Дочь разбойника (гет)

Кьяра покосилась на рыжего парня, который сидел через проход. И конечно же, он смотрел на нее, совершенно забыв о том, что надо записывать лекцию. Кьяра слегка улыбнулась и сделала вид, будто полностью сосредоточена на своем конспекте.

Она только начала учиться на экономическом факультете Кеттердамского университета и еще не со всеми сокурсниками успела познакомиться. Но этого парня приметила почти сразу. Во-первых, из-за огненно рыжей шевелюры — каэлец, сразу видно. А во-вторых, из-за того, что явно ему понравилась. Он все лекции на пролет смотрел на нее с мечтательным выражением, наивно думая, что она не замечает. Ха. Кьяра, истинная дочь своей матери, замечала всё. А уж такое любая девушка заметила бы. Но он к ней пока не подходил, а она не собиралась облегчать ему задачу. Хотя парень был симпатичный, и она вовсе не против была с ним познакомиться.

— Господин О’Нил.

Парень вздрогнул, чуть ли не подпрыгнув, и перевел взгляд на профессора, который смотрел на него с насмешкой — не злой, скорее поддразнивающей.

— Я, конечно, понимаю, что прекрасные глаза фройлейн Ритвельд гораздо интереснее моей лекции, но настоятельно советую вам записывать: эта тема будет на экзамене.

По кабинету прокатились смешки. Парень покраснел до самой макушки, чуть ли не сравнявшись цветом со своей шевелюрой, и уткнулся в конспект, буркнув:

— Извините, профессор.

Тот усмехнулся и вернулся к столу, продолжив рассказ. Кьяра очень надеялась, что сумела остаться невозмутимой. И что на ее темной коже, если что, румянец будет не слишком заметен.

— Ты ему нравишься, — прошептала соседка — светловолосая и голубоглазая керчийка по имени Рут.

Кьяра хмыкнула. А то она не заметила. Рут хотела сказать что-то еще, но посмотрела на профессора и передумала. Кьяра облегченно вздохнула. Если Рут начинала о чем-то трепаться, заткнуть ее было невозможно. А лекция вообще-то была интересная. Не говоря уже о том, что ей совершенно не хотелось обсуждать эту конкретную тему.

После лекций Кьяра собиралась отправиться сразу домой — и заданий они получили сегодня немало, и гулять по хмурой погоде не очень-то хотелось, — но заметила, что за ней следят. И это не был кто-то из Отбросов, посланный папой, чтобы присмотреть за ней. Их она всегда могла вычислить и сразу замечала мелькавшие на мгновение тут и там знакомые лица. Иногда она даже махала им или улыбалась. Они всегда страдальчески вздыхали на это, что очень Кьяру веселило. А кроме того, не так давно она долго убеждала папу, что она уже большая девочка и в состоянии о себе позаботиться, тем более что при ней всегда несколько ножей, которыми она благодаря маминым урокам пользовалась виртуозно. И он согласился, хотя и не без споров, конечно, позволить ей ходить без сопровождения. А папа всегда выполнял свои обещания.

Так что это был чужак. И Кьяра даже знала, какой именно. Потому что следил он, честно говоря, из рук вон плохо — сразу видно любителя. Зачем вообще следить за ней? Если она действительно так ему нравится, подойти и поговорить — не судьба?

В который раз уже заметив мелькнувшие рыжие кудри, Кьяра усмехнулась, перевесила сумку через плечо, чтобы освободить руки, и одним плавным движением скрывшись с его глаз, быстро взобралась на ближайшую крышу. Благо в Университетском округе и здания, и их крыши были невероятно удобны для лазания. Просто детская забава.

Парень завертел головой, потеряв ее, на его круглом лице появилось крайне недоуменное и слегка обиженное выражение. Кьяра тихонько прыснула. А потом спустилась с другой стороны и бесшумно возникла у него за спиной как раз в то мгновение, когда он сдался и развернулся, собираясь возвращаться. Увидев ее, стоявшую с довольной ухмылкой практически вплотную к нему, парень вскрикнул и подпрыгнул. Кьяра расхохоталась.

— Как ты это сделала? — выдохнул он, обретя дар речи.

Кьяра приподняла бровь, не удостоив его ответом. Вместо этого спросила:

— Какое дело?

Он уставился в землю с невероятно смущенным видом. Кьяра не могла не улыбнуться.

— Никакое, — буркнул он. — Познакомиться хотел.

— А просто подойти не мог? — насмешливо спросила она.

— Не мог, — по-прежнему не глядя на нее и передернув плечами, ответил он.

Н-да, тяжелый случай. Кьяра покачала головой и протянула ему руку.

— Кьяра Ритвельд, приятно познакомиться.

Он поднял голову и после секундной заминки взял ее ладонь в свою, слегка сжав. Ладонь у него была немного загрубелая, но приятная.

— Грегор О’Нил, — ответил он и неуверенно улыбнулся. — А уж мне как приятно.

Надо признать, улыбка у него была очаровательная. Кьяра снова засмеялась и предложила:

— Пойдем погуляем?

Грегор с энтузиазмом закивал.

Перестав робеть, он оказался очень даже интересным парнем. Выросший в уединении, он всегда много читал и сейчас с энтузиазмом рассказывал Кьяре о своих книжных впечатлениях.

Они прошлись вдоль канала, погуляли по набережной, не обращая внимания на начавший моросить мелкий дождик, поели вафель из уличного ларька и за это время столько всего обсудили, что возникло впечатление, будто они давным-давно друг друга знают. Хотя Кьяра, конечно же, не рассказала правду о своих родителях. Грегор ей нравился и явно был безобидным хорошим парнем, однако она никогда не теряла бдительность — привычка, воспитанная с младенчества. Если у них выйдет что-то серьезное, сказать придется, но с этим можно не торопиться.

Она нарочно старалась держаться в самых респектабельных районах — что Грегор только поддержал — и подальше от Пятой гавани, где ее со стопроцентной вероятностью немедленно заметит кто-нибудь из людей отца, которые находились там постоянно.

— Па всегда жутко боялся за нас с братом, — рассказывал Грегор, когда они шли по Гельдштрат, любуясь роскошными домами и пышными палисадниками. — Практически никуда не пускал, так что друзей у меня не было. Я еле уговорил его отпустить меня учиться в Кеттердам. Думал, его удар хватит.

— Почему? — удивилась Кьяра.

Нет, ее ситуация была достаточно похожей. Правда, ее не держали взаперти, но родители всегда боялись за них с Бастианом. Однако не у всех отец — глава самой влиятельной банды Кеттердама, а мать — охотница на работорговцев. Их страх за своих детей был вполне обоснован, учитывая количество врагов. А что могло так пугать обычного каэльского бизнесмена?

Грегор пожал плечами.

— Понятия не имею. Вроде бы, когда мой старший брат был совсем маленьким, они жили в Кеттердаме. Но уехали, и с тех пор па трясся над ним, а потом и надо мной.

Интересно. Кьяра задумчиво прикусила губу. Впрочем, если подумать, неудивительно: в Кеттердаме могло случиться что угодно. Особенно в прежние времена. Сейчас-то стараниями ее родителей город стал более безопасным и приятным местом. Так что Кьяра пока выбросила этот вопрос из головы, тем более что Грегор, похоже, и сам ничего не знал о причинах бегства из Кеттердама. В конце концов, ее родители тоже не слишком распространялись о своем прошлом. То есть они рассказали им с Бастианом в общих чертах — в качестве предупреждения, — но подробностей она не знала. И если честно, не стремилась узнавать.

Как истинный джентльмен, Грег собирался проводить ее до дома, но Кьяра отказалась. Хотя он ей понравился и с ним было легко и интересно, она пока не настолько доверяла ему. Ну и не горела желанием, чтобы па увидел ее с парнем. Допроса тогда не избежать.

Грег заметно огорчился.

— Ты не хочешь знакомить меня с семьей?

Кьяра фыркнула.

— Мне кажется, мы еще не на той стадии отношений, чтобы знакомиться с семьей.

Грег отчаянно покраснел, что на его молочной коже выглядело потрясающе. Кьяра не могла не улыбнуться.

— Да, ты права, — кивнул он. — Просто…

Так и не подобрав слов, он пожал плечами. Но, кажется, Кьяра поняла, что его смущало. В конце концов, проводить девушку до дома считалось в Керчии элементарным правилом приличия.

— Понимаешь, мой па очень настороженно относится к моим ухажерам, — озвучила она часть правды. — И уверяю тебя, ты не захочешь выдерживать разговор с ним после первого же свидания.

