Сестры Слизерина (гет)

Почему ты не можешь быть более похожей на свою сестру?»

Его слова снова и снова звучали у неё в голове, пока Дафна шла среди празднования Бельтайна. Большая поляна, где отмечали церемониальное начало весны, была украшена всевозможными дикими цветами; тут и там лежали большие груды дров, которые должны были разжечь к сумеркам, длинные столы ломились от еды и питья, а по краям поляны стояли чары, отпугивающие магглов. Продолжая идти, не обращая внимания на пустые разговоры окружающих, Дафна снова думала о своей семье. Почему я позволяю им так глубоко меня задевать? Казалось бы, спустя двадцать лет такого контролирующего и манипулятивного воспитания я должна была бы уже не реагировать на их глупые замечания.

А потом, конечно, мисс «Совершенство» всегда держит их в своей ладони, не так ли? Астория никогда не могла ошибиться, а если и случалась какая‑то беда, виноватым всегда оказывался кто‑то другой, кто её соблазнил. Когда мы были моложе, если бы я сделала хоть половину того, что ей сходило с рук, меня бы до сих пор заперли в моей комнате.

Как и в любой большой семье, между детьми шла конкуренция — кто кого переплюнет. Поскольку Гринграссы — старый чистокровный и традиционно слизеринский род, соперничество могло быть жёстким и беспощадным. Это особенно проявлялось в отношениях Дафны с младшей сестрой Асторией. Что бы ни делала Дафна, Астория умудрялась сделать ещё лучше. Если у Дафны было четыре «О», у Астории их было пять. Если они покупали новые мантии, младшая сестра так подбирала свои, что они выглядели богаче и красивее, чем у старшей.

Ещё одна сторона принадлежности к старому роду — давление по поводу брака, причём не просто брак сам по себе, а с кем жениться. Ожидалось, что выйдешь замуж по положению или выше — то есть за мужчину из другого старого чистокровного рода. У Дафны не было принципиальных возражений против этого, более того, она в общем соглашалась с такими взглядами, но когда она присматривалась к кандидатам, ей вряд ли кто‑то нравился. Даже без ущерба, который нанесла война, выбор был скуден: чистокровные семьи сокращались, родословные смешивались с магглами и полукровками. Так что, несмотря на давление, после выпуска из Хогвартса Дафна предпочла подождать.

Пока она ждала, Дафна устроилась в Министерство и начала проявлять себя — она только что получила повышение. Но для семьи это было пустой тратой времени; их больше волновало, когда она принесёт очередных наследников для рода. И в довершение ко всему её недавно выпустившаяся младшая сестра только что обрушила на всех сенсационную весть.

Когда семья собралась на праздновании Бельтайна в Министерстве, Астория объявила о своей помолвке. Хотя до окончания Хогвартса ей оставалось ещё несколько месяцев, она преподнесла это так, будто её экзамены O.W.L. ничуть не важны и не будут иметь значения после свадьбы. Сердито, Дафна прикусила язык, вспоминая те изнурительные занятия и ежедневные письма от родителей с требованиями хорошо учиться. Как будто этого было недостаточно, Дафну ещё меньше обрадовала встреча с самим женихом. Через год Астория должна была выйти замуж за Драко Малфоя и стать частью «новоиспечённых» Малфоев.

Она хотела горько рассмеяться над глупостью младшей сестры, но родители казались в восторге. Всё это ей представлялось большой шуткой над ней. Даже при наличии всех доказательств против них, Малфои каким‑то образом вновь возвращались в милость волшебного общества. Тогда её отец вслух поинтересовался, почему она не может быть похожа на Асторию. Почему она продолжает выводить родителей из себя, понапрасну тратя время в Министерстве, вместо того чтобы исполнить свой долг послушной чистокровной дочери? Не хочет ли она остаться старой девой?

Лучше уж остаться старой девой, чем выйти замуж за кого‑то вроде Драко, — подумала она, вспоминая, как тот обошёлся с Пэнси. Не то чтобы она испытывала жалость к той девушке; та подружилась с Пэнси из инстинкта выживания. Это не было дружбой, а просто стаей, сохраняющей себя.

Схватив кубок с ближайшего подноса и не глядя на содержимое, Дафна сделала большой глоток красной жидкости. Как только напиток коснулся её горла, она ощутила жгучую боль — слишком поздно она поняла, что проглотила огневиски. Лицо покраснело, её сжало кашлем, казалось, что горло горит.

