Это конец? (джен)

— Просто сказка, сегодня уже предпоследний концерт.

Сарказм в голосе Тэхена заставил Юнги поморщиться. В последнее время его много чего раздражало, но особенно Тэхен, который постоянно недовольно кривил губы, и молчаливый Чонгук, который раскрывал рот только на сцене. Юнги понимал, что они тоже вымотаны физически и выпотрошены морально. Последнее просто убивало. Как они ещё выходили на сцену, Юнги, лидер BTS, понять не мог. Они все настолько устали и отчаялись хоть один концерт провести на позитиве и радости, что просто уже не верили ни во что хорошее, что касалось группы. BTS выходили к зрителям, пели, танцевали, произносили позитивные речи, но речи эти никого уже не вдохновляли и не убеждали. Поклонники, да и вообще все, кто следил за BTS, прекрасно видели их состояние. Их раздробленность и усталость. Парни, конечно, пытались подбадривать друг друга, но получалось это наигранно, неестественно и жалко. Особенно последние месяца два.

Им безумно не хватало человека, который сумел бы их всех объединить. Не было основного, несущего стержня. Одного единственного, но очень важного человека, способного найти нужные слова в нужное время для каждого.

Им не хватало Намджуна.

Шесть месяцев назад по вине Чонгука он перестал существовать, как лидер BTS. Чонгук не справился с управлением, совершив непростительную ошибку при вождении, и они с Намджуном попали в аварию. Чонгук почти не пострадал, а вот Намджун... Серьезная травма головы, потеря памяти, изменение характера в результате потери памяти... От прежнего Намджуна мало что осталось. Вместо него появился циничный, холодный и расчётливый человек, не желавший знать никаких BTS.

Это случилось за месяц до начала тура. Компании пришлось в срочном порядке искать рэпера уровня RM. Юнги сильно сомневался, что такой найдется, но парень, заменивший Намджуна, был неплохим рэпером. Но все же что-то не то. А ещё Донсок был пофигистом. Он ко всему на свете относился почти безразлично, даже когда его высмеивали и хаяли в сетях и кричали гадости вслед. Юнги немного завидовал этому парню, хотел бы и он относиться ко всему так же. Но как он не старался забить на все дерьмо, что творилось вокруг, у него не получалось.

Первые месяца два они неплохо справлялись благодаря эмоциональному запалу. Ведь они столько готовились, ждали встречи с арми, желали радовать их своей музыкой и получать от них обратную связь в виде счастливых улыбок на лицах. А потом... Юнги уже не мог вспомнить, когда все полетело к чертям. В какой-то момент они поняли, что не испытывают радости от выступлений, не чувствуют отдачи от публики. Сокждин пытался всех подбадривать, шутить, настраивать на нужный лад, и это иногда помогало. Ненадолго.

И всё-таки они продержались несколько месяцев, потому что не имели права сдаться и расстроить миллионы людей по всему миру. И ребята продолжали выходить на сцену на автопилоте, отрабатывали, как роботы. Но всё это было не то, не было чувств, страсти, любви к тому, что они делали. И весь мир это видел.

Предпоследний концерт не был исключением. Движения, пение, читка рэпа — всё на автомате. Юнги уже не чаял, когда закончится эта пытка.

Ещё пять песен, ещё три...

Быстрее бы...

Когда осталось исполнить две песни, из зала раздался роковой вопрос от одной из арми. Юнги как раз толкал речь и между его паузой, когда зрители притихли, прозвучало:

— Почему Намджун написал в комментариях, что помнит ваши новые песни "I believe", "Take me" и "Heaven"? Он что, всё вспомнил? И это значит, что эти песни написал он, а не Донсок?

Парни просто впали в ступор. Они посмотрели друг на друга, не пытаясь даже притворяться. Вся боль от потери Намджуна, как лидера и друга, непонимание происходящего, безмерная усталость и злость отчётливо проступили на их лицах. Первым пришёл в себя Тэхен. Он спустился к арми, задавшей вопрос, и попросил показать комментарий Намджуна. Он долго смотрел на него, хотя там было всего лишь пять строчек. Хён... неужели он действительно вспомнил? И если да, то как много?

Тэхен поднялся на сцену и в полной тишине задал вопрос Донсоку:

— Откуда у тебя тексты Намджуна? Они правда принадлежат ему?

Ответ рэпера вогнал последний гвоздь в крышку гроба. Юнги подумал, что сейчас ударит кого-нибудь, так его разбесило пофигичное выражение лица Донсока и слова о Хоби. Хоби, которому он всегда верил.

— Я думал, вы знаете, что это тексты Намджуна, просто притворяетесь перед фанатами. Вот Хоби точно знал.

Юнги не смог сдержаться. Он забыл, что на них смотрят тысячи людей, и всё, что сейчас происходит, завтра будут обсуждать во всех уголках планеты. Он просто взорвался, не в состоянии больше выносить тяжесть лидерства, притворство и фальш на сцене, давление и негатив, льющиеся со всех сторон на их группу, свои собственные переживания, депрессивные мысли, блуждающие в гениальной голове...

