Не проверялось на грамотность 
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Примечания:
Дорогие читатели!
1) Так получилось, что этот текст является продолжением очень многих сюжетных линий.
1.1) Если вы совсем не помните "Ночь после самой темной", "...Верховую езду на драконах", "Арку смерти", "Семейные сцены..." — вам местами будет непонятно. В этих местах я постараюсь ставить пояснения, откуда ноги растут.
1.2) Отдельно скажу о тексте "Местами совпадающие кривые" https://ficbook.net/readfic/13310199, который не вошел в сборник "Двое..." (потому что "двоих" там собственно нету) и вообще кроссовер с Мстителями Марвел, но является частью вселенной "Двоих...". Из него пришла почти-ОЖП Трейси "Мэй" Дэвис. Если вы совсем-совсем не хотите Марвелов, то прочтите только последние две части "Эпилог" и "Бонус", чтобы иметь общее представление о том, как Мэй возникла в жизни Драко и Флинта.
2) На данный момент !текст недописан!. Выкладываю первую половину, просто чтобы оживить дохнущий Фикбук. Вторая половина в работе, но обязательств по срокам и вообще гарантиям дописательства я на себя никаких не принимаю. Если читаете недострой — читайте на свой страх и риск.
3) Рывок временной шкалы относительно всего предыдущего цикла, что сказывается на поведении героев в том числе. На дворе 2014 год.
Драко Малфой: колдомедик, друг семьи и просто наглый хорь. Это причины, по которым его манера без стука влезать в интимную жизнь четы Поттеров уже совершенно никого не удивляла.
— Ты планируешь еще детей? — нормальное начало для легкой вечерней беседы с чужой женой.
— Эм, нет? Не думала об этом. То есть теоретически возможно, но в данный момент вроде нет. А что, надо? — Джинни с сомнением оглянулась на мужа. Гарри в ответ пожал плечами: мол, не в курсе.
— Лили-Луна, — сказал Малфой, будто это что-то объясняло. — Подозреваю всякое интересное по моей части как эксперта по Родовой магии. И некоторые вещи зависят от того, последний ли она ребенок в семье. Хорошие или плохие — не скажу, чтобы не вводить в соблазн подогнать задачу под ответ. Ничего кошмарного или срочного, это всё, что вам надо знать! Джиневра, я бы тебе настоятельно рекомендовал пройти обследование репродуктивной сферы и по его итогам вдумчиво оценить свои истинные желания в этой области.
К таким советам от Малфоя в семействе Поттер принято было прислушиваться.
— Скорее, все-таки нет, — сказала Джинни примерно через неделю. — Целитель Кэйсил говорит, что в принципе можно, но с рисками. Ну и главное — ты же хотел про желания? Не-а, если ничего внезапно не щелкнет в голове — мне троих хватит. Теперь объяснишь?
— Теперь мне надо посчитать, — отрезал Малфой. — Ничего требующего экстренных мер точно нет, так что нижайше попрошу не дёргать, когда будет четкая картина — сам всё расскажу.
Что Малфой регулярно врёт — тоже совершенно никого не удивляло. На следующий же день, когда Джинни с Лилс отбыли с очередным затяжным визитом в Нору, он устроился с Гарри в гостиной и вместо обычной вечерней болтовни обо всем подряд строго сообщил:
— Поттер, нам нужен аврор. Не при исполнении, но при навыках и образе мысли. Сможешь сложить факты в картинку, не отвлекаясь на собственное родство с фигурантами?
— Попробую, — вздохнул Гарри. — Что нужно?
— Осмыслить схему. Не очень понимаю, схему чего именно, но вполне вероятно, что наследования каких-то обязательств. У нас совершенно очевидно история о младшей дочери младшей дочери. Молли — младшая из детей Прюэтт. Род прервался по мужской линии, но у Молли есть младшая из детей — Джиневра. Теперь вот Лили-Луна.
— И что?
— Я покопал в семейном древе Прюэттов, не очень глубоко и не очень содержательно — Прюэтты не любили афишировать семейные дела, а девочки и младшие дети вообще редко интересуют летописцев. Но точно могу сказать: как минимум четыре случая «странностей» именно с младшей дочерью младшей дочери — есть. Самый яркий эпизод случился в пятнадцатом веке: девочку отдали в жены некроманту — подозреваю, что во исполнение того самого условия о браке с противной тварью(1) — а она потом на пару с мужем упокоила и собственную семью, и пару городков в придачу. Не бледней, остальные случаи интересны только тем, что если замуж выходила именно младшая дочь, то ее младшая дочь потом оказывалась принята обратно в род Прюэтт: иногда одна, иногда вместе с остальным потомством. Все три раза разные обстоятельства: сбежала от «недостойного» мужа, дедушка воспылал любовью к младшенькой внучке, а в третьем женщина сразу брала мужа примаком. Я не нашел указаний, что это была именно стратегия рода, но вот так получалось... При том что, напомню, безбрачных и бездетных дочерей Прюэтт всегда было куда больше статистической нормы, это тенденция, не тянущая на случайность. Короче, я практически уверен: либо с колыбельной от Мюриэль разбираемся мы, либо однажды ее услышит Лили-Луна.
— Интересно, но непонятно, — хмуро резюмировал Гарри. — Про седьмого сына седьмого сына я слыхал всякое, но младшая дочь?
— Самый вероятный кандидат на какое-нибудь ритуальное жертвоприношение, — любезно просветил Малфой. — Потому что плоть от плоти семьи, но при этом наименее ценный ребенок и невинная дева к тому же. Что? Дремучий патриархат и оголтелый мужской шовинизм, ничего не могу поделать.
— Хочешь сказать, Джинни тянет в Ирландию, чтобы там где-то жертвоприно... принести...сь?
— Это твоя версия, господин аврор?
— Складывается так.
— Вот и мне так показалось, — хмуро кивнул Малфой. — В контекст историй из архива Пьюси эта версия вполне себе вписывается.
— Как аврор скажу: на частном мнении одного специалиста дело не строят, и, по идее, надо хотя бы поискать другие версии. Но я не при исполнении, так что просто срочно предупрежу Джинни.
Малфой с деланным безразличием пожал плечами.
— Твое дело. Если бы речь шла о моей жене — я бы очень постарался, чтобы она ничего не узнала и вообще забыла думать об этой истории.
— Почему? — вариант дремучего малфоевского шовинизма Гарри всерьез не рассматривал.
— Потому что если не она — то Лили-Луна. Джиневра откажется пускать дело на самотек, полезет в самый центр событий, и в результате исполнится очередное самосбывающееся пророчество. Лично я бы обвесил жену и дочь максимальным количеством защит и внимательно наблюдал за всем, что вокруг них происходит. Но ни в коем случае не лез бы туда, куда указывает «пророчество», и уж точно не пустил бы туда жену. Именно во избежание самосрабатывания. Возможно, попросил бы надежного человека, который — это важно — сам к этой истории точно никаким боком, пособирать информацию.
— Ну, тут мне повезло, — хмыкнул Гарри. — Тебя ведь и просить не надо было. И ты не остановился на достигнутом, я угадал?
— Возможно, — безмятежно отозвался Малфой. — Возможно, сейчас пара исследовательских групп работает в библиотеках Дублина и Лимерика. И несколько толковых студентов магловского Тринити Колледжа получили небольшой грант на узкотематическое исследование в области истории и фольклора. Везучий ты парень, Поттер.
Суждения Малфоя Гарри счел в целом здравыми, но врать жене в глаза он попросту не умел. И когда Джинни в очередной раз случайно — это всегда происходило случайно — упомянула о древних тайнах Ирландии, он пересказал ей весь этот разговор. Слегка опасался ее реакции, особенно в сторону Драко с его мужской шовинистической гиперопекой, но Джин только горько поджала губы и сказала будто невпопад:
— Асти уже почти не встает. О чем еще он может думать, по-твоему?
И Гарри в очередной раз понял, что сам он — бревно с эмоциональным диапазоном чайной ложки, но ему достались, во-первых, невероятно понимающая и мудрая жена, а во-вторых, очень скрытный по части собственных бед, но безоговорочно принявший его семью в свое сердце Малфой.
* * *
Астория умерла в конце февраля. Ушла без боли, только жаловалась, что сил совсем нет. Последние дни Гарри по паре часов сидел рядом с нею, держал за руку, подпитывая своей силой, как в самом начале... Астория улыбалась, благодарила, говорила, что ей легче. А однажды просто не проснулась. Драко не спускал с рук непрерывно рыдающего сына, Джинни почти так же нянчилась с совершенно убитым Альбусом — отчаяние друга он, кажется, чувствовал напрямую, к тому же был потрясен новым знанием, что мамы — смертны. Джеймс смотрел на брата с показным презрением, но все-таки сдержался и ничего не ляпнул, просто отпросился в Нору с концами.
А Гарри метался между всеми ними, пытаясь как-то поддержать, и остро чувствовал свою бесполезность. Потому что в сочувствии и утешении он был откровенно слаб, а решать проблему по делу... что тут решишь теперь? Впрочем, одно решение явно напрашивалось, и он сказал однажды — больше от отчаяния, чем реально проверяя почву:
— Вот сейчас я думаю, что напрасно отказался от Даров Смерти(2). Можно было бы, наверное...
Драко поднял на него воспаленные глаза, в которых за усталым горем плеснулся ужас:
— Хвала Мерлину, это уже в прошлом! Сейчас ты бы не удержался, и я не уверен, что держал бы тебя достаточно старательно. Еще одного лорда-судеб-победителя-смерти Британия не потянет.
Впрочем, это не помешало Гарри всё же навестить Арку. Ему казалось ужасно нечестным, что Астория умерла, а проклявшие ее родители — живут(3). Поэтому однажды вечером он воспользовался своим допуском в Отдел Тайн, прошел к Арке и просто погладил призрачную завесу. И пожелал.
Новость о смерти старших Гринграссов пришла на следующий день.
Драко никак не прокомментировал это «совпадение», только посмотрел на Гарри так... Больше о прикосновении к Арке Смерти Гарри старался даже не вспоминать.
Но пришлось.
Уже позже, в мае, когда все уже давно вернулись к обыденной жизни, Драко вызвал его на очередной разговор. Смотрел жестко, говорил твердо и без сомнений.
— В общем, так, Поттер. Мои команды умников собрали всё, что вообще было по теме, и я с прискорбием констатирую: экспедиции в Ирландию — быть. Иначе эта проблема действительно прилетит твоей дочери, а может, и жене, хотя тут вряд ли.
— Что там нарыли?
— Действительно имела место община ритуалистов, женщины которой были урожденными жрицами. Сфера профессиональных интересов — природный круговорот рождения и смерти, отсюда и жертвоприношения, и ритуальный секс, и особая роль именно женщин. Так вот, в начале тысячелетия у них случилась беда — сбежала очередная Невеста Смерти. Технические подробности реконструировать не берусь, но суть замысла в том, что с некоторой периодичностью в общине буквально происходило бракосочетание Жизни и Смерти, дабы из их единения что-то совершенно буквально же рождалось, безо всяких метафор. И не однажды успешно родилось, потому что последним ребенком этого союза традиционно становилась будущая Невеста Смерти. Откуда они брали жениха — я так и не понял, похоже, что из леса приходило что-то. Так вот, побег девушки был совершенно внезапным для всех, потому что Невесты Смерти у них обычно выходили замуж добровольно и по большой любви: влекло их к будущему супругу, прямо с детства мечтали об этом браке. А теперь давай внимательно посмотрим, Поттер. Из всех известных девиц Прюэтт прославилась безусловной лояльностью мужу только одна — та самая супруга некроманта. Молли Прюэтт с ее тягой к умирающему роду Уизли — может, и лыко в строку, а может, и нет. А вот Джиневра, у которой муж собрал коллекцию из трех Даров... — Драко остановился, пронзительно посмотрел на Гарри и продолжил слегка иронично: — Он их, конечно, выбросил потом, но след мог и остаться, да? Вопреки здравому смыслу и всем обстоятельствам, дети Джиневры — от Повелителя Смерти. А пока будущий муж был мал и ничего интересного не насобирал, Джиневра все равно мечтала о мальчике-который-словил-Аваду, что тоже символично. И еще на первом курсе закрутила внезапный платонический роман и практически отдала всю себя — кому?
— Риддлу. Мертвому осколку Риддла, — обреченно подтвердил Гарри.
— Именно. Он, наверное, мог бы заболтать любого, но вот ведь какое совпадение интересное! Это наследственное — даже не скажу, что проклятье как таковое, печать предназначения скорее. Тяга к смерти-в-жизни. И опять же, если вспомним о проклятии с условием «продуктивного брака с тварью противной самоей природой» — его ведь можно прочесть и как указание, что девы Прюэтт должны вернуться к своему предназначению и тогда снова станут великими жрицами... Что, Поттер, оценил масштаб?
— У меня ощущение — как когда меня Наследником Слизерина объявили, — честно обозначил свои чувства Гарри. — Бред какой-то. Началось со случайно вспомнившейся песни, а теперь — «невесты воплощения смерти»? Всё жду, когда же ты скажешь, что в целом это старые байки и суеверия.
— Не скажу, — с искренним сожалением вздохнул Драко.
— Просто странно, что на ровном месте и такая, не знаю, глобальная тайна...
— Так устроен магический мир, друг мой Поттер. Именно об этом твердят маглорожденным и магловоспитанным: недостаточно выучить заклинания и правильно крутить палочкой. Нужно понимать всем собой, что да: на любом ровном месте — вот такое.
— Ты прав, судя по частоте, с которой я вляпываюсь...
— Ну, это ты просто в каждой бочке затычка, — фыркнул Драко, впрочем, без привычного ехидства. — Остальные живут спокойно, вот и не вляпываются. А вообще, хочешь, я тебе притчу расскажу?
— Древнеирландскую?
— Древнемалфоевскую, один из портретов мне в детстве как раз пояснял, что и как с тайнами магии. Так вот, ты же видел римские мощеные дороги, да? Тысячи, миллионы даже камней, огромных и совсем мелких, подогнанных друг к другу так, чтобы было ровно и без ухабов, чтобы удобно было ходить и ездить телегам. Так вот, примем за аксиому: примерно под каждым, скажем, сотым камнем на такой дороге — клад. Где то — мелочь, пара монет да заколка, где-то — пространственный карман с огромными сундуками золота. Постаравшись, выковырнуть камушек с помощью подручной палки способен даже ребенок. И вот почему какой-нибудь упорный школьник не поищет себе денежку на карманные расходы таким манером?
— Подвох зачарованных сокровищ? — вяло предположил Гарри.
— Отнюдь, все максимально прозрачно. Просто угадать, под каким камнем искать — нельзя, придется ворочать все камни подряд. И, во-первых — если ты начнешь выдирать камни из дороги — тебя сочтут психом. Вот представь — ты выколупал из этой мордеровой плотной кладки уже семидесятый камень, у тебя еще полный ноль находок, а вокруг толпятся зеваки, хохочут, тычут в тебя пальцами. Во-вторых, тебе очень скоро дадут по шее либо местные власти, либо просто прохожие: дорога-то — это дорога, по ней люди ходят, товары возят, а ты ее портишь. Значит, чтобы иметь возможность работать без помех, надо не разносить дорогу в хлам, а выколупанные камни укладывать как было, оставляя разобранным только небольшой участок, который не мешает движению. Сразу вдвое больше работы. В-третьих, если кто-то поймет, чем ты занимаешься — он тоже захочет халявных сокровищ, у тебя появится как минимум конкурент, а как максимум — придурок, который таки разносит дорогу и привлекает внимание властей. И власти не будут разбираться — прогонят вас обоих. И еще всегда есть шанс, что именно этот придурок перевернет свой третий камушек и найдет гору драгоценностей, а ты и под девяностым — только пыль. Или он просто постоит в сторонке и подождет момента, когда можно будет стукнуть тебя по затылку и присвоить то, что ты нашел. Или набежит целая толпа увероваших, и дорогу за несколько часов размечут, не факт, что тебе что-то достанется, да еще и дороги не станет, ходить-то потом как?
Правда, можно попытаться не перебирать всю дорогу, а как-то научиться определять нужные камни, но дело это непростое, надо потратить силы и время на исследования, и никто не гарантирует результат.
В общем, это только звучит просто — бери да копай, а на деле — есть дорога, которой пользуются люди и которая всех устраивает именно в роли дороги, а не сокровищницы. Что не отменяет того факта, что любой идущий по ней ежеминутно топчет скрытые клады. Вот так и живем, — Драко тоскливо улыбнулся куда-то в пустоту. — Гриффиндурки для дебильных розыгрышей используют один из Даров Смерти. В женском туалете — путь к василиску Слизерина. Горшечники Поттеры — прямые потомки братьев Певереллов. Куда ни плюнь — в легенду попадешь. Но пока всех всё устраивает, гриффиндурки продолжают дурить, девчонки бегают в туалет... Камни отлично пригнаны, зачем портить такой гладкий путь? Тем более что многие клады и вправду прокляты.
В общем, наша с тобой история о том, что ты — непреодолимой силы заноза, тебе достаточно заподозрить, что какой-то камушек лежит как-то не так, и ты с энергией бомбарды начинаешь корчевать и его, и все соседние. А я — в силу рождения и обстоятельств — тот парень, который посвятил действительно много времени теоретическим исследованиям, и могу примерно спрогнозировать, чем твои раскопки закончатся. А для большинства мы оба — придурки, мешающие налаженному движению!
Примечания:
Написаны пять частей, выкладка по одной в день.
1) "Ночь после самой тёмной", часть 2 (Бонус по заявкам) https://ficbook.net/readfic/11918439/36494430#part_content
2) Здесь и далее: "Арка Смерти" https://ficbook.net/readfic/11382071
3) "Семейные сцены и немного Войны", часть 4 и далее. https://ficbook.net/readfic/6893454/17648268#part_content
Трэйси Дэвис буквально с самого рождения была неправильной девочкой. В частности — совершенно не увлекалась сказками о чумазых Золушках, внезапно встретивших принцев. Ну, или в более взрослом варианте — статьями «Ведьмополитена» о том, как простая трудолюбивая ведьмочка стала женой Наследника древнего Рода. Она вообще сказками про свадьбу не увлекалась, предпочитая чисто по-мальчишечьи брать от жизни все самые острые ощущения и пробивать себе к ним дорогу кулаками, локтями и ударами с ноги. Ну, или в более взрослом варианте — боевыми заклинаниями и магловским скорострельным оружием. В общем, Трейси Дэвис — слизеринка и малолетняя сторонница Волдеморта, позже известная в магловской Америке как боец элитного спецназа Мэйбл «Мэй» Трейси, еще позже — вернувшаяся в Англию «раскаявшаяся» беглянка, ныне отбывающая условный срок за былые грехи, определенно предпочитала четкие боевые задачи невнятной слюнявой романтике. А что именно на этой почве ей и суждено было сойтись характерами с — не смейтесь! — натурально молодым Лордом древнего чистокровного Рода, так это ухмылка судьбы, которая, судьба то есть, вообще та еще юмористка. В общем, вышло как вышло, и вот она состоит в крайне неоднозначных и многогранных отношениях с Маркусом Флинтом.
Оный Маркус был, во-первых, ее самым первым боевым командиром, еще при Лорде взявшим в свой отряд сопливую, но очень упорную девчонку Дэвис, и это накладывало определенный отпечаток на нынешние взаимоотношения. Во-вторых, на данный момент он был одним из трех ее заместителей в магловском охранном агентстве «МэйДэй», официальном подразделении магловской же бизнес-империи «Малефлуа-Групп» — потому что Малфои вели дела в обоих мирах, и в какой-то момент им загорелось иметь настоящее магловское боевое подразделение, а Мэй аккурат к этому моменту надумала вернуться на родину, нуждалась в каком-никаком трудоустройстве и была неплохо подкована именно в магловской тактике. Вот Малфой и назначил ее главной в магловском ЧОПе, а Марка засунул ей в лейтенанты — перенимать опыт. В-третьих, на магической стороне она, наоборот, была в подчинении у Флинта, потому что Флинт был официальным замом Драко Малфоя по «кризисным вопросам», а Мэй бегала нештатным агентом прикрытия на подхвате. И в-четвертых, она вроде как была официальной невестой всё того же Флинта, ну, или официальной женой, а может, и официальной любовницей, тут мнения расходились. На этапе оформления магловских документов (полный пакет, поскольку привычно решать дела конфундусами Мэй, увы, не могла. Запрет колдовать был, во-первых — судебным постановлением Визенгамота, а во-вторых — настоятельной рекомендацией целителей) исполнительный директор Д. Л. Малфой дал своим кадровикам указание «помочь мисс Трейси расстаться с американскими манерами и влиться в приличное британское общество, вы же понимаете — ей придется представлять свое подразделение на серьезных мероприятиях...» В результате мадам глава службы подготовки персонала, дохрена похожая на раскормленную Макгонагалл, несколько часов выносила Мэй мозг, объясняя, что это за фигня — «приличное британское общество» и как в нем себя вести, чтоб не позорить работодателя. По большей части Мэй ей ничем помочь не могла, но некоторые пункты, так и быть, выполнила: купила один брючный костюм делового, а не армейского фасона, арендовала жилье в хорошем районе и сводила Марка на экскурсию в мэрию, чтобы официально считаться у маглов миссис Флинт, потому что так «достойнее». Командир Рамлоу, тогда еще тренировавший её свеженабранный ЧОП, от этой новости ржал как подорванный и до самого отъезда в Штаты упорно именовал Марка «Мистер Трэйси». Магам же на магловские штампы было глубоко фиолетово, хотя насчет одного конкретного мага по имени Маркус Мэй была не вполне уверена.
А сейчас оный Маркус, Лорд Флинт, сидел с нею плечом к плечу за столом в домашнем кабинете Флинт-Мэнора, перед ними была разложена целая куча бумаг, выданных Малфоем с указанием посмотреть и подготовиться к полевой работе по теме, и с некоторого момента троллья морда Марка стала мрачной и недоверчивой. Все более мрачной с каждой следующей бумагой.
— Что не так?
— Не понимаю, зачем здесь ты. История чисто о старой магии.
— Мы еще не всё посмотрели. Может, дальше станет понятно, нахрена там магловская боёвка.
— Может, — лаконично припечатал Марк. — Завтра с Драко поговорю. Не люблю работать с тем, чего не понимаю.
Мэй хорошо относилась к Флинту, правда, но его трепетное доверие Малфою-младшему не на шутку напрягало. Так что пускать на самотек обсуждение операции, в которой они с Флинтом оба будут задействованы и которая Флинту не нравится, Мэй совершенно точно не собиралась. Её, конечно, на тот разговор не позвали, но маги — как дети малые: сферу тишины навесят и думают, что спрятались. Хотя Мэй честно показывала и Флинту, и даже самому Малфою, как выглядит магловская прослушка и что руны защиты от магии на эти приборчики отлично вешаются! К тому же серьезные вещи Флинт, да и Малфой тоже, предпочитали обсуждать не в Министерстве, а в том же флинтовском домашнем кабинете. Подкинуть туда диктофон — плёвое дело, пока лорды-милорды что-то там между собой расшаркиваются. Полноценная прослушка в магическом доме все-таки изрядно глючила, но старый добрый диктофон с запасом памяти на три часа вполне себе работал. Мэй ляпнула его под столешницу на двусторонний скотч и довольная собой отправилась размяться в парке с глоком. Навыки терять нельзя!
Постреляла, потом зажевала пару кусков вареного мяса на кухне и завалилась в гостиной с местным ежемесячником оружейного обозрения. Там ее и нашел Флинт, еще более хмурый и какой-то задерганный. И молча перекинул ей диктофон в липких огрызках скотча.
— Я бы тебе и так всё рассказал.
— Не факт, — меланхолично возразила Мэй, не определившись, стоит ли чувствовать себя виноватой, а потому решившая, что нафиг надо. — Мог бы пропустить что-то важное, потому что дурак.
— Ты тоже. Подслушивание тем и плохо, что не дает всей картины.
— Чем богаты. Ну и ты же мне прокомментируешь, что я упускаю? — Мэй хладнокровно щелкнула кнопкой воспроизведения, внимательно отслеживая реакцию Марка: взбесится? Отберет? Но Флинт молча опустился в кресло и, поймав ее взгляд, сделал приглашающий жест рукой.
Первые минут пятнадцать Мэй прокручивала короткими отрывками — сперва тишина, потом хлопок двери, двиганье стульев, обсуждение кого-то из министерских, шорох бумаг. Только услышав изменившийся тон Марка, Мэй аккуратно перемотала к началу реплики.
Сначала обсуждали подкинутые Малфоем вводные, Мэй слушала вполуха, потому что «стазированные трансмагические потоки» и «материализация эгрегора» — это правда была не ее тема. Потом перешли к практике: как близко к точке интереса можно аппарировать, кто пойдет в первичную разведку, кто — в основной группе. И вот тогда Марк спросил:
— Дэвис там зачем?
— Подозреваю, что некоторые точки или воздействия будут доступны только ей. В смысле — женщине-волшебнице без родовых, брачных и прочих связей. Палочку ей подберем, если ты еще не. Я в курсе, что ей нельзя колдовать, но на самый крайний случай пусть будет. Пройдет отмычкой, надеюсь, там будет за что зацепиться группе.
Дальше в записи образовалась тишина, если бы не помехи — Мэй бы решила, что техника накрылась-таки. Но через пару минут Марк спросил очень тяжело и ровно:
— Мое мнение учитывается?
— Ты против, — утвердительно сказал Малфой.
— Это называется «наживка». Да, я против.
— Это называется риск. Мне показалось, что мисс Дэвис в курсе, что ее работа — опасная.
— Она не разбирается в ритуальной магии.
— Объясни ей. Решение об участии она принимает сама, верно? Приказывать ей я не могу, только предлагать работу за деньги.
— Ты знаешь, что она всё равно не поймет, что там на самом деле...
— Откажешься за нее?
