Напарники (гет)

— Мерлинова борода, Гермиона, опять тебе неймётся! — воскликнул Рон, стоило ей снова начать разговор про перевод в отдел правопорядка. — Мы только обжились в нашей квартире, кредит за неё мы будем выплачивать целую вечность, и это учитывая наши общие доходы! Если ты сменишь место работы, нам несколько месяцев придётся экономить на всём!

Убедившись, что тирада парня закончилась, Гермиона ответила:

— Рон, я больше не могу откладывать переход, сейчас идёт набор на стажировку. В отделе регулирования волшебных существ я сделала всё, что могла, — с напором напомнила она парню в ответ на его закатанные глаза, и встала. — Я знаю, что я могу больше сделать для общества, для… магии. Правопорядок сейчас проседает, там есть, где развернуться. Я не собираюсь сидеть в стажёрах всю жизнь, я и месяца там не пробуду, как меня повысят. — Для пущей убедительности она подбадривающе улыбнулась своему жениху.

Рон упрямо насупился:

— Совсем не обязательно прыгать в полымя. Что, разве не будет набора в будущем году? А лучше просто избавься от этой затеи! Ты едва разложила вещи в кабинете главного смотрителя!

— Уже больше года как, — устало выдохнула она. — Я наладила на работе все процессы. Даже если я уйду завтра, они ещё несколько месяцев смогут работать вовсе без начальника. Дин и Падма знают мои обязанности лучше…

— Да не о твоей работе я переживаю, а о нас! — воскликнул Рон. — Ты этим решением снова откладываешь нашу свадьбу, а нам уже следует задуматься о детях!

Гермиона вздрогнула при мысли, что сейчас, на пике её карьеры, она может погрязнуть в пелёнках. Ей было всего двадцать пять, и казалось, что только-только она поняла, что действительно хочет делать со своей жизнью. Детский максимализм ушёл в небытие, оставив за собой ощущение, что она может бороться за справедливость не только по отношению к волшебным тварям, но и во имя всего магического сообщества.

Уже неделю они с Роном спорили, стоит ли идти "на поводу у своих желаний" и сменить место главы отдела по регулированию на должность стажёра в Аврорате.

— Ты же знаешь, что Гарри…

— А Гарри, — гневно перебил её Рон, — согласен, что с твоей стороны это очень подозрительный и необдуманный шаг. — он на секунду замолчал и пробубнил себе под нос: — Словно ты избегаешь всякой возможности наконец выйти за меня замуж.

Гермиона медленно втянула воздух в лёгкие и выдохнула, унимая желание послать своего жениха к чёрту:

— Что, Гарри так и сказал? «Необдуманный и подозрительный»? — она выгнула одну бровь и выжидательно уставилась на парня.

Рон медленно и верно краснел, что было явным признаком его вранья.

— Ну, может, и не совсем так…

— А может, — с наигранным энтузиазмом предположила Гермиона, — это тебе сказал, или точнее сказала, некая крайне обеспокоенная твоим потомством дама, которая приходится тебе близкой родственницей?

Рону понадобилась минута, чтобы собрать все её хитросплетённые выражения в своей голове, поэтому оправдываться он начал не сразу:

— Ну, мама… — начал подбирать слова парень, а затем внезапно воскликнул со злостью: — Да какая разница, кто сказал! Я ведь и сам прекрасно вижу это!

Гермиона завелась, поэтому выпалила быстрее, чем смогла себя остановить:

— Какой совпадение, Рональд Уизли, что глаза у тебя открываются только после разговоров с ней! — она вскочила на ноги и, яростно схватив свою сумку и палочку, оставленные ей на столешнице, быстро вышла в коридор. — Удивительно, как ты каждый раз пытаешься прикрываться мнением Гарри, не замечая, насколько нелепо это звучит! Гарри и мой друг тоже, Рон! И он бы никогда не сказал мне отказаться от моей цели, зная, как это важно для меня! Это твоей маме до моих целей дела нет!

Рон последовал за ней, выкрикивая Гермионе в спину:

— Моя мама любит тебя как родную! И желает нам добра! И я с ней согласен, что нам стоит поторопиться с детьми!

Гермиона так резко развернулась к нему, что её волосы хлестнули ей по лицу:

— А куда, скажи на милость, мы торопимся, а, Рон? И вообще, это не дело твоей мамы, когда нам нужны или не нужны дети!

