Картограф из Первой армии (гет)

Алина просыпается от солнечных лучей, просвечивающих сквозь тонкие стенки солдатской палатки. Лучики кружат вокруг её лица, искрятся, золотистой пылью оседают на её розовых щеках. Так сильно любящее её солнышко приветствует новый день и свою Заклинательницу.

Алина не спешит быстро вставать, нужно немного времени, чтобы прийти в себя, и чтобы смириться с тем, что она вновь здесь. В лагере Первой армии. Спит в палатке картографов. В этот самый день.

Ева. Живая Ева спит рядом с ней в соседнем спальнике. Алина думает, что мир ужасно несправедлив. Каждый раз, когда она возвращается, бедной Еве не суждено прожить даже двух месяцев. Она погибает то на скифе, то оказывается случайной жертвой в пьяной потасовке.

Алина быстро отгоняет печальные мысли, медленно со всей чательностью начинает одеваться. Она столько раз хоронила Еву, что уже давно перестала скорбеть о ней. Оставалась лишь тихая печаль от несправедливости этой жизни. Алина думала, что это судьба. Ева должна была умереть молодой, не познав радости жизни. Побочные потери, сказал бы Александр. Вот уж кто действительно был единственной константой в жизни Алины. И с этой константой нужно было что-то делать.

Быстро одевшись, форма Первой армии ощущается, как вторая кожа, Алина смотрит на своё отражение в маленьком зеркальце, которое они с Евой делят на двоих и жутко берегут, чтобы, не дай Святые, не разбилось. Всё привычно, кроме причёски. Юная Алина всегда заплетала свободную косу или же вовсе оставляла распущенными свои чёрные волосы, но она давно от этого отвыкла. Хотя, какая разница, кто и что подумает. Волосы ловкими и отточенными движениями заплетаются в множество маленьких косичек, они потом собираются в одну, а потом сворачиваются в низкий пучок. Алина придирчиво смотрит на своё отражение, не идеально, но пока сойдёт.

Когда Алина видит Мала, юного и живого Мала, то чувствует только сожаление. В тот первый раз он погиб, чтобы они смогли победить. В последующие разы Алина пыталась сделать всё, чтобы он выжил. Они то сбегали в тот же день, чтобы отправиться в Шу Хан, где Алина уже чувствовала себя, как дома. То отправлялись в Цибею, чтобы жить тихой жизнью отшельников. У Мала были вопросы, а у Алины не было ответов. Иногда, она спасала Мала на скифе, не открыв своих сил окружающим, и они вместе сбегали из Новокрибирска от наступающей на пятки гражданской войны, которой даже без Заклинательницы солнца было суждено случиться. Они переплывали Истиноморе и отправлялись в Новый Зем, где каждый из них искал лучшей доли. Алина в тот раз выращивала прекрасные, белоснежно-кремовые цветы ванили, которые так любили солнце в её ладонях. Чем занимался Мал, она не знала. Раз в несколько месяцев от него приходило письмо. Жив. Здоров. Всё хорошо.

— Алина? — Мал смотрит на неё внимательно, вглядывается в глаза. — Что-то случилось?

— Нет, всё хорошо, просто дурной сон.

Да, кошмар. О прошлых, провальных попытках.

* * *

Алина копирует карту мира по заданию старшего картографа. Под умелыми пальцами расцветают цветы ванили, оплетающие берега Нового Зема. В водах Истиноморя плещется кракен, сворачивает кольцами свои щупальца. У берегов Фьёрды играет на волнах русалка. По просторам Цибеи несутся галопом олени. Скалят свои клыки из Каньона волькры.

— Как чудесно, — восклицает Ева, проводя кончиками пальцев по цветам ванили, чуть желтоватым от не самого лучшего качества бумаги. — Какая красота, Алина.

Старший картограф её хвалит, Алексей кривит губы от зависти. Алина отговаривается нахлынувшим вдохновением. Не говорить же им, что в одну из своих жизней она таки пошла по стезе картографа, даже до капитана дослужилась, а потом война унесла её жизнь так же легко, как ветерок уносит опавшие листья.

