Наследие Полуночного Чародея (джен)

Совы редко приносили письма после отбоя, но эта появилась точно в двенадцать. Гарри, уже много лет работавший аврором, сразу почувствовал — что-то не так. Конверт был старинным, уплотнённым магией, а чернила едва заметно светились тёмно-синим.

На обороте стояла печать — полумесяц, перечёркнутый серебряной линией.

Такой символ Гарри не видел никогда.

Холод пробежал по коже. Он разорвал конверт, и лист сам развернулся, словно живой:

“Поттер. То, что ты победил его, не означает, что мир избавлен от древней тьмы.

Сегодня ночью в Лондоне пробудилось то, что не принадлежит нашему времени.

Если ты не придёшь — погибнут невинные.

Полуночный Чародей вернулся.”

Подписи не было.

Гарри вскочил, надел мантию. В груди неприятно сжалось — это было не похоже ни на работу авроров, ни на очередную провокацию тёмных магов. Слишком древняя магия чувствовалась в каждом слове.

Когда он шагнул в темный коридор, стекла в окнах задрожали, как будто дом вздохнул.

И Гарри понял: что-то действительно пробудилось.

Лондон окутывал странный туман, не похожий на обычный смог. Он был плотным и серебристым, будто отражал лунный свет. Магглы не замечали ничего необычного, но маги, как и Гарри, чувствовали — воздух пропитан древней магией.

В центре тумана Гарри увидел силуэт: высокая фигура в мантии, лицо скрыто.

Но это был не враг.

Это была девушка.

Её кожа мягко мерцала синеватым светом, а волосы падали волной на плечи, будто впитывали сияние тумана. Она обернулась, и Гарри вздрогнул — глаза у неё были серебряно-лунными.

— Ты пришёл, — сказала она, словно знала это заранее. — Ты Поттер. Тот, кто пережил ночь.

— Кто ты? — сжал палочку Гарри.

— Я Лиора. Последняя хранительница Полуночного круга. И у нас мало времени.

Над ними прорезал небо пронзительный крик — и что-то огромное и тенистое пролетело над улицей, опираясь на воздух костлявыми крыльями.

Гарри впервые за годы испытал чувство, которое едва помнил:

страх.

В Министерстве магии стоял хаос. Авроры искали сведения о Полуночном Круге, но архивы были пусты. Будто маги, связанные с этим орденом, когда-то стерли следы своего существования сами.

Лиора стояла неподвижно, словно статуя среди гудящей толпы.

— Полуночный Чародей — это не имя, — объяснила она Гарри. — Это титул. Его носит тот, кто подчинил себе магию тени и света одновременно. Сейчас пробудился тот, кто был запечатан еще до основания Хогвартса.

— Почему сейчас? — спросил Гарри. — И почему ты пришла ко мне?

Лиора посмотрела на него долгим, почти болезненным взглядом.

— Потому что ты — единственный, кого он боится.

Гарри почувствовал, как ледяная тяжесть опускается в живот.

— Он знает, что ты — живая грань между светом и тьмой. И он хочет эту грань разрушить.

С заднего конца зала раздался грохот. Потолок треснул, осыпая пыль. Через дыру протиснулась гигантская тень — то самое существо, которое Гарри видел в тумане.

И оно было не одно.

Хогвартс встретил их тишиной. Замок будто затаил дыхание. Лиора прикоснулась к каменной стене, и по ней пробежали волны голубого света.

— Мы идём туда, куда не ходили даже основатели, — сказала она.

Они спустились в глубины, где воздух был прохладным и влажным. Гарри слышал далёкий звон — будто кто-то бил в кристалл.

— Здесь находится Сердце Хогвартса, — прошептала Лиора. — Источник его магии. Если Полуночный Чародей доберётся до него, он станет сильнее, чем когда-либо был Волан-де-Морт.

Гарри хотел что-то ответить, но в этот момент их окружила тьма. Она двигалась, как живая, обволакивая стены. Из неё вышла фигура — высокая, в мантии, сотканной будто из ночного неба.

Полуночный Чародей.

Лицо его было скрыто маской, похожей на лунный осколок.

— Поттер, — произнёс он низким, гулким голосом. — Ты пришёл вовремя. Я ждал тебя много лет.

Лиора шагнула вперёд, пытаясь встать между ними, но тьма отбросила её назад.

