Солнечный ветер (джен)

Солнечный ветер слепого расстрела

Жмыхнул пыльцой в дорогое лицо.

Кто-то склонился над маленьким телом,

Чтобы унять свою боль, для чего?

Небо заставило бога подумать,

В кресло вжимается месяц смертей.

Что же заставит кого-то поплакать

Над обреченной молитвой ночей?

А где-то в грязи безответного плена,

Сжимая свой крест, вдруг заплает дитё.

Кто успокоит, а кто покалечит,

Миру как будто и вовсе смешно.

А где-то в двери, притворившись соблазном,

Хохочет герой прошлых проз и стихов.

Быть слишком мерзким сегодня опасно,

Но где же дорога к пустотам миров?

Судьи никто, но они наблюдают

За мелкой игрой наших мраморных душ.

В спину вонзился слепой Мураками,

Снежным покров закопает в лесу.

Сотни лет дивных, святых одиночеств

Дайте вернуть ради маленьких скук.

Бог заставляет Ницше подумать,

Слёзы его отражают любовь.

Я не Чоран, чтобы сдохнуть на злобу,

Мне демиург нежно, ласково пел.

А Мураками к югу от солнца

Sputnikом выстрелить в душу посмел.

Солнечный ветер слепого расстрела

Жмыхнул пыльцой в дорогое лицо.

Кто-то склонился над маленьким телом,

Чтобы унять свою боль, для чего?

Небо заставило бога подумать,

В кресло вжимается месяц смертей.

Что же заставит кого-то поплакать

Над обреченной молитвой ночей?

А где-то в грязи безответного плена,

Сжимая свой крест, вдруг заплает дитё.

Кто успокоит, а кто покалечит,

Миру как будто и вовсе смешно.

А где-то в двери, притворившись соблазном,

Хохочет герой прошлых проз и стихов.

Быть слишком мерзким сегодня опасно,

Но где же дорога к пустотам миров?

Судьи никто, но они наблюдают

За мелкой игрой наших мраморных душ.

В спину вонзился слепой Мураками,

Снежным покров закопает в лесу.

Сотни лет дивных, святых одиночеств

Дайте вернуть ради маленьких скук.

Бог заставляет Ницше подумать,

Слёзы его отражают любовь.

Я не Чоран, чтобы сдохнуть на злобу,

Мне демиург нежно, ласково пел.

А Мураками к югу от солнца

Sputnikом выстрелить в душу посмел.