Ты очень-очень нужен мне! (джен)

Десятилетняя Наре Альбора поспешно выпрыгнула из машины — девочка всю неделю нетерпеливо дожидалась наступления субботы, поскольку договорилась с двоюродным братом Шахином устроить в этот день запуск воздушного змея.

— Наре, я заберу тебя вечером по пути домой, — напомнил сидевший за рулем старший брат Боран.

— А ты, конечно же, опять будешь встречаться в Мардине с этой своей Фатмой, про которую мама всегда говорит, что она тебе не пара? — ехидно заметила сестра.

— Все-то ты знаешь, кроме того, что действительно надо бы знать, — добродушно усмехнулся юноша. — Я вчера на рынке встретился с твоей учительницей, и она опять на тебя пожаловалась — плохо учишься, на уроках отвлекаешься и рассматриваешь какие-то посторонние журналы, хотя ты и не глупая, как она говорит...

— Подумаешь, учительница! — махнула рукой Наре, которую нисколько не интересовали школьные науки. — Вот Уммю говорит, что женщине вообще учиться не обязательно, главное — уметь хорошо готовить и угождать мужу.

— Больше ты слушай эту глупую Уммю! — начал сердиться Боран. — Вечно ты сидишь с нею на кухне вместо того, чтобы уроки учить! Вот я скажу маме...

— Ничего ты не скажешь! — ничуть не испугалась Наре. — Или ты хочешь, чтобы я рассказала, во сколько ты на самом деле приезжаешь в дом Шахина, чтобы меня забрать? Мама-то думает, что ты часа два-три сидишь у дяди Эджмеля и невестки Фидан, а ты-то в это время околачиваешься в кафе в Мардине с друзьями и девушками, с которыми мама тебе не велит встречаться. Боран, вы с Джиханом всегда думаете, что я маленькая, глупая, ничего не знаю и ничего не понимаю, а я уже давно все про вас знаю, вот так-то.

— Шантажистка ты, честное мое слово! — не смог удержаться от смеха парень. — Ладно, иди играй с Шахином, я поехал, до вечера...

На звонок Наре долго никто не открывал. Наконец в дверях появилась хмурая и расстроенная Фидан Альбора с маленькой дочкой Зеррин на руках.

— Аллах, только тебя сегодня нам недоставало, — всплеснула руками женщина. — Девочка моя, ты лучше отправляйся домой, сегодня совсем не до тебя, поверь мне...

— Как — домой? — удивилась Наре. — Мы же с Шахином договаривались змея запускать.

Тетка поглядела на нее с нескрываемой ненавистью.

— Наре, я тебе говорю: сегодня не до тебя! Но ты, избалованная девчонка, всегда думаешь только о себе и своих капризах! Какой еще змей?! У меня хлопот выше крыши!

— Да я не к вам пришла, невестка, а к Шахину, — отозвалась девочка. Ее нисколько не удивил неприветливый прием, Наре прекрасно знала, что жена дяди Эджмеля терпеть не может всю ее семью. Но с сыном тети Фидан Шахином она всегда отлично проводила время, и дети использовали каждую возможность для того, чтобы поиграть и поболтать обо всем на свете.

— Сразу видно детеныша Садакат, ты совершенно невоспитанный ребенок, — злобно прошипела Фидан. — Не занимается тобой мама, это понятно, разве можно так разговаривать со старшими? А Шахин рыдает у себя в комнате — отец его сегодня с утра отругал как следует и дал затрещину, вот так-то. Говорю — лучше проваливай отсюда, и без тебя несладко...

— Шахин плачет?! — Наре решительно направилась к лестнице. — Тогда я иду к нему, невестка, и вы мне не помешаете!

— Да ладно, иди, больше мне делать нечего, только с тобой возиться, — вздохнула Фидан.

Девочка мгновенно взлетела на второй этаж и вошла в комнату двоюродного брата. Шахин лежал на кровати, уткнувшись головой в подушку, и даже не отреагировал на звук шагов.

— Шахин, что случилось?! — воскликнула Наре, присаживаясь рядом с кузеном. — Ну-ка, посмотри на меня, быстренько!