Он орал на лживого Донсока, на Тэхена, который его раздражал только своим присутствием, на выпивающего в последнее время Чимина. Чонгук попытался остановить словесный поток обвинений и ругательств, и получил в ответ от Юнги испепеляющий взгляд и, как удар под дых то, чего никто ему из мемберов не говорил, но, наверное, думал каждый, хоть единожды:

— А ты вообще молчи! Если бы не ты, он бы сейчас был зде... — лидер даже задохнулся от переизбытка эмоций и отвернулся от макнэ, не желая видеть его слезы, игнорируя свою собственную совесть от сказанных в запале слов. И прямо перед ним оказался Хосок, пустым взглядом взирающий в никуда. И в этот момент Юнги почувствовал полное опустошение, в котором боялся захлебнуться. — Скажи мне, Хоба, почти шестнадцать лет дружбы с Намджуном для тебя хоть что-нибудь значат? — и покинул сцену, не желая никого из них сейчас видеть. Он бы хотел убежать и от себя, но... Юнги схватил телефон и сумку и выбежал из гримёрки. Он даже не заметил, как прошёл пару кварталов, — был в состоянии полной прострации. Он шел по улице в сценическом кричащем костюме, не замечая стужи и лютого, злого ветра. Когда арена осталась далеко позади, Юнги, наконец, почувствовал, что продрог до костей. Прохожие снимали его на телефоны и оборачивались ему вслед, но ему всё было абсолютно безразлично.

* * *

Юнги вылетел со сцены, оставив шестерых парней разбираться во всей этой каше. Парни старались не смотреть друг на друга и пытались придумать хоть какое-то приемлемое решение в возникшей ситуации. Чимин сдерживался изо всех сил, чтобы не вломить Донсоку по безразличной физиономии и не наорать на Хоби за его... предательство? Сокждин прервал тягостное молчание и извинился перед зрителями. Остальные последовали его примеру. Все, кроме Чонгука. Он стоял поодаль ото всех и плакал, размазывая по лицу слезы и макияж. На мгновение его заплаканное лицо появилось на большом экране, и это был последний раз, когда арми видели его. Как он покинул сцену, никто даже не заметил.

Чимин пересилил себя и тоже извинился за Юнги. Он выразил надежду, что их последний концерт пройдёт в более позитивном ключе. Парни покинули сцену в полнейшей тишине. В первый раз за всю карьеру.

На сцене остался только Тэхен. Он не мог просто так уйти и оставить арми в полном разочаровании.

— Знаете, — тихо начал он, — я ненавидел песню "I believe" из-за её красоты. Одна из самых любимых песен за всю мою жизнь. Но я не хотел признаваться в этом, потому что думал, что её написал человек, который мне не очень нравится, — откровенно признался он. — Теперь я знаю, что её написал Намджуни-хен. И я хочу спеть её для него. Я надеюсь, он слышит...

И Намджун не только слышал, он смотрел концерт онлайн.

И Намджун не только слышал, он смотрел концерт онлайн. И никогда не чувствовал себя такой скотиной, как сейчас. Не потому что не стоял рядом с парнями, хотя и это тоже грозило раздавить его морально в очередной раз. В первую очередь он презирал себя за жестокость, проявленную по отношению к Чонгуку недели две назад. Он тогда выходил из бутика, где покупал новые часы, а Чонгук шел ему навстречу. Макнэ с надеждой и радостью взглянул ему в глаза и хотел что-то сказать, но Намджун опередил его, выразив желание не разговаривать с ним больше никогда. Это была явная, грязная ложь. Намджун просто не смог обуздать свою обиду на Чонгука, которая все ещё теплилась где-то глубоко в душе. Он сразу же пожалел о сказанных словах, но когда обернулся, Чонгука уже и след простыл. А на следующий день Намджун уехал по делам.

Намджун посмотрел на Тэхена, исполняющего "Я верю", и отметил перемену в его настроении. Только десять минут назад младший Ким казался раздавленным и потерянным, а теперь пел от всей души. Так прекрасно, что хотелось плакать. И Намджун действительно не смог сдержаться. Перед глазами то и дело всплывал его любимый макнэ, рыдающий за спинами остальных ребят. Намджун ненавидел себя, Юнги, всех хейтеров, которые до сих пор при каждом удобном случае писали про Чонгука и его умение водить автомобиль.

BTS не могли хуже закончить существование, чем это происходило сейчас. Это был крах, бесславный конец для группы, которую Намджун любил половину своей жизни. Ребят, которых любил. Даже Хосока, который поступил, как предатель. Если бы не авария, если бы Намджун был рядом!

Он вскочил и в отчаянии запустил журнальным столиком в окно. Стекло не выдержало и осколки блестящим дождем посыпались вниз. Намджун схватил первую попавшуюся вазу и тоже бросил...

Чимин вылез из машины возле дома, чтобы остыть. Домой идти совершенно не хотелось. Что ему там делать? Пялиться на стены, задыхаясь от безысходности? Вспоминать случившееся сегодня на сцене? Он завернул за угол и наступил на кучу осколков. Пак задрал голову вверх и сразу понял, чьё именно окно разбито вдребезги. Сердце затрепыхалось где-то в глотке. Парня просто затрясло от волнения. Он не видел Намджуна уже месяца три, и тогда это был не их Намджун. Но теперь он дома и, судя по всему, вспомнил всё. Или по крайней мере часть прошлого.