— А я хочу детей!

— Ну тогда ты их себе и заводи!

Она схватила пальто и вышла из квартиры, громко хлопнув дверью.

Спустившись по лестнице, Гермиона почти выбежала на улицу, вдыхая влажный осенний воздух.

Как же она ненавидела эти разговоры о детях. Иногда ей казалось, что она ненавидит Молли Уизли за её навязчивую мечту обзавестись внуками именно от Рона, хотя и Билл с Флер, и Джордж с Анжелиной уже были родителями, и пресловутый детский смех в стенах семейного гнезда Уизли звучал регулярно.

Проблема была в том, что несколько недель назад и Джинни объявила о своей беременности. Гермиона восприняла эту новость с восторгом, который, однако, быстро сошёл на нет, едва девушка поняла, что лишь она и Рон остались без обозримых планов на потомство.

Сразу после праздника в честь пополнения в семье Поттеров, убираясь на кухне вместе с Молли Уизли, она услышала животрепещущий вопрос:

— Гермиона, душечка, ну почему же и ты не хочешь детей? Даже моя Джинни уже скоро пополнит ряды мамочек, а ведь мы думали, — женщина хохотнула, — что с ней будет сложнее всего. Всё-таки оставить такую успешную карьеру в квиддиче... Ну а тебе будет явно проще. — Молли сказала это нарочито небрежно, тщательно обтирая очередной вымытый бокал. — Не всем же гоняться за славой и признанием, пора подумать о семье.

— Миссис Уизли, дело вовсе не…

— Не говоря уже о том, что мой бедный Рон уже извёлся, думая, как затащить тебя под венец, — словно не замечая попыток Гермиона вставить слово, продолжила женщина.

Повисла тишина, и со стороны выглядело, будто Гермиона задумалась над словами будущей свекрови, однако пауза после слов Молли нужна была Гермионе, чтобы подобрать слова, и, по возможности, избежать прямых оскорблений.

Едва девушка открыла рот, чтобы ответить, как Молли снова сказала:

— Только замужество и дети сделают тебя по-настоящему счастливой, дорогуша, поверь моему опыту!

И, к сожалению, а может быть к счастью, на этом терпение Гермионы закончилось.

— Молли, наши с Роном отношения будут развиваться так скоро, как этого захотим мы, не говоря уже о детях. Я не собираюсь обсуждать свою личную жизнь с вами. И совета вашего я тоже не просила.

Заканчивали они мыть посуду в гнетущей, давящей тишине.

От Гермионы Молли в итоге всё же отвязалась, но только потому, что выбрала другой путь — а именно обработку Рона, который, к тому же, был очень падок на такое количество материнского внимания. Именно его жажда угодить не в меру участливой матери и выводило Гермиону из себя.

Гермиона вздохнула, в очередной раз прокручивая мысли о правопорядке.

Это вовсе не сиюминутное желание. Она уже давно задумывалась о своем месте, всё время прикидывала разные варианты. Это был верный путь, и Гермиона знала, что поступает правильно.

И чёрта с два кто-то сможет заставить её отступить.

Она сделает это. Несмотря ни на что.

— Ты уверена, что хочешь этого, Миона? — Гарри с сомнением смотрел на неё поверх очков, сидя за столом в кабинете главного аврора.

— Да, я уверена.

— Просто Рон…

— Гарри, это моё решение. Ты же понимаешь, что на самом деле проблема не в моей работе. Я больше не хочу откладывать свою жизнь ради чужих ожиданий. Рон живёт в своём мире, где любая женщина хочет непременно родить детей, как можно быстрее и при первой возможности, а мне это не подходит. Я хочу делать что-то... — Гермиона на секунду прервалась, обдумывая, как правильно описать свои чувства. — ...значимое. Что-то по-настоящему важное, понимаешь?

Гарри с сомнением посмотрел на подругу:

— Меня просто беспокоит, чтобы ты не приняла это решение назло Рону и Молли. — парень вздохнул и устало откинулся в кресле. — Кроме того, к чему такая спешка с этим переводом?