— А у нас было свидание? — тут же уцепился Грег за последнюю фразу.

Кьяра беспечно пожала плечами.

— Конечно.

Грег просиял и больше не настаивал.

 

К удивлению Кьяры, па был уже дома. Обычно он так рано не возвращался. На самом деле, маме порой приходилось отрывать его от работы чуть ли не за шиворот. Причину столь необычного поведения она поняла, когда он с порога встретил ее вопросом:

— Что это за парень?

Ну, не совсем с порога, это она преувеличила. Кьяра успела добраться до кухни, собираясь что-нибудь перекусить, где и обнаружила его. Па сидел за столом, потягивая черный кофе. Трость стояла прислоненной к столу. Его лицо было совершенно бесстрастным, но Кьяра достаточно хорошо знала своего отца, чтобы заметить скрытое беспокойство. Она не успела озадачиться, что случилось, и уж тем более спросить его, почему он так рано вернулся, как он уже задал ей тот самый вопрос.

Кьяра обреченно вздохнула. На что она вообще надеялась? Будто не знала, что па всегда знает обо всем, что происходит в его городе. Особенно, когда это касается его семьи. Жаль мама сейчас как раз была в море — она могла бы немного его успокоить. От Бастиана помощи ждать не приходилось — он только дразниться начнет. Хорошо ему, за его девушками па так сурово не следил.

— Его зовут Грегор О’Нил, — послушно ответила Кьяра. — Мы учимся в одной группе в университете, но он старше меня на два года. Он каэлец, родом из Блирса. Его отец бизнесмен — владеет хлопковой торговой компанией. И у него есть старший брат. Он интересный и милый и серьезно мне нравится.

Некоторое время па молча смотрел на нее, будто оценивая, насколько она еще может судить беспристрастно. Кьяра вскинула голову, скрестив руки на груди, и па усмехнулся. В его темных глазах мелькнуло то особое выражение, которое появлялось, когда он находил в ней сходство с мамой.

— Ладно, — сказал он уже более мягким тоном, — я верю, что ты взрослая девочка и способна позаботиться о себе. Но все-таки не теряй бдительности и не позволяй чувствам затуманивать твои суждения, потому что…

— Я знаю, па, — не дала ему договорить Кьяра и обошла его, чтобы, наклонившись, обнять сзади за шею, прижавшись щекой к его виску, ее коса от этого движения скользнула вперед, перевесившись через плечо. — Обещаю, я буду осторожна.

Он улыбнулся и, взяв ее ладонь, поцеловал пальцы.

— Есть будешь, или твой кавалер догадался тебя накормить?

Кьяра выпрямилась, чтобы пойти к шкафу в поисках, чего можно приготовить.

— Он кормил меня вафлями, но я не против съесть чего-нибудь еще.

Па фыркнул.

— Тетя Нина одобрила бы.

— Вафли или то, что я всё еще хочу есть? — весело уточнила Кьяра, принявшись нарезать овощи.

— И то, и другое.

Кьяра засмеялась. С этим утверждением сложно было не согласиться. Что ж, разговор прошел гораздо лучше, чем она опасалась. Возможно, па действительно считал ее достаточно взрослой, чтобы доверять ее суждению. И от этого в груди разлилось невероятное тепло. Хотя это, конечно, не значит, что он перестанет беспокоиться.

* * *

Каз доверял благоразумию Кьяры и ее способности постоять за себя — в конце концов она была истинной дочерью своей матери, — но все-таки она оставалась совсем еще юной девочкой, так что проверить парня не мешало.

То, что рассказала Кьяра, выглядело невинно, но вполне могло статься, что не всё так просто.

На самом деле, просто в его жизни никогда ничего не бывало, поэтому Каз написал Инеж, изложив ей проблему и попросив заехать на Блуждающий Остров, чтобы разузнать о семье Грегора О’Нила. Теперь оставалось только ждать. А пока Каз попросил Бастиана время от времени ненавязчиво проверять сестру — как у нее продвигаются дела с кавалером.

Отбросов Каз привлекать не хотел, поскольку Кьяра наверняка их заметит и обидится на то, что он продолжает ее пасти.

* * *

Грег пригласил ее в кафе, и Кьяра выбрала одно из университетских. Во-первых, ей нравилась там атмосфера, а во-вторых, она рассчитывала, что там не наткнется ни на кого знакомого. Надежда оказалась тщетной.

Они устроились за столиком возле окна, чтобы насладиться в кои-то веки солнечной погодой — большая редкость для Кеттердама, — и едва успели сделать заказ, как рядом внезапно материализовался Бастиан и, не спрашивая разрешения, уселся на соседний стул. Грегор вздрогнул, потрясенно уставившись на него. Кьяра дергаться не стала — ее не так легко застать врасплох — и посмотрела на брата раздраженно.

— Что ты здесь делаешь? — недовольно спросила она.

Бастиан ухмыльнулся и ответил вопросом на вопрос:

— Представишь меня своему кавалеру?

Кьяра закатила глаза, но всё же сказала:

— Мой брат Бастиан. Мой друг Грегор.

— Друг? — ухмыльнулся Бастиан, окинув Грегора внимательным оценивающим взглядом.

И хотя говорил он насмешливо, Кьяра заметила, что он пытается понять, что Грегор за человек. Она бы не удивилась, если бы Бастиан после этого проследил бы за ним. Кьяра вздохнула и порадовалась, что сейчас здесь сидит не папа. Иначе Грегор точно перепугался бы и сбежал от нее. Хотя Бастиан был достаточно похож на папу, чтобы сам по себе производить на беднягу Грега подавляющее впечатление.

— Иди куда шел, Басти, — огрызнулась Кьяра.

Братец, конечно же, нисколько не смутился и прежним поддразнивающим тоном спросил:

— А па знает про то, что ты сейчас на свидании?

Кьяра молча смерила его взглядом «не смешно».

— Значит, не знает.

Кьяра хмыкнула:

— Я тебя умоляю, Басти. Это же па — он знает всё.

Бастиан ухмыльнулся и кивнул.

— Готовишься морально к Разговору?

— Готовлюсь-готовлюсь, — отмахнулась Кьяра, не став объяснять, что разговор как таковой уже состоялся. — А теперь иди отсюда.

Его ухмылка стала еще шире, но он наконец-то оставил ее в покое и свалил. Кьяра повернулась к Грегору и вздохнула.

— Прости за него. Иногда он бывает жутко надоедливым.

Грегор понимающе улыбнулся.

— Но ты всё равно его любишь.

Кьяра пожала плечами. Конечно, она любила этого балбеса, он же ее брат. Грегор печально вздохнул.

— А мы с братом не особенно близки. Он старше меня на пятнадцать лет. Ну и, наверное, мы просто слишком разные и никогда не могли найти общий язык.

Как раз в этот момент к ним подошел официант, так что Кьяре не пришлось отвечать. К счастью. Потому что, честно говоря, она не знала, что тут сказать. Она не могла представить, как это — быть чужими людьми с родным братом. Наверное, грустно. Так что она перевела разговор на другую тему, и вскоре они уже увлеченно обсуждали особенности экономики Керчии и свои планы на жизнь после окончания университета. Всё больше Кьяра убеждалась, что у них много общего, и это воодушевляло.

* * *

Письмо Каза застало Инеж в Шриптпорте, куда они зашли, чтобы вернуть семьям тех из спасенных детей, кто был с Нового Зема, и пополнить запасы. При виде знакомого неровного почерка сердце забилось быстрее, и Инеж поспешила скрыться в своей каюте, чтобы нетерпеливо распечатать письмо и прочитать его без свидетелей.

Однако на этот раз Каз был краток: только сообщил, что у них всё в порядке, и сразу перешел к просьбе наведаться на Блуждающий Остров.

«Он выглядит приличным парнем, но внешность может быть обманчива. Мне будет спокойнее, если ты проверишь его семью. По словам Кьяры, он родом из Блирса, и его отец владеет хлопковой торговой компанией».

Инеж с нежной улыбкой покачала головой. Возможно, Каз перебарщивал, но она прекрасно его понимала. Особенно учитывая, что Кьяра явно увлеклась мальчиком всерьез. Мало ли на кого можно наткнуться в Кеттердаме, даже в приличном Университетском округе. Так что, как только они закончили со всеми делами, Инеж отдала приказ взять курс на Блуждающий Остров.

Блирс оказался провинциальным, но довольно оживленным городом. Не таким, как Кеттердам, конечно, но все-таки. И никто не обращал на нее особого внимания. Что говорило о том, что город торговый и в нем бывают люди самых разных национальностей, так что местные привыкли видеть здесь кого угодно. И действительно, бродя по улицам, Инеж слышала, помимо каэльского, и резкий керчийский говор, и напевный равкианский, и даже шуханскую тарабарщину.

