Её ответ (гет)

Настенные часы пробили полдень, скрасив неловкое молчание, что витало в гостиной новенького ухоженного дома. Два мира столкнулись воедино спустя столь долгое время, но ни взмахов палочек, ни криков заклинаний слышно более не было. Все это оказалось в прошлом, как и обиды, как и непонимание, как и жертвы обоих миров. Сейчас, как феникс из пепла, рождался новый мир и новое будущее. Человек, что прибыл к хозяевам дома без приглашения, намеревался стать частью этого будущего, и для этого тот обратился к своему прошлому. Худой, уставший, с мешками под глазами, его изумрудные глаза под круглыми очками переводили свой взор с крупного усатого мужчины на женщину, что сидела с ним бок о бок. Такая же худая, как и он, такая же жертва обстоятельств, как и он. Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил, герой Второй магической войны, пришел сообщить нечто важное, куда важнее того, через что ему пришлось пройти. Стоя посередине гостиной, он всеми силами старался унять волнение в своей груди.

— Мистер и миссис Дурсль, — он поклонился им и завел руки за спину, — прошу меня простить за столь неожиданный визит.

Те неловко переглянусь, и осмотрели его с ног до головы. Его дядя с тетей давно знали о мире магии, о том, что две стороны тесно соседствовали друг с другом, и что "та сторона" успела привнести в их жизнь трагедию. Стоявший перед ними юноша как раз был напоминанием о том времени. Петунья остановила свой взгляд на лице Гарри. Она хорошо помнила ту ночь, когда под их дверью они с Верноном услышали громкий и настойчивый плач. Тогда личико малыша украшал лишь шрам в виде молнии, теперь же этот юный мальчик возмужал, на его лице прибавилось шрамов, изменился взгляд, став более глубоким и печальным.

— Мог бы предупредить, — буркнул Вернон, стараясь как можно сильнее не подавать виду своей неловкости. — А ты изменился, вырос-то как.

— Ну, есть такое, — Гарри и сам не знал, как подступиться, с чего начать. — Простите, я... черт, не знаю даже, с чего начать.

— Может, начнем с чая? — Петунья смущенно улыбнулась, на что тот замахал руками.

— Ох, нет, эм... — он почесал макушку, — не хочу обременять вас.

"Как делал это раньше", — подумал он, но не с недовольством, а со странной горько-сладкой ностальгией.

Повзрослев и поняв своих дядю с тетей, Гарри испытывал противоречивые чувства. Он хотел открыться им, хотел начать все с чистого листа, но в то же время боялся этого. Его присутствие в Литтл-Уингинге то и дело, что доставляло им хлопот, что вылилось в их скоропостижный отъезд. Петунья, судя по ее лицу, чувствовала себя также.

— Ты возмужал, — она смотрела на его лицо с печалью, — даже слишком. Несладко тебе пришлось, верно?

— Да, — он чуть помедлил и кивнул, — очень.

Ком подступил к его горлу, когда перед его глазами пронеслись воспоминания, которые он так отчаянно хотел забыть. Хотел и не мог. Это было его бременем, что оставило на нем отпечаток куда более ощутимый, чем шрам в виде молнии.

— Не знаю, что с тобой стряслось за все это время, — Петунья с сожалением отвернулась, — да и ты, я вижу, не горишь желанием рассказывать. Просто... то, что ты жив, уже радует.

— Это точно, — Вернон хмыкнул и окинул его взглядом, — только вот ты как был тощим, так и остался.

— Ну, в чулан я больше не помещусь, — Гарри улыбнулся, — собственно, я пришел к вам, чтобы поблагодарить. Я доставил вам столько проблем, и, тем не менее, вы были теми, кто приютил меня.

Его дядя и тетя с изумлением смотрели, как тот низко им поклонился. Зрелище, которое они никак не ожидали увидеть, как не ожидали увидеть самого Гарри, и оттого им стало жарко. Чувство стыда за то, как они с ним обращались, а также благодарности за то, что этот юноша был жив, смешались в единое целое. Петунья медленно встала с кресла и подошла к нему.

— Не стоит, Гарри, — когда тот разогнулся, она положила руку ему на плечо, — ты и сам понимаешь, почему. Мы лишь часть твоего прошлого, которая не принесла тебе ничего хорошего. Спасибо, что навестил нас, но тебе нужно двигаться вперед.

