Different Love (гет)

Высокий молодой человек, стуча изящной черной тростью о каменный пол подземелий, неторопливо зашел в гостиную Слизерина, обводя присутствующих ледяным взглядом серых глаз. На одном из диванов сидели две девушки, весело о чем-то переговариваясь.

Вздохнув, Малфой немного поднял голову вверх, стараясь не терять своего надменного вида, особенно перед мелкими змеенышами. Выцепив взглядом одного из них, он подошёл и позвал:

— Северус, подойди сюда, — тон Малфоя не принимал никаких возражений.

Мальчуган непривычно угрюмо взглянул на семикурсника сквозь черные волосы, которые постоянно падали на глаза:

— Чего тебе?

— Не шипи, малыш, — Люциус криво усмехнулся. Ему нравился этот парнишка, а особенно ему нравились его познания в темных искусствах в столь юном возрасте. — Отнеси это Андромеде, — он протянул ему записку.

Снейп хмуро перевёл взгляд на диван, где сидели девушки и неуверенно направился в их сторону. Что-то сказав одной из них, он раздраженно выдохнул, чем вызвал улыбку у сестер Блэк и вернулся обратно:

— Все?

Люциус коротко кивнул, не отрывая взгляда от того, как Меда развернула клочок пергамента и, извинившись, встала с дивана. Проходя мимо слизеринца, она не удержалась и показала ему язык. Парень лишь поджал губы в кроткой улыбке и, сделав вдох, подошел к дивану.

— Нарцисса, — он кивнул на свободное место рядом с девушкой. — Могу присесть?

Блэк смерила его холодным взглядом и встала:

— Я уже ухожу, — она развернулась, но ее запястье тут же оказалось в плену мужской руки. — Малфой, отпусти! — процедила девушка сквозь зубы.

Люциус улыбнулся, осматриваясь по сторонам, чтобы никто ничего не заметил, и потянул ее за собой на диван:

— Подожди, — он достал из кармана небольшую коробочку. Малфой легонько стукнул по ней палочкой, и та увеличилась в размере. — Возьми, это тебе.

Девушка поджала губы, но подарок приняла.

— Ты все ещё сердишься? — Малфой наконец отпустил ее руку, зная, что она никуда не уйдет. — У меня была встреча с отцом, я не смог предупредить тебя раньше.

Блэк кивнула, понимая, что причина уважительная:

— В следующий раз потрудись это сделать, — девушка все еще крутила коробку в руках, и добавила с лукавым огоньком в глазах. — Я отстригу тебе волосы, если ты хоть раз на балу наступишь мне на ноги. Вчера была генеральная репетиция.

Малфой по-доброму улыбнулся, кивая на подарок:

— Открой, — он наблюдал, как ее бледные длинные пальцы, которые так прекрасно играли на фортепиано, развязывали серебристо-розовую ленту, а затем приподнимали крышку. — Я бы хотел, чтобы ты вплела себе это в волосы на балу. Думаю, она тебе пойдет.

Нарцисса перевела изумленный взгляд с зачарованной серебряной розы, которая отливала легким медным оттенком, на молодого человека.

Ей симпатизировал Люциус, и они оба знали, что как только девушка окончит школу, состоится их свадьба, но не более. Он был красив, статен, влиятелен. Хорошие манеры и воспитание дополняли его ум. Но ни о какой влюбленности речи не шло.

Тем не менее она все чаще стала ловить на себе его задумчивые взгляды, и как только Нарцисса замечала это, молодой человек очаровательно улыбался. Но Блэк не сомневалась, что это не более, чем игра на публику.

Малфой же смотрел на ее удивленный взгляд и не мог налюбоваться. Кристально-голубые глаза, которые были присущи всем в семье девушки, смотрели с благодарностью, но привычный лед никуда не делся. Он понимал, что сложно полюбить человека, за которого тебя насильно выдают замуж. Но в этом случае юноша считал себя счастливчиком — ведь ему повезло испытать это чувство ни к кому иному, а именно к ней — к своей будущей жене.

И Люциус всячески старался показать это — делал знаки внимания, предлагал вместе сходить в Хогсмид, старался проявлять максимально доступные ему ухаживания, да и просто, в конце концов, улыбался и наслаждался ее присутствием в общей гостиной.

Конечно, девушка скорее всего не воспринимает это в серьез, но у него был план, который он хотел осуществить завтра — на Святочном балу.

* * *

— Люц, хорош тебе переживать так, — Мальсибер хлопнул его по плечу и расхохотался. — Ты задолбал уже поправлять свою бабочку.

Малфой смерил его презрительным взглядом, а затем вновь обратил все внимание зеркалу, в сотый раз поправляя изумрудный сюртук.

— Да, выглядишь как невеста прям, — Нотт тоже хохотнул, натягивая брюки.

— Заткнулись оба! — рявкнул блондин и, накинув на плечи мантию, вышел из комнаты.

Он остановился у выхода из гостиной и немного нервно обернулся, услышав девичий голос. Е речь, интонации и тембр юноша никогда и ни с кем перепутать не мог. Нарцисса была прекрасна — нежно-изумрудное платье в пол подчеркивало ее аристократическую бледность кожи, а струящаяся ткань изящно обрисовывала фигуру девушки.

Люциус, затаив дыхание, во все глаза смотрел на нее, и его губ коснулась нежная улыбка, когда он заметил вплетенную розу в светлые волосы. Она была прекрасна...

— Люциус, — девушка подошла к нему и присела в шутливом реверансе. — Идем?

Малфой быстро взял себя в руки:

— Выглядишь великолепно, Нарцисса, — он подставил локоть и направился к выходу.

Это был их первый школьный бал, на который они явились в качестве пары. Официальная часть длилась недолго, но, несмотря на это, они успели станцевать вальс.

Да, перед таким событием для всех желающих проходили репетиции, и Нарцисса, будучи по своей натуре ответственной девушкой, вытаскивала на них и Люциуса. Но, признаться честно, ни ему и, уж тем более, ни ей это было совсем не нужно.

Вот и сейчас рука юноши уверено легла на талию девушки, и он повел ее в танце так, будто делал это всю жизнь. Нарцисса чувствовала как с каждой минутой от него исходит все больше волнения и одновременно с этим непоколебимой уверенности.

Малфой неотрывно смотрел ей в глаза, и от чего-то она впервые в жизни не хотела отвести взгляд. Держась за его плечи во время танца, девушка отметила, как вспотели ее ладони, а когда он прижал Нарциссу к себе чуть ближе, сердце мисс Блэк грозилось выскочить из груди.

Танец закончился, и Люциус первым отвел взгляд, но выпускать девушку из объятий не спешил:

— Прошу, составь мне компанию в небольшой прогулке, — его серые глаза были сосредоточенными, а от привычных беспечности и высокомерия не осталось и следа. Нарцисса смогла только кивнуть, покрепче взяв его руку.

Он не спеша вывел ее из зала, музыка в котором стала в разы ритмичнее, завершая торжественную часть и давая студентам как следует повеселиться. Не говоря ни слова, они поднялись по лестнице до третьего этажа, а затем завернули в самый неприглядный коридор, в котором практически никогда не бывает студентов.

Остановившись у одного окна, Блэк с легким замиранием сердца посмотрела на заснеженные лес и озеро, которые притягивали своей мрачной красотой. Девушка подумала, что раньше никогда не замечала столь чарующей картины. Ей хотелось узнать, что об этом думает ее спутник, но вместо этого юноша не сводил взгляда с нее.

