Гарри Блейз aka Призрачный Поттер. (джен)

Силу о которой не знает Тёмный Лорд, Гарри Поттер заполучил как раз перед своим третьим курсом. Правда, он в тот момент и сам не догадывался, что именно так можно назвать полученный им дар. Как, собственно и о том, что такие слова в пророчестве имеются, которое про него и Волдеморта было. Да и о самом пророчестве он тоже в тот момент ещё не слышал. В котором говорилось что, дескать, Тёмный Лорд отметит его как равного, но не будет знать всей его силы. И очень, кстати, хорошо оказалось, что Волдеморт про полученную Гарри силу не знал ничего. Не учёл он этот момент, что и имело потом для него очень неприятные, можно даже сказать, роковые последствия.

Случилось это незадолго перед тем как Гарри друзей встретил. Сам-то он в это время на Диагон Аллее тусовался потому что тётю Мардж надул. Ну, и удрал из дома своих родственников, в котором каникулы проводил. В чём он, кстати, не раскаивался ни разу потому как, поделом ей досталось. А то слишком уж у Мардж язык оказался длинный. И распустила она его не по делу.

Вот, во время одной из прогулок по Диагон Аллее Гари эту силу-то и заполучил. Он как раз мимо какого-то переулка проходил, когда его что-то туда втянуло. Он даже испугаться не успел. Хотя, местность, в которой он вдруг оказался, опасение как раз таки вызывала. Потому что поверхность поля, где они очутились, была почти горячей. И хоть, сквозь подошвы не обжигало, но тепло чувствовалось. А ещё покрыта она была запёкшейся коркой с многочисленными трещинами. Через которые временами вырывался то дурнопахнущий дым, то пламя, а то и вообще лава раскалённая.

А вот мужчина, одетый в байкерский прикид, которого он там увидел страха, почему-то, не внушал. И когда он представился, то Гарри подумал что ему это снится. Потому как представился он... Джонни Блейзом, Призрачным Гонщиком.

— Э-э-э... — протянул Гарри, — но ведь вы же... герой комиксов.

— А ты маг, — парировал Джонни. — И что из этого более невероятно с точки зрения обычного человека? То, что ты маг, или то, что я — Гонщик?

В общем, поговорили они и передал Джонни свою силу Гарри. И если особо в подробности не вдаваться, а так, в кратце, то должок у был у Джонни перед Поттерами, а время пребывания в этом мире как раз закончилось. Вот он и решил передать свои силы последнему из Поттеров чтобы и долг погасить, и чтобы даром его способности не пропали. А последним живым Поттером Гарри как раз и оказался.

Правда, предупредил Джонни, что не всё так просто. Ведь вполне возможно, что от него потом все друзья отвернутся, когда его в облике Гонщика увидят. Ну, если Гарри читал комиксы, то сам должен знать какой вид приобретал Джонни в те моменты как Гонщиком становился. Но, Гарри всё-таки согласился.

— А знаете, — сказал он, — жаль, конечно, будет если отвернутся. Но, если я их в этот момент спасти смогу, то будет оно того стоить.

И ещё, перед своим исчезновение Джонни посоветовал Гарри заклинание Усыпления отработать. Раз уж он маг. Ну, чтобы подстраховаться. И чтобы подольше о его силе не знал никто. Ну, и цепь свою он тоже Гарри передал, разумеется. А насчёт прикида он посоветовал Гарри не заморачиваться. Не горела почему-то на на Гонщике никакая одежда. Нужен был, правда, ещё байк, чтобы образ дополнить, но тут Гарри решил «велосипед не изобретать» и пойти по кратчайшему пути. Потому что есть у него летающая метла под названием «Нимбус 2000». Вот её-то вместо байка он и будет использовать.

Ещё, в правильности принятого им решения Гарри убедили развешанные по всей Диагон Аллее плакаты с портретами какого-то Сириуса Блэка. Который, как утверждали окружающие, из Азкабана сбежал чтобы Гарри прикончить. Отсюда и вопрос возникал сразу же. Что он сможет противопоставить взрослому, матёрому убиванцу если им всё же пересечься придётся? Так что, подумал Гарри, подумал и решил что поступил он правильно. Даже, несмотря на всю ту боль какую ему довелось испытать в момент принятия силы Джонни.

Подумал потом Гарри и понял, что пламя в котором он сгорал заживо, превращаясь в Гонщика, было Адским. Ну, скорее всего. И что температура у него, пожалуй, побольше чем у драконьего будет. В общем, больно было так, как больше ни разу. Ни до, ни после этого. Ну, когда он сгорал заживо, чтобы Гонщиком мог стать в последствии. Вот такие были минусы. Но, и без плюсов не обошлось конечно.

Например, некоторые ментальные способности у него появились. Так что, правильно всё он сделал. И, что самое главное произошло, так это его отличительная черта, ну, или особая примета, которая шрам на лбу, стала почти не видна. Зрение улучшилось весьма значительно. Даже очки поменять пришлось. Да и вообще стал он, наконец, выглядеть на свой возраст. Перестав быть мелким и тщедушным очкариком.

Это, кстати, заставило Гарри вот о чём задуматься.

— Интересно, а что с той силой что Волди мне передал случилось? — рассуждал он про себя. — Выгорела она или с моей собственной силой сплавилась. Ведь шрам-то на лбу остался, почему-то.

В то время как остальные шрамы с его тела исчезли. А было их у него немало. И если остальные выглядели как и положено старым и зажившими, то вот тот, что на лбу у него «красовался» был вообще какой-то неправильный. Частенько воспалялся и краснел. В общем, доставлял он Гарри неприятные ощущения, доставлял. И именно он, по словам Дамблдора, был видимым воплощением части Волдемортовской силы, которую тот ему передал. А теперь его и не видно, почти. Кстати, шрам на руке от укуса василиска тоже не исчез окончательно.

— Ну, да и бог с ними, — решил Гарри. — Не мешают и ладно. А я, пока, лучше вот чего выясню. Осталось ли у меня умение со змеями разговаривать.

Оказалось, что не исчезло оно никуда. Это он в зоомагазине проверил. Так что, непонятно ему было что за фигня такая. Может и не выгорела сила вражья, а, действительно, с его собственной сплавилась? Такой вариант тоже возможен был.

Также у Гарри вдруг пропали его детские хотелки. Например, если ещё некоторое время назад он еле сдерживал желание подприкупить золотых шариков для игры в плюй-камни или движущуюся модель нашей Галактики внутри большого стеклянного шара, то теперь он на эти вещи поглядывал равнодушно. Да что там говорить про шарики, если даже на «Молнию», новейшую модель спортивной метлы он стал смотреть без прежнего восторга. В общем, повзрослел он как-то разом, что ли. Да и вообще, не интересовали его больше такие мелочи.

Кстати, «Чудовищная книга о чудовищах», которую ему Хагрид подарил больше норов не демонстрировала и не пыталась Гарри палец откусить. Наоборот, она спокойно раскрывалась и он, наконец-то мог ознакомиться с её содержимым. Видимо, какой, никакой но инстинкт самосохранения у книги, таки, имелся.

А свою новую способность, ну, точнее не всё что ему от Джонни перепало, а всего лишь незначительную часть дара, ему довелось продемонстрировать когда он друзей наконец встретил. Он их на веранде кафе-мороженого увидел. И Рона, и Гермиону. Гермиона, разумеется, не была бы сама собой если бы тут же не попробовала его слегка пристыдить.

— Гарри, ты и вправду раздул свою тётю? — серьезно спросила она у него.

— Сама виновата, — пояснил Гарри.

А Рончик в это время от смеха покатывался.

— Это не смешно, Рон, — укоризненно заметила ему Гермиона. — Я, например, удивлена, что Гарри не отчислили.

