Yolanott. Ночь Йоля (джен)

Город давно ушёл во тьму. Это было глубокое, почти мифологическое отсутствие света, продиктованное чужой, злой волей. Тьма была не просто отсутствием света и тепла, она была Сущностью. Она распространялась подобно невидимому, ледяному яду, проникала через щели в окнах и врывалась в души. Её целью было разрушить волю, заставить людей верить, что нет смысла ждать возвращения Солнца.

Эйра сидела в своей маленькой кухне, и даже три слоя шерстяной одежды не могли унять дрожь. Ноги мерзли не от температуры, а от ощущения, что сама земля под ней сжимается в ожидании. Она закрыла глаза и прислушалась. В тишине она уловила нечто большее, чем вой ветра и отголоски тревоги: Голос. Он был низким, древним, и звучал он не в ушах, а отдавался в самом сердце. Это был её любимый Город, который ждал. Он стонал под весом Тьмы. Он шептал: "Холодно. Помоги. Я не выдержу эту ночь". Город просил свою Жрицу.

Холодом веет среди пустоши,

и метут снежные бури...

Она слышала вой. Это не была метель, хотя хлопья мокрого снега бились в окно. Это был вой, который проникал под кожу — вой, который приносил Тьму. Он нагнетал лёд, сковывая не только провода и дороги, но и сердца людей, лишая их воли к сопротивлению.

Эйра посмотрела на стол, врзле которого сидела. На нём

лежали три камня: базальт, янтарь и горный хрусталь. Ее ладонь накрыла их, и она ощутила их древний, медленный пульс.

Þ𝙖𝙩 𝙚𝙧 𝙝𝙞𝙣𝙣 𝙨𝙟𝙖𝙪𝙣𝙙𝙖 𝙙𝙖𝙜 𝙟𝙤𝙡𝙖

Настал седьмой день Йоля...

Семь дней самой глубокой, самой опасной тьмы. И сегодня, в эту ночь, либо цикл замкнется, либо мир погрязнет во вечном зимнем плену. Город не должен замерзнуть. Эйра знала, что должна выйти в непроглядную ночь. Огонь её свечи был слишком маленький, слишком слабый против ледяного ветра, но он был честен. Он был единственным "храмом" в этой безнадёжности.

𝙀𝙡𝙙𝙖𝙧 𝙚𝙧𝙪 𝙖 𝙢𝙞ð𝙟𝙪 𝙜𝙤𝙡𝙛𝙞 𝙞 𝙝𝙤𝙛𝙞𝙣𝙪

В середине храма горит костёр

Она взяла свечу, завернулась в тяжелый плащ, в карман которого спрятала камни, покрыла голову капюшоном и шагнула за порог.

𝙊𝙠 𝙗𝙚𝙧𝙖𝙨𝙠 𝙛𝙪𝙡𝙡 𝙪𝙢 𝙚𝙡𝙙

И кубки стоят вокруг огня

𝘿𝙧𝙚𝙠𝙠𝙪𝙢 𝙪𝙩𝙞 𝙟𝙤𝙡, 𝙚𝙛 𝙫𝙚𝙧 𝙫𝙞𝙡𝙟𝙪𝙢 𝙧𝙖ð𝙖

Выпьем же за Йоль, если мы хотим править

"Я буду править. Я буду помнить, кто я", — прошептала Эйра в темноту.

Её путь лежал наверх. На самую высокую точку Города, на холм, где ветер бьёт без жалости. Подъем был тяжёлым. Это было не просто преодоление расстояния, а борьба с сопротивлением самой земли. Ноги постоянно скользили по холодной, обледеневшей поверхности, и каждое движение требовало титанического усилия и концентрации сил.

Тьма наверху казалась почти осязаемой — как чернильное облако, которое ждет, чтобы поглотить любое мерцание надежды. Это была Тьма, которая хотела не просто погасить свет, а уничтожить само напоминание о нём. Она нашёптывала ей о бессмысленности, о том, что она одна, и что древняя магия — это ложь.

Поднимаясь, Эйра слышала Голос Города громче. Он был как плач ребенка и как хриплый призыв старого воина. "Она смеется надо мной, Эйра. Тьма смеётся над моей надеждой. Останови её". Она отвечала ему молча, в своем сердце:" Я иду. Я принесу твой огонь".

Добравшись до вершины, Эйра почувствовала тяжёлый вес тоски всех жителей Города, ощущение пустоты и бессмысленности борьбы. Она стояла на ветру, открытая всем стихиям. Далеко внизу Город практически не был виден из-за плотного покрова темноты.

Она достала из кармана плаща камни — базальт, янтарь, горный хрусталь. К удивлению, слабый свет свечи, которую она держала в руке, не мог задуть сильнейший ветер, а камни, вопреки ледяному холоду, излучали тихое, ровное тепло. Эйра подняла обе руки: в одной руке свеча, в другой камни. Она начала свой обряд.

Skal fyrst Óðins full, skal þat drekka til sigrs

Дай мне мудрость и силы пережить этот обман, — думала она, — победить Тьму, которая пришла с Севера.

En síðan Njarðar full ok Freys full. Til árs ok friðar

Потом за Ньёрда и за Фрея. Чтобы год выдался мирным и урожайным. Город, я обещаю тебе мир.

Тьма в ответ усилилась, её смех был холодным визгом, который разрывал древние слова, слетавшие с губ Эйры. Девушка почувствовала, как Тьма сгущается. Это была не метафора. Это была вязкая, ледяная субстанция, лишенная звука, цвета и жизни. Она давила на неё, пытаясь раздавить, заставить замолчать. Голос Города в её сознании стал еле слышным хрипом.