В первые за все время ей показалось, что в серых и вечно холодных глазах проскользнуло то, чего никогда до этого не видела. Что-то теплое...

— Нарцисса, позволь тебе кое-что сказать, — Малфой слегка прокашлялся и, набрав в грудь побольше воздуха, продолжил. — Я понимаю, что следующие мои слова могут быть недостойны тебя, недостойны того, чтобы ты в них поверила, но я решил быть в этом вопросе честным не только с самим с собой, но и с тобой. Вопреки твоему убеждению, это не какая-то игра на публику. Все, что сейчас произойдет, будет только между нами.

Девушка слегка нахмурилась, не до конца понимая, по какому пути движется их диалог. Но Люциус продолжил:

— Я люблю тебя, — он выдержал небольшую паузу. — Люблю не потому что должен это делать, а потому что по-настоящему испытываю к тебе глубокие чувства. Мне нравится, когда ты находишься рядом со мной, когда мы держимся за руки. Я люблю твой смех, твое холодное остроумие и даже... — юноша усмехнулся. — Я люблю твои забавные угрозы в свой адрес. Но я не жду от тебя ответных чувств, могу лишь только надеяться, что когда-нибудь ты будешь испытывать ко мне что-то большее, чем терпимость. Обещаю, что несмотря ни на что, моя верность и дальнейшая судьба всецело принадлежит тебе. И если, когда-нибудь в тебе проснуться ко мне хоть малейшие ответные чувства, я буду безмерно счастлив.

Он тяжело выдохнул, будто добровольно только что обрек себя на приговор сродни смертному. И ждал...

Нарцисса во все глаза смотрела на молодого человека перед ней. Никогда раньше она не видела его в более уязвимом и нерешительном положении, чем сейчас. Он волновался, и она это чувствовала. Блэк знала, как изворотлив может быть Малфой, но почему-то сейчас верила каждому его слову.

Нет, она не любила и не испытывала близких к этому чувству ощущений. Но сердце забилось чаще, а привычный лед голубых глаз треснул, давая теплоте пробиться наружу. Это точно пока не любовь, но девушка почувствовала, что начинает влюбляться в своего будущего мужа.

— Отбой через полчаса, — голос мадам Пинс прозвучал достаточно громко, чтобы все засидевшиеся в библиотеке услышали её.

Гермиона разочарованно вздохнула — девушке осталось прочитать всего семь параграфов, а именному эту книгу не разрешалось выносить из библиотеки. Скрепя сердце она закрыла фолиант и поставила его на полку, обещая вернуться завтра.

До ежегодных экзаменов шестикурсникам осталось не так уж и долго, поэтому вопреки ворчанию друзей, Гермиона все больше времени проводила среди книг. Точнее пряталась, избегая обеспокоенных взглядов в гостиной Гриффиндора и заталкивая собственные переживания глубоко в сухую душу, как однажды великодушно заметила Трелони.

Девушка, постоянно поправляя тяжелую сумку, быстро шла по коридору, пока кто-то резким движением не утянул её в одну из ниш стены. Она чуть не вскрикнула от неожиданности, но рука «похитителя» предусмотрительно зажала ей рот. Над ухом раздался шёпот:

— Привет, Грейнджер, — выдохнул Малфой на одном дыхании, убирая ладонь с лица девушки, и заключил ее в крепкие объятия.

Сердце гриффиндорки, услышав знакомый и с недавних пор родной голос, сделало кульбит и забилось так быстро, что казалось, его стук эхом отдаётся от каменных стен заснувшего замка.

— Драко, — её руки смяли рубашку на спине парня, а лбом она уткнулась в его грудь, наслаждаясь близостью.

Отношения, которые изначально были обречены на провал, начались непредсказуемо. Грейнджер в рождественские каникулы искала место уютнее библиотеки, поэтому стала проводить больше времени выручай-комнате. В один из таких вечеров прямо перед входом она столкнулась с Малфоем, который без обычного презрения просто кивнул ей и сказал, что ходит сюда заниматься.

Сверля друг друга взглядом, в котором почему-то не мелькало никакой злобы, никто из них не решался уступить другому. Так начались негласные встречи.

Они не разговаривали, а в комнате и вовсе сидели в противоположных углах, чтобы даже по возможности не попадаться друг другу на глаза.

К удивлению Гермионы слизеринец приносил с собой по несколько книг и сидел над ними часами, что-то изредка записывая на пергамент. И незаметно даже для самой себя девушка стала все больше времени проводить за изучением нового. Только на этот раз это были не толстые фолианты, а юноша, с которым у неё не было ничего общего.

В один из вечеров, Гермиона тренировалась в приготовлении зелья. И только благодаря вовремя подоспевшему Драко, ей удалось избежать взрыва.

— Грейнджер, никогда не замечал в тебе тяги к самоубийству, — он был язвителен, но скорее по привычке. В голосе не было ни презрения, ни злости. — Бобы надо замачивать на пятнадцать минут перед тем как кидать в котел, а не на семь.

Девушка нахмурилась и провела пальцем по нужной строчке с рецептом:

— Нет, Малфой, тут написано именно семь.

Парень склонился над старой книгой и хмыкнул:

— Видишь этот символ? — он ткнул на небольшую завитушку рядом с названием ингредиента. — Означает, что бобы высушенные. А у тебя свежие. Поэтому пятнадцать.

Слизеринец еще раз пробежался глазами по рецепту и, убедившись, что никаких неприятностей больше произойти не должно, вернулся в свою часть комнаты.

Гермиона удивленно смотрела то на книгу, то не неожиданного спасителя. Фолиант был практически полностью на латыни и содержал в себе рецепты, которые были более сложными, нежели те, что в школьной программе. А на этот маленький символ девушка даже внимание не обратила:

— Спасибо, Драко.

Парень поднял на неё удивленный взгляд и через какое-то время коротко кивнул, возвращая внимания пергаменту. Но все мысли улетучились. С тех пор он тоже стал бросать изучающие взгляды на девушку.

Через несколько дней Гермиону от чтения отвлекло легкое покашливание слизеринца:

— Грейнджер, ты знакома с этим заклинанием? — он сковано, но с напускной уверенностью, протянул ей книгу. — Трансфигурация дается мне не так хорошо как зелья.

«Что само по себе довольно удивительное явление» — подумала девушка.

Она внимательно посмотрела на открытый параграф. Заклинание сложное, но доступное для понимания. Примерно пару месяцев назад она сама подходила с таким же вопросом к МакГонагалл.

Слегка улыбнувшись, Гермиона подвинулась чуть правее, позволяя парню сесть рядом, и начала объяснять. Спустя час получилось добиться желаемого результата.

Малфой был поражен, что не встретил с её стороны неприязни, учитывая все их многолетние стычки. Но больше всего его удивили улыбка и то, что девушка обращалась к нему по имени.

Так началась их взаимная помощь. Но через время оба поняли, что это не более, чем предлог для общения.

В один из вечеров Драко зашёл в комнату без книг и, найдя взглядом гриффиндорку, направился прямиком к ней. Сев напротив, он бросил на стол игральные карты:

— Давай сыграем, — и немного подумав добавил. — Гермиона.

Девушка удивленно посмотрела на него, а затем громко рассмеялась, чем вызвала улыбку парня, хоть в глазах и читалось замешательство.

— Не стоит так напрягаться, Драко. Можешь и дальше звать меня по фамилии. Это звучит неплохо, когда твой голос не сочится ядом.