Молитвенно желая облегчения, она подумала, что слышит далёкий смех, но с её точки зрения звук казался слишком отдалённым, чтобы в этом убедиться. Затем она почувствовала, как кто‑то вырывает у неё кубок из рук и подставляет фляжку. Тот, кто это сделал, направил её руку и поднёс фляжку к губам. Сделав глоток, она ощутила вкус свежей холодной воды, и жжение в горле постепенно утихло. По мере того как кашель утихал, мир вокруг неё медленно возвращался в фокус.

— Никогда бы не подумал, что ты любительница выпить, Даф.

Она метко посмотрела на мужчину, который помог ей. — Чего тебе надо, Поттер? Медаль дать? — прохрипела она, горло всё ещё было в хрипе после огневиски.

— Достаточно просто «спасибо», — ответил Гарри, закрывая фляжку.

— О, спасибо тебе, дорогой, аврор Поттер, что спас мне жизнь, — усмехнулась Дафна, и ей стало ещё более противно, когда Гарри снова рассмеялся.

— Думал, у тебя настроение получше будет, Даф, — сказал Гарри с ухмылкой, и она нахмурилась на него за это отвратительное прозвище. Она не могла решить, что её больше раздражало: то, что он подсказал себе идею у магглов, или то, что он отказывался перестать этим пользоваться. Её звали Дафна и только Дафна; приличные волшебники не делали таких глупостей, как давать ласковые прозвища людям, с которыми они даже не дружат.

— Только что услышал новость, поздравляю, — продолжил Гарри. — Не думаю, что твоя сестра могла бы выбрать лучше.

— Спасибо, — вежливо ответила она, хотя это убивало её и в прямом, и в переносном смысле. — Моя семья вне себя от радости.

Дафна подумала о чём‑то, что наверняка выведет его из себя. — Но меня удивляет, что ты так этому рад. Разве наследник не приблизит Драко на шаг к узакониванию его претензий на родословную Блэков? — притворно невинно спросила она. К её удивлению, он даже не моргнул.

Спокойно он ответил: — Я об этом знаю, но я ещё не собираюсь сдаваться. Что люди подумают, если я просто опущу руки без боя?

На этот раз Дафна рассмеялась над ним. «Ты наивен. Твоя претензия на род, в лучшем случае, шаткая. Твоего крестного отрекла семья, так что его завещание не имеет силы в вопросах, выходящих за рамки его личных дел. Твой крестник, который единственный поддерживает твоё право, — из ветви семейства Блэков, которую давно отсекли, так что его тоже считают отрёкшимся. Я не вижу, как ты можешь выиграть», — сказала она самодовольно.

Гарри усмехнулся, глядя на небо и на то, как менялись его краски по мере захода солнца. «Все это — весомые доводы, и именно такие доводы Гринготтс уже слышал от Малфоев и вынес решение не в их пользу. Хотя у Драко, возможно, временно появился преимущество, я всё ещё намерен уравнять шансы».

«Единственный способ сделать это — самому жениться, и если только у тебя нет кого‑то нового, о ком мы не знаем... твоё дело проиграно», — хвастливо сказала Дафна. С тех пор как он появился в волшебном мире, все аспекты жизни Гарри были под прицелом. После войны эта пристальность только усилилась. Он был национальным героем, живой легендой. Вместе с хорошим пришло и плохое: его личная жизнь стала постоянным материалом для таблоидов, даже если не вся правда.

Усмехнувшись, он незаметно убрал фляжку в складку мантии: «Кольца ждать некому в ближайшее время, но я ещё давно научился быть сдержанным. У меня есть свои способы не пускать некоторые вещи в газеты. Но признаюсь: в данный момент у меня нет никого, с кем бы я серьёзно встречался. Хотя есть та, на которую я положил глаз — просто не уверен, стоит ли это усилий. Совсем не мой тип, но в ней есть нечто, что я нахожу... притягательным».

Дафна закатила глаза в ответ на его слова. — С твоей репутацией мне её уже жаль, — поддразнила она, прежде чем сделать маленький глоток огневиски. — Когда мне нужно посмеяться, я всегда беру последнюю статью Скутер о «Романтических похождениях господина Гарри Поттера». Что там было на прошлой неделе… ах да, повёл какую‑то молодую в маггловский ресторан — через час Патруль магического правопорядка уже убирал за тобой беспорядок.