— А за что меня отчислять-то? — спросил Гарри. — Может за стихийный магический выброс, который, повторяю, спровоцировала сама Мардж.

— И всё же, Гарри... — хотела продолжить Гермиона, но вынуждена была замолчать.

Да и Рон, как-то резко смехом... поперхнулся. А всё потому что Гарри, буквально, «воткнул» в них свой взгляд и... пророкотал:

— Достаточно!

После чего встал из за стола и ушёл, заметив что ему нужно побыть одному. А если честно, то огорчился он, немного. Потому что впервые столкнулся, так сказать, на практике с минусами дара которым его Джонни наделил.

— Блин! — думалось ему во время прогулки. — Они же испугались, реально перетрухнули. Н-да, скверно, однако. Хорошо что я хоть облик Гонщика не принял. Впрочем, ладно. Посмотрим как оно дальше будет.

А дальше случилось так, что пришлось ему таки в Гонщика превратиться. И хорошо, что он совету Джонни последовал и все эти дни усиленно Сомниус тренировал. Заклинание усыпления. Ну, как тренировал? Движения отрабатывал. Потому что усыплять пришлось сразу многих. Гермиону, Рона, Джинни, Невилла, их нового преподавателя по ЗОТИ, а ещё Роновскую крысу Коросту и Живоглота — Гермиониного кота. Произошло это когда они в школу ехали. Прямо в Хогвартс-Экспрессе.

А дело было так. Сначала поезд остановился. Потом в нём погас весь свет, а дальше у них численность народа в купе из-за Джинни и Невилла увеличилась. А затем Гарри как что-то подтолкнуло Сомниус колдануть. Наверное, то что Гонщик наружу рваться стал. Ну, если так выразиться можно. Вот он и наколдовал Усыпление, которое у него массовым получилось.

И как только он всех усыпил, то сразу в Гонщика превратился и распахнул дверь купе. А там, он увидел слабо освещённую, высокую фигуру, которая упиралась головой в потолок. Фигура была закутана в рваный плащ, а лицо незнакомца было полностью скрыто капюшоном.

Гарри ещё успел разглядеть как из-под плаща высунулась рука пришельца. Лоснящаяся, сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника. А дальше Гарри не рассуждал. Он, даже не обратил внимание на то, что как будто сам вырос в этот момент. Потому что не того он был роста чтобы вот так, запросто, дотянуться руками до головы этого... великана.

В общем, обхватил он голову этого... существа , с боков, своими горящими, костлявыми ладонями и... пророкотал:

— Посмотри мне в глаза! — А потом добавил зачем-то, сам того не ожидая. — Сука!

А дальше, существо охватило пламенем и оно стало гореть, издавая при этом высокие, визжащие звуки. Только недолго оно визжало, потому что прахом осыпалось очень быстро. После чего Гарри приняв свой обычный вид, вошёл в обратно в купе, на ощупь и, как только дали свет, наколдовал на всех Энервейт. И только после этого примостился в уголочке. Предпочитая помалкивать.

Да и устал он, признаться. Мало того что летом совсем почти не колдовал, что всегда сказывалось в начале их учебного года, так ещё и вот так, массированно, по площади он заклинание применял в первый раз. Да, если честно, то Гарри даже тогда и не знал, что так тоже можно.

— Никто, случайно, не знает, чего это было-то? — спросил он, всё-таки, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Дементор, — ответил новый преподаватель раздавая им шоколад. — Один из охранников Азкабана.

— Так вот ты какой, северный олень, то есть дементор, — подумалось ещё Гарри прежде чем его сознание куда-то уплыло из-за магического истощения.

А потом, когда они добрались до Хогвартса, на просьбу посмотреть ему в глаза нарвался ещё и Малфой. Придурок, который два года подряд портил Гарри пребывание в школе. В той самой школе которую Гарри считал своим домом. В которой у него появились первые в жизни друзья. И если бы не две «занозы в его заднице», под названиями: «Малфой» и «Снэйп», то было бы вообще здорово. Впрочем, к этим двоим он относился... по-философски. Как к неизбежному злу. Например, как к дождю или зимнему холоду. Как говорится, неприятно, но терпимо. До определённого предела.

Так вот, когда они добрались до школы, одна из этих самых «заноз» по имени Малфой была, наконец-то, извлечена из его филейной части. Не придумал он ничего лучшего как пройтись по Поттеровской «отключке». Посчитав, что в обморок тот грохнулся из-за дементоров. О чём и не преминул задать вопрос в своей обычной глумливой манере. А Поттер, в ответ, взял да и предложил посмотреть ему в глаза. И снова добавил слово «Сука». Никто не знал, что именно там увидел такого Малфой, но вот мантию-то он быстренько запахнул, чтобы скрыть что-то, наверное, и куда-то умчался.

Ещё раз Гарри предложил, потом, попозже, посмотреть ему в глаза нескольким ученицам Рейвенкло, которые третировали младшекурсницу. И слово «Суки» он снова добавил. В этот раз уже осознанно. Нет, может это и было самовнушение, всего лишь, но казалось Гарри, что так его просьба... более доходчивой получается.

А хулиганов Гарри не любил. Сам от них, в своё время, настрадался. В общем, девочки которые посмотрели ему в глаза, а отказаться они почему-то не смогли, тоже удрали. И тоже запахнув свои мантии. Так Гарри познакомился с Луной Лавгуд, которая, собственно, издевательствам-то и подвергалась. Она же, кстати, Поттера и «раскусила». Был у неё врождённый дар видеть... магию, скорее всего. Вот она и рассказывала про всяких там мозгошмыгов, лунопухов и нарглов. А Гарри она с тех пор называла Фениксом. Потому что, каким-то непонятным образом смогла рассмотреть его вторую ипостась.

— Но Феникс-то почему? — спросил её Гарри. — Ведь они же существа Света.

— А вот и не совсем, — ответила ему Луна, — Огня, прежде всего, а потом уже и Света. Только забывать ненужно, что Огонь он ведь как полыхнёт, порой, то даже и пепла не останется.

В общем, Луну после этого никто не трогал, а самого Гарри, как и в прошлом году, стороной старались обходить. Ну, как тогда, когда его Наследником Слизерина считали.

И всё вроде бы было хорошо, вот только в Хогсмид Гарри не выпускали. Из-за того что Сириус Блэк из Азкабана сбежал. И все, чуть ли не клятвенно заверяли Гарри, что как только он в этом самом Хогсмиде появится, то тут же его Блэк и... уконтропупит.

Впрочем, не это злило Гарри. Ну, что в Хогсмид его не выпускают. Нет, это тоже, конечно, но, не так сильно. Точнее, не злило, а разочаровывало. И, если быть до конца точным, то разочаровывал его Рональд Уизли. Друг его. Который и так-то, обычно, не особо задумывался когда языком «молол». Но вот после походов в Хогсмид он себя... «переплёвывал», пожалуй.

— Ах, Гарри, — говорил в такие моменты Рончик, — ты даже не представляешь какие вкусняшки есть в «Сладком королевстве». И то... и это... и ещё... а так же... и наконец... Как же жаль что ты с нами пойти не можешь.

Вот и появлялось у Гарри разочарование в такие моменты. Потому как, чувствовал он, особенно в последнее время, что сожаления Рончика... фальшивые. Что не сочувствует ему Рон, а совсем наоборот. Злорадствует почему-то. Вот это-то его и разочаровывало. Что его лучший друг, оказывается, не такой уж и друг, на самом деле.

Хорошо, что хоть от Гермионы он такого не чувствовал. Правда у неё свои «тараканы» в голове были, но терпимые вполне. Бывали у неё... броски на правильность. Так это Гарри называл. Но, их Гарри научился купировать. Так что и проблем особых это не доставляло.

