Две жизни - одна судьба. (джен)

Ночь с 12 на 13 апреля 2002 года, центральный Вольфейский роддом.

Три врача привели к четвёртому слегка подвыпившую женщину тартаронской породы, лет где-то тридцати.

— Господин Хулио, тут экстренный вызов был. От соседей пациентки. Говорили, эта женщина должна родить со дня на день, а самим отвезти её сюда не получилось, вот её и пришлось нам везти, — сказал один из врачей.

— Подожди, Педро, она что, выпившая, будучи на последнем месяце? — уточнил главврач, — Как протрезвеет, опроси и осмотри её.

— Некогда мне болтать, — резко крикнула пациентка, — Мне нехорошо, уже схватки походу идут. Сэр, делайте что-нибудь.

И вдруг внезапно пациентка отрубилась, непонятно, от чего.

Очнулась она лишь спустя шесть часов и уже без своего массивного живота. Рядом стояла сотрудница роддома, она тут же спросила пациентку:

— Всё было так быстро, вы отрубились, вас пришлось кесарить. Кстати, как вас по имени и отчеству?

— Адель Рашидовна, — ответила пациентка, — Кто у меня родился, пока я была в отключке?

— Две дочки у вас, Адель Рашидовна, — объяснила сотрудница, — Такой же черно-серо-белой масти как вы сами. А какой масти папа этих малышек?

— Увы, я плохо его помню, — вспомнила Адель, — Мы виделись лишь дважды, я запомнила лишь то, что он со мной одной масти и ходит на протезе, потому, что у него нет правой стопы. Помню еще, что его Макрон Котогреш звали, и он сейчас где-то в тюрьме.

— Понятно, что с вами такое, — удивилась сотрудница, — Мы сейчас ваших дочек вам принесём, сами посмотрите, какие красавицы у вас родились в эту ночь.

Адель увидела своих двойняшек и удивилась их окрасу. Они выглядели так, будто их мама раздвоилась на две личности. У девочек шли полоски лишь по одной стороне рук и ног, а полосатая прядь в шевелюре у каждой была лишь одна, хотя у их мамы было две таких пряди по двум краям от чёлки, и притом ещё у одной из них основная часть причёски была белая, а у другой -_ черная.

— На какие имена будете их регистрировать? — спросила сотрудница роддома, — Понимаю, что у вас сейчас похмелье, но лучше сделать это побыстрее.

— Ну, — задумалась Адель, — Пусть та, у кого чёрного больше, будет Мурсефона, а вторая — Мяулодия. Так звали моих бабушек, это будет знаком уважения к ним, пусть и посмертно. Оформляйте на фамилию Котогреш, может потом их папа найдётся, я на это ещё надеюсь.

Спустя сутки молодая мамочка отправилась домой, радуясь наличию двух наследниц, по её словам, копирующих её ровно наполовину каждая.

Читая предыдущую главу, вы подумали, что эта тартаронская женщина окончательно обрела счастье? А вот и нет.

Адель Рашидовна на деле была очень пьющей личностью и часто подрабаттывала на продаже наркоты. Даже появление двух дочек не изменило её хобби и привычки.

И вот случилось так, что она была поймана. Причём на крайне тупом моменте. Везя подруге наркоту, Адель размешала наркотики с молоком и водой в детской бутылочке, на вид месиво получилось неотличимо от детской смеси. Только вот вышло глупо. Стоило слегка обкуренной мамочке отвернуться, как ребёнок, сидевший на руках у её соседки по автобусу, умудрился отсосать содержимое из её бутылочки, после чего этому мальчику стало плохо.

Поняв, что дело дрянь, Адель ухватила в охапку своих дочек, выбила коленом окно в автобусе, выпрыгнула оттуда и побежала прочь.

На следующий день все стало ещё хуже.

Мурсефона и Мяулодия только что отметили свое двухлетие и услышали звонок в дверь. Они попросили маму открыть дверь.

Только это стало для девочек крайностью в понятии жизни. По их адресу пришла полиция, вызванная из-за вчерашнего случая.

А помимо предъявления обвинения, в квартире был проведен оббыск.. Было найдено 7 кг героина, 8 кг кокаина, 4,5 кг аурума, 2 кг аргентума и 5 кг чёрного фильтрованного скуца. Помимо этого, в морозилке были найдены замороженные отрубленные руки и ноги людей, в кладовке — целый сундук золотых украшений и 8 серебрянных слитков, а в шкафу обнаружили огромную спиртовую колбу с десятью почками, пригодными для пересадки.

Адель Рашидовну повязали.