Парень кивнул, но для себя отметил — если Грейнджер будет каждый раз так смеяться, когда он зовёт ее по имени, то Малфой готов делать так каждый чертов день и даже по нескольку раз.

— На каждом ходу надо задавать вопрос. Ты можешь отказаться от ответа, но если солжешь, карты станут красными. Как тебе такие правила?

Гермиона с замешательством взглянула на собеседника и, закусив нижнюю губу, кивнула. Когда-нибудь её необоснованная тяга к азарту сыграет злую шутку.

В тот вечер они узнали друг о друге больше, чем за предыдущие года. А встреча закончилась фразой Драко, которая заставила сердце девушки забиться чаще:

— Мне нравится такая Гермиона.

* * *

Гриффиндорка хотела взглянуть ему в глаза, которые смотрят на всех с надменным блеском стали. На всех, кроме нее. Но парень лишь сильнее прижал ее к себе, положив подбородок на макушку, и закрыл глаза. Так больше не может продолжаться...

— Нам надо все прекратить, Гермиона, — он буквально выдохнул эти слова.

На что следовало бы надеяться — на то, что она не услышала их, или на то, чтобы услышала, дабы ему не пришлось повторять дважды?

Девушка замерла. Казалось даже ее сердце теперь не бьется.

— Ты наконец-то понял, что грязнокровка тебе не ровня? — горькая усмешка

Малфой резко отодвинул Гермиону от себя, но плечи девушки все также были сжаты бледными руками. Он смотрел ей прямо в душу сквозь пелену слез, что застилала его глаза:

— Никогда, Грейнджер! Слышишь? Никогда, Грейнджер, не смей себя так называть! — парень обхватил ее лицо ладонями, не давая отвести взгляд. — Совсем скоро все изменится. Ты знаешь, что я не хочу этого, что у меня нет выбора. Из-за Поттера ты под угрозой. Представь, что с тобой сделают, если узнают о нас?

Она знала и даже могла представить весь тот ужас, что ей предстояло бы пережить. Даже если бы не было войны, вряд ли их отношения могли бы существовать без боли и ошибок.

Гермиона кивнула, потом еще раз, а после вырвалась из его рук, чтобы вновь сжать парня в объятиях, оставляя хаотичные поцелуи на его шее.

— Мне так жаль, Грейнджер.

— Может, когда все закончится?.. — в ее карих глазах затаился огонек надежды.

— Может...

Через несколько минут она ушла.

В следующую ночь был убит Дамблдор. Драко был прав — все изменилось...

— Тонкс! — кто-то громко крикнул и забарабанил в дверь.

— Замолчи, Сириус. Может она спит? — прошептал второй голос.

— Сам помолчи, Лунатик, — шикнул Блэк и снова заорал на весь дом. — Тонкс, твою мать, вставай быстрее! Луни сейчас без тебя уйдет!

Девушка, которая незаметно для себя заснула на диване в гостиной, подскочила. Вероятно, именно последние слова подействовали на нее отрезвляюще и заставили судорожно собирать вещи и приводить себя в порядок. Из комнаты послышались приглушённая ругань и какой-то грохот.

— Мерлин, она сейчас себе точно что-нибудь сломает, — простонал Люпин, закрывая лицо ладонями.

— Значит ты, как самый настоящий рыцарь, отнесешь её в Мунго, — Сириус отсалютовал ему стаканом огневиски и стал спускаться на кухню. — Я свою работу сделал. Не шалите, ведите себя прилично и чтобы к десяти были дома, — назидательно закончил Бродяга.

Ремус закатил глаза и посмотрел на часы. Магазины на Косой Аллее скоро начнут закрываться, а они даже не успели туда ещё трансгрессировать. Молли будет в бешенстве, когда прибудет сюда завтра, чтобы начать подготовку к Рождеству. А всем известно, что в гневе она опаснее, чем Волан-де-Морт.

Только он хотел снова позвать девушку, которая отчаянно искала его общество по непонятным для него причинам, как дверь в комнату открылась, и оттуда выглянула несколько растрепанная розовая макушка Тонкс:

— Я практически готова, — она проскочила мимо него, спотыкаясь о ковер.

Он поймал её и, удерживая за талию от нового потенциального падения, сказал:

— Нимфадора, может я быстренько...

Волосы девушки мигом вспыхнули красным:

— Люпин, и хоть я от тебя без ума, но даже ты не имеешь права называть меня по имени! — как только до неё дошло, что она успела ляпнуть мародеру, Тонкс ухмыльнулась и, подмигнув ему, стала спускаться на кухню.

Отступать от своих слов не было никакого смысла. Но глупая и одновременно с тем счастливая улыбка, которая появилась на лице мужчины, осталась незамеченной.

Тем временем на кухне Блэк лениво размахивал палочкой, неспеша потягивая любимый напиток из стакана. На потолке стали появляться незаметные зеленые стебельки, которые через секунду уже терялись из виду.

— Чего делаешь? — Тонкс схватила со стола недоеденный Сириусом сэндвич и стала осматривать комнату.

— Свахой подрабатываю по всей видимости, — Блэк нахмурился, заметив что на его еду покусились, но промолчал.

— Для кого? — девушка нервно оглянулась через плечо, прислушиваясь — не ушел ли Люпин.

— Да Снейп должен сегодня прийти. Хочу его столкнуть в дверном проёме с Наземникусом. Надеюсь, заклинание омелы сработает вовремя. Что думаешь? — мужчина задумчиво почесал бороду, внимательно глядя то на Тонкс, то на потолок и стены кухни. — Мерлин, не тупи! Луни не убежал ещё?

Нимфадора несколько секунд удивленно смотрела на дядю, а потом расхохоталась:

— Ты придурок, Сириус, — она чуть не подавилась последним кусочком сэндвича, что вызвало новый приступ смеха. — Не должен. Хотя в отличии от меня он умеет двигаться бесшумно...

— Наблюдательно с твоей стороны, — Люпин хмыкнул, опираясь на дверной косяк и глядя на часы. — Если через минуту ты не будешь полностью готова, то я трансгрессирую без тебя, — он поднял руку в останавливающем жесте. — И даже не рассчитывай, что я куплю тебе мороженое. Сама будешь виновата.

— Но ведь это будет для меня такооой стресс. Его надо будет заедать ещё одним мороженым. А значит ты будешь виноват вдвойне!

— Нет, — мужчина с улыбкой покачал головой. — Я буду чувствовать себя героем, который спас тебя от ангины. Кто вообще есть мороженое зимой?

Тонкс обижено поджала губы и посмотрела на Блэка в поисках поддержки. Сириус подмигнул ей:

— А мне, Лунатик, купишь мороженое?

— Нет, — Ремус насмешливо смотрел на них. — Ты поделишься с ней, и тогда все мои угрозы в воспитательных целях не будут иметь никакого смысла.

— А если я очень сильно попрошу? — Дора подошла ближе к Люпину, вставая в дверном проёме и полностью игнорируя довольное хмыканье Бродяги, который тактично отступил в другую комнату.

— И как же ты собираешься это сделать? — мужчина с нежной улыбкой смотрел на девушку, которая последние месяцы просто не покидала его мысли.

Но вместо ответа, Тонкс схватила его за лацканы пиджака и потянула на себя так, чтобы он тоже оказался в дверном проеме. Люпин уже хотел что-то сказать, но вдруг услышал легкое потрескивание магии над головой. Посмотрев вверх, он заметил, как из дощечки начинает расти зеленая веточка, на конце которой стали появляться небольшие белые ягоды.