К тому же появилась вскоре у него возможность незаметно Хогсмид посещать. Подарили ему братья Рона, близнецы Фред и Джордж, один занятный артефакт под названием «Карта мародёров». А когда её, так сказать, включали, то появлялась сначала надпись:

«Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов с гордостью представляют своё новое изобретение — Карту Мародёров».

Вот Гарри и заинтересовало, а кто это такие. Ведь если они... шалуны, как они о себе говорили, то наверняка не раз попадались «на карандаш» Филчу, их школьному завхозу. Да и не только ему.

В общем, взял Гарри чаю, печенюшек, вискарика бутылочку и подался в гости к Филчу.

— Мистер Филч, — говорил Гарри, выставляя на стол свои подарки. — Мы с вам друг друга не любим, конечно. Но, ведь на вопросы-то вам это ответить не помешает. А то все только то и делают что папой моим восторгаются. Но, не верится мне как-то что за семь лет он к вам на отработку не попал ни разу.

Так что, удалось Гарри выяснить, в результате, что не таким уж и «белым и пушистым» был его папа. Ну, когда в школе учился. И кто такие эти самые «Мародёры» Филч ему тоже рассказал. Оказалось, что так себя называла компания из четырёх человек. Его, Гарриного папы Джеймса, Римуса Люпина, Питера Петтигрю и... внимание, вишенка на торте... Сириуса Блэка. Того самого которого сейчас авроры разыскивают. И про главный, так сказать, «объект» их розыгрышей Филч тоже поведал. А оказался им не кто иной как... внимание, ещё одна вишенка на ещё одном торте... Северус Снэйп.

Единственное, чего не выяснил пока Гарри, так это кто из них кто. Кем был его отец. Сохатым, Бродягой или Лунатиком. Но, только не Хвостом. В этом-то Гарри был почему-то абсолютно убеждён. В общем, оценил Гарри подарок по достоинству. И из рук с тех пор старался не выпускать, как и мантию-невидимку. Единственные вещи которые у него от отца остались.

В следующий раз Гарри Гонщика, так сказать, включил, во время игры в квиддич. Сам-то он в команде состоял, в роли ловца. Вот как раз во время игры его дементоры в очередной раз к этому вынудили.

Играли они с Хаффлпаффом тогда. Дождь поливал, как из ведра. В общем темно было, вот дементоры к полю и подобрались. А Гари увидел снитч как раз, который ввысь устремился. Ну, и он за ним, за снитчем. А дементоры за ним, за Гарри. Непонятно только было, то ли они ему отомстить хотели за гибель одного из своих, то ли ещё чего. Но, в общем, налетела их тьма тьмущая. И когда Гарри снитч схватил, то оглянувшись увидел, что клубятся они вокруг него сплошной стеной. Вот тогда-то он вновь в Гонщика и превратился. Вместе со своей метлой. После чего стянул с себя цепь, ухватил её за конец и крутанул раза четыре. Пару раз в горизонтальной плоскости и пару раз в вертикальной. Ну, и разогнал их. И устремился вниз.

А когда вылетел из их толпы, то в себя сразу же превратился. Так они и летели, клином журавлиным с Гарри во главе. Почти до самой земли, где их Дамблдоровский Патронус встретил. Появился он неожиданно, прямо перед Гарри и ослепил его. Вот Гарри, ничего не видя в землю и врезался. Ну, и сознание потерял, конечно.

Очнулся он там же где обычно и приходил в себя. В больничном крыле. На тумбочке, рядом с кроватью, лежали его очки и волшебная палочка. А над ними, мелко подрагивая крылышками завис снитч. Только, чего-то не хватало. Почувствовал он вдруг какую-то потерю и понял, что «приказала долго жить» его метла. Его «Нимбус 2000» с которой он даже, как-то, сродниться успел, что ли. А может так было потому что стала она его частью как Призрачного Гонщика? Его огненным «байком». Кто же его знает-то?

Впрочем, грустил Гарри недолго. Не велика потеря в конце-то концов. К тому же, в связи с появлением на рынке «Молний» цены на «Нимбус 2000» снизились. Так что без метлы он долго не останется. Ну, а раз так, то и переживать сильно нечего.

И, кстати, скрытое злорадство Рончика в этот раз как-то легче перенеслось. Ну, когда он Гарри проведать пришёл. Внешне-то Рон, как раз наоборот, сокрушался. Типа, ах, чего делать, как же ты теперь снич-то ловить будешь, Гарри? Ах, какая потеря, какая потеря! Но вот мысль о том, что дескать так тебе и надо нет, нет да и проскакивала.

Так что, выслушав причитания Рона, подумал Гарри, подумал и решил, что пора рыжего на «место поставить». А то в последнее время что-то стал он слишком... завистливым, наверное. Да и Гермиону он в качестве объекта на который раздражение можно сбросить стал часто использовать. А то, как домашку списать, так давай, Гермиона, давай. А во всех остальных случаях на неё и пошипеть можно.

Вот так Гарри и решил. Ну, и случай такой ему представился, конечно же.

Кстати, в том что ему Рончика «на место поставить» удастся Гарри не сомневался. Он вообще, в этом году стал в себе гораздо увереннее, вот и не сомневался. Причём У -веренней, а не САМО — уверенней.

Кстати, если сравнивать, то учился у них на Гриффиндоре живой пример. Обладатель этой самой САМОуверенности, по имени Кормак Маклагген. Вот уж у кого её хватало, так это у него. Куда там Волдеморту до него было. Но, Волди-то хоть чего-то в жизни добиться смог. Самостоятельно. И авторитет какой, никакой заиметь, и банду «сколотить». Да и имя его до сих пор произнести боятся. И тем не менее не дотягивал он до Маклаггена, не дотягивал. А Кормак только самоуверенность и отличался.

Впрочем, пути его и Гарри до этого не пересекались так и нечего на него было внимание обращать. Пока, во всяком случае. Сейчас о Рончике пора подошла позаботиться.

А началось, что началось всё, пожалуй, как раз с его единственной встречи с Джонни. Точнее после неё Гарри уверенней себя чувствовать-то и начал. Он тогда подумал, подумал да и задал себе вопрос. А какого собственно хрена? Почему и всегда именно он во всём виноват-то? Например, в том что тётушка Мардж в воздушный шарик превратилась и в полёт над Литтл Уингингом отправилась, так сама она и виновата. Или, в том что в прошедшем учебном году по школе василиск ползал и на магглорождённых нападал он ведь тоже не виноват был. И, уж точно не виноват он в смерти Квиррелла на первом курсе. Ну, и так далее.

А после того как Гарри поразмышлял, то и действовать начал. Сходил для начала в Гринготтс, пообщался с гоблинами насчёт его денег. А то ведь лежат они в хранилище, целая куча. Но вот сколько конкретно там? И другие вопросы финансовые он с ними обсудил. Одежду, наконец, новую прикупил себе. Пусть и не бросающуюся в глаза, но добротную. А это, как оказалось, тоже уверенности в себе придаёт. Суетиться наконец перестал. Да даже походка у него изменилась. В общем, не сомневался в себе Гарри больше. Но самое главное, удалось ему в этом году... переубедить Люциуса Малфоя, папашу Драко. Того самого что в течении двух лет «занозой» был.

А дело было так. Нарвался Драко Малфой, то ли по дурости, то ли ещё по какой-то причине на разозлённого гиппогрифа. Случилось это на их первом в этом году уроке по УЗМС. Ранил его гиппогриф, слегка. Разумеется, Дракусик пожаловался папаше, а тот в свою очередь поднял «волну» в Министерстве. В общем, дело должно было закончиться казнью гиппогрифа. Вот Гарри и решил тогда, что неправильно это. Тем более, что Малфой-младший сам виноват был. Так что, отловил он Дракусика и попросил того организовать ему встречу с его папашей. Наедине. Вежливо попросил, всего лишь в глаза ему посмотрев.