Мальчик поднял опухшее от слез лицо.

— Наре, ты пришла... — еле слышно пробормотал он.

— Ну конечно, пришла, мы же с тобой еще в прошлые выходные договорились, — напомнила девочка. — Но почему ты плачешь, твой папа опять тебя обидел?

Сев на кровати, Шахин изо всех сил ухватился за руки любимой кузины.

— Он сказал... он сказал...

И мальчик снова разразился рыданиями.

— Успокойся и расскажи мне все, — мягко сказала Наре. — Мы вместе что-нибудь обязательно придумаем, вот увидишь.

— Папа утром велел, чтобы я присмотрел за Зеррин, пока мама будет готовить обед, — начал Шахин, вытирая все еще катившиеся из глаз слезы.

— А ты не присмотрел? — удивилась Наре, зная, что двоюродный брат всегда слушается своего отца и охотно нянчит маленькую сестру.

— Присмотрел, — горестно вздохнул мальчик. — Только она все плакала и плакала, хотя я ее успокаивал и давал игрушки. В конце концов папа спустился вниз и сказал, что я — бесполезное и безмозглое существо, раз даже ребенка успокоить не могу, что я и вырасту бестолочью, и никому такая бестолочь не будет нужна, и что он не понимает, как у него мог появиться такой никчемный сын, как я...

— Да это глупости, как ты не понимаешь! — гневно вскричала Наре. — Дядя Эджмель — злой и глупый человек, раз он так говорит, не надо обращать внимания! Ты же не маленький, ты понимаешь, что не всему, что говорят взрослые, стоит верить — моя мама тоже все время кричит, что из меня ничего путного не получится, ну и что? Братья говорят, чтобы я просто не слушала ее, когда она так говорит, вот и все! И ты не слушай дядю Эджмеля и не плачь из-за этого, слышишь?

— Знаешь, Наре, а я подумал, — по-прежнему грустно проговорил Шахин. — Если человек никому не будет нужен и его никто не будет любить, то зачем ему тогда жить? Я из-за этого плакал, а вовсе не из-за того, что он меня стукнул, мне было обидно, а не больно.

— Шахин, ну-ка, посмотри на меня, — решительно произнесла Наре, крепко сжимая руки кузена.

Мальчик доверчиво взглянул на самую близкую подругу.

— Ты очень хороший человек, умный и добрый, и я тебя очень-очень люблю, — твердо проговорила девочка. — Ты очень-очень нужен мне, и мои братья тоже тебя любят, ты же знаешь, и Зеррин тоже — только она пока не может этого сказать, потому что она еще маленькая, но она же тебя любит, правда?

— Вообще-то да, она обычно улыбается, когда я беру ее на руки или играю с ней, только сегодня расплакалась, — слабо улыбнулся Шахин.

— Вот видишь! — торжествующе произнесла Наре, чувствуя, что убедила двоюродного брата и помогла ему успокоиться. — Все у нас будет в порядке, а теперь иди умойся, и пойдем змея запускать, мы же собирались...

— Точно, а я и забыл! — просиял Шахин. — Подожди немного, я сейчас...

Запуск змея удался, и дети возвращались домой в прекрасном настроении.

— Наре, мы же с тобой всегда будем вместе, даже когда станем взрослыми, правда? — спросил Шахин. — Я хочу, чтобы ты всегда была рядом!

— Конечно, будем, — без колебаний подтвердила Наре. — Как же мы друг без друга? Я думаю, когда нам будет хотя бы столько лет, сколько сейчас Борану, мы сможем даже пожениться, как ты думаешь?

Шахин немного растерялся, такая мысль никогда не приходила ему в голову.

— Ой, Наре, я даже не знаю — мама с папой всегда ссорятся и кричат, и мама говорит, что он ей всю жизнь испортил...

— Но мы-то с тобой не будем ссориться, зачем нам? — пожала плечами Наре. — Знаешь, а я поговорю с папой, чтобы он нам купил отдельный дом, когда мы вырастем и поженимся, а то твоя мама меня не любит, и моя тебя тоже...Но сначала я попрошу папу поговорить с дядей Эджмелем, чтобы он больше не смел тебя обижать и доводить до слез!