Алина возвращается к работе. Обводит грифелем силуэты волькр, чательнее прорисовывает белки слепых глаз и острые когти. И думает, думает, думает... О том самом скифе.

Каждый чёртов раз она возвращается мыслями к тому, что именно случилось на скифе. Огонёк фонаря потух. Такое случается крайне редко, сейчас она может сказать это с уверенностью. Алина помнит толчок, что-то задело дно судна. Раньше она думала, что их скиф наткнулся на волькру. Но сейчас она в этом не уверена.

В тот первый раз, когда не стало Каньона и его не стало, они все чательнейшем образом обследовали пустыню, что оказалась на том месте. Сколько неопознанных костей они тогда нашли, Алина боялась вспоминать. А ещё там были обломки первых скифов.

Алина чуть сильнее надавила на грифель и тут же себя отругала, чуть не испортила всю работу. В тот раз она лично облазила ту самую метку, где на их скиф напали в тот злополучный день. Там были обломки одного из первых скифов, с запоминающимся названием на корме. Царевна Аника.

* * *

Алина ходит по лагерю, вся погруженная в мысли. Только что она видела, как плотники заканчивают новую пристань для скифов. Раньше суда ходили по проверенному пути, а теперь их должны были отпускать с новой пристани в паре сотен метров от старой. Новый путь, совсем не хоженый. А его кто-нибудь вообще проверял? Что если корабль действительно задел днищем обломки почившей Царевны Аники?

Она так сильно задумалась, что лишь в самый последний момент услышала приближающееся лошадиное ржание. Едва успела отскочить, теряя равновесие. Руки не произвольно сложились в защитный жест Гришей, Алина вовремя успевает удержать в себе свет, так желающий вырваться из неё. Взгляд падает на проскочившую мимо чёрную карету генерала.

Александр.

Раньше, чем успевает подумать, Алина устремляется внутренним светом к такому привычному за столько жизней чувству связи между ними. Легонько покачивает натянувшуюся между ними нить в попытке успокоить зашедшееся от испуга сердце. И только после понимает, что она натворила. Взгляд цепляет резко затормозившую генеральскую карету, но Алина быстро успевает подняться с земли, подхватывая свою сумку, и скрывается среди вороха расставленных по всему лагерю солдатских палаток раньше, чем генерал Кириган вылетает из кареты с ошалевшим взглядом антрацитовых глаз.

* * *

Александр не ожидает от этой поездки к Каньону ничего экстраординарного. Всё должно было пройти в штатном порядке. Он вместе с городовым Крибирска перережет ленточку перед новой пристанью, и они вместе всем гарнизоном проводят скиф по новому пути.

Когда они въезжают в лагерь, Александр чуть откидывает шторку, чтобы осмотреть свои владения. Вон группка следопытов разделывают добычу для скорого солдатского ужина, а там солдаты Первой армии тренируются в штыковом бою, невдалеке раскинулся шатёр Главного картографа обеих армий.

Заметить слишком близко подошедшую женскую фигурку, как раз наперерез карете, не успевает даже он. Только Иван успевает открыть рот, чтобы что-то сказать, как они уже пролетают мимо. Столкновения не случилось. Александр вопросительно смотрит на Ивана.

— Девчонка... Отделалась испугом, — и сам весь как-то выдыхает. Каким бы чёрствым не выглядел его адъютант, Александр точно знает, что он добрее, чем кажется. И в какой-то степени волнуется за солдат Первой армии. Не удивительно, его отец-отказник тоже был солдатом.

Александр не успевает вернуться к мыслям о своём штатном расписании, о том как будет докладывать царю об открытии новой пристани в Крибирске, о том насколько положительно это отразится на торговле между Восточной и Западной Равкой. Он чувствует это.

То, что он уже отчаялся когда-либо почувствовать в своей бессмертной жизни. Рука непроизвольно прижимается к груди. Александр чувствует неведомое тепло, а ещё страх, тоску и... умиротворение. Это явно не его чувства. Чьи же они? И кто-то будто на ухо ему шепчет. Александр.