И вскоре она состоялась. В школе у них. На берегу Чёрного озера. На которой Гарри порекомендовал Люциусу от претензий к гиппогрифу отказаться и сделать всё чтобы дело закрыли. А для убедительности Гарри за его левое предплечье взялся. Как раз в том месте где у соратников Волдеморта интересная «татушка» располагалась. После чего место это у Люциуса стало побаливать. Вполне ощутимо.

— И больно, мистер Малфой, — сказал ему тогда Гарри, — вам будет ровно до тех пор как с Клювокрыла все обвинения сняты не будут и дело это не закроют.

Кстати, сразу после этого, шипя от боли Люциус добрался до Снэйпа и попросил обезболиваеюшего. А затем и руку оголил по локоть. Посмотреть чего это Поттер сделал такого. Ну, и когда они со Снэйпом увидели что там за фигня, то уставились друг на друга. В полном обалдении.

— Это... Это чего такое? — поинтересовался Снэйп. — Блин! Люциус, ведь если Тёмный Лорд когда-нибудь всё-таки возродится, то кирдык вам, Малфоям.

— Да уж, никого не пощадит, — согласился с ним ошарашенный Малфой.

А дело стало в том, как эта самая татушка теперь выглядела. И если раньше она представляла из себя человеческий череп с выползавшей из него змеёй, то теперь змеюка никуда не уже ползла. Потому что сдохла в муках, а сам череп был... потрескавшийся. С дырками от выпавших из него кусков.

Так что дело с гиппогрифом по быстренькому свернули и у Люциуса после этого рука болеть почти перестала. Постоянно. Но, нет, нет, да и «простреливало» её бывало. Особенно когда у Люцуса мысли не самы «светлые» появлялись.

Правда этого всего Гарри не знал. Не докладывали ему, так сказать, о предпринятых мерах. Главное, что результат его устроил.

Так вот, меняться, далеко не в лучшую сторону, Рончик как раз и начал почти сразу после того как Гарри свой имидж поменял. И чем дальше, тем больше Рончик менялся. Хотя, может он и всегда таким был. Раньше-то Гарри на это особо внимания не обращал. И напрасно, наверное.

Вот такая у Гарри проблема нарисовалась по фамилии Уизли. Ни с того, ни с сего. И если бы кто-нибудь спросил, почему, мол, Уизли, а не Блэк, то Гарри бы ответил, что не всё там так просто. И, что сдаётся ему, что подставили Блэка. По крайней мере он так думает. А к мнению такому он пришёл после беседы с их нынешним преподавателем ЗОТИ. Звали которого... Римус Люпин. И был он тем самым Люпином, который по странному стечению обстоятельств, учился вместе с его родителями и был одним из четвёрки тех самых «Мародёров». Ну, тех о которых он у Филча выяснил. А ещё Гарри понял, что тот оборотень, после одного из уроков по ЗОТИ.

Им тогда заменявший Люпина Снэйп эссе про оборотней задал. А Гарри взял, не поленился да и написал его, как и Гермиона. После чего они уставились друг на друга, удивлённо и одновременно спросили:

— Так это он чего... того что ли? Оборотень? Вот ведь...

Ну и отправился он к Люпину в гости с парочкой вопросов. И намекнул ему, что лучше с ним сотрудничать, если тот в школе работать хочет. Ну, когда тот юлить попробовал. Тем более, что преподавал Люпин весьма прилично. В общем, поговорили они. И понял Гарри что хрень какая-то получается.

Блэк-то, оказывается, считается предателем его семьи потому что именно он в дом Поттеров Волдеморта привёл. Но, в то же время, по словам Люпина, были Сириус Блэк и Джеймс Поттер самыми лучшими друзьями да ещё и Гарриным крёстным Сириус оказался. И шафером на свадьбе у его родителей он тоже был. Так что, даже если Блэк и был предателем, то вынудили его, с точки зрения Гарри. Не мог он сам на это пойти. Но, все вокруг были просто убеждены что добровольно он их предал. Вот поэтому-то хрень и получалась.

Ну, и решил Гарри, что пока заморачиваться не будет, а посмотрит как события развиваться начнут. И не форсировать их особо. Тем более что особых попыток убить Гарри Сириус не предпринимал, да и Рон как-то притих и не давал поводов с ним поговорить «по свойски». Даже на Рождество, когда Гарри новую метлу в подарок прислали. Как раз таки ту самую «Молнию», самую новейшую модель. В длинной, плоской коробке.

— Э-э-э... Гарри, это что метла? — спросил тогда Рон, увидев коробку.

— Ну, да, судя по размерам.

— А можно я открою?

— Да ради бога.

А вот дальше Рончик застыл, в ступоре. Только поглаживал древко дрожащей рукой, а сам при этом сидел с открытым ртом. Так он и просидел до тех пор пока Макгонагалл не пришла. Её Гарри с Гермионой пригласили. Гермиона, как раз, на тех каникулах домой не поехала, ну и поинтересовалась увидев метлу от кого она, в первую очередь. А когда выяснилось что даритель неизвестен, то заявила что на ней летать опасно. И что её мог Блэк прислать. Ну, и решили они вдвоём, что пусть метлу проверят.

Хотя Гарри это было и ни к чему. Достаточно было ей один раз вид огненного байка принять и сгорели бы все вредоносные заклинание. Ну, если бы их кто-нибудь наложил на метлу. Но, чтобы конфликт не раздувать и, не раскрывать раньше времени свой секрет Гарри решил что лучше сделать как Гермиона советует. Ну, и сбегала она за их деканом.

А когда та пришла и метлу у Рона потребовала, то он на неё уставился подозрительно, а сам «Молнию» к себе обеими руками прижал. И спросил:

— А зачем она вам, профессор? Это же Гарри её прислали. Вы её что... забрать хотите?

— Да, я хочу её забрать, на некоторое время, — ответила Макгонагалл.

— Но... вы не можете, — взгляд Рона вдруг начал наливаться злобой.

— Я сама знаю что я могу, а что — нет, — разозлилась в ответ Макгонагалл, буквально выдирая метлу у него из рук. — Да и вообще, не пойму я вас, мистер Уизли. Метлу-то, действительно, не вам в подарок прислали.

— Да ну вас всех, — обиделся Рон и удрал в спальню.

После чего до конца каникул он ни с Гарри, ни с Гермионой не разговаривал. Что весьма кстати пришлось. А там и метлу проверили и Гарри вернули. И Рон снова, типа, лучшим другом заделался. Особенно после того как Гарри ему полетать на ней разрешил.

И всё же, как Рончик не тихарился, а повод «поставить его на место» таки представился. Ближе к летней сессии. И случилось это снова из-за его крысы. Рончик тогда в спальню поднялся и через некоторое время оттуда раздались вопли. После чего он выскочил оттуда с простынёй в руках.

— Вот, смотри что твой кот с моей крысой сделал! — начал было орать он на Гермиону, но это была его единственная фраза.

— Дай сюда простыню, Рон! — пророкотал тогда Гарри. — И закрой свой рот.

Рончик, конечно, не воспротивился. А Гарри рассмотрев простыню увидел на неё красные пятна и рыжие волосы. После чего он мазнул по одному из пятен пальцем и понюхал его.

— Рон, — спросил он после этого, — а что это такое?

— Кровь, — не задумываясь ответил Рончик.

— Ду ну? А почему она тогда кетчупом пахнет? Но, и это ещё не всё, — у Гарри зажатыми между пальцами оказались парочка рыжих волосков. — И что тогда вот это такое, по твоему?

— Волосы, — ответил Рон.

— Вот именно. Волосы, а не кошачья шерсть. А кто у нас в спальне самый рыжий? А? Рончик?!