Дверь не была заперта на замок, и перед Чимином предстала удручающая картина. По квартире Намджуна словно прошел торнадо или великан, уничтожающий все на своём пути. Книжки валялись по всей гостиной, осколки ваз и статуэток грозились проколоть чью-нибудь ногу, а в панорамном окне красовалась впечатляющая дыра. Намджуна нигде не было видно, и Чимин даже испугался, вдруг, он сделал что-нибудь нехорошее.

— Хён!!! — Пак бросился в спальню и споткнулся о чью-то ногу. — Хён?! — испуганно позвал он человека, лежащего на полу возле кровати, с длинными волосами и тату на правом плече. Пак и не знал, что Намджун так сейчас выглядит — давно его не видел. — Ты...

— Чимини?

— Чимини?! Какого... — от переизбытка чувств певец забыл, что хотел сказать. Он усилием воли заставил себя не орать. — И давно ты вспомнил?

Намджун понимал, что Чимин будет злиться и не желал расстраивать его ещё больше, но честность взяла верх. Он просто не смог солгать.

— Месяца два назад. — Намджун видел какой болью отозвались его слова в глазах Чимина, и от этого всё внутри в очередной раз перевернулось. — Я был не в состоянии помочь или выйти на сцену.

— Ты был не в себе?

— Что-то в этом роде, — признался Намджун. — Я... В общем, плохо мне было.

— Но ведь потом тебе стало лучше? — Пак дождался кивка друга и сквозь зубы поинтересовался: — Тогда почему ты не пришел хотя бы поддержать? Ты знаешь, как нам это было нужно?!

Намджун не знал ответа. Он и сам до сих пор прибывал в растерянности от своего решения.

— А что я мог? Я перестал быть лидером BTS.

— Ты всегда им останешься! — Паку захотелось вломить Намджуну за бездействие. Или обнять его? Может, и то, и другое?

Намджун отвернулся не в состоянии видеть дрожки от слёз на лице Чимина.

— Я даже не знаю, как мы до сих пор смотрим друг другу в глаза, не представляю! Последние несколько концертов... это фиаско, Намджун, бесславный конец BTS! Как ты мог бросить нас в такой жуткой каше?! — Чимин в изнеможении привалился спиной к стене. — Признание Хоби добило всех. Я... Я бы никогда не подумал, что он... Чёрт... столько лет вместе, и такое дерьмо под конец, — Чимин стремительно развернулся на каблуках и выбежал из разгромленной квартиры бывшего лидера, больше не в силах выносить боль в глазах Намджуна, которая была отражением его собственной. Он ввалился домой, с размаху бросил телефон об стену и приложился губами к бутылке виски, как делал уже не раз на протяжении последнего времени. Не помогло. Только тошнота подступила к горлу, и Чимина вырвало прямо на стол. Он оставил всё как есть и, терзаемый безысходной тоской по прошлому BTS и раздираемый сомнениями, поплелся в спальню.

В холле он натолкнулся на Намджуна. Тот стоял в проёме открытой двери и смотрел под ноги. Чимин ждал его слов. Он хотел услышать хоть что-то хорошее. Или извинения.

— Прости, Чимини, я так хотел...

Бывший лидер BTS не успел договорить, — Чимин вдруг оказался рядом и обнял его со всей силы, на какую только был способен. Как давно Чимина не обнимал кто-нибудь такой же сильный и нужный. Кто может защитить или утешить, подставить надёжное плечо. Он прижался ухом к широкой груди и слушал биение сердца Намджуна, бьющегося в том же ритме, что и его собственное.

Намджун гладил его по спине и говорил какие-то банальности. Но Чимину хватило и этого, чтобы почувствовать некое подобие покоя и нужности...

Чимин завалился в постель часа в три ночи, но прекрасно выспался и был полон решимости подарить арми самое лучшее выступление, на которое был способен в данный момент. Последнее выступление BTS, как считали многие.

* * *

Сокждин посмотрел на часы, — до начала последнего концерта оставалось полчаса. Ким заставил себя улыбнуться Чимину, и получил в ответ искреннюю во всю мордаху макнэ улыбку. Джин поморщился, решив, что Чимин опять накачался алкоголем. Присмотрелся.

— Странно, вроде не пьян. А выглядит довольным, даже счастливым.

— Ты о ком? О Чимине? — Донсок бросил безразличный взгляд на Пака, танцующего в центре гримёрки. — Так это из-за его любовника. Ты не видел ещё? — Рэпер достал телефон и открыл нужную страницу в соцсети. На фото, сделанном через щель в приоткрытой двери, Чимин прижимался к груди накачанного, длинноволосого мужика в майке, на плече которого красиво расцветал разноцветный цветок татуировки. Выглядело эффектно, как и сам незнакомец. Надпись под фотографией гласила: "Новая страсть Пак Чимина?"