— Когда-нибудь я подпалю Бродяге его любопытный нос...и хвост заодно, — Ремус перевел взгляд с наколдованного растения на девушку, которая с озорной улыбкой смотрела на него. — Ты неисправима, Нимфадора!

И прежде, чем её волосы заискрились красным, а изо рта посыпались совершенно абсурдные угрозы в сторону мародера, Люпин с лёгкой усмешкой поцеловал её, одновременно с этим заключая в объятия.

Краем глаза мужчина заметил, что волосы ведьмы стали переливаться чуть ли не всеми цветами радуги, и это лишь сильнее убедило его в правильности решения. Конечно, позже он абсолютно точно будет ругать себя за такой опрометчивый поступок, но сейчас Лунатик не жалел ни о чем, позволяя себе наслаждаться долгожданным моментом.

Дора привстала на носочки и, обняв его за шею, притянула ближе к себе, прошептав в губы:

— Только попробуй дёрнуться, Люпин. В такие моменты у меня молниеносная реакция.

Ремус хрипло рассмеялся, прижимая девушку к себе и накрывая ее губы в новом поцелуе.

— Ты думаешь это поможет выпросить у меня мороженое? — он усмехнулся, но девушку из объятий выпускать не спешил.

— Не достаточно убедительно? — Тонкс широко улыбнулась и хотела добавить что-то еще, но их прервал голос Блэка.

— Для меня это всё более чем убедительно. Считаю, что за существенный вклад в ваше...общение я заслуживаю баночку мороженого с вишней и ликером, — и прежде, чем Бродяга успел озвучить новое требование за "неоценимую помощь", в него полетела сначала одна перчатка Ремуса, а затем вторая под заливистый смех Тонкс.

— Скажи спасибо, что твои прекрасные волосы на месте, — улыбнулся Люпин и направился к выходу из дома на Гриммо 12. — Шевелись, Нимфадора, иначе опоздаем.

Тонкс вновь хотела разразиться гневной тирадой, но поняла, что почему-то ей очень даже нравится, как именно Ремус произносит её имя. Твердо решив не дать ему отступить, она заявила, натягивая на себя зимнюю шапку с помпоном:

— Неплохо для первого поцелуя, старичок, но надо будет ещё потренироваться, — и подмигнув закатившему глаза Люпину, она со смехом буквально вывалилась на заснеженную улицу.

"Теперь мне точно не придётся скучать..." — с усмешкой подумал Лунатик, наблюдая, как волосы волшебницы продолжают с периодичностью искриться всеми цветами радуги. Она смотрела на него с счастливой улыбкой, пока ее шапка, которую Люпин находил до ужаса забавной, покрывалась снежинками.

Ноябрьские ветра с каждым днём усиливались и становились более промозглыми. А участившейся дождь лишь добавлял тоски к и без тому унылому настроению студентов, которые даже в редкие солнечные дни не выходили на холодный шотландский воздух.

Но пугало это не всех. Недалеко от Черного озера, прислонившись к старому поваленному дереву, сидел юноша. С недавних пор, вдоль и поперек изучив и улучшив согревающее заклинание, Северус сбегал из замка от любопытных глаз. Вид тёмных вод притягивал к себе, завораживал и даже немного страшил. Но никто сюда не приходил кроме него, особенно в такую погоду. А значит это место автоматически становится безопасным.

Вот уже целый час он сидел, держа на коленях книгу с листком пергамента на ней. На земле лежала потрепанная мантия, которая пережила уже ни один ремонт и служила ему неким островком спокойствия. Слова, которые так были сейчас нужны, не шли в голову, а все попытки придумать связный текст — оборачивались провалом.

Та, для которой Снейп пытался написать письмо, занимала все мысли: веселая и жизнерадостная девушка Лили — полная противоположность ему. Он не соврал бы, если бы назвал её солнцем, тем ярким лучом, которое даёт ему что-то вроде смысла жизни и надежду. Она, подобно яркой звезде, пробивается через его сгущающие тёмные тучи затворничества.

Юноша всегда испытывал к ней чувства. Но, если раньше он считал это чем-то сродни братско-сестринской любви, то летом перед пятым курсом Снейп понял, что видит в ней не только друга детства, а девушку, которую любит.

В августе эта мысль настолько поразила его, что несколько недель Северус буквально избегал встречу с ней. А когда свыкся с чувствами, так и не отважился в них признаться. Боязнь быть непонятым, а ещё хуже — отвергнутым, пугала и заставляла прятать всё новое в самом дальнем уголке потемневшей души.

И вот уже два с половиной месяца он не оставлял попыток написать письмо с признанием, но каждый раз казалось, что даже всех слов мира будет недостаточно. Снейп даже тайком стащил из библиотеки какой-то маггловский любовный романчик, чтобы лучше описать то, что он чувствует.

Позади него раздался хруст веток и тихое ругательство, от чего на обычно угрюмом лице парня расцвела улыбка.

— Сев, ты не мог еще дальше уйти?! Я еле тебя нашла, — Эванс плюхнулась рядом на его расстеленную мантию. Он ухмыльнулся и, взмахнув палочкой, тоже наложил на неё согревающие чары.

— Не сидится тебе в тёплой гостиной? — Снейп по-доброму улыбнулся, откладывая практически дописанное письмо, которое он считал самым удачным из всех.

— Может я хотела с тобой увидится? — она поплотнее закуталась в свою мантию, хотя холодно не было. — Вечно то тебя в замке нет, то не выходишь из подземелий, — Эванс несколько обижено посмотрела на него. — Я скучаю вообще-то!

Сердце парня забилось чаще: «Она скучает по мне… Может быть, сейчас подходящий момент…?»

Он немного поёрзал на месте и крепко зажал в руке письмо:

— Я…, — молодой человек неловко прокашлялся и оттянул ворот рубашки. Чёрт, как же это волнительно! — Я хотел бы поговорить с тобой.

Девушка перевела взгляд с озера на него:

— Не поверишь, я на самом деле тоже хотела с тобой поговорить, — на её губах появилась неуверенная улыбка.

Снейп сглотнул и кивнул:

— Давай ты первая, — а сам юноша прекрасно понимал, что единственное, что будет привлекать его внимание во время разговора — будут её безумно красивые зелёные глаза.

— В общем, тут такое дело, ты помнишь, что мы послезавтра идём в Хогсмид? — Снейп кивнул, потому что ждал этого дня ещё с прошлого похода. — Я помню, что мы хотели с тобой пойти, но мы недавно разговорились с Ремусом об одной новой книге и…

Сердце, которое до этого момента билось быстро и радостно, защемило от боли. А рука, которая крепко и бережно держала письмо, сжалась сильнее, грозясь помять его.

— Значит, — он немного помолчал, подбирая слова, чтобы не выглядеть обиженным. — Ты идешь с Люпином?

Лили кивнула, поджав губы:

— Прости, пожалуйста. Я бы пригласила тебя с нами, но знаю, что ты его на дух не переносишь, как, впрочем, и всех остальных.

— Но мы же договаривались ещё месяц назад, — пробормотал юноша, склонив голову так, что волосы закрыли лицо от посторонних глаз.

— Ну Сев, мы с тобой каждый раз вместе ходим. Один раз же ничего не изменит, правда? — она с надеждой в глазах посмотрела на него и легонько дотронулась до руки, наклоняясь так, чтобы его волосы не смогли помешать рассмотреть эмоции парня.