Здесь было теплее, чем в Кеттердаме в это время года, а главное светило солнце и было не так влажно.

Найти хлопковую торговую компанию оказалась не так уж сложно — выяснилось, что она здесь единственная. Держась вне поля зрения окружающих, Инеж проскользнула во внушительное бежевое трехэтажное здание и тут же растворилась в тенях, принявшись наблюдать.

В приемной сновали люди — служащие и клиенты. Обычные будни, обычной компании. Инеж подумывала о том, чтобы пробраться наверх и порыться в документах, как в холл с улицы вошел молодой мужчина лет тридцати пяти. Рыжая взъерошенная шевелюра, зеленые глаза — типичный каэлец. Но что-то в нем показалось Инеж смутно знакомым. Она никак не могла уловить ускользающую мысль, пока его не окликнула женщина, просматривавшая бумаги за стойкой:

— Алби!

Инеж вздрогнула и уставилась на мужчину. Алби? Неужели… По возрасту он вполне подходил.

— Беатрис, — вздохнул он с таким видом, словно женщина смертельно ему надоела. — Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не называла меня так на людях.

— Извини, — ответила она, слегка смутившись и тут же приняла деловой вид: — Господин Роллинс, вас хотел видеть господин Браун — насчет последней доставки.

— Хорошо, — кивнул он и направился к лестнице.

Инеж застыла в тенях, пытаясь осознать информацию. Алби Роллинс! Если одно имя еще могло быть совпадением, то фамилия не оставляла места для сомнений. Кто же такой Грегор О’Нил, сказавший Кьяре, что его отец владеет хлопковой компанией в Блирсе? Он явно как-то связан с Пеккой Роллинсом, но как?

Так же незаметно, как вошла, Инеж выскользнула из здания и отправилась на поиски городского архива. Высокое (по меркам Блирса) белое здание находилось почти в центре города. Дожидаясь вечера, пока все служащие покинут его, Инеж тщательно исследовала входы и выходы и имеющуюся охрану (не особенно бдительную). После чего пошла перекусить.

Как только архив закрылся на ночь, Инеж забралась по стене на четвертый этаж и вскрыла замок на окне. У Каза это вышло бы быстрее, но и она справилась почти без труда. Да уж, это не Кеттердам. К счастью для нее.

Внутри было темно, и Инеж встряхнула костяной светильник, озарив окружающее тусклым зеленым светом. Оглядевшись, она мысленно поблагодарила Флору, каэлку из своей команды, которая научила ее читать на каэльском. Занимались они этим просто со скуки — они тогда застряли в порту на Блуждающем Острове в ожидании нужной информации и развлекались как могли. Тогда Инеж и не предполагала, что ей так пригодится это умение. Читала — и говорила — она на каэльском не так чтобы хорошо, но достаточно, чтобы отыскать нужную информацию.

Провозиться пришлось долго, но в итоге Инеж нашла запись о регистрации Пеккой Роллинсом хлопковой компании. А потом о его браке с Беатрис О’Нил и рождении у них сына Грегора. Инеж испустила дрожащий выдох и несколько раз перечитала короткие записи, просто чтобы убедиться, что правильно всё поняла.

Значит, Грегор записался в университет под девичьей фамилией матери. Очевидно, чтобы никто в Кеттердаме не связал его с Пеккой Роллинсом. Было ли это просто предосторожностью боявшегося за сына Пекки, или тут крылся более коварный план? Впрочем, какой смысл гадать — надо немедленно возвращаться домой. От одной мысли о том, что ничего не подозревающая Кьяра может быть в опасности, внутри всё похолодело.

Убрав костяной светильник, Инеж выбралась из окна, аккуратно закрыв его за собой, и проворно спустилась на землю, тут же помчавшись на почтовую станцию, забыв, что уже слишком поздно. Конечно же, станция была закрыта, все спали. Прикусив губу, Инеж несколько мгновений судорожно размышляла, что делать. Ждать до утра — точно не вариант. Она так с ума сойдет от беспокойства. Так что, тихонько пробравшись на конюшню, она увела оттуда первую попавшуюся лошадь и поскакала в порт.

* * *

Кьяра аккуратно открыла окно квартиры на третьем этаже, которую снимал Грег, и бесшумно спрыгнула на пол. Грег сидел за столом, спиной к ней, и, видимо, готовился к контрольной. Перед ним лежали две раскрытые книги, и он что-то записывал, листая их. Почувствовав ветерок от открытого окна, он передернул плечами, и Кьяра хихикнула.

Грегор подпрыгнул и резко развернулся, едва не опрокинув чернильницу.

— Как ты здесь оказалась? — воскликнул он, уставившись на нее широко раскрытыми глазами.

Кьяра довольно ухмыльнулась.

— У меня свои способы.

Грег закатил глаза с видом обреченного смирения, но не смог сдержать улыбки.

— Я подумала, мы могли бы позаниматься вместе, — предложила Кьяра, небрежно пожав плечами, пытаясь скрыть за небрежностью смущение.

Если вначале ей показалось забавным напугать Грега своим внезапным появлением, то теперь она вдруг ясно осознала, что забралась в квартиру к парню. Но Грег просиял и с готовностью кивнул.

— Отличная идея! Думаю, так мы разберемся со всем гораздо быстрее.

Он махнул ей на стоявший с другой стороны стола стул, приглашая садиться. И облегченно улыбнувшись, Кьяра приняла приглашение.

Они так увлеклись, что просидели до позднего вечера. Кьяра спохватилась только, когда поняла, что уже плохо видит буквы. Она подскочила, испуганно спросив:

— Сколько времени?

Грегор бросил взгляд на часы на стене.

— Восемь колоколов.

Кьяра схватилась за голову.

— Па меня убьет…

Еще хуже то, что он будет сходить с ума от беспокойства. А папа со взвинченными нервами — потенциальная угроза для окружающих.

На лице Грега появилось виноватое выражение.

— Извини. Я совсем забыл про время.

Кьяра отмахнулась.

— Я забыла точно так же, так что оба хороши. Ладно, мне надо бежать. Но мы же можем продолжить так заниматься?

— Конечно, — Грег улыбнулся так радостно, что Кьяра не выдержала и быстро поцеловала его в щеку, прежде чем выбраться из окна и помчаться домой.

Она не стала задерживаться, чтобы посмотреть на выражение его лица, но чувствовала, как у нее самой пылают щеки.

Она успела преодолеть всего пару кварталов, когда ее окликнули.

— Кьяра! — ей навстречу точно так же по крышам мчался Бастиан. — Слава Гезену, с тобой всё в порядке! — и тут же сердито добавил: — Где ты была?

— Извини-извини, — Кьяра виновато потупилась. — Я немного забыла про время, больше такого не повторится, — и вскинув на него взгляд, нерешительно спросила: — Па сильно злится?

Бастиан усмехнулся и покачал головой.

— Тебе повезло — он задержался в «Серебряной шестерке», так что про твое исчезновение ничего не знает. А вот я думал, что с ума сойду, пока носился по Кеттердаму в поисках тебя.

— Извини, — повторила Кьяра и добавила на сулийском: — Mati en sheva yelu.

Бастиан вздохнул и кивнул, и Кьяра порывисто обняла его. Бастиан потрепал ее по голове и проворчал:

— Пошли уже. А то если па вернется, и дома никого нет…

Он не договорил, но это и не нужно было. Кьяра передернулась, представив себе эту картину, и они поспешили домой.

Больше она не позволяла себе настолько забывать о времени, но совместные занятия с Грегом стали регулярными. Учиться так было гораздо интереснее, не говоря уже о том, что ей просто нравилось проводить с ним время, вне зависимости от того, чем они занимались.

И уж никак Кьяра не предполагала, что одна из таких посиделок закончится катастрофой.

* * *

Оживленное обсуждение наиболее эффективных путей развития экономики прервал стук в дверь.

— Ты кого-то ждешь? — спросила Кьяра.

— Нет, — покачал головой Грег.

И она сразу насторожилась. Грег пошел открыть, а Кьяра инстинктивно прикоснулась к кинжалу, который был пристегнут к поясу.

На пороге обнаружился высокий и плотный пожилой мужчина, чьи когда-то рыжие волосы почти полностью поседели.

— Па? — удивленно воскликнул Грегор. — Что ты здесь делаешь?

Так это его отец… Кьяра облегченно перевела дыхание и опустила руку.