— Суки вы позорные, за что меня повязали? — возмущалась она, — У меня дочки без отца растут, где мне по вашему ещё деньги брать на их содержание? Я бралась за любую халтуру! Кто же виноват, что наркоманы и скупщики золота больше всех платят? Да, я от нехватки денег на еду зарубила топором троих бомжей, покромсала их на части и упрятала в морозилку, но это было только для того, чтоб питаться этим самой, а своих двойняшек я кормила нормальной едой.

— А чужие почки вам зачем? — спросил полицейский.

— Я хотела их продать на чёрном рынке, но не дождалась покупателя, — объяснила Адель, — Купила их у патологоанатома прям совсем свежими и разместила объявление в даркнете.

— Вы походу психически нездоровы, — сказал второй полицейский, — Я всегда за здравый смысл, поэтому вас лучше упрятать в дурку, причём навсегда, а дочек ваших в интернат сдать, чтоб умнее вас стали. Собирайтесь, вам светит пожизненное.

Поняв, какую жизнь вела их мама ради денег, Мурсефона и Мяулодия заплакали, ведь они не знали всей правды. Но им грозил интернат, ведь их папа пропал без вести раньше, чем они появились на этот свет.

Детский дом-интернат номер 3, раннее утро.

Комната на втором этаже.

На своей кровати сидела двухлетняя Торалей, довольно красивая рыжая тартаронская девочка с причёской каре и коричневым полосками на руках, ногах, щеках, хвосте и даже на шевелюре.

Но внешность бывает обманчива. Такая милая девочка имела характер похлеще любой преступницы. Легко могла и пирог из кухни украсть, и мальчикам постарше по моде врезать. Просто она была сиротой из криминальной семьи. Всех её старших 15 братьев и 11 сестёр давно раздали по опекунам, а сама Торалей попала в этот интернат ввиду невозможности единственного живого родственника забрать её, ведь её дедушка сидел в тюрьме за кражу и сдачу в металлолом ограды с кладбища.

И вот в комнату этой рыжей девочки вошла сотрудница и спросила:

— Торочка, тебе одной в трёхместный комнате не скучно?

— Скучно, — согласилась Торалей, — Но мне бы хотелось иметь подруг, связанных с криминалом.

— Таких мы и привели к тебе, — ответила сотрудница, — Их мама отправлена в дурдом за наркоманию и торговлю органами, а отец неизвестно где сидит. Примешь двойняшек под свое крыло?

— Пусть заходят, — согласилась Торалей, — Две приспешницы лучше чем одна.

Сотрудница вышла, а двойняшки зашли с вещами. Торалей сразу подошла к ним:

— Боже мой, какие вы полосатые, мне прям под стать. И ведь вы довольно непохожие, не буду вас путать хотя бы. Ну, представьтесь, что ли?

— Мурсефона, для своих Мурка, — ответила Мурсефона.

— Мяулодия, для своих Мяука, — добавила Мяулодия, после чего дополнила приветствие, — Я от своей сестры отличаюсь тем, что у меня белого в причёске больше и я левша.

— Очень приятно, я Торалей, для своих Тора, — дала им ответ Торалей, — Я авторитет в младшей группе из-за того, что у меня дедушка вор, папа был скупщиком золота, а мама контрабандой занималась. Правда это было давно, я уже давно сирота, а дед все ещё сидит за решёткой.

— А мы только вчера узнали, что наша мама была скупщицей золота, торговала чужими органами и питалась заколотыми ножом и шилом бомжами, сейчас она пожизненно направлена в дурдом, так что мы близки по происхождению, — объяснила Мурсефона.

— А папу своего мы вообще не видели, — добавила Мяулодия, — Мы знаем только, что его зовут Макрон Котогреш, он ходит на протезе и сейчас сидит в неизвестной нам в тюрьме, а от нашей мамы он свалил раньше, чем мы родились.

— Да, мы похожи в плане дел наших семей, — согласилась Торалей, — Будем дружить, раз мы так похожи и одной породы?

— Будем, — хором ответили двойняшки, — Может проставишься, раз ты тут уже живешь?

Торалей подошла к тумбочке и вытащила оттуда коробку конфет:

— Я тут набрала, когда в самоволку два раза бегала, можете взять по одной, только аккуратно, может и с ликером попасться, я их не глядя сперла.

— Ты настоящая подруга, Тора, — сказала Мурсефона.

— Я согласна с этим, — добавила Мяулодия, — Мы едва знакомы, а ты нас уже угощаешь.

— Мне не жалко для своих, — закончила Торалей, — Сейчас звонок будет, побежали на завтрак?

— Побежали, — согласились двойняшки со своей новой подругой и стали ждать звонка к завтраку.

Двойняшки шли вслед за Торалей, ведь раздался звонок, призывающий к завтраку. Навстречу им попался мальчик постарше, имеющий шрам над бровью:

— Вы новенькие, да?