Сокждин с минуту рассматривал идиотскую подпись и фотографию. Он никак не мог понять, что его так напрягает и привлекает в незнакомце, лицо которого было скрыто длинными волосами. Сзади подошёл Тэхен и тоже уставился на пост.

— Странное чувство. Я знаю его? — обернулся Ви к Чимину. — Знакомый наклон головы и руки... Я точно его видел. И... ну, ты же не любитель мужчин.

Чимин глянул через плечо Ви и откровенно расхохотался. Вместо ответа он просто ткнул в первый комментарий к этому посту. Всего лишь четыре слова: "Чимини, мы стали любовниками?" И скептический смайлик в придачу.

— Это Намджун, парни , — от уха до уха улыбнулся Пак.

Сокждин и Тэхен минуты три пялились на никнейм, такой знакомый и близкий. Но сейчас, в отличии от последних нескольких месяцев, это имя не вызвало болезненную тоску.

Перед самым выходом на сцену явился Чонгук, всё такой же молчаливый и отрешенный. А Юнги позвонил и "порадовал":

— Я в больнице: у меня диагностировали воспаление лёгких. Температура под сорок, — и закашлялся. — Простите, ребята.

Концерт всё-таки решили провести без него. И весь концерт сегодня держался на Чимине, Тэхене и Джине. Страстный и горячий Чимин вгонял публику в полный экстаз и восторг, отыгрывая на сцене за все провальные концерты. Тэхен и Джин выглядели не самыми счастливыми, но точно не напоминали заводные куклы, как прежде. Даже Донсок сегодня был не таким, как на предыдущих концертах. Наверное, радость от завершения тура придала ему дополнительную энергию.

Слабым звеном выглядели только двое: Чонгук, не спавший всю ночь, и Хосок, раздавленный тем, что парни его избегали.

— Чонгук, пойдешь с нами... — Джин не успел договорить, как Чонгук уже спешно сбежал вниз по лестнице и скрылся с глаз мемберов. Старший тяжело вздохнул: — Бедняга. Надеюсь, Юнги попросил у него прощения за вчерашнее.

* * *

Три дня Намджун отсутствовал, — заканчивал дела в Англии, где жил пару месяцев после того, как потерял память. А когда вернулся домой, решил навестить лидера BTS. Намджун даже мысленно не мог спокойно называть так Юнги. Всё-таки почти тринадцать лет его собственного лидерства в группе слишком глубоко вросли в его Я. Он немного ревновал эту должность к Юнги.

Последний из династии Мин по-королевски возлежал на больничной кровати на нескольких подушках и смотрелся немного комично. Если бы не болезненная бледность.

Намджун тихо вошёл и встал позади мамы Юнги, которая тихо и нежно говорила сыну:

— Ладно, сынок, я пойду. Завтра забежит папа. Тебе ничего не нужно? — госпожа Мин любовно подвернула одеяло.

— Мам, я взрослый мужик. Справлюсь сам, не приносите ничего. Чимин с Сокждином мне и так целую гору всего утром притащили. Я не сожру все это один. — Юнги указал на огромный пакет в углу палаты люкс.

Мама поцеловала Юнги в лоб и услышала за спиной голос, который не слышала очень давно.

— Сынок, можно я не буду целовать тебя в лобик? — съязвил Намджун, не в силах совладать с собой. Когда он увидел Юнги в непосредственной близости, внутри что-то приятно ёкнуло. Он просто не смог оставаться серьёзным. Хотелось увидеть улыбку в печальных глазах своего старого друга. И поддеть его тоже хотелось. И это у него получилось. Шуга на секунду отвернулся, пряча чуть заметную улыбку и горечь в глазах.

— О, Намджуни! — поприветствовала госпожа Мин как ни в чем не бывало, как будто они виделись буквально на днях. Она поцеловала его в щёку и оглядела с ног до головы. — Хорошо выглядишь. Такой красивый с длинными волосами, настоящая рок-звезда.

Когда она попрощалась и вышла, Намджун всё ещё смущённо и растроганно улыбался.

— Твоя мама, она...

— Да, — Юнги догадался, о чем подумал Намджун, — она умный и зрелый человек. Она не могла иначе себя повести... Тебе было совсем хреново после того, как память вернулась?

Намджун присел в кресло слева от кровати и коротко кивнул:

— Не передать. Не хочу об этом говорить, но я был в нескончаемой эмоциональной дыре. Не знаю, как выбрался. Я даже не знал, кто я теперь, когда узнал, что больше не являюсь частью группы. А когда начал смотреть ваши выступления... Чёрт, парни, мне хотелось закрыть глаза рукой! Как будто вы вообще не BTS. — Он помолчал, призывая себя к спокойствию. — Как там Чонгуки? Не могу до него дозвониться.

— Я тоже. Знаю, что он улетел на юг четыре дня назад. Хочет отойти от всего этого. С последнего концерта прошло всего несколько дней, и ему тяжело как никому. — Юнги, пристыженный, посмотрел на Кима и отвернулся, заметив жёсткие нотки в его глазах. — Я просто сволочь, при всех обвинить его в том, о чём пишут всякие отмороженные в сети. Я не должен был этого делать, щибаль!