— Решил навестить тебя, — с улыбкой ответил господин О’Нил, шагнув в комнату.

И тут взгляд его голубых выцветших глаз упал на Кьяру, и он удивленно приподнял брови.

— Познакомишь нас, Грег? — поддразнивающим тоном спросил он.

Кьяра тут же вскочила на ноги и уже хотела было сделать книксен, но вспомнила, что она в брюках, и подумала, что это будет выглядеть глупо. Так что ограничилась простым:

— Добрый день, господин О’Нил.

В его глазах мелькнуло нечто, заставившееся Кьяру насторожиться, но быстро пропало.

— Па, это Кьяра, моя подруга — мы вместе учимся. Кьяра, это мой отец, как ты поняла.

Кьяра кивнула.

— Подруга? — усмехнулся господин О’Нил — почти тем же тоном, что в свое время Бастиан усомнился в определении Грега, как ее друга.

Почти, но не совсем. Было в нем что-то, что сильно не нравилось Кьяре. Словно вся ее интуиция била тревогу: этот человек опасен. Но она никак не могла понять, что именно заставляло ее так реагировать. Грег слегка покраснел, но ответил без запинки:

— Да, мы тут занимались. Но можем сделать перерыв ради твоего приезда. Чаю?

Господин О’Нил кивнул:

— Было бы не плохо.

Они перебрались на кухню, где Грег принялся заваривать чай и выставлять имеющееся у него угощение. А его отец всё это время внимательно изучал Кьяру. Нет, его интерес был, конечно, понятен, но всё равно его взгляд, в котором присутствовало нечто расчетливое и холодное, заставлял нервничать.

— Если мне позволено будет спросить, — наконец произнес он. — Как ваша фамилия, фройлен Кьяра?

Кьяра поколебалась. Опять-таки понятно, что отец интересуется семьей девушки своего сына. И, по идее, никто не мог связать настоящую папину фамилию со знаменитым боссом Отбросов. В конце концов, она все-таки ответила:

— Ритвельд.

В глазах господина О’Нила на мгновение вспыхнуло такое пламя, что Кьяра поняла: она совершила роковую ошибку. Но всё тут же исчезло, и она уже гадала, не показалось ли ей. Господин О’Нил как ни в чем не бывало доброжелательно улыбнулся ей.

— Что ж, приятно познакомиться.

Всё время, что они сидели за чаем, он был невероятно милым и очаровательным, и Кьяра окончательно решила, что ошиблась — нет в нем ничего страшного. Обычный отец, который интересуется подругой сына и хочет ее узнать.

* * *

Первое, что почувствовала Кьяра, придя в себя — это дикая головная боль. Страдальчески поморщившись, он хотела пощупать голову, чтобы проверить, не ударилась ли где-нибудь. И тут осознала, что руки у нее связаны за спиной. Кьяра распахнула глаза и обнаружила себя в каком-то сыром помещении с каменными стенами и полом, похожим на заброшенный склад. Она лежала прямо на полу и сейчас начала ощущать проникающий от него холод. Она пошевелила запястьями, проверяя веревки — по ощущениям ничего особенного, она вполне могла выбраться из таких пут, ведь ее обучал папа.

Но сделать ничего не успела.

— И снова здравствуйте, фройлен Ритвельд, — раздался сзади довольный голос, от которого по спине прошла дрожь.

Кьяра перекатилась, чтобы быть лицом к говорящему — ей даже удалось сесть, — и в шоке уставилась на сидевшего неподалеку на стуле господина О’Нила, который смотрел на нее с таким выражением, словно изучал крайне любопытное насекомое в своей коллекции.

Сердце упало. Неужели она все-таки зря доверилась Грегору? Неужели он — или его отец — оказался кем-то из врагов родителей? И теперь ее взяли в заложники и наверняка начнут шантажировать папу. Или маму. Одна только эта мысль уже была достаточно мучительной. Не говоря о горьком разочаровании. Грегор казался таким хорошим, он по-настоящему ей нравился. Возможно, она даже успела влюбиться.

Подавив детское желание разрыдаться, Кьяра сделала невозмутимое лицо и уставилась на похитителя.

— Что вам от меня надо?

Тот издал сухой смешок.

— От вас — ничего. Меня интересует только ваш отец.

Кьяра страдальчески вздохнула. Точно шантажировать хочет. Кто же он такой, что смог связать их, несмотря на другую фамилию? Словно прочитав ее мысли, господин О’Нил сказал:

— Позвольте представиться: Пекка Роллинс.

Кьяра вздрогнула. Внутри всё похолодело. Она не знала подробностей, но знала, что этот человек сыграл в жизни отца роковую роль. Вот же угораздило вляпаться!

— Вижу вы знакомы с семейной историей, — холодно усмехнулся тот. — Хорошо, не придется много объяснять.

Впрочем, мало объяснять он тоже не собирался. После своего эпохального заявления Роллинс просто молча сидел, глядя на нее, будто чего-то ждал. От его взгляда по коже бегали мурашки, но Кьяра гордо вскинула подбородок, делая вид, будто ее нисколько не беспокоит положение, в котором она оказалась. Между делом она пыталась найти возможности сбежать.

В присутствии Роллинса это, конечно, не удастся — он догадался забрать все ее кинжалы. Но не будет же он неотлучно сидеть при ней.

А может и будет, обреченно подумала Кьяра спустя пару колоколов, в течение которых Роллинс не двинулся с места, продолжая наблюдать за ней, точно какой-то безумный ученый.

И снова будто прочитав ее мысли, Роллинс усмехнулся.

— Не беспокойтесь, фройлен Ритвельд. Я прекрасно знаком со способностью ваших родителей выбираться из самых безнадежных ситуаций. Полагаю, они чему-то вас научили, так что я собираюсь не спускать с вас глаз.

Кьяра скрипнула зубами и пронзила его ненавидящим взглядом, что, кажется, только еще больше развеселило его. Она отвернулась, демонстративно уставившись в серую стену. Интересно, сколько времени она валялась без сознания? В помещении не было окон, и понять, какое сейчас время суток, не представлялось возможным. Па, наверное, с ума сходит, с тоской подумала Кьяра. Как она могла так попасться, быть такой беспечной? Всё проклятый Грегор. Сейчас она ненавидела его всем сердцем и хотела отомстить. Это было проще, чем оплакивать разбитое сердце и беспокоиться о том, чего хочет Роллинс от папы.

«Больше никогда не позволю себе так увлечься, чтобы ослабить бдительность», — пообещала себе Кьяра.

* * *

Грегор всё еще пребывал в шоке от того, что сотворил с Кьярой его отец. И от того, что он узнал о Кьяре. Отправляясь учиться в Кеттердам, он получил строгие инструкции даже не приближаться к Бочке и ни в коем случае не пересекаться с Казом Бреккером. Ему и в голову не приходило, что человек (в его сознании даже и не человек, а полумифическое существо), которого он привык бояться, окажется отцом Кьяры.

Впрочем, что ему делать с этим знанием он мог подумать и позже. Сейчас все его мысли были сосредоточены на том, чтобы спасти ее. Поскольку то, что делал отец было неприемлемо. И Грегор не собирался это так оставлять. В его голове уже зрел план. Возможно, немного сумасшедший, но это было единственное, что он смог придумать.

Когда отец повел связанную Кьяру на место встречи, Грег увязался за ними. Отец не стал возражать, даже, кажется, был доволен. А вот Кьяра одарила его презрительно-ненавидящим взглядом, в котором так и читалось: «Предатель!» Грега передернуло, но он не стал пытаться объясниться с ней. Во-первых, он не мог этого сделать при отце, не выдав свой план. Во-вторых, сейчас Кьяра в любом случае ему не поверила бы. Он приберег этот разговор на потом — когда всё закончится.

* * *

Каз зашел в «Клуб ворона» проверить, как идут дела. Он как раз выслушивал отчет Кига, одновременно наблюдая за происходящим в зале, когда почувствовал это. Окинув помещение цепким взглядом, он обнаружил Инеж на балконе над залом. Встретившись с ним глазами, она мотнула головой в сторону его кабинета и тут же исчезла.

Отправив Кига продолжать работу, Каз направился на второй этаж. Тревожное предчувствие заставляло ударять тростью по полу немного сильнее, чем требовалось, и Отбросы провожали его обеспокоенными взглядами. Но сейчас его это совершенно не волновало.

Инеж стояла, прислонившись к столу, сжимая руками край столешницы, и выражение ее лица заставляло все его инстинкты забить тревогу.

— Что случилось? — спросил Каз, не утруждаясь приветствиями, но всё же подошел, чтобы коротко поцеловать ее.