— Мне ты имеешь право приказать, — безжизненно уронил Флинт, и Мэй подобралась: вот оно!
— Имею, но дело не в этом, — Малфой замолчал на несколько секунд, потом продолжил, отчетливо сдерживая раздражение:
— Марк, ты сказал мне, что мисс Дэвис на самом деле — боец магловского спецназа, серьезный профессионал в своем деле, и она нам — тебе и мне — нужна именно как профессиональный боевик. Я принимаю решения, исходя из этого, Марк. Я в курсе, что у тебя с ней своя история, я держу это в голове, поэтому в совсем безвыходные дыры и на гарантированную смерть я ее не отправлю, даже если мне это будет очень надо для дела. Но в остальном она — боевик, ведьма-наемница, специалист по силовым решениям. Ты мне так сказал, я тебе верю. Я не прав?
Примерно полминуты шуршала тишина, потом снова заговорил Малфой:
— Помнишь, как я тебе все объяснил про Поттера? Четко и подробно, так? Марк, я буду дохрена признателен, если ты ответишь мне взаимной любезностью и объяснишь словами через рот, кто же такая твоя Дэвис. Скажи мне, что она для тебя — Леди Флинт, и я не буду спрашивать про записи в Министерстве и ритуалы у твоего Истинного Алтаря, мне достаточно твоего слова. Леди вассального Рода не будет бегать по моим опасным поручениям, иначе меня откатом убьет нахрен, понимаешь? Магии плевать на формальности, есть твоя и моя воля, и, Марк, мне здоровье дороже, я не буду проверять... Или скажи, что твоя омаглившаяся пассия хочет играть в войнушку, а ты слишком влюблен, чтобы ей отказать в таком капризе. Я тебя пойму как джентльмен — джентльмена, буду ей иногда подкидывать, по согласованию с тобой, что-нибудь шумное, но гарантированно безопасное, а для серьезных задач поищу другого исполнителя. Пока же, повторяю, я исходил из того, что это самая опытная и самая надежная ведьма-боевик из тех, кого я могу привлечь к решению именно такой проблемы...
Дальше раздался грохот, и запись оборвалась.
— Это я немножко сломал стол, — Марк предъявил свой фирменный троллий оскал. — Заодно обнаружил твою игрушку. Малфой не понял, вроде, или решил, что у нас так принято.
— Ясненько. — Мэй оскалилась в ответ ни разу не хуже. — Так что же ответил своему сюзерену милорд супруг мой? Мне следует удалиться в свои покои и заняться вышиванием?
— Остынь, — устало приказал Флинт, и, блядь, Мэй ненавидела это! Потому что умные люди придумали запрет на шашни в боевой группе, ум-ны-е! Мэй давно уже насобачилась в две фразы разъяснять любовникам, где видит их мнение о ее работе, опасностях-безопасностях и прочих взглядах на жизнь. Мужики, когда доходит до личного, не могут без этого своего суперценного мнения. Но Командира послать нельзя, даже если он ее собственный магловский муж. Поскольку на магловской стороне Флинт безропотно сносил командование Мэй, а до этого — доебывавшегося до него с тройным остервенением командира Рамлоу, она чувствовала себя обязанной отвечать ему тем же смирением на магической. Как скажет, так и будет, сука!
— Ну и что ты ему ответил?
— Что слов назад не беру. Ты объективно лучшая из тех, кем он готов рискнуть.
— Хероватенькая оговорка.
— О том и речь.
— И кто же те охуенные ведьмы, которые лучше меня, но для них слишком опасно соваться в серьезные заварушки?
Да, прозвучало ревниво и обиженно. Если уж она не может закатить скандал как девчонка, то хоть посучится как боец.
— Почти любая из чистокровных, — припечатал ее Флинт. — Я тебе еще раз говорю: задача не по твоему профилю. Там главное будет — слышать, чувствовать и понимать движение магии. Это как с музыкальным слухом — либо он есть врожденный, либо его развивают с детства, у тебя — ни того, ни другого. Навыки, чтоб не убиться сразу, у тебя, допустим, есть, но и охота будет именно на тебя. То, что там живет, кормилось силой женского начала, и оно голодное уже несколько веков как минимум, а то и тысячелетие — с побега первой Прюэтт. Да, оно скорее проявит себя в присутствии ведьмы, а чисто мужской компанией его, может, и не удастся нащупать. Но ты его просто не заметишь, даже в упор. А прикрытие может не прорваться туда, куда пропустит тебя. Или прорваться недостаточно быстро...
— Марк, не ерунди. Амулеты есть, экстренный телепорт, в конце концов. Это если вдруг против твоей голодной буки не поможет пара унций свинца, а это обычно помогает ото всего.
— Издеваешься?!
— Вы с белобрысым наобсуждали такую группу сопровождения, что я вообще не понимаю, о чем базар! Королеву Елизавету хуже охраняют! Ну, натряси с Малфоя побольше защитных цацек, чтобы я продержалась, если что. Серьезно, Марк, запарил.
— Хорошо, — ровно сказал Марк, и это было совсем нехорошее «хорошо». — Помашемся в зале через часок, я гляну, что ты реально можешь против магии.
— До этого же не успел оценить, — издевательски пропела Мэй, напрягаясь. Таким тоном Марк раньше обещал бойцам адский ад с пиздюлями на десерт. Поучить, значит, решил, но это мы еще посмотрим! В любом случае была еще пара сугубо рабочих вопросов:
— А что там Малфой тебе объяснял насчет Поттера?
— О! — Марк даже перекроил лицо, скалясь теперь уже явно не в её адрес. — Тебе понравится! Значит, две инструкции, первая: Поттер — национальное достояние магБритании, драгоценный любимец общественности, Министра и Малфоя лично, Поттера надо беречь, если потеряем его — живыми не возвращаться. И вторая: Поттер — нереальный интуит, сверхвезучий сукин сын и волшебник неимоверной мощи, которую сам далеко не всегда контролирует. Если Поттер смотрит на тебя стеклянными глазами и говорит что-то сделать — просто делай, без вариантов, если что-то сам делает — не мешай. Даже если он творит что-то явно самоубийственное, он типа слегка бессмертный по официальной легенде. Как увязывать эти две инструкции на практике — проблема исполнителей.
— Ебануться ветки гнутся...
Марк указал на нее пальцем, подтверждая вывод. Мэй хмыкнула.
— Вот будешь смеяться, я практически с таким уже работала. Мы были группой поддержки Капитана Америка, и с ним вот слово в слово, кроме той части, где не мешать ему делать глупости. Как раз удерживать его от всякой херни мы были вроде как обязаны, только никто не уточнял — как, про нереальную мощь и везучесть-то всё было ровно так же, как с Поттером.
— И как выпутывались? — спросил Марк с живым шкурным интересом.
— Каком кверху, — лаконично определила Мэй. — Как-то. Иногда удавалось достучаться, иногда огребали за его косяки, иногда удавалось в промежутке между миссией и отчетом, когда он уже остывал и включал мозги, объяснить ему всю глубину жопы и согласовать вменяемый доклад начальству. Такое себе... Но опыт у меня есть, обращайся.
— Мерлин даст — не придется, — с чувством отозвался Флинт.
А через час они действительно сошлись в зале, который когда-то именовался трофейным, но трофеи из него почти начисто вынесли при обысках девяносто восьмого, а остатки доскребли после «инцидента» в поместье Гринграсс(1). Мэй мгновенно назначила этот пустой неотапливаемый зал тренировочным, Флинт пожал плечами и разрешил ей делать всё, что ее маглянская душа изволит. Душа изволила штук пять базовых тренажеров, мишени для метательного оружия и много свободного пространства для упражнений и спаррингов. Рулон резинового покрытия еще, чтобы не так больно было валяться. Впрочем, для серьезных спаррингов его как раз не раскатывали: Марк не очень ладил с бытовыми чарами и кровь счищал до самого камня — вместе с покрытием.
— Давай к тому краю, — кивнул ей Флинт прямо у двери. — Палочку возьми, но не больше трех заклинаний, после третьего — заберу.
— Заберет он! — издевательски фыркнула Мэй, но взяла со стеллажа позабытые уже ножны на предплечье, тщательно пристегнула их и выданную палочку упаковала. Чисто на всякий случай. Не с Марком ей тягаться в магии, а вот ножей и просто крупных гаек у нее по разгрузке рассовано достаточно. А еще шокеры и телескопическая дубинка на поясе.
Закончив пристраивать ножны, она демонстративно нога за ногу пошла на другую сторону зала, провоцируя Флинта на удар в спину. Пару раз он уже велся, а Мэй его подлавливала на короткой дистанции. Но в этот раз за спиной было вроде бы тихо.
Она полностью сосредоточилась на отслеживании Марка — на слух и шестым чувством, — поэтому на появление Пирса(2) прямо перед собой среагировала с безбожным запозданием. Впрочем, он не пытался атаковать.
— Мне не нравится, когда бойцы скрывают свои возможности, — холодные глаза госсекретаря смотрели прямо в душу. — Моему терпению пришел конец.
Мэй метнула нож, целясь в горло, но Пирса на том месте уже не было. Вместо него на полу в луже крови лежало слабо хрипящее тело в страйковской форме. Голос Пирса шел словно бы из пустоты над ним.
— Взгляните на мои аргументы, которые убедят вас сотрудничать, агент Трэйси. У вашего сослуживца еще довольно много целых костей...
Мэй не двигалась, настороженно пытаясь уловить, откуда появится противник, и старалась не поддаваться панике. Больше всего ее почему-то пугало даже не явление Пирса здесь, в Англии, в защищенном магией доме Флинта, а то, что не удавалось по очертаниям изломанного тела узнать, кого Пирс счел максимально веским «аргументом». Хотя бы примерно кто: Командир? Джек? Ли? Фигура на полу зашевелилась, с трудом поворачивая к ней лицо, и это оказался командир... Джек... Ли... поочередно! Вот на этом боггарт спалился. Мэй выдохнула проклятье, обвела взглядом зал и заметила за ближайшим тренажером небольшой сундук. Рванулась к нему, на бегу выхватывая дубинку, и десятком ударов превратила логово боггарта в деревянные обломки. На саму тварь она не смотрела, не обернулась даже на Пирсово резкое:
— Стоять, иначе он умрет! Актив, ликвидировать!
Потом над обломками сундука заклубилось мутное облако, и боггарт исчез.
— Оригинальное решение, — прокомментировал Маркус из-за спины, и Мэй на всякий случай перекатом ушла за тренажер. Все-таки Флинт разнюнился, нет бы шарахнуть, пока она валандалась с сундуком! Не на пользу романы в группе, ох не на пользу!
— Решила сэкономить заклинание. И заметь, пока теория о пользе металла против магических тварей вполне рабочая.
— А если бы сундук был скрыт тоже чарами?
— Проблемы решаю по мере поступления.
— Тебе смеркута(3)притащить, чтоб дошло?
— Это такая тонкая тряпочная херня? Спорим, ему одной осколочной хватит?
И вот тут Флинт озверел. Впрочем, Мэй изначально понимала, что сегодня будет не спарринг, а драка за ее право самой выбирать способ свернуть себе шею, так что понадеялась на волшебную медицину и Флинтову непрошибаемую бошку. Марк почти выиграл, на самом деле, подвело его упорное желание не просто победить, а привнести педагогический эффект, внушить крупицу страха божьего... Так что Мэй просто затихла в удушающих петлях каких-то намагиченных цепей, пряча в ладони несколько гаек. И когда Марк грозно двинулся к ней, изображая неотвратимую силу магии, она на последнем кислороде метнула свои гайки щедрой горстью. Десяток унций железа в морду, даже если без нормального замаха — вполне достаточно, чтобы потерять концентрацию, упустить заклинание и через секунду лечь рожей в пол с прижатым к уху ножом.
— Я в курсе, что твоя «голодная тварь» в такой ситуации меня дожуёт, а не расслабится, как последний дебил, — просипела Мэй ему в затылок. — Но ты, дорогой, нихера не убедителен. Так что, вопрос решён?
А с Малфоем она еще поговорит с глазу на глаз, надо же уточнить, что там как на самом деле.
1) "Семейные сцены и немного Войны" https://ficbook.net/readfic/6893454
2) Очень нехороший человек, который некоторое время был главным начальством/владыкой жизни и смерти Мэй. Подробности: "Местами совпадающие кривые" https://ficbook.net/readfic/13310199
3) Тварь пятого (высшего) класса опасности. С виду похожа на чёрный плащ в полдюйма толщиной (бывает толще, если оно только что поймало и ещё переваривает жертву).
Нейтрализовать Джинни удалось до смешного легко. Однажды Нарцисса высказала мнение, что погода уже достаточно летняя, а Скорпиусу пойдет на пользу смена обстановки и мягкий климат Аквитании. Драко согласился, что каникулы во французском имении помогут мальчику отвлечься, но предположил, что бабушка Нарси не очень хороша в мальчишеских играх, а значит, без друга Альбуса Скорп только еще больше затоскует. А Альбус последнее время был страшно привязан к матери и один бы ехать не согласился, да и малышке Лили полезно погреться на французском солнышке. Джеймс от компании Малфоев традиционно открестился, но великодушно отпустил мать с мелюзгой «на курорт», пообещав не слишком доставать отца и Ба Молли. В общем, к середине мая Джинни благополучно загорала во Франции и временно забыла о своих размышлениях насчет древнего Эрина.
— Женщины и дети в безопасности, можем приступать, — довольно резюмировал Малфой.
И после такого его высказывания Гарри здорово удивился, увидев в составе их боевого отряда Трейси Дэвис, которую смутно помнил по Хогу и чуть лучше знал по байкам Малфоя о Флинтовой личной жизни. Она определенно была женщиной... но времени на расспросы Малфой ему не оставил.
К месту событий перемещались в два этапа, сперва из Британии портключами вчетвером: Гарри, Драко, Флинт и Дэвис. В Дублине их встретил представитель нанятой Малфоем команды исследователей, и уже впятером они перенеслись в палаточный лагерь, расположенный в нескольких милях от «Туманного Лога» — найденное на картах шестнадцатого века наименование деревни, которая, судя по всему, и была той самой общиной ритуалистов. В лагере имелись три палатки и еще четверо магов, с которыми Малфой немедленно засел в «штабе», попросив его не дергать. Чем здорово выбесил Гарри, который с самого появления Дэвис в компании сумрачного как грозовая туча Флинта все порывался выяснить, какого Мордреда происходит. Что ж, раз Хорь удрал, придется действовать грубо.
— Маркус? Пока Малфой занят, может, просветишь меня насчет плана операции? Хочу понимать, кто кого прикрывает и вообще.
Флинт молча смерил его мрачным взглядом, зато Дэвис, безмятежно жевавшая травинку, охотно ответила:
— Вы с Марком прикрываете меня, Малфоя и умников. Малфой и умники пытаются разобраться в том, что будет происходить, а я — приманка.
— Блестящий план. Мои подчиненные за такой полгода сидели бы без премии.
— Как хорошо, что здесь ты — не начальство, правда? — Дэвис перекинула травинку в другой угол рта.
— Флинт! — рявкнул Гарри, надеясь на поддержку.
— И он — тоже не начальство. Командует Малфой, и лично у меня к его решениям вопросов нет.
Гарри резко развернулся к «штабной» палатке, но через полсекунды его так же резко развернуло обратно рывком за куртку. Руку с рефлекторно выхваченной палочкой Дэвис попыталась зафиксировать, но после контрприема покладисто шагнула назад, поднимая открытые ладони.
— Воу, остынь! Я только хотела сказать, что нехрен отвлекать шефа, он и так в курсе насчет вас обоих, — Дэвис кивнула на Гарри и все так же неподвижно хмурящегося Флинта. — Что вы не одобряете. Но вот какое дело: тварь, которую мы хотим посмотреть и в идеале — порешить, выйдет только к женщине-волшебнице без закрепленных связей и обетов. Причем женщина должна идти к нему добровольно и без страха, иначе она будет воспринята как жертва, и тварь ее сожрет, высосет жизнь и магию. Малфой не сказал? Они тут уже экспериментировали с ведьмами из Лютного, еле успели оттащить и откачать, а тварь даже не увидели. Так что нужна наживка в правильном настроении, и много ты таких найдешь? А с вас прикрытие, я же могу на вас рассчитывать, ма-альчики? — Дэвис вроде как пыталась прозвучать жеманно, но получилось — презрительно. Мол, кто еще кого прикроет.
Про едва не погибших ведьм Малфой рассказывал, конечно, хотя в его изложении история выглядела несколько этичнее, и Лютный в ней вообще не упоминался. Но именно из нее Гарри знал, что волшебницам опасно приближаться к Туманному Логу, и именно из-за нее так нервно отреагировал на Дэвис в их компании. Добровольно и без страха, значит?
— А Малфой тебе сказал, что добровольно и без страха ведьма должна прийти к «твари», чтобы родить от нее ребенка? — Гарри снова обернулся на Флинта, но тот смотрел мимо.
— Мелкие подробности не важны, важен общий настрой. И я пью противозачаточное, — Дэвис похабно осклабилась. — Еще вопросы?
Вопросы у Гарри были только к Малфою, так что дальше завершения учёного совета все дожидались в тишине. Но едва вынырнувший из палатки Драко был ухвачен под руку и с нежным:
— На два слова, Малфой, — отведен в сторонку от всех возможных ушей.
Впрочем, Малфой с Гарри были слишком давно и хорошо знакомы, чтобы сотрясать воздух бесполезными репликами. Драко оценил выражение лица Гарри, оглянулся на Дэвис и Флинта, вздохнул и пожал плечами: хотел бы, чтобы всё было не так, но лучшего варианта не вижу и ничего не буду менять. Гарри в ответ скрипнул зубами, несколько секунд посмотрел в землю и на мыски своих ботинок, потом тоже вздохнул: не одобряю, но тебе виднее. Вслух он сказал только:
— Не боишься, что Марк сломается?
— Флинты не ломаются, — ответил Малфой горько, будто озвучил тяжелый диагноз. — Мы с ним обсуждали операцию. Я надеялся: на следующий же день он представит мне Трейси Флинт, чьей безопасностью уже никто не посмеет рисковать. Вместо этого Дэвис пришла одна — качать права. Я ей все расписал даже чётче, чем Марку, честно. Ее решение.
— Надеюсь, она здраво оценивает свои силы. Но Флинта мне жалко.
— Очень! — неожиданно зло кивнул Малфой. Поймал изумленный взгляд Гарри и совсем тихо сказал: — Мать отреклась от наследия Блэк и вспомнила о нем только однажды. А Беллатрикс осталась Блэк во всём, кроме фамилии: рожденная для боя, наслаждавшаяся им до последнего. Если сравнивать семейную жизнь отца и Родольфуса — как думаешь, какой вариант я пожелал бы Марку?
— А сам Родольфус? — так же тихо отозвался Гарри. — Думаешь, он считал, что Люциусу больше повезло с женой?
— Не знаю, — Драко раздраженно пожал плечами, но потом все же поправился: — Не думаю. В любом случае, Дэвис нравится Марку, а Марк дорог мне как память, так что не подведи его!
— Подстрахую. Так-то он сам пусть караулит...
— Флинт будет караулить меня. Что? Я тоже жить хочу! А поскольку я буду работать с амулетами и приборами, мне нахрен не нужны сюрпризы, и Марк, в отличие от некоторых, делает строго то, что сказано. А Дэвис, в случае чего, надо будет выдергивать сильно и резко, в этом ты как раз хорош, как никто. Так что работаем парами, и твоя ответственность — Дэвис. Не обсуждается!
В целом-то, Гарри понимал, что именно Дэвис окажется под ударом, а сам он — объективно самый сильный боевик в их команде, так что распределение ролей было совершенно логичным. Бесило, но пришлось смириться.
Четверо из принимавшей их команды исследователей ушли двумя парами в разные стороны, как сказал Малфой — мониторить фон по периметру. А пятый провел их компанию по свежей, но заметно уже натоптанной тропке от лагеря в глубь небольшой с виду рощи, которая как-то внезапно встала вокруг незваных гостей мрачным глухим лесом. Шагов через двести нашлась крохотная полянка с примятой травой и совершенно неуместным посреди леса явно трансфигурированным лабораторным столом. Драко кивнул.
— Я с Марком и Лоренцо остаемся здесь. Вы — вперед, очень медленно, по линии, — названный Лоренцо махнул палочкой, и поверх уже почти нетронутой травы легла яркая подсветка в фут шириной. — Коллеги тут всё разметили, не собьётесь. Шагов через тридцать будет красная метка — место, где накрыло первую из работавших с ними ведьм. Остальные две прошли заметно дальше, две желтые метки тоже увидите. Поттер, синяя черта поперек — это зона, за которой начинаются галлюцинации у волшебников-мужчин, не суйся ни в коем случае. Если Дэвис нормально пройдет дальше последней желтой метки — двигаетесь до синей черты и возвращайтесь к нам, будем думать. Во всех остальных случаях тем более возвращайтесь. Ваше дело — только осмотреться и дать мне возможность оценить картину при вашем движении туда. Дэвис, руки вперед.
Он деловито нацепил на ведьму несколько браслетов, никак не комментируя их назначение.
— Сейчас я подготовлюсь, по моей команде пойдёте, — и Малфой принялся выставлять из своей бездонной укладки на стол такое множество таких странных штук, что Гарри вспомнился директорский кабинет Дамблдора. Одновременно он инструктировал уже Маркуса: что не трогать ни в коем случае, что трогать в случае опасности, что именно считать опасностью... Гарри честно порадовался, что все это держать в голове не ему. Его дело простое — если Дэвис ведёт себя хоть сколько-то подозрительно и если к ней хоть что-то попытается прикоснуться — хватать в охапку и отступать вот к этому самому столу, где начиналась условно безопасная зона. Это «условно» несколько нервировало Гарри, но никаких гарантий исследователи Малфоя дать не могли, только результаты десятка опытов на живых волшебниках.
— Всё, двигайте, — скомандовал Драко, не отрывая взгляд от кожаной ленты с разноцветными рунами, расстеленной через весь стол.
— Работаем, — отозвалась Дэвис и мягким шагом двинулась по подсвеченной «дорожке», почти неслышно раздвигая густую траву. Гарри последовал за ней на расстоянии пары шагов и с палочкой наготове.
Первая метка появилась ярдов через двадцать, Дэвис притормозила возле нее, потом ровно отчиталась:
— Никаких особых ощущений. Идем дальше.
И пошла, не оглядываясь и не ожидая подтверждения от Гарри. Впрочем, тот не планировал спорить. Первая желтая метка удостоилась еще более короткой задержки и лаконичного:
— Чисто. Двигаюсь дальше.
У второй Дэвис повторила тот же текст, но Гарри окликнул, невольно копируя ее рубленный стиль:
— Медленнее. Проверю на живых и сущности.
Дэвис послушно замедлилась, Гарри раскинул поисковую и проявляющую сети. Почти сразу пошел сигнал — не точечный, а ровная тревожная вибрация широкой полосой по дальней грани восприятия. И полоса продолжала разрастаться.
— Там что-то есть, не определяемое.
— Не чувствую, — отозвалась Дэвис. — Идем дальше.
Они продвинулись еще шагов на десять, и Гарри уже видел впереди между стволами неоновый отблеск синей черты, когда вибрация его сети превратилась во что-то вроде цунами — волна шириной во весь горизонт неуклонно приближается и растет ввысь, закрывая небо. Одновременно с этим стал виден туман — выползающее навстречу путникам густое белое облако.
Дэвис замерла, что-то изобразив рукой. До тумана было еще ярдов пятнадцать, но он продолжал надвигаться. Гарри встал с нею рядом.
— Отступаем.
— Подожди. Ты его видишь?
Гарри видел не то чтобы «его» — туман просто потянулся вверх, как если бы расстеленную скатерть поднимали щепотью за середину. Потом на вершине этого сталактита начало формироваться зубчатое расширение — корона или рога, а туман у основания ритмично заколыхался, обозначая шаги. Оно, что бы это ни было, приблизилось еще на несколько футов.
— Дэвис, отходим!
Ведьма промолчала. Фигура продолжала приближаться.
— Дэвис!
— Подожди...
Слово прозвучало медленно и нечетко, совсем не похоже на резкие команды ведьмы по пути сюда. Гарри мгновенно накинул на нее защитный кокон. Туманная фигура вздрогнула и остановилась. А Гарри вдруг оказался в тумане с головой.
У тумана не было голоса и тем более слов. Больше всего это походило на то, как ощущался «разговор» с Поттер-мэнором(1), но то был — жилой, живой дом, а это — бесформенное облако. У Поттер-мэнора были эмоции, боль и радость, слова и надежды, обещания и желания. Это же было больше, древнее, бесплотнее и равнодушнее, оно просто втекло в мысли Гарри, наполнило собой, своим простым бессомненным пониманием устройства жизни. Оно — есть, было и будет здесь, оно в каждой травинке, капле росы, насекомом и звере, в дыхании ветра деревьев и в бездыханности опавшей листвы. Да, особенно — в бездыханности лесной прели и жирной почвы под ней. Оно — всё, что есть в этом мглистом небытии, оно — туман и собой-туманом отмечает границу своей вотчины. Есть те, кто приходит извне, они бывают разные. Те, кто приходит, чтобы стать его частью. Те — та, всегда единственная — кто приходит, чтобы унести его частицу в себе. Те, кто создают шум и помехи — оно отгоняет их или тоже делает частью себя. И очень редко — те, кто приходит оспорить и изменить это простое устройство жизни. Оно не понимает их, с ними приходится разговаривать. И вот сейчас перед ним двое тех, кто ломает естественный ход вещей. Одна — та, что должна стать его частью и та, что должна унести его часть — одновременно. И тот, кто мешает, но не как мелкая мошка — движению ветра, а как камушек — жерновам, грозя пустить разрушительные трещины в тяжелый монолит.