— Ну, я, наверное, поступил не менее жестоко, — и Намджун рассказал о недавней встречи с макнэ. Юнги только покачал головой, снова появилось желание что-нибудь расколошматить.

Они поговорили о том, что о них пишут. О выступлениях и Хосоке, который делал вид, что песни, написанные Намджуном, принадлежат Донсоку. Парни не стали углубляться в эту тему, решили сначала поговорить с Хоби. Иначе можно додуматься до чего угодно. Они боялись совершить что-нибудь непоправимое. А ошибок в последнее время и так хватало.

— Я был совсем паршивым лидером? — глядя в потолок, наконец, спросил Юнги.

— Да нет.

— Можешь меня не щадить.

— Я и не собирался, — соврал Намджун. Он считал, что Юнги провалился по всем пунктам лидерства, но это касалось только последних пары-тройки месяцев. В начале Шуга, по мнению Намджуна, справлялся неплохо. Но потом... Он не мог сказать правду, потому что даже через экран видел состояние Юнги на сцене и во время интервью. — В такой непростой ситуации ты справился настолько, насколько был способен, — закончил он дипломатично.

Юнги внимательно посмотрел на старого товарища и понимающе кивнул. Он видел, что Намджун лжёт, и был благодарен ему за это. Человек, с которым они через чего только не прошёл, не хотел причинять ещё большую боль, чем Юнги испытывал сейчас. Не хотел добивать.

— Ты извинился перед Тэхени? — Киму даже не нужен был ответ. Он прочитал его на виноватом лице Шуги. — Чёрт, Юнги, — и замолчал, пытаясь быть корректным как никогда: Юнги побледнел ещё сильнее. Намджун сделал глубокий вздох. — Извинись перед ним, ты же знаешь, какой ранимый.

— Иногда я себя презираю. Мне тридцать три, а я всё ещё трусливо откладываю то, что нужно делать сразу. Даже извиниться не могу, как последний говнюк.

Повисла тягостная пауза. Намджун огляделся в поисках нужных слов и вдруг усмехнулся.

— Ты чего? — не понял Юнги.

Намджун ткнул пальцем в пакет от Чимина:

— Мой "любовник", как всегда, щедр.

Юнги закатил глаза:

— Кто вас фоткал?

— Хрен его знает. Доброжелатель... Кстати, продиктуй номера парней, у Чимина забыл спросить...

Намджун просидел в палате Юнги ещё часа два, и под конец парни уже смеялись над какой-то ерундой из сети.

— У тебя, правда, воспаление лёгких? Ты хоть и бледный, но не выглядишь тяжело больным.

— Диагноз неверный поставили сначала. Температура высокая была два дня, это да. На четвертый вообще пропала. Сейчас намного лучше себя чувствую. Думаю, дня через два, ко дню рождения Чимина, буду в норме.

— Отлично, нам не помешает немного повода для радости. Тем более, он нас обоих пригласил.

Намджун заметил, что Юнги клонит в сон, и попрощался с ним. Уже закрывая дверь с той стороны, он обернулся и заметил странный взгляд Шуги. То ли тоска, то ли радость читалась на бледном лице. И ещё целая прорва эмоций: от благодарности до обиды.

— Обнимашки? — с серьезным видом спросил Намджун.

— Иди ты! — Юнги отвернулся и сжал губы, пытаясь подавить улыбку. Он почувствовал что-то наподобие облегчения. Нет, узел от переживаний не пропал бесследно, но стал менее болезненным. Совсем чуть-чуть, и все же... Хоть немного, но парней отпустило. Юнги вырубился сразу, как за Намджуном закрылась дверь.

* * *

— О, смотри-ка, лидер пожаловал! — отец Чонгука недовольно посмотрел вниз из окна. — После всего, что он сказал на концерте...

— Его можно понять, — мама Чонгука тоже заметила Юнги рядом с шикарным авто, название которого она не знала. — Бедный мальчик.

— Ну конечно, давай, защищай их!

— Их?

— Да, бывшего и нынешнего лидеров. Первый так вообще поступил, как свинья.

— Не смей говорить так о нём! Я уверена, Намджун сожалеет сильнее всех о своих словах, — госпожа Чон держала в руках половник и смотрелась воинственно. — Боюсь представить, что с ним было, когда память начала к нему возвращаться.

Они всё ещё приперались, когда в прихожую вошли те самые лидеры. Дверь им открыл брат Чонгука и скривил недовольную физиономию. Он не испытывал восторга от лицезрения этих двоих. Он считал, что Чонгук излишне страдает по их вине. После его последней встречи с Намджуном, макнэ BTS ходил сам не свой.

— Чонгука всё равно нет, так что дальше не приглашаю, — промямлил старший брат Чонгука Чонхён.

— И не надо, — спокойно ответил Намджун, вешая куртку на вешалку, — мы сами пройдём.

Юнги проглотил улыбку и пошел вслед за Намджуном в гостиную. Здесь никого не было, только с кухни слышались повышенные голоса. Чонхён исподлобья посмотрел на парней, явно не испытывая большой симпатии.