В общем, удрал тогда Рон, покраснев как помидор и снова с ними несколько дней не разговаривал. А дальше сессия началась и не до его обид стало. До самого последнего экзамена. Но, ни Гарри, ни Гермиона этот случай не забыли. И начал Рон для них из разряда друзей выходить потихоньку.

Ну, и как обычно, в последний день экзаменов события вновь завертелись и пришлось Гарри снова жизнь спасать. Но в этот раз не только себе, а так же и Гермионе. И ещё Сириусу Блэку. Впрочем, началось всё опять с Рончика и его крысы.

Они тогда после экзамена к Хагриду заглянули. А там, в одном из пустых кувшинов Короста и обнаружилась. Рон тут же засуетился от радости:

— Короста. Коросточка, где же ты была всё это время негодная?

Вот только извиниться он даже и не подумал. Даже когда ему Гарри заметил, что, мол, надо бы. И этот момент ещё больше его от Гарри с Гермионой отдалил. А дальше они вышли из избушки Хагрида и неожиданно появился Живоглот. Крыса снова его испугалась, хоть и была у Рона в руках. Но, вывернулась как-то и помчалась куда-то. Кот погнался за ней, а Рон за ними.

Не захотелось ему, видимо, чего-то своего лишаться. Тем более что и не было у него ничего кроме крысы. Вот он и продемонстрировал чудеса ловкости и рекорды в скорости бега поставил. А Гарри с Гермионой за ними помчались, чтобы, в случае чего, кота от Рончика защитить.

И побежали они в сторону Драчливой ивы. Было у них в школе такое дерево, не знающее ни минуты покоя. И попадать под удар ветвей этого дерева очень не рекомендовалось. Где, возле самой ивы Рон таки поймал Коросту. А Живоглот, в это время, проскользнув между веток приблизился к стволу дерева и на какой-то нарост лапой нажал. И... ива замерла. А под её корнями проход открылся. Вот в него-то Рончика и затащили. Большущий, чёрный ирландский волкодав, взявшийся неизвестно откуда. Ну, и Живоглот за ними проскользнул. А за ним и Гарри с Гермионой.

В общем, пробравшись по подземному ходу, оказались они в каком-то заброшенном доме. Который, как потом выяснилось, Визжащей хижиной оказался. И находился в Хогсмиде, но на отшибе. Подальше от других домов.

В одной из комнат которого, в той где они и Рона, и Живоглота обнаружили, стояла большая кровать, на которой как раз кот и... возлежал, наверное. По другому и не скажешь. А Рон на полу сидел, спиной к ней прислонившись и баюкая повреждённую ногу. А вот пса нигде видно не было. Но зато из тени вышел... Сириус Блэк. И понял Гарри, что это был за пёс. Анимаг это был. Но вот Рон-то ему зачем нужен оказался, непонятно как-то было. О чём он и спросил.

— А мне он и не нужен, — пояснил Блэк. — Мне нужен Хвост.

— Хвост? — переспросил Гарри. — Но...

Он немного подумал и некоторые части паззла встали на своё место.

— Но если это Хвост, то вы тогда кто? Сохатый или Бродяга? — уточнил он.

— Бродяга, — ответил Блэк.

— Понятно.

— А мне вот ничего пока не понятно, — попросила уточнений Гермиона.

— Да тут всё просто, — объяснил ей Гарри. — В своё время в Хогвартсе учились четверо друзей именующие свою компанию «Мародёры». И, разумеется, у каждого своё прозвище было. Джеймса Поттера называли Сохатый, Сириуса Блэка — Бродяга, Хвостом — Питера Петигрю. И наконец, был у них ещё один друг, по прозвищу...

— Лунатик, — послышалось вдруг от входной двери.

И в комнату вошёл Римус Люпин.

— А я прогуляться перед сном вышел и увидел что ива замерла. Вот меня и заинтересовало что в моём бывшем убежище творится. В котором я полнолуния в школьные годы проводил. Что делать будем, Бродяга?

— Убьём предателя. Зря я что ли об этом двенадцать лет мечтал.

— Стоп, стоп, стоп! — запротестовал Гарри. — Мне, для начала хотелось бы убедиться, что это действительно он. Да и уточнить почему вы его убить хотите не помешало бы.

— Да кто он-то? — опять спросила Гермиона.

— Питер Петтигрю, — пояснил Гарри. — Он же Хвост, он же анимаг-крыса Короста. То-то его Живоглот так невзлюбил с самого начала.

— И как это проверить? — уточнила она.

— Мистер Блэк, профессор Люпин, — кивнул им Гарри. — Дело за вами.

— Сейчас всё будет, — пообещал Блэк с мрачной улыбкой.

А дальше Римус и Сириус крысёныша превратили в человека, выслушали сбивчивую исповедь Питера и уже хотели его убить, но у Гарри с Гермионой другая идея появилась. Сдать того аврорам. И совсем не потому что им его жалко стало, а потому что сильно уж Гарри на каникулах к родственничкам ехать не хотелось. Да и то, что он тётку надул прошлым летом они ему наверняка припомнят. Ну, попытаются, во всяком случае, потому как хлопотно это теперь стало. Но, всё равно, ехать к ним не хотелось. Вот и уговорили они Сириуса и Римуса пока Питера не убивать.

Ну, и пошли они все на выход, левитируя охромевшего Рона. Только не учли, что сегодня как раз ночь полнолуния была. В такие ночи Римус перед превращением так называемое Анитиликантропное зелье пил, чтобы человеческий разум во время превращений не терять. А сегодня он его как-то и не выпил. В общем, обернулся он волком. А Сириус вновь в волкодава перекинулся и погнал Римуса к Чёрному озеру. А Гарри за ними погнался. Он и сам не понял зачем. А за ним и Гермиона.

Ну, а на берегу Римус от Сириуса отбился наконец и в Запретный лес удрал. А вот дальше Гарри пришлось в Гонщика превращаться. Потому что к месту схватки подтянулись дементоры. И не осталось у Гарри другого выхода. Нет он, конечно, попробовал сначала Патронус наколдовать. Но, не вышло у него. Слишком уж много их налетело. А Сириус, под их воздействием ослабел и обратно в человека превратился. Да ещё и сознание потерял. А один из них руки к Гермионе протянул.

Вот тогда-то Гарри и превратился.

— Никто! Не смеет! Трогать! Моих! Друзей! — пророкотал он и схватил своими горящими руками за голову того что на Гермиону нацелился. — Посмотри мне в глаза, сука! Ощути боль всех людей которых ты лишил души! Сдохни!

А потом, отбросив пустой балахон, одеяние дементоров, он схватился за цепь. И началось их форменное избиение. Или уничтожение. А уж когда его метла подлетела и превратилась в огненный байк, то стало дементорам вообще, как говорится, не до жиру — быть бы живу. Впрочем, если кто из них и уцелел той ночью, то было их совсем немного. Потому что, Гарри, оседлав метлу, гонялся за ними с дьвольским хохотом. И только когда рядом ни одного дементора не осталось, приземлился он возле Гермионы и Сириуса. И превратившись обратно, уселся рядом на землю, обхватив голову руками.

— Ну, вот наверное и всё, — подумалось ему. — Потерял я последнего друга. Вот ведь... Ну хоть живы все остались и то хорошо.

А вот дальше ему снова повезло, наверное.

— Гарри, Гарри, посмотри на меня, — услышал он голос Гермионы. — Не бойся, я совсем не считаю тебя чудовищем, как ты наверное подумал. Только... как? Тебе что, душу пришлось заложить, как Джонни Блейзу.

— Да нет, мне Джонни сам свой дар передал в счёт какого-то долга, — пояснил Гарри. — А ты-то про него откуда знаешь?

— А ты что, один комиксы читаешь?

— И, как тебе, не страшно?