Menn drekka ok full frænda sinna

А также они пьют за своих друзей.

Её единственным оружием были слова. Древние слова. Она знала, что должна произнести припев — заклинание о рождении Света — в лицо этой Тьме.

Эйра опустила свечу и камни на промерзшую землю и, сделав глубокий вдох, резко распахнула плащ, словно выбрасывая свою волю как противодействие враждебному ветру, впуская ледяной воздух в легкие. Это было своего рода жертвоприношение. И начала. Тихо, но с абсолютной уверенностью

Sól er skýja skjǫldr ok skínandi rǫðull!

На мгновение воздух вокруг неё затрещал. Она почувствовала ярость Тьмы. Лед, покрывавший её кожу, вспыхнул острой болью, как будто миллионы иголок вонзились в пальцы. Тьма пыталась заглушить её, обрушивая на неё волны отчаяния и усталости. Но Эйра ответила, вложив в голос всю свою боль и всю свою веру:

Ísa aldrtregi, rota siklingr!

Разрушитель льда, повелитель колеса!

Когда в ледяном воздухе прозвучало слово siklingr Тьма отшатнулась. Эйра увидела это: плотное чернильное облако над городом заколебалось, будто в него ударила невидимая молния. Она продолжала, повторяя строки, чувствуя, как нарастает их сила, как её голос из дрожащего становится всё более уверенным:

Sólю Sól er skýja skjǫldr ok skínandi rǫðull!

Ísa aldrtregi, rota siklingr!

Её голос становился громче, чище. Её кожа, ранее ледяная, начала испускать тепло. Тепло было настоящим, оно отталкивало Холод. Эйра почувствовала, как её тело становится каналом, по которому течёт сила Солнца.

Тьма сделала последний, отчаянный бросок. Она сжалась, став невыносимо холодной и густой. Эйра упала на колени, едва дыша. Голос Города в её сознании угас до тонкого, едва слышного стона. Это был самый тёмный момент.

Эйра знала: если она замолчит, Тьма победит, и Город умрет. Сквозь боль она заставила себя встать. Она повернулась лицом на Восток, куда должно прийти Солнце, и начала петь последнюю строфу — пророчество.

Её голос был хриплым, но исполненным неизбежности:

Þá man sól renna upp, þá man sól renna upp

Тогда взойдет солнце, тогда взойдет солнце...

С каждым повторением сила росла. Она видела, как Тьма рвется и трескается, как тонкий лед весной.

Þau munu líta til sólarinnar, rota siklingr

Они взглянут на рассвет, повелитель небесного круга.

И вот оно. Невероятное, неоспоримое, чудо. На самом краю горизонта, там, где только что была мертвая чернота, появилась тонкая, золотая линия. Она была неяркой, нежной, но она была — Свет. Тьма издала беззвучный, но сокрушительный вой поражения и начала отступать, растворяясь в воздухе. Холод ослабел, превратившись в обычный утренний мороз.

Эйра опустилась на землю, дрожа от истощения. Она видела, как золотая линия разрастается, как новорожденное божество.

Þá man sól renna upp, þá man sól renna upp

Она чувствовала, как Голос Города возвращается. Он был слабым, но благодарным. "Ты пришла. Спасибо. Мы выстояли".

Эйра подняла голову и посмотрела на рассвет. Внизу, в огромном черном массиве, загорелись первые настоящие огни — возможно, включилось электричество, или кто-то зажег лампу в честь наступления дня. Это был не миф. Это была реальность, которую она спасла.

rota siklingr, rota siklingr

Йольская Ночь закончилась. Вёльва современного города спустится вниз и будет жить свой день. Но теперь, она и Город знали: Свет придет, потому что они оба приложили к этому силы. Эйра оставалась на вершине еще несколько минут. Слабый, но неоспоримый Свет на востоке уже начал проникать в городскую дымку. Тьма, разбитая и рассеянная, отступила. Теперь это был просто снег, обычный утренний мороз.

Она чувствовала, как Голос Города меняется. Хриплый стон превратился в тихое, благодарное вздыхание облегчения. Он пульсировал теплом и возвращающимся спокойствием. Город начал собирать себя по частям, как воин после тяжелого боя, готовый к новому дню.

Эйра собрала свои камни — базальт, янтарь, горный хрусталь — и свечу, которая погасла, выполнив свое предназначение. Спуск был легче. Теперь ветер подталкивал ее, а не боролся с ней.

Она вернулась домой. За окном кухни, которое пару часов назад было непроницаемо черным, теперь разливался серебристо-серый свет.

Вёльва современного города вернулась домой и будет жить свой день. Она снимет плащ, спрячет амулеты в виде камнейи отправится делать свои обычные дела: пить кофе, помогать людям, планировать будущее. Никто, кроме нескольких человек, не узнает, что именно она стояла на холодном ветру и заставляла Колесо повернуться. Но теперь, она и Город знали: Свет пришёл, потому что они оба приложили к этому силы.

Она посмотрела на Восток. На горизонте не было яркого солнца, но был Обещание. Этого было достаточно, чтобы прожить еще один день. И этого было достаточно, чтобы знать: они будут править

𝘿𝙧𝙚𝙠𝙠𝙪𝙢 𝙪𝙩𝙞 𝙟𝙤𝙡, 𝙚𝙛 𝙫𝙚𝙧 𝙫𝙞𝙡𝙟𝙪𝙢 𝙧𝙖ð𝙖