— Гарри… — Гермиона зажала переносицу, сдерживая раздражение. — Я хочу попасть на стажировку не назло. С тех пор, как меня повысили в отделе регулирования магических существ, я не могу избавиться от мысли, что я не там нахожусь. — девушка поджада губы, вспоминая о роли своей будущей свекрови во всей этой истории. — Я ничего не имею против Молли, но ты же сам знаешь, как она умеет давить своей заботой. А Рон просто сходит с ума из-за её навязчивых вопросов о детях. Вы с Джинни едва выбрались из-под этого гнёта, а ты будто уже забыл, каково быть в моей шкуре.

Гарри поднял руки в защитном жесте:

— Я не хочу на тебя давить, Гермиона, ты же знаешь, я на твоей стороне. Но академия авроров — это не клуб по интересам, в Аврорат отбор идёт очень жёсткий. И даже за то, что мы выиграли войну, никто никаких поблажек там не делает. Поверь моему опыту.

— Я понимаю, Гарри. Но была бы я собой, если бы избегала трудностей?

Гарри задумчиво постучал пальцами по столу, на котором лежало её заявление с просьбой о переводе. Гермиона следила за его движениями, замечая сомнения на его лице. Кажется, даже перед выпускными экзаменами она не нервничала так же сильно, как сейчас.

Гарри нахмурился:

— И всё же Молли…

— Гарри, пожалуйста, — отчаянно взмолилась Гермиона. — Хоть на секунду вспомни, как было, когда вы с Джинни ещё не ждали малыша.

Гарри на секунду задумался и, закрыв глаза, усмехнулся:

— Да… — Он с силой потёр лицо, поддевая очки руками, и ещё раз нервно засмеялся. — Слава Мерлину, что это закончилось. Мне потом приходилось ещё и Джинни выслушивать, Молли её серьёзно выводила своими наставлениями. Всё же они… — он неловко почесал затылок и виновато улыбнулся Гермионе. — ...родственницы.

Гермионе лишь секунду удалось сдержаться, а затем она прыснула.

Они с Гарри одновременно захохотали и смеялись до тех пор, пока всё напряжение не сошло на нет. Гарри посмотрел Гермионе прямо в глаза и взял её руки в свои, потянувшись за ними через стол.

— Хорошо, я приму твоё заявление.

Гермиона крепче сжала его руки и начала подпрыгивать на месте от счастья:

— Ох, Мерлин, Герри, ты не пожалеешь! Я стану…

— …лучшей студенткой и самым перспективным новичком отдела правопорядка, кто бы сомневался. — со знающим видом закончил Гарри за неё и улыбнулся.

— Я тебя не подведу, — горячо заверила девушка.

Гарри отпустил её руки и поправил очки, напустив на себя серьёзный вид:

— Прежде, есть ещё одно условие, и ты тоже должна меня понять, — Герри сцепил руки перед собой и положил их на стол, посмотрев на неё исподлобья. — На работе я прошу строго соблюдать субординацию и чётко следовать приказам. Учитывая нашу дружбу, я хотел бы предупредить, что, несмотря на моё отношение к тебе, при любом нарушении я, как глава, буду вынужден реагировать со всей строгостью.

Гермиона набрала воздуха, чтобы вставить слово, однако Гарри выставил ладонь:

— На мне сейчас лежит большая ответственность, Гермиона, эта работа не из простых. Если я позволю кому-то усомниться во мне, меня сожрут живьём. Поблажек не будет. Имей это ввиду.

По правде сказать, Гермиона была готова согласиться на что угодно, поэтому лишь кивнула:

— Да, сэр.

— Спасибо. — смягчился Гарри, принимая свой обычный дружелюбный вид. — Я знал, что ты поймёшь.

Он обошёл стол, и Гермиона встала, чтобы встретить его крепкие объятия. Она прижалась к своему другу, впитывая его поддержку и любовь, зная, что этого будет куда меньше, раз на службе они должны соблюдать дистанцию. По сути, они прощались с беззаботной дружбой, уступая место новым, более официальным и серьёзным отношениям.

В носу защипало от этих мыслей и Гермиона отстранилась, пряча от Гарри увлажнившиеся глаза. На секунду показалось, что он тоже вздохнул чуть резче, но, прочистив горло, парень снова посмотрел на девушку и сказал:

— Ближайший отбор будет в следующий понедельник. Опоздание — это автоматический вылет. Наставник всех новобранцев — Кэти Белл.

Гермиона удивленно уставилась на парня, а он лишь понимающе хмыкнул и сказал:

— Да, она оказалась настоящим мастером обучения. Наверное, не стоило удивляться, учитывая, каким крутым она была загонщиком. — он смущенно отвёл взгляд и потёр затылок. — Я её немного побаиваюсь.