— Даже если в её статье хоть что‑то было правдой, я не вижу, чтобы эта женщина дала мне уйти от половины тех вещей, которые мне приписывают. Она, наверное, отнимет у меня голову, если я шаг — влево: с ней не проскочишь ничего.

— Значит, это кто‑то, кого ты знаешь. Не какая‑то дура с длинными ногами, что мелькнула мимо.

Гарри усмехнулся. — Я знаю о ней много лет, но лишь недавно начал узнавать её получше. Она явно не пустышка — слишком целеустремлённая и амбициозная. Хотя у неё действительно потрясающие ноги. — Если бы Дафна не закатила глаза ещё раз, она, возможно, заметила бы, как на миг его взгляд опустился вниз. — Я хочу узнать её получше, но сперва нужно пройти через ту враждебность, что, к сожалению, существует между нами и ни на чём не основана.

— Ну тогда удачи ей, — сказала Дафна, решив, что с этой маленькой душевной откровенностью ей покончено. Сделав последний глоток из кубка, она вернула его на поднос. — До следующего раза, Поттер. Кстати, моя кошка при появлении шумит громче. В следующий раз ты так внезапно не появляйся — я заколдую тебе голову, и это будет не та, что на твоих плечах.

Она собралась была уйти, но вздрогнула, когда Гарри внезапно схватил её за запястье.

— Я никогда не был мастером в скрытности, — сказал он и повернул её обратно лицом к себе. Отпустив одно запястье, другой рукой он обнял её и притянул ближе. Его усмешка стала шире, когда он увидел, как глаза Дафны округлились от шока, и заметил, как меняется её дыхание. — Дай мне ещё раз попробовать — только на этот раз чуть пометче.

С рефлексами ловца, прежде чем Дафна успела среагировать, она почувствовала его губы на своих — лёгкий поцелуй. Когда он отстранился, мир снова, как после слишком большого глотка из кубка, словно поплыл.

«Чтобы Дафна Гринграсс осталась безмолвной», — пошутил Гарри, медленно убирая руку с её поясницы, позволяя пальцам задержаться ещё на мгновение.

«Что это было?» — выдохнула она, разум временно помутился, сердце же вдруг оказалось в конфликте с рассудком.

Рассмеявшись над её реакцией, он сказал: «Это называется поцелуй, и должен признать — он, похоже, был так же хорош и для меня, и для тебя».

«О чём ты говоришь?» — резко отрезала она, надеясь, что гнев скроет её внезапную неуверенность.

«Я никогда не видел тебя такой выбитой из колеи, Даф. Никакого остроумного ответа, никакой саркастической реплики, чтобы попытаться меня уколоть? Похоже, я попал в нерв. Почему ты думаешь, что мне так нравится поддразнивать тебя? Сколько других женщин осмелились бы сказать мне, с какого моста прыгнуть? Или велеть сунуть палочку в одно место? Мне не нужна какая‑то пузырящаяся ведьмочка, виляющая вокруг меня от восхищения. Мне нужна кто‑то настоящая, кто скажет мне, что я идиот, когда я им являюсь».

«Что... Как... Когда...» — сбивчиво пробормотала Дафна, в голове её носились противоречивые мысли. Когда рассудок почти перестал работать, сработали инстинкты: она резко схватила Гарри за мантию. На этот раз, притянув его к себе, она вдавила губы в его. Почувствовав, как руки Гарри скользнули под её мантию и обвили талию, она зацепила ногой его икру и усилила поцелуй.

Пока они устраивали немалый спектакль, внимание толпы вокруг было приковано к большим грудам дров. Отсчитывая с пяти до одного, когда солнце наконец скрылось за горизонтом, из куч вырвались фейерверки и взметнулись в небо. За ними дрова вспыхнули многочисленными кострами, а в небе разразился ослепительный салют.

Оторвавшись друг от друга в разгар взрывов, Дафна выглядела ещё более смятой, чем прежде. Когда она попыталась отступить, Гарри на этот раз не стал отпускать её. По какой‑то причине Дафна не сопротивлялась особенно сильно и всё ещё держала его за мантию. «Сволочь. Почему ты должен был сделать такую глупость?» — воскликнула она.

Гарри вновь рассмеялся. «Именно поэтому. Потому что, что бы ни случилось, я знаю — ты всё равно останешься на месте».