Эта картина, понимание, ви́дение происходящего ухнуло на/в Гарри одним махом, как ведро воды в лохань, вот не было — а вот всё сразу. А потом, уже в этом новом ви́дении пришел оформленный вопрос, хотя голос и слова по-прежнему отсутствовали: «Ты — как я. Эта — твоя, а не моя? Я не вожделею чужое». И требовательное ожидание: забирай себе или оставь мне и не мешай.
Забирать себе малознакомую ведьму, да еще пассию Флинта Гарри определенно не хотел. Оставлять Дэвис этому — не хотел тем более. Однако в реальности этого третьего варианта ответа просто не существовало. Поэтому Гарри изо всех сил рванулся прочь — из облака и из чужого взгляда на мир. Дёрнулся, едва не упав от внезапно переключившегося восприятия, увидел туманный прилив в нескольких шагах и равнодушно глядящую в него Дэвис, по-магловски обхватил ведьму под грудью и поволок ее прочь, отступая спиной вперед, чтобы не упускать из виду и с прицела палочки бесформенный ком, в который осела недавно еще почти человеческая фигура.
— Отцепись ты! — рявкнула Дэвис буквально через несколько шагов. — Отход командуют голосом, м-мать!
— Ты в норме?
— Да. С хера паника, всё ж нормально было?
— Подальше обсудим, — отрезал Гарри. Сверить ощущения определенно стоило в более спокойной обстановке.
На полпути к полянке их встретил мчащийся бешеным лосем Флинт.
— Живые?
— Что с Драко? — выпалил Гарри с ним хором.
— Драко меня послал к вам, что-то у него там зашкалило в показателях.
— Мы в порядке! — недовольно буркнула Дэвис. — Двигаем к умникам, резвее.
Гарри кивнул, Флинт еще раз тревожно осмотрел обоих и пристроился замыкающим.
Малфой встретил их напряженным взглядом и палочкой на изготовку. За его спиной Лоренцо аккуратно, но очень быстро складывал обратно в бездонную сумку всё барахло со стола. Драко цепко осмотрел обоих разведчиков, кинул в каждого по несколько диагностических и распознающих личины заклинаний, после чего скомандовал:
— В лагерь. Здесь фон еще висит, не стоит задерживаться.
Спорить никто не стал. По тропе двигались цепочкой: Лоренцо впереди, за ним Драко, продолжающий что-то проверять на ходу, и вплотную к Драко — Гарри, контролирующий, чтобы занятый своими наблюдениями Малфой не врезался в дерево; за ними Дэвис, и Флинт по-прежнему замыкающим. Только совсем рядом с палатками Драко наконец опустил руку с гроздью амулетов и заметно расслабился.
— Вышли, здесь уже нормально. В лагере поговорим! — и многообещающе обернулся на Гарри, словно это он опять что-то натворил. Впрочем, это была базовая позиция Малфоя по всем вопросам: если происходит нечто внезапное — виноват Поттер. Совершенно справедливая, как правило...
Остальных исследователей еще не было, и ждать их Драко не планировал, напротив, отправил и Лоренцо в палатку что-то там описывать, а сам небрежно призвал несколько складных стульев, на первый из которых и уселся, милостиво кивнув остальным.
— Рассказывайте. Поттер?
Дэвис хмыкнула, а Гарри принялся честно излагать всё, начиная с неинтересного пути мимо всех меток. Пару раз запнулся, пытаясь описать ощущение от твари, но всё равно уложился буквально в несколько минут. Малфой слушал его устало прикрыв глаза.
— Рванулся, значит, — задумчиво переспросил он, когда доклад закончился. — Прелесть какая. Ладно. Дэвис, а у тебя что было?
Дэвис, как выяснилось, видела совсем легкий, но будто живой туман и идущую в нем несомненно мужскую фигуру с оленьими рогами. Однако лица, цвета кожи, хотя бы наличия или отсутствия одежды она разглядеть не смогла. Фигура встала перед ней и начала «общаться» — тоже без слов.
— Он как будто спрашивал одно и тоже: «Кто ты? Зачем ты пришла?». Но у нас не было приказа на контакт, так что я не отвечала. Реакции на отсутствие ответа не заметила, он просто повторял вопрос тем же тоном, если слово «тон» уместно в отсутствие речи. А потом меня дернул назад Поттер, — тут Девис скривилась и недовольно продолжила: — Вероятно, у меня был какой-то момент дезориентации, иначе бы я на рывок среагировала сразу. Но по ощущениям был как будто секундный провал: я «говорю» с рогатым, а потом я уже в нескольких ярдах от тумана, и Поттер меня волочёт. Не могу прокомментировать. По самоощущению — я всё время была в сознании и полностью себя контролировала, но... — она опять недовольно скривилась.
Малфой глубокомысленно покивал, потом перевел взгляд на Гарри.
— Надо кое-что проверить. Поттер, щиты на себя. Флинт, подумай о нем что-нибудь злое и запусти пару секо или что потяжелее.
Вопросов ни Гарри, ни Маркус задавать не стали — долгое знакомство с Малфоем подготовило обоих и не к такому. Марк благоразумно уточнил:
— Готов, Поттер?, — и только после кивка выдал в его сторону серию багровых вспышек.
— Хватит! — рявкнул Драко, болезненно морщась.
— Теперь ты рассказывай, — скомандовал Гарри. — Свою часть сегодняшнего дня, начиная с ваших разговоров в палатке.
— Рассказываю, — покорно согласился Драко. — По замерам парней Лоренцо у нас здесь зона магической аномалии, идеальная или близко к этому сфера чуть больше мили в поперечнике, ее границы условно можно соотнести с той самой синей отметкой. Вид чар совершенно неизвестный, но в общем виде ясно, что поверх всего прочего есть некое скрывающее воздействие, можно сказать, тот самый туман, только в магическом спектре. Раньше при приближении ведьм границы сферы начинали деформироваться, из тумана выбивалось нечто, названное «лучом» — интенсивное узконаправленное воздействие неясного характера. А сегодня вместо «луча» у нас был широкий протуберанец, предположительно накрывший вас двоих, нарастание активности аномалии во всей видимой мне области, а потом — внутренний взрыв. Знаешь, как выглядит бомбарда под водой? Вот такое — опять же в вашей области, а потом вспышка активности аномалии до совершенно запредельных значений и почти мгновенное угасание. И самое интересное, Поттер, что во всей этой свистопляске твой сигнальный браслет не дал вообще никакого знака(2). Я его на тебе сам проверил перед выходом, что проблема не в браслете — мы сейчас убедились. Но не могли такие магические вихри совсем нисколечко не угрожать человеку в самом центре бури!
«Так то — человеку» — промолчал в ответ Гарри, а Малфой ответил ему больным взглядом: «Вот именно. Несколько минут я не знал, есть ли еще такой человек — Гарри Поттер...»(3)
— Кхэм! — «тактично» прервала их затянувшееся переглядывание Дэвис. — Мне бы резюме по операции. Мы выяснили всё, что надо было, или повторяем заход?
— Я те повторю! — пугающе тихо отозвался Флинт. Дэвис смерила его холодным предупреждающим взглядом. Марк слышимо скрипнул зубами.
— Склонен согласиться с Маркусом, — светским тоном сообщил Малфой. — Ваше приближение провоцирует не пойми что, на вспышку, боюсь, скоро набегут проверяющие от дублинского отделения тайнюков, а полезной информации — ноль. Не вижу смысла повторять.
Ведьма сделала нейтральное лицо, но каким-то образом ухитрилась всё же странслировать в мир закатывание глаз и все прочие гримасы пренебрежения разом.
— Мнение, Дэвис? — тем же любезным тоном поощрил Драко.
— При всем уважении, шеф, но когда разведка не принесла нужных результатов — разведку повторяют другими методами, а не отменяют. У маглов принято так, по крайней мере.
— Предложения по «другим методам» есть? Я свои исчерпал.
Дэвис посмотрела на Малфоя, как на идиота.
— Объект шел на контакт, это мы с ним не стали разговаривать. Нет ничего проще вопросов словами через рот. Не «словами» в данном случае, но если вы мне накидаете список вопросов...
Драко ответил ведьме совершенно симметричным взглядом.
— Вопросов кому? Это магическая аномалия. То, что ты видишь персонификацию, не делает ее существом в буквальном смысле.
— Оно задавало вопросы, почему мы не можем? Впрочем, не мое дело, шеф! Но если надумаешь — я не вижу проблемы сходить еще раз.
— Вообще, если так посмотреть... — задумчиво протянул Гарри. — Мне не показалось, что оно полностью разумное, но я пришел туда, чтобы понять, что оно такое, и оно мне «ответило», как смогло. Возможно, если я конкретнее сфокусируюсь на Лилс и Джинни?..
Он запнулся и оглянулся на Дэвис.
— Под клятвой о неразглашении, — отмахнулась та. — Мне всё равно ничерта не рассказали, но что здесь что-то личное и связано с тобой, я вполне догадалась.
— Так, всё — завтра! — пресек их измышления Малфой. — Сейчас соберутся наблюдатели, мы с ними посмотрим сегодняшние результаты в комплексе. И вон коллеги подтягиваются, Поттер, за мной!
Коллегами оказались двое в характерных серых мантиях с глубокими капюшонами. Поскольку команда Поттер-Малфой по-прежнему оставалась немножко сотрудниками Отдела тайн с прямым подчинением британскому Министру Магии, то технически они имели полное право вести здесь любые исследования и никому ничего не объяснять. Малфой протокольно известил дублинское подразделение о конкретной точке своих интересов в ирландских лесах и получил формальное благословение местной власти. Однако, похоже, коллеги разделяли сдержанную панику Драко относительно «совершенно запредельных значений» непонятно чего, которые были заметны и в дублинском офисе, и на всех сколь-нибудь чувствительных приборах острова, так что теперь настоятельно просили разъяснений. Малфой без зазрения совести свалил всё на непознанные силы Избранного, мол, Поттер пошел, что-то сделал, и оно как шарахнет! Гарри пришлось делать морду похуже Флинтовой и всем собой изображать ту самую непознаваемую могучесть, от которой и авады отскакивают, и Волдеморты дохнут, и Дары Смерти расточаются, и вот неизвестная науке хрень излучает в неведомых спектрах. «Коллеги» слушали с нехорошей задумчивостью, в блеске глаз из-под капюшонов Гарри улавливал давно знакомое выражение — жажду ухватить, запереть и неспеша препарировать загадочного Героя до полной определенности. Так что когда они всё же отбыли, заручившись обещанием поделиться результатами полевой работы, он вздохнул с облегчением. А Малфой немедленно сбежал в штабную палатку, где уже собрались все его наемные исследователи. И застрял там до глубокой ночи.
А Гарри поставил их с Малфоем палатку, бесцельно послонялся вокруг лагеря, потом полежал на трансфигурированном шезлонге, глядя в небо. Мысли вяло крутились вокруг сегодняшних то ли видений, то ли разведки, не концентрируясь ни во что дельное, тихонько уползая в сторону Маркуса и некоторой этической болезненности ситуации для самого Гарри. Ради благополучия его жены и дочери приходилось рисковать женщине, которая, правда, не была Флинту женой и вообще была профессиональной наемницей... но всё же смотреть Марку в глаза Гарри бы сейчас не решился.
И словно в ответ на его переживания из-за ближайших деревьев раздались резкие голоса, и показались, собственно, Флинт и Дэвис. Оба заметили Гарри, но Дэвис и не подумала прерывать раздраженный монолог:
— ...так зарабатываю! И это то, что я умею хорошо, в отличие от большинства магов и тем более магичек!
— Сколько стоит перекупить твой контракт? — видно было, что Марк и не надеется, что такой заход принесет толк.
— Репутация не продается! И вообще, дело не только в деньгах, мы же слизеринцы, не забыл? — Дэвис в упор посмотрела на Гарри. — У меня есть шанс оказать услугу самому Гарри Поттеру, врубаешься? Такое дело дорогого стоит!
— Я — не слизеринец, — холодно отозвался оный Гарри Поттер. — В бартерных взаимозачетах могу оказаться бесполезен, подумай об этом.
— Многое про тебя слышала, но не такое, — Дэвис встала прямо напротив. — У меня куча друзей-маглов, и все сплошь имеют опасные профессии. А продавливать волшебное целительство для магла — каждый раз та еще морока. Однажды мне — для друга, не для себя — может понадобиться заступничество Избранного, и неужто откажешь?
— По обстоятельствам. И совершенно точно это не будет зависеть от того, пойдешь ли ты завтра к твари.
— Ой ли? — ведьма изобразила глубокое сомнение. — Но, пожалуй, я все-таки хочу быть тебе полезной. Для надежности.
— Марк, я тебе магией клянусь!.. — взвился Гарри. Стерва Дэвис словно назло устроила этот разговор на глазах у Флинта, чтобы помотать нервы им обоим.
— Не надо! — оборвал его Маркус. — Не первый день знакомы, Поттер. Я и так знаю.
— А я — нет! — рубанула Дэвис. — И буду дохера признательна, если мне позволят оставаться при своем мнении. Никаких обязательств, Поттер, считай, что мне самой так спокойнее — вроде как не одалживаться к тебе прийти, если припечёт, а просить о ра́вной услуге.
Оставив за собой последнее слово, ведьма развернулась и ушла на другой конец лагеря — ставить палатку для себя и — вероятно — Марка, тут Гарри не был уверен. Флинт же тяжело вздохнул и трансфигурировал себе шезлонг, как у Гарри.
— Не принимай на свой счет, Поттер. Не знаю, кому она что доказывает, но вряд ли тебе или мне. С одиннадцати лет такой была, дурищща.
— Я могу убедить Драко, чтобы он ее отослал. Он же ей платит.
— Обозлится и будет искать, обо что бы еще разбить бошку. Пусть хоть для дела и под присмотром.
— Мне жаль.
— Забей. Не смотри, что она бешеная, дело она знает, точно тебе говорю. Может, еще и правда разгребемся. Малфой говорил — тварь может захотеть твою дочку? Я бы ради Мэрьки... — Флинт не закончил мысль, видимо, испугавшись самой необходимости выбирать между сестрой и Дэвис.
— Всё будет нормально, — твердым голосом Спасителя Британии пообещал Гарри. — Если нужно присутствие именно ведьмы — мы страхуем её все вместе. Справимся!
1) Дурак ненормальный и дела великих, часть третья. https://ficbook.net/readfic/6821027/17453012#part_content
2) Про сигнальные браслеты: "Я тебя всегда узнаю", часть 3 и далее. https://ficbook.net/readfic/7012559/18002598?fragment=part_content
3) О рисках утраты человечности см. в "Арке Смерти"
Мэй давно смирилась, что волшебники — все как один с особенностями в том самом толерантном смысле. Ну аномалия, ну магическая. Как объяснял одному шибко умному халату старина Гутти: «чтобы пустить тебе кровь, мне не требуется знать ее группу и резус-фактор». Если аномалия просто на местности — помогает напалм, а если хрен с рогами ей всё-таки не привиделся — так у Мэй под одним локтем греется Глок, под другим — скорострельная Беретта, и ножей по одежде четыре штуки. Это на случай, если разговор не заладится, так-то она верила, что доброе слово и пистолет хороши именно в сочетании.
Слава яйцам, здравый смысл всё-таки возобладал, и на следующий день Малфой постановил новую вылазку. На этот раз к границе тумана шли все вчетвером — белобрысый захотел посмотреть на чудо вблизи, Марк просто не отстал бы.
Остановились там, откуда туман уже был хорошо виден, но еще не пытался двигаться навстречу.
— Я сперва один попробую, — категорично сказал Поттер. — Вчера оно именно со мной больше разговаривало.
— Страхуем, — кивнул Малфой и уткнулся в свои цацки. Флинт достал палочку, Мэй, подумав — глок.
Однако ничего делать не пришлось. Поттер сходил до синей черты — явно примеривался шагнуть и подальше, но помешал окрик Малфоя — а туман и не подумал реагировать. Постояв несколько минут, Поттер вернулся к группе и доложил:
— Он меня узнал. Помнит, что я — чужой и не его. И больше не пытается взаимодействовать. Мне вообще показалось, что он меня, ну, воспринимает как будто урывками: я тянусь — он отвечает, узнает меня и тут же перестает видеть до следующего оклика, как-то так.
— Занятно.
— Давай я схожу, — предложил теперь Марк, и Малфой кивнул, соглашаясь.
С ним вышел полный ноль — он постоял у черты, вернулся и сказал, что ничего не почувствовал.
Дэвис старательно убирала мнение с лица, ожидая, полезет ли вперед сам Малфой. Не полез, не дурак всё-таки.
— Дэвис, твой выход. Марк, ты за ней на дистанции в ярд, если что, хватай и тащи сразу. Поттер, если что — готовься подпитывать.
И Мэй пошла. А туман пошел ей навстречу, вновь широкой волной, на ходу обретающей человеческие черты.
«Ты. Будешь во мне. Будешь со мной. Возьмешь мою часть».
«Что тебе нужно от женщины и девочки?» — Мэй изо всех сил думала о бабах Поттера, вроде это так должно работать.
Но Рогатый не заметил ее попыток.
«БУДЬ ЗДЕСЬ»
«Здесь» было указанием не места, а явления. «Здесь» состояло из деревьев, трав, птиц, букашек, воздуха, земли. Рогатый приказал Мэй быть всем этим «здесь», стать единой с ними всеми, воплотить их в себе, буквально «дать плоть». И не было призвания выше и деяния важнее. И не было больше Мэй, потому что Мэй — лишь имя, не говорящее об истинном предназначении.
Женщина по имени Мэй вняла призыву. Женщина вошла в плотные объятия тумана, который был Рогатым. Женщина подняла руки и позволила своему телу изгибаться и танцевать в едином ритме с травой и ветром. Женщина готовилась раскрыться и впустить в себя всё сущее, всё «здесь», принять его всей собою и наполнить обновленной жизнью.
Но ее танцу не дали завершиться.
Сперва нарушилось само монолитное ощущение «здесь». Женщина вспомнила о существовании некой Мэй, увидела вокруг себя туман, а перед собой — мужчину с оленьей головой, услышала громоподобное, повторяемое бесконечным глубоким эхом повеление «БУДЬ ЗДЕСЬ», и чудом прорывающийся сквозь него другой голос — бесконечно далекий, едва слышимый, но очень важный голос. Голос, у которого была не только воля повелевать, но и настоящие слова. Она попробовала эти слова на вкус, прокатила на языке:
— За краем белого плаща, за блеском вашего клинка,
Я шла на битву, как на пир, была тверда моя рука...(1)
Рогатый нахмурился, и грозовые тучи вместо молочного тумана окутали всё «здесь», а внутри женщины поселилось черное отчаяние, потому что возобновление жизни «здесь» было под угрозой. Но голос извне продолжал звать, и не было ничего важнее, чем оказаться там, рядом с фигурой в белом плаще, положить к его ногам свое оружие и свою верность.
Женщина по имени Мэй закричала, разрываемая двумя силами, не подразумевавшими для нее самоей возможности выбора.
1) Здесь и далее использованы с кровью вырванные из контекста и перевранные в угоду фикрайтерскому произволу строки стихотворения Л.Бочаровой "Обет".
Гарри просто не успел. Он внимательно следил за Дэвис и страхующим ее Марком, был готов в любой момент обернуть их обоих своим знаменитым защитным коконом, или снова оттащить любого из них просто руками... И не успел. В оправдание ему: Флинт, стоявший куда ближе к своей ведьме, не успел тоже. В долю мгновения туман хлынул вперед, и Дэвис словно слизнуло его языком, как прибойной волной. В следующий миг она уже была шагах в десяти от Маркуса, неспешно и плавно скользила по колено в молочной пелене, а навстречу ей двигалась рослая антропоморфная фигура, с каждым шагом становясь плотнее и зримее. Могучий обнаженный мужчина с головой благородного оленя. Он двигался навстречу ведьме, словно не видя никого больше, и ни предостерегающий крик Драко, ни рычание Маркуса, ни заклинания самого Гарри не привлекли его внимания. Впрочем, заклинания размылись и развеялись, пролетев едва ли несколько шагов внутрь облака.
Не раздумывая и в свою очередь проигнорировав еще более отчаянный вопль Малфоя, Гарри рванулся за Дэвис и с маху влетел грудью в туманный разлив. Увяз на первом же шаге, но почти сразу это стало неважным. Он увидел, по-настоящему увидел!
Женщина-жизнь шла навстречу воплощению маленькой штилевой ойкумены.
Совершенное и замершее в своем совершенстве замкнутое мироздание принимало ее в себя, оплетало собой, делало своим новым живым сердцем. Оно воплотило мужчину, соразмерного принесшей жизнь, и сейчас двое шли навстречу друг другу, чтобы в слиянии породить новый виток бытия. И не было в мире ничего более правильного, более прекрасного в своей естественности, абсолютном соответствии единственно верному ходу вещей.
Только Флинт на краю зрения мешал вселенской гармонии. Он трепыхался и гнал чуть заметную рябь — словно муха, упавшая в идеальное зеркало пруда. Он едва мог двигаться, но упрямо тянулся вперед, нарушая гармоническое совершенство момента. Лез, тащился, проталкивался сквозь туман и каждым шагом истачивал свое неуместное здесь существование об окружающий его чужой мир. Впрочем, он тоже мог бы стать питательной жертвой для рождающейся новой жизни. Гарри было жаль его, но он знал всем собой, что так будет единственно правильно.
А потом почти одновременно случилось две вещи: сперва Гарри почувствовал, что его пытаются подчинить — вопреки его природе и вопреки воле окружающего мира. А во-вторых, руку обожгло требовательной вибрацией на грани ожога.
Если что и могло вернуть ему мозги на место в любой ситуации и сквозь любой морок — так это срабатывание сигнального браслета! Гарри метнулся назад, зримо взбаламутив туман, вывалился за полупрозрачную синюю черту и сразу же увидел Драко. Тот стоял напряженно прямой, сложив руки на груди, а лицо у него было капризное и почти плаксивое, как на первом курсе, когда папин принц Дракуся изволил гневаться, что не всё в мире идет по его хотению. В голове у Гарри громыхнуло что-то про белый плащ, но почти сразу Драко мельком глянул на него, и давление чужой воли исчезло. Малфой снова уставился в туман — туда, где в странной танцевальной позе замерла Дэвис, грозовой тучей, то и дело теряя ясные очертания, клубился Рогатый, и, уже свалившись на колени, продолжал упрямо ползти вперед Марк.
А браслет у Гарри на руке продолжал требовательно тянуть. Пришлось подойти к Малфою почти вплотную, чтобы разглядеть за капризной гримасой отчаяние, и болезненную бледность, и стиснутые на собственных плечах пальцы. Малфой приказывал, но ему не спешили подчиняться.
Слава Мерлину и сплетениям судьбы, что именно в этой ситуации Гарри точно знал, что и как делать. Он уже поддерживал Малфоя-старшего в творении таких же чар и он уже ходил за Драко в бой(1).
— Возьми, сколько нужно, — сказал Гарри, стискивая пальцами запястье Драко. И добавил, потому что так было надо: — Мой лорд.
Подпитывать своей бесконечной магией чужие бесконечные же траты ему тоже было не впервой. Чарли в первые часы своего лордства или Нарцисса в паузах боя тащили с него силу куда агрессивнее. Драко просто брал безоглядно, не скромничая, но совсем не запредельно много, и этого ему хватило, чтобы капризная гримаса покинула лицо, сменившись выражением насмешливо-злого превосходства. Маркус обернулся и медленно встал, не отводя глаз от Малфоя. Дэвис, наоборот, отчаянно вскрикнула и осыпалась, как марионетка с обрезанными ниточками.
— Забирай ее и иди ко мне, — очень тихо сказал Малфой, но Маркус услышал его и повиновался. Совершенно без напряжения прошел к неподвижной ведьме, подхватил ее на руки, едва не задев, а может, и задев-таки плечом бесформенную чёрную тучу, в которой уже едва проглядывали очертания Рогатого, развернулся и так же легко зашагал к Драко и Гарри. С первым его движением прочь туман тоже попятился, так что уже третий шаг Марк сделал на открытую лесную почву. Но Драко не расслаблялся, пока он не замер прямо перед ним. Только тогда Малфой привалился к Гарри плечом и с усилием расцепил скрещенные руки. А Марк крупно вздрогнул, словно просыпаясь.
— Омордредиадскиебездны! — выдохнул он, судорожно прижимая к себе ведьму, словно ее могли отнять силой.
— Не поминал бы ты. Не то место, — голос Малфоя звучал отрывисто и глухо. — Я все еще веду ее. Потому что она все еще хочет вернуться к нему. Он уже не зовет ее, но она все равно рвется. Я не знаю, что делать. Уходим в лагерь.
Флинта с его ношей пропустили вперед, Гарри шел замыкающим и пару раз ненавязчиво поймал Малфоя за плечо — того слегка штормило — заодно еще немного делясь силой. В лагере Драко прямой наводкой повел всех в их с Гарри в палатку, там кивнул Маркусу на кровать, а когда Дэвис была уложена, несколько минут вырисовывал над ней диагностические чары. Потом рухнул в кресло и обвел Гарри и Маркуса мутноватым взглядом.
— Так. Марк — лицо заинтересованное, Поттер — эксперт по этике и моя внешняя совесть, так что давайте мне ваше консолидированное мнение. Держать ее долго я не смогу, потому что никогда не пробовал накидывать «край плаща» на троих разом, и это оказалось сложнее, чем я думал. Выдохся я. Ну, почти. И одним Поттером это не лечится. Так что решайте: либо я сейчас ее отпускаю, и смотрим, что она выдаст. В худшем случае заступефаите ее до лучших времен. Либо я завязываю на ней «плащ» так, как это задумано его автором. Это будет очень желанный вассалитет с некоторым оттенком империо. Зато ничьей власти, кроме моей, над ней не будет уже никогда. Думайте не очень долго, пожалуйста.
— А отменить потом можно? — быстро спросил Гарри. — Плащ этот?
— Можно. Ключевое условие — добровольное на то согласие обеих сторон. Убедишь Дэвис отказаться от желанной службы обожаемому господину? Была бы она поумнее, или хоть какая-то база в менталистике, а так...