— Ну, страшновато было, немного, — не стала скрывать Гермиона. — Особенно когда ты только превратился. Но, ты вообще о чём подумал, когда приземлился и на землю с сокрушённым видом уселся. Что я от тебя отвернусь?

— Э-э-э... ну, были такие мысли, вообще-то.

— Ну и балда ты, Гарри! — и у него на мгновение в голове зазвенело от подзатыльника. — Да как ты подумал такое?! Чтобы я от тебя отвернулась! От своего первого, лучшего и единственного друга!

Сказав это Гермиона заплакала, а Гарри не зная что делать, взял да и обнял её. Ну, а что ещё оставалось?

— Э-э-э... Гермиона, прости. Просто, я очень боялся показаться тебе таким. Не знал я как ты меня в облике Гонщика воспримешь.

— Чёрт, Гарри. Да если бы ты даже в дракона превратился я бы тебя не бросила. И когти бы тебе подпиливала, и зубы как птичка Тари чистила бы, и паразитов из под чешуи вычищала бы. Не надейся, не брошу я тебя.

— И я тебя никогда не брошу, — ответил ей Гарри, — и не предам никогда.

А дальше, после этих слов, в них вдруг молния ударила. Но, не долетела, а над самой их головой разветвилась и окружила их коконом. Непонятно, только что это было. Разве что Магия так на их обещания откликнулась и закрепила их, превратив во взаимные клятвы.

И как только это буйство стихии закончилось, они увидели что Сириус пришёл в себя и смотрит на них выпученными глазами и с открытым ртом.

— Э-э-э... Сохатик, а это чего такое было? — спросил он через некоторое время.

— А я откуда знаю? — вопросом на вопрос ответил Гарри. — Это ведь ты у нас взрослый маг. Вот и скажи нам.

— Да не знаю я. Но, обещаю узнать, — Сириус задумался, почесал затылок и продолжил. — Спасибо, Гарри. И за то что поверил, и за то что жизнь мне спас. А теперь мне пора, а то ведь без внимания-то, что тут творилось боюсь не осталось.

— Хорошо, — согласился Гарри. — Беги, прячься и не попадись, смотри. А там мы с тобой свяжемся. Тем или иным способом. А нам ещё посмотреть нужно что там с Рончиком случилось, ну, и от расспросов всяческих отмазаться.

— А вы на меня всё валите, дескать, сознание потеряли, ничего не видели, ничего не знаем, — сказал им Сириус и обернувшись Бродягой умчался в сторону Запретного леса.

Дальше они на метле вернулись к иве, где Рона оставили и нашли его там. Целым и почти невредимым, как раз из подземного хода под ивой выползающим. И, как только он отполз от неё на достаточное расстояние, то Живоглот опять нажал на нужный нарост и она снова своими ветвями беспорядочно колотить начала.

А потом они кое-как добрались потихоньку до входа в замок. Вот только войти сразу им не удалось. Встритила их «кавалерия из-за холмов» и начался форменный допрос.

На входе в школу их встретили Дамблдор, Макгонагалл и Снэйп. Разговор с ними, к счастью, недолгим был. Подростки, что называется, в отказ пошли. Нет, кое-что они рассказали, конечно. Дескать увидели как Сириус Блэк Рончика под Драчливую иву затаскивает, ну, и за ними сунулись. Друга спасать, ага. А живы они после встречи с ним остались потому что ему не Гарри, а Роновская крыса нужна была. Зачем? А кто ж его знает, он не объяснил. Сказал только что крыса — предатель. И вообще, не знаем мы больше ничего. Как из лаза выбрались помним и, как профессор Люпин оборачиваться начал тоже, а дальше... всё. Так что, отпускайте нас, у Рона ножка болит, в больничное крыло его доставить нужно. Да и на нас-то вы чего наехали? Сами Блэка поймать так и не смогли, а дети им теперь ещё и виноваты.

В общем, отправил их Дамблдор в сопровождении Макгонагалл в больничное крыло, а сам в свой кабинет вернулся. Отправив Снэйпа на берег озера. Посмотреть, чего там к чему.

— Ну и что? — спросил Альбус когда Снэйп после осмотра у него в кабинете оказался.

— А... ничего. Непонятно что там случилось, как говорится, хрен его знает, — ответил Снэйп. — Множество дементорских балахонов и много, много мелких кучек пепла. Штук сто, примерно. И всё.

— Действительно, хрен его знает, — согласился Альбус после раздумий. — Я, пожалуй, ничего подобного своими глазами и не видел. Слышал только что парочка соратников Гриндевальда были способны на такое. Но вот чтобы дементоров пожечь... Нет, точно не слышал. Надо бы детей теперь пролегилиментить.

— И кто этим займётся? — Снэйп вопросительно изогнул бровь.

— Ты, разумеется, Северус, кто же ещё-то? — удивился Альбус.

— Нет уж, — отказался Снэйп, — я этим заниматься не буду. Мне мои мозги как память дороги. Я в соседнюю плату к Лонгботтомам не хочу. Лучше уж в Азкабан. Там хоть какой-то шанс есть.

После этих слов Дамблдор удивлённо уставился на Снэйпа. Не понял он, чего это с Северусом. Это что, бунт, что ли? Или он... испугался? И кого? Детишек. Взрослый, опытный маг. Это как так-то?

— Поясни, — потребовал он уточнений.

— Ну, к мелкому Поттерёнышу я не сунусь, сами знаете почему, — начал объяснять Снэйп. — Я вам уже рассказывал что он с Меткой Люциуса сделал. Всего лишь подержав его за руку. Да и с Драко он сотворил непонятно что. Тот чуть ли не ссытся теперь если спросить что он увидел, когда Поттеру в глаза посмотрел. А если учесть нашу взаимную... неприязнь...

— А что насчёт Грэйнджер?

— Тоже нет. Попробовал я Заучку «прощупать», когда мы их у входа встретили. Так еле ноги унёс, выражаясь фигурально. Потому что защита там у неё совершенно непонятная. Как будто бы шаг вперёд сделаешь и сгоришь заживо. В Адском пламени. В общем, тут только сотрудников Отдела тайн напрячь остаётся, может они что и подскажут.

Потом он ещё немного подумал и добавил.

— И вот ещё что, Альбус. Мне почему-то кажется, ну, после того что я там на берегу увидел, если это дело рук Поттера, конечно, то никакой Азкабан его теперь не удержит. Ведь дементоры-то до сих пор неубиваемыми считались. И Заучку его тоже лучше не трогать. Потому что, если её тронуть, то мелкий гадёныш разбираться не будет. Сразу в разнос пойдёт. И думается мне, что он тогда всю нашу магическую Британию наизнанку вывернет, а обратно вворачивать не станет. А Тёмный Лорд тогда нам всем детёнышем единорога покажется.

Дамблдор же, выслушав Снэйпа задумался.

— Н-да, — рассуждал он, — а ведь очень, даже, может быть, что пророчество оказалось правдиво. В том смысле, что не будет Томми знать всей силы Гаррика. Видимо, мальчик её и продемонстрировал. И ещё неизвестно, а всю ли? Вот только как он её заполучил-то? Как бы это узнать? И ведь не спросишь же так просто. Не расскажет. Да и Невыразимцев не напряжёшь. И меня они не любят, и авторитет мой они в гробу видели. Ну, и чего делать-то теперь? Веритасерум им подлить, разве что. Но, и это не панацея.

Так и не придя к окончательному решению, Альбус отпустил Северуса. А сам решил, что поспать не мешает. Глядишь и голова после сна заработает, и придумается что-нибудь.

А Гарри с Гермионой, после завтрака, удрали от всех и обсудить кое-что решили. Было у них на примете место уединённое. На берегу Чёрного озера. Вопросов-то появилось много, только ответов пока у них не было. На большинство из них. Но вот кое о чём поговорить было можно.