— Вы правы, — он положил свою ладонь на ее, — нужно. Поэтому есть кое-что еще, что я хотел вам сказать.

Волнение вынудило его поджать губы и отвести взгляд в сторону. Гарри никогда бы не подумал, что сообщать Дурслям такую новость станет настолько непросто. Пусть они и измывались над ним долгие годы, они же его оберегали, хоть те и не показывали виду. Петунья, будто смутно уловив странность его поведения, нахмурилась и повернула голову в сторону своего мужа.

— Не оставишь нас наедине? — на ее вопрос Вернон грузно встал с кресла и, покосившись на Гарри, вышел из гостиной. Когда они остались вдвоем, тетя облегченно выдохнула. — Ей богу, он все такой же.

— О чем вы?

— Да все о том, — Петунья отошла от него и приблизилась к книжной полке, где среди разномастных книг и журналов находился большой потрепанный фотоальбом. — Вернон, походу, до конца своих дней будет открещиваться от волшебного мира, и неудивительно.

Гарри помрачнел. Нетрудно было догадаться, что имела в виду его тетя. Дементор, что напал на него и на Дадли, до сих пор не выходил из ее головы. Гарри понимал, из-за чего Дурсли видеть его не хотели, он был косвенной причиной, едва не стоившей Дадли жизни.

— Что ж, я не Вернон, — Петунья достала из альбома фотографию и протянула ее Гарри, — пусть я тоже не в восторге от... вашего мира.

На фотографии запечатлены две девочки, столь непохожие друг на друга. В рыжеволосой девчушке в джинсовом комбинезоне он тут же узнал свою маму.

— Здесь нам пять, — Петунья чуть улыбнулась, — помню, ссорились мы постоянно. Ох, сколько нервов мы попили друг другу. Тогда Лили еще не владела магией.

— Вы до сих пор храните эти снимки? — Гарри перевел взгляд на тетю и увидел сквозившую печаль в ее глазах.

— Не только ты потерял той ночью мать, — Петунья провела пальцем по снимку, — я лишилась своей сестры. Пусть мы и не любили друг друга, но ее гибель вынудила меня ненавидеть тебя, Гарри, тебя и всех волшебников. Из-за вашего мира ее не стало.

— Знаю, — он с печалью вгляделся в фотографию, — но нельзя жить только в прошлом. Собственно, поэтому я и пришел сообщить вам кое-что.

На это Петунья замерла и как-то по другому посмотрела на него. Ее взгляд остановился на его глазах, тщательно высматривая в них что-то. Ее брови медленно поползли вверх, само лицо тети смягчилось, и одновременно с этим в глазах Петуньи зажглась печаль.

— Вот как? — она немного замешкалась. — Что ж... я рада.

— Вы... догадались?

— Гарри, я не первый год живу, — на его вопрос она закатила глаза и фыркнула, на миг став той самой тетей Петуньей много лет назад. — Ей богу, вы, мужчины, совсем не умеете преподносить вести. Ну? Кольцо подготовил?

Простой вопрос вынудил его смутиться. За всей этой суматохой, что обрушилась на него сразу же после победы над Волдемортом, его жизнь, разогнавшись, понеслась вперед. Восстановление Хогвартса, поступление в Аврорат, что привнесло в его неспокойные будни целую вереницу теории, практики и бумажной волокиты в стенах Министерства, а также безуспешные попытки освоить аппарацию — все это не давало ему продыху. Уже то, что его девушка терпела все это, учитывая ее характер, казалось чудом. И именно это чудо Гарри грел в своем сердце, боясь потерять. Собственно, поэтому он и решился, но одно дело собраться с силами, и другое — купить чертово кольцо. Просить своих друзей он не мог, ибо это было его личным испытанием. Петунья, видя на его лице смущение и беспокойство, тяжело вздохнула.

— Будь тут, — с этими словами она ушла в свою комнату, чтобы вскоре вернуться в маленькой бархатной коробочкой в руке. Едва увидев, что именно принесла ему тетя, Гарри чуть не подскочил.

— Вы что?! — Гарри, опешив чуть отстранился, когда та протянула ему руку. — Я не могу!

— Признаться, я хотела отдать его Дадли, когда он надумает жениться, но, боюсь, ждать мне предстоит еще очень долго, — Петунья взяла его руку и силком положила коробочку в его ладонь, — держи. Оно тебе пригодится больше.