— Наре, не надо... — испуганно произнес Шахин. — Мой папа только еще больше разозлится...

— Надо, — отрезала Наре. — Мой папа — старший брат твоего отца, и твой должен его послушаться, если он скажет. Хуже ведь не будет, тебе и так всегда достается, но, может быть, тогда дядя Эджмель станет меньше тебя ругать и бить.

Шахин печально покачал головой, но кузина уже приняла решение.

— Папа, можно? — Азем Альбора увидел на пороге кабинета свою единственную дочку Наре.

— Проходи, моя принцесса, если зашла, — с улыбкой кивнул девочке мужчина. — Как вы сегодня поиграли с Шахином?

— А я вот как раз насчет Шахина и пришла, — решительно произнесла Наре. — Папа, поговори с дядей Эджмелем, чтобы он его не наказывал зря. Шахин сегодня опять плакал, и только я его успокоила, — с гордостью сообщила девочка. — Ты же можешь его защитить?

— Дочка, видишь ли, Шахин — сын Эджмеля, и мой брат сам решает, как воспитывать сына, я не должен вмешиваться в такие дела, — осторожно ответил Азем. Ему тоже было жаль племянника, но он не считал возможным вторгаться в семью брата, с которым у него всегда были непростые отношения.

— Ну папа! — воскликнула Наре. — Это же несправедливо, Шахин такой хороший, а дядя его все время обижает. Ты же сам говорил, что всегда надо поступать по чести, по справедливости, и не обижать людей напрасно, почему же ты не хочешь заступиться за Шахина?

Азем вздохнул.

— Ладно, Наре, я попробую поговорить, сейчас позвоню брату. Но ты особенно не надейся, что он станет меня слушать, моя принцесса...

— Эджмель, ты не должен так обращаться с сыном, — начал Азем, когда брат поднял трубку.

— У тебя забыл спросить, как мне воспитывать своего ребенка, — злобно огрызнулся Эджмель. — У тебя имеются свои дети, ими и занимайся, а к нам не лезь, слышишь?!

— Ни на кого из своих четверых я ни разу не повысил голоса и тем более не ударил, — подчеркнул Азем. — А ты что творишь, разве хороший отец и порядочный человек так себя ведет?

— Я хочу вырастить мужчину, а не размазню и слюнтяя, — отрезал Эджмель. — А без наказаний мужчиной не станешь, и ты не можешь этого не понимать.

— Ты не воспитываешь мужчину, ты ломаешь и калечишь Шахина своим отвратительным отношением к нему, — начал терять терпение Азем. — Шахин — очень чувствительный и добрый мальчик, и так с ним обращаться нельзя ни в коем случае, ты меня слышишь?

— Повторяю — со своим сыном я разберусь сам, без тебя, — и Эджмель повесил трубку.

— Наре, дочка, брат меня не слушает, и я не могу запретить ему наказывать его ребенка, понимаешь? — вздохнул Азем.

— Значит, придется подождать, пока мы с Шахином вырастем, — печально ответила Наре. — Папа, а ты потом купишь нам какой-нибудь дом?

— Какой дом? Зачем дом? — не понял отец.

— Мы с Шахином решили, что поженимся, когда станем взрослыми, и нам будет нужен свой дом, — пояснила девочка.

Азем слегка отвернулся, стараясь удержаться от хохота.

"Вот, Азем, ты и дождался — дочка замуж собралась", — подумал он, пытаясь скрыть улыбку.

— Принцесса, давай не будем так торопиться, — после некоторых раздумий произнес отец. — Когда вырастешь — тогда и решим, за Шахина ты выйдешь замуж или за кого-нибудь другого, тогда и о доме подумаем, ладно?

— Нет, я ни за кого другого не выйду, только за Шахина, — твердо ответила дочь.

— Хорошо, выходи за Шахина, только уже не сегодня, — кивнул Азем. — Тебе давно пора спать, а мне еще поработать хотелось бы...

— Папа, ты у меня самый лучший!

И Наре отправилась в свою комнату.