«Откуда ты это знаешь? Что в меня делает тебя столь уверенным? Я с лёгкостью могу использовать тебя, как поступила бы моя сестра».

«Я просто знаю. За годы я нажил много проблем, но инстинкты меня ещё ни разу не подводили. Кроме того, ты совсем не похожа на сестру. Я не могу представить тебя в роли чьей‑то тени. Ты вкусила независимости и хочешь её сохранить. Вот почему ты не вышла замуж; ты думаешь, что, выйдя замуж, окажешься в тисках скучной, вздыхательной домохозяйки, служащей мужу. В тебе слишком много огня, чтобы теперь быть чей‑то второй скрипкой».

Глядя через тёмную поляну, она едва различила свою сестру у одного из костров. Она наблюдала некоторое время, как Драко важничал, расправив грудь, общаясь с группой людей. Её внимание, однако, было направлено на сестру: казалось, та больше служила частью декорации, чем кем‑то своим — броский аксессуар, подчёркивающий образ для Драко, но ничего для неё самой.

Она не заметила, как долго смотрела, пока не почувствовала тёплое дыхание Гарри у уха. «Я же говорила?» — прошептал он. Возвратив взгляд к нему, она почувствовала нервозность от его пристального взгляда.

«Ты слишком высокого о себе мнения», — быстро ответила она, стараясь выиграть время и собраться с мыслями. «И что теперь? Если ты думаешь, что что‑то выиграл, ты глубоко заблуждаешься», — поддразнила Дафна.

«Я и не ожидаю иного, зато тем слаще будет, когда ты признаешь поражение. Я люблю вызовы», — парировал Гарри. Крепко прижав её к себе, он тихо хихикнул, услышав, как у Дафны снова прерывисто сбилось дыхание. «Так сколько ты собираешься ждать, чтобы врезать этим в лицо своей семье?»

«Врезать что, Поттер? Пока что рассказывать нечего», — невинно сказала Дафна. «Если придёт время… тогда да, я намерена наслаждаться каждым моментом». Выскользнув из его объятий, она сделала несколько шагов, чтобы уйти, но остановилась и небрежно оглянулась через плечо. «Кстати, чтобы было ясно. Я знаю, что ты не манипулятор — наверное, не смог бы им быть даже если бы попытался, — но я тоже не дура. Если между нами когда‑нибудь что‑то случится, ты окажешься в куда более выгодной переговорной позиции. Я тоже знаю правила этой игры, не забывай».

«Не думаю, что ты позволишь мне, даже если бы я хотел», — крикнул Гарри ей вслед, наблюдая, как она уходит.

Когда она приблизилась к месту, где собралась её семья, она тихо усмехнулась над нелепостью только что случившегося. Когда сестра странно на неё посмотрела, она просто улыбнулась в ответ. Слегка преклонившись, она сорвала один из разноцветных полевых цветов, что росли на поляне. Катаючи стебелёк между пальцами, она подумала: Мама всегда недовольна тем, что я работаю в Министерстве. Интересно, что бы она сказала теперь, когда я из‑за этого встретила будущего мужа? Будущего мужа? Боже, как я смешна. Я только что сказала ему, что между нами ничего не началось, а уже представляю свадьбу.

— Дафна, — голос сестры прервал её размышления и вернул в реальность. Она не заметила, когда Астория стала идти рядом, но, похоже, было это недолго — сестра, видимо, что‑то у неё спросила.

Прости, я задумалась. Что ты сказала? — спросила Дафна в ответ на вопросительный взгляд Астории.

— Мать и отец пригласили Малфоев к нам на семейный ужин в эти выходные, — объяснила Астория, явно раздражённая тем, что Дафна не слушала. — Мы хотели бы, чтобы была вся семья. Не хотим, чтобы тебе было неловко из‑за того, что вокруг все в парах, так что, если ты не сможешь прийти, я полностью пойму.

Прикусив язык, чтобы не ответить на словесную подколку сестры, Дафна просто кивнула. — Спасибо за заботу, но думаю, я переживу один ужин. Кто знает, может, я и приведу кого‑нибудь, тогда нас всех можно будет считать парами. — Оставив эту фразу недосказанной, Дафна ускорила шаг и старательно не улыбнулась, зная, какое недоумение играет на лице Астории. Наслаждайся своим минутным триумфом, младшая сестра. Сегодня вечером всё изменилось.