— Вы... вы уверены? — он с изумлением переводил взгляд с подарка на тетю и обратно. — Это...

— Считай это извинением за все, что тебе пришлось от нас вытерпеть, — Петунья уставилась в пол, — пусть мы и не сделали тебя счастливым, надеюсь, что твоей суженой это удастся.

Гарри дрожащей рукой открыл коробочку. Перед его взором предстало тонкое серебряное колечко с маленьким камушком. Такое простое и незатейливое, прошедшие годы не посмели затронуть столь чудесный подарок. Сердце Гарри сжалось.

— Как мне вас отблагодарить? — он не знал, куда себя деть. На это тетя лишь покачала головой.

— Просто будь сильным мужчиной, — она прикоснулась ладонью к давно зажившему шраму у него на щеке, — думаю, тебе это удастся. Иди.

Сквозь неловкость и прошлые обиды до сердца Гарри достучалось тепло. Каждый раз, когда он возвращался в дом Дурслей на каникулах, он то и дело обращался к ней как тетя Петунья, но только сейчас он осознал, что в слове "тетя" таилось нечто больше, чем просто обращение. Будучи ребенком, Гарри не любил ее, не любил их дом, чулан под лестницей, всеми силами старался вытерпеть два месяца вдали от Хогвартса, который он считал своим домом. Пусть даже внутри стен школы он находился в постоянной опасности, школа была ему горазда роднее и ближе. Сейчас же, когда Гарри вырос и принял на себя ответственность взрослого, он смотрел на тетю Петунью по-другому, и в его сердце прокралось чувство искренней благодарности.

— Спасибо вам, — еще раз поклонился и неторопливо направился к выходу из дома, грея в руке неожиданный подарок в виде извинения. На душе у него полегчало.

Выйдя на улицу, Гарри в последний раз обернулся и посмотрел на новый дом Дурслей. Тот мало чем напоминал то место, куда он возвращался после окончания учебного года, и это лишь подтвердило его домыслы. Его нелюбимые в прошлом родственники продолжили жить дальше, отпустив от сердца старые обиды, и теперь настал его черед. Гарри улыбнулся и аккуратно засунул коробочку с кольцом в карман куртки. Он все ходил вокруг да около, но сегодня это закончится, спасибо его тете за это. Последнее, самое трудное испытание заставило его сердце забиться в сладкой истоме, когда он направился в сторону остановки. Его путь был не близок, но он пройдет его от начала до конца.

* * *

Гарри, стоя перед таким несуразным, но таким теплым и дорогим ему домом, невольно улыбнулся. Сколько греющих душу воспоминаний он хранил в своих стенах, сколько раз он возвращался сюда по самым разным причинам. Гарри вспомнил, как близнецы вместе с Роном вызволили его из клетки дома на Тисовой улице, как они вчетвером мчались по воздуху на старом голубом фордике, сколько радости тот испытывал тогда. Перед его взором всплыло разгневанное лицо миссис Уизли, когда она поймала своих сыновей с поличным, и ее заботливое объятие после того, как Гарри переступил порог Норы. Как они завтракали все вместе, как отправились вместе в Косой переулок, и как его занесло по сети Летучего пороха не туда. Именно эта семья стала его светочем и, по итогу, его судьбой. Его судьба прямо сейчас находилась на верхнем этаже дома, в комнате, из окна которого горел свет. Сердце Гарри забилось быстрее, и он начал отдаваться подступающей трусости. Подумать только, пройдя через столько испытаний, столкнувшись с самой смертью не один раз, сейчас Гарри пасовал перед самым важным решением — сменить фамилию Джинни и под руку провести ее по жизни дальше. Его руки задрожали, когда он дошел до входной двери и трижды постучался. Скоро, совсем скоро он перевернет очередную страницу своей истории и напишет первый и главный вопрос. До его ушей раздались голоса, столь ему знакомые, но если раньше они вызывали у него радость, то сейчас тот не мог найти себе места от волнения. Дверь перед ним открылась, и тут же Гарри очутился в крепких жарких объятьях.

— Ох, Гарри! — миссис Уизли стиснула его еще сильнее, пересчитав все ребра. — Дорогой, ты давно к нам не заходил! Боги, как ты вырос, — она отстранилась от него и окинула взглядом, — мог бы написать!

— Здравствуйте, — ответил он сиплым голосом, он откашлялся и посмотрел на нее, — простите за неожиданность.