— Ты не понимаешь, кто он! — крикнула она Гарри. — Он был когда-то человеком. И он…

— Он мой предок, Поттер, — сказал Чародей. — Первый, кто увидел свет и тень одновременно. Твоя кровь — ключ к моей силе.

Сердце Хогвартса засияло белым пламенем.

Началась битва.

Заклинания отражались от стен, как раскаты грома. Гарри чувствовал, что обычной магии недостаточно — Чародей поглощал её, как воду.

— Гарри! — закричала Лиора. — Используй то, что в тебе наследственно!

— Что? — он едва удерживал щит.

— Твоё соединение света и тени. Ты — потомок тех, кто мог владеть обоими потоками. Поэтому ты смог пережить самую тёмную ночь!

Внутри Гарри будто щёлкнуло. Он вспомнил: страх, боль, победу — и то, что всегда спасало его — способность видеть свет даже там, где его быть не должно.

Он опустил палочку.

И открылся магии.

Из его рук вырвался поток серебристого света, смешанный с глубокой тенью — они переплетались, образуя спираль, похожую на живой символ.

Полуночный Чародей застыл, шагнул назад, маска треснула.

— Это… невозможно…

Свет и тьма ударили одновременно.

Тень рассеялась, свет погас, и туман исчез.

Хогвартс вздохнул — будто ожил.

Лиора подошла к Гарри, почти касаясь его руки.

— Теперь мир знает, что Полуночный Чародей возвращается каждые сто лет. Но теперь у нас есть тот, кто может ему противостоять. Ты — не просто Поттер. Ты — наследник баланса.

Гарри посмотрел в окно, где первые лучи солнца касались башен.

Это был новый рассвет.

И новая история только начиналась.

Хогвартс всегда умел хранить тайны, но после битвы в его коридорах появилось новое ощущение — будто замок стал внимательнее, живее. Гарри стоял у окна Большого зала и наблюдал, как над озером поднимается лёгкий серебристый туман. Но теперь он не вызывал тревоги. Он был спокойным, почти ласковым.

— Ты всё ещё чувствуешь его? — спросила Лиора, подойдя тихо, бесшумно, как сама ночь.

Гарри кивнул.

— Его больше нет, но отпечаток такой силы не исчезает сразу.

Лиора улыбнулась — мягко, чуть грустно.

— Магия тени не зло сама по себе. Просто ею слишком часто пытаются владеть те, кто хочет разрушать.

— Я знаю, — Гарри повернулся к ней. — Благодаря тебе.

Она отвела взгляд, будто смутилась, но поймав его взгляд снова, сказала:

— Мы не завершили всё, Поттер. Полуночные Чародеи — это не один человек. Это цикл. И то, что произошло… лишь начало.

Гарри тихо рассмеялся.

— Я уже привык к тому, что в моей жизни ничто не бывает окончательно.

Лиора подошла ближе, почти вплотную.

— Тогда тебе стоит знать ещё кое-что. После сегодняшней битвы ты… стал другим. Баланс в тебе укрепился, и теперь именно ты — удерживаешь границу между светом и тенью. Хочешь ты этого или нет.

— И что теперь? — спросил он.

Лиора посмотрела на звёзды, рассыпанные по тёмному небу.

— Теперь нам предстоит найти остальных. Тех, кто способен чувствовать оба потока. Таких немного. Но они нужны миру, если мы хотим подготовиться к тому, что грядёт.

— Грядёт? — Гарри вскинул бровь. — Ты говорила, что самый опасный уже побеждён.

— Да. Но древняя магия никогда не исчезает окончательно. Она ждёт. И иногда… выбирает новых носителей.

На мгновение между ними повисла тишина. Хогвартс мерно дышал, будто слушал их разговор.

Гарри сделал шаг вперёд.

— Ну что ж. Если мир снова меня выбирает… думаю, я готов.

Лиора протянула руку.

— Тогда начнём рассвет там, где всегда начинается ночь.

Гарри взял её ладонь — тёплую, уверенную.

И когда они вышли из замка к светлеющему горизонту, первые звёзды над озером начали медленно гаснуть, уступая место новому дню.

Но одна — самая яркая — не исчезла.

Она вспыхнула сильнее, чем остальные, словно знак.

Словно обещание.