— Не откажется, — мрачно подтвердил Марк. — Она верная.
— Значит, отпускай. Удержим силой, если что, — Гарри демонстративно достал палочку.
— Марк?
— Отпускай, — хмуро согласился Флинт.
Драко кивнул и облегченно выдохнул, обмякая. А Гарри и Маркус напряженно уставились на ведьму. Однако она продолжала смирно лежать, никуда не бежала и даже не пришла в сознание. Гарри успел было перевести дух, но тут понял, что легчайшая дымка вокруг тела Дэвис ему не мерещится.
— Туман! — крикнул Марк и принялся метать заклинания — то ли в саму ведьму, то ли в медленно нарастающее облако вокруг нее. Гарри присоединился, и Малфой тоже вскочил из кресла. Однако ни рассеивающие чары, ни попытка усыпить или оглушить Дэвис эффекта не дали. Марк и Драко колдовали что-то свое, но туману было наплевать — он продолжал сгущаться неторопливо и неотвратимо.
— Я в мэнор! — рявкнул Флинт, одной рукой сгреб Дэвис с кровати, а другой дернул что-то невидимое на своей шее. И исчез вместе с ведьмой.
— Я не хочу-у лететь экстренным порталом через солёную воду-у! — тоскливо взвыл Драко.
— Можно же через Дублин, как сюда?
— Время! Если и защита мэнора не поможет... — Драко метнулся туда-сюда по палатке, подхватывая свои укладки, потом крепко сжал руку Гарри и тоже активировал экстренный порт-ключ.
На самом деле это было не так уж и мерзко, ну, если по шкале от шоколадного мороженого до волдемортовского круциатуса. Но в целом, удовольствие сомнительное, тут Гарри был с Малфоем полностью согласен. Они оказались в каминном зале Малфой-мэнора, и, едва обретя равновесие, Драко рванул к камину.
— Флинт-мэнор!
В доме Флинтов он уверенно провел Гарри по пустым коридорам и распахнул двери парадного ритуального зала.
Флинт водил палочкой над лежащей на алтаре Дэвис.
— Перестало нарастать, но не рассасывается, — сообщил он вместо приветствия. Это Гарри и сам видел: ведьма все еще была окутана туманом, а на ее лице блуждала счастливая улыбка.
Драко присоединился к Маркусу, но быстро отступил, безнадежно махнув рукой.
— Ни Мордреда лысого не могу сказать. Можем, конечно, понадеяться, что процесс заморожен, и я пойду пороюсь в библиотеке.
Марк нервно замотал головой.
— Вот и я так думаю, — сказал Драко. — Там у них что-то происходит, судя по улыбке, и не факт, что только в фантазиях Дэвис. Тогда у нас снова два варианта: предложение с «Плащом» всё еще в силе, я только подпитаюсь еще, и на один рывок меня хватит. Или, — Драко многозначительно подвигал бровями: — Мы все так удачно оказались в твоем ритуальном зале, а эта тварь не интересуется замужними и привязанными к Роду. Знакомая какая сцена(2)... — он резко осекся.
Маркус сперва растерянно нахмурился, потом тяжело задумался на добрых полминуты и в конце отрицательно дернул головой.
— Она меня возненавидит.
— Эта может, да. Угораздило же тебя, Флинт!
— А точно тебя на еще один «плащ» хватит? — Гарри снова взял Драко за руку, делясь силой.
— Если не водить полдня, а накинуть и завязать сразу — то хватит. Так что, делаю?
— Делай, — тяжело уронил Маркус, Гарри кивнул с ним в такт.
— Хорошо. Только из зала ее вынесите, все-таки это территория Флинтов.
Маркус снова подхватил свою ведьму на руки и первым пошел к двери. Драко и Гарри потянулись за ним. В коридоре Флинт утвердительно спросил:
— В гостиной положу?
На что Драко невнятно буркнул, что, видимо, было принято за согласие. Однако до гостиной они дойти не успели: Дэвис открыла глаза.
— Не мозги, а распаренная овсянка, — Драко не вполне успешно спрятал усталость в голосе. — Дел на две секунды.
1) О белом плаще и его свойствах в руках Малфоев: "О преимуществах и рисках верховой езды на драконе", часть "Подготовка" https://ficbook.net/readfic/8825657/22555287#part_content О хождении в бой за Лордом Драко: "Семейные сцены и немного Войны", часть 3 и далее https://ficbook.net/readfic/6893454/17593348#part_content
2) При сходных обстоятельствах сам Драко стал мужем Астории. "Семейные сцены и немного Войны",часть 5 и далее https://ficbook.net/readfic/6893454/17648406?fragment=part_content
Примечания:
Дорогие все! Это обещанный кусок проды, но опять не полностью дописанный текст. Возможно, осталось только добавить развернутый эпилог, а возможно, и нет, я ещё не знаю, честно. Но, по крайней мере, все основные точки в основных сюжетных линиях если не расставлены, то жирно намечены. На сём пока так.
Написанная часть будет публиковаться мелкими главами по мере финальной вычитки, раз в один-два дня, я думаю.
6.
За краем белого плаща, судьбой избранницы гордясь,
За краем белого плаща, что никогда не падал в грязь,
За краем белого плаща, что мне дороже всех знамен...
Она следовала за фигурой в белом, но этого было недостаточно. Было что-то еще, что-то, что она должна была сделать, в чем был смысл и предназначение ее жизни. Но следовать за сияющим Лордом тоже было смыслом и предназначением, и она бы не посмела задержаться хоть на миг, но всё же...
...У края белого плаща я опрокидываюсь в боль!
Мой прекрасный лорд, твоя воля тверже,
Чем гранитный свод, чем стальная клеть.
На краю судьбы не прошу о большем:
Отпусти меня, дай мне умереть!
И, словно сжалившись, а может, брезгуя столь недостойной, неверной последовательницей, Лорд-в-Белом исчез. Просто исчез, а вместе с ним и исчезла сила, запиравшая ее в душной тесноте человеческого тела. Она снова могла быть ветром и хвоей, травами и птицами, с облегчением лечь лесной прелью к подножиям деревьев и терпеливо — ибо некуда больше спешить — ждать, когда придет ее вечный супруг и наконец завершит их слияние. Она чувствовала его приближение, неторопливое, неотвратимое, и ликовала в предвкушении.
Но холодная слепящая вспышка, фигура Лорда-в-Белом совсем рядом, прямо над нею, он оборачивается плавно и стремительно, и она видит его лицо.
Навыки не пропьешь: приходя в сознание, Мэй всегда старалась ничем себя не выдать, на слух и ощущения оценивая обстановку. Руки-ноги не связаны, ничего не болит. Её несут, причем не на плече, как это принято в Альфе, а у груди, как принцессу, что, вообще-то, капец неудобно. Но явно это не враг, хотя и не свой, наверное...
Мэй открыла глаза, несколько секунд расфокусированно моргала, пытаясь осознать, почему морда Флинта прямо над ней ощущается обманом, будто она ожидала видеть кого-то другого. Так и не придя к четкому пониманию, она на пробу покрутила головой: вроде никаких травм. Марк дернулся, пытаясь ее придержать, но сразу же остановился, позволяя ведьме нормально встать на ноги. А за Марком, оказывается, шли Поттер с Малфоем, и это было довольно бесяче: нахрена ее таскают на руках, как немощную, на глазах у нанимателя?
—... но от кресла в гостиной я все равно не откажусь. — Малфой явно заканчивал начатую до ее возвращения в сознание фразу.
— Чем это меня?
— Магией, — ядовито процедил Флинт. — Ровно как я предупреждал! Довольна?
— Вполне, — хмыкнула Мэй. — Ну серьезно, Марк: миссия успешно завершена, все участники живы... ну, по крайней мере все из мне лично знакомых, про научную команду не в курсе. Чо ты бычишь?
— В каком месте она успешно завершена?! — видно было, что Марк сдерживается из последних сил.
— Поставленная задача выполнена, — пожала плечами Мэй. — Надо было узнать, что у этого хрена с рогами к миссис и мисс Поттер, ну и по возможности — всё что можно еще о нем и его логове. Информация получена, только дальше мне нужен думосбор.
— Так, стоп. Ты успела его спросить, и оно тебе ответило? — вся компания как раз вошла в обещанную гостиную, но Малфой замер у дверей, так и не дойдя до кресла.
— Оно, то есть он... — Мэй честно хотела бы полноценно отчитаться по миссии, но воспоминания в голове выглядели слишком дико. — Он пожелал, чтобы я стала частью того места, частью всего и всегда... Так что теперь я знаю о нем и том месте всё, что оно само знает о себе. Чтобы правильно рассказать, мне не хватает теоретической подготовки или типа того, но я могу передать воспоминания тому, кто разберётся.
— Пуффф! — Малфой осел-таки в кресло, пластикой и звуком убедительно имитируя сдувающийся мячик. — Поттер, я тебя официально лишаю звания самого везучего самоубийцы Британии и передаю его мисс Дэвис. Флинт, извини, приоритеты резко поменялись, сначала получаем информацию, потом решаем проблемы свободы воли.
— Да не вопрос, уже не спешим... — отозвался Маркус сложным тоном, но Мэй была согласна с шефом насчет приоритетов: сперва информация, потом разбираться с, что там у них еще стряслось. Тем более в голове было реально тяжело: сразу после «пробуждения» новое знание казалось само собой разумеющимся, но чем дальше, тем сильнее Мэй понимала, какая неподъемная каша булькает где-то на заднем плане ее сознания. Не-не-не, сначала всё в думосбор, потом думать!
Малфой тем временем наколдовал в ее сторону что-то вроде медицинское и хлопнул в ладоши:
— Талли! Сюда укрепляющего на всех присутствующих, состав номер пять — одну дозу, и думосбор.
Домовик коротко поклонился и исчез.
— Мне не надо... — вякнул было Поттер, но Малфой так на него посмотрел, что хваленый герой мигом заглох. Мэй испытала мимолетную гордость за начальство.
Через минуту домовик появился снова со всем затребованным в лапках. Бутылочку с незнакомым зельем шеф выдал Мэй с коротким указанием:
— Сперва это, укрепляющим запьешь.
От зелий сперва резко закружилась голова, но через несколько секунд мысли стали идеально ясными. А Малфой уже поставил думосбор на журнальный столик.
— Давай всё сюда, потом вместе посмотрим. Остальных пока не приглашаю.
Вытягивание всех нужных воспоминаний даже со свежеобретённой ясностью ума всё равно заняло добрых полчаса. Впрочем, Мэй никто не торопил и не комментировал. Потом они с шефом встали напротив друг друга — иначе вдвоем в чашу было не влезть, и опустили лица в серебристую дымку.
Они стояли на прогалине в лесу и как в замедленной съемке смотрели, как Мэй-из-прошлого идет навстречу Рогатому. А еще видели сотни фигур в окружающем тумане и слышали сотни голосов, произносящих обрывочные фразы, или поющих, или вопящих. Много-много слоев фигур и голосов, будто кто-то прогоняет через проектор сразу толстую пачку наложенных друг на друга кинопленок. Разобрать что-либо в этой мешанине было решительно невозможно.
— Такого не было! — потрясенно охнула Мэй. — Я просто как-то узнала всё сразу, но вот этих всех...
Малфой поднял руку, призывая помолчать. Несколько минут он стоял неподвижно, глядя расфокусированным взглядом куда-то в кишащий движением туман, но потом вздохнул:
— Тут не думосбор, тут легилимент нужен. Возвращаемся.
— Шеф, секунду! — Мэй решила воспользоваться моментом: так-то они с Малфоем не то чтобы часто беседуют без свидетелей. — Я знаю, что это ты меня вытащил. В белом плаще — это был ты, я видела. В общем, с меня причитается сверх любых контрактов.
Несколько секунд Малфой смотрел на нее сложно, с прищуром и поджатыми губами. Потом встряхнулся и кивнул:
— Буду иметь в виду. Возвращаемся.
— Легилимент нужен, — повторил он уже для всех, словил пару требовательных взглядов и снизошел объяснить: — Информация там есть, но надо разбирать. Как опрокинутый архивный шкаф, так понятно? Причем желательно по свежим следам, пока Дэвис еще держит всё это в голове. Так что, Марк, Гарри — свободны, а мы с Дэвис сейчас пойдем работать. Только нужного человека выловлю...
Предсказуемо, ни Поттер, ни Флинт «свободными» быть не пожелали, на что Малфой отреагировал равнодушно. Чем они занимались следующие несколько часов и какую пользу в том видели — Мэй осталась не в курсе. Сама она быстро оказалась в небольшом кабинете лицом к лицу с очень спокойным и очень располагающим волшебником, внешность которого потом не смогла бы описать и под пытками. Он говорил ей что-то, но запомнилась лишь первая фраза «Ну-с, приступим?», вроде бы смотрел в глаза и иногда просил сосредоточиться. А потом Мэй проснулась на диване в приемной Малфоя, головой у Флинта на плече.
— Получилось?
— Не то чтоб мне доложили подробности, — сварливо отозвался Марк. — Но вроде теперь этот мозговед будет работать, чтобы картинка стала связной. У тебя в голове правда такой бардак?
— Правда, — огрызнулась Мэй. — Думаешь, легко, когда сразу знаешь всё про всех на сто поколений назад? Сам бы попробовал!
— Да если б я мог, — пробормотал Маркус с такой тоской, что Мэй усовестилась. Немного. Впрочем, Флинт тут же встряхнулся и мстительно сообщил:
— А тебе Малфой выпоил зелье, обещал еще осмотреть как колдомедик, но в целом предписал покой на ближайшие дни.
— Хм? — сказала Мэй. Встала, покрутила руками-ногами. Чувствовалась легкая дезориентация, зато в голове вроде как полегчало, и особых предпосылок для прям уж «покоя» не наблюдалось. Впрочем, шефу, наверное, виднее, но уточнить надо.
— Ладно, ждем его. Так что я пропустила?
— А с какого места тебя не было? — резонно уточнил Марк, и тут Мэй не на шутку задумалась. Она-то помнила всё, только, наверное, не то «всё» которое происходило в реальности.
— Давай с момента, как я пошла к туману после тебя.
— Пошла, подошла к краю, — Марк говорил немного отрывисто. — Потом тебя словно рывком затянуло в этот туман, я ничерта не успел тебя поймать. Потом ты начала там танцевать. Потом Малфой применил одно заклинание, и ты остановилась, потом упала. Я тебя вынес, но ты отключилась и осталась в ментальном контакте с этой тварью...
— Так, разбор полетов будет потом! — оборвал его стремительно вошедший Малфой. — Дэвис, не крутись, — и принялся кидаться медицинскими заклинаниями. Мэй послушно замерла, как сидела.
— Сойдет, но надо восстанавливаться. Вообще идеально было бы, если б следующие пару дней ты проспала, с перерывами на уборную и еду, разумеется. И тебе, — шеф повернулся к Марку, — ровно те же рекомендации. Приставлю-ка я к вам домовика... Талли! Укрепляющее с третьей полки и успокаивающее номер два, десять флаконов. На самом деле восьми должно хватить, — сказал он, обращаясь уже к Мэй и Марку, — но пусть будут на всякий случай. А укрепляющее вам Басси в еду будет капать, я ему объясню.
Эльф вернулся через несколько секунд, шеф передал Марку небольшую коробочку с флаконами и прищелкнул пальцами:
— Вы еще здесь? Всем спать!
— Сэр, есть, сэр! — гаркнула Мэй с максимально дебильной исполнительностью.
Маркус вздрогнул, подхватил ее под локоток и повел на выход.
— А тебя за что на больничный? — переключилась она на него.
— Да так... — Флинт явно решил отмахнуться, но недооценил, что от Малфоя они еще толком не отошли.
— А он чуть не угробился, когда тебя вытаскивал, — любезно сообщил шеф им в спину. — Чисто с точки зрения колдомедицины, Марк — куда более пострадавший, чем ты. Так что если надумаешь саботировать мои рекомендации — хотя бы его не втягивай.
— Спасибо за информацию, сэр! — вежливо откликнулась Мэй, оборачиваясь к Флинту. — Марк, милый, ты мне что-то недорассказал?
— Разборки — потом! — снова прилетело в спину. — Сейчас вы быстро и прямо переноситесь домой и спите. Нервотрепка обоим противопоказана.
— Да, сэр, — мурлыкнула Мэй, взглядом обещая Марку очень много «нервотрепки». Но потом, когда отоспятся.
Когда Драко взял Мэй в оборот, Гарри с Маркусом получили указание смирно сидеть в его приёмной и не отсвечивать. Они, в общем, и не возражали, все равно мимо приёмной никто не проскочит, и новости будут стекаться сюда же. Ну, так для себя решил Гарри, что там думал Флинт — неизвестно, но спорить он тоже не стал.
А еще Гарри решил, что Флинту, пожалуй что, просто не хватает здоровья на активные споры. Нет, он выглядел и двигался вполне нормально, таскал Дэвис на руках и всё такое, но Гарри-то помнил, как Марк продирался сквозь чуждый туман Рогатого, помнил свое ощущение, что каждый миг в этом тумане просто растворяет волшебника, как едкое зелье. Своим ощущениям Гарри привык доверять.
— Ты как?
Маркус вздрогнул, будто очнувшись от дрёмы, и посмотрел на него с легкой заинтересованностью.
— Жив, как видишь.
И снова умолк, расфокусированно глядя в никуда. Гарри скептически скривился, но отстал. Однако, как только в комнате появился Малфой, Гарри не дал ему заговорить, подняв руку жестом примерного ученика.
— Что еще стряслось?
— Марка посмотри диагностическими.
Малфой резко нахмурился, жестом велел вскинувшемуся Флинту заткнуться и принялся выписывать заклинания. Закончив, ласково спросил его:
— И чего молчал?
— А разве есть что-то срочное? — голос у Флинта был скептический и слегка безнадежный.
— Срочного нет, тут ты прав, всё уже отвалилось. Хорошо, что от брака отказался — ты бы сейчас ритуал просто не вытянул.
— Хорошо, — с чугунной уверенностью подтвердил Марк, явно имея в виду не свое здоровье.
— Хреново? — спросил Гарри, пересаживаясь на стул, чтобы освободить место Малфою.
— Так себе. Дефицит всего, как после Азкабана. Ничего, восстановим... но не быстро. Талли! — Появившемуся домовику Драко оттарабанил список из пяти зелий и, ожидая, пока тот доставит названное, милостиво кивнул Гарри. — Десять баллов Гриффиндору за уместное внимание к товарищам.
— Когда ты ей скажешь? — Флинт упорно не интересовался собственным состоянием.
— Как только решу, что из ее головы вытащили все необходимое. Если она — в чем я лично сомневаюсь, но мало ли — психанёт на такую новость или согласится на разрыв импринтинга и потом уже психанёт с полным пониманием положения дел — я не хочу бегать за ней и уговаривать сотрудничать. Я вас обоих спать бы пристроил на это время, чтоб без недомолвок и прочего.
— Вариант, — кивнул Флинт.
Так Драко и сделал, но об этом Гарри узнал уже позже. На третьем часу бессмысленного сидения в приемной он решил на минутку зайти в свой отдел, узнать как дела. Так-то он был на три дня в отгулах, но пусть подчиненные не расслабляются! Ну и застрял на работе с ночевкой нечаянно.
Малфой за шиворот извлек его с рабочего места ближе к вечеру следующего дня, дома накормил и запихнул в кровать без комментариев. Потом Гарри проснулся, но Драко уже не было дома, появился он к ночи и на расспросы, что и как движется в деле Рогатого, ответил лаконично:
— Движется. Менталисту еще работать и работать, но он уверен, что материала достаточно. Так что завтра будем решать с Дэвис. Вернее, разговаривать с Дэвис, потому что я сомневаюсь, что там что-то решится.
Так и вышло, в общем-то.
Встречу провели во Флинт-мэноре, где Гарри бывал нечасто. Впрочем, ничего особо любопытного там и не было: почти пустой каминный зал и утилитарно обставленная гостиная, ничего больше увидеть не удалось.
Дэвис выглядела заинтересованной, Флинт и Малфой — одинаково напряженными. Гарри занял место чуть на отшибе, чтобы видеть всех троих.
— Так, — сказал Драко. — Объясняю ситуацию лично тебе, Дэвис, остальные в курсе. Чтобы вытащить тебя из-под влияния парня с рогами, я воспользовался нашим семейным заклинанием, которое делает меня твоим безусловным Лордом. Теперь я твой любимый господин и повелитель. И нет, это не амортенция школьного уровня, неадекватное поведение и бред влюбленности у тебя отсутствуют. Но мои приказы для тебя сейчас — единственно правильные, кроме одного забавного парадокса, о котором позже. Действовать против моих интересов ты не захочешь, сменить хозяина — тем более. В мои планы ты в качестве домашней зверушки не входишь, так что я был бы рад эту связь аннулировать. Это не больно и быстро. Давай сделаем это сейчас?
— Хм-м, — сказала Дэвис. — Можно минутку на размышления?
— Хоть две, — щедро разрешил Драко, но лицо у него стало разочарованное.
Дэвис размышляла даже меньше двух минут, прежде чем сказать:
— Не вижу смысла.
— Как и ожидалось, — Драко удивленным не выглядел. Флинт тоже, но он хотя бы попытался:
— Мэй, ты помнишь, что вообще-то не доверяешь Малфою, подозреваешь его в корыстном использовании всех и вся? Нахрена тебе такой ошейник от него?
— Не «подозреваю», а твердо уверена, — безмятежно откликнулась Дэвис. — И никакого «поводка» не чувствую. Вот как ни стараюсь, никаких новых теплых чувств к моему «господину и повелителю» не заметила. Но вам-то виднее, конечно.
— Тогда ничего и не изменится от разрыва связи, верно?
— Изменится, — Дэвис твердо посмотрела на Малфоя. — Ты, шеф, в этот ошейник веришь, и этого достаточно.
— Не понял, — сказал Флинт.
— Потому что дурак, — вздохнула Дэвис. — Марк, чтобы убедиться в моей верности, Лорд меня отправил убивать родителей. Мое прошлое начальство обеспечивало лояльность такими методами, что собственно от этих методов и пришлось валить. Если мой новый шеф думает, что я от него по определению никуда не денусь — значит, он не будет требовать дополнительных доказательств. Ничьих голов, никакого компромата, никаких угроз и превентивных внушений. Это же прекрасно, Марк!
— Так это и работает, — снова прокомментировал Драко.
— Ну да, — Дэвис то ли не поняла, то ли не захотела понять, о чем он. — Именно потому, что мой «любимый господин» стопудово не постесняется в средствах, если что, я и не хочу давать ему повода. Менять шефа я все равно не планирую — мне тупо не на кого, статус мой не тот. А вообще, не знаю, как вы это всё видите, а по мне — выглядит как дешевая провокация, типа проверки на вшивость. Зачем бы мне хотеть избавиться от твоего заклинания, если я не собираюсь тебя кидать? Так что извини, я против.
— Вот и обещанный парадокс, — тоном усталого лектора сообщил Малфой. — Все мои приказы хороши, но приказать ей отречься от связи я не могу. Она подчинится, конечно, но магия не примет это как добровольное решение.
— Мне не жмёт, спорить с тобой не мешает, глаза сердечками не застит. А ты при этом уверен, что я это все от большой к тебе любви. Нахрена ломать систему? — Мэй издевательски хмыкнула.
— Он тебе может приказать убить Марка, и ты сделаешь, — подал голос Гарри.
— Не-а, не может, — безмятежно откликнулась Дэвис. — Ему Марк живым нужнее.
— Не-а, не могу, — в тон ей добавил Малфой. — Я все еще надеюсь, что когда-нибудь мы придумаем, как аннулировать связь, и не хочу, чтоб этой бешеной было за что убивать меня.
— В таком раскладе мне тем более нечего бояться, правильно? — Дэвис была непробиваема.
— Так это и работает, — сказал Драко в очередной раз, и Марк с Гарри совершенно одинаково кивнули. Обсуждать дальше было нечего.
8
Не то чтоб Мэй не верила в удивительную семейную магию древних родов. Просто верила не в религиозном смысле. И отдельно не верила белобрысому интригану Малфою. Ну и про многое просто знала, как оно должно ощущаться: империо и узы клятвы — на себе пробовала, вассалитет — со слов Флинта. И ничего подобного сейчас в организме не чувствовала, хоть тресни. Малфой по-прежнему был опасным и беспринципным, но при этом дохрена умным и ловким мужиком, как он вел дела вообще и руководил операцией в частности, Мэй скорее импонировало, причем еще до всяких там Логов и древних заклятий — в этой части ничего не изменилось. А кричать, мол, «Нееет! Ни за что не буду у кого-то в полном подчинении, отмените это немедленно» — это вообще было бы гриффиндорство какое-то. И еще Мэй порадовалась, что с первого дня решила не скрывать все прелести своего характера, и теперь можно было гвоздить шефу в лоб всё как есть, не пытаясь изображать пиетет. А если он считает, что так и выглядит подавленная воля и наколдованная преданность — слава яйцам, пусть всем будет спокойнее!
Но вот Флинту спокойнее явно не стало. То есть нет, он не бесился и как раз таки смотрел очень спокойно — как Док Эндрю, бывало, смотрел на чей-нибудь развороченный ливер: полностью отрешившись от эмоций и внешних раздражителей, просто решая задачу в условиях острого дефицита всего, особенно — шансов. Почему-то этот его взгляд вызывал у Мэй острую жалость и желание утешить.
— Марк, ну чего? Что вас запаривает, я не пойму? Меня все устраивает, Малфоя — тем более, ты всегда хотел, чтоб я была посмирнее к нему...
— С чего ты взяла, что Малфоя устраивает? — с тем же спокойствием перебил ее Маркус.
— А ему-то что? Вернее, ему-то сплошная польза.
— Знаешь, почему нормальные люди не пользуются амортенцией?