— Ну-ну, — раздался голос за спиной миссис Уизли, и Гарри, переведя взгляд, увидел главу семейства. Артур поправил очки на переносице и улыбнулся, — дорогая, он ведь был занят все это время, не так ли?

Что правда, то правда, подумал Гарри, пожимая его руку. Если миссис Уизли он не видел давно, то вот с Артуром ему доводилось пересекаться в Министерстве, и не раз. Оба работали в одной структуре, поэтому соскучиться друг по другу они не успели.

— Проходи, проходи, — рыжая чета Уизли провела его на кухню, где уже были засервирован стол, — скоро все подойдут. Ох, столько хочется от тебя услышать!

Этого хотел и сам Гарри, силясь унять нарастающий мандраж. Он посмотрел на настенные часы семейства Уизли. Стрелки Молли и Артура находились в сегменте "Дома", как и стрелка Джинни, отчего он судорожно вздохнул. Его любимая была здесь, рядом. Он перевел взгляд на стрелки остального семейства. Чарли, Перси и Рон значились "На работе", а вот Билл и Джордж, подрагивая, остановились "В пути". Гарри помрачнел. Среди всего семейства Уизли не хватало лишь одной, последней. Человек, чье отсутствие навечно отбросило тень на эту семью, оставив незаживающую рану, что терзала и будет терзать их дальше. Он перевел взгляд на миссис Уизли, которая стояла к нему спиной и хлопотала у плиты. Пусть она и держалась молодцом, но потеря драгоценного сына подкосила ее, в этом он убедился, едва их взгляды встретились во время приветствия. В них сквозила боль, что эхом отразилась и на душе Гарри. Быть может, его появление сегодня могло бы хоть как-то скрасить тоску на сердце этой женщины, и от этой мысли Гарри воспрял духом. Стрелка Билла, дрогнув, быстро передвинулась "Домой", раздался хлопок аппарации, и в дверях Гарри увидел двоих. Первый человек, высокий, огненно-рыжий и израненный, отряхнулся и помахал ему рукой. Билл Уизли, первенец семьи, жертва когтей вервольфа и счастливый муж. Гарри не доводилось часто с ним общаться, да и последний раз, когда они виделись, был при битве за Хогвартс, что радости не прибавляло. Однако сейчас тот выглядел не обремененным прошлым. Он обнял своих родителей и, подмигнув Гарри, протянул ему руку.

— Сколько лет, сколько зим, — их рукопожатие было крепким и энергичным, — я тебя даже не узнал.

— Эм, я тебя тоже, — Гарри почувствовал себя виноватым, прочем, ненадолго. Он кожей ощутил присутствие второго человека, и смутное чувство дежа вю пробрало его с головы до пят. Он помнил это ощущение, и когда Билл отошел в сторону, понял, что не прогадал.

Перед ним стояла девушка, которая в свое время навела настоящий фурор в Хогвартсе, в основном у мужской части учащихся. Винить их было нельзя, ибо такая красота не могла не притягивать к себе взгляд. Однако годы сделали свое, и ее чары нашли свою цель. Флёр Делакур, ставшая Уизли три года назад, очаровывала уже по-иному. Ее округлый живот был сокрыт легкой тканью синего платьица, слегка отдышавшись, она взглянула на него и мягко улыбнулась.

— Бонжур, 'Арри, — она подошла к нему и осторожно обняла, — а ты вырос.

— Ты тоже, — увидев ее непонимающий взгляд, парень невольно запнулся, — ну, в смысле...

— Ну да, ребенок, — Билл хмыкнул и хлопнул его по плечу, — прелести семейной жизни, как никак.

— Флёр, дорогуша, — миссис Уизли подлетела и начала хлопотать вокруг нее, — ты не устала с дороги? Могли ведь использовать Летучий порох! Ты же в положении, а все аппарируешь! А если это скажется на ребенке?

— Ма, перестань, — ее сын с досадой посмотрел на нее, — твоя бы воля, так Флёр и вовсе перестала бы ходить.

— Мерси, матушка, — та покачала головой, — Билль п'гав, со мной все в порядке.

— А она все за старое, — Артур смотрел на эту картину и посмеивался, — но ее можно понять. Все не можем дождаться нашу первую внучку. Боюсь, Молли после ее рождения останется в "Ракушке" надолго.