Иван что-то спрашивает его, а он и ответить ничего не может, в голову будто тряпья набили, как какой-то кукле. Александр делает знак, чтобы карету остановили, и выскакивает кажется даже раньше, чем кучер понукает лошадей. Оглядывается кругом, щурит глаза от яркого солнечного света. И смотрит, смотрит, смотрит... Ищет её взглядом. Девушку, которую они чуть не сбили.

Её нет. Ушла? Сбежала?

— Мой суверенный, что случилось? — спрашивает у него за спиной Иван.

— Та девушка... Что ты почувствовал? — спрашивает Александр, даже не оборачиваясь. Он продолжает искать её взглядом, но не находит. Кругом лишь юноши. Девушки в армии вообще редкость, особенно среди отказников.

— Только страх, она испугалась, больше ничего.

Александр оборачивается, недоверчиво смотрит на сердцебита. Хотя... Конечно, вряд ли Иван в одном только биении сердца смог бы почувствовать весь тот калейдоскоп эмоций, что накрыл Заклинателя теней.

Позднее Александр думает о том, что каждую осень его тестирующие привозят малышей с открывшимся даром в Малый дворец. И в этот раз её, его долгожданной Заклинательницы солнца, среди них снова не было.

* * *

Алина в это время переводит дыхание, скрывшись среди песочных полотнищ солдатских палаток. Она успела. Но он, успел ли почувствовать? Конечно же, успел. Стала бы карета так резко тормозить, просто чтобы проверить не намотало ли на заднее колесо одну нерадивую отказницу. Теперь наверняка начнутся ненавязчивые проверки. Будут проверять всех девушек в Первой армии.

Но все эти мысли о проверках были как-будто поверхностными, Алина же не могла перестать думать, чем же заканчивались все её предыдущие жизни.

Каждый раз, каждый чёртов раз, она умирала через несколько месяцев после него. И не важно, были ли они знакомы в той или иной жизни. Каждый раз, находилась она в Равке в рядах Первой армии, или же жила среди садов в Новом Земе, каждый раз, как до неё доходили вести о его кончине, что-то случалось. Болезнь, несчастный случай, убийство.

Все её жизни были разными, Алина каждый раз старалась выбрать новый путь, надеясь, что вот теперь-то всё получится, всё будет хорошо. Но нет. Александр погибал то от рук заговорщиков, то убийц посланных генералом Златаном. Иногда он таки выигрывал войну и становился царём, а после этого Ос Альту накрывала безжалостная эпидемия. А один раз Алине довелось прожить больше двух сотен лет, тогда-то она думала, что переиграла судьбу, но вести о его смерти и тогда её нагнали. Солдаты шептались, что их генерал устал от своего бессмертия. Тогда Алина погибла в тот же день, не повезло наткнуться на безжалостного вора среди улочек в Ос Керво.

Алина обошла весь лагерь, то тут, то там обращая на себя внимание сослуживцев, чтобы когда их спросят, они точно ответили, что когда генеральская карета проезжала по лагерю, сама Алина была совершенно в другом месте.

Как дошла до площадки, где тренировались Гриши она не помнила, но и сбегать оттуда не стала. Подозрительно. Алина просто уселась на песке неподалёку и достала свой блокнот. Лицо бедной Евы как-то само собой вышло из под пальцев, перепачканных грифелем. Алина осмотрелась и заметила подозрительный взгляд Зои Назяленской. Алина ей улыбнулась, но гордая красавица-шквальная тут же отвернулась. Сейчас, спустя столько попыток, её совсем не задевали действия или слова девушки в синем кафтане с серебряной вышивкой. Портрет Зои был следующим, красавица с кровью сули ярко улыбалась. Зоя никогда не улыбалась так Алине или кому-либо, кроме своего мужа. Сергей? Кажется, он был из сердцебитов? Алина уже не помнила.

* * *

Вторая армия и та часть Первой армии, что дислоцировалась в Восточной части Равки бодро шагали по горящему Новокрибирску. Генерал Кириган приказал зачистить город от всех солдат, не разбираясь, поддерживали они генерала Златана или нет. Как они такой толпой сумели пересечь Каньон? Алина не знала.