— Тю! То — отношения, — Мэй изобразила руками долбанутую бабочку. — А тут ему надо, чтоб работу работало.
— Верность — верности тоже рознь.
— Хуёзнь!
— А во-вторых, — Флинт проигнорировал ее злость, — у Малфоя под боком Поттер, который честь и совесть. В прошлый раз он вроде как поверил, что ты сама по себе больная на голову, но теперь будет считать, что в любую жопу ты полезешь из-за заклинания, а не по собственной доброй воле.
— А. То есть надо пойти разъяснить Поттеру, чтоб утрамбовал свое мнение туда, откуда высрал?
— Разъяснялка-то отросла? — Маркус впервые разморозился и ухмыльнулся.
— А я тебе говорила, что мы уже работали с одним таким светочем? Опыт есть.
— На это я б позырил. Только не взлетит. Поттер будет считать, что ты так отстаиваешь интересы Малфоя, и будет с тобой, как с больной.
— Да ёб же!
— Начинаешь понимать, почему это заклятье всем мешает?
— Потому что вы все ебанулись на нем!
— Думай как хочешь.
Мэй и вправду задумалась. На долгие минуты, хмуро изучая по-прежнему смертельно-спокойного Маркуса. Потом сказала:
— Нам нельзя работать вместе.
— Хм? — потрясенным Марк не выглядел, но скачок темы все же застал его врасплох.
— Так дела не делаются, Флинт. У нас вместо разбора операции — семейная сцена. Вместо здоровой оценки рисков — режим наседки. А может, ты где и прав, но уже я просто не могу воспринимать тебя всерьез. Я под тобой больше не работаю. Это я скажу Малфою при ближайшем случае, о чем честно тебя предупреждаю.
— Я тебя услышал, — ответил Маркус с тем же спокойствием. — Давай историю с Логом доведём как есть, потом уже полезешь с заявлениями. Обещаю не квохтать до этого момента.
— Пойдёт. Оговорки будут? — подозрительно уточнила Мэй. Что-то ее напрягало в такой лаконичной покладистости.
— Нет.
— Ладно.
— По поводу личных отношений ничего не хочешь сказать?
— Да нет вроде, — тут у Мэй неприятно ёкнуло под рёбрами, разосраться с Флинтом в личном плане она отчаянно не хотела. — А ты?
— Придёшь сегодня? — это была просьба. Потому что, как это принято у благородных, у неё с Марком были разные спальни, и у Марка — просторнее, хозяйская как-никак.
— Приду, — снисходительно кивнула Мэй. — Ща у меня тренировка за все дни простоя, потом душ, и приду к тебе лежать. С тебя пожрать.
— Принято, — очень серьезно кивнул Марк, и на этом Мэй слиняла в тренировочный зал, подальше от так и не изменившегося Маркова взгляда.
Сперва Гарри пару раз в день интересовался, как продвигаются дела с «расшифровкой» памяти Дэвис. Не каждый час, между прочим: он не хотел быть назойливым. Но на третий день Драко все равно рявкнул на него и сказал, что ближайшие недели новостей не будет. Соврал, как всегда: прошло всего десять дней, когда он собрал в коттедже очередное совещание. Джинни с детьми как раз накануне вернулась из Франции, и Гарри даже спросил Малфоя, не ее ли он дожидался, но тот все отрицал. Также на совещание были приглашены Билл и Чарли Уизли, о чем Гарри тоже решил высказаться, но как-нибудь потом.
— Итак, — сказал Драко на правах председателя. — Как известно многим, если не всем, группа исследователей и немножко мы с Поттером лично изучили территорию, известную как «Туманный Лог». То место в Ирландии, с которым связана история первой Прюэтт. И я считаю, что то, что мы узнали, так или иначе касается всех здесь присутствующих.
Братья Уизли дружно хмыкнули и глянули на сестру, мол, еще бы дела нашей маленькой Джинни нас не касались. Малфой на это отрицательно покачал головой, но комментировать пока не стал.
— Первое и основное: «Туманный Лог» по сути своей — это территория Рода. Мэнор с поднятой защитой. Но есть небольшой такой нюанс, — Малфой даже пальцами показал, до чего крошечный. — Дата основания Рода, который мы дальше будем называть Туманный Лог, затеряна в бездне веков. Для понимания глубины бездны: скачкообразный рост Лога за счет бегущих под его защиту жителей окрестных земель произошел, когда на побережье Эрина повадилось столоваться некое морское чудовище. И из сопоставления того, что узнали мы в Логе, и источников в библиотеке Малфой-мэнора я могу уверенно сказать, что это самое чудовище потом прикончил некий Персей, спасая тёзку моей младшей тетушки. Туманный Лог к тому времени уже был достаточно мощен, чтобы дать приют всем беженцам, а потом отвадить тварь от своих и всех сопредельных территорий, то есть уже существовал несколько веков как минимум.
Давайте я произнесу это: тысячелетний Род Малфой в сравнении с Туманным Логом — это икринка рядом с акулой. И если хотите мои выводы: исследуя Лог, мы узнали, как рождаются боги. Потому что сейчас Лог — это закрытый мир, а Рогатый — его воплотившийся бог-хранитель.
Теперь синопсис, поскольку благодаря разведке мы имеем доступ к полной истории Лога. Когда-то давно одна не семья еще, а клан, если вообще не родовая община, крепко вросли корнями в участок ирландской земли. И не было у них других стремлений, чем жить на этой земле, рожать на ней детей, а потом в эту же землю уходить, оставив после себя новую жизнь. Об этом они молились некой сущности, известной нам под именем Кернунн, он же Рогатый. Молились грамотно и старательно, и было по их устремлениям: земля плодоносила для живых и даровала покой мертвым, клан разрастался, а однажды и сам Кернунн пожаловал на поляну к общинному костру, потому что если много поколений во что-то верят всей душой — оно не может не воплотиться. Разумеется, если клан чтит и блюдет обычаи, которые помогли ему когда-то получить высокое покровительство: ритуалы, жертвоприношения и избранная семья, дающая Рогатому невест.
Община набирала силу, о ней знали соседние земли, в нее стягивались люди, а потом пришел морской зверь, и рост населения Лога резко ускорился. Потом чудовище куда-то делось, но знание о том, что именно покровитель земель Лога отвел беду от своих подопечных, разнеслось по всему острову. По сути, в какой-то момент Рогатый из аморфного духа-хранителя Лога и стал Кернунном, в которого верили по всей Ирландии еще до его появления.
Но однажды очередная нареченная Рогатого, собирая редкие травы, ушла слишком далеко от поселения, и ее унёс, дословно, огненный змей. Не просто схватил и съел, а улестил речами и унес на спине, согласно мнению общины. Это был тяжелый удар — не просто потеря ритуальной невесты, а классическое предательство крови: девушка отказалась жить, рожать и умирать на земле предков. После этого эпизода Лог и стал Туманным — сформировалась граница, табуированная для своих изнутри и опасная для чужих снаружи. Кстати, да, по всему выходит, что истории о дивном народе, ушедшем в Холмы — это про Туманный Лог.
Бегство невесты ослабило Лог, и потому неприятность номер два, случившаяся несколько веков спустя, его едва не убила — проповедник Патрик начал всеобщую христианизацию. Лог уже не мог полноценно противостоять этой угрозе и ушел в глухую оборону: община окончательно закуклилась, в коем виде мы и наблюдаем ее по сей день. Наглухо закрытый Родовой мэнор размером с Уилтшир.
— Почему с Уилтшир? — Гарри поднял руку, как на уроке. — Ты ж говорил, там миля леса в поперечнике?
— Потому что складка пространства. Поселение до сих пор живо, там, на глаз, несколько тысяч человек. И я официально заявляю, что о «мэноре» такого возраста и масштаба могу сказать не больше, чем маглорожденный — о Родовых домах. Очень общие соображения, что это нечто большое, древнее и мрачное.
Теперь непосредственно к нашей проблеме. Суть в том, что первая Прюэтт была тесно связана со своим покровителем, и эту связь она передала потомству по женской линии. Как полудохлый Род Уизли влиял на своих потомков, даже когда они сами о нем и не подозревали, помните? Делаем поправку на масштаб. Впрочем, Рогатый — хранитель земель и защитник, он по-своему мирный и покладистый, силой к себе никого не тащит. Просто навевает устремления и диктует, например, девушкам взгляды на идеальное замужество. А так он даже признал, что издревле принадлежащая ему кровь куда-то ушла, потому так и уцепился за Дэвис, нашу ведьму-разведчицу. Она подходила ему чем-то, наверное, могла стать основательницей новой династии Невест Смерти, если бы не наши активные возражения.
Так о чем я: Рогатый — защитник и хранитель покоя, а его невесты приносили жизнь. И с тех пор как Невеста сбежала, в Туманном Логе живет община, сохранившая наидревнейшие обычаи и полностью стагнировавшая на уровне Средневековья. А вокруг них такой же сохранный мир — звери, растения и существа, о которых мы знаем только из легенд. Маленькое законсервированное вневременье. Фэйри-из-холмов по легендам — вечные и не видят грани между жизнью и смертью, это тоже отчасти отражает... И все потомки рода Прюэтт имеют привилегированный вход в этот зачарованный мир, вот что я хотел вам сообщить, господа и дама. Насчёт выхода не уверен.
На этом Драко замолчал, довольно неожиданно для всех слушателей.
— Я не понял, — первым подал голос Билл. — Ты нам предлагаешь свалить в эту первобытную общину?
— Я обозначаю такую возможность, Вильям. Потому что, например, старшие родственники вашей супруги могут счесть эту информацию важной для своих внуков. Вам решать, о чем информировать свою семью, но я не буду тем человеком, который скрыл от вас эти сведения.
Билл фыркнул.
— Тем более, — медово продолжил Драко, — что вы сами знаете, как это прекрасно, когда ваши родители точно знают, о какой части тёмного прошлого семьи детям не стоит знать ни за что и никогда.
На этот раз Билл промолчал.
— Мне больше интересно, почему тогда здесь нет Перси, Джорджа и Рона, — подал голос Гарри. На самом деле вся история была совершенно потрясающей, но слишком огромной и странной, чтобы осмыслить всё сразу, так что он начал с актуальных мелочей.
— Потому что относительно двоих младших мне совершенно плевать, решат ли они предъявить мне претензии по этому поводу, — иногда Драко был до того прямолинеен, что аж зубы ныли. — А Персиваль слишком хорошо чувствует себя в Министерстве, чтобы отвлекать его по ерунде. Ему в Логе точно делать нечего.
— Да никому там делать нечего, — с горечью процедила Джинни. — Если оттуда нельзя уйти, а мир застрял в средневековье... Никакие волшебные звери этого не стоят.
Гарри немедленно притянул ее к себе и обнял.
— Я надеялась, — сказала она уже куда-то мимо его плеча. — У Чарли же получилось. Мама считала, что Род — это ужасно, и Драко все твердил про гниющий труп, но на самом деле получилось же, пусть не легко, но и не совсем мрачно. Но уходить, чтобы почти наверняка не вернуться? Даже если это позволит ему развиваться дальше, всё равно... Я не готова, Гарри, совершенно точно нет!
— Взвешенная и разумная позиция, Джиневра, — вежливым голосом поддакнул Малфой. — В Логе определенно нет спортивной журналистики, да и к роли женщины в обществе отношение крайне традиционное. Тебе не понравилось бы. Но допускаю, что кто-то из вейл сочтет такую общину личным раем.
— Мои дети — не вейлы, — жестко припечатал Билл.
— Разумеется, Вильям, — тем же голосом согласился Малфой. — Ты отец, тебе виднее, что подойдет твоим детям.
— Да ну тебя, — огрызнулся за Билла Гарри, куда лучше понимавший, когда Малфой ехидничает. — Джин за себя решила, и, думаю, Лили-Луна, когда подрастет...
— Лили-Луна не уйдёт в Туманный Лог, потому что она нужна МНЕ. — Чарли на этом собрании впервые подал голос, и от его тона у Гарри встали дыбом волосы. А Чарли продолжал, глядя прямо перед собой неестественно пожелтевшим глазами с булавочным острием зрачка. — Младшая дочь избранного рода, воплощение жизни. Теперь я понимаю. Я предупреждал в самом начале: девочка будет нашей крови, не Поттеров(1).
— Чарльз! — Драко резким движением вычертил палочкой что-то вроде руны, над столом неярко полыхнуло, и Чарли заморгал, возвращая глазам нормальный цвет. — Очень тревожный симптом, но об этом в другой раз. Твою декларацию Поттеры услышали, и сейчас, возможно, будет драка.
— Возможно, — задумчиво подтвердил Гарри, выпуская из объятий так же напружинившуюся жену. — Чарли, я не люблю пророчества и предопределения. Особенно касающиеся моих детей. Лили вырастет и сама решит.
— Несомненно, — снова встрял Малфой. — Так же как Джиневра сама решала кокетничать с крестражами. Иногда свобода воли — это миф! Но дело не в этом.
— Круг замыкается, — без паузы подхватил Чарли. — Разве вы не видите? Пророчество о нашей матери. Джинни вспомнила о древней родине — в Йоль, на моей земле, у драконьего огня. Огненный змей унес первую Прюэтт... — На этом месте стены коттеджа сотряс слегка приглушенный рев. Разумеется, Чарли прибыл не один, а со своим альтер-эго — Китайским Огненным Шаром, который сейчас пасся где-то на весьма условном «заднем дворе».
— Круг замыкается, — повторил Чарли. — Мне надо в Ирландию. Сказать Кернунну, что дева-жизнь не вернется к нему.
— Так, стоп, — Гарри постучал пальцем по столу, привлекая внимание. — Не мог бы ты чуть подробнее обозначить свои планы на мою дочь? А то, может, и мчаться никуда не надо?
«Прикопаю прямо тут» осталось не произнесенным, но очень понятным.
— Передать ей Род, — легко объяснил Чарли. — А ты что подумал? У меня совершенно точно не будет своих детей: и потому, что с женщинами у меня от слова никак, и потому, что сам я — человек только на треть. И это самая хрупкая треть. Скоро я полностью уйду в Камень, «скоро» — по меркам Рода, разумеется, Лили успеет вырасти. Я очистил и скрепил Род, я дал новую душу Камню, но душа — не дыхание. Роду Уизли нужно дыхание жизни, чтобы воскреснуть и продолжиться... — глаза Чарли снова начали желтеть, но Малфой был начеку и просто громко хлопнул в ладоши.
— Чарльз, остановись, иначе Лили-Луна не то что вырасти, а даже толком заговорить не успеет.
— Да, ты прав, — Чарли снова сморгнул золото с радужки. — Но в Ирландию мне все равно надо.
— Любопытно, — сказал Билл, изучая лицо брата. — Давно это с тобой?
— С первого дня, — небрежно пожал плечами Чарли. — Постепенно нарастает, но очень медленно. Однажды человек, камень и дракон станут единым целым, и у Рода Уизли снова будет полноценный алтарь.
— Я говорила, что получилось не жутко? — Джинни коротко всхлипнула. — Я дура, да?
— Ничего жуткого, — улыбнулся ей Чарли. — Это не скоро, я же говорю. И это не смерть, чего ты испугалась? Я останусь сердцем Рода, возможно, вообще навсегда останусь и всех вас переживу.
— Вот вообще не жутко, ага!
— Так, — прервал готовую совсем расклеиться Джинни Малфой. — Мой доклад окончен, и, думаю, всем надо переварить и осмыслить информацию. Дальнейшие вопросы — в рабочем порядке. Чарльз, без нас в Лог не лезь, как минимум, я сам планирую тебя страховать.
— Хорошо, спасибо, — кивнул Чарли. — Мне тоже надо пару дней на подумать холодной головой.
— Вот и отлично. На сегодня у меня всё, но есть еще дела! Доброго вечера, господа и дама. — Малфой решительно отправился в сторону камина, что слегка напоминало бегство. Мешать ему никто не стал.
— У меня к тебе куча вопросов, — хмуро сказала Джин, обращаясь к Чарли. — Но не сегодня, да. Ты же в ближайшие дни здесь?
— Столько, сколько нужно, сестрёнка. Я не хотел тебя пугать, — Чарли выглядел огорченным, но не раскаивающимся.
— Зато я сегодня свободен, и у меня тоже куча вопросов, — сказал, поднимаясь, Билл. — Ты где остановился?
— Дома, — ехидно усмехнулся Чарли. — В палатке в Уизли-Холле. Устроит?
— Вполне. Пригласишь?
— Разумеется.
Когда братья аппарировали, Джинни немедленно вызвала патронуса:
— Ты же не всерьёз сбежал? Возвращайся немедленно! — и не прошло трех минут, как Драко снова был в коттедже.
— Ну, вообще, я думал, вам нужно обсудить что-нибудь в тесном семейном кругу.
— Прокляну! Ты единственный, кто разбирается, что мы без тебя наобсуждаем? — Джинни почти всерьез замахнулась на него палочкой, но потом бессильно откинулась в кресле. — Мне страшно, Драко. Больше из-за Чарли, чем из-за Ирландии. Я и не вспоминала, что он там наговорил про Лили... Он всерьез, да?
Драко долго и задумчиво смотрел на нее, потом перевел испытующий взгляд на Гарри, словно ждал от него умной реплики. Не дождавшись, ровным голосом сказал:
— Джиневра, напомню, что твой старший сын обещан Роду Поттер. Обещан отцом еще до своего рождения. В чем разница?
Джин, да и сам Гарри тоже, растерянно промолчали.
— Совершенно одинаковая ситуация: сильное дитя определенной крови нужно Роду, и действующий старший представитель этого Рода заявляет на дитя права, — Драко продолжал говорить подчеркнуто ровно. — Мне бы просто понять ход твоей мысли. Отец имеет право распоряжаться сыном, а дядя племянницей — нет? Или мальчики — это одно, а девочки — другое?
— Так, стоп! — включился Гарри. — А почему тогда мы так испугались Рогатого? Разве не то же самое?
— Резонный вопрос, хотя все ответы на него у тебя уже есть. Во-первых, потому что Логу нужна не Наследница, у него вообще нет Главы-человека. Рогатый самодостаточен как воплощенная сущность Лога. Рогатому нужна та, кто родит от него и ДЛЯ него. Чувствуешь разницу? Во-вторых, Рогатый — древняя нечеловеческая сущность. Он не желает вашей дочери зла, но представление о том, что нужно человеку для счастья, в десятом веке и сейчас сильно различались, а течение времени для него практически незаметно. Чарльз, что бы он ни говорил о «трети», имеет человеческие разум, чувства и, в конце концов, жизненный опыт и тоже желает племяннице только добра. Как думаешь, в каком случае у твоей дочери больше шансов стать самостоятельной личностью, построить карьеру, например, я уж не говорю о выборе друзей и возлюбленных по собственному вкусу?
— Ну вот ты все и объяснил, и чего убегать было? — Джинни зябко передернула плечами, но как будто действительно успокоилась. — Значит, думаешь, Чарли ничего плохого?..
— Не больше плохого, чем грозит Джеймсу, — кивнул Малфой. — Легко не будет, гарантирую. Но быть детьми Гарри Поттера — вообще то еще удовольствие, ты знала, кого выбрать бедным малюткам в отцы, — он ехидно осклабился.
Гарри не знал, что в этот момент видит Джин, но сам он видел Драко практически на краю. Что-то в щепки ломало Малфоя изнутри, почти как в первые послевоенные годы. К счастью, Джинни, окончательно успокоенная привычным хоречьим ехидством, показала ему «бе-бе-бе» и тоже засобиралась уходить. Недалеко — в свою спальню в коттедже, но этого было достаточно. Гарри едва дождался, когда они с Малфоем останутся наедине, и немедленно накинул купол тишины.
— Драко, что?
— М?
— Я вижу.
— Мерлиново чудо прозрения?
Гарри просто молча смотрел в упор. Переострить Малфоя было невозможно, да и слова помогали тому держать броню. А в молчании и под прямым взглядом он быстро сдулся, тяжело опустился в кресло и сгорбился в нем, глядя в пол.
— Почему без меня никак, а, Поттер?
— Потому что ты самый умный и, ну, потому что без тебя никак. Что случилось, Драко?
Малфой откинулся в кресле и закрыл глаза. Гарри знал, что в темноте под веками ему бывает проще говорить.
— Ты понимаешь, что такое Туманный Лог, что такое Рогатый? Какое невероятное, необъятное, бесценное, неописуемое в человеческих словах и масштабах, недостижимое для человеческого разума и восприятия... Мерлин, я не знаю, с чем сравнить! Вот, кстати, да, если бы Мерлин воскрес и принимал посетителей в Камелоте, и то было бы проще, всего-то человеческий волшебник и пятый век максимум! Фигня просто! — Драко закрыл лицо ладонями.
— И? — аккуратно подтолкнул Гарри.
— И я. Блядь. Говорю. Что какой-то сопливой девчонке будет не здо́рово стать его частью! Причем я уверен, что на самом деле она была бы там счастлива, просто потому, что Лог пожелает видеть ее счастливой. Какой будет её жизнь на твой или мой взгляд — совершенно неважно, сама она будет всем довольна каждую секунду, как под сильнейшей амортенцией.
— Это сомнительное...
— Я ЗНАЮ! — проорал Драко. — Я именно это вам и сказал! Потому что мы не только часть магического мира, но и просто люди! Потому что ты мне не чужой, а речь о твоей дочери. Но, видишь ли... — его голос внезапно упал до отчаянного бормотания сквозь зубы. — Я вот не понимал, как отец ПОСМЕЛ рискнуть ребенком и женой. Когда родился Скорп — перестал понимать окончательно. И главное, я совершенно, СОВЕР-ШЕН-НЕЙ-ШЕ не хотел однажды понять всем собой, что вообще может заставить человека так поступить. Но вот сейчас я понимаю, что если бы это была моя младшая дочь при двух старших сыновьях... Я не знаю, как поступил бы сам. Это возможность породниться с Логом кровью, ключ, а где ключ, там и проход внутрь, ко всему... всему, что там сохранилось, к магии, к памяти... Я НЕ знаю, что я решил бы, Гарри. И это незнание — совершенно не то, что я хотел бы узнать о себе! Пару десятков каких-нибудь ведьм из Лютного я точно счел бы вполне приемлемой платой, но ему не нужны «какие-нибудь». Сперва бешеная сквибка Флинта, потом твоя дочь. Я раз за разом выбираю не... Меня бы вся галерея предков прокляла, если бы только узнали!
— Чшш-тишш! — сказал Гарри, пересаживаясь к Малфою на подлокотник и обнимая того за плечи. — Мы им не скажем.
— Придурок, — ответил Драко, но уже без истерики в голосе, и перекатил голову Гарри в бок.
— Спасибо, — сказал Гарри.
— За что именно?
— За то, что выбрал нас, а не Рогатого.
— Как будто были варианты!
— Тогда тем более спасибо, — Гарри прижал его к себе крепче. — За то, что не увидел вариантов.
1) "О преимуществах и рисках верховой езды на драконе" Часть 7 https://ficbook.net/readfic/8825657/22642053#part_content
10
Почти две недели Мэй откровенно отдыхала. Всех делов было: через день являться всё к тому же приятному волшебнику и разговаривать с ним о чем-то незапоминающемся. Первый такой разговор после отсыпных двух суток занял час, последний — всего несколько минут, и после каждого в голове появлялась новая степень легкости. Странное состояние — Мэй с самого пробуждения на руках у Флинта вроде как не чувствовала себя особо плохо, но после каждого сеанса с мозгоправом из головы словно вынимали булыжник размером с корову. Как под рюкзаком: вроде идёшь себе в ровном темпе и еще сутки можешь так идти, а когда скинешь с плеч — понимаешь, насколько же придавливало.
Окрыляемая этой легкостью Мэй отдыхала изо всех сил: гоняла все три смены МэйДэя, которому доставалось маловато начальственного внимания последний месяц. Заодно присматривалась, чем бы таким расширить и разнообразить свой магловский бизнес, так чтоб и с пользой для тренировки личного состава, и экономически выгодно, и директор Малфой не возражал. Потому что не работать больше с Флинтом она решила твердо, а занимаясь одной только охраной насквозь чистых и легальных предприятий МалефлуаГрупп, можно отрастить жопу и маникюр — неизвестно, что страшнее.
Но идей пока не было, так что пожелание Флинта доработать вместе ирландское дело приятно грело душу. И Флинт не подвёл. Из обмолвок шефа она поняла, что Малфой в этот раз вообще думал не брать ее с собой, но Флинт внезапно настоял: мол, Дэвис уже имела контакт с Рогатым, затянуть ее еще раз он не сможет из-за малфоевских чар, зато, возможно, она сможет отвлечь его от какой-нибудь более уязвимой цели.
Мэй не шарила, что там она могла или не могла, ее дело маленькое — прибыть на место и пасти там отару непуганных магов, чтоб никто не отбился и не затерялся. Потому что в этот раз с ними кроме дрессированного Марка и вменяемого Малфоя шел не только Поттер, а еще два мужика Уизли, один из которых был новозванный Лорд, а второй — гоблинский разрушитель проклятий. То есть оба дохуебене уверенные в своем опыте и силах, а что там на практике с навыками — еще предстояло выяснить.
Всей командой они вывалились на ту же полянку «исследовательского штаба», и внезапно выяснилось, что помимо прибывшего цирка здесь еще пасётся целое шапито гражданских, то есть, простите, рабочая группа Дублинского Отдела Тайн. Шеф предупреждал, что какие-то халаты в районе операции будут, но явно и сам прихуел, обнаружив небольшой научный городок душ на тридцать-пятьдесят. Впрочем, шеф не был бы Малфоем, если бы оперативно не выхуел обратно и не отправился диктовать свою волю, краткую, как надпись на надгробии: «Все вон!». Халатам не понравилось, но Малфой только подозвал Флинта и велел проследить за исполнением. Мэй отошла в сторонку, открыто поглаживая рукоять глока, но этого намека здесь все равно никто не понимал, да и не требовалось. За дело взялся Маркус.