Снейп выдохнул:

— Правда, — но немного помолчав, добавил. — А тебе не кажется, что…ну Люпин может что-то скрывать. Мне кажется, он…

— Боже, Северус, ну что ты такое говоришь? Я понимаю, твои подозрения в сторону этих идиотов — Поттера и Блэка, но Люпин вообще тихоня.

— Обычно тихони представляют большую угрозу…

— На себя намекаешь? — в зелёный глазах на секунду промелькнуло раздражение. — Ты не имеешь права судить других, пока сам водишь дружбу с такими, как Крэбб, Мальсибер и Нотт, и пока занимаешься темными искусствами, — она подскочила и, отряхнув юбку, направилась в сторону замка.

— Лили, постой! — Снейп, чуть не споткнувшись о корень, побежал за ней, забывая о лежащих на берегу книге и мантии. — Я просто волнуюсь за тебя!

Девушка остановилась и внимательно посмотрела в его черные глаза, которые так и не научилась читать за все годы дружбы. А затем вздохнула:

— Я уже не маленькая девочка, Сев, которую надо защищать от хулиганов Коукворта. Я ценю твою заботу, но пойми — Рем тоже мой друг, как и ты. И не надо искать везде подвохи и скрытые угрозы. Твоя подозрительность не приведёт ни к чему хорошему…

— Только моя подозрительность, хотя я предпочитаю называть это внимательностью и наблюдательностью, позволяет мне выживать тут.

Эванс покачала головой:

— Ладно. А что ты хотел сказать? — она несколько взволновано посмотрела на замок. — Можешь только побыстрее, а то там…, — девушка неопределенно взмахнула рукой.

Северус сильнее сжал недописанное письмо с признанием в любви и, подумав несколько секунд, отрицательно что-то пробормотал:

— Неважно, беги скорее в замок, а то совсем замёрзнешь, — юноша выдавил из себя слабую улыбку и, развернувшись, медленно пошёл туда, где остались мантия и книга.

Эванс быстрым шагом направилась в замок, бросив на последок взгляд на поникшие плечи друга. Сейчас им лучше не разговаривать, чтобы не разругаться ещё сильнее.

Сумрак опускался на Хогвартс. Совсем скоро колокол оповестит студентов об отбое. Но пока это не произошло, возле Черного озера, в свете медленно тлеющего письма сидел юноша и не сводил проницательных черных глаз с догорающего листа пергамента.

— Минерва, скажи мне, чем, ради Мерлина, я заслужила дежурство и... — откровенно злая Гермиона влетела в кабинет директора за полчаса до обхода замка, не отрывая глаз от нового расписания, которое несколько минут назад домовик доставил к ней в кабинет. — И поход в Хогмсид завтра?! С этим... этим... — она наконец-то подняла взгляд с листочка и встретилась с прожигающими черными глазами зельевара.

— О, прошу, мисс Грейнджер, не сдерживайте себя в выражениях, — мужчина криво усмехнулся и с демонстративным безразличием уставился в окно.

— Минерва, прошу, признайся — ты мстишь мне за все годы студенчества?

МакГонагалл тяжело вздохнула, прикрывая глаза ладонью:

— Как же вы мне надоели. Оба, — она посмотрела сначала на Снейпа, а потом на Грейнджер. — Вы единственные из профессорского состава, кто на дух друг друга не переносите. И мне это не нравится, — директор подняла руку в останавливающем жесте. — Я не потерплю расприи в коллективе, поэтому вы будете дежурить вместе до тех пор, пока не найдете общий язык.

— Директор, вам не кажется, что подобная идея только усугубит ситуацию? — Северус медленно выговаривал каждое слово, бросая оценивающий взгляд на молодую профессора Трансфигурации.

— Да, директор, — подтвердил Гермиона, продолжая пристально смотреть на зельевара. — Мне кажется эта идея обречена на провал. Я не выдержу и минуты в его компании.

— Мисс Грейнджер, а вы думаете легко выдержать минуту в обществе невыносимой всезнайки? — Снейп сделал шаг вперед.

— Ну себя же вы выносите как-то, профессор Снейп...

— Хватит, — Минерва с обреченным вздохом опустилась в кресло. — Я все сказала, и возражения не принимаются. Пока я не увижу, что вы можете соблюдать нейтралитет, а не ругаться постоянно как старые супруги, вы будете всегда дежурить вместе. Это же касается и Хогсмида. А теперь — покиньте мой кабинет!

Коротко кивнув, Гермиона и Снейп вышли из кабинета, направляясь сразу на совместный обход замка. И пока профессор Трансфигурации что-то бубнила себе под нос, стараясь идти чуть впереди зельевара, мужчина откровенно насмехался над ее озлобленным внешним видом, который почему-то ему сейчас казался забавным:

— Что?! — Гермиона резко остановилась, услышав как Северус хмыкнул.

— Вы выглядите просто смешно, — теперь он даже не пытался скрыть ухмылку. — Напоминаете мне...

— И кого же я вам напоминаю, Снейп?! — Гермиона буквально выплюнула эти слова, опасно прищурив глаза.

— Маленькую, злую и очень вредную выдру, — зельевар криво улыбнулся и, насладившись кратким замешательством на лице коллеги, двинулся дальше по коридору.

Грейнджер выругалась и поспешила за ним, мысленно заготавливая новые угрозы.

— Не советую вам необдуманно открывать рот, — мужчина молниеносно заглянул в одну из ниш стены, в надежде найти там спрятавшегося студента. — Вы и так достаточно громко думаете.

— Знаете что, Снейп?! Вы думаете мне доставляет удовольствие таскаться тут с вами? — она взмахнула палочкой, поправляя одну из картин.

— Какое совпадение, — пробормотал зельевар. — Раз мы сошлись в одном мнении...

— Что нам обоим не нравится ваша компания?

Снейп шумно втянул носом воздух, успокаиваясь и сдерживая себя от ответного желания съязвить, и сказал нарочито вежливо:

— Повторяетесь, мисс Грейнджер. Но так и быть, я прощу вам эту наглость. Предлагаю создать видимость нормальных взаимоотношений, дабы Минерва удовлетворила свои управленческие замашки и вернула прежнее расписание дежурств.

Грейнджер обдумала предложение:

— И как вы собираетесь себя сдерживать?

— Стальной выдержкой, по всей видимости, — но подумав, мужчина добавил. — Но не удивляйтесь, если однажды найдете в своей еде что-то подозрительно похожее на большую дозу успокоительного.

— Ого, Снейп, мы опускаемся до угроз?

— Никаких угроз, мисс Грейнджер. Лишь забота о коллеге и учениках, которые страдают от ваших неконтролируемых вспышек гнева, — Северус ухмыльнулся, вспоминая вчерашний случай.

— Смею напомнить, что в моей, как вы выразились, вспышке гнева, виноваты были вы!

— И чем докажете? — мужчина с интересом взглянул в карие глаза девушки, в которых плескалось раздражение. Только одному Мерлину было известно, как ему нравилось выводить ее из себя.

Грейнджер раздраженно вздохнула, понимая, что никак не может доказать, что именно зельевар заколдовал ее стул, который отодвигался назад при любой попытке девушки сесть на него.

— Хорошо, предположим вы себя будете сдерживать, — Гермиона с некоторой опаской взглянула на коллегу, который возмущенно засопел. — Надеюсь, мне не стоит ждать никаких нападок завтра в Хогсмиде?