— У тебя какие-то проблемы? — то ли всерьез, то ли в шутку поинтересовался Намджун.

Парень отрицательно покачал головой.

— Хочешь, чтоб были? — в своей манере пошутил Юнги и получил тычок от Намджуна в плечо. У парней со вчерашнего дня настроение было приподнятым. Вчера они хорошо посидели, отмечая день рождения Чимина. И даже Тэхен не раздражал Юнги. Наверное, потому что был радостным и открытым. Давно Юнги не видел его настолько живым. Жизнь, кажется, немного налаживалась. И сейчас Юнги меньше всего хотел слышать упрёки в свой адрес и адрес мемберов. Их и так было с избытком на протяжении многих недель. Чего только стоила недавняя статья в одной из газет: "Самый бездарный лидер за всю историю k-pop". Самым отвратительным оказалось то, что некоторые пункты этой статьи как нельзя лучше описывали ошибки Юнги.

Чонхён оставил парней вдвоем и вышел, не говоря ни слова. Намджун и Юнги прислушались к разговору четы Чон.

— Нда, чувствуется, здесь мало что изменилось, — Юнги криво ухмыльнулся.

— Это потому что Юнги один. Если бы с ним явился Намджуни, ты бы точно вылезла в окно по пояс и позвала бы его в дом. А Юнги может и померзнуть, даром, что из больницы выписался недавно, — упрекал жену господин Чон.

— Юнги я тоже уважаю.

— Так иди и позови его! — в приказном порядке произнес отец Чонгука.

— Я сама решаю, что мне делать!

— Господи, как вы, женщины, любите командовать, а! Это просто ужасно, — господин Чон возвел глаза к потолку.

— Ты неправ, дядюшка, когда женщина командует... так даже интереснее, — Намджун мило улыбнулся отцу Чонгука и обнял тётушку за плечи.

— Тебя так не хватало, Намджуни, — госпожа Чон на мгновение крепко обняла его, осмотрела с макушки до пят и искренне улыбнулась. — Не знала, что ты так выглядишь. Стал ещё привлекательнее.

Намджун смущённо потупился. В последнее время все тётушки только и делали ему комплименты.

— Чонгука нет? — поинтересовался Юнги из-за спины Намджуна.

— Он совсем измотан, ребята, да вы и сами понимаете. У меня уже сердце устало волноваться за него. Сил никаких нет. Я забыла, когда он говорил больше пяти предложений за день. Ушёл в себя. Хорошо хоть тур закончился, может, полегче станет.

— Полегче станет, когда эти двое извинятся! — отец Чонгука наставил на парней указательный палец, как будто проклиная их. — Какого хрена вы вообще творите? Вы же нормальные мужики! Знаете, насколько он чувствительный, но нет, вам надо было побольнее ударить его!

— Мы как раз за этим и пришли — поговорить, — спокойно ответил Намджун, с тревогой поглядывая на закипающего Юнги: его ничего не стоило выбесить. — Нам всем нелегко, давайте не будем грызться хотя бы между собой... Где Чонгук, кстати?

Когда парни вышли из дома, Юнги выругался:

— Это какой-то мандец! Надо было ему испортить настроение, чёрт! Только полегчало чуть-чуть.

— Его можно понять. Чонгук же его сын. Конечно, он злился на нас. Я сам не себя злюсь за то, как поступил с Чонгуком.

— Не знаю, как ты это делаешь, — тихо сказал Юнги, — столько лет подряд.

— Ты о чём? — Намджун надел шлем и опустил защитное стекло.

— Умеешь находить нужные слова, остаёшься рассудительным в сложных ситуациях.

— Много лет лидерства научили быть гуттаперчевым, лидер должен уметь сглаживать острые углы и предотвращать конфликты, уметь находить общий язык со всеми. — Намджун надел перчатки и посмотрел на Юнги: — Ты на машине или со мной?

Мин с уважением осмотрел байк японской автокомпании. Белый с зелёным футуристический дизайн притягивал взгляд. Толстые колеса с широкими шинами вызывали восторг ценителей мотоциклов.

— Шикарная вещь, как будто из будущего. С тобой прокачусь. Боюсь, только опять попадём на все страницы СМИ. Твой байк теперь каждая собака знает, — проворчал Юнги, садясь позади Намджуна.

— Обними меня и держись крепче, — посоветовал Намджун.

— Звучит классно. — И оба рассмеялись, понимая, как это прозвучало.

До бара, куда отправился Чонгук с друзьями, ехать было всего ничего, но Юнги все равно получил неизгладимые впечатления. Намджуну не дано было водить машину идеально, но с этим железным монстром он справлялся с лёгкостью фокусника.

* * *

Чонгук вышел из уборной и направился к своему столику, стараясь не смотреть по сторонам. Народа сегодня вечером в бар набилось под завязку, на что Чонгук точно не рассчитывал. Бар был одним из самых дорогих в городе, и не многие могли позволить себе сорить здесь деньгами. Как назло все кабинеты, где можно уединиться с друзьями, были заняты. Чонгуку пришлось довольствоваться столиком в центре. И конечно же на него многие обращали внимание, хотя он сидел тише воды и почти не принимал участие в разговоре. Спокойно смотрел себе в стопку, пока какой-то особо весёлый посетитель не обратил внимание на экран над стойкой.