В этот раз она сумела спасти Мала от неприятностей, тот, как и предполагалось изначально, отправился на границу с Шу Ханом и писал ей в письмах о своих небывалых подвигах. Сама же Алина попросила перевода в Западную Равку, спокойно пересекла Каньон, без нападения волькр в этот раз, и трудилась не за жизнь, а за совесть. В прошлом месяце ей дали лейтенанта.

Сейчас же она лежала на полу в одном из коридоров штаба Первой армии. Нож какого-то солдата болезненной иглой горел в её животе. Алина попыталась призвать свет, он всегда помогал ей. Помог бы и в этот раз дождаться помощи. В тот момент ей было всё равно, узнает кто-то, что она Заклинательница солнца, или нет. Она просто хотела жить.

Её всё таки нашли. Кто-то из Гришей бережно поднял её с пола, не вынимая ножа. Кафтан был красным. Сердцебит или целитель? Потом её несли, а затем положили на диван кажется.

Александр там был. Гладил её по растрепавшимся волосам и ладоням, из которых продолжал литься слабый солнечный свет. Кто-то сбоку докладывал о её имени и звании. Целитель, который её принёс, лепетал что-то о том, что уже поздно, что прошло слишком много времени, и она потеряла очень много крови. Алина не могла вымолвить ни слова, ей было очень холодно. О, она знала это чувство. Алина Старкова, Заклинательница солнца, умирала. Опять.

Но даже в этом было утешение. Вот он, Александр, рядом. Живой и здоровый. Может теперь этот порочный круг замкнется. Она умрёт, а он продолжит жить свою бессмертную жизнь без неё, как жил раньше, много веков до этого дня.

Заклинатель теней продолжал гладить её волосы, положил ладонь на бледную щеку. Краски жизни стремительно уходили с её лица, хотя ещё сегодня утром Алина сияла здоровьем и жаждой жизни, свершений. Он шептал что-то о том, что всё будет хорошо. Что он только-только её нашёл, что не потеряет и не отпустит просто так.

Свет в ладонях Алины померк. А Александр всё продолжал шептать. Нет, нет, нет.

* * *

Алина подскочила на своей койке, дыша загнанно, как тот самый олень, которого загнали в лесах Цибеи. Сон о её последней жизни пришёл неожиданно, не то чтобы ей раньше не снились сны о прошлых попытках. Но этот сон принёс слишком много вопросов. Почему круг не замкнулся? В этот раз она точно умерла раньше Александра. Не мог же он следом за ней... Хотя нет, он мог. Уже делал так однажды.

Щёки Алины горели, как от лихорадки, волосы были мокрыми от пота и спутанными. Она накинула куртку и подобралась поближе к выходу из их с Евой палатки, чтобы подышать воздухом. Можно было конечно выйти, но шанс того, что её увидят почти раздетой был слишком велик. Военный лагерь никогда не спит, а неприятности ей не нужны.

Алина вновь задумалась о нём. Его даже убивать не нужно было, как в тот первый раз. Смерть так или иначе приходила за ним, а потом утягивала следом её. Или его... Как в этот последний раз. Что же ей делать? Бессильные слёзы подступили к глазам. Неужели, он был прав? И им суждено было быть вместе. Умирает он, следом погибает она. Умирает она, он решает, что жизнь ничто, и решает свою проблему с бессмертием радикально.

Но она не хочет, не хочет быть Святой. Она давно смирилась с тем, что она Заклинательница солнца, но быть Святой она не хотела также, как и раньше. Всё опять пойдёт по кругу. Попытка царя сделать её невестой своего наследника, дикие планы Апрата на живую Святую, и тысячи людей, поднявших восстание ради девочки, которая просто хотела, чтобы от неё отстали. Что же касается Александра, то она давным давно его простила за ту историю с ошейником из оленьих рогов. На это понадобилось всего-то три жизни. Алине казалось, что она даже начала его понимать. Она тогда сбежала, а он просто испугался, что снова останется один. И решил привязать её к себе намертво. Алина фыркнула. Что ж, у него это получилось.

Взгляд Алины устремился в ту сторону, где солдаты с вечера начали готовить к отправке скиф. Если ей суждено быть рядом с ним, то она будет, но только на своих условиях. Алина постарается оставить дверцу золотой клетки Малого дворца приоткрытой.