Вот, например, молнией в них вчера шибануло и коконом оплело. И чего это спрашивается было? Визуальные эффеты-то к чему такие?

— Ну, — рассуждала вслух Гермиона, — если мы знаем, что после попадания молнии в дерево оно загорается, то и тут что-то такое же могло произойти, по аналогии. То есть, во мне огонь зажёгся, только невидимый. И больно мне не было. Но, ощущения, что я как будто вспыхнула, было. А затем и облегчение какое-то наступило. И мыслиться по другому немного стало. Настолько, что некоторые моменты мне сейчас абсурдными стали казаться. Может это был более облегченный вариант того что с тобой, Гарри, произошло? Когда ты способности Гонщика получал. Но, вот почему так случилось-то? Может, ты нажелал чего?

— Ну, — Гарри смутился немного. Потому как если молния его желанием оказалась вызвана, то на такого он хотел. — Было у меня желание какой-нибудь защитой тебя обеспечить. Но, вот что такой эффект получится я не ожидал. Честное слово.

Он посмотрел на Гермиону и увидев что та не сердится переключил её внимание на другое.

— Ну-ка, просвети, пожалуйста, — поинтересовался Гарри, — что именно стало абсурдным казаться?

— Да, хотя бы, наша дружба с Рончиком в этом году. Знаешь, сейчас у меня стойкое ощущение что подменили каким-то образом. Нет, он и раньше-то «подарком» не был, но сдерживался как-то. А вот весь этот год вёл он себя как скотина последняя. Впрочем, бог с ним с Рончиком. Вот что нам с твоими умениями делать? Давай об этом подумаем.

Ну, и задумались они. Действительно, а делать-то теперь со всем этим чего? «Светить» его умения нельзя ни в коем случае. Особенно сейчас, когда они всего лишь подростки. Ведь если кто узнает, то плохо это всё закончиться может. В общем, подумали они, подумали и решили что Блэка нужно оправдывать. И задействовать для этого... Люциуса Малфоя. Как один из возможных вариантов.

Нет, ну а чего? Не зря же говорится, что враг моего врага если и не друг, то временным союзником выступить может. Тем более что с гиппогрифом он помог. Пусть даже и после просьбы... настойчивой. Но, ведь помог же. А если ещё учесть, что Дамблдор ему как кость в горле, а к министру Фаджу в кабинет он как к себе домой заходит, по слухам, конечно, то почему бы и не попробовать. Но, сначала, конечно, нужно будет поспрашивать у взрослых, кто есть кто в магической Британии. У того же мистера Флориана Фортескью, например. Владельца кафе-мороженого на Диагон Аллее. У него ведь в кафе народ разный бывает, вот и может он с информацией помочь, наверное.

В общем, решили они пока не заморачиваться а погулять вокруг озера. А о том что им делать потом подумать. Попозже.

А Дамблдор в это время вызвал к себе Рончика и «выпотрошил» его незаметно. Применив к нему легилименцию. Потому как, некого больше было. Люпин, волчина позорная, как утром к себе вернулся так и сидит носа не высовывая. К тому же не пролегилиментишь его безнаказанно. Как собственно и Хагрида, и Флитвика. Нет, так-то пролегилиментить их всех можно было. Но, не незаметно. Влияла на это их нечеловеческая природа. И если Хагрид был Дамблодору лично предан и не сказал бы ничего, то от Флитвика ещё и ответка прилетела бы. Да и Люпин молчать не стал бы. Хоть у оборотней и прав почти никаких.

Вот и остался только Рончик. Правда вытянуть из него много не удалось. Большую часть Альбус и сам знал. И про то, что «Мародёры» анимагами были. И кто из них в кого превращался тоже. Как и о том, что Питер всё это время у Уизли жил, будучи питомцем, сначала Перси, а затем Рона. И о том, что не всё время Питер в крысиной форме обретался тоже. И, разумеется, о том кто настоящим предателем Поттеров был. Да и про то что у Питера Метка на руке имеется, тоже.

А вот про то, что там на берегу озера случилось, выяснить так и не удалось. Не видел этого Рон. Он вообще, как только Люпин превращаться начал, обратно в лаз под иву спрятался. Это сейчас он перед Альбусом выдумывает и хвастается, как он всех одной левой заборол. А на деле, что Петтигрю, что Уизли одним миром мазаны. Что тот предатель, что этот. Впрочем, Мерлин с ними, с обоими. Жаль только что Блэк про свой побег ничего не рассказал.

Потому что не получалось у Альбуса понять как это тому удалось. Самостоятельно. Бывал в он Азкабане, бывал. И как работает система предотвращения побегов знал прекрасно. Так что, не смог бы Блэк самостоятельно из здания тюрьмы выбраться. Но, если представить себе невозможное, что смог всё-таки, то как он потом пролив перебрался? Аппарировал? Не смешите мои тапки, она там не работает. Доплыл? Мог. Если только сам себя в какую-нибудь рыбу трансфигурировал бы. Или морское животное. А как бы он это без палочки сделал? Значит, кто-то помог. Но вот кто? Н-да, упустил Альбус этот момент в своё время, упустил. Не до того ему тогда было чтобы это расследовать. А потом время упущено оказалось. Ну, нельзя иметь всё и сразу.

Так что, пусть пока Гарри на каникулы едет, а там, глядишь и случай подвернётся новую «наживку» ему подсунуть и снова его на «крючок посадить», чтобы не дёрнулся. «Наживку», правда ещё приготовить придётся. Хотя, чего мудрствовать, Турнир Трёх волшебников в следующем году будет. И если подсуетиться и Гарри четвёртым участником пропихнуть, да потом ещё и слушок запустить, что дескать, несправедливо это, да и вообще, Поттер-то у нас — смошенничал, то что тогда будет? А если ещё и друзья от него отвернутся, и родной факультет? К кому он обратится? К нему, к Альбусу.

А почему к нему? Да потому что не к кому больше будет. А для этого псину блохастую, Сириуса, нужно отловить будет и... устранить. Или, ещё лучше, заимперить до состояния марионетки.

— Но, — подумалось ещё Альбусу, — так же вариант нужно будет предусмотреть, если вдруг Гарри «слоном в посудной лавке» окажется. И «попрёт» невзирая на препятствия. Ну, чтобы и самому при этом не пострадать, и позиций своих не утратить. Вот этим, пожалуй, и займёмся.

А Гарри с Гермионой решили таки начать «расклады» в магическом мире выяснять. И сначала они пообщались с их сокурсником Невиллом Лонгботтомом. Тот, в свою очередь, свёл их Хаффлпаффками Сьюзен Боунс и Ханной Эббот. Из Рейвенкловцев знакомая у Гарри уже была. Луна Лавгуд. Она хоть и выражалась, зачастую, очень иносказательно, но рассуждала, при этом, весьма здраво. Даже со Слизеринкой Дафной Гринграсс контакт установить удалось.

А чтобы им Рончик не мешал, они придумали вот что. Намекали они, что, дескать, раньше они и не догадывались, что за Гриффиндорскими стенами тоже оказывается люди есть. И не просто люди, а умные и приятные в общении. Вот. А всё почему? Да потому что Рончик им активно навязывал свою точку зрения. Дескать, Слизни все «скользкие» и противные, Реи — заучки и «ботаники», а Хаффы вообще тупые. В общем, типа, общаться с кем-нибудь кроме Грифов — себя не уважать. Вот и «прилетало» Рончику. Незаметно для него. И отправлялся он в больничное крыло. Ну, а там и каникулы начались и по домам они поехали.