— Грегор О’Нил, оказывается, вовсе не О’Нил, — сообщила Инеж. — Хотя это девичья фамилия его матери.

— А его отец? — спросил Каз, начиная подозревать ответ, и от этого подозрения всё внутри заледенело.

— Пекка Роллинс, — мрачно ответила Инеж, подтверждая его догадку.

Каз до боли стиснул голову ворона на трости и выругался. Парень скрывал свою настоящую фамилию, потому что Роллинс боялся за сына или потому что что-то затевал? Его дружба с Кьярой случайна? Каз мало верил в случайности, особенно когда дело касалось Роллинса.

— Где сейчас Кьяра? — спросила Инеж, прерывая кружение мыслей в голове.

Каз достал карманные часы.

— Лекции у нее уже закончились, так что либо дома, либо на свидании...

— С сыном Роллинса, — закончила вместо него Инеж и добавила: — Дома ее точно нет — я только что оттуда.

Они обменялись одинаковыми встревоженными взглядами.

— Ну до сих пор они нормально общались, — заметил Каз, не зная, кого пытается успокоить — жену или себя. — И Бастиан несколько дней наблюдал за парнем и пришел к выводу, что он нормальный.

— Возможно, он не похож на своего отца, — медленно произнесла Инеж, глядя ему прямо в глаза. — Возможно, он вообще ни о чем не подозревает. Но мне не нравится эта ситуация.

— Мне тоже, — согласился Каз.

— Побеседуем с ним? — предложила Инеж.

— Обязательно.

В дверь постучали, и Каз раздраженно вздохнул. Что бы там ни случилось, ему сейчас было совсем не до того.

— Войдите, — резко произнес он.

В кабинет заглянул Пим, который в тот день дежурил у входа в клуб.

— Босс, какой-то уличный мальчишка принес тебе записку. Сказал, что не знает, от кого. По его описанию, это был мужчина в возрасте, скорее всего каэлец, который просто дал ему крюге, чтобы он отнес тебе это послание, — отчитавшись, Пим кивнул Инеж: — Привет, Призрак.

Она молча кивнула в ответ, но ее взгляд был прикован к записке. Каз почувствовал, как всё внутри застыло, однако по многолетней привычке ничем не выдал свои эмоции, просто протянув руку, чтобы взять сложенный лист бумаги. Передав его, Пим ретировался, без слов поняв, что не стоит задерживаться.

Записка была короткой:

«Если хочешь увидеть свою дочь живой, приходи в десять колоколов на пустырь у заброшенного склада в Складском округе. Пекка Роллинс».

Сердце упало. Читавшая вместе с ним Инеж задохнулась и до боли стиснула его руку.

От одной мысли о том, что Пекка может воплотить в жизнь то, что было когда-то блефом со стороны Каза, его парализовал дикий ужас. Его маленькая девочка, его прекрасная Кьяра во власти этого человека, который уже однажды разрушил его жизнь. Неимоверным усилием воли Каз взял себя в руки — он давно не беспомощный ребенок, он больше не позволит Роллинсу никого у него отнять.

— Я вырежу ему сердце! — яростно прошипела Инеж, и Каз мрачно улыбнулся.

Роллинс пожалеет, что связался с ними.

* * *

Роллинс держал пистолет с взведенным курком у ее виска. Одно движение пальца, и… Кьяра невольно поежилась от этой мысли и заставила себя не думать. Правда, получалось не очень-то, когда холодное зловещее дуло упиралось ей в висок.

Уже почти стемнело, и пустырь озарялся лишь светом фонарей, расположенных по периметру. Папа стоял напротив неподвижно, как статуя, опираясь обеими руками в черных перчатках на свою любимую трость. Его лицо абсолютно ничего не выражало, словно высеченное из камня, но Кьяра достаточно хорошо его знала, чтобы видеть глубоко спрятанные страх и ярость. «Прости, па, — мысленно произнесла она. — Я подвела тебя. Больше я не буду так беспечна». Если останешься жива, ехидно добавил противный внутренний голосок. Кьяра попыталась отмахнуться от него, опять-таки не слишком успешно.

— Чего тебе надо, Роллинс? — спросил папа.

Его хриплый голос звучал ровно, но напряженно.

— Догадайся, Бреккер, — усмехнулся тот.

И тут Кьяра почувствовала присутствие еще двух человек. Гигантским усилием воли она заставила себя не смотреть туда. Мама и Бастиан! Она вернулась и сейчас вместе с Басти пряталась в тенях, подстерегая ничего не подозревающего Роллинса. Сердце бешено заколотилось.

Но прежде чем кто-то успел сказать или сделать что-то еще, Грегор, который до сих пор стоял где-то за спиной своего отца, вдруг ринулся вперед и через секунду оказался рядом с отцом Кьяры, который после секундного ступора выхватил из рукава нож и прижал его к горлу Грегора. Тот спокойно стоял, даже не пытаясь сопротивляться, словно именно этого и хотел, и смотрел на опешившего Роллинса и переставшую понимать, что происходит, Кьяру.

— Что теперь скажешь, Роллинс? — спросил папа с той усмешкой, которая заставляла дрожать его врагов. — Предлагаю взаимовыгодный обмен. Ты возвращаешь мне дочь, а я тебе — сына.

— Грег, ты с ума сошел? — прохрипел Роллинс, в потрясении опустив руку с пистолетом, хотя продолжая удерживать Кьяру.

Она облегченно выдохнула, когда дуло перестало прижиматься к ее голове. Но что, в самом деле, задумал Грегор? Зачем он добровольно отдал себя в заложники?

— Уравниваю шансы, — невозмутимо ответил Грег. — Знаешь, па, я всегда считал тебя хорошим, честным человеком. Но хорошие люди не похищают беззащитных девушек. Отпусти Кьяру.

Кьяра хмыкнула на «беззащитную», но сейчас было неподходящее время поправлять его на этот счет. Зато в сердце затеплилась надежда, что она все-таки не ошиблась в Греге и он не помогал своему отцу в этом деле.

— Дурак! — выплюнул Роллинс.

Но что бы он ни собирался сказать дальше, его прервал появившийся возле горла нож.

— Бросай пистолет, Роллинс, — прошипел мамин голос, и Кьяра с улыбкой повернулась посмотреть на нее.

И обнаружила, что с двумя телохранителями Роллинса уже разделался Бастиан — оба лежали на земле, не то без сознания, не то мертвые, — Кьяра решила не приглядываться, — а братец с широкой ухмылкой подмигнул ей и отошел поближе к папе. Пистолет выскользнул из ослабевшей руки Роллинса и со стуком упал на землю.

— Кьяра, иди к отцу, — велела мама, по-прежнему не отпуская Роллинса.

Кьяра с радостью подчинилась и в одну секунду подлетела к папе, который окинув ее внимательным взглядом, задвинул себе за спину.

— Помнишь наш уговор, Роллинс? — тем временем продолжила мама. — Я обещала, что, если ты вернешься в Кеттердам, я вырежу тебе сердце. Или ты забыл? Так я напомню.

Кьяра еще ни разу не слышала у мамы такого тона — даже с работорговцами, — и ее невольно пробрала дрожь. Роллинс так и вовсе побелел, как бумага и, кажется, боялся даже пошевелиться.

Кьяра удивленно уставилась на маму: таких подробностей она еще не слышала. А потом переглянулась с Бастианом. Он пожал плечами — он тоже этого не знал, но с виду был не настолько потрясен, как она. Папа, со своей стороны, с интересом наблюдая за происходящим, опустил руку и перестал удерживать Грега, но тот даже не попытался воспользоваться свободой, продолжая стоять, где стоял. Однако когда мама сильнее прижала нож к горлу Роллинса, дернулся вперед, правда, сразу же снова остановившись.

— Пожалуйста, госпожа Ритвельд, — умоляющее произнес он, — не убивайте его.

Кьяра невольно улыбнулась на его выбор фамилии. Он назвал ее не госпожой Бреккер, хотя теперь всё знал, будто инстинктивно почувствовал, что это имя она любит больше. А может, всё гораздо проще, и он просто привык к этой фамилии, общаясь с Кьярой.

Мама приподняла на него бровь.

— Ты можешь гарантировать, что он больше не попытается навредить моей семье?

Грегор нервно кивнул.

— Я буду вашей гарантией.

Тут Роллинс вскинулся, забыв про нож, пронзив его взглядом, полным ужаса.

— Грег, ты рехнулся? Что ты творишь?

— Прости, па, — ровным тоном ответил Грегор, однако голос все-таки слегка дрогнул. — Но я люблю Кьяру и не позволю тебе навредить ей.