И это было красиво. Когда Марк пытался давить на нее саму — увы, не оставалось времени любоваться, только отбиться бы. А так со стороны посмотреть, как Флинт полностью оправдывает и имя, и фамилию(1), неспешным каменным валом надвигаясь на пытающихся ему перечить, нависает, давит в труху... при этом пальцем не прикасаясь, разумеется. Просто смотрит, иногда покачиваясь с пятки на носок и с каждым таким движением оказываясь немного ближе к оппоненту. И лыбится своим кривым штакетником. И плевать ему, один дурак против него стоит или целая поляна копошащихся умников, Марка удивительным образом хватало на всех.
Дублинцы пошептались и решительно вспомнили, что именно на сегодня у них запланирован выходной.
— И аппаратуру с артефактами заберите, — напомнил снова возникший рядом с Марком Малфой. — А то мало ли, сгорит без присмотра.
Тайнюки попыхтели, посмотрели на Марка и принялись сворачиваться уже всерьез. Малфой отдельно в задачах операции отметил, что шоу с Рогатым, Поттером и настоящим драконом должно быть максимально лишено публики. Остальные участники — ерунда, а вот эти трое, хоть вместе, хоть по отдельности могут зажечь так, что потом пиар-отдел Министерства трусами не отмашется. Шеф выразился иначе, но смысл такой. А Мэй хорошо знала, что гражданские халаты — хоть магловские, хоть какие — народ излишне любопытный и норовящий сунуть нос туда, где ярче всего пропечатан гриф «секретно». Так что, дождавшись последней групповой аппарации, она ухмыльнулась и пошла по периметру кругом, в противоход так же деловито подорвавшимся Поттеру и Флинту. Те, конечно, все проверят магией, но нормальный человеческий обход еще никому не вредил: умники почти наверняка что-нибудь оставили «случайно». А потом, когда волшебники сочли свою проверку законченной — она пробежалась еще раз, быстренько наставив растяжек с простейшими хлопушками. Маги — они ж как дети, ей-богу!
Когда с зачисткой и расстановкой сигналок было покончено, Уизли-лорд задумчиво посмотрел в небо, и через минутку из-за деревьев выплыл дракон. Нет, Мэй предупредили, о каком-таком драконе волновался шеф, но всё равно это было эффектно. Особенно тот факт, что дракон мирно приземлился на полянку, и на него практически никто не отреагировал: глянули, что прибыл и разместился, и снова занялись своими делами.
Потом, по команде шефа, Мэй смирно отошла на отведенную позицию шагах в тридцати от предполагаемой точки соприкосновения. Примерно на той же дистанции остались Малфой, Флинт и Уизли-взломщик-проклятий. Поттер встал шагов на десять впереди, Уизли-лорд оставил рядом с ним своего дракона, а сам пошел вперед до упора, то есть до того момента, когда навстречу ему поплыл туман. Синюю «черту безумия» он начисто проигнорировал. К счастью, он был не проблемой Мэй.
Ее задачей был периметр и — при необходимости — нейтрализация затесавшихся в зону операции посторонних. Малфой трижды повторил, что соваться ближе к Рогатому она может только по его — Малфоя — прямому приказу и никак иначе. Мэй такой расклад более чем устраивал, так что на Уизли-в-тумане она практически не смотрела.
Впрочем, там и смотреть было не на что. Уизли просто стоял, а туман плескался вокруг него как штормовой прибой: то накроет с головой, то отхлынет на несколько ярдов. Только однажды обстановку взбодрил дракон — вскинулся, забил крыльями и выпустил в небо пару огненных шаров, но так же внезапно успокоился без посторонней помощи. Стоявший прямо рядом с ящером Поттер ловко увернулся от крыла, вскинул палочку на изготовку, но делать ничего не стал. А рыжий на своего питомца даже не обернулся.
Потом туман отступил на изначальную позицию, Уизли-лорд немного посветил в мир желтыми нечеловеческими глазами, но быстро проморгался до своего природного голубого, и волшебники начали собираться в кучку. Кроме Мэй — ей команды покидать пост не было, да и чужаки были по-прежнему не нужны. Минут через десять разделились по интересам: Поттер отошел в сторону и, похоже, присоединился к Мэй в деле присмотра за поляной, только магическими средствами; Малфой и Уизли-ликвидатор принялись что-то шаманить с амулетами, Уизли-лорд ушел к своей зверушке. Марк сперва потёрся возле шефа, потом отправился к Уизли-с-драконом и о чем-то с ним пошептался, поглядывая на всех по очереди, а особенно — на Мэй. К ней и пошел, когда наобщался с рыжим.
— Всё, у тебя Поттер пост принял. Поговорить надо.
— Хм? — сказала Мэй, но формально Марк пока что был ее непосредственным начальством на магической стороне, так что требовать приказа от Малфоя лично было вроде как необязательно. Но что-то здесь ей всё равно не нравилось...
Марк отвел ее еще ярдов на пятнадцать подальше от остальных и развернул к себе лицом, спиной ко всей остальной группе. Мэй попыталась оставить подохранных в зоне видимости, но Марк довольно грубо дернул ее за плечо.
— Пост сдала, я сказал. Не крутись.
И тут же, в полный контраст с предыдущими жестом и тоном, притянул ее к себе за талию, будто собирался романтично целоваться в сени лесных ветвей.
— Хм? — сказала Мэй еще более нервно.
Марк смотрел ей в глаза и молчал. Потом коротко зыркнул ей за спину и снова не дал обернуться тоже полюбопытствовать. Притянул к себе еще сильнее и сказал:
— Я люблю тебя.
Мэй не успела не то что выхуеть, а даже просто ответить на такую несвойственную их стандартам общения заявку. Марк подхватил ее за затылок и с силой вжал лицом себе в грудь, вдавил в подмышку практически. Вывернуться Мэй тоже не успела.
Спину обожгло залпом из огнемёта.
Сперва был просто стремительно накативший жар, потом Мэй с неожиданной четкостью расслышала, как трещат у нее на голове горящие волосы, а потом дичайшая, ни с чем не сравнимая боль вышибла ее из сознания.
11.
Сначала Гарри накрыл дракона глухим коконом, каким обычно пользовались при находке опасных артефактов. Но это было уже бесполезно: зверь плюнул, и огонь достиг цели.
— Что это? — нелепо спросил Гарри, пространно указывая палочкой то на дракона, то на воняющие гарью тела.
— Флинт попросил, — лаконично ответил Чарли. Гарри его не интересовал, он опустился на колени рядом с Малфоем и присоединился к нему в нелегком деле — надо было разжать руки Маркуса, буквально припекшиеся к спине Дэвис. Чарли — сразу видно — был экспертом в работе с ожогами от драконьего пламени. Малфой выписывал медицинские чары, Чарли работал руками, но очевидно было, что без Мунго тут не обойтись.
— Тролль безмозглый... сам убью, когда очнется! — сквозь зубы цедил Драко, не прекращая оказание первой помощи. — Теперь ясно... Я ведь не хотел ее брать, он настоял... разобрались бы мы... рано или поздно... Поттер, подпитай Дэвис. Флинту меньше досталось, сам пусть справляется!
— Драконье пламя! — сообразил Гарри, опускаясь на траву и беря Дэвис за ногу над высоким ботинком — наиболее доступную и не пострадавшую часть тела. — Сжигает проклятья... но твой «Плащ» не проклятье же?
— Технически, понятие «проклятье» — сугубо оценочное, — сообщил Билл, оставшийся чуть в стороне от пострадавших. — Драконье пламя сжигает всё наносное, не касаясь сути вещей. Вопрос о том, что есть наносное, а что — суть, тоже сугубо оценочный. В свое время долго спорили, можно ли им было уничтожить крестражи, не портя артефакты Основателей, к единому мнению не пришли. Что за «плащ», что ради избавления от него стоило так?..
— Извини, вопрос к Малфою. Ничего запрещенного, но этически спорное.
Билл понимающе кивнул, будто «Малфой» и «этически спорное» казались ему синонимами. Сам Драко их диалог царственно проигнорировал.
Дэвис пострадала сильнее, Флинт — страшнее. Филигранно-точечный огненный плевок пришелся ведьме в нижний край правой лопатки, там черная корка отчетливо прогибалась в глубину, а постепенно слабеющий к краям ожог растянулся от макушки и почти до колен. У Марка пострадали руки и лицо, так что смотреть на него без содрогания не мог никто, кроме Чарли.
— Чарльз, поможешь мне с транспортировкой в Мунго? — устало спросил Малфой минут через десять, закончив с первой помощью. — Можешь пригодиться там в качестве консультанта.
— Да, конечно.
— Тогда идем порталами потерпевших, — Малфой запустил руку под шею лежащей ничком Дэвис и вытянул цепочку экстренного медицинского порт-ключа, которыми снабдил всех участников на старте экспедиции. Тихий хлопок — и они с Дэвис исчезли. Через несколько секунд Чарли с Флинтом последовали за ними.
— Чудесно, на нас оставили уборку, — хмыкнул Билл. — Только примерно треть малфоевского барахла мне незнакома, и кстати... — он с неуверенной усмешкой ткнул пальцем в дракона, который мирно свернулся в траве и, похоже, надумал подремать. Защитный кокон Гарри его никак не беспокоил.
Они немного постояли, просто оглядывая место событий, и это было правильное решение, потому что скоро лес озарил патронус Драко:
— Поттер, покарауль пока у Лога. Я думаю вернуться через час-другой. Руками ничего не трогай! Дракона тоже!
— Вот и ответ. Тебе, я так понимаю, руками трогать разрешается что угодно, — меланхолично резюмировал Гарри, потом снял купол с дракона, трасфигурировал себе кресло из ближайшего кома валежника и устроился, вытянув ноги.
— Как ты с ним работаешь? — Билл организовал себе кресло рядом. — Я б убил, ей-Мерлин.
— Я еще со школы привык. И убивал его тоже еще в школе, — Гарри усмехнулся собственной шутке, которая не была шуткой. — Как видишь, он живучий.
— Вот уж не сомневаюсь, еще его папаша доказал... — Гарри вроде бы просто сидел неподвижно, но Билл все равно резко запнулся и скомканно закончил: — Ну, зато профи оба, каждый в своем. Пойду и правда гляну пока на свою часть приборов, — поднялся и ушел в сторону базового лагеря.
А Гарри остался пасти дракона, хорошее же дело, нужное и не хлопотное.
Драко с Чарли объявились даже быстрее, чем через час, причем уже со стороны базового лагеря. Уизли первым делом поднял дракона и отправил его куда-то в лес — прятаться от досужих глаз. Малфой коротко отчитался:
— Жить будут, оба. Дэвис в больнице недели на две, Флинт уже приходил в себя, но его усыпили обратно, потому что как только у него появляется мимика — с него рожа облезает клочьями. Я Мэри вызвал: пусть она его убивает, мне некогда, — и пошел тоже собирать свое загадочное добро. Чарли же, закончив прятать питомца, некоторое время просто гулял по окрестностям, пока у него под ногами что-то не хлопнуло, как мелкая бомбарда, переполошив всех. Потребовалось некоторое время, чтобы определить магловский сюрприз от Дэвис, и только начавший успокаиваться Малфой взбесился обратно. Простое «акцио магловская дрянь» вызвало многократно усиленный грохот, и к ногам Малфоя слетелась небольшая кучка рыболовной лески, разряженных новогодних хлопушек и разнокалиберного конфетти из них, которую тот немедленно спалил Инсендио Максима.
— А блестки можно было оставить, вот тайнюки бы головы сломали, — прокомментировал Гарри, и обстановка наконец-то разрядилась. По крайней мере, Драко перестал бросаться на людей и предметы, а просто тихо сел в так и оставшееся после Гарри кресло и уставился в лес пустым взглядом.
— Нормально все будет, — попытался утешить Гарри. Драко просто кивнул в ответ.
— Будет. Вот скажи мне, если он это все заранее придумал, что ему мешало на себя-то защиту навесить? Я уж не говорю заступефаить Дэвис и отойти в сторонку.
— Наверное, он решил, что так будет нечестно.
— Наверное. Р-романтик, чтоб ему! Поттер, вот почему все Флинты — таки долбанные романтики? Что Мэри со своим Филом драму разводила, что этот теперь!
— Не уверен, что это романтика, — Гарри теперь тоже смотрел в лес. — Помнишь, у поместья Гринграссов: Фальк Марку сказал, что это собственный отец в него Аваду кинул? А Марк ответил...
— ...«И правильно сделал», — кивнул Малфой. — Жуткие типы! Но верные. Кстати, я больше не чувствую привязки Дэвис, так что у нашего тролля все получилось. А вот вассалитет самого Флинта остался. Видимо, ему меньше огня перепало.
— Или это было не «наносное», — сказал Гарри то, что Малфой наверняка очень хотел услышать.
— Или так, — благодарно кивнул тот и энергично поднялся. — Ну что, заканчиваем тут, и домой уже.
— Ага. Тебе Чарли что-нибудь еще успел сказать? Вы с Биллом перешли на птичий язык, я мало что успел уловить, кроме общей идеи, что вроде получилось.
— Магл необразованный! — ритуально припечатал Малфой и тут же окликнул:
— Чарльз, вы с нами в Англию или останетесь здесь с драконом?
— Останусь. Прилетим завтра, нам надо отдохнуть перед очередным преодолением, — Чарли изобразил рукой нечто вроде бахромы. Его дракон теперь смиренно носил сбрую для удержаний заклинаний невидимости, но удовольствия ему это не доставляло, и вытерпеть два перелета за день он — устами Чарли — отказался еще на этапе планирования.
— Тогда предлагаю коротко подвести итоги мероприятия. Лог отказался от притязаний на мисс Поттер, правильно?
— Полностью. Мы договорились. Он уже давно понял, что этот род Невест упущен, но кровная связь сильна, а сегодня он отрекся от нее. Он не питает вражды ни к Прюэттам, ни к Поттерам, ни к Уизли. Я пообещал ему искать добровольцев: в Румынии довольно интересные магические традиции, и я навскидку знаю пару ведьм, которые воспримут Лог как личное благословение.
— А дальнейшие контакты... Впрочем, об этом можно и потом! — сам себя одернул Малфой. — Мы с отцом будем счастливы видеть вас завтра в Мэноре, Чарльз.
— Постараюсь, — Чарли кивнул, или, может, обозначил короткий поклон, благодаря за приглашение. Драко кивнул в ответ и ушел к своим так и недособранным артефактам.
— С тобой, надеюсь, тоже увидимся, — Чарли улыбнулся Гарри.
— Ага. Слушай, а как Марк тебя так быстро уговорил?
— Уговорил? Он просто попросил.
— Заказал двух волшебников-барбекю? — Гарри с несколько наигранным изумлением приподнял бровь.
— Я знаю о семейных чарах Малфоев. Марк выбрал такое решение. Его право, а мне нетрудно было помочь.
— А что выбрала Дэвис?
Чарли посмотрел задумчиво и промолчал. Но Гарри знал этот взгляд по долгому общению с Драко: «Чистокровный волшебник, Лорд, Глава рода. Или омаглившаяся ведьма-слабосилок. Угадай, чье мнение меня интересует».
Пауза вышла многозначительной и неприятной. Потом Гарри очень ровно сказал:
— Я буду наблюдать, Чарльз, ведь Лили еще долго расти. Но вполне возможно, я все-таки буду с тобой драться.
— Твое право, — спокойно кивнул Чарли. И это было ровно то, что Лорд Уизли хотел сказать.
1) Флинт(англ.) — огниво, кремень, камень или что-то столь же твердое. Маркус(лат.) 1)Потомок Марса, воинственный 2)Молоток
12.
И снова Мэй тщательно сканировала окружающую реальность, выныривая из небытия. Впрочем, на этот раз память вернулась чуть ли не раньше сенсорики. Марк признался ей в любви, потом зафиксировал и подставил под драконий выдох — уж складывать два и два Мэй умела.
Теперь она лежит мордой вниз, кровать удобная, причем именно для такой позы, запах магической больнички знакомый, не перепутать. Значит, можно аккуратно открыть глаза. Мунго, без вариантов. Глаза можно закрывать обратно.
Марк признался ей в любви, а потом подставил под удар. Это знание твердым холодным кубиком лежало в специально отведенном герметичном отделе мозга. Всю остальную Мэй — разум, сердце, все потроха — заполняла ватная пустота. Не было ни удивления, ни сомнений, ни боли — только пустота. Что-то вроде последствий контузии, но по-другому. Мэй смутно помнила, что такое с ней уже было однажды. Сразу после переезда в Штаты, точно. Воспоминание вяло скользнуло и утекло в небытие.
В палату заглянула медиведьма, поняла, что Мэй в сознании, и начала теребить, приставать с вопросами и заодно коротко обрисовала ситуацию. По собственной инициативе, потому что Мэй вопросов не задавала — не было в пустоте вопросов. Но теперь ей стало известно, что лежит она здесь уже больше суток, что прогноз благоприятный, но лечиться надо всерьёз, что ее лечение, включая дополнительные консультации нескольких ведущих колдомедиков и индивидуальную палату, полностью оплачено работодателем, а ее вещи, кроме пришедшей в негодность одежды — вот, на тумбочке рядом, и палочки среди них не было.
Мэй неохотно мычала в ответ, и медичка наконец свалила с пожеланием отдыхать. Однако среди ее болтовни было кое-что важное. Так что Мэй медленно и плавно — по другому не давали какие-то явно магические нашлепки на спине — дотянулась до своего барахла, откопала в кучке холодного оружия телефон и запасной аккумулятор к нему. Связь в Мунго была вообще никакая, даже несмотря на защитные руны, и всё, на что можно было рассчитывать — очень медленная отправка коротких сообщений в мессенджере. Оставалось надеяться, что этого хватит.
Даже когда статус Мэй в МагБритании устаканился, Командир велел всё равно раз в пару суток выходить на связь с кем-то из Альфы: мало ли что мирное время, без прикрытия среди магов всё равно стрёмно. Теперь в личных сообщениях уже висело несколько лаконичных вопросительных знаков. Так что еще буквально несколько часов — и в волшебном мире острова начался бы локальный армагеддец.
Мэй вошла в общий чат Альфы и набрала: «В больничке. Флинт подставил под дружественный огонь. Жить буду, но застряла недели на две». Глядя на бегающие точечки и надпись «подождите, сообщение отправляется», она, видимо, слегка задремала и когда снова сфокусировалась на экране телефона, прошло уже больше часа. В чатике после ее сообщения висело с полдесятка плашек «сообщение удалено отправителем» и три уцелевших — одно от Рамлоу: «Если надо подъехать или прислать Зимнего — свистни». Второе от Роллинза: «Подставил как дебил, как крыса, или как Лиама взрывали?» (1). Третье от Чаки: «Подскочить надо? Апельсинов там, бульону?»
И пустота внутри схлопнулась, сразу стало хорошо и легко. Во-первых, нет необходимости разбираться в случившейся ебанине в одно рыло — ее команда мечты с ней, а Гутти и Чака даже по эту сторону океана. А во-вторых, вместо пустоты, которая, оказывается, была ипостасью отчаяния и растерянности, в голове теперь есть сразу три разных версии, и пусть не все из них радуют, но они есть!
Вариант «как дебил» — то есть из-за неумелых действий в боевой ситуации — отсекаем сразу: Марк явно знал, что делает. «Как крыса» — то есть по злому умыслу — не соответствовало представлениям Мэй о Марке. Не было у него причин ее калечить. Хотя кто их, великих магов, поймет, может, ритуал какой...
И тут у Мэй в голове щелкнуло! Был один такой волшебник, которому бы не зажало устроить темный ритуал, который наверняка в таких ритуалах разбирался и — главное — который мог приказать Марку так, что Марк сделает любую дичь! Ну-у, если это действительно подстава от Малфоя, то она однозначно позовёт Зимнего, и пусть потом Флинт хоть рядом её хоронит! Может ли это быть как-то связано с разговорами про ее «безусловное подчинение»? Пирс, например, вполне мог отколоть такое именно в качестве демонстративно-дисциплинарной меры: смотри, мол, я могу заставить даже самых близких тебе людей... Когда Рамлоу избивали, держать его Пирс приказал Зимнему, есть некоторая параллель, ага. Но что она сделала Малфою? Вот Зимний у него и спросит, прежде чем пришибить!
Выписывать кавалерию сию секунду Мэй не стала только в силу выучки: в больничке под препаратами ключевых решений не принимают, иначе бы три четверти бойцов увольнялись после первого же ранения. Но хорошенько посмаковала идеи: что лично она и/или Зимний сделают с белобрысым гадом, если его причастность будет доказана. Кровожадные мысли были сладостны, и под них она опять задремала.
Следующее пробуждение принесло уже куда более ясную голову. Мэй еще раз обдумала ситуацию и поняла, что понятнее не стало. Допустим, это Малфой, тогда нахрена он устроил ей вип-обслуживание в Мунго? Допустим, она нужна Малфою здоровой и послушной, а это — внушение в стиле Гидры, и скоро к ней придут с разъяснением, как себя вести, чтоб неприятность не повторялась — но опять же, не настолько она ценный кадр, чтобы оплачивать что-то сверх базового лечения. Допустим, это НЕ Малфой, тогда что нашло на Марка? Допустим, дракон — это Уизли, а Уизли разговаривал с Рогатым, может, там какая-то сложная одержимость, Лог разозлился на Мэй и через Уизли и Флинта пытался ее уничтожить? Тогда понятны хлопоты Малфоя — он проигрывать не любит и выходит ее чисто в пику Рогатому.
Этот поток раздумий прервало очередное появление медиведьмы и незнакомого целителя. Мэй обколдовали с ног до головы, подробно расспросили о самочувствии и ощущениях, потом врач ушел, а медиведьма принесла поднос с в меру унылой больничной баландой и чарами левитации пристроила Мэй в довольно нелепом наклонно-висячем положении, на удивление удобном для еды. Когда же больная оттрапезничала, уже убирая посуду, медиведьма сообщила:
— К вам посетительница. Примете?
Мэй ни единой посетительНИЦЫ не ждала, у нее вообще из условно близких знакомых дам в Англии была только начальница службы персонала МалефлуаГрупп, но та была стопроцентной маглой.
— Кто?
— Леди Бёрк, — сказала медиведьма так, будто это все объясняло.
Фамилия была знакомой, точно кто-то из аристократии, но контекста, в которой Марк — а это точно был Марк — её упоминал, Мэй не вспомнила. И почему-то решила, что это какая-нибудь дама-благотворительница из попечителей больницы проверяет благополучие пациентов.
— Ага, приму.
Мэй благополучно приземлили обратно на койку, медиведьма вышла, и через минуту в дверь вошла леди Бёрк, коей оказалась младшая сестра Марка. И ведь точно, она же замужем! С Мэри-бывшей-Флинт Мэй была знакома по нескольким коротким встречам во Флинт-Мэноре, Маркус их представил, но затевать благочинные совместные чаепития не порывался, что и правильно. Слишком разные они с этой чистокровной куколкой!
Леди Бёрк, видимо, тоже так считала. Она появилась с нейтрально-решительным видом, но Мэй чутьем хищника засекла ее внутреннее смятение, антипатию и даже опаску. Однако внешне крошка Мэри держалась довольно неплохо, поздоровалась максимально светским тоном и присела в кресло у изголовья. Мэй ждала положенных далее вопросов о самочувствии, но Мэри молча ее рассматривала... напрашивалась, короче, тем более что к их семейке у Мэй и так образовались претензии.
— Не нравлюсь? — хмыкнула она в ответ на нервный взгляд девушки куда-то Мэй на спину.
— Не особо, — удивительно легко откликнулась Мэри. — Но мой муж не нравился Маркусу куда больше, и ничего, все выжили.
— А ты хороша! — одобрительно хмыкнула Мэй.
— Благодарю.
— Что пришла?
— Маркусу нельзя разговаривать, так что скажу за него...
— Почему? Что с ним? — Мэй поняла, что окончательно ничего не понимает.
— Ожог лица, в том числе дыхательных путей. Ты не знала?
— Откуда бы? Меня вырубило от боли. Так, погоди, он же это заранее планировал, так?
Мэри напряженно кивнула.
— Тогда почему он сам подставился?
— Счел правильным.
Мэй хотела было потрясти головой, но чары не дали совершить резкое движение.
— Позволь, я расскажу с самого начала, — предложила Мэри, и Мэй плавно кивнула.
Леди Бёрк очень лаконично поведала про свойства драконьего пламени и непреклонную дубоголовость Марка. Мэй оставалось только тихо охуевать. То есть Флинт реально настолько сам верил в байку про ее наколдованную верность Малфою, что решил вот так ее спасать?
Именно эту фразу она и выдала, когда краткая повесть Мэри закончилась.
— «Байку»? — холодно переспросила та.
— Да не чувствую я этой блядской преданности! Конкретно сейчас я с удовольствием покалечу «любимого господина», если только дотянусь! Надо же так засрать Марку голову, а?
На «блядской» Мэри ощутимо покоробило, но к концу тирады она уже олицетворяла аристократическую сдержанность в противовес плебейскому буйству Мэй.
— Разумеется не чувствуешь. Драконье пламя выжгло привязку. Но убеждать тебя я не стану. Я пришла спросить, намерена ли ты подавать заявление в аврорат или подождешь, пока Маркус сможет говорить, и обсудишь с ним случившееся?
— Заявление?
— О причинении тяжкого вреда здоровью.
— А-а, заявле-ение! — ёрнически протянула Мэй. — Против господ чистокровных лордов Уизли и Флинта, у которых в свидетелях будет еще и наследник Малфой, сынок замминистра? Не, воздержусь, пожалуй!
— Спасибо, — сказала Мэри и поднялась.
— Па-ажалста, завсегда к вашим услугам!
Леди Бёрк сделала несколько шагов к двери, но вдруг резко развернулась, чтобы припечатать Мэй всей тяжестью фамильного флинтовского взгляда. И сообщила веско, как угрозу:
— Ради брата я пойму, что́ он в тебе нашел. Со временем. Это будет непросто, но я справлюсь. Выздоравливай.