Гермиона рассмеялась и потрепала его по вечно лохматой макушке:

— Постараюсь не досаждать Кэти настолько, чтобы у тебя возникли проблемы. Всё будет хорошо.

* * *

Еще немного поболтав с Гарри о предстоящих заботах перед рождением малыша-Поттера, Гермиона решила подыскать себе квартиру ближе к тренировочному полигону. Учитывая слухи, которые ходили о подготовке авроров, отчисление за опоздание — меньшая из сложностей, которая ждала девушку на этом пути.

Несмотря на это, она чувствовала небывалое воодушевление и летящей походкой вышла из Аврората, зашагав по осенним улицам Магического Лондона.

Сентябрь в этом году был особенно красивым: листья уже пожелтели, однако при этом было необыкновенно солнечно для Великобритании, поэтому лучи, пробиваясь сквозь осенние кроны деревьев, наполняли улицу яркими красками.

Гермиона с интересом всматривалась в витрины, в лица людей, изучая окружающий мир с особой внимательностью, словно ей снова одиннадцать лет, и она впервые видит этот новый волшебный мир.

Школьники бродили по Косому переулку в поисках недостающих вещей для учёбы, а взрослые колдуны и колдуньи сновали по все стороны, каждый озабоченный своими делами.

Предвкушение новой жизни было таким томительным и приятным, что Гермиона почти желала, чтобы этот день длился вечно. Почти — потому что ничего Гермиона не хотела сильнее сейчас, чем встать на стражу правопорядка и наконец ощутить правильность всего происходящего. Казалось, что только этого ей не хватает, чтобы ощутить себя полноценной — её истинного предназначения.

Неспешно прогуливаясь по улице, она вдруг зацепилась взглядом за потрёпанную доску объявлений: в квартале от тренировочного полигона сдавалась комната.

Гермиона смотрела на это объявление минуту, чувствуя, как тяжелеет у неё на сердце из-за ближайшего будущего.

От настроения не осталось и следа, когда девушка решила, что пора аппарировать домой — ей нужно было сообщить обо всём Рону.

.

— Ты спятила?! — в ярости заорал Рон.

Гермиона поморщилась и вздохнула.

— Рон, я не отказываюсь от нашей жизни и от нас. Но мне кажется хорошей идеей, если на время подготовки у меня будет возможность…

— Вся эта затея с Авроратом — полное безумие, Гермиона! Я не стал даже пытаться попасть туда, потому что наслушался от МакКлагена и Финтфлетчера, как там издеваются над новобранцами!

— Ты не прошёл в отбор, Рон. Твои оценки…

— И я ни секунды не жалел об этом, потому что есть мечты, а есть здравый смысл. И я выбрал второе. Я решил наконец спокойно жить и радоваться жизни, а не убиваться ради непонятной и не достижимой идеи об идеальном справедливом мире! А ты всё гоняешься за какими-то призраками!

— Дело не в том, чтобы достичь идеального мира. Я просто понимаю, что хочу служить на благо общества, потому что чувствую, что так жить правильно. А не забиваться на периферии жизни в надежде, что ничто плохое меня не коснётся.

Рон побагровел и снова закричал:

— Уж извини, что мои желания слишком приземлённые для птицы такого высокого полёта, как ты!

— Рон…

— Вот, что я тебе скажу, Гермиона — севшим голосом сказал парень. — Если ты так уж настроена делать мир лучше, флаг тебе в руки. Ну а я устал гнаться за тобой и твоими мечтами. Откажись от этой затеи, иначе нам с тобой дальше не по пути.

Гермиону словно окатило ледяной водой. В ушах стоял оглушающий гул, по позвоночнику прошёл леденящий холод, и ей, кажется, понадобилась вечность, чтобы спросить:

— Что ты имеешь ввиду? Ты что, серьёзно, Рон?..

Рон смотрел на неё в упор, поджав губы, и в довесок скрестил руки на груди, подчёркивая этим свою непреклонную позицию.

Гермиона почувствовала, что её голова сейчас вскипит, и схватилась за голову обоими руками.

Как такое могло случиться? Как они оказались в такой ситуации?

Неужели придётся отступить?