Сердце забилось чаще, и Кьяра не смогла сдержать улыбки. Родители обменялись взглядом, безмолвно совещаясь, после чего мама опустила нож и отошла к ним, все-таки оставаясь лицом к Роллинсу.

— Убирайся, Роллинс, — велел папа. — Немедленно уезжай из Кеттердама. Обещаю, что, если ты больше не будешь переходить мне дорогу, я не трону твоего сына.

— И я должен поверить твоему слову, Бреккер? — голос Роллинса дрожал не то от бессильной ярости, не то от отчаяния.

Папа слегка ударил тростью по булыжникам.

— Я всегда держу слово. В отличие от тебя, — и с усмешкой добавил: — И на самом деле, у тебя нет выбора.

Роллинс пронзил его ненавидящим взглядом, но выбора у него действительно не было. Он перевел взгляд на сына — на этот раз умоляющий.

— Грегор…

Но тот упрямо помотал головой.

— Нет, па. Уезжай. Так будет лучше для всех.

Роллинс скрипнул зубами и сжал кулаки, но после еще нескольких мгновений колебания развернулся и пошел к гавани. Переглянувшись с папой, мама бесшумно и незаметно последовала за ним — видимо, убедиться, что он точно сел на корабль и уплыл.

Папа окинул Грега внимательным взглядом.

— Не думай, что я поверил тебе, парень, — сказал он. — Всё это могло быть подготовленным спектаклем. Пекка всегда был прекрасным актером.

У Кьяры упало сердце. А ведь и правда… Совсем недавно она обещала себе, что больше не будет такой доверчивой, и всё равно немедленно поверила Грегору, когда он сказал, что любит ее. Она сокрушенно вздохнула. Похоже, она неисправима.

Однако Грег нисколько не смутился.

— Конечно, нет, — спокойно согласился он. — Я бы на вашем месте тоже не поверил. Но я надеюсь, вы дадите мне шанс доказать свои честные намерения.

Несколько мгновений папа пронзал его тем взглядом, от которого Отбросы обычно начинали бледнеть и прятаться. На Грега тоже подействовало — кажется, он с трудом подавил желание попятиться. Кьяра закусила губу, чтобы не засмеяться.

— Я подумаю над этим, — в итоге заявил папа. — А пока ты перебираешься жить в Клепку. И все твои встречи с Кьярой проходят под наблюдением. Если, конечно, она всё еще хочет с тобой встречаться.

Он вопросительно посмотрел на нее, и Кьяра задумалась. И поняла, что хочет, что в глубине души по-прежнему живет убеждение, что Грег именно такой, каким она знала его всё это время. Она кивнула, и Грег просиял.

* * *

На мгновение, когда Каз Бреккер сказал, что Грегор будет теперь жить в Клепке, он пожалел о своем решении. Он, конечно, понимал желание иметь потенциального врага на виду постоянно, но Бреккер жутко пугал его. В конце концов, отец постарался внушить ему страх перед этим человеком. Хотя вопрос тогда: почему отец сам решил бросить ему вызов, если так его боялся? Тут было что-то, чего Грег не понимал за нехваткой информации, и он собирался разобраться. Однако перспектива жить в Клепке — логове печального известного короля Бочки — легче от этого не становилась.

А потом Кьяра кивнула на вопрос отца, подтверждая, что всё еще хочет продолжать общаться с Грегором. И он решил, что это не такая уж высокая цена за ее доверие.

— Кьяра, Бастиан, идите домой, — велел Бреккер.

Оба кивнули, но перед тем, как уйти, Кьяра посмотрела на отца и серьезно попросила:

— Па, ты сильно-то над ним не издевайся, а то испугается еще.

У Грегора всё внутри похолодело. Сильно не издевайся? Что это вообще должно значить? Бреккер только усмехнулся, и от этой усмешки Грегору совсем поплохело.

— Ну, в таком случае он тебя недостоин, — заявил он.

Кьяра фыркнула, но, похоже, согласилась с этим утверждением и в следующее мгновение ушла вместе с братом. Грегор с ужасом посмотрел на Бреккера.

— Пошли, парень, — заявил тот, — посмотрим, чего ты стоишь.

По-прежнему пребывая в ужасе, Грегор пошел за ним. А что еще ему оставалось?

Чем больше они углублялись в проблемные районы Кеттердама, тем более грязно и шумно становилось на улицах. Однако какие бы толпы ни проходили мимо них, все обходили Бреккера по широкой дуге. Но потом с ним стали почтительно здороваться, на что он просто кивал. Грег удивленно таращился на этих людей — в их приветствиях чувствовался не столько страх, сколько уважение.

Клепка оказалась внушительным зданием, которое, судя по всему, объединили из двух соседних домов. Войдя внутрь, они оказались в на удивление уютном просторном помещении с несколькими столиками и парой диванов. В комнате находилось около десятка людей, которые, насколько понял Грегор, в данный момент отдыхали — некоторые играли в карты, некоторые просто болтали, потягивая явно что-то алкогольное. Все тут же повернули головы на звук открывшейся двери.

Грег невольно поежился под устремленными на него любопытными взглядами стольких отъявленных бандитов.

— Пим, — позвал Бреккер.

И рядом с ними тут же появился здоровенный мужик.

— Босс? — ответил он.

— Устрой этого молодого человека, где есть свободное место, — велел Бреккер. — А потом зайди в мой кабинет.

Если Пим и удивился такому распоряжению, он и глазом не моргнул. Только кивнул:

— Есть, босс, — он махнул Грегору следовать за ним и, когда они поднялись на второй этаж, спросил: — Как тебя зовут, пацан?

— Грегор.

— А я Пим. Я лейтенант Бреккера, так что можешь обращаться ко мне, если возникнут вопросы. Или к Анике, — они зашли в просторную комнату, в которой, судя по всему, жило несколько человек, и Пим кивнул на свободную койку у окна: — Устраивайся пока. Позже пройдешь инструктаж.

Похоже, он принял Грега за нового члена банды. Грег не стал его разочаровывать — всё равно Бреккер сейчас объяснит ему, что к чему, наверняка ведь для этого и вызвал к себе.

Пим ушел, а Грегор сел на указанную ему кровать и огляделся. Кроватей, включая выделенную ему, здесь было пять. На одной из них спал светловолосый мальчишка лет пятнадцати. Больше в комнате никого не было, но на кроватях валялись разные вещи, показывая, что они заняты. На самом деле тут было почти уютно — совсем не так Грег представлял себе бандитский притон. Конечно, его квартира в Университетском округе была куда лучше, но в целом…

И тут Грегор вспомнил, что все его вещи остались на квартире. Интересно, ему разрешат сходить туда забраться их, или он теперь пленник? Пока он размышлял над этим вопросом, проснулся сосед. Потянувшись, он сел и уставился на Грегора пронзительно голубыми глазами.

— Привет, — сказал он. — Ты новенький?

Секунду поколебавшись, Грегор пожал плечами:

— Можно сказать и так.

Не объяснять же этому мальчишке все сложности его ситуации.

— Адрик, — представился тот, выбравшись из кровати и начав переодеваться, не обращая внимания на соседа.

Грегор в свою очередь представился, глядя на него с некоторым удивлением. Да, они оба парни, но все-таки до сих пор он привык к несколько большей скромности. Впрочем, если подумать, в Бочке наверняка стесняться не принято.

Адрик тем временем выглянул на улицу и нахмурился.

— Сколько времени?

— Почти одиннадцать.

Адрик выдохнул с явным облегчением.

— Фух. Я уж испугался, что опять проспал смену. Кстати, на будущее: никогда не опаздывай на работу — босс жутко этого не любит.

Интересно, как Бреккер наказывает провинившихся? Если основываться на том, что Грегор слышал о нем, это должно быть нечто жуткое. Но по Адрику не было заметно, чтобы над ним измывались. Он выглядел совершенно здоровым, крепким и жизнерадостным подростком. А с другой стороны, правда ли то, что Грегор слышал о Бреккере? Учитывая всё случившееся, он начал в этом сомневаться.

Тем временем Адрик окинул его внимательным взглядом.

— Как-то ты слишком роскошно одет. Как ты вообще к нам попал?

Отвечать на этот вопрос совершенно не хотелось, поэтому Грегор попытался перевести стрелки.

— А ты? Я думал, банда — неподходящее место для детей.

Адрик возмущенно фыркнул.

— Я не ребенок!