Снейп не выдержал и, быстро проверив коридор на наличие посторонних наблюдателей, схватил профессора Трансфигурации за руку и прижал спиной к стене, наклоняясь к ее лицу в опасной близости:

— Вы забываете, с кем разговариваете, мисс Грейнджер, — зельевар тихо и вкрадчиво прошептал эти слова, не сводя внимательного и проницательного взгляда с глаз девушки. — Я не один из ваших дружков, чтобы вы так со мной себя вели. Вы можете так делать только до тех пор, пока я вам это позволяю, — краем уха он услышал шарканье Филча в конце коридора.

Зажав девушке рот рукой, Северус затащил ее в одну из ниш в стене, скрываясь от любопытных глаз завхоза. Гермиона не успела ничего сказать, лишь часто и глубоко вдыхая воздух, в котором, по мимо необходимого ей кислорода, она обнаружила невероятно приятный запах каких-то трав. Приятный...?!

Она оказалась прижата спиной к груди зельевара, наблюдая, как ничего не подозревающий Филч со своей кошкой проходит мимо. Голос Северус раздался прямо над ухом:

— Поэтому советую впредь фильтровать свою агрессию и помнить о всех возможных последствиях, мисс Грейнджер, — он резко отступил назад и через несколько секунд его мантия уже мелькнула за поворотом коридора.

Девушка же так и продолжила какое-то время стоить в недоумении от произошедшего, окутанная ароматом горьких трав.

* * *

— Доброе утро, профессор Грейнджер, — Снейп остановился за ее спиной, неторопливо натягивая перчатки. — Хорошая погода сегодня.

Гермиона раздраженно посмотрела на него, но не заметив привычной язвительности, нахмурилась.

— Утро, профессор Снейп, — и отвернулась, наблюдая за подходящими студентами, которые бурно обсуждали планы на Хогсмид.

— Что, не привыкли к хорошему общению? — его голос раздался у самого уха, что заставило девушку невольно вздрогнуть. — Не переживайте, это легко исправить. Составите компанию в «Трёх мётлах»?

— Я... — Гермиона еще более удивленно посмотрела на довольно ухмыляющегося коллегу, который уже медленно начал путь к деревне.

— Профессор Грейнджер, подберите свой упавший подбородок и шевелитесь, вас никто не намерен ждать, — Снейп напоследок посмотрел на нее и тут же перевел взгляд на третьекурсника. — Мистер Шарп, еще одна подобная выходка, и вы будете драить котлы до конца своего обучения в Хогвартсе! Минус пятнадцать очков Когтеврану!

Профессор Трансфигурации закатила глаза и поспешила за зельеваром, стараясь не отходить от него далеко. Конечно, своего согласия на поход к Розмерте она не давала, но интерес посмотреть, чем все это закончиться, был сильнее.

* * *

Перед девушкой опустились две кружки со сливочным пивом, а на соседний стул уселся Снейп, не сводя проницательного взгляда с громко смеющихся студентов. Но затем он сделал глоток напитка и посмотрел на нее.

— Давайте, выскажете мне все, что думаете о моей персоне, и закончим с этим, — он подался немного вперед, внимательно наблюдая за эмоциями собеседницы.

Грейнджер нахмурилась, отчего зельевар обреченно вздохнул:

— Когда надо — молчите, когда не надо — рот не закрывается, мисс Грейнджер, — он пододвинул вторую кружку ближе к девушке. — Не переживайте, там только сливочное пиво. Надеюсь, оно развяжет вам язык, и вы объясните мне причину своей вечной язвительности.

— Язвительность — черта, присущая только вам.

— Мерлин, вы все-таки разговариваете, — Снейп недовольно цокнул. — Может быть скажете еще что-нибудь? Чем я заслужил к себе столь пристальное внимание?

Гермиона недоверчиво покосилась на него, но решила выложить все как есть:

— Изначально, я просто хотела найти с вами общий язык. Но вы постоянно язвите, грубите и ведете себя так, что к вам и на пушечный выстрел подходить не стоит...

— Так не подходили бы.

— А тут уже сработало, как вы любите говорить, гриффиндорское упрямство, — она сделала глоток сливочного пива, наблюдая как на лице Снейпа расползлась самодовольная ухмылка. — Вы ужасно раздражаете.

— Поэтому вы решили стать мне врагом и усложнять жизнь, из-за чего сами, по итогу, пострадали в разы больше? — он наклонился еще ближе, всматриваясь в карие радужки глаз.

— Что-то вроде этого. Но вы первый начали, когда возненавидели нас еще на моем первом курсе, — излишне сильно девушка опустила стакан на стол, из-за чего напиток немного расплескался.

— Моя оплошность — признаю, — взмахом палочки стол снова стал чистым, и Северус продолжил. — Ну тут вы начали первая.

— Еще чего! Не я сыпала оскорблениями на первом собрании профессоров. Что это вообще было: «Гриффиндор теперь можно переименовывать в факультет невыносимых всезнаек!», — Гермиона передразнила его, чем вызвала усмешку на лице мужчины. — Вам смешно, а мне, как профессору и декану Гриффиндора, — нет!

— Вероятно, но где вы тут нашли хоть крупицу лжи? — Снейп был готов рассмеяться, видя что с каждым его словом девушка становиться более злой.

Грейнджер не выдержала и, выскочив из-за стола, направилась к выходу из паба. Она уходила с главной улицы, не особо разбирая дорогу, и смахивала дурацкие слезы, которые скатывались по щекам.

Она терпеть не может Снейпа, который все свои претензии переворачивает в шутку. Не может выносить его самодовольный вид, колкости в ее адрес, намеки на некомпетентность в делах декана. На дух не переносит его вечно развивающую мантию и этот дурацкий горький запах каких-то трав.

За размышлениями она не заметила, как кто-то схватил ее за руку и развернул. Перед ней стоял Снейп в небрежно накинутой мантии, криво повязанном шарфу и с раскрасневшимися от бега и холода щеками. Он быстро дышал, не сводя с нее изучающего взгляда.

— Ненавижу! — Гермиона прошипела ему в лицо то, что так давно хотела сказать. Она понимала, что надо скинуть его руки, развернуться и уйти, но отчего-то ноги будто вросли в землю, не давая сделать даже малейшей попытки к бегству.

— Прям ненавидите? — он уже не ухмылялся, лишь нахмуренно смотрел темными глазами в душу девушки, выворачивая ее наизнанку. — Сильно?

Грейнджер кивнула, но сказать что-то не смогла. Показалось, будто ненависть напускная. Она вроде есть, но повторить сказанное второй раз девушка не осмелилась.

— Тогда вряд ли это изменит ситуацию, — Северус быстро наклонился к ее лицу, оставляя на губах грубый поцелуй. Если уж на что-то он и рассчитывал, то на хорошую пощечину. Но ответного, не менее напористого, поцелуя зельевар точно не ожидал.

Слегка отстранившись, Гермиона, тяжело дыша, с удивлением посмотрела на зельевара, внешний вид которого говорил о том, что все происходящее тоже несколько озадачило его:

— И что это было?

— Боюсь, сливочные пиво оказалось несколько крепче обычного, мисс Грейнджер, — Снейп криво улыбнулся, стараясь понять, о чем думает девушка.

— Тогда... — она посмотрела в сторону паба и неловко усмехнулась. — Может быть еще одна кружка не повредит?

Теперь Гермиона с некоторым удивлением призналась самой себе, что ее забавляют шутки Снейпа, его колкости не кажутся столь обидными, а ее некомпетентность, на которую Минерва успешно закрывала глаза, оправдана отсутствием опыта. А еще сейчас его мантия, полы которой закрывали ее как кокон от промозглого ветра, казалась очень практичной, а аромат горьких трав хотелось вдыхать снова и снова.