Гарри перевел взгляд с него на уставшую с дороги и улыбчивую Флёр, затем на Билла. Жизнь не стояла на месте, кошмарное прошлое многое отняло, но и дало немало. Кто бы мог подумать, что судьба распорядится именно так, сведя темпераментную француженку и искусанного вервольфом первенца семейства Уизли. Насчет своей судьбы Гарри уже не беспокоился. Его любимая всегда была рядом, всегда поддерживала его, и даже их расставание после шестого курса не притупило их чувств, напротив, лишь распалило. Уже тогда, много лет назад в Тайной комнате, их сердца оказались соединены красной нитью, становясь крепче и очевиднее с каждым годом. Это роднило Гарри с Уизли куда сильнее, чем он догадывался, и именно эта связь привела его сегодня сюда.

— Как дела на работе? — Артур глянул на него. — Слышал, Кингсли хорошего о тебе мнения.

— Да куда уж там, — Гарри виновато почесал затылок, — мне еще многому предстоит научиться. Но мне нравится.

— Говоришь, как Рон — тот посмотрел на настенные часы, — хотел бы я, чтобы и он сегодня пришел, но слишком он уж занят сейчас, как и Гермиона, впрочем.

Гарри с теплотой вспомнил о своих друзьях. Для них битва за Хогвартс, как и все путешествие до него, открыло двери туда, куда они и не думали ступать, но жизнь расставило все на свои места. Те строили свои отношения, делились переживаниями и планами на дальнейшую жизнь, и Гарри за них был только рад. Вероятно, Рон тоже трясся с головы до ног, подумал он, вспомнив, как тот сделал предложение Гермионе. Теперь же настал его черед.

— Уверен, с ними все будет хорошо, — он запнулся и хотел было сообщить мистеру Уизли о своих намерениях, как кое-что его отвлекло.

— Не особо ты силен в словах, Гарри Поттер.

Пусть вид беременной Флёр и ввел его в ступор, знакомый звонкий голос со стороны лестницы заставил его резко повернуть голову. На лестничном пролете, положив руки на перила, на него сверху вниз игриво смотрела его любовь. Огненно-рыжие волосы чуть ли не слепили глаза, как и ее взгляд, как и ее улыбка. Джинни спустилась вниз, приветливо хлопнула брата по плечу и обняла Флёр. Гарри замер, когда девушка подошла к нему.

— Привет, — от смущения он не знал, куда себя деть, и Джинни это заметила. Она, посмеиваясь, обняла его, и он уткнулся носом в ее макушку, вдыхая нежных запах ее шампуня. Для него мир вокруг вдруг резко исчез, оставив лишь их вдвоем наедине. Прижимая ее к себе, Гарри ощутил быстрое биение сердца его любимой. Та тоже была рада его видеть, и немудрено, ведь из-за занятости пересекались они редко. Отстранившись, Джинни глянула ему в глаза. — Я рада, что ты здесь.

— Эм, я тоже, — Гарри тут же выругался про себя. Так было всякий раз, когда она была рядом, каждый раз он смущался и нес околесицу. Сейчас, когда все опасности были позади, его сердце тянулось к ней, не обремененное пророчеством, Волдемортом и страхом быть убитым. Джинни хихикнула.

— Вот об этом я и говорила, — она отстранилась и подошла к матери. Гарри же внезапно поймал на себе взгляд Билла и Флёр. На их лицах читалось одно и то же выражение, как и у стоявшего рядом Артура, впрочем. Покраснев, он хотел было что-то сказать, но из камина вырвался сноп зеленых искр с пламенем, и в помещении появился еще один член рыжего семейства.

— Оп-па, — Джордж стряхнул с себя искорки и обвел взглядом помещение, — слава богу, не опоздал. Гарри! — тот сразу же ринулся к гостю и крепко обнял. — Дружище, как дела?

Тот не дал себя обмануть. За ширмой веселья в усталых глазах Джорджа таилась боль. Прошло не так много времени, чтобы принять и забыть потерю не то что брата, но части своей души, части себя, и поэтому тот казался наполовину мертв. Его лицо осунулось, под глазами виднелись синяки от недосыпа и пролитых нескончаемых слез. Гарри знал, что тот чувствовал, прекрасно понимал, что с этим тяжким грузом Джорджу придется идти по жизни в одиночку, как и с потерянным ухом.