И Грегор подавил довольную улыбку — подростка так легко сбить со следа, всего лишь назвав ребенком. Но Адрик уже продолжил, пожав плечами:

— Господин Бреккер спас меня от голодной смерти на улицах Бочки. С тех пор я с Отбросами. Но татуировку получил совсем недавно. Раньше босс говорил, что я не дорос до нее.

Адрик столь явно гордился этим, что Грегор не сдержал улыбки. А вот то, что он сказал раньше, давало пищу для размышлений. Спас от голодной смерти? Это точно шло вразрез со всеми его представлениями о Бреккере. И Грегор решил, что ему стоит приглядеться, отбросив внушенный ему отцом страх, и составить о нем представление самому.

— Адрик! — донесся снизу громкий женский голос. — Надеюсь, ты проснулся!

— Уже иду! — отозвался тот, а потом хихикнул: — Это Аника, и ее лучше не злить. Приятно было поболтать, но, как видишь, мне пора бежать.

С этими словами он умчался, оставив Грегора осознавать новую информацию.

* * *

Вернувшаяся из порта Инеж подтвердила, что Роллинс сел на корабль, идущий на Блуждающий Остров, и покинул Кеттердам.

— Надеюсь, на этот раз навсегда, — мрачно добавила она, вертя в пальцах Санкта Алину, как всегда делала, когда злилась, — потому что в следующий раз я не буду столь снисходительна.

Каз хмыкнул. Он сидел за столом в своем кабинете, собираясь заняться счетами, с тех пор, как ушел получивший подробные инструкции Пим, но так ничего и не сделал.

— Я всё еще не уверен, что мы не зря проявили снисхождение.

Инеж вздохнула и присела на край стола.

— Честно говоря, я тоже. Но мальчик не виноват в грехах своего папаши. Вспомни Уайлена и Ван Эка. И если он действительно такой, каким его изначально считала Кьяра, не стоит омрачать их отношения убийством его отца.

Каз не ответил. Ему всё еще претила мысль о каких бы то ни было отношениях Кьяры с сыном Пекки Роллинса. Однако, возможно, Инеж права, и парню просто не повезло с отцом.

— Что ты с ним сделал? — спросила Инеж.

— Поселил в Клепке и велел Пиму установить за ним круглосуточное наблюдение, — после паузы Каз добавил: — Думаешь, риск того стоит?

Инеж задумчиво помычала, а потом кивнула.

— Учитывая постоянное за ним наблюдение, риска как такового и нет, правильно? Кроме того, Кьяра способна постоять за себя.

Каз собирался возразить, что последние события доказывают обратное. Но, словно прочитав его мысли, Инеж продолжила, посмотрев ему прямо в глаза:

— В тот раз она просто не ожидала подвоха. А теперь она предупреждена и не будет так беспечна.

Каз невесело усмехнулся.

— Учитывая ее нежные чувства к парню, я в этом сомневаюсь.

Инеж прищурилась на него, а потом задорно ухмыльнулась.

— Я любила тебя с четырнадцати лет, но это не мешало мне видеть твои недостатки и установить необходимые для моего психического здоровья границы.

Каз уже собирался возразить, что она такая одна, но Инеж не дала ему возможности, продолжив:

— Моей дочери хватит здравого смысла понять, что отношения не принесут ей ничего кроме боли, и сил разорвать такие отношения, — немного помолчав, она добавила: — Дай мальчику шанс. Тем более, с постоянной слежкой за ним мы ничем не рискуем.

Каз вздохнул.

— Может, ты и права. Ладно, посмотрим, что скажет сама Кьяра.

Инеж лучезарно улыбнулась с таким видом, словно он только что исполнил ее заветную мечту.

— Что? — спросил Каз.

Не переставая улыбаться, Инеж помотала головой.

— Ничего, — и наклонилась, что поцеловать его.

* * *

Выяснилось, что в передвижении по городу Грегора никто ограничивать не собирался. На следующий день он с некоторой опаской вышел из Клепки, чтобы отправиться в Университетский округ — сначала на лекции, а потом забрать свои вещи и сказать хозяину квартиры, что переезжает, — и никто его не остановил.

Кьяра появилась на лекциях как обычно и как ни в чем не бывало села рядом с ним.

— Привет, — весело поздоровалась она.

Грег недоверчиво покосился на нее.

— Ты не злишься?

Кьяра пожала плечами.

— Я решила дать тебе шанс, — и добавила с коварным блеском в глазах цвета кофе: — Но знай, если ты облажаешься, папа тебя на кусочки порежет.

Грегор сглотнул, чувствуя, что бледнеет, и Кьяра рассмеялась, а потом уже серьезно сказала:

— Я думаю, нам после занятий стоит поговорить. Выложить все карты на стол.

Грегор кивнул:

— Согласен.

Похоже, отношения с ней будут напоминать хождение по минному полю, и все-таки он не хотел от нее отказываться. А отношения лучше строить на честности.

Так что после лекций они отправились в кафе.

— А где же наблюдение за мной? — спросил Грегор, вдруг вспомнив обещание Бреккера, когда они вышли из Университетского округа.

Кьяра усмехнулась.

— Неподалеку. Если ты не видишь слежки, еще не значит, что ее нет. Кстати, — посмотрев куда-то в направлении крыш, она громко позвала: — Басти, может, присоединишься к нам?

Несколько мгновений спустя рядом с ними буквально из воздуха материализовался Бастиан. Грегор вздрогнул, едва подавив вскрик.

— Как вы это делаете? — спросил он.

Бастиан с Кьярой обменялись довольными ухмылками, и он ответил:

— Наследственный талант, — а потом повернулся к сестре. — Уверена, что тебе нужно мое присутствие на свидании?

— Уверена. Я думаю, нам всем стоит получше узнать друг друга.

Бастиан хмыкнул, окинув Грегора взглядом, от которого захотелось поежиться, но он мужественно сдержался. Как выяснилось, Бастиан был очень похож на отца и прекрасно умел копировать его мимику, и это выводило Грегора из равновесия. А еще у него возникло отчетливое ощущение, что Бастиан об этом знает и внутренне забавляется. Тем не менее познакомиться поближе он не отказался.

Грегор думал, что они пойдут в то кафе, куда ходили с Кьярой до всего, но она направилась совсем в другую сторону. Грегор решил пока придержать вопросы при себе.

Ресторан, к которому они в итоге подошли, поражал воображение. Большое красно-черное здание с окнами почти во всю стену и барельефами на фасаде. Вывеска над входом гласила: «Воронье гнездо».

— Эм, Кьяра, — неловко позвал Грегор. — Боюсь, у меня нет денег на такое роскошное заведение.

Она ухмыльнулась, открывая дверь.

— Не беспокойся. Это папин ресторан — нас накормят здесь бесплатно.

Грегор ошарашенно молчал всё время, пока они шли по роскошному залу, между покрытыми красными атласными скатертями столиками. У Бреккера есть самый обычный ресторан? Ну, то есть не такой уж обычный, но нормальное законное заведение. Он же преступник?

Встречавшиеся по пути официанты с радушной улыбкой здоровались с Кьярой и Бастианом, не обращая никакого внимания на Грегора. Они устроились за приватным столиком, отделенным от остального зала, явно предназначавшегося для особых гостей. И там Грегор наконец-то озвучил свое удивление:

— У вашего отца есть ресторан?

Кьяра кивнула:

— Два. А еще гостиницы, ну и игорные клубы — куда ж без них.

Грегор удивленно покачал головой.

— Это звучит как честный бизнес.

— Так и есть, — ответила Кьяра само собой разумеющимся тоном.

Будто нет ничего особенного в том, что Каз Бреккер, Грязные Руки, гроза Кеттердама ведет обычный честный бизнес.

— Ограбления не приносят стабильный доход, знаешь ли, — невинно заметил Бастиан. — А подобные заведения приносят.

Грегор ошарашенно посмотрел на него. Как-то это совершенно не вязалось с его представлением о бандитах вообще и о Грязных Руках в частности. Бастиан с Кьярой обменялись веселым взглядом. Похоже, им нравилось его шокировать.

Заказанный гюцпот им принесли в рекордный срок. Грегора еще ни в одном кафе не обслуживали с такой скоростью. Что значит — дети хозяина пришли.

— Спасибо, Ник, — поблагодарила Кьяра официанта и, только когда он отошел, посерьезнев повернулась к Грегору. — А теперь расскажи, что ты знаешь о прошлой жизни своего отца.

Грегор пожал плечами и попробовал гюцпот. И чуть не проглотил ложку — такой вкуснотищи он не ел еще ни разу. Кьяра хихикнула, заметив его реакцию, Бастиан довольно ухмыльнулся, но оба быстро снова посерьезнели, выжидающе уставившись на него. Грегор дожевал и проглотил, после чего временно отложил ложку — лучше сосредоточиться на разговоре.