В камине потрескивал огонь, языки пламени которого бушевали и выкидывали редкие искры на каменный пол гостинной дома на Гриммо 12. Но, несмотря на это, комнату всё равно нельзя было назвать тёплой и уж тем более уютной.

Темно-зеленые стены будто скрадывали всё пространство вокруг, а мрачные портреты и картины не внушали доверия. И хоть они не были живыми, складывалось впечатление, будто они пристально следят за каждым движением в доме.

Ремус сидел на ковре, прислонившись спиной к дивану, и крутил в руках хрустальный бокал с недопитым огневиски. Последнее полнолуние далось особенно тяжко — всё время хотелось расцарапать себе грудную клетку, а по словам Бродяги, такого душераздирающего воя он давно не слышал.

Одним глотком опустошив содержимое стакана, Люпин засунул в рот и прожевал кусочек горького шоколада. Никогда не любил горький шоколад, но почему-то никакой другой сейчас не хотелось.

— Топишься в стакане? — голос Сириуса прозвучал тихо, будто стараясь не сильно вмешиваться в личное пространство друга. — Или зарабатываешь себе диабет?

Люпин коротко улыбнулся, не сводя взгляда с ярко-оранжевого пламени. У Блэка была с самого детства удивительная особенность — появляться рядом тогда, когда это нужно больше всего. И отпускать глупые шутки, которые мешают продолжать грызть себя и дальше.

— Двигайся, Луни, — Сириус провел рукой по волосам, убирая их с лица, и уселся на ковёр рядом с другом. — Тонкс вернётся с дежурства только через часа четыре. Ты можешь ещё успеть поспать.

Люпин кивнул, закидывая в рот ещё один кубик шоколада и поморщился. За вкусом виски его горечь была не так заметна.

— Но спать ты пока не собираешься, так? — Блэк наколдовал себе стакан и плеснул туда янтарной жидкости. — Так. Я тебя на сквозь вижу, Рем. Давай, рассказывай.

Оборотень нахмурился. Цвет его глаз ещё оставался жёлтым с полнолуния, отчего в полутьме Блэку казалось, что сейчас его друг напоминает зверя, которого загнали в угол.

— Ничего не тревожит. Просто обращение в этот раз прошло тяжелее, — он тоже налил себе огневиски и сделал небольшой глоток. — Старею, наверное.

Бродяга отрицательно мотнул головой:

— Дело не в тебе. Дело в звере и в том, что ты скрываешь от самого себя в первую очередь. Но он ведь всё чувствует сильнее, так ты мне всегда объяснял.

— Война приближается, Сириус. Тут без переживаний никак...

— Но ты никогда не хотел вырвать себе сердце в полнолуние во время первой войны, когда мы вообще шли с палочками впереди всей Британии.

— Там была поддержка и от Джеймса, и от Лили. Мы моложе были, так остро не воспринимали...

Блэк прекрасно понял, что дело тут вовсе ни в войне, ни в поддержке. Ремус слишком долго собирал себя по кусочкам, живя всю сознательную жизнь в бесконечном напряжении, чтобы сейчас позволить своей душе раскалываться вновь. Он был слишком умён для сказок о том, что Тёмный Лорд исчез навсегда. Его тревожит вовсе не война.

Мужчина взмахнул палочкой, и из соседней комнаты прилетела небольшая книга в кожаном переплете, на котором был выгравирован герб семьи Блэк. Альбом с фотографиями — единственное, что напоминало ему о родстве с многими мрачно известными людьми магической Британии. Но сейчас он хотел вспоминать отнюдь не их.

Он медленно перелистывал колдографии, с которых кто-то изредка махал рукой, пока не нашёл нужную. Положив альбом между собой и Ремусом на пол, он аккуратно дотронулся до портрета девушки:

— Это Андромеда, ты, наверное, помнишь её ещё с первого ордена, — Сириус проследил, чтобы друг обратил внимание на фото. — Она ужасно упрямая девушка. И, наверное, самая смелая и самая счастливая из всех Блэков. Ей потребовалось столько храбрости, которую даже не найдёшь порой на Гриффиндоре, чтобы положить на всю семью и сделать так, как она хочет. Тед — тоже красавчик. У него был крайне небольшой шанс выжить, учитывая как обозлилась Белла и моя матушка, но он не отказался от своего счастья. Они вместе прошли через такие проблемы, которых даже на всех кругах ада не встретишь.

Люпин слушал внимательно, не смея перебивать друга. Он, конечно, понимал природу своих душевных терзаний и к чему друг рассказывает историю своей семьи, но вопрос задать был обязан:

— К чему всё это?

Сириус переложил альбом к себе на колени, всматриваясь в изображение сестры:

— Тонкс унаследовала от родителей все самые лучшие качества. Она будет идти к своей цели до победного, даже если от неё самой в конце ничего не останется. Поверь, я знаю о чём говорю. Меде не была страшна Белла, а Дора будет готова вырвать голыми руками сердце, или что там у него, Волан-де-Морту. И поверь, она даже глазом не моргнёт, если это приблизит её к желаемому.

Люпин, немигая, смотрел на огонь:

— Но не может же она слепо идти к своей цели, если она понимает, что всё напрасно? Что чувства не взаимны?

— Посмотри мне в глаза и повтори то, что ты сказал, — Сириус смотрел на друга с непривычным для него холодом. — Тебе безразлична Нимфадора?

Ремус посмотрел в друга, черты лица которого несколько ожесточились:

— Не безразлична как друг, как товарищ, которому надо прикрывать спину во время битвы...

— А как девушка?

Люпин собрался ответить отрицанием, но слова застряли где-то в горле, образовывая неприятный и мерзкий ком, сглотнуть который не получалось уже несколько недель. Он вновь перевел взгляд на огонь, который казался единственным успокаивающем моментов в жизни, будто замедляя время.

— К чему все эти отрицания? Она видит тебя на сквозь и поверь, Тонкс нашла то, что искала — именно в тебе, — Блэк ткнул пальцев в грудь друга. — Ты изводишь и себя, и её. Сейчас можешь врать сколько угодно, но где гарантия того, что в следующее полнолуние я не найду твой окровавленный труп? Если не веришь себе, поверь своему ненавистному зверю. Похоже, что в чувствах он разбирается получше тебя.

Сириус поднялся и направился к выходу, но остановился, услышав тихий и обреченный голос Ремуса:

— Ты же понимаешь, что я для неё самый худший из всех возможных вариантов? — мужчина смотрел прямо перед собой невидящим взглядом, а интонация его голоса подсказывала, что он уже сам устал бегать, но совесть и многолетние привычки просто не отпускали его.

— Позволь ей решать самой, Лунатик, — Блэк по-доброму улыбнулся, осознавая, что друг всё равно не заметит этого. — В этом вопросе она разбирается лучше тебя.

— Ты так уверен, что это не импульсивное желание молодой девушки? — горькая усмешка отозвалась болью в сердце Бродяги.

— Никогда не сомневайся в себе, Лунатик, — и немного подумав, мужчина добавил. — И, тем более, никогда не сомневайся в ней.

Летний вечер в Норе протекал как всегда уютно, непривычно тихо, чему миссис Уизли была безусловна рада. Мальчишки резвились на заднем дворе, выбрасывая за изгородь гномов и летая на старых Чистомётах. Единственные, кто остались в доме, была сама Молли, которая усердно наводила порядок и готовила ужин, и Джинни.