— Все хорошо, — он улыбнулся через силу, — а как твой магазинчик?

— Цветет и пахнет, — тот призадумался, — думаем о расширении производства, вот только мама против. Да, мамуль? — он глянул на миссис Уизли, которая неодобрительно покосилась на него.

— Дорогой, я ценю твою предпринимательскую жилку, но сперва подумай об Анджелине, — на эти слова Гарри охнул, — она и так безвозмездно старается ради тебя.

— Ну, не так уж и безвозмездно, — буркнул Джордж и, видя непонимающее лицо Гарри, ответил на его немой вопрос, — мы с ней встречаемся.

— Так, идите мойте руки и за стол, — миссис Уизли взмахнула палочкой, направив котелки и кастрюльки к столу, — сядем и поговорим, спешить нам некуда.

* * *

Ужин протекал неспеша, разбавляемый звоном бокалов и историями. Гарри, так соскучившийся по домашней готовке, ел и чуть ли не плакал оттого, насколько еда была вкусной. Миссис Уизли была волшебницей не только из-за взмахов палочкой, ведь прокормить такое большое семейство было искусством куда более трудоемким и изощренным, чем предметы в Хогвартсе. Это то, чего ему так не хватало — большого семейного застолья, веселых рассказов, тепла и любви Джинни, что сидела напротив и с нежностью посматривала на него. И все же среди этого оазиса было место на столе, которое оставалось нетронутым. Пока Джордж вовсю уплетал мамину стряпню, рядом с ним стояла тарелка и кубок с налитым соком. Гарри знал, для кого уготовано это место, все знали. Фред все еще был с ними. Когда Гарри поднес кубок, чтобы отпить, он заметил, что не только Джинни цепляла его взглядом. Мистер Уизли, Билл и Флёр также не оставались в стороне, правда их взгляд нес в себе несколько иное, чем взгляд его любимой. Было в нем что-то, что заставляло Гарри нервничать, а эту троицу несмешливо переглядываться. Когда с ужином было покончено, миссис Уизли принялась убирать со стола, наотрез отказываясь принимать помощь покладистой Флёр.

— Золотце, тебе нельзя напрягаться, — она яростно мотала головой, чуть ли не силком выхватывая тарелки из рук своей невестки, — лучше приляг на диван.

Два упрямых характера столкнулись на поле неубранной посуды, что заставило Гарри с умилением хмыкнуть. Он представил в своей голове Флёр в образе матери, и что-то ему подсказывало, что та не так уж далеко пойдет от миссис Уизли.

— И так каждый раз, — Билл и мистер Уизли синхронно подняли взгляд к потолку, — каждый раз одно и то же.

— Это здорово, — сказал Гарри и тут же осекся под тем же взглядом, — ну что еще?

— Иди-ка сюда, — трое отошли в сторонку, после чего Билл положил руку на его плечо, — так, рассказывай.

— Рассказывать... что?

— Сын, не дави на него, — мистер Уизли покачал головой и так же положил руку на плечо, — Гарри, пусть мы и отличаемся друг от друга, все-таки нас роднит кое-что. Думаю, ты понял, о чем мы.

Разумеется тот понял, отчего залился краской. Каким бы героем он не был, тот все еще оставался юнцом, не ведающим, что ждет его впереди. Артур и Билл же, напротив, зашли по дороге жизни далеко вперед и теперь подталкивали его. Не стоило говорить, что они оба сразу все поняли, едва Гарри переступил порог Норы, едва увидел Джинни. Да и миссис Уизли дурочкой не была, поэтому ему лишь оставалось не разочаровать их.

— Не волнуйся, — мистер Уизли чуть сжал его плечо, — понимаю, ты взволнован. Я тоже был на твоем месте, тоже трясся, как лист на ветру, и угадай, что? — он с теплотой посмотрел на то, как его жена все же сдалась и позволила Флёр помочь помыть посуду. — Я ни о чем не жалею.

— Ну, — Билл, как и его тесть, глянул на свою беременную супругу, — со мной все немного не так. Скорее, моя жена взяла все в свои руки, да и потом, уже то, что она меня любит даже таким, — он провел рукой по безобразным шрамам на своем лице, — делает меня счастливым. Так что вперед, Гарри, не дрейфь.

— Я благословляю вас, — от слов Артура ему стало жарко, душевное пламя стало распирать его изнутри, — сделай мою дочь счастливой, а остальное оставь на нас. Она в саду, так что советую поторопиться.