— На самом деле, не слишком много, — признал он. — Знаю, что когда-то он жил в Кеттердаме, а потом уехал отсюда, когда мой сводный брат Алби был еще совсем малышом. Я не знаю почему — меня никогда в это не посвящали. Потом он поселился в Блирсе, основал там бизнес, женился на моей матери. Насколько я знаю, в Кеттердам больше никогда не возвращался, — после короткой паузы Грегор добавил: — Он и меня не хотел пускать, когда я решил учиться в университете. Но после долгих уговоров сдался с условием, что я запишусь под маминой девичьей фамилией. И долго расписывал мне, какой опасный город Кеттердам, чтобы я ни шагу за пределы Университетского округа. А особенно, чтобы не вздумал соваться в Бочку и всеми силами избегал Каза Бреккера.

Кьяра с Бастианом снова переглянулись на этот раз со скептичным выражением на лицах. Грегор не понял, сомневались ли они в его правдивости или просто дивились действиям его отца. Он склонялся к последнему.

— Я так понимаю, па был для тебя вроде бугимена? — спросил Бастиан.

— Ну… да, — неловко признал Грегор.

Бастиан фыркнул.

— Да ты не смущайся — ты не один такой.

Грегор поморгал — он серьезно? — и чтобы не отвечать, засунул в рот ложку гюцпота. Кьяра усмехнулась, а потом заговорила так тихо, что Грегор вынужден был слегка наклониться к ней, чтобы всё расслышать:

— То, что я сейчас расскажу, ты не должен никому повторять. Поклянись.

Грегор кивнул.

— Клянусь.

Бросив быстрый взгляд на брата, она продолжила:

— Мы знаем далеко не всё — только в общих чертах. Подозреваю, родители просто опустили самые жуткие моменты, чтобы не травмировать нашу детскую психику.

Бастиан с усмешкой согласно кивнул.

— В общем история такова. Когда папе было девять лет, а его брату Джорди — тринадцать, умер их отец. Они отправились в Кеттердам в надежде заработать здесь денег и начать новую жизнь. Но им не повезло встретиться с Пеккой Роллинсом, который тогда действовал под именем Якоба Херцуна. Он приветил сирот в своем доме и предложил им заработок, чтобы обчистить их как липки. В итоге они оказались на улице абсолютно без денег. Вскоре после этого разразилась чума. Дядя Джорди умер, папа выжил. И поклялся отомстить, — Кьяра немного помолчала, давая Грегору время осознать. — В общем, папа сумел отомстить: разрушил империю Роллинса в Бочке и на ее руинах построил собственную. А Роллинса заставил навсегда покинуть Кеттердам.

— По-моему, тут мама руку приложила, — вставил Бастиан.

— Да, точно, — кивнула Кьяра.

А Грегору отчетливо вспомнились слова их матери тогда во время обмена: «Помнишь наш уговор, Роллинс? Я обещала, что, если ты вернешься в Кеттердам, я вырежу тебе сердце». Ему вдруг захотелось узнать, что именно там произошло. Хотя, наверное, не стоит — меньше знаешь, крепче спишь. Ему и так было теперь над чем подумать. Образ отца, который жил в его голове и сердце, разлетелся на кусочки. Если Кьяра не врет — а он был в этом почти уверен, — отец, предупреждавший его остерегаться ужасного бандита Каза Бреккера, сам был таким же бандитом. Если не худшим. Весь его привычный мир разрушался на глазах.

А вообще-то стоит ли верить словам отца о Казе Бреккере? Грегор решил, что отныне отбросит все внушенные ему понятия и составит собственное мнение. Благо он теперь жил в Клепке и имел возможность наблюдать его вблизи.

Позже, вернувшись в Клепку, Грегор сел писать письмо отцу. К его счастью, в комнате на этот раз никого не было — видимо, все занимались какими-нибудь делами. Что не удивительно, коль скоро у Бреккера несколько заведений, в которых нужны работники.

В душе по-прежнему бушевала буря разнообразных эмоций, среди которых превалировало разочарование. Никогда бы Грегор не подумал, что может испытывать к своему отцу неприязнь, мягко говоря. Если бы он оказался просто преступником, Грегор, пожалуй, пережил бы это спокойнее. Но он был еще и таким лицемером... Однако в глубине души всё еще трепыхался слабый голосок: «А правда ли это?»

Нет, Грег не сомневался, что Кьяра не лгала ему, но она не была очевидцем тех событий, вполне могли соврать ей.

Поскольку стола здесь не было, пришлось, сидя на кровати, положить на колени книгу, а на нее уже лист бумаги. Некоторое время Грегор смотрел то на чистый лист, то в окно на серую улицу под хмурым небом, пытаясь собрать в кучу мысли и чувства. Он несколько раз начинал, зачеркивал, комкал листок, брал новый. И в итоге написал всего одну строчку:

«Это правда — то, что мне о тебе рассказали, Якоб Херцун?»

Еще некоторое время погипнотизировав взглядом написанное, Грегор сложил лист и отправился на почту. Пожалуй, так действительно будет лучше — без эмоций, только просьба объясниться.

* * *

В выходной, когда не надо было идти на лекции, Грегор решил вообще никуда не ходить и пообщаться с обитателями Клепки. И начал со своих соседей по комнате. Все они были мальчишками от четырнадцати до семнадцати лет. И всех их Бреккер от чего-нибудь спас, и они чуть ли не преклонялись перед ним и определенно считали примером для подражания. А еще больше, если только такое возможно, они восхищались его женой.

— Призрак! — с восторженным блеском в глазах рассказывал ему Кай. — Она легенда здесь. Охотница на работорговцев. Она спасла мою сестренку.

Грегор пораженно задохнулся. Он тоже слышал про Призрака. Невозможно было не услышать про нее, живя в Кеттердаме. Да и не только в Кеттердаме. Гроза морей. Санкта Инеж. Спасительница невинных. Как только ее не называли… Грегор всегда восхищался этой женщиной, которой хватило смелости пойти против прогнившей системы. И вот уж никак он не ожидал, что она окажется женой Бреккера (и матерью Кьяры, но об этом он подумает в другой раз). И если она — борец за справедливость и свободу — вышла замуж за Бреккера, значит, он не может быть совсем уж плохим человеком.

Более старшие члены банды относились к боссу с глубоким уважением и, похоже, готовы были за него любого порвать на кусочки.

— Он поднял эту банду на вершины, — сообщила ему Аника, которой его так стращал в первый день Адрик и которая оказалась светловолосой жилистой женщиной с пронзительным взглядом светлых глаз. — До Каза Отбросы были лишь кучкой неудачников. А посмотри на нас теперь, — она с гордой улыбкой обвела жестом общий зал Клепки, в котором они находились в тот момент, и Грегор вынужден был согласиться — никто в Бочке не жил так роскошно, как Отбросы. — Он жесткий, требовательный, у него отвратительный характер. Но он заботится о своих людях и никогда не бросает своих.

И чем дольше Грегор наблюдал, тем больше понимал, почему Отбросы так преданы своему боссу. Он бы даже осмелился сказать — любят.

Так что, когда пришло письмо от отца, в котором тот даже не пытался ничего отрицать, просто постарался убедить его, что всё это совершенно нормально — ведь он вынужден был пробиваться наверх и всё такое, — Грегор был возмущен до глубины души. Возможно, он ответил излишне резко. Возможно, он потом пожалеет об этом, но в данный момент другого ответа у него не нашлось.

* * *

Последнее письмо Грегора отцу было коротким и резким:

«Они были детьми, папа! А ты обрек их на смерть. Я знаю, что Каз Бреккер — мошенник и вор. Но знаешь, сироты Бочки его боготворят, потому что он спасает их и помогает встать на ноги.

Я не хочу больше иметь с тобой ничего общего».

— Что думаешь? — спросил Каз, подняв взгляд на Инеж, которая читала письмо через его плечо.

Она улыбнулась и пожала плечами.

— Похоже, он все-таки хороший честный мальчик. Кьяра не ошиблась в своем выборе.

— М-м-м, возможно. Но я бы еще понаблюдал, как он себя проявит.

Инеж фыркнула и забрала у него письмо, чтобы вернуть в конверт и снова аккуратно запечатать.

— Признай, тебе нравится сама мысль лишить Пекку сына, переманив его на свою сторону.

Каз только усмехнулся, не став отвечать. Инеж и так прекрасно всё поняла, как понимала его всегда.