От этой мысли у неё слегка закружилась голова, её сильно затошнило. Если она сейчас откажется от своих планов, это бесповоротно сломает её. А взамен…

Взамен она получит пресловутое женское счастье: выйдет замуж за Рона, родит детей, будет ходить на работу в Министерство в будни, а выходные и праздники проводить в компании семейства Уизли.

В глазах скопились слёзы, и Гермиона с ужасом посмотрела на своего возлюбленного, друга, соратника… осознав, что ни при каких обстоятельствах не хочет всех этих благ обычного счастья.

Любила ли она Рона? Совершенно точно да — и она никогда в жизни не хотела бы отказаться от него навсегда. Но принести в жертву себя, свою жизнь во имя чего-то прекрасного для всех, но не нужного ей…

Рон увидел всё в её взгляде раньше, чем она успела что-то сказать, и его качнуло назад, когда девушка всё же смогла прошептать:

— Я не могу…

И, закрыв лицо руками, заплакала, не замечая, как парень вылетел из их квартиры прочь.

* * *

На рассвете, после ночи непрерывных рыданий, Гермиона решила, что оттягивать момент нет больше смысла. Их с Роном любовь не могла затмить различия в их картинах мира и видении будущего. Они просто не подходят друг другу.

Утром, когда Гермиона заваривала себе последний утренний кофе в их доме, на пороге появился Рон, вид которого заставил Гермиону всхлипнуть: лицо осунулось, словно он постарел сразу на несколько лет, а красные глаза выдавали, что ему было нисколько не легче пережить эту ночь.

Гермиона медленно подошла к нему, а он без раздумий сгрёб её в медвежьи объятия. Гермиона схватилась за него так крепко, как позволили ей руки, и девушка снова зарыдала, уткнувшись лбом в его плечо.

Рон провёл рукой по её волосам, и прижался щекой к её макушке, сдавленно спрашивая:

— Что я наделал, Миона?

Гермиона сильно замотала головой, размазывая слёзы по его тёплой осенней кофте:

— Открыл глаза нам обоим.

Они стояли так ещё вечность, пока оба не поняли, что пришло время прощаться. Гермиона отстранилась от парня и отступила, а он не стал удерживать её, сразу опустив руки вдоль тела.

Рон резко втянул воздух через нос, увидев сумку, которую Гермиона уже собрала и проставила у входа.

— Что ты теперь собираешься делать? — хрипло поинтересовался парень, не скрывая дрожь в голосе.

Гермиона проследила за его взглядом и проглотила ком в горле прежде, чем ответила:

— Я не знаю, как будет там, в академии. Но я должна дать себе шанс узнать это, Рон.

Парень лишь устало покачал головой и прикрыл глаза:

— Я никогда не мог тебя переспорить. — и горько усмехнулся, хотя это больше походило на гримасу боли. — Я больше не хочу участвовать во всём этом противостоянии, Гермиона. Я не буду с тобой бороться, но и не могу найти в себе силы, чтобы поддержать тебя. — он взял её за руку и сказал со всей серьёзностью, глядя ей в глаза:

— Но я надеюсь, что мы сможем снова быть друзьями. Я не хочу оставаться без твоего занудства и нравоучений надолго.

Гермиона удивленно посмотрела парню в глаза и засмеялась, вытирая вновь проступившие слёзы. Рон засмеялся вместе с ней, даже не пытаясь скрыть слезу, которая предательски скатилась по его щеке.

Гермиона толкнула его:

— Грубиян!

А затем снова обняла парня. Откинув голову, чтобы посмотреть ему в лицо, Гермиона прижала руку к его щеке. Рон заправил ей волосы за ухо и, наклонившись, поцеловал в лоб.

— Я не помню, как быть без тебя.

Гермиона крепко зажмурилась, запрещая себе плакать, и с дрожью в голосе сказала:

— Придётся учиться заново.

* * *

Рон помог Гермионе спустить сумку вниз и поставил её на тротуаре, снова обнял девушку, оставив её с горьким привкусом наступивших перемен. Девушка в последний раз обернулась, без удивления замечая бывшего жениха, который засунул в карманы руки и продолжал стоять и смотрел на неё, безмолвно прощаясь. Лишь спустя несколько мгновений Гермиона нашла в себе силы отвернуться и стёрла с щёк новые слёзы. Не медля больше ни секунды, она взяла сумку и, взмахнув палочкой, аппарировала, навсегда оставив позади свою прежнюю жизнь.