— Эй, Чонгуки, — глумливо позвал он, — это не твои лидеры там, на экране? Чуваки просрали группу и сидят ржут, как кони. Нет, ты посмотри, а?

Чонгук стремительно развернулся и тоже уставился на экран телевизора, где в новостях показывали Чимина, Юнги, Тэхена и Намджуна (сердце макнэ предательски дрогнуло), весело хохочущих над какой-то шуткой. Подпись внизу экрана гласила: "Четверо весёлых родственников на похоронах BTS ".

— Как им не надоест издеваться над нами? — с горечью спросил Чонгук, не сводя взгляда с лица Намджуна. При мысли о нём Чонгук вновь ощутил отголосок вины. Да, он так и не сумел избавиться от этого чувства. Да и как бы это у него получилось, учитывая положение вещей? Он сломал жизнь одному из самых дорогих ему людей, поломал его карьеру, сломал личность. Намджун много недель провел в больнице, слепой в этой жизни, как новорождённый щенок. Что стало с группой по вине макнэ вообще не хотелось вспоминать. Чонгук сам не понимал, как продержался полгода и не сломался под гнетом обстоятельств.

Но то, что произошло почти три недели назад, окончательно выбило почву из-под ног и веру в себя. Чонгук до сих пор видел боль и горечь в глазах Намджуна, и неприкрытую неприязнь, как ему показалось. Чонгук никогда бы не подумал, что Намджун способен так жестоко с ним обойтись. Он тогда уже знал от мамы хена, что Намджун вновь стал собой, вспомнив всё.

Чонгук зашёл на страницу Намджуна и минут пять рассматривал фотографии вчерашнего вечера. Даже через экран ощущалась искренняя радость на лицах ребят. Сейчас Чонгук сожалел, что не успел на день рождения Чимина. Хотел бы и он так же смеяться рядом с ними, чтобы Намджуни-хен обнимал и его, как Тэхена и Чимина на фотографиях. Взгляд хёна, обращённый на Чимина, был таким же, как и прежде, — полным тепла. Как будто не было этих шести месяцев разлуки.

Чонгуку нестерпимо захотелось услышать ободряющие слова и узнать, что он не безразличен и не противен хёну. Он прикрыл глаза рукой и вновь услышал голос того самого глумливого весельчака:

— Мне интересно, как ты в зеркало на себя смотришь ещё? Самому не противно?

— Заткнись! — тихо бросил Чонгук и спешно покинул бар, засовывая в карманы дрожащие руки.

Мингю вышел следом за ним и спросил, куда его отвезти.

— Домой к родителям, — устало ответил Чонгук. — Но давай сначала просто покатаемся по городу.

* * *

— О, старик, а мы с Чонгуки только сейчас о тебе говорили. Но ты с ним разминулся, — опять тот же лысый весельчак открыл рот.

Только что вошедший в бар Юнги сделал вид, что оглох, и осмотрелся по сторонам в поисках своего макнэ, но Чонгука нигде не наблюдалось.

— Наверное, поехал рыдать на плече у мамочки.

— Заткни свой трепливый рот, — тихо, но внушительно прозвучало над головой болтуна.

Мужик дёрнулся от неожиданности и с удивлением уставился на говорившего. Не каждый день в непосредственной близости можно увидеть Ким Намджуна с длинными волосами и спокойным взглядом. Но было что-то в этом взгляде, что заставило болтуна замолчать.

* * *

— Что за неуловимый пацан! Ещё и телефон отключил! — в сердцах обронил Юнги, слезая с байка и направляясь в дом родителей Чонгука. — Надеюсь, он уже вернулся.

Намджун снял шлем, повесил на ручку. И услышал шуршание шин по асфальту. Во двор неспешно прокралась хищная тачка и замерла метрах в пяти от Намджуна. Сначала из нее появился Мингю, а вслед за ним макнэ BTS.

— Пока, — тихо попрощался Чонгук с другом.

Намджун слез с мотоцикла и пошел за ним следом, бросив на ходу приветствие Мингю.

— Хён? — приятно удивился мембер SEVENTEEN. — О, классный мотоцикл!

Намджун улыбнулся и вбежал в подъезд.

Чонгук стоял перед входной дверью и искал ключи в кармане. Он услышал за спиной громкие шаги и кто-то неожиданно сильный схватил его сзади и крепко-крепко прижал к себе спиной. Незнакомец спросил жутким голосом, щекоча дыханием левое ухо:

— Кто тут у нас такой хорошенький, кто тут у нас сладенький зайчоночек?

Чонгук попытался вырваться из лап чокнутого мужика, но это оказалось нелегко даже для такого сильного человека, как Чонгук.

— Хён, у вас в группе все такие? — спросил из-за спины Намджуна неожиданно появившийся Мингю. Он протянул телефон Чонгуку, но так как макнэ был зажат в медвежьих объятиях, Намджун засунул телефон в свой карман.