Кстати, поездка к его родственничкам, у которых Гарри каникулы проводил да и вообще прожил первые десять лет своей жизни, не вызывала больше обычного отторжения. Это раньше он готов был куда угодно отправиться только бы не к ним. Хоть к троллям, хоть к великанам, хоть к оборотням в стаю. А сейчас, обладая новыми способностями, он решил что его пребывание у них будет своеобразной платой, за десять лет унижений, побоев и морального прессинга.

Так что, ждать долго Гарри не стал, а принял облик Гонщика на первом же совместном ужине с родственничками. И сказал пару слов. И наступила для него тишь, да гладь и божья благодать. Потому что дядюшку Вернона в больницу в предынфарктном состоянием увезли, а тётушке Петунии после этого не до него стало, как-то сразу. Даже его кузен Дадли каким-то образом уговорил свою компашку этим летом не трогать Поттера.

В общем, нормально каникулы у него проходили. И поваром трудиться, как раньше, не нужно было, и работником клининговой компании тоже. Разве что с розами тёткиными Гарри иногда возился, но, в своё собственное удовольствие. Когда у него такое желание возникало. А потом к концу июля Гермиона с родителями из Франции вернулась и они частенько встречаться стали. И в обычном мире, и в магическом. Ну, и информацию собирали, конечно. Через того же Флориана Фортескью, к которому они и раньше обратиться собирались.

Ещё Гарри с Сириусом несколькими письмами обменялись. После чего вопросов не убавилось. Например, оказалось, что Блэк и сам не помнит как ему из Азкабана удрать удалось. Что подтолкнуло, помнит. Это фото семейки Уизли было, на котором Питер в крысином облике у Рона на плече сидит. Он его в газете увидел. А вот дальше, не помнил он ничего.

Нет, его-то самого это не сильно волновало. Удрал и ладно. А вот Гарри с Гермионой этот момент... насторожил. И запретил Гарри Сириусу в Британии появляться, то тех пор пока он свои мозги не поправит. Дескать, ему крёстный-умник нужен, а не крёстный-идиот. Вот пусть и сидит там, где бы он не был, и мозги лечит. И отмашку от Гарри ожидает. В противном случае он сам Сириуса «подлечит».

Ещё Гарри уточнил насчёт ритуала крестничества. Поводился ли он и по всем ли правилам. И, что самое главное, что это даёт ему, Поттеру? И оказалось, что, фактически это делает Гарри сыном и наследником Блэка. Вот только о том, что ритуал был полный и магический не знал никто. Слух был пущен, что ритуала как такового не было. Типа, просто посидели, отпраздновали это дело и всё. А отката магического у него не было, потому что крестника он в безопасное место с Хагридом переправил, то есть позаботился о нём. А в том, что его потом арестовали и в Азкабан определили, то в том его вины, дескать, как и нету.

В общем, вот так лето, за сбором информации и проходило. А когда они её подсобрали, то решили письмо тётушке их новой знакомой Сьюзен Боунс написать. Её тётя Амелия оказалась, помимо всего прочего, ещё и главой Департамента магического правопорядка. Вот они и решили задать ей парочку вопросов.

И поинтересовались, мол, не будет ли так любезна уважаемая мадам Боунс кое-что им пояснить. Почему в прессе того времени нет ни одного упоминания о суде на Сириусом Блэком. Про Лестренджей и Крауча-младшего написано, про Руквуда, Джагсона и Треверса тоже заметка имеется. А про Блэка-то почему нигде ни строчки? Ведь он-то, по слухам, самая правая из всех правых рук Волдеморта был и Поттеров предал. И, тем не менее, ни слова о нём не сказано. Вот вопрос у них и появился. А суд-то был вообще? Ну, ладно, допустим подробности могли быть и засекречены. Но, о самом факте суда упомянуть-то должны же были. Как так-то?

А потом, числа пятнадцатого августа, письмо от Рончика прилетело. С приглашением на Чемпионат мира по квиддчу. Ну, и не мог он не прихвастнуть, что папа его билеты аж министерскую ложу достал. Это-то, пожалуй, и решило вопрос ехать на него или нет. Так-то квиддич Гарри интересовать перестал, а уж про Гермиону и говорить нечего. Никогда она его любителем не была. Вот они подумали и решили, что раз ложа министерская, то министр Фадж там непременно будет. И Малфои, скорее всего. Значит, нужно ехать. Чтобы возможностью воспользоваться и парочку вопросов министру задать. И мистеру Уизли тоже.

А всё потому, что те или иные действия совершаются зачем? Да потому что выгодно это им. Quaerens quem beneficia. Ищи кому выгодно. Вот они и решили у Уизли это уточнить. У того ведь мама тоже вроде как из Блэков была. Зайти, так сказать, к решению вопроса побега Сириуса с другой стороны. Пришлось, правда, для этого всё-таки к ним в гости отправится накануне Чемпионата. Накачавшись предварительно всякими антидотами. На всякий случай. Да и вообще, кто этих рыжих знает?

— Скажите, мистер Уизли, — закинул «удочку» Гарри, когда они в доме у них оказались, — а Блэки, раньше вроде довольно многочисленными были? И со многими семьями были связаны?

— Ну да, — согласился с ними Артур Уизли, — да и моя мама из Блэков была. Как и твоя бабушка, Гарри.

— Э-э-э... — удивился Гарри, — получается что мы с вашими детьми кузены, что ли?

— Дальние, — успокоил его глава рыжего семейства. — А что? Ты почему интересуешься?

— Да просто вот задумался я о том, а кто Сириусу наследует, если он умрёт вдруг? Он-то у нас сейчас единственный представитель их главной ветви и фактически глава их рода. Ну, если во внимание не принимать, что он беглый зэк. Ведь так же?

— Ну-у-у... — задумался Артур. — Скорее всего Драко Малфой.

— А он здесь при чём?

— Так ведь мама его, Нарцисса, тоже из Блэков. Их, вообще-то, три сестры было. Только старшую, Андромеду, изгнали за то, что за магглорожённого замуж вышла. Средняя, Беллатрикс, теперь Лестрендж. Но, детей у них нет. Остаётся только Нарцисса и их с Люциусом сын. Ладно, давайте спать, а то завтра вставать рано.

А Гарри с Гермионой, подумав немного, перед тем как в предоставленные им комнаты на ночлег отправиться, сначала спокойной ночи пожелали и в глаза друг другу посмотрели. Появилась у них такая способность, разговаривать мысленно. И произнесли они одновременно возникшую у них в мыслях фамилию:

— Малфой.

А на следующий день, когда до места добрались и мистер Уизли их за водой отправил, обменялись они мыслями.

— Слушай, а ведь план-то у него хороший был, — говорил Гарри Гермионе, — ну, если это действительно Люциус побег организовал. Сириус сбегает, непонятно как, и если после побега он где-нибудь голову свернёт, то Малфой тут и ни при чём. Вот только что же он его до конца не довёл, план-то свой?

— А кто ему Напоминалочку на руку поставил? — ухмыляясь спросила Гермиона. — И из-за кого? Хи-хи-хи, вот ведь никогда бы не подумала что Дракусика поблагодарить придётся. Но, вот откуда Люцик узнал, что они ещё в школе анимагами стали? Ведь Сириус-то получается на фото в газете среагировал?

— Так, скорее всего, Люциус крысёныша «расколол», — предположил Гарри, — после того как ему Метку поставили. Ну, теоретически. Н-да, вот ведь, хитро... вывернутый джентельмен. Кстати, он же и Фаджу посоветовать мог насчёт «поцелуя» Сириуса.

— А почему бы, не попросить теперь Люциуса, чтобы он Фаджу посоветовал этот приказ отменить? — предложила Гермиона. — А там, глядишь и мадам Боунс до чего-нибудь докопается и тоже пару вопросов у неё к министру возникнет? Ну, и мы у него сегодня спросим, а не Люциус ли ему это посоветовал, чтобы удостоверится.

— А давай, — согласился Гарри.