала.

Он не ответил. Вернее, ответил действием. Боль, острая и пронизывающая, сменилась странным, жутким онемением. По коже поползло ощущение, будто под ней течет не кровь, а что-то густое, темное и живое. Я перестала его отталкивать, мои руки беспомощно повисли на его плечах. Не потому, что сдалась. А потому, что больше не чувствовала их.

— Вот и хорошо, — его голос прозвучал прямо у самого уха, ласковый и ядовитый. — Не сопротивляйся. Это гораздо больше, чем наказание, Аманда. Это дар. Мой дар.

Он наконец отстранился. Его глаза, темные и бездонные, сияли торжеством. На его губах не было крови, лишь легкий, едва заметный серебристый отблеск. Я судорожно провела рукой по шее. Кожа была цела, но на месте укуса была метка — маленькая, извивающаяся змейка, точь-в-точь как та, что украшала мою маску.

— Что... что ты сделал? — прошептала я, с ужасом глядя на его самодовольное лицо.

— Связал нас, — просто ответил Том, поправляя манжеты. Его движения были изящны и полны уверенности сытого хищника. — Отныне часть моей магии, частичка моей воли будет всегда с тобой. Ты будешь чувствовать мое присутствие, даже когда меня нет рядом. Ты будешь слышать мой голос в тишине. А когда я захочу... я буду знать всё, что видишь ты. И буду чувствовать всё, что чувствуешь ты. И что же ты теперь будешь делать, Коннор? Конечно, победа за мной, но мне все равно будет интересно посмотреть, что ты предпримешь.

Ужас, холодный и пронзительный, затмил всю предыдущую боль. Он не просто напал на меня. Он не просто пытался меня контролировать. Он... вселился в меня. Сделал меня своим сосудом, своим шпионом, продолжением самого себя.

— Зачем? — вырвалось у меня. Мир плыл перед глазами, маски вокруг смешались в калейдоскоп уродливых рож.

— Просто так, — пожал плечами он. — Интересно было посмотреть, как ты отреагируешь, и я остался доволен твоей реакцией. Да и получить новую марионетку, которая сделает все, что я захочу, тоже приятно. Потанцуем? — продолжил он, протягивая руку.

Не поняв сначала, о чем он, я почувствовала, как тело становится невесомым, и я вложила свою руку в его. Это было очень странное ощущение, словно ты лишь кукла, которую тянут за ниточки. Хотя такой я сейчас и являюсь. Мы пошли к центру зала и встали. Оркестр заиграл медленную и мелодичную музыку, а я положила свою руку на плечо Тома.

Начался танец, а я ничего не ощущаю. Мне было уже все равно, я не чувствовала от танца никакого успокоения. Я смотрела лишь в пол, пока Том вел меня по залу.

— Как же долго я ждал, — прошептал он тихо. — Ты будешь бриллиантом в моей коллекции и познаешь, что такое вечная жизнь, — улыбнулся он, показывая клыки.

Красные глаза, странная метка на шее, клыки — это все характеристики одного существа. Вампир. Легкое осознание появилось, но было разрушено суровой реальностью. Мне уже никак не поможет эта информация. Танец закончился, как и моя жизнь.

— Пойдем, моя наивная змейка. Все, что нужно было, я сделал. Никогда не любил такие мероприятия, как бал-маскарад.

Протянув мне руку, он с горящими глазами ждал моих действий. И я, с пылающей меткой на шее и леденящим душу ужасом в сердце, молча положила свою руку в его. Потому что выбора у меня больше не было. Дверь в мою старую жизнь захлопнулась навсегда. Теперь я была его маской. Его тенью. Его пленницей.