— Извините, парни, — рассмеялся Намджун, — не мог удержаться, так давно не обнимал своего макнэ.

Чонгук непроизвольно расслабился, услышав над ухом знакомый голос. И силы сразу куда-то исчезли. Что сейчас творилось у него в голове и в сердце, Чонгук даже не пытался разобраться. Нагромождение эмоций, чувств, воспоминаний. Вина, радость, тоска, нежность и... тепло. По всему телу разливалась приятная волна тепла, не потому что Намджун обнимал его со спины, хотя и это тоже, а потому, что напряжение, владевшее им несколько месяцев подряд, наконец, немного спало. Отступило в тень, освобождая место облегчению и тихой радости.

В голове царила пустота, и Чонгук не знал, как себя вести, как попросить прощения или просто сказать, как рад видеть хена. Он взял руку Намджуна в свою и прижался к ней щекой. Намджун сам едва сдерживал эмоции, но крепился, не хотел портить радость встречи своим нытьём. Он сам себе удивлялся. Раньше бы, ещё неделю назад, он пустил бы слезу. Но после встречи с Чимином Намджун решил быть стойким хотя бы ради парней, которые нуждались в поддержке сильнее, чем он. Нуждались в человеке, который не разводит сырость, а успокаивает только своей силой и уверенностью.

Хотя на деле Намджун не считал себя таким человеком. Он просто делал вид, чтобы парни почувствовали себя хоть немного спокойнее. Ему самому было очень нелегко.

— Мингю, тебе уже пора домой.

— А, да, хён, — парень понял, что его присутствие здесь сейчас неуместно, и удалился.

Двадцатидевятиле́тний накачанный мужик, словно ребёнок, уткнулся носом в шею тридцатидвухлетнего накачанного мужика, и тихо радовался встречи. Слов не было. Точнее, они имелись с избытком, потому что Чонгук миллион раз представлял встречу с Намджуном, но как озвучить все, что горело в душе, он не знал. А потом решил, что не стоит вываливать на хёна все свои переживания. Ему самому пришлось слишком тяжело.

Юнги слышал голоса Чонгука и Намджуна из-за двери, слышал, как макнэ что-то быстро и эмоционально рассказывает Намджуну. Юнги прижался лбом к холодному стеклу зеркала, не представляя, что делать дальше. Продлевать контракт он не собирался на сто процентов. Он знал, как тяжело воспримут это Чимин и Чонгук. Это будет ещё одним ударом по их сердцам. Но парни прекрасно понимали, что это последний тур, после которого их история закончится. Только никто не предполагал, что финал окажется таким бесславным и горьким.

Скоро, совсем скоро BTS перестанут существовать как группа, навсегда объединенные дружбой и братством.

Юнги закусил палец, пытаясь сдержать нахлынувшие чувства и воспоминания, и в этот момент в кармане зазвонил телефон, спасая его от очередного приступа уныния.

Намджун сказал Чонгуку, что давно не злится на него. Да и какой в этом смысл? Что случилось — уже не изменить. Наоборот, Намджун уверил макнэ, что давно не испытывал такой чистой радости от встречи. Сказал, как скучал без него и думал о нём и обо всех остальных мемберах.

— И что, неужели все так закончится? — с горечью спросил Чонгук, заглядывая в глаза Намджуна. Что он там хотел увидеть? Надежду, что ещё есть шанс хоть немного исправить ситуацию? Чтобы прощание BTS с сотнями миллионов человек по всему миру оставило в сердцах фанатов теплые чувства, а не разочарование?

Намджун, конечно, сто раз думал об этом. Да и как иначе? Он отдал группе всё, что было у него в душе и в сердце, положил половину жизни, пожертвовал своей юностью и свободой. И не жалел об этом. Сейчас Намджун, как никогда, чувствовал это.

Разве он имел моральное право уйти, не сказав последнего слова? Он на протяжении многих лет говорил, как любит арми. И что осталось в итоге? Бросил всё и всех? Нет, он должен ещё хоть раз выйти на сцену вместе с парнями. Отдать им дань уважения и выказать свою любовь арми, которые поддерживали ребят во все, даже самые сложные времена. Как сейчас, например.

— Что ты думаешь? — тихий голос Юнги вернул Намджуна в реальность.

Намджун расправил плечи и покивал в такт своим мыслям. Посмотрел на лица парней. Чонгук смотрел на него с надеждой и доверием. Юнги, судя по его выражению, прекрасно знал, какие мысли бродят в голове бывшего лидера, который всегда им и останется. Улыбнулся в душе. Его самого разрывало изнутри чувство мучительного стыда за своё поведение на предпоследнем концерте. Он так и не извинился. Это было не по-мужски, не по-человечески. Юнги постоянно винил себя за бездействие.

— Было бы несправедливо и трусливо вот так уйти, правда? Знаю, мне будет нелегко из-за всего что случилось со мной и группой, но... — Намджун перевёл дыхание, собираясь с мыслями, — мы просто обязаны порадовать своих поклонников ещё хоть раз, а дальше — посмотрим, что будет. Не будем загадывать наперёд.