При воспоминании о дочери с лестницы послышался топот. Девочка, словно рыжий ураган, промчалась мимо матери, чуть не споткнувшись о щётку, которая самостоятельно начищала пол, и плюхнулась на кресло, что-то бормоча себе под нос.

Удивившись этой вспышке активности в доме, женщина усмехнулась и продолжила заниматься бытовыми делами. Но невольно взгляд то и дело останавливался на Джинни, которая листала какую-то книгу. Явление само по себе удивительное, поэтому миссис Уизли просто не смогла пересилить в себе желание узнать, что же такого интересного нашла её дочь.

— Джинни, детка, что ты там смотришь? — Молли вытерла руки о полотенце и подошла к дочери, которая уютно устроилась в кресле вместе со старым фамильным альбомом. — Мерлин, где ты его откапала?

Рыжеволосая девчушка широко улыбнулась, демонстрируя вывалившейся утром зуб:

— Фред и Джордж сказали отнести зуб на чердак, я там споткнулась, упала и заметила вот это! — она была явно довольна своей находкой.

Миссис Уизли с усмешкой вздохнула, мысленно отметив сказать близнецам, чтобы больше не заставляли сестру ходить на чердак. Она присела на подлокотник кресла и взмахом палочки убрала оставшуюся пыль с альбома.

— Мам, посмотрим вместе? — Джинни внимательно провела пальчиком по стертым буквам на обложке альбома и открыла на первой странице.

Оттуда улыбались молодые бабушка и дедушка девочки, махали руками и то и дело бросали взгляд друг на друга. Она заливисто засмеялась, когда на колдографии быстро промелькнула собака, скрываясь за рамкой фото.

Следующая фотография заставила Джинни нахмурится. На неё смотрели дети примерно одного возраста с Перси, но она их не узнавала. И девочка, и мальчик были с рыжими волосами. Они держались за руки и лучезарно улыбались, сидя за столом.

— Кто это? — она ткнула пальцем на фото и выжидающе посмотрела на маму.

— Как кто? — миссис Уизли добродушно усмехнулась, с любовью глядя на двух веселых подростков. — Мы с папой. Не узнала?

Девочка слегка поморщила нос и нахмурилась, пытаясь найти знакомые черты родителей на колдографии:

— Нет, — она пару секунд ещё посмотрела на изображение, а затем громко воскликнула. — Мам, расскажешь, как вы познакомились? Это было в Хогвартсе? Вы сразу полюбили друг друга? Или вы постоянно ругались? Расскажи, мам, пожалуйста!

Молли рассмеялась и, взмахнув палочкой, чтобы остановить мытье посуды, пересела на соседнее кресло и начала рассказ:

— Думаю, я могу назвать это любовью с первого взгляда. Я краем глаза заметила его рыжую макушку, когда он с огромным чемоданом бежал на поезд. Так что, если мы всегда задерживались потом, это из-за него, — женщина тихо засмеялась. — И вот он в последний момент заскочил на поезд. И всё. В купе я ехала с братьями — Гидеоном и Фабианом. Они тогда на третий курс поступили.

— Ну значит уже не с первого взгляда ты папу полюбила? — Джинни озадаченно посмотрела на маму.

— Тогда я видела его макушку. Вряд ли могла бы полюбить его только за волосы, — она вновь усмехнулась. — А потом мы познакомились именно за столом Гриффиндора, куда нас отправила Распределительная Шляпа. Вот тогда мы начали разговаривать.

— И сразу полюбили друг друга? — Джинни выжидательно заёрзала в кресле.

— Вряд ли тогда мы оба думали в том направлении. Хотя, надо отметить, что весь факультет, если не вся школа, шутили над нами с самого первого курса.

— Ну как же можно сразу не понять, что ты полюбила кого-то?

— Джинни, нам было по одиннадцать лет. Нам нравилось бегать вместе по коридорам и вместе с моими братьями устраивать розыгрыши, прокрадываться ночью на кухню и читать страшилки в гостиной факультета, пока все спят, — Молли мечтательно улыбнулась, погружаясь в воспоминания.

— Но почему ты тогда вообще это называешь любовью с первого взгляда? — Джинни озадаченно нахмурилась. — Я что-то вообще ничего теперь не понимаю.

Миссис Уизли бросила быстрый взгляд на часы:

— Это я сейчас осознаю, что это была любовь с первого взгляда. А тогда, я была слишком маленькой, чтобы задумываться об этом, — стрелка с фотографией мистера Уизли переместилась на отметку "Дом", а через минуту он постучал в дверь.

— Привет, девочки, — он с широкой улыбкой пересек столовую и поцеловал Джинни в макушку, а Молли — в щёку. — О чём сплетничаете?

— Мама рассказывает о любви с первого взгляда! — девочка засмеялась, поудобнее устраиваясь в кресле, в надежде послушать рассказ со стороны отца.

Артур усмехнулся и сел на диван, забирая семейный альбом из рук жены:

— И что же именно она успела тебе рассказать?

— Как увидела тебя, опаздывающего на поезд, — Джинни начала поочереди загибать пальцы. — Как вы познакомились за столом Гриффиндора. Потом над вами смеялся весь Хогвартс. А еще вы крали еду с кухни и устраивали эти..., — девочка нетерпеливо помахала рукой в поисках нужного слова. — Розыгрыши! Вот.

Артур перевел несколько удивлённый взгляд на жену:

— Дорогая, а когда над нами успел посмеяться весь Хогвартс?

Молли с усмешкой посмотрела на дочь, которая старалась не пропустить и звука в этом рассказе:

— Не смеялись, а шутили. Мы были единственными рыжими ребятами на потоке, и постоянно ходили везде вместе.

Джинни несколько виновато опустила голову, исподлобья наблюдая, как родители перекидываются веселыми взглядами. А потом вновь поинтересовалась:

— Пап, а ты маму тоже с первого взгляда полюбил?

Артур бросил на жену притворно испуганный взгляд:

— Боюсь, что да. Сложно было не заметить её, и уж тем более не полюбить.

Молли смущённо засмеялась:

— Скажешь тоже

— Чистая правда, дорогая. Ты вспомни себя в детстве, — и, повернувшись к Джинни, назидательно поднял палец вверх. — Постоянно звала меня гулять по ночам, вечно что-то придумывала со своими братьями. Мерлин, ещё чуть-чуть, и она бы спокойно могла бы держать в страхе весь Хогвартс. Спорить с ней — себе дороже, — Артур лукаво подмигнул дочери, от чего та зашлась заливистым смехом.

— Давай, дорогой, выставляй мать в плохом свете, — Молли, вспомнив об ужине, поспешила направиться на кухню, где к ней вскоре присоединился мистер Уизли, помогая нарезать морковку для рагу.

— Почему сразу в плохом? А как объяснить детям, в кого у них такой характер?

— В тебя, конечно. Помнишь, как ты тогда разбил нос какому-то парню с Когтеврана, — женщина тихо засмеялась, явно наслаждаясь и темой разговора, и тёплым семейным моментом.

— Он пять раз приглашал тебя в Хогсмид на свидание, даже после твоего отказа. Что мне оставалось ещё делать?

— Артур, в тебе нет ни капли раскаянья!

— Как будто в тебе есть, — мужчина хитро улыбнулся, вспоминая тот случай из молодости. — Ты же потом и смеялась громче всех, когда мы сидели в гостиной Гриффиндора. И да, я горжусь этим сереньким пятном в своей биографии.

— Ты неисправим, дорогой, — Молли улыбнулась, оставляя быстрый поцелуй на щеке мужа.

— Стараюсь всецело соответствовать тебе.