Он и сам это знал. Волнение, на время отступившее во время ужина, посетило его вновь, но теперь, держа в голове слова мистера Уизли, Гарри чувствовал себя уверенным. Как и тогда, в Запретном лесу, тот принял свою скорую смерть, сейчас, идя на задний двор к саду, он отдался в объятья своей новой жизни. Жизни, что даст ему силы свернуть горы, и все ради нее. На улице уже смеркалось, легкий голубоватый полумрак накрыл своими ладонями его взор. Сад цвел и пах, посаженные яблони пестрили белыми цветами, разнося их аромат по ветру. Гарри шел вдоль них, чувствуя, как его сердце билось у его горла, но ему не было страшно. Он давно перестал испытывать это чувство, напротив, приближаясь к одинокой фигуре у раскидистого дуба, Гарри понял, что сейчас его Патронус мог бы самолично разогнать всех дементоров в Азкабане. Он уже ощущал это, все в том же Запретном лесу, когда спасал своего почившего крестного. Вспомнив его, Гарри вспомнил и своих родителей. Благодаря Воскрешающему камню тот знал, что они всегда были рядом, и поэтому он прикоснулся к своей груди и прошептал:

— Не отходите от меня ни на шаг.

Когда он подошел к Джинни вплотную, та повернулась у нему и мягко обняла. Ее руки плавно гладили его спину, баюкая и успокаивая. Они просто стояли вдали от чужих глаз, в их маленьком мире они были лишь вдвоем, и сейчас они оба хотели, чтобы так было всегда. Джинни уткнулась лицом в его грудь и глубоко вздохнула.

— Мог бы и почаще нас навещать, — она чуть стиснула его одежду, — я знаю, ты очень занят на работе, но... надеюсь, ты простишь меня за мой эгоизм.

— Ничего, — он погладил ее огненно-рыжие волосы, невольно восхитившись их мягкостью, — иногда покапризничать и побаловать себя полезно.

— Вот как? — она чуть откинула голову в его объятьях и хитро прищурилась. — Довольно странно это слышать от тебя.

— И ничего не... — договорить ему не дал мягкий поцелуй Джинни. Гарри незамедлительно на него ответил, чувствуя, как бешено колотилось его сердце. В его голову пришла мысль, что именно сейчас настал тот миг, ради которого он проделал свой путь и хотел было отстраниться, но его девушка лишь стиснула его сильнее. Таких моментов у них было не так уж много, поэтому она решила остаться так подольше, на что Гарри сдался. Он ведь сам дал добро на ее капризы, но дискомфорта от этого он не испытывал. Когда они все-таки отстранились, Джинни, вся пунцовая от смущения, отвела взгляд.

— Сам виноват, дуралей, — она ругнулась в шутку, — каждый раз заставляешь меня ждать. Блин, хоть бы написал лишний раз.

— Ты права, — ответил Гарри радостно, — прости. Больше заставлять не буду.

Видя ее непонимающее лицо, Гарри вмиг захотел расплакаться от счастья. Тот мандраж, то томящееся в его сердце волнение не давали его лицу стать хоть чуточку серьезнее. И пусть Джинни запомнит этот момент с его идиотской улыбкой, но это был их момент, и ничей больше. Гарри осторожно опустился на одно колено, видя, как глаза его любимой медленно округлялись от изумления и неверия. Прощальный подарок тети Петуньи совсем скоро станет подарком приветственным, и от этого в голосе Гарри проступила дрожь. Он открыл коробочку с кольцом, преподнес ее перед застывшей Джинни и тихо молвил:

— Джиневра Молли Уизли, моя любовь, — от этих слов она прижала свои ладони ко рту, ее плечи задрожали от той бури эмоций, что стремглав заполнили ее голову и сердце, — ты права, я не силен в словах, поэтому спрошу прямо — ты выйдешь за меня?

И она, медленно кивнув, заплакала, пока Гарри неловко надевал колечко на ее дрожащий палец. Вместе с кольцом, тот отдавал часть своей души, и был этому только рад. Впереди их ждало множество проблем, будущая свадьба, дети, семейный быт, но это не страшило его, напротив, согревало его тем теплом, о котором он до сих пор даже не догадывался. Встав, он молча обнял свою невесту и закрыл глаза.

"Теперь все будет хорошо".