— Хороша! — вслух резюмировала Мэй, когда дверь за малышкой Флинт закрылась.
Ну что ж, Джекки Роллинз в очередной раз доказал, что зрит в самую суть вещей: вариант три, «как Лиама взрывали». Только с Лиамом то мероприятие было заранее согласовано, и его, кстати, обезболили перед началом!
Ладно, теперь осталось понять, надо ли повыдергивать ноги Малфою за накручивание Марка или же выразить и ему, и Флинту благодарность за очередное спасение.
Мэй еще раз прокрутила в голове события, начиная с прошлого посещения Лога, особенно стараясь оценить свои чувства к Малфою на каждом этапе. По всему выходило, что изначально она относилась к шефу настороженно, потом — с безусловной симпатией, а теперь — с удвоенной подозрительностью. Но вообще-то, нет ничего волшебного в том, что к выручившему ее из глубокой задницы — а в том, что Малфой буквально отнял ее у Рогатого, Мэй не сомневалась ни на секунду — парню появилось больше доверия. А после подставы, пусть и опосредованной, от него же — это доверие просралось начисто. Все логично.
С третьей стороны, все-таки было что-то ненормальное в том, как она отказывалась верить в сам факт «заклинания плаща», а Флинт с Малфоем активно по этому поводу переживали. Особенно на фоне последней выходки Флинта. Похоже, как минимум, оба искренне верили в то, что говорили, а в части магии им обычно виднее. Но верить в чужие слова вопреки собственным ощущениям Мэй не привыкла.
Окончательно запутавшись, она решила обратиться за советом к самому здравомыслящему из всех известных ей людей — Джеку Роллинзу. На то, чтобы пальцем в телефоне набрать письмо с внятным описанием как само́й идиотской ситуации, так и собственных не менее идиотских метаний по ее поводу, потребовалось несколько часов напряженной работы мысли. Ткнув в кнопочку «отправить», Мэй с чувством выполненного долга отвалилась спать. А когда проснулась — ее уже ждал лаконичный ответ, причем от Командира: «Ничего не предпринимай и вообще затихни. Отправили Кэпа проверять информацию». Мэй счастливо улыбнулась: хорошо, когда есть команда поддержки!
На радостях она почувствовала себя намного лучше, и в очередное посещение медиведьме пришлось выдержать настоящий бой. Во-первых, Мэй требовался посыльный в магловский мир: запасной аккумулятор уже почти пал в борьбе с вечно-недоступной сетью, а связь с альфятами была необходима, как воздух. Запрос медсестру озадачил, но статус вип-клиентки давал право на нестандартные капризы, так что встретить Чаку у входа в Мунго и принять у него пакет она согласилась без проблем.
Но во-вторых, Мэй заявила, что наверняка уже способна сама посещать сортир, поскольку волшебно-медицинские гигиенические процедуры ее уже нафиг достали. И вот тут медиведьма встала насмерть, но и Мэй не хотела отступать. В результате медичка вызвала целителя, который решил проблему радикально: успокаивающе поворковал над нею, обещал подумать, а потом подсунул очередную порцию зелий, и Мэй просто вырубило без малого на сутки. Хорошо еще, что, засыпая, она-таки успела написать Чаке насчет аккумуляторов и места их передачи!
Намёк Мэй поняла и после пробуждения к медиведьме с дурацкими идеями уже не приставала, благо бумажный пакет с тремя сменными батареями к телефону уже ждал на тумбочке у кровати. Но так-то доку можно было даже сказать «спасибо»: изнывать в ожидании весточки от альфят пришлось всего несколько часов. На этот раз писал Ли, видимо, припаханный в качестве секретаря. «Про драконье пламя — инфа подтверждена полностью. Про именно такое заклинание инфы нет, но знающие люди говорят, что вполне может быть правдой. Твоего шефа не упоминали, во избежание, так что именно по его семейному колдунству инфы ноль. Над тем, как ты отказывалась снять заклинание, думали всей командой, решили, что это выглядит нихера не нормально. Можем поискать здесь волшебника-мозговеда, но это уже будет без гарантий и с рисками».
Итак, есть все причины верить, что Малфой не врет и не бредит. И Флинт, значит, молодец. Немного резкий, но молодец. Эта мысль оказалась на удивление приятной, успокаивающей не меньше, чем своевременная поддержка команды. Мэй нравилось доверять Флинту и не нравилось в нем сомневаться, вот. Думать эту мысль дальше она постеснялась.
Когда еще через сутки медиведьма сообщила об очередном посетителе и в палату к Мэй заявилась натуральная мумия в больничной хламиде, только по манере двигаться опознанная как Маркус Флинт, Мэй уже приняла решение.
— Заходи, ложись, здравствуй! — гостеприимно брякнула она, сдвигаясь к краю постели.
Маркус осторожно пристроился на предоставленном участке. Койка оказалась зачарованной на все деньги: сторона Мэй так и осталась поддерживать ее в заданном положении «на животе и чуть под углом», а Марк лег на спину и полностью поместился, хотя, казалось бы, предоставленного краешка никак не должно было хватить, чтобы нормально уложить его ширину плеч. В целом, диспозиция Мэй понравилась, она вроде как слегка возвышалась и нависала над Флинтом. Тот тоже оценил расклад, и из-под бинтов сипло донеслось:
— Бить будешь?
— У меня на спине предохранитель от резких движений.
— Можешь укусить.
— Ага, за нос. Он у тебя хоть есть еще?
— В основном.
— В маске будешь ходить.
— Что-нибудь подберу. Жаль, что все пожирательские конфисковали...
— Захлопнись уже, уёбище сипатое! И руку повыше убери.
Флинт послушно закинул свои бинтовые варежки за голову, и Мэй очень плавно обозначила ему удар коленом в бедро. Потом сползла ниже и пристроилась щекой у Маркуса на груди, где точно не было ожогов: в это самое место он и втыкал ее лицом, подставляя дракону. Полежала так, слушая дыхание и стук сердца. Потом сказала:
— Спасибо, Флинт. Но это, сука, было больно.
— Я знаю, — просто ответил Маркус, и Мэй не нашлась с ответом. Ведь действительно знает, хрен поспоришь.
Полежав еще немного, она приподнялась на локте и заглянула Флинту в лицо.
— А вот ты перед подставой мне та-акую штуку сказал...
Морды Флинта было не видно за бинтами, но под рукой Мэй ощутимо замерла грудная клетка.
— Боялся, что больше шанса не будет.
— Угумс. — Улыбка неудержимо перла на лицо, и Мэй сама не знала, чего в ней больше: дебиловатого девочкового счастья или кровожадного предвкушения. — Не зассышь попросить моей руки у папы Рамлоу? Как ты сунул меня под огнемёт, я парням, конечно, уже рассказала.
— Мстишь? — в голосе Маркуса тоже нелепо перемешались глупое подростковое счастье и тоскливое смирение немолодого вояки, многократно битого жизнью и Рамлоу лично.
— Есть такое.
— А сама не зассышь ритуала у Родового камня?
— Перетопчешься!
— По-магловски мы уже женаты, не вижу смысла в настоящем сватовстве, если не будет настоящей свадьбы.
— Уел. Я подумаю.
Мэй понятия не имела, как дыхание может быть счастливым, но, снова лёжа щекой на Марковой груди, была уверена: это дыхание и этот стук сердца — именно что счастливые.
Или это били крыльями ее собственные долбанутые бабочки в животе?
Примечания:
Дорогие все! Принимаю волевое решение поставить статус "завершено". Полагаю, что когда-то будет еще эпилог или что-то вроде: как минимум позиция Чарли трагически не раскрыта. Но основные сюжетные арки закрыты, потому считать данный текст впроцессником больше не вижу смысла. Спасибо, что дочитали!
1) "Местами совпадающие кривые" https://ficbook.net/readfic/13310199/34570702#part_content Вкратце: бойца по имени Лиам нужно было вывести из-под удара, для чего его временно, но убедительно "сделали мертвым" с помощью волшебных зелий и магловской взрывчатки.
Примечания:
Срочно, пока фикбук меня вдруг впустил, публикую, сколько есть!
Мэй сидела на цоколе фонтана в министерском атриуме. Предположительно, ждала Марка, хотя скорее тупила в белый свет, прикидывая планы на вечер. Марк то ли выйдет, то ли застрянет до ночи, они не договаривались о встрече, просто раз уж Мэй здесь...
И тут из лифта вышел натуральный полом реальности, вышла, точнее. Ярко-рыжая женщина примерно возраста Мэй, одетая в плотно обтягивающие джинсы, короткое платье (или длинную приталенную футболку, хрен поймет, что это на самом деле) с яркой стилизованной надписью во всё пузо и кожаную курточку до талии. Как по-магловски, то вполне себе прикид, тем более фигурка позволяла, но в атриуме Министерства Магии Мэй скорее готова была увидеть полностью голого министра, чем такую красоту. При этом волшебный народ вокруг реагировал на гостью из иного мира не то чтоб бурно, смотрели с познавательным или похотливым интересом, но без шока, как на давно привычную диковинку.
А значит, либо Мэй очень сильно не в курсе модных веяний магического мира, либо одно из двух. Она-то на выход в Министерство стабильно накидывала мантию-распашонку поверх любимой тактички, и Маркус, зараза, всегда делал вид, будто иначе и быть не может. А тут такое!
Тем временем рыжая двинулась к выходу, но по пути в свой черед зацепилась взглядом за Мэй, потому что накинутая мантия призвана была изображать приличия, но не скрывать нормальную одежду. К наряду Мэй в Министерстве уже тоже попривыкли, значит, дева не была здесь постоянным работником.
Красотка между тем решительно свернула в сторону Мэй.
— Добрый день, вы — Трейси Дэвис?
— Для кого как, — отозвалась Мэй совершенно честно.
— Джиневра Поттер, — красотка решительно протянула руку, и Мэй понравилось ее хоть и явно девичье, но довольно твердое пожатие.
А-а, ну, что позволено жене Юпитера... Хотя, наоборот, жена национального героя, желанная гостья любой светской тусовки, звезда спортивной журналистики (Флинт всё еще активно интересовался квиддичем, так что Мэй поневоле была в курсе). Короче, Мэй стало очень интересно поговорить именно с этой мадам за нормы магической моды. Может, ношение хламиды не так обязательно, как изображают ей Флинт с Малфоем?
И какая удача, выдумывать повод для дружеской беседы Мэй не пришлось.
— Гарри рассказывал о вашем участии там, в Ирландии. Я решила сама вас поблагодарить! Ну и просто познакомиться. Могу я пригласить вас на чашечку кофе?
— Один вопрос. Это благодарность, личное любопытство или интервью? Меня, если что, устраивают все варианты, но сюрпризов не люблю, — Мэй соскочила с бортика фонтана и раздраженно одернула мантию.
— Первое и второе в равных пропорциях! — не стушевалась и даже весело улыбнулась в ответ Поттер. — Интервью с вами — не моя сфера профессиональных интересов, извините.
— Пойдет. И еще вопрос: вечер уже, мы точно хотим кофе?
Поттер улыбнулась еще шире.
Таким образом, задолбавшая мантия была скомкана и запихнута в заплечную сумку, а Мэй и Поттер...
— Трэйси или Мэй, зови как хочешь.
— Я — Джинни тогда.
— О'кей.
...осели в симпатичном магловском баре с сумеречным освещением и парой сотен сортов пива в меню. Потому что про ношение мантий поболтать надо и добыть немножко личной информации о Поттере тоже было бы не лишним. Чисто на всякий случай.
Первая неловкость прошла очень быстро: Джинни была профессиональной журналисткой, а значит, умела разговаривать с людьми, а у Мэй была наготове вполне безобидная тема — магическая мода. С обсуждения прелестей магловской одежки и отсталых вкусов волшебного сообщества разговор совершенно логично соскочил на мнения конкретных оного сообщества представителей: Гарри Поттера (пофигист и феминист, наряды жены не критикует никогда) и Маркуса Флинта (тролль и ретроград, но кто бы его слушал, кабы не нужда создавать пристойное впечатление в Министерстве). А с мнения мужиков об одежде своих женщин легко было перейти и на более пространное обсуждение этих самых мужиков. Тем более под вторую уже пинту пива.
Вообще, Мэй неплохо умела подпаивать собеседника, правда, больше это ее искусство работало на мужиков, вечно понтующихся перед боевой девицей. Но сейчас она не особо заморачивалась, предположив, что журналистка вряд ли имеет такой же обширный опыт потребления алкоголя, каким обеспечила ее саму разнообразная наемничья судьба. Так что на сей раз она почти искренне расслабилась, только слегка корректируя русло болтовни, и с удовольствием поделилась с внезапной подругой всеми соображениями насчет Марка и его авторитарных замашек. Джинни кивала и в ответ клеймила своих братьев, особенно самого младшего, и как-то слово за слово...
— Кстати! Чарли — гад, конечно, я ему так и сказала! Вообще напрягает эта его самоуверенность! Но все равно спасибо, что не стала ему портить жизнь. Ты ведь могла бы потребовать компенсацию или заявить...
— Да вы сговорились! — перебила Мэй. — С тем же текстом ко мне уже приходила младшая Флинта. Сестренки, мать вашу! Кто б меня слушать-то стал, они ж лорды оба, а я под условным сроком!
— О-о-о, — протянула Джинни, посмотрев на нее внезапно протрезвевшим взглядом. — А ты и правда давно не была в Англии, да? Отстала не только от традиций в одежде?
— Я чего-то сильно не вдупляю?
— Не то слово. Я тебе объясню, хотя, может, и зря.
— Не бои́сь, все равно в Аврорат не побегу.
— Хорошо. В общем, началось с того, что Флинтов отец сбежал из Азкабана, вернее, не из Азкабана...
— Эту историю я знаю, в газетах видела.
— В газетах слегка не то... Короче, там активно участвовал Малфой, и его роль не всем понравилась. Именно Малфой вытряс из Марка Флинта кое-какие важные сведения, без которых все могло бы выйти очень плохо. И Малфой же потом оформил опеку над Мэри, ей тогда было пятнадцать, когда оба старших Флинта погибли, а Марка вернули в Азкабан. А потом, через несколько лет уже, наверное, когда Драко уже вовсю занимался помощью осужденным тёмным, однажды было слушание по смягчению приговора для шести разных Пожирателей, одним из которых был Флинт. И угадай, кто из шестерых, единственный, вернулся в Азкабан без поблажек?
— Да, Марк говорил, что его не с первой попытки выпустили.
— Потому что все знали, что Флинты — протеже Малфоя, и в пику Малфою Визенгамот проголосовал против Марка. Драко рассказывал, как ему это почти прямым текстом высказал там один! Гарри сразу впрягся, так что чуть позже Марка все-таки выпустили, но это стоило отдельных усилий. Ты поняла, к чему я? Малфоя по-прежнему многие не любят, а Флинт — его правая рука, и бывший Пожиратель к тому же, это тоже многим не нравится. Так что если ты решишь подать на Маркуса заявление — у тебя мгновенно появится очень серьезная группа поддержки из тех, кто хочет подпакостить Драко. И Гарри в этот раз не вмешается, потому что ему не понравилось... потому что ты будешь в полном своем праве, Гарри в такие вещи не лезет. Это будет не «Трейси Дэвис против Маркуса Флинта», это будет партия Малфоев против партии Селвинов. Не факт, кто победит, Малфои не пальцем деланы и своих не сдают, но Флинта точно закроют в камеру на весь срок следствия, возможно, даже не в Аврорате, а в Азкабане. Так что если ты на него действительно в обиде... — Джиневра замолчала и приложилась к третьей пинте, но глядела над краем кружки тревожно и остро.
— Не, я ему уже навешала от себя лично, хватит с парня, — хмыкнула Мэй, но без задора. Вот оно как, в ихней Британии. Как в Штатах, впрочем, только там Страйк все-таки стоял уровнем пониже, в разборки замминистров и госсекретарей не лазил.
— Так, ясно, чего Мэри сразу закопошилась. А за своего братца что скажешь?
— Ну, Чарли-то в Румынии живет, в Англии и так бывает полулегально, потому что дракона через границу официально проводить нельзя. Но все равно было бы грустно, потому что он — шурин Гарри Поттера, да и Перси, мой другой брат Персиваль Уизли, активно строит карьеру. Много шуму в желтой прессе и возня в министерстве, только уровнем помельче. И Гарри пришлось бы давать интервью, и я не знаю, что бы он там сказал, потому что на Чарли он реально зол, но ругаться со всей моей семьей ему тоже такое...
— То есть я могу поставить себе еще одну галочку «оказала услугу Гарри Поттеру»? — деловито прищурилась Мэй.
Джинни в ответ ядовито хохотнула и наставила на нее палец:
— Вот ляпни это Гарри и увидишь фейерверк! Идея, что кто-то «ему в услугу» будет замалчивать реальное преступление — это будет цунами! Буря, безумие, всем справедливости полной ложкой! Думай, что хочешь, Дэвис, но Гарри — реально самый благородный и порядочный человек, какого я видела в жизни, и при этом идеалист без тормозов.
— Поняла, трепещу... — ужаснулась Мэй совершенно искренне. — Не, так-то, по сути, парни действительно сделали мне добро, просто очень уж резко. Но претензий, кроме как лично по морде, я им выкатывать не собираюсь.
— Рада слышать, честно. Еще по одной?
Они взяли еще по одной, и Мэй в рамках смягчения атмосферы рассказала пару баек о том, каким милашкой был Флинт на посту старосты Слизерина. В том смысле, что она заранее знала, с кем спуталась. Джинни — тоже явно для ради сглаживания углов — рассказала в ответ, что ее отбитый братец Чарли, оказывается, давний фанат драконотерапии и начал с того, что опробовал ее на себе самом. Так что, как минимум, он сам твердо верил, что делает благое дело и цена соразмерна пользе.
Потом их уютный тет-а-тет грубо прервали какие-то трое пивных пузанов: сперва пытались познакомиться, а в ответ на отказ презрительно осмотрели Мэй, вякнули что-то на тему «лесбы, штоль» и попытались без разрешения подсесть за стол. Джинни неуверенно потянулась к палочке, но Мэй сказала:
— Пажжи, ща фокус покажу! — и за шесть секунд сделала три выбитых локтя, по одному каждому придурку. Потому что уже давно приметила эту троицу, и что к ним уже подходила с предупреждением местная охрана, так что проблем возникнуть не должно. А если и возникнут, то защита миссис Поттер будет достаточным аргументом, чтоб Малфой всё разрулил. Но развития конфликта не случилось: подоспел охранник и сплавил начисто утративших боевой настрой придурков на выход, извинившись перед «барышнями» за беспокойство. Дальше разговор ушел в сторону магловских единоборств и грандиозной идеи организовать для ведьм клуб «самооборона без палочки», но от места тренера в нём Мэй решительно отказалась.
В конце вечера Джинни торжественно поклялась лично объяснить Малфою за права ведьм на отказ от мантии, и если он посмеет чего-то там потребовать от Мэй по части дресс-кода — то на него натравят Гермиону. Почему Малфой должен бояться Гермиону, даже если она та самая бывшая героиня войны, Мэй не очень поняла, но Джинни выглядела уверенной в своих словах. Так что при случае можно попробовать.
В общем, решила Мэй, распрощавшись с новой почти-подругой, теперь хоть ясно, зачем в мире существуют девичники. Очень полезное и познавательное занятие!
Когда Мэй со своим британцем только вошли в прокуренный зал паба, Брок грешным делом решил, что ему мерещится. Может, дым слишком густой, или единственная разминочная пинта оказалась слишком забористой. Но парочка подошла, поздоровалась, и Брок констатировал: не показалось. По этому поводу можно было сказать только одно:
— Это, блядь, шутка?
Мэй как будто впервые глаза разула: внимательно посмотрела на командира, потом на Флинта, и сдавленно хрюкнула. Брок бы и сам хрюкнул, только реально был в шоке, не до смеха.
* * *
Когда Мэй сказала, что в полноценной магической клинике Брока могут собрать заново до полного восстановления боеспособности, он согласился без раздумий. Хрен с ним, что такие подарки просто так не делают и магический босс, который устроил, чтобы волшебники взялись лечить «магла», наверняка не благотворительностью занимается. Но если Брок Рамлоу снова будет полноценным человеком, то уж найдет способ расплатиться. От таких плюшек не отказываются!
Мэй сказала, что от Брока требуется только несколько месяцев помочь ей в охранном агентстве. Цена явно была занижена на пару нулей, на что Брок ей и указал. Мэй ответила уклончиво, из чего Брок легко сделал вывод, что основной долг повесили на нее. Это уже, конечно, было хуже, но отыгрывать назад он все равно не стал.
Но вот когда доктора в желтых хламидах начали Мэй при нем расписывать, что да как поправят, Брок решительно сократил смету. Кости, мышцы, сосуды, зрение — это без вариантов. Но сводить шрамы и восстанавливать зубы не нужно, зубы и без чудес нормально ставят, а шрамы при полностью здоровой, просто деформированной коже — это ерунда, не стоящая внимания.
Так что теперь командир особого отряда Альфа наводил ужас не только своей репутацией, но и просто рожей. Вся правая половина лица выглядела как жеваный пиздец, и кисти обеих рук — не лучше. Остальное тоже было под стать, но сверкать голым торсом Брок не стремился, а вот рожу и руки не прятал принципиально, даже любимые перчатки стал чаще снимать.
* * *
Мэй им честно отписалась, что ее придурочный маг сунул ее под драконий огонь спиной, крепко при этом обнимая и стоя к пламени мордой. И что шрамы от драконьего огня не лечатся даже магией. Но как-то она очень сдержанно это описала, без должной красочности. И сейчас Брок смотрел как на собственное фото, только ростом повыше: жеваный пиздец по правой половине лица и рукам, только заметно более свежий и местами даже воспаленный. Буквально как в зеркале, мать перетак!
— Ага, командир тебя раскусил, коварный бриташка! — торжественно провозгласил Ли.
На него одинаково заинтересованно уставились Флинт, Мэй и сам Брок, а остальная Альфа быстро собралась поближе и уже заранее подхихикивала, как те гиены: засранцы явно уже знали суть прикола. Ли ухмылялся и тянул драматическую паузу.
— Хули? — подал ожидаемую реплику Брок, когда стало ясно, что Ли без пинка не полетит.
— Рассказываю как психолог с сертификатом! — немедленно включился тот. — Дело в том, что доказано: девчонки выбирают себе мужей по образу отца. Мэй у нас, конечно, боевой братан, но все-таки — Мэй не бей меня, но это правда! — некоторым образом, как бы это сказать, чисто анатомически не парень. И кто у нее реальный папа — нам тут всем ясно, ага? Когда мы с парнями узнали про эту херню с огнеметом, я сразу смекнул: дело нечисто! Мальчик-фейчик реально готов на все, чтобы понравиться нашей Мэй, вот прям увага за решительность! За то, что Мэй тоже подпалил, мы еще, конечно, перетрем, когда совсем поправится, но что себя не пожалел, только бы отрастить рожу, как у папы Рамлоу — это молодец, это мы с парнями одобряем!
Упомянутые парни уже булькали друг другу в плечи, чтобы не перебить оратора диким ржачем. Брок хладнокровно раздумывал, подыграть уродам или сразу опиздюлить. Мэй, судя по лицу, размышляла о том же самом. А по корявой роже Флинта было трудно понять, что он там себе думает, и тем удивительнее было, что он первым подал голос, развернувшись к Мэй:
— Я не разобрал это америкосское карканье. Кого именно он подъебнул, не подскажешь?
Брок гоготнул и тут же развернулся к Ли, нарисовав на своем и без того жутком еблете улыбочку голодного Бугимена.
— А бриташка правильный вопрос задал, я считаю.
— В смысле «подъебнул»? Я просто научное исследование провел и доложил вам о результатах! — не спасовал тот.
— А, ну если научное. Тогда надо вдумчиво ознакомиться. Ты мне все письменно изложи, со ссылками на источники и во всех подробностях. К понедельнику.
— Ответочка, — констатировал Джек тоном комментатора на боях без правил.
— Присоединяйтесь, — Брок гостеприимно махнул Мэй с довеском и развернулся было обратно к стойке, но Флинт его вежливо окликнул:
— Мистер Рамлоу, сэр, разрешите обратиться, — и Брок понял, что цирк еще не уехал.
— Ну?
— Мэй сказала, что выйти замуж без вашего предварительного благословения для нее недопустимо. И поэтому считает наш немагический брак фиктивным.
Мэй, только что довольно скалившаяся, возмущенно икнула. Флинт и этот звук проигнорировал, он вообще был изрядно похож на Джека непроницаемостью морды, хотя все-таки иногда поддавался на провокации. Но редко. Вот и сейчас продолжил со скотской серьезностью:
— Так что, мистер Рамлоу, я прошу у вас руки Трейси Дэвис, позывной «Мэй», для заключения законного повторного брака.
— Вау! — подытожил его монолог неугомонный Ли. — Командир, тебе платочек или карабин?
— Поди нахер, ща мой выход. Мэй, деточка! — Брок смахнул воображаемую слезу. — Ведь еще вчера вот такусенькая ползала по полосе, папкину разгрузку двумя ручонками еле поднимала... И вот уже собственного мужа в подчинение завела! Благословляю, чо уж! Но имей в виду, парень, она все еще моя принцесса! Если она из-за тебя потеряет форму, разучится стрелять или еще чего — я те ноги повыдергаю!
— Я буду заботиться о ней и ежедневно спарринговать без пощады, сэр, — без единой фальшивой ноты довел свою партию Флинт.
— Кольцо с собой? — деловито спросил Брок. Вот тут Флинт замялся, зато обрела наконец голос Мэй.
— Ага, и платье по разгрузке распихано!