— Отстань от них, Брюс, — крикнула на него Торалей, — А то я тебе ещё один шрам берёзовый веткой нарисую за твои глупости. Девочки, не лезте к нему, он умственно отсталый, этого дурака когда-то отец затылком на бетонный пол уронил, вот он деградировать и начал.

— Хорошо, — согласились Мурсефона и Мяулодия, после чего они пошли дальше.

Торалей прошла к крайнему столику и сказала двойняшкам сесть туда, после чего сказала:

— Сегодня в меню пельмени, вам к ним горчицу брать?

— Бери, — попросила Мурсефона.

— Мне их ещё поперчить надо, люблю поострее, — добавила Мяулодия.

— Хорошо, — согласилась Торалей, — Я пошла за пельменями, а вы аккуратнее себя ведите. Если Джек с пятого столика будет приставать — ничего не отвечайте, ждите меня, меня он боится.

После этих слов Торалей взяла поднос и пошла к окну выдачи еды.

А к близняшкам тут же подошёл нахальный Джек:

— Я так понял, вы новые подруги той рыжей?

— Тебе-то что? — не поняла Мяулодия.

— Отдавайте мелочь, если она у вас есть. Не отдадите — хуже будет, — начал проявлять нахальство Джек.

— Положи руку на стол ладонью кверху, сами положим прямо в руку, — схитрила Мурсефона.

Джек так и сделал, но все пошло не по его плану. Близняшки тут же схватили со стола нож и вилку, после чего воткнули их Джеку в руку так сильно, что кровь пошла. Нахал заорал и убежал из столовой.

Торалей уже подходила к подругам и заметила, что они дали отпор Джеку.

— Нехило вы его наказали за попрошайничество, — сказала Торалей подружкам, — А я в свое время его за подобную выходку в пах коленом ударила, и, видимо, отбила ему яичко, вот он меня и боится. Держите пельмени. Мяука, твоя порция с дополнительным перцем, твои, Мурка, с горчицей. Кушать подано, садитесь жрать пожалуйста, как говорил мой дед до ареста.

Только они поели, как в столовую вошёл сотрудник интерната:

— Сестры Котогреш, вас вызывает психолог, он хочет кое-что вам объяснить и кое-что вам от вашей мамы передать.

— Идём, Мурка, дело серьёзное, — сказала Мяулодия, — Надеюсь, она передаст нам не кокаин и не палец бомжа.

После этих слов двойняшки пошли к психологу, в его кабинет на 3 этаж.

-Итак, — сказал психолог девочкам, — Вы понимаете, что попали в очень элитный интернат потому, что у вашей мамы нашлось очень много накоплений и она отдала все деньги нашему интернату в день ареста. Но вы должны понимать, что это ещё не все. Ваша мама хоть и и сидит сейчас в дурдоме, но параллельно с этим она решила свою квартиру сдавать , а деньги со сдачи жилья будут уходить вам целиком и полностью.

— Простите, а от чего наша мама подалась в такую жизнь, что торговала наркотой и питалась бомжами ? — спросила Мурсефона.

— Она призналась, что делала все ради вас, — объяснил психолог, — Два года она торговала аргентумом, скуцем и таблетками "мяу-мяу", экономила на еде, скупала золото ради перепродажи и мухлевала с чужими почками для того, чтоб у вас были деньги. А в день ареста её последним желанием было пожертвовать все её 3 миллиона рублей накоплений нашему интернату взамен на то, чтоб вас забрали сюда. Со сдачи квартиры вам будет перечисляться 30 тысяч ежемесячно, держите карточку для этого счета. Ещё мне сказали передать вам новое белье. Вам на двоих мы выдаём, считайте, 4 комплекта трусиков и маек, 4 пары плавок для бассейна, топики вам по возрасту ещё не положены, 2 ночнушки и 2 пижамы, почти новое постельное белье и 6 пар носков. Всё, вы свое получили. По выходным вы можете ненадолго выходить в город, но только под надзором вашей соседки Торалей Страйп, раз вы с ней подружились, то она пусть и крышует вас.

Выходя из кабинета психолога, двойняшки поняли, что их мама пошла ва-банк, как говорят на тюремном жаргоне, буквально потеряв все, но дав им все, что только было можно.

Только они зашли в комнату, Торалей спросила близняшек:

— Я так вижу, что ваша мама в ящик не сыграла, и вы теперь при деньгах. Я догадалась об этом наперёд и поэтому обо всем договорилась. Мы с вами два раза в неделю будем выходить в город за сладостями и всяким барахлом, а также прочесывать свалки и помойки, ну и конечно же, между делом будем делать гадости случайным людям. Нас судьба наказала, а мы за это отыграемся на простых людях, пусть не мы одни будем мучаться. Вы согласны со мной?

— Да-а-а! — хором крикнули Мурсефона и Мяулодия.