Зарисовки у старого камина... (джен)

Праздник смерти в Новом Орлеане привлекал к себе внимание всегда, но Элайджа Майклсон предпочитал в этот день скрываться от всех. Тыквы с горящими глазами и шутки не привлекали его своей загадочностью и праздностью. В них он видел бесполезность, ведь на следующий день они никому не будут нужны и отправятся на приготовление пирога. Другое дело — байки о ведьмах Вуду, оборотнях и вампирах. Они пересказывались из поколения в поколение, и иногда он с удовольствием слушал их, если рассказчик оказывался хорош. От души смеялся, а потом возвращался в семейный особняк, где царил запах смерти и крови.

Именно так случилось в очередную ночь Хэллоуина, только вместо трупов по всему внутреннему дворику, его встретили гирлянды в виде кровавых капель и улыбки семьи. От неожиданности Элайджа так и замер под аркой.

-Посмотрите-ка, мой брат удивлен такой мелочью, — спускаясь по лестнице, произнес Клаус.

Со второго этажа донесся смех Реббеки и Фреи, а затем кто-то включил музыку. Ноты были пугающими, отчего хотелось рассмеяться. Неужели они решили разыграть тысячелетнего вампира, к тому же им лет не меньше.

— Что за абсурд? — спросил все же настороженно Элайджа.

— Ночь Мертвых. Значит, наш праздник наступил, и пришло время пугать людишек, — просто отозвался Клаус.

Такое предложение не понравилось, ведь убийства в такое время варварство. К тому же питались они давно донорской кровью, так к чему невинные жертвы.

— Да, шучу я, расслабься — сразу же вставил в защиту гибрид, а по лестнице уже спускалась вся семья.

Впервые Элайдже не хотелось провести Хэллоуин одному. Улыбки на лицах близких успокоили его, что оказалось непривычно. Вся обстановка говорила об уюте, не пугали даже горящие свечи в резных тыквах и «кровавые» гирлянды. Порой нужно немного, чтобы изменить представление даже о празднике Мертвых. В эту ночь каждый из семьи Майклсонов был счастлив, а на следующий день по всему особняку разносился аромат тыквенного пирога и самый прекрасный звук в мире — смех.

Снег падал мягкими хлопьями, ложась на плечи шерстяного пальто. Не тая, он игриво поблескивал в свете вечерних парковых фонарей. От мороза мерзли уши, а мужчина стоял у перил без головного убора. Он поднимал воротник через несколько часов ожидания, на который тоже успевала сесть пара снежных "мух". Моментально растаяв, они причинили неудобство, но тот не подал вида. Холода ему почувствовать не доводилось.

Выдержки ему не занимать, ведь парк Элайджа Майклсон изучил основательно. Каждый день ровно к семи вечера он спешил через весь город, чтобы ждать.

Вечер Рождества ничем не отличался, разве, что упреками Реббеки. Ей хотелось соблюдать семейные традиции, чтобы вся семья собралась за столом в столовой, а затем провели ночь у костра.

Элайджа улыбнулся, вспоминая какой Реббека может быть неугомонной. Ей всегда хотелось всего и сразу. Любви — безумной и безоговорочной, славы — постоянной и возвышенной. А чего же хотелось ему? В его бы ответе не было бы подобных слов. Пожалуй, ответ прозвучал скорее банально. Ему не хватало свободы, он задыхался в Мистик-Фолс, а теперь и в Новом Орлеане. Удивительно, первый раз на Рождество падал снег, и не таял.

В Новом Орлеане день Влюбленных отмечался, как и все прочие праздники: шумная вечеринка, толпы людей и море крови после полуночи. Для города такой порядок был обычным делом, как и то, что в семье Майклсонов этот праздник не отмечался вообще.

Смотря в окно на парад Влюбленных, Элайдже хотелось быть таким же счастливым, но это было невозможно. Хейли была замужем, да и последнее время он не понимал как вести себя рядом с ней. Что он потеряет, если сделает ей подарок, признается, наконец, в своих чувствах? Ничего, если и проиграет, то хотя бы будет знать наверняка, что не нужен и нелюбим.

Он решился и вот ближе к полуночи, оставив записку в кармане рубашки Хейли о месте встречи, ждал девушку у такой знакомой хижины. Сердце забилось быстрее, как только мужчина услышал шаги. Не узнать, кому они принадлежат было невозможно, слишком много раз он их слышал.

— Элайджа, что-то случилось? — раздался такой родной для вампира голос.

— Нет — ответил он, идя навстречу — Я просто хотел поговорить.

— О чем? — Хейли не понимала, зачем они здесь.

— О нас — выдохнул Элайджа.

Ему уже надоело притворство, он любил Хейли всем своим сердцем.

— Элайджа, ты же знаешь, что… — начала девушка, но договорить ей не дали.

— Хейли, просто выслушай меня — мужчина провел по щеке любимой и пальцы легли на губы девушки, останавливая дальнейший поток слов — Я тебе люблю … люблю настолько, что без тебя теряет смысл все вокруг. Мне нужно было сказать раньше, но я боялся ….

Хейли его любила, но у нее были связаны руки: она замужем, у нее дочь на руках, да и стая еще зависит он нее. Только после слов любимого мужчины, все разумные доводы исчезли, растворились в воздухе обычной пылью. Разве не достойна она, быть счастливой рядом с тем, кого любит и кем любима?

— Прошел год, но я не могу забыть тебя — прошептала Хейли.

Этих слов было достаточно, Элайджа поддался вперед, касаясь губ Хейли своими и увлекая ее поцелуем. Здесь и сейчас он был счастлив, имея возможность раскрыть свои чувства и понять их взаимность. Хейли ответила на поцелуй сразу же, она так скучала по нему. Каждый день она не могла забыть мужчину, который подарил ей столько теплоты, поддержки, нежности и безграничной любви.

— Я совсем забыл — отрываясь от губ любимой девушки, прошептал Элайджа — У меня есть для тебя подарок.

Быстро достав из кармана брюк бархатную коробочку, от чего девушка ахнула. Она уже поняла, что за подарок приготовил ей Элайджа.

— Элайджа — попыталась она протестовать, но мужчина уже опустился на одно колено.

— Выходи за меня замуж, Хейли Маршалл. Я сделаю даже невозможное, чтобы ты была счастлива рядом со мной — смотря прямо в глаза любимой, прошептал Элайджа.

Его сердце мчалось галопом, ожидая ее ответа. Одно из двух либо она сделает его самым счастливым мужчиной, либо разобьет сердце на тысячи осколков.

— Я согласна — прошептала девушка одними губами.