— Непорядок, у нас же тут сватовство по всем правилам, — строго прервал ее Брок и обвел отряд требовательным взглядом. Все зашарили по карманам, первым просиял запасливый Милз. И пусть кольцо с болтающейся на нем чекой было избитым стереотипом, Брок решил не придираться: всяко не пошлее брюлика, и вообще не банальность, а традиционная ценность! Флинт и даже сама Мэй тоже не возражали, так что пьянка была официально объявлена торжеством по случаю помолвки.
— Ух и дети у них вырастут! — мечтательно рассуждал два часа спустя в сопли пьяный Ли. — С рождения видеть папашину рожу! Психика будет — кремень! Как психолог говорю!
Не то чтобы Драко Малфоя прямо так уж поголовно не любили в Министерстве. Но если Малфой-младший сидит в засаде у твоего кабинета — это точно плохой знак. (Если в засаде сидит Малфой-старший — лучше выходить сразу в окно, пусть даже иллюзорное. Все познается в сравнении).
Поэтому когда, распахнув дверь своего кабинета, чтобы широким жестом выпроводить из него глав отделов после традиционного пятничного разноса, Главный Аврор увидел в приемной скромно пристроившегося на стуле для посетителей Драко Малфоя, первым порывом господина Фалька было эту дверь столь же резко закрыть и поговорить о чем-нибудь еще часов пятнадцать-двадцать. Но Главный Аврор был смелым человеком и потому вышел первым и протянул поднявшемуся Малфою руку.
— Добрый день. По мою душу?
— Добрый день, господин Фальк. Нет, извините за осаду. Но поймать Поттера на его рабочем месте — из разряда городских легенд, а у вас он более-менее стабильно появляется хотя бы на обязательные совещания.
На этом Фальк облегченно выдохнул и скомандовал:
— Поттер, не проходи мимо!
— Да? — оный Поттер был с головой погружен в обсуждение текущего дела с рабочей группой и имел реальный шанс не заметить в приемной пару взрывопотамов, не то что своего приятеля.
— Благодарю, господин Фальк, — кивнул Малфой и крепко ухватил Поттера за локоть. — На два слова.
— Слушай, это срочно? Мне бы сейчас...
— Лог.
— Понял. Парни, дальше без меня, я постараюсь подтянуться как смогу, но... — Гарри уныло кивнул на Малфоя.
Если для Главного Малфой был предвестником неприятностей, то для простых следователей — попросту тварью класса пять-Х. Так что «парни» покладисто закивали и поспешили удрать, бросив начальника на съедение: он Герой, он и не в таких переделках выживал.
Драко уволок добычу в свой кабинет, привычно накидал заглушек и только тогда сообщил:
— По непроверенным данным вчера в Лог ушла Луна Скамандер.
Гарри резко вдохнул, потом ме-е-едленно выдохнул и обреченно произнес:
— Давай подробности. Бежать, я так понимаю, уже без толку.
— Я тоже так думаю. Ситуация выглядит так. Сейчас в базовом лагере почти постоянно толкутся всякие интересующиеся, пасти их некому, разгонять — нет полномочий, официально-то закрыт для посещений только сам Лог, а вокруг него — свободная страна Ирландия. Так что мы просто понаставили там отводящих и блокирующих чар, чтобы никто куда не надо не полез, ну и учитываем прибывших-убывших. Вот вчера туда прибыла Ла... миссис Скамандер, пошла гулять, и больше ее никто не видел. Технически, она запросто могла убрести куда-нибудь в обычный лес и аппарировать домой вне следящих чар лагеря. Но я сейчас только что от Рольфа, он говорит, что не видел жены с позавчерашнего дня и дома ее точно нет. Как я понял, у них в семье это не повод для обращения в Аврорат. С другой стороны, мы знаем, что Лавгуд все эти отводящие щиты и купола может попросту не заметить. Вот такая картина. И да, патронусы ее не находят, Рольф пробовал, и я тоже.
Гарри на всякий случай призвал собственного оленя, но тот тоже покрутился на месте, тряхнул рогами и истаял, так никуда и не отправившись.
— Давай все-таки туда, — принял решение глава Следственного отдела Поттер. — Посмотрю на месте, может, чего увижу.
Малфой просто кивнул и щелчком пальцев призвал домовика со своими дежурными укладками.
Увы, на месте яснее не стало. Пока Гарри прочесывал окрестности на предмет зацепок, Драко дотошно опросил персонал. Здесь репутация Малфоя была не менее грозной, чем в аврорате, так что отвечали ему быстро, четко, с любым количеством подробностей. Но специально за посетительницей никто не следил, и внятного представления о том, когда именно и в какую сторону она пропала, ни у кого не было.
Гарри же через пару часов осмотра мог ответственно заявить, что следов отбытия Луны с территории лагеря нет. Никаких. Потому что общие тропы наглухо затоптаны, а по зарослям она то ли не ходила, то ли ходила так же, как сквозь щиты — не замечая и не тревожа.
— Идеи есть? — уныло спросил Драко. В кои-то веки Малфой не имел готового плана, и этот день стоило бы отметить в календаре, но Гарри был не настроен вредничать.
— Знаешь, есть такой принцип: «мысли, как преступник». В нашем случае — как пропавшая. У Луны обычно все предельно просто. Так что я пойду и просто позову ее, ну или спрошу, если выйдет Рогатый.
— Но сам туда не полезешь? — подозрительно спросил Драко.
— На данном этапе — точно нет. Если бы была уверенность, что она там... Сказал же: сейчас — точно нет! Убери палку и эту морду с лица!
— Поклянись, что сегодня не полезешь! — Драко изо всех сил демонстрировал, что не первый день знаком с Героем.
— Не поклянусь, ситуация может оказаться какой угодно. Но даю честное слово, что не полезу дуром и вообще сунусь туда, только если иначе будет совсем никак.
— Ладно. Убьешься — домой не приходи.
— Договорились.
Они вдвоем прошли по натоптанной уже до состояния неплохого тракта дорожке от лагеря к основному месту «общения». Гарри привычно проигнорировал предостерегающие метки, подойдя к самому краю тумана, Малфой так же привычно остался страховать с безопасной дистанции. Утомленный обилием посетителей, а может, в результате переговоров с Чарли, Лог перестал тянуть щупальца к каждому приближающемуся, туман теперь мирно лежал меж деревьев, как спустившееся отдохнуть облако. Гарри собирался грубо нарушить его покой.
— Лу-уна! Э-ге-гей! Отзовись!
Отклик донесся не из тумана, а из-за спины, и голос принадлежал не Луне. Обернувшись, Гарри увидел, как Малфой машет руками на двух бегущих со стороны лагеря магов. Судя по дальнейшей жестикуляции, он принялся объяснять им, что перенесенные в юности испытания оставили на психике Героя непоправимый след, а потому надо с пониманием и терпимостью отнестись... В общем, Гарри отвернулся и еще пару раз поорал в туман, но так и не добился реакции. Тогда он бросил человеческие способы общения, привалился плечом к ближайшему дереву и начал громко думать о том, что Рогатому в его владениях определенно не нужен Поттер, так что лучше бы выпустить Луну добровольно. Очень старательно и очень громко думать. Больше все равно идей не было, а когда Малфою надоест их стояние — он свистнет.
— Что случилось, Гарри? Почему ты так кричишь? — спросил его мягкий голос с нотками удивления и легкой тревоги.
Гарри так внимательно всматривался в туман, а Луна, оказывается, была выше. Она непринужденно сидела на ветке дерева, едва касаясь тумана босыми ногами. Вся картина внезапно напомнила Гарри иллюстрацию из книги на русском, которую он листал, когда разбирался с наследством Долохова и происхождением Мнишека. Штатный славист Отдела Тайн тогда сказал, что так древнерусские маглы представляли себе русалок. Только там девушка болтала ногами в воде, а Луна — в облаке.
— Мы волновались за тебя, — сказал Гарри как мог спокойно.
— Почему?
— По нашим сведениям, женщины, уходящие в этот туман, потом не возвращаются.
— Потому что они не хотят возвращаться, но я-то только посмотреть зашла! У меня же Рольф, дети, экспедиция на Юкатан через две недели! — Луна рассмеялась над такими странными опасениями.
— И в экспедицию, наверное, тебе уже надо начинать собираться, нет? — вкрадчиво намекнул Гарри.
— Несколько часов на прогулку всегда найдется, — напевно откликнулась девушка.
— А ты знаешь, что уже завтра?
— Я тебя не понимаю, — Луна задумчиво наклонила голову.
— Ты прибыла сюда вчера. Рольф не видел тебя три дня.
— О! Ой. — На лице Луны впервые появилась растерянность. — А ты не знаешь, он смог найти подменную няню, ведь у нашей должен быть выходной!
— Не знаю. Луна, а давай ты спустишься оттуда, и мы пойдем домой, и ты сама все спросишь?
— О-о-о... Но мы тут разговариваем. И я обещала остаться на вечерние песни. Наверное, ты прав, и время тут течет иначе. Но я должна хотя бы попрощаться, я же убежала так быстро, потому что ты очень кричал.
— Ты уверена, что прощание не затянется? Экспедиция же? Рольф?
— Я быстро. Подожди меня, хорошо? — она задумчиво посмотрела себе под ноги, старательно шевеля губами, — Думаю, для тебя пройдет около двух часов. Но если я немножко опоздаю — не кричи, Кернунну это не нравится.
— Хорошо, я подожду. Только если ты очень опоздаешь, мне все-таки придется снова тебя звать.
— Я постараюсь быстро. Пока, Гарри! — и она просто спрыгнула в туман, хотя вернее будет сказать «стекла», сама на лету превращаясь в облачные пряди. Гарри мысленно охнул, но заставил себя отвернуться и подойти к снова одиноко скучающему Малфою.
— Еще идеи? — хмуро поинтересовался тот.
— Пока ждем. Она обещала выйти часа через два, но Луна не очень пунктуальная, а там еще и время течет по-другому. Часа четыре точно есть смысл подождать.
— Так, стоп. Я правильно понимаю, что ты успел побеседовать с пропавшей миссис Скамандер? — спросил Драко голосом злого следователя.
— Ты нас не слушал, что ли?
— Думал, что внимательно слушаю тебя, но, по моим данным, после третьего «эгегея» ты молчал.
— И не видел ее, да? — обреченно спросил Гарри.
— Лавгуд? Нет. Где она была?
— На ветке... — звучало уже достаточно идиотски, а потом Гарри обернулся и увидел сплошную темную стену ельника, в которой определенно не просматривалась та светло-золотистая, горизонтальная, совершенно гладкая, удобно изогнутая сосновая ветка, на которой сидела Луна.
— Будем считать, что ты не бредишь, — успокаивающе сказал Драко. — Предыдущие разговоры с Логом тоже были на ментальном уровне. У меня всё равно нет других идей, так что просто ждем, сколько ты сказал. Я организую Талли, пусть пикник нам подготовит.
— Думаешь? — спросил Гарри про все сразу.
— Слушай, это Лавгуд. Она на первом курсе фестралов пасла, и ничего ей не сталось. Можем сейчас развести панику и начать штурмовать этот мордредов лес, но кто бы знал, не станет ли хуже?
По пути в лагерь Малфой действительно вызвал мэнорского домовика, подробно проинструктировал насчет меню и велел принести все заказанное при следующем вызове. Но поскольку даже домовому эльфу требуется некоторое время на подготовку трапезы, достойной великолепного Малфоя, оный Малфой решил буквально на пару минут заскочить к местному главному, интересно же глянуть в лабораторные журналы. В результате он добрых три часа занимался инспекцией и наведением ужаса на всех не сбежавших. Гарри в первые же десять минут окончательно признал полное своё бессилие — как в деле добычи Луны из леса, так и в деле отлова и кормления Малфоя — и сгонял Басси за парой свеженьких отчетов, чтобы тоже быть при деле.
Когда знакомый голос буднично спросил:
— Гарри, ты не знаешь, где здесь кухня? — он растерянно завертел головой, пытаясь припомнить, действительно не видел ли во время экскурсии по лагерю нечто подобное. И только потом уставился на вежливо ожидающую ответа Луну.
— Или место, где можно купить еды, — уточнила она, заметив его растерянность.
Вместо ответа Гарри развернулся в сторону штабной палатки и проорал:
— Малфой, на выход! — в очередной раз поставив лагерь на уши, и только потом уточнил:
— Ты есть хочешь?
— О-очень, — жалобно протянула Луна.
Драко как раз появился — совсем с другой стороны, но достаточно близко, чтобы Гарри мог уже просто громко, а не ором сообщить:
— Луна хочет есть! Я тоже.
Драко на ходу несколько раз хлопнул в ладоши, и на заранее присмотренной лужайке у самой кромки леса начали появляться стол, легкие кресла с пледами на спинках и примерно полсотни «простых походных блюд». Луна устремилась к столу первой и принялась сметать еду чуть ли не быстрее, чем она появлялась, что в исполнении такой обычно отрешенной и воздушной девушки выглядело почти сюрреалистично. А Гарри решил, что раз Луна здесь, то можно тоже сперва поесть, а потом уже разбираться с деталями.
— Однако, — хмыкнул подошедший последним Драко. — Мне казалось, у древних ирландцев более развитые традиции гостеприимства.
Луна вопросительно посмотрела на него, не переставая жевать.
— Тебя там не кормили? — перевел Гарри.
— Ты что? — удивилась Луна, успевшая проглотить дожеванное. — Я же сказала — я не собиралась там оставаться!
— Иии? — поощрительно протянул Малфой.
На этот раз Луна решила для разнообразия сразу понять весьма размытый вопрос.
— Нельзя есть хлеб потаённых народов, если только не хочешь скрыться вместе с ними, — объяснила она мягко, как прописную истину. — Привет, Драко.
— Привет, Луна, — покорно согласился тот. — Видишь ли, мы пока не определились с атрибуцией жителей Лога и очень благодарны тебе за информацию об их природе и мерах предосторожности. Может быть, ты...
— Не долго, мне нужно к Рольфу, — если уж Луна решала понимать собеседника, то делала это быстрее, чем он вообще успевал говорить. — И я не знаю, что ты имеешь в виду под атрибуцией. Там живут люди, которых укрыл Кернунн. Там хорошо для них. О, я вспомнила!
Она быстро зашарила по невидимым карманам платья, выловила в одном из них крохотный блокнот, из которого затем аккуратно вырвала несколько листков.
— Это мой блокнот и мои чернила, так что можно брать. Отправь это Чарли, пожалуйста. Это от Мируны. Она зовет Родику, и Крину, и еще... Там написано, я не помню.
— Румынские ведьмы, которых лорд Уизли обещал новому другу, — пояснил Малфой для Гарри. — Первая из них прибыла неделю назад, и, я так понимаю, обжилась.
— Мируна очень рада, что нашла это место, — покивала Луна и взяла еще один сандвич. Его она уже откусила деликатно, совсем чуть-чуть.
— А уж я как рад, — скептически хмыкнул Драко.
Луна посмотрела на него, по-птичьи склонив голову на бок.
— Почему ты боишься Кернунна?
Драко, видимо, уже был готов к Луне, поэтому ответил спокойно:
— Он слишком древний, слишком сильный, а главное — я не понимаю, что он такое.
— Хранитель места и жизни в нем, — пожала плечами ведьма.
— Звучит просто. Но почему тогда, ээ, в легендах своего потаенного народа он олицетворяет смерть?
— Потому что смерть замыкает круг, а только замкнутый круг позволяет всему быть и сохраняться, — Луна была безмятежна и снова не понимала чужих затруднений.
— И вот этот самый круг, неизбежность смерти — это немного пугающе, разве нет? Особенно, если эту неизбежность гарантирует конкретное существо.
— Но ты же не боишься Гарри, — небрежно пожала плечами Луна. — А он такой же, только совсем молодой.
Гарри замер на полувздохе. Он так старательно отгонял мысли о забавной обмолвке Лога «ты — как я», что почти убедил себя в том, что просто неправильно понял ментальный посыл. Почти, да. А Малфой подчеркнуто спокойно отломил вилкой кусочек тарта, отправил его в рот, прожевал, промокнул губы салфеткой и лишь потом ответил:
— Во-первых, что я не боюсь Поттера — это лестное для меня, но, увы, неверное предположение. И вот только что оно стало еще чуточку более ложным.
Луна вежливо улыбнулась: мол, поняла, что это шутка, хотя и не вижу в ней ничего смешного.
— А во-вторых, — столь же ровно продолжил Малфой, — как я уже сказал, наши знания о Кернунне и его Логе пока что ничтожно малы. Не могла бы ты рассказать чуть подробнее: что он такое, почему безопасен и что у него общего с Гарри?
— Кернунн — хранитель места и жизни, — терпеливо повторила Луна, показывая один палец. Потом оттопырила второй: — Он не безопасен, просто не желает зла, если не вредить его людям и землям. И Гарри такой же хранитель. — Она предъявила Малфою три пальца: мол, вот, ответила на все твои вопросы.
— Еще чуть более подробно, — Драко тоже умел быть ласково-терпеливым. — Давай разберемся со вторым пунктом: насколько мне известно, Лог, то есть Кернунн, забирал себе женщин против их желания, и обратно ни одна не вернулась. Это не очень добрый поступок, и именно поэтому мы испугались, когда узнали, что ты ушла в Лог.
Личико Луны стало печальным и строгим.
— Да, он так делал. Чтобы прийти к нему — надо хотеть к нему прийти, чтобы уйти — надо хотеть уйти. Но когда о нем забыли, ему иногда приходится заставлять хотеть приходить. Это плохо, как добиваться любви с помощью амортенции. Но я сказала ему, что так нельзя, и еще к нему сама пришла Мируна, и обещают прийти еще ведьмы. Он понимает, что так правильно. Он не будет заставлять, пока о нем будут помнить.
— Пока к нему будут своевременно приходить добровольцы, ты хотела сказать?
— Я хотела сказать: «пока о нем будут помнить», — в голосе Луны не было ни грамма раздражения или насмешки, она просто ответила на вопрос. — Пока о нем будут помнить — ищущие его защиты с радостью придут. Просто сказание о Хранителе перемешалось с другими историями, и люди забыли путь к нему. Но однажды в самой тёмной ночи́ разгорается пламя памяти.
— Спасибо за разъяснение, — сдержанно поблагодарил Драко. — Теперь насчет Поттера. Я не знал, что Гарри — тоже хранитель. Можешь рассказать подробнее: давно ли и что именно он хранит?
— Великобританию, — Луна показала два пальца и продолжила, обращаясь уже к Гарри, причем тон у нее стал утешающий: — Ведь глубокая соленая вода — это всегда граница. Вот если бы ты родился в Румынии, то смог бы хранить все земли между четырьмя океанами. Но твой дом — Великобритания, просто остров, как и у Кернунна. Я же говорю, вы совсем похожие.
Потом она загнула один палец, оставив единственный.
— С тех пор, как стал хранителем, разумеется.
— Так, — сказал Гарри неприятным хриплым голосом. Хриплым, потому что в горле застрял бешеный крик, но все же Гарри был достаточно в себе, чтобы не орать на Луну. — На всякий случай уточню: я выкинул Дары Смерти и отказался от прилагавшегося титула. И, Луна, я не люблю пророчества и предназначения. ОЧЕНЬ не люблю.
— Это разумно, Гарри, — отстраненно откликнулась та и взяла с фруктового блюда половинку персика. — Они всегда обманывают.
— То, что ты сейчас обо мне наговорила — дохрена похоже на что-то из них.
— Конечно нет! — Луна даже передумала откусывать персик, до того возмутилась. — Свой путь выбираешь только ты сам!
— Я такого не выбирал!
Луна отложила персик на ближайшее блюдце, тревожно заглянула Гарри в глаза, а потом взяла его за левую руку и осторожно погладила по тыльной стороне кисти.
— Ты не должен лгать, Гарри, на тебе от этого шрамы.
Гарри снова задохнулся, все больше подозревая, что Луна все-таки издевается или действительно не в себе в медицинском смысле.
— Не могла бы ты напомнить, когда это Поттер успел сделать сей судьбоносный выбор? — вклинился Драко тоном доброго психиатра, видимо, разделяя сомнения Гарри. Самого же Гарри он при этом ухватил под столом за коленку и сжал до боли, призывая к сдержанности.
— Могу, если ты хочешь, — безмятежно кивнула Луна и снова потянулась к персику.
— Да, пожалуйста.
— Хорошо. — Девушка замерла, снова склонив голову к плечу, будто прислушивалась. — Ты всегда считал, что должен защитить всех, и каждый пострадавший — только твоя вина. Ты говорил, что хочешь счастья для всех и даром. Еще ты говорил, что спасаешь всех, кто есть в Британии, присматриваешь, чтобы у всех всё было хорошо. И еще говорил, что спасаешь Британию от всего плохого: от разрушения родовых поместий, от жестокого обращения с домовиками, от травли чистокровных, от проклятого пепла, от карманников и домушников, от власти, которая развращает. Ты только ошибался немного: Великобритания — остров, на другие Британские острова ты не дотянешься. Хотя вот ты же здесь... Возможно, границы не для тебя? Это было бы так здорово!
— О-о... — растерянно протянул Гарри. Отрицать смысла не было — что-то такое он точно говорил и не раз, а если и не говорил, то запросто мог бы сказать хоть сейчас.
— Охх! — хором с ним потянул и Малфой, явно поняв для себя что-то неоднозначное.
Луна удовлетворенно кивнула и наконец-то укусила персик за сочный краешек. Потом укусила еще раз. Паузы в разговоре хватило, чтобы полностью доесть эту половинку, и еще на несколько долек яблока. Потом Драко очень аккуратно спросил:
— Значит, Гарри может выбрать не быть хранителем?
— Конечно, — кивнула Луна. — Хотя это было бы очень грустно для всех.
— И для этого?... — уточнил Малфой «ну давай, добей меня» тоном.
— Он просто должен перестать быть хранителем, — сообщила Луна, снова растолковывая очевидное. Но потом сжалилась и объяснила подробнее: — Перестать делать то, что он делает. Перестать хотеть того, чего он хочет. Перестать быть.
— А, ну тогда нормально, — слегка натужно фыркнул Гарри. — Думаю, что до Кернунна я все-таки не дотяну чисто по возрасту.
— Такое может быть, — согласилась Луна, но с о-очень большим сомнением в голосе.
— Ну, я же не Фламель?
— Ты не Фламель, ты Поттер, — честно подтвердила ведьма.
— Гарри имеет в виду, что проживёт примерно столько же, сколько обычный сильный волшебник, — привычно перевел Малфой. — Гарри не ошибается?
— Гарри сам выбирает, всегда, — терпеливо повторила Луна. — Однажды он может выбрать смерть. Но для этого ему надо выбрать перестать хранить свой остров, потому что мертвые уходят в другое место и уже не могут хранить свой дом. Даже призраки. Призраком быть плохо, Гарри, не делай так.
— Постараюсь, — мрачно согласился Гарри.
— Это хорошо! — просияла Луна и поднялась. — Мне надо к Рольфу и детям.
— Погоди! Если я не уйду, останусь хранить Англию столько... столько же, сколько Кернунн, мне тоже нужно будет, чтобы... чтобы меня помнили? Чтобы ко мне приходили женщины? Ритуалы?
— Ты выбираешь, Гарри, — с бесконечным терпением повторила Луна. — Только ты, всегда ты выбираешь, как будет. Драко, я приду к Кернунну еще много раз, ты не пугайся так больше, хорошо?
— Договорились, но будет здорово, если ты будешь кого-то предупреждать заранее, — покорно кивнул Малфой.
— Хорошо, если тебе так хочется.
Луна помахала им обоим ладошкой, дисциплинированно прошла на аппарационную площадку лагеря и унеслась — оставалось только верить, что действительно к своему Рольфу. Драко выдохнул, прикрыл глаза и ощутимо обмяк в кресле.
— Я тут вспомнил одну мелочь, — медленно проговорил Гарри, глядя в пустое кресло Луны. — Тогда, на Йоль у Чарли, Джин ведь не собиралась приходить. Ее Луна притащила практически силком. И потом требовала петь — тоже Луна. Как-то всё одно к одному, а?
— Не знаю, — просто ответил Драко. — Ты — следователь, хочешь — разбирайся. Мне твоего нового титула за глаза и за уши. Хотя да, все сходится, и я даже не удивлен. Просто теперь у твоей неубиваемости есть красивое название.
— Ну а мне что с этим делать?
— Что хочешь, тебе же Лавгуд сто раз повторила.
— Малфой, блин!
— Уже тридцать пять лет Малфой, и знаешь, кажется, это старость. Я вот сейчас сидел и думал: а что, собственно, меняется? Я уже видел, как ты ходил в Арку Смерти, совершал невозможное, убивал и умирал, творил нереально идиотскую дичь, из которой получалась сплошная польза. Допустим, Лавгуд сейчас сказала абсолютную истину. Ну и что? Если ты вдохновишься примером старшего товарища и засядешь где-нибудь в туманном лесу воровать девственниц — вот тогда я напрягусь. А пока ты будешь просто собой... Ты — есть, и я тоже есть, мир да будет спасен.
— Два сердца и мир спасен, да развеется тьма, — отозвался Гарри.
— Хорошая память — счастье в наши преклонные годы! — Драко тряхнул головой и энергично поднялся на ноги. — Чего сидим, Поттер? Дева из беды ушла своими ногами, у меня лично дел невпроворот, ты тоже, помнится, был чем-то крайне занят. Рабочий день, правда, уже кончился, но кого бы это волновало?
— Точно, — Гарри тоже поднялся. — Расследование преступлений — вполне себе выбор для хранителя, если так-то!
— Не хуже прочих, — снисходительно одобрил Малфой. — Полетели трудиться на благо Англии?
И они полетели.
 |
Snapeisalive Онлайн
|
|
Очень здорово! Спасибо огромное!
|
|
 |
|
|
Прекрасная серия!
|
|
|
|
|
Ооо, какое продолжение! Потрясающе! И с сущностью Поттера разобрались наконец
|
|
|
|
|
Ууууух! Круто!
|
|
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу